Верните мне дистанционку!

Пролог

Я отправила ноутбук в спящий режим, сняла очки и устало потерла глаза. В них словно песка насыпали, а ведь отвела только занятия в двух классах. И это еще не все, впереди еще урок у десятого «В» и замена по географии у пятиклашек, кто только придумал биолога туда поставить?

Да и вообще с нынешней молодежью введение дистанционного обучения это кошмар, даже если взять во внимание причины его ввода. А с технической точки зрения провал полный, у меня у трети учеников нет личных ноутбуков, а у половины это морально устаревшие машины. Директор вопит на каждом собрании, что снижение общего бала портит имидж школы сиречь его, а стоит огрызнуться, что не будешь ставить четверки просто так, сверкает глазами и грозиться лишить премии.

Руки привычным движением плеснули травяного чая в чашку, глаза нашли унылый серый пейзаж за окном, то ли дождь, то ли снег, и не понять сразу. Вот и время перерыва вышло…

– Здравствуйте, десятый «В».

– Здравствуйте, Элеонора Робертовна, – послышался в ответ нестройный гул голосов.

– Кто отсутствует? – стандартный вопрос, хоть он и очень странно звучит в нынешних условиях.

– У Скворцова сломался компьютер, а телефон не тянет зум, а Крошина в деревне, там со вчерашнего дня нет электричества, – отчиталась староста.

Я глубоко вздохнула, дети не виноваты в том, что техническая оснащенность в глубинке не успевает за ситуацией в мире.

– Хорошо. Сегодняшний тест проведем в виде устного пятнадцатиминутного опроса, – двое сразу пропали. – Если у пропавших из виду проблемы со связью, то я могу написать об этом в родительский чат, – этих чатов у меня было бесконечное множество, и на пролистывание в поисках нужной информации я тратила немало времени, а потому писала туда очень редко, но дети не раскусили мой блеф. – Отлично, и теперь, когда все снова на месте, начнем опрос. Сапрыкина, исходные вещества для фотосинтеза?

– А…– замялась девушка с ярко розовой челкой, – углекислый газ?

– Смелее, Наталья, – подбодрила я ее, хотя скорее это для меня мука, вытягивать из детей такие элементарные вещи точно клещами.

– Вода? – нерешительно добавила она. – И вообще, зачем мне это, я буду блоггером, а не биологом.

– Для широкого кругозора и общего развития, а так же, чтобы не стояла тройка в аттестате, – устало вздохнула я. – Мальков, помоги однокласснице.

В ответ мне была тишина, парень уверенно открывал рот, но ни звука не издавал.

– Малек, микро включи! – крикнул кто-то из учеников, в этот момент за спиной отвечавшего возник его отец.

– Ой, Элеонора Робертовна, извините! Мне тут отчет отправить нужно, а через сколько у вас урок закончится? Сынок, ты чего молчишь? – из динамиков послышалось дикое ржание.

– А он мне так отвечает, – ехидно улыбнулась я. – Ну же, смелее, – парень совсем сник и потупил глаза, его папа посмотрел на сына, положил ему ладонь на плечо и повернулся ко мне.

– Два?

– Два, – кивнула я. – Жду от него реферат на тему фотосинтеза, не менее пятнадцати листов и десяти источников. Тогда исправлю ее на четыре. Думаю, после такого он усвоит тему.

– Мы вас поняли, – сказал старший Мальков и, выразительно глянув на сына, вышел из комнаты.

– Вот попал ты, малек, – снова послышалось в динамиках.

– А кто это у нас такой разговорчивый? – улыбнулась я и резко стала серьезной. – Каршин, продолжай.

– Ну, Элеонора Робертовна! – возмутился ученик, посмотрел вниз и бодро оттарабанил. – Неорганические соли азота, фосфора, серы из водоемов и почвы.

– Твоему телефону, Степан, я ставлю отлично, а вот ты продолжишь отвечать. Напиши нам формулу фотолиза воды, – парень бодро накарябал преобразование из «аш два о» в протоны, электроны и свободный кислород и показал запись на камеру.

– Шарит, – прокомментировали ученики.

– Спасибо, Степан, а теперь наклони, пожалуйста, экран ноутбука, – парень скривил лицо, но продемонстрировал то, что собственно я и ожидала увидеть. На смартфоне светилась та самая формула. – Условия те же, что и Малькову, только тема: преобразование энергии света в энергию химических связей.

Дальше опрос шел более-менее бодро, но к пятиклашкам сил уже почти не осталась. Малышня, конечно, любознательнее и ответственнее подростков, и рассказывать про первое кругосветное путешествие Магеланна несомненно интереснее, чем опрашивать не подготовившихся десятиклассников, но я уже чувствовала, что не тяну, что пора на пенсию. До которой, мне как Магеланну от Филиппин до Старого Света, куда он так и не попал.

Не мудрено, что я заснула, практически коснувшись подушки. Слишком тяжело было на сердце. А ночью мне приснился странный сон, словно я лечу над темным гладким морем, а надо мной черное небо с мириадами звезд, и кто-то зовет меня, просит помощи, так жалобно, так печально…

– Простите! – я обернулась, рядом со мной в воздухе парила прозрачная девушка. – Я так рада, что вас нашла! Меня зовут Эллион.

– Очень приятно, Элеонора Робертовна, а где это мы? – я подняла свою руку и обнаружила, что пусть она и не настолько была призрачна, как новая знакомая, но отчетливо просвечивала.

Глава 1

Проснулась я изрядно выспавшейся, с легкостью во всем теле, которой не было уже не помню, сколько лет, не смотря на то, что было как-то жестковато. Вот только яркое солнце, светившее из окна, говорило мне, что я изрядно проспала. Урок у восьмиклашек точно.

Но сфокусировавшись, я заорала истошным голосом. Сон! Это был не сон! Мои руки не были покрыты морщинками, не болела спина, я прекрасно видела без очков, но не это было главное. Главное, что именно я видела! Ту самую комнату из сна, стеллажи, потухшие свечи вокруг.

– Фри Элли, шо орешь, как заполошная? – раздался скрипучий голос рядом. – Опять ворожила ночью? Чай спать надо ночами, а не эксперименты свои проводить.

– Что? – я окинула комнату взглядом еще раз и наткнулась на маленькую пухленькую женщину, ростом сантиметров сорок всего. – Вот же ликопердон! – выругалась я и попыталась отползти от нее.

– Сама ты, лико-чего там? Ну, фри Элли, балуешь, уйду от тебя – грязью зарастешь! – обиделась странная женщина, а потом присмотрелась ко мне и как отпрыгнет в сторону. – Чур, меня! Ты кто? И не ври, точно не фри Элли, я-то вижу! Домовые все видят!

– Простите, первый раз вижу домового, –  от неожиданности я не сразу даже нашла, что сказать. –  Меня зовут Элеонора Робертовна Левитина, и сюда меня привела Эллион. Сказала, что ее убили.

– Стало быть, ты заблудшая… Плохо. Жаль девочку, – домовушка тяжело вздохнула и исчезла. – Найти надо душегуба, – она появилась на заправленной кровати, – да не смотри ты так на меня. Маги и прочие нас в серьез не воспринимают, а зря, младшие народы ближе к магии, многое видим, многое помним, многое знаем. И хорошо, что из наших фри Элли только со мной общалась, никто о тебе не узнает, я не скажу, и ты не говори. Она хорошая была, в память о ней помогу так и быть.

– А как же моя жизнь?

– Нет души, значит, тело мертво. По крайней мере, без специального ритуала точно, фри Элли знала, спрашивала, слушала. Так, полчаса на тебя потрачу сейчас, вечером потом приду, повезло тебе, что сегодня выходной.

– Какое счастье, – дернулась я. – Умерла, оказалась в чужом теле, да еще и в выходной, – глаза предательски намокли.

– Ша! Прекрати истерить! – удивительно, но домовушка так мне напомнила меня саму, что взяла в руки я себя моментально. – Исследования фри Элли вела, о трех составляющих сущности: физической – это тело, магической – это дар или дары, как повезет, и энергетической. Мы называем это душой.

– Мы тоже, – кивнула я. – Не все человечество, конечно, но есть такое понятие.

– Хорошо. Девочка считала, что их можно разделять.

– Зачем? – вот уж точно глупое занятие.

– Для разного. Поддержать душу рядом с телом, пока его лекари доводят до жизнеспособного состояния, лишать даров преступников-магов, было бы умение – найдется применение.

– Конечно, – только у меня сразу нарисовались совсем другие картинки. – Или отнимать дар у одного и отдавать другого, подменять души, как получилось у нас с Эллион.

– Об этом она не думала, юная, умная, но глупая, – покачала головой домовушка. – Ты тоже будешь фри Элли. Теперь. Надеюсь, найдешь душегубов.

– Но это значит, что мне придется жить за нее…

– Если не хочешь снова умирать, то да, – усмехнулась женщина. – Меня Глафирой кличут. Спрашивай, чего надо в первую очередь?

У меня в голове крутились тысячи вопросов, но было понятно, что домовушка не ответит на все, да и не сейчас.

– Мне бы больше об Эллион узнать, кто она, откуда, кто родители, есть ли друзья, чем занимается, кроме исследования?

– Ох, тебя понесло. Знаю, что она сирота, непростая девочка, дядя ее в совете Мерсии, опекуном был, а сейчас она уже совершеннолетняя, закончила эту академию и осталась на аспирантуру. Ведет занятия, но не скажу какие, у кого и сколько часов в неделю. Друзей вроде не было таких, чтобы закадычных, но знакомые есть, покопайся в ее магбуке, может, что и узнаешь полезного, я в этих человеческих изобретениях не разбираюсь. Академия наша большая, тоже посмотришь, вся информация в инфополе есть думаю.

– То есть она и учится, и преподает?

– Скорее проводит исследования и мучается со студентами. Не ладила она с ними, жаловалась, что не видят в ней авторитет дети. Хотя какие там дети, здоровенные бугаи и девицы.

Я задумалась, преподавать не страшно, вот только если знать предмет. А вот ее научные изыскания…

– А сколько по времени может длиться аспирантура?

– Та хоть десяток лет, пока она детишек учит. Знай только контракт продлевай и живи себе спокойно. Ну как спокойно, куратор все равно будет проверять, как идут дела.

– Куратор?

– Помяни демона, он тут как тут, – шепнула домовушка, а в дверь постучали. Да так, что она заскрипела, пообещав после очередного удара разлететься в щепки. – Саймон Ригетти.

– Он демон? – в ужасе я посмотрела на дверь.

– Нет, хуже, – пролепетала домовушка, исчезая.

– Эллион! – от грозного рыка из-за тонкой преграды я подпрыгнула.

Глава 2

Мужчина за дверью терял терпение, а я никак не могла набраться смелости и открыть. Я, взрослая женщина, педагог с немаленьким стажем, дрожала как осиновый лист, это раздражало неимоверно. Но после третьего обещания выломать дверь, я все же собрала волю в кулак, подошла, дернула ручку и остолбенела.

– Эллион ван Лейтон! Сколько раз я предупреждал тебя не проводить эксперименты в собственной комнате? Сколько раз я просил брать хотя бы лаборанта для подстраховки? – невероятные желто-зеленые глаза смотрели на меня с такой искренней яростью и беспокойством, что я с трудом отвела взгляд и мельком оценила «противника».

Куратор был темноволосый, с аккуратной стрижкой, кажется, она называется «принстон», одет в плотно сидящий на нем синий костюм с белой рубашкой. И, складывалось впечатление, что чтобы подавлять тебя, ему нужно было просто находиться рядом. Таких идеальных мужчин в моей жизни не было не то что давно, а скорее никогда. Это пугало.

– Простите, я больше не буду, – прошептала я и опустила взгляд ниже, посмотрев на свои босые ноги. – Вот же фораминифера! – чертыхнулась я, обнаружив, что стою перед ним в топике на бретельках и шортиках, больше смахивающих на нижнее белье. – Пижама!

– Фри Эллион, – до мужчины тоже, наконец, дошла вся двусмысленность ситуации. – Я бы хотел поговорить с вами… Более одетой, – он презрительно фыркнул и отвернулся.

А мне на секунду стало обидно. В своем родном теле и родном мире у меня не вышло наладить личную жизнь, те с кем я знакомилась, не выдерживали бойкого характера, проверки бесконечных тетрадей по вечерам и  моих претензий. Не встретила я спутника жизни, что отвечал моим минимальным требованиям, хотя не сказала бы, что они высоки. Разве сложно быть честным, ответственным, держать слово и отвечать за него, уважать и поддерживать? Мне всегда казалось, что нет, но я ошибалась. Да и не было особо выбора, что в институте, что в школе преобладал женский коллектив.

– Я вам совсем не нравлюсь? – ляпнула я раньше, чем подумала. А когда подумала, то ужаснулась, но уже было поздно.

– То есть, ты, фри Эллион, даже не скрываешь, что пытаешься меня соблазнить? – опешил мужчина.

– Нет, – ответила я, и недоумение лишь глубже отразилось на его лице. – Это не я пытаюсь, а вы, не я же пришла к вам в комнату утром выходного дня и застала в неглиже, что ожидаемо.

– Невероятно, ты…

– И почему вы мне тыкаете? Мы что, с вами на брудершафт пили? Нет… По крайней мере я такого не помню, а потому, обязательно учту ваше пожелание на счет экспериментов, но впредь, будьте добры, если не хотите видеть меня в таком виде, то предупреждайте о визите заранее.

– А если хочу? – вкрадчивым голосом произнес он.

– Хотеть не вредно, лямблия тоже хочет быть не простейшим эукариотом, а хотя бы кошкой. А нет, не хочет, у нее нет мозгов, чтобы чего-то хотеть, – улыбнулась я, пискнула, – до свидания, –  и закрыла дверь.

А после, хихикая, сползла по косяку. Неужели я флиртовала? Такое ощущение, что не делала этого сто лет. Так приятно. Но нужно быть осторожнее, как минимум, пока не адаптировалась. Странно было ощущать себя такой, молодой, легкой, полной сил, понимать, что нет больше кучи хронических заболеваний, надоедливых родителей, занозы-директора, бесконечных уроков по зум и забитой домашними заданиями почты.

Тут я посмотрела на стол и увидела прямоугольное зеркало на подставке, в правом верхнем углу светился голубой значок, треугольник в круге. Что там говорила Глафира? Залезь в магбук, посмотри информацию в инфополе. Боюсь я рано обрадовалась, и здесь есть аналог интернета, а если я преподаю, то и ученики с уроками меня ждут не дождутся.

Да, не все так просто с современными технологиями и в этом мире. Пятнадцать минут я искала, как включается местный аналог ноутбука, жала на все кнопки, но никакой реакции не следовало.

– Гомозигота ты диплоидная! – выругалась я и устало опустила руки. – Что тебе не хватает, чтобы заработать, а? Может ласки? Поговорить? Знаешь, я, когда дома случались перебои с интернетом, разговаривала с ноутбуком. Узнали бы ученики, обозвали бы крейзи или шизиком. Но помогало, правда, помогало, – я погладила клавиатуру, вернее черную пластину, где она могла бы быть. – Странно, только сейчас осознала, что я не дома, мне досадно, даже страшно, но кажется, скучать по родине и старому телу я не буду. Вот только как я узнала местный язык? И смогу ли читать? А главное, чему я буду учить детей?

Техника упрямо молчала. А я вспомнила, что недавно читала работу одного ученого, исследование потерявших память людей. Они не помнили даже как их зовут, но мышечная память была настолько крепка, что если не задумывались над действиями, то варили кофе, какой любят, шли в парк, в котором нравилось гулять, избегали тех, с кем ранее были конфликты. Если придерживаться идеи Эллион и местных о разделении сущности на три части, то значит, если отказывает мозг – помнит душа и мышцы, а в моем случае, если душа другая, то должен помнить мозг… И мышцы, это же все физическая сущность. Остается только вопрос с магической составляющей, подразумевают ли они то, о чем я думаю или это более абстрактное понятие, вроде таланта?

Но об этом потом. Пока нужно отпустить тело и дать ему возможность самому сделать то, что мне нужно. Последние годы у меня были проблемы со сном, то ли возраст уже, то ли переутомление сказывалось, но помогали очень компот из черной смородины и мяты да дыхательные упражнения. Первое недоступно, а второе всегда со мной.

Глава 3

Училась и работала Эллион ван Лейтон в академии Бертрана Первого, закончила факультет лекарей, теперь на нем преподавала. Назвали академию в честь короля человеческого государства Мерсии, отдавшего кусок земли своего королевства на границе со страной вампиров – Винлейфом и страной оборотней – Руанайдой.

Лекарский факультет делился на кафедры жизни, смерти и зельеварения. Так же тут был факультет стихий, он делился на четыре кафедры соответственно: водный, воздушный, земной и огненный. Плюсом шел факультет немагических наук, ведь студенты должны не только уметь делать горки из песка или зажигать свечи взглядом, но так же знать где север или юг, уметь драться, не выдохнуться, пробежав сто метров или станцевав классический танец на балу, да еще много всего: история, география, военное дело, правоведенье, хореография, экономика. Кафедр было много, какие-то предметы считались обязательными – общеобразовательными, какие-то специфическими, их предлагали студентам уже на третьем курсе, когда те определялись с выбранной специальностью. Например, те, кто заканчивал лекарский факультет, могли включить в расписание военное дело, в которое входили и стратегия, и даже криминалистика, и правоведение, и по результатам экзаменов пойти работать в судмедэкспертизу, полицию или подобные структуры.

Именно в этом направлении и стремилась Элли, ее мучали сомнения, что смерть родителей была случайностью. Она не верила, что отец не справился с управлением. Он был воздушник, и девушка считала, что мог остановить магобиль с помощью дара, но этого не произошло, а значит, мужчина был без сознания. Все ее мысли сводились к одному, что родителей опоили, а потом машину столкнули с обрыва. Что ж, я пока не разбираюсь в реалиях этого мира и не понимаю, зачем кому-то могло понадобиться убивать родителей Элли, но все возможно. Тем более, ей и самой помогли отправиться на тот свет. Сейчас я это отчетливо понимаю. Вопрос, как она не заметила, когда готовилась погрузиться в транс, что часть символов начертанных на полу исправлена? Или это сделали, когда эксперимент уже начался. Столько вопросов.

Мелодичная трель прервала мои размышления, пришлось сползать с кровати в поисках войсира, именно так тут величали телефон, хотя мысленно, я многие вещи называла привычными именами. Войсир выглядел практически как смартфон, только окошка камеры не было ни сзади, ни спереди, но снимки он тоже делал, магически. Объяснить, как это я не могла, но с другой стороны, принцип работы земного фотоаппарата я тоже не знаю. Ни к чему эти знания. А вот звонившего, благодаря воспоминаниям Элли, я определила сразу. Ректор. Рокмонд Д`амбьер, два метра ледяного ужаса, непередаваемой харизмы и невероятной внешности. Демон альбинос с гетерохромией, его побаивалась мужская часть населения академии и не только, женская же пока не определилась, падать ли в обморок от ужаса или обожания. И именно он звонил Элли, то есть мне.

– Доброго дня, фри Д`амбьер, – обращение «фри» считалось универсальным и для мужчин, и для женщин, что были свободны от брачных уз, а так же для общения с незнакомцами, подробностей личной жизни которых вы не знаете. В других случаях было обращение «фру» для женщин и «фрэн» для мужчин.Причем, эта приставка использовалась и с именем, и с фамилией, в зависимости от ситуации. И лишь в дружеских отношениях ее опускали.

– Фри ван Лейтон, доброго дня, –  прозвучал пробирающий до костей голос. – Надеюсь, я вас не побеспокоил?

– Нет, – ага, скажу я обратное, как же. – Я вас внимательно слушаю.

– Вы еще не открывали почту? – и вот к чему он клонит?

– Нет, – вот заладила, как попугай.

– Через неделю в Тренте королевский прием, вас, как наследницу рода ван Лейтон ждут в любом случае, как и меня, к сожалению, – не врет, весь свет знает, что он терпеть не может званые вечера, как и Эллион. – Предлагаю вам отправиться туда вместе.

– Но почему я? – вырвалось у меня.

– Неужели нахождение рядом со мной вам столь противно? – вздохнул демон.

– Нет, фри Д`амбьер, как вы могли такое подумать? Просто, у вас достаточно богатый выбор спутниц, которые все бы отдали, лишь бы побыть с вами на подобном мероприятии, – вот и откуда я все это знаю?  Вроде Элли сплетнями не увлекалась.

– Потому я и хочу, чтобы это были вы, а не кто-то из них. Вы не потребуете танцевать всю ночь напролет, не будете виснуть на мне, жеманничать, хихикать и закатывать глаза. А главное, зная, кто ваш дядя и какой у вас дар, никто не решиться подлить вам какой-нибудь гадости в стакан.

– Как вы прямолинейны, ректор, – улыбнулась я, он определенно мне импонирует, этот беловолосый ужас. – А какая польза мне?

– Если вы будете со мной, то ни кому даже в голову не придет приставать к вам с матримониальными планами. Даже Эдварду ван Лейну.

– Дядя будет в шоке, – я даже посочувствовала родственнику Эллион, а ведь нужно привыкать, что он мой родич. На глаза навернулись слезы. На Земле я похоронила всех родных, осталась совсем одна. Неужели я смогу забыть их и обрести здесь другую семью?

– Не печальтесь, он переживет. Ну так как? Вы принимаете мое предложение?

– Да, фри Д`амбьер, – словно у меня есть выбор. В любом случае попасть туда лучше с ним, чем одной.

– Рокмонд, за пределами академии я буду для вас просто Рокмонд, – память Элли не подсказала мне, слышала ли она, чтобы хоть кто-то называл ректора по имени и это откровенно пугало. Мало ли, что ему от нее, то есть меня, надо.

Глава 4

Что могу сказать, зеркало меня порадовало. Элли, а теперь я, была стройной, рыжеволосой девушкой с ровной чистой кожей и приятными чертами лица. Не могу сказать, что в прошлой жизни я была склонна к полноте, но несомненный плюс, что здесь мне не нужно беспокоиться о диете или спорте. Хотя, здоровое питание и физическая активность еще никому не повредили.

Юбка с блузкой сели идеально, а изумрудный восхитительно гармонировал с цветом волос. Только странно было смотреть в зеркало, а видеть перед собой другого человека.

– Нагляделась? – ехидно спросила домовушка. – Идем, а то упадешь в голодный обморок где-то по пути.

– Пойдем, – она была права, я весь день просидела без еды и воды, и что странно, чувствую себя нормально. Нет, голод нарастает и жажда есть, но не критично, что неверно с точки зрения науки. – А почему…

– Почему ты не несешься в столовую как стадо барнези? Магическая сущность подпитывает и энергетическую и физическую по мере надобности. По крайней мере, целители умеют настраивать потоки подобным образом. А фри Эллион была очень одарена.

– Нужно разобраться насколько, пока не увижу своими глазами – не поверю в магию, – вырвались мои мысли вслух.

– Ты уже ее видела, просто не хочешь сама себе признаться, – покачала головой Глафира.

– Это так же глупо, как мои ученики, дарящие друг другу плюшевые и бумажные красные жопы и утверждающие, что это сердце, – пробурчала я, вызвав гомерический хохот у домовушки.

– Ну, смотри, я проведу тебя в столовую, закажешь у стойки все, что хочешь на ужин и скажешь «здесь», а потом все, что нужно тебе в комнате и произнесешь «с собой», а потом приложишь руку к синему камню. Если нужно что-то будет отменить, то к красному. Преподавательский стол слева от раздаточной, когда доешь, стукнешь три раза по подносу.

– А деньги? – не привыкла я что-то получать за «так».

– Питание входит в ученический и служебный пакет академии. Все запомнила? – я кивнула в ответ. – Тогда пошли, – сказала Глафира и исчезла, только маленький огонек остался.

– Поразительно! – восхитилась я. – Тоже так хочу!

– Ты человек, так что извини, если только заклинаниями, а у нас это природная особенность. Вспоминай, фри Эллион знала.

– Спасибо тебе большое, – поблагодарила я домовушку и мы, наконец, вышли.

Небольшой двухэтажный корпус, где жили преподаватели и аспиранты, соединялся перемычкой с основным зданием, в котором находились аудитории, лаборатории, библиотека, столовая, деканаты и ректорат. С другой стороны такими же проходами присоединялись два шестиэтажных общежития студентов, мужское и женское, за каждый этаж отвечало несколько домовых. Они же докладывали о проделках студентов.

Длинные коридоры, множество дверей, картин и гобеленов тут не было, но везде вдоль пола, потолка и косяков шел бесконечный узор. «Защитный», – проскользнула у меня мысль. Он ограничивал магические всплески студентов, а так же поглощал заклинания и излишки энергии, фактически подзаряжаясь с их помощью.

О том, что мы приближаемся к столовой, мне подсказал неясный гул и запах еды. Огонек Глафиры метнулся к огромным двустворчатым дверям, одна из створок была гостеприимно открыта. Я зашла и обомлела, огромный зал, потолок которого словно исчезал и открывал вид на голубое небо, десятки длинных столов объединялись в ряды, и, кажется, тут находилось не меньше пары сотен человек.

– Фри Эллион! Неужели наша мученица науки решила, наконец, напитаться чем-то кроме знаний? – молодой мужчина, очень похожий на актера Эрика Винтера, смазливый и улыбчивый до невозможности.

А еще совершенно беззлобный и женатый оборотень-волк – Кирк Асеведо. Преподаватель с кафедры воздушников, и как все представители этой стихии легкий в общении, веселый и немного сумасбродный. Вот только второй его стихией, пусть и слабой, была земля, оттого спутницу жизни он выбрал одну и на всю жизнь, и по этому поводу страдало большинство учениц.

– Френ Кирк, рада вас видеть, как поживает фру Кирстен? – его супруга была целителем, видимо, поэтому Эллион ее и знала.

– Замечательно, уехала с миссией на южные рубежи, к морю, присылает оттуда виды бескрайней воды и себя загорелой. Если не вернется до наших каникул, то придется мне туда ехать, – печаль мелькнула в его глазах

– Тяжело быть так далеко друг от друга? Ох, простите, лезу не в свое дело, – прикрыла я рот руками. Как можно было так опростоволоситься и спросить настолько личное?

– Да что вы, нет… Вернее ничего страшного, что спросили. И да, я очень скучаю по жене. Знаете, иногда мне кажется, что вы, целители любите только свою работу. Даже удивлен, что вы заметили то, что я пытаюсь тщательно скрыть, – снова улыбнулся он, но теперь я отчетливо видела наигранность этой улыбки. Он и в правду тосковал по супруге.

– У меня просто ощущение, что я спала и вдруг проснулась, френ Кирк, а вокруг столько интересного… Сочувствую вашей разлуке, и надеюсь она кончится благополучно и быстрее, чем вы думаете, – подбодрила я его. – А теперь, пойдемте есть, я готова уже начинать грызть студентов, – добавила жизнерадостно, и от меня сразу отшатнулось несколько учащихся.

– Какие нервные, и это еще до экзаменов далеко, – прокомментировал мужчина и, взяв меня за локоть, повел к раздаточному столу.

Ничем не примечательная серая каменная столешница с двумя вставками, синего и красного цвета, и стенкой в виде широких пластин. Я выполнила все в точности, как велела мне Глафира, заказав на ужин рыбу с овощами, зеленый салат и компот, а с собой фрукты, печенье и сок, торжественно нажала на синюю «кнопку» и принялась ждать. Но через пару мгновений одна из пластин отъехала, за ней стоял поднос с едой, отчетливо запахло лососем и вишней с мятой. И следом открылась еще одна пластина, за ней скрывался бумажный пакет.

Глава 5

Поужинали мы хорошо, Кирк оказался приятным собеседником, с ним я забыла о проблемах, стоявших передо мной. Не зря в него влюблялись студентки. Но в силу моего настоящего возраста мне он скорее подходил, как младший брат, с таким можно и подурачиться, и поделиться секретами, и поругаться на век, чтобы помириться через час. Приятно. Как он сказал мне, хорошо пообщаться с человеком, от которого исходят дружеские, а не романтические флюиды. Как там мои ученики это назвали? О, френдзона. Придумают же тоже. Но, это отлично. Друзья мне нужны.

Вот только то, о чем он сказал… Что после трагедии все узнали кто я, вернее, Эллион. Я вспомнила. Девушка была внучатой племянницей короля, он дядя ее мамы. Просто их семья не была вхожа в свет, потому девушка все детство провела в родовом поместье, там же училась. Общалась с ближайшими соседями, которые были ниже по аристократической лестнице, не считали это важным, так же как и ее отец, тоже не ездили ко двору и не особо вникали в родственные связи. И пока родители не погибли, и опекуном Элли не стал брат матери никто и в академии не знал о родстве с правящей династией. Да и не принято было в академии кичиться происхождением, тут было важно, как ты учишься и осваиваешь дары. Вот силой мерились. Это да. Но в основном парни.

Что же… Стало быть ко мне будут очень сильно приглядываться на королевском приеме. Осталось только понять, хорошо, что со мной будет ректор или не очень. Но сейчас есть более насущные проблемы. Например, какие у меня завтра занятия?

Я открыла магбук, кликнула по табличке с расписанием и впечатлилась, два занятия веду я: яды у первого курса и криминалистика у третьего, еще два – учусь сама. Боевое искусство и практика в лекарском корпусе. Видимо, я должна сначала кого-то побить, потом вылечить. Очень оригинально.

Интересно, что пары у студентов и личные занятия мне расставляли так, чтобы было время и поесть, и переодеться, и даже сделать какие-то свои дела. Первая пара начиналась в восемь тридцать, длились все занятия час двадцать, перерывы же двадцать минут, у кого-то не было в расписании третьей пары, у кого-то четвертой, соответственно народ тратил свободное время на обед и личные дела. Очень удобно и продуманно, получалось, что столовая не загружалась одновременно, у меня же была возможность перевести дух после студентов перед боевым искусством.

Подобрав из подготовленного Эллион материалы и просмотрев их, чтобы вызвать из временами «дремавшей» памяти, я сложила одежду на завтра. Не хотелось тратить на это драгоценные минуты ни с утра, ни в обед. И, веря, что справлюсь завтра, легла спать.

Но планировать, это одно, а воплощать в жизнь совершенно другое. Уже со столовой все пошло наперекосяк. Фрэн Кирк зашел за мной перед завтраком, я не была против компании, но когда нас увидели студенты, вернее, студентки, то задумалась об опасности этой дружбы.

– Кажется, кто-то из них хочет меня покусать, – толкнула я локтем воздушника.

– Эти могут, – хмыкнул товарищ. – Петра – волчица, а Кларисса…

– Вампир, я вижу, – я и правда, начала опознавать эту расу, с оборотнями было сложнее, двуликие в своей массе были неотличимы от магов, хотя все мы вместе взятые были бы заметны на фоне обычных людей или других представителей рас без дара.

– Четвертый курс, знают, что у меня есть Кирстен, но…

– Она человек, и Петра не принимает ваш брак, как полноценную семью?

– Именно, те, кто давно покинул клан, спокойно относятся к межрасовым связям, но коренные, такие как эта девочка, их не приемлют. Вот только обучение в академии одаренных обязательно, а потому вожаки не могут оградить молодежь от «тлетворного влияния» союзных земель.

– И далеко не все возвращаются назад?

– Процентов семьдесят, если честно, – подошла наша очередь к выдаче. – Кланы становятся меньше, старики не понимают, что относись они проще к некоторым вещам, то не теряли свой народ.

– А Кларисса?

– Вампиры просто собственники. А она еще и из высших, там вообще все сложно. Не привыкла, что ей отказывают.

– Что ж, хочешь жить в обществе, живи по его законам. Некоторые хотелки придется спрятать поглубже и забыть.

– Хорошо сказано, – улыбнулся фрэн Кирк. – Интересный выбор, – он кивнул на мой компот. Чувствую запах мяты.

– Да, а еще клубники и черной смородины. Повышаю иммунитет и укрепляю нервную систему.

– Тогда понятно.

– Что именно? – удивилась я.

– Почему кошки любят мяту. Ого, время, фри Эллион. Нам уже пора.

– Хорошего дня, фрэн Кирк, – махнула я воздушнику.

– Встретимся на обеде, – кивнул он, и мы разошлись в противоположные стороны.

Сегодня у первокурсников была только лекция, после пятой должен был быть выход «в поле», то есть на сбор пройденных ингредиентов, а после лабораторная. Уже подходя к аудитории, я услышала, что там творится что-то неладное, обычно такой же гвалт стоял у младшеклассников, в силу возраста они не могли держать бьющую изо всех щелей энергию. Но стоило мне войти в распахнутую дверь, как навстречу вылетел комок земли, от которого я успешно увернулась.

– Первый курс! – гаркнула я не своим голосом. – Всем стоять, руки за голову, ноги на ширине плеч, стреляю на поражение без предупреждения! – выпалила первое, что пришло в голову.

Но как ни странно, помогло. Студенты все как один замерли в озвученной позе, с недоверием косясь на мои руки. Я, насколько позволяла ситуация, скосила глаза в сторону ладоней, и чуть не выругалась. Из пальцев струился свет, словно у меня на ладонях зажглись газовые горелки.

– Не знал, что лекари так могут. Невероятно, – прошептал кто-то из учеников и на него тут же шикнул сосед.

– Здравствуйте, студенты! – я оглядела кабинет, как же их оказалось много и меньше половины – люди. – Я надеюсь, на ваше благоразумие. Понимаю, что не для всех мой предмет будет профильным, но для каждого знания по нему могут оказаться шансом на спасение. Сядьте, пожалуйста, на свои места, – дети, как тараканы разбежались по кабинету.

Глава 6

В отличие  от прошлой пары, третий курс встретил меня тишиной. Правильно, их меньше, ведь предмет профильный, они взрослее, уже понимают, что пришли сюда ради себя и поведение соответствующее. Ан нет, создают видимость. Я проследила за вроде как незаметно пролетевшей вдоль пола запиской, отметила обменявшимися взглядами девчонок, ухмыльнувшегося паренька.

– Здравствуйте, третий курс. Меня зовут фри ван Лейтон, хотя вы это и так знаете, и я буду вести у вас криминалистику, – самой не верилось в эти слова, я же школьный биолог. – Хотела начать наше знакомство с чего-нибудь положительного, но не вышло.

– Почему это? – спросила одна из переглянувшихся девушек.

– Сейчас узнаем, – улыбнулась я. – А пока я попрошу вас с подругой встать и подойти ко мне. Девчонки удивились, напряглись, но просьбу выполнили. – Как вам, нравится? Всех видно? – поинтересовалась я у них.

– Ничего так, только сидеть лучше, – ответила любопытная.

– О, прошу, ни в чем себе не отказывай, – я указала на учительский стул.

– Нет, что вы, это же ваше место, – отступила она от меня на шаг.

– А я настаиваю, – мне даже самой стало интересно, права я или нет. Та поникла, подошла к стулу и аккуратно присела на краешек. – Какие стеснительные студенты, – подначила я ученицу.

Девушка упрямо стиснула губы, зажмурилась и села как надо. И тут же у нее в прямом смысле волосы встали дыбом, а блузка истончилась до той прозрачности, когда можно рассмотреть детали бюстгальтера.

– Ах, – вырвалось у подружки, но жертва моего эксперимента и собственной ловушки не произнесла ни слова.

– Можете сходить в общежитие, привести себя в порядок и вернуться обратно, начало лекции перепишите у одногруппников.

– Спасибо, – пробормотала она и пулей вылетела из кабинета.

– Так, теперь ты, – обернулась я к ее подружке. Мне показалось или в ее глазах мелькнул ужас? – Бери мел и иди к доске.

 – Что писать? – голос у второй хулиганки дрожал, а это значило, что я мыслю в верном направлении.

– Я позор своей группы, – улыбнулась я. – Начинай.

– А можно что-то другое? – с надеждой посмотрела она.

– Я позор своей группы, – проснулась во мне вредность.

Студентка со слезами на глазах начала выводить буквы на доске. И я даже ни сразу поняла, в чем дело, но когда она обернулась, все встало на свои места. Фраза, которую я потребовала написать, была не только на рабочей поверхности, но и на лбу девушки. Словно черным маркером написанная.

– Простите, – пропищала она.

– Смыть можно? – даже жалко на секунду стало, но дарованная ей сила это большая ответственность.

– Нет… Пройдет через сутки, – слезы покатились градом.

– Так, собирай вещи и, пока идет пара, отправляйся к ректору, передашь ему вот это, – я написала записку Д`амбьеру не наказывать ее очень строго, и попросила его отпустить ее с занятий до завтрашнего утра. – Если повезет, то посидишь в комнате это время.

– Вот попала, – прошептал кто-то, но я точно знала кто.

– Трой Шерер, – смена фамилии парню не поможет, я ведь точно знала, кто его мать. – Прочитай, пожалуйста, записку, что прислал тебе товарищ. Ты так улыбался. Может, мы тоже посмеемся?

Парень молчал, словно ждал чего-то, я подошла ближе, студенты с предвкушением глазели на одногруппника. Вдруг бумажка, что он крутил загорелась прямо у него в руках. Только горела не долго, какой-то добрый самаритянин решил, что это недостойное окончание спектакля и потушил ее, чем вызвал бурю гнева в глазах вампира.

– Благодарю за помощь, но советую в ближайшее время сторониться темных закутков, а то фри Шерер не очень доволен этим поступком. Не так ли? – обратилась я к парню, но он упорно молчал. – Ну так как, смеяться будем?

– Назначьте мне наказание сразу, пожалуйста. Я даже могу сходить к ректору.

– Ишь ты, какой хитрый, – покачала головой я. – И что мы ему предъявим? Вслух и с выражением, фри Шерер.

– Хорошо, – вампир закатил глаза, показывая свое отношение к ситуации. – «Согласен, мордашка классная. Чур, я первый».

– О, как интересно, – такого я даже не ожидала. Стало как-то противно что ли. – И кто же автор этого послания? Хотя, что я спрашиваю… Дятлов никто не любит. Вот теперь к ректору, – я сложила еще один конвертик, с разъяснением ситуации, вложила туда злосчастную записку и пожелала удачи юному ловеласу. Одному из.

– А кто такой дятел? – поинтересовалась девочка со второго ряда, такая плавная, тягучая, что я сразу в ней признала оборотницу-пантеру.

– Дятлы, это птицы такие, они, чтобы пищу из-под коры деревьев извлечь стучат по ней клювом.

– Понятно, – растянулась в улыбке девочка. – Стучат… Спасибо большое.

– А теперь мы начнем занятие…

– А можно еще один вопрос? – Вдруг вскинула она руку.

– Да, конечно.

– А как вы догадались.. О них… О проделках.

– Легко, для этого достаточно быть наблюдательным, – рассмеялась я, а про себя подумала, что еще за спиной нужно иметь педагогический опыт лет в тридцать. – Во-первых, дверь была закрыта, чтобы никто не увидел приготовления, во-вторых, вы так смирно сидели, либо усыпляли бдительность, либо все хотели увидеть момент моего «падения», в-третьих, девочки эмоциями выдали себя как соучастниц, а не заметить летящую бумажку очень трудно.

Глава 7

Третий курс покинул меня в задумчивости, но это не мои проблемы, я ведь даже форму «экзамена» им не придумала. Вот меня понесло, импровизация это, конечно, хорошо, но у настоящего учителя всегда есть план. Или нет? Может я прожила свою жизнь не так как надо и теперь у меня есть шанс это исправить?

Странно. Я совсем не думала о том, что произошло с моим телом дальше. А в принципе, какая сейчас разница? Чувствую себя то ли крабом, то ли змеей: скинула старый панцирь-кожу и вот теперь помолодевшая начинаю новую жизнь.

И в этой жизни меня ждал обед, практика и боевое искусство, последнее почему-то пугало. Не понятно, что я на нем буду делать. Разум подкидывал в виде ассоциаций что-то вроде восточных единоборств, средневековых битвах на мечах и даже обычный мордобой.

Обед прошел в компании фрэна Кирка и фри Лоры, когда я пришла в столовую, они уже сидели за столом.

– Слушайте, а не вредно столько мяты в пищу употреблять? – повела носом лиса.

– Я немного, сейчас войду в колею, пойму, что от кого из учеников ждать и перестану.

– Уже наслышан, первокурсники только о тебе и говорили, – хмыкнул волк. – Спасибо, кстати, шепотки о твоем напутствии девочкам я тоже уловил.

– Не за что. Кстати, может, окончательно перейдем на «ты»? – эти фри, фрэн и фру были непривычны до ужаса.

– Я только за, сама знаешь, носители дара воздуха официоз не любят.

– Да, волк – воздушник, это зрелище не для слабонервных, – ухмыльнулась водница. – Но согласна быть для вас просто Лорой. Большинство старших преподавателей старые интриганы и лицемеры, вдвойне приятно пообщаться с нормальными существами.

– Спасибо, Лора, кстати, ты преподавала у третьего курса?

– Да, на первом курсе основы стихийной магии замещала несколько лекций, на втором уже только водников вела, сейчас практические занятия с ними прохожу. Есть неплохие ребята, но основная часть считает себя чуть ли не архимагами, потому будь осторожна.

– Справлюсь, они просто дети, метами избалованные, местами недолюбленные, немного ленивые, но мало кто предпочтет отдыху учебы.

– Ты, – посмотрел на меня Кирк. – Ты предпочла.

– Не скажу, что это было идеальное решение, но почему-то мне кажется, что верное, – пожала плечами я, а волк с лисой расхохотались.

– Фри ван Лейтон, – грозно послышалось у меня за спиной, да так, что мороз по коже пробежал, но я быстро взяла себя в руки и повернулась.

– Слушаю вас, фри Ригетти? – надеюсь, что улыбка вышла не пластмассовой.

– Как прошли занятия? – он подошел к столу и поставил поднос с едой. Много мяса, сырники со сметаной и пучок петрушки с укропом. Оригинальный обед.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила я ему очевидное, но лисица хихикнула так, словно я сказала: «Садись раз приперся». –  Студенты чудесные, обе пары прошли замечательно.

– И потому трое третьекурсников покинули аудиторию, причем двое прямиком к ректору? – он прикрыл глаза и странно подался на меня.

– Но фри Ригетти, что же еще я должна была сделать с нарушителями дисциплины? – я глянула на друзей, они скосили глаза на мой компот. Мята! Как же я сама не догадалась.

– Что вы, – муркнул декан. – Просто я удивился, раньше вы не были такой строгой, –  посмотрел мне в глаза.

– Все течет, все меняется, – от его взгляда мне стало не по себе, запершило в горле.

Я схватила злополучный стакан и осушила его в пару глотков. И потом лишь поняла весь риск своего поступка, когда ощутила, что маленький листочек мяты прилип к нижней губе и осознала с каким желанием смотрит на него мой куратор. К счастью, Кирк вовремя понял, что меня пора спасать.

– Эллион, тебе же на лекарскую практику?

– Точно! А потом на боевое искусство, нужно переодеться! – спохватилась я. – Приятного аппетита, фри Ригетти, – протараторила и выскользнула из практически обнявших меня рук.

Я очень радовалась, кто-то догадливый поменял мое расписание, и боевое искусство шло после практики. Все же идти вспотевшей и запыхавшейся к больным не очень гигиенично. Но если честно, даже с учетом всех знаний, что начали потихоньку укладываться в моей голове так, что уже было не отличить, где мои родные земные, а где местные от Элли, я не понимала, как буду лечить кого-то. Я же не врач, я – учитель. Несомненно, много знаю и о строении человеческого тела и разных травах, и отличить простуду от аппендицита в состоянии, но не более того. Хотя, остается еще дар. Им я так почти и не пользовалась в эти дни. Не считая работы с магбуком, но им и существа без дара могут пользоваться, с помощью специальных активизирующих артефактов.

На мою спортивную форму покосились в приемной лекарского крыла, но бледно-зеленый халатик прикрыл неподобающую одежду.

– Фри ван Лейтон, я поговорю с вашим куратором, чтобы вам попробовали изменить расписание, все же соседство с боевкой не рационально, вы тратите силы в лекарском корпусе, и на все остальное их уже не остается. У меня нет больше желания восстанавливать каждый раз вашу тщедушную тушку, – произнес, словно выговор сделал, фри Амос. – Поэтому на вас пара чучел с третьего курса, а потом можете быть свободна. Передайте только декану Ригетти, что я жажду его видеть.

– Хорошо, фри Амос. Спасибо, – кивнула я своему наставнику, а он махнул рукой в сторону коридора.

Глава 8

Вокруг меня хлопотал фри Амос, я же только стонала и стискивала зубы.

– Ненавижу, как же я его ненавижу! – вырвалось у меня, когда лекарь решил повернуть меня на бок.

– Есть за что, фри ван Лейтон, – поддержал меня он. – Где это видано, что на практике целитель получает огненным шаром по… Мягкому месту. Да еще и при учениках.

– Это не педагогично, – жаловалась я вслух, про себя придумывая планы мести.

– И вы ему ничем не ответили? – поинтересовался фри Амос. – У вас же такой дар. Хотя о чем я, вы всегда спускали подобное всем, – да, я помню.

В воспоминаниях Элли это значилось как само собой разумеющееся. Зато теперь я понимаю, почему у нее не было авторитета среди учеников. Мой балбес Каршин сказал бы, что трудно выражать «респект тому, кто не может раскатать обидчика в асфальт». Нет, наверное, даже не так, но в сленге моих старшеклассников столько непонятных слов появляется чуть ли не каждый день.

– Это был последний раз, когда я позволила так с собой поступить, – зло проговорила я, и это была чистая правда. Такое поведение куратора оказалось неожиданностью. Память – штука избирательная, то, что не захочешь вспомнить, может не всплывать очень долго. Например, то, что защиту нужно держать рядом со студентами и на полигоне всегда. А я так безалаберно ходила по коридорам без нее, и мне просто повезло, что не пострадала раньше. И те слова, что я сказала первокурсникам на автомате, что они будут травить и лечить… Травить! Студенты буду поить друг друга ядами. Уму непостижимо!

– Фри ван Лейтон, я рад, что вы так настроены, но предупреждаю, если вы станете уделять время боевым искусствам в ущерб нашей практики…

– Я поняла вас, фри Амос.

– Тогда я закончил, будьте осмотрительнее. Через полчаса все подживет, и можете покинуть лекарский корпус.

– Благодарю, – сказала я уже закрытой двери. – Как же я хочу домой! Хочу свою дистанционку! – слезы покатились градом. – Ну заяц… кот… Погоди! Полетят еще клочки по закоулочкам. Надо просто найти твое слабое место.

Нас было человек двадцать, кого-то я узнала, кого-то нет. Вел занятие фрэн Дэвер, крупного телосложения волк, требовательный, но спокойный. Сначала все было как на физкультуре в обычной русской школе: побегали, попрыгали, поотжимались. Ничего, на мой взгляд, из ряда вон выходящего, разве что напоминание о технике работы и безопасности.

– Заниматься нужно в полную силу и «еще немного сверху», то есть если вы устали и хотите упасть, то делаете сначала двадцать шагов, потом думаете, можете ли сделать еще двадцать, и если ноги подкашиваются сами, то падаете. Если нет, то бежите еще. И так с каждым упражнением. Но при этом не перетягивайте энергию из магической сущности. Эти силы вам пригодятся после разминки, – жаль, что когда я поняла, о чем он говорит, было уже поздно.

Тело оказалось вполне подготовленное к подобным нагрузкам, впрочем, как и у остальных аспирантов. Может я бежала не так быстро, как оборотни или вампиры, но им и накинули пару кругов в качестве бонуса. Как там мои говорили? А, вспомнила, за «читерство». Хотя не знаю, можно ли считать за него рождение в заведомо физически сильной расе.

Бегали мы вокруг каскада строений: балки, веревки, лестницы, стены – они нагромождались друг на друга в невероятных комбинациях. И очень смущали. Воспоминания подсказывали, что это полоса препятствий, но проходила ли ее Элли – я не помнила.

Но вспомнила очень быстро. Примерно с третьего падения в пыль с высоты собственного роста. А после каждого нужно было начинать сначала. И какими при этом глазами на меня смотрела моя «команда», словами не описать. И надо было придумать такое издевательство? После нашей «разминки» на полигон пришли кураторы, в том числе и Ригетти, они разделили нас на группы по четыре-пять человек, и поставили условие: у какой команды первой все участники дойдут до финиша, та и отправится в общежитие. Всех остальных ждало дополнительное испытание. И надо ли говорить, что я пришла если не последней, то предпоследней точно.

Не спорю, тело Эллион было физически сильным, выносливым и достаточно ловким, не смотря на всю его тщедушность. Вот только управляла им я, а не она. И если в лекарском корпусе ее знания использовать было достаточно просто, они, может, и требовали практики, но тело сделало все практически на автомате. От меня нужна была только концентрация. То тут… Я уже давно не играла в подвижные игры, не скакала молодой козочкой в походах, да даже на фитнес не было ни времени, ни желания, ни сил. А потому с координацией движений было не все так гладко. И раз за разом я оступалась, спотыкалась и падала.

– О, фри ван Лейтон, наконец, вы добрались до нас, – ехидно прищурился куратор. – Сожалею, но дополнительный забег вы себе гарантировали. Теперь каждый бежит за себя.

– Словно раньше было иначе, – пробормотала я.

– Что ты говоришь? – подошел Фри Ригетти ближе.

– Говорю, что команда это когда поддерживают друг друга, помогают отстающему, мотивируют, подбадривают, а не просто зло косятся, как на врага народа, – вот иногда лучше молчать, чем говорить, но мне было так обидно. И стыдно, что я подвела ребят и теперь виню их в своей неудаче. – Так что, по сути, мы так и бежали, каждый за себя.

– Что же, ты, несомненно, права, фри ван Лейтон, и случись что-то страшное, вы бы были уже мертвы. Но раз ты такая смелая и первая об этом заговорила, да еще не с товарищами, а со мной, то тебе первой и бежать, – к нему подтянулись остальные кураторы. И в меня полетел маленький светлячок, больно обжегший руку.

– Ай! Что вы делаете? – не поняла я.

– Беги, ван Лейтон, беги, – крикнул он и выпустил из рук черную кляксу, от которой я еле увернулась и пустилась со всех ног на полосу препятствий.

Глава 9

Уже поздним вечером, оказавшись в своей комнате, я открыла лекции по защитным чарам, которые предыдущая владелица моего тела сохранила на магбуке. Бесчисленное количество страниц текста и схем, хорошо хоть у них тоже существует поиск по документу, только выглядит это не так, как у нас. Мне просто пришлось закрыть глаза и четко сформулировать, что именно я ищу.  Способ постановки простейших щитов. Вариантов поисковик выдал несколько. Первый: с помощью заклинания, универсальный, то есть им мог воспользоваться маг, обладающий любым даром, но соответственно и разрушить могли все одинаково при должном умении. Это был, конечно, минус. Крепость подобного щита зависела от силы самого мага, и накладывать его предполагалось заранее. Единственный нюанс был в том, что его можно было теоретически подвязать к магической сущности и тогда он, ослабевая, подпитывался от нее напрямую. Но вместо того, чтобы контролировать, разрушили его или нет, приходилось следить за тем, сколько сил он «выжрал». Второй способ оказался тоже заклинательный, но требовал достаточное время для подготовки и определенных условий. Им пользовались, если бой предполагался с магом, имеющим такой же дар. Этот щит поглощал магию противника и усиливался за счет нее. Интересный, но в условиях полигона бесполезный. Третий способ предполагал интуитивное использования своего дара, его особенностей, в нем пространно описывалось что-то про медитацию, концентрацию, свободу энергетических сущностей и внешние оболочки. И что, поймав нужное состояние, маг сможет ставить его одним желанием.

В итоге я решила пока воспользоваться первым, прочитала несколько раз заклинание, не столько заучив, сколько «освежив» в памяти, поупражнялась в установке и решила, что для практики мне нужно походить с ним весь день. Второй вариант, как и закрепление на себя в первом случае, решила потренировать, когда буду в более адекватном состоянии. Третий же вызвал у меня недоумение, но его полезность пересиливала мой скептицизм. Единственное, что останавливало меня попробовать его сейчас, это, как и с предыдущим, усталость, ранний подъем завтра и голод. На ужин я не успела.

При этой мысли заурчал желудок, а я вспомнила, что у меня есть в буфете немного еды. И тут раздался стук в дверь. Не такой, как когда ко мне ломился куратор. А осторожный.

– Эллион, это Кирк, – раздалось приглушенно. Я накинула халат и пошла открывать. – Извини, что так поздно. До меня дошли слухи, что тебе сегодня досталось, и на ужин ты не пришла. Поэтому я  решил немного за тобой поухаживать.

– Ты настоящий друг, – обняла я обалдевшего волка. В руках он держал пакет, из которого невероятно вкусно пахло мясом, зеленым луком и свежим кукурузным хлебом. – Спасибо! Заходи!

– Я, кажется, не вовремя? – он кивнул на мой халат.

– Нет, Кирк, так вовремя в моей жизни еще никто не приходил, – рассмеялась я, и он зашел. – Ты сам не голодный?

– Нет, я поужинал, но от сока не откажусь. Смотрю у тебя учебный процесс в самом разгаре? – указал он на магбук.

– Да, сегодня сильно опростоволосилась. Надо исправлять.

– На твоем месте снаряд в спину я бы тоже не простил, – покачал головой волк. – Но будь осторожна, пожалуйста. С кураторами просто так не сорятся. И пакость нужно делать так, чтобы никто не знал, что это ты.

– Спасибо за совет, – улыбнулась я, вгрызаясь в кусок шашлыка. – М-м-м, какой вкусный!

– Дедушкин рецепт, – довольно улыбнулся Кирк. – С лучком – пальчики оближешь. И что я тебе рассказываю про осторожность, у тебя же специализация – криминалистика. Тот, кто знает, как расследовать преступление, точно должен знать, как его скрыть.

– Не наговаривай, – прожевав, ответила я. – Сделаешь сейчас из меня преступника мирового масштаба.

– Нет, мне в свое время тоже досталось от мастера огня. Но я поступил глупее. Надо было как ты, отключится, а я стал стихией отмахиваться.

– И раздул огонь еще сильнее? – ужаснулась я.

– Да, – коротко кивнул друг. – И хоть был сам виноват в этой глупости, планы мести вынашивал.

– Отомстил? – шепотом спросила я его.

– Ну как сказать, однажды он, отправляясь на свидание, споткнулся на ровном месте и упал лицом в грязь. Странная такая жижа, два дня от него не отмывалась. И откуда она взялась? Свидание, конечно, пришлось отложить, – пожал плечами Кирк с абсолютно серьезным лицом. Вот только в глазах его скакали лукавые чертики. Я не выдержала и расхохоталась.

– Да ты профи, моим ученикам до тебя далеко.

– Ты не твои ученики, а главное, всегда можешь рассчитывать на мою помощь, – он заговорщицки подмигнул. А я почему-то вспомнила про Глафиру, она ведь тоже обещала поддерживать меня первое время. Вдруг, она сможет узнать о кураторах что-то такое, что никто не знает?

– Спасибо, и за ужин тоже, – искренне поблагодарила я его.

– Ну, тогда, спокойной ночи. Пойду, а то наши престарелые дамы жуть как любят сплетни. До завтра!

– Доброй ночи, – пожелала я волку и закрыла за ним дверь. – И правда, пора спать.

Глава 10

– Здравствуйте, дети! – громко поприветствовала я притихших второкурсников, окинув группу внимательным взглядом. Эти, как ни странно, вели себя нормально. Я бы сказала чересчур нормально. То есть хихикали, толкали друг друга локтями, перешептывались. Очень подозрительно. Может у меня и паранойя, но я пока решила не расслабляться.

– Здравствуйте, фри ван Лейтон, – ответил мне многоголосый хор.

– Сегодня нам несказанно повезло, так как первые две пары мы будем неразлучны, – улыбнулась я и сразу продолжила. – Ранее вы прошли неагрессивных магических животных и даже подружились с ними. Теперь вам предстоит погрузиться в мир настоящей нечисти и детей ночи, – жутким голосом закончила я. – Готовы?

– А у нас есть выбор? – уныло отозвался кто-то с последних парт.

– Конечно… Нет, – я бодренько улыбнулась и подошла к столу. В этой аудитории было подобие проектора. Поэтому знакомьтесь, грим, – я включила картинку с маленьким черным существом.

– И что в нем такого страшного? Выглядит как маленькая собака обычная, – скривилась девочка с первой парты.

– Грим не живой, – ответил ей парень, явно будущий целитель.

– Правильно. В том семестре вы собирали травы днем, но знаете, что часто в ингредиентах стоит приписка, что собирается в полночь на определенный лунный цикл. А главное в определенном месте. И очень часто нужная трава растет на кладбище, – девочки охнули, а парни презрительно хмыкнули. – И вот там вы можете встретить грима.

– А откуда они берутся? –  вопрос раздался сразу с разных концов аудитории.

–  Вы же знаете, что у вампиров принято сжигать тело умершего, делать из праха кирпич и вкладывать в городскую стену?  Считается, что его дух будет защищать жителей от напастей. У двуликих часть кланов сжигает, часть замуровывает в скалах. Но тоже постепенно приходят к первому варианту. Скал на всех не напасешься, – подмигнула я паре медведей, приведя их в шоковое состояние. – Но и люди. Когда-то давно, прежде, чем построить «место прощения», на огороженной территории наши предки приносили в жертву магической сущности животного небольшого размера, чаще собаку, иногда крупных котов или мелких волков. А после целители темной стороной притягивали блудную энергетическую сущность в умершее тело. Так появлялся грим – существо, что охраняло кладбище от посягательств вандалов.

– А что оно может?

– Его нельзя убить, даже объятое пламенем оно выполняет свою работу, пока не сгорит дотла. Но сколько раз он успеет вас покусать и поцарапать, даже если вы сможете его поджечь?

Второкурсники прониклись возможными последствиями встречи с гримом, я объяснила им, что избавиться от него можно лишь либо предав магическому пламени его кости, что сложно, так как их обычно зарывали в землю на которой строили «место прощения», либо уйдя с охраняемой им территории. И посоветовала собирать травы в подобных местах по принципу хватай и беги, а лучше улетай. А значит, в подобных случаях важна подготовка, то есть нужно прийти заблаговременно днем, посмотреть, есть ли нужный ингредиент, отметить как-то его местоположение, натоптать хорошенько в противоположном конце кладбища, чтобы отвлечь внимание хранителя. Никто ведь до сих пор не знает, наблюдает он за своей землей днем или выходит только в ночи. А потом заговорила о летунах.

– Так они не животные?

– Нет, скорее энергетические сущности, что без подпитки рассеиваются в небытии, а потому паразитируют на живых существах. Лекари с сильной темной стороной видят их даже без магического зрения.

– А разве они – большая проблема, собственно, как и грим? – спросила все та же девочка с первой парты. – Поставил щит и делай что хочешь.

– Прошу, – махнула я парню-целителю, что явно знал ответ.

– Понимаешь, щиты защищают нас от магического воздействия. В крайнем случае, от физического. Да и то при достаточном уровне силы, который, впрочем, у большинства из нас. Но есть одна загвоздка – у летунов нет ни магии, ни физического тела.

– Правильно…

– Флинт, фри ван Лейтон. Саймон Флинт.

– Молодец, фри Флинт. Я рада, что в вашей группе кто-то может помочь отстающим, если что-то случится на практике. Собственно, с гримом эта же проблема. Он хоть и имеет тело, условно блуждающий дух, что может из него выходить. Потому надо быть предельно осторожными. И всегда помните, что ваше стопроцентное спасение – удрать за ограду. Так что не отлыниваем на тренировках, чтобы не проводить столь приятные минуты в лекарском корпусе, – после этого послышалось хихиканье. Явно все были в курсе моих вчерашних приключений.

– Это вы про себя? – не сдержался кто-то с галерки.

– Тому, кто может посмеяться над собой, чужие насмешки не страшны, – улыбнулась я, подавляя странное желание кинуть в ученика чем-нибудь тяжелым. Молодое тело давало о себе знать. – В качестве задания вам нужно поделиться на четыре группы и подготовить к следующему занятию подробный доклад про дрожников, байни, колокольника и гурахе для своих товарищей.

– Мы сами будем вести занятие? – удивился Флинт.

– Да, почувствуете на себе, каково это, а еще, считается, что так лучше запоминается. А я бы хотела, чтобы вы не растерялись, встретившись в полночь с кем-то из этих сущностей. Все. Перерыв. После займемся изучением лекарственных трав общего назначения, – студенты утекли в коридор на отдых, а я присела, мысленно удивляясь, почему на первом курсе изучают яды, а на втором лекарства, логичнее было бы наоборот. Но кто я такая, чтобы менять вековую программу.

Глава 11

На обеде меня уже ждал Кирк, занял место в очереди и, тепло поприветствовав, подвинулся, пропуская меня вперед.

– Как второкурсники?

– Ничего, даже не сильно смеялись надо мной, – улыбнулась я и заказала по привычке первое, второе и компот. Так и поправиться недолго. Хотя, нервная работа плюс физическая активность не дадут. С такой мыслью я добавила еще и десерт.

– Вот и правильно, нам кушать много надо, а то студенты не будут принимать всерьез, – ухмыльнулся воздушник и заказал такой кусок мяса, что я сразу вспомнила о его второй ипостаси.

– Слушай, а какой у тебя волк? – память Эллион давала мне представление о расах, но вот конкретики самого оборота там не было.

– Как-нибудь покажу, если хочешь.

– Конечно, хочу, это же с точки зрения физиологии – чудо, – как обычная земная женщина я искренне так считала. Но друг об этом не знал, ему просто было приятно такое лестное мнение об особенности его расы.

– Скажешь мне тоже, – смущенно бросил он, и мы присели за стол. За ним, как обычно уже сидели Шошанна, Лора и лаборант, который, похоже, питал некоторые чувства к лисичке.

– Тьма, бесстыдники, – бросила нам вампирша, спешно закончила есть и удалилась.

– Что это с ней, – недоуменно посмотрела я вслед женщине.

– Так это… Ну ей.. Кто-о рассказал, что вы… вечером, – заикаясь начал лаборант.

– Кто-то видел, как Кирк от тебя вечером выходил и доложил нашей фру Ханже, – закатила глаза Лора. – И то, что друзья так иногда делают, она в расчет не берет, не верит, что такое возможно. Тебя считает девушкой легкого поведения, а Кирка – подлым изменником.

– Вот же.. рухлядь, – выругался воздушник.

– Каждый судит по себе, Кирк, а это значит у нее рыльце в пушку, – пожала я плечами. – Тем более, есть ли нам какое-то дело до ее мнения?

– Разве что она пойдет разносить нелицеприятные сплетни дальше, – покачал головой.

– Не переживай, если нужно, я поговорю с ректором, он показался мне адекватным, – подбодрила я друга, но все трое посмотрели на меня как на ненормальную. – Что не так?

– Да как тебе сказать… У нашего ректора определенная репутация, и лишний раз к нему мало кто подойдет по собственной воле, – почти шепотом проговорила лисичка, оглядываясь по сторонам.

– Вот, это доказывает, что все живут под гнетом стереотипов, так же как фру Шошанна, – покачала я головой. Вели они себя, словно Д`амбьер – Волан-де-Морт из Гарри Поттера, тот кого нельзя называть. – Если бы все было так ужасно, то его бы не назначили. Давайте сохранять трезвость суждения.

– Все же, давай пока не будем ничего предпринимать, посмотрим на ее поведение, – примирительно сказал Кирк, а я с ним согласилась. Есть же у нас поговорка: «Не трожь – вонять не будет». Она явно к месту.

На том и порешили, спокойно пообедали, обсуждая учеников, и способы подхода к ним, потом даже немного прогулялись вчетвером по скверу под выглянувшим солнышком. Лаборант, кажется, был счастлив, что его позвали с собой. Звали его Игрей Тоффин. Он помогал на кафедре зельеварения. И как Эллион не смогла узнать или запомнить его имени? Они же учились вместе.

– А вы слышали? – вдруг спросила Лора. – С пятого курса студентка сбежала. Эльза Брик.

– Та самая, что была влюблена в ректора? – удивился Игрей. – Да ладно? Не выдержала мук безответной любви, наверное, – тяжело вздохнул он, взглянув на предмет своего обожания.

– Не знаю, мне кажется, эту девицу было ничем не прошибить, – засомневался Кирк. – Она была настолько уверена в своей неотразимости.

– Представляешь, как это могло ударить по самолюбию девочки, но ректор в этом не виноват, во-первых, подобные отношения запрещены, во-вторых, насильно мил не будешь.

– И то правда, – согласилась со мной Лора, а парни ее поддержали. – Ого, пара через десять минуть.

– Тебя проводить? – Игрей с такой надеждой смотрел на лисичку, что она сдалась и позволила.

– Ты думаешь, он сможет ее добиться? – спросил Кирк, посмотрев на удаляющуюся пару.

– Не знаю, в жизни все возможно, – пожала я плечами. – пойду позанимаюсь до начала лекарской практики.

– Она у тебя каждый день?

– Да, этот месяц, потом, как и боевка, будет два раза в неделю, а еще два я буду ездить в следственный корпус королевского бюро расследований.

– Должно быть интересно?

– Я была там перед защитой диплома, мне понравилось. Сам знаешь, у лекарей выбор небольшой.

– Либо лечить, либо преподавать и лечить, либо лечить и работать на следствие.

– Пока я стою перед выбором, но последнее… Оно привлекает больше. Можно совмещать частную практику и помогать в расследованиях.

– Кирстен не смогла, сказала, если и полюбит детей, то это будут наши собственные, а мертвецы ее всегда пугали.

– Каждому свое, – друг с такой тоской говорил о супруге. – Не переживай. Она скоро вернется.

После я зашла ненадолго в комнату, просто переварить наш разговор. Что-то смущало в сбежавшей студентке, но вот что? Для этого нужно больше информации, а где ее взять? Правильно. В местном аналоге интернета. Инфополе. А еще лучше у кого-то кто знал студентку. Кроме ее личной страницы, где кроме себя любимой девушка выкладывала лишь свои наряды, ничего найти не удалось. А часы упорно напоминали мне о вечерней практике в лекарском корпусе, куда я и поспешила.

Глава 12

Визит Глафиры оказался как нельзя, кстати, все же хоть и с Кирком приятно дружить, только она знала, кто я на самом деле.

– Тебя что-то гложет? – домовушка участливо заглянула мне в глаза.

– Понимаешь, я в растерянности… Меня словно рвет на части. В душе я взрослая женщина и хочу поступать разумно, так как старалась делать это дома.

– Но что-то тебе мешает?

– Да… Всего одна мысль. А вдруг разумно, не значит – правильно? Ведь к чему я пришла там? К работе, которая уже не приносила удовлетворения? Да, она была точно безопаснее, чем здесь. Уроки вообще последнее время проходили в домашних условиях, и никто не швырял мне огненные шары в спину, скучно, но без травматизма. Разве что психика расшатана. Но кроме работы у меня ничего не было. Здесь же есть и учеба, и работа, и цель, и много возможностей впереди.

– И ты боишься все потерять, если вновь будешь поступать исключительно разумно? Ишь ты какая, – улыбнулась Глафира. – Не всегда нужно думать, иногда достаточно послушать сердце.

– В том-то и дело, что я в полном раздрае, – пожаловалась я. – Разум мне говорит, что случай на полигоне не был подстроен, что это часть, пусть жестокого, но обучения. Что нужно просто тренироваться, хорошо учиться и все будет замечательно. Но что-то зудит внутри, не дает спокойно спать и требует отомстить обидчикам. Это так по-детски.

– А ты можешь поступить так, чтобы удовлетворить собственные желания, не вступая в противоречия с разумом? – пусть Глафира и не была человеком, но она поражала меня своей мудростью. И не смотря на то, что я считала себя умной и умудренной с годами опытом, рядом с ней ощущала себя школьницей.

– Могу. Но мне понадобится твоя помощь, – посмотрела я на нее. Мне нужно узнать больше про своего куратора, а так же тех, кто обычно гоняет аспирантов на полигоне. И про сбежавшую девочку.

– Эльза не очень умная обладательница среднего дара, но считала себя как минимум принцессой. Титул они получили недавно, поколение назад, выходцы из торгашей. Так-то всякий люд нужен, но тут уж больно высокого мнения о своей персоне она была. Считала своей парой ректора и вешалась на него откровенно, как только демона разозлить не боялась? Пропала неделю как. Утром на парах и на обеде ее видели, а после нет.

– То есть, примерно в тоже время, как появилась я?

– Да, – домовушка прищурилась. – Подозрительно это. Свидетелей побега нет, но студенты вольны ходить в город, ректор не запрещает. Главное вернуться до девяти, студенты не ходят в будние дни обычно, во время учебы в город не набегаешься.

– Хорошо, это надо обдумать. А что мой куратор?

– Фри Ригетти из рода пантер, брат главы совета кланов. Такое ощущение, что если Д`амбьер к женскому вниманию относится хоть напоказ и строго, но на самом деле с юмором, то твой куратор смотрит на женщин свысока, с небрежным снисхождением. Он считает вас слабыми и ведомыми. А еще думает, что его невозможно застать врасплох, – когда Глафира это сказала, я сразу вспомнила первую встречу с деканом. Он точно не ожидал увидеть меня в нижнем белье. – Что смешного? – удивилась домовушка, а я поделилась с ней этим казусом.

– Так это он зря. Не ко всем неожиданностям он готов, – злорадно потерла я ладони. – Фактически, чтобы удовлетворить свое странное желание отомстить, мне просто нужно превратить его жизнь в американские горки и достичь таких результатов, которых, по его мнению, способен достичь лишь мужчина. И последнее вообще не противоречит доводам разума. А что с остальными?

– Огневик, Мартин Луц, человек, как и все существа этой стихии, темпераментный, вспыльчивый, сообразительный, решительный.

– То есть решения принимает быстро, думает в верном направлении, но выводы не всегда делает правильные?

– Да, времени не хватает.

– Отлично. Его нужно заставить действовать скоропалительно. Следующий?

– Водник, Соле Хумедад, волк. Не любит суеты, подхватывает эмоции тех, кто рядом, скрытен, спокойно относится к чужим недостаткам, не любит бороться с трудностями, всегда плывет по течению.

– Очень странно, что подобный экземпляр стал хорошим магом, иначе бы его не назначили на такой пост, – покачала я головой.

– Он силен, хоть и ленив и всю свою мощь никогда не показывает. А еще очень талантлив, и за счет своей лени импонирует студентам.

– Понятно, его раззадоривать нельзя, иначе взорвется и потопит, – ухмыльнулась я, но судя по выражению лица Глафиры, была недалеко от истины.

– Воздушник, Гас Бьенто, человек. Всегда в движении, любит все новое, с трудом отчитывает лекцию, но рассказчик интересный, дети от него в восторге.

– То есть, увидев что-то неизвестное, он, скорее всего, помчится это что-то изучать?

– Это будет в его духе. Мне кажется, ты уже что-то придумала, – улыбнулась Глафира.

– Пока не уверена, только разрозненные мысли, но надеюсь, в ближайшую неделю они оформятся в идею. А что у нас с последним?

– Маг земли, Алан Террано. Упорен, организован, умеет правильно выразить свои мысли, немногословен, любит все контролировать, кружки в его буфете стоят ручками в одну сторону, а одежда разделена по цветам и предназначению. Ученики от него воют, но знают, что он может и без магии поставить расшалившихся на место – подзатыльником. Хоть это и не приветствуется. Хотя обычно достаточно одного его грозного вида.

Глава 13

Я открыла глаза и потянулась. Как же хорошо, что сегодня и завтра выходные, а то рабочая неделя вышла бурная, даже если не учитывать, что я оказалась в другом мире, в чужом теле.

Хотя… Студенты больше особо и не пытались напакостить. То ли зауважали и вообще больше не будут, то ли готовят что-то стоящее. Слушают внимательно, записывают, задают вопросы, смеются над шутками, надо мной, собой и друг другом. Хорошая, здоровая, рабочая атмосфера в группах на лекциях. Да и лекций этих раз, два и обчелся. Позже добавятся практические занятия, но даже с ними нагрузка не дойдет до половины той, что была у меня в школе. А главное, здесь нет того количества бумажной волокиты, что была там. Только объем знаний, которые ты должен дать студентам, а в какой форме будешь преподавать, сколько времени потратишь на каждую, как часто будешь проводить проверочные – не важно. Все зависит от тебя самого и заинтересованности студента. Впрочем, дети здесь, хоть и балуются так же как наши, но дар накладывает свой отпечаток. Учит ответственности. Есть в стаде и паршивые овцы, но их немного. Сложно отставать на той же боевке, ведь мало приятного каждый раз валяться в лекарском крыле.

Ох, боевка… Второй раз она прошла у меня лучше. Я научилась ставить щит первой категории, потому, даже прибежав снова далеко не первой, пострадала меньше. Даже упала с перекладины всего один раз. И от крупных снарядов увернулась. В результате на лице куратора проскользнуло нечто, похожее на улыбку, а мне не пришлось идти к фри Амосу, я подлечила себя сама и пусть это считается трудно выполнимым. Только какой же я лекарь, если сама себе помочь не могу. Сапожник без сапог.

И так бы я лежала и лежала, в кое-то веке есть на это время, как вдруг вспомнила, что сегодня мы с ректором отправляемся на королевский прием.

– Черт! – подскочила я с кровати, запуталась в одеяле и чуть не грохнулась на пол. – Что он говорил? Что будет в синем. И хорошо бы, если нас примут за пару. То есть мне нужно синее платье! А есть ли у меня такое? Или нужно купить? Или на такое мероприятие их заказывают заранее? Вот же дура! Он потому за неделю и сказал, чтобы я успела подготовиться… А мне было совсем не до подготовки к приему. Что же делать?

– Доброе! – бодро раздалось из центра комнаты. – Ты успела сойти с ума?

– Нет, просто никого рядом нет, а поговорить с умным человеком хочется, – пошутила я. – Глафир, у меня проблема.

– Нет у тебя проблем, – захихикала домовушка. – по крайней мере, эту уже решили, – рядом с ней возникла большая коробка с приколотой запиской. – Ну же, давай, читай и открывай, а то я лопну от любопытства!

Я осторожно подняла коробку на стол и развернула листок плотной бумаги, подруга сразу переместилась ближе.

– Эллион, я подумал, что тебе некогда будет заниматься подобными вещами, а потому взял на себя смелость сделать подарок. Подобрал на свой вкус. Надеюсь, не ошибся с размером, – прочитала я и с опаской покосилась на короб. – Что-то мне страшно.

– Да что ты, это очень мило с его стороны. Он никому подобных знаков внимания не оказывал. Только и делает, что от девиц отбивается.

– Он, как я понимаю, предложил мне взаимовыгодное сотрудничество. Как минимум на этот вечер. Но я не знаю, чем оно для нас обернется.

– И чего там не знать? Открывай давай! – рявкнула подруга.

Я сняла крышку и убрала слой упаковочной мишуры. Под ней оказалось невероятной красоты платье, темносинее, с мерцающими камушками по верху стана, с искусно вышитым лифом, а сверху рукава и лямки заменяли серебряные ленты, усеянные теми же камнями, что стан и лиф. Со стороны казалось, что к платью прилагается приличного размера колье. Там же, в коробке лежали серебристые лодочки. А главное, все это сидела на мне, как влитое.

– И откуда наш ректор так хорошо знает фигуру и размер Элли? – с подозрением я посмотрела на Глафиру.

– Ой да ладно… Подумаешь… Демонюке помогла. Ты ведь и забыть забыла про этот ваш вечер, – затарахтела домовушка. – А он попросил. Но ты не бойся, более чем мерки с одежды снять я ничего не делала. Вопросов он не задавал, знал, что не расскажу. Не меня послал бы, так кого другого из моих. Уж лучше я.

– Ах ты… Знала бы ты, – схватила я женщину, притянула к себе и обняла. – Пусть мы только познакомились, а ближе тебя у меня никого нет. Я очень тебе благодарна.

– Так ты ругаться не будешь? – с недоверием она посмотрела на меня, стоило выпустить ее из объятий.

– А за что? Ты же сама говоришь, что он все равно кого-нибудь бы подослал. И правда, лучше ты. Лучше всех. А мне никогда таких подарков не делали, – вздохнула я, и, пожалев себя ту, старую, расплакалась. – Понимаю, что он сделал это, чтобы не ударить в грязь лицом на приеме, но все равно приятно. Оно очень красивое.

В записке было послесловие, Д`амбьер писал, что будет ждать меня в семь в ректорате, и я попросила Глафиру проводить меня так, чтобы столкнуться с минимальным количеством народа. А лучше вообще ни с кем. Мне повезло, в выходные комендантский час на воротах продлевался до одинадцати и большинство студентов гуляли в городе. Я остановилась перед дверью с позолоченной табличкой и робко постучала.

– Эллион? – передо мной возник мужчина и я остолбенела.

Понятно теперь, отчего потеряла голову Эльза Брик. Ректор был безупречно красив, без слащавости и приторности, по-мужски. Даже длинные светлые волосы, заплетенные от висков колоском и собранные в высокий хвост не портили его, как и глубокие синие глаза.