Вернись, любовь!

7

В.тот день, когда Валери соблазнила Коула, ей исполнилось восемнадцать лет. Она терпеливо ждала дня своего рождения, заранее наметив план действий. По случаю ее совершеннолетия семья Хьюз закатывала грандиозную вечеринку. Валери пригласила тридцать приятелей и приятельниц, зная, что еще человек пятнадцать «на минутку» забегут поздравить ее, но позволят себя уговорить и останутся на празднике. Чем больше народу, тем проще будет сделать то, что она задумала.

Коул пришел рано утром, чтобы помочь украсить дом. Валери встретила своего возлюбленного на пороге и вытолкала обратно на улицу.

— Хочу подышать свежим воздухом, — объяснила она. — Погуляй со мной немного.

Январь в тот год выдался теплым. Снег так ни разу и не выпал за всю зиму, и синоптики считали, что весна начнется рано. Валери не любила холод и радовалась тому, что двор был сухим и чистым. Она обогнула дом, уцепилась за нижнюю ветку дуба и взобралась наверх.

— Влезай! — приказала она, глядя сверху вниз на Коула.

Тот задрал голову и потер руки. Через секунду он уже сидел рядом с Валери.

— Скажи, чем тебе так нравится этот дуб?

— Говорят, что у каждого человека есть свое дерево-тотем. Достаточно всего лишь постоять рядом с таким деревом, и ты наполнишься силами, которые тебе даст сама природа. Так вот этот дуб и есть мой тотем. Ты знаешь, что его посадил мой прапрадед? — Валери любовно похлопала по ветке, на которой сидела. — Когда-то этот дубок был маленьким тонким деревцем. И вот посмотри, какой вымахал. Ни одна буря ему не страшна. Я тоже с годами буду становиться сильнее.

— И так же вытянешься вверх и растолстеешь? — пошутил Коул.

Валери с любовью взглянула на него и улыбнулась.

— Глупый ты…

Они сидели так близко, что их бедра и плечи соприкасались. Валери сунула руки в карманы своей куртки и еще крепче прижалась к Коулу.

— Замерзла?

— Не настолько, чтобы идти домой. — Она посмотрела ему в лицо, в очередной раз поразившись, до чего же Коул красив.

Ему было уже двадцать шесть лет — вполне взрослый мужчина. Поклонниц у него с каждым годом становилось все больше и больше. Однако Коул еще никому не отдал свое сердце. Он заводил романы, встречался, расставался, но оставался неприступным. Ни одна из его бывших — и нынешних — подружек не могла похвастать тем, что завоевала любовь Коула Ларсена.

Он принадлежит мне, удовлетворенно улыбнулась Валери, прижимаясь щекой к его плечу. Ради меня он всегда оставляет все свои дела. Стоит мне только позвать его, и Коул мчится сюда, как бы ни был занят. Он любит меня. По-настоящему любит. Но боится себе в этом признаться. Я помогу ему понять, что его чувства ко мне истинны и не имеют ничего общего с дружеской привязанностью.

— Ты удивительно молчалива сегодня, — тихо произнес Коул, осторожно обнимая ее. — Что случилось?

— Мне восемнадцать. От меня все чего-то ждут. Мама мечтает, что я перестану наконец лазить по деревьям, братья надеются, что я поступлю в колледж и повзрослею… А я хочу просто быть собой.

— Так будь. Живи так, как хочется тебе. Не думай ни о ком.

— Не хочу подвести своих близких.

— Гораздо хуже подвести себя, — с горечью произнес он. — Поверь, я знаю, о чем говорю.

Валери удивленно взглянула на него. Коул, плотно сжав губы, смотрел куда-то вдаль, но вряд ли что-то видел — его взгляд был мутным, как у человека, погруженного в не слишком приятные раздумья.

— Коул, у тебя еще все впереди, — тихо произнесла Валери, догадавшись о причине его плохого настроения.

Коул вынужден был оставаться здесь, в Мемфисе, потому что мать тяжело болела и не могла даже поесть без его помощи. А ведь он мечтал совсем о другом. Если бы не обстоятельства, Коул уже давно уехал бы в другой, более крупный город. Ему было тесно в Мемфисе. Что его ждало здесь? Карьера управляющего пригородным супермаркетом? И все?

Он боялся сказать это вслух, но мать стала для него обузой. Она всегда слишком много работала, чтобы обеспечить себя и сына. И вот результат — затяжная неизлечимая болезнь. Коул был благодарен матери за то, что та помогла ему встать на ноги. Однако теперь все ее труды пошли насмарку. Вместо того чтобы двигаться дальше, Коул завяз в Мемфисе, как в болоте, откуда так просто не выбраться.

Неожиданно он улыбнулся и потрепал Валери по волосам. Валери едва не упала от неожиданности и разочарования. Она-то думала, что Коул наконец, начал прозревать, раз решился обнять ее.

— Не грусти, малышка! Конечно, все будет хорошо. Мы с тобой покорим мир, — шутливо произнес он. — А сейчас нужно думать только о предстоящем празднике. Восемнадцать — это здорово! Самый лучший возраст. Теперь ты совершеннолетняя, тебе можно танцевать в клубах всю ночь, гулять допоздна и даже заниматься сексом. Впрочем, что касается последнего пункта, вряд ли современная молодежь ждет восемнадцатилетия.

Валери хохотнула, хотя ей было не до смеха. Коул не подозревал, как близко он подобрался к опасной теме. Она-то действительно ждала этого дня рождения: Коул был много ее старше, и связь с ним была под запретом. Зато теперь, когда Валери достигла совершеннолетия… О, уже никто не посмеет упрекнуть Коул а в том, что он связался с малолеткой!

— Что ты так на меня смотришь? — спросил он.

Валери загадочно улыбнулась и, прежде чем спуститься с дерева, прошептала Коулу на ухо:

— Пожалуйста, ничего не говори моим братьям про секс. Иначе они никогда не выпустят меня из дому. Даже когда мне исполнится тридцать.

Вечеринка была в разгаре, когда Валери заметила, что Коул собирается уходить. Он искал свою куртку в мешанине верхней одежды, наваленной грудой на диванчике в холле.

Валери чуть не выронила бокал из рук. Куда это Коул собрался? Нет, она ни за что его не отпустит!

— Эй, тебе скучно? — Она подошла к нему и оттеснила его поближе к гостиной, где веселились гости.

— Нет; что ты! — Коул виновато взглянул на нее. — Праздник удался на славу. Все очень здорово…

— Тогда почему ты уходишь?

— У меня дела.

— Какие еще дела? — Валери очень старалась не нервничать, но у нее плохо получалось держать себя в руках. Еще чуть-чуть, и она полностью поддастся панике.

Коул вздохнул. Он явно не хотел ничего объяснять, но знал, что Валери все равно от него не отстанет.

— Я чувствую себя не в своей тарелке.

— Что это значит? — Валери захлопала длинными ресницами.

Коул запустил пальцы в свою густую шевелюру, как всегда, когда злился или нервничал.

— Все только и говорят о планах на будущее. Мне очень тяжело, Валери. Я-то не могу поделиться своими мечтами. На меня смотрят с сочувствием и даже ни о чем не спрашивают, потому что знают, что уж я точно ничего в своей жизни поменять не смогу.

— Коул, у тебя паранойя. Никто тебе не сочувствует! Многие, наоборот, завидуют. В свои двадцать шесть лет ты добился гораздо большего, чем иные в сорок.

— Стать управляющим захолустным супермаркетом, по-твоему, предел мечтаний для жителей нашего района?

— Для многих — да.

— Я с удовольствием поменялся бы своей судьбой с этими многими, — раздраженно произнес Коул и снова принялся искать куртку.

— Какая глупость!

Валери схватила его за руку, развернула лицом к себе. Он недоуменно нахмурился.

— Позволь мне уйти.

— У меня день рождения. Ты единственный, кого я действительно хочу видеть на этом празднике. Прошу тебя, сделай мне подарок, останься!

На несколько секунд он закрыл глаза, борясь с собой, а потом покорно кивнул.

— Хорошо. Но только потому, что я очень люблю тебя.

Валери так сильно стиснула его ладонь, что он поморщился от боли.

— Любишь?

— Разумеется, люблю. Для меня нет никого ближе и роднее тебя и твоих братьев.

Валери разочарованно вздохнула, но заставила себя улыбнуться.

— И я тебя люблю, Коул. — Ее признание звучало совсем иначе. Она произносила эти слова со всей страстью, на которую была способна.

Коул как-то странно посмотрел на Валери и хотел что-то сказать, но ему помешал Эдвард, выскочивший в холл и взорвавший хлопушку.

Валери исправно подливала Коулу вина, а тот и не думал отказываться. Видимо, он решил утопить свое горе в бокале или просто хотел забыться и не слышать чужих веселых разговоров, полных надежд. В конце концов Коул просто уснул, сидя на диване в гостиной, хотя оглушительно играла музыка, гости шумели, а Эдвард то и дело взрывал петарды.

— Мне кажется, Коулу следует остаться у нас, — сказала Валери Джасперу, поймав того возле кладовки, в которой хранилось вино.

— Я и не думал выдворять его из дома, — усмехнулся тот. — Пусть ляжет в комнате для гостей. Я сейчас попытаюсь перетащить его туда.

— А я приготовлю ему постель, — встрепенулась Валери и убежала.

Комната для гостей находилась в дальнем конце коридора на втором этаже. То есть в противоположной стороне от спальни самой Валери. Пробраться туда ночью ничего не стоило. Мать и братья спали очень крепко. А Одри жила на первом этаже, в комнате рядом с кухней. Валери была уверена, что никто и ничто не помешает ей осуществить грандиозный план, к которому она готовилась почти год.

Коул нисколько не возражал, когда Джаспер предложил ему отправиться в спальню для гостей. А Валери постаралась свернуть вечеринку в кратчайшие сроки. К великому сожалению Эдварда, у которого открылось второе дыхание, гости начали расходиться уже через час.

— У меня страшно голова болит, — пожаловалась Валери, закрывая дверь за последним гостем. — Умираю от усталости. Но это того стоило. Спасибо за прекрасный праздник, милые мои.

Она расцеловала братьев, пожелала матери спокойной ночи и отправилась к себе в комнату. Пришлось ждать еще как минимум час, пока домочадцы улягутся и уснут. Валери и саму одолевал сон, но она мужественно с ним боролась.

Наконец, когда за стеной раздался храп Росса, она, переодевшись в тонкую полупрозрачную ночнушку, выскользнула из своей спальни и на цыпочках пробралась к гостевой комнате. Войдя, Валери заперла за собой дверь и, тихо ступая, прокралась к кровати.

Коул спал, раскинув руки в стороны. Его рот был слегка приоткрыт, а на щеке отпечатался след от подушки. Валери наклонилась и ласково погладила Коула по обнаженной груди. Он что-то простонал во сне, но не шелохнулся.

— Никуда ты от меня не денешься, — прошептала Валери и скользнула к нему в постель.

Ее сердце отчаянно колотилось, ладони вспотели так, словно ей предстояло сдать сложный экзамен, а она вытащила билет, вопросы которого не учила. Однако отступать было поздно. Да она и не собиралась идти на попятную.

Ее рука скользнула под одеяло. Валери провела ладонью по животу Коула и замерла, ожидая реакции. Коул вздрогнул, застонал и… прошептал ее имя:

— Валери…

— Да, любимый, — отозвалась она, целуя его в губы.

Он ответил с такой страстью, что у Валери перехватило дыхание. Перевернувшись, Коул накрыл ее своим телом. Она обвила его ногами, запрокинула голову, подставляя шею для поцелуев.

— Валери! Что ты делаешь?

Она встретилась с ним взглядом. В его глазах Валери прочла изумление и жгучее желание.

— Я хочу тебя… хочу… — прошептала она, и этих слов оказалось достаточно для того, чтобы Коул потерял рассудок.

Его горячие губы и руки касались гладкой кожи ее спины, ласкали бедра, скользили по ногам. Пальцы нашли то, что искали, и Валери вскрикнула от наслаждения, которого прежде никогда не испытывала. Не успела она опомниться, как Коул уже был в ней. Судорожно вздохнув от неожиданной боли, Валери приняла его в себя.

— Только не останавливайся! — взмолилась она, заметив его взгляд, полный изумления.

— Я у тебя первый? — пробормотал он.

— Поговорим об этом позже! — тихо выдохнула она и впилась поцелуем в его губы…

А потом наступило утро. И волшебство закончилось. Коул не только не был рад тому, что произошло, — он запаниковал. Схватившись за голову, он мерил шагами комнату, а Валери лежала в постели и спокойно наблюдала за его метаниями.

— Зачем ты это сделала?.. — стонал Коул. — Я был пьян и мало что соображал, но ты-то почти не пила!

— Угадай почему.

Он остановился и, нахмурившись, сказал:

— Я ужасно несообразительный.

Валери пожала плечами, решив не отвечать. Неужели он ничего не понимает? Или просто не может представить, что она способна на такое коварство?

— И как давно ты это задумала? — медленно произнес он.

Догадался-таки!

— Очень-очень давно.

— Но зачем?

— Коул, ты с похмелья так плохо соображаешь? — рассердилась она. — Я люблю тебя! Люблю! Это признание стало для тебя откровением?

Он опустился на кровать рядом с ней. Его лицо выражало крайнюю степень недоумения.

— Любишь? Валери, я всегда считал, что ты относишься ко мне, как к брату!

— Как будто мне не хватает троих братьев! Куда мне еще и четвертый? Нет, ты и вправду ни о чем не догадывался? — удивилась она.

— Я думал, что мне кажется…

Она фыркнула.

— Так ведь все знают о моих чувствах к тебе. Джаспер, Росс, Эдвард… Даже Одри!

— Здорово… Почему же я обо всем узнал последним?

Она села, и простыня сползла с ее тела. Коул отвел взгляд. Словно стеснялся ту, с которой несколько часов назад занимался любовью! Словно не ее он ласкал с безудержной страстью.

— Оденься, прошу тебя, — прошептал он. Валери его не послушала. Она обвила торс Коула руками, прижалась к своему любимому, чтобы он не мог убежать.

— Я люблю тебя, Коул! Признайся, что тоже меня любишь!

— Это не так.

— Когда я поцеловала тебя, ты прошептал мое имя, хотя даже не проснулся толком!

— Значит, ты мне снилась!

— Зачем ты так со мной? — Она готова была расплакаться. — Ты научил меня любить. Ты стал моим первым мужчиной, в конце концов!

Он попытался от нее отстраниться, но для этого ему нужно было прикоснуться к ней, а один лишь взгляд на обнаженную грудь Валери вызывал в нем желание.

— Ты меня и сейчас хочешь! — торжествующе произнесла она, заметив его горящий взгляд.

— Да, потому что ты… очень красивая. — Он с трудом сглотнул, снова отвернулся. На его лбу выступила испарина, а дыхание участилось. Он не любил ее — это правда, но страстно хотел обладать ею.

— Коул… — прошептала она и прикоснулась губами к впадинке на его шее, где билась жилка.

— Ох, Валери! — Он накинулся на нее, как коршун на добычу. Все мысли мигом улетучились из его головы. Он позабыл об угрызениях совести и о том, что уже через час придется объясняться со всем семейством Хьюз. Нежная, восхитительная Валери сводила его с ума.

Но ведь она ждала от него признания в любви! А этого он дать ей не мог.

— Нет, Валери. — Он с трудом отодвинулся от нее, перекатился на спину и закрыл лицо руками. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне. Иначе я не выдержу.

— И что с того? Ведь этого я и хочу, милый! — промурлыкала она.

— Перестань! — крикнул он и вскочил с кровати.

Валери разочарованно вздохнула. Она-то думала, что после бурной ночи Коул перестанет сдерживать свои чувства.

— Что с тобой? — спросила она.

— А с тобой? — отозвался он, отходя подальше, словно боялся поддаться искушению. — Ты напоила меня, потом соблазнила, теперь вот снова пытаешься совратить … Валери, ты играешь с огнем.

— Это так возбуждает.

— Ты же еще ребенок!.. — в отчаянии простонал он. — Совсем крошка. Меня в тюрьму нужно посадить за то, что я сделал.

— Со вчерашнего дня я совершеннолетняя, — заявила Валери. — Иначе я не ждала бы так долго.

Он уставился на нее с таким ужасом, словно Валери только что призналась, что на досуге занимается колдовством вуду. Коул медленно покачал головой, не веря своим ушам.

— Так ты специально ждала, когда тебе исполнится восемнадцать?

— Разумеется. Иначе тебе пришлось бы отвечать перед законом за совращение несовершеннолетней.

— Ты гораздо умнее, чем я думал.

— Спасибо за комплимент, — мрачно произнесла она.

— Никто и никогда меня так не удивлял. Ты расчетливая, хладнокровная эгоистка! Да прикройся ты наконец!

Она, конечно, не ожидала от него такой реакции. Валери с головой накрылась простыней, уткнулась носом в подушку и расплакалась от обиды. Через минуту она ощутила робкое прикосновение, а потом Коул принялся гладить ее по спине.

— Детка, прости…

— Не называй меня деткой! — взвизгнула она. — Не смей мне говорить те же слова, что и другим твоим любовницам. Я не такая, как они! Я действительно люблю тебя. Ты никогда бы не решился даже поцеловать меня. Так что мне пришлось взять инициативу в свои руки! А ведь ты едва сдерживаешься, когда прикасаешься ко мне!

— Секс и любовь — это разные вещи.

Она вынырнула из-под простыни, явив ему свое заплаканное лицо.

— Ты совсем меня не любишь?

— Люблю, — признался он, — но не так, как ты меня. Это сложно объяснить.

— А ты попробуй.

— Я всегда относился к тебе, как к своей младшей сестренке. Однако потом ты выросла и превратилась в соблазнительную молодую женщину. Я начал испытывать к тебе совсем не родственные чувства. И мне это ужасно не понравилось. Если бы ты не была той Валери, которую я помню еще совсем крошкой, я не задумываясь соблазнил бы тебя. Однако я взрослый человек, не подросток с бушующими гормонами, и могу сдерживать свои эмоции. И я с легкостью преодолел бы влечение к тебе, но ты спутала все мои планы!

— Потому что я люблю тебя! — в который уже раз повторила Валери, надеясь на чудо.

Но чуда не произошло. Коул смотрел на нее с убийственным равнодушием.

— Прости…

— Но ты сможешь полюбить во мне женщину, а не ребенка! Я уверена!

— Ты просишь о невозможном.

Она улыбнулась сквозь слезы, протянула руку и погладила его по щеке.

— Коул, любимый, просто доверься мне. Не беги от меня, как бежал от своих подружек. Они не знают тебя так хорошо, как я. И ни одна из них не любила тебя по-настоящему. Прошу, дай мне шанс.

— Я подумаю об этом, — сдался он.

Она снова прильнула к нему. Его руки заскользили по ее телу, заставляя Валери трепетать от желания. Она была уверена в своих силах. Она готова была поставить на кон что угодно. Победа за ней. Это очевидно.