Влюбиться под бой курантов

12

Даша

Земфира — бесконечность

Замороженными пальцами

В отсутствии горячей воды

Заторможенными мыслями

В отсутствии, конечно, тебя

И я застыну, выстрелю в спину

Выберу мину, и "Добрый вечер"

Я не нарочно, просто совпало

Я разгадала знак бесконечность

Зайдя в квартиру, я почувствовала, что силы меня покинули. Хотелось сползти по стеночке на пол и просто лежать на полу, смотреть в потолок. И чтобы больше никогда и никуда мне не надо было. Но в жизни просто не бывает. Никогда. Поэтому я разулась, повесила куртку, помыла руки и пошла в свою комнату. Есть мне тоже не хотелось. Мне вообще ничего не хотелось. Я легла на кровать и включила какое-то видео. Это был стрим. В прямом эфире показывали состязания киберспортивных команд в МLBB. Я не особо увлекалась таким, но сегодня мне было без разницы, что смотреть. Лишь бы что-то отвлекало от гнетущих мыслей.

Сложно сражаться с этим миром, если ты совсем один. Я была не одна, но родители не в курсе, что у меня тут война. А с друзьями у меня всегда проблемы были. Я всегда натыкалась на людей, которые использовали меня. Или они на меня. Неважно. Важно то, что я, кажется, разучилась доверять. А еще я влюбилась. Но, скорее всего, опять не в того и опять невзаимно. Только сейчас я поняла, что такое любовь. Это чувство, что разъедает тебя изнутри от того, что не можешь быть рядом с любимым человеком. Это чувство, что сносит крышу, когда видишь того самого, но понимаешь, что ему не нужна, что таких у него много. Это состояние, когда все в твоей жизни идет мимо тебя, кроме тех моментов, когда он рядом. Это ощущение легкости, тепла, спокойствия и уюта, когда вы вместе.

Вот сейчас мне очень не хватает легкости и тепла. Но не думаю, что Захар захочет продолжать со мной возиться. В новогоднюю ночь мы просто дурачились, потому что это ночь чудес, счастья и беззаботности. А сейчас ночь кончилась, наступил день, возвращение в суровую серую реальность.

Что ж, в любви мне не везет. Значит должно повезти в игре. Кто там играет? Daredevils и Dark Side. Смельчаки против Темной стороны. Я буду болеть за вторых, давно пора побывать на темной стороне. Пытаясь понять хоть что-то в игре, в которую никогда в жизни не то что не играла, а и видела впервые, я смогла сбежать от своих мыслей. Правда, уснула довольно быстро, перед сном загадав, что если темные обыграют смельчаков, то я найду свое счастье в этом мире.

Проснулась я, когда родители вернулись с работы. Я встала с кровати и переоделась. И как я столько времени проспала в платье? Чтобы не грузить себя еще больше, я пошла к маме с папой. Напросилась помогать маме с ужином. Она лишь косилась на меня, но я знала, что она чувствует, что что-то не так. Просто пока боится спросить.

— Мам, а как ты поняла, что любишь папу? У тебя же были женихи еще, ну, кроме папы?

Мама окинула меня прищуренным взглядом.

— Были, конечно. Но только твой папа был рядом в самые трудные минуты. И только он не просто говорил о своих чувствах, а делал что-то для меня. Пока остальные обещали мне замки на небесах и золотые горы, твой папа таскал мне мои любимые пирожные. И приносил апельсины, когда болела. И лекарства таскал, когда я болела так сильно, что не могла встать. Знаешь, я довольно поздно поняла, что люблю его. Мне все казалось, что мы дружим. Я бегала на свиданки с другими парнями, влюблялась, а потом что-то шло не так, и я в слезах возвращалась к твоему отцу. Он выслушивал все мои истории, вытирал мне слезы и шел искать шоколад. Или мороженое. Потом долго мне рассказывал байки, чтоб развеселить. И вся моя несложившаяся любовь куда-то уходила. В один момент.

— Потрепала ты нервы папе, — я была потрясена. Папа у меня, оказывается, кремень.

— Да, но оно того стоило. Только прозрев, я поняла, насколько твой папа мне нужен и ценен.

— А как ты это поняла?

— У меня начался очередной роман и довольно продолжительный. Мне было неловко от того, что я каждый раз откладывала наши дружеские посиделки. Поэтому я решила устроить двойное свидание. У моего ухажера была сестра. Он привел ее, а я друга. Вот тогда-то все и завертелось. Девушке он очень понравился, а папа твой оказался не против побывать в центре чьего-то внимания. В общем, я тогда с вечера сбежала, потому что чем дольше я там сидела, тем сильнее выходила из себя. Покопавшись в себе, я поняла, что очередного ухажера пора бросать. Через день после расставания, я решила к твоему папе пойти и признаться.

— И это оказалось взаимно! — я почти визжала.

— Не совсем. У него к тому времени бушевали страсти с сестрой моего ухажера.

— Теперь ты его ждала? — решила уточнить я.

— Да. Но ждать пришлось недолго. Лишь позже я узнала, что он специально решил с ней гулять. Чтоб открыть мне глаза на то, что между нами происходило. Он сразу понял, что меня любит, с первого взгляда. А мне потребовалось много времени и хороший такой пинок.

Мне стало грустно. В моей истории таких перипетий не было, но я слишком поздно поняла, что вообще чувствую. Любовь к Эдику — не любовь вовсе. Мне просто было приятно, что кто-то обратил на меня внимание. И не издевался надо мной, не шутил, а был добр и заботлив, хоть и продлилось это не долго. А вот к Захару у меня после одной единственной ночи появились чувства, хрупкие, но уже основанные не только на какой-то мнимой заботе, а на том, что мне интересен был Захар. Мне нравилось с ним дурачиться, смотреть фильм, говорить. Мне нравилось с ним молчать. Он заботился обо мне, и что-то мне подсказывало, что делал он это не для того, чтобы утереть нос Эдику. В конце концов, самого главного, у нас не произошло. Хвастаться ему было не чем. Да и уйти он хотел тогда из комнаты.

— Мам, я у тебя, наверное, дура.

— Нет, конечно. Ты самая лучшая у меня, — успокаивала меня мама.

— Мам, я думала, что влюблена и что мне разбили сердце. Потом еще эти издевки в универе. А потом появился Захар. Я с ним Новый год встречала, а потом и с его друзьями. Но это не важно. Он таким мне хорошим казался, добрым. Я… Я, кажется, в него влюбилась. Но на утро сказка разрушилась, мне сказали, что я для него как трофей. Прошла уже неделя, а я только сейчас поняла, что втрескалась! Мам, я дура! Почему я не могу влюбиться без приключений!!!

Я все-таки разревелась. Слишком много всего в себе носила, вот оно накопилось и придавило меня.

Салат был брошен, мама поспешила меня обнять. Она гладила меня по волосам, успокаивая, и как в детстве целовала в лоб и макушку. Я же, захлебываясь слезами и всхлипами, рассказала матери все, что происходило со мной несколько последних месяцев.

— А что он сказал? — спросил почему-то папа, когда я немного успокоилась.

— Ничего.

— Как это ничего? — не понял глава нашего семейства.

— Я с ним не говорила.

— Ну ты даешь, Дашка. С ним надо было в первую очередь поговорить. Мало ли кто и что говорит.

— Я была обижена. Я и сейчас обижена, — завредничала я, — И потом, может он бы мне наврал, а я бы поверила.

— Дашка-Дашка. Врать долго невозможно. Все бы вскрылось рано или поздно. Но тут ведь и другая сторона есть. Что если ты ему нравишься, а тот, кто про него тебе наговорил все это, просто хотел вам гадостей наделать. Да и не думаю, что в Новый год парень станет возится с тобой, если может провести время, ни о чем не заботясь, вместе со своими друзьями. А тобой бы занялся после каникул.

— И что теперь делать?

— Поговорить с ним, дочь.

— А можно я завтра не пойду в универ? Мне надо набраться храбрости. И придумать, что сказать. Если он, конечно, захочет со мной говорить.

— Ты взрослая у нас уже. За свои решения несешь ответственность сама. Можешь не идти, но это твое решение, а не наше разешение. А парень, если не дурак, поговорит с тобой. А теперь скажите мне, мои милые дамы, что у нас горит?

Мы с мамой сначала впали в ступор. Принюхавшись, мы поняли, что у нас действительно пахнет гарью в квартире.

— Боже мой! — первой опомнилась мама, — Это наш ужин горит.

Мама кинулась к духовке, в которой мы запекали, курицу с картошкой. Вытащив противень, она выдохнула. Я тоже подошла к плите. Не все так страшно было. Ужин не превратился в угли, но корочка на курице была несколько зажаристее, чем было необходимо.

— Мам, не расстраивайся. Мы просто сверху срежем корочку, и можно кушать, — попыталась я успокоить свою родительницу.

— Я не расстроена, дочка. Я рада.

Я непонимающе взглянула на нее.

— Ты сегодня поделилась с нами тем, что с тобой происходит. У меня от сердца отлегло. Я так переживала, что в ту ночь что-то с тобой случилось. А сейчас я спокойна, потому что непоправимого не произошло.

Теперь была моя очередь обнимать маму. Все-таки у меня прекрасные родители. Мы можем иногда не понимать друг друга, но в нашей семье тебя не бросят одного. К нашим объятьям присоединился отец:

— Вы у меня самые лучшие девочки на планете.

В этот вечер у нас дома витала атмосфера уюта и взаимопонимания. Больше не осталось недомолвок и обид. Я как будто вернулась в детство.

Мы поужинали вместе, посмотрели фильм и попрощавшись на ночь, мы разошлись по комнатам. Я засыпала спокойно впервые за долгое время. Так легко в сон я проваливалась только с Захаром. Правда, что-то не давало мне провалиться в сон окончательно. Разрешив себе разобраться со всем утром, я отпустила все тревоги дня и, перевернувшись на бок, отправилась в приключения по стране Морфея. В университет я завтра не собиралась. Проживут они все там как-нибудь и без меня денечек. Сильным девушкам иногда требуются выходные.

Утро следующего дня настало для меня почти в полдень. Я не ставила вечером будильник, поэтому проснулась так поздно. Зато выспалась на несколько недель вперед. Первым делом я отправилась на кухню, чтоб включить чайник, и в ванную на свои утренние процедуры.

После всех своих утренних дел я вернулась с чашкой чая в комнату и поняла, что у меня разрывается телефон. Разблокировав его, я поняла, что в университетских социальных сетях случилась какая-то сенсация. И боюсь, что связана она со мной, иначе как объяснить столько упоминаний?

Открыв страницу сообщества, я отлистала до той новости, которую вчера увидела последней. Ничего странного не было, обычные вопросы про преподавателей, кто как принимает экзамен, валит ли, и тому подобное. Но сегодня в 11:37 было выложено странное видео. Оно было с Эдиком. Мне не хотелось его смотреть, потому что ничего хорошего оно не могло содержать. Но любопытство заставило заглянуть хотя бы в комментарии.

«Какой же он козел!»

«И с этим человеком еще кто-то общается»

«Ему самому от себя не тошно?»

Подобных комментариев было очень много. Я ничего не понимала.

«Бедная девочка, как так можно с человеком»

«Девочка? Вы думаете он так с одной только поступил? Да он такое провернул с несколькими десятками девушек»

«Моя подруга так убивалась по нему, а тут оказывается и не почему было убиваться!»

Были комментарии, где отмечали меня. Люди писали, что я молодец, хорошо держалась. А я читала все это и не понимала ровным счетом ничего. Видимо, придется все-таки посмотреть это чертово видео.

Я отлистала ленту назад к видео и, приготовившись к какой-то мерзости, включила его.

На видео Эдик сидел среди своих друзей в каком-то клубе.

— Что, получил от своей первокурсницы? Так тебе и надо.

— Да вы бы сами с ней не справились. У нее в башке только книжки эти пыльные. Там не пробиться, — вальяжно раскинувшись сказал Эдик.

— Давай поспорим? — предложил кто-то, кого камера не снимала.

— На что? — спросил Эдик.

— На твою тачку. Дашь покататься на ней две недельки.

— Не-е. Две недели много. Неделю.

— Ты ж сам сказал, что случай тяжелый, значит и награда должна быть хорошей.

— Неделя.

— Десять дней.

— Ок, — согласился Эдик, — Условия спора?

— Если в течение месяца ее кто-нибудь все-таки завалит, то тачка уходит ему.

На этом видео прерывалось. Дальше шли многочисленные переписки, в которых Эдик просил разных людей усложнять мне жизнь. Видимо для того, чтобы не было времени бегать по свиданкам с его мерзкими друзьями. Я читала их и понимала, куда пропадал с кафедры мой реферат, как мои конспекты оказались у другого человека, который выдал их за свои, почему мои однокурсники не давали мне прохода, осыпая меня тупыми шутками и издевками. 'Ч'и'т'а'й' 'к'н'и'г'и' 'на' 'К'н'и'г'о'е'д'.'н'е'т'

В конце видео автор подвел итог — в течение месяца никто не смог меня завалить, потому Эдик еще ездил на своей машине. Правда, издеваться над девушкой Эдик не прекратил. Автор ролика просил прекратить издеваться над кем-либо в университете. А Эдику было вынесено предупреждение. Аноним сообщил, что материалов на Эдика у него полно, и это видео может стать не последним.

Я догадывалась, кого стоит за это благодарить. Я разблокировала Захара везде и написала ему в мессенджере одно слово — «Спасибо». Но ответа не было. Ни через минуту, ни через десять, ни через двадцать. Сообщение оставалось непрочитанным даже через час.

Я пришла к выводу, что Захар просто удалил меня отовсюду или заблокировал. Тогда видео сделал не он, а кто-то еще. Тот, кого Эдик также допек, как меня.

Бессмысленно было гадать о том, кого мне благодарить за это видео, как бессмысленно думать и о том, что с Захаром нам, кажется, не удастся поговорить. Переписка в мессенджере все равно бы не решила нашу проблему. Для такого нужна личная встреча.

Решив забить голову материалами, которые нужно было выучить для предстоящего экзамена, я уселась за конспекты лекций и книги по литературоведению. Эта работа действительно помогла мне. Я на несколько часов унеслась в мир литературу, даже не заметив, что наступил вечер. Отвлек меня от работы звонок с неизвестного номера. Я сбросила вызов, так как никогда не брала трубку в таких случаях, если только мне не должны были позвонить. Но через минуту звонок повторился. На этот раз я решила взять трубку, что-то внутри меня настойчиво требовало ответить. Как будто это было важно.

— Алло.

— Дашка, это ты? — спросили у меня на том конце.

— Да, я. А кто это?

— Это Леша. Даш, у нас тут кое-что приключилось. Нам кажется, что ты должна знать.

— Что случилось? — я почувствовала как сердце у меня замерло на секунду, а потом начало биться как сумасшедшее.

— Захар поговорить решил с Эдиком. Они подрались, говорят, что Эдик не один был. В общем, сейчас Захара госпитализировали в больницу, он в тяжелом состоянии, — на том конце все стихло. Или это я утратила возможность воспринимать звуки.

— Где он? — выдавила из себя, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

— Даш, ты не переживай, я еду уже в больницу. Правда, я не смогу там и ночью сидеть.

— Где он?! — сама не поняла, как перешла на крик, — Почему ты молчишь? В какой он больнице?

— В первой областной, — в трубке выдохнули, будто гору с плеч скинули.

— Я скоро там буду. Но меня, наверное, не пропустят.

— А ты скажи, что ты его невеста.

— Это же бред.

— Да кто там разбираться будет, Даш. Все, давай, я за рулем.

— Буд осторожен. Пока.

— До встречи.

Я все еще плакала, но времени ныть у меня не было. Я быстро оделась в то, что было под рукой — в джинсы и толстовку. Потом схватила телефон и выбежала в коридор, где столкнулась с родителями.

— Даш, что случилось? Куда ты? Поздно уже.

— Мам, пап, там Захар… — тараторила я, упаковываясь в куртку и одновременно с этим пытаясь засунуть ноги в сапоги, — Он в больницу попал в тяжелом состоянии. Из-за меня. Он с Эдиком подрался. Или Эдик с дружками его избили. Мне надо к нему.

Последние слова я кричала уже на лестничной площадке.

— Дашка, стой, — гаркнул отец, — Ты сейчас в таком состоянии сама себе чего-нибудь повредишь. Давай я тебя отвезу. Все равно раздеться не успел.

Я закивала на предложение отца. Соображала сейчас я и правда плохо. Лучше уж он меня довезет.

— Только быстрее, пап!

Вместе с папой я сбежала по лестнице и вылетела из подъезда к парковке у дома. Мы даже забыли с ним про лифт. Вернее я забыла, а отец просто за мной гнался.

— Куда ехать? — спросил папа, когда мы оказались в машине.

— В первую областную.

— Хорошо, это не так далеко, скоро будем. Не волнуйся.

Больше за поездку мы не говорили. Я была в своих мыслях. Корила себя за свою трусость и глупость. Всего этого могло и не быть, если бы я в то утро не сбежала, а поговорила с Захаром. Я старалась сдерживаться, чтобы не торопить папу. Он делал все возможное, вез меня так быстро, как только мог. Срезал дворами. Заставлять его гнать, потому что я не могу справиться со своими нервами, нельзя.

По радио, которое отец включил по привычке, как назло играла песня Земфиры. В голову мне врезалась одна строчка, которая передавала все мое состояние сейчас: «Я так боюсь не успеть». Из раза в раза она повторялась в моей голове.

— Дочь, мы приехали. С тобой сходить? — вырвал меня из мыслей отец.

— Не надо. Я не знаю пустят ли меня туда. А если пустят, то неизвестно на сколько я там останусь. Езжай домой. Я позвоню, — я поцеловала отца в колючую щеку, — Спасибо.

Выбравшись из машины, я поспешила в больницу. Около стойки регистрации меня поймал Миша:

— Как хорошо, что ты приехала!

— Где Захар? Как он? — спросила я.

— Все хорошо. Самое страшное миновало. Пойдем, провожу тебя в палату.

— А мне разве можно?

— Слушай, у отца Захара столько денег, что Захару в этой больнице все можно. И девушке его тоже, — завершил мысль Миша, поймав мой растерянный взгляд.

— А разве он не в реанимации должен быть?

— Кто тебе такое сказал?

— Леша звонил… — договорить мне не дали.

— Вечно этот олух что-то понимает не так. Захару, конечно, досталось, но не смертельно. Пока спит, но завтра уже приподниматься сам сможет. Отделался сотрясением небольшим, переломом ребра и синяками.

— Сотрясение тоже серьезно. Да и перелом, — возразила я. Я не могла поверить, что все обошлось. Цепкие пальцы страха все еще сжимали сердце, пусть уже и не так крепко.

— Но на деле не так страшно, как тебе Леха наплел. Захар же борьбой занимается, знаешь, сколько раз он себе что-то ломал? Слушай, раз ты приехала, то не могла бы ты пару часиков посидеть с Захаром. Мы с Лешей по делам отъедем.

— Да, могу.

— Супер. Леш, — позвал друга парень, впуская меня в одиночную палату, — с Захаром Даша побудет, а мы с тобой отъедем кое-куда.

Миша усадил меня в кресло, стоящее рядом с больничной кроватью, на которой лежал бледный Захар. Бледность его, правда, оттеняли синяки на лице и руках. Остальное тело было скрыто от глаз под пижамной больничной футболкой и одеялом. Как только я оказалась рядом с Захаром, то взяла его за руку.

— Только глупостей не наделайте, пожалуйста. Одного героя достаточно, — попросила я собиравшихся куда-то парней.

— Хорошо. До встречи.

— До встречи.

Ребята покинули палату, а я осталась с Захаром. Один на один со своими мыслями. Если бы тогда мы поговорили, пришло бы все к такому итогу? От неадекватного поведения Эдика нас бы это не уберегло. Почему-то именно я ему сильно портила жизнь. Так что такое могло случиться. Просто, если бы я с ним общалась, то, возможно, смогла предотвратить этот кошмар. Как жаль, что сейчас уже ничего нельзя изменить.

Я опустила голову на свои руки, которыми хваталась за ладонь Захара так крепко, будто если я его отпущу, то потеряю его навсегда. Меня начало потряхивать, а слезы опять покатились по щекам.

— Какая же я дура, — тихонько скулила я, — Если бы я тогда дождалась тебя, поговорила, всего этого могло и не быть.

Тишина в палате действовала мне на нервы. Тишина — это всегда пустота, это когда ты один. А я больше не хотела быть одна. И не хотела пустоты. Я хотела услышать тот заразительный смех, который слышала однажды в новогоднюю ночь, Я хотела болтать ни о чем и обо всем на свете одновременно, потому что с ним было легко и интересно говорить. Всхлипывая, я продолжила говорить, потому что так мне было спокойнее:

— Прости меня, пожалуйста. Ты пытался связаться, это я опять закрылась. Опять забралась в свою раковину и жалела себя, забыв про людей вокруг. Оказывается, не только мне больно. Когда у меня в жизни черная полоса, мои родители тоже переживают. Мы с ними окончательно наладили отношения. Они мне вчера дали очень хороший совет. Поговорить с тобой, только я струсила и опять это отсрочила, решила в универ не идти. А надо было.

Я несла полный бред, но так мне было легче. Я создавала себе иллюзию, будто Захар цел и невредим, мы просто разговариваем с ним. Я делюсь пережитым, а он слушает.

— Знаешь, я просто вчера кое-что поняла. Кое-что важное. Поэтому не пришла сегодня. Мне нужно было быть уверенной на все сто. Сейчас я уверена. Захар, ты мне нравишься, не знаю, смогу ли признаться тебе, когда в себя придешь. Но я попробую. Потому что ты мне очень-очень нравишься. Но это не значит, что ты мне что-то должен…

Договорить я не смогла, потому что почувствовала, что кто-то гладит меня по голове. Я испугалась и замерла, прислушиваясь к происходящему в палате. Никаких посторонних шумов я не слышала, значит никто не заходил. Может у меня галлюцинации? Осторожно, с опаской, я начала поднимать голову.

Когда я увидела, что Захар смотрит на меня и улыбается, то чуть в обморок не свалилась.

— У меня глюки? — шепотом спросила я.

— Нет, — так же тихо ответили мне.

— Но ты же спать должен.

— Ага.

— Болит что-то? Наверное, врача нужно позвать. Я сейчас.

Вскочила с кресла, собираясь отправиться к врачу, но Захар меня остановил:

— Стой, Дашка. Не нужен врач.

— Как это не нужен, мне сказали, что ты до завтра спать будешь, — уперлась я рогом.

— Я не спал.

— Что?

— Я не спал. И все слышал. И очень рад, потому что ты мне тоже очень нравишься. Даже больше, чем нравишься.

— Как это не спал? Как ты чувствуешь себя? Я все-таки пойду к доктору, — я уже открывала дверь, когда услышала копошение и быстрые шаги. Развернувшись, я увидела спешащего ко мне Захара.

— Не нужен мне никакой доктор, потому что я не болен.

— Как? А мне ребята сказали…

— Это была их идея. Ты на звонки и сообщения не отвечала. В университете от меня и от них удрала. Как мне было еще с тобой поговорить? Вот, пришлось выдумывать.

— Ты дурак? — я со зла стукнула Захара по плечу, — Я чуть от страха не умерла, а он тут притворялся, — я все продолжала стучать кулачками по груди Захара, — Ты знаешь, что такими вещами не шутят? Идиот! Придурок!

Меня схватили в охапку и потащили к креслу, на котором я сидела до этого. Я брыкалась и всячески усложняла задачу, но Захар таки сел в него и усадил меня к себе на колени.

— Я, конечно, жив и здоров, но у меня вчера соревнования были. Ты меня после них допить хочешь?

— Ой, — я замерла, — извини.

— Ничего, я крепкий. Говорить будем? — улыбаясь во все 32, спросил Захар.

— Будем, — вздохнув, согласилась я на беседу.

— Ну тебя я уже выслушал. Меня послушаешь?

Я кивнула.

— Ты мне понравилась давно, еще в сентябре. Ты шла по коридору, вся такая серьезная, задумчивая. Но очень красивая. Я смотрел, как ты идешь, и чувствовал, что ты очень мне нужна. Не знаю, что это было. Наваждение. А может любовь. С первого взгляда. Но с того дня ты мне постоянно на глаза попадалась.

— Я не специально, — защищалась я.

— Я знаю. Это судьба, наверное. Мне кажется, что у нас может получиться. Будешь со мной встречаться?

— Ох уж эти шуточки твои. Тебя там на соревнованиях приложили чем-то?

— На соревнованиях я заработал только синяки, и то не все. Большую часть мне Ася нарисовала. Я сейчас серьезно. Давай попробуем, — во все глаза смотрю на Захара, — Доверься мне.

Я очень хочу попробовать. Но так страшно. Что разрушу своими тараканами эти отношения. Что все окажется не так, как я себе нафантазировала.

Захар уперся подбородком мне в плече и смотрел в глаза, согревая мою шею дыханием.

— Рискни. Вместе со мной. В случае чего вместе с Асей прикопаете меня в лесу. Она с детства на нас троих зуб точит.

— Хорошо, — улыбнулась я, — Давай попробуем.

Захар так обрадовался, что стал осыпать мое лицо поцелуями. Щеки, лоб, подбородок глаза. Я смеялась, пока он не поцеловал меня в губы. Недолго, всего пару секунд, коснулся и почти сразу отстранился, но это было невероятно приятно.

— До нормальной пары нам далеко. Мы еще встречаться не начали, а уже в одной постели оказались, — я легонько стукнула этого смутьяна по плечу, — Но я буду очень стараться, чтобы конфетно-букетный период в наших отношениях не заканчивался никогда.

— Вот уж постарайся, потому что я сегодня чуть не поседела.

— Да, седина твоим прекрасным рыжим кудрям не пошла бы. Буду исправляться. Поехали домой. Покажусь твоим родителям, официально заявлю на тебя права.

— Так сразу? Не боишься?

— Чего тянуть, это произойдет рано или поздно. А так ты и твои родители будут спокойны и уверены в серьезности моих намерений.

— Ну-ну, ты просто не знаешь моего отца. Один раз ему покажешься, а потом придется жениться на мне.

— Не вижу проблемы, — храбрился Захар.

Мы вышли из больницы за руки и отправились ко мне домой на автобусе. Как оказалось, Захар живет недалеко от меня, а значит возвращаться домой слишком поздно ему не придется.

Мы ехали домой, болтали о том, что происходило с нами в те дни, когда я бегала от Захара, и были совершенно счастливы. Наша история, начавшаяся как новогоднее чудо, получила свое продолжение. И только в наших руках сделать так, чтобы это продолжение было таким же сказочным, как и начало.

— Ой, — опомнилась я.

— Что случилось?

— Надо кое-что проверить.

Я полезла в телефон, чтобы отыскать результат вчерашнего матча. Выиграли темные.

— А-а-а, — завизжала я на весь автобус.

— Что случилось-то?

— Я вчера загадала, что если выиграет одна команда, я найду свое счастье. А сегодня вот ты со мной случился. Получается, ты — мое счастье. И новогоднее желание, получается, сбылось.

— А ты меня все-таки загадала?

— Ну знаешь, ты так огорошил меня тогда, что я ни о чем другом думать тогда не могла.

— Сработало! — в победном жесте дергал рукой Захар.

Мы захохотали. И пусть на нас смотрели другие пассажиры, а кто-то даже ворчал. Мы были абсолютно счастливы, хоть и понимали, что впереди нас ждет много всего, как приятного, так и неприятного. Жизнь же не бывает одноцветной, в ней много всего. В ближайшем будущем нам нужно будет как-то разобраться с Эдиком. А сколько всего нам приготовила жизнь? Остается только гадать. И учиться быть для друг друга опорой. Я верила, что у нас получится.

--

МLBB — многопользовательская командная видеоигра в жанре MOBA, разработанная Moonton для мобильных устройств.