Вальс с негодяем

Пролог.

Дорогие читатели! Очень волнительно начинать выкладку этого романа, потому, что он мне бесконечно дорог, я его сама очень люблю! Спасибо за то, что читаете, за то, что вы с нами!

Её открытая широкая улыбка могла покорить кого угодно. Ясный взгляд распахнутых глаз, в которых искорки цвета бренди плавились в бархате изумрудного мха, длинные пушистые ресницы, взлетевшие словно в изумлении брови, которые, видно, хотели опуститься обратно, но позабыли да так и остались, придавая почти детскому личику восторженно-невинное выражение… А вот губы её никакого отношения не имели к невинности, яркие, алые, сочные, влажные, так и приглашающие попробовать себя на вкус. Что же там? Спелая вишня, ароматная клубника, а может быть, смесь экзотического манго и терпкого, крепчайшего ямайского рома? Интересно, как бы она себя повела, пригубив этого пойла? Осталась бы так же весела и беспечна?

Внезапное раздражение заставило скулы темноволосого джентльмена дернуться, исказив красивое лицо неприятной ухмылкой.

Простушка. Деревенская дурочка. Что только этот идиот нашел в ней? Невысокого роста, темноволосая, плечи прямые и острые, руки слишком худые, правда, грудь, несомненно, хороша, да и бедра, вполне… В остальном же… Ничего особенного. Таких дебютанток каждый год выливается на паркет бальных залов достаточное количество. Им не суждено получить титул «Несравненной» и стать королевами бала. Их стараются быстрее сбыть с рук, особенно если приданое такое же «выдающееся», как и их внешность. Чаще всего эти девицы оседают в провинциальных городках, некоторым удается занять прочное место в тамошнем высшем обществе и провести остаток дней, вспоминая самое прекрасное время своей жизни — дебют в Лондоне.

Почему же этой удалось практически невозможное? Мало того, что она обратила на себя внимание света, став по непонятным лично ему причинам всеобщей любимицей, эта девица ухитрилась заполучить одного из самых завидных женихов, а именно Уильяма Седдона, графа Холланда…

Что ж… тем хуже для неё. Или для него? Может, оставить их в покое? Позволить этой смешливой девице охомутать графа? Пусть Холланд познает семейное счастье? Бедра у неё крепкие, будет рожать ему в год по вопящему младенчику, лет через пять станет похожа на распрекрасную герцогиню Рокуэлл, знаменитую тем, что на пошив одного её платья уходит количество ткани, равное количеству, необходимому на пошив платьев для шести её очаровательных дочерей…

Контрданс был окончен, и румяный кавалер повел свою милую партнершу к небольшой нише, где восседали матроны. Поблагодарив его за танец, девушка присела в реверансе и одарила юного неуклюжего хлыща очаровательной улыбкой. Затем повернулась к тетушке и подруге, и тут же была вовлечена в разговор с ними…

Мгновение, и её взгляд упал на черную нишу французского окна. Девушка всматривалась в пустую глазницу оконного проема, словно чувствуя, что оттуда за ней наблюдают. Еще мгновение, и губы изогнулись в лукавой улыбке, а хитрый, ясный, карий с зеленью глаз подмигнул мифическому наблюдателю. Казалось, она еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Во всем её облике было что-то такое… неподдельное, настоящее… Что-то, что таинственный соглядатай не испытывал уже очень и очень давно…

Внезапно он понял, что это. Девушка была счастлива!

 По-настоящему, искренне счастлива…

Джентльмен спустился по лестнице и скрылся в тенистой аллее сада.

 — Холланд не получит её! Не будь я… Не будь я Люцифер!

Молодой красавец, светский лев, облаченный в черный сюртук умопомрачительного покроя, ухмыльнулся. Он никак не мог избавиться от этой глупой привычки говорить с самим собою вслух…

**********

Дорогие мои читатели!  Возможно вас немного смущает пролог - слегка напыщенный, и пафосный. Но я намеренно постаралась сделать его таким. Представить героиню глазами именно этого человека -  того самого Люцифера, сложного, противоречивого. Он будет таким на протяжении всего действия. Его трудно будет понять. Но в итоге, как мне кажется, невозможно будет не полюбить.

Я постаралась написать именно классический иторический любовный роман. Подробный, с деталями, с неспешным действием. Надеюсь, что вы, распробовав его, не сможете оторваться!

Спасибо!  
Очень, очень жду комментариев! Это помогает автору понять,  в ту ли сторону он двигается!

И подписывайтесь на автора, забирайте роман в библиотеку! Скоро начну выкладку второй части!
 

*********

Очень хочется рассказать вам историю рождения этого романа)))

Дело в том, что я сама люблю читать именно исторические романы. Эпоха регентства, пожалуй, самая инстересная для меня. Война с Наполеоном, герои, шпионы, аристократы, милые барышни, которым так мало было разрешено в этой жизни и так много запретов, которые они, конечно же умудрялись нарушать!) Мои любимые авторы писали как раз об этой эпохе. Мэри Бэлоу, Лиза Клейпас, Джудит Макнот, Стефани Лоуренс, и многие другие.

Пальма первенства, конечно же у Мэри Бэлоу. Удивительный автор, очень тонкий, великолепно умеющий и интригу закрутить и написать о чувствах. Для меня главный критерий того, понравилось мне произведение или не понравилось, это когда я читаю, а в горле ком, и в груди тесно, так автор заставляет переживать боль героев, их чувства. И, конечно же, мне тоже хотелось бы достичь этого - вызвать у читателя эмоцию, сопереживание, сочувствие моим персонажам. 

Глава 1.

Леди Изабелла Доусон была счастлива. Она была счастлива все время, сколько себя помнила. Не каждую секунду бытия, разумеется, но… каждый день, определенно… Возможно, исключением был тот, когда умерли  родители. Но уже на следующий день, когда она увидела, как все вокруг стараются поддержать её, как искренне скорбят по умершим, она вновь чувствовала себя счастливой. Потому что твердо знала — матушка и отец на небесах и будут помогать ей оттуда.

Леди Изабелла просто умела быть счастливой. Она видела счастье в детских глазенках, когда ездила с тетушкой к арендаторам и раздавала их ребятишкам сладости. Счастьем были первые нарциссы, последний осенний листок, свежевыпавший снег и весенний ручеек.

Счастьем было то, что заботу о воспитании юной двенадцатилетней сироты взяла на себя сестра её отца, вдовствующая баронесса Невилл, чудная, умнейшая, образованнейшая леди, добрая и чуткая. Тетушка Агата сумела дать племяннице не только достойное образование и положение в обществе, но и море настоящей материнской любви.

Счастьем было умение Изабеллы заводить друзей, очаровывать людей, находящихся вокруг. Так, даже хмурый кучер почтового дилижанса уже через несколько минут после знакомства с леди начинал смущенно улыбаться в усы и обещать довезти её любимую гувернантку до нового места работы в целости и сохранности.

Счастьем было и то, что Изабелла сумела примириться со своей внешностью - она долгое время не считала себя ни красивой, ни даже хорошенькой. Но тем не менее, не испытывала ни капли зависти к доброй подруге Виктории, леди Роузвелл, роскошной блондинке с бирюзовыми глазами, настоящей английской розе, внешность которой на все сто процентов отвечала общепринятым канонам красоты.

Когда на первой примерке владелица модного салона мадам Жюли назвала её редкой жемчужиной, Изабелла тихонько рассмеялась и стала доказывать модистке, что она вовсе не хороша. Но мудрая Жюли, подведя ее к зеркалу, повторила свои слова и начала рассказывать о том, какой она видит очаровательную Беллу. Жюли обратила внимание в первую очередь на выразительные глаза. Они имели необыкновенный цвет -  не были карими, но не были и зелеными, редкий оттенок, в котором смешались и весенняя трава и орех и золото, и капелька благородного бренди... Модистка отметила и длинные ресницы, тень от которых  трогательно падает на щечки, оттеняя нежный девичий румянец.  Тонкий изящный носик, и чувственные ноздри… Мягкая линия подбородка, высокие скулы…

Ну и, разумеется, губы. Рот, который, по мнению самой леди Доусон, был великоват, по словам модистки, был создан, чтобы побуждать мужчин к неистовым Le baiser … Услышав это, Белль прыснула, обнажая хорошенькие белые зубки… Le baiser… Если бы модистка знала, как мечтает она о Безе и как надеется когда-нибудь получить хоть один!

Удивительно, но счастливая Изабелла была уверена, что ей суждено остаться в старых девах. И она была бы вполне счастлива! Даже если ни один джентльмен во время сезона не обратит на неё внимания — конец света не наступит. Она продолжит жить с тетушкой, а потом, возможно, переедет к Виктории и будет помогать той воспитывать её детей — уж Виктория-то точно не останется без мужа!

И все-таки мадам Жюли удалось убедить Изабеллу, что она достойна внимания. Особенно после того, как на последней примерке молодая леди увидела себя в платье, предназначенном для дебюта. Оно было простым, но вместе с тем элегантным, подчеркивало  достоинства и скрывало недостатки. Да, оно не сделало её голубоглазой блондинкой, но оно словно говорило — посмотрите сюда, на эту леди, сколько в ней шарма, сколько жизни! Остановите на ней свой взор, и вам уже не захочется смотреть на другую! Платье было нежно-персикового цвета, чехол из переливающегося перламутром атласа и верх из тончайшего кружева, перехваченный под грудью широкой атласной лентой на тон темнее. Кожа, казалось, светилась, отражая блеск благородного материала.

Тетушка была очень довольна работой модистки.

 — Дитя мое, я вижу не платье на вас, но вас в изумительном платье. Уверена, то же самое увидят и все остальные. Сначала моя милая Белла, потом платье.

Мадам Жюли была очень довольна похвалой и не преминула заметить:

— Но, ma cherie , все будут спрашивать, где вы взяли этот чудный toilette , и я позволяю вам рассказать о моей скромной персоне. Мадам Жюли всегда делает скидку за достойную reclame! Если после вашего дебюта у меня появятся новые клиенты, я сошью вам платье pour rien !

— Ах, Жюли, ловлю на слове! Где взять бедной вдове достаточно средств, чтобы подготовить к сезону не только молодую дебютантку, но и себя!

Изабелла рассмеялась. Да, средств у них с тетей действительно было не так много, но им вполне хватало. Изабелла ни в чем не нуждалась, и никогда не просила лишнего. И сейчас она думала, что тетушка сильно размахнулась, собирая её гардероб на сезон. Она обошлась бы гораздо меньшим количеством вещей. Приданое её было скромным. Она всего лишь дочь барона. Не красавица. Она не рассчитывала на принца. Вернее… она думала о том, что ей подойдет принц с крохотным королевством, не самый видный, не тот, за которым дебютантки устраивают охоту. И если уж она соберется замуж за такого принца, главным будет не размер его кошелька, а размер его сердца.

******

Автор не очень понимает, как делать сноски, поэтому так:

Le baiser - лобзание, поцелуй

ma cherie  - моя дорогая

toilette  - платье, наряд

pour rien  - бесплатно

Я не могу удержаться) Хочется продолжаить поскорее знакомить вас с этой историей!

Глава 2.

Конечно же, счастливая Изабелла мечтала о счастливой любви!

Уже после первого выхода в свет стало ясно, что молодая леди Доусон определенно имеет успех. Её заметили. Жюли была права, назвав девушку редкой жемчужиной. И дело было, конечно, не только во внешности. Изабелла покоряла другим.

Пожилые матроны были рады увидеть в ней воспитание и легкий нрав — она чтила старость, умела слушать, не раздражалась и готова была прийти на помощь. Молодым леди пришлось по нраву её дружелюбие и сердечность, безразличие к сплетням и умение находить выход из, казалось бы, таких сложных ситуаций, как отказ в танце нежеланному партнеру или нечаянно пролитый на платье пунш… Ну, а джентльмены, конечно же, обращали внимание на высокую грудь и чувственный рот, хотя им нравились также её стройные ноги и гибкий стан, не говоря уже об умении танцевать и поддерживать беседу, выходя за рамки привычных разговоров о погоде.

Один наследник герцогского титула был сражен её знанием Шекспира и греческого. Скромный виконт готов был сделать предложение после того, как она описывала лучшего гунтера из конюшен маркиза Хантли. Каждый находил в ней что-то невероятное…

А на третьем балу, который посетила Изабелла, её пригласил на танец дальний родственник Виктории, которого последняя нежно называла кузен Уилли. Граф Холланд.

Это был контрданс. Встав напротив партнерши — его настойчиво просила станцевать с ней любезная кузина Викки — он посмотрел в её распахнутые сверкающие глаза и… И больше ничего и никого не видел.

Она была прелестной. Необыкновенной. Такой живой и милой! Такой славной. Ему хотелось все время быть рядом с ней и просто смотреть на неё. Смотреть и представлять, как он обнимет этот тонкий стан, прижмет к своей груди, вдохнет нежный аромат её кожи в том самом милом местечке, где заканчивается плечико и начинается шейка. Потом проведет большим пальцем по её пухлой нижней губке и… сольется с ней в нежном, сладком поцелуе.

Изабелла почти не спала той ночью. Она сидела на подоконнике и смотрела на огромную луну, проплывающие облака, мерцающие звезды… В его глазах были эти звезды. Она никогда не видела таких голубых глаз, светлых, чистых, ясных… У него был довольно крупный нос, но это его совсем не портило, наоборот, придавало его лицу какую-то мужественность и силу. Еще у него были пухлые губы, как у девушки. И глядя на эти губы она все время думала о lе baiser… И волосы у него были совершенно золотые. И кожа его тоже казалась золотой, а когда он смущался, от шеи поднимался легкий румянец, и это было совершенно восхитительно.

Изабелла была счастлива. Просто потому, что на свете есть он, граф Холланд. И потому, что он пригласил её на танец и обещал пригласить на прогулку в Гайд-парк. Он обещал это Виктории, но смотрел на Изабеллу. И он просил оставить для него первый вальс в «Олмаке»!

Виктория была шокирована — Уилли носа не показывал в «Олмак»! Это был рай для дебютанток и ад для молодых холостяков!

Изабелла готовилась пойти туда в первый раз, тетушка гордилась тем, что сумела достать приглашение. (Впрочем, никто не сомневался в том, что ей это удастся, с её связями, но тетушка любила лишний раз рассказать о том, скольким отказывают, сколькие мечтают о заветном ваучере и скольких трудов ей стоило все устроить).

 В «Олмаке» девушке предстояло получить высочайшее позволение от патронесс — позволение танцевать вальс, без этого ни одна девушка не имела права вальсировать. И вот еще до получения разрешения её первый вальс уже ангажирован! И кем? Одним из самых завидных холостяков!

Леди Доусон не строила брачных планов. Ей просто хотелось продлить это счастье. Помечтать немного дольше о, как ей казалось, несбыточном...

Утром в дом тетушки доставили волшебный букет. Это были  любимые чайные розы Беллы, перевязанные двумя лентами — голубой и зелено-коричневой, точно в цвет её глаз. А потом он сам пришел с визитом. Им так легко было вместе, казалось, они знакомы вечность!

На следующий день они с Викторией поехали в Гайд-парк, Холланд ждал их там, у него был великолепный серый жеребец, Жемчуг. Они катались долго, то пуская лошадей в стремительный галоп, то заставляя идти медленным степенным шагом. Граф проводил Изабеллу до дома и помог спешиться, аккуратно поместив руки на её тонкую талию и нежно улыбнулся, на мгновение дольше задержав в своей руке её руку…

А еще через день был тот самый волнующий вальс в «Олмаке». И второй вальс, после которого Холланд повел Изабеллу на ужин, и весь свет заговорил о скорой помолвке.

Но граф не спешил делать предложение, а Изабелла… Она была просто счастлива и сама не верила такому своему счастью. Оставаясь наедине с собой, в полумраке спальни она думала о том, что даже если все закончится вот так, если не будет никакой помолвки и свадьбы, если он так и не решится на поцелуй и никогда больше не посмотрит на неё, она все равно будет счастлива. Просто потому, что ОН был!

Да, Изабелла действительно умела быть счастливой.

Уильям поцеловал её совершенно неожиданно. На приеме у маркизы Хантли Виктории стало душно, и они вышли в сад. Подруга села на скамейку, а потом решительно и невозмутимо предложила им двоим пройтись до лабиринта. Разумеется, Викки все подстроила! Но от этого поцелуй не стал менее волшебным.

От него пахло чем-то терпким, острым и чувственным. Он осторожно взял её лицо в ладони и прикоснулся к губам. Сначала медленно, как будто пробуя на вкус, так пробуют шоколад, аккуратно наклоняя чашку, боясь обжечься. Его губы были горячими и мягкими, они обволакивали, затягивали, погружали в истому. Он приоткрыл рот и слегка лизнул её языком. Изабелла задрожала — это было волшебно. Граф дразнил её, потихоньку захватывая все новые и новые рубежи. На мгновение он оторвался от неё, чтобы переместить руки ей на плечи, обнять.

— Изабелла, открой ротик.

— Что?

— Ты должна немного приоткрыть рот, впустить меня… Если… если только ты хочешь…

Глава 3.

На следующий день Холланд пришел, чтобы поговорить с тетушкой. Разговор был недолгим, но Изабелла видела, что баронесса чем-то озадачена. Леди Невилл позволила племяннице самой поговорить с графом.

— Леди Изабелла…

— Милорд.

— Я… По-моему, это так ужасно, что вы называете меня милорд…

— Это обычное обращение…

— Если бы вы называли меня Уильям.

— Едва ли я осмелюсь.

— Такая смелая девушка как вы? О… Леди Доусон, вы... Смеетесь надо мной?

— Ну, что вы, граф…

Её разбирал смех… Но в нем была доля страха. Вернее, она смеялась именно потому, что ей вдруг стало страшно… Он посмотрел на неё и внезапно отчетливо понял, что нужно сказать.

— Белла, я люблю вас.

— О…

Вот тут ей по-настоящему стало страшно и… как-то удивительно хорошо.

— Я сделал предложение вашей тетушке…

— Тетушке?

— Да… Я говорил с вашей тетей…

— Вы сделали предложение ей?

— Да, ей! То есть... Вам. О… Господи… Белла, вы меня с ума сведете! Я люблю вас и хочу сделать предложение вам, и сказал об этом вашей тете!

— О…

Она не нашлась, что ответить и… просто бросилась в его объятия. Белла прижалась к его груди, вдыхала его терпкий аромат и… смеялась. Уильям поднял её лицо, он смотрел в её счастливые глаза, в которых уже был ответ.

— Это значит — да? Вы… любите меня, Белла?

— Я… я еще никогда не любила, но… мне хорошо с вами, я думаю о вас, когда вас рядом нет и когда вы рядом, и я могу говорить с вами обо всем на свете! И мне так легко с вами! И все время хочется смеяться! И… я все время счастлива! Каждую секунду!

— Вы думаете, это любовь, Белла?

— А вы? Вы думаете, это любовь?

— Я тоже постоянно думаю о вас, и… все время улыбаюсь. Мой камердинер скоро сойдет с ума, потому что ему приходится брить улыбающегося человека, завязывать галстук улыбающемуся человеку. Учитывая, что сам он никогда не улыбается…

— О, если вы так изводите своего камердинера, значит, это точно любовь!

Он поцеловал её быстро и крепко, потом еще раз, медленнее… И еще… когда она приоткрыла рот и начала ласкать его языком…

— Тетушка не войдет… Ну, если только будет уверена, что вы держите себя в руках.

— Ох, Белла… Мы… должны поговорить о главном…

— О чем?

— О… свадьбе…

— Да?

— Я предложил вам стать моей женой.

— Разве?

— О… Боже… я все сделал неправильно…

Он отстранился, встал на колено, достал небольшую коробочку, открыл… Это было прелестное кольцо с крупным бриллиантом, в окружении изумрудов, очень изящное.

— Изабелла, я… Леди Изабелла, вы… окажете мне честь стать моей женой?

Она распахнула глаза и почувствовала, что они увлажнились… Белла не плакала уже очень давно. Она не любила плакать. И… наверное, она просто не умела плакать. Но сейчас… Это были слезы счастья.

— Это… как… в сказке… Как… в мечтах… Я… я и не думала, что такое возможно…

— Белла?

— Да! Да, Уильям! Да!

Он взял её руку и собрался надеть кольцо, но задержался на мгновение…

— Белла, я… только хотел попросить вас… Вы… не могли бы пока держать нашу помолвку в тайне?

— О...

— Я все объясню. Кольцо ваше, просто… пусть оно пока будет в коробочке… у вас…

— Я… Хорошо, но…

— Я объясню. До конца сезона остается месяц, потом мне нужно будет уладить некоторые дела в поместье. И… В общем, я хотел бы, чтобы свадьбу мы сыграли осенью, а до этого времени…Поймите, это не связано с вами, это не значит, что я… хочу скрыть наши отношения… Вернее…

— Уильям, посмотрите на меня!

— Да?

— Всегда проще говорить правду, какой бы горькой она не была.

— Белла, поверьте мне… Я… Хорошо, я скажу правду. Есть люди, которые могут желать мне зла. Вернее, один человек…И я не хотел бы сейчас поставить вас под удар. Я должен разобраться с ним сам. Лично.

— Хочет вам зла? Но… кто? Как это может быть и с чем связано? Простите, я… о, Господи… Это не любопытство! Я…

Он встал с колен, еще опасаясь посмотреть на нее… Изабелла обняла его за талию, прижавшись к груди.

— Я не потеряю вас, Уильям! Скажите, что я не потеряю вас!

— Не потеряете. Дело в другом... Скорее… я боюсь потерять вас!

— Это невозможно! Я ваша!

— Белла!

— О… Может быть… не стоит ждать? Мы могли бы пожениться хоть завтра! Специальное разрешение достанет тетушка! Моя тетушка может достать все что угодно.

Глава 4.

Каждую ночь, засыпая, Изабелла надевала кольцо. Просыпаясь — целовала его и отправляла в коробочку, которую держала под подушкой.

Они с Уильямом по-прежнему виделись почти ежедневно. На балах, званых вечерах, в театре и в опере, они катались на лошадях, на лодках, посетили Воксхолл. С ними всегда была Виктория. Конечно, в свете шли разговоры об их отношениях, но... У светских сплетников были дела поважнее вялотекущего романа дебютантки и завидного холостяка графа…

С начала сезона не затихали скандалы, связанные с Люцифером. Знаменитый повеса, красавец мужчина, удачливый игрок — о нем ходило множество сплетен и слухов. Его считали одним из самых богатых людей королевства. Но кое-кто полагал, что он французский шпион. Его называли угрозой обществу и добродетели, но в то же время ни с одной женщиной он не показывался открыто, ни одну не скомпрометировал вольно или невольно. Он был загадкой. Это и привлекало.

Однажды на балу, на котором Уильям не смог быть, Изабелла краем глаза заметила черную тень — по залу пронесся шепот. Виктория настороженно обернулась.

— Вики? Что с тобой?

— Нет, ничего… Неужели он?

— Кто?

— Неважно, хочу шампанского!

— Это Люцифер, да?

— Что ты о нем знаешь?

— Ничего. И знать не хочу. Зачем?

Она рассмеялась:

— Не понимаю, кому в здравом уме придет в голову мысль называть себя подобным именем? По-моему это… смешно. Дурной вкус.

— Да, ты права.

Еще несколько раз Изабелла слышала о нем. Кто-то проиграл ему состояние. Кто-то предложил оплатить долг живым товаром — то ли отец проиграл дочь, то ли брат сестру. Это звучало так нелепо, что было мало похоже на правду. Белла считала, что какой-то мужчина просто набивает себе цену, поощряя подобные разговоры.

Сезон закончился великолепным приемом у  герцогини Кентской. Через несколько дней баронесса вместе с племянницей должны были отправиться в загородное поместье маркизы Хантли. Леди Невилл обязательно проводила у давней подруги  месяц после сезона. Маркиза собирала веселую компанию, каждый раз сетуя, что сезон заканчивается быстро, и она не успевает насладиться сплетнями и танцами. Белла ехала с тетушкой. Холланд тоже был приглашен, но неожиданно накануне отъезда ему сообщили о проблемах в его имении в Шотландии. Необходимо было отправиться туда. Уильям понимал, что путешествие займет, по меньшей мере, несколько недель, это удручало графа…

- Я могла бы поехать с вами…

Они сидели, обнявшись, на диване в библиотеке, дверь была закрыта. Тетушка Невилл считала, что их брак – дело решенное, и смотрела на условности сквозь пальцы.

- Дорогая…

- Сначала мы бы приехали в Гретна Грин.

- Белла…

- Уильям, я люблю вас, вы любите меня…В конце концов… Мне не нужна свадьба напоказ! Я просто хочу быть вашей и…

Она посмотрела на него, и в глазах её была нежность и боль…

- Я просто хочу быть вашей.

Изабелла впервые сама поцеловала его. В этом поцелуе было отчаяние…Она протянула руку и положила ему на грудь, под сюртук…

- Белла…

- Хочу быть вашей, Уильям! Сейчас!

- Белла, господи! Я…

Он прижал её крепко, со всей страстью…

- Дорогая… я… я не могу! Я… слишком люблю вас! Вы станете моей, но… Я хочу, чтобы это было правильно! Мы обвенчаемся!

- Поедем в Шотландию! Я хочу, чтобы нас венчал кузнец!

- Белла, это невозможно. В Шотландии меня ждет не развлечение. Там сложная ситуация. Все это...Не думаю, что должен рассказывать вам, но... Кому-то угодно сделать так, чтобы шотландцы снова развязали войну.

- Что?

- Я думаю, в деле замешаны шпионы Наполеона. А может и американцы… Поймите, сейчас мы в состоянии войны почти… почти со всем миром! Я не могу рисковать вами!

- Но вы вернетесь? Целым и невредимым! Вы… клянетесь в этом?

- Я вернусь и буду вашим мужем. Обещаю! Ничего в жизни я не хотел так, как этого! Я люблю вас!

- Хранит вас любовь моя!

И прощальный поцелуй был сладок и горек, как шотландский горный мед…

Изабелла читала баллады Роберта Бернса. Когда-то ей нравился этот шотландский бард, сейчас же она почти ненавидела его. В каждой строке она чувствовала угрозу. Эти горцы ненавидели англичан, ненависть длилась веками! Если опять будет война… Если Уильям… Нет. Не нужно думать об этом! Все будет хорошо! Он обязательно вернется!

Белла посмотрела на небо, облака, кажется, поплыли быстрее, Солнце уже опускается, пора возвращаться в дом. Она обещала тетушке посидеть с ней в гостиной, в очередной раз обсудить подготовку к собственной свадьбе.

Ей не хотелось уходить. Маленький  искусственный островок  на краю небольшого лесного озера давно был её излюбленным местом в имении маркизы. Когда-то столетие назад, прадед хозяина создал этот островок для своей возлюбленной.  Лесное озеро имело естественный полуостров, маркиз приказал выкопать ров, пустить по нему воду, так полуостров стал островом. Заросли ежевики скрывали того, кому хотелось уединиться здесь. В центре озера была небольшая поляна, на которой  можно было расстелить плед и отдыхать, наслаждаясь спокойствием и ароматами леса. Через ров был перекинут небольшой мостик. Он был довольно шатким, но кроме Изабеллы на остров никто не ходил, а она стеснялась просить хозяйку укрепить переправу.

Взяв под мышку книгу и плед, девушка направилась к мостику. Она пыталась убедить себя, что нет причины для хандры.

- Удивительно, Белла, что в такой ясный теплый день ты не чувствуешь радости! Да, ты уже неделю не видела Уильяма, но это значит, что его возвращение стало на неделю ближе, только и всего! И у тебя есть отличный повод написать ему!

Глава 5.

Он смотрел прямо на неё. Внимательно, чуть насмешливо улыбаясь. Его глаза… Удивительно,  глаза были почти такого же цвета, как и у неё. Нет, скорее в них было чуть больше янтаря. Совершенный образчик мужской красоты. Высокий — но не выше Уильяма, отметила она про себя. Черноволосый — волосы как уголь, не иссиня-черные, но с небольшой золотинкой каштана. Её внимание больше всего привлекла ямочка на подбородке и несколько ярких родинок на щеке. В давние времена их могли бы счесть отметкой нечистого… У Уильяма тоже была ямочка, но не такая глубокая. И она не раздражала…

— Сможете поймать книгу или так и будете стоять и смотреть?

— Прошу прощения, миледи, я ждал, пока вы удовлетворите любопытство. Оставьте книгу, она мне не помешает.

— Простите?

Белла не успела ничего больше сказать, один огромный шаг, и он уже стоял в воде, движение —  подхватил ее на руки. Следующим шагом вернулся на твердую землю, продолжая держать Изабеллу.

— О…

— Принимаю вашу благодарность, милая леди.

У него были красивые губы, четко очерченные, в меру полные, не слишком яркие, чувственные, порочные… И удивительно ровные белые зубы… Белла смутилась, поняв, что незнакомец был прав — она разглядывала его с большой долей любопытства, неприлично… Она сделала движения плечами, давая понять, что пора бы уже опустить её на землю, что он и сделал.

— Большое спасибо, но...

— Но вы и сами могли выбраться? Не смешите. Вы и так промочили ваши чудные ботиночки. Кстати, там не так уж и мелко, вам примерно по пояс, и водица холодная…

Да, вода на самом деле была холодная, Изабелла посмотрела на свои ботинки и на ноги незнакомца...

— Вы испортили сапоги.

— Мой камердинер их ненавидит и мечтает избавиться. Исполнение этой мечты пойдет нам обоим на пользу.

— Там не так глубоко. Не по пояс…

— Ну по… Извините, не могу придумать изящное название этой милейшей части вашего тела…

Изабелла вспыхнула.

— Да нет же! Не больше чем по колено!

— Это видимость. Там песок, он затягивает не хуже чем ил. Взбрело же вам в голову пойти по этому жалкому подобию Лондонского моста?

— Я хожу тут каждый день. Уже… довольно много лет.

— Можно сказать, вы росли и старились вместе с этим мостом?

— Он выглядел крепким, — уверенно солгала Белла.

— Интересно, вы, такая хрупкая на вид… Не больше котенка… Почему же он проломился под вами? Не иначе, груз ваших тяжелых дум сломил его…

— Я… Извините… милорд… мне нужно идти.

— Мистер Суит, к вашим услугам.

— Свит? — Белла невольно улыбнулась… На вид он не был сладким, или все-таки был?

— Именно. Видимо, моего предка кто-то очень сильно любил, а может быть, он просто ухаживал за пчелами? Кому еще могут дать такую странную фамилию? Сказать по совести, я скорее соленый, ну и... определенно острый. Обидно, что мой предок не получил фамилию Пеппер (перец), но… тут уж, видимо, ничего не поделаешь.

— Всего хорошего, мистер Суит.

— Вы гостите у леди Хантли?

Изабелла улыбнулась, но не посчитала нужным ответить. В ботинке хлюпала вода, край платья вымок, но в общем вид у неё был вполне приличный. Жаль, что завтра она не сможет прийти на остров, мостик сломался, и вряд ли у Беллы хватит совести просить о починке,  хозяйка поместья  и без этого в трудах и заботах…

— Может быть, позволите проводить вас?

— Извините, мистер Суит, мне придется поспешить, собеседника из меня все равно не получится, не думаю, что вправе заставлять вас проделать такой долгий путь…

— Я как раз направляюсь к дому, я гость маркизы, как, вероятно, и вы, приехал вчера поздно вечером...

Девушка удивленно вскинула брови. Впрочем, нечему было удивляться, маркиза Хантли любила новых гостей. Обычно список присутствующих в её доме был неизменным, но если кто-то из списка по каким-то причинам не мог посетить Хантли-холл, хозяева предоставляли возможность насладиться своим обществом новичкам. Правда, обычно приглашенные гости не были столь… решительны, навязчивы и… мужественны… Интересно было бы узнать, что сподвигло маркизу пригласить именно этого мужчину?

— Так что… нам в любом случае по пути. И если вы предпочитаете молчать, то я…

— Можете говорить, если хотите.

— Спасибо. Хм… Я думал, предложите мне помолчать вместе с вами. Мокро?

— Что? О…

— Ваш ботинок. Я видел, вы зачерпнули воды…

— Терпимо.

— Так значит, он настоящий?

Нет, этот джентльмен… он определенно сумасшедший! Как можно вот так вот вести беседу с совершенно незнакомым человеком? Белла остановилась и готовилась произнести отповедь, но насмешливый взгляд Суита остановил её.

— Там, на мосту, перед тем как разнести его в прах, вы говорили о ком-то… Он настоящий, и любит вас, и… еще что-то о деталях свадебного завтрака…

Глава 6.

Проведя несколько часов в спорах с тетушкой, леди Доусон едва успела приготовиться к ужину. Горничная удивлялась её состоянию — впервые Белла была так придирчива к выбору наряда и прически.

Она вышла к столу в изумительном нежно-персиковом платье — этот оттенок удивительно шел ей, и она сознательно почти весь гардероб выдержала в этой гамме. Прическа была новой — ей так понравились растрепанные после прогулки локоны, обрамляющие лицо, что она попросила горничную чуть подстричь и завить их.

— Дорогая, ты выглядишь очень милой сегодня.

Маркиза Хантли поцеловала любимую племянницу дорогой подруги. Тетушка Невилл улыбнулась.

— Любовь творит чудеса, моя дорогая, не так ли?

— Да, Агата, — маркиза усмехнулась, — я только не понимаю, почему ты сама так упорно отказываешься признать это.

— Ах, Эмма, ты забываешь о моем возрасте!

— Ах, тебе всего сорок пять и выглядишь ты безупречно! Я помню, как друзья наших сыновей заглядывались на тебя!

— И что ты предлагаешь, начать совращать мальчишек?

— Позвольте представить вам новых гостей, мистер Гарденер, давний приятель моего дражайшего супруга, долгое время скрывался от нас в Вест-Индии, и мистер Суит.

Гарденер был чуть старше тетушки, очень приятный мужчина, не слишком высокий, но широкий в плечах и крепкий, он любезно улыбнулся баронессе и почтительно склонил голову. Суит сделал вид, что видит Изабеллу впервые, но в этом не было ничего удивительного, джентльмен должен скрывать факт знакомства с леди, если оно произошло при таких не слишком приятных обстоятельствах, как падение в воду...

За ужином он сидел напротив Беллы, но вынужден был развлекать графиню Клайдон, которая болтала, не умолкая, преимущественно о превратностях осенней погоды, перечисляя всевозможные приметы в различных частях Англии. К концу ужина все, кто сидел вокруг, с легкостью могли бы предсказывать погоду в Девоншире и Нортумберленде. Суит несколько раз взглянул на Изабеллу, но это были короткие, ничего не выражающие взгляды. Она старалась не подавать виду, но в глубине души была уязвлена. Впрочем, Белла была не из тех девушек, которые поддаются грусти, если не получают должного внимания противоположного пола. Она вовремя вспомнила, что у неё есть кого любить и кем быть любимой! А черноволосые красавцы пусть развлекают других дам!

Подумав об этом, Изабелла нежно улыбнулась сама себе и, подняв голову, наткнулась на взгляд Суита. На этот раз он не был бесстрастным или холодным, отнюдь! Она даже почувствовала себя неловко и чуть не поперхнулась, когда, пытаясь спастись от его глаз, пригубила вина… Это был взгляд мужчины с определенными намерениями, он словно прикидывал, что и как сделал бы с ней, останься они наедине. От этих мыслей Белле стало жарко…

Ужин был окончен, маркиз предложил мужчинам пройти в гостиную, выпить портвейн, его супруга повела дам на свою территорию…

— Моя дорогая леди Эмма, признайтесь, как вам удалось заманить этого красавчика Суита? Кто он? — графиня Клайдон вышла из образа знатока природных явлений и превратилась в хищную светскую львицу, жаждущую сенсаций.

— Графиня, ваше любопытство мне понятно, — подала голос вдовствующая виконтесса, приятная блондинка, кажется, дальняя родственница маркизы, — такой… выдающийся экземпляр…

— Милые дамы, вы, кажется, забываете, что среди нас есть те, чьим ушкам пока еще рано слышать ваши разговоры. — Тетушка Невилл решилась осадить забывшихся дамочек.

— Ах, Агата, не будьте ханжой! Ваша милая племянница уже давно вышла из колыбели! Если я не ошибаюсь, а я ошибаюсь редко, скоро мы все станем свидетелями грандиозного свадебного торжества, так что… ей пора привыкать вращаться в обществе светских дам.

— Да уж, в этом обществе чего только ни услышишь!

— Всему свое время! Пока она еще невинное дитя и мне бы не хотелось…

— Тетушка, я не хочу никого смущать. По правде говоря, я слишком устала и с удовольствием бы отправилась к себе. Тем более, мне нужно написать несколько писем.

— Хорошо, моя дорогая!

Изабелла поцеловала тетушку, которая поднялась, чтобы проводить ее к двери, шепнув ей на ухо:

— Завтра расскажете мне приличную версию этих сплетен! Да, и не забудьте узнать у маркизы о мистере Гарденере, мне он очень понравился!

— Моя дорогая, у тебя есть Уильям, не забывай!

— Да, но у вас-то, тетя, давно никого нет! А почему бы нам не отпраздновать двойную свадьбу?

Довольная собой Белла вышла в коридор, но не успела пройти нескольких шагов, как услышала сзади покашливание.

— Дам голову на отсечение — вас выставили вон как школьницу!

— Не больно-то вы дорожите своей головой, милорд.

— Вы упорно присваиваете мне титул, которым я, поверьте, не стремлюсь обладать.

— Вы сказали, что ваш отец барон, вы наследник…

— А если я младший сын?

— О… Нет, постойте, вы сказали, что унаследовали титул барона!

— У вас отличная память.

— Да, милорд. Прошу прощения, милорд.

Глава 7.

Утро выдалось таким ясным и теплым, что Изабелла решила рискнуть и отправиться к любимому острову. В конце концов, рассуждала она, ручей не может быть таким глубоким, как утверждал Мистер Сладкий, возможно, не больше чем по колено. Да и вода, не такая уж ледяная, учитывая, что несколько последних дней стояла удивительная для начала осени солнечная и теплая погода.

«Если снять ботинки и чулки, закрепить юбки вокруг пояса, то вполне можно перебраться на ту сторону. И вряд ли меня кто-то увидит». - размышляла девушка, смело направляясь к любимому уголку. К озеру действительно гости маркизы ходили редко. Во-первых, потому, что большинство предпочитало иные виды развлечений, мужчины -  верховую езду и охоту, женщины -  неспешные прогулки  роскошному саду. Во-вторых, потому, что до озера нужно было идти добрую милю, и тропинка была не такой уж удобной. Ну и в-третьих, открыв для себя такой прелестный островок, Изабелла не спешила делиться своим сокровищем с остальными посетителями поместья Хантли.

И все-таки, дойдя до озера, Белла внимательно осмотрелась. Вокруг не было ни души. Но все равно, действовать следовало быстро. Она села на свернутый плед, в котором лежал небольшой томик Шекспира, расшнуровала ботинки, сняла их, вздохнула и, невольно оглянувшись,  залезла под юбку, чтобы развязать подвязки и скатать чулки. Оказалось, что снять чулки, сидя на земле, когда ноги полностью закрыты юбкой не так-то просто! Белла разозлилась сама на себя, какая она оказалась беспомощная! Задрала юбку и сорвала запутавшуюся подвязку. Скатав чулки, и засунув их вместе с подвязками в ботинки, она оправила юбку и улыбнулась – никогда не знавшая унижения и угнетения, но, тем не менее, выросшая в обществе, в котором полно условностей, она вдруг почувствовала себя такой свободной! Захотелось кружиться на месте и смеяться! А потом упасть в траву и смотреть, как по небу плывут облака…

Ах, если бы Уильям оказался сейчас здесь! Она почувствовала, как в ней растет возбуждение – она непременно расскажет ему о своей выходке, а еще лучше – покажет! Если Уильям приедет на следующей неделе, то они вполне могут оказаться здесь вдвоем. Хорошо бы погода сохранилась, еще несколько теплых дней! Белла приведет его к этому озеру, так же сядет на землю, чтобы оголить ножки… Впрочем, зачем ей делать это? Уильям может перенести её через ручей на руках! И все-таки…она залилась румянцем, представив, как снимает ботинки, потом чулки, а Уильям следит за ней таким страстным, но полным нежности взглядом…

Внезапно, Белла почувствовала странное напряжение, за ней как будто наблюдали. Такое же чувство несколько раз посещало её посреди бальной залы. Вокруг столько людей, но кто-то смотрит именно на неё, тайно, исподтишка... Один раз ей даже словно удалось уловить, откуда направлен взгляд, и она подмигнула этому таинственному наблюдателю, желая раззадорить его, заставить выйти на свет – он так и не вышел.

Белла быстро вскочила, но не успела обернуться…

- Только не говорите мне, что вы это всерьез!

- Мистер Суит!

- Добрый день. Погода чудесная. И вы наконец-то побороли тайную страсть к титулам.

- Я не испытываю страсти к титулам.

Он выглядел довольно странно, был похож, скорее, на фермера, арендатора, чем на представителя высшего света. Ничего общего с тем щеголем, который накануне за ужином обратил на себя внимание светских львиц. В одной руке он держал  длинную удочку, в другой – большую корзину, накрытую льняным полотенцем.

Белла переминалась с ноги на ногу, ботинки лежали на траве из них дерзко выглядывали скатанные чулки. Девушка почувствовала, как алый румянец поднимается от шеи к щекам. Господи, он знает, что у неё голые ноги! А, может, и скорее всего так и есть,  видел, как она задирала юбку и снимала чулки. Какой стыд.

Изабелла по природе своей не была злой, но сейчас… Она  сцепила зубы, чтобы не сказать ничего такого, о чем придется жалеть…

- Вы, собираетесь порыбачить, милорд?

- Миледи, это кажется вам странным? Неужели вы заметили удочку в моих руках?

- Я вас огорчу. В этой части озера рыбы нет совсем.

- Я знаю. Но мне так же известно, что на острове есть местечко, где прилично клюет. Надеюсь, вы встали на свой плед. Девушкам весьма опасно стоять на земле босыми ногами.

Черт бы его побрал!

- Так вы серьезно решили перейти ручей вброд, миледи?

- Нет, милорд. Видите ли, у меня странное хобби, убегать подальше от публики и бродить по земле босыми ногами. Я думаю, это передалось по наследству. Мои предки по материнской линии были ирландцами. Дурная кровь дает о себе знать.

У неё страшно горели уши. И она никогда не вела себя подобным образом! Откуда взялось столько дерзости?  Ее предки на самом деле были выходцами из Ирландии, видимо, про дурную кровь она не солгала.

- Моя мать была ирландкой. Не замечал, что у неё дурная кровь.

- Простите, сэр, я не хотела вас обидеть.

- И не обидели. Подержите-ка удочку.

- Что?

Она не успела опомниться, как он, надев корзину на локоть, сунул ей в руку удочку, а потом подхватил  её на руки с такой легкостью, словно она весила не больше рыболовной снасти.

- Что вы делаете?

Он посмотрел на плед и на её ботинки с чулками, прижал её крепче, наклонился, и поднял все это с земли одним движением. Как он умудрился  сделать это, держа корзину и её на руках, понять было сложно.

- Мне просто не хотелось бы переходить эту речку вброд лишний раз, но без пледа и ботинок вы можете замерзнуть и подхватить простуду.

- Мистер Суит! Это…

- Неприлично. Я в курсе. Но мы с вами никому не скажем, правда, птичка?

Изабелла собиралась было разразиться гневной тирадой, но он решительно пошел к ручью, и девушка подумала, что не стоит его лишний раз нервировать. Мало ли что придет на ум этому мужлану? Еще кинет её в воду! Превратиться на его глазах в мокрую курицу совсем не хотелось. Подумаешь, он назвал её птичкой! Она найдет способ ему ответить, в другой раз, когда они будут на безопасном расстоянии от воды!