Великолепный

Глава 6

— Остаешься тут? С ним?

Деймон встал, оказавшись одного роста с Келси, только Келси более широкоплечий и мускулистый. Но он, невзирая на свой возраст, ни перед кем бы не отступал.

— Не расстраивайтесь, мой мальчик. — Деймон похлопал его по плечу. — Мои намерения совершенно честны. Ваша бабушка остановится в собственном номере на другом этаже. Мы уже распорядились насчет ее багажа.

— Так вот почему вы заказали апартаменты Марии Антуанетты? И свежие цветы? — Марси не стала упоминать о шампанском и вазе с фруктами, которые прибавила к заказу.

— Я так и подумал, сэр.

Ложь Келси вызвала у нее улыбку. Если бы не удовлетворительное объяснение Деймона, он бы дал выход своему ирландскому темпераменту.

— Тогда позволь мне проводить тебя в номер, дорогая, — обратился Келси к бабушке. — По дороге поговорим.

— Я пока не собираюсь заканчивать вечер. — Анна Бет взяла Деймона за руку. — Почему бы тебе не провести ночь со мной, Келси? Номер просто замечательный, с двумя спальнями.

— Не могу. Рано утром я должен находиться в парке.

Марси не сомневалась, что только его любовь к бабушке предотвратила назревавшую сцену.

— Мне тоже пора, Келси. Вы могли бы подбросить меня до дома, — предложила она. Наедине с ним она может разрядить обстановку.

— Похоже, я остался в меньшинстве. Как я могу отклонить столь интересное предложение?

Анна Бет обняла внука.

— За два месяца, пока ты работаешь у Деймона, мы еще не раз пообщаемся.

— Спокойной ночи, дорогая. — Келси поцеловал ее в щеку.

— Не тревожьтесь об Анне Бет, — сказал Деймон. — Я слишком долго ждал ее. Поверьте, она в хороших руках.

— Именно это меня и тревожит, — пробормотал Келси.

— Ты больше похож на заботливого отца, чем на внука, — засмеялась Анна Бет. — Очень мило, учитывая мой преклонный возраст.

Деймон с улыбкой поднес к губам ее руку.

— Ты все такая же, какой была в шестнадцать лет, дорогая.

Марси не верила своим глазам. Деймон Дельмонико, искушенный в житейских делах человек, вел себя как влюбленный подросток. Она видела его с дюжиной всяких женщин, и ни одна не удостаивалась такого внимания. Ханнаганы умели производить впечатление!

— Позвони, когда будешь в городе, мы вместе пообедаем, — заметила Анна Бет, поправляя внуку галстук. — И мне хочется, чтобы ты купил новый костюм.

— У меня один есть, — улыбнулся Келси. — И он меня вполне устраивает, поскольку я надеваю его только на похороны и свадьбы.

— Надеюсь, что так, — загадочно улыбнулась бабушка.

Пожелав спокойной ночи, Марси подтолкнула упирающегося Келси к лифту. Когда дверцы бесшумно сомкнулись, она прислонилась к стене.

— У меня такое ощущение, что костюм понадобится вам раньше, чем вы предполагаете.

— Зачем? Жениться я не собираюсь, а похорон, надеюсь, в ближайшее время не предвидится.

— Не будьте столь тупым.

— Если вы имеете в виду Анну Бет и Деймона, то зря. Она слишком ценит свою независимость, чтобы отказаться от нее в таком возрасте.

— Кого вы хотите убедить — меня или себя?

Он пренебрежительно усмехнулся:

— Анна Бет отказала по крайней мере полдюжине мужчин, а некоторые были побогаче Дельмонико. Она сбежала от них домой во Флориду.

— Вы же говорили, что верите в чудо.

— Верю, но здесь лишь старческое безрассудство.

— Увидим.

— Хотите пари? — спросил Келси.

Они вышли из лифта, и, отправив служащего гостиницы за машиной, он повел ее к выходу.

— Я не люблю спорить. В противном случае я взяла бы с вас все, чем вы обладаете.

— Правда, Марселла? — Остановившись в тени, Келси обнял ее за талию.

— Что правда?

— Взяли бы у меня все, чем я обладаю? Я бы не сопротивлялся.

— Вы знаете, что я имела в виду, — сумела выговорить она, прежде чем он закрыл ей рот поцелуем:

Марси растворилась в его объятии, забыв о времени и даже не заметив, что они уже на стоянке, кругом выхлопные газы и визг покрышек. Когда поцелуй закончился, Келси не отпускал ее, до тех пор, пока их не ослепили фары. Марси испуганно отскочила.

— Не слишком романтичное место, — пробормотала она, стараясь обуздать свои эмоции.

— Как насчет пари?

— Я уже сказала, что не играю в азартные игры.

— Могу предложить интересные ставки. Никто из нас не останется в проигрыше.

Но Марси подозревала, что рискует проиграть свое сердце, и не собиралась давать ему больше шансов, чем необходимо.

— Вы обещали подвезти меня домой. И завтра у вас напряженный день.

— Всегда есть ночь, — прошептал он и, быстро поцеловав, отпустил ее руку. — Но я терпеливый человек. Я дождусь, Марселла. Чтобы вы могли держать пари.

Утром в среду она зашла в мастерскую Келси, которого не видела, с тех пор как он подвез ее домой. Тогда ей понадобилась вся сила воли, чтобы заставить его уйти. Он несколько раз звонил с приглашениями, но она была чересчур занята.

Оказавшись рядом с каруселью, она увидела Александра. Взгляд пони словно манил ее подойти ближе. Колдовство, пронеслось в голове, но она отогнала пришедшую мысль и поискала глазами Келси.

Он стоял к ней спиной в другом конце и прибивал ножки к большому листу фанеры, делая из него стол. Поскольку он не заметил, как она вошла, Марси воспользовалась случаем, чтобы рассмотреть его. По пояс голый, он азартно работал. Мышцы на загорелой спине вздувались, когда он поднимал молоток и с силой забивал очередной гвоздь. Волосы падали из-под резиновой ленты на шею и плечи. Джинсы спустились с бедер, открыв белую полоску, где кончался загар.

Марси до боли захотелось прикоснуться к нему, погладить блестевшую от пота бронзовую кожу, провести ладонью по золотой цепочке с кельтским крестом на груди. Чтобы не поддаться искушению, она сунула руки в карманы юбки.

Ощутив чей-то взгляд, Келси оглянулся, увидел Александра и женщину за ним. Он думал о Марселе. Она все время не выходила у него из головы, хотя ему такое несвойственно. Он редко тратил время на мысли о женщине, тем более о какой-то определенной женщине, если она не стояла рядом с ним.

Марселла чем-то затронула его душу, и за два месяца он должен разобраться в своих чувствах.

— Привет, — поздоровался он, кладя молоток рядом с гвоздями.

— Кажется, вы действительно тут обосновались.

— У меня есть даже кофеварка. — Он набросил рубашку, хотя не потрудился застегнуть пуговицы. — Хотите кофе?

— Нет, спасибо, я и так уже выпила две чашки.

— Стремитесь к умеренности во всем?

Марси покраснела, став похожей на школьницу.

— В основном это, как я вам говорила, избавляет меня от лишних неприятностей.

— Маленькие неприятности разнообразят жизнь. — Он подошел к Александру с другой стороны. — Я не могу соблазнить вас?

— Уже соблазнили.

Он провел по ее щеке пальцем.

— На третью чашку кофе?

Покачав головой, она положила руки ему на грудь.

— Я должна работать, а не проводить время здесь.

— Я рад, что вы пришли.

Он горел желанием целовать ее розовые губы, ощущать сладость ее рта. После трех дней разлуки он изголодался по ее прикосновениям. Келси всегда подчинялся своим желаниям, и если бы не Александр, мешавший их телесному контакту, еще не известно, чем бы закончился его страстный поцелуй. Он заставил себя оторваться от ее губ, и Марси, глубоко вздохнув, отодвинулась от него.

— Пообедаем вечером?

— Не могу. Я зашла только передать тебе контракт и сообщение от бабушки. Она хочет, чтобы ты пообедал с ней сегодня в ее номере.

— А ты будешь там? — Келси сунул бумаги в карман.

— Нет. У меня другие планы.

— Работаешь допоздна?

— Не совсем.

— У тебя свидание? — спросил он.

— С братом. — Она нахмурилась, в карих глазах мелькнуло беспокойство.

Келси не имел права вмешиваться в ее семейные дела, но он уже понял, что Роджер Таннер — потребитель и пользуется добротой сестры.

— Марселла, не позволяй ему использовать тебя.

— Я могу сама позаботиться о себе и моем брате.

— Надеюсь. Как насчет ленча?

Она взглянула на часы:

— Сейчас только девять.

— Тогда поздний завтрак. Я тут с пяти часов.

— А я с шести. Мне пора возвращаться в офис.

Положив руку ей на спину, Келси медленно повел ее к выходу.

— Значит, и ты ранняя пташка.

— Что делать! Иначе ничего не успеваешь. И все равно я обычно ложусь за полночь.

Да, его первое впечатление оказалось верным. Марселла готова на все ради карьеры, а по пути к ней упустит половину жизни.

— Я должен звонить твоей секретарше, чтобы назначить тебе свидание?

Его слова прозвучали резче, чем ему бы хотелось, и она поджала губы.

— С сегодняшнего дня со мной будет проще общаться. Я распорядилась установить здесь телефон.

— Позвони, когда сможешь уделить мне несколько минут своего драгоценного времени.

— Позвоню.

Не оглянувшись, Марси села в «БМВ» и выехала на дорогу. Он слишком поздно опомнился и сразу пожалел о своем неоправданном взрыве. Потребуется много терпения и понимания, чтобы научить ее радоваться.

Марси в который уже раз взглянула на кухонные часы.

— Роджер, почему ты всегда опаздываешь? — пробормотала она.

Ирвинг мяукнул в ответ. Конечно, его-то еда не стынет, ему не о чем беспокоиться. Чтобы не терять времени попусту, она взяла кейс и начала просматривать бумаги. Но даже за работой она думала о Келси. Хотя он и не прав, она дала ему возможность сделать первый шаг. И теперь жалела о своем решении. Из-за нелюбви к спорам она часто уступала брату. Она тверда в делах, но проявляла мягкость к людям, которых любила. Да, Келси ей нравится. Очень. Слишком.

Поскольку сосредоточиться не удавалось, она захлопнула кейс, и тут же будто по сигналу послышался условный стук в дверь. Отогнав кота, Марси поспешила открыть. На пороге в великолепном костюме, стоившем, по ее мнению, больше, чем он мог себе позволить, с улыбкой стоял Роджер.

— Наконец-то!

Пропустив упрек мимо ушей, брат поцеловал ее в щеку.

— Добрый вечер, сестренка. Я ведь не опоздал?

— Ты обещал прийти в семь, а теперь без четверти восемь.

— Семь, восемь, какая разница? — Когда он увидел Ирвинга, улыбка сразу исчезла. — Убери отсюда эту тварь, пока я не дал ему пинка.

Кот зашипел, готовый к бою. Их ненависть была взаимной.

— Уходи, Ирвинг, можешь безобразничать там.

Она вынесла его на балкон, и прежде чем кот успел шмыгнуть обратно, Роджер захлопнул балконную дверь.

— Лучше бы завела собаку или что-нибудь полезное.

— Оставь его в покое. Давай поедим.

— Не хочешь спросить, почему я опоздал? — Роджер бросил на столик в прихожей конверт и протянул ей бумажную сумку.

«Ты опоздал, потому что безответственный», — хотела сказать Марси, но удержалась от едких слов.

— Полагаю, у тебя есть хорошее оправдание.

— Я задержался, чтобы прихватить для тебя вот что.

Открыв сумку, она достала бутылку.

— Шампанское? «Дом Периньон»?

— Только не говори мне: «Роджер, оно слишком дорогое». Я ничего для сестры не пожалею.

Он улыбался так же очаровательно, как в шесть лет, когда обрезал все соседские розы, чтобы поздравить ее с днем рождения. Вину она взяла на себя, и ее наказали, за шампанское тоже заплатит она. Роджер обнял ее за плечи и повел к столу.

— Я умираю от голода.

— Надеюсь, тебе понравится твой пережаренный ростбиф и холодное пюре.

— Я с детства привык к твоей стряпне, — засмеялся он. — Ешь, что дают, или голодай. А пахнет восхитительно.

— Роджер, если бы ты мог продавать свое обаяние в бутылках, ты стал бы миллионером.

— Я намерен им стать.

За едой он без умолку рассказывал, как занят в новом клубе, работая над оформлением, и как будет действовать после открытия. Он сиял как ребенок, получивший новую игрушку. Только бы Роджер остался таким же энергичным, когда новизна пройдет и начнется каждодневная работа.

После второй порции Роджер отодвинул стул и похлопал себя по плоскому животу:

— Видимо, завтра мне придется лишний час провести на тренажерах. Никто так не готовит, как моя сестра.

Марси улыбнулась комплименту, но брат говорил правду. После ужина она стала убирать грязную посуду.

— Брось ее. Давай откроем шампанское, я хочу сказать тост.

— За что?

Роджер достал из шкафа два хрустальных бокала.

— За нас. Брата и сестру.

С привычной легкостью откупорив бутылку, он аккуратно наполнил бокалы, протянул один Марси и жестом пригласил ее в гостиную. Когда они сели рядом на софу, он поднял свой бокал:

— За семью… партнеров.

Они чокнулись.

— Я пока не давала согласия. Вот просмотрю бумаги, тогда и решу.

— Конечно-конечно. — Роджер осушил и снова наполнил свой бокал. — Ты не сможешь отказаться. Я сейчас докажу тебе.

Он достал из конверта бумаги, и она, допив шампанское, начала изучать документы. К тому времени как бутылка опустела, Марси наконец согласилась обдумать предложение, но подписывать бумаги отказалась. Наполовину выиграв битву и весело насвистывая, Роджер в одиннадцать часов покинул квартиру сестры.

Обычно Марси после двух бокалов уже пьянела, но сегодня она значительно превысила свою норму. Завтра она пожалеет сразу о двух глупостях: о количестве выпитого и уступке брату. А теперь она слишком устала, чтобы волноваться. Даже о грязной посуде на стойке. Встанет пораньше и вымоет.

Она почти заснула, когда в дверь опять постучали. Наверное, Роджер что-нибудь забыл.

— Иду! — крикнула она.

Сделав несколько осторожных шагов, Марси открыла дверь. За ней стоял Келси с Ирвингом, свернувшимся на его руках.

— Кот, что ты делаешь с моим Келси? Я имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — засмеялся Келси. — Я нашел его бродяжничающим тут и подумал, что он, видимо, принадлежит тебе.

— Скорее, я принадлежу ему.

Марси отступила, чтобы он мог войти, но ее вдруг повело в сторону.

— Ого! — Келси бросил кота и успел ее подхватить. — Ты в порядке?

— Лучше не бывает.

Заглянув в комнату, он увидел на кофейном столике пустые бокалы и бутылку из-под шампанского.

— Похоже, я опоздал на вечеринку.

— Мы праздновали. — Она выскользнула из его объятий и упала на софу. — Выпей со мной «Дом Периньон».

— Не хочу. — Келси сел рядом. — И тебе не советую.

— Еще капельку. — Она взяла бутылку, перевернула, с минуту ждала, затем посмотрела на него. — Кажется, пустая. У меня есть немного вина на кухне.

Она попыталась встать, но Келси схватил ее за руку.

— Что вы праздновали?

— Я собираюсь приобрести джаз-клуб. Или мой брат… я думаю. Роджер только что ушел. Как раз перед твоим приходом.

— Знаю. Мы с Ирвингом ждали, пока он уйдет.

— Ирвинг ненавидит Роджера. — У нее потекли слезы. — И ты ненавидишь Роджера?

— Нет. — Келси обнял ее, прижал к себе. — Я не знаю твоего брата.

— Он правда очень хороший. Он единственный, кто любит меня. Папа любил меня, но он умер. Потом Ларри, я думала… но Роджер сказал, что он просто использовал меня.

Боль в ее голосе разрывала ему сердце. Марселла больше чем кто-либо другой нуждается в любви и заслуживает ее. Он не вынесет, если ее снова обидят. Неужели любит ее? Господи, он надеялся, что да.

— Все в порядке, дорогая. Я люблю тебя.

— И я тебя люблю. Ты очень хороший человек.

В ней говорило шампанское или ее сердце? Келси молча сидел, боясь шевельнуться. Постепенно дыхание у нее стало ровным и глубоким.

— Марселла, — прошептал он, сдерживая смех, — тебе лучше отправиться в постель.

— Ты пойдешь со мной?

«Да!» — кричало его тело. «Самообладание», — ответил рассудок. Только идиот может воспользоваться состоянием подвыпившей женщины. Келси встал и поднял ее на руки, надеясь, что утром не пожалеет ни о чем.

Марси пыталась избавиться от звона в ушах, даже накрыла голову подушкой. Может, звон не в ушах? Она приоткрыла один глаз. Будильник. Нечеловеческим усилием подняв руку, она ударила по кнопке и зарылась в одеяло. Где Ирвинг? Обычно кот прыгал на кровать, едва замолкал будильник. Она протянула руку, ощупала место рядом с собой. Теплое, но пустое.

Глаза у нее тут же открылись. Эта сторона двуспальной кровати всегда аккуратно застелена, а сегодня на подушке след чьей-то головы. И явный запах мужского одеколона. Видимо, шампанское подстегнуло ее воображение.

Хотя с большим трудом, но Марси наконец села. В глаза ей сразу бросилось ее розовое шелковое платье и колготки, висевшие на стуле. Она в трусиках и бюстгальтере. Странно, а где ночная рубашка? Она взяла халат и на дрожащих ногах двинулась к двери. Последнее, что она помнила, как Келси взял ее на руки и понес в спальню.

Она вдруг резко остановилась, заметив мужчину с голой грудью, сидевшего за столом с чашкой кофе в руке.

«Келси? Господи, он провел здесь ночь. В моей постели!»