Вместе мы сможем все!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В отличие от своей религиозной матушки, Кайен не верила в знаки, подаваемые Господом, такие как монетки, найденные на дороге, или подходящий стих из Библии, который утешит молящегося и подскажет ему верный путь решения проблем. Она не считала также, что болезни были особенной печатью нерасположения Бога к человечеству в целом. Еще она не верила в толкования апокалиптических предсказаний Нострадамуса.

И тем не менее по дороге домой, после стольких впечатлений и вновь обретенной радости, трудно было отрицать, что Господь наконец-то наградил ее.

Спустившись с горы, одинокая антилопа вышла на дорогу и остановила их автомобиль на полпути. Животное повернуло голову и взглянуло на Кайен, показав свои рога, которые росли в форме сердечка. Слишком красноречивый знак, чтобы быть простым совпадением. Пожав руку Дэйва, девушка понадеялась, что не только она одна смогла разглядеть в этом счастливое предзнаменование.

Конечно, сказала она себе, это сверхъестественная чепуха, и верить в нее она не собирается. Еще не хватало заглядываться на небо и выискивать там следы облаков в форме сердечка и амурчиков. Но именно этим она и занималась, пока они возвращались домой. И вот наконец увидела две человеческие руки, скрепленные тесным рукопожатием. Она бы не дала голову на отсечение, что это не было игрой ее воспаленного воображения, но дрожь проняла ее до костей.

С тех пор как Кайен ворвалась в его жизнь наподобие урагана, Дэйв чувствовал себя счастливейшим из смертных. Жизнь внезапно повернулась к нему лицом. Ему казалось, что диапазон его чувств расширился: он мог даже ощущать запах свежескошенной травы, чего раньше не замечал вовсе.

Кайен была неотъемлемой частью всех дел, всей его жизни. Каждая героиня в любой книге, которую он брал в руки, становилась Кайен. И не важно, описывал ли автор блондинку или брюнетку. Дэйв неизбежно видел в каждой женщине свою возлюбленную. С каждой страницы на него с лукавым любопытством взирали кошачьи глаза.

Его собственный роман шел очень хорошо. Дэйв немало удивился, обнаружив, что теперь наливает в стакан содовую, а не виски. Кайен стала для него настоящей музой. День за днем пальцы с легкостью летали над клавиатурой, словно бабочки над цветами, собирая упоительный нектар слов и фраз. Все его усилия непременно будут вознаграждены.

Скучная проза зазвучала новыми тонами. Стиль изменился. Это Кайен учила его. Учила свой жизнью, всем своим существом. И Дэйв знал: он пишет от чистого сердца. Это не могли не заметить читатели.

Он лишь удивлялся свободному нраву Спайс — она не слушалась его воли писателя и на страницах романа жила своей собственной жизнью. Ему не надо было ничего выдумывать. Он больше не мучался над каждым словом. Выверить стиль можно будет и позже.

Проект шел так хорошо, что иногда становилось страшно. Конечно, приходилось каждый раз закрывать заветный файл, чтобы Кайен, не дай бог, не увидела. Ему претила сама мысль о том, что он что-то скрывает от любимой. Но это была вынужденная мера. В свое время он все ей расскажет — когда получит премию и гонорар. Правда, наградой ему уже были их отношения и тот огонь, который она внесла в его жизнь. Ему, книжному червю по натуре, ничего не стоило погрести себя в рутине одиночества. Возможно, у него была неосознанная тяга к нему, поэтому он и выбрал этот отдаленный от цивилизации штат, где никто не мог ему помешать. Где-то внутри него еще издавна гвоздем засела мысль, что великие вещи могут родиться только из мук одиночества.

Именно поэтому он тайно хранил бутылочку виски в ящике стола. Просто так, на всякий случай. Если вдохновение покинет его, тогда он сможет воспользоваться ею. Остальные бутылки были отправлены в мусорное ведро, несмотря на протесты Кайен.

— Тебе не обязательно это делать ради меня, — твердила она ему. — Я уже умею себя контролировать. Не надо за меня волноваться.

Дэйв в этом сильно сомневался.

— Я, может, хочу начать трезвую жизнь за компанию с тобой. Не против? А то привяжусь к бутылке еще пуще твоего.

Недоверчивая улыбка на лице Кайен была красноречивее любого ответа. Вряд ли он станет законченным алкоголиком. Зато у него была другая беда: ревность, которая постепенно змеей заползала в сердце и снедала его своим ненасытным жаром. Дэйв изо всех сил старался не думать о прошлом Кайен, отодвигая и задвигая на задворки сознания беспокойные мысли и сомнения. Он избегал расспрашивать подробно о ее прошлом, довольствуясь тем, что она рассказала ему... И все же... Он не мог не думать о тех, кто был с ней до него. Но все чаще и чаще его посещал страх, что в один миг она может бросить его ради какого-нибудь гламурного парня.

Забудь, твердил он сам себе. Ты сводишь себя с ума. Прошлое не имеет власти над настоящим и будущим.

Кайен не была похожа на тех женщин, которых ему доводилось приводить домой до сих пор. Огненная и страстная, она была одновременно чувствительной натурой. Ее непросто было рассмешить, но когда это удавалось, наградой был волнующий поток томного смеха, звучащего как дивная музыка с небес. Все чаще и чаще он желал, чтобы этот смех присутствовал у него дома всегда.

Хотя Кайен считала, что уже давно победила в себе страсть к спиртному, она упорно ездила на еженедельные групповые сеансы психотерапии в Центр анонимных алкоголиков. Дэйв постоянно ее поддерживал, и она была ему благодарна.

Роуз иногда по привычке навещала Дэйва. И каждый раз укоряла Кайен за то, что та украла мужчину ее мечты. Кайен очень переживала по этому поводу и старалась найти для Роуз приятеля.

В свободное от работы время Кайен занималась своим новым проектом — дизайном линии одежды для пожилых людей. Дэйв был просто потрясен ее вкусом и творческими планами.

— Я хочу, чтобы ты оставила свою работу в доме престарелых и полностью занялась дизайном одежды, — сказал ей как-то Дэйв. — Ты найдешь новых друзей и сможешь на полную мощь использовать свои таланты. Ты непременно добьешься успеха.

Кайен устало улыбнулась.

— Я ценю твою поддержку, но я не могу этого сделать. Я же должна на что-то жить.

— Хорошие новости, — заявил однажды с порога Дэйв. — Мне кажется, я нашел парня, который станет хорошим другом для Роуз.

Кайен с надеждой воззрилась на него. Она уже и не чаяла дождаться такой радости. В их городке было не особенно много интересных мужчин нужного возраста.

— Он еще может сам ходить? — нескромно пошутила Кайен.

— Это Джо Хансен. Он работает зазывалой в местном парке развлечений. Выйдя на пенсию, он решил подыскать себе занятие, чтобы не бездельничать. Просто отличный парень!

Кайен вдохновила эта новость, и она подлетела расцеловать Дэйва. Неожиданно он обнаружил, что она расстегивает его рубашку.

— Это еще что за безобразие среди бела дня? — фальшиво разозлился он. Но не возражал, конечно.

И хотя в этот раз Дэйв снова владел ее телом целиком и полностью, он догадывался, что в ней есть потаенные уголки души, куда вход ему запрещен. Туда вторгаться он и не намерен, если хочет видеть улыбку на ее лице, а не слезы.

Кайен наконец-то получила доступ к произведениям Дэйва. За один день она проглотила его первую книгу, но не стала высказывать вслух свое мнение. Конечно, его фразы были напоены возвышенной поэзией, но сюжет — боже, сюжет! — никуда не годился. Да и написано было из рук вон плохо. Скучно просто до зевоты. И красивые слова пустым звоном бренчали на ухо читателю.

Кайен вдруг заинтересовалась: возможно, теперь, когда в его жизни произошло столько изменений, он стал писать иначе? Более интересно? С искристым сюжетом и живой, настоящей героиней, с радостной концовкой вместо депрессивных рассуждений о смысле жизни?

Она влезла в его компьютер без разрешения. Одним грехом больше. Но ведь он ее простит. И особенно, если его новый роман станет бестселлером.

Кайен быстро пролистывала страницы «мышкой».

Неожиданно она замерла: главная героиня как две капли напоминала ее. Начиная от имени (Спайс — все равно что Кайен) и заканчивая длиной волос! Она резко контрастировала с бесцветной молью Джасмин.

Ее хватило только, чтобы добраться до сцены убийства Джасмин. В отвращении она закрыла файл и выключила ноутбук.

Так вот оно что! Он нагло ее использовал, как и все остальные!

Кайен плакала над будущим творением и клялась себе, что это последний раз, когда она плачет из-за мужчин. Дэйв никогда не увидит ее слез!

В ее старом мире, где обитали циничные существа наподобие Девинтера и Форрестера, все было просто: одни хотели секса, другие денег и славы. Правила игры не отличались особой сложностью. А Дэйв обманывал ее. Вынул из нее душу, чтобы вложить в свою героиню. Сама мысль о том, что вот они занимались любовью, а Дэйв в это время только и делал, что думал о Спайс, была способна свести с ума! Да он разобрал ее по косточкам, поганец!

Никогда еще за всю свою бурную жизнь Кайен не была настолько оскорблена и разбита.

Украл, он просто украл ее образ. И заляпал грязью. Вот что он сделал. В ярости она пнула ногой кофейный столик и закричала. А когда первая вспышка гнева утихла, девушка почувствовала себя странно опустошенной. В душе не осталось ни обиды, ни любви.

Что ей делать дальше? Выпалить все ему в лицо, когда заявится? Или разжечь на его ноутбуке костер и зажарить на нем только что собранные грибы? Чтоб запомнил навсегда.

Возбудить против него дело в суде?

Неразумно. Глупости какие-то лезут в голову. Тогда Кайен на негнущихся ногах добралась до единственной бутылки виски, которую хранила в шкафу.

— Кто-нибудь дома?

Голос Дэйва эхом прокатился по пустым комнатам. Хотя Дэйв так жил всю свою сознательную жизнь, он ненавидел возвращаться в пустой дом. Быстро привык к красавице, которая встречала его блеском зеленых глаз прямо с порога. Вдыхая аромат домашних блюд, он вновь и вновь изумлялся тому рвению, с которым Кайен готовит еду. Ничто не могло сравниться со сценой готовки. А как она ухаживала за цветами, которые чуть не завяли в его саду!

— Милая, я пришел, — проговорил Дэйв, заглядывая по очереди во все комнаты.

Тишина показалась ему странной. Обычно Кайен выбегает и обнимает его, давая ощутить себя царем и богом в своем маленьком королевстве. Сегодня только тиканье часов приветствовало его. Три часа дня, суббота — и ни одного признака Кайен.

Тут явно что-то произошло.

Ледяным туманом душу Дэйва окутало убийственное одиночество. Где же она?

Взглядом он искал записку.

Ничего.

Только открытая дверца шкафа.

И вдруг в глаза ему бросилась пустая бутылка из-под виски.

— Только не это!

Дэйв снова позвал ее. Уже в отчаянии. Воображение бежало впереди него, когда он осматривал комнаты.

Может, ей плохо и она прилегла?

Может, она беременна и даже не знает этого? Может, он чем-то смертельно обидел ее?

Тише, тише, твердил он себе. Не то сойдешь с ума от переживаний.

До сих пор мысль о женитьбе не часто посещала егo. Ведь это всегда такой ответственный шаг в жизни мужчины.

Дэйв распахнул дверь спальни. Комната была пуста. Ни одной вещи Кайен он не обнаружил.

Даже драгоценности исчезли и духи.

Помнится, он очень злился из-за того, что она своей косметикой заняла все его полки в ванной. Теперь он отдал бы все свое состояние, лишь бы там обнаружились все эти баночки-скляночки. Но их там не было.

Итак... Кайен ушла. Бросила его.

Ни больше, ни меньше.

Ничего не объяснив.

Предупреждала же, что всегда путешествует налегке. Чтобы быстро собраться и исчезнуть в неизвестном направлении. Ни дать ни взять, лафонтеновская стрекоза. Даже не попрощалась.

Наверняка стряслась какая-нибудь беда. Например, мать заболела. Или с Роуз плохо...

Любая версия годится. Лишь бы ею утешиться. Лишь бы знать, что Кайен бросила его не просто так.

Воображению Дэйва рисовались самые дикие картины. Вот она в объятиях старого Девинтера. Или молодого Форрестера. Нет! Прекрати! Этого просто не может быть! Он этого не вынесет! Нет! Ревность буквально рвала его сердце на части.

Случившемуся должно быть логическое объяснение. Она бы так не поступила со мной. Она просто не может.

И все же... Она ушла — это единственное, что он знал. И неожиданно для себя понял, что не может без нее жить. Решив искать ее по всему белому свету, он пошел собираться.

Неожиданно что-то белое блеснуло у него под ногами. Нагнувшись, Дэйв узнал в листке бумаги страницу своей новой рукописи. Это была сцена, в которой он впервые знакомит читателя со Спайс. Он выругался, изорвав страницу на куски. Теперь все было ясно.