Воскресный папа

Глава 6 Михаил

Если бы я сам не видел, в каком Ариша была состоянии, то наверняка бы решил, что она спецом ушла на больничный, чтобы переждать, пока на работе улягутся страсти. Но ведь нет. Ей на самом деле было фигово. Так, что я даже поддержал мать, когда та предложила обеспокоенным Аришиным родственникам не срывать ее с облюбованного дивана, а дождаться, когда болезнь отступит. На отъезде настояла Ариша.

Было это где-то с неделю назад, а значит, прошло более чем достаточно времени, чтобы забыть об этом эпизоде раз и навсегда. Тем более во всей этой круговерти – я обвел ничего не выражающим взглядом собравшихся в кабинете начмеда коллег – но ведь почему-то не забывалось. И я все чаще ловил себя на том, что смотрю в пустоту, а вижу… Ну, вы поняли. Красивая она. Чудо африканское. Удивительно сочная в нужных местах при общей своей худобе. И кожа нежная-нежная. Красивого медового оттенка. А я, между прочим, не монах, даже несмотря на то, что в последнее время мой образ жизни и смахивал на монашеский. Может, потому и торкнуло? Так…

– Ну, что? Думаю, на этом все. Вопросы есть? Нет? Тогда не забудьте – сразу после праздников к нам нагрянут из министерства, – бодрым голосом напомнила Зоя Филипповна.

– Такое забудешь, – буркнул под нос заведующий приемным отделением, первым вскакивая из-за стола.

Недовольство Кирилыча было понятным. От визита чиновника нормальный врач ничего не ждет. За исключением разве что какой-нибудь бессмысленной и беспощадной работы. Но, да ладно. Новый год на носу. Думать о плохом не хотелось.

Я сунул ручку в карман. И подойдя к вешалке, взялся искать свою куртку среди кучи других, гроздьями навешанных на крючки. Телефон зазвонил, когда я уже почти добрался до цели. Номер был незнакомым. Мелькнула мысль не брать – от звонков с незнакомых номеров одни неприятности, но потом все же приложил трубку к уху.

– Орлов!

– Здравствуйте, Михаил Ильич. Это Арина. Я вас не слишком отвлекаю? Мне ваш номер дал Ринат… Звоню узнать, как та девочка поживает. Вот…

– Какой Ринат? – я машинально пожал протянутую руку коллеге из экстренной хирургии.

– Как это какой? Ваш брат.

– Ах, мой брат. Вот как, – сощурился. И так интересно вдруг стало, где это она с моим братом виделась. Да и вообще… какого лешего?

– Так я могу узнать, как она?

– Устинова? Конечно. Забегай при случае в отделение – своими глазами увидишь.

Зачем предложил? И сам не понял. Такое не практиковалось. Скорики просто делали свою работу и тут же благополучно о ней забывали. По крайней мере, пытались. А то ж никаких нервов не напасешься. Сволочная у них работа. С другой стороны, Ариша сама нарушила правила. Уже, кстати, во второй раз. А я, идиот, этому в значительной мере поспособствовал. Не то чтобы я сознательно поощрял её на новые геройства (а мое приглашение она могла расценить и так), просто не знал, как иначе удовлетворить свой интерес. Уж очень мне хотелось узнать, что у них там за дела с Ринатом.

– А можно? Я тут неподалеку.

– Как тут? Разве тебе не положен постельный режим?

– Боюсь, закончилась моя лафа. Я как раз закрываю больничный.

– А-а-а. Ну, все. Давай тогда. Жду.

Я вернулся к себе в отделение и даже успел проверить тяжелых, когда Ариша снова позвонила. Судя по тому, сколько времени ей понадобилось на дорогу, не так уж близко она и была. Небось, специально ехала… Вышел ей навстречу.

– Халат есть?

– Нет, – искренне огорчилась, – и сменки нет. Я как-то не планировала к вам ехать.

Ну, что тут скажешь? Чудо африканское! За время болезни, кажется, она еще больше похудела. Осунулась вся. И даже въевшийся в кожу африканский загар как будто выцвел весь, побледнел… Нет, интересно, чем она все же думала, сидя на той остановке? Неужели ее мой выговор так расстроил? Орал я тогда – будь здоров. Но, если так разобраться, ругался я сугубо по делу. И это самое дело могло для нее очень плохо закончиться. Наверное, на остановке это обстоятельство как раз до нее и дошло. Почему-то ж ее именно там накрыло?

– Ладно. Стой тут.

Вернулся в кабинет, взял свой халат, старые тапки. Очень удобные, носил их до последнего. Пока не порвались. И вот, все никак не выкину – жалко. Хотя, говорят, от старья нужно избавляться. Может, и решусь в честь Нового года. Время еще есть.

Ариша терпеливо дожидалась меня у входа. Чуть в стороне топталась огромная китообразная тетка. Вся напомаженная и в мехах.

– Вы к кому? – поинтересовался я, бросая тапки на пол перед Аришей.

– Не знаю. А вы кого бы мне порекомендовали? – оживилась дама. Глаза Ариши широко распахнулись, а с губ слетел тихий смешок.

– Здесь вам отделение множественной и сочетательной травмы, а не кастинг-агентство! – рявкнул я. – И посторонним вход воспрещен, вообще-то.

Мимо пробегал дежурный врач, я окликнул его:

– Данил Викторович, разберись, что здесь за проходной двор, – резко дернул головой в сторону тетки. Данил деловито кивнул. С интересом покосился на Аришу, что мне совсем не понравилось.

– Родственники Устиновой на месте? – холодно поинтересовался я.

– Мать вроде была с утра, – настороженно кивнул Сергеев.

– Тогда я здесь подожду… – пролепетала Ариша.

– Чего подождешь?

– Когда все уйдут, – как будто растерялась она. Я оглянулся. Неужели мне удалось ее смутить? Ну, дела. В моем развевающемся от быстрой ходьбы халате фигура Ариши казалась еще более хрупкой, чем обычно. Я уж молчу про штиблеты, которые на ней, что те сапоги-скороходы были.

– Вот еще. Мне с тобой некогда возиться. Пойдем.

– Постойте…

Договорить не успела. Я толкнул дверь в палату. Четыре койки – все после ДТП. Самая тяжелая – та самая девочка. Девятнадцать лет. Кровать у окна. Подошел и замер. Ну, и что в таких ситуациях говорят? А бог его знает…

– Ой, а это вы тот фельдшер, что Настеньку спас, да?

Ну, вот. Даже говорить ничего не пришлось! Мать пациентки сама все вычислила. Знать бы еще, как. Кажется, кто-то говорил, будто она в городской администрации заправляет, может, по своим каналам пробила ситуацию? На сайте института размещены фото всех сотрудников. Я выругался про себя и в которой раз возблагодарил бога за то, что все сложилось удачно. Ведь если бы ситуация пошла под откос, а шансы на это были чертовски высокими, эта же самая дамочка, которая нынче, захлебываясь слезами и благодарностями, набросилась на Аришу с объятьями, с таким же азартом принялась бы эту самую Аришу уничтожать. И винить ее за это я не стал бы. Это заложено в человеческой природе – искать виновных.

– Ну, что вы! Не нужно… Я просто делала свою работу…

На бледных щеках Ариши разлился румянец. Ну, надо же, она действительно смущалась. Я как дурак залип, наблюдая за её слабыми, но такими отчаянными попытками освободиться.

Она мне понравилась. По-настоящему. Так, что я даже взялся гадать, как нынче принято звать женщин на свидание. Хотите – верьте, хотите – нет, а я успел забыть, когда в последний раз этим занимался. В серьезных отношениях я заинтересован не был. А несерьезное… оно само в руки шло. Но я был уверен, что с Аришей так не получится. Не из того она теста была. И оттого медлил. Сам не очень-то понимая, что готов ей предложить.

– Михаил Ильич! – в палату заглянул Данил, – там нас срочно на пятый вызывают.

– Бегу! – бросил я и уже на ходу обернулся к Арише: – Сама дорогу найдешь?

– А как же.

– Давай. Недолго тут.

И все. Работа закрутила. И стало уж не до личного. Только дома мысли об Арише вернулись. Хотел даже ей позвонить, но сразу не сообразил записать номер, а потом он затерялся среди других. Не трезвонить же всем без разбору, чтобы ее вычислить? Да и поздно уже, наверное. А ведь я так и не выяснил, что у них за дела с Ринатом. Не знаю, почему, но из двух братьев-погодок я почему-то всегда больше переживал за него. Артём был… поспокойней, что ли. А этот – ураган. Но такой весь в себе ураган, знаете? Мне было двадцать, когда умер отец. Ринату с Артемом – четырнадцать и тринадцать. И разница в шесть лет, которая сейчас вообще не ощущалась, тогда казалась бездонной пропастью. Пропастью, которую я каждый божий день штурмовал, доказывая, что не зря встал во главе нашего дома. Может, тогда я и переел этой всей семейной жизни? Может, поэтому сейчас с таким азартом упивался своим одиночеством? Одному ведь так хорошо! Голова ни о чем не болит совершенно. То ли дело, когда ты в двадцать лет – единственная опора в семье! Когда только от тебя зависит будущее братьев, да и гораздо более банальные вещи зависят, например, что вы все будете есть?

Вообще не знаю, как тогда справился. Где нашел нужные слова, аргументы и силы, чтобы их всех поднять.

В дверь постучали, когда я уже прикорнул одним глазом. Ну, кого же там принесла нелегкая?

– Привет! Ты, никак, уже спишь?

– Поспишь тут с вами. Что-то случилось? – буркнул я, пропуская Рината в квартиру.

– Ну, простите. Раньше вырваться не мог. Работа.

– Жрать хочешь? – почесал живот и зевнул.

– Как волк.

– Ну, пойдем. Там мама плов сварила. Правда, уже остыл.

Я наложил Ринату поесть и сунул тарелку в микроволновку. Ничего не спрашивал. Ждал, когда он сам расскажет, зачем пришел. А то, что повод был – я не сомневался.

– Угадай, где я вчера был?

– И где же?

– В гостях у Арины.

– И что ты у неё забыл? – я отвернулся, чтобы достать тарелку. Сделал вид, что мне до этой информации дела нет. Не знаю, удалось ли. От Рината мало что ускользало.

– Мама попросила подбросить. Они там все задружились, ты знал? Ну, я подумал, почему бы и нет?

– И как погостил?

– А хорошо. Тётя Надя – неисчерпаемый поток информации. С Аришей сложней. Пришлось устроить ей небольшой допрос с пристрастием, – младший улыбнулся.

– Зачем оно тебе надо?

– Ну, привет! Думаешь, я не заметил твоего интереса? Так ты это брось. Он был таким очевидным, что мама смутилась почти до слез, – хмыкнул Ринат и, опустив взгляд на это самое очевидное, с намеком поиграл бровями.

– И ты поэтому решил, что…

– Что неплохо бы проверить девочку.

– Постой-постой. Ты что же, тоже взялся устраивать мою жизнь? Мало мне матери?

– Думаю, ты и без меня справишься. А если нет…

– То что?

– То я сам подумаю в эту сторону.

– Хочешь подкатить к Арише?

– Надеюсь, тебе хватит ума подкатить к ней самому. Как ни крути, тебе она больше подходит.

– А ты уже, как я погляжу, все просчитал, – хмыкнул я, не совсем понимая, как реагировать на вмешательство брата. Раньше он себе такого не позволял. Мне вообще казалось, ему и дела нет до моей личной жизни. Если только позубоскалить над ее отсутствием. Или отчаянными попытками матери в очередной раз мне кого-то впихнуть. Но сейчас… он как будто и впрямь был не на шутку заинтересован.

– Так, кое-что.

– Я подумаю над твоим предложением. Или угрозой. Даже не знаю, как воспринимать этот разговор.

– Как пинок под зад?

– Да иди ты! Не дорос еще.

Ринат поел. А после заявил, что останется ночевать у меня.

– Так хочется кушать, что даже переночевать негде, – пробормотал я, доставая с самой верхней полки припрятанные на такой случай подушку и одеяло. Ворчание было наигранным. Как бы мне ни нравилось мое одиночество, в глубине души я, как истинная наседка, кайфовал, когда младшие были что называется при мне. Опять же, за Артема я переживал в меньшей степени. Тот был прочно женат и вроде бы счастлив. А вот Ринат… Насколько бы мне стало спокойней, если бы он тоже остепенился. Если бы хоть на секунду улегся бушующий в его глазах шторм. И тут я какого-то черта представил его с Аришей и… Швырнул в этого придурка подушкой. Ясно ведь, для чего он завел этот разговор. Хотел меня на эмоции вывести. И у него это чуть было не получилось. Провокатор недоделанный. Привык на работе хитроумные интриги плести, и тут давай…

Жаль, подушку поймал. С рефлексами у него тоже все было в порядке.

– Эй! А в глаз?

– В другой раз. Прям стихи вышли, надо же. Спи уже! Мне завтра рано вставать.