Влюбленная мстительница

1

— Как ты могла, Сэмми? Как ты могла так поступить со мной? С собой? С нашей жизнью? Со всеми планами и надеждами? Ради чего? Неужели только ради денег, Сэмми? — стонал взрослый мужчина, держась обеими руками за голову.

— Джонни, Джонни, что ты такое говоришь? Подожди, послушай меня… Не будь смешным, все было совершенно невинно!..

Но безнадежная женская мольба была прервана неожиданно-звонким звуком пощечины, и Саманта отлетела в угол. Теперь уже не отчаявшийся, а разъяренный мужчина с перекошенным от бешенства лицом подскочил к ней, наклонился и заорал:

— Послушать? Что еще ты собираешься сказать? Невинно!.. Ты провела с ним всю ночь и теперь еще хочешь посвятить меня в грязные подробности вашей интрижки? Подумать только, я любил тебя! Как я любил тебя… Как сумасшедший, а ты… Теперь я понимаю, почему ты вернула мне кольцо!

Не дожидаясь следующего удара, женщина выскочила из комнаты, а вслед ей понесся сначала поток ругани, а затем самое страшное — плач мужчины, плач, напоминающий вой смертельно раненного зверя. Она остановилась и прижалась спиной к стене, слезы текли по щекам, оставляя черные подтеки.

— Джонни, о, Джонни, — шептала Саманта, сжимая ладонями виски и раскачиваясь из стороны в сторону. — О Господи, Джонни…

Могущественный Освальд Фергюссон, владелец многочисленных предприятий как в Австралии, так и в Америке, и в Европе, следовал к выходу «Фергюссон калифорниан вайн корпорейшн» в сопровождении почтительной свиты. Он заканчивал ежегодный инспекционный визит по Соединенным Штатам, и посещение этого завода по производству вин в Южной Калифорнии и головного офиса было последним в программе, сразу после «Фергюссон мид вест брюэри». Теперь можно возвращаться домой, в Сидней, где его ждет новый проект. Карст уже звонил и сказал, что предварительные разработки завершены и требуется только его одобрение, чтобы приступить к осуществлению. Новейшие технологии в области радиоэлектроники давно интересовали Фергюссона, он глубоко задумался о перспективах их развития и почти не слушал, что говорят ему сопровождающие.

Внезапно он замер. Навстречу шла яркая брюнетка. Высокая, стройная, с длинными ногами, которые казались еще длиннее из-за высоких каблуков и короткой юбки. Короткая стрижка позволяла любоваться маленькими, аккуратными ушками и удивительно красивой шеей. Освальд в свои тридцать два года имел давно уже сформировавшиеся вкусы в отношении женщин, и эта решительно не отвечала его критериям. И все же… все же было в ней что-то настолько притягательное, что он повернулся к исполнительному директору, сделал ему знак приблизиться и вполголоса поинтересовался, кто это.

— Мисс Белинда Стэджерфорд, одна из наших технологов. Прекрасно разбирается в своей работе. Я даже собирался представить ее к повышению спустя какое-то время, — почтительно наклонившись к боссу, произнес мистер Карденер и, чуть поколебавшись, добавил: — Дочь Джона Аброгайла.

Мистер Фергюссон был явно потрясен услышанным. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил снова.

— Я не знал, что у Аброгайла осталась дочь, — сдержанным тоном произнес он.

— Об этом знают немногие, — отозвался Карденер. — Возможно, только я и начальник отдела безопасности. Он проверяет каждого, поступающего к нам на службу.

— Почему в таком случае у нее другая фамилия? Она замужем? — с неожиданным волнением спросил Освальд.

Он всю сознательную жизнь сторонился замужних женщин, бежал от них как от чумы.

— Полагаю, я неточно выразился, мистер Фергюссон, сэр. Мисс Стэджерфорд — приемная дочь Джона.

— Ясно, это, конечно, объясняет, почему у них разные фамилии, — незаметно выдохнув, сказал суровый босс. — Кстати, не знаете, они были близки с покойным?

— Насколько я знаю, в высшей степени близки.

— Но я не видел ее на похоронах.

— Мисс Стэджерфорд была тогда в отпуске в Скалистых горах. Нам не удалось связаться с ней до ее возвращения в Бейкерсфилд спустя три дня после печальной церемонии.

— Сколько ей лет? — продолжал расспрашивать Освальд.

Остальные сопровождающие держались на некотором расстоянии.

— Точно сейчас не могу сказать, но не больше двадцати восьми. Если желаете, сэр, я узнаю.

Они покинули здание и спускались по гранитным ступеням к ожидающему черному лимузину.

— Неважно. Так в каком отделе, вы говорите, она работает?

— Отдел технологий производства сухих и полусухих вин.

— Хороший специалист?

— Да, очень, особенно в области купажа. Была на стажировке на юге Франции. Привезла пару новых идей, которые мы немедленно и с большим успехом внедрили.

— И давно работает на нас?

— Третий год. Если мне не изменяет память, с мая шестьдесят девятого.

— Что-нибудь знаете о ее личной жизни? Есть у нее жених, постоянный приятель? Возможно, она с кем-то живет?

Исполнительный директор чуть заметно нахмурился — ему определенно не нравилось, какой оборот принял разговор.

— Не знаю, мистер Фергюссон, сэр.

— А какие у нее отношения с коллегами-мужчинами?

— Прекрасные. Она, правда, держится несколько отстраненно, но всегда вежливо и дружелюбно. Я не слышал ни одной жалобы…

— Никакого служебного романа? — продолжал настаивать Освальд.

— Не замечал ничего подобного. По-моему, я слышал что-то о том, что в начале года она разорвала помолвку и с тех пор сторонится мужчин.

— Ясно…

Мистер Карденер открыл дверцу лимузина и, дождавшись, когда босс усядется, наклонился и тихо, почти заговорщицки произнес:

— Знаете, она была ужасно расстроена смертью отчима. И, похоже, прочитав отчеты прессы, Белинда решила, что в случившемся виноваты вы, сэр… Мисс Стэджерфорд немедленно подала мне уведомление об увольнении. Признаюсь, мне не хотелось терять такого специалиста, так что я предложил ей взять еще две недели отпуска и все как следует обдумать. И, надо сказать, она удивила меня, приятно удивила, когда спустя неделю вернулась и приступила к работе.

Освальд нахмурился. Предыдущие связи в его жизни были легкими, порой даже скучными, до такой степени просто давались победы. Впрочем, его обычно устраивала эта простота и отсутствие обязательств. Он прежде всего искал в женщине красивую компаньонку, чтобы появляться с ней на публике, и красивое тело, чтобы наслаждаться им в постели. А чувства оставались незатронутыми…

Эта же женщина не будет ни легкой, ни доступной, ни скучной. Возможно, она окажется самой трудоемкой и сложной из его побед.

И все же эта мысль не заставит его отступить. Ведь он всегда знает, чего хочет и как этого добиться. А теперь он хочет эту женщину, Белинду Стэджерфорд.

Освальд Фергюссон подумал, не отложить ли отъезд домой, но решил, что ситуация слишком непростая, чтобы приступить к немедленной атаке. Если бы он мог открыться, тогда другое дело. Но сейчас лучше выждать, дать остыть страстям.

Приняв это решение, Фергюссон пожал руку исполнительному директору, вежливо кивнул провожающим и коротко бросил шоферу:

— В аэропорт!

Вернувшись в Сидней, Освальд с головой погрузился в новый проект, пытаясь забыть на время о знойной брюнетке, поразившей его воображение. Но высокая молодая женщина с красивой грудью продолжала снова и снова вставать перед его внутренним взором. Он решил затеять новую интрижку, нашел миниатюрную блондинку с мальчишеской фигурой и отправился с ней в оперу, потом в ресторан, потом — к ней домой. И когда, лежа с ней в постели, в момент экстаза вдруг выдохнул «Белинда!» — понял, что пора действовать.

Он позвонил в Лос-Анджелес, нанял частного сыщика и приказал выяснить все, что возможно, о Белинде Стэджерфорд и ее возможных любовниках.

Спустя неделю Смит Трапп представил отчет, в котором говорилось, что, кроме бывшего жениха, ему не удалось обнаружить даже следа мужчины в жизни Белинды. Зато он получил такие сведения об объекте наблюдения, которые крайне заинтересовали его влиятельного клиента. Например, то, что мисс Стэджерфорд любит путешествия и мечтает посетить Австралию и Новую Зеландию.

Используя эту информацию как отправную точку, Освальд Фергюссон вскоре составил план действий, который, если удастся, приблизит его к цели. И более того, он сумеет также отвлечь и Белинду, и себя от трагических событий, случившихся не так давно в Калифорнии, в небольшом городке Бейкерсфилд.

В тот же день владелец «Фергюссон калифорниан вайн корпорейшн» позвонил исполнительному директору этой компании и сообщил:

— Я решил, что было бы неплохо провести обмен опытом между калифорнийскими технологами и моими местными, австралийскими. Возможно, таким образом удастся значительно улучшить качество продукции.

— Что вы имеете в виду под обменом опытом? — осторожно спросил умудренный жизнью директор.

— Ну, например, в качестве первого испытания моей идеи я пошлю к вам инженера-технолога Питера Коста. Он молод и рвется в бой. Жаждет поработать в Штатах. И вы пришлете к нам сюда тоже одного человека.

— На какой срок?

— Ну, скажем, месяца на три, на полгода. Посмотрим, как пойдут дела.

— А кого послать к вам?

Памятуя о том, что командировка должна быть добровольной, Освальд предложил самым небрежным тоном:

— Почему бы вам не поинтересоваться, есть ли у кого-то из сотрудников желание поработать полгода на нашем континенте?

Если она не клюнет на эту наживку, придется придумать что-то еще.

— Я не знаю, как будет встречено такое предложение, сэр, — старательно выбирая слова, произнес Томас Карденер. — Видите ли, большинство наших сотрудников люди семейные, с детьми, и едва ли отнесутся с энтузиазмом к таким перемещениям. Конечно, я могу поговорить и посмотреть, какие будут результаты.

— Так и сделайте. И держите меня в курсе событий.

Фергюссон приготовился ждать, старательно подавляя нарастающее нетерпение. Действительно, прошел месяц, прежде чем он получил сообщение от Томаса Карденера. Только два человека откликнулись на предложение о временном переводе: миссис Мортон и, к удивлению и директора, и самого Фергюссона, мисс Стэджерфорд.

Почему же она согласилась? — думал Освальд. Конечно, если верить Траппу, она любит путешествовать и ее никто и ничто не держит в Штатах, так что, возможно, она просто ощущает потребность в переменах, испытывает необходимость забыть о прошлом, начать новую жизнь.

Он был настолько доволен успешным началом предприятия, что последние недели показались ему бесконечными. Тянулись и тянулись, наполненные воспоминанием о чудесном видении, мелькнувшем перед его глазами в далеком полупровинциальном городке на юге Калифорнии.

— Вы сами хотите побеседовать с кандидатами? — осторожно спросил Карденер.

Помня его несколько подозрительное отношение к расспросам о Белинде, Освальд решил, что пусть все выглядит совершенно естественно. Хозяину корпорации не годится уделять излишне большое внимание подбору персонала.

— Нет-нет, — ответил он, — сделайте это сами. Но поскольку этот проект — мое детище, то сообщите заранее о дате интервью, и я прилечу на день-другой. Мне бы хотелось незаметно понаблюдать за кандидатами. Так что не присылайте лимузин и вообще никак не афишируйте мое прибытие.

Если исполнительному директору эти инструкции и показались необычными, то он не подал виду.

И вот пришел долгожданный день. Карденер проводил интервью в своем офисе, а Фергюссон наблюдал за происходящим из соседнего кабинета через приоткрытые жалюзи.

Сначала директор беседовал с миссис Мортон. Ее мотивы оказались как раз теми, на которые Освальд рассчитывал. Милая пятидесятилетняя дама несколько месяцев назад лишилась мужа. Так до конца и не оправившись, она решила, что смена обстановки поможет ей преодолеть горечь тяжелой утраты. Дома все слишком напоминало о покойном супруге.

Но мистер Карденер решил, что возраст и состояние здоровья вряд ли позволят старшему технологу успешно и эффективно работать в непривычном климате и в незнакомой обстановке.

Теперь настал черед Белинды Стэджерфорд.

С нетерпением дожидаясь ее прихода в офис для беседы, Фергюссон вдруг засомневался: а действительно ли она так хороша, как показалась ему в прошлый раз? Вдруг сейчас он будет разочарован?

Но когда Белинда наконец-то вошла в директорский кабинет, он с облегчением вздохнул. Нет, не зря он затеял эту игру с обменом персоналом. Она была даже еще красивее, чем ему запомнилось.

Но он еще ничего не знал о ней, кроме того, что раскопал Трапп. Не знал, какой у нее голос, не знал, как она улыбается, не знал, как ей больше всего нравится заниматься любовью…

Но скоро, очень скоро он узнает все это, и знакомство будет полно приятных сюрпризов.

Наблюдая, как Белинда ожидает прибытия исполнительного директора, Освальд заметил, что она выглядит совершенно спокойной.

Но вот она взглянула на свой безупречный зеленый костюм, смахнула невидимую пылинку с лацкана пиджака и еще больше распрямила плечи, выдав наконец свое беспокойство. Значит, ее все-таки волнует исход встречи.

Один взгляд на легкое движение ее руки вдоль плавной линии груди — и Освальд ощутил внезапный приступ желания, который удивил его своей силой. Кровь помчалась по венам с удвоенной быстротой и застучала в висках. Ему захотелось немедленно броситься в кабинет, схватить ее в объятия и припасть к спелым вишням губ. Сколько еще можно ждать?

Но разум победил инстинкт. Если эта женщина добровольно идет в расставленную им ловушку, то к чему форсировать события? Было бы самым настоящим идиотизмом зайти так далеко и испортить всю игру из-за простой неосторожности. Вот когда перевод будет официально оформлен, тогда и можно будет немного ускорить события.

Внешнее спокойствие, с которым Белинда ожидала мистера Карденера, было обманчивым. Внутри она вся напряглась, как туго натянутая тетива. Ох, хоть бы ей удалось получить этот перевод в Сидней!..

Почти год она ломала голову над тем, как осуществить свой план, и это предложение оказалось просто даром небес в ответ на ее безмолвную мольбу.

Конечно, даже если перевод состоится, это вовсе не означает, что она окажется поблизости от могущественного босса. Может, ей придется работать вообще в другом месте. И все же в Сиднее у нее больше шансов встретиться с ним, чем во время его редких визитов в Бейкерсфилд.

Она, конечно, всегда знала, когда он приезжает, по тому нервному возбуждению, которое воцарялось во всех отделах «Фергюссон калифорниан вайн корпорейшн», но сама ни разу не встречалась с ним. Зато постоянно читала о нем на страницах иллюстрированных журналов.

Не очень высокий, примерно шести футов, но широкоплечий, с выразительным лицом, ярко-синими глазами и светлыми волосами, Освальд Фергюссон был, бесспорно, очень хорош собой. Было что-то неуловимо волнующее в его облике, что притягивало ее, заставляло напрягаться.

Пресса зачастую с плохо скрываемым восхищением отзывалась о его похождениях, называя современным Дон Жуаном. На многочисленных фотографиях Фергюссон всегда был в обществе удивительно красивых миниатюрных женщин, в основном светловолосых, как и он сам.

Еще год назад такая вызывающая сексуальная активность только отталкивала Белинду. Инстинкт подсказывал ей избегать таких мужчин любой ценой.

Теперь все изменилось. Встретиться с ним, оказаться рядом стало целью ее жизни. Единственной целью.

В предыдущий визит Фергюссона в Калифорнию ей так и не удалось попасться ему на глаза. Когда Белинда нашла наконец повод зайти в желанный офис на восьмом этаже, то узнала, что босс только что уехал в аэропорт.

Однако неудача не разочаровала ее, не заставила отказаться от плана, напротив, только укрепила волю и стремление к победе.

В последующие недели, обдумывая практические возможности оказаться рядом с Освальдом Фергюссоном, она читала все, что только могла найти в прессе о нем и его бизнесе.

Тридцатидвухлетний холостяк, хозяин многочисленных и высшей степени процветающих предприятий, был хорошо известен как у себя дома, в Австралии, так и в обеих Америках, в Европе, в Юго-Восточной Азии.

Он много работал, вел суровую политику по отношению к конкурентам, но был известен и своей благотворительностью.

Получив образование в Оксфорде, Фергюссон стал заниматься бизнесом, начав с почти разорившейся компании своего отца по производству шерсти. Твердо став на ноги, он, однако, не сосредоточился на одной отрасли, а стал скупать разные предприятия, оказавшиеся на грани банкротства. Все его начинания увенчивались успехом, и к тридцати годам Фергюссон уже был мультимиллионером, известным всему миру. Им восхищались, его уважали, боялись, поносили и прославляли. Ему завидовали.

И всегда, после очередного его визита в Штаты, газеты печатали фотографии Фергюссона с непременно прильнувшей к нему той или иной красивой длинноволосой блондинкой.

Белинда сама была очень привлекательна, но совсем в другом стиле. С четырнадцати лет, когда она из неуклюжего подростка превратилась в высокую молодую девушку с идеальной фигурой, мужчины одолевали ее своим вниманием, заставляя завидовать не очень привлекательным подружкам. И она постепенно спряталась в непроницаемую скорлупу, вызволить из которой ее удалось только Чарли. Но ничего хорошего из этого не вышло.

Бедняга Чарли…

Но теперь ей пришло в голову, что, возможно, красота, которая до настоящего времени казалась только досадной помехой в жизни, поможет привлечь внимание известного Освальда Фергюссона. Что ж, тогда она искупит все неприятности, которые причиняла Белинде в прошлом.

И даже знание того, что ее красота не та, которая обычно притягивает Фергюссона, не охладило решимости молодой женщины.

На пути осуществления плана стояло только его обыкновение вступать в легкие, ни к чему не обязывающие связи с женщинами. Если Белинде не удастся вызвать в нем искреннее чувство, то все окажется бесполезным.

Ее намерение — заставить Освальда Фергюссона влюбиться, а не просто желать…

Дверь офиса открылась, и, увидев входящего мистера Карденера, Белинда чуть покраснела, будто он мог прочесть ее тайные мысли.

Пройдя к своему столу, пожилой исполнительный директор сказал:

— Мисс Стэджерфорд, извините, что заставил вас ждать. Меня задержал непредвиденный звонок.

Белинда старалась казаться собранной и деловой, не слишком заинтересованной в результатах встречи.

Мистер Карденер окинул ее мягким взглядом и спросил:

— Вы еще заинтересованы в переводе в Сидней?

— Да, — ответила она, надеясь, что голос звучит ровно и не выдаст ее волнения.

— Вы уверены? Возможно, вам придется иногда встречаться там с мистером Фергюссоном, — осторожно предупредил ее директор.

— Да, совершенно уверена, — твердо ответила Белинда.

Что ж, похоже, она решила забыть прошлое. И Карденер с заметным облегчением спросил:

— А почему вы откликнулись на наше предложение о переводе в Австралию?

Белинда ожидала этого вопроса и выдала заранее приготовленный ответ:

— О, для меня, как для технолога, это будет совершенно неоценимым опытом. Меня очень интересуют особенности виноделия, сходства и различия в производствах по всему миру.

— Гмм, — усмехнулся директор, — ответ, как по книге. Но что-то подсказывает мне, что у вас есть и личный мотив.

Белинда оцепенела. Проклятье! Он знает… Но это же невозможно!

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросила она.

Карденер улыбнулся.

— Помнится, вы когда-то упоминали, что хотели бы побывать в Австралии и Новой Зеландии.

— Да. Да, конечно… Я удивлена, что вы не забыли, — ответила она и немного вызывающе добавила: — Но разве это может как-то повлиять на ваше решение?

— Нет, что вы, мисс Стэджерфорд, конечно нет. Это как раз большой плюс, что вы изъявляете желание пожить в Сиднее. На мой взгляд, вы самый подходящий кандидат для перевода, и я сообщу об этом мистеру Фергюссону.

— Прекрасно, — ослепительно улыбнулась ему Белинда.

Пожилой директор мысленно возблагодарил судьбу за свой счастливый брак и любимую жену. Сидящая перед ним женщина за все время, что работала в их корпорации, неизменно глубоко волновала его своей красотой.

— В таком случае, если мистер Фергюссон согласится на вашу кандидатуру, готовьтесь к отъезду. Мы, безусловно, оплатим расходы по перелету, жить вы будете в квартире, принадлежащей компании. Сколько времени вам понадобится, чтобы завершить все дела здесь?

— Я буду готова в любую минуту, когда скажете.

Чем скорее, тем лучше. Все и так слишком затянулось.

— С учетом приближающегося Рождества, думаю, начало года подойдет. С квартирой у вас проблем не возникнет?

— Нет, я снимаю квартиру на пару с подругой. Думаю, она с легкостью найдет кого-нибудь вместо меня.

— Великолепно!.. В таком случае, как только получу ответ от мистера Фергюссона, я немедленно сообщу вам.

— Благодарю вас.

И Белинда покинула кабинет. Дойдя до лифта, она прислонилась спиной к стене, ощущая, как вдруг ослабели и подкосились колени.

Итак, она сделала первый шаг к заветной цели. Удачный шаг. Теперь, если Фергюссон не будет возражать против ее кандидатуры…

Хотя почему бы он должен возражать? У нее другая фамилия, не как у Джона. Она не была дома, когда все случилось, не присутствовала на похоронах, так что он не может знать, что между ней и покойным Аброгайлом есть какая-то связь.

Белинда вошла в лифт, спустилась на нужный этаж и вернулась на рабочее место. Открыла папку и невидящими глазами уставилась на лежащий сверху график. Мысли ее были горьки и полны ненависти.

Джон Аброгайл был последним близким ей человеком. Только два года назад он сумел наконец забыть о бывшей жене и прийти в себя. И встретил молодую женщину — двадцатитрехлетнюю Саманту Макартур. Джон влюбился с первого взгляда и спустя некоторое время узнал, что его избранница тоже далеко не равнодушна к нему. Их счастье продолжалось почти год, и Белинда радовалась, глядя, как светится радостью ее отчим.

Она с легким сердцем отправилась в отпуск в Скалистые горы, о которых давно мечтала, но вернулась к полному краху.

Джон, не в силах справиться с болью от предательства Сэмми, принял смертельную дозу виски с транквилизаторами.

Бедный милый Джон. Такой добрый, такой великодушный, такой отзывчивый!

Он мертв и похоронен.

Необратимо.

И никто ничего не мог с этим поделать.

Смерть Джона Аброгайла признали несчастным случаем, но местным репортерам удалось каким-то образом узнать о произошедшем столкновении между покойным и самим Освальдом Фергюссоном. Они с удовольствием смаковали подробности, намекали на существование любовного треугольника и, как следствие этого, на возможное самоубийство.

С тех пор Белинда не переставала упрекать себя в том, что уехала и не оказалась рядом с Джоном, когда тот нуждался в ней. Будь она дома, все могло бы случиться по-другому. Случилось бы по-другому.

Раздавшийся телефонный звонок прервал ее горькие мысли.

— Мистер Фергюссон одобрил вашу кандидатуру, мисс Стэджерфорд, — сообщил исполнительный директор. — Но он высказал пожелание, чтобы вы отправились к новому месту работы как можно скорее, чтобы устроиться и решить все организационные вопросы еще до Рождества. Но, может, это слишком рано для вас? Уверен, мистер Фергюссон поймет, если вам захочется провести Рождество дома с близкими и родными?

Белинда неслышно вздохнула.

— У меня не осталось никого из близких. Поэтому я и попросила о переводе, — тихо сказала она.

Мистер Карденер немедленно вспомнил о ее расторгнутой помолвке и о Джоне Аброгайле и выругался про себя. Как он только мог сказать такое?

— Пожалуйста, простите меня, мисс Стэджерфорд. Я не подумал.

— Ничего, мистер Карденер, все в порядке. Думаю, Рождество в Сиднее должно мне понравиться, — ответила Белинда.

— Что ж, в таком случае, когда, вы считаете, будете готовы к путешествию?

Она внезапно почувствовала, как от волнения кровь резко прилила к лицу, а сердце бешено заколотилось.

— Дела в полном порядке, я могу передать их прямо сегодня. Так что мне надо только собрать вещи… Я могла бы вылететь уже завтра, если еще возможно достать билет на ближайший рейс.

— Мистер Фергюссон имеет долю в одной из авиакомпаний, так что перелет — это не проблема. Мой секретарь сейчас все организует, включая машину до аэропорта.

— Спасибо, — ответила Белинда.

Мистер Карденер прекрасно понимал, как нелегко пришлось молодой женщине, поэтому неожиданно теплым голосом произнес:

— Берегите себя, мисс Стэджерфорд…

Конечно, его это решительно не касается, но он был очень неспокоен по поводу едва скрытого нетерпения босса и его мотивов по поводу неожиданного обмена.

Однако он знал об отношении Белинды к Фергюссону и полагал, что та вне опасности.

— Спасибо, мистер Карденер, — улыбаясь, ответила та. — Обязательно.

— И не забудьте вернуться к нам, когда окончится срок. Мы все будем вас ждать, — тепло добавил директор.

Но, несмотря на доброту, прозвучавшую в его тоне, Белинда внутренне похолодела. Что бы ни произошло в Сиднее, в «Фергюссон калифорниан вайн корпорейшн» она уже не вернется. Эта часть ее жизни позади.

Независимо от того, преуспеет ли она в своем плане или нет, ей пора забыть о прошлом и продолжать жить.

Но чтобы жизнь продолжалась, она должна преуспеть. Обязана.

К вечеру, однако, Белинда ощутила, что первое возбуждение, а с ним и уверенность покинули ее.

Она вошла в квартиру, аккуратно положила на стоящий у двери столик сумку и направилась в кухню. Ее подруга Марта была уже дома и гремела там посудой, готовя ужин. Когда Белинда появилась на пороге, та повернулась, внимательно посмотрела на нее и спросила:

— Что случилось, Линда? Ты… ты получила перевод?

— Да.

— Отлично! Значит, ты наконец-то на верном пути. На сколько уезжаешь?

— Пока не знаю. Как дела пойдут. Речь шла о сроке от трех месяцев до полугода, а там посмотрим. Надеюсь, что вернусь скорее. Ты, наверное, пригласишь кого-нибудь пожить с тобой, чтобы не платить аренду одной?

Но Марта покачала в ответ головой.

— Я справлюсь. Финансы мне, благодарение Господу, позволяют. Одно дело — жить с тобой, и совсем другое — с кем-то еще. Ты уже знаешь, когда летишь?

— Завтра.

— Завтра?! — Марта едва не уронила ложку, которой помешивала в сковороде что-то весьма аппетитное на вид. — Но почему такая спешка?

— Они хотят, чтобы я полностью устроилась до Рождества. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Конечно нет. Честно говоря, Берт просил меня поехать с ним в Майами двадцать второго. Там его родители живут.

— Да? Ты ничего не говорила мне прежде, Марти.

— Я никак не могла решить, ехать мне или нет.

Белинда вдруг поняла, что подруга не желала оставлять ее одну. Значит, она обманула мистера Карденера: один по-настоящему близкий человек у нее все-таки есть. Ей захотелось обнять Марту и благодарно поцеловать, но она знала, что та не выносит столь открытого проявления чувств, поэтому только спросила:

— Но теперь, я надеюсь, поедешь?

— Думаю, да. Я поговорила на работе, мне могут дать два-три дня за переработку в прошлом месяце. — Попробовав соус, она удовлетворенно продолжила: — Еще десять минут, и можно ужинать. Ты пока накрой на стол. Я предлагаю, чтобы ты все рассказала, пока мы будем есть, а потом помогу тебе собрать вещи. Слава Богу, мне удалось заставить тебя купить пару новых костюмов на последней распродаже. И еще… — Марта заулыбалась, — почему бы нам не распить бутылочку кьянти, чтобы отпраздновать это событие? А когда ты поставишь могущественного Освальда Фергюссона на колени и заставишь пресмыкаться перед тобой, я куплю «Клико».

— Ох, что-то я не уверена, что мне это удастся, — неожиданно призналась Белинда.

— Удастся, обязательно удастся, поверь мне! — воинственно заявила Марта, тряхнув рыжей копной волос. — Эта грязная свинья должен когда-то получить по заслугам!

— Знаю. Только не убеждена, что, даже если у меня и получится вызвать его интерес, я справлюсь со своей ролью. В конце концов я не актриса, чтобы презирать и ненавидеть мужчину и в то же время делать вид, будто он мне нравится.

— Актриса, актриса, — заверила ее Марта. — Вспомни постановку «Бегущих от грозы» в колледже. Разве там ты не играла любовницу этого противного… как его, черт? Да, Роберта Неккера.

— Но это совсем не то же самое!

— Все равно ты справишься!

— Ох, сомневаюсь… Фергюссон ведь не только чертовски богат, он еще и дьявольски привлекателен.

— Откуда это ты знаешь о его привлекательности, Линда?

— Видела его фотографии в журналах.

Марта засмеялась.

— Даже ребенку известно, что журнальные фото всегда всех приукрашивают, особенно миллионеров.

— Да, но при нем всегда новая женщина…

— О, это потому, что у него денег куры не клюют. Ты же знаешь, что некоторые дамочки готовы обожать миллионеров, даже если они старые, лысые, жирные коротышки.

— Ну, Фергюссон совсем не старый, у него полно волос и отличная фигура. Нет, Марти, он действительно сексуально привлекательный. Очень!

— Ну и что? Может, у него изо рта воняет?

Белинда грустно улыбнулась.

— Удастся ли мне подойти к нему настолько близко, чтобы понять, так ли это? Надеюсь, впрочем, что ты не права. Нет, Марти, я пытаюсь сказать, что он не только богат, но еще и умен. Разве я могу понравиться такому?

Марта вскинула руки к потолку, будто взывая к небесам.

— Да ты нравилась куче самых разных мужиков еще со школы! Даже не прилагая к этому никаких усилий.

— Но Освальд Фергюссон — совсем другой. Он живет в совершенно ином мире, у него полно женщин, так что он может даже не обратить на меня внимания.

Марта едко засмеялась.

— Он мужчина, верно? Нормальный? Не гей?

— Я почти уверена в этом.

— Тогда, поверь моему слову, это будет для тебя парой пустяков.