Вопреки

Часть 11

- Да? - надеюсь, голос вышел не чересчур загробным.

- Эм, привет. Ты в порядке?

- В какой-то степени, - жив и ладно.

- Что такое? Ты заболел? - в голосе послышались тревожные нотки.

Волнуется за меня. А я – настоящая сволочь.

- В какой-то степени. Похмелье – страшная вещь, солнышко. Хотя, недавно вы вроде как познакомились, - хмыкнул я и тут же пожалел об этом. По голове, будто чем-то ударили. Еще и тиканье часов раздражало. Стянув браслет с руки, швырнул к дальней стене. И черт с ними если сломаются, хочу тишины.

- Айяяй, Ян. Не забывай о карме. Не стоит её портить себе, - она меня дразнит? Ну, малышка...

- Поверь, мою карму ничто уже не испортит.

- А ты мне между прочим обещал сегодня культурную программу. А сам…

- Приезжай. Будет тебе программа. Правда, не обещаю, что культурная.

С минуту на том конце трубки повисло молчание, прерываемое лишь тихим дыханием. А затем раздалось тихое:

- Ну, жди.

И после гудки. Кажется, я только что вырыл сам себе яму.

Или наоборот, вытянул счастливый билет…

После моего звонка Яну, прошло около получаса. Я уже была собрана, но никак не решалась идти. Папа снова уехал в командировку, а мама пошла с подругой по магазинам. Единственное, что меня смущало – это то, что Гордеев сказал мне в конце фразы...

Не давая себе больше времени на размышления, я встала с кровати и прямиком направилась к выходу.

По дороге к учителю, я зашла в супермаркет и купила фруктов и сока. А вообще, откуда мне знать, что нужно при похмелье? Поэтому пускай, потом ничего не говорит мне про это.

Поднявшись в лифте на его этаж, я позвонила в квартиру. Дверь мне открыл взъерошенный парень в одних джинсах. На щеках виднелась легкая небритость.

– Привет, – сказала я, раскачиваясь с пятки на носок.

– Привет, – Ян отступил назад, пропуская меня в квартиру.

После того, как я зашла, послышался щелчок замка.

– Давай, помогу, – сказал он, когда я расстегнула замок на своей кожаной куртке, и стал стаскивать ее с моих плеч, параллельно задевая кожу рук под тонкой тканью рубашки.

– Ты дрожишь, – заметил он.

– На улице холодно.

– И краснеешь, – сказал он и провел пальцами по моей щеке.

– На улице…

– … холодно, - не дал договорить мне он и улыбнулся.

– Да.

– Заходи тогда, грейся.

Я прошла в зал и села на диван, на котором валялся плед. До этого Ян, видимо, спал.

– Я тебя разбудила?

– Нет, просто валялся, пока выходной.

– Завтра в школу, не напоминай, – взмолилась я, нахмурившись. – Это, кстати, тебе, – вспомнила я про пакет и отдала его парню.

Он покрутил им и вздохнул:

– Ничего не гремит, а я уже размечтался.

Он видимо понял, что я не поняла фразу, потому как пояснил:

– Людям, болеющим похмельем, принято приносить пиво.

– Думаешь, мне бы его продали? Могу сбегать за лимонадом. Ты как?

– Я и забыл, что ты еще мелкая, – усмехнулся он и потрепал меня по голове.

– Эй, я не мелкая! – я вскочила с дивана и встала на ноги. – И вообще, кто-то мне здесь программу обещал, – я уже стояла, уперев руки в бока.

– Обещал – будет, – кивнул Гордеев. – Ты бросаешь мне вызов? – с усмешкой спросил он, и резко подавшись вперед, дернул меня за руку к себе.

Таким образом, я оказалась у него на коленях. От такой близости дыхание мгновенно сбилось, а сердце забилось с бешеной скоростью.

По его лицу читалось, он думает, что я с криком брошусь от него куда подальше. Если честно, то мне и, правда, хотелось так сделать. С трудом я поборола в себе это желание и решила попробовать доказать ему, что я не маленький пугливый ребенок, каким он меня считает.

– Ты его бросил, я приняла. Все честно, – сказала я и положила руки ему на плечи.

От соприкосновения с обнаженным телом, стало покалывать кончики пальцев. Необычное, новое, но приятное ощущение. Не знаю, откуда во мне взялась эта смелость, но легкими прикосновениями пальцев я провела вдоль его руки от плеч к запястьям. Смех на его лице тут же пропал, сменившись удивлением.

Гордеев быстро вернулся к прежнему состоянию и уже через мгновение, опустил мои руки себе на грудь. Я посмотрела ему в глаза и скорее догадалась, чем поняла, чего он хочет. Я абсолютно не знала, что делать и действовала на уровне каких-то подсознательных инстинктов. Смотря ему ровно в глаза, желая видеть, правильно я все делаю или нет, я вела ладонями вниз, опускаясь по твердому прессу на животе, чувствуя, как под моими руками мышцы становятся более напряженными. Мои руки остановились на линии джинс, прямо на ремне. Все, дальше – ступор.

Я только сейчас поняла, что абсолютно не готова.

Мне страшно. А вдруг, ему не понравится? У него было столько девушек, а я только первый раз поцеловалась с ним. Эта и еще тысяча мыслей ворохом кружили у меня в голове.

Только тут я почувствовала, а скорее поняла, что все прекратилось. Я больше не чувствовала тяжести его тела на себе, а разгоряченной коже стало холодно.

Открыв глаза, я увидела, что Гордеев сидит на диване, запустив руки в волосы. Я быстро привстала и подползла к нему. Мне хотелось обнять его и спросить что случилось. Но первое я делать побоялась, вдруг он оттолкнет? Я этого не выдержу.

– Что случилось? Я сделала что-то не так? – испуганным голосом спросила я, еле сдерживая слезы.

– Не так? Ты еще спрашиваешь? – он резко вскинул голову. – Какого черта ты закрыла глаза? У меня было ощущение, что я тебя насилую.

– Я больше так не буду. Я растерялась…

– Больше и не надо.

После этих слов я поняла, что все кончено. Он больше не захочет видеть меня: маленькую, глупую дурочку. Он найдет себе опытную девушку, которая не будет бояться каждого касания. А найдет он такую с легкостью. Я наклонила голову вниз, пытаясь отгородиться от него, чтобы напоследок он не видел моих слез. Не хочу оставаться в его памяти зареванной истеричкой.

– Я сейчас оденусь, – я с трудом попыталась выровнять свой голос.

– Правильно, – сказал он и стал застегивать мне джинсы. После, подняв с пола рубашку, надел ее на меня и стал застегивать пуговицы.

Всё. Не могу так больше. Ему уже не терпится вышвырнуть меня из квартиры.

– Я сама, – крикнула я, и уже не сдерживая эмоций, бросилась в коридор.

– И что это за истерика? – он со скучающим видом привалился к косяку и наблюдал, как я непослушными пальцами пытаюсь застегнуть оставшиеся пуговицы.

– Ухожу как ты и хотел. Прекрати надо мной издеваться.

– Когда это я интересно такое говорил?

– Что, память такая короткая? – я не могла и не хотела слушать этого. Мне хотелось лишь поскорее уйти от этой унизительной ситуации. – Ты сам сказал пять минут назад: одевайся.

– Сказал. Потому что еще пять минут и мне было бы уже все равно, хочешь ты чего-то или нет. Это тебе ясно?

Я повесила взятую куртку обратно на вешалку и подойдя к парню, сказала:

– Прости меня?

– Куда я денусь, – хмыкнул он и притянул меня к себе. Я уткнулась носом ему в шею и обняла руками за пояс.

После этого он отвел меня в зал, и, посадив на диван, ушел в другую комнату, откуда принес ноутбук.

– Включай, что нравится. Я сейчас приду, – сказал он и чмокнул меня в висок. – И не убегай, – напоследок добавил он.

Я загрузила «Дневник памяти». Не знаю, понравится ли ему, но это мой любимый фильм.

Из ванной послышался шум воды. Яна не было минут пятнадцать-двадцать, после чего он пришел. Сверху на нем была теперь черная футболка. С волос стекали капельки воды. Мужчина сел на диван, вытянув ноги, а меня прижал к своей груди. Я расслабленно откинула голову, после чего заметила:

– Ты холодный, – я нахмурилась. И правда, заболеет еще.

– Зато теперь спокойный, – усмехнулся он. – И это ты меня прости. Я не должен был срываться на тебе, из-за того, что возбужден. И набрасываться на тебя не стоило.

– То есть? Я тебя возбудила? - я резко развернулась на живот, лицом к нему.

– Нет, у меня хобби такое. В холодное время года под холодный душ бегать, – усмехнулся он. – И чего это ты так странно улыбаешься?

– Ничего. Ты меня хочешь, – победно заявила я, при этом однозначно покраснев.

– Смотри уже фильм, хочешь, – усмехнулся Гордеев и развернул меня обратно к монитору.

В который раз меня поразила ее невинность и неиспорченность. Алина, кажется, так и не поняла, зачем мне нужен был душ. Чтобы охладиться. Иначе еще некоторое время и душ бы понадобился нам обоим. Пока меня не было, малышка загрузила фильм и стала ждать меня.

Спокойно посмотреть фильм нам так и не удалось. Алина все время ворочалась и ерзала. После очередного ее подобного телодвижения, я подтянул девчонку ближе и прижал к себе крепче, не давая простора для действий.

– Я просто устраиваюсь удобнее.

– Да? А мне кажется, что ты проверяешь мою выдержку. Так вот, я не железный.

После моих слов она с излишним энтузиазмом развернулась ко мне. Вот и как понять ее? Полчаса назад дрожала от волнения, а сейчас с горящими глазами смотрит на меня.

– Но у меня еще есть терпение. Не торопись. Все будет, когда будешь готова.

После моих слов она расслабленно выдохнула с долей разочарования и благодарности одновременно.

Минуты две мы сидели в тишине, а затем она спросила то, чего я ну никак не ожидал.

– А ты когда-нибудь любил?

– Нет, – честно ответил я.

– Как? Неужели за двадцать с лишним лет ты ни разу не любил? – она перевернулась на живот и уперлась ладонями мне в грудь, с интересом заглядывая в глаза.

– Любовь. Она бывает разной… Любить можно пиво, например. Или футбол. Я люблю свою семью. А остальное придумали какие-нибудь романтики, чтобы просто оправдать то, чем они занимаются со своими девушками, женами, любовницами. Кому-то просто не хватает духа признать, что никакой любви не существует. Есть тяга, влечение, симпатия. Не более.

– А как же ты женишься? Выходит, ты не будешь любить свою жену? – нахмурившись, спросила она.

– Глупая, я вообще жениться не планирую.

– А как же дети?

– А что, дети? Жить можно и без детей.

– И ты будешь счастлив в одиночестве?

– Кто знает. Иногда одиночество – это лучшее, что может с нами произойти. И если я когда-нибудь и женюсь, то это будет навсегда. И это будет та, для которой я сделаю все.

Странно, но этот разговор натолкнул меня на мысль, что я уже не рассматриваю свадьбу, как нечто страшное.

– А с чего вдруг такие разговоры?

– Да ни с чего. Просто интересно стало, что я буду чувствовать, когда полюблю.

Я не стал больше ничего у нее спрашивать, но чувствовал, что она что-то не договаривает.

После этого разговора Романова стала какой-то тихой, а вскоре засобиралась домой. После поцелуя на прощание, она уже стала открывать дверь, как я остановил ее:

– Алин, скажи мне. Ты ведь в меня не влюбилась?

Она стала теребить ремешок сумки в руках и не смотрела на меня. Затем Алина неуверенно покачала головой.

– Нет, так не пойдет. Посмотри на меня и скажи, – я приподнял ее лицо за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. – Скажи: Я. Тебя. Не. Люблю.

– Не люблю. Я тебя не люблю, – она покачала головой и вышла из квартиры, захлопнув дверь.

Я провел ладонями по лицу и прислонился к стене. Меня раздирали противоречивые чувства. Я ведь сам хотел это услышать. И я был рад, что она не любит меня. Я просто не смогу ответить ей взаимностью, чего она заслуживает. С другой же – меня задевало, что она ничего не испытывает ко мне. Но это и к лучшему. Осталось не так много времени и мы разойдемся навсегда. Каждый своей дорогой, как и должно быть. Это просто чертово наваждение и скоро оно пройдет.

Было как-то больно говорить слова о том, что я его не люблю. Ощущение, будто бы этими словами я предавала саму себя. Я успокаивала себя лишь тем, что этим я спасаю наши отношения, если можно так выразиться. Ведь если бы я сказала сейчас правду, то он выставил бы меня из своей квартиры насовсем. Так что так лучше. И лишь выйдя из квартиры, я смогла тихо добавить:

– Не люблю. Я тебя очень.. не люблю.

До дома я добралась быстро. Учитывая, что ушла рано утром, а сейчас был вечер. На город уже опускались сумерки.

Зайдя в квартиру, сразу же услышала незнакомые голоса. В прихожей стояла обувь и висела одежда. На кухне я увидела одну из маминых так называемых подруг, и какого-то парня. Мама, заметив меня, сразу же вскочила на ноги и прицепила фальшивую улыбку на лицо:

– А вот и Алиночка пришла, – сказала она и за плечи стала подталкивать меня к столу.

– Взрослая стала. Настоящая красавица. Вся в тебя, Ритуль, – проговорила мамина подружка.

– Ой, и не говори. У тебя Стасик тоже настоящий красавец. Кстати, Алина. Познакомься, это Стас. Он учится в Англии.

Это было сказано таким тоном, будто: «Вот у людей ребенок так ребенок, не то, что ты – ошибка природы».

Вечер проходил занудно. Мамы о чем-то разговаривали, а Стасик, - подавила смешок, а Стасик, внимательно их слушал, изредка поправляя очки. Был бы здесь Ян, он бы увел меня отсюда уже давно. Но увы, его здесь нет. И вряд ли когда-то будет. Загрустить окончательно мне не дал парень.

Поправив очки, он деловито заявил:

– А вы, Алина, куда собираетесь поступать?

Вы. Будто с моей мамой говорит. Невольно вспомнилось первое общение Гордеева с моей мамой. Это воспоминание вызвало улыбку.

– Еще не решила.

Я уже буквально засыпала от этого занудства за столом, как у меня зазвонил мобильный. Мама посмотрела на меня с укором. Я была готова уже разговаривать с кем угодно. Главное, что меня спасут. Но увидев имя абонента моя радость увеличилась. Это был Ян.

– Извините, это срочно, по учебе, – сказала я и ушла в свою комнату.

Мы говорили около пары часов, пока он не сказал, что уже поздно и мне пора спать. Я немного расстроилась, но мне было приятно, что мужчина обо мне заботится.

Сразу же после завершения звонка в комнату зашла мама.

– Мало того, что шаталась весь день неизвестно где, так еще и позоришь меня. Не могла даже попрощаться с людьми нормально.

На протяжении всей этой тирады под названием «плохая дочь», я, молча, все слушала. После этого она сразу ушла из моей комнаты. Проще согласиться, чем пытаться объяснить свою точку зрения. Я, полистав немного книжку, вскоре легла спать.