Великолепный век

7

Уложив Брайана в постель, Джеф вернулся и нашел Глорию все еще сидящей в трансе на диване. Внимательно посмотрев на нее, он быстро зашагал прямо в кабинет за выпивкой. Одним глотком Глория выпила половину бокала разбавленного виски.

Джеф удивленно поднял бровь.

— Стойкая женщина.

Выпитое немедленно согрело желудок. В любом случае, события вечера подействовали на нее. Ничего худшего случиться теперь не могло. Уверенность постепенно возвращалась, и ей даже удалось изобразить улыбку.

— Не нужно играть роль няньки. Я никогда еще не прибегала к алкоголю, чтобы прийти в себя.

Сделав глоток виски, он поставил бокал на стол.

— И как это понимать?

Глория села прямо и пристально посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, как бы ты назвал это? Появляешься под видом благородного героя, который привлек бы любого маленького мальчика, и теперь, когда он привязался к тебе, мы узнаем, что у него есть сводная сестра как раз такого же возраста.

Его рот неприятно скривился.

— Мы могли бы, мне кажется, меньше беспокоиться, выясняя прошлое.

Глория подняла бокал и проглотила еще немного виски, набираясь духу, чтобы задать очередной вопрос.

— Кстати, как звали твою жену?

— Брук.

— Брук, — повторила она, затем продолжила, растягивая слова: — Ей было известно, что ты сделал беременными двух женщин одновременно?

— Черт тебя возьми, Гло! — резко прервал он негромким голосом, чтобы не разбудить Брайана. — Какое ты имеешь право играть роль великодушной спасительницы? Ты не могла дождаться, пока покинешь мои объятия и выйдешь замуж за самого богатого парня, которым могла завладеть. Скажи мне, — его глаза выражали отвращение, — как дорого ты продала себя?

Глория побледнела.

— Как ты смеешь?

— О, я имею все права. Расскажи мне, я хочу знать. Расскажи все о своей свадьбе.

— Ничего я не расскажу, — понизила голос Глория, — потому что это не твое дело.

Джеф посмотрел так, что, казалось, этот взгляд испугает кого угодно. Но не ее.

— Я считаю, это мое дело, — заскрежетал он. — Твой муж считался отцом моего сына, пока был жив. Но твое лицо, кажется, никогда не светилось, когда ты говорила о нем. Хотя, наверное, ваши отношения были не слишком хороши, а?

Глория твердо встретила пристальный взгляд.

— О? И почему же?

— Возможно, твое отношение оскорбляло его. Может быть, он раскаивался, что был захвачен авантюристкой? — мягко спросил он.

— Держи свое мнение при себе, Джеф, — холодно процедила Глория. — Сначала ты обвинил меня и Джона в сделке — юность в обмен на деньги, сейчас заявляешь, что его оскорблял мой авантюризм. Тебе придется придумать что-то получше. — Она презрительно усмехнулась. — Не слишком хорошая логика для адвоката.

— Может быть, это потому, что считаю невозможным опираться на логику в отношениях с тобой! — зарычал Джеф, и ярость, отразившаяся на его лице, была такой сильной, что хотелось убежать.

— Чтобы ты знал, — тихо добавила она, — я не выходила замуж за деньги.

— Неужели? — поддразнил он.

Глория чуть не сказала, что разговаривала с Брук и с его тетей, узнала, что он изменил ей, но зачем вспоминать это? Пусть все остается в секрете. Это оружие, которое всегда можно использовать против него.

Джеф смотрел на нее немигающим взглядом, красивое лицо было все еще искажено гневом.

— Ты, кажется, не решила, отпускать Брайана в Америку или нет?

Глория неискренне улыбнулась, желая сделать что-нибудь, что бы задело его самообладание.

— Естественно, он очень хочет поехать, но я не желаю оказаться в роли плохой матери. У меня достаточно оснований беспокоиться, и я вовсе не уверена, что выиграю соревнование с тобой.

— Это не соревнование.

Ее глаза сверкнули.

— Нет?

Джеф пожал плечами.

— Хватит тянуть, ты едешь в Америку или нет?

— Кажется, у меня нет выбора. Да, еду.

— У тебя не возникнет проблем на работе, если уедешь на семь недель?

— Поговорю с Аланом. Возможно, придется нанять временного заместителя.

— Имей в виду, я тоже мог бы поговорить с Аланом.

— Не слишком ли ты стараешься, Джеф? — Глория одарила его благодарным взглядом. — На работе я свой человек и не нуждаюсь в поддержке. Теперь, — она поставила наполовину выпитый стакан с виски на стол, неожиданно почувствовав слабость, — тебе лучше рассказать, что я увижу, когда приеду туда.

Джеф сделал еще глоток шотландского виски.

— Мою дочь, — заволновался он. — Элис.

— И кто присматривает за ней, когда тебя нет дома?

— У меня есть экономка, и моя мать живет неподалеку. Ах, да, и Мелани. — Он слегка нахмурился. — Она тоже приходит иногда, не очень часто. Это мать Брук.

— Понимаю. И как, ты думаешь, они воспримут Брайана? Твой сын свалится на них с неба?

— С матерью я уже разговаривал по телефону. Я вылетаю на уик-энд раньше, чтобы подготовить Элис к вашему приезду. Затем прилечу обратно, чтобы сопровождать вас. — Он замолчал. — И, думаю, мы только осложним все, если будем продолжать ссориться, как сейчас.

Глория задумалась. Как ей быть при данных обстоятельствах?

— Что же ты предлагаешь? Разыгрывать роль лучших друзей?

Джеф строго посмотрел на нее.

— Предлагаю, по крайней мере, перед другими стараться быть вежливыми друг с другом. Кто знает, — его голос стал хриплым, — может, это войдет в привычку?

Глория не стала спорить, понимая, что в его словах есть доля истины. Она и Брайан посторонние для семьи Маллоунов, в которой Джеф единственная поддержка. Его мать наверняка будет презирать ее, но еще страшнее подумать, как Мелани, мать Брук, отреагирует на их появление с Брайаном — живым свидетельством неверности Джефа.

Женщина вздохнула и опустила глаза, не желая встретить взгляд Джефа, зная, что все проблемы усугубляются тем фактом, что она все еще любит его. Было бы намного проще, если бы они просто оставались друзьями, как это часто бывает с бывшими супругами.

Но в их отношениях существовало нечто, заставлявшее остерегаться Джефа.

— Возможно, будет лучше, если мы остановимся неподалеку, а не в твоем доме.

— Нет, — раздраженно перебил Джеф. — Дом большой, и в нем достаточно комнат для всех, чтобы жить, не мешая друг другу. К тому же я хочу, чтобы Брайан почувствовал, что это также и его дом, и поближе узнал Элис и своих бабушку и дедушку.

В некотором отношении он прав.

— Да, у него всегда было мало родственников, — согласилась Глория и печально добавила: — Нас всего двое — он и я.

— Я знаю это, Гло, — нежно сказал Джеф.

Когда он становился таким понимающим, вежливым, добрым, почти ласковым, это было мучительнее всего, потому что заставляло ее воображение придумывать дурацкие фантазии о том, как было бы прекрасно, если бы они могли жить все вместе, одной семьей.

Но он изменил тебе, напомнил внутренний голос. Изменил с женщиной, на которой женился. И с тех пор как вернулся, не делал ничего другого, как только ругался с тобой или время от времени демонстрировал чувственные порывы.

— Так мы постараемся быть вежливыми друг с другом? — спросил Джеф.

Глория тоже хотела добрых отношений с ним, но этот человек причинил ей слишком много боли, чтобы поверить ему вновь.

— Если хочешь…

Джеф улыбнулся.

— Не будем принимать в расчет то, что я хочу. Как бы там ни было, тебе будет не очень приятно услышать, чего я на самом деле хочу.

Глория не нашлась, что ответить и недовольно посмотрела на него.