В постели с врагом

Часть 1

— Погода сегодня просто мрак, ощущение, что это не Россия, а глубинка Норвегии. Видела, что с дорогой? Снова придётся мыть машину. И заодно обувь – после вчерашнего ливня у новых соседей размыло лужайку, и вся грязь потекла к нашему порогу. Кстати, ты успела с ними познакомиться?

На секунду в гостиной повисла вопросительная тишина, которую я проигнорировала, потому что всё моё внимание было всецело поглощено чтением статьи. Крайне важной статьи, которую я перечитывала в сотый... нет, в тысячный раз, надеясь найти в ней новые ответы.

— Стелла!

— Что? — оторвав глаза от планшета, я перевела на мужа немного виноватый взгляд: Игорь стоял у окна, опустив одну руку в карман брюк, а в другой удерживая чашку двойного эспрессо. Несмотря на столь ранее время – четверть восьмого – выглядел он, как всегда, безупречно: белоснежная рубашка, галстук цвета охры и аккуратно зачёсанные назад, чуть влажные после душа волосы. — Извини, не мог бы ты повторить?..

— Я спросил, успела ли ты познакомиться с нашими новыми соседями? — подавив вздох недовольства, он кивнул на окно, и я бросила рассеянный взгляд туда же, но не увидела ровным счётом ничего, кроме мелкой мороси на стекле и светло-серой черепичной крыши напротив.

— Нет, как-то... не довелось пока.

— Надо заглянуть к ним, попросить сделать что-то со своим газоном, и заодно пусть наймут кого-то прочистить ливнёвку. Она же ещё с осени доверху забита гнилыми листьями, — и спустя ещё пару секунд тишины: — Стелла, ты вообще меня слушаешь?

— Да... я... прости, — я сняла очки и устало надавила подушечками пальцем на уголки глаз. — Я тут просто читала... Увлеклась.

— Снова медицинский форум? — в голосе мелькнуло что-то похожее на раздражение.

— Я не понимаю, что не так! Я точно знаю, что три недели назад у меня была овуляция, меня мутило, помнишь же? Но тест снова упорно выдаёт одну полоску! Мы оба, в принципе, здоровы, каких-то непоправимых проблем нет, почему тогда...

— Извини, я опаздываю на работу. Съешь что-нибудь, ты бледная, — Игорь с лёгким звоном поставил на стол чашку с недопитым кофе и, положив руку на перила, торопливо поднялся по лестнице на второй этаж.

Я прекрасно понимаю, что тема беременности для него – как кость в горле, и мне обидно до слёз, что он не хочет проявить хоть чуточку терпения и такта. Ведь он знает, знает как никто, как это для меня важно, как я мечтаю о ребёнке, сколько сил, нервов, слёз и денег я вложила в различные обследования.

Мы женаты семь лет, шесть из них не предохраняемся, четыре – упорно стараемся зачать малыша, и всё бесполезно. Я уже отчаялась, что забеременею хоть когда-нибудь, а Игорь, вместо того чтобы поддержать, только злится, что "снова я завела эту волынку". Впрочем, в последние годы он раздражается из-за каждой мелочи, и, наверное, это прозвучит ужасно, но я даже привыкла. Смирилась. Как и с тем, что мы невыносимо отдалились друг от друга, а его плотный график с вечными командировками, увы, никак не способствовал сближению.

Игорь – дипломат, занимает хороший пост в администрации города, и финансово мы обеспечены более чем, но материальное давно перестало приносить мне хоть какую-то радость. Как и наш новый чудесный загородный дом, как и люксовый автомобиль, и даже золотистый ретривер Бонго, в котором я не чаю души...

— Буду поздно сегодня, к ужину не жди, — позвякивая ключами от Вольво, Игорь быстро спустился вниз и, мазнув сухим поцелуем по моей щеке, скрылся за входной дверью.

Я неторопливо поднялась с плетёного кресла и, обняв плечи руками, подошла к окну. Я видела, как Игорь, одновременно пытаясь говорить по телефону, прикрывать голову кожаным портфелем и перепрыгивать лужи, спешил к припаркованному у низких ворот автомобилю. Слышала писк отключенной сигнализации и рык заведённого мотора.

Я приподняла ладонь, прощаясь, но он даже не повернул головы, хотя точно знал, что я, как обычно, провожаю его у окна...

Не могу сказать точно, когда именно наша жизнь начала идти под откос. Не понимаю, почему так вышло... Ведь мы любили друг друга, он был моим первым и единственным мужчиной, я вышла за него в девятнадцать, совершенно наплевав на то, что он старше меня на целых двенадцать лет, что он уже был раньше женат, что мы абсолютно разные... Мы растворялись друг в друге, строили грандиозные планы, а потом всё словно рухнуло. Проблемы нарастали как снежным ком: я зациклилась за неспособности забеременеть, он стал раздражительным и практически перестал жить дома.

Переезжая сюда почти год назад, я надеялась, что тут что-то изменится, что свежий воздух, некая отдалённость от "большого" мира нас сблизят, но всё стало только хуже. Теперь он может не приехать домой и ночью, потому что засиживается допоздна на работе и, чтобы не тратить два с лишним часа на дорогу, остаётся ночевать в нашей городской квартире.

С этим переездом я хотела вдохнуть в нас новую жизнь, а в итоге осталась в этом экологически чистом оазисе одна. Если бы не работа в крошечной галерее, я бы точно свихнулась. Моя единственная радость.

— Р-р... гав! — словно прочитав мои мысли, подал голос пёс.

— Ну и ты, конечно, Бонго, прости. Иди сюда, — я подозвала собаку взмахом ладони, и когда довольная морда оказалась рядом, с наслаждением погладила шелковистую холку. А потом уловила краем глаза, как открылись соседские ворота, и на подъездную дорожку выехал из гаража красный "Мини Купер".

За рулём сидела женщина – в накинутом капюшоне и почему-то тёмных очках.

Очки в пасмурную погоду, в половине восьмого утра? Странная.

Ещё несколько недель назад дом пустовал, бывший хозяин продавал его за круглую сумму, и я думала, что желающие найдутся не скоро, всё-таки это пригород, и хоть здесь потрясающе красиво, но слишком далеко от цивилизации. Но на удивление коттедж купили довольно быстро. Я не знала, кто именно его приобрёл: закопалась в своих проблемах, и мне было не до любопытства, – но видела из окна, как в день переезда рабочим помогала разгружать вещи какая-то пара. Темноволосый мужчина, может, ровесник Игоря – с моим минус два без очков толком не рассмотреть – и молодая девушка, чем-то отдалённо похожая на меня. Но опять-таки, с моим зрением, это могла запросто оказаться пожилая дама семидесяти лет.

Часть 2

***

— Чёрт! Ну что такое! Проезжай уже! — я нервно надавила на клаксон и, взглянув на часы, не смогла подавить стон накатывающей паники: приём у врача уже через час, а мне нужно успеть перед этим ещё в кучу мест. Я же ничего не успею!

Это просто кошмар какой-то – перебраться из столицы в пригород, чтобы наконец отдохнуть от давки, но и тут тоже пробки! Немыслимо!

— Эй, парень! — опустив стекло, высунулась на улицу и попыталась докричаться до топчущегося возле скособоченной Ауди лысого коротышки. — Что там у тебя стряслось?

— Шина лопнула прямо посреди дороги, и вон тот синий Ниссан на всей скорости вписался ему в крыло, — подсказал мужчина из чёрного внедорожника напротив. Он, как и я, сидел с открытым окном, ожидая, когда возобновится движение, но выглядел при этом более спокойным. Я бы даже сказала, умиротворённым. — Говорят, бедолаги три часа ждали сотрудников ДПС, но те тоже зависли где-то в пробке и вот только-только подъехали. Просто Таймс-сквер какой-то.

— Потрясающе! Очень вовремя, — проворчала я, выключая кондиционер. Шутить желания не было, убивать – вот это уже ближе.

— Расслабьтесь, смотрите, какая замечательная погода сегодня. А воздух? Чистейший озон.

Почему-то его показательно-добродушный настрой вызвал необоснованное раздражение. И этот его тон... говорит как с умалишённой. Плавно, тягуче.

— И что в ней замечательного? Кругом лужи, придётся теперь мыть машину.

— А как же крылатая фраза, что у природы нет плохой погоды? — он широко улыбнулся, и я не смогла не отметить, что улыбка у него замечательная. Открытая. А зубы... предел мечтаний. И волосы прекрасные – густые, послушные.

"Идеальный генофонд" — мелькнула глупая мысль, и тут же я разозлилась на саму себя. С некоторых пор все темы у меня сводятся к одному, ещё чуть-чуть – и загремлю в психушку.

— По-моему, вы слишком нервничаете из-за ерунды. У вас что-то стряслось?

— А по-моему, вы лезете куда вас не просят! — оборвала его грубо, даже слегка агрессивно. — Если у вас отличное настроение – я за вас рада. Держите его при себе.

— Нет, у вас определённо приключилось что-то не очень хорошее, — покачал головой он, а потом потянулся к приборной панели, на которой стоял стакан кофе. — Будете? Поможет взбодриться. Я его не пил, клянусь.

— Да оставьте вы меня уже в покое, Бога ради! — нажала на стеклоподъёмник, радуясь возможности отвязаться от разговорчивого попутчика. — Болван.

— Осторожно, я умею читать по губам, — услышала его насмешливую реплику и закатила глаза.

Я прекрасно понимаю, что он не сделал мне ничего плохого, и нужно быть добрее к людям, нужно учиться быть сдержаннее и всякое такое, но... как можно радоваться жизни, когда ты в очередном пролёте?!

Как искренне улыбаться окружающим, когда в душе одни слёзы?!

Двенадцать месяцев в году, всего двенадцать шансов зачать ребёнка, пять из которых уже мимо, ведь на дворе середина мая. Это выматывает, вытягивает все соки. Из месяца в месяц, из года в год.

Три попытки ЭКО, и все три раза отторжение эмбрионов.

Сегодня я твёрдо решила, что пора прекращать тешить себя иллюзиями – я не могу забеременеть, а значит, настало время серьёзно обдумать вариант с суррогатным материнством. Игорь категорически против, поэтому мне предстоит большая работа – уговорить его. А потом готовиться морально и самой.

Спустя несколько минут помятый автомобиль забрал эвакуатор, движение наконец возобновилось, и, обогнав мистера "идеальный генофонд", я поехала сразу в клинику. Даже не подозревая, какой меня там ждал "сюрприз".

Часть 3

***

— Стелла Миллер?

— Да, это я.

— Можете проходить, доктор сейчас подойдёт, — молоденькая медсестра любезно открыла передо мной дверь кабинета, а сама ушла, удерживая под мышкой стопку карточек.

Поправив на плече ручку сумки, я уверенно вошла в просторный кабинет и приземлилась в удобное кресло. Если посчитать, сколько раз за свою жизнь я посетила различных гинекологов – не хватит пальцев на руках и ногах у десяти человек. Конкретно здесь я уже раз в двадцатый, и это только за один год жизни в пригороде!

Несмотря на то, что это далеко не центр, клиника тут превосходит все самые высокие требования и ожидания: новая, современная, с первоклассным дизайном и лучшими специалистами из разных областей медицины, начиная от лаборантов и заканчивая супер-профессиональными нейрохирургами. Поправить здоровье сюда приезжают люди со всей страны, ведь тут не только прекрасное медицинское обслуживание, но и шикарная природа. А воздух... “Генофонд" был прав – свежий, чистый, без примесей выхлопных газов и ядовитого чада из многотысячных труб заводов.

Идеальное место для семей с детьми. Как же я надеялась…

Вздохнув, от нечего делать ещё раз осмотрела кабинет. Тут всё стало немного иначе, чем было при прежнем докторе – миловидной шатенке, которой пришлось временно передать пост другому врачу, так как сама она ушла... в декрет. Ирония. Было бы всё это не так тоскливо, я бы обязательно улыбнулась.

Мой новый врач Задойнов Михаил Олегович, я не видела его прежде, но читала отзывы – женщины были в восторге от его деликатности, строчили километровые оды "золотым рукам". Ну, проверим. Мне уж точно есть с чем сравнить.

— Добрый день, — донёсся из-за спины мужской голос, и я, сразу же заподозрив неладное, обернулась.

— Вы?..

— Представьте себе, — "идеальный генофонд" в голубом костюме врача (который невероятно шёл к его синим глазам), неторопливо закрыл за собой дверь и, миновав кабинет, сел напротив меня на место доктора.

Если и может быть в жизни неловкая ситуация – это она. Я просто готова сгореть со стыда.

Как я его там назвала? Болван? Ох, дьявол.

Часть 4

— Простите, я... — вздохнув, вымучила сконфуженную улыбку, — в общем, извините меня. Ну... за…

— Болвана?

— Вы всё-таки слышали...

— Само собой.

— Простите ещё раз, я была слегка не в духе, — убрала за ухо прядь волос, ощущая, как горит это самое ухо. И от неловкости сложившейся ситуации, и немного от того, что доктор оказался весьма хорош собой. Теперь-то я смогла его как следует рассмотреть: высокий, плечистый, с хорошей кожей и густыми волосами. А его синие глаза... тихий океан не сравнится с ними по насыщенности цвета.

По причине вечно растущей горы комплексов в юные годы я никогда не пользовалась популярностью среди шикарных парней, все мои ухажёры были... симпатичными, но не более того. В обществе красивых парней я неизменно робела, терялась и несла всякую чушь, поэтому, когда Игорь обратил на меня внимание, я была просто на седьмом небе от счастья. Тогда я считала его невероятным красавцем.

Сейчас доктор Задойнов почему-то разбудил во мне ту вечно краснеющую старшеклассницу, ведь он объективно дал бы фору моему однозначно видному мужу.

Подумав о том, что мне придётся сначала рассказать ему о своих деликатных проблемах, а потом раздвинуть ноги – я испытала вторую волну неловкости. Хотя странно: ведь меня осматривали мужчины, и прежде и мне было совершенно всё равно.

А вот сейчас... нет.

— Миллер Стелла Аркадьевна... — удерживая в руках мою закрытую карту, едва не нараспев протянул он. — Какое красивое у вас сочетание имени и фамилии.

— Это фамилия моего мужа, девичья была Рябинина, ничего особенного.

Что? Зачем я ему это рассказала?!

Кажется, что он подумал о том же самом – выдала плохо скрываемая улыбка.

Положив мою карту на стол, так её и не открыв, Михаил Олегович сложил пальцы рук в замок, рассматривая меня, как мне показалось, слишком пристально. Так, что мне почему-то захотелось заёрзать на стуле.

Он молчит, я молчу, и эта пауза кажется вечностью.

— Итак, — произнёс он преувеличенно бодро, — начнём со стандартной процедуры. Нам же надо познакомиться, верно?

— Ну... да, — пожала плечом.

— Расскажите, Стелла Аркадьевна, какие-то хронические заболевания есть?

— В общем-то нет, ничего серьёзного. К счастью.

— Аллергия?

— На коровий белок. Немного... сыпь, — зачем-то опустила взгляд на свои оголённые предплечья, словно пытаясь найти на них доказательства в виде красных точек. — Ну и всё.

— В каком возрасте вы лишились девственности?

Вот оно – время неудобных вопросов.

— В девятнадцать.

— И сколько у вас было половых партнёров?

— Всё, что необходимо, написано там, — кивнула на стол, — в карточке.

— Я хочу услышать это от вас, — произнёс он, чуть наклонив голову вправо.

Мне двадцать шесть, я замужем, но я ненавижу подобные откровения.

— Один, — гордо задрала подбородок, как бы говоря – ну да. И?..

— Один? — переспросил он и, может, мне снова показалось – очень удивился.

— Да. Только мой муж.

Густые брови слегка взмыли вверх.

Перекатывая в пальцах ручку, Михаил Олегович откинулся на спинку кресла и сощурил глаза.

— Сколько раз в неделю у вас половой акт?

— Простите?

— Секс. Как часто вы со своим мужем занимаетесь сексом?

Что происходит? Это новая методика такая?

При чём тут вообще это?!

— Ну... не слишком часто, — всё-таки заёрзала. — Четыре, пять раз…

— В неделю?

— В месяц.

Новый ответ – новая порция эмоций на его гладковыбритом лице.

— Венерические заболевания?

— Господи, нет! — я искренне возмутилась. — У меня был всего один мужчина, мы верны друг другу, к чему эти странные вопросы? Там правда, всё написано в карточке – всё, что касается моего полового здоровья. Откройте и прочитайте!

— Я не могу открыть вашу карту, потому что вы не мой пациент. Это неэтично.

— Что? — я на мгновение зависла, не понимая, что происходит. — В смысле я не ваш пациент? Постойте... — я терпеливо вздохнула, стараясь не поддаваться панике. — Если вы не мой врач, то кто вы такой?!

— Ринат Багратович, вы кабинет, часом, не перепутали?

Я вздрогнула и обернулась на выход – там стоял уже немолодой доктор славянской внешности, в точно таком же синем костюме, и на груди у него висел бейджик... "Задойнов Михаил Олегович, акушер-гинеколог высшей категории".

Медленно повернула голову на "генофонда", и тот просто развёл руками, мол, ну да, вот так вот.

Я не просто в шоке, я... в ступоре.

Все эти неловкие вопросы, это что, была месть за болвана?! Мне точно это не снится?!

— Здравствуй, Михаил Олегович, — человек-гора, или проще – лже-Задойнов, поднялся с чужого места, и мужчины обменялись приятельским рукопожатием. — Прости, зашёл на секунду поискать карту своей пациентки, мы наблюдаем её вместе – Семёнова.

— Давай не сейчас, хорошо? Я потом найду и передам тебе через Надю.

Подлый лгун согласно кивнул и, уходя, на секунду обернулся, послав мне мимолётную улыбку. Такую, от которой по плечам побежали мелкие мурашки.

Он улыбнулся мне не по-дружески, не извиняясь за идиотскую выходку, он улыбнулся мне... заинтересованно. По-мужски. И именно эта его финальная улыбка заставила меня смутиться уже по-настоящему.

Часть 5

***

Весь день до самого вечера я пребывала в каком-то странном состоянии. Таком, что было даже неудобно перед самой собой.

И вроде бы стоило возмущаться до глубины души, можно сказать, он воспользовался своим положением и выяснил обо мне разные пикантные вещи, и я даже начала уже возмущаться, но потом он мне так улыбнулся. Так... Ох, дура.

Да, красивый мужчина мне улыбнулся, но это же абсолютно ничего не значит! И вообще, я замужем, разве я не должна была выбросить эту мелкую авантюру из головы?

Как замужняя женщина – наверное, должна, но просто как женщина... не получилось.

Может, виной тому стало равнодушие Игоря в последние несколько лет. Он давно перестал делать мне комплименты, перестал смотреть как раньше – с восхищением, его глаза давно не горят при виде меня. Мы даже занимаемся любовью не потому, что желаем этого оба, а потому, что надо, ведь мы мечтаем о ребёнке. Хотя насчёт "мы" я сильно преувеличиваю... Я мечтаю, да, а вот Игорь... Я вижу, что он остыл. Стал совершенно чужим и далёким.

Возможно, я сама где-то виновата во всём этом, может, слишком давлю на него, но он единственный близкий для меня человек, с кем ещё мне делиться радостью и болью, если не с ним?

Мои родители давно умерли, близких подруг у меня здесь нет – все остались в городе, а ехать туда ни много ни мало два с лишним часа. И это исключая пробки! За последний год мы виделись всего лишь пару раз, а болтовня в интернете сводилась к сухим "как дела" и нелепым стикерам, которые ничего за собой не несли. У каждого своя взрослая жизнь, работа, суета, дети... Две мои подруги в прошлом году стали мамами во второй раз…

Единственный человек, с которым я общаюсь здесь относительно хорошо – это Андрей, местный, как многие его шутя называют – "муж на час". Засорились трубы, сломался замок, потекла крыша, забился слив бассейна – все сразу обращаются к нему, потому что, кажется, нет такой работы, которую он не мог бы выполнить.

Впервые мы с Игорем обратились к нему сразу после переезда и моментально нашли общий язык. Признаться, я не знаю наверняка, где он живёт, с кем и даже сколько ему точно лет – личные темы не поднимались у нас ни разу, но порой, когда становится скучно, приглашаю его под предлогом прибить картину, а потом мы можем целый час пить на веранде чай и обсуждать, что творится в мире. Мне нравится его эрудированность, его мягкая открытая улыбка, и иногда я жалею, что мой муж не такой... Что я не могу сесть с ним и поговорить вот так о предстоящих выборах, обсудить новый фильм и сорт роз, которыми стоит облагородить лужайку…

Ещё у меня есть приятельница Лола, ей уже слегка за тридцать, и она самая яркая женщина на нашей улице. Её муж – банкир, поэтому Лола может позволить себе нигде никогда не работать, что она успешно и делает, но при этом не устаёт повторять, какое пресное у неё существование. Она ненавидит наш пригород, мечтая сверкать в столице, но у её супруга сложная форма астмы, которая раз и навсегда поставила крест на городской жизни. Когда ей наскучивает таскаться по салонам красоты и торчать в Инстаграме, она приходит ко мне перемыть всем своим знакомым кости, потому что с чего-то вдруг решила, что мы лучшие подруги и у нас масса общего.

Вот и сейчас – я увидела её из окна, и шла она прямиком ко мне…

— Привет, подруга. Я знаю, что ты дома, я тебя видела, — громко забарабанила она в стекло на двери, и я с неохотой поплелась открывать. С неохотой, потому что общего у нас нет ничего. Она слишком любит поговорить о тряпках и побрякушках, которые мне вот совсем неинтересны. А ещё она чайлдфри. И по понятным причинам она при всём желании не может стать моей лучшей подругой.

— Привет, я и не думала скрываться, — открыла я дверь и, как и каждый раз, не смогла не восхититься её красотой. Она действительно очень эффектная – высокая, подтянутая, с умеренным "тюнингом". Да на ней даже спортивные лосины смотрятся лучше, чем на мне самое изящное вечернее платье.

— Как дела? — Лола по-свойски прошла в мою гостиную, как обычно "забыв" снять обувь. — Жарко сегодня, да? Я весь день загорала на заднем дворе.

Ну кто бы сомневался.

— А чем ты занималась? — бросив расшитый кристаллами Сваровски миниатюрный рюкзачок прямо на пол, плюхнулась в кресло и потянулась к вазочке с крекерами. — Я видела, что ты куда-то уезжала утром.

— Да, были кое-какие дела.

— В галерее?

— Да, — соврала не краснея.

Она не знает о моей проблеме, не знает о постоянных анализах, тестах на овуляцию и препаратах для поднятия уровня прогестерона. Я не хочу делиться с ней таким, это личное. И всё равно она не поймёт.

— Скукотища, просто ужас, — бросила в рот печенье. — Я попросила Борюсю отпустить меня на пару дней в Милан пошопиться. Ну хоть вешайся, Стелл. Нет, говорит, одну не отпущу, а то отобьёт какой-нибудь горячий итальяшка, — и тут же взгляд её загорелся: — А ты не хочешь составить мне компанию? С тобой Борюсик меня точно отпустит. Ты вон какая серьёзная, ответственная и точно никогда не изменишь мужу, ты же вообще не по мужикам. А они не по тебе. Ха-ха.

Просто потрясающе, спасибо, "подружка". Сходу приписала меня в ряд фригидных замухрышек, на которую не способен взглянуть достойный представитель противоположного пола.

— Прости, заманчиво, но у меня работа, — произнесла я с явным злорадством.

— Зачем тебе работать? Твой Игорь не из бедных.

— Я работаю не только ради денег, Лола, я просто хочу приносить какую-то пользу обществу, как-то развиваться. Мне нравится моё дело.

— А по-моему, скука смертная эти твои статуэтки.

— У меня там картины, — зачем-то поправила я, прекрасно зная, что всё равно она пропускает всё мимо ушей.

На улице раздалось рычание двигателя, и Лола, подскочив с кресла, резво подбежала к окну.

— Новая соседка приехала, — не отрывая взгляд от улицы, сунула в рот ещё один крекер. — Ты познакомилась с ней?

— Нет ещё, как-то не до этого было.

Часть 6

***

Несколько секунд я стояла, глупо приоткрыв рот, словно безмозглая рыбка-гуппи. И только чуть позже мои атрофированные связки начали наконец функционировать.

— Я не пойму – вы меня преследуете?!

— Вообще-то, это вы ко мне пришли, — улыбнулся он, и сердце пустилось вскачь от сшибающей с ног мужской харизмы. Да, вот так бывает – всего лишь одна улыбка…

Но не показывать же вида!

— Я понятия не имела, что вы наш новый сосед! Откуда мне было знать, я вас и не видела толком, у меня зрение минус два!

— А вот я вас неоднократно видел.

— Серьёзно?

— Ну да. Вы выгуливаете ретривера примерно в половине седьмого утра, а потом бегаете около получаса в наушниках по лесопарку, — он прислонился бедром к дверному косяку и сложил на груди мощные руки.

Этим вечером на нём не голубой костюм врача, а мягкие серые джоггеры и белая, слегка мятая футболка. Которая, к слову, шла ему ничуть не меньше.

— Ещё вы любите на завтрак свежевыжатый апельсиновый сок.

Вместо ответа я снова удивлённо раскрыла рот.

— ...и не любите занавешивать окна, — он улыбнулся ещё шире, и я вдруг ощутила, что мне хочется срочно присесть.

То есть он всё это время наблюдал за мной и тогда, на перекрёстке, знал, кто я. И в клинике тоже…

Ох, чёрт. Я рассказала соседу, сколько у меня было половых партнёров и как часто сплю со своим мужем. Просто чудесно.

— Ринат, кто там? — отвлёк меня от раздумий голос женщины, и за скалоподобной фигурой "генофонда" появилась его странная жена.

Что меня сразу поразило, это то, что выглядела она слишком измученной и бледной для жены доктора. У неё же на лице все признаки железодефицитной анемии! Хотя её лицо было плохо видно из-за свисающих вдоль щёк безжизненных волос.

— Здравствуйте, я ваша соседка из дома напротив. Меня зовут Стелла, — я обернулась на свой дом, словно ища поддержки у родных стен. — Пришла отдать вам ваше письмо – почтальон перепутал ящики. Ну и вообще... познакомиться.

— А почему вы стоите на пороге? — обняв руками плечи, угрюмо спросила женщина.

— Да, проходите, Стелла, — посторонился Ринат, и я увидела позади него, в гостиной, несколько больших коробок. — Простите, мы до конца не разобрали вещи, никак руки не дойдут. Не обращайте внимания.

В гости. К ним. Ну уж нет!

Градус неловкости набирал обороты.

— Я... вы знаете, я сейчас очень занята, но за приглашение спасибо. Как-нибудь потом обязательно…

— А зачем как-нибудь? Завтра у Жанны день рождения, чем не повод? — Господи, нельзя же улыбаться настолько обаятельно! — Жанна? — он обернулся на жену и притянул нерешительную супругу к себе. Странно, но особо счастливой она при этом не выглядела. — Мы здесь совсем никого не знаем, все наши родственники и друзья живут за тысячу километров отсюда. Приходите. Шикарного застолья не обещаю, но вино и шашлык – гарантирую.

— Не знаю, получится ли... Мой муж очень занятой человек и редко бывает дома.

— Очень надеюсь, что у него получится, завтра же суббота. Отдыхать необходимо, это я говорю вам как врач. Да и вообще, пора уже нам познакомиться поближе.

Мне показалось, или произнося это, он посмотрел на меня как-то... по-особенному? Так, что колени налились горячим свинцом, и предательски заалели щёки.

— Я сообщу вам, выйдет или нет. Хорошего вечера, — пролепетав это, я быстро развернулась и едва ли не бегом понеслась к себе домой. И только уже закрыв свою дверь, поняла, что эклеры так и не отдала.

Бросив коробку на стол, приложила тыльную сторону ладоней к лицу – оно пылало.

Не бывает таких совпадений!

Сначала я ему нагрубила, потом рассказала о личном, а в довершение ко всему он оказался моим новым соседом!

Он видел, как я гуляю с собакой и выжимаю утром сок из апельсинов. Ведь я действительно не имею привычки занавешивать окна. В том числе и в спальне…

Волна жара стала ещё гуще.

Впрочем, ничего особенного он не мог там увидеть: за те три недели, что они живут здесь, у нас с Игорем ни разу не было близости. Перед, во время и сразу после овуляции – да, а потом секс становится никому из нас не нужен. Особенно Игорю.

Почему-то именно сейчас я ощутила себя как никогда задетой холодностью мужа. Я молодая, я не уродина, у меня хорошая фигура, но я словно мебель для него. А я могу нравиться мужчине! Я видела, как на меня смотрел Ринат. Тогда, ещё в клинике. Да и сейчас... Так же на меня семь лет назад смотрел и Игорь.

А может, я всё это себе просто напридумывала – он женат, было бы глупо, если бы он начал подкатывать к соседке. На глупого он не похож. Да и на бабника, несмотря на яркую внешность, тоже.

В общем, этот день явно оставил сильный отпечаток, и до самого сна я прокручивала в голове его события. А ещё... бросала взгляд в окно чуть чаще положенного, вычисляя, где же находится их спальня.

На этой она стороне дома или на той?

Только представив, что именно я могу там однажды увидеть, скулы снова облепил жар.

Это всё несерьёзно, нелепо, даже аморально, но этот мужчина... он чем-то меня зацепил. Хотя ясно чем – он слишком хорош собой. Настолько же сильно, как и самоуверен.

Уже засыпая, я поймала себя на том, что это первая ночь за последние годы, когда я проваливаюсь в сон не с мыслями о беременности.

Мои мысли занимало совсем другое.

Часть 7

***

— Во сколько ты вернулся? Я так крепко спала сегодня, ничего не слышала.

— Около двух, — произнёс Игорь, аккуратно размазывая по тосту джем. — Пришлось задержаться.

Мог бы и не говорить. Он постоянно задерживается, я не помню, когда он приезжал в последний раз вовремя. И если бы дело было только в переезде – он приходил домой точно так же и в городе. Два, три часа ночи... Я привыкла.

— Чем занималась вчера?

— Ездила в клинику.

— Ну разумеется, — хмыкнув под нос, с хрустом откусил тост. — И что там тебе сказали нового?

— Я точно не беременна.

Он снова хмыкнул, и мне захотелось швырнуть в него вилкой.

Мне не нужно многого, просто хоть каплю понимания! Мог бы хотя бы сделать вид, что ему это тоже хоть немного нужно! А хотя... чёрт с ним, пониманием – мог бы не высмеивать мои страдания. А он именно высмеивает! Может, не специально, не со зла, но выходит как выходит.

Почему всё так? За что?

Я так любила его когда-то и сейчас люблю, но он будто бы специально делает всё, чтобы я от него ушла. А может, я себя накручиваю, и он тоже просто устал: от постоянного напряжения между нами, от работы, что пожирает всё время, от вороха других проблем?

Меня так воспитали, что нужно быть мудрее и до последнего пытаться сохранить брак. Потому что семья – это самое важное. Я выбрала когда-то этого мужчину, я подарила ему невинность, я хочу от него детей и сделаю всё, чтобы снова возвести между нами тот хрупкий мост, что был когда-то прежде.

— Мой новый доктор сказал, что тоже не видит каких-то явных причин, из-за чего я не могу забеременеть. Все анализы в норме, ничего критичного.

— То есть ты сейчас намекаешь, что проблема во мне? — прекратив жевать, сощурил светлые глаза. — То есть у меня дохлые сперматозоиды?

— Я этого не говорила! Ты перекручиваешь мои слова! Но ведь действительно: я постоянно прохожу разные обследования, ты же в последний раз сдавал спермограмму полтора года назад…

— Я здоров! — раздражённо перебил он. — Проблема точно не во мне. Я могу иметь детей!

Он произнес это так уверенно, как будто у него уже есть дети, а я, дура, обвиняю его в бесплодии. Но ведь я не обвиняю его ни в чём подобном! Я просто хочу предпринять хоть что-то…

— Я подумала, может, всё-таки суррогатная мать? — кусая губу, проследила за его реакцией, но лицо его оставалось абсолютно непробиваемо. — Может, для начала просто съездить в клинику и хотя бы посмотреть анкеты?

— Нет, — сухо отрезал он, принимаясь снова за тост.

— Но может…

— Нет, Стелла. Я не хочу, чтобы моего ребёнка вынашивала какая-то левая тётка! Разговор окончен, — бросил он, показывая всем своим видом, что продолжать беседу бессмысленно.

Ну что ж, значит, вернёмся к данной теме позже, я отступать не намерена.

Некоторое время мы завтракали молча, тишину нарушали только звон чашек о блюдца, храп Бонго и птичьи трели за окном.

Сегодня выходной, Игорь в кои-то веки остался дома, а я поймала себя на мысли, что не рада этому. Ведь когда он на работе, мы хотя бы не ругаемся.

Прихлёбывая чай, я бросила безразличный взгляд в окно и сквозь распахнутые створки увидела на балконе дома напротив Рината. В одних серых шортах, без футболки. На плече темнело пятно какой-то татуировки, которую, я, само собой, не разглядела, как и то, куда он смотрел. Но я чувствовала, знала, что смотрит он на меня.

Сердце начало колотиться гораздо чаще, спина сама по себе стала ровнее.

Перевела вороватый взгляд на Игоря – тот был увлечён едой и чтением чего-то на экране планшета. Затем, схватив со стола чашку, чтобы хоть чем-то занять руки, снова незаметно (ну, так мне показалось) посмотрела на наглого, но такого харизматичного соседа.

Зачем-то мысленно обругала себя за то, что легла спать в обычной хлопковой ночнушке и в ней же спустилась завтракать. В шёлковом пеньюаре я выглядела бы выигрышнее. И тут же начала ругать себя ещё сильнее – за то, что вообще думаю о подобном.

Господи, он не может рассмотреть детально, в чём я! Да даже если и может – разве я должна об этом думать? Мой муж сидит в метре от меня. Ринат женат тоже. Да что со мной творится такое! Я как школьница!

— Чему ты улыбаешься?

— Что? — от неожиданности я даже вздрогнула.

— Ты улыбаешься, — констатировал Игорь.

— Серьёзно? Да так... погода хорошая, — снова покосилась на соседский дом – Ринат по-прежнему стоял на том же самом месте, отпивая что-то из огромной белой кружки. И я по-прежнему чувствовала на себе его взгляд. — Слушай, я вчера по твоему совету заглянула к новым соседям.

— И?..

— Они оказались милыми людьми, пригласили нас сегодня на шашлык. У... — зависла. Дай Бог памяти... — У Жанны сегодня день рождения. Сходим?

— Боже, Стелла, у меня первый выходной за последние несколько недель! Я хотел поваляться на диване, посмотреть матч.

Я так и думала. Может, и к лучшему оно всё.

— Ну, если ты не хочешь…

Не знаю, что именно сработало – мой сразу погрустневший вид, или он просто вдруг передумал, – но Игорь неожиданно протянул руку и накрыл мою ладонь своей.

— Ладно, давай сходим. Новые знакомства пойдут тебе на пользу.

Я благодарно улыбнулась ему в ответ и непроизвольно покосилась снова в окно – именно в эту самую секунду Ринат развернулся и пошёл в дом, оставив на перилах свою кружку.

И уже в который раз я принялась отчитывать себя, теперь уже за халатное отношение к собственному зрению. Нужно приучиться надевать линзы с самого утра, тогда бы я... Тогда бы я что? Рассмотрела рельеф спины чужого мужчины?

Я разозлилась на себя за эти мысли. А ещё больше за то, что всё-таки не надела эти чёртовы окуляры.

Часть 8

***

Кажется, что собиралась я не на обычное барбекю к соседям, а словно намеревалась получать Оскар на красной дорожке. Нанесла свежий макияж, накрасив губы ярко-алым, привела в порядок волосы и даже надела топ, который лучше всего подчёркивал мою грудь.

У меня красивая подтянутая грудь, зачем я её вечно прячу?

— Как я тебе? — обернулась на Игоря, ожидая увидеть в его глазах если не восторг, то хотя бы одобрение. Но его взгляд был пуст.

— Красиво, не видел у тебя раньше такую футболку, — безразлично проронил он и, скрестив руки на груди, так же безразлично отвернулся к окну, дожидаясь, когда уже закончатся мои приготовления, и мы наконец пойдём.

Ещё вчера я бы страшно обиделась на его ответ, потому что мы вместе выбрали эту футболку с красными маками в одном из магазинчиков Испании. Но сегодня... мне как-то всё равно, потому что голова занята немного другим.

Как всё пройдёт?

Расскажет ли Ринат о нашей авантюре в клинике?

Почему-то мне казалось, что нет, ведь это только наша авантюра.

В половине восьмого я взяла со столика у входа красиво упакованную вазу, и мы с Игорем пошли через дорогу к соседскому дому. И чем ближе мы подходили, тем сильнее начинали потеть ладони.

Я волновалась. Волновалась как девчонка!

Господи, да что со мной!

— Привет, соседи, — распахнув дверь, широко улыбнулся Ринат, и моё глупое сердце начало свой бестолковый марш по грудной клетке.

Я не знаю, что творится со мной в его присутствии, я словно тупею. Мне неловко смотреть ему в глаза, а посмотреть так хочется, потому что цвет его глаз притягивает, манит смотреть не отрываясь.

— Игорь Миллер, рад знакомству, — протянул руку муж.

— Ринат Каримов.

Рукопожатие вышло по-мужски крепким и сдержанно коротким, как бывает всегда, когда здороваются чужие друг другу люди.

— Можем немного посидеть в доме или сразу пойти на задний двор. Признаться, я два часа не мог найти в неразобранных коробках мангал, поэтому плюнул и купил новый. Поможете собрать?

— Да, конечно, — легко согласился Игорь, а я чувствовала себя всё более неловко. Они уйдут во двор, а что делать мне?

— А вы, Стелла, можете пойти с нами и пока выпить вина. Я только сегодня расставил там плетёные кресла, их, к счастью, искать долго не пришлось. Или можете поболтать с моей женой, она на кухне – нарезает закуски. Кухня там, — Ринат жестом указал, куда идти. И его предложением я решила сразу же воспользоваться.

— Да, пожалуй, помогу Жанне, — опустив глаза, проскользнула мимо него, невольно вдохнув крышесносный аромат его одеколона.

Сердце по-прежнему долбило по рёбрам, и я находилась в шоке от своей реакции. Да что со мной, в самом деле! Я похожа на дуру! Соберись уже.

— Привет. С днём рождения, — улыбаясь, я вошла на просторную кухню. Жанна вздрогнула и резко обернулась, и я увидела, что она в слезах.

Улыбка сразу же испарилась. Ужасно неловкая ситуация, как следует поступить в этом случае? Лезть под кожу с расспросами? Я же совсем её не знаю!

— У вас что-то стряслось? — всё-таки решила проявить долю участия.

— Нет... нет, всё хорошо, я резала лук, — вымучила ответную улыбку Жанна и сразу же уткнулась в разделочную доску... с колечками помидоров.

Ощущая себя до невозможности глупо, я всё-таки встала с ней рядом.

— Может, вам помочь?

— Что? — она перевела на меня покрасневшие глаза и шумно шмыгнула носом.

— Помочь. Лук, — кивнула на доску.

— А. Можете порезать хлеб. Он вон там, — указала кончиком ножа куда-то себе за спину, и я, кивнув, пошла, совершенно не понимая куда. Осмотрела чужую кухню, где всё ещё царил небольшой хаос, но скоро наверняка будет очень уютно, но никакого хлеба не нашла.

— Простите, но хлеба нет.

— Да? — рассеянно обернулась хозяйка дома. — Значит, он остался у Рината в машине. Если вам не трудно…

— Да, хорошо, конечно. Я сейчас принесу, — пользуясь случаем, я с радостью убежала из кухни.

Лола права – она действительно странная, такое чувство, будто она слегка... заторможена. Словно на транквилизаторах или... Ну нет, она же не наркоманка!

И в другом Лола права тоже – что он в ней нашёл? Они же кардинально разные, как земля и небо. Он высокий, крепкий, пышущий силой и здоровьем мужчина. С хорошим чувством юмора и прекрасной улыбкой. А она... женщина-тень. Я даже не смогла понять, сколько ей лет. Где-то между двадцатью и пятьюдесятью.

Размышляя, дёрнула на себя ручку двери и, сделав шаг на улицу, столкнулась лоб в лоб с Ринатом. Хотя тут вернее будет "лоб в грудь". Какой же у него рост, мамочки. Кажется, со вчерашнего дня он стал ещё выше.

— Простите, — произнесли мы одновременно и так же одновременно улыбнулись друг другу.

Он стоял слишком близко, практически вплотную и слишком долго не отходил.

— Я... шла за хлебом, — посторонилась первая. — Жанна сказала, что он в вашей машине.

— Точно. Забыл принести. Идём?

Я шагала за ним следом, не прекращая поражаться его мощи. Сразу видно, что он дружен со спортом – его тело поджарое, ни грамма лишнего жира. И такие сильные руки…

Почему-то я вдруг подумала, каково это – быть в его объятиях…

— Нашли общий язык с моей женой? — нарушил он тишину.

— Если честно, то ещё не успели.

— Жанна немного приболела, не обижайтесь, если что.

— Надеюсь, ничего серьёзного?

— Нет, обычная сезонная аллергия, — и снова эта улыбка, от которой хочется просто раствориться.

А ещё я почувствовала облегчение. Она же была в слезах... Наверное, это просто реакция на пыльцу, а я грешным делом подумала, что они поссорились или ещё что-то…

— Да, действительно, оставил в салоне, — пикнул брелоком авто и забрал с переднего сиденья практически пустой бумажный пакет с логотипом местного супермаркета. — Правда, он ржаной с отрубями, а вам нравится белый.

— Откуда вы это знаете? — подозрительно сощурила глаза, а потом до меня дошло... — Спасибо, что напомнили мне о том, что надо купить плотные шторы.

Часть 9

***

На улице уже прилично стемнело, воздух наполнился ароматом распустившейся сирени и стрекотом очнувшихся после зимней спячки сверчков. Я сидела в плетёном кресле с бокалом вина на заднем дворе соседей и чувствовала себя... слегка не в своей тарелке. Да, именно так. Потому что это был самый странный день рождения, на который меня когда-либо приглашали.

Практически весь незатейливый ужин приготовила я, потому что Жанна на кухню так и не вернулась, а мне было неловко ходить её искать. В конце концов, она могла прилечь на секунду и заснуть. Аллергия – это дело такое, саму рубит от антигистаминных.

Конечно, я понятия не имела, какое у неё было задумано меню, поэтому взяла на себя смелость сымпровизировать: салат из свежих овощей, бутерброды с красной икрой, мясная нарезка. Ничего особенного, но и времени было в обрез.

Когда я вынесла это всё на задний двор, Ринат спросил, где его жена, я ответила правду. Тогда я впервые увидела, как его лицо приобрело совсем иное выражение. Оно стало... слегка недовольным. Нахмуренным. Извинившись, он ушёл внутрь дома, и спустя несколько минут они появились уже вместе – Жанна как будто действительно сонная и ещё более заторможенная.

За весь вечер она не сказала практически ни слова.

Просто сидела, ковыряя вилкой в почти пустой тарелке, лишь изредка бросая еле живые извиняющиеся улыбки.

Разговор не клеился, Игорь и Ринат пытались найти какой-то общий язык, но выходило так себе. Про Жанну и говорить нечего... Даже вино не помогало расслабить тетиву напряжения, царящего за этим странным праздничным столом.

И вот так мы сидели уже второй час.

Я старалась расслабиться, но на самом деле ощущала себя не в своей тарелке, потому что видела, как на меня смотрит Ринат. И нет, я не сошла с ума, и мне не казалось. Он бросал на меня взгляды. Не часто, но достаточно неприкрыто. Иногда улыбаясь чему-то своему, иногда серьёзно.

То ли он слишком уверен в себе, то ли просто заметил, что Игорю на меня, мягко говоря, наплевать. А Жанна... та вообще была на своей космической волне. Казалось, что даже если прямо сейчас на их лужайку высадятся её инопланетные собратья, она и бровью не поведёт.

— ..."Витязи"? Я болею за них, да, сильная команда, — стараясь поддерживать беседу, вяло согласился с чем-то Игорь, а потом достал из кармана штанов цвета хаки тихо пиликающий телефон. — Простите, мне нужно отойти. Это по работе.

— Конечно, без проблем, — качнул головой Ринат, и я проводила удаляющегося мужа грустным взглядом.

В последнее время работа и телефон заменили ему всё. Они заменили ему меня. Мне было горько оттого, что всё может рухнуть, но кажется, я начинала себя к этому медленно готовить.

— Я пойду, хорошо? Что-то нездоровится, хочу прилечь… — прошептала Жанна, повернувшись к Ринату, и тот кивнул, заботливо поправив полы её длинной кофты.

Жанна привычно вяло улыбнулась ему в ответ, а потом обернулась на меня:

— Спасибо, что пришли. За подарок.

— С днём рождения, — послала ей в ответ неловкую улыбку.

Вообще, если бы вечерам можно было давать имена, я бы назвала этот "Апогей неловкости".

Жанна, собрав на груди в горсть свою вязаную кофту, с ощутимым облегчением скрылась в доме, и впервые за весь вечер мы остались с Ринатом вдвоём...

Тишина. Вокруг фонаря над нашими головами кружилась мелкая мошкара и одна глупая ночная бабочка – я видела, как она, опьянённая ярким светом, билась о лампочку, не понимая, что может сгореть. А может, понимая, но всё равно не оставляя попыток согреться.

— Это её выбор, — нарушил молчание Ринат, и я, вздрогнув, перевела на него взгляд. — Бабочка, — повёл бровью на фонарь. — Она сама выбрала этот путь.

— Она же может погибнуть.

— Зато последние минуты проживёт ярко.

Я сделала глоток вина, обдумывая его реплику. Наверняка он вложил в неё какой-то глубокий смысл, до которого я не успела докопаться, потому что он неожиданно перевёл тему:

— Вы давно живёте здесь?

— Скоро год.

— И почему переехали из города в такую глушь?

Я неуверенно дёрнула плечом и отпила ещё глоток вина.

— Здесь тихо. Красиво. Очень спокойно. И тут прекрасная экология. А почему вы переехали сюда?

— Всё просто – мне предложили возглавить отделение в местной клинике.

— Отделение гинекологии?

— Я хирург.

Хирург? Никогда не видела хирургов с такими мощными руками. Им больше под стать ломать что-то, а не чинить.

— Спинальный хирург, — добавил он, будто прочитав мои мысли. — Мой профиль – ось человека, его позвоночник.

— Зачем вы прикинулись моим доктором? — прищурив глаза, уже я перевела тему. — А если бы я написала на вас жалобу?

— Не написали бы, — тоже сощурился. И тоже сделал глоток. — Я хорошо разбираюсь в людях.

— Вы задавали неудобные вопросы.

— Я просто хотел проверить свою интуицию.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга молча, не разрывая контакта глаза в глаза.

Меня волновал этот мужчина, волновал как женщину. И это не могло не напрягать. Потому что он женат, я замужем. Так нельзя.

— Вашего мужа долго нет, — констатировал он очевидный факт, а потом, протянув через стол руку, забрал у меня мой бокал. Щедро подлив вина, вернул обратно, снова будто невзначай коснувшись моих пальцев. — С кем он говорит так поздно?

— Он же сказал – по работе, — постаралась замять неприятную тему, о которой размышляла не раз сама.

Его телефонные разговоры всегда за закрытой дверью и шёпотом...

Я не хочу думать о плохом. Потому что плохого в последнее время стало слишком много. Просто не хочу!

— Вы любите своего мужа?

— Простите?

— Наверное, я лезу не в своё дело...

— Именно. Я не буду обсуждать это с вами, — сжав бокал так, что хрупкое стекло едва не лопнуло, отпила сразу едва ли не треть.

— Хотя почему бы и не обсудить? — продолжил рассуждать он, вальяжно откинувшись на спинку плетёного кресла. — Я уже в курсе, как часто вы занимаетесь любовью. Признаться, я удивлён: всего четыре-пять раз в месяц...

Часть 10

Он голый.

Абсолютно, совершенно раздетый!

Я воровато обернулась на Игоря – он отложил выключенный планшет в сторону и закрыл глаза.

Повинуясь безрассудному порыву, я подорвалась к кнопке ночника, и спустя секунду комната погрузилась в бархатную темноту. И тишину. Только стрекот словно сбесившихся сверчков и грохот моего сердца нарушали идиллию майской ночи. А ещё пятно света в спальне дома напротив. А в том, что это спальня, я была уверена более чем.

Почему они не занавесили окно именно сегодня?

Я знала, что это несерьёзно, что это некрасиво, в конце концов, но ничего не могла поделать со своим нездоровым любопытством.

Тихо, словно мужчина с красивым именем Ринат мог это услышать, поднялась с пуфика и подошла ближе к окну. Теперь я видела всё ещё лучше.

Ночь тёмная, почти чёрная, всё происходящее в жёлтом прямоугольнике словно на ладони.

Он неторопливо отошёл и скрылся из виду... и я испытала что-то похожее на разочарование, но ненадолго, потому что он появился в поле видимости снова. И уже не спиной ко мне.

Он точно раздет. Бог мой, он голый!

Детально я, конечно, ничего не видела, но всё-таки кое-что не заметить было нельзя...

​​​​​Открылась дверь, и в спальню вошла Жанна – на ней была светлая пижама, волосы, как обычно, свисали вдоль лица. Они о чём-то поговорили, стоя друг напротив друга, а потом он сделал к ней шаг и, положив руку за её затылок, приблизил лицо женщины к своему.

Он целовал её, а я испытывала мучительный стыд оттого, что как будто бы нахожусь рядом с ними третьей.

Я понимала, что нужно задёрнуть занавеску и лечь спать, подсматривать за происходящим в соседской спальне – аморально, но ноги словно приросли к полу. Я не могла сделать и шагу.

Я видела, как его рука спускается по её спине, доходит до ягодиц и ныряет под резинку коротких шорт. Видела, как он снимает с неё маечку и небрежно бросает под ноги, а потом толкает женщину на кровать, попутно переворачивая её к себе спиной.

Сам же остался стоять.

Это зрелище такое же завораживающее, как и отвратительное. Подсматривать, как другие занимаются любовью – ужасно. Но как заставить себя отвернуться?

Я видела, как он рывком стянул с неё шорты, а потом мне показалось, что я даже услышала её глухой стон.

Я видела. Я видела всё.

Кровь бежала по венам так громко, что я боялась разбудить её бешеным ритмом чуткий сон Игоря. И дышала я тоже слишком часто и шумно.

Зачем я надела эти чёртовы очки?

Почему не ухожу?

А потом Ринат, не останавливаясь, повернул голову к окну. И хоть в нашей спальне было темно, он точно знал, что я вижу.

Он устроил это эротическое шоу для единственного зрителя.

Я резко дёрнула шнурок, и бамбуковые жалюзи с глухим стуком упали на подоконник, отрезая от меня увиденную картину. Но это ничего не изменило – я вся была словно оголённый нерв. У меня горели щёки и не только они...

Боже, что это было? Я действительно подсматривала за ними?

Не за ними – за НИМ.

В какой-то прострации опустилась на край кровати и легла на спину, буравя взглядом серый потолок.

Я уже давно не школьница, чтобы смущаться от подобного. Да я и не смущена, это что-то другое. Глубинное.

Игорь стал моим первым и единственным мужчиной, я никогда ни с кем не была больше близка, да я даже фильмы для взрослых никогда не смотрела толком, поэтому увиденное произвело на меня мощнейшее впечатление. Может, потому что сокровенное всегда манит. А может, потому что это был он...

Определённо, потому что это был ОН.

Я смотрела только на него и... втайне завидовала его жене. Потому что уже забыла, каково это – быть желанной. Когда мужчина не просто выполняет механическую функцию, чтобы сбросить напряжение, а когда он действительно тебя хочет. Вот её он хотел, он делал это так...

Боже мой, почему я думаю об этом так много?!

И почему у нас с Игорем не может быть так же? Мы же ещё молодые и женаты не так долго, чтобы до зубного скрежета устать друг от друга.

Я обернулась на мужа – он спал на боку. Я смотрела на рельеф его спины, не слишком крупный, но красивый бицепс, тёмный коротко стриженный затылок.

Немного подумав, подвинулась к нему ближе и прильнула к его спине, повторяя своим телом очертания его. Погладила рукой его чуть поросший жёсткими волосками плоский живот.

Я давно уже не проявляла инициативу, чтобы вот так, по собственному желанию, но сейчас чувствовала острую потребность в нашей близости. Не ради того, чтобы зачать ребёнка. Чтобы просто почувствовать тепло своего мужчины, понять, что я нужна ему не меньше, чем он мне.

— Что ты делаешь? — не оборачиваясь, сонно пробурчал Игорь.

— Я думала, ты ещё не спишь, — опустила руку ниже.

— Нет, я уже сплю.

Мне было обидно, но я не сдавалась – поцеловала его в шею, раньше он от этого просто таял. Но не сейчас...

— Стелла, Бога ради, я хочу выспаться, — дёрнул плечом, отталкивая меня. Как мерзкую назойливую муху. А потом вовсе перевернулся на живот и, обняв руками подушку, отвернулся.

Решив больше не унижаться, я отвернулась от него тоже и, закрыв ладонью лицо, заплакала. Потому что забыла, каково это – быть хоть чуточку по-женски счастливой.

Часть 11

***

Я люблю воскресное утро. Раннее. Когда природа только-только начинает просыпаться. Люблю свежесть немного зябкого воздуха с ароматом хвои и росу на траве, люблю ещё совершенно пустынные улицы. Мне нравилось бегать по утрам и в городе, но здесь делать это особенно приятно. В отличие от многих, я не слушаю музыку во время бега, я слушаю трели птиц, шуршание гравия под подошвами кроссовок, лай соседских собак и шум ветра в кронах деревьев лесопарка.

Когда я уходила, Игорь ещё спал, будить я его не стала, хотя если бы он предложил составить мне компанию, я бы не отказалась. Раньше мы всё делали вместе.

Раньше... Раньше всё было иначе. Например, мне не приходилось унижаться, вымаливая чуточку мужской ласки. Это не первое его "устал", но настолько обидное – первое. И я по-прежнему не хочу разбирать на молекулы причину, потому что боюсь докопаться до истины. Ведь я совсем не уверена, что хочу её знать... Я боюсь её узнать. В нашем случае это станет началом неизбежного конца, к которому я пока не была готова.

Добежав до поворота в лесопарк, я сменила гладкий тротуар на ещё влажную в этот час от росы тропинку. Здесь сразу же стало прилично холоднее, кроны поглощали даже малейшие крохи утреннего солнца.

Лола тут не бегает, опасаясь "какого-нибудь извращенца", но мне не страшно. Да и кого бояться, если здесь все друг друга знают, территория закрыта от посторонних. И вообще, в такое время бегаю я одна, другие предпочитают выспаться и выбираются из своих комфортных домов не раньше девяти. Но не сейчас... Сейчас я чувствую, что кто-то следует за мной. Я слышу хруст веток под массивными подошвами и выбиваемое толчками дыхание, как всегда бывает, когда человек бежит.

Первая реакция – обернуться, но я решаю не быть параноиком. Может, кто-то из соседей решил взять с меня пример. Допустим, это...

— Здравствуйте, Стелла, — поравнялся со мной Ринат, улыбаясь.

На нём были чёрные фирменные кроссовки и такого же цвета наглухо застёгнутый спортивный костюм. Ему очень идёт. Впрочем, как и больничный халат, как и... голый зад.

Вспомнила, свидетелем чего стала этой ночью, и ужасно смутилась, хотя не подала виду.

Лучшая стратегия – полное равнодушие. Даже смотреть на него не буду!

Что я и сделала: продолжила бежать, глядя чётко перед собой.

— Отличное утро, — подстроился под мой темп. — Не думал, что встречу ещё кого-то в это время.

— Вы же говорили, что видели, как я бегаю.

— Да, но обычно вы выходите позже.

— А сегодня решила раньше.

Мне было невероятно неловко. Потому что я была более чем уверена, что он видел меня, глазеющую на них из окна. И это полный провал.

— Выспались сегодня?

— Что?

— Вы выспались этой ночью?

Всё-таки повернула к нему лицо. На что это он намекает...

— Да, я прекрасно спала. Как никогда.

— А я лёг очень поздно. Признаться, сейчас я не в лучшей форме.

Ну ещё бы!

Снова непроизвольно вспомнила, как он стянул со своей жены шорты и... Дьявол, это видение оставит меня хоть когда-нибудь?! Или так и будет преследовать до конца жизни?!

Будет, если он продолжит ошиваться рядом!

Притормозив, я наклонилась, опершись ладонями о колени в надежде, что он побежит дальше и оставит меня в покое. В его обществе я становлюсь сама не своя, и мне это не нравится!

Зачем он вообще следил за мной? А то, что мы встретились тут неслучайно – очевидно.

Но он не побежал дальше – остановился рядом, отпивая из маленькой бутылки пару глотков воды.

— Я думал, вы выносливее, — улыбнулся, тяжело дыша. — Всего-то пара километров.

— Я не стараюсь бить рекорды. Бегаю исключительно для поддержания формы.

— И вам это удаётся.

— Что именно?

— Поддерживать форму. Будете? — протянул свою бутылку, и я, подумав, взяла её из его рук и тоже сделала несколько глотков.

Пока я пила, он наблюдал за мной, смотрел не отрываясь, а я всё прокручивала и прокручивала в голове картинки ночи... Как он целовал её, как двигался...

Он не зашторил окно специально, он знал, что я буду смотреть! А может, нет, и я голословно обвиняю человека. Ведь это его дом, его жена, его спальня, и они могут делать там всё что заблагорассудится, не подстраиваясь ни под кого и не отчитываясь. Я сама вторглась к ним!

И он не виноват в том, что в окне нашей спальни подсмотреть просто нечего...

Пора уже прекращать думать об этом так много. И вообще отираться возле этого мужчины. Мы просто соседи, всё!

— Спасибо, — пихнула ему в руки бутылку и, развернувшись, бодро стартовала обратно в сторону дома.

— Куда это вы?

— Пробежка окончена, — отрезала, не оборачиваясь, и прибавила шаг.

— Да бросьте, мы только начали набирать темп.

— Я не очень хорошо себя чувствую.

Он довольно быстро нагнал меня и зашуршал по тропинке рядом.

— У вас какие-то проблемы со здоровьем?

— А вам какое до этого дело?

— Ну, я врач.

— Вы хирург. Вот когда я сломаю ногу, тогда... — мысль закончить я не успела, потому что задела носком кроссовка упавшую поперёк тропинки ветку и, выставив вперёд руки, плашмя полетела на землю.

Часть 12

Реакция Рината была молниеносной: он резко подорвался, намереваясь поймать меня в полёте, но не успел, и я всё-таки упала. И упала довольно больно. Правое колено жгло, как и содранные ладони, но боль ушла на второй план, первое занял стыд. И надо же мне было распластаться прямо практически у его ног! Вот позор!

— Сядьте обратно и не шевелитесь! — остановил мой порыв подняться движением руки и опустился на корточки рядом. — Где болит?

— Да ничего страшного, всё в порядке.

— На первый взгляд, но в шоковом состоянии ощущения могут быть обманчивы, — аккуратно поддел резинку моих лосин и потянул ткань наверх, оголяя голень, а носок, наоборот, опустил ниже.

Мягко, но в то же время профессионально и уверенно принялся разминать пальцами кожу, проверяя, не повреждён ли сустав. Он врач, он не мог не понять, что ничего серьёзного там нет, но тем не менее с каким-то даже упоением продолжал свои волнующие манипуляции.

— Тут болит? — аккуратно сжал двумя пальцами сустав под коленом и, когда я качнула отрицательно головой, плавно переместил ладонь на икру. — Здесь?

— Тут тоже... не очень.

Наверное, я схожу с ума, но его прикосновения, то, как он это делал, как смотрел при этом... всё это больше напоминало прелюдию, чем первую медицинскую помощь.

Мне по-прежнему было дико неловко, но неимоверно приятно.

И снова в памяти всплыли картинки ночи. Как он этими руками...

— Кажется, ничего серьёзного, — вынес он вердикт и, поднявшись, протянул мне руку, помогая встать тоже. — Без резких движений, пожалуйста. Вот так. Облокотитесь на меня.

Я осторожно обхватила рукой его плечо, поражаясь, насколько оно массивное. Он такой высокий и мощный, намного крупнее Игоря. И пахнет от него потрясающе...

А его левая рука, поддерживающая мою талию... Не помнила, чтобы такие простые прикосновения резонировали во мне хоть когда-нибудь настолько сильно.

— Сможете идти?

— Да. Думаю, да, — осторожно наступила на больную ногу и не без доли сожаления отметила тот факт, что с первой помощью покончено. Так быстро...

— Может, доедем до травмпункта на всякий случай? — предложил он, не торопясь, однако, убирать руку. — Потому что всё-таки это слегка не мой профиль, возможно, стоит сделать рентген.

— Нет, не нужно, всё нормально, правда. Я такая неуклюжая, простите.

— Не за что извиняться, с каждым может случиться.

— С вами случалось?

— Э... не припомню. Но какие мои годы, — широко улыбаясь, произнёс он, и я от чего-то вдруг начала хохотать.

Ну действительно же, всё вышло так нелепо! Захотела убежать от неловкой ситуации и попала в ещё более неловкую!

— Боже, не обращайте внимания, не понимаю, что со мной творится, — я смеялась, утирая кончиками пальцев набежавшие в уголках глаз слёзы. — Я не сумасшедшая, клянусь.

— Это всё обилие озона, определённо пьянит, — он улыбнулся ещё шире, и мне на секунду показалось, что он не только не убрал руку с моей талии, а даже слегка сжал кожу через ткань спортивной футболки.

Мы стояли слишком близко для малознакомых, чужих друг для друга людей. Одни на лесной тропинке, вокруг ни души... Я чувствовала аромат его дезодоранта, мятной зубной пасты и крема для бритья. Я видела его лицо так близко, что могла без труда сосчитать микроскопические родинки на коже.

А ещё я видела, как он занимается сексом со своей женой.

— Что с вами?

— А что со мной?

— Вы немного покраснели.

— Это от... смеха, — сняла с его плеча руку и отошла на почтительные два шага. — Думаю, на сегодня с пробежками точно покончено, я пойду домой.

— Вас проводить?

— Нет, пожалуйста, не стоит, — вытянула ладонь, останавливая его. — Правда, всё хорошо, бегайте дальше.

— Если что – кричите, пока я далеко не убежал.

— Непременно. Спасибо за помощь, — выдавила прощальную улыбку и проводила взглядом его удаляющуюся фигуру. А потом развернулась и медленно побрела домой, ощущая, как горит кожа в том месте на талии, где он держал свою руку.

Открыв дверь, сразу же увидела на диване в гостиной Игоря. Судя по нахмуренным бровям, он снова был не в духе. Впрочем, в последнее время у него редко было хорошее настроение.

— Ты почему так долго?

— Ходила по парку, хорошее утро сегодня.

— Не бегала?

— Нет, упала и потянула ногу.

— Всё нормально? — участия в его тоне могло бы быть и больше. Меня это задело. Он спросил это так, словно поинтересовался, не собираются ли там тучи.

— Да, нормально, — решила опустить, что сосед любезно оказал мне первую помощь. Такую, что я до сих пор не могла прийти в себя. — Я в душ, потом спущусь и приготовлю что-нибудь на завтрак.

— Уж будь любезна, — недовольно бросил мне вслед, и я как никогда чётко осознала, что между нами всё очень и очень плохо. Но именно сейчас я не хотела думать об этом, не было ни желания, ни моральных сил. Мысли мои были заняты совсем другим.

Сбросив спортивную форму, уже обнажённая вошла в ванну, настроила душ на нужную температуру и когда потянулась к полке, чтобы взять шампунь, увидела через небольшое вентиляционное окно... Рината. Он торчал в точно таком же окне в доме напротив.

Он тоже уже вернулся и тоже в первую очередь пошёл принять душ. Это логично, но... снова совпадение?

Я точно знала, что он не видит меня голую, это исключено – окно совсем небольшое и расположено слишком высоко, но всё равно я ощущала ужасную неловкость.

Само собой, под впечатлением от увиденного неуклюже выронила флакон шампуня на пол, быстро наклонилась, чтобы поднять, а когда встала обратно, увидела, что он смотрит на меня. Струи из тропической лейки били по его голове и плечам, он взмахом руки закинул прилипшие ко лбу волосы назад, и всё это не отводя взгляда от окна.

Я не видела его глаз, он был слишком далеко, но я знала, что он смотрит. Чувствовала.

Осознание того, что он, так же как и я, моется там сейчас, обнажённый, в своей ванной, очень... будоражило. Мне было стыдно, что я вообще думаю об этом, думаю о нём, как о мужчине, в таком непозволительном ключе. Но не думать никак не получалось. И не смотреть тоже... но я старалась. Отвернулась, забравшись под струи воды, каждой клеткой кожи ощущая его пристальный взгляд. Он будто гладил, трогал меня, как и его руки там, в лесу...

Часть 13

***

— Привет, соседка! Ну и жарища сегодня, — захлопнув калитку, Лола зашагала по дорожке нашего двора словно по подиуму. Сегодня на ней были надеты микроскопические джинсовые шорты, бананового цвета топик и босоножки на высокой пробковой подошве, вроде бы ничего особенного, но как это всё на ней сидело! Эта женщина умеет сиять, даже выгуливая собаку. — Хотела поплавать, но у нас чем-то загрязнился слив бассейна, пришлось позвонить Андрею. Орудует там сейчас этим... Ну... — покрутила она в воздухе рукой, вспоминая. — Короче, прочищает трубы какой-то палкой. Ха-ха.

— Лола! — я укоризненно качнула головой и подвинулась, чтобы "подружка" села рядом со мной на садовые качели, что уютно спрятались под тентом. — Ты в курсе, что ты ужасная пошлячка?

— Ну а чего? Рыженьких у меня ещё никогда не было, — вытянув длинные, словно сибирская автомагистраль, ноги, откинула голову назад. — А он ничего.

— Кто? — я оторвала взгляд от книги.

— Андрей, кто же ещё. Видела, какие у него крепкие руки? А зад какой? Жаль, что голодранец.

Что мне никогда не нравилось в ней и других людях – это когда они начинали ставить финансовое благополучие или в данном случае НЕблагополучие в упрёк. Не всем быть олигархами, как её Боря. Кто-то живёт лучше, кто-то хуже, но уж точно не количество нулей на счёте определяет, хороший человек или нет.

— Ты ходила к новым соседям? — щурясь от солнца, неожиданно сменила тему Лола.

Ну что такое! Опять?! Я только пришла в себя от утреннего инцидента, и тут она.

— Да, мы были у них вчера с Игорем, — я изо всех сил старалась произнести это как можно равнодушнее. — У Жанны – соседку зовут Жанна – был день рождения.

— Серьёзно? И ты молчала?! — бесцеремонно захлопнув мою книгу, выдернула её из рук. — И что там у них? Рассказывай же! Она чокнутая, да?

— Ну... она странная, ты была права.

— Странная – не то слово! Сегодня утром, ну как утром – около полудня – я бежала мимо их дома и видела, как она возилась во-он у того вялого куста роз, — указала пальцем куда-то перед собой. — Я кивнула ей в знак приветствия, а она даже не отреагировала, так и сидела, ковыряя землю лопатой, словно зомби. А её синяк! Ты видела?

— Синяк?

— Да, просто огромный! На сгибе локтя. Слу-ушай, — схватив меня за руку, возбуждённо подалась вперёд. — Может, она наркоманка? У них же вечно огромные кровоподтёки от жгутов и неправильных инъекций.

— Господи, Лола, ну что ты такое несёшь! Её муж врач, думаешь, он бы допустил подобное?

— Врач? — голубые глаза загорелись шальным огнём, и мне он очень не понравился. Я испытала что-то похожее на... ревность? — А что он лечит?

— Он хирург.

— Матерь Божья, это так заводит! Мне всегда нравились мужчины в белых халатах. Доктор, который вставлял мне импланты, был таким сексуальным, я бы не отказалась, чтобы он мне ещё что-нибудь куда-нибудь вставил. И гляди-ка, наш сосед тоже из этих... не зря я на него глаз положила, как чувствовала.

Мне было неприятно слушать всё это о Ринате. Как будто она говорит о... моём мужчине! Это глупо, конечно, но я вдруг подумала о том, что будь напротив их дома дом Лолы, он бы точно так же пялился и на неё?

Почему-то эта мысль ужасно разозлила.

— Кстати, а вот и он, — быстро зашептала Лола, и я заметила, как она поправила грудь, чтобы та выгоднее выглядывала из топика. — Привет, сосед! — выбросила руку так резко, что едва не ударила меня локтем по лицу.

Ринат, закрывая входную дверь, тоже поднял ладонь в знак приветствия, а затем развернулся и пошёл к гаражу, из поднятых ворот которого торчал бампер его чёрного внедорожника.

— Ну просто огонь мужик, да? Пожар!

— Наверное, я не присматривалась, — ложь вышла безбожно наигранной, ведь главная моя цель – не выдать своего интереса Лоле, иначе та ни за что не упустит потом возможности меня этим подколоть.

Да и вообще, обсуждать замужним женщинам, пожар или не пожар чужой муж – аморально. Если она считает, что это всё в порядке вещей – это исключительно её дело, меня же воспитывали иначе.

Мои безвременно ушедшие родители прожили вместе двадцать пять лет, прожили в мире и согласии, никто из них не изменял друг другу. Они были друг у друга первыми и несмотря на годы смогли сохранить трепет в отношениях. Я мечтала, чтобы у меня было точно так же, берегла себя для мужа... Наивная.

— Отличный у тебя тут вид, может, махнёмся домами? — хихикнула Лола, не отводя взгляда от коттеджа напротив. — У меня там такая скука. Одно развлечение: старый извращенец Полетаев каждый выходной приводит новую шлюшку, и всякий раз шлюшки всё моложе и моложе. Удивительно, что в его годы у него до сих пор там что-то работает.

— Лола! — толкнула соседку в бок и не смогла сдержать смех. — Ты вообще хоть когда-нибудь думаешь о чём-то помимо секса?

— Ну а что? Ему уже лет семьдесят!

Я хотела напомнить, что её Боре за шестьдесят, но решила тактично промолчать.

— Думать о сексе нормально, Стелла, и замужем – не значит мёртвая. Красивые мужчины есть красивые мужчины, любоваться ими не зазорно, а небольшие шалости на стороне только укрепляют брак. Уж поверь мне, — поделилась своей жизненной философией Лола, продолжая наблюдать, как Ринат возится в своём гараже. Наблюдать пристально и с большим упоением. — Я затащу его в постель.

— Чего? — я обернулась на "подружку", надеясь, что мне послышалось. Или вообще она имела в виду совсем не то. — Ты о чём это?

— Ну, его, — кивнула на Рината. — Затащу в койку, что тут непонятного. Зайду как-нибудь поболтать по-соседски, ну и... Наверняка его замороженная скумбрия даёт ему два раза в месяц.

А вот тут ты ошибаешься, дорогая. Ну, или этой ночью я стала свидетелем одного из этих эпохальных двух раз.

Вообще, на самом деле они совершенно разные люди, это очевидно. Словно с разных планет. Он яркий, живой, от него веет бешеной энергетикой. Она же апатичная, какая-то... действительно замороженная. Что эти люди забыли рядом друг с другом?

Часть 14

***

Всё утро понедельника я потратила в галерее – пришли новые каталоги молодых, но очень перспективных начинающих художников-абстракционистов, и мне нужно было отобрать несколько наиболее удачных работ для осенней выставки. Хотя как тут выбрать, если буквально каждая картина практически близка к шедевру?

Я всегда поражалась, как человек может посредством кистей и масла передать на холст столько глубинного смысла. Не просто нарисовать пейзаж или лица, а вдохнуть в них жизнь, передать историю.

Много часов я потратила на то, чтобы научиться писать хотя бы приблизительно настолько же талантливо, но, к сожалению, на деле выходила какая-то мазня, поэтому я бросила тешить себя иллюзиями – мне не стать великим художником – и занялась продвижением работ тех, кто добился в этом успехов. Моя галерея не пользуется огромной популярностью, но финансовая составляющая в моём деле не играет какой-то решающей роли, мне просто нравится этим заниматься, и даже если на выставку придут всего пять человек, но глаза их при этом будут искренне гореть – я буду счастлива.

За всеми этими волнующими заботами я совсем потеряла счёт времени, и вернул меня с небес на землю телефонный звонок.

Увидев номер звонившего, я немного напряглась – из клиники? Я не записывалась на приём и никаких результатов анализов не ждала...

— Здравствуйте, Михаил Олегович.

— Стелла Аркадьевна? Добрый день. Вы не могли бы приехать сегодня, скажем, через пару часов? Есть важный разговор.

— Да, хорошо, я буду.

Признаться, я совершенно не представляла, о чём пойдёт речь. Одно из двух – или он обнаружил в моём УЗИ что-то новое и не слишком приятное, раз позвал в клинику, либо... это касалось нашей беседы о том, что я думаю о суррогатном материнстве.

Мы не обсуждали это детально, просто вскользь, но он упомянул, что у него есть хорошие знакомые, которые работают в этой сфере, и он может помочь свести меня с нужными людьми. Я ответила, что было бы неплохо – и на этом всё, и тут этот звонок...

В любом случае я решила не накручивать себя и уже на месте узнать, что именно доктор Задойнов хочет со мной обсудить.

***

Заехав на автостоянку клиники, я сразу же безошибочно узнала припаркованный на месте для персонала внедорожник Рината. Сердце сразу же начало вести себя не слишком разумно, как и каждый раз, когда я встречала какое-то упоминание о нём.

Да, он здесь работает, но совсем не факт, что мы встретимся – здание огромное, множество корпусов. Насколько я знаю, у гинекологии и хирургии мало общего, наверняка их кабинеты находятся в разных крыльях клиники.

Я размышляла об этом, а сама не могла понять, чего я больше хочу – не увидеть его или всё-таки наоборот...

Но я не встретила его ни в огромном, отделанном мрамором холле, ни в лифте, ни на этаже... Я была немного разочарована, но так даже лучше: минимизировать контакты – самое удачное, что мы можем сделать друг для друга.

А в голове тем временем так и сидела мысль о скорой вечеринке у Лолы, куда он наверняка придёт, и почему-то мне настойчиво казалось – без жены...

— Стелла Аркадьевна, рад вас видеть, присаживайтесь, — мягко улыбаясь, Михаил Олегович указал мне на удобное кресло. — Не буду вас томить, перейду сразу к делу.

— Да, пожалуйста, — я села напротив него, изо всех сил стараясь не поддаваться панике, ведь предчувствие, что в моих анализах обнаружилось что-то ужасное, не оставляло.

— Как специалист я не могу лишний раз не указать на то, что я не вижу в результатах ваших анализов чего-то критичного. Немного понижен уровень прогестерона, сбой овуляции, небольшая параовариальная киста на правом яичнике – всё это может препятствовать зачатию, но точно не исключает на сто процентов эту вероятность.

— Михаил Олегович, — я перебила его с максимально мягкой улыбкой. — Я прекрасно знаю, какие у меня диагнозы, и знаю, каковы мои шансы забеременеть. Если оперировать исключительно результатами многочисленных анализов – я не бесплодна, но увы, практика показывает другое. Шесть лет – и ни одной беременности. Три неудавшихся ЭКО. Я знаю, что терять надежду нельзя, но я устала надеяться на чудо.

— Именно поэтому я не мог выбросить из головы нашу беседу, и вот, — протянул мне стильно оформленный каталог с изображением улыбающегося малыша на обложке.

Как и каждый раз, видя подобное чудо на картинке, я не могла не улыбнуться.

— И что это?

— Брошюра о суррогатном материнстве. Тут затронуты все самые важные вопросы, касающиеся этой однозначно деликатной темы. У моего приятеля есть частная клиника, где успешно практикуют данное направление медицины, это она, — указал карандашом на брошюру в моих руках. — Каждая будущая мама проходит многоступенчатый отбор, сдаёт всевозможные анализы и тесты, важная часть подготовки – многочасовая работа с психологом. Это очень, очень хорошая клиника. Одна моя пациентка обращалась туда два года назад.

— И?..

— И сейчас у неё двое прекрасных мальчишек, очень похожих на своих родных маму и папу. Она счастлива, что когда-то рискнула и сделала этот важный шаг.

После его слов в горле начало першить, ведь слушая такие волшебные истории, не можешь не вдохновиться. Но также я помнила, как слушала такие же и об ЭКО, и каков итог? Масса слёз, нервов и депрессия оттого, что ничего не вышло.

Я не могу назвать себя совсем невезучей по жизни, но почему-то уверена, что в моём случае обязательно что-то пойдёт не так. Или будущая мама передумает отдавать ребёнка, или не сможет выносить, или... я не смогу полюбить его как своего. Этот страх всё время со мной. А вдруг?!..

И Игорь... он категорически против. Я же не могу пойти на это всё одна! Понадобится не один месяц, чтобы его уговорить, чтобы он смог подготовиться морально. При условии, что ему вообще это до сих пор нужно...

— Спасибо, я обязательно подумаю, — так и не раскрыв каталог, бережно положила его в сумку, и всё это под сочувствующим взглядом Задойнова.

Часть 15

***

Лола решила устроить вечеринку в среду, потому что запереживала, что её Боря вернётся из Израиля раньше ею запланированного, и она не успеет претворить свой план в действие.

— Оказалось, его здоровье крепче, чем мы думали. Этот монах из Иерусалима, или кто он там – святой, творит настоящие чудеса. Всего десять сеансов иглоукалывания, и Борюся стал гораздо бодрее. Даже не знаю, радоваться этому или наоборот.

Знал бы Борюся, чем его благоверная надумала заняться в его отсутствие...

По мне, это чистое безумие – кадрить женатого соседа: если у них начнётся роман, рано или поздно это обязательно откроется. Не может не открыться! У нас крошечный пригород, все друг друга знают. Он же не идиот! Но Лола вбила себе в голову, что Ринат обязательно поведётся на её обаяние. И, что самое странное, она так запросто обсуждала свои планы со мной, не боясь, что я передам всё Боре.

То ли я произвожу впечатление человека, которому можно доверять, то ли... она просто не воспринимает меня всерьёз.

— Жаль, что твой Игорь не смог прийти, присутствие мужчин нам бы не помешало, — проворковала Лола, вытряхивая из коробки шпажки для канапе.

— Он работает.

— Он работает слишком много, тебе не кажется? — бросив в рот кусок сыра, покосилась на меня. И покосилась довольно неоднозначно.

— У него серьёзная должность, — игнорируя её тон, пожала плечом, — он дипломат.

— А у него никого нет на стороне?

— В каком это смысле?

— Ну, женщина. Может, у него там какие-то шашни? Ты не проверяла?

— Нет, я не проверяла! — оборвала её довольно резко, потому что данная тема мне неприятна. Потому что... я неоднократно думала об этом сама, хоть никогда в этом никому не признавалась.

Я не параноик, но его действительно никогда нет дома. И телефон постоянно либо "вне зоны доступа", либо включена голосовая почта. У нас в городе есть квартира, куда он при желании может беспрепятственно водить любовницу, и я никогда об этом не узнаю, потому что передать мне это совершенно некому.

Я не хотела развивать эту тему и накручивать себя, но мы сильно отдалились за последние два года, как раз именно тогда он начал задерживаться особенно часто. Он стал замкнутым и каким-то раздражённым, стал чаще брать с собой телефон туда, куда брать его необязательно, например, когда принимал душ.

Однажды у меня была мысль, пока он спит, попробовать подобрать пароль, я даже стащила его телефон и заперлась в прачечной, собираясь развеять уже наконец свои сомнения, но... не смогла. Это низко! Мы женаты и должны доверять друг другу.

И если бы у него кто-то был, разве стал бы он продолжать жить со мной? Зачем? По сути, нас ничего рядом друг с другом не держит. У нас нет миллионного состояния, записанного на меня, нет общих детей... Ну не из жалости же он со мной, в конце концов!

Он. Мне. Не. Изменяет. Точка.

Может, это как раз та самая позиция страуса, но так мне было действительно легче. Ведь я знала, что если раскопаю что-то, то уже никогда не смогу жить, как прежде...

С тех пор я старалась меньше думать о плохом, но эта мысль, как саднящая заноза, периодически давала знать о себе. И в последнее время всё чаще и чаще...

— Ну, ты знаешь, даже если у него кто-то там и есть – ничего страшного, — словно между прочим бросила Лола, и я округлила глаза, совершенно не понимая, как это прокомментировать.

— А что ты так смотришь на меня? Все мужики изменяют своим жёнам – это аксиома. Главное, чтобы делали они это по-тихому и без ущерба для семейного бюджета. Ну и, — брезгливо сморщила нос, — чтобы приходили домой без всяких подарков в виде гонореи.

— А если ты узнаешь, что твой Боря сейчас не в Израиле, а где-нибудь на Бали гуляет какую-нибудь молоденькую модельку? Что ты скажешь на это?

— Бог в помощь. Зная моего Борюсю – она ему пригодится, — весело захохотала Лола, и я окончательно убедилась в том, что мы не подружимся по-настоящему никогда в жизни. — Кстати, — теперь засунула в рот кусок авокадо. — На твоём месте я бы тоже нашла себе кого-нибудь. Ты вечно ходишь такая грустная и зажатая, горячий мужчина наверняка бы вернул тебе блеск глаз.

— Спасибо за совет, но я как-нибудь обойдусь.

— Кстати, я пригласила сегодня Андрея, и знаешь почему?

— Не имею ни малейшего представления.

— Потому что мне кажется, что ты ему нравишься! — выдав предположение, засияла как медный грош. — Серьёзно, он расспрашивает о тебе, интересуется твоими делами. Стелла то, Стелла сё.

— Андрей?!

— Угу, представь себе. И он, скажу я тебе, ничего так. Из тех, кто в тихом омуте, но если копнуть глубже...

— Ты же сама говорила, что он голодранец.

— Ну да, но тебе бы он подошёл. Без обид, но есть в тебе что-то простенькое, провинциальное. Это неплохо, — поспешила сразу же исправиться, — даже трогательно. Женщина, которую не испортило богатство, и всё такое.

— То есть ты пригласила Андрея, чтобы свести нас? — я не знала, то ли ужасаться, то ли рассмеяться.

— А что такого? Габриель из "Отчаянных домохозяек" крутила роман со своим садовником. Который, кстати, — хитро указала на меня пальцем, — был прилично её моложе. Интересно, сколько Андрею лет.

— Господи, Лола, ты сумасшедшая, — я не выдержала и всё-таки рассмеялась, и тут же осеклась, когда услышала громкий звон дверного ко́локола. Весёлое настроение как ветром сдуло, я снова начала волноваться.

— А вот и первые гости подоспели. Надеюсь, секси-доктор не притащил с собой свою бледную поганку, — поправив выверенным движением грудь, Лола уверенно зашагала в гостиную. — Вечеринка начинается, подруга.

Тогда ещё мы обе даже предположить не могли, чем закончится эта вечеринка.

Часть 16

***

Я старалась не подавать вида, но я ужасно волновалась перед встречей с Ринатом. После того столкновения в клинике мы ни разу не встречались... лицом к лицу, но я видела в окно, как он приезжал с работы, как загонял машину в гараж и потом долго смотрел на наш дом. Видела его поздно ночью на балконе, стояла как школьница, спрятавшись за бамбуковыми жалюзи, наблюдая, как он пьёт что-то из своей большой белой кружки. А потом с замиранием сердца смотрела на окно их спальни, боясь увидеть то, что не предназначено для случайных глаз...

Всё это больше похоже на бред сумасшедшей, я знаю. И моё поведение отвратительно – замужние женщины не заглядывают в окна чужих спален. Они не смотрят на чужих мужей и не фантазируют, как их руки...

— Привет. О, я пришёл самым первым? — донёсся из гостиной голос Андрея.

— Нет, здесь Стелла. Помогает мне приготовить канапе.

— Я принёс грушевый сидр.

— Как это мило. Поставь его... куда-нибудь.

Послышался цокот каблуков, и за моей спиной появилась Лола.

— Это твой кавалер. Мой задерживается.

— Не говори глупости! Мы с Андреем просто приятели. И вообще, я замужем! Как и ты, между прочим.

— Мы уже поговорили об этом. Хороший левак... — услышав ещё один звонок, засияла. — Теперь это точно он.

Я не знала, сколько гостей позвала Лола, но чувствовала, что на этот раз это действительно он.

Меня выводила из себя реакция на этого мужчину. Раздражало, что я мнусь и теряюсь рядом с ним, словно пугливая малолетка. Глупая, неуверенная в себе, погрязшая с головой в собственных комплексах. Хватит! Пора это прекращать! И пусть Лола уже наконец затащит его в койку, я в нём разочаруюсь, и меня наверняка отпустит.

Хотя думать о том, что он вот так просто поведётся на такие очевидные провокации... Лола не безэмоциональная вечно сонная Жанна, Лола горячая и страстная. Я бы ни за что не хотела видеть, как они... Да я даже думать об этом не могу!

— Привет, сосед. А... где твоя... э... — (наверняка она забыла его супруги) — ...жена?

— Жанна просила за неё извиниться, она неважно себя чувствует.

— О! Как печально, — даже ребёнок не поверил бы в искренность её слов, настолько они звучали фальшиво. — Это мне? Какая прелесть!

— Я не знал, какие ты любишь цветы, выбрал на свой вкус.

— Они прекрасны! Просто стопроцентное попадание, надо же! Красные розы... м-м-м... а этот аромат!

— Рад, что угадал. С днём рождения.

Боже, ну почему даже от одного голоса этого мужчины у меня начинается такой дикий мандраж?! Подобной реакции у меня не было даже на Игоря – ни в самом начале наших отношений, ни тем более сейчас. Я влюбилась в него тогда сразу же, но эта любовь проявлялась совсем не так, она была более... спокойной, размеренной. Не было вот таких эмоциональных качелей, я не думала о нём настолько много. Сейчас же со мной творится что-то совершенно неописуемое.

Какого чёрта происходит?

Я жалела, что со мной не было Игоря. Он, конечно же, был на работе и не смог приехать пораньше, более того, предупредил, что снова останется ночевать в нашей городской квартире. Хоть нас сложно назвать сейчас близкими людьми, но с ним мне было бы спокойнее. А теперь я понимала, что наверняка буду ощущать себя лишней на этом фальшивом празднике жизни. Лола, скорее всего, сразу же набросит хомут на Рината, Андрей тоже будет вряд ли очень разговорчив – я уже успела узнать его, все эти вечеринки не в его характере, я вообще не могла понять, зачем он пришёл. Других гостей, само собой, не предвидится – ведь нет никакого дня рождения.

Я буду здесь совсем одна...

Не нужно мне было приходить. Смотреть на то, как он любезничает с Лолой, даже хуже, чем наблюдать за тем, как он спит со своей женой.

Хотя и то, и то похоже на признаки сумасшествия.

— Добрый вечер, Стелла, — где-то прямо возле моего уха раздался знакомый бархатный тембр, и от неожиданности я едва не уронила тарелку с канапе себе под ноги. Опять! Снова! Это просто проклятие какое-то! — Вам помочь?

Я обернулась, окунаясь с головой в лазурный омут его глаз. Лёгкая щетина и небрежность в волосах вмиг превратили его из заслуженного врача в озорного парня, каким он наверняка был в юные годы. Он всё-таки чертовски, просто до противного хорош.

Сколько же ему лет? Наверное, чуть-чуть за тридцать.

— Да, отнесите вот это в гостиную, — немного грубо пихнула ему в руки тарелку, ощутив прикосновение его пальцев к своей руке. — Пожалуйста.

Я смотрела на него, такого красивого и уверенного в себе, и жалела, что пришла. Вдвойне жалела о том, что пришла я сюда только потому, что знала, что здесь будет он. Замкнутый круг.

Я уже чувствовала себя неловко, а с момента нашей встречи не прошло и минуты. Страшно было представить, что будет потом, ведь вечеринка ещё даже не началась.

Когда я выбралась наконец из своего кухонного убежища в гостиную, сразу же увидела, что Лола уже лезла из кожи вон, лишь бы обратить на себя внимание Рината: манерно вышагивая вдоль стены, демонстрировала ему полотна знаменитых и не очень художников, а так же свою искусно сделанную грудь, плохо прикрытую практически отсутствующим декольте.

— Я просто обожаю искусство! Меня так вдохновляют работы Моне, Айвазовского, Рекрута.

— Рекрут? Не слышал о таком. Может, Рембрандт?

— И его я обожаю тоже! — быстро нашлась Лола, улыбаясь во все свои дорогие тридцать два. Кажется, её вообще ничто и никогда не в состоянии смутить. — А чем ты увлекаешься? — будто между прочим вцепилась в его локоть.

— Признаться, работа не оставляет мне много времени на увлечения, но когда есть возможность, я с удовольствием играю на фортепиано.

— Правда? Какая прелесть! Я тоже без ума от вот этого всего! Музыка – моя страсть с детства! Надо же, какое совпадение!

Боже, какая же она лгунья! Хотя в какой-то степени я ей даже завидовала – так мастерски подстраиваться под ситуацию способна не каждая. Я бы точно сквозь землю провалилась, поймай меня кто-то на очевидной лжи, она же так играючи свернула тему, что незнающий человек в жизни бы не заподозрил подвох.