В плену алой ленты, или Попасть в сказку

ГЛАВА 6

В этот раз он даже не удосужился уложить меня на постель, ворвался в комнату и, выслав служанку, нагнул над столом. Однако вопреки логике, боли я не испытывала, наоборот, стоило его члену войти в мою плоть, ощутила противоестественное возбуждение. Оно схлынуло столь же стремительно, как началось, как только Адриан извлек из меня обмякший фаллос. Принц явно вымещал в сексе злобу на кого-то, и, благо он еще не ушел, стоял рядом, повернувшись ко мне спиной, я осмелилась осторожно спросить его в этом.

— Какая тебе разница?

Ответ вышел резким и злым.

— Большая. Секс — это не метод психотерапии, я не хочу, чтобы ты делал это самой вот так.

— Не знаю, что такое психотерапия, но твоему телу абсолютно все равно, в каком я состоянии.

— Это еще почему? — насупилась я.

— Потому что лента заставляет тебя желать меня всякий раз, когда я этого хочу и где хочу. Смотри.

Адриан обернулся и, скользнув рукой между бедер, ввел в меня палец. Он ничего не делал, но знакомая волна жара вновь опалила живот. Лоно увлажнилось и жаждало продолжения.

— Убедилась?

Принц убрал руку, и все прошло. Чертовщина. Он говорил о ленте… Наверное, о той, которая украшала мое запястье.

— Да, — глухо ответила я, оправив юбки. — В том, что вы животное, милорд.

— Отнюдь. Без ленты ты бы корчилась от боли.

Покачала головой.

— Сомневаюсь. Разве только вы бы пожелали изнасиловать, как сделали это сегодня.

Запоздало сообразила, что не стоило говорить так с принцем, но поздно, слово сказано, не вернешь.

Адриан шумно засопел. Глаза его потемнели. Мужчина больно ухватил меня за руку и прошипел:

— Я имел на это полное право, я купил тебя.

— Пустите, я не вещь.

Попыталась вырваться, но принц перехватил вторую руку. Он смотрел мне прямо в глаза. Никогда прежде не видела его таким злым, даже испугалась, ударит, но нет, Адриан постоял немного и отпустил.

— Сначала Элеонора, потом ты, — раздраженно прошипел он и крикнул: — Эй, там, виски.

Похоже, дела совсем плохи, если любовник перешел на крепкие спиртные напитки.

За дверью послышался топот ног. Ну, люди, подслушивали. Интересно, сколько зрителей там собралось, вряд ли одна горничная.

— Нет, ты вещь, — устало повторил Адриан. — Проститутка.

Вот и представился повод все прояснить. Давно пора.

— Вовсе нет.

Потирая запястье, осторожно опустилась на стул. Странно, никакого жжения. Что же это за лента, откуда она у принца? Вот на Адриана я сердилась. В последнее время он вызывал много горечи. И не приходил, целиком и полностью занятый отбором. Все, что мне перепадало, — быстрый перепих за десять минут. В гостинице мадам мне доставалось и то больше ласки. Видела, принца что-то тревожит, но со мной же он не делился…

Адриан кивнул: продолжай. Сам он не спешил сесть, буравил взглядом стену за моей спиной.

— Я попала в то заведение случайно, — поразмыслив, не стала упоминать о другом мире. — Мадам нашла меня, потерявшую память, и дала работу уборщицы. Не спорю, она много раз предлагала ублажать клиентов, но я всякий раз отказывалась.

— И тогда она продала тебя мне, — закончил мысль принц. — Я как раз пришел подыскать замену прелестнице, которую встретил на балу.

— Не слишком-то я вас привлекла, — указала взглядом на запястье.

Адриан уловил мое движение и участливо поинтересовался:

— Болит? Я не хотел, просто отец вывел из себя. Он требует назвать имя невесты, а меня от них тошнит. Была одна, и то испарилась. Злой рок.

Лицо принца исказила гримаса боли. Сейчас он выглядел таким беззащитным, ранимым, что былое недовольство улеглось. Может, его высочество носил маску не только на балу, но и в жизни?

— Неужели не нашлось ни одной девушке, на чью голову вы бы хотели возложить корону?

Спросила максимально аккуратно, чтобы не вызвать приступ праведного гнева.

— Нашлась, — поморщился Адриан, — только она пропала.

— Пропала? — постаралась разыграть удивление.

Сердце сжималось. Неужели речь об Элеоноре? Я не решилась больше выйти в образе таинственной красавицы, испугалась разоблачения.

— Да, больше ее никто не видел.

Принц в сердцах ударил кулаком по столу. Девушка серьезно его зацепила, запала в сердце.

— Разве такое возможно?

— Выходит, Адель, выходит.

Адриан обратил взгляд на дверь, словно раздумывая, не уйти ли.

— Мы разговаривали с ней на балу. Она не такая, как все, умная, ироничная. И не ужаснулась, услышав о любовнице.

Выходит, его действительно пленила Элеонора. Запомнилось алое платье.

— Вы рассказали ей обо мне?

Надеюсь, удивление вышло правдоподобным.

— К слову пришлось, — отвернувшись, пробормотал принц. — Она… Знаешь, остальные — холодные куклы, она живая. Прятала лицо под маской, но я заметил светлые локоны.

— Прятала лицо под маской? — Против воли мое лицо озарила мечтательная улыбка. — Как вы в нашу первую встречу?

Адриан сначала нахмурился, а потом рассмеялся.

— Ты права. Занятное совпадение.

Ох, милый, если бы только знал.

Настроение мое мгновенно улучшилось. Хорошо единолично владеть разгадкой тайны. Я могла бы прямо сейчас произнести что-нибудь томным голосом Элеоноры, но не торопилась. Хочу послушать о ней, узнать, влюбился ли принц, или это всего лишь минутное увлечение. Как бы мне хотелось взаимности. Увы, я давно попала в сети Адриана и вряд ли смогу из них выбраться.

— О, если бы ты только ее видела.

Не в силах совладать с эмоциями, принц прошелся по комнате. Похоже, выпивка ему не потребуется, Адриан уже опьянел от Элеоноры.

— Мила, умна, но остра на язычок. Совсем не такая, как ты, или девушки с отбора.

Последняя фраза покоробила. Выходит, я глупая уродка?

— Так и женились бы на ней, а меня отпустили.

Слова вырвались против воли, горькие, полные досады.

— Не могу, — развел руками принц. — Во-первых, она пропала. Во-вторых, алая лента на тебе.

— Так снимите ее и найдите девушку.

Адриан покачал головой.

— Жена — это одно, любовница — другое. Я не могу принудить Элеонору желать меня, а сама она никогда не сможет доставить мне удовольствия и получить его сама.

— Потому что девственница и благородная леди?

— Потому что я проклят, Адель. Ни одна женщина не кончит подо мной без алой ленты.

Адриан резко замкнулся в себе и, пробормотав что-то о важных делах, стремительно покинул мои покои.