Глава 16

В радостном возбуждении Джесси наблюдала за танцорами, кружившимися на деревянной площадке под открытым небом, с восторгом хлопала в ладоши в такт мелодии, которую играл оркестр. Джейк не снимал руки с ее талии, и она чувствовала себя в полной безопасности среди сотен людей, заполнивших центральную площадь Санта-Фе. Вечернюю темноту разогнали ярко вспыхнувшие фонари, они раскачивались на легком ветерке, танцуя свой танец.

Джейк крепко прижимал к себе Джесси, а вокруг толпился народ. Джесси поднимала к нему глаза и встречалась с такой теплой голубизной, что не могла смотреть слишком долго. Ей казалось, что Джейк – это солнце, и если она будет смотреть на него постоянно, просто ослепнет от нестерпимого блеска.

И он был изумительно красив в тот вечер в своей новой одежде: черные облегающие брюки, обрисовывающие мускулистые стройные ноги и расширяющиеся книзу, чтобы удобно было носить сапоги; белоснежная свободного покроя рубашка с распахнутым воротом, а поверх рубашки – черная куртка из блестящей кожи с выполненными вручную украшениями вокруг карманов; черная стетсоновская шляпа с высокой тульей и широкими полями, только сейчас прокладывающая себе путь на Запад, подаренная ему Бертой, и непременный ремень с кобурой дополняли костюм.

Джесси улыбалась, радуясь, что этот умопомрачительно красивый мужчина принадлежит ей. Она заметила всех женщин, молодых и старых, которые открыто поглядывали на него, когда они проходили мимо. Но она не ревновала, напротив, сочувствовала им. Потому что знала, каково приходится им – ее собственные колени дрожали, когда он обращал к ней свои синие глаза. Но они никогда не узнают, как прекрасно быть в его объятиях; теперь ее ревность встрепенулась. Подбородок вздернулся, а глаза сузились при одной лишь мысли, что какая-нибудь другая женщина…

– Эй! Что за мрачное выражение лица? – насмешливо заметил Джейк. Его ровные белые зубы блеснули в улыбке.

Виновато зардевшись, Джесси шутливо шлепнула его по руке и ответила тоже улыбкой. А потом пришлось соврать:

– Просто я думала, когда же кончится эта мелодия и мы сможем танцевать следующий танец! Ноги просто сами рвутся в пляс!

– Терпение, любовь моя, терпение, – подбодрил ее Джейк, поглаживая по голове, как маленькую.

Улыбка застыла на лице Джесси, она быстро отвернулась и стала снова смотреть на танцоров. Он сказал «любовь моя». Даже если просто шутил, но произнес ведь «любовь моя». В маленьком теплом уголке ее сердца появилась надежда, что, может быть, после путешествия в Санта-Фе у них появится шанс на будущее. Внезапно пробежавший по коже озноб в этот теплый вечер напомнил ей об опасностях, подстерегавших и ее, и Джейка.

Прежде чем тревожные мысли успели омрачить ее воодушевление по поводу Санта-Фе и окружавшей их праздничной атмосферы, которой, казалось, был пронизан воздух, оркестр закончил играть танец и ждал, пока танцоры уйдут с площадки, освободив место для следующих.

– Ну, а теперь мы! – смеясь, позвал ее Джейк, выводя на площадку. Юбка Джесси, переливающаяся шелком и золотом, сама по себе уже представляла яркое зрелище торжествующего цвета и движения. Черно-белый наряд Джейка, строгий и одновременно призывный, был достойным обрамлением для сверкающей Джесси; сердце свое она отдала ему, а ноги повиновались звукам музыки. Не было в мире ничего, кроме его рук на ее талии и ее рук у него на плечах, когда он кружил под музыку фанданго, выполняя быстрые движения этого танца.

Джесси никогда не чувствовала себя такой красивой. Она знала, что ее щеки горят румянцем, а волосы, расчесанные Джейком, падают на спину водопадом темных кудрей, вспыхивающих рыжеватыми отблесками. Сбоку волосы были заколоты розовыми цветами, которые Джейк купил, когда они гуляли по городу; он сам прикрепил их к волосам.

– Вот, теперь ты просто совершенство, – сказал он. Однако Джесси знала, что не одежда и не цветы делают ее красивой, а любовь к этому сумрачно-красивому мужественному человеку, в объятиях которого она сейчас кружилась и чье дитя уже дышало у нее под сердцем.

Да, Джейк всегда будет частью ее самой, не важно, с нею он или нет. Она посмотрела на него сияющими глазами и одарила своей самой обворожительной улыбкой.

* * *

Джейк неожиданно проснулся среди ночи. Нервы были на пределе. Он осторожно поднял голову, очень медленно и тихо протянул руку к оружию на ночном столике рядом с огромной кроватью под пологом. Что-то его разбудило, еще не известно, что именно. Он заморгал, пока глаза привыкли после сна. Комната утопала в лунном свете, проникавшем через открытое окно. Джейк быстро осмотрелся, ничего не упуская из виду.

Он мельком взглянул на лежавшую рядом Джесси; ее голова устроилась на его плече, а рука и нога были перекинуты через него. Джейк постарался освободить руку, не потревожив Джесси. Он усмехнулся: конечно, бедняжка слишком утомлена – они много ели, танцевали, занимались любовью, – еще бы не устать от такого обилия впечатлений и переживаний.

На мгновение вспомнилось ее потрясенное лицо, когда он заявил, что тоже будет спать в этой самой постели, и как потом она робко пробралась под одеяло, оставаясь на своей половине, пока он, ворча, не привлек ее к себе. Джейк покачал головой – даже после всех любовных объятий она до сих пор оставалась в некотором отношении по-девчоночьи робкой. Он уже начал забывать, какой юной и невинной в действительности была Джесси. Но в то же время оказалась столь страстной… как же мог он забыть?

Вздохнув, Джейк снова опустил голову на большую мягкую подушку. Наверное, показалось. Но нет, вот снова – тихий свист прямо рядом с окном первого этажа. Оно выходило на боковую улочку позади гостиницы. Поэтому Джейк и выбрал эту комнату, откуда в случае необходимости можно было ускользнуть и через дверь, и через окно, достаточно широкое, чтобы пролезть в него. Потом он услышал, как его тихо позвали по имени, одним прыжком оказался рядом с окном с револьвером наготове.

– Чшш! Джейк!

Джейк расслабился и опустил револьвер. Это был голос Кэрли Бернета. Не отходя от окна, Джейк ответил громким шепотом:

– Я здесь, Кэрли. Что удалось узнать?

– На постоялом дворе поговаривают, что днем должен подъехать Васкес, – сказал тот своим тягучим южным говором.

Джейк слегка высунулся из окна и увидел прислонившегося к стене Кэрли. Согнув колено, он упирался сапогом в стену, медленно сворачивал сигарету и одновременно разговаривал с Джейком. Случайному прохожему он показался бы просто праздношатающимся ковбоем, который никак не отправится спать. В темноте ночи поля шляпы надежно прикрывали его быстрые зоркие глаза, примечавшие все вокруг. Джейк улыбнулся. Молодец Кэрли, ох, какой молодец!

– Итак, скоро Васкес будет здесь, – повторил Джейк, потирая подбородок. Уголком глаза он уловил, как Кэрли сделал то же самое. Джейк вдохнул запах дыма от его сигареты. – Что еще ты слышал?

Возникла пауза, пока Кэрли менял позу и выпускал колечко дыма изо рта. Джейк вздрогнул, неожиданно услышав его тихий голос:

– Говорят, он не любит путешествовать в одиночку, а тащит за собой толпу «пистолерос». Весело проводит время. Похоже, тратит кучу денег. Здешний народ его за это любит.

– Могу себе представить, – задумчиво проговорил Джейк. Он многое видел за сообщением Кэрли. Приспешники быстро доложили Васке-су о прибытии фургонов с оружием, стоит только вспомнить парней перед постоялым двором, заметивших отряд Джейка, въезжавший в город. Вероятно у него здесь были связи с богачами, сочувствующими его революционным идеям. Интересно, что Васкес думает о том, почему не Хайес привез оружие. Джейк понимал, что это должно вызвать у Васкеса подозрения. «Весьма обоснованные подозрения», – мрачно подумал Джейк. Потом снова обратился к Кэрли:

– Что еще?

– Огня не найдется? Моя сигарета потухла.

Джейк почувствовал замешательство в его голосе и тихо рассмеялся.

– Нет, нету, приятель. Пора бы тебе кончать с курением.

– Да-а-а, – последовал протяжный ответ Кэрли, который выпрямился и теперь непринужденно потягивался. – Разумеется, я бы не хотел вредить своему здоровью.

В ответ раздался сдавленный смешок из окна:

– Ну что ж, дело закручивается, – сказал Джейк. – Увидимся на рассвете у фургонов. Собери всех людей. И скажи лейтенанту Паттерсону, что это мой приказ.

– Слушаюсь, – буркнул Кэрли, прежде чем раздался звук его удаляющихся шагов.

Джейк покачал головой и улыбнулся, забираясь осторожно в постель, чтобы не разбудить Джесси. Пока он снова ложился, Джесси беспокойно повернулась с боку на бок, лицом в другую сторону. Джейк лежал на спине, закинув руки за голову. Вряд ли он сможет уснуть, когда о стольком надо подумать перед наступлением дня.

Джесси лежала с открытыми глазами. Она проснулась, когда несколько минут тому назад Джейк встал с постели. Его красивое развитое тело отчетливо вырисовывалось в лунном свете, когда он стоял у окна и разговаривал с кем-то из своих людей. Джесси ругала себя за то, что засмотрелась на него и не прислушалась к их разговору. Что-то случилось. Хоть она и не все уловила, но запомнила последние слова о том, что он должен прийти на рассвете к стоянке фургонов, где соберутся все остальные. Приедет Васкес. Ей тоже не мешает подготовиться.

* * *

На следующее утро Джесси, хоть и давно проснулась, притворилась спящей, когда Джейк со смешком наклонился над ней, отвел волосы с лица и поцеловал в висок. Она немного волновалась, что он догадается об обмане, потому что, поцеловав, несколько минут постоял в ногах кровати. Но напряжение сразу же спало, едва Джесси услышала звук его удаляющихся шагов и дверь за ним прикрылась. Моментально вскочив на ноги, Джесси спрыгнула с постели и хотела поскорее одеться, чтобы проследить за Джейком и узнать, где будет проходить встреча с Васкесом. Но сразу же отбросила красивый наряд, который вчера ей подарил Джейк. Днем она привлечет к себе лишнее внимание, если так нарядится. Джесси лихорадочно осмотрела комнату в поисках ненавистных брюк, рубашки, шляпы и сапог. Выбирать не из чего: это единственная ее одежда. Но где же они? Она точно помнит, что оставила все вчера в уголке у туалетного столика, когда собиралась мыться, но теперь здесь ничего не было.

– Ты это ищешь? – раздался ленивый голос за ее спиной.

Джесси вся похолодела, потом быстро обернулась, забыв о своей наготе.

– Ты! А я думала, ты ушел, – упрекнула прищурившись и предпочла не обращать внимания на виноватый румянец, который, как она чувствовала, загорелся на щеках.

– А я думал, ты спишь, – парировал Джейк. Улыбка изогнула его губы, но он постарался согнать ее с лица.

Джесси двинулась на него, не сознавая, какое волнующее зрелище представляла ее нагота.

– Отдай мою одежду, – сказала она тихим, угрожающим голосом.

– А зачем? – хрипло ответил Джейк. – Я предпочитаю тебя такой.

Его горящие скрытым огнем глаза оценивающе окинули ее сверху вниз. Он все еще держал в руках одежду Джесси, но оперся спиной о дверь и не собирался двигаться с места.

Блуждающий взор Джейка подсказал Джесси причину его поведения: она спохватилась, что совсем не одета. Схватив простыню с кровати, быстро завернулась. Эти лихорадочные действия вызвали очередной поток веселых замечаний со стороны Джейка:

– Вот видишь, все это тебе не нужно, – сказал Джейк, протягивая ей брюки и рубашку. – Вполне можешь идти в простыне. Она тебе очень идет, дорогая.

– Джейк Колтрейн, лучше отдай мне мои вещи, или я… или…

– Что ты сделаешь, Джесси? Мне не терпится это услышать, – и он насмешливо изогнул бровь, глядя на нее.

– Я буду ходить в этой простыне, вот что. Или в новой блузке и юбке. Или в белье. Мне безразлично, в чем идти, я все равно тоже пойду.

Он сразу выпрямился. Бросив вещи в шкаф, подошел к Джесси уже с совершенно серьезным видом.

– А куда же это, скажи на милость, ты собираешься идти?

Обмотанная простыней Джесси храбро вытянулась во весь свой небольшой рост. Вызывающе выпятила подбородок, но, заглянув в глаза Джейка, сразу же струхнула. Он был вне себя от бешенства, это ясно читалось в его потемневших от гнева, почти черных глазах. Однако Джесси заставила себя не отвести взгляд. Слишком большой путь она проделала, чтобы отказаться от встречи с Васкесом и не выполнить свое намерение: спасти честное имя отца. Никто не сделает этого вместо нее.

– Я тебе задал вопрос, – спокойно сказал Джейк. – Так куда же, по-твоему, ты направляешься?

– Я иду с тобой, и ты это знаешь! – бросила она ему в лицо. Грудь ее вздымалась от волнения, и, как досадно, опять нахлынула волна головокружения и тошноты. О Боже, молилась она, только не сейчас. И, судорожно сглотнув, продолжала: – Мне нужно повидать Васкеса, ты знаешь, мне это очень нужно! Я должна сама услышать: участвовал мой отец в переброске контрабандного оружия или нет. Никто не смеет обвинять моего отца… – Голос ее замер, ноги стали как ватные; поднеся руку ко лбу, она осела на кровать.

Джейк сразу же оказался рядом, заботливо поддержал:

– Джесси, что с тобой? Тебе плохо? – Потом неожиданно ему пришла в голову какая-то мысль, он отпустил ее с самым суровым видом. – Если это еще один из твоих трюков… Ну, конечно, так и есть! Этот номер не пройдет, Джесси. Ты останешься здесь, и это мое последнее слово. – Он яростно заметался по комнате, собирая ее вещи. – Ни в коем случае я не должен допустить, чтобы ты встретилась с Васкесом. Этот человек – убийца. Все мы можем сегодня погибнуть. Оставайся здесь, слышишь? Я больше не собираюсь подвергать твою жизнь опасности! Я не переживу, если с тобой что-нибудь случиться. – С этими словами он вышел и запер дверь снаружи.

Джесси подбежала к умывальнику – ее вырвало. Потом соскользнула на пол, села, прижав колени к груди, ожидая, пока пройдет тошнота. Через несколько минут, почувствовав себя лучше, вытянула ноги.

«Что же делать», – безнадежно думала она, оглядывая комнату. Теперь ей и вправду нечего надеть.

– Черт бы его побрал, – сказала она вслух, для большей выразительности стукнув кулаком по колену. Вспомнились его слова: «я не переживу, если с тобой что-нибудь случится». При мысли об этом в душе появился восторг, но мгновенно ему на смену пришло сомнение: просто он не хочет брать еще один грех на душу. Только это он имел в виду, ничего больше, решила Джесси и подавила комок в горле.

Робкий стук в дверь заставил ее поднять голову. Может быть, он вернулся?

– Сеньора? Вы проснулись? Это я, горничная.

«Тем лучше, – подумала Джесси. – Это та самая маленькая, полностью одетая, темноволосая и темноглазая служанка».

Она поднялась, укуталась в простыню, состроила невинную улыбку и открыла дверь.

– Входите, – пригласила Джесси, улыбаясь и окидывая взглядом девушку, которая как ни в чем не бывало прошла мимо нее в комнату с охапкой чистых простыней и полотенец.

Джесси закрыла дверь за своей доверчивой жертвой.

* * *

Не прошло и пятнадцати минут, как маленькая, полностью одетая, темноволосая девушка вышла из комнаты, в которой делала уборку, и торопливо покинула гостиницу, неся в руках кипу грязных простыней и полотенец. Она прошла по дворику с фонтанами и садиком из камней и кактусов, минуя все остальные комнаты, свернула на боковую улочку, которая вела прямо к центральной площади Санта-Фе.

Оказавшись на улице, она положила свою ношу на землю и прижала руки к груди, чтобы успокоить дыхание. Потом разгладила коричневую юбку из хлопчатобумажной материи и белую блузку. Приподняв подол, взглянула, улыбаясь, на кончики ног, обутых в кожаные сандалии.

Потом с решительным видом вздернула подбородок и пошла по узкой улочке, вернее переулку, к запруженной народом площади. Торопливые шаги замедлились только перед открытым окном гостиничной комнаты, откуда доносились сдавленные крики. Вздохнув и сделав гримаску, девушка заторопилась дальше.

Джейк сидел на грубо сколоченном деревянном стуле, раскачиваясь на задних ножках и положив ноги в сапогах на перила веранды постоялого двора. Создавая видимость, что ковыряется зубочисткой во рту, он с кажущейся небрежностью наблюдал за рыночной суетой на пыльной площади. Большим пальцем Джейк сдвинул свою стетсоновскую шляпу на затылок. Солнце недавно поднялось из-за горизонта, но лихорадочная жажда деятельности уже охватила всех; торговля велась из фургонов, лавочек, на деревянных террасах перед каждым домом, из кое-как сооруженных киосков, появившихся буквально за ночь.

Джейка окружали помощники, в небрежных позах изображавшие членов банды контрабандистов. Каждый волновался, как невеста в первую брачную ночь, усмехнулся Джейк, но следует отдать им должное, они весьма убедительно ухитрялись выглядеть беззаботными, за исключением Паттерсона. Джейк нахмурился. Парня уже два раза вытошнило. Три, поправил он себя, увидев, как молодой лейтенант метнулся в переулок.

– Надеюсь, Васкес появится здесь до того, как этого парня совсем уже вывернет наизнанку, – сухо заметил Кэрли, не поднимая глаз от сигареты, которую сворачивал.

Некоторые засмеялись и покачали головами, но их острые глаза не упускали из виду площадь: не появится ли на ней что-то неожиданное. Пока – ничего. Но все знали – это должно случиться. Говорили, что Васкес едет вместе со своими бандитами «пистолерос». Ему нужно оружие. Встреча состоится – сомнения нет. А вот то, что случится потом, касается каждого. Джейк слышал от Хайеса, что эта двойная партия должна завершить формирование арсеналов Васкеса, который не захочет оставлять свидетелей того, как в его руки переходят ящик за ящиком, револьверы, предназначенные для аванпостов армии Соединенных Штатов. Помощники Джейка знали о его плане и доверяли ему.

Несколько симпатичных молодых сеньорит прошли, покачивая бедрами, мимо постоялого двора. Кое-кто из мужчин бросал одобрительные замечания; девушки отвечали смешками и ускоряли шаги, так как пожилые дуэньи, сопровождавшие их, подгоняли своих подопечных и бросали неодобрительные взгляды на мужчин, толпившихся на террасе.

Джейк хмыкнул, отметив чисто мексиканскую атмосферу, царившую в этом городе. Присоединение территории Нью-Мексико к Соединенным Штатам стоило жизни его отцу восемнадцать лет назад. Но Джейк не питал неприязни к войне или народу, который оставил вдовой его молодую мать. Отец умер, сражаясь за дело, в которое верил, а теперь Джейк пытался устранить вероятность возникновения еще одного столкновения между Мексикой и Соединенными Штатами. Глаза Джейка блеснули иронией, когда он заметил большую католическую церковь на противоположном конце площади и перевел взгляд на смуглых, работящих людей, которые вели простую честную жизнь. Джейк был полон решимости не допустить, чтобы их жизнь была исковеркана в угоду бесчестным мечтам одного землевладельца, мечтающего о власти.

У Джейка сложилось впечатление, что эти сравнительно новые граждане Соединенных Штатов внешне весьма привлекательные люди. Вот хотя бы эта маленькая сеньорита, пересекающая сейчас площадь – в белой блузке и коричневой юбке. Идет она медленно и неуверенно, как будто ищет кого-то. Джейк попытался представить себе, какая у нее жизнь. Интересно, бедна ли она и вынуждена ли работать – судя по ее простой одежде, она, наверное, трудится, чтобы поддержать семью. Джейк вообразил себе, что она, вероятно, ищет младшего брата или сестру, а может быть и возлюбленного. Джейк улыбнулся. У девушки с такой походкой, стройной, соблазнительной фигурой, с длинными, темными кудрявыми волосами должен быть возлюбленный. Глаз ее не видно, но можно побиться об заклад, что они большие, карие, как у Джесси, и способны растопить сердце любого мужчины…

Стоп! Постой-ка! Джейк моментально вскочил на ноги. В этой девушке было что-то чертовски знакомое. Все на веранде сразу встревожились, когда Джейк вскочил с места, так что стул отлетел к стене. Опираясь на перила веранды, он вытягивал шею так и эдак, пытаясь получше разглядеть девушку, прокладывавшую себе путь среди толпы. Он убеждал сам себя, что это не может быть Джесси. Ведь он оставил ее в одной простыне. И все-таки продолжал высматривать, вытягивая шею и тихо бормоча ругательства. Потеряв ее из вида, стукнул кулаком по деревянным перилам, поднял стул и заметил, что все вокруг вопросительно смотрят на него.

– Ничего не случилось! – рявкнул он и снова уселся, глядя перед собой невидящими глазами и продолжая вовсю ругать Джесси. «Я ее придушу, если до этого она сама себя не погубит. Лучше всего было бы снова найти ее голую и все в той же комнате, где оставил. Никогда она не делает, что ей говорят, маленькая упрямица, злючка, дуреха, избалованная своевольная… женщина, которую я люблю», – неловко закончил свои обвинения Джейк. Он провел рукой по лицу, стирая всякие следы улыбки, скользнувшей по губам.

«Что с нею делать? – Джейк вздохнул. – Таскать за собой по всей стране, выполняя секретные задания? Осесть на одном месте и вести нормальную жизнь, как все остальные люди?» До встречи с Джесси он об этом никогда не думал. В кармане рубашки все еще лежат два обручальных кольца, он не расстается с ними. Жениться заново и жить семейной жизнью? Сможет ли он? И останется ли она с ним, особенно, если выяснится, что ее отец был каким-то образом втянут в контрабанду оружия?

Впервые за время службы Джейк сомневался: должен ли он что-то расследовать. Жизнь Джесси может быть разбита – и в эмоциональном, и в финансовом отношении, – если действительно ее отец был связан с Хайесом или Васкесом. И если это так и Джейк получит доказательства, но не сообщит об этом, как тогда? Он глубоко вздохнул. Возможно ли предать все, ради чего работал, рискуя жизнью, чтобы спасти любимую женщину, которую вышвырнут с ее земли из-за уже скончавшегося непорядочного родственника, не отвечающего за свои поступки? Оставалось надеяться, что Стюарт был ни при чем.

Особенно сейчас, когда перед его внутренним взором возник образ сладострастной упоительной Джесси. Воспоминания о близости заполнили ум и сердце: Джесси, обнаженная на лугу, с такой готовностью отдавшаяся ему в первый раз; Джесси, швыряющая кольцо и втаптывающая его в землю; Джесси, притворившаяся, будто потеряла сознание, когда ее обнаружили в пути; Джесси, запрокинувшая голову, страстно разомкнувшая губы и вознесшаяся над ним в той деревянной ванне; испуганная и храбрая в подземном ходе; смущенная и ужаснувшаяся, но выходит замуж, чтобы выручить человека, которого считает беглым преступником; Джесси в пруду среди гор, то ребячливая, то женственная и желанная, извивающаяся на полотенце, отдающая всю себя, а его руки и губы блуждают по ее совершенному телу… Густая каштановая грива, мягкая и шелковая, карие глаза с длинными-длинными черными ресницами, высокие скулы, чувственные полные губы и дальше – стройная шея, розовато-коричневые соски, такие горделиво-твердые, тонкая талия, которую он легко может обхватить руками; живот с чувствительным лоном, бедра, ноги… округлые, упругие…

Рука Кэрли легла на плечо Джейка, возвращая его к действительности. Он бросил взгляд на друга, и тот кивнул в направлении площади. С виду как будто там не происходило ничего особенного. Но он сразу понял, что встревожило Кэрли и остальных. Четверо вооруженных мексиканцев отделились от толпы и как бы нехотя направились к постоялому двору, где ждали Джейк и компания.

* * *

Джесси притворилась, что ее очень интересуют разноцветные гребни, ленты и украшения в передвижном киоске на центральной площади. Она прилагала все усилия, чтобы руки не дрожали; внимательно и внешне спокойно рассматривала искусно сделанный гребень, выложенный бирюзой и серебром. Наверняка Джейк узнал ее даже в этой одежде и на таком расстоянии от постоялого двора, где он сидел со своими людьми. Она как раз надеялась высмотреть его или кого-то из отряда, когда медленно пробиралась в толпе, пока случайно не бросила взгляд на тот постоялый двор, мимо которого они вчера проезжали. Он ей запомнился, потому что там расхаживали свирепого вида мексиканцы, что проводили их фургоны такими пристальными взглядами. Когда Джейк вскочил со стула, она постаралась сразу же затеряться в толпе.

Джесси положила гребень на прилавок и отошла от киоска. Под прикрытием толпы она нашла более удобное для наблюдения место и украдкой бросила взгляд в сторону веранды. Затаив дыхание, беспокойно передвинулась, чтобы лучше видеть происходящее, но прохожие без конца сновали у нее перед глазами. Раздосадованная, Джесси перебежала к лавке глиняной посуды, поближе к постоялому двору. Она знала, что сейчас Джейку не до нее; перед ним на пыльной улице стояло четверо мексиканцев. Джесси спряталась в тени, прижавшись к стене лавки. Отсюда она могла видеть и слышать все, что происходило у постоялого двора.

* * *

Расчетливая ухмылка появилась на кирпичной физиономии верзилы, стоявшего рядом с аристократичным красивым мексиканцем на террасе второго этажа самой роскошной гостиницы в городе, находившейся тут же на площади. Остатки дорогого завтрака еще не были убраны со стола.

– Ну, друг мой, что ты думаешь? Это та девушка? – спросил Дон Диего Васкес, рассеянно подергивая за краешек тонких черных усиков и сощуривая глаза.

– Я почти уверен, что это она, – ответил сержант Маккензи тихим вкрадчивым голосом, лишь на мгновение отведя глаза на Васкеса и снова переводя на площадь.

– Есть только один способ узнать – она ли это, не так ли? – сказал Васкес, поворачиваясь к двоим смуглым мужчинам, стоявшим на страже у дверей террасы.

Как и те четверо головорезов на площади, они были вооружены до зубов. Васкес быстро отдал приказание по-испански, показав в сторону глиняной посудной лавки. Оба кивнули и ушли с террасы в комнату. Еще через мгновение Васкес и Маккензи услышали стук входной двери.

Пока эти двое наблюдали, как бандиты идут по площади, направляясь к лавчонке, никто из них не сказал ни слова. Толпа перед ними расступалась, никто не хотел связываться с двумя мексиканцами, вооруженными кольтами и винтовками. Они вдруг исчезли в переулке, где притулилась посудная лавка, и снова появились с молоденькой девушкой в белой блузке и коричневой юбке, которая сопротивлялась изо всех сил, пыталась вырваться из сильных рук, приставивших ей к боку пистолет. Не в первый раз они занимались подобными делами. Никто на площади будто не обратил на это внимания.

– Ну, сержант, сейчас мы узнаем, действительно ли это женщина помощника шерифа, – сказал Васкес на хорошем английском языке лишь с небольшим акцентом. – Если это так, она может послужить хорошей приманкой. А если нет, то пригодится в постели, а? В любом случае, мы убьем ее вместе с оставшимися американцами после того, как дело будет сделано.

Дон Диего Васкес хлопнул здоровенного краснорожего сержанта по спине и оба издевательски рассмеялись.

Загрузка...