Вечность

Глава 1

Уорбрук, штат Мэн

1865 год

Проходя из одного конца дома в другой, Джейми Монтгомери даже не смотрел по сторонам. Он вырос здесь и хорошо знал каждый уголок. Кто-нибудь другой, оказавшись в уютном тепле этого дома, вряд ли смог бы предположить, насколько богаты его хозяева. Только знаток живописи оценил бы подписи под картинами, висевшими на оштукатуренных и побеленных стенах, или имена, высеченные на бронзовых статуях, и только истинный ценитель понял бы стоимость грязных, истертых детскими ножками и собачьими лапами ковров.

Мебель отличалась основательностью и прочностью и уже очень давно служила семье, владевшей этим домом вот уже почти двести лет. Правда, антиквар, увидев старый шкаф, стоявший у стены, сразу определил бы, что он относится к эпохе королевы Анны, позолоченные стульчики изготовлены в стиле русского ампира, в угловом шкафчике поблескивает китайский фарфор, слишком древний на взгляд юных, неискушенных американцев.

Дом был полон картин, мебели и тканей со всего света, собранных за много лет путешествий поколениями мужчин и женщин Монтгомери. Здесь скопились сувениры из каждого уголка земли, от экзотических вещичек с крошечных островов по всему миру до картин итальянских мастеров.

Широко и быстро шагая, Джейми переходил из одной комнаты гигантского дома в другую. Дважды он проверял, надежно ли запрятан под мышкой небольшой фланелевый мешочек, и при этом загадочно улыбался.

Наконец он добрался до нужной двери и, едва слышно постучав, с расчетом, что его не услышат, вошел в полутемную комнату.

Даже в темноте можно было разглядеть поблескивание шелкового прикроватного полога, драпирующего огромную постель с четырьмя столбиками, над которой трудились венецианские мастера: недаром на столбиках красовались резные позолоченные ангелочки. С верха балдахина свисали сотни ярдов светло-голубого шелка, а стены были обиты голубым дамастом чуть более темного оттенка, сотканным в Италии и привезенным в Америку на одном из судов Монтгомери.

Глядя на постель, Джейми снова улыбнулся при виде белокурой головки, едва выглядывавшей из-под шелкового пухового одеяла. Он решительно подошел к окнам и раздвинул тяжелые бархатные шторы. Солнечный свет хлынул в комнату. Белокурая головка совсем скрылась под одеялом.

Улыбаясь, он подошел к кровати и снова посмотрел на спящую. Но на этот раз увидел только выбившийся наружу золотистый локон.

Джейми вытащил мешочек, развязал шнурок и достал крохотную собачонку, которая умещалась у него на ладони. Мордочку животного почти скрывала длинная шелковистая белая шерсть. Эту мальтийскую болонку он привез из самого Китая в подарок младшей сестре.

Осторожно приподняв одеяло, Джейми подсунул болонку поближе к сестре, после чего затаил дыхание, уселся и стал наблюдать, как немного освоившаяся собачка принялась ворочаться и лизать новую хозяйку.

Кэрри медленно и очень неохотно приоткрыла глаза. Она, как и всегда, не желала покидать теплый кокон своей постели и, насколько могла, оттягивала эту неприятную процедуру. Слегка пошевелившись, она снова сомкнула веки и натянула одеяло на плечи, однако улыбнулась, когда малюсенький язычок лизнул ее в щеку. Услышав задорный лай, она словно очнулась и уставилась на веселое создание, потом резко села и испуганно схватилась за горло. Откинувшись на изголовье и не обращая внимания на то, что кончик крыла вырезанного ангела упирается ей в спину, она восторженно уставилась на собаку.

Только смех брата заставил Кэрри повернуть голову. Но и тогда она не сразу поняла, что происходит.

Сообразив наконец, что любимый брат вернулся из очередного плавания, Кэрри восторженно взвизгнула и бросилась к нему, волоча за собой шелковое одеяло.

Джейми поймал ее загорелыми руками и стал кружить. Болонка, все еще сидевшая на постели, всполошенно залаяла.

– Но тебя ждали не раньше следующей недели! – воскликнула Кэрри, улыбаясь и целуя его щеки, шею и все, до чего могла дотянуться.

Джейми, пытавшийся делать вид, будто остался равнодушен к энтузиазму сестры, приподнял ее на вытянутых руках.

– И ты, вне всякого сомнения, приехала бы на пристань встречать меня? Даже если бы судно пришвартовалось в четыре утра?

– Конечно, приехала бы! – с улыбкой заверила Кэрри, но тут же озабоченно нахмурилась и погладила брата по щеке: – Ты похудел.

– А ты не выросла ни на дюйм, – заявил Джейми, делая строгое лицо, по его мнению, подобающее старшему брату. Но это давалось ему не так-то легко, особенно при виде изысканной красоты младшей сестры. Ее единственную из семьи можно было назвать миниатюрной. Всего пять футов, хотя братья выросли настоящими великанами: каждый свыше шести футов ростом. – Я надеялся, что ты наконец окажешься чуть выше моего пояса. Как это мать с отцом произвели на свет такую карлицу?!

– Чистое везение, – счастливо пояснила она, оборачиваясь, чтобы взглянуть на крошечную собачку, стоявшую на постели. Болонка высунула розовый язычок, удивительно напоминая плюшевую игрушку.

– Это и есть мой подарок?

– Почему ты вдруг вообразила, будто я привез тебе подарок? – укоризненно осведомился Джейми. – Лично я не уверен, что ты такового заслуживаешь. Знаешь, что сейчас уже десять утра? А ты и не думаешь вставать!

Кэрри передернула плечами, пытаясь освободиться. Теперь, убедившись, что брат не только дома, но цел и невредим, она мечтала поскорее взять болонку на руки. Увернувшись от Джейми, она бросилась к кровати и стала гладить новую любимицу. Джейми тем временем оглядывал комнату, отмечая появление новых безделушек.

– Откуда это? – поинтересовался он, поднимая статуэтку восточной красавицы, искусно вырезанную из слоновой кости.

– Рэнли, – коротко ответила Кэрри, имея в виду одного из братьев.

– А это? – кивнул Джейми на картину маслом в позолоченной раме.

– Локлан.

Подняв глаза, Кэрри улыбнулась брату, словно не понимала, почему тот хмурится. У нее было семеро старших братьев, все заядлые путешественники, и, возвращаясь домой, они привозили ей подарки, каждый изящнее и прекраснее предыдущего.

– А это от кого? – допытывался Джейми, поднимая жемчужную нить с туалетного столика. На этот раз каждое слово он цедил сквозь зубы.

Кэрри, загадочно улыбаясь, подхватила песика и зарылась лицом в мягкий мех.

– Это лучший подарок, который я получила за всю свою жизнь.

– А ты сказала об этом Рэнли, когда он дарил тебе статуэтку? – ревниво осведомился Джейми.

По правде говоря, она заверила Рэнли, что это его подарок был самым лучшим, но нельзя же признаться в этом Джейми!

– Как ее зовут? – спросила она, продолжая гладить болонку и делая все, чтобы сменить тему.

– Решать тебе.

Кэрри нежно потеребила уши болонки, и та неожиданно чихнула.

– О, Джейми, теперь я вижу, что это самый чудесный подарок! Он такой живой!

Джейми сел. Судя по лицу, он несколько смягчился после ее заверений, что его подарок действительно самый лучший.

Улыбаясь, он залюбовался игрой солнечного света в густой массе светлых волос и довольным блеском голубых глаз. Какая же она хорошенькая! Миниатюрная, милая, нежная, добрая и жизнерадостная. Словом, полная противоположность своим высоким, раздражительным, вспыльчивым братьям. Но она так же привыкла к роскоши, как они – к тяжелому труду. Кэрри была избалованным, обожаемым, драгоценным ребенком в своей большой семье. Любой из братьев убил бы всякого, кому пришла бы в голову мысль причинить ей зло.

Джейми развалился на стуле, радуясь, что наконец-то очутился дома, что под ногами твердый пол, а не качающаяся палуба.

– Что вы с безобразной ордой тут устраивали, пока меня не было?

– Не называй их так, – упрекнула Кэрри, правда, без особого запала. – Они вовсе не безобразны.

На это Джейми язвительно фыркнул. Кэрри улыбнулась.

– Во всяком случае, не слишком. И потом, какое значение имеет внешность?

– Подумать только, девятнадцать лет, и уже философ, – усмехнувшись, покачал головой Джейми.

– Мне скоро двадцать.

– Да… можно сказать, старость пришла.

Кэрри не обратила внимания на укол. В ее глазах братья были безупречны и не могли ни сказать, ни сделать ничего дурного.

– Какой бы ни была наша внешность, – наставительно заявила она, самым благородным образом объединяя себя с «безобразными», – все же мы с девочками заняты очень важным делом.

– О, я в этом уверен, – снисходительно бросил Джейми, хотя во взгляде на сестру светилось обожание. – Спасаете лягушек от аистов? Или требуете от бедного мистера Коффина дать гусям свободу?

– Все это в прошлом. Теперь мы устраиваем… – Она осеклась, когда болонка дважды чихнула. – Как по-твоему, он не простудился?

– Скорее всего нанюхался твоего пыльного шелка. Это место похоже на гарем.

– Что это такое?

– То, о чем ты никогда не узнаешь, по крайней мере от меня.

Кэрри обиженно выпятила нижнюю губу.

– Если когда-нибудь захочешь сделать мне действительно грандиозный подарок, подробно расскажешь обо всем, что произошло во время очередного путешествия.

При мысли о том, к чему могут привести подобные откровения, Джейми слегка побледнел, и прошло не менее нескольких минут, прежде чем к нему вернулся обычный цвет лица.

– Очень сомневаюсь, что ты получишь подобный подарок от кого-то из нас. А теперь расскажи, что задумали твои уродины.

– Мы устраиваем браки! – гордо объявила Кэрри и просияла, увидев, как братец изумленно раскрыл рот.

– Ты уговорила кого-то жениться на своих богопротивных подружках?

Кэрри раздраженно повела плечиком.

– Они совсем не уродливы, и ты это знаешь. И каждая из них по-своему хороша. Просто ты считаешь, что все девушки должны быть ослепительными красавицами.

– Как моя дорогая маленькая сестричка, – искренне выпалил он. В этот момент его глаза светились любовью.

– Так ты, пожалуй, вскружишь мне голову, – пробормотала Кэрри, краснея от удовольствия.

Столь неправдоподобное заявление вызвало взрыв смеха Джейми. Болонка залилась истерическим лаем, но тут же расчихалась.

– Вскружить голову? Словно сама не знаешь, что ты самая прелестная девушка в пяти штатах.

Кэрри приняла притворно оскорбленный вид.

– А вот Рэнли считает, что в шести.

– Тогда я скажу «семь», – снова рассмеялся Джейми.

– Уже гораздо лучше, – одобрила Кэрри, – не желаю терять ни одного штата. Седьмой, случайно, не Род-Айленд?

Сгорая от любопытства, она даже подалась вперед. Маленький песик уютно устроился у нее на коленях. Джейми подумал, что они уже успели подружиться. Он знал это, когда покупал щенка, легко умещавшегося у него на ладони.

– Джейми, мы действительно устраиваем браки, – серьезно начала Кэрри. – После Гражданской войны так много женщин осталось вдовами, а на Западе и сейчас полно холостяков, которые нуждаются в женах. Мы сводим их друг с другом. Очень интересная работа.

Недоуменно моргая, пытаясь вникнуть в смысл ее слов, Джейми тяжко вздохнул. Иногда ему казалось, что из всей семьи именно Кэрри, нежная, неотразимая Кэрри, самая упрямая. Ставя перед собой какую-то цель, она шла к ней, не глядя по сторонам и никого вокруг не замечая: ничто на свете не могло ей помешать. Слава богу, что до сих пор все ее цели были достойными и благородными.

– Но каким образом ты находишь всех этих людей?

– Женщин мы знаем. Их немало и здесь, в Уорбруке. Мы разгласили по всему Мэну, что оказываем подобную услугу. А мужчин находим по газетным объявлениям.

– Жены – почтой? – тихо спросил он, повышая голос с каждым новым словом. – По предварительному заказу?! Как в Китае? Ты суешь нос в личную жизнь других людей?!

– Я не считаю, что это стремление сунуть нос в чужую жизнь! Говорю же, мы оказываем услуги.

– Услуги? Обычное сватовство! А отец знает об этом?

– Разумеется.

– И не возражает? – Прежде чем Кэрри успела ответить, Джейми горько усмехнулся: – Еще бы ему возражать! С самого твоего рождения он позволял тебе делать все, что в голову взбредет!

Гладя крошечную собачку, Кэрри очаровательно улыбнулась брату и для пущего эффекта похлопала ресницами.

– Надеюсь, ты не собираешься меня ругать? Вот Рэнли слова не сказал.

– Он безбожно тебя балует, – сурово ответил Джейми, но Кэрри по-прежнему улыбалась ему, и уголки его губ невольно приподнялись, уничтожая весь эффект, который ему так хотелось произвести. – Так и быть, – пробормотал он, зная, что проиграл, – расскажи мне о том, как сватаешь людей, не влезая при этом в их дела.

Лицо Кэрри осветилось радостью.

– О, Джейми, все так чудесно! Мы так счастливы, потому что нужны людям! Посылаем объявления в западные газеты, где говорится, что мы не отправляем женщин, пока не увидим лицо возможного жениха; поэтому мужчины должны прислать свои снимки. Видишь ли, фотография так много может сказать о человеке! Да, и еще мы просим, чтобы они в письме изложили свои требования к будущей жене. И только после этого мы пытаемся найти мужчине невесту.

– А что необходимо от женщины?

– Они приходят к нам, рассказывают о себе. Мы заводим карточки, в которых перечисляем все их достоинства. А потом ищем подходящую пару. – Кэрри мечтательно улыбнулась. – Мы дарим людям счастье.

– Но как эти женщины добираются до мужчин?

– Как правило, дилижансами, – пояснила она, любуясь собачкой. Не дождавшись от Джейми ответа, она вызывающе вскинула подбородок. – Ладно, ты прав. Их поездки оплачены деньгами Монтгомери. Но я иду на все ради доброго дела. Эти люди одиноки и очень нуждаются друг в друге. Джейми, прочитал бы ты хоть несколько писем от этих мужчин! Они живут в ужасной, забытой богом глуши, местах, о которых никто не слыхивал. Им так нужно чье-то общество!

– Не говоря о сильной спине и лишней паре рук, которые так пригодятся на ферме, и теплом теле в супружеской кровати, – добавил он, пытаясь внести нотки реализма в ее мечты о вечной любви.

– Но и у женщин есть свои потребности, – отрезала Кэрри.

– Интересно, откуда тебе знать о подобных вещах?

Он опять немилосердно ее дразнил, и Кэрри, естественно, разозлилась. Вообще-то она любила, когда братья ее баловали. Но иногда они бывали несносны!

– Представь себе, я многое знаю. Гораздо больше, чем кажется тебе и остальным, – парировала она. – Может, ты не успел заметить, но я уже выросла. Детство осталось позади!

Сидя на постели, в гнездышке из шелков и полотна, и прижимая к себе почти игрушечную собачонку, Кэрри с ее с густыми, распущенными по плечам волосами казалась десятилетней девочкой.

– Ты права, – притворно вздохнул он. – Дряхлая, сморщенная старуха.

Кэрри вздохнула. При всей своей любви к братьям она успела прекрасно их изучить. Ни один из них не хотел, чтобы она становилась взрослой. Мечтали, чтобы она так и осталась их обожаемой младшей сестренкой, которой в голову не придет смотреть на других мужчин.

– Надеюсь, для себя ты не ищешь мужа? – внезапно встревожился Джейми.

– Нет, конечно, нет.

Не дай бог сказать кому-то из родных, что она когда-нибудь соберется выйти замуж! Все они искренне считают, что она только что вышла из пеленок!

– Все мои мужчины рядом. И других мне не нужно, – заявила она.

Джейми зловеще прищурился:

– И что это должно означать? Какие еще мужчины? И с каких пор мужчины стали частью твоей жизни?

«С самого моего рождения», – хотелось выпалить Кэрри. С тех пор, как ей исполнилось пятнадцать минут. Когда она, лежа в колыбели, открыла глазки и увидела семерых самых красивых на свете мальчиков, пристально ее разглядывавших. Подумать только, они даже оттеснили мать и повитуху! С тех пор, как она сделала первые шаги, держась за руку мужчины. С тех пор, как мужчины учили ее скакать верхом, плавать, ходить под парусом, завязывать узлы, ругаться, лазать по деревьям и флиртовать, чтобы получить желаемое.

– Почему бы тебе не поехать со мной? Увидишь собственными глазами, чем мы занимаемся, – предложила Кэрри, наградив брата самым обольстительным взглядом сквозь полуопущенные ресницы, взглядом, который, как она надеялась, был достаточно убедительным.

Но Джейми побелел как полотно.

– Добровольно очутиться в этом скопище уродливых баб?!

Кэрри прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Она знала, что на самом деле Джейми страшно пугался, когда ее подруги, завидев его, из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя внимание. Впрочем, то же самое относилось ко всем неженатым братьям Кэрри. Той очень хотелось поговорить с подругами насчет такого поведения, но ее так забавлял смущенный вид братьев, что она просто не могла устоять против подобного искушения.

– А вот Рэнли ездил со мной, – обиделась Кэрри, опустив глаза и чуть выпячивая нижнюю губу. – Правда, Рэнли ничего не боится. Может, боишься именно ты, потому что Рэнли красивее тебя да и самоуверенности у него побольше. Наверное, Рэнли…

– Ладно, сдаюсь, – буркнул Джейми, в знак поражения воздевая руки к небу. – Я поеду, но только если поклянешься не пытаться сосватать мне одну из твоих никчемных девиц.

– Мне бы это и в голову не пришло! – возмутилась она. – Кроме того, кому ты понадобишься, после того как они видели Рэнли?!

– Почти половине Китая, – коварно ухмыльнулся Джейми, наклоняясь, чтобы пощекотать ее под подбородком. Песик снова чихнул. – Кстати, как ты его назовешь?

– Чу-Чу, – весело откликнулась Кэрри.

Джейми застонал, услышав столь несерьезную кличку. Так он и знал! Но чего ждать от младшей сестрицы?!

– Может, дашь ему более достойное имя?

– Расскажи о китайских женщинах, и я назову его Герцогом, – стала торговаться Кэрри.

Джеймс вытянул из кармана часы и, взглянув на циферблат, объявил:

– Я даю тебе ровно час, чтобы одеться, и если не заставишь меня ждать дольше, за каждые десять минут этого часа я рассказываю тебе историю о Китае.

– О пейзажах? – с подозрением спросила Кэрри. – О дорогах и штормах на море?

– Об императорских танцовщицах, – пообещал Джейми и, понизив голос, добавил: – И… они танцевали не только для императора. Но и для меня одного. При закрытых дверях.

Подушки разлетелись в разные стороны. Кэрри моментально вскочила на ноги.

– Полчаса. Я могу одеться за полчаса. Сколько это составит историй?

– Три.

– Надеюсь, истории будут настолько занимательными, что мои страдания окупятся, – предупредила она. – Но если ты меня обманешь и я засну от скуки, придется, пока ты дома, каждый вечер приглашать Юфонию к ужину.

– Боже. До чего же ты жестока! Бесчеловечна! – Снова взглянув на карманные часы, Джейми объявил: – Время пошло!

Подхватив Чу-Чу, Кэрри вылетела из спальни и метнулась к гардеробной.

– Тридцать минут! – раздраженно воскликнул Джейми. – Ты сказала, что будешь готова через полчаса. Не через полтора!

Кэрри, ничуть не встревоженная его тоном, широко зевнула. Джейми из тех, кто громко лает, но никогда не кусается!

– Я не выспалась. А теперь рассказывай вторую историю. Ты должен мне еще две.

Щелкнув поводьями лошади, впряженной в маленький экипаж, Джейми со вздохом уставился на сестру. Он часто жаловался братьям, что они непозволительно балуют Кэрри. Если не отступать от собственных принципов, сейчас следовало быть твердым и отказать ей. Но, взглянув в огромные голубые глаза, полные любви и обожания, Джейми тихо выругался. Ни один член семьи не мог бы ни в чем ей отказать.

– Может, еще одну, – нерешительно протянул он, – но ты и ее не заслужила.

Кэрри, улыбаясь, стиснула его руку.

– Знаешь, с возрастом ты становишься все красивее! Думаю, через год-другой внешностью ты можешь превзойти Рэнли!

Джейми безуспешно попытался скрыть улыбку, но тут же сдался и буквально просиял.

– Хитрюга! – воскликнул он, подмигнув. – Так тебе нравится песик?

Кэрри от полноты чувств стиснула Чу-Чу.

– Клянусь, это самый лучший подарок на свете! – объявила она, на этот раз вполне искренне. – А теперь расскажи еще что-нибудь о танцовщицах.

Когда Кэрри, сунув под мышку болонку, под руку с братом вошла в гостиную старого дома, присутствующие оцепенели. Все шесть молодых женщин, друживших с Кэрри всю ее жизнь, одновременно уставились на вошедших. Сначала никто не двигался, потом глаза их широко раскрылись, и, наконец, комнату огласили вздохи. Несмотря на все шутливые уверения Кэрри в том, что Рэнли намного превосходит брата красотой, одного появления Джейми было достаточно, чтобы женщины, потеряв голову, принялись творить одну глупость за другой.

Гордо улыбаясь и оглядывая замерших как статуи женщин, Кэрри слегка нагнулась и задула спичку, которую Юфония зажгла, за секунду до того, как она обожгла ей пальцы.

– Надеюсь, все знакомы с моим братом Джейми! – объявила она, словно не замечая реакции подруг. Джейми со своей стороны, хоть и изображал смущение, был явно польщен вниманием девушек. Ее не провести: слишком хорошо Кэрри знала брата.

Тогда Кэрри властно схватила его за руку и потянула вперед. Женщины принялись кашлять, неумело пытаясь скрыть неловкость.

– Как прошло путешествие, капитан Монтгомери? – Хелен старалась говорить как обычно, но из горла вырвался жалкий писк.

– Прекрасно, – отрезал Джейми, от души жалея, что согласился сопровождать сестру. Кэрри потащила его к дальней стене комнаты, где на доске было прикреплено двадцать пять мужских снимков. Мужчины разнились возрастом – от мальчика, которому просто не могло быть более четырнадцати, до старого джентльмена с седой бородой во всю грудь.

– Вот наши женихи, – уточнила она без особой необходимости.

Нервно оттянув воротничок, Джейми невидяще уставился на доску. Глаза женщин так и буравили его спину, и казалось, шею обжигает горячее дыхание.

– Почта была? Новые письма есть? – спросила Кэрри, отворачиваясь от доски так поспешно, что увидела, как Хелен сделала нечто весьма странное, а именно – сунула что-то под лежавшую на столе книжку. Кэрри сделала вид, будто ничего не заметила.

– Есть несколько, – ответила одна из женщин. – Но ничего особенного. У нас вдвое больше мужчин, чем женщин. Не хотите поместить на доску свою фотографию, капитан?

Она очень старалась говорить небрежным тоном, но в голосе звучали отчетливые нотки отчаяния и надежды.

Джейми ответил вымученной улыбкой.

– Кэрри, дорогая, думаю, мне пора. Нужно срочно…

К сожалению, тут сообразительность изменила Джейми, поскольку ему больше всего хотелось как можно скорее убраться отсюда. Под жадными взорами этих особ он чувствовал себя как обезьяна в зоопарке.

Наскоро чмокнув сестру в щеку, Джейми с многозначительным взглядом, в котором так и светилось обещание сквитаться за все, быстро исчез.

Несколько мгновений в комнате царило молчание. Наконец, издав еще один дружный вздох, женщины вернулись к стопкам писем и фотографий. Кэрри немного постояла, прежде чем поставить Чу-Чу на пол и слегка подтолкнуть.

– Лови! – крикнула она Хелен. – Он сейчас сбежит.

Хелен принялась гоняться за песиком, оставив свой ответственный пост у стола. Чу-Чу решил не сдаваться, и вскоре за ним уже гонялась вся комната… кроме Кэрри, конечно. Воспользовавшись всеобщей суматохой, она подняла книгу, под которой лежал таинственный предмет. И обнаружила знакомый конверт, обычно содержавший снимок и письмо от человека, которому требовалась невеста.

Пока остальные продолжали ловить болонку, Кэрри открыла конверт, вытащила фото и стала разглядывать изображение молодого человека, стоявшего за спинами дурно одетых детей. Именно их Кэрри первым делом стала изучать. Высокий мальчик лет девяти-десяти и девочка четырех-пяти. Одежда чистая, но сидит плохо, словно пожертвована местным благотворительным обществом, не слишком заботившимся о том, чтобы вещи были по размеру.

Но не это было главным. В глазах детей стыла такая печаль, которая может быть вызвана только одиночеством. Очевидно, в их жизни было очень мало смеха.

Кэрри перевела взгляд на лицо мужчины и ахнула. Красивее этого незнакомца нет никого в мире! О, может, он не так хорош, как ее братья, но и вид у него был совсем другой. Ни один Монтгомери не выглядел так меланхолично.

В этот момент кто-то выхватил у Кэрри снимок. Та подняла глаза. Перед ней стояла Хелен.

– С твоей стороны не слишком красиво лазить по чужим столам! Это мое!

Кэрри, не отвечая, рухнула на ближайший стул. У нее словно ноги подкосились.

Подбежавший Чу-Чу немедленно вскочил ей на колени. Девушка машинально прижала к себе теплое тельце.

– Кто он? – прошептала она.

– К твоему сведению, это человек, женой которого я собираюсь стать, – гордо объявила Хелен. – Я уже все решила, и никто не сможет меня переубедить.

– Кто он? – повторила Кэрри.

На помощь ей пришла Юфония, в свою очередь, выхватившая фото у Хелен. Перевернув его, она громко сообщила:

– Здесь написано, что его зовут Джошуа Грин. Это его дети, Тем и Даллас. Что за странное имя для девочки? Или это ее зовут Тем? А может, он неправильно написал, и нужно не «Тем» а «Тим»?

Женщины стали передавать снимок из рук в руки. Несмотря на бедную одежду детей, семейство выглядело на редкость симпатичным. А мужчина был просто неотразим. Его смуглая красота, должно быть, привлекала женщин, как мед – пчел. Впрочем, они видели мужчин и поинтереснее. Никто не понимал, почему Хелен взбрело в голову спрятать его фото и почему у Кэрри такой вид, словно она встретилась с привидением.

– Тот мужчина, который прислал письмо на прошлой неделе, больше мне понравился. Как там его… Логан… только вот имя это или фамилия? И у него нет двоих детей. Если я решу выйти за человека, с которым вообще не знакома, выберу такого, у которого нет детей, чтобы родить ему своих.

Остальные дружно закивали.

Хелен отобрала снимок и раздраженно передернула плечами:

– Мне все равно, что бы вы там ни думали! Я собираюсь выйти за него, и на этом все. Мне он нравится!

Юфония, все это время читавшая письмо Джошуа Грина, язвительно усмехнулась:

– Да он и не захочет тебя, потому что ему нужна женщина, привыкшая работать на ферме и вести хозяйство. Он не возражает, если она будет старше – ему самому всего двадцать восемь, – и не прочь жениться на вдове. Даже согласен взять женщину с детьми. Но главное – чтобы она разбиралась в сельском хозяйстве. А ты? Посмотри на себя! Наверняка воображаешь, что доить корову – значит дергать ее за хвост, пока в ведро не польется молоко.

Хелен вцепилась в письмо, пытаясь отобрать его у Юфонии.

– Плевать мне на то, что он желает. Я знаю, что он получит, и все тут!

В этот момент снимок выскользнул из ее рук и спланировал на пол. Кэрри подняла его. И встретилась взглядом с глазами человека, взывавшего к ней. Это были глаза, в которых плескались обида, желание и невысказанная просьба. Глаза человека, умолявшего о помощи. Ее помощи. Он нуждается в ее помощи!

Кэрри встала, сунула Чу-Чу под мышку, одернула голубую шелковую юбку и взяла письмо с фотографией.

– Ты не выйдешь за него, – тихо сказала она, – потому что его женой стану я.

Ее слова были встречены долгим потрясенным молчанием, сменившимся дружным хохотом.

– Ты? Да что ты знаешь о фермерском труде?

Но Кэрри даже не улыбнулась.

– Я ничего не знаю о фермах, зато прекрасно разбираюсь в мужчинах. Он нуждается во мне. Сейчас, – твердо сказала она. – А теперь прошу меня извинить. Мне нужно сделать кое-какие приготовления.