Валутина гора

Глава 9

Весь следующий день с самого утра, Анастасия только и делала, что пыталась встретиться с молодым графом. Но все её усилия оказались тщетными. Граф Пётр Арсанов так и не появился. Его не было ни на завтраке, ни на обеде. Он пропустил второй чай. Отсутствие сына крайне взволновала старшего Арсанова. Он не меньше десятка раз отправлял слуг справиться о состояние его здоровья. Ближе к ужину, от него же, Анастасия узнала, что младший Арсанов заболел. У него поднялась температура. По этой причине он и не появляется. Лёгкое разочарование быстро испарилось. Анастасия погрузилась в мысли о незнакомце. Накинув на себя меховой плащ с бобровым воротником светлых оттенков, взяв шапку и муфту, она вышла из покоев, собираясь прогуляться. Служанку, Анастасия не взяла с собой. Ей не хотелось, чтобы кто – либо помешал её мыслям. Анастасия сразу направилась в сторону охотничьего домика. Она шла неторопливо и даже не подозревала о том, что с окна третьего этажа за ней очень внимательно следят. Это был Пётр. Как он ни сдерживал себя, заметив из окна Анастасию идущую по снежной дорожке, так и не смог отвести от неё взгляда. Прижавшись лицом к стеклу, он наблюдал за ней.

– Почему он притворялся? – спросила себя Анастасия, и сразу же ответила на свой вопрос. Верно, желал просто подшутить надо мной. Как до того шапку с меня сорвал – она улыбнулась и подумала о том, что не смогла бы отказать незнакомцу в поцелуе. Он так озорно повёл себя и так смеялся заразительно,…а потом, всё изменилось. Незнакомец стал замкнутым и отчуждённым. Неужто так не понравилась? И почему его здесь нет? Ведь сюда же ехал. Может, просто весточку привёз и обратно уехал. Скорее всего. Тогда уж мне больше не свидится с ним – Анастасия тяжело вздохнула и решила забыть произошедшее. Мимолётная встреча. Странный незнакомец. Всё это следовало оставить в прошлом. Она отряхнулась от всех этих мыслей. Взгляд уловил знакомую фигуру Гришки. Гришка рубил дрова и складывал их у стены домика. Анастасия едва не расхохоталась, увидев его. На Гришке была та самая злополучная красная рубашка. Анастасия направилась в его сторону. Он увидел Анастасию только, когда она подошла к дверям.

– Барыня! – Гришка открыто заулыбался. Он воткнул топор в полено, которое лежало перед ним, и направился к ней. Они, вместе вошли в дом. На столе кипел самовар. Рядом стояли сладости. Гришка усадил Анастасию за стол и налил ей горячего чаю. Потом налил себе и сел напротив.

– Вкусно то как! – произнесла Анастасия, с видимым удовольствием отпивая глоток.

– Тётка Авдотья вчерась дала попробовать!

Анастасия замерла с блюдцем в руке. Она устремила удивлённый взгляд на Гришку. Тот открыто улыбался. А потом повернулся и показал ухо. Опухоль почти спала.

– Ты слышать стал? – не удержалась от вопроса Анастасия.

Гришка кивнул.

– Как утречком то встал, так, будто и не было ничего. Слышу лучше прежнего. Знатно подсобила тётка Авдотья. Ходил к ней. Благодарствовал. Другой день домой к ней схожу. Подсоблю по хозяйству. В долгу не останусь… чай!

– Гришка, как хорошо, что ты слышишь, – Анастасия и не скрывала своей радости, – замучилась эти дни. Кричу, а ты всё одно не слышишь. Руками показываю, да ты не так понимаешь. Просила не бить гусара, а ты всё одно ударил. Да ещё подумал, будто я его убить хочу.

– Гусара то? Видал его утречком. Снова верхом скакал. Лицо то чёрное. Брови опущены. Губы сжаты. Даже не взглянул на меня. Злой видать от рождения свого.

Анастасия, затаив дыхание, слушала Гришку. Незнакомец вновь объявился. Но кто он?

– Гришка, а ты не знаешь, как его зовут?

– Кого барыня?

– Кого? Того о ком ты рассказывал. Кого же ещё.

– Не знаю, – Гришка отрицательно покачал головой, – да и ни к чему знать то. Сторонится его надобно. Больно злющий на вид. Может, и на меня расправу задумал нехристь.

– Нет. Он не такой Гришка. Он не станет тебе мстить, – пылко возразила Анастасия, – он благородный. Сказал бы…

– Дай то бог барыня! Как увидел его утречком, беду почуял. Мысль пришла – извести меня хочет нехристь. Токмо я не поддамся.

– Чай лучше пей, а то стынет! – посоветовала озабоченному братцу Анастасия.

– И то верно барыня! – согласился Гришка. Но прежде чем отпить, несколько раз подул на блюдце с чаем.

Допив чай, Анастасия покинула Гришку. Следовало возвращаться обратно. Наступало время ужина, а ей необходимо было ещё переодеться. По пути в покои она думала о Гришке. О том, насколько хорошо его устроил опекун. Следовало отблагодарить благодетеля. Но как?

Ужинали опять вдвоём. Почти в полном молчание. Лишь однажды за весь ужин, граф оторвал взгляд от своей тарелки, чтобы осведомиться, как она освоилась в доме. Анастасии не терпелось спросить о младшем Арсанове, но она так и не решилась. Опекун выглядел излишне озабоченным. Было заметно, что его волнует состояние сына. После ужину, Анастасия прошла вместе с опекуном в гостиную. Пока он попивал мелкими глотками из бокала вино, она следила за слугами, которые зажигали свечи на люстре. Так как молчание затягивалось, Анастасия попросила разрешения удалиться в свои покои. Опекун только молча кивнул в ответ. Видя такую отрешённость, Анастасию решила предпринять попытку помочь ему. С этой целью она вернулась в свои покои, а оттуда в сопровождение служанки сразу же направилась на третий этаж. Служанка показала ей, где находятся покои молодого графа и, оставив ее, ушла обратно. Анастасия осторожно постучала в дверь. Оттуда раздался раздражённый голос.

– Ну кто там ещё?

Анастасию покоробил этот тон, но она приняла решение и не собиралась от него отказываться.

– Вы не знакомы со мной. Меня зовут Анастасия Аврецкая. Ваш батюшка мой опекун. Я бы хотела поговорить с вами. Помочь,…вы больны.

– Помочь? – раздался за дверью голос полный неприкрытого сарказма, затем послышалось какое то бормотание.

– Простите, сударь я не расслышала! – стоя перед дверью, Анастасия пыталась разобрать слова, которые произносил с другой стороны, её собеседник.

– Ну и слава богу!

– Я не понимаю вас сударь!

– Можно подумать я себя понимаю. – Раздалось в ответ. – Я знаю лишь одно сударыня. Ничего хуже, чем прийти сюда вы придумать не смогли бы. Мне и так невыносимо на душе, а ещё и вы являетесь с вашим чарующим голоском. Не трудно сойти с ума.

Анастасию расстроили эти слова. Она поняла, что молодой граф попросту невзлюбил её. Набравшись смелости, она устремила твёрдый взгляд на дверь и не менее твёрдым голосом произнесла:

– Я знаю сударь, что вы не в восторге от моего присутствия. Мне искренне жаль, но правда в том, что я не собиралась и не собираюсь занять ваше место в доме. Ваш батюшка добр ко мне. Я полюбила его как родного. Не знаю, возможно, ли меня упрекать за это чувство. И сюда я пришла единственно, для того чтобы избавить его от заботы о вашем здоровье. Я надеялась помочь вам. Сейчас я понимаю, насколько опрометчиво поступила. Примите мои извинения.

– Приму сударыня, – раздалось за дверью после короткой паузы, – но только с вашим обещанием.

– Слушаю вас сударь!

– Мне бы не хотелось вас…видеть. Где буду находиться я, не должны быть вы. И наоборот. Где окажетесь вы, там не будет меня.

Анастасия резко побледнела. Она всё поняла. С уст сорвался негромкий шёпот.

– Вот почему вас не бывает в столовой. Вы здоровы,…простите меня. Я больше не буду помехой между вами и вашим отцом!

Пётр уловил шелест платья, а за ним звук шагов которые постепенно удалялись. Вздохнув с облегчением, он прижался спиной к той самой двери, через которую разговаривал. Кузьма, который был свидетелем всего разговора, смотрел на него с глубоким ужасом.

– Пётр, что с тобой? Ты ведь глубоко оскорбил эту девушку. Она не заслуживала такого отношения к себе. – В голосе Кузьмы послышалось сдерживаемое возмущение.

В ответ Пётр Арсанов с глубокой горечью усмехнулся.

– Ты прав Кузьма. Я оскорбил Анастасию, чёрт меня бы подрал. Жестоко оскорбил. Унёс бы чёрт мою треклятую душу. Я мерзко поступил. Отвратительно. Она будет страдать. Но знаешь Кузьма, это всё же лучше, чем броситься на колени и целовать её руки. Целовать и говорить…бесконечно говорить ей красивые слова – по мере того как Пётр Арсанов говорил в глазах зажигался неистовый огонь, – а потом взять её на руки и прижать груди. А потом,…потом посадить её на коня и увезти. Увезти далеко, далеко. Туда где кроме нас никого не будет. Всю жизнь, каждый миг благодарил бы бога за этот дар.

– Это она?

Пётр Арсанов мог и не отвечать. Его слова и горящий взгляд всё досказали Кузьме.

– Она Кузьма. Она. Сделай доброе дело, избавь меня от встречи с ней. Не то, не сдержусь ведь Кузьма. Посажу её на лошадь и отвезу в церковь. Ты мой нрав знаешь.

– Твой нрав всем известен! – пробормотал Кузьма, с явной опаской наблюдая за тем, как Пётр Арсанов взялся за ручку двери. Однако к облегчению Кузьмы он оставил дверь и как был в одежде, упал на кровать. Пока он лежал совершенно равнодушный ко всему окружающему, Кузьма стал раздумывать над тем, как справиться с этой, весьма непростой ситуацией.