Вдвое больше притворства

Глава 2. Ей нравятся оба

Чейз

Две недели спустя

– Ай! Это наверняка больно, – говорю я себе, поднимаясь на пятидесятый этаж.

С меня рекой льет пот, и я ржу над уморительным роликом одного ветеринара на экране моего телефона. Чертовски классное начало распрекрасного утра. Сегодня будет потрясный день! Моя хоккейная команда играет против соперников из другой части города, и мой план прост: я надеру им задницу.

Но сначала я просто обязан показать это видео своему приятелю. Вынимаю наушники и машу рукой перед лицом здоровенного чувака на соседнем тренажере-лестнице.

– Сэмюэлз! – рявкаю я.

Мой друг и по совместительству лучший защитник из команды наших соперников медленно поворачивается и поднимает бровь. Я преодолеваю очередной этаж и жестами велю ему, придурку этакому, вынуть наушники.

Райкер вынимает один так неохотно, как будто я прошу его руку себе оторвать.

– Надеюсь, Уэстон, это что-то важное! Мне вот-вот собирались рассказать об этимологии слова «авокадо».

Закатываю глаза.

– Всем все понятно! У тебя большие мозги. Знаешь, что по этому поводу говорят?

– Да. Ученые доказали, что размер члена прямо пропорционален размеру мозга. Следовательно…

Я качаю головой:

– Не-а. Речь шла о чувстве юмора. Соотношение члена и чувства юмора. У меня и то и другое в отличной форме. И я собирался сказать, что… ты носишь большие шапки.

Смерив меня презрительным взглядом, который он совершенствовал с детства, – нет, правда в пятом классе наш учитель по математике от него шарахался, настолько Райкер суров, – он говорит:

– Короче, могу я надеть обратно наушник и дослушать свой подкаст? Потому что мне хотелось бы.

– Зацени сначала, – говорю, помахивая телефоном. Я поднимаюсь еще на один этаж – сердце скачет, ноги в огне – и сую ему под нос экран.

– Один популярный ветеринар на днях запостил видео. – Я делаю паузу и прокашливаюсь. – «День прошел замечательно. Я успешно заставил собаку выблевать пару трусов. Они, правда, принадлежали не хозяйке, так что у кого-то денек явно выдался похуже, чем у ее собаки».

Я вздыхаю и покачиваю головой.

– Представляешь, какое случается?

– Все люди сволочи, – раздраженно отвечает мой друг. Эти слова – его мантра с тех пор, как отец бросил их с матерью.

– Только некоторые, – говорю я. Мы не сходимся во взглядах на человечество, но поэтому-то мне и нравится его подбешивать.

Он щурится.

– Тебе еще есть что мне сказать или я могу наконец продолжить изучать слова и оставить тебя смотреть ролики про собак?

– Я люблю собак, – говорю я в свое оправдание. И добавляю, теперь уже нагло: – А еще я люблю побеждать. Чем я и планирую заняться сегодня, когда мы надерем вам задницу на льду!

Вставляю обратно наушники и продолжаю взбираться по ступенькам с ним наперегонки. Таков неписаный закон: когда двое спортсменов-профи тренируются вместе, другого парня необходимо поставить на место. Поднимать больше, подтягиваться выше, бежать быстрее.

Я всегда так и делаю.

Мой пульс скачет, и я взбираюсь к небесам, пока стая бордер-колли на экране моего телефона ловит фрисби. Однажды я смогу завести наикрутейшую собаку, такую, которая знает команды и все такое.

Но это случится нескоро, потому что сейчас для меня хоккей на первом, втором и третьем месте. Хоккей – это все для меня, и так я исполняю обещание, которое дал много лет назад. Я всегда буду верен ему.

Я уже заканчиваю с кардионагрузками, когда телефон гудит. Смотрю на всплывшее на экране сообщение. Оно от Джианны, агента «Си Догз».

Джианна: Не забудь про ВИП-встречу сегодня после игры! Веди себя хорошо.

Я фыркаю от ее комментария и пишу в ответ: «Я всегда хорошо себя веду». Прежде чем успеваю отправить сообщение, она снова пишет.

Джианна: Шучу. Я знаю, ты всегда хорошо себя ведешь, Чейз.

Это правда. Я горжусь своей репутацией хорошего парня. Она мне подходит, помогает оплачивать счета и заботиться о маме и младших братьях. Поэтому я изо всех сил поддерживаю свой образ. Я придумал календарь «Красавчики с клюшками», чтобы собрать деньги для поддержки молодежного спорта и помощи собакам в приютах, а еще у меня чертовски очаровательная улыбка. Просто сияющая. И я всегда разговариваю с журналистами, хотя по себе знаю, что пресса бывает недружелюбна. Ничего страшного – это все часть игры.

Чейз: Не переживай, Джи. Я не подведу.

Джианна: Ты лучший! P.S.: Передай Райкеру, чтобы улыбался. Сегодня без Короля-Ворчуна.

Ай! Такое прозвище дал моему приятелю ведущий одного популярного хоккейного подкаста, и не без оснований.

Чейз: Сейчас же ему передам. Мы вместе тренируемся.

Джианна: Я догадывалась! Но не забывай: на льду вы соперники.

Чейз: Мой Кубок Стэнли тоже об этом говорит.

Я закрываю переписку и жму «закончить» на панели тренажера.

Райкер следует за мной.

– А я прошел больше этажей!

Бросаю взгляд на его экран.

– Черт, – бормочу я.

Мы покидаем зал и выходим на Филмор-стрит, направляясь в кафе и чайную «У Доктора Бессонницы». После хорошей тренировки чашка отличного кофе – самое то. Я часто там бываю.

– Такое дело: тебе сегодня надо быть солнышком.

Он ворчит.

– Не-а! Никакого ворчания. Когда встретимся с гостем, используй сложные длинные слова, которыми забит твой большой мозг.

Он щурится, надевает «авиаторы» и снова ворчит, но теперь угрожающе.

Как будто может меня напугать.

– Да ладно тебе! Ты справишься. Пообещай, что сегодня будешь солнышком, словно ты хороший парень.

С убийственным взглядом – да, я вижу, что он мечет молнии, даже за зеркальными очками, – он говорит:

– Я сегодня буду солярным до невозможности.

Морщусь:

– Нет, давай без солярки! Просто будь милым.

Он хихикает.

– «Солярный» значит «солнечный». Как ты и просил.

Будто в замедленной съемке показываю ему средний палец:

– А это значит «иди к черту», словолюб занудный!

– Ой-ой-ой! Тебе больно, наверное, раз что-то новое узнал? Или ты с ума сошел от напряжения?

– Знаешь, от чего я схожу с ума? От того, что ты ведешь себя как сварливый урод, – говорю я, ввинчивая одно из его заумных слов.

Райкер позволяет себе редкую улыбку.

– Видишь? Мое занудное словолюбие заразно. Услышать такое от человека с энергетикой золотистого ретривера!

– Ты хотел сказать «от капитана команды»? Раз уж у меня на джерси так написано.

Он опять ворчит, но меня его напускным раздражением не проведешь! По-настоящему Райкер злился на меня только однажды: год назад, когда он подумал, что я увел у него девушку. Чувак со мной потом неделю не разговаривал! Но я не знал, что они с Эбби были вместе, и никогда больше такого не сделаю. В конце концов, мы же договорились.

– Кстати, так какая там этимология у авокадо? – спрашиваю я.

Он приободряется.

– Произошло от слова, означающего «яички».

Я морщусь.

– Вот поэтому я и не хочу ничего знать о твоих стремных словах!

Десять часов спустя я на арене, одет в форму и готов уничтожить «Эвенджерс». До игры остается двадцать минут. Наш вратарь дотрагивается клюшкой до моего колена.

– Слушай, – начинает Эрик. Он сидит рядом со мной на скамье. – Лизетт спрашивает: тебя в следующие выходные сажать с одиночками? Она говорит, там будет весело!

«Веселье» и «столы для одиночек» – обычно понятия несовместимые, но тут речь идет о моей кузине Лизетт. Я пригласил ее к себе домой на барбекю пару лет назад, и они с Эриком сразу нашли общий язык.

– Стол в подворотне рядом с мусоркой занят, да?

Он закатывает глаза.

– Она хочет познакомить тебя со своими подругами.

Ага. Этого я и ожидал. Кузина пытается отплатить мне услугой за услугу и свести с кем-нибудь с тех самых пор, как Эрик сделал ей предложение.

– Я подумаю об этом на льду. И тебе советую, – говорю я с каменным лицом.

– Ой, да пошел ты! Я так на игру настраиваюсь, – отвечает он.

Улыбаюсь:

– Я знаю, чувак. Знаю. Поэтому тебе и потакаю.

Эрик никогда не говорит о хоккее перед игрой, поэтому мы болтаем о какой-то ерунде до тех пор, пока я не замечаю Джианну, идущую к нам через трибуны, и Райкера, приближающегося с другой стороны арены. Несмотря на то что он в другой команде, его агент хочет, чтобы мы сфотографировались вместе перед игрой, потому что ВИП-встречу нам потом проводить тоже вдвоем.

Я поднимаюсь и отхожу от Эрика и парней.

– Наша ВИП-гостья уже здесь, – с широкой улыбкой сообщает Джианна мне и Райкеру. – Пока что только одна. Ее зовут Трина, и через минуту я ее приведу. План такой: она скоро должна встретиться со своей подругой Обри, но мы делаем снимок с Триной до игры, потому что билеты выиграла она. Я говорила с агентом «Эвенджерс». Оливер хочет, чтобы ты, – она смотрит на Райкера, – отыграл всю эту тему с дружеским соперничеством.

Ясно?

Райкер отрывисто кивает, но ничего не говорит.

Джианна продолжает:

– А после игры вы с Триной и ее подругой отправитесь в бар, который они выбрали, и будете заниматься своим любимым делом.

Секс – вот мое любимое дело. Не озвучиваю, но думаю об этом.

– Играть в пинг-понг! – радостно говорю я.

– В пул, – поправляет Райкер.

– Я имела в виду барные игры, – смеется Джианна. – Вы вообще хотя бы иногда сходитесь во мнениях?

Мы серьезно переглядываемся.

– Хоккей – лучший спорт, – говорю я.

– И на этом, собственно, все, – прибавляет Райкер, хотя на самом деле мы с ним во многом согласны. Что надо заботиться о мамах, приглядывать за младшими и выкладываться по полной в каждом периоде, например.

Я знаю Райкера с шести лет, мы выросли в одном районе в Денвере. Наши мамы – до сих пор лучшие подруги.

Подкалывать его – мое хобби, и я не планирую от этого отказываться. Особенно когда мы играем друг против друга. Джианна уходит за ВИП-гостьей, а мы обсуждаем барные игры.

– Пинг-понг лучше. Весело, быстро, и можно от души лупить маленький белый шарик, – высказываю я свои аргументы.

– Для игры в пул нужна стратегия! – возражает Райкер.

Мы спорим, чье хобби круче, и вдруг я слышу теплый, женственный голос:

– Уверена, мне и то и то понравится.

Я поворачиваюсь на приятный звук и закрываю варежку, потому что…

Она красотка!

В нескольких шагах от нас стоит девушка с волнистыми каштановыми волосами, полными красными губами и хитрой улыбкой. На ней облегающие джинсы и симпатичные полусапожки, а еще джерси с надписью «Чейз Уэстон» и куртка, на которой значится «Райкер Сэмюэлз». Нет ничего привлекательнее, чем девушка, которая носит на спине мое имя! Не надо ни чулок, ни кружевных комбинаций. Мое джерси – самое сексуальное, что только можно надеть. Ей наши вещи чертовски идут.

Джианна быстро представляет нас друг дугу. Трина протягивает было левую руку, но потом передумывает и меняет ее на правую.

Допустим, она немного неуклюжая. Но это ни капельки ее не портит, даже наоборот. После рукопожатия я киваю на ее наряд:

– Да ты просто сэндвич из Уэстона и Сэмюэлза!

Она улыбается и дотрагивается сначала до куртки, а потом до ворота джерси.

– Надо же! Действительно… Неплохой образ.

– Совсем не плохой, – говорит Райкер – и – вау: это в разы больше, чем я от него ожидал! Обычно от него фанатам ничего, кроме «спасибо», не дождаться.

Райкер произносит эти три слова, и красавица переводит взгляд с него на меня и обратно. За очками «кошачий глаз» в красной оправе скрываются ее глаза – зеленые и любопытные. Как же я падок на глаза!

Я моргаю. Вот же ж блин! Райкер смотрит на нее не отрываясь. Он тоже считает ее нереально горячей.

Моим планам на потрясный день пришел конец.