В огне

21

Опускаю ручку и благодарю Господа, что дверь благополучно открывается. Я не запирала ее намеренно, потому что ключа у меня все еще нет, и как я успела понять – не будет. Вхожу, прижимаюсь лбом к двери, закрывая ее. Не смотря на то, что я опустошила свой желудок в туалете «Саранчи», я все еще ощущала похмелье. Слышу посторонние звуки, медленно выдыхаю и оборачиваюсь. Мой взгляд фиксируется прямо на Адриане, который сидит в широком бархатном кресле и что-то делает в своем телефоне. Я не отхожу от двери, продолжаю пялиться и, у меня нет сил даже испугаться того, что я возможно, влипла.

Вестардо поднимает голову и вскидывает брови, как ни в чем не бывало. А я лишь думаю, что все это значит. Затишье перед бурей или смирение с тем, что я не собираюсь сидеть взаперти?

– Доброе утро. – Безразлично процеживает он.

– Что?

– Твоя подруга, сказала, что ты спишь. Извини, я разбудил? – Издевается?

– Да пошел ты.

Иду на кухню, наливаю стакан холодной воды и сразу осушаю его.

– Мне просто интересно, ты спала прямо на баре?

Замираю. Конечно, он догадался, у меня должно быть, на лбу написано, что я напилась где-то. Возвращаюсь обратно, устремляю свой взгляд на Адриана. Его присутствие злит меня, а ему вообще хоть бы что.

– Я вышла в магазин.

– Что купила?

– Какая разница?

– Я спрашиваю: Что. Ты. Купила? – Он чеканит каждое слово.

– Прокладки! – Ору я. Лицо Адриана расслабляется, он заливается смехом, откидывая голову немного назад, затем его черты возвращаются в прежнее состояние, он уперто смотрит на меня, словно готов сожрать, и я уверена, что прямо сейчас этот человек зол, как никогда прежде. Он сдерживается, но я же вижу.

– «Саранча» теперь торгует прокладками?

Хмурюсь.

– Ты что следишь за мной?

– Нет. Но всегда знаю, где находится твой телефон.

Дерьмо. Он вставил какой-то жучок в мой мобильник. Чертов псих.

– Завтра же куплю новый.

– И что помешает мне отследить его?

Поджимаю губы, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего, складываю руки на груди, подхожу ближе к Адриану. Я понять не могу, зачем он это делает. Он использовал меня как свой собственный эскорт прежде, и я никогда ничего плохого не делала ему. Так чего он хочет сейчас?

– Чего тебе, Адриан?

– Ничего.

– Ты появился из ниоткуда. Я же забыла о тебе, как о страшном сне! И теперь оказывается, что из шести миллиардов человек на планете племянником моего чертова мужа, являешься ты. Я хочу знать, что тебе нужно! Ты запираешь меня, отслеживаешь мой телефон.

Он молча встает, приближается ко мне, смотрит сверху вниз, наклонив слегка голову, изучает меня.

– Признайся честно, ты маньяк?

Легкая усмешка прокрадывается по его лицу. Еще чуть-чуть и, кажется, он бы засмеялся. Но нет.

– Я поменял кодовую установку, выйдешь из квартиры теперь только со мной.

Больше он ничего не говорит и направляется к двери.

– Адриан!

Останавливается.

– Я не могу так, ясно? Всю жизнь я живу по чьим-либо законам. Я пять месяцев была комнатным растением Петерсона! Оставь меня в покое или..

Подхожу ближе, почти дышу ему в спину.

– Просто скажи, чего хочешь.

Молчит. Толкаю его, что есть силы, он даже не шевелится.

– Скажи мне, хоть раз, кусок дерьма!

– Мне нечего тебе сказать!

Он резко разворачивается и, я вижу весь гнев, отчетливо прописанный на лице.

Я смотрю, задыхаясь, его желваки дергаются туда-сюда, его глаза отражение черной дыры, в которую не захочешь попасть. Ну давай, не сдерживайся, мудак.

Издаю смешок.

– У тебя недотрах, Вестардо? – Киваю. – Это все объясняет. – Делаю шаг назад, отворачиваюсь. – Ты же помешанный больной ублюдок. – Он продолжает смотреть, когда я снова поворачиваюсь лицом к нему. – Глупый вопрос. Я знаю, что тебе нужно. – Мой тон становится неким сумасшествием даже для него, потому что смотрит он так, словно видит меня впервые. Я сбрасываю с себя туфли, затем расстегиваю куртку и швыряю ее на пол, ни на секунду не сводя взгляда с Адриана.

Он наблюдает за тем, как я стягиваю через голову свой топ и отправляю его к куртке. Вестардо ничего не говорит, ничего не делает, и я принимаю это за вызов, поэтому быстро расстегиваю юбку и позволяю ей скатиться вниз по ногам, оставляя меня в одном нижнем белье. Он уходит, я догоняю его у двери, не даю пройти.

– Думаешь, я не знаю, что тебе нужно? – Тянусь к его черной кожаной, куртке и пытаюсь сорвать ее с плеч, Адриан перехватывает обе мои руки, сильно сжимая запястья, затем резко отпускает меня, отталкивая в сторону.

– Давай, раздевайся! Ты же этого хочешь! Покончим уже с этим. Нам обоим известно, что это все, на что ты способен.

– Не вынуждай меня. – Сквозь зубы процеживает он.

– Не вынуждать к чему? – Я снова оказываюсь у двери почти вплотную прижатая к телу Вестардо, чувствую его запах и тепло мускулистого тела, торс, который так идеально обтягивает эта черная футболка. Я становлюсь на носочки, пытаясь дотянуться до его лица, он кажется, позволяет. Моя щека касается его колючего подбородка, затем выше и выше, до куда могу достать.

– Второго шанса не будет, Вестардо. – Шепчу на ухо, и буквально через секунду оказываюсь на полу. Он отшвыривает меня, как блоху, я падаю и приземляюсь на колени, Адриан с силой сжимает мое лицо одной рукой, нависая надо мной.

– Ты мерзкая проститутка, Алина. – Усмехается. – Думаешь, я захочу тебя? Я трахал тебя между делом, потому что ты всегда была под рукой. – Он кривится, словно я на самом деле, самое мерзкое, что он видел.

– Твоя мать бы стыдилась тебя.

Опускает руку и, я приземляюсь на задницу.

– Не смей говорить о маме. – Шиплю я. – Ты убил ее! – Слезы жгут глаза.

– Ты сама раздвинула передо мной ноги.

– Я любила тебя, мерзкое ты животное!

На секунду выражение его лица меняется, а затем снова становится прежним. Таким же холодным, таким, которое я ненавижу.

– Никогда больше не говори мне об этом.

Вестардо выходит за дверь, и я слышу, как поворачивается дверной замок, нащупываю рукой свою туфлю и швыряю ее.

– Сдохни! Слышишь? Сдохни, Вестардо!