Великосветский прием

ПРОЛОГ

– Не вешайте трубку, с вами будет говорить ее высочество принцесса Уэльская.

На трансатлантической линии слышалось едва уловимое потрескивание. Александра Кокс отвечала на телефонный звонок из своего кабинета в роскошных апартаментах, расположенных в чикагском небоскребе «Фитцджеральд тауэр». Огромные окна прорезали стену от пола до потолка; за ними, далеко внизу, открывалась необъятная панорама озера Мичиган. Среди множества фотографий, висевших на стене над ее письменным столом, мягким светом поблескивал платиновый диск, присужденный ей за песню «Ласковая женщина».

– Александра? Это ты, Александра?

– Диана! Конечно, это я. Сколько лет! Как приятно слышать твой голос.

– Я тоже очень рада. – Диана смеялась от удовольствия. – Знаю, что у вас с Ричардом все в порядке, про вас постоянно пишут в газетах. А как там Джетта и Мэри-Ли? Ты с ними встречаешься?

– Джетту видела на прошлой неделе. Она приезжала в Чикаго рекламировать свои духи.

– Вот как? Значит, у нашей Джетты даже есть собственные духи? – Эта новость позабавила Диану.

– Ну разумеется, и, конечно же, названы ее именем. Кроме того, она ведет переговоры с Эн-Би-Си по поводу нового сериала. Мэри-Ли по-прежнему на гребне волны. Когда я включаю телевизор, каждый раз вижу ее на экране: берет интервью у очередной знаменитости.

Диана вздохнула:

– О, Александра, как приятно с тобой поболтать. Мы ведь теперь совсем не видимся. А помнишь, как в прошлый раз в Лондоне мы надели эти жуткие парики и черные очки, чтобы нас никто не узнал на улице?

Подруги рассмеялись. Они были знакомы с ранней юности: обе учились в частной школе в графстве Кент. Одна была тогда просто Дианой Спенсер, а другая – замкнутой девочкой, дочерью состоятельного человека, тяжело переживавшего смерть жены.

– А у тебя как дела, Диана? Вы с Чарлзом не собираетесь посетить Чикаго во время своего визита? И Ричард, и я были бы счастливы показать вам город.

– Да, мы об этом подумывали. Вообще-то говоря, я именно поэтому тебе и звоню. Александра, не могла бы ты сделать мне огромное одолжение? Чарлз и миссис Тэтчер просят, чтобы ты в сентябре устроила для нас прием.

– Прием?

– Понимаешь, Чарлз ищет случая в неофициальной обстановке провести переговоры с директорами «Америкэн Моторс», «Форда» и «Крайслера». Может быть, ты слышала, что эти фирмы планируют открыть производство в Европе. Чарлз хочет употребить свое влияние, чтобы добиться размещения нескольких заводов в Англии. Вот мы и подумали, что идеальным местом такой встречи мог бы стать этот прием, человек на пятьсот. Как ты считаешь?

– Диана, это так неожиданно. – У Александры застучало в висках.

– Мне неловко об этом говорить, – продолжала Диана, – но ты прекрасно понимаешь: если прием будет устроен в нашу честь, все съедутся поглазеть на членов королевской фамилии. А лучшей хозяйки вечера нам не найти. Всем известны твои незаурядные организаторские способности; к тому же твои песни у всех на слуху. Между нами говоря, я ни минуты не сомневаюсь, что это будет блистательный прием. Прошу тебя, скажи, что ты согласна.

Слушая Диану, Александра смотрела в окно, но не замечала того великолепия, которое открывалось с головокружительной высоты. В ее воображении возникали, сменяя друг друга, иные картины: пышные цветочные композиции, устремленные вверх светильники, блеск драгоценностей; этот светский прием затмит даже то празднество, что устроил Малькольм Форбс в Марокко по случаю собственного семидесятилетия. Пресса объявит ее лучшей хозяйкой года, а это неоценимая реклама для сети отелей «Фитцджеральд», принадлежащих ее мужу. Помимо всего прочего, это будет захватывающий, незабываемый вечер, знак верности старой дружбе.

На какое-то мгновение Александру охватили смешанные чувства: несказанная радость, тревога и растерянность. Сумеет ли она организовать такой грандиозный прием всего за полтора месяца?

– Можно я пришлю тебе наш личный список тех, кому нужно послать приглашение? – Диана проявляла настойчивость. – Человек тридцать, не более.

Александра коротко засмеялась.

– Да, конечно, – голос ее чуть дрожал от волнения.

– И вот еще что, Александра, – продолжала Диана. – Надень, пожалуйста, на прием это дивное колье, которое подарил тебе Ричард, а я надену свое, новое: это подарок Чарлза к девятилетию нашего бракосочетания. Мне не терпится показать его в обществе.

Многие ожидали приглашения, но получили не все.

В киногородке Студио-сити стояло безоблачное утро. Солнечный луч ворвался в спальню актрисы Дэррил Бойер и скользнул по ее обнаженному, безупречно очерченному бедру. Женщина подняла голову, вздохнула и тут же протянула руку за свежим номером «Лос-Анджелес таймс», который горничная-мексиканка уже успела положить на ночной столик. Дэррил бесцеремонно уперлась локтем в крутой бок своего двадцатилетнего любовника, тренера по аэробике.

Пора найти ему замену, решила она. Бицепсы накачал, а между ног какая-то фитюлька, да и от той мало проку.

Дэррил лениво листала газетные страницы: уличные беспорядки, следствие по делу о наркотиках, скандал в сенате, уклонение от налогов. Ее взгляд остановился на крупном заголовке: «К ПРЕДСТОЯЩЕМУ ВИЗИТУ ИХ ВЫСОЧЕСТВ В США: КОРОЛЕВСКИЙ УЖИН НА 500 ПЕРСОН». Эту заметку Дэррил прочла от начала до конца. Принцесса Диана всегда очень мило выглядит, а принц Чарлз буквально источает мужское обаяние, считала Дэррил. По оценкам «Лос-Анджелес таймс», этот банкет должен обойтись в 3,75 миллиона долларов, а список приглашенных – Дэррил прищурилась и впилась глазами в мелкие строчки – включает массу громких имен: здесь и президент Буш, и конгрессмен Динджелл. Прием устраивает – глаза Дэррил сузились в щелки, – Александра Кокс собственной персоной, та самая, что выскочила за Ричарда.

Вот оно как, Птенчик-Дикки, мой бывший муженек, принимает венценосных особ, размышляла Дэррил.

Поскольку газета издавалась в Лос-Анджелесе, в ней уделялось особое место перечислению голливудских знаменитостей, удостоившихся приглашения: Нил Дайамонд, Фрэнк Синатра, Лью Вассерман с супругой, Сэмми Дэвис, Стивен Спилберг, Элизабет Тейлор, Пол Ньюмен, Сигурни Уивер, Аарон Спеллинг с супругой, Сидней Пуатье, Луис Рудолф с супругой. Дальше шли Мерв Гриффин, Брюс Спрингстин, Сидни Б. Коуэн...

У Дэррил задрожали руки. Она села в постели и почувствовала, как колотится сердце. Сид Коуэн! Он возглавлял киностудию «Омни», которая сейчас запускала потрясающий новый фильм «Лиловые ночи». Лет восемь тому назад ей бы прислали сценарий, ходили бы перед ней на цыпочках. А теперь никто и не вспомнил.

В сердцах Дэррил смяла газету и швырнула ее в дальний угол. Тяжелый ком угодил в этажерку. На пол полетели хрустальные вазы, букеты искусственных цветов, фотографии в рамках.

Дэррил вскочила, не замечая осколков под ногами, и набросила нежно-желтый шелковый халат. Такую возможность нельзя упускать. В последнее время ей постоянно отвечали по телефону, что Коуэна нет, а сам он ни разу не удосужился ей перезвонить. Вот если бы удалось попасть на этот прием и каких-нибудь десять минут поговорить с Коуэном без посредников... десять минут, больше не потребуется. Он не устоит перед ее шикарным новым платьем, едва прикрывающим такой же новый и шикарный бюст...

Решено.

Надо позвонить Майрону Орландо. Много лет назад он добился успеха не без помощи Дэррил; теперь он у нее в долгу. Она подошла к ярко-зеленому телефону и набрала номер.

Над Гонконгом плыл запах экзотических цветов. От бассейна, формой походившего на миндальный орех, поднимался легкий пар. Дэвид Квон, миллионер и киномагнат, наслаждался прелестями восточной ванны.

Миниатюрная красавица терла ему спину, зная, что круговые движения доставляют особое удовольствие. На какое-то мгновение Квон позволил себе забыть обо всем на свете. Разве он не заслужил этого, работая до седьмого пота по двадцать четыре часа в сутки всю свою жизнь?

На бортике бассейна примостился секретарь, сухощавый китаец, носивший очки в тонкой металлической оправе. Он читал вслух выдержки из свежих газет, выбирая только то, что могло заинтересовать его хозяина.

– «Из американских источников стало известно, что в следующем месяце наследный принц Чарлз и принцесса Диана совершат неофициальный визит в Соединенные Штаты и Канаду. Высказывается мнение, что предстоящая поездка имеет целью убедить руководство американских автомобилестроительных корпораций разместить ряд новых заводов на территории Англии», – монотонно бубнил секретарь.

Из бассейна донеслось нечленораздельное ворчание.

Секретарь продолжал:

– «В Чикаго принц и принцесса Уэльские будут присутствовать на торжественном приеме, который устраивают владелец международной сети отелей Ричард Фитцджеральд Кокс мл. и его супруга Александра Уинтроп, известная как автор многих популярных песен. В числе приглашенных ...» – он бесстрастно и размеренно перечислял имена режиссеров и кинозвезд. Среди них были и те, кого Квон безуспешно пытался заманить для участия в своем очередном восточном боевике.

Когда секретарь произнес имя Сидни Б. Коуэна, Квон снова что-то буркнул себе под нос.

– Читай письма, – распорядился он, нежась под круговыми движениями легких, но сильных пальцев массажистки. Секретарь принялся перебирать кипу конвертов. Квон вздохнул, отстранил девушку и, подойдя к краю бассейна, потянулся за полотенцем. Ему давно хотелось прибрать к рукам какую-нибудь американскую киностудию. Он остановил свой выбор на «Омни» и несколько раз за последние два года пытался прощупать почву, однако Коуэн уклонялся от обсуждения сделки. В Соединенных Штатах сложилось неоднозначное отношение к передаче собственности в руки иностранцев.

Вот если бы удалось поговорить с Коуэном лично, в непринужденной обстановке, когда он уже пропустит стаканчик-другой...

– Читай все приглашения подряд, – приказал он секретарю.

Квону не раз приходилось вести дела с Ричардом Коксом. Он не сомневался, что его имя включено в список приглашенных.

В Нью-Йорке начался новый день. Кеннет Лейн, приложив руку к сонной артерии, с беспокойством проверял свой пульс после утренней пробежки. Струйки пота текли по его лицу, спадая каплями на голый торс и спортивные шорты.

Вот досада, так и держится на ста тридцати.

Он посчитал еще раз, прислушиваясь к глухим толчкам в горле, которые напоминали, что ему уже за пятьдесят, что он занимается сидячей работой, а бегать пытается, как молодой.

Тяжело отдуваясь, он прошелся по своей квартире на Парк-авеню и взял в холле свежий номер «Нью-Йорк таймс». Возвращаясь в спальню, чтобы переодеться, он на ходу просматривал сухие и сжатые сообщения.

Заворачиваясь в парчовый халат, Лейн пробежал глазами заголовки первой полосы. Один из них, набранный мелким шрифтом и помещенный в левом нижнем углу, привлек его внимание: «Кокс с супругой дадут прием в честь членов королевской семьи».

Шесть лет назад Ричард заказал ему эскиз бриллиантового колье для подарка Александре. Об этом наперебой трубили все газеты. Колье окрестили «Фитцджеральд-фифти»: на него пошло пятьдесят крупных южноафриканских бриллиантов, пять из которых выделялись своими поистине гигантскими размерами и редкостным розовым оттенком. Лейну тогда несказанно повезло. Газетная шумиха создала отличную рекламу, к нему стали обращаться самые именитые клиенты, от Бьянки, жены Мика Джеггера, до Лиз Тейлор и самой Джекки Кеннеди-Онассис. Он сделался знаменитостью, у него даже появились подражатели.

Читая заметку, он удовлетворенно кивал. В такой знаменательный день Александра, несомненно, наденет свое колье. Чем еще можно так поразить гостей? Вот только Чикаго... Этот город никогда его не привлекал.

Шлепая по полу босыми ногами, он снова направился в холл и забрал стопку писем, оставленных Оделией на серебряном подносе.

Так и есть, вот оно.

Большой конверт из кремовой бумаги лучшего сорта, с водяными знаками, был надписан безупречным каллиграфическим шрифтом. Разумеется, от руки.

Приятный нюанс.

Лейн вскрыл конверт. Приглашение было изящно оформлено; на нем, также вписанное от руки, красовалось его имя. «Мистер и миссис Ричард Фитцджеральд Кокс мл. имеют честь пригласить Вас...»

Его губы тронула улыбка. Он с уверенностью полагал, что его друзья, Сид и Мерседес Басс, получили такое же приглашение, да и Эл Таубман тоже. Значит, можно будет полететь вместе с кем-нибудь из них на личном самолете и не тратиться на авиабилеты.

Ради Коксов он готов отправиться даже в Чикаго.

Такой же конверт был доставлен авиапочтой в Лондон на имя премьер-министра Маргарет Тэтчер. В тот день она работала допоздна в своей резиденции на Даунинг-стрит. С головой погрузившись в дела, она забыла задернуть шторы и не сразу заметила, когда в окно застучал назойливый мелкий дождик.

Она подняла голову от бумаг и потерла виски, в которых от напряжения начинала пульсировать боль.

На письменном столе красного дерева лежало раскрытое приглашение, прижатое тяжелым пресс-папье ручной работы, которое несколько лет назад преподнес премьер-министру итальянский посол.

Она, конечно, не сможет присутствовать на этом приеме: нельзя упускать из виду положение в Саудовской Аравии. Придется отправить в Чикаго вежливый отказ. Тем не менее, Маргарет Тэтчер в душе порадовалась полученному приглашению.

Прием был задуман для того, чтобы свести вместе нужных людей. Далеко не сразу выбор был остановлен на Александре Кокс. Она обладала большим светским опытом и пользовалась известностью как автор популярных песен, к тому же она не раз устраивала благотворительные балы на полторы тысячи человек – и вполне удачно.

Александра была далеко не единственной из тех, кто мог бы организовать блистательный прием. Но ее отличал от других редкий природный дар: все ее существо излучало душевную теплоту. Это подтверждали все, через кого наводились справки. Она умела – как бы поточнее выразиться? – создавать атмосферу покоя и согласия, которой проникались все окружающие.

Миссис Тэтчер взяла со стола приглашение и повертела его в руках. Бедный Чарлз! Злые языки говорили, что он не живет, а отбывает пожизненный срок в благоустроенной наследственной тюрьме. Но в данном случае от него может быть немалая польза. Американцы сами не свои до монархических титулов, и с этим приходится считаться. Ей вспомнился торжественный обед, устроенный в Голливуде в 1983 году студией «XX век Фокс» по случаю визита в США королевы Елизаветы и принца Филиппа. Американские кинозвезды, которых трудно поразить, поднимались на цыпочки и вытягивали шеи, чтобы не пропустить ни одного движения королевской четы.

Премьер-министр рассчитывала, что и в этот раз удастся добиться такого же эффекта.

В Джорджтауне, близ Вашингтона, другая женщина снова и снова мерила шагами вытертый ковер. Ее светлые волосы неряшливо сбились, во взгляде сквозила ярость. Она сама чувствовала, что от нее веет злобой, и этот душок невозможно скрыть, сколько ни поливай себя духами.

Последний номер «Вашингтон пост» валялся там, куда она его бросила; заметка о предстоящем ужине у Коксов жгла ее как огнем.

Она замедлила шаги у зеркала, которым пользовалась с единственной целью: не дать себе забыть, кто она есть и что с ней произошло. Усилием воли она заставила себя посмотреть на собственное отражение и, как всегда, испытала приступ тошноты.

Омерзительно.

Все лицо исполосовано.

Ее душила ненависть. Она только что прочла в газете, под рубрикой «Стиль», его имя, а ведь этот негодяй изуродовал ее, сломал ей жизнь; она до сих пор кричит во сне.

Он всему виной.

Окружил себя холуями, которые никого к нему не подпускают на пушечный выстрел. Но теперь его час пробил. Самое главное – не сплоховать и проникнуть на этот прием.

Она не оплошает.

Надо его убить. Она вынашивала свой замысел не один год. Нож войдет около пупка. Потом резко вниз. Не так-то просто будет вспороть ему внутренности, но сил у нее хватит. Она не успокоится, покуда не лишит его мужского естества.

Не отводя глаз от зеркала, она сложила губы в легкую улыбку. Что ж, получается неплохо, даже симпатично, так многие считают. Знакомые говорят, что пластическая операция удалась как нельзя лучше и дефекты вообще не заметны. Только это все вранье.

Ей лучше знать. Она-то видит, что лицо изуродовано безобразными шрамами. Но ему не уйти от расплаты.