Вокруг да около гламура

Глава VI

На мою заявку ответа по-прежнему не было. Зато у Милки совершенно спонтанно возникла новая идея. Перед самой записью очередного выпуска «Поварешки» один из гостей неожиданно сломал ногу. Милка позвонила мне.

— Юля, очень удачный момент. Никого не можем найти на замену. Все заняты. Хватайся обеими руками. Я тебя включаю в программу.

Дело было ранним утром, но я мигом проснулась. Даже кофе не понадобилось.

— С ума сошла? Зачем мне это надо?

— А по-моему, совсем не помешает, — спокойно отреагировала Мила на мои истошные вопли. — Во-первых, покажешь своим читательницам лицо, для популярности — то, что доктор прописал. А во-вторых, потренируешься. Поглядишь изнутри на телевидение. Соглашайся, соглашайся! Когда еще такой шанс представится. У нас начальство любит гостей о звонкими именами. Но сейчас приперло, и я тебя протащу. Повод есть: известная журналистка. А мы тебя еще известнее сделаем.

— Если бы ты меня пригласила в какую-нибудь другую передачу! — взмолилась я. — Но в кулинарную…

— Извини. Чем богаты, тем и рады, — парировала она. — По-моему, надо пользоваться любым случаем, чтобы себя показать.

— Но я не умею ничего эдакого… я вообще не умею готовить!

— Да кто от тебя вообще что-нибудь требует? У меня гости бывают в передаче ровно пять минут, поэтому всегда демонстрируют какое-нибудь фирменное, но быстрое блюдо. Ты даже испугаться не успеешь.

— Нету у меня фирменных блюд, — совсем растерялась я. — Хорошо одну только яичницу готовлю, да и ту не люблю, делала в основном для Романа.

— Ее и сварганишь, — решительно заявила Милка. — Сейчас мы ей изюминку сочиним… С луком, чесноком, помидорами, картошкой, зеленью у меня уже делали. Какую бы хрень нам туда добавить? Нужно нечто гламурное, соответствующее твоему профилю.

— Предлагаешь «Шанелью» полить?

— Теоретически звучит эффектно, но практически… Жареная «Шанель» — как-то несъедобно. А может, твою яичницу тертым шоколадом посыпать?

— Точно! Но только не обычным, а горьким! Тем, в котором девяносто девять процентов какао. Кстати, очень гламурная вещь. На мой вкус, жуткая гадость, есть невозможно. Но ведь модная. И для гламурной яичницы вполне подойдет. Может, еще и перчику добавим?

— Тогда уж лучше имбиря, — внесла коррективу подруга. — Слушай, а интересное блюдо получается!

— Концептуальное, — уточнила я. — И, можно сказать, из ничего сотворили.

— Гениальные решения часто очень просты, — самодовольно изрекла Мила. — Видишь, а ты боялась.

— И назовем ее «Восход солнца», — у меня продолжала работать фантазия.

— Ты готова! — воскликнула Милка. — Заказываю пропуск!

На телевидении меня первым делом отвели в гримерную, где надо мной немного поколдовали, после чего я обнаружила, что мое лицо превратилось в маску покойника. Во всяком случае, цвет получился какой-то желтенький, неживой. Я заволновалась: может, они специально? Милка-то вполне нормально на экране выглядит, да и гости ее смотрятся достаточно живенько. А из меня египетскую мумию сотворили. Тутанхамоном мне представать не хотелось, в душе начал зреть протест. Однако гримерша завериламеня, что для экрана иначе нельзя и, водя пальцем возле моего лица, принялась объяснять: тут у меня мешочки, там синячки под глазами… В общем, если ей верить, без грима я полнейшая уродина.

К счастью, пробегавшая мимо Милка заверила, что со мной полный порядок. Я пригляделась. На ее лице оказался точно такой же грим. И мы пошли в студию.

Когда я смотрела Милкину программу по телевизору, мне казалось, у них большая, светлая, нарядная студия. Помещение было достаточно просторным, однако ничего светлого и нарядного в нем на самом деле не было. Даже в той части, которая изображала кухню. Сверкало и сияло только на экране. В действительности — все довольно облезло, особенно не попадающая в кадр часть, где располагались камеры.

Мы взобрались на помост с кухней, и меня охватил настоящий мандраж. Господи, как же я смогу одновременно говорить и готовить? Готовить-то, конечно, не шибко много придется. Разбить яйцо на сковородку, и все дела. Но ведь их надо не просто разбить, а красиво, гламурно! От одной мысли об этом у меня начали трястись руки.

Долго мандражировать мне, правда, не дали. Меня тут же принялись инструктировать:

— Стоять будете так. Ни в коем случае не поворачивайтесь туда, а главное, не вздумайте попятиться. Там дыра. Можно провалиться. Когда Мила задает вопросы, смотрите на нее. А когда будете отвечать, смотрите на камеру.

Выслушав рекомендации режиссера, я впала в окончательный ступор. Получалось, что надо действовать всеми частями тела одновременно: говорить, крутить головой, руками разбивать яйца, а ноги должны застыть неподвижно, чтобы, не дай Бог, куда-нибудь не туда не шагнуть. И самое ужасное: я теперь совершенно не понимала, с чего начать.

Милка посмотрела на меня и хихикнула. Все поняла!

— Слушай, Юлька, только меня и делай, что я говорю. От остального отключись и забудь.

— А камера? — жалобно пролепетала я. Мне хотелось удрать домой или хотя бы в «Мисс Шик».

— Плюнь на камеру, — отмахнулась Мила.

И запись началась. Что я там делала, не помню. Для меня это были пять минут полной амнезии. Смутно зафиксировалась в мозгу лишь попытка попасть яйцом на сковороду. Пришла я в себя, только когда все закончилось. Передо мной на тарелочке красовалась идеальная яичница. Чересчур идеальная, чтобы быть творением моих рук. Я недоверчиво потрогала ее пальцем. Холодная и твердая. Резиновая!

— Милка, твоя работа?

Она покивала:

— Решила подстраховаться. Красиво, правда? У Димки с Дашкой отобрала. Они в магазине приколов купили и отцу на завтрак подсунули. Костю чуть кондратий не хватил. Он перед этим две ночи подряд дежурил, тяжелые больные были. Полчаса потом на детей орал. Вот я в педагогических целях и отобрала. А сегодня, видишь, пригодилась. Сейчас шоколад с имбирем от нее отмою, и еще послужит.

— Обман, сплошной обман, — простонала я.

— Великая иллюзия, — развела пухлыми руками Милка. — Не показывать же мне твою кривулю. Кстати, ты никогда не видела, как в твоем собственном журнале фото для кулинарных страничек делают?

— Никогда, — призналась я. — Нам их готовые присылают.

— А я видела. И уверяю тебя, там почти сплошная бутафория. Настоящая индейка так красиво никогда не выглядит. Поэтому ее тонируют и покрывают лаком для волос.

— Ужас! — меня почему-то жутко возмутил такой обман.

— Не ужас, а закон жанра. Ты ведь тех, кого интервьюируешь, тоже не слово в слово воспроизводишь, а компонуешь, чтобы поинтереснее выглядели.

— Это другое.

— Точно то же самое.

Получилась я в передаче на удивление хорошо. Даже жалко, что меня на экране было так мало. Ничего толком сказать не успела. Зато резиновая яичница выглядела — натуральнее некуда! Великая иллюзия с моим участием состоялась.

Самое главное, я и Милкиному начальству понравилась. Я не только прекрасно выглядела (сказали: «камера ее любит!»), но и довольно ловко готовила и, к тому же, трещала без умолку. Поэтому меня согласились принять для переговоров.

— Ты им на словах все покрасочней распиши, — наставляла меня Мила.

— Да у меня же такая подробная заявка!

— Они этих заявок по пятьдесят штук в день просматривают, у них потом в головах все перемешивается. В общем, Юлька, ты там излагай поподробнее, покрасивше, а самое важное постарайся повторить раз пять в различных вариациях.

— Чтобы дошло?

— Нет, чтобы застряло.

— Понятно. Значит, вести себя так, словно в заявке я вообще ничего не писала?

— Именно, — подтвердила Милка. — Но одновременно старайся не рассусоливать. Иначе могут до конца не дослушать. У них время — деньги. Успеешь дать полное представление о своей программе — прекрасно, не успеешь — все равно максимум через полчаса выставят.

— Послушать тебя, они еще хуже моей сопливки.

— Кто бы возражал, но у них и проблем больше, и ответственности. Живут галопом. И твоя цель — в их галоп вписаться.

— Ой, Милка, как тебе-то вписаться удалось?

— Со мной другой случай. Я, наоборот, отказывалась, а они меня уговаривали. Пока рейтинг у передачи есть, мной довольны.

— Может мне прийти и начать отказываться?

— Мысль оригинальная, — хохотнула моя подруга. — Возможно, даже впечатление на них произведешь. Только вопрос: какое? Сильно опасаюсь, что твой отказ тут же будет принят.

Я нервно засмеялась.

— Ладно, сделаю по-твоему.

После того как я написала заявку, у меня возник дотоле отсутствовавший интерес к телевизору. Раньше я не особенно им увлекалась, а теперь смотрела подряд все передачи, в которых были хоть какие-нибудь ведущие. Хотелось почерпнуть на будущее что-нибудь для себя. И я вывела одну интересную закономерность. Женщин-блондинок (натуральных или крашеных) на телевидении очень много. Мне даже кажется, они преобладают. Возможно, я ошибаюсь. Но уж пятьдесят на пятьдесят — как минимум. А вот среди мужчин-ведущих определенно доминируют темноволосые, на худой конец — седые или лысые. Впрочем, допускаю, что изначально и они были темноволосыми. Светленьких — раз-два и обчелся. А уж начальство почти поголовно брюнеты, шатены и, как самая крайность, — темно-русые. Я долго думала, почему? Должна же быть в этом какая-то логика. Видимо, темноволосые мужчины выглядят солиднее и агрессивнее, а блондинкам легче добиться своего, потому что они больше нравятся темным мальчикам. В таком случае, я должна им подойти. Тем более, я не крашеная, а почти совсем натуральная. Милка, правда, вписалась, хотя и шатенка, но они ведь сами ее уговаривали, а я с заявкой иду.

Марк Макаров — генеральный продюсер канала — полностью соответствовал выведенной мною закономерности. Темный шатен. Высокий и достаточно плотный. И хорош той мужской некрасотой, которая обычно сводит женщин с ума. Я бы хотела понравиться такому мужчине как женщина, но, увы, передо мной стояла совершенно иная задача, и отвлекаться было не в моих интересах. Жаль. Ох, как жаль!

Я попыталась вспомнить, что читала о нем в Интернете, но, уловив на себе его цепкий оценивающий взгляд, плюнула, решив сосредоточиться наделе. Хотя как хорош!

Мы начали обсуждать мою заявку. Я, по Милкиному наущению, принялась быстро и подробно пересказывать все, что там уже было написано. Он некоторое время послушал, затем, усмехнувшись, перебил:

— Юлия Александровна, я это уже читал. Вы очень доходчиво изложили свой замысел, а склероза у меня пока еще нет.

Ну, Милка! Подставила! Или я настолько хорошо пишу? Мне хотелось верить в последнее. Марк принялся расспрашивать меня о деталях, которые я обошла в заявке, и я чувствовала, что мои ответы его вполне устраивают.

— Что ж, — наконец задумчиво произнес он. — В теории звучит неплохо. Поглядим, как получится на практике. Сделаем несколько пилотных выпусков, а потом будем решать. Он кинул на меня испытующий взгляд и с ухмылкой поинтересовался: — Если честно, беретесь обеспечить присутствие хотя бы трети тех громких имен, которые тут, — он потряс в воздухе моей заявкой, — упомянуты?

Мне стало обидно.

— Я перечислила здесь только тех, в ком абсолютно уверена!

— Неужели заранее их опрашивали? — Он удивленно поднял брови.

— Естественно, нет, — с прежней запальчивостью отвечала я, — просто они всегда готовы мне дать интервью.

— В таком случае вас могут ожидать неприятные сюрпризы, — предупредил он. — Некоторые люди очень боятся камеры.

— Но на других-то каналах они выступают, — возразила я.

— Будем надеяться, — с сомнением произнес он. — Просто учтите: их не всегда легко уговорить.

— Марк Олегович, наверное, если я решилась за это взяться, то уговорить их и привести на передачу — мои проблемы, — нахально заявила я и даже немножко испугалась.

Ему, однако, моя реакция явно пришлась по душе.

— Вот тут совершенно с вами согласен. Ваши проблемы должны оставаться вашими и не превращаться в мои. Если у вас это выйдет, сработаемся.

Я скромно потупила взор и сказала:

— Постараюсь.

— Тогда, считайте, на данном этапе мы договорились. А дальнейшее, уж извините, зависит только от вас. И еще позвольте один маленький совет. Чтобы вы сразу не наделали ошибок. Вот. Исходя из вашего списка. Ни под каким видом не вздумайте пригласить в пилотные выпуски людей, пусть и с мировой славой, которые заикаются или страдают, например, нервным тиком, мямлят, не выговаривают половины букв алфавита, ну и так далее. Потом, если передача сложится, зовите их сколько угодно. Но «пилоты» — ваше лицо. Как в них покажетесь, такая и репутация будет. Туда зовите самых-самых. Наиболее интересных, остроумных, находчивых и бойких собеседников. Тогда полдела будет сделано. Потому что, если в пилотном выпуске вам придется тратить все силы, чтобы расшевелить вялого собеседника, вы пропали. Понятно?

Я кивнула:

— Спасибо за совет.

— Пусть ваш собеседник лучше будет не очень известный, но эксцентричный, яркий, даже раздражающий, — продолжал Марк. — Все лучше, чем мямля. То есть мямля тоже вызывает раздражение, но оно не рейтинговое.

— А рейтинг превыше всего! — ляпнула я.

— Ну, это, положим, уже перебор. Есть ценности и повыше рейтингов.

«Интересно, какие?» — озадачилась я, но спрашивать не стала.

— Есть ценности и повыше, — повторил он и добавил: — Но рейтинг для нас очень важен. Тем более, что мы молодой начинающий канал и нам только предстоит завоевать аудиторию. Ну, Юлия Александровна, желаю успеха.

Он протянул мне руку, я пожала ее. Ладонь была сухая и теплая. Потрясающий мужик! Жаль, он такое высокое начальство. К тому же у него наверняка красавица-жена и куча детей. И еще если не секретарша, то официальная любовница, подсказывал мой житейский опыт. И кроме нее, вполне вероятно, неофициальная. Юная, с модельной внешностью. Так что мне тут, увы, делать нечего. А потому сосредоточимся на «пилоте». Пойду к режиссеру, пообсуждать.

Путь мой оказался довольно длинным, ведь сперва я должна была обрадовать Милку. Та, изнывая от неизвестности, моталась по коридору. Она тут же потащила меня в буфет, и как только мы с чашечками кофе устроились за столиком, принялась расспрашивать.

— Хорош, — ответила я первое, что пришло в голову (точнее, крутилось в голове).

Подруга посмотрела на меня с ужасом.

— Не сговорились?

— Как раз наоборот. «Пилоты» буду делать.

— Так почему ж он тебе не понравился?

— Да именно что понравился, хорош потрясающе.

— Кто о чем, а вшивый о бане, — всплеснула руками Милка. — Я ей работу устраиваю, а она на мужика заглядывается.

— Не могла же я от него отворачиваться, он просто счел бы это хамством с моей стороны. А когда посмотрела… Милка, что же ты скрывала, что у вас начальство такое эффектное.

— А то ты его на фотографиях не видела.

— Но живьем он гораздо лучше.

— Меня он с этой точки зрения совершенно не интересует. И ты губы зазря не раскатывай.

— Глубоко женат?

— Как ни странно, насколько я знаю, нет.

В моей душе шевельнулось что-то похожее на радость.

— Разведен?

— Вот этого не знаю. — Милка пожала плечами. — Детей, правда, точно нет.

— А дама сердца?

— Не знаю, ничего не знаю. Если и есть, то не из наших. Тут у него точно никаких пассий не наблюдается.

— Неужто голубой?

— Ну и вопросы ты задаешь! Нет, не похоже. У него повадки вполне нормального мужика.

— Это еще ничего не значит, — сказала я. — Милка, попробуй выяснить.

— У кого это, интересно, я буду такое выяснять? — уставилась она на меня. — Тебе самой это больше с руки. Поспрашай своих гламурных коллег, которые пишут про светскую жизнь. Уж они наверняка всю его подноготную знают.

— Это идея, — оживилась я.

— Только не понимаю, какая тебе разница? Надеешься, что начнешь тут работать и он перед тобой не устоит?

— По-твоему, я настолько уже вышла в тираж, что и надеяться не могу?

— При чем тут твой тираж? Выглядишь ты как раз отлично. Просто даже если у тебя с передачей все гладко выйдет, ты будешь его видеть крайне редко. Марк — не твоя Анастасия, с которой вы каждый день что-нибудь обсуждаете. На нем весь канал. И девок тут красивых полно. Знаешь, какая конкуренция! Да и вообще у меня впечатление, что он не из тех, кто гуляет там, где работает.

— А вот ты и не права, — заспорила я. — Сейчас служебные романы и браки очень распространены. Людям ведь знакомиться больше негде.

— В таком случае должна тебя огорчить. У Марка полно возможностей знакомиться. Он ведет активную светскую жизнь. Почти уверена: у него есть какая-нибудь постоянная баба. В общем, выкинь его из головы и лучше расскажи, о чем вы договорились.

Я рассказала. Милка воодушевилась.

— По-моему, замечательное начало. Теперь действительно многое зависит от тебя. Подбери гостей поточнее.

— Он мне то же самое советовал.

— Знаешь, наверное, лучше всего сделать так. Одного гостя очень известного…

— Ara, a еще — эксцентричного и одну женщину.

— Как ты догадалась? — моя подруга была искренне изумлена.

— Логическое мышление хорошо развито, — засмеялась я. — К тому же внимательно слушаю ценные советы начальства.

— У-у, карьеристка, — шутливо погрозила мне пальцем Милка. — Но если серьезно, ты все делаешь правильно. Ой, — она суеверно постучала костяшками пальцев по столику. — Только бы у тебя с «пилотами» хорошо получилось. Здорово, если будем работать вместе.

— Понимаю, понимаю, — день складывался удачно, и меня обуяло веселое настроение. — Значит, под видом восторга и дружбы преследуем корыстные интересы!.. Вместе работать, вместе работать… Да ты просто моих знаменитостей мечтаешь своровать для своей «Ложки-поварешки»! Сперва они у меня об умном поговорят, а после у тебя что-нибудь приготовят. Например, корифей исторического детектива готовит суп харчо!

Едва представив себе лицо лелеющего свою маститость автора исторических детективов, который сооружает перед камерой суп, я зашлась от смеха.

Милка, напротив, восприняла мои слова совершенно серьезно.

— Юлька, ты просто умница. Как же я сама-то не догадалась. Они же все равно в студию к тебе будут приходить. Вот я и попользуюсь. Только с харчо, пожалуй, не получится, его долго готовить, в хронометраж не влезет. А вот шашлык из овощей на гриле очень даже ему подойдет. Замечательная идея. Давай мне его телефон.

Вытащив мобильник, я нашла в записной книжке номер корифея и продиктовала его Милке.

— Только особо не надейся. На готовку ты его не уговоришь.

— Так я на тебя сошлюсь.

Этого мне еще не хватало. Испортит отношения с детективщиком. Однако сказать «нет» я никак не могла. Милка столько для меня сделала. И, скрепя сердце, я принесла выгоду в жертву дружбе.

— Ладно, ссылайся. Только, боюсь, даже это не поможет. Очень уж он капризный. Ваш канал еще совсем новый, а он ходит только на первый или на второй. У него там и фильм, и сериал…

— Тем более ему реклама нужна, — Милка уже явно сжилась со своим замыслом.

— Боюсь, ему уже ничего не нужно. Он теперь в таком положении, когда можно себе позволить капризничать и кобениться по полной программе.

— Ну, попробую, а там — что выйдет. В конце концов, других твоих знаменитостей залучу.

— Бери, мне не жалко. Но, чур, уговор: я первая!

— А я человек скромный и на право первой ночи не претендую, — с довольным видом отозвалась Мила.