В погоне за любовью

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Подождав, пока грузовик скроется из виду, Иден вошла в пустой дом. Последние несколько дней она провела в суматохе, упаковывая вещи своих родителей для отправки в Шотландию.

Осталось только забрать собственные вещи и перевезти их на квартиру, которую нашел для нее Нев. В то время как родители, решив переселиться поближе к престарелой бабушке, искали жилье в Эдинбурге, Иден занималась продажей их коттеджа. Просьба нового владельца освободить дом к началу июля означала, что у нее осталось несколько дней на переезд.

Ее новая квартира находилась в жилом микрорайоне на окраине. Это было не совсем то, чего она хотела, но арендная плата в этом маленьком оксфордширском городке довольно высока, а взять ипотечный кредит не позволяло ее нынешнее жалованье. Можно, конечно, перебраться в Лондон и найти более высокооплачиваемую работу. Репутация бесстрашного журналиста, преданного своему делу, безусловно, сыграла бы ей на руку, но три года, проведенные в Африке, опустошили ее морально и физически.

Иден любила Уэллворс. Здесь, в доме викария, прошло ее беззаботное детство, и она оказалась не готова к встрече с жестоким миром, с Рейфом Сантини, ворвавшимся в ее жизнь подобно урагану. Он отличался от мужчин, с которыми она встречалась прежде. Впрочем, весь ее опыт ограничивался лишь парой невинных юношеских увлечений.

Рейф удивил и очаровал Иден, навестив ее брата Саймона в реабилитационном центре, и она стала относиться к нему с благоговейным трепетом, но даже в своих самых смелых мечтах не надеялась на то, что он может пригласить ее на ужин…

Разозлившись на себя, Иден начала рыться в вещах, ища чайник. Наверное, было бы лучше, если бы она уехала из Уэллворса. Начать новую жизнь в Лондоне, где ничто не будет напоминать о Рейфе, – возможно, именно это ей и нужно. Забыть о том, как они занимались любовью, как он нежно с ней обращался, когда обнаружил, что она девственница, как говорил, что она принадлежит ему, и только ему.

Черт побери! Почему он преследует ее даже во сне? Схватив кружку с чаем, Иден выбежала из кухни и натолкнулась на что-то твердое и теплое.

– Рейф! Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? – удивилась она.

– Дверь была открыта. Ты должна быть осторожнее – любой может войти.

– Честно говоря, я бы предпочла Джека Потрошителя. Зачем ты здесь, Рейф? Кажется, сейчас ты должен находиться в другой части света, – холодно произнесла Иден.

– До канадского гран-при еще целых две недели, – сказал Рейф, – и я решил провести это время в Уэллворсе.

– Но почему? Это далеко не Монте-Карло. Здесь нет ничего, что могло бы представлять для тебя интерес.

– Ты недооцениваешь себя, cara.

– Ради бога, Рейф!

Иден не могла понять, зачем он на самом деле приехал сюда. Ее сердце бешено колотилось, но она не доставит ему удовольствия считать, что он все еще ей небезразличен. Она прошла в гостиную и села на широкий подоконник, так как вся мебель была вывезена.

– Боже! Тебя ограбили? – Его взгляд задержался на рваных обоях. – Неудивительно, что ты ищешь богатого мужа.

– Мои родители только что продали дом, и я собираюсь переехать в квартиру, – отрезала Иден, чувствуя, что теряет терпение. – Меня не интересует ни Нев, ни кто-либо другой. Ты когда-нибудь слышал пословицу «Обжегшись на молоке, дуют на воду»? Поверь мне, Рейф, ты на всю жизнь отбил у меня охоту заводить серьезные отношения. Я никогда больше не доверюсь мужчине.

– Доверие! – неистово воскликнул он. – И ты еще смеешь говорить со мной о доверии, когда сама злоупотребила моим. Ты разбила мне сердце!

Куда подевался очаровательный, благовоспитанный Рейф Сантини, которого обожали поклонники? Его место занял вспыльчивый темпераментный итальянец. Он отличался от всех, кого Иден знала, и внезапные вспышки ярости приводили ее в восторг, особенно когда его гнев быстро проходил и уступал место безудержной страсти.

– Скажи мне, Иден, что бы ты подумала, если бы застала меня полуобнаженным в объятиях другой женщины? Какова была бы твоя реакция?

– Я бы по крайней мере выслушала, – тупо произнесла Иден. Она никогда не ставила себя на его место. Если быть честной, увидев его в объятиях другой женщины, она бы убежала зализывать раны. Ей всегда казалось, что однажды ему наскучит ее заурядность и он найдет себе другую. Однако она никогда не давала ему повода сомневаться в ней, потому что боготворила его.

– Я выслушал, – твердо сказал Рейф, пытаясь убедить не столько ее, сколько самого себя. Когда он увидел Иден в бикини в объятиях Джанни, ему было так больно, что он не слышал ничего, кроме стона своего разбитого сердца. – Ты молчала, в то время как Джанни объяснял мне, что это ты его соблазнила и он не смог устоять.

– И ты ему поверил, – тихо произнесла Иден.

– Он был моим братом, – прорычал Рейф, меряя шагами пустую комнату, которая внезапно уменьшилась в размерах. – Зачем ему лгать мне?

– Я не знаю.

И никто никогда уже не узнает. Джанни был мертв и унес с собой в могилу ответ на этот вопрос. Она не могла винить во всем только Джанни. Их отношения были обречены – Рейфу просто нужен был повод, чтобы положить им конец.

– Сейчас это уже не имеет значения, – пробормотала Иден. Как смеет Рейф разговаривать с ней таким обиженным тоном, когда это он предал ее? – Я не знаю, на что ты надеялся, придя сюда.

Рейф вздохнул и провел рукой по волосам, осознавая, что все идет не так, как он запланировал.

– Я пришел к тебе, чтобы сказать, что готов тебя простить, – надменно произнес он.

Иден поставила кружку с остывшим чаем, сдерживаясь, чтобы не выплеснуть напиток ему в лицо. Рейф ждал, молча наблюдая за ней. Что она должна делать? Упасть к его ногам и попросить прощения? Ни за что!

– Как великодушно с твоей стороны, – холодно сказала Иден. – Но нет, спасибо.

– Что значит «нет, спасибо»? – Его растерянный вид рассмешил бы ее, если бы она не была готова расплакаться. – Я готов дать нашим отношениям еще один шанс.

– Ты опоздал на четыре года! – Родители часто говорили ей, что излишняя эмоциональность ни к чему не приведет, и постепенно Иден научилась сдерживаться. Четыре года назад она слишком любила Рейфа, чтобы спорить с ним, но сейчас стала совершенно другим человеком. Картины нищеты и жестокости, свидетелем которых она была в Африке, придали твердости ее характеру. – Я не нуждаюсь в твоем прощении; я не сделала ничего плохого, так что, если ты ждешь извинений, их не будет. Единственный, кто должен извиняться, это ты, – продолжила Иден, соскочив с подоконника и бросив на Рейфа испепеляющий взгляд. – Единственный обманщик здесь ты! – воскликнула она, ткнув его пальцем в грудь. – Я хочу, чтобы ты немедленно ушел. Возвращайся к своей Митци, или Мисти, или как там зовут твоего нового пресс-секретаря, и оставь меня в покое!

Рейф никогда прежде не слышал, чтобы она повышала голос, а уж тем более кричала на него. Он был ошеломлен, но взял себя в руки и даже улыбнулся.

– Я порвал с Майей, так что у тебя нет причин для ревности, cara.

Глубоко вдохнув, Иден произнесла ледяным тоном:

– Уверена, твоя жена очень этому обрадуется, но мне действительно все равно. Я совсем тебя не ревную. Я лучше продам свою душу дьяволу, чем дам тебе еще один шанс.

Ему следует уйти, прежде чем она расплачется или, что еще более унизительно, бросится ему на грудь. Рейф смотрел на нее подобно ангелу мести; черты его лица сделались жестче. Иден помнила, с какой страстью его чувственные губы касались ее губ. Как могла она отказаться от возможности снова испытать неземное блаженство в его объятиях? Он был любовью всей ее жизни, и четыре безрадостных года без него тому доказательство. Но Рейф никогда не любил ее, и она не будет жертвовать самоуважением ради секса, потому что заслуживает большего.

– Какая еще жена? У меня нет никакой жены! – воскликнул Рейф, схватив ее за руку, когда она попыталась проскользнуть мимо него.

– А что случилось с Валентиной де Доменичи, женщиной, на которой ты собирался жениться? Я знаю о ней, Рейф. Я знаю, что этот брак был обговорен вашими родителями несколько лет назад. – Отчаянно пытаясь освободиться, она толкнула его. – Отпусти меня, Рейф. Ты делаешь мне больно.

– Ты ничего не знаешь, – прорычал Рейф. – Ты несешь этот бред, чтобы переложить вину на меня? У тебя ничего не получится, cara. Dio! Я часто видел, как ты флиртовала с Джанни, но даже не подозревал, что ты увлечешь его настолько, что он не сможет совладать со своим желанием.

– Рейф, моя рука… – взмолилась Иден, и он, увидев, что его пальцы сдавили ее запястье, выругался по-итальянски и отпустил ее.

– Мне следовало послушаться моего отца, – угрюмо пробурчал Рейф. – Он предупреждал меня насчет тебя.

– Не сомневаюсь. Я никогда ему не нравилась. Он считал, что я недостаточно хороша для тебя.

– Это смешно.

Рейф отвернулся, и Иден вздохнула. Зачем она начала борьбу, если с самого начала знала, что проиграет? Когда у нее был роман с Рейфом, Фабрицио Сантини едва замечал ее присутствие и они встречались только во время соревнований. Никто, кроме Иден, не замечал его грубости по отношению к ней. Позднее, когда она помчалась в больницу после того, как Джанни попал в аварию, Фабрицио сказал, что в семье Сантини ей не рады. Он назвал ее шлюхой Рейфа, которой тот быстро найдет замену.

Внезапно Иден почувствовала себя ужасно усталой. После того, что было между ней и Рейфом, прошло много времени, и каждый жил своей жизнью. Она сама виновата, что так и не смогла его забыть.

– Нечего ворошить прошлое, – тихо произнесла она. – Нам было хорошо вместе, но это осталось позади.

– Настолько хорошо, что ты до сих пор меня помнишь? – Он стоял так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и его ответный взгляд разжег в ней огонь.

– Твоя самоуверенность не перестает меня удивлять, – отрезала Иден, проклиная себя за то, что ее голос звучит хрипло и неуверенно, тогда как она решила быть твердой и хладнокровной.

– Но я сказал чистую правду. Я не забыл ни тебя, ни того, что было между нами.

Нет, я не должна верить этим красивым словам, приказала себе Иден, чувствуя, как у нее по спине бегут мурашки.

– Между нами был секс, – процедила она, – но я уверена, что за четыре года в твоей постели побывало немало женщин.

– Ни одна из них не могла сравниться с тобой, – заверил ее Рейф; его черные глаза весело блестели.

Пока Идеи переваривала его слова, он притянул ее к себе и безжалостно впился губами в ее рот. В этом поцелуе не было ни ласки, ни сожаления о годах, проведенных в разлуке, лишь агрессия, желание продемонстрировать свою власть над ней.

Идеи показалось, что она после изгнания снова оказалась в раю. Как ей удалось так долго без него прожить? Когда его язык властно раздвинул ее губы, исчезли остатки самообладания и она покорно приоткрыла рот. Рейф застонал от восторга. Запустив одну руку в ее волосы, другой он поглаживал ее по спине, спускаясь все ниже и ниже. Упиваясь каждым прикосновением, Иден обвила руками его шею. Но когда его пальцы проскользнули под блузку, она замерла. Рейф никогда не отличался терпеливстью и в пылу страсти часто игнорировал застежки и просто срывал с нее одежду. Вернувшись к раельности, Иден поняла, что находится в объятиях Рейфа – там, где она поклялась больше никогда не быть.

Почувствовав ее сопротивление, Рейф поднял голову. Его взгляд был жестким и холодным. Когда он схватил Иден за запястья и убрал ее руки со своих плеч, она испытала стыд и отвращение.

– Тебя всегда было легко завести, – лениво протянул он, и Иден резко отпрянула, ослепленная слезами гнева.

– Убирайся, – приказала она, не в силах смотреть на него, – а то я вызову полицию и обвиню тебя в сескуальных домогательствах. Мне не нужно твое прощение, и, несмотря на то, что ты считаешь себя подарком для любой женщины, я тебя не хочу.

– Мне начать с плохой или с хорошей новости? – спросил Нев, когда Иден на следующее утро пришла к нему в агентство.

После вчерашней сцены и бессонной ночи ей не хватало только новых проблем. Она нахмурилась.

– Что еще стряслось? Не тяни.

– Квартира в районе Коб-Три больше не сдается.

– Но ведь все уже было обговорено, – в панике воскликнула Иден. – Я должна покинуть коттедж в конце этой недели.

– Я знаю, – сочувственно произнес Нев. – Владелец квартиры позвонил мне утром и сказал, что получил более выгодное предложение.

– О боже! Что мне делать? Клифф пригласил пожить у него, но сейчас, когда у них с Дженни родился ребенок, я не хочу им мешать.

– Неожиданно появилась еще одна возможность, – сообщил Нев, и она с надеждой уставилась на него.

– Ты нашел для меня доступное жилье? В Уэллворсе?

– Да, это Дауэр-Хаус – самый роскошный особняк в городе.

– С соответствующей арендной платой, – кисло произнесла Иден. – Мне казалось, ты сдал его.

– Это так, но компания, подписавшая на год договор об аренде, попросила меня найти домоправительницу. Я разговаривал с исполнительным директором Хэнком Моллоем, – продолжил Нев. – Компания, на которую он работает, является всемирной организацией, и им нужен дом в Англии для руководителей высшего звена. Мистер Моллой сказал, что планирует привезти туда в конце лета своих внуков. Возможно, кто-нибудь приедет на Рождество, но большую часть года дом будет пуст. Требуется экономка, которая постоянно проживала бы там и поддерживала порядок.

– Но у меня уже есть работа в «Газетт», – заметила Иден. – Кроме того, я ужасно готовлю.

– Тебе не придется готовить, только следить за уборщиками, заказывать продукты, сдавать вещи в прачечную. Это будет решением твоих проблем, Иден, не говоря уже о моих. Хэнк Моллой человек серьезный и во всем любит порядок. Когда я сказал ему, что у меня есть на примете человек, подходящий на эту должность, он сразу же прислал по факсу контракт.

– Значит, я буду работать на компанию мистера Моллоя? – спросила Иден.

– В контракте лишь один камень преткновения, но, думаю, ты сможешь предупредить их за три месяца, если захочешь уйти.

– Не проблема. Я никуда не тороплюсь, – ответила Иден. – Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, и мне кажется, что здесь есть какой-то подвох.

– Поговори сама с мистером Моллоем, – сказал Нев, набирая телефонный номер и протягивая ей трубку.

После этого разговора у Иден не осталось никаких сомнений насчет подписания контракта. Она чувствовала себя так, словно у нее с плеч свалилась тяжелая ноша, и тепло улыбнулась Неву.

– Ты просто чудо. Не знаю, как и благодарить тебя.

– Дла начала мы могли бы поужинать вместе, – предложил он.

Иден помедлила. Нев был отличным парнем, но как мужчина он ее не интересовал, и несправедливо обнадеживать его, но с другой стороны, это всего лишь приглашение на ужин. Она находилась в смятении с тех пор, как в ее жизнь снова ворвался Рейф. Ей нужно немного отвлечься, чтобы выкинуть из головы мысли о нем.

Дауэр-Хаус был роскошным особняком, построенным в восемнадцатом веке. Просторный дом с шестью спальнями, окруженный несколькими акрами земли, был полностью отреставрирован, и Иден влюбилась в него сразу же, как только вошла внутрь. Предложение поработать экономкой невероятная удача, подумала она, поднимаясь в спальню, которую выбрала для себя. Но ей по-прежнему чудился подвох.

Ночь была жаркой. Весь день собиралась гроза, и когда Иден открыла окно, на улице по-прежнему было душно и зловеще тихо. Последние несколько дней утомили ее: она перевозила свои вещи в Дауэр-Хаус. Все же Иден боялась вечеров. Бездействие давало ей время для раздумий, при этом все мысли были обращены к одному мужчине, к той близости, которая когда-то была между ними. Это иллюзия, сердито напомнила она самой себе. Чувство, что он был ее второй половинкой, властелином ее души, – плод воображения. Нужно забыть его. Рейф, бесспорно, выкинул из головы мысли о ней и, наверное, находится на другом конце света со своей шведкой или новой пассией.

Иден взяла пузырек с болеутоляющими таблетками, которые прописал доктор: у нее ныла нога. Обычно ей удавалось игнорировать тупую боль, но сегодня хотелось погрузиться в блаженное забытье.

Когда несколько часов спустя Иден открыла глаза, комнату на миг осветила вспышка молнии. Она лежала в темноте, удивляясь, почему ее кожу покалывает, а уши прислушиваются к малейшему шороху.

Незваный гость или разыгравшееся воображение? – гадала она, когда снизу донесся шум. Увидев слабый свет под дверью гостиной, Иден до смерти перепугалась; сердце неистово колотилось, ладони были мокрыми от пота, когда она на цыпочках спускалась вниз. Проклиная себя за то, что оставила мобильный телефон в спальне, девушка поняла: единственный выход – выскользнуть из дома и побежать к соседям за помощью. Но она была в пижаме, а на улице шел дождь. Вдруг дверь гостиной распахнулась, и Иден схватила первое, что попалось под руку.

– Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время заниматься цветами? – послышался знакомый хриплый голос. – Что ты делаешь, cara?

– Что я делаю? – переспросила Иден, когда к ней вернулся дар речи. Она поставила на буфет тяжелую вазу, но чувство облегчения тут же уступило место гневу. – Еще чуть-чуть, и я бы ударила тебя вазой по голове.

По ее тону Рейф понял, что она бы с радостью это сделала. Ее щеки горели, волосы рассыпались по плечам, и его захлестнула волна нежности и желания.

– Кажется, у тебя вошло в привычку входить в мой дом без приглашения, – отрезала Иден. – Как ты проник сюда? Только не говори, что входная дверь была открыта. Я запирала ее.

Когда Рейф в ответ показал ей ключ, она очень удивилась.

– Вообще-то, это мой дом, – мягко поправил он.

– С каких пор тебя зовут Хэнк Моллой?

– Хэнк является исполнительным директором одной из дочерних компаний «Сантини корпорэйшн», которая арендовала для меня этот дом. Я так понял, ты моя экономка. Добро пожаловать.

Она с самого начала знала, что здесь ее ждут неприятности. Этот подлый, бессовестный тип, казалось, забавлялся, разглядывая Иден с головы до ног. Он смотрелся настолько сексуально в черных джинсах и кожаной куртке, что ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание.

– Полагаю, у тебя была веская причина, чтобы обманным путем заставить меня подписать контракт.

– Их было несколько, – улыбнулся он.

– Может, объяснишь?

– Будет понятнее, если я покажу. – Рейф в один миг очутился рядом с Иден и, положив ладонь ей на затылок, запрокинул ее голову. Сопротивление было невозможным, так как мускусный запах его одеколона будоражил ее чувства. Он прижал ее к груди, и она ощутила биение его сердца под своей ладонью. Рейф целовал Иден до тех пор, пока ее губы не припухли, пока тело не стало мягким и податливым. Когда он немного отстранился, Иден отчаянно прильнула к нему, желая продолжить эти сладкие мгновения.

– Почему ты меня преследуешь? – прошептала она, обхватив себя руками, когда Рейф отпустил ее. – Что тебе от меня надо?

Ответ прост, но она не готова услышать его, мрачно подумал Рейф, испытывая угрызения совести при виде ее дрожащих губ. Наверное, ему следует уйти и забыть о той близости, которая когда-то была между ними, но все эти четыре года он беспрестанно думал об Иден.

– Это вряд ли можно назвать преследованием, cara mia. Ты находишься в моем доме, спишь в моей постели, – добавил он, когда она со злостью посмотрела на него.

– Ты правда думал, что я поверю в простое совпадение?

Рейф пожал плечами.

– Хотя все было спланировано заранее, я не был полностью уверен в том, что твой друг предложит именно твою кандидатуру на должность экономки. Он мог с таким же успехом отдать это место своей пожилой секретарше. Должен признаться, ей бы я не оказал такого восторженного приема.

Его глаза весело блестели, и Иден разрывалась между желанием ударить Рейфа и расплакаться. Она забыла, как ему нравилось поддразнивать ее, забыла об искрометном чувстве юмора, о том, как они смеялись вместе, и не хотела это вспоминать.

– Думаю, Глория отлично меня заменит, – холодно произнесла Иден, – потому что я не собираюсь оставаться здесь с тобой. – Затем она помчалась наверх в свою спальню и, достав из-под кровати чемодан, начала складывать туда одежду. Когда в дверях появился Рейф, она сделала вид, что не замечает его.

– Ты знаешь, что на улице дождь? – мягко спросил он.

– Мне все равно. Лучше быть застигнутой ураганом, чем остаться еще хотя бы на минуту под одной крышей с тобой. – Рейф загораживал ей проход, но Иден отчаянно толкнула его в грудь, желая поскорее уйти отсюда, прежде чем совершит какую-нибудь глупость. – Почему ты не понимаешь, что я не хочу давать нашим отношениям еще один шанс? – крикнула она, ожидая, что за этим последует вспышка гнева, но ошиблась.

– Вот поэтому, – мягко ответил Рейф. На сей раз его поцелуй был таким нежным, что слезы, которые она тщательно сдерживала-, покатились по щекам. Взяв ее лицо в свои ладони, он углубил поцелуй, чувствуя, что она не в силах сопротивляться.

Когда Рейф наконец отпустил Иден, ее глаза потемнели. Как мог один-единственный поцелуй пробудить в ней такое сильное желание? Черт побери, что произошло с ее гордостью?

– Дай мне уйти, – взмолилась Иден, но он лишь улыбнулся в ответ.

– Я завтра улетаю в Канаду, после гонок возвращаюсь в Италию, а затем отправляюсь в Бахрейн. Согласно контракту, в случае своего ухода ты должна предупредить работодателя за три месяца, – напомнил ей Рейф. – В выходные в Оксфорд приезжает один из моих исполнительных директоров, чтобы взять под контроль управление заводом, который недавно приобрела «Сантини корпорэйшн». Бруно с женой и четырьмя детьми пожелал остановиться здесь.

Его тон был дружелюбным, но Иден почувствовала за словами железную решимость и сильнее вцепилась в ручку чемодана.

– Нев найдет кого-нибудь еще на место домоправительницы, – возразила она. – Я не позволю мной манипулировать, Рейф. Раньше тебе это удавалось, но теперь чары рассеялись, и я не собираюсь бежать к великому Сантини со всех ног по первому требованию.

– Но тебе больше некуда идти, – сказал Рейф, и Иден заметила, что он с трудом сдерживает гнев.

– Я найду, где жить. Если бы в последнюю минуту не появился покупатель, меня бы сейчас здесь не было. – Вдруг ей в голову пришла невероятная мысль. – Квартира в Коб-Три – ты не мог… Скажи мне, это ты?.. – Пара сотен тысяч фунтов для него небольшая сумма, но неужели он купил квартиру лишь для того, чтобы она не смогла ее снять?

– Это небольшое вложение денег, – лениво заметил Рейф, – хотя местоположение не бог весть какое.

– Ты ублюдок, Рейф. Я не позволю тебе так со мной обращаться. Я даже не знаю, для чего ты это делаешь. Хочешь наказать меня за проступок, которого я не совершала?

Рейф угрожающе навис над ней. Он привык добиваться своего и не любил, когда ему перечили.

– Я считаю, за наши отношения стоит бороться, – горячо произнес он, – а для этого все средства хороши.

– Для чего именно?

– Для того, чтобы ты снова оказалась в моей постели – там, где твое место.

Несколько секунд Иден пребывала в нерешительности, но затем туман рассеялся, и она покачала головой.

– Я больше не твоя, Рейф. Четыре года назад ты отпустил меня, и я не собираюсь возвращаться.