Ваше Сиятельство #8

Глава 4 В гостях у Геры

Надо признать, Гера задала мне задачку. Да, разговор с ней мне был нужен самому. Особо интересовало расспросить ее насчет эриний и прощупать ее насчет помощи Мышкину Асклепием, хотя бы ограниченной помощи. Ведь я не был уверен, что Родерик справится. Ему могло не хватить воли, этакого полезного упрямства. Но день не бесконечный, и если я наведаюсь в храм, как того хотела Гера, то вряд ли мне удастся порадовать Ольгу обедом в ресторане. У Ковалевской не будет желания снова ждать, пока я закончу свои очередные дела, в то время как обеденное время уже вышло.

Видя, что Родерик с нетерпением ждет моих дальнейших слов, я продолжил:

— С тобой мы немого разобрались. Если ты будешь без устали практиковать все, что я показал, то думаю, встанешь на ноги без помощи богов. И еще вот что важно: найти в этой беде, приковавшей тебя к постели, позитив. Поверь, он есть, — я взял руку князя и несильно ее сжал, как бы передавая ему уверенность. — Позитив в том, что теперь у тебя есть не только возможность, но и необходимость работать над собой. Тебе этого очень не хватало. Ты, Родерик, обладая большим талантом, не рос как маг, не воспитывал в себе волю мага, и со временем, занимаясь только Талией, играя в ее игры, ты бы деградировал как маг. А теперь у тебя нет другого выхода. Хочешь не хочешь тебе придется все это делать. Если ты не мог заставить себя сам, то тебя заставляет жизнь. Прими этот урок и свое нынешнее положение с благодарностью, и если ты это сделаешь, то через некоторое время поймешь, что я прав, и будешь в душе благодарить Элизабет за роковой дротик, изменивший тебя.

Я ненадолго замолчал, поглядывая на Ольгу, желая понять, не устала ли она от ожидания и моих назидательных речей. Затем продолжил:

— Еще, Родерик, меня беспокоит Талия. Ты потакаешь ей во всем. Хочешь ей угодить, а она этим с удовольствием пользуется. Заметь, это все во вред тебе и ей. Если бы ты не позволял ей пускаться в столь опасные шалости — а то, что вышло с Элизабет, это уже вовсе не шалости — то не лежал бы сейчас в палате исцеления. Теперь тебе сама жизнь и боги дают шанс изменить отношения с твоей баронессой. Прояви личную волю и волю мага, дай понять своей невесте, что так дальше продолжаться не может. Помоги ей перестать быть беззаботным ребенком и научиться отвечать за свои поступки. У тебя на нее гораздо больше влияния, чем у ее отца. Дай ей понять, что без ее помощи, без ее стараний, тебе никак не стать на ноги — это не совсем правда, но в этом тоже есть часть истины. Талия сейчас тебе очень нужна. Она любит тебя, пусть эта любовь станет не разрушительной, а созидательной для вас двоих.

Я поговорил с ним еще немного насчет Талии, предложил некоторые хитрости, которые могли бы повлиять на баронессу Евстафьеву, снять с нее «корону» Принцессы Ночи и заставить ее взрослеть. После чего я пожелал Родерику скорейшего выздоровления, и мы с Ольгой вышли из палаты.

— Елецкий, ты не перестаешь меня удивлять, — сказала Ольга, когда спустились на первый этаж и направились к выходу. — В тебе словно живут два человека, один беззаботный, ветреностью едва ли не равный Талии, а другой столь зрелый и глубокомысленный, будто проживший множество жизней. И думаешь, как это вообще возможно?

— Еще добавь, что один человек достаточно мягкий и добрый, а другой готов, не задумываясь дать в морду, тому кто заслужил. Вот, например, виконту Пирогову, — я бросил насмешливый взгляд на того самого самодура в белом халате, пытавшегося не пустить нас в палату к Мышкину.

Он отвернулся, сделал вид, что увлеченно разглядывает что-то на стенде за стеклом.

— И это в тебе тоже есть, — рассмеялась Ольга Борисовна. — Поэтому, ты мой возлюбленный мужчина, полный загадок, которые я собираюсь разгадывать всю жизнь.

— А ничего, что из-за этого возлюбленного мужчины откладывается обед в ресторане? Ты же слышала, мне нужно в храм к Гере, — напомнил я.

— Мы поступим мудро: там, на Окопной недалеко от храма есть ресторанчик под названием «Очарованье». Я в нем ни разу не была, но от кого-то слышала, что там неплохо. Так вот, пока ты будешь секретничать с Герой, я займу столик в этом «Очарованье» и закажу обед себе и тебе. Тебе закажу на свой вкус. Это даже интересно. Да? Представляешь, какая интрига, что тебе выпадет на обед? — Ковалевская следом за мной сбежала со ступеней и корпуса Красных Палат, и мы поспешили к стоянке, где дожидался «Гепард».

— Да, будет интрига, — согласился я. — Почти такая же, как затянувшаяся интрига с Ленской, что она там мне приготовила. Водите меня все вместе за нос много дней. К этой ерунде даже подключились, так сказать, высшие силы.

— Ну, у актрис свой, несколько странный в моем понимании ум, — Ольга отвела взгляд в сторону, и я понял, что эту тему лучше не трогать.

Расставшись с Ковалевской у севера на Окопной, я поспешил к храму Геры. Теперь для меня встал вопрос, как там найти Величайшую. Разумеется, она не будет стоять у входа в ожидании меня. О том, что мне следует обратиться к какой-либо жрице, супруга Громовержца не сказала. Раз так, то мне придется воспользоваться такой полезной штукой, как интуиция Астерия. Правда она натренирована на опасности, но часто помогает и в иных случаях.

Пропуская прихожан, которых здесь было много, ненадолго я задержался под портиком между огромных мраморных колонн. Затем вошел, оглядывая длинный зал в дальнем конце его возвышалась высокая статуя Геры, державшей скипетр, сверкающей позолоченными одеждами. Там же стояли алтари, возле которых толпился народ. Немолодая жрица в белых одеждах с синей атласной полосой что-то говорила собравшимся у пьедестала статуи.

Я дошел примерно до половины зала, свернув к ряду колонн, и там прикрыл глаза, переходя на тонкий план. Величайшей здесь не было, но интуиция подсказала, что мне следует пройти дальше, за статую, во внутренние пределы святилища и там почти сразу справа расположена комната, где мне следует ждать. Возможно, заслуга в указании направления была не моей интуиции, а подсказкой самой богини. Ведь подбрасывать определенные мысли в людские умы — один из тайных промыслов Величайшей.

Обойдя статую, я оказался в полутемном коридоре. С противоположного края мне навстречу вышло две жрицы.

— Что вы здесь делаете⁈ — с возмущением сказала одна из них.

— Видите ли, у меня здесь свидание, — ответил я, представляя, как нелепо звучат мои слова и добавил: — Свидание с Герой. Полагаю в этой комнате, — я открыл дверь, на которую мне указывала интуиция.

— Ну-ка постойте! — повысила голос жрица.

Но я уже вошел в совершенно пустую, темную комнату. Она напоминала ту, с которой открывался портал во владения Артемиды.

— Вы не смеете здесь находиться! Немедленно уходите! — одна из жриц, та, что помоложе, вбежала за мной.

— Дорогая, мне надо. Говорю же, свидание с богиней. Уж поверь, не вру, — меня разбирал смех, хотя ситуация была глуповатой и грозила тем, что меня со скандалом выставят из храма. При чем мой дворянский жетон в данном случае сыграет против меня, дав повод неприятным газетным статьям.

— Уходите, я вам сказала! Что за наглость! — она вцепилась в рукав моей куртки.

— Как вам не стыдно! Богов побойтесь! Сама Гера вас покарает! — вступилась другая.

Вообще-то такое уже случалось — карала меня Гера. И я ответил:

— Уважаемые постойте немного спокойно. Уверяю, сейчас явится Величайшая и все вам объяснит. Я, собственно, к ней, по ее же просьбе. Дела у меня с богиней, — умиротворяющим тоном произнес я.

— Аделфа, тянем его отсюда! Помоги мне! — молодая жрица решила проявить больше рвение и дернула меня за рука так, что я едва устоял на ногах.

— Я Никифора позову! — нерешительно сказала другая.

И было повернулась, чтобы призвать кого-то на помощь, но комната неожиданно осветилась. Дальняя стена начала растворяться, открывая божественный пейзаж. Внизу виднелось озеро с чистейшей бирюзовой водой, по его берегам вставали лесистые горы, переходящие выше в скальные выросты необычного розового цвета. Возможно, для жриц этот вид не был в диковину: они замерли, но не проявили ожидаемого волнения. Но когда между мраморных колонн появилась Гера, обе ее служительницы припали каждая на правое колено, сложив на груди руки и опустив головы.

— На колени! На колени, охальник! — сердито бросила мне молодая жрица.

— Астерий! Проходи, дорогой! — подала голос богиня, не переступая границу портала.

— Величайшая, это что же творится? Твои жрицы в порыве не пускать меня к тебе в гости, едва не сорвали с меня одежду! Даже рукав затрещал. Будешь покупать мне новую куртку, — пошутил я, направляясь к ней.

— Мы простим их. Они очень стараются, оберегая мой покой. А я не предупредила. Мне было интересно, как ты найдешь меня и вообще справишься с этим, — она сделала мне знак, следовать за ней, а жрицам сказала: — Запомните его — это Астерий. Ему дозволено посещать меня всегда. Оказывайте ему высшие почести как богу.

— Что я слышу? Ты уже вознесла меня⁈ Прекрасная из прекрасных… — тут я осекся, ведь так я называл только Артемиду, и эти слова, сказанные на эмоциях, могли долететь туда, куда бы мне очень не хотелось.

— Да, Астерий. В отличие от Лето я знаю, чего ты стоишь на самом деле. И если сравнивать тебя с Аполлоном, то ты в несомненном выигрыше. Проходи, сюда, — она поманила меня в тень колоннады, от которой ступени сходили к озеру.

— Ты уже не в ладах с Фебом? Недавно вы были так дружны, — я прошел за ней, любуясь истинно волшебным видом на озеро и горы.

— Не будем о нем. Если тебе так интересны мои отношения с ним, то можем поговорить в другой раз. Знаю, что сейчас ты спешишь, и я спешу. Но у меня есть важный вопрос, который я хотела бы решить поскорее, — она стала передо мной, соблазнительно выставляя бедро из разреза золотистой ткани. — Согласись, Астерий, я могу быть для тебя намного полезнее чем любая богиня, и даже сам Перун.

— Он не подслушивает нас? — усмехнулся я.

— За это не волнуйся. Он никогда не знает с кем я, о чем говорю, и что делаю, если я желаю это скрыть. И Артемида твоя не узнает, — заметила она, с прищуром глядя на меня.

— Дальше, — я примерно понимал куда она клонит.

— Между мной и тобой мог бы выйти не только взаимно полезный, но и взаимно приятный союз. Ведь правда же?

— Величайшая, ты верно хочешь выжать сейчас из меня обещание, что я решу условие римского пророчества в твою пользу. Что за спешка? — мне это в самом деле было непонятно.

— Нет, Астерий, при определенных условиях я даже могла бы отдать для Лето свое место возле Громовержца. Для того чтобы он убедился, как она глупа и в любом отношении не стоит и моего мизинца. Сейчас он ослеплен ей, но это ненадолго. Хотя, когда вступают в силу записи Вечной Книги, все мы, оказывается, слепы и недостаточно рассудительны, и лишь потом понимаем, что мы, боги, такие же игрушки для Создателя Миров, как и люди. Мне кажется, что это понимает лишь немногие существа. Отчасти я, и еще ты. Да, как ни странно именно ты — человек, превзошедший во многом богов, — сказала она слова очень неожиданные для меня.

— Дорогая, мне верится с трудом, что ты пригласила меня и столь спешно лишь для того, чтобы лить мне дифирамбы, — я достал из кармана коробочку «Никольских». — Позволь, отравлю твой божественный воздух?

— Кури, — кивнула она. — Кстати, скажи мне правду. Это почти не имеет отношения к главному вопросу, из-за которого я позвала тебя, но все же скажи: я нравлюсь тебе как женщина? — она обольстительно улыбнулась.

— Величайшая, как ты можешь не нравится? Любой мужчина будет у твоих ног, если ты пожелаешь. Что касается лично меня, то… — я вытянул сигарету из коробочки, подошел к жене Громовержца ближе и коснулся ее руки. Едва касаясь ее нежной, на удивление гладкой кожи погладил ее до плеча.

— Смелее, Астерий. Я же знаю, каким ты можешь быть. Не просто смелым, но дерзким, — она подалась вперед.

— У тебя прекрасное тело. Представляю, каким оно могло бы быть в жарких мужских объятиях… Так вот, что касается меня… я люблю Артемиду. Ты же это знаешь, — я убрал ладонь с ее руки.

— Я не спрашиваю, любишь ли ты Арти. Спрашиваю, нравлюсь ли тебе я. Мне хочется понять, как ты воспринимаешь меня. Если бы не было с тобой Охотницы, ты бы стал добиваться меня при возможности?

— Честно? — я сунул сигарету в рот, глядя на Геру намеренно оценивающе.

— Астерий, мне хочется тебя уничтожить! Такое желание в моей жизни возникало много раз. И ты знаешь, каким сильным оно было. Да! Честно! — она повысила голос, но не перестала улыбаться.

Я сделал к ней шаг, положил руку на талию и наклонившись прошептал:

— Добиваться — это не совсем мое. Иногда это интересно, но я не всегда к такому расположен. Я бы тебя трахнул. Да, да, с большим удовольствием трахнул много раз. Если бы была такая возможность, то обязательно сделал бы это. Тебя и Афину. И Афродиту тоже. Но я люблю Артемиду и на этом вопрос закрыт.

— Как же хочется расправиться с тобой! Ты невыносим! — ее пальцы собрали в ком рубашку на моей груди сильно и грубо, так что отлетело несколько пуговиц. — К сожалению, ты нужен мне живым. И в этом теле.

— Да, дорогая. Я тебя очень понимаю. Давай теперь перейдем к самому главному: что ты от меня хочешь? — я прикурил.

— Хочу обещание, что ты достанешь для меня одну вещь, — богиня смотрела, на струйку сизого дыма, потянувшуюся с моих губ.

— Можно подробности? — я нахмурился.

Для богов нет проблем, чтобы получить практически любую вещь. Хотя их в этом ограничивают некоторые небесные законы и принципы. В редких случаях места, куда они не могут проникнуть сами, по причине, что туда не открывается божественный портал. И если Гера заговорила о какой-то вещи, то явно она будет очень непростой.

— Я тебе не могу сказать сейчас всего. И даже сама не все знаю. Могу лишь открыть, где эту вещь искать: в том месте, которое открывает Ключ Кайрен Туам, — видя мое изумление, Гера подтвердила: — Да, Астерий, ты не ослышался. Вещь должна находится в Комнате Памяти или как еще называют в Хранилище Знаний. Возможно, в каком-то соседнем помещении. То есть тебе по пути. Ты будешь выполнять свою миссию по поиску знаний древних цивилизаций и ровно в том же месте будет нужная мне вещь. Сразу скажу, она бесполезна для людей. Она не является носителем каких-либо знаний или устройством, которое вам могло бы пригодиться. Эта вещь — вещь богов. И я хочу, чтобы ты добыл ее лично для меня. Не Артемиды, Лето или еще кого-то, но для меня. Опережая возможные вопросы, сразу скажу: эта вещь не несет угрозы для других богов, она не является оружием и практически никак не повлияет на порядок, сложившихся в нашем мире. От тебя мне пока нужно лишь обещание, чтобы я могла кое-что планировать на ближайшие дни.

— И ты не скажешь, что это за вещь, каково ее назначение? Я должен это понимать, прежде чем дать такое обещание. Ведь явно речь не о чайной чашке или красивом колечке, — я выпустил длинную струйку дыма.

— У меня пока только догадки. Не хочу делиться ими. И пойми меня правильно: я имею право усомниться в тебе. К примеру, хитрый Астерий узнает, что это за вещь. Узнает и решит, что такое вполне сгодиться Артемиде и отдает ей. Я, нашедшая сведения об этой вещи, остаюсь обманутой. Поэтому мне важно получить твое обещание. Еще заметь важное для себя: поскольку вещица находится в Хранилище Знаний, куда стремишься ты, то я теперь становлюсь не твоей противницей, а союзницей. Я буду заинтересована, чтобы ты выполнил взятую на себя миссию, — Гера втянула ноздрями табачный дым.

— Хорошо, Величайшая. Твои слова справедливы. Давай так: ты обещаешь мне, что эта вещь не будет никаким образом использована против Артемиды, других дружественных мне богов, а также против моих интересов или интересов нашей империи. И я дам тебе обещание, которое ты желаешь, — сказал я.

— Я обещаю. Вещь, которую ты для меня добудешь не будет использована ни против кого, — с уверенностью произнесла супруга Перуна.

— Хорошо. Тогда и я обещаю, что приложу все усилия, чтобы добыть ее для тебя, если она именно там, где ты указала. И если добуду, то передам лично тебе. Так устраивает? — я затянулся табачным дымком, чувствуя напряжение от нашей сделки из-за слишком размытых условий и непонимания, что же там за этакая волшебная вещица.

— Благодарю, Астерий. Мы стали союзниками несколько раньше, а теперь ты лишь подтвердил это и дал мне нужную уверенность. Дай мне попробовать покурить? — она взяла мою руку.

— Гера, это не божественно! — рассмеялся я, поднося сигарету к ее губам.

— Мне нравится делать многие вещи, которые считаются не божественными, — Гера набрала в рот немного дыма и выпустила его облачком. — Позже, когда кое-что проясниться, мы еще поговорим с тобой о том, что меня интересует в Хранилище Знаний. А сейчас можешь поспешить по своим делам.

— Как насчет излечения князя Мышкина? Поскольку мы союзники, почему бы тебе не направить к нему Асклепия? — спросил я.

— Астерий, это же не так важно, — Величайшая положила свою ладонь мне на грудь.

— Это не ответ, — заметил я, ожидая от нее пояснений. — Ну так, поможешь?