В твой гроб или в мой?

Глава 34

ОБРИ



— Реально, Фифи. Реально? Всю дорогу сюда? Типа, чего ты вообще добивался? — говорю я ему, держа в объятиях. — Здесь нет собачьих угощений, приятель, и уж точно никаких горячих красоток, на которых ты мог бы полаять.

После долгого неловкого блуждания по темным коридорам, в красном платье, прилипающем к бедрам при ходьбе, я проклинаю себя за то, что не надела удобную обувь. Любая хоть немного разношенная была бы сейчас просто великолепна. Ладони стали липкими, а по спине так сильно струился пот, что я знаю, это платье испорчено, даже несмотря на то, что его защищает плащ.

Я в миллионный раз опускаю взгляд на телефон, проклиная его за отсутствие хотя бы одной палочки в правом углу экрана так глубоко в замке. Как тогда в подвале, но, по-видимому, хуже. Не говоря уже о том, что ночью коридоры здесь определенно более жуткие, а я борюсь с паникой уже, кажется, несколько часов.

Мопс внезапно скулит, и я крепче сжимаю его в объятиях.

— В чем дело, мальчик? — шепчу я.

В конце концов, мы вместе, а разговоры делают туннель не таким страшным, и я не замолкаю с тех пор, как Уитли сказала, что собака убежала в эту сторону. Влад никогда не водил меня сюда, и я не знала о существовании этого коридора, пока не увидела пухлую попку Фифи, бегущую вниз по лестнице. Надеюсь, он гнался не за крысой.

— О, Джордж у меня в большом долгу. Твоего хозяина ждет грубое пробуждение, и я клянусь, что куплю тебе хороший поводок. Он будет идеальным, — собака снова рычит. Не знаю, на меня или на жуткого призрака, которого я не вижу, но каждый раз это пугает. — Ладно, может быть, усыпанный бриллиантами поводок. Ты поможешь мне найти дорогу назад, и я куплю тебе столько собачьих угощений, что ты не будешь знать, что с ними делать.

Боже, мои ноги убивают меня. Я ни за что не смогу долго носить эти туфли.

Мой взгляд останавливается на рычаге на стене.

— Смотри, Фифи, мы спасены.

После нескольких неподобающих леди ругательств и стонов рычаг, наконец, перемещается, и стена поворачивается, открывая выход на улицу. Ничто в этой части замка не выглядит даже отдаленно знакомым. Кружатся снежные вихри, и зимние холода хлещут меня по щекам, почти мгновенно обветривая губы.

— Это совсем не та дверь, которую я искала, — я дрожу и прижимаю Фифи ближе, чтобы украсть его тепло. — Чувак, здесь холодно.

Вспышка света, пробегающая снаружи вдалеке, привлекает мое внимание, и я могу лишь различить смутные очертания кого-то быстро двигающегося с фонарем в руках.

— Эй, ты! — кричу я, но звук теряется в ветре.

Я смотрю вниз и качаю головой, глядя на собаку.

— Мы не будем этого делать, — говорю я, глядя в ту сторону, куда ушел парень с фонарем. — Это похоже на начало любой истории ужасов, — дрожь пробегает по спине, и Фифи жалобно взвывает. — Да ладно, шучу. Мы в полной безопасности.

Я возвращаюсь в туннели замка и снова нажимаю на рычаг, испытывая облегчение, когда дверь скользит на место, блокируя холод. Кто бы ни был снаружи, он сумасшедший.

— Может быть, дальше есть другой проход, который приведет нас обратно на кухню, — бормочу и глажу мягкую рыжеватую шерстку Фифи. — Давай выбираться отсюда, а? Влад или кто-то еще рано или поздно найдет нас.

— Разве это не приятный сюрприз?

Фифи приходит в ярость при звуке низкого голоса и корчит свою маленькую приплюснутую мордочку, заставляя мое беспокойство стремиться к новообретенным высотам. Мои глаза расширяются, когда пес переходит на рокочущее рычание, все его тело вибрирует в моих руках.

— Кто там? — я крепко прижимаю Фифи к груди и, прищурившись, вглядываюсь в темноту за тусклой лампочкой в этой части коридора, видя только тени.

— Ты немного далеко ушла, не так ли? — слова звучат тихо и зловеще, заставляя живот сжаться в страхе. Я делаю шаг к свету, но снова отступаю в тень, когда в коридоре мелькает мужской костюм цвета серой бронзы и бледная кожа.

— Кто там? — повторяю я.

— Тише, песик, — говорит мужской голос, и Фифи перестает рычать, со стоном прижимаясь своим маленьким телом ко мне. — Здесь, внизу, легко заблудиться, не так ли?

Он подходит ближе, и я снова делаю шаг к свету, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть, нервничая из-за того, что нахожусь наедине с незнакомцем в темноте.

— Слушай, я не знаю, кто ты и что тебе нужно, но здесь и так жутко. Так что, если бы ты мог перестать быть страшным, было бы здорово, — говорю я, выдавив фальшивый смех.

— Прошу прощения, — говорит мужчина, прежде чем мы оба выходим на скудный свет.

Новый вид страха овладевает мной, пригвождая к гребаному полу, когда я, наконец, вижу его. Боже мой, он чертовски высокий. Его рост, должно быть, почти семь футов (прим. 213 см), потому что голова практически касается потолка. А еще он такой бледный, что Влад выглядит как спасатель на пляже, а глаза у него странного серого цвета, почти серебряные.

Я поднимаю взгляд и понимаю, что уже видела эти шокирующие белокурые волосы и точеное, чисто выбритое лицо раньше. О нем много лет писали таблоиды и престижные журналы. Кто его не знает?

— Ты… ты Фрэнк Штейн, — выдыхаю я.

Его глаза, которые обычно сверкают харизмой на фотографиях, выглядят плоскими и раздраженными.

— Во плоти, — усмехается он. — Ты была не той, кого я искал, но я все равно доволен.

Выражение моего лица вытягивается, когда от страха по рукам и груди бегут мурашки. Я крепче прижимаю Фифи к себе.

— Раз уж ты здесь, давай подумаем, как вывезти тебя из Румынии, прежде чем ты создашь еще какие-нибудь проблемы нашему дорогому другу Дракуле.

Фифи снова рычит, когда неуклюжий мужчина приближается ко мне с протянутой рукой.

Я прищуриваюсь и отступаю на шаг.

— Думаю, я лучше останусь здесь, если тебя это не смущает.

Большинство женщин отдали бы левую грудь, чтобы поменяться со мной местами прямо сейчас, но я улавливаю что угодно, кроме теплых и уютных чувств, находясь с ним наедине. Я просто хочу Влада и выбраться из этого жуткого туннеля, в каком бы порядке это ни произошло.

Он хихикает, но его голова поворачивается в неестественной, почти изучающей манере.

— Разве это не типично? Разве ты не знаешь, кто он?

— Я знаю, что он не вел себя со мной как придурок, и он не держит меня здесь в заложниках, как какой-то гад.

Ладони становятся липкими, когда он безучастно смотрит на меня. Ни один глаз не моргает, вообще, и это пугает меня. Если Влад — Дракула, то не означает ли это…

Его имя.

— Боже мой, ты настоящий Франкенштейн?

Его мрачный и маниакальный смех обрывает меня.

— Нет, но мой создатель черпал вдохновение в этой глупой сказке, — он нарочно бьет кулаком по стене, чтобы напугать меня, и я подпрыгиваю.

— Я гораздо хитрее и опаснее.

То, как он смотрит, словно я одноразовая, заставляет меня сглотнуть. Я дрожу, застыв на месте, не зная, как от него отделаться.

— У тебя есть два варианта, ягненочек. Ты можешь пойти со мной, и я посажу тебя на самолет до любой лачуги, которую ты называешь домом, или я могу убить тебя, — наконец говорит он, все еще не моргая.

Паника подкатывает к горлу, и в мозгу происходит короткое замыкание.

— Но почему?

Он смотрит на меня как на идиотку.

— Что?

— Почему это единственные варианты? — пискляво произношу я.

Он отшатывается назад, отодвигаясь от стены.

— Потому что я так сказал.

Я усмехаюсь.

— Как будто это ответ.

Я отступаю на шаг, желая, чтобы эта дурацкая стена рядом с нами исчезла. Может быть, я смогу схватиться за рычаг и как-нибудь выбраться. Конечно, Обри, а потом часами бегать по холодному снегу? Дерьмо.

— Это единственный ответ, который ты получишь.

— Мне трудно поверить, что парень, пожертвовавший в этом году пять миллионов долларов в Фонд спасения дельфинов, может причинить вред людям.

— То, что ты и другие глупые люди знаете обо мне, неверно.

— Фрэнк! — раздается другой голос. — Наконец-то мы нашли тебя.

Мгновение я в состоянии шока смотрю, как парень в простых синих джинсах и кожаной куртке выходит из тени.

Глаз мистера Штейна наконец-то дергается, что отличает его от робота, и я испускаю небольшой вздох облегчения. Я посмотрела достаточно профильных шоу, чтобы понять — мне действительно нужно, чтобы он дал мне хоть какой-то намек на то, что он живой.

— Джекилл, какого хрена ты так долго? — рычит он чертовски раздраженным тоном. — Мы искали твой маленький «проект» тридцать минут.

Я перевожу взгляд на нового человека. Это Джекилл?

Он выглядит таким… нормальным. У него зеленые глаза, каштановые волосы до шеи, а кожа загорелая, как у Дойла. Он выглядит так, словно ему следовало бы кататься по съемочной площадке, а не ползать по темным туннелям в Румынии посреди зимы.

— Боги мои, разве она не самое потрясающее создание, которое ты когда-либо видел? — по тому, как он машет рукой в темноту, я знаю, что разговор не обо мне. В его тоне звучит ликование, как у компьютерного ботаника, увлеченно изучающего новую деталь.

— Клянусь, Влад никогда не разрешает мне играть ни с одной из своих игрушек. Она просто великолепна, намного лучше, чем я себе представлял.

Фрэнк кивает в знак приветствия кому-то позади, кого я не вижу. Его тон смягчается, когда он говорит:

— Хильда.

Мои глаза расширяются, рот приоткрывается, и следующее, что я замечаю — это Фрэнк Штейн, забирающий рычащую собаку у меня из рук, которые, кажется, не работают. Но я не могу думать о том, почему мои конечности не слушаются, несмотря на странный гул в ушах, за которым следует прилив крови к лицу.

Раздается тихий стон, который вырывает меня из этого состояния. Я кричу в абсолютном ужасе, когда в поле зрения появляется ходячий скелет.

— А-а-а! — срабатывает принцип «бей или беги», и я бросаюсь прочь, но каблуками наступаю на подол плаща и падаю. — Что это? — спрашиваю я.

Фрэнк с возмущенным вздохом хватает меня за руку и рывком ставит на трясущиеся ноги.

— Это Хильда, и не называй ее так. Это обидно, — говорит Джекилл, как будто я действительно кого-то обидела. Он кладет ладонь на плечо скелета. — Не обращай внимания на людей. Они все идиоты и слепы к твоей красоте, моя скелетесса.

— Влад убьет тебя за это, — усмехается Фрэнк, прежде чем поставить Фифи на ноги.

Мопс поджимает хвост и убегает по туннелю, надеясь найти своего хозяина.

Джекилл закатывает глаза.

— Сильно сомневаюсь в этом, мистер помешанный на контроле. Все в порядке. Она хочет пойти со мной, и ему просто придется с этим смириться, а ты умеешь договориться, Фрэнк. — затем Джекилл поворачивается и смотрит на меня.

Тело коченеет, когда его ярко-зеленые глаза странно блестят в тусклом свете, а на лице появляется широкая ухмылка. На ходу он кренится в сторону, явно нетрезвый.

Я стою там, моргая, как идиотка, не зная, что делать, фактически оказавшись здесь в ловушке. Теперь, когда их двое, я чувствую себя еще более одинокой и напуганной, чем раньше, особенно после угроз Фрэнка.

— Пожалуйста, не делай мне больно, — шепчу я, прижимаясь спиной к стене и закрывая глаза.

— Делать тебе больно? Не слушай Фрэнка и его истерики, — говорит он с отвращением, так близко, что я чувствую запах алкоголя в его дыхании. — Моя дорогая девочка, я бы никогда не причинил тебе боль. Мне очень нравится жить и дышать, если уж на то пошло. Боже милостивый, женщины будут рыдать, когда я умру.

Под чем, черт возьми, этот парень? Я открываю глаза и настороженно смотрю на него.

— Тогда отпусти меня.

Он качает головой и как-то странно нюхает воздух.

— Боюсь, не получится, — он снова принюхивается у моей макушки, светя зелеными глазами даже в полумраке. — Это интересно. Влад действительно получает все. Кажется, ты нашел женщину Цепеша, бродящую по коридорам, Фрэнк. Я чувствую его запах от нее повсюду.

— Я знаю это, ты, напыщенный кретин, — огрызается Фрэнк.

— Конечно, ты знаешь! Ты и твоя разведка, — Джекилл, смеясь, грозит Фрэнку пальцем. — Ну, тогда, я думаю, мы оба получили то, за чем пришли.

Фрэнк тянется, чтобы снова схватить меня, но я отвожу его руку назад.

— Не прикасайся ко мне.

Я борюсь с угрожающей захлестнуть меня паникой. Слава богу, Влад заставил меня надеть плащ, иначе эти странные уроды могли бы увидеть мое платье и стать еще более жуткими. Сердце бешено колотится в груди, и я хочу, чтобы Влад каким-то образом появился прямо в этот момент и убрал этих парней подальше от меня. Ночь становится все хуже и хуже.

— Ты что, с ума сошел? Угрожаешь игрушке Влада? — говорит Джекилл Фрэнку. О, этот парень определенно не в себе. Похоже, это он здесь сумасшедший. Затем он поворачивается ко мне. — Я бы поздравил тебя с предстоящей свадьбой, поцеловав руку, но потом, ты знаешь, щелк, — он проводит рукой по горлу. — С другой стороны, я думаю, нам нужно увести ее как можно дальше от этого полубредящего вампира, прежде чем это произойдет, прежде чем он… привяжется.

Фрэнк смотрит на него с упреком, а скелет, Хильда, наклоняет голову влево, как будто они оба ее раздражают.

— Вот именно, именно поэтому нам нужно убираться к чертовой матери из этого замка, пока он не понял, где она, — говорит Фрэнк.

— Старый друг, я думаю, ты упускаешь один или три факта в этом уравнении, — говорит Джекилл, протягивая руку к скелету и обнимая ее за талию, прежде чем отвернуться и посмотреть на часы. — О, ты только посмотри, который час? Ты прав. Я должен увести Хильду к машине.

— Я не пойду ни с кем из вас! — кричу я, но они не слушают.

Я хмурюсь, когда замечаю, во что одета Хильда. Это… мой свитер? К горлу подкатывает тошнота. На скелете мой свитер, который пропал с момента моего приезда. О Боже, вытащите меня отсюда!

Хихикая, Джекилл разворачивается обратно к Фрэнку.

— В любом случае, похоже, у тебя есть чем заняться. Пойдем, Хильда, дорогая? — он уводит женщину-скелет, а я все еще удивляюсь, как она вообще существует.

Фрэнк кланяется Хильде, и странно, насколько он плавен и грациозен, учитывая огромные размеры парня. Я помню, как однажды летом мы с бабушкой смотрели «Принцессу-невесту»⁸¹, и клянусь своей жизнью, Фрэнк Штейн ничуть не ниже Феззика.

Глаза Фрэнка встречаются с моими, и я борюсь с внезапной волной отвращения, которая прокатывается по телу, вызывая тошноту.

— Пойдем со мной, — выпаливает он, притягивая мое маленькое тело к себе.

Я борюсь, чтобы освободиться.

— Нет! Я остаюсь здесь.

— Ты должна знать, кто он, — говорит Фрэнк, прижимая меня к стене. — Он вампир. Он, вероятно, недавно укусил тебя, если Джекилл чувствует его запах на твоем теле. Как думаешь, что Влад делает с людьми?

— Влад никогда бы не причинил мне вреда, — говорю я уверенно.

— Он такое же чудовище, как и все мы, а ты — жалкий человечек, который ничего не знает.

Я упрямо качаю головой. Фрэнк может говорить, что хочет, но я доверяю Владу. Я знаю его. Он никогда бы не причинил мне вреда.

— Нет? Все еще не боишься того, кто, скорее всего, ничего не хочет, кроме как опустошить тебя, как мешок с кровью? — он усмехается, как будто я сумасшедшая. — Отлично. Как бы мне ни было выгодно убить тебя, нам все равно нужно, чтобы его связь ослабла. Я увезу тебя как можно дальше, чтобы ты не смогла причинить ему вреда, и ты останешься там, или я найду всех, кого ты знаешь, всех, кого любишь, и уничтожу их любым доступным мне способом. Я буду в каждом углу, в каждой тени, наблюдая.

Я пытаюсь успокоиться, но не могу избавиться от страха, что, хотя я знаю, Влад поможет мне, мужчина передо мной — совсем другая история. Он Фрэнк Штейн. У него достаточно власти, денег и влияния, чтобы похоронить кого угодно даже на глубине шести футов, если захочет.

Не знаю, что он имел в виду, говоря, что я причиняю боль Владу, хотя я бы никогда не сделала ничего, что могло бы причинить ему боль. Я… люблю его. Конечно, люблю. Я хочу этого мужчину как леденец на палочке.

Он толкает меня по коридору.

— Куда мы идем?

Я молюсь любой существующей высшей силе, чтобы Влад или Дойл каким-то образом оказались по ту сторону стены, когда Фрэнк нажмет на рычаг. Холодный, морозный ночной воздух встречает меня.

Я оглядываюсь на замок, когда Фрэнк выводит меня на улицу и в лес. Я пытаюсь вырваться, но что бы я ни делала, это не помогает против невероятно высокого и мускулистого мужчины. Я продолжаю оглядываться через плечо, и слезы текут по моим щекам. Я не могу сбежать, как бы сильно ни старалась.

Что, если я никогда больше его не увижу? Тело дрожит, меня трясет, когда я, наконец, позволяю себе избавиться от напряжения, которое я сдерживала, кажется, несколько часов.

Опустошение накрывает и швыряет меня в океанские волны отчаяния. Я не могу дышать. Образы Фрэнка Штейна, угрожающего мне и моей семье, ходячего скелета Хильды и Джекилла, разглядывающего меня, как игрушку, проносятся в голове с дикой болью. Я бы хотела, чтобы Влад был здесь.

Ветер развевает мои волосы, пока Фрэнк ведет меня по дорожке, прежде чем остановиться у черного внедорожника. Мужчина, который почему-то выглядит нормально и в то же время похож на супермодель, приветствует нас и открывает заднюю пассажирскую дверь. Фрэнк заталкивает меня внутрь.

Я достаю свой телефон, когда он обходит его с другой стороны и проскальзывает в машину. Прежде чем я успеваю ввести номер Влада, он выхватывает мобильник у меня из рук.

— Не-а, — говорит он, убирая его, когда я тянусь. — Я не могу допустить, чтобы ты связалась с ним.

Шины машины визжат, когда она трогается с места. Он отправляет кому-то сообщение, прежде чем просмотреть мой телефон, пока мы едем. Я вижу, как он удаляет все сделанные мной фотографии Влада, замка и все контакты, которые у меня есть, даже с облачных резервных копий.

— Остановись! — умоляю я, протягивая руку, но он отталкивает меня.

Паника возвращается, когда Фрэнк сжимает мой телефон в руке. Все остальное я могу получить из облака, но я не знаю номер Влада наизусть! Фрэнк делает все возможное, чтобы разлучить нас, и он с отвращением смотрит на мои слезы, когда протягивает мне обратно мятый пластик с железом.

Он подумает, что я сбежала. Мое сердце снова разрывается от осознания этого, но прямо сейчас я ничего не могу поделать. Влад. Где ты? Как так получилось, что эта ночь и моя жизнь так быстро пошли насмарку?

Фрэнк достает свой телефон.

— Откуда ты?

— Атланта, — тихо говорю я.

Он закатывает глаза.

— Как по-американски, только и говорите о своем городе.

Он звонит, и я подслушиваю, как он говорит кому-то, чтобы его самолет был готов к вылету в Атланту. Фрэнк быстро заканчивает разговор.

Я трясусь на сиденье, деревья мелькают размытыми пятнами, пока мы мчимся по какой-то проселочной дороге на территории замка. Фрэнк молчит, пока я всхлипываю. Самый богатый человек в мире — полный придурок. Я даже не знаю, почему он это делает, но зайти так далеко, чтобы угрожать мне и моей семье… У меня нет выбора, кроме как делать то, что он говорит.

Даже когда мы выезжаем на взлетно-посадочную полосу какого-то маленького, захудалого частного аэропорта, я ничего не говорю. Мы останавливаемся прямо рядом с частным самолетом с надписью Talbot Global — компания мистера Штейна.

Сердце бешено колотится, я визжу, когда Фрэнк выходит, чтобы подойти за мной с другой стороны машины. Он хватает меня за руку и тащит к самолету.

— Убедитесь, что она доберется домой, — требует он, подталкивая меня к трапу, где внизу стоят два человека.

Мужчина и женщина, одетые как стюарды, кланяются ему, прежде чем взглянуть на меня. Они великолепны, выглядят как супермодели. Я вскрикиваю и отползаю назад, когда они ухмыляются и обнажают кошачьи клыки.

— Не обращай внимания на упырей, — смеется Фрэнк. — Мои приспешники кусаются, только если я им прикажу.

Он снова толкает меня, заставляя подниматься по лестнице. Не имея другого выбора, я поднимаюсь, и монстры следуют за мной, чтобы не дать сбежать.

— Я просто хочу домой, — бормочу я сквозь слезы. И чтобы эта ночь закончилась.

Как мне вернуться к Владу?

Худший день в жизни.