Ведьма для Северного Владыки

Глава 10

У богов уже давно нет единого физического воплощения. На то они и боги. Они уже много тысяч лет являются чистой энергией и могут принять тот облик, который больше всего подходит для максимального их восприятия конкретным человеком.

И сейчас я видел Велеса,[10] именно таким, каким всегда его представляла Ведара.

Рядом со мной, в лодке, сидел высокий, худощавый, седовласый старец. С тяжелым взглядом темно-голубых, ясных глаз. В его правой руке был массивный дубовый посох.

Божество загадочно улыбалось, смотря на меня. Эта улыбка не напрягала и не тревожила. Был лишь интерес к тому, что будет дальше.

Мы плыли по реке Смородине, что отделяла мир живых от мира мертвых. Велес – паромщик, хранящий ключи от Ирия, так народ Ведары, райские сады именует. Вот уж не думал, что удостоюсь в сию лодочку сесть, хоть когда-нибудь.

Хотя, возможно, удостаиваюсь вовсе и не я.

Речка вся была заполнена густым, зеленоватым туманом. Поначалу, я испугался, приняв его за проявление безтелесных. но божество уверенно заявило:

– Нет им более хода в наш мир, а тебе впредь, выхода из своего не будет. Ни при сей жизни, ни при следующей.

Я покорно кивнул, справедливо. Да и не хочется мне в чужом мире воплощаться. В своем, какой бы он не был, все близкое, родное.

Вокруг меня закружились мелкие, блестящие, серебристые искорки. И я затаил дыхание, боясь спугнуть добрую, божественную волю.

Искорок становилось все больше, они слетались все кучнее и кружили вихрем все быстрее. Пока наконец не соединились вместе окончательно, фантомом Ведары.

На моих глазах свершилось величайшее из чудес – Вышние заново собрали, возродили ее душу.

Божество снова довольно улыбнулось. Удовлетворившись проделанной работой.

– Волею брата моего, Перуна, за то, что за спасение земель наших, жизней своих не жалели, дозволяется прожить вам предначертанное! – торжественно провозгласил верховный. – Цените дарованное. Да будет во благо!

Велес стукнул об дно лодки посохом, что держал в правой руке и нас двоих, сдуло с его лодки словно легкие перышки.

Сначала мы летели с невероятной скоростью в густом тумане нави, потом в искрящейся золотистой энергии, потом в приятной голубой. А потом, глубоко вздохнув, я открыл глаза.

Я лежал в своей постели, в своих покоях и чувствовал себя, очень хорошо, если не считать, зверского голода и желания еще повытягиваться, не вставая с постели. Но вот душевно, хуже меня, сейчас вряд ли кому-то было.

– Хвала Творцу всевышнему! Ты жив, брат! – услышал я восторженное восклицание Варуна, у себя в голове.

– Жив, а что толку. После того позора, что я пережил, я не могу более оставаться владыкой. Подготовься, вечером проведем церемонию, я передам тебе венец владыки. Для меня, прикажи подготовить крепость над пропастью, в Загорье.

– Да, о чем ты, брат! – поразился Варун. – Отдохни, успокойся. Тебе выспаться нужно.

– Они сломали мне крылья. Они раздавили меня словно мошку. На тот момент, меня спасла жена. Ценой своей жизни, спасла! А тело, как я понимаю, вы спасли?

– Да, почуяли неладное и подкинули тебе сил, воспарить и не разбиться, – зазвенел в голове голос Гурата, второго брата. – Но тебе не в чем себя винить. На ту сеть, поразившую тебя, безтелесные бросили все свои силы. В одиночку, никто бы не выстоял. Никакого позора, тебе как владыке, здесь нет. А девчонка, хороша. Воистину лишь тебя и достойна.

– Вот ей венец владычицы и передайте! Она сильнее меня, признаю.

– Ты сам сегодня наденешь на нее венец супруги своей и посадишь по правую руку от себя, как и полагается, – Варун, судя по голосу, улыбался мне как ребенку. Но мне было совсем не до смеха. Я понимал, что веду себя сейчас недостойно, но мне сломали крылья! Крылья! А спасла меня девчонка! Девчонка раз в сто меня слабее. – Да где видано, чтобы жена, мужа по силе превосходила! Что это за позор мне такой! Смириться с этим, выше моих сил! – я почувствовал, как задыхаюсь от собственного огня, бушующего в моей крови.

– Зато эта, точно не сгорит, от твоего пламени. С первой же ночи понесет и родит тебе очень сильного наследника, а затем, еще и еще. Именно за счет своей силы. Другие, как ты сам мог убедиться, с этим не справляются.

Как бы мне не хотелось это сейчас признавать, Гурат, бесы его раздери! Был абсолютно прав.

– Я не тебя спасала, а землю свою и народ свой, – услышал я сухой голос слева от себя.

Осторожно повернулся, Ведара сидела в постели, одной рукой прижимала к себе одеяло, а другой утирала слезы, котящиеся из глаз.

Я подскочил словно пчелами ужаленный – она, что, слышала мой разговор с братьями?

– Если твоя гордость и самолюбие превыше твоего долга, просто верни меня домой и все. Я до самой своей кроды,[11] тебе искренне благодарна буду.

– Не могу. Ты разве не слышала, что сказал Велес: отныне, проход в ваш мир закрыт наглухо.

– Для тебя, но не для меня. Где у вас переходят? Покажи, – огромные зеленые глаза так и вспыхнули огнем решимости.

– Я не могу тебя отпустить, – произнес глухо, каждое слово давалась с трудом.

Да девчонка спасла мне жизнь, но сама того не понимая, сделала для меня отнюдь не благо. Умереть, для меня, в той ситуации, было бы куда почетнее и достойнее. И раз уж я остался жив, долг перед родом исполнить-таки надо. Возможно, для этого жизнь и дарована.

– Ну, да. Должность племенной кобылы та, занять больше не кому! – девушка горько усмехнулась, затем отвернулась от меня и уткнулась головой в колени. Понимает, что, я жутко зол на нее, но не понимает почему? Ведь благодарен вроде как, быть должен. А я не благодарен, еще и прямо указываю, что она нужна мне лишь как самка-матка.

Зараза!

Будто ты не знала, для чего суда едешь!

– Участь племенной кобылы, для прочих в стойле, весьма завидна, между прочим, – процедил сквозь зубы.

Утешитель из меня не очень, Согласен.

– Ровно до тех пор, пока она не утратит силы приносить крепкое потомство.

Злобно, в тон мне отозвалась Ведара.

Я чувствовал исходящие от нее горечь, отчаянье, страх и обиду, которые я только что весьма усугубил последними ответами. Аж самому стало горько. Не с того я начал наш первый разговор после пережитого. Ой, не с того.

Тяжело вздохнув, присел к ней поближе:

– Прости, но с кобылой ты сама себя сравнила. Уже говорил и повторяю: здесь ты госпожа! Повелительница! В тебе будут нуждаться и внуки, и правнуки. Именно ты, с женской стороны моего рода, станешь Великой матерью нашего рода. Как при жизни, так и после, все наши потомки именно к тебе за советом и благословением обращаться будут. В краях, откуда ты родом, таких женщин называют Ведающими матерями или ведьмами. У нас, Великими. Быть Великой Матерью правящего рода, для тебя не честь, не должность?

– Честь, да такая, что боюсь, спина от ее груза переломится, – супружница явно огрызнулась.

– Боги мудрые, не пошлют, то, что не по силам, человеку сотворить, познать либо вынести.

Сказал ласково, погладив рукой мягкие, длинные волосы, что так похожи на языки моего пламени по цвету. А она вскинулась, развернулась, посмотрела прямо в глаза с вызовом и ударила в самое сердце, изо всех сил своего женского коварства.

– Но тебе же не по силам, оказалось, вынести свое поражение и мою силу, да настолько, что от трона своего сбежать готов.

Мой огонь тут же бурей вскипел в крови! Дерзкая девчонка! От смерти, тебя сейчас спасает лишь то, что ты не понимаешь, о чем говоришь!

– Передать Венец Владыки, после всего случившегося – мой долг. – Пояснил, изо всех сил стараясь сдерживаться – не рычать от переполнявшей меня ярости. – Поверженный владыка – бывший владыка. Народ не примет слабого правителя. Ибо теперь он для них бесполезен и даже опасен.

– Но ты спас наш мир! Твой же от этого не рухнул! Как я понимаю. Все хорошо.

– Я не спас. Я лишь немного подсобил верховным хранителям твоего мира. Кстати, будь готова, к тому, что мой брат, захочет взять тебя в наложницы. Жена, к твоему несчастью, у него уже есть. Но ты так же будешь ему рожать и жить будешь в почете и уважение, до конца дней своих.

Будь у Ведары чуть побольше смелости, или безрассудства, она б ей богу вцепилась бы мне в глотку сейчас, а так, лишь огонь в глазах сверкает, но такой ярый, что я от зависти позеленеть уже готов.

– Никогда! Ты слышишь меня, дракон! Никогда и не для кого! Второй, я не буду! – прошипели мне в лицо крайне злобно.