Вера в Чёрного

Глава 11 Убежище

В итоге мы не меняли лодки — не совсем.

Мы переправили почти всю нашу группу на сушу на небольших шлюпках, за исключением капитана, его команды и нескольких людей Блэка, которые остались присматривать за оборудованием и оружием, которое мы не могли взять с собой. Мы проделали это перед тем, как капитан причалил само судно в доке порта Форчон, Луизиана.

Джем и его видящие, работая с Блэком, Дексом и Элис, сумели «надавить» на нескольких патрульных береговой охраны и убрать их с нашего пути на несколько часов, когда нам нужен был проход.

Как только берег оказался чистым — в буквальном смысле — небольшая группа отправилась вперёд в качестве разведчиков. Эта первая группа состояла из Туза, Хавьера, Элис, Мики, ещё трёх людей Блэка из Сан-Франциско и той синеглазой видящей, которая никому не нравилась — той, которую Джем называл Рейвен.

Оставив нас в проливе, в нескольких милях от заповедника на острове Восток Тимбер, наши разведчики на резиновой моторной лодке преодолели оставшийся участок воды.

Там их встретили люди Блэка. От Декса и Блэка я слышала, что среди них находилась команда Истона; очевидно, у Фрэнка и Пса имелись связи среди местных индейцев. В результате они смогли помочь нам разобраться с охранниками и достали нам аэролодки, чтобы передвигаться по рекам, каналам, болотам и озёрам, которые окружали Новый Орлеан.

Другая группа сотрудников Блэка ждала судно в порту Форчон. У этой группы имелись новые имена и удостоверения личности для всех, кто пересекал там границу.

Однако меня и Блэка не было в числе тех, кто официально возвращался в страну.

Вопреки рискам, которые ждали нас на нескольких фронтах, пока мы готовились вернуться в Соединённые Штаты, Блэк, похоже, все ещё сильнее всего беспокоился о видящих в данной ситуации — а именно о том, как сильно он уже полагался на Джема и других видящих-иммигрантов.

Я не могла сказать, что именно его беспокоило, но я знала, что частично это беспокойство вызвано страхом, что в его образ мышления уже просачивалось слишком много менталитета «Старой Земли», не говоря уж о том, что это проявлялось в нашей версии Земли.

Однако я не могла осознать, что, по его опасениям, могло случиться.

То есть, здесь же не настолько много видящих, чтобы об этом беспокоиться, ведь так?

Блэк отмёл все мои тревоги, не особо что-то прояснив.

— Мы разберёмся с этим потом, Мири.

Я выдохнула.

— Знаю. Просто я беспокоюсь о тебе.

— Не стоит, — пренебрежительно отозвался он. — Правда, — он посмотрел на меня. — Не стоит.

Блэк сделал причудливый, грациозный жест одной рукой — он напоминал мне других видящих теперь, когда я много раз видела их вместе. Нахмурившись от осознания, что здесь, с ними, Блэк выделялся больше, а не меньше, я подняла взгляд, когда он добавил:

— … Твой дядя все равно принёс это сюда. Он привносил это годами, — Блэк нахмурился. — Он не будет счастлив, пока не воссоздаст здесь тот бл*дский мир полностью, только в этот раз во главе должны стоять видящие, а не люди.

Говоря эти слова, Блэк не поднимал взгляд, а продолжал сосредоточенно изучать карту на столе перед собой. Она очутилась здесь сразу после того, как Декс снова заставил всех подняться и работать. У нас выдалось несколько минут наедине, пока Джем поднялся на верхнюю палубу вместе с Дексом, Кико, Джаксом и Холо.

Остальные в команде Блэка воспользовались этим шансом, чтобы найти еду, и оставили нас с Блэком одних в главном грузовом отсеке, где мы проводили большую часть работ по планированию.

— Я годами боролся с зарождением этого мира здесь, — добавил Блэк, посмотрев на меня, и фыркнул. — …И в основном проигрывал.

Его взгляд задержался во мне, и в его глазах сквозила сталь, пока они изучали меня.

— Я не собираюсь сдаваться, док. Но пока что они нужны нам. У меня нет времени помогать им навёрстывать упущенное в остальных аспектах… тем более убеждать, почему лучше адаптироваться в этом мире, а не адаптировать мир под себя. Я разберусь с этой стороной вопроса, когда все это закончится. Я даже сотру некоторых из своих людей, если придётся. Я позволил ситуации выйти из-под контроля с тех пор, как Брик похитил меня в Лос-Анджелесе.

Выдохнув, Блэк провёл пальцами по своим черным волосам.

— Конечно, все это потеряет актуальность, если Брик сумеет обнародовать существование нашего вида… таким образом, что это запомнится, имею в виду. Или если твой дядя Чарльз решит открыться публике.

Я широко раскрыла глаза.

— Ты думаешь, он может на такое пойти? — спросила я. — Чарльз? Зачем? Раньше он казался ярым противником разоблачения. Он практически угрожал нам в этой связи, насколько я припоминаю.

Блэк бросил на меня ровный взгляд.

— Ну, что-то изменилось. Как думаешь, что?

Нахмурившись, я не дала ему ответа.

В основном потому, что его у меня не было.

И все же какая-то часть меня пыталась разгадать загадку. Вспомнив, что произошло с дядей Чарльзом в Нью-Мехико, я гадала, не имело ли это какое-то отношение. Та история с Волком и пришельцами-вампирами стала последней каплей для Счастливчика Люцифера? Смотреть, как Волк убивает видящих, проходивших через последнюю открытую дверь в его мир — это его добило?

Или это как-то связано с самой дверью?

Что-то изменилось в нем самом при виде того, как закрывается та финальная дверь?

Или все это носило менее экзистенциальный характер? После того как Волк связал его и избил, дядя Чарльз просто раз и навсегда решил, что никакие компромиссы с человечеством невозможны? Он отказался от идеи жить в мире с обеими другими расами?

— Не беспокойся, Мири, — Блэк смягчил тон, источая в мою сторону тепло. Наклонившись через стол, он поцеловал меня в губы. — Серьёзно. Мы поговорим об этом потом. Сейчас не время.

Его заверения не очень-то обнадёживали, но он как обычно был прав. Мы не могли сейчас сосредоточиться на этой стороне проблемы.

Но Блэк был прав ещё в одном.

Чтобы разобраться со всем этим, нам нужно было вернуться на территорию Соединённых Штатов.

* * *

Я прислонилась к боку шлюпки из толстой резины, ахнув, когда по мне ударили сильные порывы ветра с холодными брызгами волн.

Никто в шлюпке не разговаривал, но я ощущала вокруг себя настороженные умы.

Я осознавала, что мой взгляд раз за разом возвращался к Блэку.

Я знала, что мне нужно сосредоточиться на том, куда мы направлялись, и на том, что мы будем делать, когда доберёмся туда, но я с трудом могла оставить секс и разговор — или что это было — в каюте того судна.

У меня все ещё складывалось ощущение, что я сказала Блэку недостаточно. Все связанное с ним казалось мне полным неопределённости. Я могла чувствовать это давление и в нем самом — почти как осязаемую силу.

По той же причине я хотела пока что оставить эту тему.

Мне нужно отложить это, но сделать это все равно было очень сложно.

Глядя на тёмную воду и барашки белой пены, пока мы прыгали по гребням волн в шлюпке, я дрожала от брызг, замечая, что сам воздух был влажным и относительно тёплым. Казалось, мы целую вечность плыли в темноте прежде, чем я сумела различить вдали огни и осознала, что мы приближаемся к берегу.

Затем мы миновали первый комплект этих огней и оказались в узком водном канале.

Увидев тенистые силуэты деревьев по обе стороны, я осознала, что мы, скорее всего, вплываем в заболоченную часть залива, образовывавшего большую часть юго-восточного берега Луизианы.

«Плыть ещё далеко, док, — подтвердил Блэк. — Но да, формально мы вернулись на территорию Штатов».

Я взглянула на него, вновь задавшись вопросом, сколько моих мыслей он услышал.

«Где именно мы причалим?» — послала я.

«Лафитт… точнее, немного южнее. Если все пойдёт по плану. Когда подберёмся ближе, сложим адекватное представление».

Я нахмурилась. «Кто ждёт нас на другой стороне? Истон и его люди?»

Блэк сделал уклончивый жест. «Они будут там. Должны быть, во всяком случае».

Окинув взглядом шлюпку, я заметила, что с нами сидели все оставшиеся беглые видящие, а также Декс, Кико, Ник, Энджел, Ковбой, Мэнни, Лекс и Лоулесс.

«Кто ещё?» — послала я, все ещё хмурясь и косясь на Блэка.

«У Ковбоя есть здесь кое-какие люди».

Удивление промелькнуло в моем сознании.

Затем я вспомнила, что Ковбой родом откуда-то отсюда. До того, как Блэк встретил его в той тюрьме, его арестовали в Шривпорте — в какой-то забегаловке, если я не ошибаюсь. Однако я все ещё не слышала полной истории о том, за что он сидел.

Я помнила, что Энджел бормотала что-то по этому поводу себе под нос, ещё до того, как у них завязались отношения.

Наверное, она пыталась отговорить себя от затеи связываться с ним, но в то время я этого не понимала. Когда Блэк встретил Ковбоя в той тюрьме, в западной Луизиане, его определённо упекли туда за то, что случилось здесь, в Луизиане.

Однако поскольку это была федеральная тюрьма, возможно, что его просто поймали в Луизиане.

Я гадала, не рисковал ли Ковбой, возвращаясь сюда с нами.

«Не больше, чем любой другой из нас, — мрачно послал Блэк. — Его выпустили легально, если ты беспокоишься об этом. Полковник об этом позаботился. Как и с Истоном, Фрэнком, Джозефом и остальными. Ковбой, кажется, думает, что могут остаться местные проблемы, но мы все равно наверняка не поедем в Шривпорт».

Я взглянула на него, и в этот раз Блэк смотрел на меня.

Я ощутила, как завиток боли выходит из его света.

Прежде чем я успела отреагировать, Блэк отвёл взгляд и посмотрел в сторону берега.

Ощутив реакцию куда ближе ко мне, я повернула голову и увидела, что Холо смотрит на меня, сидя справа от моего места у резинового бока шлюпки. Я заметила, что Джакс и Джем тоже взглянули в мою сторону, наряду с другой женщиной-видящей, Ярли.

Я все ещё толком не говорила с Ярли, хотя видела, как Энджел несколько раз с ней разговаривала, как и Ковбой, Блэк, Декс и Кико. Блэк мельком упоминал, что среди новых видящих у Ярли и Джема были самые высокие ранги, что вызвало у меня мимолётную зависть, признаюсь.

Однако я знала, что дело в моей неуверенности в себе, и это чистой воды идиотизм.

Блэк также упоминал, что Ярли была старшей среди группы видящих.

Я бы никогда не догадалась об этом по взгляду на неё. Она выглядела примерно на тридцать. Она также определённо была самой тихой из видящих-иммигрантов, а также единственной видящей с афроамериканской внешностью из всех, что я встречала до сих пор.

Она также была поразительно красива — до такой степени, что при первой встрече в Нью-Мехико она вообще показалась мне нереальной. Две другие видящие, Мика и Рейвен, обе более азиатской и определённо «видящей» наружности, тоже были красивыми, но не такой поразительной, драматической красотой, как Ярли.

Рейвен немного походила на крутую девушку-байкершу.

Мика относилась больше к милому типажу — может, отчасти из-за её роста.

Ярли же, напротив, выглядела как супермодель или топовая актриса.

Я не могла точно прочесть выражения их лиц, но понимала, что они ощущали хотя бы часть происходившего между мной и Блэком, и у них имелись свои мысли на этот счёт. Что это были за мысли, я не знала, но у меня определённо сложилось впечатление, что наши с Блэком проблемы каким-то образом знакомы им всем.

Может, это в большей степени характерно для видящих, чем я осознавала.

— …Или больше характерно для Дигойзов, — пробурчал Холо рядом со мной.

Я наградила его резким взглядом, но он лишь пожал плечами, чуть виновато улыбаясь.

Рядом с ним Джакс подавил улыбку, как и Ярли, сидевшая с другой стороны.

Я собиралась спросить, когда Блэк дёрнул меня своим светом.

«Ты нужна мне здесь, док», — послал он.

Когда я посмотрела на него, он жестом показал мне присоединиться к нему на другой стороне шлюпки.

Когда я поднялась, Мэнни поменялся со мной местами — предположительно, чтобы поддерживать равномерное распределение веса.

Пригнувшись, я добралась до Блэка, который поймал меня за руку, как только я оказалась достаточно близко, и бережно притянул к себе. Когда я устроилась и восстановила равновесие, он подтолкнул моё сознание посмотреть на берег, а именно перед нами, туда, куда мы направлялись.

«Ты чувствуешь что-нибудь там? — послал Блэк. — Что-нибудь знакомое?»

Озадачившись, я простёрла свой свет.

На протяжении нескольких секунд я вообще ничего не чувствовала.

Затем я осознала, что что-то в этой тишине было знакомым.

Моё сердце тут же громко заколотилось в груди.

Блэк обнял меня одной рукой, крепко прижимая к своему боку.

«Эй, — мягко послал он, целуя меня в щеку. — Все хорошо».

«Это вампиры? — я обернулась и посмотрела на него. — Иисусе… Блэк. Мы должны развернуться. Мы не можем туда плыть. Это самоубийство».

Он медленно покачал головой. «Нет, я так не думаю. Мы должны спокойно пройти мимо, если будем осторожны. И если нигде не причалим. Они здесь не ради нас».

«Откуда ты можешь это знать?»

Блэк пожал плечами, в этот раз лишь мельком взглянув на меня. Я не могла видеть его глаза в той части лодки, что оставалась в тени.

«Отчасти по информации, которую я получил от Рави и Брика в Нью-Йорке. Это одно из мест, куда они отправляются, чтобы залечь на дно. После случившегося я подумал, что их лидерство может расположиться здесь. Временно, во всяком случае».

Он вновь взглянул на меня в темноте.

«Здесь легко заблудиться, док, особенно находясь в пределах границ Соединённых Штатов. Вероятно, либо плыть туда, либо вообще уходить от континента».

Блэк бросил на меня очередной беглый взгляд.

«Ковбой сверился со своими людьми. То, что они говорят об исчезновениях в округе и странных случаях с людьми, похоже, подтверждает эту гипотезу».

Когда я осознала, что он имел в виду, центр моей груди прошило болью.

Блэк узнал это, пока позволял вампирам кормиться от него. Он вытащил это из их умов, пока позволял им кормиться от себя и делать с ним все остальное. Видящие не могли читать вампиров нормальным способом — они могли проникнуть в разум вампира только тогда, когда вампир от них кормился, а также некоторое время после этого, пока яд оставался в их организме.

Одна лишь мысль об этом вызвала волну тошноты.

Она также вызвала немалое количество боли, и не вся она была связана с сексом.

Затем вся значимость его слов отложилась в моем сознании.

Медленно повернувшись, в этот раз с неверием, я уставилась на него. «Ты везёшь нас в убежище вампиров? Нарочно?»

Блэк поджал губы. «Ты же хотела знать, что происходит, верно? О чем я думал?»

Я продолжала ошарашенно смотреть на него.

«Но зачем, Блэк?»

Он нахмурился ещё сильнее. После небольшой паузы он пожал своими мускулистыми плечами, крепче обнимая меня рукой и ладонями.

«Я хочу знать, что происходит с Чарльзом, — Блэк мотнул подбородком в сторону берега. — Они присматривают за ним. Вероятно, они приставили к нему шпионов. Готов поспорить, они располагают большими сведениями об его операции, чем кто-либо на нашей стороне».

Взглянув на меня, он слегка вздрогнул — может, почувствовав моё изумление.

«Я знаю, это рискованно, док, — послал Блэк. — Но у нас нет массы вариантов. Я подумал, что это может послужить началом».

Я продолжала таращиться на него.

Когда он больше ничего не сказал, я медленно покачала головой.

«Откуда нам знать, что Чарльз уже не заключил какое-то соглашение с вампирами? — послала я, и в моих мыслях все ещё звучало неверие. — Он отпустил Брика, ведь так? Или сказал кому-то на вампирской стороне о том, что Брика перевозят…?»

«Нет, — Блэк посмотрел на меня, качая головой. — Нет, я так не думаю».

«В каком смысле ты так не думаешь? — я нахмурилась. — Ты не думаешь, что за этим стоял Чарльз? Ты думаешь, что Брик по чистой случайности выбрался именно сейчас? Сразу после того, как те агенты Национальной Безопасности пришли за тобой?»

«Нет, я не считаю это совпадением, док».

Я уставилась на него. Я вновь с раздражением чувствовала, что не дотягиваю по уровню.

Я понятия не имела, о чем он думал.

Выдохнув, Блэк вновь прижал меня к груди, целуя моё лицо и баюкая в своих объятиях. Он вливал столько тепла и жара в мой свет, что мне сложно было думать связно. Я ощущала, как что-то в глубине моего сознания и света расслабляется, и я вновь смогла нормально мыслить, почти логичными цепочками.

«Мири, — мягко послал Блэк. — Сейчас для нас обоих нормально быть выбитыми из колеи. Постарайся помнить об этом, ладно? И постарайся помнить, что из-за этого ты не всегда мыслишь связно. Дело не в том, что ты «не дотягиваешь по уровню»… просто ты не знаешь всех игроков так хорошо, как я. Даже твой дядя Чарльз — я варился в этом дерьме десятилетиями. Я знаю его лучше тебя… по крайней мере, когда дело касается таких вещей».

Крепче прижав меня к себе, Блэк влил в моё тело столько жара, что у меня перехватило дыхание, и я стиснула его руки. Я чувствовала в его свете любовь — раздражённую, разгорячённую любовь, от которой мой рассудок мутился.

«Мы поговорим обо всем, что ты мне рассказала ранее, — пробормотал его разум. — Ты во многом ошибалась, док, но сейчас у нас нет времени это обсуждать. Однако теперь я многое лучше понимаю. Я не могу найти слов, чтобы описать, как сильно я это ценю».

Я кивнула, внезапно сдерживая слезы.

«Я тоже», — послала я ему.

«Мы поговорим об этом позже, ладно? — Блэк крепче сжал меня. — Сейчас мне очень нужен твой мозг. Наши жизни зависят от этого. Все наши жизни, включая всех наших друзей, включая этих засранцев-иммигрантов, как ты их называешь».

Почувствовав, что я закатила глаза, Блэк крепче стиснул объятия. Я чувствовала его улыбку в своём сознании, но не особо ощущала в нем веселья.

«Мне нужно как можно быстрее ввести тебя в курсе дела, док, — добавил Блэк. — У нас мало времени, так что я хотел сделать это сейчас. Я хочу рассказать тебе все, что я об этом думаю, чтобы ты помогла мне с нашим планом. Хорошо?»

Я снова кивнула, чувствуя, как тот крепкий узел в моей груди расслабляется ещё сильнее.

«Да, — послала я, вытирая лицо и все ещё кивая. — Да. Было бы здорово, Блэк. Я очень ценю это».

«Ладно, — послал он. — Это не бл*дская услуга, док. Мне нужна твоя помощь, ладно? Постарайся запомнить это, и слушай, держа эту мысль в голове, ладно?»

Блэк немного встряхнул меня, не разжимая объятий.

«Я серьёзно, док. Постарайся отложить наши проблемы на время, ладно? Я, бл*дь, не потакаю тебе и делаю это не для того, чтобы тебя успокоить. Ты действительно нужна мне, бл*дь. Понятно?»

Я снова кивнула.

«Ладно».

Я не могла сказать, поверила ли я ему окончательно, но мой разум сделался спокойнее, уравновешеннее.

Не совсем мой бесстрастный режим психолога, но, наверное, самое близкое к нему со времён Нью-Йорка. Хотя бы часть меня могла смотреть на ситуацию через более рациональную призму.

Очевидно, это изменение удовлетворило Блэка.

Выдохнув, он заговорил.

Он по-прежнему говорил только в моем сознании.

При этом он посылал образы, даже данные, а его тихие слова шли фоном, его эмоции лишь частично приглушились. Он многое посылал мне, а не выражал словами — информация приходила в своеобразной упакованной форме, смешивавшей его объяснения со всем остальным.

Однако само повествование оставалось практически линейным.

Чем дольше он говорил, тем больше я осознавала, что отпускаю свои нелепые эмоциональные реакции и просто слушаю. Я уже сжимала его руки, сосредоточившись всем своим светом и стараясь обдумать все, что он мне рассказывал.