Вкус Жизни (СИ)

Глава 8. Наказание

Мы поселились на «Прекрасной Леди», эту роскошную яхту я взял в аренду на оставшиеся две недели нашего медового месяца. Я просто не мог удержаться, очень хотел провести две недели на воде.

Все было так хорошо, это был идеальный медовый месяц. До того момента, пока я не увидел Ану, лежащую на шезлонге на общем пляже в Монте-Карло без лифчика.

— Ты что, черт возьми делаешь? — крикнул я не в силах скрыть свою внезапную ярость.

Ана пыталась как-то нелепо оправдаться, что она уснула и случайно перевернулась, но меня эти подробности мало интересовали. Мне все равно как это произошло, этого вообще не должно было случиться! Мы же с ней только двадцать минут назад проговорили о том, что я против того, чтобы она загорала топлес. Она и так была слишком раздета. И я ее предупреждал, чтобы она не испытывала судьбу. И вот, пожалуйста, она бросила мне вызов в виде лежащего верха бикини на моем шезлонге. Я услышал разговор Филиппа и Гастона, наших охранников французов. Видимо они были не в курсе, что я свободно говорил по-французски и понимал, о чем они перешептывались. Они явно оценили все это шоу от моей бесстыдной жены, пока меня не было. И в полной мере насладились зрелищем. Я убью их, если они кому-то позволят близко подойти к моей жене, пока они в своих мыслях по очереди ее трахают.

Я зол как черт. Ана виновато смотрела на меня, а чего она ожидала?

Я подобрал ее бикини и бросил ей.

— Надень! — прошипел я.

— Но никто же не смотрит.

— Смотрят, ты уж мне поверь. А уж Тейлор и секьюрити наверняка наслаждаются зрелищем!

В панике она быстро прикрыла грудь ладонями.

— Да, — рыкнул я. — А еще тебя мог щелкнуть какой-нибудь мерзавец-папарацци. Хочешь появиться на обложке «Стар»? Теперь уже голая?

Пока она собиралась, я сказал официантке, чтобы она нас рассчитала, и отдал ей свою кредитку. Затем сказал Ане, что мы уходим.

— Сейчас?

— Да. Сейчас.

Мое настроение окончательно испорчено и все, что я сейчас хотел, покинуть место представления. Я быстро натянул шорты на мокрые плавки и надел футболку. Официантка вернулась с моей кредиткой. Все, мы можем идти. Я схватил свою книжку, «блекберри» и надел солнечные очки. Меня трясло от злости.

— Пожалуйста, не злись, — прошептала Ана, забирая у меня книгу и «блэкберри», пряча их в рюкзак.

— Теперь уже поздно, — сказал я. Сейчас у меня только одно желание, проучить ее как следует, чтобы она больше не смела так себя вести. — Идем.

Я взял ее за руку и дал знак Тейлору и этим двоим из ларца, что мы уходим. Тейлор с командой последовали за нами.

— Куда мы идем? — осторожно спросила Ана.

— На яхту, — не глядя на нее, бросил я.

Мы пришли к пристани, где были пришвартованы моторная лодка и гидроцикл. Всю дорогу я старался сохранять спокойствие, мысленно разрабатывая в голове план наказания. Я быстро отвязал гидроцикл и проверил, надежно ли Ана надела жилет, который ей любезно передал Тейлор, черт бы его побрал. Да и всех остальных тоже, кто успел увидеть мою жену практически голой.

— Пойдет, — сказал я. Затем перебрался на гидроцикл и помог Ане сесть позади меня.

Тейлор с французами быстро забрались в лодку, и мы отчалили от берега. Меня бесило, что Ана разрешила посторонним людям посмотреть на то, что принадлежало мне. На то, что должно быть открыто только для моих глаз. Только для меня. Как она посмела это сделать? По-моему я кристально ясно дал понять, что я против таких выходок, а она нагло меня ослушалась. Анастейша в этот раз действительно перегнула палку.

— Держись, — скомандовал я, и она крепко обхватила меня обеими руками. Прижалась ко мне всем телом и уткнулась носом в мою спину. Ее движение было извинительным. И правильно, пусть почувствует за собой вину. Ее движения меня немного обезоружили.

— Держись, — сказал я уже мягче. Она поцеловала меня в спину и прижалась щекой. Я повернул ключ зажигания, и мотор ответил низким ревом. Дал газу, и мы понеслись по темной прохладной воде в сторону «Прекрасной леди». В моей голове мелькали варианты ее наказания. Я так сильно злился на нее, что на ум приходили самые страшные варианты. Мне нужно немного отвлечься от всего этого дерьма, пока я не наделал глупостей.

Она просто сводит меня с ума.

Я добавил газу, и мы вырвались вперед, оставляя секьюрити одних. Мы скакали по волнам в открытое море. Ветер бил в лицо, брызги летели в разные стороны. Это непередаваемое ощущение свободы. Сейчас я чувствовал себя в своей тарелке. И на время мои коварные мысли меня отпустили.

Мы сделали широкий полукруг, и я сумел разглядеть берег — замершие в марине лодки, желто-бело-песчаную мозаику офисов и домов и крутую скалистую стену за ними. Картина совершенно неорганизованная — никаких привычных, аккуратных кварталов, но живописная. Я огляделся через плечо и увидел восторженный взгляд Аны.

— Еще? — крикнул я, перекрывая рев мотора.

Она согласно кивнула. И я с усмешкой, дал полный газ. Мы пронеслись вокруг «Прекрасной леди» и снова устремились в море.

Мне удалось выплеснуть немного своей злости, по крайней мере, я сейчас мог мыслить рационально. Однозначно она заслужила наказания, но теперь я мог разработать нормальный план. Я развернулся, и мы поехали к нашей яхте. Я знал, что хочу с ней сделать. Теперь моя очередь свести ее с ума. И для нее это будет уроком.

— А ты загорела, — сказал я, снимая с Аны спасательный жилет. Мы на палубе яхты, и один из стюардов уже стоял рядом, я передал ему жилет.

— Это все, сэр? — уточнил стюард. Я взглянул на него, снял очки и засунул их за ворот футболки.

— Выпьешь чего-нибудь? — спросил я.

— А надо?

Я склонил голову набок. Она что, прочитала мои мысли?

— Почему ты так говоришь?

— Ты и сам знаешь.

Есть ощущение, что она догадывается, что я хочу ее наказать, и я действительно этого хочу, только не так, как она возможно подумала. Я хочу реализовать свой план.

— Два джина с тоником, пожалуйста. И немного орешков и оливок, — сказал я стюарду. Тот кивнул и быстро исчез.

— Ждешь, что я тебя накажу? — мягко уточнил я.

— Хочешь?

— Да.

— Как?

— Что-нибудь придумаю. Может, когда ты выпьешь.

Угрожающе сказал я, сейчас мне незнаком мой собственный голос. Возможно, я ее пугаю. Ана долго пристально смотрела на меня. Мне нужно знать, хочет ли она, я не должен забывать, какие у нас отношения. Но мне кажется, что она тоже этого хочет.

— Так ты хочешь?

— Ну, смотря по обстоятельствам, — уклончиво пробормотала она.

— Каким?

Я попытался спрятать улыбку.

— Хочешь ли ты сделать мне больно или нет.

Так я и знал. Она боится меня. Боится, что я снова причиню ей боль. Она моя жена, и должна понимать, что я этого с ней ни за что не сделаю, даже если она меня будет умолять. Мы уже через это проходили, но тогда я хотел совершенно других отношений. Я наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Анастейша, ты моя жена, а не саба. Я не хочу делать тебе больно. Тебе бы уже пора это знать. Ты только… не раздевайся больше на публике. Не хочу видеть тебя голой во всех таблоидах. И ты тоже этого не хочешь, и мама твоя не хочет, и Рэй не хочет.

Стюард поставил поднос с напитками и закуской на тиковый столик.

— Садись, — приказал я.

Она послушно устроилась в складном парусиновом кресле. Я присел рядом и подал ей джин с тоником. — Ваше здоровье, миссис Грей.

— Ваше здоровье, мистер Грей.

Мы сделали по глотку. Холодный напиток прекрасно утоляет жажду. Ана подняла голову и внимательно посмотрела на меня. Я мысленно начал перебирать, что у меня было с собой. Вспомнил, что взял наручники, думаю, что самое время ими воспользоваться.

— А чья это яхта? — неожиданно спросила Ана.

— Одного английского рыцаря. Какого-то сэра. Его прадедушка начинал с бакалейной лавки, а дочь вышла за одного из европейских наследных принцев.

— Супербогач?

Я вдруг напрягся.

— Да.

— Как ты?

— Да.

— И как ты, — негромко добавил я и забросил в рот оливку.

Ана шокировано заморгала. Не привыкла еще.

— Странно. Подняться так высоко… от ничего… — она сделала широкий жест, включающий в себе и яхту, и бухту, и берег: — Ко всему.

— Привыкнешь.

— Не думаю, что привыкну.

На палубе появился Тейлор.

— Сэр, вам звонят.

Кому я понадобился, на ночь глядя? Я взял протянутый телефон.

— Грей, — бросил я и, поднявшись, отошел к носу яхты.

— Кристиан, я звоню, чтобы сказать, что соглашение с партнерами подписано, — сказала Рос, — твое время на медовом месяце было потрачено не зря.

— Рад это слышать, Рос.

— Как проходит ваш отпуск? Не устал отдыхать?

— Не устал. Хотя у нас осталось не так много времени для отдыха.

— Хорошо, не буду тебя отвлекать от романтической поездки, Грей, — сказала Рос и отключилась.

Когда я вернулся к Ане, она сидела и задумчиво глядела вдаль. Наверно переваривала информацию о том, что у нее теперь есть деньги.

— Ты привыкнешь, — повторил я, присаживаясь обратно за стол.

— Привыкну к чему?

— К деньгам, — добавил я, закатывая глаза. Она просто невыносима.

Она ничего не ответила, только пожала плечами и пододвинула ко мне блюдо с соленым миндалем и кешью.

— Ваши орешки, сэр, — с невозмутимым видом сообщила она.

Меня веселила ее способность разряжать обстановку. Придется ей часто напоминать, что все это наше.

— Мои орешки теперь и ваши, — я усмехнулся и взял миндаль. — Выпей, и пойдем в спальню.

Она шокировано на меня посмотрела, на время, застыв в одной позе.

— Пей.

Ты даже себе не представляешь, как мне не терпится отправиться с тобой в спальню.

Не сводя с меня взгляд, она взяла стакан и выпила всё, до донышка.

Да, детка, ты умеешь быть послушной. И мой план в действии. Чем больше наполнен мочевой пузырь, тем интенсивней будет ее оргазм.

Я встал и склонился над ней.

— Я хочу показать тебе кое-что. Для примера. Идем. Только не писай, — добавил я шепотом.

Ее глаза сверкнули, и она была готова мне возразить. Она такая смешная, невозможно устоять.

— Это не то, что ты думаешь, — усмехнулся я.

— Ладно.

Она подала мне руку, и я повел ее в спальню через палубу, через роскошно обставленный салон, по узкому коридору, через столовую и, наконец, вниз по ступенькам в главную каюту. Здесь уже всё прибрано, постель застелена. Симпатичная комната. Два иллюминатора, по оба борта, темная мебель орехового дерева, кремовые стены, в отделке преобладали два цвета — золотистый и красный.

Я выпустил ее руку, стащил через голову футболку и кинул ее на стул. Сбросил шлепанцы. Одним движением освободился от шортов и трусов. Наконец-то я с себя снял эти мокрые плавки. Ана, как завороженная, стояла и смотрела на меня, прикусив губу. Меня это дико возбуждало. В ее глазах горел страстный огонек. Ну и ну.

Я поднял руку, взял ее за подбородок, оттянул немного, чтобы она перестала терзать нижнюю губу, и провел по ней большим пальцем. Я бы с удовольствием набросился на нее, но я хотел реализовать свой план. Ей меня не сбить с моей цели.

— Так-то лучше.

Я повернулся и направился к шкафу, где хранилась вся моя одежда. Достал из нижнего ящика две пары наручников и повязку.

Я пристально смотрел на нее, пытаясь определить ее реакцию. В ответ она смотрела на меня темными, лучистыми глазами. Я должен ее предупредить.

— Бывает довольно больно. Если натягивать слишком сильно, они впиваются в кожу, — я поднял одну пару. — Но я хочу попробовать их сегодня на тебе.

Ана молчала.

— Вот, — я протянул их ей. — Хочешь попробовать для начала?

Она с любопытством изучала наручники.

— Где ключи? — её голос слегка дрожал.

Я протянул руку, на ладони — маленький металлический ключик.

— Подходит к обеим парам. И вообще ко всем.

Не хочу, чтобы она беспокоилась об этом. Интересно, согласится ли она на это?

Я провел указательным пальцем по ее щеке, потом наклонился к ее губам и рядом с ними произнес:

— Хочешь поиграть?

— Да, — выдохнула она, и этот звук направился прямиком ко мне в пах.

— Хорошо, — я слегка коснулся губами ее лба. — Нам понадобится пароль. Одного лишь «стоп» недостаточно, потому что ты можешь произнести его, сама того не желая.

Я потерся носом по ее щеке — это единственный контакт между нами. Ана видимо еще обдумывала мое предложение, чувствовал ее неуверенность, и я ее прекрасно понимал, после того что она сделала… Но мне нужно ее успокоить.

— Больно не будет. Но напряжение будет, и тебе придется несладко, потому что двигаться я тебе не позволю. Договорились?

— Договорились, — едва слышно ответила она.

— Выбери слово, Ана. Какой у нас будет пароль?

— Попсикл.

— Попсикл? — удивленно повторил я.

— Да.

Я отстранился, чтобы проверить ее уверенность в выбранном слове. Это же мороженное на палочке. Но она выглядела уверенной. Есть надежда, что она его не забудет, если я перестану себя контролировать.

— Интересный выбор. Подними руки.

Она послушно подняла руки, я взял за подол ее платье, стянул через голову и бросил его на пол. Потом протянул руку, я хотел забрать у нее наручники, и она отдала их мне. Я положил обе пары на прикроватный столик, рядом с повязкой, и стянул покрывало.

— Повернись, — приказал я.

Ана послушно повернулась, ее дыхание сбилось от возбуждения. Я развязал верхнюю часть ее бикини, и тот упал на пол.

— Завтра я приклею его к тебе, — угрожающе прошептал я.

Затем я собрал ее волосы и потянул к себе. Она сделала шаг назад, прижимаясь ко мне всем телом. Я наклонил ее голову на бок и поцеловал в шею.

— Ты была такая непослушная, — я прошептал ей на ухо.

— Да, — выдохнула она.

— М-м-м. И что мы будем с этим делать?

— Научись с этим жить.

Я усмехнулся ей в шею. Вряд ли это когда-нибудь произойдет.

— А, миссис Грей. Вы, как всегда, оптимистка.

Я выпрямился. Аккуратно разделили ее волосы на три пряди, неспешно их заплел в косу и перевязал резинкой. Для меня это, как часть моего ритуала перед наказанием. Меня очень возбуждала мысль о ее наказании. Ничего не могу с собой поделать. Но теперь я буду наказывать ее удовольствием. Я хочу, чтобы она получила самый интенсивный оргазм в своей жизни, и при этом не могла его контролировать. Я хочу, чтобы она почувствовала мой контроль над ней. Я буду ее мучить и сводить с ума, доводя до пика наслаждения.

Я осторожно натянул косичку и склонился к ее уху.

— Я преподам тебе урок.

Я резко схватил ее за талию, сел на кровать, бросил ее поперек колен и сильно шлепнул ее по попе. Она резко вскрикнула, и я бросил ее на кровать. Встал перед ней, наблюдая за ее реакцией и возрастающим возбуждением.

— Ты такая красивая.

Я наклонился, провожу пальцами по ее бедру.

Но всю эту красоту должен видеть только я один.

Не сводя с нее глаз, я поднялся и взял обе пары наручников. Схватил ее левую ногу и защелкнул браслет на лодыжке. То же самое я повторил с правой ногой.

— Сядь! — приказал я.

Она беспрекословно повиновалась.

— Обхвати колени.

Она немного сомневалась, но потом подтянула колени и обхватила их обеими руками. Я уже на взводе, но не хочу ее пугать. Я наклонился, взял ее за подбородок, нежно поцеловал в губы и натянул на глаза повязку. Так ее ощущения будут острее.

— Какой у нас пароль, Анастейша?

— Попсикл.

— Хорошо.

Я взял ее левую руку, защелнул браслет на запястье и повторил ту же процедуру с правой рукой. Теперь ее обе руки были пристегнуты к ногам, левая — к левой, правая — к правой.

Попалась, птичка моя. Она не сможет пошевелиться. Я знаю, что для нее это будет сложнее всего, особенно с завязанными глазами, ее ощущения будут более интенсивными. Она будет сопротивляться этим наручникам, и в момент сопротивления они будут сильно впиваться ее кожу. Но сейчас меня это не останавливало, я хочу, чтобы было именно так.

— А теперь, — выдохнул я, — я буду тебя трахать, пока не закричишь.

Она неровно дышала, возбуждая своей реакцией меня еще сильнее.

Я схватил ее за ступни и толкнул, так что она упала на спину. Ноги у нее согнуты, и другой вариант невозможен. Сейчас она связана и беспомощна… она сейчас полностью под моим контролем. Я раздвинул ее лодыжки, и она издала стон. Я покрывал поцелуями внутреннюю сторону ее бедра и чувствовал, что она хотела двигаться подо мной, но не могла.

Я контролирую тебя, детка.

— Тебе придется принять все наслаждение, Анастейша. Не двигайся.

Я наклонился и проложил дорожку из поцелуев по нижнему краю бикини. Потом медленно развязал по бокам и кинул их на пол. Нагая и беззащитная, она полностью в моей власти. Я поцеловал ее в живот, слегка покусывая пупок.

— О-ох, — выдохнула она.

Я потянулся вверх, к груди, продолжая свою страстную пытку, то покусывая, то целуя ее.

— Ш-ш-ш, — успокаивал ее. Она сейчас очень напряжена. — Ты такая красивая, Ана.

Она снова простонала и натянула оковы.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал я, не в силах себя больше контролировать. — Поэтому я сведу тебя с ума.

Я спустился ниже, удерживая вес на локтях, и принялся за ее грудь. Никто не имеет права их видеть, кроме меня. Это всё мое. Я сильно втянул ее кожу, покусывая, посасывая. Я начал ставить на ней засосы. Я хотел ее пометить. Я должен проучить ее. Она должна знать, что ее поведение неприемлемо для меня.

Ты будешь мне подчиняться, Ана. Ты моя.

— Кристиан… — простонала Ана.

Да, она сейчас дико возбуждена.

— Мне взять тебя так? — спросил я, прижавшись губами к уже затвердевшему соску. — Ты же знаешь, я могу.

Я с силой втянул, и она вскрикнула.

— Да, — жалобно пролепетала она.

— Детка, это было бы слишком легко.

— Пожалуйста…

— Ш-ш-ш.

Я прошелся зубами по ее подбородку, губы перелетели ко рту, она хватала воздух и замерла. Я страстно вторгся в ее рот, и по-хозяйски начал ее целовать, она ответила мне так же страстно. На вкус она Джин-тоник и Ана. Думаю, что времени прошло достаточно, и Джин-тоник подействовал.

Сегодня я сведу тебя с ума, детка. Ты никогда еще этого не испытывала.

Она попыталась пошевелиться. Я схватил ее за подбородок, удерживая, не позволяя отвернуться.

— Не дергайся, детка. Мне нужно, чтобы ты не дергалась, — прошептал я.

— Я хочу видеть тебя.

— Нет, Ана, нет. Так ты больше почувствуешь.

Я не мог больше ждать. Я медленно вошел в нее, совсем на чуть-чуть и сразу вышел. Она готова, вся такая влажная для меня. Такая горячая.

— А-а! Кристиан… пожалуйста! — простонала она.

Я знаю, что она хочет большего, знаю, что она сейчас меня хочет. Она сводит меня с ума своим поведением. Я тоже не сдамся.

— Еще? — подразнил я хрипловатым шепотом.

— Кристиан!

Я снова вошел в нее и снова вышел, продолжая целовать и крутить пальцами соски.

Я доведу тебя до безумства, Ана.

— Нет! — крикнула она. Но это не стоп-слово.

— Ты меня хочешь, Анастейша?

— Да, — взмолилась она.

— Так и скажи, — прошептал я, дразня ее снова и снова.

— Да, я хочу тебя, пожалуйста, — жалобно простонала она.

Для меня это, как зов Сирены. Я больше не могу.

— Раз хочешь, то и получишь.

Я приподнялся и вторгся в нее со всей силы. Она вскрикнула, замотала головой, а я атаковал ее снова и снова.

Да Ана, почувствуй это. Почувствуй меня всего. Не забывай, что ты теперь моя. Ты должна мне повиноваться. Мое слово для тебя должно быть законом.

Я замер, наслаждаясь видом, она такая сейчас беззащитная, вся в моей власти, потом начал водить бедрами по кругу.

Я буду делать с тобой все, что я захочу. Ты будешь мне подчиняться.

— Почему ты не повинуешься мне, Ана?

— Прекрати, Кристиан. Перестань…

Я ввинчивался в нее все глубже, потом медленно выходил и снова вторгался. Я заставлю ее говорить.

— Отвечай. Почему? — прошипел я, не в силах совладать с собой.

Как она посмела раздеться на пляже? Как? Бесстыдно лежала на спине с открытой грудью. И все смотрели на нее. Все без исключения!

Она вскрикнула что-то неразборчивое.

— Отвечай.

— Кристиан…

— Ана, мне нужно знать.

Я снова вошел в нее, на всю глубину.

Я заставлю тебя говорить. Мне нужно это знать.

— Не знаю! — выкрикнула она. — Потому что могу! Потому что люблю тебя! Пожалуйста, Кристиан!

О боже. После ее признания у меня начали плавиться мозги. Я громко простонал, и ускорил свой ритм, входя в нее все глубже и глубже.

Давай, детка, почувствуй всё, что я тебе даю. Почувствуй мой контроль над тобой. Ты моя. Только моя. Ты будешь мне подчиняться и следовать моим желаниям.

Она уже вся горела и пульсировала, я чувствовал, как ее накрывала волна неконтролируемого оргазма.

— Вот так, — рычал я сквозь стиснутые зубы. — Вот оно, детка, почувствуй!

Она с криком взорвалась, сжимая меня по всей длине, втягивая, забирая меня с собой. Я не в силах ей сопротивляться, я не хотел. Я взорвался глубоко, внутри нее, отдаваясь без остатка своим ощущениям.

Я сорвал с нее повязку и поцеловал. Она лежала с закрытыми глазами и у нее на глазах слезы. Я нежно поцеловал ее глазки, нос, щеки. Сжал ладонями лицо и слизал слезы.

— Я люблю вас, миссис Грей, — выдохнул я. — Хотя вы и сводите меня с ума — но с вами я чувствую себя живым.

Она не открыла глаза и ничего мне не ответила. Она лежала, пытаясь восстановить свое дыхание. Я быстро снял с нее наручники, освободив ее. На запястьях и лодыжках остались красные следы от наручников. Я осторожно растер их, потом лег рядом и заключил ее в свои объятья. Ана вытянула ноги и сладко потянулась. Видимо она очень сильно устала. Пусть поспит. А мне нужно всё обдумать.

Я лежал рядом с ней, вдыхая ее сладкий аромат. Как же сильно я ее люблю. Она дает мне столько разных эмоций. С ней я понял, что живу по-настоящему. До встречи с Аной я не жил, я существовал.

Сейчас еще не так поздно, ну уже стемнело. В каюте горел ночной свет, поэтому я мог рассмотреть ее лицо. Она такая красивая. Мне так с ней повезло. Она повернулась на спину, и я увидел, что на ней все-таки остались засосы. И их много. Я точно был не в себе, когда это делал. Черт. Сейчас я вижу последствия своего наказания. У меня что-то кольнуло в груди. Я почувствовал непреодолимое желание всё это немедленно стереть, убрать, чтобы она этого не видела. Но я не могу этого сделать. Я себе даже не могу представить реакцию Аны, когда она все это увидит. Я растерялся. Я действительно не знал, как она отреагирует на засосы.

Так, соберись Грей.

Признаюсь, я потерял над собой контроль и жестко ее наказал, но ее было за что наказать. Мы вместе загорали, купались, всё было так хорошо. Потом она сказала, что хочет позагорать топлес, как остальные женщины на пляже. Я ей недвусмысленно дал понять, что я против этого. Моя жена не должна оголяться на публике, всё это только для меня и ни для кого больше. Мне и так не нравилось, что на ней были совсем крошечные бикини, но для меня это было еще терпимо. Все-таки она лежала рядом со мной. Поэтому, я не мог поверить своим глазам, когда вернулся из моря и увидел, что она сняла верх купальника. Она открыла свою прекрасную грудь всем, в том числе Тейлору и этим двум французам телохранителям, которые пускали свои слюни, глядя на нее. Там же могли быть папарацци, которые с удовольствием бы запечатлели непристойный вид моей жены и разместили бы ее фото в своих грязных журналах. Какой реакции она от меня ожидала? Что я буду мило улыбаться и хлопать в ладоши? Конечно, я был в ярости, потому что она нагло пошла против моей воли.

Черт. Их больше чем было нужно.

Так всё, мне нужно отвлечься от тревожных мыслей. Я встал и пошел в душ, затем оделся и поднялся на палубу. Мне захотелось уехать отсюда и побыстрее. Я попросил капитана не дожидаться утра и сейчас же отправиться в Канны. Стюарду сказал, что ужинать мы будем на борту.

Я ходил по палубе, чувствуя себя львом в клетке. Не могу найти себе места. Мне очень тревожно на душе. Я спустился обратно в каюту, взял свой ноутбук, выключил ночной свет в каюте и сел рядом с Аной. Я хочу дождаться ее пробуждения здесь.

Двигатели завелись и мы, покачиваясь на волнах, отправились в Канны. Чтобы отвлечься, я начал просматривать в интернете дополнительные места в Каннах, куда бы мы могли вместе отправиться погулять. Думаю, что на пляж Ана больше не пойдет, учитывая все обстоятельства.

По крайней мере, она больше не захочет обнажать свою грудь на виду у всех, и не будет трепать мои нервы до конца медового месяца.

Через некоторое время Ана открыла глаза и потянулась.

— Привет, — ласково сказал я.

— Привет, — она мне застенчиво улыбнулась.

— Сколько я проспала?

— Час или чуть больше.

— Мы на ходу?

— Я подумал, что если мы обедали в последний раз на берегу, ходили на балет и в казино, то будет неплохо для разнообразия поужинать и на борту. Тихий вечер только для нас двоих.

Ана усмехнулась. У нее хорошее настроение. Меня это на некоторое время успокоило. Может всё не так уж плохо? Или это затишье перед бурей?

— Куда идем?

— В Канны.

— Ладно.

Ана снова потянулась и осторожно поднялась, надела халат и пошла в ванную.

Черт. Сейчас она все увидит.

Я сидел в нервном ожидании ее реакции. В ванной адская тишина. Затем она вышла и, не глядя на меня, пошла в сторону гардеробной. Я вытянул шею, чтобы удержать ее в поле зрения. Она сняла халат, надела штаны и балахон. Она зла, как черт. Даже больше, она в ярости.

Боже, что я наделал?

Затем она распустила косичку, взяла с полки расческу и начала жестко расчесывать спутанные пряди.

— Анастейша! — обеспокоенно сказал я. — Ты в порядке?

Но она не обратила на меня внимания. Как будто меня здесь нет. И я понял, что ничего не в порядке.

Ты в полном дерьме, Грей.

Вернувшись в спальню, она гневно запустила в меня расческой. И та пулей прилетела четко в меня. Я успел подставить руку, чтобы она не прилетела мне в голову, жестко ударившись о мое предплечье. Затем она на пятках развернулась и вылетела из каюты наверх.

И что ты теперь будешь с этим делать, Грей?

Радовало одно, что она никуда с корабля не денется. Нам нужно об этом поговорить.

Я пошел вслед за ней. Ана стояла на носу яхты, держась за деревянный поручень, смотрела на ночной далекий берег, где перемигивались крохотные огоньки. Она глубоко вдыхала, и я делал то же самое вместе с ней. Воздух напоен тропическими ароматами. Легкий ветерок с запахами моря, цветущего жасмина и бугенвилли. «Прекрасная леди» легко, без малейших усилий скользила по сонному, цвета кобальта, морю. Я медленно приблизился к ней. Знал, что она почувствовала мое присутствие.

— Злишься, — прошептал я.

Это единственное, что я смог выдавить из себя. Мне нужно было всё исправить. Но я не знал как…

— Вы так догадливы, Шерлок! — выплюнула она.

Такой реакции я не ожидал. Я никогда не видел, чтобы она так злилась.

— И сильно злишься?

— Примерно на пятьдесят по десятибалльной шкале. Соответствует, а?

— Это уже безумие, — в ужасе сказал я.

Мне хотелось ее обнять и успокоить, но я не уверен, что она позволит мне это сделать.

— Да. От оскорбления действием, — сказала она сквозь зубы и поверулась ко мне, кипя от злости.

Ее глаза метали молнии. Она ненавидит меня. Я не знаю, как себя сейчас вести, что должен сделать. Я никогда не был в такой ситуации.

— Послушай, ты должен это прекратить. Не старайся подчинить меня в одностороннем порядке. Ты довел до меня свою точку зрения. На пляже. Очень показательно, насколько я помню.

Я, молча, пожал плечами.

— Ну, больше снимать не будешь, — пробормотал я в свое оправдание.

Она шокировано смотрела на меня, испепеляя взглядом. Ее волосы развивались на ветру.

Господи, если бы одним взглядом можно было убивать, я был бы уже мертв.

— Мне не нравится, что ты оставляешь отметины. Тем более столько! Всё, ввожу запрет!

— А мне не нравится, что ты раздеваешься на публике. И я тоже ввожу запрет!

— Вот и договорились. Посмотри!

Она подняла резко балахон, демонстрируя мне многочисленные засосы. Она не сводила с меня глаз, заставляя чувствовать себя виноватым еще сильнее. Ее трясло от злости, и я уже не знал чего ожидать. Но она права. Я перегнул палку.

Я тяжело вздохнул и поднял руки в примирительном жесте.

— Ладно, ладно. Я понял.

— Хорошо! — она все еще злилась на меня.

— Извини. И, пожалуйста, не злись.

— Ведешь себя иногда как мальчишка, — сказала она, но уже мягче.

И она совершенно права. Я хотел быть ближе к ней, поэтому медленно подошел поближе, поднял осторожно руку и убрал ей за ухо прядку.

— Знаю, — мягко согласился я. — Мне еще многому предстоит научиться. Я почувствовал, что она начала немного оттаивать.

— Не только тебе, нам обоим, — она вздохнула и положила руку на мою грудь.

Тьма больше не поднималась, мне нравились ее прикосновения. Я положил свою руку, поверх ее и улыбнулся. Именно этой рукой она в меня запустила расческой.

— Я только сейчас узнал, что у вас, миссис Грей, верная рука и хороший глаз. Раньше я этого не замечал, но, с другой стороны, я постоянно недооценивал вас. Вы постоянно меня удивляете.

Она вскинула бровь в удивлении.

— Получила хорошую практику с Рэем. И метаю, и стреляю метко, так что вы возьмите это себе на заметку, мистер Грей.

— Постараюсь, миссис Грей. А еще позабочусь о том, чтобы все потенциальные метательные предметы были прибиты, и у вас не было доступа к огнестрельному оружию, — Сказал я, не сдерживая улыбки.

Она хитро улыбнулась в ответ.

— Что-нибудь придумаю. Я находчивая.

— Этого у тебя не отнять, — прошептал я и, отпустив ее руку, обнял ее за талию. Притянул к себе и уткнулся носом в ее волосы. Она обняла меня и напряжение начало уходить.

— Прощен?

— А я?

Ее вопрос заставил меня улыбнуться. Она такая непредсказуемая, что иногда даже страшно становится.

— Да, — ответил я.

— И ты тоже.

Мы стояли, держа друг друга в объятьях. Злость прошла, обиды не осталось.

— Проголодалась? — поинтересовался я чуть погодя. Ана закрыла глаза и опустила голову на мою грудь.

— Да. Умираю от голода. Такая… э-э… бурная ночь, вот аппетит и разыгрался. Вот только одета я для ужина неподходяще.

— На мой взгляд, ты выглядишь вполне прилично. К тому же на этой неделе яхта наша, и мы можем одеваться, как хотим. Считай, что сегодня на Лазурном берегу вольный вторник. А еще я подумал, что мы могли бы поесть на палубе.

— С удовольствием.

Я поцеловал ее, довольный тем, что заслужил прощение, и мы рука за руку пошли в сторону, где нас уже ожидал гаспачо.

Стюард подал крем-брюле и незаметно ретировался.

— Почему ты всегда заплетаешь мне волосы? — неожиданно спросила Ана из любопытства.

Мы сидели рядом, по одну сторону стола, и ее нога лежала на моей ноге. Я потянулся к десертной ложке, но, услышав вопрос, остановился и посмотрел на Ану.

— Не хочу, чтобы твои волосы за что-то зацепились, — ответил я. — Наверно, привычка.

А откуда вязалась эта привычка? Раньше я никогда об этом не задумывался. И тут в моей голове всплыл образ моей биологической матери, которой нравилось, когда я играл с ее волосами.

Ана прикоснулась пальцем к моим губам, вытягивая меня из глубины моих воспоминаний.

— Неважно. И мне это не нужно. Я только из любопытства спросила, — сказала она, подкрепляя слова теплой улыбкой.

Не думаю, что это ценная для нее информация и я рад, что она не стала из меня это доставать. Она снова наклонилась и поцеловала меня в уголок рта.

— Люблю тебя, — нежно произнесла она. — И всегда буду любить.

— И я тебя, — тихо добавил я.

— Даже если я буду непослушной? — лукаво уточнила она.

— Именно потому, что ты непослушная, — усмехнулся я.

Прорубил ложечкой корку из жженого сахара на десерте и покачал головой. С ней очень сложно, но в тоже время интересно.

М-м-м, какое вкусное крем-брюле!

Стюард убрал тарелки, а я достал бутылку игристого розового вина и разлил по бокалам.

— А что ты имел в виду, когда говорил, что в туалет ходить не надо? — вдруг тихо спросила Ана.

— Ты и вправду хочешь знать?

Она самое любопытное создание на планете. Но мне это нравится.

— Так что? — глядя на меня из-под ресниц, она поднесла бокал к губам.

— Чем полнее мочевой пузырь, тем интенсивнее оргазм.

— Да? Понятно, — ответила Ана, покраснев.

— Да. Ну тогда…

Она явно хотела поменять тему, но по ее замешательству я понял, что не знала о чем поговорить.

— Чем займемся вечером? Есть предложения? — спросил я, спасая ситуацию.

У меня есть и я думаю, что ей понравится. Нам просто было необходимо расслабиться.

Ана ничего не ответила, только пожала плечами.

— Я знаю, чего ты хочешь, — я отставил свой бокал, поднялся и протянул ей руку. — Идем.

Она встала, и я повел ее в главный салон.

На журнальном столике на подставке лежал мой айпод. Я выбрал мелодию это Марк Энтони «You Sang To Me».

Это, что я хотел ей сказать. Только рядом с ней, я чувствовал себя живым. Впервые за всё время я не боялся любви.

— Потанцуй со мной, — попросил я, привлекая ее к себе.

— Если настаиваешь…

— Настаиваю, миссис Грей.

Я начал двигаться, подхватывая ритм и увлекая ее за собой. Мы кружили по салону. Я наклонил ее на одну сторону, и она испуганно взвизгнула и тут же расхохоталась. Она улыбалась, у нее веселые, чуть лукавые глаза. Я снова подхватил ее и закружил.

— Хорошо танцуешь, — прокомментировала она. — Вот мне бы так.

Я улыбнулся ей, но ничего не ответил. Не хочу, чтобы сейчас всплыл разговор об Элене. Она в прошлом. Я снова наклонил ее, подхватил и поцеловал в губы.

— Теперь я схожу с ума от твоей любви, — пела она в унисон с певцом.

— А я еще больше, — сказал я с улыбкой, и снова закружил ее по комнате.

Песня закончилась, а я смотрел на нее. Поверить не могу, что мы прошли через этот кошмар. Я так хочу ее. Это единственный способ понять, что мы в порядке.

— Пойдем в постель? — прошептал я с надеждой и мольбой. Не хочу, чтобы она меня оттолкнула после того, что я наделал.

Ана посмотрела на меня изучающим взглядом. От улыбки не осталось и следа, а в глазах загорелся огонек.

— Мистер Грей, по-моему, сейчас уже поздно, и на вас слишком много одежды, — она взяла меня за руку. — Пойдемте в спальню, и там я вам помогу от нее избавиться, — игриво сказала Ана, увлекая меня за собой.