Василиска 1

Глава 2

Люди шарахались при виде полузмея получеловека, пробирающегося по загруженному железнодорожному перрону к ждущей его грузовой карете, стоящей на железных рельсах. От макушки, до кончика хвоста длина нага составляла более десяти метров, так что при всём желании в пассажирскую железнодорожную карету он бы не вместился, свернись хоть плотнее кольцами. Да и возвышался он над головами людской толпы значительно, отчего казался гигантом. И это Шамиль делал осознано, вытягиваясь на толстых мышцах хвоста: неприятно ему в толпе, неприятны ему человеческие эмоции, шёпоты за спиной, а запах… На нервах, он, даже не замечая, шипел при движении. Лента раздвоенного языка плотоядно показывалась между тонких губ.

Василиса тяжело приходила в себя. Постепенно возвращались к ней, то слух, то нюх, открывала она глаза, но удержать себя в сознание некоторое время ей никак не удавалось. Когда она поняла, что находится в переполненном людьми помещении, даже обрадовалась первым своим мыслям, что лежит дома, в подвале или в убежище. Но нет! В каменных мешках города не было так жарко, временами она чувствовала, что ещё чуть-чуть и запечётся до хрустящей корочки. Но вскоре, открыв глаза, наконец-то, поняла, что очнулась окончательно, а помещение, в котором она находилась, напоминало ей конюшню. Деревянную. Самую настоящую, только без разделения на клетушки для животных. Не сползший бы шлем, то брови бы без препятствия приподнялись вверх. А так…

Да-да, дед говорил, что их магический мир немного отстаёт в развитие цивилизации, если только так можно выразиться. Просто, блага в его мире всегда были доступны лишь избранным. Самым, самым, самым… достойным.

Кряхтения, скрежет, стоны больных, запах пота, рвоты и испражнений — вот, что окружало её. Лиска даже не поморщилась непрезентабельной обстановки, больные люди лежали как на кроватях по одну сторону в помещение, так и прямо на полу, и не под каждым больным имелась хоть какая лежанка. Да⁈ В подвалах полуразрушенного её города ещё и не такие виды наблюдались, и на полу приходилось отлёживаться. А это, как поняла — больница?

Поёрзала она и порадовалась за себя, за свои косточки, что саму её на пол не бросили. Пускай и без постельных принадлежностей, но положили её наподобие кровати. Под ней даже ощущался матрац, набитый неким подобием соломой. Может, травой какой, но потрошить подстилку, чтобы узнать её содержание, у неё не было никакого желания. Это пока. А вот вместо подушки лежал её родной рюкзак, он так и находился у неё за спиной, крепко пристёгнутый на груди. «Неудобно же! Хоть бы расстегнули». Поёрзала девушка, порадовавшись, что бронежилет не так сильно на ней затянули. Ну не было её размера, так что не зря она сама себя черепахой тогда назвала.

В тело постепенно возвращалась чувствительность. И сама бы она с удовольствием застонала от боли во всём теле, что-то отлежала же себе, что-то онемело от неудобного нахождения. Хотела кого-нибудь окликнуть, но с пересохшего горла ни один звук не прозвучал. Сип…

Эх! Поняв, что помощи ждать неоткуда, пошевелила она конечностями. На ногах почувствовались родные берцы. Защита на теле. Обвязки. Уф! Ноги целы! А вот руки так и не слушались, особенно одна. Она подтянула онемевшую конечность, словно протез, и положила себе на живот. И чуть не крякнула, от придавившего тяжёлого груза. Хмыкнула только, сквозь зубы. Скосила глаза и увидела причину: дедушкин дневник в перевязи, весивший больше десяти килограмм. И её рука как раз за закрепляющиеся лямки дневника держалась, да так крепко, что пальцы онемели и побелели. Магия! Дедушка, дедушка…

Попытка мысленного приказа, высвободить застрявшие пальцы, не увенчались успехом. Пальцы даже не шевельнулись, проигнорировали мозговой сигнал, и казалось, прилипли к вечному дедушкиному спутнику, который, действительно, был ему дороже, чем все имеющиеся вещи на свете. Чем внучкины пальцы? А вообще, Василиска вспомнила, что последнее время она постоянно в перчатках ходила. И при эвакуации их надела. И где они? Вернее, она! Перчатка только на одной руке отсутствовала. Покрутив головой, Василиска нашла свою пропажу, заткнутую за лямку рюкзака. Явно это сделал дед. Зная её трепетное отношение к остаткам своего гардероба. И татуировка?.. осмотрела она новое украшение на коже руки. Ведь точно тату птицы сокола? Такое же, как гравировка на кольце. А сколько скандала было за одну набитую шалость в виде двуглавого орла на правой лопатке, за вторую, в виде медицинского знака обвитой вокруг бокала кобры на плече, и группы крови с резусом фактор на груди. Маленькие же они, сантиметров по десять. Ну, на лодыжке ещё арфа. Ладно… группа крови у неё со снайперским прицелом. Есть на это причина. А крику… было.

Василиса свободной рукой взялась за свои непослушные пальцы, и просто сдёрнула их. Получилось! Пальцы соскользнули, рука непослушно упала вдоль тела. Но девушку такое поведение собственного тела не испугало, пару минут она потратила на массаж конечности, и чувствительность в ней начала возвращаться. Но первым делом она расстегнула лямку на подбородке, сняла шлем, оставшись в тёмном платке, навязанном на манер банданы.

А вокруг неё, как она начала шевелиться, притихли голоса.

Возвращалась к девушке не только чувствительность, но и способность трезво размышлять, оценивать окружающую обстановку. И что это за такая больница? Дедушка рассказывал ей о целителях, о магически одарённых людях. Что они могут очень много, в зависимости от внутреннего резерва одарённого. А тут, она бы сказала, никакого целителя не наблюдалось и в помине. Сарай!

Мало того, она поняла, когда отцепляла руку, что вокруг неё, как и при дедушкиной защите, магическое марево. Защита? Выставила она руку и пощупала пространство вокруг себя. Точно! Сконцентрировалась она, как дед учил, и убрала его. Оно же уйму энергии потребляет. И сколько времени действовала?

Разговаривающие рядом люди примолкли, когда она зашевелилась. И ещё, что она не сразу поняла, что речь незнакомцев ей знакома. Кошмар! Незнакомые люди разговаривали на их тайном семейном языке, которому её дедушка научил вроде игры. Хотя не так уж не понимали, он напоминал диалект её родной речи. И всё равно ей было так прекрасно, говорить на языке, который окружающие практически не понимают. Только дед, папа, брат и она. Красота! А ещё писали они друг другу письма на нём. И по примеру дедушки тоже завели свои дневники, свои фолианты, смеялись они. Лиска рассказывала дневнику свои тайны, свои мечты и пожелания. Понравившиеся песни тоже там были. Как и стихи о любви. А потом, постепенно, дневник стало её ежедневником, единственный, кому и куда она могла поплакаться, высказать свою боль.

Василиска потянулась к лямкам, нажимая на фиксирующий замочек на груди, чтобы снять сдавливающий грудь рюкзак. И такое движение привело к болевому спазму в желудке, и кишки, как ей показалось, скрутились от боли. А на губах у неё улыбка образовалась, вспомнилось ей выражение, «кишка кишке ложкой стучит по башке?» Есть, ей очень захотелось есть. Даже не так! Жрать! Пить!

Вообще, вокруг её дедушки было много тайн. Но не для неё. Он ведь всё ей рассказывал, учил языку и магии. А она воспринимала его россказни, как сказки. Про то, что ему более трёхсот лет и он маг, телепортировавшийся в их технический мир из другого мира магии. Сначала, она по-детски во всё верила, а потом — подросла. Ну и что, что доступна и ей кое-какая магия? Ну, видит она кое-какие энергетические потоки, даже, бывает, что управлять ей ими удаётся. Через раз так десять-двадцать. Иногда, даже невесомые предметы она двигала: пух, листик. И ветерок с ней заигрывал. Иногда! И недовольно она надувала губы в детстве, когда такая игра брату давалась лучше. Ничего удивительного. По телевизору и не таких уникумов показывали. Людей с паранормальными способностями. Экстрасенсов.

Села, наконец, Василиска и осмотрелась, как следует, прояснившимися глазами, мозгами и т. д и т.п. Не удивительно, что она чувствовала себя плохо. Это же сколько можно было пролежать в довольно тёплой одежде, в обмундировании, в маленьком, но бронежилете и с рюкзаком, в жарком… Нет! Затхлом помещение?

Фу… выползла она из растянутой толстовки, под которой был спрятан на ней бронежилет, тёмная футболка под ней загрубела от пропитавшей её крови и пота и доставляя дискомфорт. Руки она не сразу вытащила из широких рукавов, чтобы не смущать окружающий народ тяжёлыми браслетами с драгоценными и полудрагоценными камнями. Жёсткие кожаные наручни оплетали запястья до локтевого сгиба. Только сейчас она поняла, как повезло ей с толстовкой, и большая она ей, и растянутая, и руки до самых кончиков пальцев прикрывала, поэтому никто и не заметил дорогого родового кольца, являющимся своего рода печатью аристократа. А-то… нашлись бы умельцы, нашлись… И ведь даже кольца, как поняла, никто на её пальце так и не увидел. Защитное марево, видимо, ещё помогло несанкционированного обыска избежать. Из-за этого явления, она не знала, никто из окружающих людей толком и не видел её.

Василиска ещё удивилась, что её в таком виде просто на пол не бросили, как других, которых удалось рассмотреть у противоположной стены. Духота… достала она специальные чулочки, которые надевала на руки, чтобы специальные защитные артефакты не мешали и не смущали никого её кожаны наручи. Да, да дедушка столько защиты на неё навесил. На каждую руку, на каждую ногу, на шею, уши и пояс. Мало ли? И резинки с камешками, стягивающие её короткие волосы с защитой. И практически все защитные артефакты на ней использовали свой ресурс ещё на Земле. Но вот свой дневник дед охранялся ещё лучше: не горел он и не тонул. И был сделан так, что чужой человек вообще к нему не прикоснётся. И тем более не откроет. Покрутила она дедушкину «прелесть» и убрала в рюкзак. Потом-потом…

— Добрый день! — поздоровалась Василиска с наблюдающими за ней людьми, лежавшими и сидящими по соседству. Все они были худы, изнеможенны, с осунувшимися лицами и, запавшими, потухшими глазами. Сама она не лучше выглядела. Кожа близлежащего соседа и глаза имели ярко-жёлтый цвет. «Не жилец!» — поняла девушка. — Или добрый вечер? Где я?

— В лечебнице, — прохрипел желчный сосед. И притих, так как, дежуривший стражник, стоявший у входа-выхода, поспешил подойти к ним.

— Добрый день! — поздоровалась девушка и с подошедшим седым служивым. Но стражник не ответил на приветствие. Василиске даже показалось, что он чуть назад не шагнул, встретившись с ней взглядом. Она его понимала. Не каждый день встретишь такой цвет глаз как у неё. Красный!

— Представитель школы явится дня через два, — доложил стражник. — Ты можешь дождаться его здесь, если не будешь глупить, или в тюремной камере.

Предложение подождать какого-то там представителя в каком-нибудь гостиничном номере не последовало. Девушка вздохнула, откинулась на свой рюкзак, уставилась в потолок. Она и не претендовала на особое отношение. И обращение: ты, а не лорд-леди, как к аристократам или сир-сари, как к простолюдинам или нелюдям, как принято в этом мире, не дождалась. И… не сразу она заметила, что лежит на мужской половине. Видимо, по одёжке встретили. Штаны спортивные, толстовка необъёмная. Всё в чёрных тонах. А голова замотанная, чтобы белые волосы скрыть в темноте, да и они у неё неровно подрезаны по плечи. Черты лица, после нескольких месяцев подвальной жизни, заострённые, хищные. Губы бледные поджатые. Где там рассмотреть девицу под слоем грязи и копоти? Сказал приёмщик с портальной площадки, что «он нарушитель». Так и пошло.

Нет! Особого отношения именно сейчас она к себе не хотела. Это значило привлечь ненужного внимания. Пока такого ей не нужно. Пока не разберётся, где находится и что дальше делать? Просто, отношение к женскому населению в дедушкином мире немного старомодное. Мужчина — глава, женщина же до определённого возраста находилась в положение подчинения. Особенно с семьях аристократов.

Женские признаки под футболкой у Василиски бы даже самый настырный сейчас не нашёл. Ещё и стянутые эластичным бинтом.

— А здесь кормят? — наивно спросила она всё ещё рассматривающего её стражника, хриплым, простуженным голосом. — Да и помыться мне бы не мешало.

Стражник нахмурился. Указания кормить подростка ему не давали. Финансов ему не выдели, чтобы именно он такие вопросы решал. Но он же человек⁈ Просто человек, не маг, хотя задатки имеются. Всё понимает.

— Эти вопросы врач решает, что здесь и когда, — ответил стражник.

— Здесь бесплатно кормят один раза в день, — подал голос желчный сосед, перебив блюстителя порядка, — только с утра. А сейчас вечер.

— А помыться? — уже жалобно протянула она, обращаясь именно к нему.

— Во дворе бочка с водой стоит, но к вечеру она всегда пуста, — шепнул ей всё тот же сосед. — Вон… бадья стоит для питья. Набери ковш и во двор можешь выйти умыться.

— А…

— Уборная тоже во дворе, — понял сосед ход её мыслей.

Василиска неуверенно спустилась с высокой кровати. Успела ещё удивиться, зачем такая высота? Наверняка, кто-то у них уже или калечился, или даже убивался, падая, как минимум с метрового возвышения.

— Выкинешь что-нибудь… — пробурчал больше себе под нос стражник, смерив, объект охраны внимательным взглядом, сверху вниз, оценивая, пошатывающуюся фигуру, придерживающуюся за край спального места.

Красноглазая девушка на призрачные угрозы лишь улыбнулась, чем опять заставила стражника занервничать. Не понравилось ему, что у подростка маленькие, но выпирающие клыки. Он впервые видел такое у человека, а вот у нелюдей…

Хотелось бы Лиски сразу побежать умываться, и дело не только во временной плохой координации, просто, люди в больничном помещение разные, и она никого не знает. Так что, осмотрев свои вещи магическим взглядом, проверила охранные знаки, руны, напитанные магией, что подсвечивались. Удовлетворительно выдохнула, что они работают. И только потом спокойно пошла на выход. Ну как спокойно? Пошатываясь…

Почти за год военных действий она похудела больше чем на пятнадцать килограмм. Вот, была нормальная цветущая девушка с ярко выраженными признаками, гибкая, спортивная, а осталось от неё… сорок пять или шесть килограмм, и это при среднем росте. Тростиночка! А вид? Белянка она красноглазая, но с чёрными ресницами. Хоть в этом повезло. Да кожа нормальная и загар всегда ложился ровно.

Народ дедушкиного мира делился на сословия. Люди в частности. Титул имел только император и члены его семьи. Дальше — аристократия, но она по родословной определялась, наследуемая и ненаследуемая. И обращались к ним лорд и леди. К наследуемым аристократам применялась приставка после родовой фамилии: ди. Маги, вышедшие из простого люда, отучившиеся в магической школе, присягали императору, и получали ненаследуемое аристократическое обращение. Такие люди, как бы они магически сильны не были, выполняли только роль исполнителей.

А к простым людям и нелюдям обращались — сир и сари. Это в лучшем случае. А так… просто: «ты» или «эй».

Перед тем, как притронуться к ковшу, Василиса прекрасно осознавала, что каждый присутствующий в помещение, и к тому же нездоровые люди, из имеющегося единственного предмета кухонной утвари ни единожды попили. Девушка тяжело вздохнула, и всё-таки зачерпнула жидкость. Свои запасы надо поберечь, у неё их чуть-чуть осталось. Ну и… магия. Только проснувшись, она её ощутила всеми фибрами своего состояния, как физического, так и душевного.

Стражник ходил за ней по пятам, контролировал. Но со стороны его действия больше напоминали охранные функции, никому постороннему, «тёмному» человеку, приближаться он к ней не давал. Прикрикивал ещё на шатающихся поблизости людей. Ребёнок всё-таки у него под охранной. У него и свой такой малой, правда, тоже, как и он сам без инициированного яркого магического дара, простой носитель искры.

О военных этого мира, кстати, мира Лиран, Василиска, казалось, всё знает из слов деда. Память у неё хорошая, помнит, что к чему. Служивые здесь делились на несколько групп, к ним причисляли не только городская стража, охранники и наёмники, но эти, в основном, все из простого люда набирались. Высшее же начальство — офицерский состав — принадлежал к аристократии, там у них свой служивый состав, свои чины. И всё там было сложнее. Как в старину на Земле. А тут ещё магов и нелюдей надо было учитывать. И их деление на всякие рода профессиональной деятельности.

Сам магический мир имел с десяток крупных материков, а острова никто и не считал. Сотни или тысячи их? Никто не знал! Конкретной географической карты планеты вообще не имелось и о типографической никто не озаботился. Хотя?.. Нет! Некоторые хотели бы и знать, и обладать, но вот каждый царёк считал свой участок суши уникальным и доступным только привилегированным пользователям. А за распространение своей карты чужакам из другого государства грозила смертная казнь.

Обычно, карты различных государств обозначались чистым квадратом, на котором в центре рисовалась столица, и уже от неё указывались другие города. И так до границ.

Государств, или, скорее всего царств, так же имелось несчётное количество. Дедушка Сокол своих внуков только с сотней крупнейших ознакомил в надежде, что практически за двести лет его отсутствия в них ничего не изменилось. А вот границы «мелочи» постоянно менялись, и из-за этого соблюдался закон «серых зон» между людьми и другими расами. Земли же не меряно? Кто её мерил? Особенно безжизненные и пустынные, в которых, как все знали, свои аборигены властвовали, чем-то по описанию орков напоминавшие, только с земляным цветом кожи. Говорили, ещё те, злобные твари. И перенаселение планете не грозило. Ну, в ближайшие лет так… тысячи две-три. Частые вооружённые конфликты и магические войны привели к демографическим ямам, да ещё природа планеты принимала агрессивные способы выдавливания несносных разумных существ. Магия же! Но никто в этом не сознавался. Никто не отслеживал статистику населения.

Видела Василиска в седом стражнике, человека, привыкшего отдавать распоряжения. Кем-то другим он раньше работал, кем-то солидным был. А это… что пенсионер на Земле, желающий подработать, куда-нибудь в сторожа идёт, где и поспать можно, и в тепле. Вот и этот вояка, чувствовала она, дослуживал, как говориться, стражником. Доживал свой век! Её он не смутил. Совсем! Ходит себе, и ходит за ней. У неё к военным особый трепет. У неё семья из военных: отец, брат… были.

То, что в лечебнице лежали не только попавшие в беду крестьяне и бедняки, а так же и люди с «тёмным» прошлым, воры, преступники, и женщины с низкой социальной ответственностью, она понимала. Видела! А ведь некоторые люди, просто, использовали лечебницу, как единственное пристанище помереть спокойно. Даже приплачивая за своё нахождение тут. А как же? Содержание, кормление. И это никого не смущало. И Лиску тем более. Пока к ней никто не лез. Люди видели в ней пострадавшего подростка. Ребёнка лет двенадцати. Невысокого, щупленького. Что с такого взять?

Ну а что взять с ребёнка попавшего в трудную ситуацию? Оценив вид, воры думали, что всё ценное у неё, наверное, уже забрали. Иначе она бы не оказалась в таком месте, в таком плачевном состояние. Да, протягивали к ней, невзначай, руки. К её заплечному мешку. Но… пространство вокруг объекта охранных рун моментально сгущалось. Буквально, за пару сантиметров, останавливая чужие конечности.

Василиска вышла на улицу с ковшом, чуть покачиваясь, потирая уставшие плечи, умылась прямо на улице. Заодно осмотрелась. Осматривал её и стражник, её прямую спину с отведёнными чуть назад плечами, гордо вздёрнутый подбородок, цепкий смелый взгляд, смело смотрящий на каждого встречного. Мальчишки с подворотни не такие.

Лечебница находилась где-то в тупике у небольшого ручья за ним. Большой двор в десять соток с несколькими ветхими деревянными сараями выделялся двумя горящими кострами посередине участка, на которых, по всей видимости, готовили люди сами себе еду. Тяжёлые чёрные казанки были прицеплены толстыми цепями к вбитым рядом кольям. Дым костров хоть немного притуплял запашок аммиака. Прошлась белянка до уличных удобств, после поняв, почему народ предпочитал мочиться, где попало. Бррр…

В открытые широкие ворота, виднелся городишко, ещё не самое дно, по мощёной узкой дороге, туда-сюда сновали люди, торопящиеся засветло дойти до дома с местных рабочих районов.

Хотела Василиска подольше постоять на улице, подышать, посмотреть на темнеющее небо, может, звёзд дождаться? Дедушка говорил о невероятном красоты спутнике — красном газовом гиганте. Ей хотелось увидеть его. Закрывала она глаза, пытаясь ощутить своё непонятное состояние. Понять, что с ней-то происходит? И даже не переживая, что там… дома? Что с родителями? Мама? Вытянула она руку с кольцом перед собой и попыталась нащупать родственные ниточки. Хотя дед и говорил, что такое получится только с теми, кто находится в одном государстве. Расстояние влияет на артефакт.

— Вернись в помещение! — окликнул её стражник.

Да, он прав! Внутри хоть и было смрадно, но там его зона ответственности. Там он в своём праве. А тут?.. Любой встречный-поперечный «перо» под ребро воткнёт и не поморщится. Увидела и Лиска толпу приближающихся людей, из-за которых обеспокоился служивый.