Вместо неё

Глава 1

На перроне столпилась масса народу. Кто-то встречал старых друзей и знакомых, кто-то провожал родных в дальний путь, между этими встречающими и провожающими носились железнодорожные служащие, продавцы пирожков и газет, нищие оборванцы и мелкие воришки. Анна Хитрова в данной толпе относилась к группе провожающих. В последние минуты перед отходом поезда, она стояла, шутливо болтая с Германом Костровским – своим старым другом и, по совместительству, лучшим учеником своего отца, приехавшим навестить последнего в период его тяжелой, затяжной болезни. Вместе Анна и Герман представляли собой весьма смешную парочку: он был высокий и долговязый, с заметной щетиной, и веселыми темно-карими глазами.  Анна  же, напротив, была маленького роста, со светло-русыми волосами и глазами зеленоватого оттенка. Выражение их было печально, даже несмотря на смешливый тон ее разговора с Германом.

-Герман, ты не представляешь, как признательна я за твой визит. Ты сумел поднять папе настроение, а это многого стоит!

Герман тяжело вздохнул: еще более стоило лечение ее отца. Но вслух он сказал:

-Когда еще тебе понадобиться чтобы кто-то часами читал Шекспира – пиши мне!

-Поезд на К. отправляется через минуту! – провозгласил голос из рубки.

Анна поспешно обняла Германа.

-Обязательно приезжай еще!

-Непременно, если тебя не подцепят раньше.  

-О чем ты?

Герман кивнул на молодого человека, стоящего возле табло объявлений.

-Смотри, как он пожирает тебя глазами!

-Конечно, я ведь неотразима!

Оба засмеялись, поезд дал пар, и Герман запрыгнул в вагон.

Помахав ему на прощание, Анна обернулась и заметила, что молодой человек, на которого указал Герман все еще стоит возле табло, и продолжает жадно смотреть на нее.

Анна поспешила прочь с вокзала, но молодой человек последовал за ней. На углу, возле автобусной остановки, оглянувшись и снова увидев своего преследователя, Анна резко остановилась.

-Перестаньте преследовать меня! – крикнула она.

Молодой человек спокойно посмотрел на нее:

-Простите.

Тут Анна заметила, как хорош он был собой: достаточно высокий, темноволосый, с красивыми черными глазами. В довершение ко всему одет он был в дорогой костюм.

-Зачем вы следовали за мной? - переведя дыхание, спросила Анна.

-Я хочу жениться на вас.

Анна замерла.

-Вас это удивляет? – спросил он.

-Нет. Просто мне кажется, наш разговор будет много более интересным…

Дела не давали Герману исполнить свое обещание «заглянуть» более пяти лет. То наваливалось слишком много работы, то слишком хотелось в теплый заграничный отпуск, то дела на личном фронте обстояли хуже некуда, а иногда приходилось и снова искать себе очередной тяжелый личный фронт. Но, вопреки всему, Герман не жалел о несдержанном слове. Мельком и время от времени он слышал об Анне Хитрове, вернее, теперь уже Белой. До Германа доходили слухи, будто она чересчур быстро, но, вместе с тем, очень удачно вышла замуж, переехала с отцом в другой город, и уже не нуждались в сочувствии, поэтому спешить к ним Герману было вовсе не обязательно. И вот, через пять лет, волею судеб и прочих дел, Герман был заброшен в город, где сейчас жила Анна с мужем и отцом.

Герман написал Анне по этому поводу краткое письмо, спросив, не уделит ли она времени старому другу во время его приезда, и через пару дней получил короткий, но приятный е-мейл, в котором она не только уверяла, что будет очень рада его видеть, но и приглашала погостить в своем доме. Удовлетворенный этим, Герман написал ответный е-мейл, сообщая время и дату своего приезда, и начал собирать чемодан.

Анна встретила его очень радушно. Быстро обняв ее, Герман, как и всякий другой мужчина, начал «заценивать» внешность подруги. В общем и целом увиденное его приятно удивило: Анна похудела, став от этого несколько привлекательнее, волосы она покрасила в темно-каштановый цвет, что тоже ей очень шло. Да и общий силуэт оставлял впечатление красивой и ухоженной девушки. Да, «ухоженная» это именно то самое слово, - подумал Герман, глядя на Анну. Одежда и аксессуары девушки были дорогими, косметика – идеальной, волосы прекрасно уложены. Тут можно было отдать дань хорошему вкусу Анны, но Герман помнил ее совсем не такой, поэтому решил, что дань надо скорее отдавать кошельку ее мужа.

-Нравиться? – лукаво спросила Анна, заметив его взгляд.

-Я впечатлен, - признался Герман.

Девушка засмеялась: - А ты так и остался неряшливым небритышем!

-Что верно, то верно, - засмеялся в ответ Герман.

Они подошли к автостоянке, и Анна нажала на брелок сигнализации.

Герман не удивился, когда на брелок отозвался красный спортивный ягуар.

-Опять впечатлен? – спросила Анна.

-Нет. Скорее удивлен, что с двумя детьми ты ездишь на спортивной машине.

-Это моя третья машина, - спокойно сказала Анна, - С детьями я езжу на семейной шкоде. По делам – на BMW. Эта же – для особых случаев.

И она подмигнула Герману.

-Теперь я впечатлен! - выдохнул Герман.

Анна и Герман сели в машину и поехали по залитому солнцем шоссе.

-Итак, расскажи, как твои дела? – спросила Анна.

-Нормально. Я же не выходил за миллионера.

Оба засмеялись.

-Нет, Анна, серьезно, как тебе удалось такое достижение в жизни? – спросил Герман, закуривая сигарету.

-Ты действительно хочешь знать? – с полуулыбкой спросила Анна.

-Да.

-Это была любовь.

Глава 2

Весело переговариваясь, они доехали до дома, расположенного в некотором отдалении от города за небольшим живописным озером. Герман мысленно присвистнул: была ли это любовь с первого взгляда, или нет, но ЭТО того стоило. Большой дом в стиле модерн, обустроенный по последней моде и технике, с собственным садом, бассейном и двумя гостевыми домами.

-Если я увижу, что твой муж еще и красавец, то пожалею, что сам не вышел за него! – глубокомысленно заметил Герман.

-Боюсь, вы не в моем вкусе, - послышался голос у него за спиной.

Герман обернулся и впервые увидел мужа Анны.

Это был высокий темноволосый мужчина, очень складно сложенный, с правильными чертами лица и мистически темными глазами.

-Познакомься, это мой муж-Антон. Антон – это Герман, мой хороший друг и лучший ученик кафедры моего отца.

-Так Анна метко подметила, что я филологический зануда, - подмигнул Герман.

Антон издал приятный, четкий смешок, и, пока они с Германом пожимали друг другу руку, последний понял, что вовсе не в первый раз видел этого человека. Но где и когда…Впрочем, это было не важно, так как Герман ездил с лекциями по всей стране, и мог пересечься где угодно и с кем угодно.

-Мой отец ждет тебя в гостевом домике, - сказала Анна, - Он сейчас полностью прикован к коляске, но все равно любит проявлять во всем самостоятельность, поэтому живет как бы отдельно, - девушка смущенно улыбнулась.

-Таков весь профессор Хитров, - пожал плечами Антон.

-Пойдем, я провожу тебя к отцу, а в четыре часа у нас будет обед.

Герман кивнул в знак согласия.  

Отец Анны занимал наибольший из двух гостевых домиков. Это было удобное, двухэтажное строение с большими окнами и прекрасным видом на небольшой сад возле дома.

Дверь Герману открыла миловидная женщина средних лет – судя по всему сиделка.

-Проходите, - без лишних представлений сказала она.

Герман последовал за ней в наполненную светом гостиную, стены которой были уставлены книжными шкафами с огромным количеством разнообразных книг.

-Герман, мальчик мой! – профессор Хитров выехал к нему на своей коляске и с радушием протянул руку. Герман тепло пожал его руку, и сделал несколько замечаний по поводу уютности и прелести гостевого домика.

-Да, я здесь словно волк в своей пещере, - ответил профессор Хитров, - Анна настояла, что раз уж я решил жить в гостевом домике, то это должен быть больший из двух, правда вторым этажом ни я, ни Марта (так, видимо звали сиделку, смекнул Герман) совсем не пользуемся. Зато молодые собрали для меня целую библиотеку, и, о Герман, пойдем я покажу тебе свой кабинет – это мечта любого литературоведа!

Герман послушно пошел за коляской, подумав, что в старости люди становятся все более и более похожими на детей. Но личный кабинет профессора Хитрова стоил того, чтобы им хвастаться. Красное дерево, зеленое сукно, огромное окна с видом на озеро, и еще хорошая сотня книг…  Герман мечтать о таком и не смел.

-Нравиться? То-то же! – профессор Хитров весело развернулся на своем инвалидном кресле, - А помнишь, как я собирал всех своих студентов на десятиметровой кухоньке? А? А как в институте не давали отопления, и мы пили виски, но продолжали читать?

-То еще было время, - усмехнулся Герман.

Старик, было оживившись, поморщился:

-Честно говоря, я и сейчас отдал бы многое, ради своей старой кухни и теплой компании, но приходится довольствоваться лишь всем этим…

-О, Алексей, бросьте это! Ваша дочь прекрасно позаботилась о вас!

-А…,- профессор Хитров махнул рукой, - Анна теперь совсем как чужая…

Но тут, заметив смущение на лице своего гостя, старик снова принял оживленный вид, и, учтиво предложив Герману сесть в кресло, стал наперебой расхваливать свою новую коллекцию книг. За разговором об антикварных книгах, их авторах и прочей ерунде, столь интересной и Герману, и его старому учителю, оба и не заметили, как в кабинет вошла Марта и вежливо напомнила, что семейный обед состоится в парадной столовой большого дома уже через полчаса. Германа стукнуло, что он так и не переоделся с дороги, и потому он поспешил найти свой чемодан и немедля покинул профессора Хитрова, пообещав продолжить их разговор за обедом.   

Обеденная комната в доме Белых выходила окнами на озеро. Это было большая, просторная комната, часть стен которой составляло стекло, из-за которого как раз и открывалась великолепная озерная панорама. Тона комнаты были безупречно продуманы в темно-вишневом цвете, и по стенам висели дорогие картины стиля модерн.

Еще проходя по дому, Герман заметил, как прекрасно сочетаются цвета, и как смело и неординарно они подобраны. В столовой же сиял апогей цвета и контраста, и Герман, как очень вежливый человек, не преминул сделать комплимент. Правда, Герман рассчитывал, что похвалы пойдут в адрес хозяйки дома, но все повернулось иначе.

-Спасибо, мы долго работали над этими красками, - вежливо ответил Антон, и все сели за стол.

-Простите? – переспросил Герман.

-Наша семья занимает большую отрасль в лако-красочной индустрии, - вежливо подправила Анна. Герман понимающе кивнул.

На стол вынесли первое блюдо (как и во всех обеспеченных домах этим занимались слуги) и воцарилась полная тишина.

-Значит, лаки и краски? – повторил Герман, пытаясь поддержать разговор.

-Да. Если хотите, я могу провести вам экскурсию по нашей фабрике, - вежливо сказал Антон.

-Непременно, - кивнул Гэрри.

Тут профессор Хитров вступил в разговор, и, имея за плечами многолетний опыт педагога и любимца школяров, увлек своей темой весь стол, который без него, наверное, погряз бы в скуке и тяжелых обыденных темах. Герман был очень благодарен учителю.

Глава 3

С момента встречи Германа со своим старым учителем – профессором Хитровым – прошло около трех месяцев. За это время Герман перебрался в небольшой университетский городок, где и планировал зазимовать, читая лекции и дописывая свою первую книгу. Гэрри, с его вечно молодой душой, нравились разнузданность и, вместе с тем, ученная степенность, сочетающиеся и университетском городке. Он любил свои занятия, наслаждался обществом студентов, и тихими вечерами, проведенными за своим трудом. Но любому спокойствию рано или поздно должен прийти конец. Для мирной жизни Германа все началось с появления женщины. Нет, не таинственной и прекрасной женщины в красном, а обычной, серой дамочки средних лет. Сначала Герман заметил ее  на одной из лекций, да и то не сам, а лишь когда кто-то из студентов указал на то, что данная особа немного старовата для их занятий. Герман тогда лишь улыбнулся, сказал, что знания можно получать в любом возрасте, и более вроде не задумывался над этим, но женщина продолжала появляться на его занятиях. Почти всегда она сидела в углу, ничего не записывая, а просто слушая. Вернее нет, со временем Герману начало казаться, что она даже не слушает, а просто смотрит. Смотрит на него. И в глазах ее всегда выражалось такое презрение…Со временем Германа начало это раздражать, и под конец он решил выяснить, отчего снискал такую нелюбовь у столь непонятной особы. Но дама каждый раз появлялась и исчезала совершенно незаметно, словно была призраком, и поймать ее для разговора никак не удавалось. Пару раз Герман пытался осведомиться у студентов, знают ли они «однокурсницу», но положительных результатов это не дало. Затем он начал спрашивать у персонала университета, но даже вахтер клялся, что мимо него такая никогда не проходила. Дело начинало нравиться Герману все меньше и меньше, и он уже почти начал верить ведьм, пока, проверяя одну из студенческих работ, не нашел внутри абсолютно пустой листок, содержащий только адрес и просьбу о встрече.  

Герман никогда не считал себя самоубийцей, и склонным на риск его тоже нельзя было назвать, поэтому бумажка с адресом было разорвана и положена туда, где ей было самое место – в мусорное ведро. Но через пару дней история повторилась. Причем во всех отношениях – Герман снова нашел записку, и снова она отправилась в мусорное ведро. Так было и через неделю, и через еще пару дней. Наконец Герману все это порядком надоело, и он начал с прежней прытью искать автора записки, а именно – странную женщину с его лекций. В том, что это была именно она – Герман почему-то ни на секунду не сомневался.

Очень скоро записки стали поступать не только в кипе студенческих работ. Один раз Герман нашел записку на салфетке, лежащей за его постоянным обеденным столом.  Потом листок лежал на его рабочем столе, и, самая последняя записка была подложена ему в портфель. Текст ее несколько отличался от остальных – кроме привычного адреса и просьбы о встрече, записка содержала следующую фразу: «Пожалуйста приходите, если вы знали Анну Хитрову».

История насторожила Германа. Более того, он был заинтригован, поэтому, сказав адрес своим близким знакомым, Герман все же направился на встречу с таинственной незнакомкой.

Адрес был адресом съемной квартиры на окраине города. Герман поднялся по грязной и плохо освещенной лестнице, и постучал в дверь. Ему открыла немолодая и слегка поношенная женщина. На ней было серое платье в клеточку, серовато-русые волосы завязаны в пучок, а на увядшем и покрытом морщинами лице все время мелькало выражение озабоченности и какого-то нервного беспокойства. Несмотря на все это, было видно, что некогда эта женщина была миловидна, даже очень. И еще это выражение лица…Герман уже видел его…

Рукой, женщина предложила Герману проследовать за ней на малюсенькую грязную кухню, где она, ни говоря ни слова, поставила чайник, указала Герману на стул, а когда тот сел, устроилась с противоположной стороны стола и сказала:

-Я очень рада видеть вас. Спасибо, что пришли.

-Да, мне тоже очень приятно, но хотелось бы узнать кто вы, и для чего Вам я?

На лице женщины промелькнула неприязнь.

-Моя дочь. Все дело в ней.

Говоря, женщина нервно теребила свои руки.

-Я знаю, что вы были знакомы. Видела вас на фото…Мне очень нужна ваша помощь…Будите сигарету?

Герман помотал головой.

-А я пожалуй закурю…, - дрожащей рукой дама достала дешевую сигарету, потом зажигалку, зажгла сигарету, с наслаждением затянулась…

Герман прервал ее.

-Вы так и не представились.

-Да-да, - снова выражение неприязни, - Меня зовут Екатерина Хитрова. Я была матерью Анны.

-Прошедшее время? – скептически спросил Гэрри.

-Да. У меня есть все основания полагать, что мою дочь убили.    

Все тело Германа пронзил холод. На лбу проступили капельки пота. Неужели Анна мертва? Как? Когда?

Эти вопросы вырвались из уст Германа, и Екатерина холодно ответила:

-Она умерла около трех лет назад…

Тут Герман рассмеялся:

-Вы сумасшедшая!

Екатерина вскочила, и на секунду Герману показалось, что она ударит его, но вместо она схватила чайник и дрожащей рукой налила полную чашку кипятку, которую придвинула к Герману. Потом бросила на стол два дешевых пакетика, и, нервно обхватив свою чашку пальцами, сказала:

-Вы не понимаете! Нет, вы ничего не знаете…

-Простите, Екатерина, но я видел вашу дочь около трех месяцев назад, значит, она не могла умереть три года назад…

Катя снова презрительно посмотрела на Германа.

-Вы имеете в виду, что видели женщину, которая сейчас играет Анну.

-Играет Анну?

-Да.

Герман отхлебнул горячего и невкусного чая, и, стараясь скрыть свое раздражение, сказал:

Глава 4

Екатерина явно не рассчитывала на это. На многих ее история произвела бы хотя бы толику впечатления, но Герман, увы, знал историю самой Екатерина.

К слову сказать, сам Герман никогда не одобрял отношения преподавателей со своими молоденькими студентками, и потому профессор Хитров служил отличным примером его правоте.

Будучи уже серьезным профессором, он был вынужден жениться на забеременевшей от него студентке. Это не было счастливым браком. Хитров увлекался своей работой, книгами, обществом учеников и другими молоденькими студентками. Они не прожили и несколько лет после рождения дочери, когда у его жены обнаружили первые признаки шизофрении. Болезнь развивалась, у Хитрова не было не времени ни желания поддерживать жену, брак рушился, и все закончилось разводом. Екатерина сразу попала в лечебницу, ее  лишили родительских прав, а Хитров так и остался при своей работе, книгах и студентах, за небольшим исключением маленькой дочери.

Герман знал эту историю, и, конечно же, не собирался верить женщине, больной шизофренией.      

Похоже, Екатерина осознала то, что обращаться к Герману ей не следует, да и никогда не следовало, потому что с момента их злосчастного интервью Герман ее более не видел. Прошла неделя, две, три. Герман их не считал, его жизнь текла тихо и спокойно. Под Новый Год в университете было много вечеринок. Какие-то были веселыми и буйными, какие-то интеллектуальными, но за два дня до праздника Герману пришлось посетить одну из самых скучных – вечеринку спонсоров университета. Там были всевозможные господа такие-то, и госпожи те-то. Через час, когда Германа уже начало подташнивать, к нему подвели высокую сухощавую даму.

-Герман, госпожа Белая очень хочет с тобой познакомиться.

Герман учтиво поклонился.

-Мне чрезвычайно приятно…

-Антон рассказывал мне, что вы весьма галантны, - одобрительно кивнула дама.

-Вы родственница Антона Белого?

-Да, одна из тетушек.

Герман улыбнулся еще учтивее. Между ним и Людмилой Белой – которая вскоре попросила называть ее Люси – завязался разговор. Обсудив университет, преподавательский состав, общих знакомых и еще много мелочей, Герман осведомился о здоровье Антона и Анны.

-Они прекрасно. Анна опять в положении.

Герман высказал свою радость. Люси скривилась:

-Да, все это очень мило. Энн ничего, но она так похожа на предыдущую пассию Антона, что мне до сих пор не переломить себя в общении с ней.

-Похожа на предыдущую пассию?

-Да, до Анны наш Атон встречался с одной моделью, - Люси, как Герман уже заметил , была из сплетниц, поэтому начала рассказывать с большим энтузиазмом, - Почти капля в каплю Анна, но у них не вышло, и он женился на другой. И слава богу, семья не одобряла ту, другую, понимаете ли – дочь профессора намного предпочтительнее дочери тех, кто отказался от нее при рождении.

Люси неприятно рассмеялась.

-В какой-то момент мы все уж было подумали, что Антон так и не откажется от своей шлюхи, - слово «шлюха» в устах Людмилы Белой очень удивило Германа, - Но здравый смысл взял свое. И все равно, они так похожи…

Всю ночь Герман не мог сомкнуть глаз. Причиной тому, увы, было не выпитое на вечеринке. Из его головы никак не выходило то, что сказала ему тетушка Антона.

Если предыдущая девушка была столь похожа на Анну, то этот факт удивительно и четко связывался в логическую цепочку с шизофреничным бредом Екатерины.

С другой стороны, Антону, наверное, просто нравились девушки определенного типа. И он, нагулявшись с одной, женился на другой. И все же…

Герман начал вспоминать Анну, которую некогда знал он. Анну Хитрову, не Анну Белую.

На ум ему приходил образ молодой, но почти всегда грустной девушки. Анна Хитрова с детства привыкла к тяжелой судьбе – быть женщиной. Она ухаживала за отцом, сначала как хозяйка дома, потом, когда болезнь отца начала давать свое, уже как сиделка. От этого, времени на себя у Анны оставалось не так уж много. Смешно, но дочь профессора даже не обучалась в университете. Она посещала вечернюю школы и курсы медсестер. Анна хотела стать папе последней опорой, а личная жизнь…Хм…Миловидная, Анна, как помнил Герман, не гналась за нарядами и безделушками, она всегда использовала минимум косметики, и никогда не красила волосы.

Если подумать обо всем этом, то женщина, называющая себя Анной Белой, действительно сильно отличалась от Анны Хитровой. Ухоженность, красивый макияж, дорогая одежда, спортивные автомобили и сиделка, нанятая для отца…

Герман встал с кровати и направился на кухню, чтобы принять таблетку снотворного. Если он заразится шизофренией на такой глупой почве, его карьере это точно не поможет.

С утра голова Германа прояснилась. Конечно, статус Анны повысился, откуда и вытекает ее нынешний внешний вид, насчет остального было глупо думать. Между тем, его рука потянулась к телефонной трубке и Герман набрал телефонный номер Анны.

-Привет, с Новым Годом, - мягко сказал он.

-Привет, - ответила Анна на другом конце провода, - Тебя тоже. Как ты?

-Прекрасно. Хочу тебя поздравить: слышал, у вас в семье будет пополнение.

-Да, спасибо, через два месяца наконец-то появится моя девочка.

-Поздравляю.

-Спасибо.

В телефонной трубке повисло молчание. Герман набрал воздуху в легкие и выдохнул:

-Анна, я недавно видел твою мать.

Молчание.

-Она говорила, как скучает по тебе, и, может это не мое дело, но прекрасное ли это время – рождение твоей дочери – чтобы наладить свои отношения с матерью.

В трубке на другом конце все еще висела тишина. Потом Герман услышал вздох Анны, и она сказала:

-Герман, моя мать – больной человек. Ты не должен верить тому, что она говорит.