Верь мне

Глава 12

ИЛЬЯ

Полтора часа встряски и сплава по реке не проходят бесследно. Девушка в моих руках дрожит, словно осиновый лист.

Когда мы, наконец, причаливаем к обозначенному месту, я первым замечаю Мрака, он отходит от своей тачки и ленивой походкой приближается к лодке.

Я выбрался первым и помог Кире сойти на берег, подошел к Мраку, подав тому руку.

Высокий блондин с голубыми глазами и заметно отросшей щетиной встречал нас своей фирменной кривой усмешкой.

— Здравствуй, Макар. — Кивнул бывшему сослуживцу.

— Здоров, Лютый. — Переводит он взгляд с меня на Киру. — А это я так понимаю твоя «проблема». — Опаляет ее заинтересованным взглядом.

Макар, общительный, обаятельный и улыбчивый, со своим саркастичным взглядом на жизнь и хитрым прищуром, пользуется у женщин особой популярностью. Просто они не знают, что за этим красивым «фантиком» скрывается жестокая и расчетливая натура, затянутая колючей проволокой недоверия.

— Вообще-то меня зовут Кира. Кира Коган. — И бровью не повела на его «теплое» приветствие. Моя девочка.

— Макар Котов. — Бросил тот коротко.

— Макар, проводи Киру в машину. — Отдал ему распоряжение. — Я сейчас приду, только с дедом перекинусь парой слов. — Обратился к девушке.

Она понятливо кивнула и пошла к машине, Макар тенью последовал за ней.

— Дед, заберешь к себе Дикого, думаю, я задержусь на какое-то время в городе.

Надвинув капюшон бушлата на старенькую егерскую фуражку, старик стоял нахохлившись на деревянном причале и с задумчивым видом курил.

— Смотрю, внучек, не хило тебя цапануло. — Произнес с видом философа. — Вляпался по самые помидоры.

— Вляпался. — С легкостью согласился. Чего уж отрицать.

— Хотя, будь я помоложе, тоже бы в такую втюрился и с потрохами себя на блюдечке предложил. Есть в этой Кире что-то такое… — Неопределенно махнул рукой. — Что за душу берет, и яйца к себе намертво привязывает. — Метнул в меня острый взгляд.

— Как прям бабка твоя Евдокия… Царство ей небесное. — Костистая рука размашисто перекрестила его фигуру. — Я так понимаю у барышни большие проблемы, раз ее по всему лесу ищут…. Ты знаешь, я не умелец в красивых словах, но скажу тебе напоследок вот что… Если чувствуешь, что — твое, не отпускай и грызи глотку любому, кто на твое покусится. За свое — не грех. — Прозвучало как благословление. — Только и о себе не забывай. Как решишь все тут, приезжай навестить, буду рад, если и Киру с собой возьмешь. Может, чем бог не шутит, и до правнуков доживу.

— Де-е-е-д. — Тяну, улыбаясь и качая головой.

— Ну что, дед? Должна же быть у меня хоть одна старческая мечта. — Потушил сигарету. — В общем, смотри мне. — Погрозил жилистым кулаком, но в совсем не старых глазах бегают искры веселья. — Чтоб девчонку не профукал. А я поеду, точнее поплыву. — Придерживаясь за борт, шагнул в лодку и хитро прищурившись, продолжил. — Мне еще в ее поисках участвовать.

Дед завел мотор и, развернув лодку, отправился вверх по течению.

Все — таки мне с ним повезло. Мировой мужик.

Возвращаюсь к машине, Кира на заднем сиденье и что-то рисует на слегка запотевшем стекле.

Сажусь к ней и ловлю в зеркале насмешливый взгляд Мрака.

— Ты подготовил, что я просил?

— Что успел, то и достал. — Передает пакет с переднего сидения, и заводит двигатель, выезжая на дорогу.

Я достаю оттуда белокурый парик и огромные очки, а также удостоверение водительское на Эльвиру Рогову, белокурую блондинку.

— Это я так понимаю мне? — Моя соседка забирает из рук парик и слегка встряхнув, примеряет на голову.

— Да. Придется замаскироваться на всякий случай, вдруг нарвемся на ДПС.

— А на них, между прочим, трудно не нарваться, все выезды контролируются. Ищут кое-кого. — Произносит Макар с намеком. — Поговаривают, преступницу отлавливают. — От этих слов губы девушки недовольно сжимаются.

— Потом обсудим. — Прерываю его.

— Как скажешь, Лютый. Поедем обходным путем, дорога не ахти, так что держитесь крепче.

На дорогу по бездорожью уходит еще почти два часа, и обходными путями мы таки проникаем в город. Точнее в его черту.

Макар сворачивает в старый район, в основном он усеян советскими девятиэтажками. Но то тут, то там возвышаются новенькие «свечки», этажей на двадцать пять.

И плевать всем на то, что в нашей области запрещено строить такие высокие многоэтажки из-за зоны повышенной сейсмической активности. Скоро вообще весь город перекроят подобными сооружениями к чертям собачьим.

Нет, в частном доме оно все-таки поспокойней. Мне так точно.

Макар паркуется возле одной из девятиэтажек.

Выбираемся наружу.

Сразу подхватываю женскую ладонь, переплетаю наши пальцы.

Кира вскидывает на меня удивленный взгляд.

Ну, извини, детка, у меня постоянное желание тебя касаться, хотя бы так. Невинно.

— Ты чего? — Ни эти огромные очки, ни белокурый цвет ей абсолютно не идут. Но в вопросах маскировки выбирать особо не приходится.

— Мы играем. Не забывай. Ищут одинокую девушку, а не пару.

— Мне не нравятся такие игры.

— Почему? — Спрашиваю с интересом. — Я думал девочкам такое в кайф, держаться за ручки.

Тормозит и я вместе с ней

— Не знаю как другим «девочкам», но когда меня кто-то касается, хочется искренности. — Шепчет мне, поправив съехавшие очки.

— А кто сказал, что я не искренен? Я хочу тебя касаться. — Осекся на мгновение, и рука невольно взметнулась к затылку, взъерошивая короткие волосы. — Мля… еще немного и ты подумаешь, что я извращенец. — Выдал с неловким смешком.

Кира неожиданно приближается ближе и тихо произносит — Ну, тогда я тоже извращенка, потому что тоже хочу тебя… — Делает паузу. Меня от этой недосказанности прет, словно пацана до ломоты в конечностях, и наконец, заканчивает, растягивая губы в лукавой улыбке. — Касаться.

Смотрим друг на друга, оторваться нет сил и между нами опять искрит.

Я чувствую это. Все мое нутро в стойку встало.

Хочу. Ее. Всю. Без остатка.

— Кхм — кхм. — Раздается покашливание.

Разрывая контакт. Одновременно поворачиваем головы на Макара, который придерживает парадную дверь. — Я конечно все понимаю, но может вы, голубки, все — таки дотерпите до квартиры.

Кира делает хватку сильнее и сама тянет к подъезду. — Пожалуй, воспользуемся вашим советом, Макар. — Бросает ему на ходу.

Мы поднимаемся на третий этаж. Мрак открывает дверь ключом, пропускает нас вперед.

— Квартиру купил по дешевке. Сделал здесь ремонт, хотел сдавать. Но пока не срослось. — Зажигает свет.

Обычная квартира — кухня, гостинная которая служит и спальней, ванная. Все в серо-белых тонах в чисто мужском скупом стиле. Неплохо, перекантоваться на какое — то время подойдет.

— Постарайтесь не отсвечивать и на улицу без надобности не выходить. Холодильник забит под завязку. Илья, пойдем, перекинемся парой слов. — Кивает на входную дверь.

Мы выходим в подъезд. Макар смотрит в ожидании от меня каких — то ответов.

— Что за кипешь, Лютый?

— У Киры проблемы. А я помогаю ей их решать.

— Да уж видел я ее проблемы. Твою ненаглядную полгорода ищет. Кроме ментов еще и люди семейства Бойко. Не хочешь просветить меня?

— Пока не вижу смысла.

— Послушай, командир, — выдает со вздохом, — я же не собираюсь отказать тебе в помощи. Просто хочется знать, что бл*ть происходит. И стоит ли готовиться к чему — то серьезному.

Я устало сжимаю пальцами переносицу.

Самому хотелось бы знать.

Только вот девчонка не договаривает значительную часть, и это мешает сделать мне правильные выводы. Но ничего, ответы я все равно получу.

— Я и сам пока не знаю.

— Н-да-а-а, вот уж не думал, что тебе от бабы крышу снесет. — Качает головой. — Мы «Сумрак», брат. Мы семь лет плечом к плечу. Чтобы там не происходило, какой бы пи*дец не был, Лютый, и я, и все ребята из отряда впишемся ради тебя без лишних вопросов.

— Спасибо, Макар. Я это очень ценю.

— Тогда отдавай приказ, командир.

— Собери информацию на обоих Бойко. И о… — Неосознанно запнулся. Нет, Лютый, включай голову, ее тоже нужно проверить. — Кире Коган. Подготовь не отслеживаемые телефоны и шмотки.

— «Игрушки» достать? — Изобразил пальцами пистолет.

— Свою игрушку я прихватил. Если нужно будет что-то еще, маякну.

— Ну как знаешь. Чувствую, может запахнуть жареным. Наших собрать?

— Вот когда припечет, тогда и будем звать. Нечего их попусту дергать.

— Хм… что ж приказы командира не обсуждаются. — Выдохнул. — И из Киры своей инфу вытяни, уложи ее на лопатки, вернее метода еще не придумали. — Поиграл бровями с намеком, а на губах расцвела похабненькая улыбочка. — Если что, «патроны» в тумбочке возле кровати.

Я предупреждающе прищурился. — Без твоих советов обойдусь.

— Ладно, завтра с утреца жди с новостями. — Развернулся и быстрым шагом спустился с лестницы.

Макар — хакер. Один из лучших в стране. В нашем отряде отвечал за сбор информации, взлом и заметание следов. В современных реалиях незаменимый член команды.

В данной ситуации, пожалуй, только ему по силам хоть как — то более подробно прояснить сложившуюся ситуацию.

А мне это жизненно необходимо, чтобы продумать дальнейший план действий и оградить Киру от возможной опасности.

Возвращаюсь в квартиру, замираю в проеме, любуясь девушкой, которая неожиданно появилась в моей жизни.

Кира уже вовсю хозяйничает на кухне, на сковородке что-то скворчит, греется чайник.

Мурлыкая под нос, словно профессиональный повар нарезает овощи.

Поднимает голову, заметив меня. На чувственных губах расцветает улыбка. Серо голубые глаза искрятся.

И меня распирает от ее искренних, ничем не прикрытых эмоций.

— Илья, проходи скорее. Сейчас обедать будем. Или уже скорее ужинать? — Бросает взгляд за окно, где начинает смеркаться.

Ну и как рядом с такой теплой и уютной такой… своей… оставаться равнодушным?

Для себя я уже все решил.

Буду защищать Коган до конца.

Потому что да, признаю — вляпался по самые помидоры.

И теперь мы вдвоем в относительной безопасности на территории пятьдесят квадратных метров, где нет никаких отвлекающих факторов и одна кровать на двоих.

Все, Кира, берегись, рядом с тобой проснулся необузданный дикий зверь.

Когда с ужином покончено, я откинулся на спинку стула, наблюдая за Кирой, которая неторопливо пила чай и задумчиво смотрела в окно.

— Поговорим? — Предлагаю просто. За то время пока мы вместе я почти ничего о ней не знаю. А так хочется, чтоб поделилась. Открылась.

— Спрашивай, что хочешь знать. — Смотрит с интересом в ожидании вопроса.

— Ну, тогда начну с банального. У тебя есть семья?

— Бьешь по больному, Илюша. — Пухлые губы усмехаются, демонстрируя чуть выделяющиеся клыки, словно у дикой кошки. Но вот в глазах я вижу горький осадок. — Моя мама была любовницей женатого мужчины, — отставляет кружку с недопитым чаем. — Я незаконнорожденная и росла только с мамой. Отец… периодически мелькал в моей жизни. Выделял деньги, чтобы мы ни в чем не нуждались. Дарил подарки на день рождения. Я не могу назвать его плохим отцом, но и хорошим тоже язык не повернется. Когда мне было семнадцать, мама заболела… отец организовал лучших врачей и больницу, но ее не удалось спасти, и через полгода она сгорела от болезни. — Протягиваю руку, сжимаю в немой поддержке холодные пальчики. — Но за то, что он сделал для нее, я благодарна. В конце концов, он не бросил нас в беде. Поэтому, каким бы плохим он не был, я должна вернуть долг.

— Должна вернуть долг? — Переспрашиваю, не догоняя, о чем она говорит.

Но Кира неловко улыбнувшись, съезжает с этой темы. — Давай дальше, что еще ты хочешь обо мне узнать?

Непроизвольно глажу большим пальцем нежную кожу ее руки, поднимаю глаза и задаю, пожалуй, самый интересующий меня вопрос.

— У тебя есть мужчина?

— В данный момент нет. — Морщится. Забирает руку из моего плена и поправляет волосы. Ей явно не комфортна эта тема.

— Недавно расстались?

— Больше года прошло.

— И какой дурак мог отказаться от такой шикарной женщины?

— Все до банального просто, Илья, одной «шикарной женщины» ему было мало. — Левый уголок губ вздрогнул и приподнялся вверх.

— Действительно, дурак. Хотя тут подошло бы другое более точное определение — мудак. Жалеешь? — Гляжу на ее задумчивый вид.

— Нет. — Уверенно. — Мне абсолютно не нужен мужчина, который с легкостью может променять на другую. — Нежные пальцы обеих рук сомкнулись вокруг теплой кружки.

— А какой нужен?

— У меня простая философия, Илья. Я хочу любить и чтобы меня любили в ответ. Если же нет, значит — не мое. — Пожимает плечом.

— Мне нравится твоя философия. — Тяну, улыбаясь довольно.

— А у тебя какая философия в любви? — Спрашивает, закусывая нижнюю губу.

Какая?

Никогда у меня ее не было.

По серьезному и не влюблялся ни разу, да и со службой в спецотряде как — то не до любви.

Максимум что было — симпатия. Не больше. И то временно.

Только вот сейчас, что — то сбилось в гармонии моего мира.

И Лютый, которого не за красивые глаза так прозвали, а за безжалостное отношение к противнику, поплыл, словно зеленый пацан от одной улыбки на чувственных губах, которую нестерпимо хочется попробовать на вкус.

Оказывается, Молотов, твоя закостенелая душонка еще способна на такие финты.

Просто для этого нужна «правильная женщина». Такая, которая и в огонь, и в воду и медные трубы пройдет рука об руку.

От чего — то мне кажется, что Кира из таких — исключительных.

И я с уверенностью и без колебаний выдаю, как чувствую.

— Свое не отдам и в обиду не дам. А тому, кто покусится, буду рвать глотки. — Повторяю жестче те слова, что слышал недавно от деда.

Ей не удается скрыть удивления.

— А ты жестокий человек оказывается, не Муромец.

— Только с теми, кто этого заслуживает.

В телевизоре, который все это время работал на фоне, начинает играть какой — то медляк.

В этот момент просто что-то щелкает в башке, я поднимаюсь и протягиваю ей руку.

— Потанцуем?

Втягивает воздух со свистом, встает, вкладывает пальчики. Перехватываю чуть крепче. На ее щеках румянец.

— Только я не умею. — Кидает на меня смущенный взгляд из-под пушистых ресниц.

— Я тоже. — Улыбаюсь, как дурак. Вывожу на середину комнаты, где постелен мягкий ковер. Мы оба босиком.

— Тогда как? — Кладет другую руку на плечо прямо рядом с шеей. В том месте, будто ток подвели, все волоски дыбом поднялись, и хочется поластиться словно коту, чтобы выпросить побольше нежных прикосновений.

— Как чувствуем. — Прижимаю ее к себе чуть больше положенного. Но мы же не умеем, нам простительно.

Контакт глаза в глаза.

Не зря говорят, что глаза зеркало души. У Киры они и вправду «говорящие». Вместо тысячи слов, один взгляд серо — голубых очей.

Я уже заметил, когда она злится, они больше в сталь уходят, а когда ей хорошо и она довольна как сейчас, отливают голубизной.

Мы медленно «танцуем», кружа по ковру, ее рука в моей. Наши лица так близко, что чувствуем дыхание друг друга. Места прикосновения наших тел горят огнем.

И кажется все так правильно в этот самый миг. Словно все так и должно быть.

И нет ничего другого кроме нас и этого момента. Тягуче сладкого, словно патока.

Стоит чуть подтолкнуть, мы оба сорвемся, чтобы утонуть в друг друге. И больше никогда не расставаться.

И я позволяю себе эту слабость, склоняюсь ниже, чтобы наконец попробовать ее манящие губы на вкус.

— Музыка закончилась. — Отворачивается, разрывая контакт, отступает. Ведь я и не удерживаю.

«Значит, нет?!» — Вопит внутри меня раненным зверем. Окатывая разочарованием.

— Уже поздно, иди в душ первым, потом я. — Ее голос сел на несколько тонов ниже, высокая грудь часто вздымается, натягивая тонкую ткань футболки, взгляд так и не поднимает, только покрасневшие щеки и ушки выдают ее с потрохами.

«Это точно не нет!» — Урчит довольно мой внутренний голос и тут же оскаливается в предвкушении. — МОЯ!