Веришь в сказки?

Марта

Я села в машину. Во все глаза таращилась на шефа. Он, следя за дорогой, улыбался. Отвернувшись от него, посмотрела в окно. Что-то я ничего уже не понимаю….

Машина остановилась у ресторана. Вениамин, выйдя из авто, обошел и открыл дверцу для меня.

— Выходи, — просто сказал он.

— Зачем? Мне и тут тепло, — попыталась возразить я, вспоминая, где в этом районе остановка, откуда я могу уехать домой.

— Тепло, но тут не кормят, — сказал он, протягивая руку и вытаскивая меня на улицу. Закрыв машину, он взял меня за руку, чем в очередной раз поверг меня в шок, и повел ко входу в ресторан.

В гардеробе помог мне раздеться и повел к свободному столику. Я впервые была в этом ресторане. Моих сбережений не хватило бы даже на одно блюдо, не говоря уже о целом ужине.

— Веня! Какие люди! — услышала я приятный мужской голос. К нашему столику подошел молодой человек, дружелюбно улыбаясь нам, — Не уже ли ты выбрался в люди с девушкой.

— Уже ли, Саш, — сказал Веня, вставая и пожимая руку подошедшему к нам парню, — Познакомься, это Марта. Марта, это мой друг Александр.

— Марта? Марта Артуровна, надо полагать? — галантно сказал Александр, поцеловав мою руку. Я немного опешила, отчество мое ему откуда известно?

— Присоединишься к нам? — быстро спросил шеф, не дав мне сказать ни слова.

— Пока не могу, занят, — грустно сказал он. К нашему столику подошел официант, что-то сказал Саше на ухо и удалился, — Я еще позже подойду, — извинился Александр и ушел, пожелав нам приятного аппетита.

— Он тут работает? — спросила я, посмотрев на шефа.

— Это его ресторан и он же тут шеф-повар, — улыбнулся шеф. Я на миг зависла, любуясь его улыбкой. Что-то часто грозный шеф улыбается последнее время.

В ресторане мы просидели около часа, официант нам принес блюда от шеф-повара. Еще раз подходил Александр, узнать, все ли нам понравилось. Пять минут хвалила его кулинарное искусство и выражала свое восхищение. Веник только улыбался.

— Можно я украду в Вас Вениамина на пару минут? — спросил меня Александр. Я, мило улыбнувшись, кивнула. Веник, проходя мимо меня, заправил мой кудрявый локон за ухо.

— Я быстро, — сказал он. Я смотрела ему в след. Ведь могу и привыкнуть к ТАКОМУ Вениамину Маратовичу.

Только от столика отошел мой шеф с другом, как услышала над головой противный голос.

— Ой, да это никак наша фригидная снежная королева.

Юрий Шаталенко, он же Шакал, мой самый страшный кошмар студенческих лет. Гнусный тип. Еще на первом курсе он решил, что осчастливит меня своим присутствием в моей жизни. Но я была категорически против, и мой отказ задел его самолюбие. С тех пор он распускал грязные слухи обо мне по универу. Последней каплей для Юрика послужила моя стажировка на фирме Вениамина. Он так и плевался ядом все время до окончания университета.

— Слышь, Снежинская, у тебя слух отказал что ли? — продолжал вещать Юрик, но теперь он обнаглел и сел на стул рядом со мной, — Я вот все думаю… Это как нужно лечь под шефа, чтобы тебя после стажировки на фирме оставили.

Юрик схватил меня за запястье, пытаясь привлечь к себе.

— Пусти, — сказала я, стараясь вырвать руку.

— Да ладно, тебе какая разница, с кем спать, Или я не достоин, а, Снежинская?

— Вон пошел! — услышала я гневный голос Вениамина.

— Мужик, отвали! Не видишь, мы общаемся? — сказал Юрик, не выпуская моей руки.

— Солнышко, ты хочешь общаться с этим человеком? — спросил Веня, смотря на меня. Я испуганно закачала головой. На черта мне такое счастье, как общение с Юриком?

— Так что пошел вон! — уже жестче сказал Вениамин, переводя взгляд на Шаталенко. Шеф устал ждать и, схватив парня за пиджак, поволок на улицу. Я побежала следом. Забыла сумочку, вернулась к столику, забежала в гардероб, забрала наши с Вениамином пальто. Когда выбежала на улицу, увидела, что злющий шеф методично избивал Юрика, которого мне, кстати, совершенно не было жаль. Юрик что-то сказал Вениамину, тот рассвирепев еще больше, двинулся на него. Недолго думая, подбежала к шефу.

— Веня, Вень, не нужно, — громко повторяла я, — Ну не стоит он того.

— Я его сейчас прям тут укокошу, — злобно выплюнул шеф. Таким злым я его еще в жизни не видела, за все те два года, что знаю его.

— Вениамин Маратович, — уже громче крикнула я, но он меня не слышал, настырно пытаясь добраться до кряхтящего и сплевывающего кровь парня. Я поняла, что просто так Веник не успокоится. Ну что ж, пусть меня уволят, зато шефа не посадят в тюрьму за убийство этого гада. Вдохнув всеми легкими как можно больше воздуха, притянула шефа за ворот пиджака ближе к себе. Да что же он такой высокий-то?! И закрыв глаза, поцеловала мужчину моей мечты. Ну, зато будет что вспомнить, когда уволят.

Через секунду почувствовала, как нежные, но твердые губы, раскрылись мне навстречу. Теперь уже шеф сам целовал меня.

— Успокоился? — хрипло спросила я, когда Веник оторвался от моих губ.

— Почти, — прошептал он, потом, наклонившись, вновь начал целовать меня.

— Все, теперь совершенно спокоен, — улыбаясь, сказал шеф. Я оглянулась. Охрана ресторана уже уносила Юрика.

— Хорошо посидели, — проговорил шеф, беря свое пальто из моих рук.

— Очень, — совершенно серьезно сказала я.

Вениамин отвез меня домой, мы еще несколько минут посидели в машине в полной тишине.

— Ну что ж, мне пора. Я, кстати, статью так и не дописала, — сказала я, собираясь открыть дверцу машины, — Можно я утром сдам?

— Нет, — улыбаясь, сказал Веник, — не нужно. Первый вариант был просто потрясающим.

— А зачем тогда я оставалась сегодня после работы? — искренне удивилась я.

Вениамин, выйдя из машины, открыл и придержал для меня дверь.

— Я не готов пока об этом говорить, — деловым тоном сказал он. Проводил меня до подъезда. Несколько секунд стоял, смотря на меня. Я уже хотела прощаться и идти в темный подъезд, как сильные руки схватили меня в объятия, а такие уже родные губы начали целовать меня.

— Не опаздывай на работу, — попросил он, поворачивая меня в сторону дома и подталкивая к подъезду.

Ночью мне снился мой высокий брюнет. Так что я проспала, и подскочила, когда будильник уже в пятый раз включился на повтор. Не позавтракав, быстро одевшись, помчалась на работу. Все, теперь меня точно уволят!

Вошла в офис на час позже, чем обычно. Стоило мне подойти к моему столу, как голоса сотрудников смолкли. Все смотрели на меня, как будто я голая пришла. Скосила глаза на зеркало, нет, кажется, прилично оделась. Перевела взгляд на Сеню. Друг сидел, подпирая подбородок кулаком, и рассматривая меня.

— Иди на ковер к шефу, и успокаивай его сама, — насмешливо сказал он, — Кричи, если что, но спасать не прибегу.

Быстро сняв верхнюю одежду, поправила волосы, юбку, застегнула пуговицы на блузке, чтобы не провоцировать шефа на конфликт, как в прошлый раз, и, вздохнув, пошла в кабинет начальства. Уже поднеся руку к двери, собираясь постучать, услышала звон бьющейся посуды и мат. Ух, ты, он мало что морды бьет гадам, еще и ругается. Постучала.

— Я сказал меня не беспокоить, — заорал он.

— Не беспокоить, так не беспокоить, — сказала я, и повернулась, собираясь идти на свое рабочее место. Но дверь резко распахнулась, и сильные руки шефа втащили меня в кабинет. Опять поцелуй. Все, теперь точно привыкну.

— Ты почему опоздала? — строго спросил меня Веник, целуя меня в шею.

— Проспала, — тихо ответила я.

— Эх ты ж, совсем не жалеешь своего шефа, — пожурил он меня, — Кофе будешь?

— Буду, — сказала я, вспоминая, что еще не завтракала. Веня меня отпустил, подталкивая к дивану.

— Садись, я сейчас, — скомандовал он. Я послушно села, и только сейчас заметила беспорядок, царивший в кабинете шефа. Бумаги разбросаны, на полу осколки чашек.

— Что случилось? Вас ограбили, Вениамин Маратович? — улыбаясь, спросила я.

— Угу, — проворчал он, — Сахар, молоко?

— Молоко, — сказала я, и уже обнаглев, спросила, — К кофе ничего не найдется? — и, оправдываясь, добавила, — Не успела позавтракать.

Шеф только улыбнулся. Через пятнадцать минут на столе стали конфеты, печенюшки, и бутерброды. Я с удовольствием начала поглощать бутерброды, запивая все это горячим кофе. Доедая второй бутерброд, обратила внимание, что шеф сидит, молча, ничего не есть, и внимательно созерцает процесс поедания мною его бутербродов.

— Что? — спросила я, проглотив последний кусочек.

— Ничего, — прошептал он. Я только пожала плечами.

После кофе и очередной дозы поцелуев, меня нехотя отпустили работать. Закрыв дверь кабинета, прислонилась к ней спиной. Все, кажись, точно влюбилась!

К обеду решила сбегать в кафетерий за углом.

— Сень, я в кафетерий, тебе что-нибудь прихватить? — спросила я друга.

— А? Да, капучино принеси, буду благодарен, — сказал друг, не отрываясь от работы. Я, натянув пальто, побежала на улицу. Шапку решила не надевать, тут бегом три минуты, не замерзну. Купив кофе для себя и Сеньки, побежала обратно. Уже у самого крыльца, подняв голову, увидела картину, от которой захотелось разрыдаться. Мой Веник вышел из машины в компании высокой брюнетки, лицо которой было скрыто за большими очками с темными стеклами. Веник ласково улыбался, обнимал девушку. Та в ответ поцеловала его в щеку, и, махнув ручкой, села в машину и уехала. Я быстро забежала в офис. Горло сдавил ком, слезы мешали смотреть. На автопилоте подошла к своему месту. Поставила перед Сеней его капучино.

От жалости к самой себе стало совсем плохо. И кто сказал, что сказки есть? Врут люди, нагло врут!

— Мне нужно по делам, — сказала я, и, схватив свою сумочку, побежала из офиса. Решила отключить телефон, пусть меня ни для кого не будет. Несколько часов бродила по городу. Люди спешили куда-то, покупали подарки, готовились к празднику. Даа, сегодня тридцатое декабря, а праздничное настроение отсутствует. Поймав такси, поехала домой. В дверях меня встретила мама.

— Ты куда пропала, тебе с работы уже раз десять звонили! — начала ругать меня она. Я только устало отмахнулась.

— Кто звонил? — спросила я.

— Пять раз Вениамин Маратович, три раза Веник, но если честно, подозреваю, что это одно и то же лицо, и два раза Арсений, — отрапортовала мама.

Венику звонить не буду, а Сене позвоню. Включила телефон и набрала его номер. На втором гудке сняли трубку.

— Ты куда пропала? — начал обеспокоенно говорить Сеня, потом послышался какой-то шум, и приглушенный голос Сени: — Блин, брат, верни телефон, я сам с ней поговорю!

Брат? И уже через секунду я услышала взволнованный голос Веника.

— Солнышко, ну ты где пропадаешь? Я ведь беспокоюсь, — сказал он. Ух, ты, а голос такой…. Можно и поверить.

— Буду говорить только с Сеней, — упрямо проговорила я.

— Милая, ну ты чего? — взволнованно спросил он.

— Я же тебе сказал, давай я сам, — проворчал Сеня, отбирая телефон у Веника.

— Сень, ты мне скажи, и давно ты шефа братом называешь? — устало спросила я.

Сеня, помолчав, ответил:

— Двадцать пять лет уже. Марта, ты где? Дома? Мы сейчас приедем, будь там, ладно? Не знаю, что там случилось, но все можно объяснить, — серьезно сказал он.

— Я сегодня ничего не хочу слушать. Устала. Давай потом, — сказала я, и отключила вызов. Нужно подумать обо всем.

Утром меня разбудил звонок в дверь. Посмотрела на часы, на работу еще рано, да и не пойду. Полночи проревела, теперь лицо все опухло, куда мне с таким фейсом в люди?

— Кто? — спросила я через дверь, завязывая пояс халата.

— Арсениййй, — пьяным голосом сказал друг. Я открыла дверь. Точно, пьяный. Стоя в дверях и держась о косяк, Сеня деловито застегивал молнию на куртке.

— Ночь не задалась? — спросила я, приглашая его войти в квартиру. Сеня только отрицательно мотнул головой.

— Марта Артуровна, ты послушай и не перебивай, — сказал он, заплетающимся языком.

— Послушаю, ты только скажи, где так знатно набрался, мне конечно, пофиг, но, просто интересно, — смеясь, сказала я.

Сеня, наклонившись ко мне, икнул и проговорил:

— Я, еще хотя бы стою на ногах, а он вообще в ауте, — заговорщически подмигнул, но вышло очень смешно, — Ты, это, может, поговоришь с ним? Он так долго не протянет, стареет ведь.

— И сколько ему уже? — решила под шумок уточнить возраст шефа.

— Завтра будет тридцать два, — проикал Сеня, — Марточка, так может поговоришь с ним? Пожалуйста, а?

— Я подумаю, — снисходительно сказала я, прикидывая, какой толк мне с ним сейчас говорить, если он совершенно пьян.

— Ты только сильно его не ругай, ладно? Он ведь тебя любит, — сказал Сеня, потом хлопнул себя по лбу, — Блин, это же тайна, вот я болтун. Пьяным скидка, ты ничего не слышала, я ничего не говорил.

Последние слова Сени я едва смогла разобрать.

— У тебя родители дома? — спросил Сеня, наконец, застегнув куртку.

— Нет, я одна, — сказала я, — Чего спрашиваешь-то?

Вместо ответа Сеня, отошел от косяка и протянул руку. Прислонившись к соседской двери, стоял Веник. Судя по закрытым глазам, спит. Конь, что ли, стоя спать?

— Вот, специально для тебя притащил, ты не бойся, он, когда пьяный, не буйный, — проворчал Сеня. Я открыла рот от удивления.

Сеня развернувшись, начал спускаться по лестнице.

— Ты одна его не вытолкаешь, а сам он не уйдет, все, детки, миритесь, а я пошел, — прокричал Сеня, посылая воздушные поцелуи.

— А, совсем забыл, вот держи, — сказал Сеня, возвращаясь и показывая мне фотографию. Я удивленно смотрела на фото. Сеня, Веник, та женщина, с которой Веник обнимался на улице и мужчина, очень сильно похожий на Веника.

— В этом все дело? Да? Это моя мама, мачеха Веника. Они с отцом очень счастливы в браке, а Веник помог ей выбрать подарок, так как мне было некогда. Все, меня нет, — сказал Сеня и удалился.

— И за что мне такое счастье тяжелое? Килограмм сто не меньше! — ворчала я, помогая Венику дойти до моей спальни.

— Девяносто один, — обиженно проворчал он. С горем пополам добрались до кровати.

— Мне нужно было давно тебе все рассказать, — разобрала я его тихий голос. Улыбнувшись, помогла лечь в кровать.

— Потом расскажешь, — сказала я, снимая с него ботинки, — Поспи.

— Ага, я засну, а ты опять исчезнешь, — обиженно прошептал он, — И потом, вдруг у меня опять смелости не хватит.

— Ага, а то и правда, — постаралась я скрыть улыбку. В пьяном состоянии шеф выглядел очень смешно, по-детски наивно.

— Марточка… с чего начать-то? — прошептал он, кутаясь в одеяло, — А, вот, два с половиной года назад я встретил девушку.

Я закатила глаза, какого черта ты мне тут про своих любовниц решил поведать?

— Пошел проведать декана, а там на меня наткнулось кудрявое чудо, такое милое, в белой жилетке, со смешным желтым рюкзаком. Чудо пролетело мимо, на меня даже не посмотрело. Обидно, — проворчал он. Я, затаив дыхание, слушала его пьяные бредни.

— Так вот, — продолжал он, устраиваясь удобнее, его длинные ноги никак не помещались на моей кровати, — Ваш декан помог мне найти стажера. Тебя.

— Зачем я тебе? — прошептала я.

— За всем, — ответил он, — Я, как только тебя увидел, понял, вот она моя кудрявая Мартышка. Каждый день смотрел на тебя, любовался, и тупил. Никак не мог решиться. А ты тоже хороша! То юбки короткие носишь, то флиртуешь со всеми, а меня игнорируешь. Даже с братишкой моим подружилась. А на меня ноль внимания. Обидно, Марта Артуровна.

Я счастливо улыбалась, чувствуя, как слезы стекают по щекам.

— Ну и дурак же ты, Веня, — прошептала я.

— Есть немного, — ответил он, уже почти засыпая, — Но это потому, что я тебя люблю.

И комнату заполнили звуки храпа. Еще немного посидев рядом с любимым Веником, пошла на кухню. Выпила кофе, помчалась в магазин, купила продукты. Родители встречают новый год у бабушки, приедут только второго января. Так что пусть Веня поспит, никто его будить не будет.

Дома меня не было три часа. С полными сумками я вернулась в квартиру. Открывая дверь, наткнулась на помятого шефа с суровым взглядом.

— Ты обещала не исчезать! — обиженно сказал он, притягивая меня к себе.

— Я только в магазин, — оправдалась я.

— Мне кажется, я много чего наговорил, да?

— Нет, — соврала я.

— Кажется, я рассказал, как встретил одну девушку, — прошептал он, начиная целовать мою шею.

— Не было такого.

— Значит, я не говорил, что не мог никак решиться поговорить с ней?

— Нет, не говорил, — прошептала я, прикрывая глаза от удовольствия.

— Значит, не говорил, что люблю эту девушку?

— Не было такого, — уже не так уверенно говорила я.

Вениамин, отодвинувшись от меня, обхватил мое лицо ладонями.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— И я тебя, — прошептала я в ответ.

Этот Новый Год я встретила в объятиях любимого человека. Так что, все-таки, правду говорят, главное верить в сказку, и она обязательно станет явью.