Ветром надуло. История моей беременности

Глава 26

Я снова проснулась в доме Аглаи Степановны. За окном было совсем темно. Впрочем, в середине осени это не показатель того, что утро еще не скоро. Светает в наших местах в это время довольно поздно. Поясницу тянуло, но на данный момент мысли мои были не об этом.

Я вдруг ясно осознала то, что Аглая Степановна права и мои сны - не просто сны. Это воспоминания. Значит, я все же попадала в другой мир, но почему-то вернулась сюда в то же время и все забыла. В точности, как говорил Брил. Вот только во сне, когда мозг работает на совершенно другой частоте, из глубин моего сознания извлекались все эти воспоминания, про которые я должна была забыть. И голос… Теперь я поняла, что это - голос Радмира. Он меня звал, говорил, что скучает, просил вернуться. Но почему я оказалась в своем мире? Сама отправилась? Или меня вернули?

Мои размышления прервались тянущей болью в животе и пояснице. Я охнула, сложилась пополам, пытаясь сдержать стон. Не хотелось будить Аглаю Степановну, но, похоже, придется. Пока доедет скорая, пока довезет меня до роддома в соседний городок…

Аглая Степановна, которая, похоже, что-то услышав, а может быть и просто что-то почувствовав, уже влетала в мою комнату.

– Что такое? Началось? - тревожно спросила она.

Я молча кивнула, пережидая схватку. Бабушка кинулась к телефону - вызывать скорую. Потом были сборы, ожидание скорой, дорога в больницу, роды.

Малыш родился ближе к вечеру, по словам врачей - с отличными показателями здоровья. Разве что крупненький и горластый.

На следующий день ко мне приехал Паша. Он имел какие-то там связи в больнице и смог ворваться ко мне в палату.

– Фрукты я не стал привозить, решил, что тебе их пока нежелательно употреблять, вдруг у малыша будет аллергия на них. Вот тут нежирный сыр, паровые котлетки моя мама для тебя приготовила…

– Да нас тут хорошо кормят, улыбалась я.

– Ну все равно, пусть будет. Тебе надо хорошо питаться.

Он явно нервничал и хотел что-то сказать, но все не решался.

– Паша… выкладывай уже, что ты там держишь в себе, - вздохнула я.

– Оль… выходи за меня замуж! Давай, вы выпишетесь из роддома и сразу поедете ко мне? И мама моя тебе поможет с малышом. Кстати, ты уже придумала, как назвать его.

– Придумала. Димой назову. А про замужество. Я ведь говорила тебе уже. Паш, я не могу с тобой так поступить. У тебя еще есть шанс встретить ту, что будет любить тебя и которую полюбишь ты. Ты мой друг, к которому я тепло отношусь, но…

– Я понял, - уныло ответил он.

Он посидел со мной ещё немного и вскоре вынужден был уехать, сказав, что ему скоро выходить на вечернюю смену и что завтра он снова приедет. Видимо, решил взять измором.

А через три дня нас выписали и мы вернулись в дом к Аглае Степановне. Дни полетели один за другим: пеленки, распашонки, кормление, укачивание сына… Дима был мальчиком среднестатистическим. В меру спал, в меру не спал, периодически зажигая по ночам и не давая уснуть маме. Аглая Степановна просто выручала меня, помогая, чем только могла. Только благодаря этой доброй женщине мне удавалось более-менее высыпаться.

Паша тоже приходил. Приносил гостинцы и подарки и смотрел на меня каким-то щенячьим взглядом, выворачивая мне душу наизнанку.

А по ночам я видела Радмира. Мы целовались, проводили вместе жаркие ночи. А еще я училась ведьмоству, зажигая свечку силой взгляда и замораживая воду в стакане. Отношение Радмира с той нашей совместной ночи сильно изменилось. Нет, конечно, мы не афишировали наши отношения. Встречались тайно, я проводила ночь в его постели, а под утро старалась незаметно проскользнуть в свою спальню.

Тут мне вдруг помогли мои способности: я научилась отводу глаз и, когда пробегала в свою спальню, случайные слуги, проходящие мимо, не замечали меня.

Я влюбилась. До одури, до безумия, сходя с ума по своему любовнику. И даже на людях он смотрел на меня теплым и каким-то нежным взглядом. Я ничего особенного от наших отношений не ожидала, ведь прекрасно понимала, что я ему не ровня. Он герцог, а я… Я вообще не понять кто. На таких, как я, герцоги не женятся. Поэтому я просто старалась об этом не думать, наслаждаясь тем, что у меня есть сейчас.

Но где-то в глубине души, похоже, жила надежда на то, что это навсегда. Иначе почему мне было так больно, когда вдруг все сломалось?