Восторг ночи

Глава 16

Адам понял, что надо делать. Теперь, будучи свободным от обязательств перед Клариссой, он поедет к Марианне и признается ей во всем. Теперь не надо таиться, не надо делать вид, что он не влюблен в нее. Не надо пользоваться памятью о Дэвиде в качестве предлога для отказа от своей любви. Он откроет перед ней свою душу, будет умолять простить его и попросит выйти за него замуж.

Да, он хочет жениться на ней. По иронии судьбы вышло так, что потребовалось заключить ошибочную помолвку, чтобы понять, кто будет для него самой подходящей женой. Он желал такого же брака, какой был у Дэвида с Марианной. Он хотел видеть в ней и друга, и любовницу. Он хотел иметь такую жену, чтобы можно было восхищаться и ее умом, и телом. Интересно, что скажет ему Марианна?

«Почему бы тебе не связать свою судьбу с той, которая способна волновать тебя, возражать тебе, совершенствовать твою личность?» Действительно, почему бы нет? И Марианна именно та женщина, которая нужна ему. Он припадет к ее ногам, будет просить прощения за обман и предложит выйти замуж.

Все выглядело довольно просто, но Адам не должен обманывать себя. Это будет трудным и болезненным признанием. Она разозлится на него за то, что он сделал. Возможно, будет даже презирать его и прогонит прочь. Но он должен попытаться. Он должен рассказать ей всю правду.

Адам второй раз за день начал размышлять о своем будущем – теперь в Лондоне с Марианной. Если, конечно, она согласится стать его женой.

Примет ли она его предложение? У него не было оснований рассчитывать на положительный ответ. Она хотела иметь любовника, а не мужа, и твердо стояла на своей позиции. Ей нравилось быть независимой и хранить память о Дэвиде.

Или, может быть, раньше она пренебрегала браком, полагая, что, как и с Дэвидом, это будет только дружеский союз без сексуальной страсти? В таком случае, должно быть, теперь ее мнение изменилось после того, как она узнала, что между мужчиной и женщиной возможно нечто большее, чем дружба и нежная привязанность? Она должна понять, что Адам способен сделать ее счастливой во всех отношения.

Но согласится ли она?

Он должен помнить, что попал в неприятное положение из-за своих эгоистических побуждений. Теперь Адам понимал, что нельзя руководствоваться только своими желаниями, так как это причиняет вред другим. Если Марианна не захочет стать ни его женой, ни любовницей, он примет ее решение как должное. Может быть, тогда он покинет Лондон и все-таки уедет в Дорсет.

Но сначала надо покончить с другим делом. Он поднялся по лестнице на третий этаж и постучал в дверь Шервуда. Ее открыл слуга Джарвис.

– Добрый день, сэр, – сказал он.

– Как себя чувствует пострадавший? Джарвис понизил голос:

– Проснулся и бодрствует, но, боюсь, еще сильно страдает от боли.

– Это ты, Кэйзенов? – раздался голос Шервуда с кровати. – Входи.

Джарвис отступил в сторону, и Адам вошел в комнату. Шервуд лежал, опираясь на гору подушек. Повязка на голове наряду с ниспадающими светлыми волосами придавала ему лихой вид. Его левая нога с шиной оставалась неприкрытой.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался Адам.

– Так, словно меня переехала почтовая карета, – ответил Шервуд, поморщившись. – Надо же было случиться такой глупости – зацепиться за собственную ногу. Должно быть, во всем виноват пунш, не так ли?

– Боюсь, это была моя нога, о которую ты и зацепился.

– Неужели? Как неловко с моей стороны.

– Я должен был убрать свои ноги с твоего пути, – сказал Адам, решив признаваться до конца. Он хотел облегчить свою душу, избавившись от лжи, секретов, чувства вины, и начать новую жизнь, полностью рассчитавшись с прошлым. – Если бы я сделал это, – продолжил он, – ты не упал бы.

– Мы оба были слишком пьяны, насколько я помню. Не надо винить себя, старина. Никто не виноват.

– Это благородно с твоей стороны, Шервуд, но я все-таки чувствую себя ответственным за случившееся.

– Ты не виноват, и оставим это. Мне сказали, что у меня простой перелом. Конечно, довольно болезненный, но скоро все заживет. Не стоит слишком беспокоиться.

– Рад слышать. Тем не менее, надеюсь, ты примешь мои извинения.

– Если ты настаиваешь, то считай, что извинения приняты.

– Благодарю. Теперь я хотел бы сообщить тебе кое-что наедине.

Шервуд сделал знак Джарвису, чтобы тот удалился. Слуга проверил, правильно ли лежит нога с шиной, слегка поправил одеяло, взбил подушки, после чего удалился через дверь гардеробной.

– Старый Джарвис – чрезмерно заботливый человек, – сказал Шервуд. – Впрочем, превосходный слуга. – На лице его промелькнула робкая улыбка. – Кажется, я догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить со мной.

– О Клариссе.

– Не знаю, что сказать, Кэйзенов. Я представить не мог, что она проведет здесь всю ночь. Я вообще не знал, что она находится рядом. Доктор Снид дал мне лошадиную дозу настойки опия. И вместе с пуншем… ну, в общем, я отключился на всю ночь. И даже не шевелился. Слишком больно двигаться с этой проклятой шиной. Я ничего не знал, пока не пришла моя сестра и не начала так громко кричать, что подняла на ноги весь дом. Никакое количество опия не могло заглушить визга Марджори. Только тогда я открыл глаза и увидел Кларри рядом, она держала меня за руку.

– Мы уже договорились о расторжении помолвки. Шервуд нахмурился.

– Проклятие! Я ужасно сожалею, Кэйзенов. Я надеялся, что до этого не дойдет.

– Она призналась, что любит тебя.

– Да, я знал об этом. Глупышка! Адам удивленно приподнял бровь.

– Разразился скандал, Шервуд. Все знают, что Клариссу застали в компрометирующей ситуации. Теперь, когда наша помолвка расторгнута, тебе ничто не мешает сделать ей предложение. – Адам прищурился и пристально посмотрел на Шервуда. – И я надеюсь, ты сделаешь это. Мне будет нелегко сознавать, что ее репутация в опасности.

– Я знаю свой долг, Кэйзенов. Не надо поучать меня. Я сделаю ей предложение.

– Только из чувства долга? – сказал Адам. – Значит, ее любовь не имеет взаимности?

Шервуд усмехнулся:

– Я был безумно влюблен в эту девчонку, когда ей минуло шестнадцать лет и она вдруг преобразилась, перестав быть тощей, большеглазой пигалицей. Я думал, что Кларисса тоже влюблена в меня, но она относилась ко мне довольно холодно, считая мое поведение «сумасбродным». Я старался произвести на нее впечатление, демонстрируя свою принадлежность к городскому светскому обществу, но это не помогло. Однажды я заявил, что еще слишком молод, чтобы относиться к жизни серьезно. Тогда она не захотела иметь со мной дела, сказав, что предпочитает общество «настоящих джентльменов», а не юных щеголей.

Значит, она считала Адама «настоящим джентльменом»? Или хотела только вызвать у Шервуда ревность?

– Тогда я отошел в сторону, – продолжил Шервуд, – и наблюдал, как она расцветает, превращаясь в бриллиант чистой воды, с постоянно волочащимися за ней деревенскими ухажерами. При встрече Кларри общалась со мной как с другом, не давая ни малейшей надежды рассчитывать на что-то большее. Я продолжал изображать из себя молодого повесу, и она окончательно порвала со мной. Однако, должен признаться, я был очень удивлен, когда услышал о ее помолвке с тобой. Я был ужасно разочарован, хотя полагал, что у меня не было никаких шансов сойтись с ней.

– Значит, у тебя нет возражений против брака с ней?

– Возражений? – Шервуд рассмеялся. – Ради Бога, я всегда мечтал об этом.

– Отлично.

Шервуд помрачнел.

– Извини, старик. Ты тоже любишь ее?

– Нет, – сказал Адам, чувствуя себя, однако, обманутым.

Неужели Кларисса только использовала его? Неужели не хотела на самом деле выйти замуж за него? И не потому ли избегала назвать дату бракосочетания?

– Полагаю, мы оба должны быть благодарны твоей сломанной ноге, – сказал Адам. – Иначе Кларисса осталась бы со мной, и никто из нас не был бы счастлив.

Шервуд улыбнулся:

– В таком случае ты должен взять свои извинения назад и принять мою благодарность за то, что подставил мне ногу.

Адам кивнул:

– Ладно. Надо выяснить еще кое-что, Шервуд. – Адам пристально посмотрел на него. – Речь идет о миссис Несбитт.

Улыбка Шервуда увяла.

– Я узнал, что она уехала домой.

– Да, и просила передать, что сожалеет о случившимся с тобой. Однако скажи мне, Шервуд, ты намеревался соблазнить миссис Несбитт и в то же время старался увести у меня Клариссу? Поэтому ты пригласил Лейтон-Блэров, не правда ли? Чтобы снова завоевать девушку?

Лицо Шервуда вытянулось.

– Я не питал надежды завоевать расположение Кларри. Я только хотел провести с ней время за городом. Она никогда не бывала в Оссинге, и я думал, что ей понравится.

– Ты хотел соблазнить ее этим? Шервуд пожал плечами:

– Возможно.

– А миссис Несбитт?

– Я рассчитывал только немного развлечься с ней, поскольку Кларри была недоступна для меня.

Адам содрогнулся. Марианна для небольшого развлечения?

– А теперь Кларисса доступна, и ты попытаешься развлечься с ней? Надеюсь, ты простишь меня за вопрос, но я все еще чувствую себя ответственным за эту девушку. Я хочу, чтобы она была счастлива.

– Не могу понять, почему ты заботишься о девчонке, которая отказалась от тебя. Впрочем, не беспокойся: Кларри – единственная, кого я желаю. Никто другой мне не нужен.

– Прекрасно. В таком случае я спокоен за будущее Клариссы.

Шервуд протянул руку, и Адам пожал ее в подтверждение того, что между ними все улажено.

– Ты замечательный человек, Кэйзенов. Истинный джентльмен. Обещаю сделать все возможное, чтобы Кларри была счастлива. Надеюсь, ты не будешь слишком переживать из-за того, что здесь произошло. Думаю, со временем ты найдешь другую женщину – ту, которая действительно сделает тебя счастливым.

Адам уже нашел такую женщину. Оставалось только узнать, готова ли она осчастливить его. И если готова, надо сделать кое-что в первую очередь.

Марианна размышляла над ситуацией с Адамом в течение трех дней. Ее настроение колебалось от гнева до эйфории и обратно. Она плакала, смеялась и злилась. Она возмущалась тем, что он позволил ей познать истинное наслаждение, зная, что в дальнейшем никогда не сможет быть с ней. Лучше бы он не делал этого.

И все же она провела потрясающую ночь любви, которую не забудет до конца своей жизни.

Снова и снова Марианна оживляла в памяти любовные ласки Адама. Все самые вопиющие подробности. Она не сомневалась, что все казалось таким чудесным только потому, что с ней был Адам. С Джулианом или другим мужчиной она едва ли испытала бы то же самое. Адам, безусловно, был умелым любовником, но не только его умение доставляло ей необычайное наслаждение. В его ласках чувствовались нежность, любовь и самоотдача. Она начала осознавать, что на самом деле он не пытался обмануть ее. Она помнила его слова. «Это я».

Должно быть, он полагал, что она узнает его по голосу, по фигуре или по каким-то другим признакам. Теперь, зная, что это был Адам, она вспомнила множество деталей, по которым должна была распознать его. По его длинным волосам. По форме рук. По запаху. По твердой линии подбородка.

Но ведь она ждала Джулиана, и ей не пришло на ум, что это мог быть кто-то другой. «Ты разочарована?»

Марианна подумала, что этот вопрос возник потому, что он заставил ее долго ждать. Но теперь она поняла, что он спросил, разочарована ли она, потому что не был Джулианом. И Адам очень обрадовался, когда она сказала, что не разочарована.

Марианна охотно допускала, что Адам не собирался притворяться Джулианом. В таком случае почему, черт возьми, он вел себя на следующее утро так, будто между ними ничего не было? Марианна подумала, что, случайно услышав ее паническое признание подругам, он, вероятно, решил, что она должна узнать, кто провел с ней ночь, но потом по какой-то причине воздержался открыть ей правду.

Но почему?

Она запомнила еще кое-что в ту ночь. Адам шептал ей слова любви. Он неоднократно называл ее «любовь моя» и говорил, что всегда будет любить ее. Думая, что рядом с ней Джулиан, она не воспринимала эти слова всерьез, считая их атрибутом соблазнения. Звучат приятно, но ничего не значат.

Однако Адам, а не Джулиан, говорил ей эти слова, и потому они обретали совершенно иное значение. Адам не стал бы просто так бросаться такими словами, особенно обращаясь к ней.

Марианна с волнением подумала, что, возможно, он действительно любит ее. Ее душа воспарила, когда она представила это. Но если он любит ее, тогда почему решил жениться на этой девчонке? Как мог он говорить ей о любви, заниматься с ней любовью, а потом беспечно уйти, чтобы жениться на Клариссе?

Наверное, будет лучше, если он так и поступит. Марианна не знала, как повела бы себя, если бы Адам, будучи влюбленным в нее, оказался свободным. Все это волновало и пугало ее. Она любила Дэвида, и эта любовь навсегда останется с ней.

Каким бы жестоким ни был поступок Адама, который провел с ней одну ночь, а потом навсегда покинул ее, это, вероятно, наилучший выход из создавшегося положения.

И был еще поцелуй у кареты. Теперь Марианна понимала, что Адам, таким образом, прощался с ней навсегда. Он так и не признался, что был ее таинственным любовником, а это означало, что они никогда уже не будут вместе. Марианна с ужасом подумала, что, возможно, никогда не увидит его снова. И это будет для нее жесточайшим ударом.

Будь он проклят за то, что перевернул ее жизнь вверх дном!

– Ты должна повторить свою историю для Беатрис, – сказала Пенелопа. – Она пропустила все самое интересное.

«Веселые вдовы» собрались в доме Грейс на очередное собрание попечительниц фонда, но, похоже, сегодня они вряд ли могли заняться делами. Все женщины, включая Грейс, были чрезвычайно взволнованы, обсуждая положение Марианны.

Она вкратце изложила свою историю Беатрис, которая была потрясена.

– Кто же мог сделать это? – спросила она. Марианна размышляла, сказать им правду или нет.

Наконец она решила сделать это, потому что нуждалась в совете подруг.

– Сопоставив некоторые факты, я поняла, кто это был, – сказала она.

– В самом деле? – воскликнула Пенелопа и уставилась на Марианну широко раскрытыми глазами. – Ну скажи же, ради Бога. Кто? Сэр Невилл Кеньон?

Подруги с нетерпением ждали ответа, глядя на Марианну. В напряженной тишине не слышно было ни звона чайных чашек, ни ритмичного постукивания ложек, ни хруста печенья.

Марианна сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

– Это был Адам Кэйзенов.

– Не может быть!

– Не могу поверить!

– Кэйзенов?

Все возбужденно заговорили одновременно. Только Вильгельмина улыбалась и выглядела совершенно спокойной.

– Как ты узнала, что это был Кэйзенов? – спросила Беатрис. – Он сам сказал тебе?

– Нет, напротив. Он делал вид, что между нами ничего не произошло. Только покинув Освинг, я начала сопоставлять некоторые факты и теперь абсолютно убеждена, что моим таинственным любовником был Адам.

– Боже милосердный!.. – простонала Грейс, сокрушенно качая головой.

– Ты говорила, это была потрясающая ночь, не так ли? – сказала Пенелопа. – Кэйзенов действительно известен как опытный любовник. Тебе повезло!

– Напротив, – возразила Марианна. – Я крайне огорчена этим обстоятельством и не знаю, что делать. Я в полном замешательстве.

– Разумеется, – согласилась Беатрис. – Интересно, как ты поступишь теперь?

– Я надеюсь на ваш совет, подруги, – произнесла Марианна. – Должна ли я сказать ему, что мне все известно? Или просто забыть об этом событии и никогда не упоминать? Он вскоре женится, и подобное приключение больше не повторится. Поэтому не стоит обсуждать с ним происшедшее, не так ли?

Каждый раз, думая о женитьбе Адама, Марианна живо представляла, как он будет доставлять удовольствие Клариссе в постели. Теперь ей известно, что будет происходить между ними. Лучше бы не знать этого, но она знала, и потому ей будет особенно тяжело видеть их вместе.

– О матерь божья! – воскликнула Грейс. – Ты ведь еще не знаешь.

– Что именно?

– Ситуация существенно изменилась, – сказала Пенелопа.

– Какая ситуация? – спросила Марианна, глядя то на Грейс, то на Пенелопу. – О чем вы говорите?

– После твоего отъезда в Оссинг-Парке произошел скандал, – пояснила Вильгельмина.

– И теперь не будет никакой свадьбы, – заключила Пенелопа.

– Что? Не будет свадьбы?

– Мисс Лейтон-Блэр поступила крайне неподобающе, проведя ночь в комнате лорда Джулиана после несчастного случая, – сказала Грейс.

– И оказывается, она всегда любила лорда Джулиана, – добавила Пенелопа. – А когда услышала о том, что с ним произошло, бросилась к нему. Не поверишь, но глупая девчонка даже уснула на его постели.

В это действительно трудно было поверить. Слишком невероятной казалась эта история. Марианна поднесла руку ко лбу в надежде, что голова перестанет кружиться. Малышка Кларисса была влюблена в мужчину, который должен был стать любовником Марианны? И Адам теперь свободен от обязательства жениться на этой девушке?

Вильгельмина презрительно фыркнула.

– Леди Престин подняла такой шум, что все в доме узнали об этом происшествии. Гости были чрезвычайно возбуждены, обсуждая неслыханное нарушение правил приличия. Бедняжка мисс Лейтон-Блэр стала центром скандала.

– И я слышала, – сказала Грейс, понизив тон, – ее отец согласился на расторжение помолвки, полагая, что мистер Кэйзенов не обязан жениться на девушке с испорченной репутацией.

– Я не сомневалась, что мистер Лейтон-Блэр расторгнет эту помолвку, поскольку есть возможность выдать свою дочь за сына герцога, – сказала Вильгельмина.

– И Кэйзенов спокойно отнесся к этому, – продолжила Грейс. – Он покинул Оссинг в тот же день, и все гости тоже засобирались домой. Леди Престин сделала хорошую мину и попыталась уговорить каждого остаться, однако в этом доме произошло слишком много неприятных событий. Мы втроем уехали на следующий день, и, полагаю, вскоре за нами последовали остальные.

– О Боже! – сказала Марианна, смущенная и немного взволнованная этими новостями. Теперь Адам, слава Богу, освободился от этой глупой девчонки. Но что это означает? Она вспомнила его слова любви, обращенные к ней. Теперь, когда Адам свободен, сможет ли он повторить их? Станет ли он любовником, какого она искала весь сезон? И если он покинул Оссинг в тот же день, то где он сейчас? – Что мне теперь делать?

– В отношении Кэйзенова? – спросила Беатрис.

– Что я ему скажу? Как встречусь с ним?

– С распростертыми объятиями, глупая женщина, – посоветовала Пенелопа. – Теперь этот мужчина свободен, чтобы быть твоим любовником. И после первой ночи с ним, думаю, ты горишь желанием повторить то, что было между вами. Поскольку его помолвка более не является препятствием, что останавливает тебя?

– Он все-таки обманул меня, – посетовала Марианна, не желая признавать, что Адам влюблен в нее и это крайне пугает ее. – Он еще не разорвал помолвку, когда пробрался в мою постель. Он еще был связан обязательствами с другой и считал, что свадьба должна состояться, как было запланировано. Я не могу это игнорировать.

– Возможно, он заслуживает некоторого наказания, – сказала Вильгельмина с улыбкой. – Если он придет к тебе и признается в том, что сделал, мне кажется, ты должна как-то отомстить ему.

– Превосходная идея, – поддержала Пенелопа, лукаво улыбаясь. – Он должен понести наказание за обман.

– По-моему, ты не должна легко идти ему навстречу, когда он придет со своими признаниями, даже если он заявит, что любит тебя.

Ну вот! Что прикажете делать, если он действительно скажет, что любит ее? Можно ли надеяться, что он засвидетельствует свою любовь только в качестве хорошего друга… и не более?

Вильгельмина пристально посмотрела на Марианну.

– Он непременно заявит о своей любви, дорогая.

– Почему ты так думаешь?

– Стоит только понаблюдать, как он смотрит на тебя, чтобы понять его чувства. Я давно подозревала, что он влюблен в тебя, а когда поняла, что это он был с тобой ночью, окончательно убедилась в этом.

– Ты знала, что это был Адам? – спросила Марианна.

– Догадывалась. Этот мужчина по уши влюблен в тебя, и я никак не могла понять, почему он связал себя с этой глупой девчонкой Лейтон-Блэр. Единственное, что могло прийти мне в голову, – вероятно, ты внушила ему, что недоступна для него.

– Я вполне ясно дала ему понять, что не хочу снова выходить замуж.

– И до недавнего времени не намеревалась искать себе любовника. Понимаешь? Поэтому он и заключил помолвку с этой девчонкой, но прежде чем жениться, решил тайком провести хотя бы одну ночь с тобой, притворившись другим мужчиной. Каков негодяй!

– О да, – согласилась Пенелопа с веселой улыбкой. – Он непременно должен быть наказан.

Затем со смехом и творческим энтузиазмом Вильгельмина и остальные подруги принялись советовать Марианне, как именно она должна наказать Адама, сыгравшего с ней такую шутку.

– И запомни, дорогая, – сказала Пенелопа, – ты не должна спешить соглашаться, если он попытается связать себя новой помолвкой – на этот раз с тобой. Мы договорились найти себе любовников, а не мужей.

– Не беспокойся, – ответила Марианна. – У меня по-прежнему нет намерения снова выходить замуж. Однако как только я улажу свои отношения с Адамом, возможно, мне снова понадобится сок можжевельника.

Подруги дружно расхохотались.

– А как твои дела, Беатрис? – спросила Пенелопа несколько минут спустя. – Что удалось тебе, пока мы развлекались в Оссинге? Вряд ли ты нашла себе любовника, не так ли?

Беатрис загадочно улыбнулась:

– Вполне возможно, что нашла.

– Я так и знала! – воскликнула Пенелопа, хлопнув ладонями по столу, отчего задребезжали чашки. – Я говорила всем, что ты что-то скрываешь.

– У меня ничего не было до вашего отъезда, – сказала Беатрис, – но когда вы уехали, произошло нечто удивительное.

– Так не сиди же просто так, с улыбочкой, – сказала с нетерпением Пенелопа. – Рассказывай скорее. Кто он?

И пока Беатрис рассказывала о волнующем вечере в обществе некого молодого человека, Марианна размышляла о своей ситуации. Ее голова была слишком занята мыслями об Адаме, чтобы слушать Беатрис.

Внутри у Марианны все сжималось при мысли, что Вильгельмина, должно быть, права по поводу чувств Адама. Неужели он действительно по уши влюблен в нее? Она не была уверена, какой ответ на этот вопрос хотела бы услышать. Мысль о том, что он влюблен в нее, вызывала сильное волнение. Но могла ли она принять эту любовь, не предавая тем самым память о Дэвиде? И каковы ее собственные чувства? Она была более чем увлечена им, и его соблазнительное очарование всегда немного кружило ей голову. В течение многих лет Марианна относилась к нему как к самому близкому другу. Была ли она влюблена в него на самом деле?

Марианна не знала, что и думать. Ей надо снова увидеть его, чтобы решить, как поступить в дальнейшем. Но где он сейчас? Прошла почти неделя с того дня, когда она покинула Оссинг, и Грейс сказала, что Адам уехал в тот же день.

Куда, черт побери, он подевался? В доме на Брутон-стрит Адам не появлялся. Она заметила бы признаки его возвращения, но окна его дома оставались темными.

Может быть, он избегает ее? Теперь, когда его помолвка расторгнута, наверное, он не хочет встречаться с ней? Возможно, он сожалеет о той волнующей ночи и о своих словах любви? Черт бы его побрал за то, что он заставляет ее сходить с ума. Если он вернется и придет к ней, она тоже заставит его страдать. Подруги правы в этом отношении.

А что потом? После того как он будет наказан надлежащим образом? Впрочем, Марианна вполне определенно знала, чего хотела.

Она хотела, чтобы он снова оказался в ее постели.