Глава 22

— Михас, здесь никого нет…

— Сейчас дом пустует, — это родительский дом. Старшие в… отъезде. Младшие на охоте. Мы здесь редко бываем, — у каждого есть свой дом на дальнем расстоянии. Мы уважаем чужую территорию и свободу действий.

— На охоте? Вы охотитесь?

— По желанию. Делаем запасы. Но если есть возможность и азарт — летаем каждый день. Вместе или поодиночке. Моя сестра любит летать одна, — следовать за волками, выискивать их по следам. Мы — спутники хищников. Чистим лес от всего больного, мертвого, слабого. Так хотели боги. Во всем должно быть равновесие.

— Расскажи еще что-нибудь. Интересно слушать, как ты говоришь.

— Мне не всегда просто это делать, — жизнь птиц и людей различна и я не всегда могу найти нужные… нужные слова, образы, чтобы ты поняла, что именно я хочу сказать.

— Значит, ты здесь вырос?

— Да. Здесь я играл, рос, пока не стал взрослым и не встретил тебя. Не узнал, что такое — любовь, боль….

— Я причиняю тебе боль?

— Один твой взгляд может наградить или убить. Какие красивые у тебя глаза! И жаль мне забирать такую красоту в свой мир. И это тоже причиняет боль. Не знаю, шутка ли это злых сил, или мне тебя послало проведение…

Под низким арочным сводом Гардиния наклонилась и вошла в небольшую комнату. Как здесь сумрачно! Девушка увидела широкую кровать с белоснежными простынями и пышными подушками. Такие же белоснежные стены. Резкий контраст с тяжелой массивной мебелью из темного, почти черного дерева. Магический символ над кроватью. Перед кроватью на резных ножках стол, на котором канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих лапах горели толстые красные свечи. Пушистый светлый коврик, на нем — низенькая скамеечка. Был еще один стол с кучей старинных свитков сверху и снизу; тщательно уложенные, они напоминали поленницу. В комнате пахло смолой и еще чем-то вяжущим, но свежим.

Она указала на свитки:

— Что это?

— Это знания. Знания нашего рода. Мы храним их и передаем из поколения в поколение. Здесь есть все: заклинания, обряды, законы природы, как движутся звезды и энергия…

— Есть ли в свитках знания, о которых я не ведаю?

— Да.

— Могу ли их прочесть?

— Когда станешь одной из нас. Многое, что неведомо человеку, станет тебе доступно.

Михас подошел сзади, закрыл глаза, прижался лбом к ее волосам. Гардиния набралась смелости и еле слышно прошептала:

— Ты говорил… ты говорил, что я должна перед тем как обернуться вороном, стать … женой твоей… провести ночь…

Гардиния опасливо смотрела кровать. Больше всего на свете ей хочется разделить ложе с Михасом. Принадлежать ему. Чтобы он принадлежал ей. Но…

Михас так же тихо произнес:

— Знаю, человеческие законы запрещают деве иметь близость с мужчиной до брака. Я могу лишь дать клятву. Веришь ли ты мне? Хочешь, я дам ее сейчас.

— Ты мне уже давал клятву.

— Выбор за тобой. Обратного пути не будет. Я не хочу тебя неволить. И скрывать не стану — готов на все, лишь бы ты согласилась. Любишь ли ты меня? Решилась? Готова ли?

Девушка повернулась к Михасу. Поцелуем коснулась глаз. Тонкая рука обвила широкие плечи. Легкий вздох вылетел из приоткрытых мужских губ. Он взял ее на руки, положил на кровать…

Домой Гардиния вернулась под утро, тихо пробралась в свою комнату. Зарылась лицом в подушку, пряча пунцовое от смущения лицо. Нет ничего прекрасней страстных объятий и поцелуев Михаса. Каждая ее клеточка отзывалась на его прикосновения. Перед мысленным взором всплыл его образ, и сердце затрепетало от нежности. Так смотрел на нее только он. Словно заглядывал в самые глубокие тайники ее души, и все в ней волновало его. Было важным. Словно он знает о ней все, одна и та же кровь течет в их жилах и одновременно каждый день, каждая их встреча как откровение. Как легко и просто быть с ним, открываться навстречу! Счастье переполняло ее. Гардиния подошла к окну, распахнула его навстречу лунному свету и ночному сиянию звезд. Как прекрасен мир! Она любит этот мир, камни, траву, деревья, — все, потому что Михас живет в нем и любит ее.

Загрузка...