Ведьма крови (СИ)

Глава 15. Часть 2

— Месть? Мама, почему ты сейчас говоришь о мести? — я вскочила с кресла и подбежала к женщине, чьи черты лица так походили на мои собственные. Заключила ее в объятия, надеясь сейчас же получить то тепло, которого мне не хватало долгие годы. И она обняла меня. Вот только тепла не было, а лишь машинальная реакция тела. — У нас впереди вся жизнь! Давай уедем, только ты и я. Мы сможем поселиться где угодно! Хочешь на острова? Туда, где песок белее снега? Или горы? Я никогда не каталась на лыжах! Там должно быть замечательно, но холодно. К черту эту месть…

Слова лились из меня рекой, и вот я уже глотала слезы, непонятно откуда взявшиеся. Потрясение от встречи с Арлин, и от обстоятельств этой встречи нашли себе выход в виде рыданий, содрогающих моё тело.

Женщина плавно отстранилась и смела с моего лица слезинку кончиком большого пальца.

— Мы никуда не уедем, милая, — вкрадчиво говорила она. — Здесь наш дом. И ты знаешь это, тебя вело сюда предназначение.

— Чушь! — воскликнула я, вытирая рукавом рубашки оставшиеся слезы. — У нас есть выбор, и нужно выбрать семью, а не месть!

— Выбор сделан, и ты сама это знаешь. Не зря ты оказалась у озера именно сейчас. Это дом нашего ковена. Нашего, слышишь? А не ковена, именующего себя ковеном Озроук. Они украли наш дом, место силы…

— Послушайте, леди Хэйл, это уже попахивает откровенной ложью! — смиряя сердитым взглядом Арлин, Ник приблизился и взял меня за руку, увлекая прочь из дома. — Ана, тебе не кажется, что мы слышали достаточно?

Я послушно последовала за ним, но лишь потому, что не могла найти в себе силы пошевелиться. Но Лэйт преградил нам дорогу. Парень переглянулся со своим вожаком, и произнес:

— Слушай, маг, успокойся. Я же сказал, вас никто не тронет. Но Анаис должна выслушать Арлин и решить за себя, хочет она остаться или нет.

Хочу ли я остаться? И да и нет. Но я должна была выяснить правду, даже если это правда моей матери, а не моя. А потом уже решить, что с этим делать.

— Что значит “украли наш дом”?

— То и значит, — женщина пожала плечами. Она подошла к камину из грубого камня и разожгла в нем огонь длинной спичкой. — И не только наш. Ты, наверное, слышала определение “ковен — хищник”, — дождавшись моего утвердительного кивка, она пояснила, — Так вот, ковен Озроука худший из всех хищников. Они прикрываются мнимыми обещаниями безопасности, защиты от охотников на ведьм, но сами лишь наращивают мощь, поглощая общины поменьше. Их магический накопитель уже почти самый большой из всех известных.

Вспомнив сверкающую сферу в пламени, которую видела на шабаше, я прикусила губу. Там было столько мощи, что остров буквально сочился изнутри силой.

— Наша стая тоже была ковеном, — вдруг заговорил вожак. Я не знала имени этого мужчины, он так и не представился. — Мы жили в устье реки Делавер, что впадает в Озроук. Прекрасное место, почва такая плодородная, что там росло всё, что только могло. Мы возделывали ее долгие годы, наполняя своей магией, и урожай с каждым годом был всё богаче. Пока не пришел Лаврентийский ковен. Так он раньше именовался. Они предложили присоединиться к ним, но это значило бы впустить их на нашу землю, передать накопитель и подчиниться их Верховной власти. Мы на это не пошли. Потом в Делавере появились охотники. Они убивали нас, разделяли, сжигали поля и фермы, засеивая их солью. Всё перестало расти. Но мы и тогда не уступили, понимая, что это не совпадение. Ведь стоило лаврентийцам уйти, и беды сыпались на наш ковен как из рога изобилия. Они запугивали нас, но не чурались убийств. Тогда и мы пошли на крайние меры. Потери были чудовищные с обоих сторон. Но мы проиграли. От нас осталась лишь горстка стариков, да женщины с детьми. Мы бежали из наших земель, забрав с собой накопитель. Но их Верховным это не понравилось.

— Что они сделали?

Я уже предвидела возможный ответ.

— Нас обратили в оборотней. Слуг луны, — будто в подтверждение его словам, глаза мужчины загорелись, подобно желтому цетрину. — Нельзя быть магом и оборотнем одновременно. Накопитель стал бесполезен, и мы его уничтожили. И вот мы здесь. Да, мы были слабы, но дети выросли, научившись сражаться за то, что нам дорого. И мы не забудем. Ковен Озроука должен умыться кровавыми слезами!

В конце своей гневной тирады вожак Хэйл уже почти кричал. На его шее вздулись багровые вены ярости, и к моему ужасу, но говорил, глядя прямо на Ника.

— Нет, — выдохнул Ник, отпуская мою руку. — Этого не может быть! В нашей истории ничего об этом не сказано! Общины вступают в ковен добровольно, иначе бы я…

— Что? Знал об этом? — перебил его Лэйтон. — Не смеши, такие вещи не рассказывают деткам, как сказки перед сном. Уйдя из Делавера, как думаешь, куда лаврентийцы отправились?

— К озеру Озроук, — выдохнула я.

Хэйл сделал глубокий вдох, с трудом возвращая себе самообладание.

— Да, но вот только ковену, что жил на берегу этого озера, они не предлагали защиту.

— Слухи о магии крови уже тогда ходили от общины к общине, — Арлин подкинула пару дров в пламя, потом водрузила на кованую подставку чугунный чайник, в котором плескалась вода. — Нас боялись и призирали одновременно, но открыто связываться никто не хотел. Каждый украдкой спрашивал себя: “правдивы ли те ужастики, которые о них рассказывают? Кому они служат, Гекате или Дьяволу? И что отдали в обмен на обретение такой чудовищной силы?” Но озеро, как и наш накопитель, были очень лакомыми кусочками. На нас устроили настоящую охоту. В лесах, на воде, на холмах. Точечные, но эффективные удары. И все говорили, что это охотники явились по нашу душу. В итоге Алый Ковен сбежал, накопитель поглотили лаврентийцы, забрав и наши земли. А финал этой истории ты уже знаешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Но кольцо?.. Папа говорил, что оно помогает заметить приближение охотников. А не ведьм. К тому же здесь, среди вас, оно тоже красное.

— Каждый, кто проливал кровь ведьмы или мага, становится охотником, — терпеливо пояснила Арлин. — А как иначе? Неужели ты не хочешь мести? За Мейсона, за наших братьев и сестер, за всех тех, кого мы потеряли?

Я размышляла над словами мамы, наблюдая, как женщина подходит к горящему камину и снимает с него закипевший чайник. Как достает четыре, а не пять кружек, кладет в каждую по ложке высушенных чайных листьев и заливает их кипятком. В ее плавных движениях кроется сила, которую не разглядеть с первого взгляда. В ее глазах — огонь возмездия, который она упорно прячет под кротким взором матери, наконец нашедшей свою потерянную дочь.

Так чего я хочу?

Спокойно жить в Озроук Хиллс мне не дадут, я это понимаю. Но теперь, зная, что это мой настоящий дом, готова ли я бороться за него по-настоящему?

Я взглянула на Ника, который, как и я, наблюдал за действиями Арлин не произнося ни слова.

Бороться с его ковеном. С его семьей. И скорее всего, с ним.