Верю в любовь

Глава 1

Нора Райдер ожидала, что деревня Уимбери окажется хоть и маленькой, но оживленной и многолюдной. В конце концов, это первое мая, и Купер, управляющий миссис Уизерспун, предупредил, что на площади скорее всего воздвигли майское дерево, вокруг которого будет устроена ярмарка, куда съедутся жители со всей округи. Все, кроме самой миссис Уизерспун – она никогда никуда не выезжала. Ну и его самого, а также других слуг, с сожалением добавил Купер.

Миссис Уизерспун давно взяла за правило никогда ничего не праздновать. Даже Рождество или дни рождения. Да что там говорить, она не радовалась первому подснежнику, едва появившемуся в зазеленевшей траве. Словом, работать у нее было невесело, в том числе и в качестве компаньонки, коей и являлась Нора до вчерашнего дня.

Конечно, следовало бы выбрать другой день для посещения Уимбури, но выбора у нее не было. Она только что уволилась с должности и могла бы остаться в доме миссис Уизерспун еще на один день – в том случае, если бы они расстались дружелюбно, – однако об этом не могло быть и речи. Собственно говоря, она и уволилась ровно за секунду до того, как миссис Уизерспун отказала ей от места.

Бывшая хозяйка велела ей немедленно убираться. И Нора ответила, что «немедленно» – это не то слово.

Договорились, что она уедет на следующий день.

Ей не заплатили – ни разу за шесть месяцев службы. Под различными предлогами старались не дать ни единого пенни. Однажды Норе даже сказали, что, поскольку миссис Уизерспун никогда не выходит за пределы дома и сада, а компаньонка неизменно остается при ней, деньги вообще не на что тратить. А теперь, после случившегося скандала, миссис Уизерспун уведомила Нору, что речь с самого начала шла о выплате жалованья ежегодно, то есть раз в год, и поскольку Нора собирается предательски покинуть свой пост, значит, не получит вообще ничего. Разве не достаточно того, что ее поили, кормили и давали крышу над головой? Содержали, можно сказать, в роскоши.

Относительно «роскоши» миссис Уизерспун сильно преувеличила. И всего этого, конечно, было недостаточно. Однако Нора, поняв, что ее дело безнадежно, предпочла не спорить и не стала высказывать бывшей хозяйке, что именно она о ней думает. Красноречие может прекрасно успокоить раненую душу, но никоим образом не наполнит кошелек.

Вчера Купер, выполнявший поручения пожилой леди, купил Норе билет на дилижанс до Лондона, причем, нужно сказать, не на деньги хозяйки, а на остаток жалких сбережений, которые Нора привезла с собой в Дорсет. Значит, в дороге придется голодать, поскольку оставшихся средств хватит, может быть, на полчашки чая, да и то если чай окажется дешевым. Вряд ли кухарка миссис Уизерспун захочет рискнуть местом и завернет ей с собой немного еды. Но по крайней мере она снова будет свободна и точно не потеряет рассудок. Хотя и останется безнадежно нищей.

Нора представила, как братец Джереми тяжко вздыхает и удостаивает ее страдальческим взглядом. Опять сестра вернулась на порог его дома!

Что ж делать, придется поискать новую работу, на этот раз, если повезет, она окажется продолжительнее.

Нора была спасена от долгой пятимильной прогулки до деревни с тяжелым саквояжем, поскольку мистер Кроув, сосед-фермер, решил воспользоваться праздничным днем, чтобы навестить замужнюю дочь, живущую в десяти милях от родного дома. К счастью для Норы, путь пролегал через Уимбери. В его старой двуколке были деревянные сиденья, угрожавшие ногам и задам ничего не подозревавших путешественников тысячью заноз. От скрипа колес ломило зубы. Кроме того, дряхлый экипаж распространял вокруг вонь навоза, хотя к сегодняшнему дню фермер постарался освободить его от столь полезного удобрения. Однако жаться на сиденье рядом с мистером Кроувом было предпочтительнее пешей прогулки, и Нора с искренней благодарностью приняла его предложение подвезти ее. Конечно, она ожидала, что даже утром в деревне будет полно народу, вот только не ожидала лихорадочной деятельности и суматохи у ворот гостиницы «Посох и дубинка», именно того места, куда она направлялась.

Почему столько людей столпились перед крыльцом? Впрочем, как сумела разглядеть Нора поверх голов собравшихся, дилижанс был уже на месте. Прибыл, и слишком рано!

У нее неприятно заныло в животе. Она вытянулась в струнку, стараясь унять нетерпение. А вдруг он отправится в путь до того, как она успеет протиснуться сквозь толпу и занять свое место? И что тогда делать? Придется целый день ждать следующего, и еще не известно, найдется ли в завтрашнем дилижансе свободное место. Как ей тогда быть? Она не может вернуться к миссис Уизерспун, потому что сожгла все мосты. Хотя и ничуть не жалеет ни об одном.

Однако тут же стало очевидно, что опасность опоздать ей не грозит. Дилижанс стоял под каким-то странным углом, словно мог вот-вот завалиться набок.

– Похоже, он сломался, – безмятежно заметил мистер Кроув, нарушая молчание.

Остановив двуколку на некотором расстоянии от дилижанса, он выгрузил саквояж Норы, протянул широченную лапищу, чтобы помочь ей слезть, кивнул, что-то проворчал, когда она поблагодарила его, снова забрался на сиденье и отъехал с таким видом, словно сроду не страдал таким пороком, как любопытство.

Нора схватила саквояж и поспешила в самую гущу толпы, состоящей из пассажиров дилижанса и зевак. Все они сгрудились у ворот гостиницы. Большинство взволнованно переговаривались. Некоторые буквально орали, угрожающе жестикулируя.

– Что случилось? – спросила Нора у тех, кто стоял поближе.

Все загалдели хором, даже не поворачивая голов.

– Ужасное столкновение! Клянусь, сердце у меня остановилось на целую минуту, когда я это услышала! Думала, здесь будет не менее дюжины погибших!

– Этот чертов кучер даже не потрудился дунуть в свою жестянку, прежде чем свернуть во двор гостиницы, да и коней гнал едва не во весь опор! Вот и столкнулся с экипажем ни в чем не повинного джентльмена, который как раз выезжал из ворот!

– Неправда! Он трубил в рожок! Или ты глух как пробка? Трубил, да так пронзительно, что я сам чуть не оглох! Джентльмен сам зазевался, вот и все!

– Задрал нос от того, что у него новенький экипаж и карманы полны золота, и решил, что все обязаны уступать ему дорогу!

– Бьюсь об заклад, что карманы если и полны, то на три четверти! Видали его сапоги? Уж они обошлись ему больше, чем в двадцать гиней!

– Кучер не смотрел, куда едет, и видите, что вышло! Повезло ему, что никто не погиб! Уверяю, что за такое он болтался бы в петле еще до конца недели! Это он во всем виноват!

– Ничего подобного! Это джентльмен оглянулся в самый неподходящий момент. Возможно, строил глазки горничной.

– Дилижансам все обязаны уступать дорогу.

– Ничего подобного! Откуда вы взяли эту глупость? Отъезжающий экипаж должен проехать первым.

– Кучер так и сыпал проклятиями! Слышали бы вы его! Должен заметить, он кое-что высказал этому джентльмену прямо в лицо!

– Много вы понимаете в английском! Джентльмен сквернословил так, что уши вяли!

– У дилижанса отлетело колесо, и ось повреждена. Неизвестно, смогут ли теперь его починить.

– А от коляски джентльмена остались одни обломки.

– Вовсе нет. Просто ось треснула. Вряд ли это серьезная поломка.

– А кто, по-вашему, должен чинить две сломанные оси и одно колесо сегодня, в праздник?! Хотя они наверняка потребуют мастера, помяните мои слова!

Все эти разговоры заглушали возмущенные голоса пассажиров дилижанса. Что им делать до завтра? А если они не могут ждать до завтра и им срочно нужно прибыть на место назначения? Разве можно быть уверенным, что дилижанс будет готов возобновить путешествие на следующий день? Кто-то должен об этом услышать. Кто-то должен за это ответить. Кто-то должен за это заплатить.

У Норы слегка ослабели ноги, хотя, похоже, пострадавших не оказалось. И главное – что делать ей?!

Еще несколько минут – и все потянулись к гостинице, а Нора смогла растолкать толпу и приблизиться к человеку, который, по-видимому, и был кучером злосчастного дилижанса.

– Когда собираетесь снова отправиться в путь? – спросила она, мгновенно осознав всю глупость своего вопроса.

– Завтра, мэм, если хоть что-то от меня зависит, – буркнул он не очень вежливо и даже не глядя на нее. – Если у вас есть билет, придется прийти завтра!

– Но что же мне делать сегодня? – растерялась она.

Кучер пожал плечами и поскреб затылок, продолжая оценивать нанесенный ущерб.

– Полагаю, снять комнату в гостинице. Как и остальным. Но вам лучше поспешить: скоро свободных номеров не окажется.

Ах, какое это имеет значение, пусть будут свободны хотя бы сто комнат! Беда в том, что она, Нора, оказалась в безвыходном положении! Ни денег, ни крыши над головой, и идти ей некуда!

– Наверное, – спросила она, – я могу получить назад стоимость билета?

Конечно, это тоже не решение. Если она потратит деньги, значит, застрянет здесь навечно и еще на один день.

– Ничего не выйдет, мэм, – с грубым нетерпением бросил кучер, нагибаясь и заглядывая под днище экипажа. – Никакого возврата не допускается.

И на этом все. Ей каким-то образом придется провести здесь весь день и всю ночь, прежде чем она продолжит путешествие в Лондон, а она никого здесь не знает. Хотя деревня Уимбери была всего в пяти милях от дома миссис Уизерспун, Нора ни разу не покидала дома и сада, и к ним никогда не приезжали гости. В общем, день обещал быть длинным и очень голодным…

Нора, поглядев в небо, бесцельно побрела к входу в гостиницу, куда уже устремились все остальные. Несколько минут постояла на пороге распивочной, не понимая, куда идти и что делать, и вдруг почувствовала себя ужасно одинокой и несчастной. Вокруг слышалось жужжание голосов, у всех были какие-то дела, было куда идти и о чем беседовать, только она одна не знала, что делать и чем заняться.

Тощий молодой человек в засаленном переднике, с подносом, полным пустых кружек, остановился рядом с ней. Вид у него был несколько задерганный.

– Если вы одна из пассажирок дилижанса, мэм, придется остановиться где-то еще. У нас ни одной свободной комнаты. Сами видите: сегодня ярмарка, а тут еще и это столкновение.

– Я…

Потом Нора так и не могла определить, что именно собиралась ответить. Кто-то вмешался в разговор. Голос явно принадлежал мужчине образованному, привыкшему приказывать и уверенному в немедленном подчинении окружающих.

– У леди уже есть комната. Она со мной, – объявил он.

Нора растерянно обернулась, не поняв, с кем и о ком говорит джентльмен. Очевидно, он обращался к официанту.

Нора взглянула на джентльмена и охнула. Этого не может быть!

Ни за что.

Освещение в распивочной было тусклым, окна маленькими. После яркого солнечного света Нора не сразу смогла отчетливо разглядеть черты его лица. И все же…

Невероятно. Невозможно. Но так и было. Это был он. Ричард.

Похоже, она что-то упустила. Он успел сказать что-то еще, во время секунды-другой полного оцепенения, в которое впала Нора, узнав его. Однако слова отпечатались в ее мозгу настолько, что она сумела их вспомнить. Он только что назвал ее своей женой.

– А, в таком случае все в порядке, сэр, – кивнул официант, отходя.