Волнение

Глава двенадцатая

Расслабленная, разгоряченная вином и длительным пребыванием в джакузи, Пен встала под душ. Прохладная вода, скользила вниз по её телу. Она по-прежнему была в бикини, ополаскивая его от хлора. Затем сняла его, выжала и повесила на двери кабинки душа.

Она подумала о Мелани. Сестра вошла в джакузи с голым верхом.

Ничего необычного, — подумала Пен. Если бы их там не было, я бы тоже залезла в воду голой.

В том-то и дело, верно? Если бы Мелани вошла только с Боди, или только со мной… Но там были мы оба. Вот почему это, кажется таким странным.

Как будто она хотела что-то доказать. Боди или мне? Может себе самой.

Пен стало интересно. Может внезапный уход Боди был связан с поведением Мелани. Она сидела рядом с ним. Может, она сунула ему руку в плавки?

Думая об этом, Пен испытала чувство тёплого возбуждения. Она прекратила намыливаться, положив мыло в мыльницу и повернулась лицом к струе.

Её можно понять, — подумала она. Мелани просто пытается защитить свои интересы… держать Боди при себе.

Наверное, сейчас ей хуже из-за отца. То, что даёт выход эмоциям, изменяет точку зрения.

Должна ли я дать ей знать, что у меня нет никаких видов на Боди?

Конечно. Но она, всё равно мне не поверит.

Закончив принимать душ, Пен вытерлась, почистила зубы и воспользовалась туалетом.

Прохладного душа оказалось недостаточно, чтобы рассеять тепло и вино, и лёгкая испарина заставила прильнуть халат к её коже.

Выйдя в коридор, она выключила свет и быстро прошла перед закрытой дверью комнаты Джойс. Дверь Мелани тоже была закрыта. Из щели внизу двери исходил свет. Когда она проходила мимо, то услышала радио. И Мелани.

Быстрые сдавленные стоны, слабо заглушаемые гладким пением Кенни Роджерса по радио.

Пен бросилась к себе в комнату, закрыла дверь, и вытерла взмокшее лицо рукавом халата. Звуки музыки слабо доносились через стену. Вслушиваясь, она стояла неподвижно — Мелани не услышала её.

Она бросила на кровать халат, и, шагнув к окну, распахнула его. Ворвавшийся ночной ветерок, охлаждал влажное тело.

Теперь по радио пел Вэйлон Дженнингс. Потом она услышала приглушенный крик, который заставил сжаться её желудок.

Она поспешила к чемодану, вынула фен, села за туалетный столик, и включила его, заглушая звуки музыки и голос Мелани.

Войдя в палату, она заметила пустую кровать. — Где папа? — Спросила она. — Ушёл домой?

— Ты разве не хочешь узнать? — Произнёс врач ухмыляясь. Он был небольшого роста, худой, с чёрными волосами.

— Где папа? — Повторила она.

— Сначала покажи мне свои сиськи.

— Иди к черту.

— Не дразни меня. Я знаю, ты меня хочешь. — Доктор потянул её за верхушку бикини.

Знала же, что нужно одеться до приезда сюда.

Врач сорвал Бикини, и она скрестила руки на груди.

— Все в порядке, я же доктор. — Он покрутил стетоскоп. — Просто дай мне послушать твое сердце.

Пен не была в этом уверена. Наверное, это какой-то трюк. Но он мог сказать ей, где папа. Она опустила руки.

Врач наклонился и прижал металлический диск к ее соску. — Кашляй, — велел он.

Он не врач. Сердце находится в другом месте.

— Я не чувствую его. Ложись.

— Зачем?

— Чтобы я оттрахал тебя так, что у тебя крышу снесёт.

— Ты это он!

Она ударила его ножом в живот, настолько сильно, что он согнулся пополам и подпрыгнул. Он приземлился на пол на четвереньки.

— Где же папа?

— Ты не должна была меня убивать.

— Ты не умер, ты разговариваешь.

— Я возьму тебя!

Она выбежала из комнаты, оглядываясь назад и слыша за спиной торопливые шаги. Мужчина следовал по пятам, вытаскивая на бегу нож из раны. Хлеставшая кровь забрызгивала полы и стены.

Пен ткнула кнопку лифта.

Доктор приближался, становясь всё ближе и ближе, размахивая ножом над головой.

Давай же, лифт!

Дерьмо! Дерьмо!

Пен прыгала с ноги на ногу. Она стучала в двери лифта.

На лице мужчины был дикий оскал. Он смеялся, а кровь фонтаном вырывалась из его ноздрей и рта.

Двери лифта открылись. Пен заскочила внутрь. Доктор бросился на неё, но двери закрылись вовремя, защемив его руку по локоть.

Лифт начал движение вниз. Рука между дверями поднялась к потолку, оторвалась и упала на пол. Но нож не отпустила. Она каталась у под ногами, а нож, устремлённый к Пен совершал малые круги. Пен попятилась. Лифт набирал скорость, и падал.

Куда он едет?

Почему не замедляется?

Он резко остановится, а я должна буду упасть на нож, но я допущу этого.

Она села на пол.

Я надула тебя, ублюдок.

Лифт остановился, без ожидаемого удара.

Двери разошлись.

За ними была тьма.

Светящийся индикатор над дверью показывал «П».

Подвал. Кто-то выключил свет, только и всего.

Как ни странно, оторванная рука на полу покручивающая нож, Пен не беспокоила, так же как и тьма за пределами лифта.

Под землей. Именно там хранятся тела. Пациенты, которые не выжили, хранились в ящиках.

Она обошла вокруг руки и остановилась на краю лифта. Вглядывалась в чёрную, как смоль темноту.

Ей не хотелось выходить наружу.

Сердце колотилось от ужаса, Дышать было тяжело.

— Эй, — крикнула она. — Есть здесь кто-нибудь?

Ответа не последовало.

Естественно. Мёртвые не разговаривают.

Она снова крикнула: — Эй!

— Помогите, — воскликнул далёкий приглушенный голос отца.

— Я иду!

Если бы она могла найти выключатель. Пен высунула руку за пределы лифта, почувствовала стену и холодная рука схватила её за запястье.

— Йиеее-Аааааа!

Подскочив, Пен проснулась в тёмной комнате и услышала последнюю часть собственного крика. Она села, тяжело дыша.

— Господи боже, — пробормотала она, проводя рукавом по лицу, чтобы вытереть пот. Пижама липла к телу.

Какой кошмар. Она попыталась вспомнить его. То, как искала выключатель, а затем кто-то схватил её за руку. Было и ещё что-то, но с пробуждением всё прошло.

Она где-то слышала, что нужно бодрствовать в течение трёх-четырех минут после кошмара, а если заснуть раньше, то можно снова оказаться в том же самом сне.

Нет уж, спасибо.

Кроме того во рту было сухо, немного болела голова, и хотелось писать.

Она поднялась, одёрнула пижаму со спины и зада, и открыла дверь. В коридоре было темно. Один из выключателей находился недалеко от двери. Она хотела прикоснуться к нему, но воспоминание о кошмаре заставило вздрогнуть. Пен почувствовала как мурашки пробежали ото лба на шею, по рукам и бёдрам. Кожа сосков сжалась и затвердела.

«Это был просто чёртов кошмар», — сказала она себе, всё же не в силах, заставить себя дотянуться до выключателя.

Тогда она включила лампу в спальне. Коридор немного осветился. Разумеется там не оказалось никого, кто намеревался бы её схватить.

Успокоившись, она молча двинулась в ванную. Воспользовавшись туалетом, нашла в аптечке флакон Тайленола[16] и проглотил пару таблеток. Когда Пен возвращалась в свою комнату, то остановилась перед дверью Мелани. Полоски света под дверью не было. Изнутри не доносилось ни звука. Тогда она вернулась к себе, ступила через дверной проем и остановилась, как вкопанная.

Боди, в помятом халате, стоял лицом к её окну. — На тебе достаточно одежды? — Тихо спросил он, не оглядываясь.

Пен закрыла дверь и вздохнула. — Да, достаточно, — ответила она. — Что ты здесь делаешь?

Он обернулся. Его руки были прижаты к талии. Вид был взволнованный. Он попытался улыбнуться, но улыбка быстро исчезла. Мне нужно переговорить с тобой пару минут. Извини за вторжение.

— Всё в порядке, — сказала она. Голос прозвучал странно — приглушённо и хрипло.

Боже, подумала Пен. Он пришёл в мою комнату. Что это значит?

Она сидела на краю кровати и сжимала дрожащие руки. Наконец, глубоко вздохнув, она посмотрела вниз и увидела, что верхняя пуговица расстёгнута. Застегнув её, Пен снова сложила руки.

Боди подошёл к стулу с прямой спинкой возле комода. Его светло-каштановые волосы были взъерошены, халат плотно закрыт и завязан на талии поясом. Когда он садился, то придержал на бёдрах края.

— По-моему ты кричала, — сказал Боди.

— Да. Кошмар меня совсем одолел.

— Ты в порядке?

Она кивнула.

— Я не собирался приходить, но услышал крик, а потом ты прошла мимо нашей двери. Я понял, что самое время. Я не спал размышляя… — Он колебался.

— О чём?

— Признаться тебе.

Признаться мне в чём? — Изумилась она. Сердце бешено колотилось.

— Боди, — прошептала она. — Ты не должен был сюда приходить.

— Я знаю, знаю. Мелани бы меня убила…

— Ты бы винил её в этом?

— Я не могу держать это в себе.

— Ты меня почти не знаешь.

— Я знаю, что могу доверять тебе. Мне кажется, что нас ждут неприятности.

Пен нахмурилась, чувствуя облегчение, но, отчасти и разочарование.

— О чём ты говоришь?

— Помнишь, что случилось в больнице? Помнишь, как Мелани стало плохо?

— Помню ли я? Ты шутишь?

— Она говорила, что не догадывается, что может означать её видение, но это было не правдой. Она всё помнила. Сегодня вечером, в комнате она рассказала.

До или после того, как ты её оттрахал? Подумала Пен, и тут же разозлилась на себя за такие мысли.

— Что она рассказала?

— Это был ещё один несчастный случай. Она видела машину, несущуюся на неё, как в прошлый раз, только теперь она видела водителя. Она сказала, что водителем был Харрисон Доннер.

— О, Боже, — пробормотала Пен. — Она точно уверена?

— Похоже, что да.

— Папу сбил Харрисон?

— Мелани считает, что существует заговор, спланированный Харрисоном и Джойс.

— Это тоже было в видении?

— Нет, это её теория. Как она объяснила, Джойс заранее знала о запланированном ужине в Джерарде, вероятно, она сама сделала предварительную запись. Также она знала, что твой отец всегда оставлял машину на банковской стоянке, так что ему приходилось идти через Кэнон, чтобы добраться до ресторана. Она сообщила всё это Харрисону, а тот ждал, возможно, припарковавшись на обочине. Когда твой отец стал переходить… — Боди поднял руки с колен, тут же снова их уронив.

— Ты хочешь сказать… Мелани думает, что они сговорились, чтобы убить папу?

— Так и есть… Я не совсем уверен, что она права, но не исключено, что всё было именно так. В этой теории нет явных нестыковок, не находишь?

— Харрисон не мог быть уверен, что рядом не окажется свидетелей.

— Если бы момент не был подходящим, он всегда мог отказаться. К тому же, не исключено, что они могли повторять это раз десять до событий той ночи, и каждый раз отказываться по той или иной причине — свидетели, слишком оживлённое движение или ещё что-то.

— Уверена, ты долго об этом думал, — сказала Пен.

— Пару часов с момента, когда Мелани мне рассказала, и до момента, когда я пришел сюда.

Пен поняла, что дрожит. Возможно, виной тому рассказ Боди или ветер, проникавший через окно, и холодивший на пижаме пот от недавнего кошмара.

Боди сидел на стуле сложив ноги вместе, сжимая руки на коленях.

— Тебе не холодно? — спросила она.

— Немного, — признался он.

Ей пришла в голову идея пригласить его на кровать. Они могли бы укрыться.

Это не та ситуация, — сказала себе Пен.

— Я закрою окно, — решила она.

— Я закрою.

Пока Боди разбирался с окном, Пен плюхнулась на кровать, потянулась вниз, и, схватив одеяла, села, натягивая одно из них на себя. Другое она протянула Боди, когда тот вернулся.

Заворачиваясь в одеяло и устраиваясь на стуле, Боди произнёс слова благодарности. — Так гораздо лучше, — признался он.

Пен села на матрас, скрестила ноги, и, притянув к себе одеяло, накинула его на плечи. — И что же дальше? — продолжила она. — Каков мотив?

— Джойс и Харрисон любовники.

— Ты действительно так думаешь?

Боди пожал плечами. — Не знаю. Но, думаю, вполне возможно.

— Хорошо, положим, так оно и есть. Только не думаю, что это можно считать мотивом для убийства. Добившись развода, она осталась бы с хорошим материальным состоянием.

— Половина?

Пен покачала головой. — Они женаты почти три года. Наверное, ей полагается половина всего, что заработал папа после даты их брака, плюс возможно, пару лет алиментов.

— Но если она… — Боди колебался.

— Убьёт его?

— Да. То получит всё. В том числе страховку за его жизнь.

— Это зависело бы от завещания, и от того, кто значится бенефициарами в страховых полисах.[17] Думаю, мы с Мелани тоже играем здесь свою роль. — Пен нахмурилась. — Слова Мелани в больнице. Помнишь? Она ляпнула что-то о Джойс получающей Харрисона, страховку и наследство, если папа умрет. Перед тем, как она ворвалась в палату, чтобы «спасти» его.

— Она думала, что Джойс хочет отключить системы жизнеобеспечения.

— А затем у неё случилось видение, — сказала Пен. — Только она прошла через дверь, как сразу же началось.

Боди плотнее закутался в одеяло. — Думаешь, она притворялась?

Пен подумала, вспоминая, как Мелани стонала и билась у неё на руках. — Сомневаюсь, что она симулировала припадок, но, что если это подозрения стали его причиной. Ведь к тому моменту она уже подозревала, что Джойс и Харрисон любовники, и думала, что Джойс может желать смерти папы, так что это просто ещё один маленький шаг к убеждению, что Джойс и Харрисон тайно замыслили его устранить. Её подсознание могло сделать этот шаг для неё самой.

— И спровоцировать припадок, — заключил Боди. — Не знаю. У меня были схожие мысли после случившегося на концерте. Она не знала, кого сбили, тебя или отца, но злилась и винила вас обоих. Поэтому, у меня была мысль, что видение может быть своего рода извращённым исполнением желания.

Пен посмотрела на него.

— Я не хочу сказать, что она желала тебе смерти. Просто она не могла справиться со своими чувствами по отношению к вам. Разум закоротило, и получилось видение. Но то, что она увидела в этом трансе, произошло в реальности. Может так и на этот раз?

— Не всегда же видениям сбываться, — сказала Пен, и почувствовала небольшую дрожь в животе.

— Она оказалась права на счет матери, не так ли?

— Но были и другие случаи. Как в ночь свадьбы папы и Джойс. Они улетели на медовый месяц на Гавайи. Мы с Мелани были здесь, в доме, и у неё случился приступ. Когда он закончился, она сказала, что самолет взорвался в воздухе.

Боди сложил губы так, как будто хотел присвистнуть, но не вышло ни звука.

— Сейчас очевидно, — продолжала Пен. — что тогда она оказалась неправа. В ту ночь вообще не упал ни один самолёт, а тем более, переносящий папу и Джойс.

— Насколько я знаю, она была недовольна этим браком.

— Она была возмущена. Считала, что папа предает память о нашей матери, а Джойс была шлюхой, которая связалась с ним из-за денег. Вот почему она переехала ко мне, прежде чем они вернулись из медового месяца. Она не могла их выносить.

— Позже у нее случилось видение, касающееся меня, — продолжила Пен через несколько секунд. Она снова почувствовала странное ощущение в желудке, и внезапно почувствовала неприятный жар. Она помахала одеялом на плечах и сделала глубокий вдох, понимая, что говорить об этом, будет трудно. Однако Боди должен знать.

— Это было летом перед последним учебным годом в колледже. На лето я всегда возвращалась домой. Мелани тогда было пятнадцать. Она начала встречаться с этим парнем, Стивом Уэллсом, который только закончил среднюю школу. Ему, наверное, было семнадцать или восемнадцать.

— Ей нравятся мужчины постарше, — сказал Боди.

Это замечание заставило Пен улыбнуться. — Да, видимо так. По крайней мере, она провела много времени здесь, дома… — Она замолчала в нерешительности.

— И он влюбился в тебя, — закончил за неё Боди.

Пен кивнула. Тебе рассказала Мелани?

— Это ни к чему. Глядя на то, как она ведет себя с тобой, становится ясно, что между вами что-то случилось.

— Боже, я не делала ничего, чтобы обратить на себя его внимание. Не была любезной, не заигрывала с ним, ничего такого.

Боди покраснел.

Пен не хотелось думать, что мог означать этот румянец. Она начала теребить края штанов своей пижамы. — Однажды вечером он был здесь на ужине. Папа делал барбекю на заднем дворе, а после ужина должен был уехать. У него была назначена встреча или что-то в этом роде, не помню.

— Дай-ка угадаю, — прервал её Боди. — Все трое пошли в джакузи.

Пен посмотрела ему в глаза.

— У нас ещё не было джакузи.

— О.

— Мелани заснула на диване. Мы выпили маргариты за ужином, и она была немного пьяна. Я пошла на кухню, чтобы приготовить кофе и Стив отправился за мной. Это было ужасно. Заикаясь, он мямлил, что потерял всякий интерес к Мелани с той минуты, как увидел меня, и единственная причина, по которой продолжал с ней встречаться, заключается в том, что он может приходить к нам домой, и видеть меня. Я сказала, чтобы он забыл об этом, что не хочу иметь с ним ничего общего, и что если он потерял интерес к Мелани, то ему лучше убираться к чертям из её жизни. Ему понадобилось время, но, в конце концов, он ушёл.

— Мелани проспала ещё пару часов. Тем временем, я приняла ванну, надела длинную ночную рубашку, и легла почитать в постели, как вдруг, она вошла в мою комнату. Она спросила, где Стив, и я ответила, что он ушёл домой. Я не стала говорить ей, что произошло. Решила, что это его обязанность, понимаешь?

— Да, — сказал Боди. — Почему ты должна вляпываться из-за таких новостей?

— Так или иначе, внезапно у Мелани случился приступ. Она закатила глаза, начала трястись, упала на пол. Мне стало страшно. Я не знала, что происходит. Потом она пришла в себя и посмотрела на меня, будто я чудовище какое-то. Она обезумела. Обозвала меня… ужасными словами. Сказала, что мы со Стивом занимались любовью, пока она лежала на диване. Я уверяла, что мы ничего не делали, но она мне не поверила, потому что она видела это. Она видела всё, во всех подробностях, пока каталась вокруг по ковру моей спальни пуская слюни.

Пен задрожала к моменту, когда рассказ был окончен. Она глубоко вздохнула, и какое-то время подождала, гладя на край кровати, пока, наконец, не почувствовал достаточно спокойно. — Я все отрицала и Стив тоже, когда она ему позвонила. Но по сей день она уверена, что мы лгали… мы занимались любовью, пока она спала, переваривая маргариту. Мелани полностью доверяет своим видениям.

Боди нахмурился. Пен хмурилась с самого начала своего повествования. — Должно быть это ужасно, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делал.

— Да. Это почти что заставляет жалеть, что ты действительно не сделал этого, чтобы заслужить обвинение.

Боди слегка улыбнулся. — Так надо было переспать с парнем…

— Он не в моём вкусе, — Пен почувствовала, как улыбка посетила и её лицо. — Похоже, я наговорила больше, чем ты хотел услышать, но…

— Нисколько. Это многое объясняет о тебе и Мелани… и тех обидах, что она чувствует по отношению к тебе. Знаешь, это ведь и на меня откладывает свой отпечаток?

— Понимаю. Уверена, она думает, что мы ждём не дождёмся, чтобы прыгнуть вместе в постель. Пен сразу пожалела, что ляпнула такое, и поняла, что краснеет. — Давай вернемся к её видениям, — предложила она.

— Точно. Видения.

— У неё было минимум два, которые оказались ложными: Стив и я, и самолёт, который не взорвался.

— Но она не верит, что ошиблась на счёт вас со Стивом, — отметил Боди — хотя, ты думала, что история с самолётом заставит её сомневаться в себе.

— Пожалуй, так.

— Однако, последнее видение убедило её в том, что твоего отца сбил Харрисон, и она уверена, что Джойс помогла ему в этом. Теперь она намерена что-нибудь предпринять в связи с произошедшим.

— Например? Спросила Пен.

— Она сказала: «Они заплатят».

— Она хочет отомстить?

— Похоже на то.

— Господи Иисусе.

— Вот почему я хотел с тобой поговорить. Думаю, нам самим надо что-то предпринять.

— Может тебе лучше отвезти её обратно в Финикс.

— Не думаю, что она согласится.

— У тебя есть какие-то идеи? — Спросила Пен.

— Главное присматривать за ней.

— Насколько я знаю, она никогда не была сторонницей насилия.

— Раньше никто не пытался убить её отца.

— Мы не можем знать, что они…

— Она знает. Она абсолютно уверена. И, думаю, существует вероятность того, что она права. Эти видения чаще подтверждались, чем нет.

— Я бы сказала, пятьдесят на пятьдесят.

— Мне кажется, она права, касательно того, что эти двое любовники. Что скажешь?

— Я не уверена, — сказала Пен, — но есть подозрения.

— Если это так, то вполне логично, что они решили избавиться от твоего отца.

— В это трудно поверить.

— Люди совершают убийства каждый день.

— Знаю.

— И в большинстве случаев убийцами становятся друзья или члены семьи.

Пен кивнула. — Я проводила кое-какие исследования по этому вопросу.

Боди сбросил с плеч одеяло и подался вперед, уперевшись локтями в колени. — Я не говорю, что они виноваты. Дело в том, что Мелани так думает. Она может оказаться права или ошибаться, но она обязательно что-нибудь сделает. Я хочу сказать, что мы должны не только следить за ней, но и помочь.

— Помочь в чём?

— Прижать эту парочку, — ответил Боди.

— Что?

— Мы можем управлять Мелани, контролировать её… Для начала, убедим её, что видения не достаточно, а потом предложим помощь в расследовании. Думаю, она согласится.

— И мы будем заниматься расследованием?

— Будем смотреть по сторонам. Кто знает? Может действительно отыщутся какие-нибудь доказательства.

— Шансы не велики.

— Если мы найдем доказательства, то предоставим их в полицию. Если потерпим неудачу, то, по крайней мере, убережём Мелани от неприятностей, и, в конце концов, убедим её, что они не имели к этому отношения.

— Только есть одна проблема. Предполагается, что я не знаю ничего об этом видении, и, думаю, она не станет прыгать от радости, если узнает, что ты явился в мою комнату, чтобы ввести меня в курс дела.

— Скажи ей, что у тебя подозрения. Сейчас она думает, что ты на стороне Джойс.

— Она сказал тебе это?

Боди кивнул.

— Я не могу её винить.

— Но если ты дашь ей понять, что у тебя сомнения относительно Джойс, думаю, она увидит в тебе союзника, и возможно поверит тебе.

— Это похоже на заговор.

— Против Джойс?

— Против Мелани. — Она вздохнула. — Не знаю. Если мы начнём искать улики или что-нибудь такое, то будем питать её иллюзии.

— При условии, что это на самом деле лишь иллюзии.

— Да. Но если Мелани права, то мне, как никому другому, хочется увидеть, как оба они получат по заслугам.

— Скажите об этом ей.

— Может так будет лучше.

— Думаю, она будет рада узнать, что ты на её стороне.

— Наверное.

Боди поднялся. — Мне лучше идти. — Он снял с плеч одеяло, и отнёс его к кровати Пен. — К слову, о подпитке иллюзий… если она проснётся, и узнает, что я был здесь… — Он положил одеяло на кровать. — Она ни за что не поверит, что это был невинный визит.

— Даже не знаю, насколько он невинный.

Глаза Боди расширились.

— Я не это имела в виду. — Она снова почувствовала, что краснеет. — Я хотела сказать, что мы теперь в заговоре против неё.

Боди кивнул, и, подойдя к двери, положил ладонь на ручку. Затем посмотрел на Пен. — Времена изменились.

— Думаю, что мы должны гнуть линию Мел.

Он улыбнулся. — Спокойной ночи, Пен.

— Спокойной ночи.