Вот и я, Люба!

Пролог

- Сука - ты, Люба, конченная! Тварь! Значит, у меня пипетка, да? То есть тебя всегда все устраивало, а теперь видишь ли орган, которым наши дети все сделаны, стал пипеткой, - истерично орёт мой культурный муж, забрызгивая моё лицо своими слюнями. - И когда же это ты умудрилась сравнить, а? Говорила мне моя мама, что мерзкая ты - баба, Любка! И род ваш весь насквозь гнилой. И бабка твоя, всю жизнь корчила из себя фрейлину царского двора. Тьфу, блядина - ты конченная! Ещё на днях стонала подо мной как последняя сучка течная, а теперь, поди ж ты, пипетка у меня! Да, эту пипетку готовы сосать и облизывать красивые молодухи! В очередь стоят. Ты на себя в зеркало давно смотрела? Ты же - не женщина! Ты - гардемарин в юбке…Кобыла - ты старая и дряхлая! У тебя жопа, как баржа…Пипетка, видишь ли, у меня…

- Толь, дай я воды выпью и поеду домой. Ты же знаешь, что мне добираться ещё почти 200-и километров, - спокойно смотря на мужа, устало говорю я. - Ну, русским же языком сказала тебе пять дней назад, что я с тобой развожусь. И это не шутка и не манипулирование в твоем ключе. Заявление на развод я уже подала.

- Пошла вон из моего дома, блядина! Никакой тебе на хуй водички! Разводись. Живи в своём курятнике в деревне. Ни рубля не получишь, уебина! Сразу езжай в этот сарай. Все равно в мой дом не попадёшь. Я ворота и все замки в доме перепрограммировал. Так что ты зайти не сможешь, - переходя на фальцет, со взглядом победителя в ярости орет мне человек, с которым мы прожили в браке больше 27-и лет.

Понимаю, что толку от этого разговора никакого, разворачиваюсь, подхватываю сумку и выхожу из нашей новой квартиры.

Стою, жду лифт и думаю: вот так живёшь себе, пока "бац" и не приходит осознание, что все как-то не то и все как-то не с теми. Смотришь, а часики тикают, дни, как листики календаря отрываются, годики скачут, как бешенные кони.

И стоишь ты со своим пониманием весь такой потерянный в эпицентре собственного жизненного вихря. Чувствуешь себя не победителем и не укротителем драконов, а загнанным пони.

И что тут можно поделать, да ничего кроме того, что поднять вверх руку и резко, опуская её вниз, с выдохом отправить все и всех на три прекрасные буквы…

А еще лучше тихо, чтобы никто следом не увязался, пойти самому на эти три буквы.

Думаю об этих чертовых трех буквах и сама смеюсь: знать бы ещё адресок, где их найти…

Могла ли я в тот момент знать, что буквально через некоторое время установлю практически путем, что нисколько не ошиблась в обозначение размера мужского достоинства моего Толяна.

- Боже, где же это такое богатство выдают?! У моего бывшего по сравнению с этим агрегатом стручок ореха…Как его? Арахиса…

- Любушка, арахис - это бобовое, - тихо произносит Аполлон, дефилирующий предо мной в костюме Адама, поворачиваясь ко мне своим причинным местом.

Глава 1

- Ну, как же так, милый? Новый год, а мы без ёлки, - надув пухлые губки, капризным тоном произносит Жанночка. - Ты же обещал мне настоящую живую красавицу из леса. Сегодня уже 30 декабря, а ёлочки у нас нет. Ну что, такое для тебя 60 километров до деревни. Это же ерунда полная. Я как раз за это время успею в СПА-салоне свое тельце в порядок привести, чтобы тебя собой порадовать.

- Жаннуль, если честно, устал я немного за эту командировку. Может, да ну, ее ёлку. Давай, схожу на рынок и куплю уж какую-нибудь, - говорю и преданно заглядываю в глаза подруге своей в надежде на понимание и положительный ответ.

Ну, куда там, где Жаннета, и где понимание. Это две совершенно разные планеты. Хотя нет Жанка точно знает, что всякое понимание должно и обязано вращаться вокруг неё. Где-то это, безусловно, и правильно. В девушке должен быть нормальный здоровый эгоизм. У Жанны, к сожалению, его многовато, но уж, друг мой ситный, ты сам нырнул в этот омут год назад.

- Да, котик мой, мы же уже год с тобой в отношениях, а ты до сих пор не сказал важные для меня слова. Котёночек, ты все время забываешь про них, да? Ну же, не стесняйся, - сложив губки уточкой, голосом пятилетней девочки начинает разыгрывать сольную партию Жаннета, спуская руки с моей груди к моему паху и пытаясь расстегнуть зиппер ширинки.

- Окей, Жан, я поехал за ёлкой, а ты - в салон, - ловко застегиваю молнию обратно, понимая, что сейчас начнётся партия жертвенного минета, а потом снова про важные слова, как награду "За отсос".

- Как это я поехал? А как же меня в СПА-салон? Я что должна буду сама добираться? Ну, разве мужчины настоящие так поступают со своими девушками? - выдаёт милаха взвинченно-капризно. - Да, Котик мой, ну сколько можно говорить, я не Жанна и не Жан, а Жаннета.

Смотрю на неё с улыбкой нежной, а сам думаю, да уж, попал ты по самые помидоры. Езжай за елкой, пока вместо СПА-салона Жаннета не придумала в ЗАГС поехать.

Провожаю зазнобу в салон, потому как без сопровождения она от машины до двери дойти не может. Заскакиваю в свой Гелендваген и еду. Несколько минут пытаюсь отдуплить все ли нормально у меня с головой. Отличный повод позвонить маме.

- Мамуль, привет! Как у вас здоровье, дела? У меня все хорошо. На фазенду еду. Зачем? Да, пока не решил, если честно. Ага, это точно, бешеной собаке не крюк, в такую погоду за 60 километров без надобности в деревню ехать. Рад, что мы с тобой друг друга как всегда понимаем, - по достоинству оценив шутку родительницы, хохоча произношу я и перед тем, как попрощаться задаю интересующий вопрос. - Слушай, ма, а ты меня в детстве головой не роняла случайно? Сама не роняла, а вот аист точно не удержал! Спасибо, любимая моя, за правду! Ага, смешно до слез…

Про погоду мать точно сказала. Километров через 25 от города заметать не на шутку начинает. Видно циклон идёт к нам со стороны областного центра. Хорошо, что машина моя надёжная, приёмистая, высокой проходимости.

Ещё через километров пятнадцать из-за совершенно нулевой видимости скорость приходится снизить до минимум, в дополнение к ближнему свету включить противотуманные фары и задний противотуманный фонарь.

Да уж, погода трешовая совершенно. До деревни осталось где-то двадцать километров, через пять мне нужно будет свернуть на второстепенную дорогу, там через десять мой поворот. Деревня останется слева, а мне чуть правее на мою фазенду.

За подсчётам и рассматриванием встречек и другими мыслями сворачиваю с трассы на свою второстепенку. И здесь понимаю, что идея с поездкой за ёлкой совсем хреновая. Дороги нет совершенно.

Мой Гелик, конечно, едет, но я чувствую ссыкливость на предмет засесть в снегу. Да, уж мне бы доехать до моего поворота, потому что в лесу не метёт так, как на открытой местности.

По навигатору вижу, что мой поворот через 150 метров. Только уже хочу выдохнуть, как резко бью по тормозам, потому как практически на съезде чуть не врезаюсь в сугроб.

Ебучая сила, какой сугроб на дороге. Или это такой перемет образовался. Ну да, судя по снежным торосам, здесь метёт давно. И все же, как могло нанести такой сугробище.

Умом понимаю, здесь явно что-то не то. Натягиваю на голову шапку, застегиваю пуховик и иду смотреть.

Подойдя впритык, вижу, что это авто, заметенное снегом. Возвращаюсь в Гелик за щёткой и скребком. Что-то подсказывает мне, не мог водитель практически посреди дороги оставить автомобиль.

Снимаю снег с боков машины. Нахожу стекла. Кобылка носом ко мне стоит, значит ехала навстречу. Скребком счищаю со стекла наледь. Твою ж дивизию, в машине человек.

Дёргаю ручку двери, не закрыто, но примерзла однако. Ну да, было все же тепло перед пургой, потом ветер ледяной со снегом мокрым, вот коркой авто и покрылось. Пока тщательно очищаю край двери, метёт так, что я уже сам, как сугроб, стою. Снова несколько раз дёргаю ручку. Уф, дверь поддалась.

Заглядываю в салон. На водительском человек, обернутый во все, что только можно. Пытаюсь пробраться внутрь. Сую руку, чувствую тело, еле теплое. Твою мать, как все же я вовремя. Ещё минут тридцать - максимум час и все, душа бы отлетела.

Бегу к своему Гелику распахиваю пассажирскую дверь. Несусь обратно к заметенной машине, пытаюсь вытащить человеческий кокон. Черт, крупная особь, однако. С головы сваливается шапка. Боже, женщина! Лицо абсолютно белое, восковое просто.

Еле поднимаю её, хотя я очень не хрупкого спортивного телосложения. Штангу 60-80 килограммов выжимаю легко. Значит, красотка весит явно больше. Быть может из-за одежды.

Дотягиваю тело до своего мерса, закидываю на пассажирское сидение, пристегию ремнем безопасности. Иду опять к машине. Вытаскиваю ключи из замка зажигания, осматриваю салон, забираю все, что нахожу, закрываю авто. Найденное добро закидываю на свое заднее сидение.

Хочу обозначить автомобиль женщины, но понимаю, что это пустое дело. Дорога сзади ее авто заметена прочно. И все же беру охотничий нож и срезаю несколько нетолстых осин. Втыкаю их впереди и сзади, справа и слева от машины. На верхушки привязываю разорванный цветной, женский платок. Если трактор пойдёт, то не сможет не заметить.

Глава 2

Из темноты уходящего сознания меня вытаскивают странные видения со звуками сквозь вату и очертаниями через пелену.

Я, вообще, нахожусь или плаваю в каком-то эфире. У меня ощущения перехода в рай, потому как я реально вижу себя в тёмном коридоре, в конце которого сияет мягкий и такой манящий свет.

Моей душе очень хочется в это тепло. Каждый мой шаг доставляет мне удовольствие своей лёгкостью. Я просто парю, как в детстве, в любви и счастье.

Никак не могу поймать момент идентификации себя в сказочном мире моего рая.

Не могу, потому что моя картинка начинает периодически сыпаться и рушиться, как программа компа под влиянием вируса.

Ещё эти ужасные звуки, вторгающиеся в мою райскую симфонию.

Ещё горечь в моем рту, пищеводе и желудке.

От всего этого и еще от каких-то внешних действий меня начинает трясти и колотить. Чувство, что кто-то невидимый начинает разжигать во мне огонь. Моему телу становится очень жарко.

Этот жар, как горящая вулканическая лава, вытекая из моего солнечного сплетения жалящими наплывами, превращается в щупальца огненного спрута. Эти горячие отростки прорастают в моем теле, лезут во все органы и сосуды.

Мне очень горячо. Этим дьявольским огнём горит моя голова. От жара мое сердце колотится как бешеное. Низ живота пульсирует, часть этой лавы просто вытекает из меня и липкими жаркими потоками стекает по моим ногам.

Еще минута и я взрываюсь от этого внутреннего огня, жар которого шаровыми молниями прокатывается по каждой моей клеточке.

Моя неравная схватка с этим огнём повторяется много раз. Моей душе и моему телу нравится гореть в этом пламени, от которого они испытывают радость и удовольствие. И хотя я постоянно проигрываю и сдаюсь, мне снова и снова хочется испытать жаркую агонию моего поражения.

В желании получить ещё немного счастья я постоянно кого-то умоляю, нет даже просто вымаливаю, повторить все с самого начала. Своего искусителя не вижу, только ощущаю.

Под осязаемым моей душой его взглядом я горю, пылаю и плавлюсь от кончиков пальцев и до самой моей макушки.

После очередной нашей огненной борьбы все моё естество рассыпается на мириады маленьких огоньков. Взмывая вверх, они превращаются в белых пух, обволакивающий меня нежным покрывалом, в котором я умиротворенно успокаиваюсь.

За щитом век чувствую мягкий и приятный свет. Моё тело лёгкое и практически невесомое. Оно уже не парит, но ему мягко и приятно. Провожу по себе руками. Я абсолютно голая. Моя кожа такая гладкая, какой никогда не была. Боже, вероятно, я прошла чистилище и все же попала в рай.

Хочу открыть глаза, но совершенно нет никаких сил. Борьба с жаром огня лишает меня их полностью.

Испытывая любопытство от того, что ждет меня впереди, усилием воли все же немного размыкаю веки. Картина неожиданно озадачивает…

"Где я? Где мои вещи? Как меня зовут? Нет, как зовут этого Аполлона, который сейчас дефилирует предо мной в костюме Адама?" - думаю я, подсматривая из-под ресниц за огромный голым мужчиной, стоящим около большого панорамного окна.

- Боже, где же это такие агрегаты выдают?! У моего бывшего по сравнению с этим, прости меня Господи, стручок ореха…Как его? Арахиса…

- Люба, арахис - это бобовое, - тихо произносит мужчина, поворачиваясь ко мне своим причинным местом.

- Точно. Я - Люба! Ой, мамочки! Я в раю? Вы - Ангел? Стоп! Подождите, я что жива и разговариваю? И все это сейчас вслух проговорила, да? Вы, все слышали? Ой, извините. Мне ужасно стыдно. Прошу меня великодушно простить. Извините, не имею чести знать вашего имени, - мямлю, выглядывая из-под одеяла.

Одурев от звука собственного голоса, пытаясь свести в голове искры вспыхивающего понимания, меня снова начинает потряхивать. Мой голос дрожит и напоминает блеяние козы Федоры.

- Извините, ещё раз, но Вы не могли бы, коли Вы - не Ангел, прикрыть хоть чем-нибудь свое естество. Вы меня изрядно смущаете.

- Любаша, ну что ты? Совсем ничего не помнишь, да? Степан. Меня зовут Степан. Ну? Вспомнила?!

- Степан! - делаю паузу, пытаясь восстановить память, а потом как заору. - Точно! Точно! Да! Да, где мой Степа?! Где мой Степушка?!

Кричу истошно, как припадочная, вскакиваю на кровати в полный рост, даже, не обращая внимание на то, что на мне сейчас костюм Евы.

- Мужчина, где мой Степка? Он был у меня в грудях!

Мужик в костюме Адама выходит из комнаты. Раздается возня. Дверь распахивается и появляется мой Степушка.

- Спокойно, Люба, вот, он! Теперь буду знать, что он - Степан. Значит, мой тезка! Смешно, конечно, - голый мужчина от души хохочет.

Наблюдая за ним, понимаю, что смотрю не на лицо человека, а на его слегка возбужденный агрегат, который подрагивает и подпрыгивает, как метроном, в такт на каждое громкое "ха" и "ха-ха-ха" своего обладателя.

Ужас какой, думаю, но не про мужчину, а про его детородный орган. Тьфу, да не про него и его член, а про себя.

Думаю, что я как полная идиотка пялюсь туда, куда приличная женщина никогда не должна позволять опускать взгляд. Бабуля моя всегда мне так говорила, когда учила хорошим манерам.

Пытаясь исправить ситуацию, меняю направление своего взгляда. Перевожу глаза на своего Степушку. И тут на меня снова находит оторопь…

- А, а, а за-за-чем н-н-на его голове этот красный кол-кол-пак? - удивленно произношу, теперь уже заикаясь от понимания, что стою совсем голая.

Осознав комичность ситуации, плавно оседаю на кровать, одним рывком хватаю одеяло и накидываю его на себя как тогу.

- Так у него же на пятачке праздник - год Поросенка. Хм-хм, через 12 часов, - не обращая никакого внимания на мой кульбит и совершенно не стесняясь своей наготы, говорит мужчина по имени Степан и протягивает мне моё розовое прихрюкивающее чудо.

Я беру свой новогодний подарок, глажу его и целую в пятачок. Некоторое время просто в каком-то ступоре сижу, тихо раскачиваясь.

Потом в мгновенье выскакиваю с кровати вместе со Степаном на руках прямо в намотанном на себя одеяле. Запутываюсь ногами в пододеяльнике и начинаю падать как в замедленной съёмке.

Глава 3

Лежу рядом с Любашей, поглаживаю её шикарные округлости и просто млею, такое чувство, что я к себе домой вернулся после длительного похода в никуда.

Люба притихла, как мышка. Мне даже хочется её защекотать, чтобы снова услышать слова возмущения, но главное не в словах, а в её мягком, бархатистом, глубоком, обволакивающем голосе. Ещё в ее интонациях без жеманства и бабского актерства. Но…

Даная моя молчит, и я тоже. Чувствую, что мы оба наслаждаемся тишиной.

Кстати, как показывают мой опыт и практика, очень мало людей, которые умеют молчать. Тех, кто умеет молчать красиво, ещё меньше.

У Любаши с этим превосходно. Она говорит своим дыханием. Интуиция мне подсказывает, что девушка моя мучается, хочет что-то спросить или сказать, но продолжает партизанить.

Варианта у меня три: боится, стесняется, подбирает слова. Кстати, все эти мыслеформы мне нравятся, так же как и сама шикарная фактурная женщина.

До вчерашнего дня я был твердо уверен в том, что мне нравятся тонкие и бестелесные красавицы. Этакие Твигги - девушки хрупкого телосложения с узкими плечами и бедрами, маленькой грудью и попкой, тонкими ножками и ручками. Смотря на них, визуально видишь одни ноги.

Мама, зная мой вкус, всегда подтрунивает над ним, говоря, что меня явно в роддоме подменили, раз я люблю фитюлек с теловычитанием и обезьяньими попками.

Маман у меня отличная, каждое её слово не в бровь, так в глаз. Как-то в очередную нашу встречу мамсик, потрепав меня по волосам, сказала:"Степушка, поверь мне, найдётся и на тебя твоя фактура. Возьмёшь ты её в ручищи свои загребущие и поймёшь, что это все твоё. Будешь обнимать и бояться отпустить."

Выслушав мать свою, только фыркаю, потому как уверен на сто процентов в своих предпочтения, проверенных годами.

Да уж, никто не знает нас лучше наших мам. Отчего бежишь, к тому и прибегаешь, думаю я, вдыхая какой-то особый аромат волос своей гостьи.

Любушка все ещё тихорится. По ее дыханию понимаю, мучается моя сердешная, невысказанными сомнениями и опасениями. Решаю, все же ей помочь.

- Не тяни уже, говори, что гнетет тебя, милая моя деточка? - чмокая трусишку в лобик, произношу нежно и мягко, чтобы окончательно не загнать красавицу мою в болото самокопания.

- Степан, прошу меня извинить, отчества я вашего не знаю. Вы, не подумайте обо мне ничего такого. Я на самом деле не такая. Если честно, даже и понять не могу, как со мной такое и приключилось. Мне очень стыдно за такое моё развязное поведение. Господи, как же мне стыдно. И это честно на все тысячу процентов. Со мной такое впервые. Ужас, какой!

Ужасаясь, женщина очень тяжко вздыхает. Начав выдавать свой спич ровно и спокойно, Любушка все же переходит на речевой галоп.

- Нет, не Вы - ужас, а то что я так низко пала. Нет, нет, Вы, Степан, ни в чем не виноваты. Это я сама позволила себе этот падёж. Господи, прости мою душу грешную, за падёж. Тфу, то есть за падение в пучину разврата.

Слушаю ее, а сам думаю о том, все же есть настоящие женщины, переживательные, волнующиеся за свой падёж. Нет даже не так, а не допускающие в свою жизнь этого явления ни мысленно, ни физически.

Они этого не делают, потому что порядочность и верность для них норма жизни. В унисон моих мыслей слышу слова Любы.

- Понимаете, Степан, у меня никогда за годы супружества никого не было кроме мужа. Ойц, да и му-ж-ж-а у м-е-н-я тоже, как я п-п-п-о-ни-ма-йую, не бы-л-л-л-о, - на последней фразе Любонька захлебывается в слезах.

Всю свою пламенную речь она произносит мне в грудь, прямо в самое сердце.

С каждым ее словом я только сильнее прижимаю вздрагивающее женское тельце к себе.

Мне ужасно хочется её зацеловать от этого её чистосердечного раскаяния.

Знаю, что слова Любы даже на детекторе лжи не надо проверять, потому как в каждой букве пульсирует боль, искренность, честность.

- Отпускаю тебе все вольные и невольные пригрешения, дочь моя! Особенно падёж в пучину любви и радости! - совершенно серьёзным голосом произношу я.

Рывком перекатываюсь наверх Любаши. Опираясь на левую руку, правой собираю её запястья в свою ладонь, чтобы не дать ей лицо от стыда руками своими закрыть. Ага, ну вот же ж, прикрыть ладошками не может, так зажмурить глазки это пожалуйста.

- Любаша, открой глаза, очень прошу тебя! Ну же, девочка, не трусь! Давай, трусарди, сначала сделай щелочку, потом подгляди ид-под ресничек своих длинных, а затем уже распахни омуты глаз своих зелёных. Ииии, что совсем никак?!

Сначала пытаюсь действовать мягко методом убеждения. Тщетно. Подтягиваю тяжёлую артиллерию.

- Ладно, раз так, то придётся мне осенить тебя членом своим животворящим и им же снова устроить тебе падёж в пучину телесного сладострастия, - от тона убеждения плавно перехожу к угрожающему рычаю и начинаю тереться о тело моей Данаи своим восставшим возбуждением.

Почувствовав приближающуюся опасность, Любушка распахивает свои зелёные глазища. Смотрит на меня вопрошающим взглядом. Жду от неё нового спича.

Если честно, я не любитель длительных женских стендапов, но Любины мне явно заходят. Нет, это конечно, пиздец, но они мне реально нравятся. Вот, так бы слушал и слушал.

- Степан, Вы что в Бога не верите?

Любаня с такой удивленно серьёзной интонацией задает мне вопрос, что я еле сдерживаю в себе хохот, который может разорвать меня на части.

Стараясь держать лицо, собираюсь с силами, чтобы разъяснить женщине, лежащей подо мной, свою жизненную позицию.

- Любонька, поверь мне, я искренне верю в Бога и максимально стараюсь следовать заповедям людей, их написавшим. Для меня свято - не кради, не прелюбодействуй, не возжелай дома и жены ближнего своего, не сотвори себе кумира, не произноси имя Господа всуе, не убивай, не лжесвидетельствуй. Это я так, конечно, цитирую не близко к тексту.

Пока говорю, все время наблюдаю за реакциями Любаши. Все, что она думает, отражается на её лице. И это мне тоже нравится. Она, вообще, очень настоящая.

Глава 4

Стою под душем. В темечко бьёт струя воды и мысль:"Как ты, Любовь Петровна, докатилась до такой жизни!"

Так, а что собственно с моей жизнью. В октябре мне стукнуло 45-ть.

Ну, вот, сорок пять - бабка ягодка опять.

Ха, ха, ха, очень смешно, если учесть, что 27 лет из своих прекрасных 45-ти я провела в замужестве.

Вот убила бы Тольку в 20 лет, то уже бы вышла на свободу с чистой совестью. Тьфу, придёт же в голову дурная мысль, прости Господи.

Да, уж, мои мысли - мои скакуны! Стоп, Любовь Петровна, вернемся к исходнику…

Ты была замужем 27 лет. Кстати, чего Бога тот гневить, эти годы, даже с учетом наличия клеща по имени Толян, были не самыми худшим в твоей жизни.

Ну, вот, теперь в конце января поставишь в паспорт штамп о разводе и точно будешь ягодкой в свободном поиске.

Правда, такой себе, конечно, ягодкой уже не первой свежести, но все же…

Вон Степан этот как на меня все время смотрит, будто я - не я, а Венера Милосская.

От взглядов его мне прямо жарко становится. Ну, стыдно как-то за себя что-ли, потому как восторгаться то особо нечем, нет во мне ни грамма аристократической утонченности.

По внешности я, конечно, не жена русского свекловода, как сказала одна из героином фильма "Солдат Джейн", но особой хрупкостью и красотой никогда не отличалась.

Тонкость и звонкость не мое от слова совсем. С самого детства я была рослой и крупной.

В детском саду меня дразнили жердью за то, что тощая, а вот в школе наоборот из-за ожирения одноклассники за глаза называли "МАЗом". Правда в глаза никто этого не смел произнести, потому что боялись моей тяжёлой руки.

Только одна моя бабулечка по причине моей постоянной болезненности всегда считала меня бледной молью, потому усиленно кормила. Из всего, что в меня заталкивали, особенно любилась мне бабушкина выпечка - шанежки, булки с маком, пирожки с разной начинкой. Вот от этой мучно-углеводной вкусности меня и разнесло как на дрожжах до размеров "МАЗа".

От воспоминаний о бабулиных вкусностях в моем животе начинается голодная симфония. И тут я припоминаю, что последний раз ела в Германии 29 числа.

Вчера по прилёту сразу вместе со своим хрюкающим Степушкой поехала в нашу новую столичную квартиру. Мы в нее, в принципе, даже и не въехали толком.

Квартиру я приобрела летом. Купила, потому что устала от бесконечного нытья Толяна, что он задолбался жить в замухранске, от которого до Новосиба добираться больше двух часов.

Ремонт традиционно делали долго, потому как сейчас практически все коммерческие объекты недвижимости сдаются с черновой отделкой.

Сначала мне по несколько раз в неделю приходилось мотаться в Новосиб из нашего поселка решать вопросы с дизайнером и прорабом, потом разбираться с заказанной мебелью пока ее изготавливали, доставляли и устанавливали.

Завершающие штрихи, капитальный клининг и фотосессию дизайн проекта уже практически под ёлочку сделали.

В новой квартире я сама успела переночевать всего раз с 27 на 28 декабря накануне вылета в Германию.

Выйдя из аэропорта со Степкой в переноске, решаю снова полюбоваться новым гнездышком, немного передохнуть и поесть перед дорогой в наш поселок. Ага, не тут-то было.

Поднявшись на 18-й этаж и открыв входную дверь сразу натыкаюсь на недовольное лицо мужа своего, который, слава Богу, скоро станет бывшим.

Прямо с порога, загородив своим щуплым туловищем проход из небольшого предбанника в прихожую-холл, не дав мне раздеться и сходить в туалет, Толяша начинает орать как кот, которому яйца прищемили.

- Сука - ты, Люба, конченная! Тварь! Говорила мне моя мама, что мерзкая ты - баба, Любка! И род ваш весь насквозь гнилой. И бабка твоя, всю жизнь корчила из себя фрейлину царского двора. Тьфу, тьфу на тебя и на вас всех!

Лицо Тольки красное и перекошенное от ненависти. Чувствую, что от него разит миксом из вчерашнего перегара и вновь выпитого алкоголя. Понимаю, этот малохольный опять на стакан присел. От мысли, что дальше будет только хуже, меня корежит. Знаю я Толькины запойные стайерские забеги и выходы из них с трясущимися руками, соплями и слезными обещаниями из разряда "да, я, да никогда больше, ни-ни". Пока соображаю, позвонить его матери или не стоит, начинается вторая часть марлезонского балета от Толяна.

- Значит у меня пипетка, а не член, да? То есть тебя всегда все устраивало, а теперь видишь ли орган, которым все наши дети сделаны, стал пипеткой, - истерично орёт мой культурный муж, забрызгивая моё лицо своими слюнями. - И когда же это ты, профурсетка хуева, умудрилась сравнить, а? Пфу, блядина ты конченная! Ещё на днях стонала подо мной как последняя сучка течная, а теперь, поди ж ты, пипетка у меня! Да, эту пипетку готовы сосать и облизывать красивые молодухи! В очередь стоят. Ты на себя в зеркало давно смотрела? Ты же - не женщина! Ты - гардемарин в юбке…Кобыла - ты старая и дряхлая! У тебя жопа, как баржа…Правильно тебя в школе называли "МАЗом". Пипетка, видишь ли, у меня…

Пока Толян наслаждается своим словесным поносом, я смотрю на него и думаю о том, что могу своего недомужа французской субтильной наружности зашибить одним махом. Ну уж, конечно, не совсем зашибить, но приложить нормально, так это уж точно. Только какой в этом смысл. Сама замараешься, а Толику все равно ничего не докажешь.

Устав слушать истеричное Толькино нытье и желая побыстрее избавить себя от пошлой мизансцены этого никчемного актёришки домашнего погорелого театра, подбираю слова для финала нашей сегодняшней встречи.

- Толь, дай я воды выпью и поеду домой в поселок. Ты же знаешь, что мне добираться ещё почти 200-и километров, - спокойно произношу и равнодушно смотрю на человека, которого я любила всю свою жизнь. - Не понимаю, чего ты подпрыгиваешь, как пудель, ну, русским же языком сказала тебе пять дней назад, я с тобой развожусь. И это не шутка и не манипулирование в твоем ключе. Заявление на развод мной уже подано.

Глава 5

"Степан, да что с тобой такое? Ты чего ведёшь себя как, курсант первого курса с тестостероновым шквалом, бегающий в увольнительной со своей розовой елдой на перевес в постоянном желании воткнуть ее хоть в какую-нибудь вагину!" - сам себя морально бью по сусалам.

Реально, первый раз испытываю настоящий стыд и раскаяние за несдержанность свою, потому что после бурного оргазма на кухонном столе моя королевна - Любушка-голубушка сбежала в ванную со слезами на глазах.

"Степан Григорьевич, но ты же уже не вьюнош совсем! Пора бы уметь держать в штанах своего младшего. Ну, чего ты, чертяка, на бедную женщину накинулся. Ладно бы ты, Степка, голоден был. Ну нет же, у тебя в принципе не бывает сексуального воздержания. Ну, разве что в командировках, может такое приключиться. Да и там находятся отзывчивые куколки. Возьми себя в руки, кобель похотливый," - вразумляю сам себя, пока Любушка находится в ванной комнате.

Да, видно гостью я окончательно затрахоебил своим сексуальным напором, что она так долго сидит в ванной. Нет, беспокоить собой теперь точно не стану, пусть уж сама выйдет.

Слышу замок ванной щёлкает. Поворачиваю голову в направлении двери. Люба стоит в проёме, потупив взгляд. Решаю не усложнять ситуацию, просто подхожу к красавице своей с телефоном.

- Диктуй номер, Любаша! Разговаривай сколько душе угодно, - слова произношу, как нашкодивший пацан, который вечно девчонке во дворе прохода не даёт.

Слава небесам, что Люба отмирает и все же начинает диктовать номер телефона того, кому ей нужно позвонить. После очередного гудка, раздается щелчок, я быстро передаю трубку женщине.

- Ало, сыночек! Митенька, ты меня слышишь?! - мягко и нежно произносит Любушка в микрофон. - Родной мой, я жива, жива. Ойц, ну чего ты? Митюша, ты что плачешь? Милый мой, успокойся, все хорошо. Нашлась ваша мамка. Да, да, жива и здорова! Да, попала в пургу. Да, ужасные переметы на дорогах. Мне очень повезло, что мужчина на большой машине меня из Рено вытащил, приютил и обогрел…

Часть разговора разбираю плохо, потому как, стараясь не смущать Любу, создаю видимость кипучебурнучей деятельности. Сейчас занимаюсь установкой ёлки, которую принёс, пока Любушка в ванной была. Делаю по примеру отца, ставлю зелёную красавицу в ведро с мокрым песком.

- Понимаю, что вы меня искали. Что отец сказал? А, что выгнал меня? Нет, выгнать реально не выгнал, но в квартиру не пустил. Прости, милый, что я вам такие волнения доставила. Домой к нам ездили? Да, знаю, что отец и ворота, ни дом заблокировал. Что? И в городской квартире замки поменял. Вот Дуроплясов…

Услышав часть разговора, прицокиваю языком и иду на цокольный этаж за елочными игрушками и гирляндами.

Возвращаясь обратно, слышу приглушенное:"Нет, ну что ты, Митя, не ерунди, он - не маньяк. Нормальный человек."

Ага, конечно, не маньяк, внутри себя смеюсь я, самый настоящий сексуальный маньячелло. Только за последние два часа бедную женщину два раза оприходовал. Хотя, без ложной скромности, мог бы и три, а то и четыре раза.

"Все, Степан, прекращай падеж в пучину разврата, вспоминаю слова Любаши. Мысли твои похотливые до добра не доведут. Оставь игрушки Любане, сам дуй за дровами для камина", - мысленно говорю себе я.

Подхожу ближе к своей гостье, ставлю коробку около её ног. Одними губами произношу "игрушки" и рукой показываю в направлении ёлки. Люба кивает головой.

Иду к холлу-прихожей, зная, что могу потом прослушать её разговор, все же задерживаюсь, не могу отказать себе в любопытстве.

- Мить, а в Тай когда отец улетел? Вчера вечером! Да, нет, что ты, перо ему в одно место. Не поняла, какой миллион? На его студию? Кукиш с маслом ему, а не студия. Ты запретил главбушке? Молодец, правильно! Подожди, какие пятьсот тысяч? Зачем она ему их на счёт кинула? Вот дурная баба. Так, Митюша, надо войти в программу и поставить напротив счета, на который она ему средства перевела, в строке запрет галочку. У него на зарплатном счету должны быть деньги. Пусть их и прогуливает в борделях Тайя. Сделал. Умница моя!

Слушаю Любу и сердце радуется, что она такая нежная мать. Сразу же свою родительницу вспоминаю, потому как очень уж они с Любаней похожи и фактурой дородной, и характером бойцовским, и любовью к детям своим.

- Митюня, не переживай, все хорошо. Да, как только можно будет, так сразу и приеду. Надеюсь, что может и завтра дома буду. Митя, а где Анюта? У вас. Это хорошо. А Миша с Машей тоже к вам приедут? Вместе с Аней уже приехали. Отлично. Рада, что вы все вместе будете. Не забудьте Кате позвонить в Прагу. Ну ничего Рождество семейно отпразднуем. Дети, я вас очень очень сильно люблю! Помните, вы смысл моей жизни!

На последних словах голос Любушки натянут и звенит, как струна. Чувствую, голубушка моя, держится, чтобы не расплакаться.

- Символ года, как? Да, Степка наш отлично. Очень хороший пятачок! Он сейчас в электрическом сапоге мирно прихрюкивает. Ой, что ты у него свой персональный нянь - Степан. Нет, так мужчину зовут. Да, забавно. Ага, тезки. Мить, правда, очень хороший человек. Если бы не он, то погибли бы мы со Степашкой. Ладно, о грустном не будем! Люблю, целую вас всех нежно, до встречи.

Люба заканчивает разговор, я тихо выхожу на улицу. Стою на крыльце в некотором ахуе. Получается, что у Данаи моей четверо или пятеро взрослых детей.

Судя по озвученным суммам, женщина не бедствует. Вероятно, бизнесом занимается. Потому как Люба сыну своему распоряжения давала, значит, хозяйка - она, а не муж её. Да, к сожалению, такая история нынче не редкость.

Времена меняются, а строчки Николая Некрасова про женщин в русских селеньях, которые коня на скаку остановят и в горящую избу войдут, никто не отменял.

В современных реалиях слабеньких мужиков стало значительно больше, потому в семейных упряжках именно женщина выступает в роли коренника, который ведёт за собой пристяжных - мужа и детей.

Чутье подсказывает мне, что муж Любы ещё тот ушлепок-Дуроплясов. Это ж каким нужно быть пиздюком, чтобы такую женщину проебоглазить.

Глава 6

Войдя в подвал хозяина дома, волевым решением держу свою челюсть, чтобы она, не дай Бог, с грохотом не рухнула на наливной пол.

Поразить моё воображение достаточно сложно, потому как я сама ещё тот запасливый хомячок, но самой себе могу признаться совершенно точно, что Степан по домовитости обошёл меня по всем параметрам.

Его подвал - это бункер стратегических запасов продуктов от сыпучки разных видов, овощей и всевозможных закаток до мясной продукции от охлажденки в вакуумных упаковках до глубокой заморозки. В отдельной морозилке, которую сам Степан назвал "нештячки", удалось найти не только мороженое, пирожное, но и другую разную кондитерку и даже хлеб.

- Да уж, Степан! Искренне потрясена! Нет, Вы все же сумели поразить меня в самое сердце! - с восторгом выдаю я, не задумываясь о том, в каком контексте услышит и поймет мои слова мужчина.

- Ой, Любушка-голубушка, если честно, я, конечно, старался, но не на все сто процентов. С такой темпераментной и отзывчивой женщиной как ты мужику можно и совсем не быть королём секса, - выдаёт алаверды Степан, попадая в смысл моих слов, как пальцем в небо.

Несмотря на свои 178-ь сантиметров роста, на Степана мне все же приходится смотреть снизу вверх.

Приподняв голову, взглядом утыкаюсь в глаза мужчины, вижу в них активную мыслительную работу. Понимаю, Степан осознав, что ляпнул чушь, ищет выход из сложившейся ситуации.

Видно не придумав ничего путного, он просто ловко, по-хозяйски обнимает меня загребущими ручищами и накрывает мои губы своими.

В этот раз все манипуляции Степан выполняет бережно и нежно, будто опасаясь получить по голове. Вишенкой на торте его тактильного признания своей вины становится громкий чмок в кончик моего носа.

Я, традиционно ошалев от происходящего, выдаю вместе с междометиями "ух", "ах", "ну" всего одно слово "обалдеть".

- Ойц, ну чего уж там, - прикидываясь смущённым, произносит Степан. - Я ещё и крестиком вышивать умею! Шутка, конечно, но в детстве реально вышивал…

- Очешуеть! И как же Вы, Степан, только живёте с такими то талантищами?! - неприкрыто язвлю я.

- Ну, только не надо пытаться вогнать меня в краску. Если честно, я не волшебник, а только учусь! - ловко парирует мою остроту Степан.

- Слушайте, ученик волшебника, все же у меня есть к Вам не совсем, как бы это сказать, скромный или, вернее, пристойный вопрос…

- Любушка, ты можешь задавать мне любые вопросы. Особенно не скромные. Ну, смелее, зайчишка-трусишка!

Я стою, лупая глупо глазами, потому что реально не знаю, как спросить то, что меня волнует. По-моему мнению, мой вопрос крайне непристоен.

Моя бабушка так бы и сказала:"Люба, женщина не может и не должна мужчину об этом спрашивать. Это крайне неприлично!"

Пока я формулирую мысль, Степан выдаёт именно то, что крутится на моем языке.

- Любочка, прекрасно понимаю то, что тебя гложет. Нет, я не маньяк и не сексуально озабоченный. Вроде, как то недавно уже пытался это объяснить. По-моему мнению, да и не только, со многими сложными и спорными ситуациями легче справиться или даже разобрать нежностью, поцелуями и сексом. Я, конечно, могу и заблуждаться, но милая моя, поверь, все перечисленное мной отлично гасит женскую истерику. Это равноценно психологическому выводу из зоны дискомфорта.

- А, ну теперь более или менее понятно, - говорю я, опасаясь, что сейчас Степан снова продемонстрирует мне свои навыки психолога. - Давайте все же вернемся к вопросу подготовки праздничного стола. Что из набора представленных здесь продуктов я могу использовать?

- Все, что тебе нужно. Люба, стесняться не надо. Я люблю вкусно покушать.

- А Вы, Степан, уверены в моих способностях вкусно приготовить? Может, кулинария не мое сильное место.

- Первое, я уверен на все тысячу процентов. Второе, из твоих волшебных ручек готов есть, даже если это будет совсем не вкусно. В-третьих, Люба, хватит мне "выкать". Я, конечно, не вьюнош уже, но и не графин с канделябром.

- Не поняла, при чем здесь графин и канделябр?! - удивленно вскидываю глаза.

- Анекдот такой есть. Потом расскажу. Слышишь, трактор сигналит. Это Сашко подъехал уже. Вот две корзины, грузи в них все, что тебе нужно. Да, черная под овощи. Я сейчас оденусь, спущусь и заберу то, что нужно поднять наверх. Лады?! Да, Любушка, у нас вечером предновогодняя баня. И это приказ, потому не подлежит обсуждению, - подмигивая, говорит Степан и тут же, не дожидаясь моего ответа, размашистыми шагами в два прыжка оказывается наверху и скрывается за тяжелой дверью.

"Да, уж, Люба, этот русский витязь явно не привычный тебе Толяша - любитель словоблудия и истеричных заявлений. С этим Степаном в словесные шашки и шахматы не поиграешь. Чувствую, победа всегда на его стороне. Ну, ладно, Любовь Петровна, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Тем более он тебя спас от верной смерти и, вроде, как совсем и не обижает," - мысленно успокаивая сама себя, начинаю собирать продуктовый набор для праздничного стола.

Набрав все, что нужно и немного еще на всякий случай, беру корзинку и иду к выходу. Вдруг сверху слышу.

- Стоп! Корзину на пол, а сама поднимайся, милая, наверх…

Вздыхаю, ставлю ёмкость и иду вверх по ступеням, на втором пролёте встречаясь со Степаном. Он снова притягивает меня к себе, просто чмокает в губы. И мы расходимся, как в море корабли.

У меня от его таких простых, но важных для любой женщины жестов и поступков, в области груди собираются два совершенно противоположных чувства - радость и горечь.

С одной стороны очень приятно, что именно сейчас, когда мне душевно непросто, я нахожусь с мужчиной, умеющим, а главное, желающим быть внимательным и заботливым.

И я даже уверена на все сто процентов, что Степан так себя ведёт со всеми женщинами, вне зависимости от уровня и близости их принадлежности к нему.

Степан именно такой и есть - внимательный, заботливый и уважающий. Да, у меня нет никаких сомнений на этот счёт. Нет сомнений, потому что есть с чем и с кем сравнить.

Глава 7

Парю веничком шикарное тельце своей Данаи, а в голове гуляют две мысли.

Первая - хорошая. Я от всей души благодарю Создателя, Святые небеса и даже бородатого Николая прародителя Деда Санты за дважды подаренную мне Любовь.

Причём в прямом смысле: за любовь как за чувство, и за Любовь как за женщину.

Мне кажется, хотя нет, я уверен, что в чувственном плане вся моя жизнь до встречи с этой божественной женщиной была какой-то обыйденной, пустоватой и блеклой. Нет, конечно, я любил и озвучивал чувства, которые испытывал на тот момент, но они были совершенно не такими гармоничными, полными и яркими, как сейчас.

Встреча с Любашей внесла в мою жизнь все то, о чем я мечтал и чего хотел.

Сейчас я это чувствую своим сердцем.

Только теперь мне надо сделать все для того, чтобы удержать рядом с собой эту прекрасную женщину.

Да, Степан, надо, только вот ты несешь всякую хрень, которую говорить непозволительно. И это вторая моя мысль, которую я считаю плохой.

Ну на кой черт меня понесло с этой дурацкой фразой "не богат, не знаменит и не престижен". "Петросян" - недоделанный!

"Знаешь же, женщины крайне непредсказуемые создания, - морально рихтую сам себя. - Любаша может расценить оброненные слова не как шутку, а как прямое указание на то, что ты, Степушка, такой же никчёмный клещ, как и её уплепашный муженек."

"И придётся потом долго и упорно объяснять и доказывать, что ты нормальный и у тебя хорошо работает не только головка, но и голова, - вставляю себе мысленно чоп."

Сделав внушения своим мыслительно-речевым центрам, даю себе слово впредь постараться вести себя более осмотрительно и не акцентировать Любашино внимание на своей глупости.

- Любочка, ты чего притихла, хорошо себя чувствуешь?

- Очень хорошо, Степан? Что ты такого в воду добавил, что мне так спокойно стало? Чувствую мяту, душицу, чебрец, но есть ещё какие-то мне неизвестные очень приятные запахи.

- Это особый сбор для бани. Его мама моя составляет из разных сибирских трав.

- Твоя мама - знахарка-травница? - удивленно спрашивает Люба.

- Тебе, Любонька, надо в программу "Битва экстрасенсов" подать заявку, - присвистываю в ответ. - Ты фактически угадала. Моя маменька - врач-кардиолог. Фармакогнозия - хобби её.

- Прости, фармакогнозия, это что?

- Фармакогнозия - одна из основных фармацевтических наук, изучающая лекарственное сырьё растительного и животного происхождения и продукты переработки такого сырья.

- Ничего себе. Я такая темная. Даже слова этого не знала.

- Ничего страшного, милая, нет предела совершенству! Дуй в купель, Любаша. Я сейчас к тебе присоединюсь.

В бане мы проводим ровно два часа. Все это время у меня непреодолимое желание не только попарить свою гостью, но и отжарить ее по-взрослому.

В парилке я, конечно бы, воздержался склонять Любу к интиму, а вот на диванчике вполне можно бы и присунуть.

Заворачивая после бани своего спасеныша в большое полотенце, все же не могу сдержаться и начинаю целовать шею и плечи Любани.

Она все время хихикает и пытается увернуться.

- Степан, Степа, стой, ну стой же, - тихо шепчет моя Даная.

- Любашечка, мы уже давно стоим, - хрипло шепчу я, прикладывая руку ее к своему возбужденному инструменту любви. - Сожми его покрепче пальчиками своими, сладкая моя. Разрешаю тебе поводить по нему своей ладонью. Не стесняйся! Ну, же…

- Степан, хочу…

- Любушка, я тоже весь в нетерпении…

- Степа, ты меня снова искренне поразил. Такой насыщенной запахами и знаниями бани у меня еще не было. Спасибо тебе огромное, Степа.

- Милая моя, мне приятна твоя вербальная похвала. Давай шлифанем её ещё и физической? Предлагаю завершить старый год на лёгкой интимной ноте, а под бой курантов выпить за Любовь! - в промежутках между словами я целую, глажу и ласкаю женское тело, в унисон моим словам и ласкам раздаются томные стоны.

Озвучив свое желание, решаю не ждать ответа, а традиционно подхватываю усладу своего сердца на руки и несу её в спальню.

Радует то, что девонька моя не пытается совершить падеж из моих рук на пол, даже впервые обнимает меня за шею.

Все дорогу до спальни жмакаю тельце своей Данаи своими ручищами, не хочу, чтобы её пыл остыл.

Положив свою куколку на кровать, распахиваю полотенце.

Люба как обычно смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в которых плещется смущение и стыд. Щеки моей Данаи, раскрасневшиеся после бани, идут пятнами. Губки Любонька нервно покусывает.

- Знаешь, Любаша, мне нравится твоя стыдливость. Вот прямо прёт меня от неё. Я тебя еще больше хочу, видя, твоё стеснение, - произношу, раздвигая её ножки и опускаясь между ними на колени.

- С-с-с-те-па, м-м-м-мо-жет не надо? - тихим срывающимся голосом произносит моя награда.

- Надо, Люба, надо! - выдаю я и припадаю к ее нежному лону.

В ответ на первое прикосновение к ее нижним губкам слышу протяжное "аааххх".

Страстное Любушкино междометие подаёт в мой мозг сигнал к действию.

В этот раз совсем мне не хочется брать ее страстным атакующим напором, наоборот, есть желание к неспешному и релаксирующему соитию.

В таком приятно не суетливом темпе мы оба одномоментно приходим к финалу. Я ещё в самый первый раз обратил внимание на Любушкин оргазм. Он сильно отличается от тех, которые мне всегда нравились - громкие и ярко проявленные.

Да, именно такие у меня и были в приоритете. С партизанками скучал я. А вот от импульсивных партнерш, выгибающихся и громко кричащих на все лады, прямо крышу сносило. Если она еще и непристойности выдавала без всякого стеснения, то усе, мадам я навеки ваш…Если не навека, то хоть на время или до третьего бабского косяка.

Любашин же оргазм это прямо кошачье урчание, мурчание, фырчание под мягкие и нежные стоны, больше напоминающие шелест морского прибоя.

В этот раз наслаждаясь оргазмом моего спасеныша, мне так и хотелось промурлыкать ей на ушко с некоторым отхождением от текста оригинала:"Утомленное солнце нежно с морем прощалось, в этот час ты сказала слова любви".

Глава 8

Проваливаюсь в поцелуй Степана. Нет, меня засасывает и кружит воронка мужской нежности и тепла, и я улетаю в нее, как Алиса.

Мне реально очень хорошо. Понимаю, что так мне никогда раньше не было. И от этого понимания становится неожиданно безумно грустно.

Чувствую, что Степан ощущает изменение моего настроения.

Он прерывает наш поцелуй, отрывается от моих губ, внимательно смотрит на меня и тихо так, практически одними губами шепчет…

- Потанцуем, Любаша?!

Вскидываю на него глаза в полном непонимании.

- В смысле потанцуем, Степан?

- В обычном смысле. В самом обычном смысле, Любаша…

- А где мы будем танцевать? И зачем нам танцевать? И я не, - подыскиваю слова, чтобы обозначить правильно то, что хочу до него донести про потанцевать. - Ну мы же не дети, чтобы танцевать, Степан…

Мужчина внимательно смотрит в мои глаза, будто пытается в них что-то найти.

И я тоже заглядываю в его тёплые и солнечные.

Мне нужна хоть какая-то зацепка или опора, потому что у меня очередное ощущение нереальности происходящего.

Я - женщина взрослая, а чувствую себя на самом деле Алисой, которая все время меняет свой размер, становясь то маленькой, то большой. И эта трансформация происходит настолько быстро, что меня снова закручивает и затягивает в эту воронку ирреальности.

- Любашенька, а ты, ваще-то, когда последний раз танцевала? Я имею ввиду не то, что ты попкой дергала на каком-нибудь увеселительном мероприятии. С мужчиной в паре ты как давно танцевала? - тихо и вкрадчиво уточняет Степан.

Отличный вопрос. И что мне на него ответить?

Конечно же, помню, что последний раз я танцевала на свадьбе своего сына Миши с отцом его жены Маши. Это было четыре года назад.

Не дождавшись моего ответа, Степан левой рукой обнимает меня за талию, а своей правой ладонью захватывает мою, начинает немного, плавно двигаться.

Своими нежными, но принудительными движениями, он просто сдвигает меня с места.

Я начинаю перебирать ногами. Даже не разбираю музыку, которая идёт фоном, потому что в моем ухе звучит приятный баритон Степана.

- Давайте, Люба, потанцуем, поговорим о чем-нибудь. Как часто, Люба, в жизни мы рискуем. Так от чего ж еще раз не рискнуть?

Мужчина крепче прижимает меня к себе, целует сначала в макушку, потом в висок и в нос и двигается дальше в такт какой-то медленной, приятной и лёгкой блюзовой мелодии.

- Ты, Люба, удивительная женщина! Честно, я таких никогда не встречал, - как мантру Степан шепчет на мое ухо слова, которые ни один мужчина мне никогда не говорил. - Любаша, ты очень красивая, женственная, мягкая, ранимая! Меня реально поражают твои реакции на многие вещи. Такое чувство, что я общаюсь не со взрослой женщиной, матерью четверых детей, а с маленькой девочкой, которая от всего испытывает страх и ужас. Любочка, общаясь с тобой у меня все время возникает желание защитить тебя от всего мира! Милая моя, позволь мне быть твоим защитником! Пожалуйста! Очень тебя прошу!

"Боже, да, что это такое? Ну, как мне с этим жить теперь, - думаю и пытаюсь не разрыдаться, потому что никогда таких слов не слышала. - Нет, вопрос не в том, как мне с этим жить…Жить то мне придется с тем, что у меня уже есть. Только без Толяна. Вопрос именно в том, как мне теперь дальше жить после этого Степана?"

Сформулировав свою мысль и свой вопрос и поняв, что ответа у меня нет, я просто прижимаюсь к груди Степы, будто ищу в нем защиту.

Мы с ним продолжаем двигаться в такт музыке.

Мне хорошо и спокойно в его объятиях.

"Зачем я буду сейчас в эту прекрасную новогоднюю ночь думать о чем-то кроме того, что происходит, - мысленно решаю я. - Да, мне сейчас хорошо с этим мужчиной, а об остальном подумаю завтра!"

Новая мысль меня окончательно расслабляет, хотя, может, больше расслабляют выпитое шампанское и нежные руки Степы, которые все время успокаивающее поглаживают мою спину.

Сквозь музыку раздается странный треск и трель телефонного звонка.

- Ну, вот, Любушка, и появилась связь. Теперь ты можешь детям своим позвонить, - говорит Степан и протягивает мне свою странную трубку. - Сама номер наберёшь или помочь.

- Да, лучше помоги, пожалуйста, - после паузы начинаю диктовать номер Дмитрия.

Соединение происходит быстро. После третьего гудка Митя принимает звонок. Обмениваемся поздравлениями и пожеланиями. Каждый мой ребёнок говорит мне про свою любовь. Это греет моё материнское сердце.

- Дети мои, Анюта, Митя, Алёна, Миша, Маша, я вас всех очень люблю. Каждый из вас - счастье моей жизни! Главное помните, что мы - семья! Как бы ваша жизнь не складывалась, знайте, я всегда с вами и за вас, - говорю детям своим то, что считаю очень важным для нас всех.

Сейчас бы обняла и поцеловала каждого. Слышу какофонию их весёлых голосов. Каждый кричит мне что-то свое, но все беспокоятся за меня.

- Милые мои, не переживайте, у меня все хорошо. Меня никто не обижает, - стараюсь успокоить детей своих. - Приеду когда? Надеюсь завтра, если погода позволит. В окно смотрю, все ещё метет. У вас тоже?!

Я разговариваю около окна и реально вижу, что машину Степана снова завалило снегом, на крыше целый сугроб образовался. С тоской начинаю думать, что и завтра не смогу попасть к своим детям.

Связь периодически начинает прерываться. Слышно плохо, звук идёт с помехами.

- Не поняла. Что у вас для меня? Новости?! Хорошие…Это отлично, милые. Что у Мити? Прибавление в семействе, бабушкой стану? Это счастье дети! Вот это подарок! Спасибо Вам, Митя и Алёнушка! Что Аня? Замуж собралась? Тоже здорово! Жених с вами. Молодец! Ну, пусть теперь ждёт моего материнского благословения…

Ответа на последнюю фразу уже не получаю. В эфире только тишина.

Стараюсь пальцами быстро вытереть слезы, тихо подшмыгиваю носом. Чувствую на левое плечо ложится большая и тёплая рука, а перед носом появляется платок.

Пока я вытираю глаза и нос, Степан дышит мне в макушку и поглаживает мои плечи.

Глава 9

После побудочного секса полного томления, мягкой и нежной страсти мы с Любаней ещё немного расслабленно валяемся, потом принимаем душ и решаем позавтракать.

Пока Люба освежается в ванной комнате, звоню другу своему Кольке для уточнения информации по прогнозу погоды и расчистке дорог.

В части погоды и дорожной обстановки все оказывается более или менее утешительным. Метели и снегопады отступают аж до рождества. Основные трассы уже расчищены.

Меня, к сожалению, все это совершенно не радует. Сначала даже возникает желание, сославшись на загвоздку с расчисткой дороги до нашей деревни, задержать Любушку рядом с собой ещё до завтра.

В попытке договориться со своей совестью мой мужской эгоизм все же терпит полное фиаско.

- Коль, не службу, а в дружбу, звякни в автодор, пусть срочно пробьют кусок от поворота до моего дома. Скажи, что с ними рассчитаются за срочность по двойному тарифу. Да, Ивану набери, он сам все организует. Срочность какая? Готовность на пятнадцать часов. Да, в это время я должен выехать из деревни.

Вернувшись из своего кабинета в гостиную, вижу полную чистоту, заново накрытый стол и Любушку около окна.

- Милая моя, ты мысленно с погодой договариваешься, да? - произношу, обнимая женщину и целуя её в макушку.

В ответ на мои слова Люба вздыхает, пожимает плечами и приглашает меня за стол.

Весь завтрак моя сладкая тихо вздыхает и все время посматривает в окно. Снег уже не валит. Она это видит и нервно прикусывает свою нижнюю губешку.

Смотря на Любу, решаю позвонить Сашку, если не отреагирует, то добраться до деревни и за шкирятник вытащить его, чтобы начать расчистку нашей дороги. До трассы мы вряд-ли прорвемся, но так все же получится быстрее.

- Любушка, не смотри на меня, пожалуйста, таким пронзительным взглядом. Ты меня им скоро просто испепелишь. Прекрасно понимаю, что хочешь к своим детям. Вот сейчас, который час? Всего двенадцать по нашему новосибирскому, а в столице нашей родинки люди только спать собираются. Может, давай проживём первый день поросячьего годика по Москве, а, голубушка моя?

Люба снова вздыхает без единого слова упрёка и просто молча смотрит на меня.

Первый раз думаю о том, что лучше бы эта чудесная женщина сейчас несла всякий бред про ненависть к погоде и снегу, ругала бы все и всех и даже кричала бы на меня.

Ну, Жанка именно так себя бы и вела, ещё бы и слезу пустила. Да, еще с Жаннетой придётся объясняться, потому как дозвониться до неё я вчера так и не смог. Все мои три звонка закончились фразой "абонент временно недоступен".

Из мыслей о Жаннете меня вырывает звонок телефона. Выхожу из гостевой. Принимаю вызов. Это друг мой Колька с докладом, что к пятнадцати часам дорога будет расчищена. Благодарю товарища. Возвращаюсь к Любаше.

- Сладкая моя, - говорю женщине, целуя её в шейку. - Ещё раз посмотри на часы. Видишь - 12.30. Сейчас я допью чай и уйду. В 14.30 будьте со Степкой готовы, поедем к твоим детям. Все, что ты вчера приготовила, возьмём с собой.

Люба смотрит на меня, как на своего героя. Её зеленые глаза от счастья начинают сиять и сверкать, как настоящие корунды изумрудов.

В порыве радости Любушка подходит ко мне, благодарно обнимает и нежно прикасается к моим губам.

- Щенячьи нежности отставить, а то мы с младшим за себя не отвечаем. Наша реакция на тебя, Любушка, по скорости равно разгону спорткара. Так что не рискуй, милая! - произношу, поглаживая её спину и вдыхая запах её волос. - Если хочешь позвонить детям и предупредить их, то вот телефон.

- Спасибо, Степа, за предложение, но не буду их будить. Думаю, что они легли не так давно. Честно, хочу им сделать сюрприз. Жаль, что заранее подготовленные подарки остались в доме, - снова вздыхая, говорит Люба.

- Так в чем проблема? Заедем и заберем. Далеко твой Митяй от тебя живёт? - натягивая тонкий пуховый костюм, спрашиваю я.

- Нет, в одном посёлке, лишь в разных его концах. Только мы не сможем забрать подарки. У нас электронные замки на воротах и дверях. Анатолий их заблокировал, - женщина произносит с сожалением в голосе. - Ну, думаю, дети мои меня поймут.

- Любаша, это все не повод для переживаний. Приедем и заберём. Скажи мне свой точный адрес. У меня есть очень хороший специалист-электронщик. Пока мы едем, он разблокирует замки и установит новый код, который будешь знать только ты, - не высказывая своего негодования по поводу её ушлепка мужа, чтобы не ранить Любашу, предлагаю я. - Конечно, если ты хочешь.

- Очень хочу, очень! Спасибо огромное, Степан, за спасение моей жизни и за это предложение. И, вообще, за все, что ты для меня сделал, - говорит Люба с блестящими от счастья глазами.

- Так, после таких слов буду усиленно стараться завершить все быстро, потому что очень хочу получить тактильную благодарность, - говорю я, целуя своего спасеныша в губы.

Любаша снова смущённо улыбается. Её опущенные глазки и румянец на щеках заводят и возбуждают меня с полтычка.

Понимаю, если сейчас не уйду, то снова утащу Данаю в постель, как медведь свою добычу в берлогу.

Чмокнув Любу в нос, выхожу из дома. Первым делом, пока чищу свою машину, звоню опять Кольке, объясняю суть проблемы называю адрес, прошу направить человека, потом на мой телефон, сообщить новый код.

Завершив разговор, прогреваю мерседес и еду до пересечения своей дороги с той, что идёт к деревне.

Вижу, что Сашок все же внял моим телефонным угрозам и уже начал работать.

За сорок минут выгребаемся с нашей проселочной на дорогу общего пользования.

Около поворота машин автодора не видно, но звук работающей техники уже слышен.

Прошу Санька разгрести заносы вокруг машины Любы. Сам берусь за лопату снимаю оставшийся снег.

Хорошо, что ключи от машины женщины остались в моем Гелике. Возвращаюсь к мерсу, достаю их из бардачка, завожу и прогреваю Рено.

Найдя в багажнике щётку и скребок, очищаю "Сандеро" практически полностью. Сажусь за руль и отгоняю машину к своему дому.

Глава 10

Сказав Степану, что тема закрыта, продолжаю думать именно об этом.

Произведя несложные вычисления, время до школы, школьные годы и 27 лет брака, у меня получилось, что я больше 40-ка лет любила одного мужчину - мужа моего Толика.

Да, любила и была ему верна все эти годы. Даже помыслить не могла о другом мужчине. Уже не говоря о том, чтобы провести с ним, как это сейчас у меня случайно получилось, горячие и страстные сутки.

Если честно, сама пока не могу понять, как это со мной произошло, и как мне к этому инциденту относиться.

Так как эта история все же не имеет никакого отношения к теме моих рассуждений, то подумаю об этом позже. Когда останусь сама с собой "один на один", а не буду гореть рядом с этим "Sex Bomb" по имени Степан.

"Итак, возвращаемся, Люба, к своим свиньям, то есть к одному хряку по имени Анатолий, - пытаюсь направить себя в прежнее русло, чтобы не плавиться под взглядами, которые мельком всё время бросает на меня Стёпа. - Итак, что там у нас? О чем бишь думала? Да, про Тольку - хряка."

- Любушка, у тебя все нормально? Тебе не жарко, милая? - опустив руку на моё колено, уточняет Степан Григорьевич.

В ответ киваю головой и прикрываю глаза, пусть думает, что я присыпаю. Так хоть смогу спокойно подумать о своём.

- Подожди, моя хорошая, вот тебе подушечка под шею. Все же удобнее будет твоей головушке. Ну, спи, спи, мешать не буду, - шебуршится Степа, надев на мою шею дорожную подушку и поцеловав мою руку.

На действия Степана внутренне улыбаюсь. Никогда в жизни мне ещё не оказывали столько внимания и не проявляли ко мне столько заботы.

В дороге, если мы с Толяном ехали вместе, именно я всегда должна была следить за ним и с полувзгляда понимать, что ему нужно дать, подать или молчать, чтобы не мешать.

Ага, все же снова встала на лыжи под названием "Анатолий".

На хряка Толян, конечно, совсем не похож. Скорее больше смахивает на поросенка по имени Фунтик.

Да, твой же пятачок, если Толян - Фунтик, то получается, что я - госпожа Белладонна. Уф, неожиданно.

"Люба-а-а, бу-у-удь че-е-е-естна, нет смысла себя обманывать. Все приблизительно так и было. Ты именно госпожа Белладонна и есть. Ну то есть, была ею все эти годы, потому что жила в плену маниакальной привязанности к своему Фунтику. И готова была оторвать руки и головы всем, кто на него смотрел и ручонки свои к нему протягивал, - вздыхаю от неприятного понимания реальности картины всей этой моей 40-летней любви к Фунтику-Толику - Ма-а-а-мо-о-очки-и-и, а сколько их было этих желающих?!"

Сколько, сколько?! Да столько, что Толька как фильме "Соломенная шляпка" может вместо Андрея Миронова песенку напевать: "Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта…Вся жизнь моя вами, как солнцем июльским, согрета. Покуда со мной вы, клянусь, моя песня не спета!"

Я, к счастью, могу знать лишь часть, потому как точных данных у меня нет…А сколько их на самом деле было, думаю, в курсе только высшие силы…

Только за последние годы мне не раз в кабинете его долбанного дома культуры, который он возглавляет, пришлось снимать моего мужа с очередной королевы красоты местного разлива.

После каждого очередного Толькиного прокола он, обкладывая меня херами разных калибров, первым делом направлялся в суд подавать заявление на развод.

И каждый раз я валялась в ногах у этого паршивца, чтобы он не рушил наше семейное счастье.

Я так его любила и боялась потерять, что была готова вытерпеть любые унижения и исполнить все его хотелки.

Покорчив рожи и унизив меня вдоволь, муж милостью своей прощал неразумную жену свою, не забывая при этом напомнить о том, что пора менять его годовалую машину на новую, или потребовать с меня ещё какую-нибудь более заковыристую мзду из разряда ремонта дворца культуры, выделения спонсорской помощи для приезжей звезды, пошив костюмов, новые музыкальные инстументы, поездки в экзотическую страну.

В принципе за последние десять лет, когда мой бизнес уже основательно встал на ноги, Толька, наказывая меня, ровно столько же раз и ездучился по самым дорогущим курортам разных стран. И всегда один, потому как ему нужно было осмыслить происходящее.

Предыдущий раз в марте года ушедшего Толька-Фунтик летал в Мексику.

А с кем я его до этого застукала?..Точно, с певичкой Юлечкой, которую он учил микрофон, в виде своего члена, в руках держать.

Ну, да, я застала тот момент, когда она пыталась своим алым ротом охватить Толькин "микро-фон".

Потом дома, брызгая слюнями, Анатолий орал, что я, как слон в посудной лавке, своим беспардонным вторжением нарушила процесс восхождения на поп-олимп будущей звезды.

Хотелось мне в тот момент парировать Толькино выступление, пустившись в перифраз и заменив слово звезда на созвучное только на букву "п".

Однако, вот ведь беда, противно мне употреблять в речи обсценную лексику.

Наши с Толькой семейные разборки утихли быстро. На мои плечи навалились другие более серьезные проблемы, и я просто махнула на очередной мужнин промискуитет. Толян, получив то, к чему привык, смылся на три недели в Мексику.

И все опять в нашей жизнь стало бы "чинно и благародно", если бы не разгоревшийся в поселке шкандаль.

В результате этих чертовых Толькиных уроков вокала с Юлькой, у певички вокальные данные не улучшились, а вот пузо на нос вылезло.

Проблему удалось решить отступными в виде квартиры и приличной ежемесячной выплаты.

Несмотря на полюбовное решение вопроса, сей факт таким фоном прошел по нашему поселку, что шквал аплодисментов до сих пор нет-нет да проносится.

Только вроде я начала приходить в себя, как спустя девять месяцев после Мексики, ровно за неделю до Нового года, Толька выстреливает очередным фейерверком.

Да, да, поймала Белладонна своего Фунтика на очередной телке, причем "ловля на живце" произошла совершенно случайно.

Глава 11

- Степан, пожалуйста, не обижайся на меня, но тебе лучше подождать меня в машине. Милый мой, очень прошу меня понять! Поселок у нас маленький. Дом вроде и на отшибе, а все равно любопытные соседки увидят. От очередных пересудов не отмыться будет, - тоном полным извинительных интонации просит меня Любушка.

Мне, в принципе, совершенно по хер, кто и что подумает. К мнению бабок на скамейке я проявлял и продолжаю проявлять полное пренебрежение.

Всякая местная сорока, желающая кинуть в моё ухо любую информацию обо мне и моей семье, всегда мной отправляется стирать свое грязное исподнее.

Но сейчас ситуация совершенно иная. Она касается женщины, к которой я отношусь с огромным пиететом.

И коли Люба о чем-то просит, в случае, если её жизни ничего не угрожает, я готов идти навстречу и делать так, как ей необходимо.

Для меня не трудно проявить понимание и терпение.

- Хорошо, милая, как скажешь так и сделаем, - отвечаю с выражением лица Гато, демонстрируя свою покорность, про себя правда добавляю слово "пока".

В подтверждение своих слов скидываю Любаше на телефон код от ворот и дверей, сам остаюсь в машине.

Время отсутствия Любы в салоне использую с пользой. Звоню Жаннете.

Ждать ответа приходится долго. И о Боги, после дцатого звонка мне все же отвечают.

Зная Жанкину привычку на выходных спать до вечера, и памятуя о том, что все же сегодня первый день года, нисколько не удивляюсь.

- С новым годом, красавица! - нейтральным тоном говорю той, которая, как я понимаю, пытается идентифицировать себя и того, кто ей звонит, с реалиями жизни.

- Ойййй, милый, - совершенно сонным и потому ещё хриплым голосом с противной протяжной интонацией произносит Жанка. - И тебя с Новым годом, дорогой мой! Жаль, что из-за этой пурги все планы коту под хвост пошли. Хотела к тебе приехать, но сам понимаешь…

Тут на заднем плане слышу мужское покашливание и сонный вздох. Где-то на своей подкорке ловлю аналогичное. Практически такое же уже было.

Да, точно, осенью, когда в командировке находился. На мой вопрос Жанка тогда ответила, что у подружки осталась после гулянки. Интересно, что сейчас скажет.

- Чувствую, тебя можно поздравить с новым счастьем, да, Жанночка? - произношу совершенно невинно, как бы про между дрочим.

Повисает пауза. Потом слышу шевеление, улавливаю звуки матраса, просевшего под телом. Понимаю, Жанка встала, потому как теперь отчётливо различаю шлепанье босых ног. По изменению звучания в динамике смекаю, девушка вышла из комнаты в более маленькое помещение, вероятно в ванную.

- Не поняла я что-то, о чем речь, Степан? Что за кривые намеки, а? Это же ты меня бросил на праздник. Уехал 30-го числа и ни слуху, ни духу. Я тебя в СПА салоне ждала, потом в пургу еле до подруги добралась. Сам понимаешь, что к тебе в твой городок мне было просто не доехать, - от растерянного в начале тона к концу своего артистичного выступления Жанка уже переходит к обвинительному. - Так что, милый, нечего мне тут намеки пространные и обидные делать. Это ты меня сам бросил на два праздничных дня. И это я имею права предъявить тебе претензии о том, где ты шлялся эти дни и почему мне не звонил.

- Так все понятно, Жанна. Давай на этом и остановимся. Я звонил тебе 30-го и 31-го. Твой телефон постоянно находился вне зоны действия сети. Это первое. Теперь перейдем ко второму, - говорю спокойно, даже несколько безэмоционально, потому что ничего в моей душе не шевелится. - Возьми того, кто сейчас рядом с тобой, и мотанись с ним в мою квартиру за своими вещами. Если нужно, то я помогу с машиной. Пришли мне смс, если помощь потребуется.

- Степан, ты охренел? - взвизгивает Жанка.

- Есть немного! - произношу я и быстро отключаюсь.

Мгновенно завершаю разговор, потому как замечаю Любушку, которая из соображения корректности, не желая мешать моей беседе, с несколькими большими пакетами переминается с ноги на ногу около двери машины.

Выхожу из салона, иду к Любе, молча забираю пакеты и кладу их в багажник.

За спиной слышу противный женский голос.

- Любовь Петровна, с Новым годом тебя с новым счастьем! Ты никак машину новую купила и водителя завела? - гнусавит любопытная, судя по голосу, достаточно молодая бабенка.

- Спасибо, Алла! И вашу семью с новым годом, и всех благ вам с Божьей помощью, - доброжелательно отвечает Любушка, опуская вопросы про машину и водителя.

- Да, уж твои слова, Люба, да Богу в уши. Да и то, если только с твоими молитвами, Любовь Петровна. Водителя-то такого гарного где нашла? - не прекращая язвить и не скрывая своей желчности, произносит бабенка.

- Таких выдают в бизнес такси, которые работают с ВИП-клиентами, - не выдержав, отвечаю, поворачиваясь к нахалке лицом. - Вы тоже можете заказать наше такси, и тогда я к Вам приеду.

- Ну, ну, понятно, - фыркает соседка и уплывает, задрав голову.

Я помогаю Любаше сесть в салон. В завершении носом утыкаюсь в ее шею в районе затылка и хлопаю её по аппетитной попке.

Люба беззлобно хмыкает, приподнимает свою соболинную бровь и улыбается уголками губ, которые мне очень хочется облизать и зацеловать.

Держась из последних сил, сажусь в Гелик. Заняв место за рулём, не успеваю даже спросить адрес, куда ехать, как тут же получаю от Любушки отповедь.

- И-и-и, что это было, Степан Григорьевич? К чему весь этот спектакль? Завтра, хотя нет, через час весь посёлок будет знать, что я с мужиком чужим приехала, - сдерживая гнев, тихо, но четко произносит Люба.

- Стоп, Любовь Петровна, сначала говори адрес, куда едем, - набив координаты в навигатор, начинаю движение и объясняю свою позицию. - Не вижу повода для переживаний. Первое, мной обозначено, что я из службы бизнес такси. Второе, если честно мне, вообще, до лампады, что и кто-то подумает. Как говорит моя маменька, а родительнице своей я привык верить, говно к золоту не липнет.

- Ну, о чем ты говоришь, Степан?! Раньше я краснела только за мужа своего Толика, а теперь ещё и за себя придётся, - насупив бровки, вздыхает Любаша.

Глава 12

После заявления Степана Григорьевича за столом воцаряется тишина, как перед страшным погодным явлением из разряда торнадо.

Вопрошающие взгляды всех присутствующих обращены ко мне.

Степан тоже смотрит на меня. Лицо мужчины транслирует радость и счастье. Такое чувство, что он попал в сектор "Приз" и ждёт аплодисментов.

"Ну что ж, милый, - думаю я, - раз со мной не посоветовавшись ты затеял этот спектакль, так тебе и отбивать чечетку до конца. Може в финале и аплодисменты свои получишь!"

Пока принимаю решение, отдать Степана на растерзание детворе, дескать, пусть покуражатся, раздается голос Анечки.

- Ма-а-ам, а ты чего сидишь с видом блаженным и молчишь, как воды в рот набравши? - доча говорит тихо, мягко и осторожно, будто боится, что её слова могут меня напугать.

Вижу дети переглядываются между собой, но пока ещё все продолжают молчать.

- Зачем мне что-то говорить, дети. Степан Григорьевич - мужчина взрослый. Как я поняла, очень неглупый и сообразительный. Уверена на все сто процентов, за свои слова он привык отвечать. Если у вас есть к нему вопросы, то обращайтесь напрямую к спикеру, - свою короткую речь произношу медленно, делая акцент практически на каждом слове.

Только успеваю закончить, как за столом начинается словесная какофония. Дети мои кидаются все одновременно говорить.

Молча сидим только мы со Степаном и Евгений, жених Анны.

Сорочий гвалт прерывает звон вилки по стакану.

Степан, дав ребятам пошуметь, берет управление в свои руки и быстро наводит порядок среди галдящих.

Дождавшись тишины, мужчина предлагает правила общения.

- Друзья мои, друзья мои! Уверен, в данной ситуации нам больше всего подойдет формат "вопрос-ответ" близкий к "frequently asked questions", - говорит Степан, изрекая английскую фразу с отличным произношением.

Последнее для меня становится открытием. И это несколько поражает всех слушателей, особенно нас с Анной.

На предложение мужчины все кивают головами. Первой слово берет моя младшая дочь.

- Как жениться? Вы же маму нашу знаете всего три дня? - задает вопрос Анна.

- Эх, Анюта, нравишься ты мне. Смелая и четкая. Прямо, как мама твоя. Ну и что, что три дня? Некоторые люди всю жизнь вместе, а ничего друг о друге не знают. Мне хватило и этих трех дней, чтобы понять Любушку как человека. Все те качества, которые я увидел в ней до приезда в ваш дом, мне импонируют. Знакомство с вами лишь подтвердило правильность моего решения. Не могут у плохого человека и никудышней матери быть такие замечательные дети, - спокойно и ровно поясняет свою позицию Степан.

- Не, ну вы же не маленький мальчик, что бы раз и влюбился? - вступает в разговор Маша, жена Михаила.

- Извини, не совсем понял тебя, Мария. По какой причине ты ставишь искренность моих чувств под сомнение? Потому что взрослый человек не может влюбиться? Или у тебя есть сомнения на счет возможности полюбить такую женщину как Любовь Петровна?

- Да, я имела ввиду первую часть вашего вопроса ко мне, - отвечает четко Марья.

- Во первых строках обратимся к нашему золотому перу АСу Пушкину, а именно к его строке "Любви все возрасты покорны". Напоминаю, роман в стихах "Евгений Онегин", если память мне не изменяет, то глава VIII. Отрывок цитировать не стану. Захотите вспомнить, найдёте сами. Кстати, самое лучшее образование - это самообразование. Так вот, возвращаясь к твоему, Мария, вопросу. Да, так и есть, увидел и полюбил. Твоя свекровь и мама твоего мужа Михаила достойна быть любимой и боготворимой мужчиной. Любочка - алмаз настоящий и редкий. Это первое и самое важное. В дополнение поясню все же про себя, в 55-ть лет человеку не чужды и влюблённость, и настоящая любовь. И ещё акцентирую, я не влюблён в эту женщину. Я её люблю!

- Хорошо, не могу не согласиться с вашими аргументами, Степан Григорьевич, - говорит Михаил. - Только понять не могу, зачем сразу жениться то? Можно же пожить для начала вместе в формате гражданского брака, узнать друг друга поближе…

- История гражданского брака, Михаил, мне неприятная и для меня неприемлема. Вот ты, Михаил, и жена твоя Мария - юристы. Исправьте меня, если я по незнанию, что не так скажу.

Степан очень мягко и вежливо обращается к моим ребятам, давая им возможность стать не аппонентами, а его партнерами. Увидев кивки их одобрения, мужчина продолжает объяснять.

- В законодательстве нашей страны понятие "гражданский брак" отсутствует, признается только брак, зарегистрированный в установленном порядке в органах ЗАГС. Совместное проживание одной семьей без такой регистрации к зарегистрированному браку не приравнивается. Такая форма брака, если мне память не изменяет, есть в Швеции. Она называется "самбо" и регистрируется лишь в налоговой в качестве совместного проживания.

- Степан Григорьевич, Вы - юрист, - тут же уточняет сферу деятельности Михаил.

- Та, так, други мои, не бежим впереди паровоза. Должна быть в мужчине хоть какая-то загадка?! Если я вам сейчас все расскажу, то дымка флера пропадёт, - подмигивая, уходит от прямого ответа Степан. - Не буду скрывать и разу скажу, не привлекали, не состоял и не участвовал. Никакого отношения к криминалу не имею. Справка об отсутствии судимости в наличии. Был женат, вдовец. Имею двоих взрослых сыновей и маленьких внуков. Маме вашей сообщил об этом ранее.

- Извините, я еще, вроде, не член семьи, но можно мне полюбопытствовать и задать вопрос Степану Григорьевичу? - вежливо у всех спрашивает Евгений.

Впервые слышу голос будущего зятя, и он мне приятен. Понимаю, что внешний вид парня, его манера дежать себя скромно, но уверенно, его невычурная и непреднамеренная вежливость мне нравятся.

Зря я думала, что этот парень может обидеть мою дочь. Теперь уже начинаю переживать, чтобы Анька его не затыркала.

- Степан Григорьевич, а почему для Вас неприемлема форма гражданского брака, то есть сожительства? - задает свой вопрос Женя.

Глава 13

Ложусь спать с мыслью, что дел завтра у меня курам не переклевать. Начинаю по пунктам пробегать все, что нужно сделать, а главное, это рождественский сочельник. К вечеру надо стол собрать.

Дети приедут. Кстати, а чего они все молчат?

Миша с Машей и Аня с Женей должны из Новосиба приехать вместе.

Ага, утром, но не рано, Алёне позвоню узнать, как её самочувствие, и что будем на стол собирать.

Опять в голове, как заноза, свербит мысль про Степана. Ну и чего Степан?

Как уехал ближе к обеду второго числа к своим родителям, так и не виделись больше. Он мне это время несколько раз на коротке позвонил и прислал по одной эсэмэс в день. Сегодняшнем сообщении написал, чтобы не стеснялась и сообщала ему о своих делах.

Ну, я не постеснялась и сообщила:"Все нормально." Звонить ему сама, конечно же, не звоню. Не хочу случайно помешать. Вдруг он как и я весь в делах. Ну, или он на каком-то деле.

Нет, больше не хочу по собственной глупой инициативе становиться неожиданным зрителем слияния иня с янем. Что-то, но я уже до изжоги и отрыжки нахлебалась этими сексуальными мизансценами. Так что никому и никогда никаких внезапных звонков и визитов с моей стороны.

Пусть лучше в моей памяти наши случайные отношения с этим мужчиной останутся штрихами воспоминаний приятного новогоднего приключения.

У меня впервые за много лет случился самый настоящий Новый год - счастливый, радостный, полный приятных слов и сюрпризов.

Главный, конечно же, Степан Григорьевич, который не перестаёт меня удивлять и восхищать.

После очередного тоста "С новым годом - с новым счастьем!" Степан удаляется на минутку.

Вернувшись в костюме Деда Мороза, мужчина потребует от всех нас по стишку для дедушки.

Мы дружно смеемся, но стараемся вспомнить из детства. Все стараются читать с выражением, кто про ёлочку, кто про снежинки, кто про зайчика, кто про крестьянина, который на дровнях обновляет путь.

В награду за старание дедушка каждому вручает подарочки.

Я и дети, совершенно не привыкшие к такому вниманию, на некоторое время даже застываем, будто Дед Мороз коснулся нас своим посохом волшебным.

Наша Маша, придя в себя быстрее всех и распаковав свой подарок первой, взвизгивает, прихлопывая в ладоши от радости.

- Степан Григорьевич, огромное Вам спасибо, такого красивого ежедневника у меня ещё никогда не было. Ой, а ручка то какая суперская, - не сдерживая эмоций, моя невестка кидается обнимать мужчину.

Две другие мои девочки, Анюта и Алёна, тоже благодарят Степу, не скрывая эмоций от полученных подарков.

Все девчули впечатлены тем, что у всех блокноты для записи разного цвета и наполнения.

- Мамуль, ну раскрой свой подарок. Мы и твой хотим посмотреть. Давай, ну же! - щебечут, как синички, мне на ухо мои девчонки.

Впервые зависаю над подарком. Мне, как в детстве хочется, сохранив таинство, посмотреть сюрприз от Деда Мороза самой без свидетелей, тихо закрывшись в своей комнате.

В принципе я планировала сделать все именно так, но мои девчонки смотрят на меня такими глазищами, что приходится сдаться.

В моем подарочном пакете в стильной и очень красивой коробочке оказывается невообразимый платок из натурального шелка в мои любимые турецкие огурцы изумрудного цвета.

- Ах, какой чудесный платок, - одновременно шумно выдыхают все три мои грации. - Рисунок и цвет шикарные. Мам, прямо к твоим глазам!

- Это жутко дорогая коллекция известного бренда "Maestri d'Arte". Мы такой для своего куратора заказывали, - шепчет всем нам Аня. - Это огонь просто!

Повосторгавшись на своими и моим подарками, девочки начинают приставать к парням.

- Эй, мальчуганы, чего зависли то? Давайте открывайте свои подарки, - требует Анна.

Во всех подарочных наборах парней оказываются кожаные портмоне, ручки и ремни известного бренда.

Вижу, сыновья мои и жених младшей дочери Евгений немного смущены.

Спустя несколько минут парни все же приходят в себя и по-мужски сдержанно благодарят Деда Мороза, пожимая ему руку.

Пока Степан уходит снимать костюм, Димка успевает выйти и вернуться с подарочным пакетом.

Я несколько удивленно смотрю на сына, а он очень довольно и хитро улыбается.

- Степан Григорьевич, огромное спасибо Вам за спасение нашей мамы, за добрые слова в её адрес, за понимание наших переживаний, за ответы на наши вопросы, за внимание к нам! Так случилось, что с розовым баварским пятачком Вы уже познакомились, поэтому мы дарим Вам символ нашей семьи, - Димка, улыбаясь, лезет в пакет и достаёт фарфоровую копию Степашки. - Это наш главный сюрприз, а сопутствующие Вы рассмотрите сами.

- Благодарю от всего сердца, - смеясь произносит Степа. - Я вот теперь думаю, может и мне завести поросеночка, только такого декоративного, чтобы не рос. Пусть бегает, хрюкает. Нет, конечно же, я шучу.

Мы все смеёмся над шуткой Степана. Хотя как говорится, в каждой шутке есть доля правды.

Насмеявшись в удовольствие девчонки предлагают танцевать.

На первый танец Степан приглашает меня.

- Любаш, а ты что в год поросенка родилась? - задает мне вопрос, которого я, в принципе, хотела избежать.

- Нет, в год тигра, - отвечаю, смотря прямо в глаза Степе.

- Ну, нет, ты совсем не тигрица, а кошечка. Вот и здорово, буду звать тебя кисуля-тигруля, - смеётся Степан, - Я родился в год "Дракона".

- Да, да, я уже в курсе, что по типу личности ты - вождь. Поэтому твой девиз:"Я руковожу!" Твои сильные качества - благородство, великодушие, новаторство, требовательность, проницательность, дальновидность. Слабые стороны - нетерпимость, грубость, импульсивность. И кстати, Степан Григорьевич, тигр и дракон не совместимы.

Глава 14

- Степан Григорьевич, у меня к Вам много вопросов, - говорит мне Любушка, ставя передо мной на стол чашку ароматного чая и тарелку с бутербродами с чем-то мясным, очень вкусно пахнущим. - Как ты смог попасть в мой дом и где оставил машину? Чего ты в ночь без приглашения приперся ко мне? Что это за история с празднованием Рождества? Куда ты собрался меня везти и кто там будет? На каком основании ты позволяешь себе за меня все решать и командовать мной?

Даная моя стоит около кухонного стола в длинном халате с глубоким декольте, скрестив руки под своей шикарной грудью.

Пожираю ее аппетитные половинки взглядом вампира, облизываюсь. Сдерживаю себя, чтобы слюной не поперхнуться.

По моим ощущениям вся кровь из моей головы вместе с мозгом стекает вниз. Чувствую мой младший, наполняясь, снова устраивает восстание.

Мы с Любашей молча пристально и очень внимательно смотрим друг на друга.

Тщательно, прожевывая кусок бутерброда, шумно сглатываю, в одно быстрое движение поднимаюсь со стула и в мгновение оказываюсь рядом со своей шикарной женщиной.

Сразу же роняю свое лицо в её арбузные груди и с рыком хищного зверя втягиваю в свой нос цветочный аромат женского тела. Беру её руку в свою и прикладываю к своему возбужденному паху.

- Любушка, я теряю от тебя голову! Мои яйца от этого становятся просто железными. Чувствуешь? - говорю прямо в грудь моей Данаи, проводя языком между полушариями и целуя каждое. - Могу тебя прямо сейчас разложить на этом столе. Ужасно это хочу, но не сделаю, потому что я - мужик. Мужиком считаю себя не только по первичным половым признакам, а, потому как могу сказать себе "нет". Это говорит о том, что я умею принимать решения, отвечать за них и за свои поступки. Поверь, если мной что-то сказано и сделано, то это незыблемо.

На слове "незыблемо" все же вытаскиваю свою счастливую морду из грудей моей обольстительницы. Легко и нежно чмокаю Любу в губы и в носик.

- Остановить меня, Любаша, могут только обстоятельства непреодолимой силы, например, природные катаклизмы. Все остальное мне по барабану. Это к твоему вопросу про решать и командовать. Теперь дальше…

- Степан, извини меня, я сейчас приду, - практически шепотом, протискиваясь между мной и столом, произносит Любаша, разворачивается и идет в направлении выхода из кухни, на ходу договаривая, - а ты, Степан, пока речь свою сформулируй. Хорошо?

Я возвращаюсь за обеденный стол, чтобы доесть очень вкусные бутерброды и допить чай.

Обращаю внимание на стопку документов и лист сверху, на котором написано "Степан" и какие-то слова в два столбика, один из которых отмечен знаком "плюс", а другой знаком "минус".

Ага, понятно, Люба занимается самоанализом своего отношения ко мне и к моим качествам.

"Умница - моя! Правильно делает! - мысленно отмечаю, что это мне нравится. - Во-первых, женщина думает обо мне. Это уже хорошо. Во-вторых, анализ позволяет ей вычленить хорошее во мне. Конечно, здесь может выплыть и неприятный фактор. Например, качества, отнесенные в графу "минус". Безусловно они могут перебить те, что с "плюсом".

Окидывая взглядом, список все же радуюсь тому, что хорошего в Любашином списке значительно больше, да и многие слова в графе "минус" почерканы и рядом с некоторыми уже стоят "плюсики".

Услышав шаги, лист возвращаю на место, только переворачиваю его. Любаша заходит в кухню в домашнем закрытом костюме.

"Дурашечка моя! Нет, все же умница и красавица!" - думаю нежно и любовно.

- Любаша, в этом костюме ты ещё более сексуальная! - произношу, поднимаясь из-за стола, чтобы убрать за собой посуду. - И так, продолжаю отвечать на твои вопросы. В дом я попал, потому что знаю коды доступа. Если ты помнишь, мне их прислали сообщением, которая я тебе перенаправил.

Помыв и ополоснув посуду, ставлю её в сушку. Люба в это время смотрит на меня с откровенным удивлением во взгляде.

Целуя её плечико, поглаживая фактурную и курносую попку, возвращаюсь к начатым пояснениям.

- Ночью, голубка моя, я не приехал, а примчался, летел по трассе под 200-ти километров. Понимаешь, милая, все мои силы душевные иссякли. Совсем не мог находиться вдалеке от тебя. И дело даже не в близости, хотя и в ней тоже. За эти несколько дней, Любушка, я так истосковался по тебе, что у меня просто башню от мыслей срывало.

Говорю о своих чувствах очень тихим голосом, стараясь не спугнуть свою Данаю. Произнося слова, все время наблюдаю за ней.

Люба стоит, покусывая нижнюю губу, её щеки покрываются пятнами румянца, который очень украшает её лицо.

- Мне до зубовного скрежета нужно было видеть тебя, слышать и чувствовать, Любаша. Хоть пять минуточек, но побыть рядом с тобой. Улыбкой твоей порадовать себя. Носик твой чмокнуть, губочки облизать, лицом в грудь твою уткнуться. Услышать, как ты заливисто смеёшься и как мурчишь во время секса и очень органично стонешь, когда кончаешь. Любонька, поверь мне, так хорошо, горячо и сладко, как с тобой, мне не было никогда в жизни. И мои слова не только о сексе, а просто об общении с тобой.

На минутку замолкаю, потому что сам снова погружаюсь в воспоминания, конечно же, память подбрасывает самые горячие кадры прошедшей ночи.

Улыбаясь сам себе, продолжаю говорить.

- Все дни без тебя я перебирал в своей памяти каждый промежуток времени, который мы провели с тобой вместе. В этом моем потоке воспоминаний не было ничего, чтобы меня насторожило, разозлило или расстроило. Меня радовало абсолютно все! Радует все, потому что ты мне понятна и приятна. Знаешь, Любаша, ты как моё продолжение, которое не может раздражать, потому что это я сам. Понимаешь?

Женщина моя сладкая слушает меня молча, не перебивая и не пытаясь вставить в мой речевой поток свои пять копеек. Мне, кстати, изначально, понравилось её умение слушать и слышать. Из всех женщин, с которыми мне довелось или приходится общаться, такая черта есть не у многих. Из самых близких только у мамы и жены брата моего. Вот и мне, наконец-то, повезло.