Сидя рядом со взрослым, состоявшимся, явно опытным, красивым метеорологом как-то стыдно признаваться, что с работы в издательстве меня выпер любимый и уже бывший парень. И все, что мне остается сейчас — это вернуться к тому, с чего я начинала.
Моей главной страстью с самого детства были книги. Подруга мамы уходила в декрет и предложила свое место во взрослой библиотеке рядом с домом. Как тут было устоять, если тебе предлагают работать в самом главном месте обитания книжечек? Вот и я не смогла.
Так втянулась, что, даже когда Лева позвал меня работать к себе, я не бросила свою любовь и осталась. Хоть и на полставки. Секретаршей Левы было работать не так увлекательно, как в пыльных залах, но все же была возможность зацепиться в издательстве и дорасти до помощника редактора, а может, и выше. Но теперь придется начинать с самого начала.
Так что да. Здравствуйте, я Василиса и я библиотекарь.
— А я работаю с книгами, — многозначительно киваю, надев маску равнодушия. — Но к тебе в дом все равно не поеду. Вдруг ты маньяк?
— Но ты уже в моей машине, — шепчет вкрадчивым, низким голосом, наклоняется ближе, снова нагло вторгаясь в мое личное пространство и заставляя волоски на коже вставать дыбом.
— Но ты же не украдешь? — не в силах оторвать взгляд от его губ, шепчу в ответ.
— Я подумаю.
Сила притяжения играет в команде Марка. И вот я уже чувствую его дыхание на своих губах. Пальцы сами — ей, богу, без моего на то разрешения — пробежались по его шее и зарылись в волосы. Его же, не менее непослушные, бесстыдные руки, стирают капельки от растаявших снежинок с виска. Мимолетно поглаживают щеку и приподымают за подбородок лицо.
Сердце выстукивает бодрую мелодию, под которую я тону в болотной глубине его глаз. Последний вдох. Закрываю глаза и уже чувствую прикосновение его жадных, холодных губ, но стоять безнаказанно на привокзальной парковке еще никому не удавалось. Кто-то стучит в окно водительской двери. Меня так резко отбрасывает от Марка испугом, что я с размаху ударяюсь локтем о дверь. Спасибо, что не лбом. С моей неуклюжестью всего можно ожидать.
Быстро пробегаюсь по себе любимой взглядом, вдруг где нужно поправить одежду, макияж — которого на мне нет — и принимаю самую невинную из всех существующих поз.
Кто целовался? Никто не целовался. Вася, конечно, дурочка, но такой разврат себе позволить не могла!
Пока я в панике ругаю и осуждаю себя за действия развратного характера, Марк с рычанием оборачивается к окну. Попрошайка, стоящий за ним, по одному только взгляду понимает, что здесь он точно лишний, и безмолвно удаляется.
— Так куда все-таки поедем? — говорит, откашливаясь, заведя мотор и вернув мне свое внимание Марк.
— Удиви меня, — решаю похулиганить, раз уже разошлась. Ну не выгонит же он меня на улицу, в самом деле! Хотя это было бы очень неожиданно…