Глава 31

Императрица


ДЕНЬ 437 ПОСЛЕ ВСПЫШКИ


— Что ты здесь делаешь? — спросила я Арика, столкнувшись с ним под дверью бабушкиной комнаты.

После той стычки у реки мы не разговаривали ни разу. Атмосфера в замке и раньше была как на пороховой бочке, а теперь, из-за внешних угроз, вообще накалилась до предела. Смерть с головой ушёл в тренировки и дни напролёт упражняется на мечах. В остальное время он сидит либо у себя в кабинете, либо в спальне. Я, конечно, подумывала вынудить его на разговор, но что я могу предложить? Ведь между нами ничего не изменилось.

При взгляде на меня его глаза вспыхнули звёздным сиянием, но тут же и погасли.

— Со смиренной головой пришел к Тарасовой искать мудрости, — ответил он ровным тоном.

— И что ты хотел узнать?

Арик расправил широкие плечи.

— Увы, я её… расстроил, — сказал он, не ответив на мой вопрос.

— Расстроил? — могу представить.

Её ненависть к нему крепнет с каждым днём, в отличие от стремительно ухудшающегося здоровья, как физического, так и душевного. В последнее время бабушка вообще впала в паранойю и даже электричеством пользоваться отказывается «из-за Башни». Теперь только пламя камина освещает её спальню, отбрасывая дрожащие тени на стены, увитые лозами. И безустанно напоминая о моей потере.

Когда у бабушки опустился уголок рта, она наконец позволила Полу себя осмотреть. Его диагноз: инсульт с последующими микроинсультами — во что она, конечно же, не поверила, проворчав: «Не удивлюсь, если это Смерть сживает меня со свету. Он только и думает, как от меня избавиться». Пол назначил ей лекарства из своих запасов, но они не помогают. Бабушка медленно умирает, а я ничего не могу поделать.

И сейчас мне больше всего на свете хочется прижаться к Арику в поисках утешения, поддержки — да хоть чего-нибудь. Он снится мне каждую ночь, и я всё больше по нему скучаю.

— Пожалуйста, скажи, что ты хотел от неё узнать?

Но Смерть снова пропустил мой вопрос мимо ушей.

— Ты совсем измотана, Императрица, — кажется, в его глазах промелькнул проблеск жалости?

Это моя Тарасова меня измотала… потому что рядом с ней я каждую секунду вынуждена отчаянно держаться за доверие к своим союзникам и за собственное «я».

Вчера она сказала: «Всё, что тебе нужно сделать — перестать сопротивляться. Проникнись своей ненавистью и болью… и стань наконец ею — Императрицей, которой тебе суждено быть». Бабушка пытается «перепрограммировать» меня обратно после психиатров и лекарств, после маминых наставлений о нормальности. И теперь у меня в голове кровавое поле боя. Я боюсь даже заходить к ней, и от этого терзаюсь жутким чувством вины.

— Полу стоит больше помогать тебе в уходе за ней, — сказал Арик.

— Он и так от неё не отходит, — если моё присутствие бабушку только расстраивает, то Полу удаётся и успокоить её, и даже покормить, но он всё равно говорит, что долго она не протянет, — знаешь, я каждое утро просыпаюсь с мыслью, что этот день может стать для неё… последним.

Я даже подумывала попросить Арика предупредить меня заблаговременно, ведь он чувствует приближение смерти.

И всё же я понимаю, что не настолько опечалена, насколько должна бы. Да, сейчас бабушка полна ненависти, но ведь она была такой не всегда. Если, конечно, моим детским воспоминаниям можно доверять.

Или, может, после стольких бед меня уже ничем не проймёшь? Что, если, сдавливая сердце жгутом, я очерствила его навсегда?

Однако, посмотрев на Арика, я сама ответила себе на этот вопрос. Я тоскую по нему точно так же, как и по Джеку, хоть он и стоит всего в двух шагах.

Я потеряла любовь своей жизни. Но вот же он, человек, в котором я разглядела родственную душу; ждёт меня. Сколько ещё я буду проламывать себе путь в апокалиптическом мире в одиночку?

Арик заглянул мне в глаза.

— Тарасова непременно скажет, что это я свожу её в могилу. Но ты должна знать: я ни за что не причинил бы ей вреда.

— А я бы ни за что в это не поверила.

— Императрица, — коротко кивнув, он прошёл мимо.

Я устремилась следом.

— Если не хочешь звать меня sievā, тогда обращайся по имени: Эви.

— Я уже говорил, что суть не в твоих именах, ведь они постоянно меняются. А Императрица — это навечно.

— Э-ВИ. Эванджелин, если хочешь, — я дошла за ним до самого кабинета, — сколько ещё ты будешь прятаться? Ты же обещал меня тренировать.

Поставив на стол бутылку и рюмку, он опустился в кресло.

— На данный момент твоим… обучением занимается бабушка.

— Пол говорит, что ей недолго осталось, доволен?

— Нет, не доволен. Меня это вообще мало касается.

— Потому что мы просто союзники. В каком-то смысле.

Пожатие плеч.

— Значит, мы и дальше не будем видеться? — от одной этой мысли меня захлестнула печаль.

— Императрица, да ты недавно приняла решение не видеться со мной вообще никогда, — Арик так разъярился, что я чуть не отступила назад, — и с готовностью ускакала прочь.

— Думаешь, мне было легко?

— Видимо, нетрудно, — прошипел он и глубоко вдохнул, пытаясь овладеть собой, — я предложил тебе всё. А ты променяла меня на другого. И, что хуже всего, я не могу тебя винить.

— Что ты имеешь в виду?

— Дево храбро сражался, был отважным воином. И прирождённым лидером. И если бы мне пришлось уступить тебя кому-нибудь, я бы хотел, чтобы это был именно он.

— Я же сказала, что не хочу о нём говорить.

Но Арик, не обращая на меня внимания, продолжил:

— Сначала я ненавидел его и сгорал от ревности, когда вы были вместе. Но через твои воспоминания я многое о нём узнал. Увидел, с какими трудностями он столкнулся ещё в детстве. Узнал о его мечтах и разочарованиях, — Арик осушил рюмку и налил себе ещё, — по идее, я должен бы и дальше ненавидеть Дево, но в итоге он мне понравился. И это ещё больше всё усложнило.

Я села на своё привычное место.

— Той ночью, когда вы выпивали вместе, что-то изменилось.

Кивок.

— И когда вместе сражались. К тому же он был единственным человеком на земле, который мог понять, что я к тебе чувствовал; единственным, кто вместе со мной боялся твоего предстоящего решения.

Чувствовал. Прошедшее время. Неужели Арик решил жить дальше? Без единственной женщины, к которой может прикоснуться?

Он невесело рассмеялся.

— Что? — я подняла глаза.

— Знаю, тебе трудно будет понять, но после смерти отца Джек был единственным человеком, с которым у меня завязалось некое подобие дружбы.

В груди всё сжалось.

— Я тоже думала об этом. В другом месте и в другое время вы могли бы стать друзьями.

— Потом в Форте мы снова распивали виски и много часов проговорили. К утру я растолковал ему, что могу тебе предложить, и он согласился выдвинуться в путь… чтобы тебе было легче уехать со мной. Но в конце сказал кое-что и в итоге оказался прав.

— Что?

— Он сказал: «Если Эванджелин Грин чего-то захочет, то она это получит. И если она остановит выбор на мне, то так оно и будет, хочу я для неё лучшего или нет».

— Сейчас я тоже кое-чего хочу, но не могу этого получить.

Арик склонил голову.

— Например?

— Отомстить Рихтеру.

— Оставь меня, Императрица, — вздохнул он.

Но я не сдвинулась с места.

— Я хочу, чтобы мы снова читали вместе и разговаривали ночи напролёт. Я хочу, чтобы мы снова были друзьями.

— Общаться как друзья? Невозможно.

Почему?

Его глаза вспыхнули.

— Потому что мне не нужен просто друг. Мне нужна жена!

— Неужели нельзя… пустить всё своим чередом?

— Мы связаны узами брака. Но, кажется, только я здесь считаюсь с этой подробностью.

Тут я едва сдержалась, чтобы не напомнить, что, истязая меня, он тоже с этой подробностью мало считался.

Арик поднял наполненную рюмку, вглядываясь в прозрачную жидкость.

— Я сам себе противен за то, как сильно тебя хочу. И часто думаю, дойду ли до того, что буду умолять в момент слабости? — он опустил глаза, потрясенный собственным признанием. — Я не виню тебя за твоё решение. Но оно уничтожило меня. В тот день я сказал, что часть меня умерла; и это действительно так.

Смерть встал и направился к двери.

Но я преградила путь.

— Уйди с дороги. Чёрт возьми, я не буду твоим запасным вариантом. Хватит надо мной издеваться.

— Ты ведь до сих пор меня любишь.

Он расправил плечи.

Я такими словами не разбрасываюсь.

— Хочешь сказать, я разбрасываюсь?

— Если нет, то, может, не стоило сразу после признания в любви со мной прощаться?

Я вздрогнула.

— Чего ты от меня хочешь?

— Того, что никогда не произойдёт: чтобы ты выбрала меня! — он сжал кулаки, даже сейчас сдерживаясь, чтобы ко мне не прикоснуться. — Уезжая вслед за смертным, ты оглянулась. В тот миг я почти поверил, что ты повернешь назад.

— Я тоже.

Его губы разомкнулись.

— Ты была так близка к этому?

— Когда я встретилась с Винсентом, он сказал, что моё сердце разрывается. Сказал, что я одинаково люблю двоих мужчин.

— Ты говорила мне об этом по пути сюда, когда была в беспамятстве после укусов Бэгменов.

А потом забыла, что говорила.

Глаза Арика заблестели. Я почувствовала его тоску. Почувствовала, как сильно он хочет мне поверить.

— И чего ты от меня ждёшь? — спросил он.

— Близости и доверия. Я хочу, чтобы ты перестал относиться ко мне, как к врагу. Или как к незнакомке, — я положила руку ему на плечо и почувствовала, как напряглись его мышцы, — сейчас, когда наши жизни находятся в постоянной опасности (Рихтер, я иду за тобой), мы не должны разделяться.

— Значит, ты хочешь проводить со мной больше времени из-за надвигающейся угрозы? — он убрал мою ладонь. — В доспехах или без, я чувствую в груди воткнутый тобой кинжал. И тебе нравится его проворачивать.

Ну вечно я говорю не то.

— Я не это имела в виду! Просто с Джеком я так много всего не успела сказать и сделать, а теперь сожалею об этом. И когда я думала, что потеряла тебя, то тоже много о чём сожалела. Но вот… вот ты здесь. Живой. Ну скажи, неужели, если я умру, ты не пожалеешь, что не провёл это время со мной?

— Ты не умрешь раньше меня, Императрица, в этом я могу тебе поклясться, — сказал он и направился к выходу.

— Именно этого я и боюсь, — прошептала я.

Загрузка...