Рассекреченное королевство. Власть

6

Выйдя на улицу после разговора с Хайрдом, Бериком и их молчаливыми товарищами, я крепко задумалась. В квадратном дворе, примыкающем к фабрике, меня поджидала Альба. Темный камень строения и отполированное дерево являли собой суровую картину, и на этом фоне накрахмаленный платок Альбы и ее строгое серое платье мало выделялись.

– Мне сообщили, что партия закончена, – сказала она.

Резкий ветер щипал щеки, на глазах выступили слезы.

– Чем скорее мы покинем Фен, тем лучше, – отозвалась я.

– Для тебя лично или с точки зрения успеха нашего предприятия? – осведомилась Альба. Мы вышли со двора на дорогу.

– И то и другое, – ответила я.

– Как только ткань нарежут, мы покинем Рильке и отправимся на верфи в Пижмик, а оттуда в Галатию. Как раз успеем. Я написала знакомым из Объединенных Штатов, возможно, они пожелают инвестировать средства. Впрочем, ответ вряд ли придет до того, как мы завершим денежные расчеты с верфями.

– Я думала, Штаты придерживаются нейтралитета…

– Надеюсь, их позиция все еще не поменялась. Мне бы не хотелось гадать, учитывая, что Западный Сераф – молчаливый союзник роялистов – мог изменить их мнение, – многозначительно приподняла бровь Альба. Мы подозревали, что Сераф предоставит врагу магическую поддержку, даже если не выделит войска. – Вот последние новости, – сказала она, вытаскивая из складок плаща свернутую фенианскую газету – дешевые смазанные чернила и никаких ярких картинок и завитушек, украшавших галатинскую прессу. – Фенианцы следят за международной политикой. Тут сказано, что гавань Галатии все еще перекрыта королевским флотом, и это препятствует торговле.

– Должно быть, это вдвойне подстегивает фенианцев сотрудничать с нами, – сказала я. – Достаточно ли у нас… средств, чтобы их порадовать?

– Разумеется, – улыбнулась Альба. – Орден Золотой Сферы славится богатством. Впрочем, мы никогда к этому не стремились.

– Полагаю, теперь я немного больше понимаю смысл названий… – заметила я.

– Да уж. – Подойдя к повороту узкой дороги, что вела к обрыву, Альба замедлила шаг. Серый камень сорвался в ледяное море, раскинувшееся внизу. Я думала, что она остановилась из осторожности, но нет. Састра-сет расправила плечи, вдохнула бодрящий соленый ветер и размеренно произнесла: – Вроде бы все идет неплохо, но я бы чувствовала себя увереннее, получив свежие новости из Хейзелуайта. Даже представить не могу, каково тебе вдали от брата и Теодора.

Я открыла было рот и снова закрыла. Конечно, разлука с Теодором далась мне тяжело. А вот расставание с Кристосом некоторым образом успокоило. Я и не думала, что мы когда-нибудь встретимся после мятежа Средизимья. Вновь увидев брата, я испытала вихрь эмоций: облегчение, радость и скорбь от того, что наши прежние отношения разрушены. Однако простить пока так и не сумела.

– По поводу брата мои чувства неоднозначны, – наконец выдавила я.

Я опять словно увидела его имя, отпечатанное на проспекте Берика, в ушах зазвучал голос Кристоса, читающего памфлеты. А еще мне вспомнилось лицо брата, озаряемое пламенем свечи, в кабинете Пьорда, когда он предал меня.

– Любой на твоем месте чувствовал бы себя так же, – напрямик сказала Альба. – Если я верно понимаю ваши отношения…

– Не сомневаюсь, что верно, – сухо подтвердила я. Альба не раз наблюдала наши с Кристосом ссоры. Я порадовалась, что сейчас она рассматривала серые скалы, а не мое краснеющее лицо. – Он чуть не убил меня.

– По правде говоря, он никогда не пытался тебя убить.

– Прости мне небольшое преувеличение, но я вполне могла погибнуть, – возразила я. – И что хуже всего, он заставил меня нарушить мой моральный кодекс.

– Ах да. Но ведь и Пьорд приложил к этому руку?

При звуках этого имени с моего лица сбежали все краски.

– Да, приложил.

– Мои чувства к кузену тоже весьма неоднозначны, если говорить откровенно. Чтобы участвовать в политических игрищах, совсем необязательно действовать с помощью шантажа и угроз.

– Какое счастье, что это необязательно!

– Он умер без возможности получить мое прощение, – продолжила Альба, не обратив на мои слова никакого внимания. – И, разумеется, без малейших угрызений совести. Полагаю, в том и разница между Кристосом, насколько я успела его узнать, и Пьордом: мой кузен никогда не признавал свою неправоту.

– Кристос не такой, – выдавила я. – Но все же… Его желания и мои очень разные.

– Ну конечно. Но пока тебе придется с ним примириться. По меньшей мере, как с союзником.

– Сайан говорил нечто похожее, – признала я, но не упомянула, что он говорил это о самой Альбе. – Чтобы быть союзниками, нам надо заручиться дружбой.

– Совершенно верно. – Альба стиснула руки и уставилась на бушующее море, что билось о камни внизу. – Прекрасная картина, не так ли?

– Да, если нравится наблюдать за птицами, – ответила я, глядя, как баклан с бирюзовой грудкой ныряет в волны.

– А тебе нравится за ними наблюдать? – загадочно усмехнулась Альба.

– Не стану утверждать обратное, – уклончиво отозвалась я. – Здесь встречаются альбатросы?

– Альбатросы? О нет. Так далеко на север и в это время года они не залетают. Почему ты спросила?

– Как-то Теодор мне о них рассказывал. Просто стало любопытно.

Альба покачала головой.

– Вы очень странная пара.

Как пара альбатросов, молча улыбнулась я. Если я и была уверена до мозга костей в каком-то своем решении, так это в нашей с Теодором помолвке. Разлука это лишь подтвердила. Теперь я понимала, что вижу дальнейший путь только с ним. Мы не могли существовать по отдельности, иначе жизнь казалась пустой.

Мы с Альбой развернулись и направились обратно. На подходе к чистенькому, опрятному и ужасно скучному Рильке Альба скривилась.

– Фенианские города все как один. Может быть, кроме Трешки – там, по крайней мере, есть концертный зал и кофейни.

– Но мы же не собираемся в Трешку?

– Конечно, нет, нам, измученным паломникам, просто не может так повезти.

Перед нами простирался Рильке с его упорядоченными улочками и строениями бежевого кирпича. В центре поселения возвышалась статуя какого-то фенианского исторического героя. Интересно, в городах устанавливают разные бронзовые статуи или везде это один и тот же мрачный истукан?

– Но зато мы проведем немного времени в литейном цехе. Посмотрим, как продвигается заказ.

Пусть мне хотелось остаться в прохладном уюте просторной гостиницы, а не отправляться в огненный жар литейного цеха, я все же последовала за Альбой на противоположный от ткацкой фабрики конец Рильке.

Састра-сет заставила сопровождать нас сына владельца плавильни, расспросила мастеров обо всех этапах процесса, о качестве руды. К пылающим печам и зияющим чанам с раскаленным докрасна железом нам подходить запретили, впрочем, у меня и соблазна такого не возникло.

От жары казалось, что я поджариваюсь, словно буханка хлеба, а вот Альба не утратила энтузиазма. Я улизнула из цеха, на цыпочках спустившись по узкой лестнице, и вышла в звенящее фенианское лето.

В этой части Рильке низкие скалы вели к небольшой гавани, где волны омывали отвесный берег с черным песком. Захотелось спуститься вниз, но это было неразумно. Я не знала часы приливов и отливов – возможно, вода внезапно начнет прибывать и запрет меня, барахтающуюся, в морской ловушке.

Я присела на длинную скамью, где в ясную погоду литейщики имели обыкновение пить чай и проводить обеденные перерывы. После беседы с ткачами я так и чувствовала на себе взгляды фенианских работяг. Но вместо того, чтобы уставиться на свои поношенные башмаки, я посмотрела прямо в лица фенианцам, на которых были написаны любопытство и молчаливая решимость. Показалась группа литейщиков с обеденными судками. Проходя мимо меня, они обхватили левой рукой сжатую в кулак правую руку. Необычный жест, смысла которого я не знала, но расценила как знак солидарности.

И внезапно одиночество немного отступило.