Ворон

Глава 1

Музыка, танцы, богато украшенный зал, куда пускали лишь в торжественных случаях… А я меж тем уныло подпирала стену в тени колонн. Казалось бы, отчего не веселиться? Мы исполнили мечту многих адептов Штатного университета чароплетства Карфаенской империи – попали на ежегодный бал для избранных. Закрытое мероприятие, куда приглашают только самых достойных. Тех, кто добился высоких результатов в магическом искусстве, заслужил право досрочно, до получения диплома, называться мастером либо отличился особыми заслугами перед империей, что случалось еще реже. Сейчас по дорогому полу из желтого мрамора скользили ноги будущей элиты Магистрата, и я чувствовала себя лишней на этом празднике.

Ничего особенного для страны я не сделала, да и в учебе преуспела не настолько, чтобы получить от руководства университета официальное приглашение на бал. Вообще, из знакомых мне адептов здесь присутствовали только Вехель и Кир. Но друзей, в отличие от меня, не смущал способ, которым нам достались заветные карточки приглашений. Меня же от веселящихся лиц уже подташнивало. На фоне старшекурсников я ощущала себя воришкой, пробравшимся в чужой дом.

В памяти всплыли события, предшествовавшие нашему появлению на торжестве. Право здесь находиться обошлось дорого… Ногти больно впились в ладони, и я очнулась, понимая, что слишком крепко сжала кулаки. Нет уж, я буду сильной, мне почти удалось прогнать мысли о декане факультета боевой магии, а тоску в душе заменить жаждой знаний. Этот бал так некстати напомнил о прошлом.

За плечами остался первый семестр обучения в ШтУЧКИ – спасительном убежище от длинных лап развращенного аристократа, сына наместника моего родного города, однажды пообещавшего отомстить. И он практически выполнил свою угрозу, став моим женихом. Теперь столь желанные свобода и независимость померкли из-за необходимости находиться рядом с Рантаром Асти, сбежать от которого я не могла при всем желании.

Пять лет – не самая дорогая плата за счастье. Позади экзамены – все предметы сданы на «отлично». Кто бы мне сказал в начале года, что это станет самой меньшей из забот? Стипендию я получила, и вопрос с деньгами решился хотя бы на ближайшее время. Да и разве могло быть иначе? В последние месяцы после злополучного похода в музей я с головой ушла в учебу, как безумная, зубрила теорию и практиковалась с утра до вечера. Посещала все возможные для своего курса факультативы, а потом не вылезала из тренировочного зала, на радость мастера Трая.

Даже он перестал придираться, и когда ставил зачет – похвалил. Застав меня в каникулы на тренировках, он сильно удивился. Поинтересовался, все ли в порядке. И что я могла ответить? Что тогда, когда все адепты разъехались по домам, мне некуда возвращаться? Или что мне просто необходимо выматывать себя до ломоты в каждой частичке тела, лишь бы, возвращаясь в комнату общежития, без сил падать на кровать и не видеть снов? Что стараюсь заполнить любую свободную минуту, только бы не общаться с друзьями, недоумевающими, что со мной происходит? Конечно, такого преподавателям не говорят.

Вместо этого я попросила его научить каким-нибудь полезным защитным приемам. Мастер Трай, как ни странно, согласился, и теперь я осваивала первую ступень самообороны. В ней помимо физических возможностей организма использовались и магические атаки, пусть слабые, но хоть что-то. Доведись снова встретить мерзавца в подворотне, если он не будет магом, я смогу защититься.

Так пролетали дни – постоянно прячась от самой себя, я не заметила, как Карфу укутало пушистое покрывало из белоснежных хлопьев снега, а окна домов изукрасил морозный рисунок. Атмосфера вокруг наполнилась предвкушением праздника, и даже мне не удалось ей противиться, хоть и знала, что встречать Единый оборот будет и не с кем, и негде. Все равно вера в чудеса и в то, что впереди ждет только светлое, заставляла улыбаться, глядя на предпраздничную суету. После бала последние адепты разъедутся по домам встречать праздник в кругу родных. В университетском городке по тем или иным причинам останется лишь жалкая горстка таких же «счастливчиков», как я. Уже сейчас наш обособленный от столицы городок стал заметно тише и спокойнее, а многочисленные переходы и коридоры величественного здания казались непривычно пустынными.

И тем больше пугала возможность случайно встретить Асти – мага, внезапно ставшего мне очень близким. Благодаря странной прихоти судьбы, мы столкнулись еще на пути в Карфу. После страшных событий, произошедших в музее магических искусств, он попросил меня уйти, но я не думала, что ему понадобится так много времени. Мы действительно больше ни разу не виделись, подозреваю, декан боевиков умело меня избегал.

Я не встречала его, даже когда бывала в крыле факультета боевой магии – за отличную учебу меня назначили старостой группы, пришлось участвовать в жизни отстающих адептов. В каждый из подобных случаев я надеялась и боялась хотя бы мельком увидеть любимое лицо, услышать знакомый голос. Напрасно. Асти, словно тень, незримо участвовал в жизни университета, лично меня при этом из своей исключив.

По идее, я добилась того, к чему стремилась, но отчего-то счастливее не стала. У друзей медленно, но верно налаживались отношения, зато я от них отдалилась. Сама так захотела, потому что не хватило мужества открыто поговорить с Вехель. Постоянно что-то мешало – то душевные переживания, то экзамены, то… Я понимала, что все это лишь отговорки, удобные поводы спрятаться и сделать вид, будто ничего не случилось. На самом же деле я попросту боялась узнать, что ошиблась в подруге. Вехель с вопросами не приставала, а вскоре и вовсе сосредоточила внимание на Киаране.

И вот теперь я стояла в роскошном платье, на которое ушли остатки сбережений, смотрела на сияющие лица Вехель и Кира и фальшиво улыбалась в пространство, притворяясь, что мне нравится бал. Устала, нет сил и дальше тут оставаться!

Однако только я собралась проскользнуть к выходу, как среди танцующих почудилось знакомое лицо. Асти? Я сжалась и отступила обратно в тень. Может, показалось? Преподавателей здесь хватало, вполне возможно, что и мужчина моей мечты захотел посетить праздник. Сердце забилось чаще – от страха или же от робкой надежды непонятно на что? На всякий случай решила переждать еще один танец и уж только потом покинуть зал.

Бездумно рассматривая красивые наряды присутствующих, я отсчитывала секунды до конца веселой мелодии и не сразу поняла, что вкрадчивый мужской голос над ухом – это ко мне. Тем более неизвестный выбрал для знакомства совершенно нелепый вопрос:

– Милая дева, что вы делаете, когда посещаете лавку портного?

Я огляделась по сторонам: нет, других ничем не занятых собеседников поблизости не наблюдалось.

– Эм, простите?…

– Я, например, люблю посещать оружейную, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Знаете, в ней продаются острые штуки, которые могут ранить или даже убить.

С недоумением я рассматривала странного светловолосого мужчину, в его глазах плясали смешинки. Да и вообще весь облик неуловимо напоминал очень и очень шкодливого кота. Угадывалась некая схожесть и в движениях, и в чертах довольно привлекательного лица. Слишком взрослый для адепта, может, кто-то из преподавателей? Хотя те в общении обычно предпочитают соблюдать дистанцию. С чего бы ему вдруг со мной заговаривать, да еще так глупо?

Так как незнакомец явно ждал ответа, пришлось вступить в диалог:

– Рада за вас, но не понимаю, при чем тут портной?

– Ну как же? Перед тем, как совершить выбор, вы примеряете платье и прочую одежду? – Взгляд мужчины оценивающе скользнул по моему наряду и остановился в районе груди. – Вот и я перед покупкой оружия люблю почувствовать в руках сталь. Ведь нужно знать, как оно поведет себя в дальнейшем, проверить вес, баланс.

– Мм-м, ясно… наверное. – Если в его рассуждениях и имелась связующая нить, то я ее не находила. Поискала глазами путь к отступлению.

Блондин шагнул вперед и остановился практически вплотную ко мне.

– Так же и с женщиной, – его голос стал вкрадчивым. – Чтобы понять, подходит она тебе или нет, нужно подержать ее в руках. Почувствовать вес, баланс… – рука наглеца легла мне на талию, – ее грацию и манящую легкость.

Заиграл вальс, и меня без предупреждения увлекли под яркое сияние магических сфер.

– Любое оружие познается в бою, а женщину можно почувствовать в танце, – закончил он, сжимая меня все крепче.

Я настолько растерялась от нелепого разговора, скорости развития событий и непредсказуемого поведения мужчины, что упустила момент, когда можно было попытаться вырываться и сбежать. Нас обступили вальсирующие парочки, все вокруг смешалось, и мне пришлось подчиниться умело ведущему партнеру.

Стиснув зубы, принялась усердно обтаптывать ему ноги. Незнакомец кривился, но терпел. Его молчаливое недовольство неожиданно развеселило, и я невинно улыбнулась, в очередной раз сбившись с шага.

– Знаете, – не выдержал он, – в Стране Ветров хороший конь ценится не меньше оружия. – Наклонился и доверительно добавил: – Объездить норовистую кобылку способны не только выходцы из степи.

Нахал резко выпрямился и, легко приподняв меня над полом, продолжил танцевать.

– Теперь вы сравниваете меня с лошадью? – изумилась я. – Очень мило. Как бы такой самоуверенный наездник не повредил себе что-нибудь, не озаботившись даже знакомством с… кобылкой.

С удовольствием впилась ногтями ему в шею, мстительно вычерчивая на ней, надеюсь, болезненные дорожки. Блондин прищурился и процедил:

– Хорошо, что мы маги: следы скроет иллюзия. Ваши коготки ранят мое сердце, а не кожу. Нет ничего хуже, когда женщина вырывается. Я вам неприятен?

– Нет ничего хуже, когда мужчина считает, что ему все дозволено!

– Ложь! Я не сделал ничего из того, что бы ты сама не захотела.

От столь вопиющей наглости у меня перехватило дыхание. Открыла рот, чтобы возмутиться, но слова не желали собираться в связное предложение. Негодяй, пользуясь замешательством, развернул меня спиной к себе и крепко прижал мои руки к талии. Прошептал на ухо:

– Знаешь, недавно я охотился на волков вместе с Асти. – Я вздрогнула, что он, несомненно, почувствовал. – Уже после… хм, – он кашлянул, будто смущаясь, – после изрядной доли эликсира смелости мы решили, что я лучше подойду тебе, бабочка.

На мгновение показалось, будто я оглохла: мир вокруг погрузился в пугающую, неестественную тишину. В сердце словно раскаленный прут воткнули, стало очень трудно дышать. Я обмякла и непременно бы упала, но жестокий незнакомец поддержал, чутко реагируя на любое мое движение. Он вновь развернул меня к себе лицом и ослепительно улыбнулся, не сводя пристального взгляда. Покружил на месте, давая несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Неимоверными усилиями я собралась и улыбнулась в ответ. Вот, значит, как! Меня опять приравняли к трофею, бездушной игрушке, не имеющей собственных чувств и права голоса. Ненавижу их всех! Злость придала сил, испаряя прорывающиеся на волю слезы. Я прошипела:

– И что же в тебе есть такого, чего недоставало ему?

В пекло церемонии – этот мерзавец не заслуживает и слова доброго.

– Я уже нагулялся, – лучезарно сияя, произнес блондин.

– Похвальная честность, вот только я не верю тебе.

– Это пройдет, когда узнаешь меня поближе. Твоя крепость ведь не будет уж слишком неприступной? – ничуть не смущаясь, парировал он.

– Такой фантазии можно позавидовать! А уж если вспомнить, кем я сегодня только ни была: и оружием, и кобылой, и крепостью. Предпочитаю оставаться самой собой. И скажу прямо – неприятно познакомиться!

К счастью, бесконечный танец закончился, и я решительно направилась прочь, расталкивая ни в чем не повинные парочки. Внутри клокотала ярость, требуя выхода. Бежать, и как можно скорее! Ненавижу! Даже не попытавшись разыскать друзей, я уже поспешно спускалась по широкой лестнице, ведущей в большой холл главного корпуса. В сумеречных закоулках старинного здания университета таилось эхо – казалось, стук моих каблуков слышен даже в общежитиях. Или это так бешено колотится в висках кровь?

Чьи-то руки перехватили меня на последних ступеньках.

– Какая ты быстрая и… О, если бы можно было испепелять взглядом, я бы давно удостоился чести целовать твои милые ножки, став горсткой праха. Скажи, бесценная моя, чем я тебя обидел?

Неподдельный интерес и любезная улыбка на лице назойливого блондина добили окончательно. Он еще спрашивает?!

– Идем провожу, – стирая с лица слащавое выражение, произнес он. – Бродить одной в столь позднее время не всегда безопасно. – Пальцы мужчины цепко впились в руку.

– Отпусти, – зашипела я, чувствуя, что почти на грани. – Не смей ко мне прикасаться и заговаривать – тоже. И псевдозаботу свою засунь себе в… штаны, ясно?

Брови мужчины взметнулись вверх, на губах расцвела веселая улыбка.

– Сколько огня! – Он поудобнее перехватил мою руку.

Ну все! Это стало последней каплей в чаше терпения. Не зря же я занималась с мастером Траем. Расслабилась и глубоко вздохнула, концентрируя силу, сосредоточилась на заклинании. Блондин воспринял заминку как знак к капитуляции. Зря. В следующий момент я ударила.

По его телу мелкой сеткой расползлись голубые змейки, он скривился и выпустил меня. Конечно, сила атаки была слабенькой, тем более если он маг, как утверждал ранее, то обязан носить внутренние щиты. Но своей цели я добилась – выиграла несколько секунд, когда противник не ожидал нападения. Затем, пользуясь замешательством, от души опробовала один из последних приемов, показанных мастером Траем. Добавила еще один от себя – подлый, исключительно женский. Мужчина охнул и сложился пополам. Отлично! Тренер мог бы гордиться мной.

Однако кратковременное торжество испортил до боли знакомый голос. Мое сердце сжалось, а злость на весь мир и мужчин, в частности, вернулась с утроенной силой.

– Мартинити? Лепорт?… Что здесь происходит? – В нескольких шагах от меня стоял хмурый Асти.

В голове вихрем пронеслись слова его приятеля: «Мы решили, что я лучше подойду тебе». С ненавистью посмотрела на декана факультета боевой магии. Вот зря он сейчас встал на моем пути! Краем глаза отметила, что Лепорт уже выпрямился и замер в ожидании неизвестно чего. Плевать и на него, и на его… кем он там ему приходится? На обоих, в общем. Живот перехватил спазм, я вскрикнула и непроизвольно обхватила себя руками. Асти метнулся ко мне, в его глазах промелькнуло… беспокойство? Или почудилось?

Дальше все происходило как во сне, безумном, сюрреалистичном и ни разу не добром. Я вскинула руки, чувствуя, как пульсирующая резь из глубин живота плавно перетекает в них.

– Стой! – хрипло приказала я.

Асти словно натолкнулся на стену, замер.

– Мотылек?

– Не подходи, – предупредила, еле сдерживая желание выпустить из зудящих пальцев сгустки боли и ярости, отомстить за пренебрежение тому, кому доверила сердце.

Асти поднял ладони вверх и все-таки сделал крошечный шажок навстречу. Все. Это стало решающим действием. С каким-то утробным криком я освободила так долго сдерживаемые чувства и силу. Лестницу, холл и прилегающие коридоры озарила яркая вспышка, высвечивая испуганные лица нескольких жмущихся по углам парочек и мертвенно-бледное лицо Рантара.

Он что-то кричал, я не слышала. К нему метнулся Лепорт, воспроизводя один за другим щиты, которые тут же рассыпались под натиском всепожирающей ненависти, сросшейся с чарами. Я и сама не понимала, как сотворила их. Душу наполнила легкость, в голове прояснилось, телом завладело практически осязаемое чувство радости. Мне нравилось причинять им боль…

Вскоре на смену эйфории пришла слабость. Стало трудно держаться на ногах, перед глазами поплыли цветные пятна. Где-то на периферии сознания я понимала, что нужно остановиться, что я разрушаю сама себя, но как это сделать? Я обмякла и с противным хрустом ударилась о ступени, теряя сознание. Тишина и темнота, а еще бездна, которая приветливо распахнула ледяные объятия.

И без того не слишком общительный декан боевого факультета в последнее время и вовсе отгородился от мира, ходил погруженный в свои мысли и часто хмурился. Он устал от университета и его тайн, а еще больше мага достали интриги среди преподавательского состава. Культисты попрятались по своим норам, и Асти не мог отвлечься даже на поимку детей Зогарда. «Праздный ум – кладовая Тьмы» – это утверждение знают все. Вместо того чтобы заняться делом, Рантар думал, и сознание его витало далеко от земных материй.

Маг погрузился с головой в совершенно несвойственные для него мечты. Мечты о светлом будущем, в котором у него есть счастливая семья. И неважно, что благополучие мира висело на волоске от падения в кровавую бездну. Все существо Асти отчаянно сопротивлялось подобному исходу. Он изо всех сил хотел верить, что у него еще будет шанс на что-то большее, чем постоянная охота на врагов Карфаенской империи. С другой стороны, Рантар понимал: без работы он зачахнет или же его убьет дар, от последнего не защищен ни один сильный маг.

– Ты веришь? – не уточняя во что, спросил он у Лао.

К кому еще мог прийти Асти, чтобы просто помолчать в ночной тишине? Тем более Ишидану сейчас тоже требовалась поддержка. Они оба чувствовали себя одиноко. Однако если Асти привык к одиночеству и осознанно выбрал свой путь, то Лао ощутил равнодушную пустоту жизни совсем недавно. Теперь его маленькая крепость в личном мирке казалась тюрьмой, где холодные куклы поддерживали иллюзию настоящей жизни. Сын Степи уже много лет сам себя обманывал. Но, как ни странно, до сих пор верил. Лао вырос в Стране Ветров – стране, где правили обычаи и многовековые традиции. Там без веры в себя, в богов и в лучшее просто не выжить.

– Вера многогранна, как и многое под бескрайним небом, – спокойно произнес Ишидан.

Ни одна тень истинных эмоций не отразилась на лице шифу Лао. Тогда как на самом деле он пребывал в ужасном расположении духа, понимая, что песчинки в часах неумолимо исчезают в небытие и совсем скоро его любимую ведьму постигнет та же участь. Степняка злило упрямство Шедар и ее глупость – тоже.

– Опять?! – Гнев, который копился в Асти, вдруг выплеснулся в одном слове, вместе с толикой силы.

Ему порядком надоели обтекаемые ответы Лао. Ишидан не шелохнулся, продолжая отстраненно смотреть в черную пустоту. И только Красная кукла недовольно покачала головой, после чего подняла с пола осколки разбившегося кувшина.

«Цзинь-цзинь», – осуждающе пропели серьги, ударившись о тонкую фарфоровую шею.

Мелодичный звон заставил Рантара поморщиться: головная боль никак не желала проходить. Спонтанный выброс силы Мартинити ударил и по нему. Можно сказать, Асти еще отделался испугом, в то время как Лепорт остался в руках целителей надолго.

– Что ты желаешь услышать?

– Как мне поступить? – впервые на памяти Лао Рантар просил совета. Он уже и забыл, что злился на друга.

– Лепорт сделал то, что сделал… Ты сам открыл дверь в курятник для лиса, когда доверил ему охрану Дакасты.

Этот момент стерся из памяти Рантара. До мастерства Лепорта в распитии крепких спиртных напитков он не дотягивал.

– Я еще спущу с него шкуру и повешу ее над каминной полкой. Пусть только очнется и…

Перед внутренним взором Асти появился Пряник – кот, который жил у его тетки. Шерсть на звере совпадала мастью с Лепортом. Поганец любил гадить в сапоги и откусывать пуговицы с одежды. Тетка так и не узнала, что лапка на счастье на седле боевика принадлежала наглой животине.

– Ты сам дал ему дозволение, – укорил Лао.

– Ничего не помню, – честно признался Асти. В отличие от Лепорта, он прогонял волка крайне редко. Да и слово «охота» было неуместно: они просто пили, чтобы забыться. Впрочем, им это неплохо удалось – волк сдох где-то на дне бутылки.

– В своих играх вы, олухи, забыли одну важную вещь, – произнес Ишидан. – Дакаста не бездушная кукла.

Вновь раздался мелодичный звон. Красная не спорила с господином, но его заявление не осталось без внимания.

– Ушла! – приказал Лао, не глядя на служанку. – Человеческие чувства, а тем более чувства женщины, подобны хрупкому мосту: одно неверное движение – и рухнешь в пропасть.

– Твоя переправа столь же призрачна, – не остался в долгу Рантар.

– Может и так, но мой мост держится еще и на холодном расчете. Дакаста в силу своего возраста на подобное неспособна, – ответил Лао и добавил: – Тебе стоило остаться у лекарей еще на несколько дней.

– Заботу прибереги для адептов, – проворчал Рантар, хоть в душе и был согласен с другом. Но присутствие Теодора на соседней койке выводило боевого мага из себя.

Он догадывался, что тот перешел рамки дозволенного – Асти не составило труда сложить характер Лепорта, увиденную сцену на лестнице и последующее поведение Марти. Да и вид бледной, магически истощенной девушки с забинтованной рукой доводил Рантара до отчаяния. Каждый вечер он украдкой навещал соседнее крыло лечебницы в надежде, что мотылек очнулся. Утешало одно: несмотря на затянувшийся обморок, Мартинити шла на поправку. Целители уверяли, что в данном случае подобная реакция организма нормальна, и, возможно, к тому моменту, как Марти откроет глаза, сломанная кость успеет срастись.

– Ты не думал, откуда у Мартинити взялось столько силы?

– Ответ очевиден, не так ли? – усмехнулся Лао.

– Да, – кивнул Рантар. – Трудно забыть, печать чьей сущности украшает ауру адептки.

– Это двусторонний канал – Зогард подпитывает ее, чтобы жертва дожила до назначенного часа и была готова принять его. Магия Шэдар подобна ручью на фоне полноводной реки темной твари. Не стоит забывать и о твоей метке.

– Ты издеваешься?

– Вспомни бедного Лепорта. Выброс силы был настолько велик, что щиты не выдержали у вас обоих, но если тебя волна просто отбросила, признавая родство… – Лао не договорил, все и так было ясно.

Маяк на Дакасте давно превратился в тавро, подтверждая право обладания сильнейшего.

– Если ты хотел просто переплести с ней ноги, то не стоило влюбляться.

– Порой желание нанести тебе увечья почти непреодолимо, – поделился наболевшим Рантар. – Кстати, об увечьях… Ты не будешь возражать, если Керфус Зул ляжет рядом с Лепортом?

– И чем же тебе успел досадить декан факультета трансформации? – с любопытством спросил Лао. Впервые за время беседы он посмотрел на Асти.

– Туша серого дракона, – обреченно произнес Рантар. «Война» за чучело успела ему порядком надоесть.

– Ясно, – усмехнулся степняк. – До того, как ты вновь отправишься на соседнюю с Лепортом койку, я дам тебе совет…

– Считаешь, я проиграю живодеру в поединке? – возмутился боевой маг.

– Он не просто живодер, – спокойно заметил Лао, откинулся на резную колонну за спиной и посмотрел в звездное небо. – Он словом подчиняет материю, этот маг уникален.

– Тогда почему он не на службе? – задал очевидный вопрос Асти. – Управление правопорядка нуждается в подобных талантах, как побирушки в куске хлеба.

– Все материалисты немного безумны, – вздохнул Лао. – У этого, например, есть страсть к собиранию чучел.

– Да ну, – ехидно произнес Рантар, – ничего странного в этом не вижу.

По мнению Асти, Ишидан был в разы безумнее, начиная от любви к старшей ведьме и заканчивая наделенными сознанием куклами, – никто в здравом уме искусственному существу подобное не подарит. С другой стороны, могущественных магов сила всегда корежила, изменяя в угоду их таланта. Так Лепорт, будучи талантливым иллюзионистом, никогда не снимал масок, для него вся жизнь являлась игрой. Именно поэтому Асти не усомнился в том, кто именно был повинен в нетипичной реакции Марти. Даже у целителей его подчиненный устроил целый спектакль.

Возглас «Командир, я умираю!» заставил Рантара направить в страдальца воздушный кулак. Боевой маг ничуть не удивился, когда заклинание ударило в пол в метре от Лепорта – настолько реальной выглядела иллюзия. Асти подыграл актеру, а гнев после сброса силы немного, но поутих. Он понимал потребность Теодора в вечной игре так же, как тот понимал желание командира всегда находиться в движении. Проклятием Рантара стала дорога – ему, как боевику, требовалось действие. Он просто физически не мог сидеть на одном месте. Сила, что жила в нем, начинала буянить, и самые простые чары грозили разнести все вокруг.

После этих размышлений мысли Асти плавно перетекли к Мартинити, в голове мага вспыхнула фраза: «Ей придется привыкнуть». К чему конкретно – он решил сам у себя не уточнять, и вообще, постарался забыть.

– Так что там с Зулом? – возвращаясь к начатой теме, уточнил Рантар.

– Помимо обычной коллекции редких тварей у него есть… – Шифу замолчал, подбирая слова.

– Погребок, господин, – подсказала Красная, приоткрыв дверь и страшась подойти. В голосе куклы слышался смех.

– Именно, – кивнул Ишидан. – Там Зул хранит статуи своих врагов.

– Бывает, – равнодушно пожал плечами Асти.

Знавал он одного оборотня, который собирал засушенные сердца убитых им. Вот это, по мнению Рантара, действительно странно.

– Да, бывает, – согласился ректор и добавил: – Бывает, что человеческие и нечеловеческие фигуры сделаны из редкого материала.

– Кехиор или Илиссийский мрамор? – со знанием дела уточнил Асти.

– Если бы… – В интонациях степняка промелькнуло недовольство. – Из кожи и плоти, даже глаза и те настоящие.

Повисла тишина, после чего Рантар вынес вердикт:

– Ты прав, он безумен.

Когда страсть к своему искусству перерастала в одержимость, маг становился подвластным собственной силе. Вот и ответ, почему Керфус Зул не на службе империи – от подобных людей больше проблем, чем пользы. Они уже не живут разумом, они воспринимают мир иначе: через призму своего таланта. В Карфе к таким магам относились спокойно, если, конечно, они не выходили на площадь и не начинали массовые жертвоприношения. В Стране Ветров их лишали силы, после чего отправляли в храм служить богам. В Вольных Землях «спокойных» одержимых не существовало, потому как там правила сила и отсутствовали законы. Такие, как Шэдар Шорох, были исключением. Они воплощали в себе и судей, которые выносили приговор, и палачей, незамедлительно приводящих его в исполнение. Асти всегда задавался вопросом: за что? За что можно карать в стране, где нет законов?

– Нельзя переплыть океан и не коснуться его глади, – устало согласился Лао. – Многие в своей жадности пытаются подчинить его и тонут в ненасытной пучине.

– Почему в университете только одно чучело серого дракона? – вернулся к насущному Рантар. – И почему Зул не может поделиться им с факультетом боевой магии?

Ишидан тяжело вздохнул: порой соперничество деканов доходило до ребячества.

– Возьми чучело зеленого, отрабатывать заклинания на нем можно не хуже, чем на сером.

– Неужели во всем университете больше нет наглядного пособия серого дракона?

– Нет, – недовольно ответил ректор. – Артефакторы что-то намудрили, и вонь из туши стала пробиваться наружу. Пришлось все уничтожить, остался только один у Керфуса – с тем он лично для надежности что-то колдовал. Новые экспонаты мы получим нескоро, квоты на драконов не бесконечны.

– Ясно, – хмуро произнес Рантар.

– Поговори с девчонкой. Мне надоело твое бесконечное уныние.

– Я все для себя решил, – покривил душой Асти.

– Не совершай ошибку, которую когда-то допустил я. Пройдет несколько лет, и ты ей станешь неинтересен. Женщины, подобные Дакасте, выжигают чувства дотла.

– Ты про свою Шэдар?

– Нет, Мартинити подобна Ка’амин Ге – восточной реке Страны Ветров. Она спокойна и нетороплива, она питает жизнь степи, но все обманчиво, ее глубина таит много секретов. Так и Дакаста, в ней слишком много чувств, и что таится где-то там, на дне, не знает и она сама. Шэдар похожа на Ли’Фунг – северную владычицу, что спускается с гор. Люди не селятся по ее берегам – настолько она быстра и опасна, но и ее воды даруют жизнь. Они разные, но предназначение у них одно.

– И я дам тебе совет, друг, – усмехнулся Рантар. – Твоя ведьма не оценит слов о предназначении женщины, поэтому оставь философию при себе.

– Раз у нас ночь откровений, я решил внести свой вклад в беседу, – пожал плечами Лао.

– Все хотел узнать, как так вышло, что цветок твоего сердца оказался заперт в старом гримуаре? – неожиданно спросил Рантар.

Ишидан мечтательно улыбнулся и произнес:

– Все мы ошибаемся, друг мой.

– Это ответ? Или же ты про себя?

– Вся наша жизнь подчинена обычаям и традициями, – начал издалека шифу. – Даже среди ведьм много негласных правил. Одно из них: первый дар побежденного, но сумевшего спастись. Некая насмешка и знак уважения. Такара Алая преподнесла в дар книгу, проиграв в схватке.

– И что? Неужели Шорох взяла заведомо опасную вещь? – удивился Асти.

– Вручение происходило в Круге ведьм, где ее обязали открыть подарок.

– Выходит, они солгали тебе, сказав, что Шэдар погибла?

– Нет, – потемнел лицом Лао. – Они просто не сказали всей правды.