ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Напрасно он поцеловал ее. Но несколько месяцев вынужденного воздержания вкупе с ее нежным и прекрасным лицом, так доверчиво обращенным к нему, сломили его волю.

Неужели эта женщина действительно не сознает, насколько неотразима?

Тот подонок, ее бывший муж, совершенно подорвал в ней веру в людей, она теперь не сможет доверять ни одному мужчине.

Джек уступил своему желанию, почувствовав под своими губами ее полные страсти и желания губы, их неповторимый вкус. А потом его руки легли ей на талию, и он, собрав волю в кулак, отодвинул ее от себя. Он сделал это прежде, чем она смогла ответить ему на поцелуй, прежде, чем обоим стало очевидно, что это не просто поцелуй, подтверждающий ее женскую притягательность.

Но вдруг она сама поцеловала его в ответ.

И этот доверчивый поцелуй тут же затмил все его серьезные мысли. Они выветрились из его головы в то мгновение, когда ее рот приоткрылся навстречу ему. В такой ситуации ни один мужчина на его месте не смог бы устоять, тем более рядом с такой женщиной, как Эмили. Она крепко обвила руками его талию и тем самым ясно выразила свое желание... ее губы хранили вкус вина, тепло и желание. Ему было так хорошо с ней. Ласковое прикосновение рук, ощущаемое сквозь тонкую ткань рубашки, было совершенно неземным. Он даже представить себе такого не мог.

Черт побери, он безумно хочет ее. И хочется, чтобы все произошло именно здесь, среди зачарованного зимнего пейзажа, в нескольких шагах от озера Тахо. При мысли о том, что ее длинные стройные ноги переплетутся с его ногами, что они будут лежать на скомканных от страсти простынях, его рука непроизвольно потянулась к воротнику ее блузки.

Почувствовав нежную кожу под своими пальцами, Джек не сумел сдержать стон и поцеловал ее еще крепче, его пальцы скользнули ниже, и он нащупал верхнюю пуговицу ее блузки.

Эта небольшая заминка тут же вернула Джека к реальности.

Она же его коллега и дочь босса. А он собирается затащить ее в постель.

Если он расстегнет первую пуговицу, а затем и все остальные, тогда его ничто не остановит и он отнесет ее по лестнице наверх в спальню.

Предприняв титанические усилия, Джек вызвал в воображении свой рабочий кабинет, вспомнил все, чего сумел достичь тяжелым трудом и что в один миг потеряет, если тотчас не остановится. Он тяжело вздохнул, сделал шаг назад и усмехнулся, словно все происшедшее выглядело случайностью.

– Ну что, убедилась в собственной притягательности? И уж если я не удержался и поцеловал тебя, можешь себе представить, что творится в душе у Рэндэлла Веллингбая.

Эмили от удивления широко распахнула глаза, а он намеренно отвел взгляд от ее губ, которые стали ярко-розовыми... Ему так хотелось позвать ее наверх, в спальню, но вместо этого он произнес:

– Не стоит его недооценивать. Там, где дело касается тебя, у него есть скрытые мотивы.

– Скажи мне, – с легкой хрипотцой и придыханием начала она, и ему стало ясно, что ее так же сильно тянет к нему, как и его к ней. – Вы с Квентином Костадором вели дела точно так же?

– Вот уж нельзя сказать про Квентина, что он привлекателен. – Он с облегчением засмеялся, благодарный, что она дала ему способ ретироваться.

Джек оперся о кухонную стойку, стараясь выглядеть невозмутимым и чувствуя, что у него не получается. Да и как можно сохранить спокойствие после такого поцелуя!

– Мне просто хочется, чтобы ты поверила моей интуиции. Если Рэндэлл завтра с утра опять подойдет к нашему стенду, пожалуй, мне лучше самому поговорить с ним. Тогда станет ясно, насколько его заинтересовало наше программное обеспечение.

Продолжая улыбаться, Эмили с досадой прикусила нижнюю губу.

– Отлично. Я доверюсь тебе. – Она повернулась к раковине и принялась, искоса поглядывая на него, перекладывать тарелки в посудомоечную машину. – Ты знаешь, я еще не успела поблагодарить тебя – ты здорово помог мне с Тоддом: нам удалось поймать его за руку, когда он залез в мой компьютер, чтобы скачать оттуда информацию для «Эктона», а ведь он пытался свалить всю вину на меня.

– Черт с ним! Он – подонок. А еще имел наглость говорить о тебе недостойные вещи. Джек уже успел позабыть об этом эпизоде.

Она протянула ему полотенце, и он поразился ее хладнокровию. Как она может оставаться спокойной после такого страстного поцелуя, после того жара, который он вызвал в них обоих? Сам Джек сдерживается с трудом.

– Я говорю серьезно, Джек. Я очень доверяю твоим суждениям. Ты хорошо разбираешься в людях. Ведь именно ты почуял неладное, когда Тодд в прошлом месяце зашел в «Винтерсофт», жалуясь, что у него плохо идут дела на новом месте. Я не сразу разобралась в его мотивах, а ведь я была за ним замужем и мы прожили вместе некоторое время.

– Иногда со стороны виднее, – ответил Джек, когда они закончили убирать посуду и наконец вышли из тесной кухни, где вынуждены были находиться так близко друг к другу. – Сегодня я это понял. Ты профессионально разбираешься в своем деле, гораздо лучше многих. Я бы так не преуспел в беседе с Майком Эллиотом, если бы ты не сообщила мне, что «Метрогруп» в прошлом году всего лишь дважды обращалась к нам за помощью. Или то, что у него завтра день рождения. Это была просто гениальная находка.

Он скользнул взглядом по семейным портретам.

– Дает о себе знать твое гарвардское образование, – шутливо произнес Джек, указывая на фото, где она стоит рядом с отцом, одетая в шапочку и мантию Гарварда.

– Ужасное фото, – простонала Эмили, – на нем я снята с длинными волосами. Это было как раз перед тем, как я подстриглась. Тогда у меня еще не было своего стиля. – С этими словами она перевернула фото обратной стороной и уселась на кожаный диван, жестом предложив ему занять кресло.

Эмили решила, что их очень удачно разделяет журнальный столик: не будет возможности соприкоснуться даже случайно. Джека посетила та же мысль, и он с облегчением вздохнул.

Эмили взяла свой портфель, лежавший возле дивана, и достала оттуда папку с материалами по «Метрогруп».

– Так, ты уже побеседовал с Майком Эллиотом. Мне кажется, я видела в списках участников конференции имя Этана Постона. К его мнению тоже прислушаются, когда у них дело дойдет до принятия решений о закупке программного обеспечения. Будет неплохо, если мы сумеем отловить его завтра, просто чтобы удостовериться, что у них с Майком единое мнение по «Винтерсофту».

– Согласен, – произнес Джек, радуясь, что они опять вернулись к делам и он ощутил знакомую почву под ногами. Гораздо лучше беседовать о бизнесе. Хотя он и не мог отвести взгляда от верхней пуговицы, которая как магнит притягивала его. А если бы он ее расстегнул? Чем бы они сейчас занимались? Кожаные диваны стоят прямо возле кухни, всего в нескольких шагах, здесь же и камин...

Он поймал себя на том, что прослушал ее последние слова, обращенные к нему.

– Извини, что ты сказала? – переспросил Джек, отвлекаясь от собственных ощущений. Я задумался о своем разговоре с Майком и отвлекся.

Она недовольно наморщила лоб.

– Я сказала, что, возможно, тебе самому стоит поговорить с Этаном Постоном, нашим очередным потенциальным клиентом. В соответствии с моими записями он – выпускник Амхерста. Поскольку ты тоже учился в Амхерсте, вам есть о чем поговорить.

У Джека внутри все похолодело.

– А откуда ты знаешь, что я был в Амхерсте?

Эмили пожала плечами, не поднимая взгляда.

– Я не помню. Во всяком случае, тебе надо поговорить с Этаном, если уж нам представился такой случай, поскольку...

– Я никогда не упоминал при тебе, что учился в Амхерсте. И в кабинете у меня не висит мой диплом. Я никогда не говорил об этом и с Кармеллой. – Джек нагнулся вперед, положив папку на стеклянную поверхность журнального столика. – Эмили, ты смотрела мое личное дело, не так ли?

И, заглянув ей в глаза, он в то же мгновение понял, что так и есть. Хотя она старательно делала непроницаемое лицо, даже посторонний наблюдатель сумел бы понять, какая паника ее охватила. Но он-то не был посторонним. Он многому научился у ее отца. Ллойд учил его наблюдать за лицами собеседников и анализировать их внутреннее состояние по едва заметным движениям лицевых мускулов, которые сигнализируют, что противник загнан в ловушку или блефует. Способность разбираться в людях помогала ему в работе.

– Ты заглядывала в него, – подытожил Джек, и его голос дрогнул, выдавая охватившее его волнение. – Когда я накануне этой командировки был в отделе кадров, секретарь не могла найти мое личное дело. Мой файл и еще пять других находились не на своих обычных местах, и ей это показалось странным, потому что к личным делам имеет доступ только узкий круг людей. Я решил, что, возможно, это был Тодд Бакстер, поскольку он имел незаконный доступ к файлам бета-версии нашего нового программного пакета. Я не мог сообразить, зачем ему понадобилось лезть в личные дела. Может, он пытался получить информацию, представляющую интерес для «Эктона»!

Эмили нервно кусала губы.

– Извини, Джек, ты прав. Но это не то, что ты думаешь.

– Ты смотрела не мой файл? Всего шесть файлов были переставлены местами – все члены руководства «Винтерсофта». – Он загибал пальцы, перечисляя их:

– Мэтта Бьюрка, мой, Гранта Лоусона, Бретта Хамильтона, Рида Коннорса и Нейта Лимена. Это те самые файлы, которые секретарь не могла найти. То, что среди них оказалось личное дела Нейта, заставило меня подозревать именно Тодда. Ведь Нейт является первым вице-президентом и отвечает за технологию. Но смотреть остальные просто не имело смысла.

Джек выбрался из глубокого кресла и направился к окну. Он не мог больше видеть виноватое выражение ее лица. Он должен наконец выяснить, в чем дело.

С трудом сдерживая волнение, он спросил:

– Почему я?

– Я не могу тебе ответить.

– Какого черта! Это мой файл. Моя частная жизнь.

– Я знаю, – поколебавшись, ответила Эмили. Я знаю, что виновата.

Он не ответил и впервые заметил страх в ее глазах.

– Я расскажу тебе все, что могу, но вначале ты должен мне пообещать...

– Нет, – он отрицательно покачал головой, никаких обещаний.

Она встала и, словно защищаясь, скрестила руки на груди. Он даже не представлял себе, что она может быть такой упорной. Ведь это ее поймали за руку, а не его.

– Что ты думаешь о Кармелле Лопес? – неожиданно спросила Эмили.

– Как и все, обожаю ее. Разве есть кто-то, кто относится к ней по-другому?

– А что ты думаешь о моем отце?

– Я обязан ему своим положением и благосостоянием. Он научил меня всему, что я знаю.

Всему! – Его собственный отец принес им с матерью лишь горе. Ллойд стал для него больше чем отцом.

– В таком случае я расскажу тебе, что могу, но ты должен обещать мне не сердиться на Кармеллу.

Он глубоко вздохнул.

– Я обещаю не сердиться на Кармеллу. Но оставляю за собой право разозлиться на тебя и отправиться к твоему отцу, если я решу, что это в интересах компании. Я имею обязательства перед ним, а не перед тобой.

– Прекрасно. – Эмили опустила руки, но в глазах все еще сохранялось беспокойство. – Мы с Кармеллой действительно просматривали личные дела, она имеет на это официальное право, да и я тоже, поэтому формально мы ничего не нарушили. И не сделали ничего плохого. Мы работали над одним очень важным проектом. Если бы я могла объяснить, ты бы понял, почему я это сделала.

– Но ты не можешь.

Эмили покачала головой.

– Если я расскажу, то нанесу удар своему отцу.

Ему будет больно и как отцу, и как руководителю.

А кроме того, мне придется рассказать тебе вещи, касающиеся личной жизни других людей.

– Звучит бессмысленно, – раздраженно фыркнул Джек.

– Я знаю. Но это все, что я могу сказать.

Джек запрокинул голову и несколько мгновений пристально изучал потолок. Он не мог себе представить, что Эмили и Кармелла читают его личное дело для каких-то тайных целей.

Но все-таки, признал он мысленно, лучше они, чем Тодд Бакстер. Там не было никаких сведений об его отце, которые могли бы нанести удар по его репутации. Тодду он не доверял. Кармелле мог доверять. И Эмили тоже. Несмотря на то, что она сделала, в глубине души он ей все же доверял.

– Мне неприятно, что ты смотрела мое личное дело. Сначала ты должна была обратиться ко мне. Я имею право знать, кто смотрит мое личное дело и зачем.

– Не беспокойся. Больше этого не будет.

Причины, по которой я это сделала, больше не существует.

– То же самое и с другими?

– В другие я тоже больше не буду заглядывать. Могу пообещать это совершенно определенно. А больше ничего не могу тебе сказать.

Извини. – Она вздохнула, затем жестом указала на папки, лежащие на журнальном столике. Послушай, мы должны все это быстренько просмотреть. Через полчаса будет звонить отец.

Зачем ему думать, что у нас что-то не ладится?

– Ты права. Давай начнем готовиться к завтрашнему дню.

– Спасибо. – На лице Эмили отразилось явное облегчение.

Он занял свое место и опять открыл папку по «Метрогруп». Молодая женщина потянулась через стол за папкой ОБГ, и он поймал ее за руку.

– Мы не закончили разговор, Эмили. Рано или поздно я захочу узнать, зачем тебе понадобились личные дела. И это уже моя просьба.

Как она могла в течение одного часа допустить две ужасные, непростительные ошибки?

Эмили помешала кофе, отпила глоток и принялась рассматривать описания программного обеспечения, разложенные на столике у стенда «Винтерсофта». Надо убедиться, что их хорошо видно и удобно брать. Кажется, она пьет сегодня не последнюю чашку кофе. После того, что произошло у них с Джеком вечером, она всю ночь не сомкнула глаз.

Слава богу, с отцовским звонком все обошлось. Эмили последовала совету Джека и преуменьшила в своем рассказе интерес, проявленный Рэндэллом к системе. Заверила отца, что они продолжают следовать намеченной тактике в отношении ОБГ. Ллойд не скрыл своего удовлетворения тем, что они сумели удержать «Метрогруп» в качестве клиента, а также тем, что Джек близок к завершению договора с «Аутлэнд системе». Это было заметно по довольным ноткам в его голосе.

Потом отец поинтересовался, хорошо ли им в доме. Если Джек и мог не заметить намек, то для Эмили он был очевиден. Но Джек, как обычно спокойно, похвалил архитектуру дома и поблагодарил Ллойда, отметив прекрасный подбор продуктов в холодильнике.

Эмили уже жалела о том, что рассказала обо всем Джеку. Больше полугода они удачно подбирали любовные пары, действовали осторожно, и никто ничего не заподозрил. Прежде она не допускала ни одной ошибки, а теперь споткнулась о Джека Девона – единственного оставшегося холостяка. Если он решит поговорить об этом с ее отцом или с Кармеллой, они окажутся в унизительном положении.

Она закончила раскладывать материалы «Винтерсофта» и, невзирая на начавшуюся изжогу, отпила еще кофе. Уж лучше бы Джек ее возненавидел, а не поцеловал. Это еще одна огромная ошибка с ее стороны.

Хотя Джек и делает вид, что тот поцелуй ничего не означал, она уверена, что он захочет его повторить. Мужчина не станет так страстно целовать женщину, если она его не волнует. А оправдание он себе придумал неудачное.

Но, несмотря на их явное взаимное влечение, никакие отношения между ними невозможны. Он был свидетелем того, что произошло у нее с Тоддом. Роман с ней будет означать для него потерю работы.

Эта мысль расстроила Эмили. Ей очень хотелось получить еще одно подтверждение, что тот поцелуй был не случайным.

Ее мысли были прерваны открытием выставки. Двери павильона распахнулись, и вошли Майк Эллиот и Этан Постон из «Метрогруп».

Как и планировалось, Джек тут же перехватил Этана и принялся демонстрировать ему новое программное обеспечение в полном объеме. Кто-то из сотрудников выставки обратился к Эмили с вопросом, и больше у нее уже не было свободного времени, чтобы размышлять о Джеке.

К ланчу зал опустел. Эмили благодарила клиента, который остановился задать вопрос, и тут заметила, что Джек стоит возле нее, ожидая, пока она закончит разговор.

Она повернулась к нему.

– Как прошло утро? Удачно?

Он кивнул.

– Думаю, Этан будет «за». Можно не сомневаться, что «Метрогруп» останется у нас. Кроме того, представился шанс поговорить с командой одной из инвестиционных банковских компаний.

Эмили оглядела зал, с удивлением отметив, что посетителей почти не осталось. Но еще более она удивилась, увидев, что люди из «Эктона» и остальные участники демонстраций закрывают свои стенды.

– Что происходит? – обратилась она за разъяснением к Джеку.

– Сегодня ежегодное общее собрание членов ассоциации.

Как она могла забыть? Конечно же, ассоциация хочет, чтобы все участники выставки присутствовали на их ежегодном общем собрании, а это означает, что показы на стендах на сегодня прекращаются.

– Тогда и нам пора закрываться, – она бросила взгляд на пачку материалов и поняла, что Джек уже выключил компьютеры. Собрание не займет много времени, и потом она почти на весь день останется наедине с Джеком в доме.

Кажется, его тоже смущает такая перспектива. – Ну что ж. Раз у нас в Рено всего одна машина, то мы вынуждены ездить вместе. Ты мог бы взять из гаража отцовский седан и поехать куда захочешь. Думаю, отец не будет против. – Но Джек не выразил энтузиазма. Кажется, его не привлекала возможность покататься в окрестностях Тахо в одиночестве. Тогда она отважилась предложить:

– Раз уж у нас сегодня работы немного, почему бы нам не отправиться куда-нибудь поиграть? Тут как раз напротив «Силвер Леджеси» и «Эльдорадо». Да и до «Харра» идти недалеко. Он будет сидеть за своим игровым автоматом, она – за своим. И не нужно разговаривать.

Джек промолчал, и тогда она решила его поторопить.

– У меня есть отцовская карточка. Мы можем ею воспользоваться. Ты бывал когда-нибудь в «Силвер Леджеси»? Новичкам везет.

– А что... вы... с отцом часто играете? Вы оба игроки? – смущенно спросил он.

– Ну, не так чтобы часто, – Эмили неопределенно пожала плечами. – Просто мы стараемся бывать в Неваде почаще и проводить здесь столько времени, сколько позволяют дела. К тому же у нас здесь есть скидки и карточки на бесплатное размещение в отеле. По-моему, в последний раз отец отдавал свою карточку Кармелле. Они с подружкой прекрасно провели время.

Как только имя Кармеллы сорвалось с ее губ, Эмили сразу пожалела об этом. Она опять подтолкнула Джека к неприятному разговору.

Но Джек как ни в чем не бывало принялся собирать брошюры и распихивать их в коробки под столом.

– Ты катаешься на лыжах? – неожиданно спросил он.

– Еще бы.

– Этан Постон упомянул, что вчера катался на лыжах: скольжение замечательное и не слишком холодно. Может, нам взять снаряжение напрокат и на полдня отправиться в Хевенли?

У Эмили сразу поднялось настроение. Прекрасная идея: весело и никаких бесед.

– Если мы поторопимся, то сможем отправиться на Даймонд-Пик. Это ближе к дому, там меньше народу, да и места очень красивые. Но я согласна и на Хевенли. – Все что угодно, только не быть наедине с Джеком. На горе полно студентов, у которых сейчас весенние каникулы.

– Ты же местная, все здесь знаешь, так что тебе решать. – Джек задвинул коробку под стол. Мне только нужно взять напрокат снаряжение.

– Ну, это не проблема. – У Эмили возникла одна идея, и она взглянула на его ноги. – Какой размер обуви ты носишь?

– Двенадцатый.

– Как мой отец. Ты можешь примерить его лыжи с ботинками. Если они тебе подойдут, мы сэкономим время.

Джек искоса взглянул на нее, когда они вместе шли к выходу.

– А ты уверена, что он не был бы против?

Многие не любят давать свое снаряжение.

– Отец не такой. А уж тем более по отношению к тебе.

– Посмотрим, что он скажет, если я, не дай бог, поцарапаю его лыжи.

Эмили закусила губу, чтобы не рассмеяться.

Ллойд ни слова не скажет, даже если Джек сломает его лыжи, ведь он будет проводить время с его дочерью. По мнению Эмили, лучше провести день на горе, чем слоняться по дому. Во-первых, Джек получит некоторую порцию адреналина и перестанет размышлять о том, зачем она смотрела его личное дело. А во-вторых, у них появится новая тема для разговоров на все оставшееся время, пока они будут в Неваде. Она в состоянии петь бесконечные дифирамбы катанию на лыжах и обсуждать снег и трассы.

Загрузка...