Вот так удача (ЛП)

— Стриптиз? Трахаться со мной? — спрашиваю я, приподнимая ее за подбородок и целуя. Она глубоко вздыхает.

— И то, и другое.

— Я рад, что ты на такое способна, — шепчу я ей на ухо.

— А я рада, что ты увидел… это… во мне, — смущенно говорит она, а потом начинает смеяться, сексуально с хрипотцой. И я ничего не могу поделать, смеюсь вместе с ней.

10.

Джулия

— Итак мы…, — начинает Нейт и замолкает, потому что мы стоим, остолбенев, при свете дня перед самым удручающим в мире стрип-клубом — The Palace Veil. Наверное, ночью он выглядит намного лучше с неоновыми огнями и громкой музыкой внутри.

У меня опять начинает пульсировать в висках, но это не из-за похмелья. Воспоминания нахлынули на меня, как только мы вышли из автомобиля. Я до конца все не вспомнила. Воспоминания приходят какими-то вспышками, но то, что они есть уже хорошо. Я танцую на сцене, выделывая акробатические номера, которые никогда в жизни не пыталась сделать, поскольку всегда была в группе поддержки. Теперь понятно, почему утром у меня так болели ноги. Слава Богу, йога хотя бы сделала меня гибкой.

Конечно, я вспоминаю чулан. И все, что там произошло. Я могла бы пошутить, что мы так испачкались, а вокруг столько чистящих средств, но в данный момент я не имею его.

Ох. В себе.

Боже мой, о чем я думаю?

— Мы пошли в чулан, и…, — Нейт опять замолкает, вроде бы ему стыдно, как и мне, по крайней мере, одна хорошая вещь.

— Вы вкусили мое целомудрие, милорд, — говорю я, пытаясь не встречаться с ним глазами. Когда я нервничаю, я начинаю говорить, как в эпоху Ренессанса, так легче общаться в существующей реальности, потому что представляю себя в корсете с индюшачьей ножкой.

Эх. Пенисом.

Я точно попаду в ад.

Нейт издает какой-то непонятный звук, я поднимаю на него глаза. Он выглядит также, как и утром, я напоминаю себе, что должно быть именно в эту минуту мы вспоминаем наше траханье. Тот же точеный профиль, те же прекрасные, но немного взлохмаченные волосы, те же темно-синие глаза, наполненные осуждением. Тот же плохой характер. Те же оскорбления, оскорбления не разжигают страсть. Сейчас все мое тело покалывает от малейшего движения, и трусики становятся слегка мокрыми, я помню, как это было, и было это горячо.

Нейт смотрит на меня, и может я и сумасшедшая, но мне кажется, что он тоже вспомнил, и в его воображения тоже возникли картинки.

— Итак, теперь мы знаем, что были здесь. Куда мы отправимся дальше? — спрашивает он, старательно избегая моего взгляда. Хорошо, я скрещиваю руки на груди.

— Прежде чем мы пойдем дальше, мне очень нужна одна вещь. Ты можешь зайти внутрь и посмотреть, не оставила ли я там свою сумочку? Я до сих пор не могу ее найти, — или ноутбук, но давайте решать по одной проблеме за раз. — Там мои права, и я немного выбита из колеи, — я покраснею до корней волос, вспоминая вкус его рта, и как он глубоко входил в меня, я готова была упасть в обморок от удовольствия. Сумочка, Джулия. Помнишь, сумочка. — У меня встреча за ланчем, а мне нужно вернуть сумочку. Прямо сейчас. Встреча за ланчем. Pronto.

— Я постараюсь найти твою сумочку. Скоро вернусь, — сухо отвечает он, как робот.

Великолепно, конечно, он чувствует себя неловко. Испытывает смущение из-за того, что произошло прошлой ночью… наверное. Я имею в виду, я конечно же испытываю. Но я хотя бы не заставляю его чувствовать себя постыдно и неестественно.

Ну, и хрен с ним. Я имею в виду, я уже трахалась с ним…, но все же. Может еще? Давай так и сделаем. Нет, давай не будем этого делать, Джулия. Что происходит с тобой?

Дэвид Теннант, десятый Доктор до сих пор засел у меня в подсознании и словно щелкает тумблерами и ведет себя как урод. Не позволяй ему продолжать в том же духе.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Нейт, присматриваясь ко мне. — Твои глаза бегают туда-сюда.

— Вот что происходит, когда мой индификатор сходит с ума, — отвечаю я, пожимая плечами. — Я хотела бы представить тебя моему индификатору — Десятый Доктор. Знаешь такого?

— Прости? — теперь он выглядит на самом деле испуганным. Отличная работа.

— Доктор Кто? Дэвид Теннант? Телевизионное шоу Би-би-си? — ладно, на самом деле, мне это совсем не поможет доказывать ему, что я не сумасшедшая. — На Netflix. Посмотри как-нибудь. У меня встреча за ланчем, — я слегка махаю ему рукой и залезаю назад в машину, называю отель «Белладжио» и говорю водителю, чтобы отвез, как можно быстрее «как на пожар, потому что горит», и «спасибо вам большое» и «что за черт…?» и т.д..

Слава Богу, мой счет в Uber полон, или я не смогла бы заплатить. (Uber – вызов такси с помощью мобильного приложения.)

— А как я доберусь обратно? — спрашивает Нейт, стоя на горячем солнце, в пыли у его ног, в рубашке, обтягивающей грудь и кубики пресса, отчего я вспоминаю свои руки, скользящие по нему, вот это да! было так хорошо…

Если Дэвид Теннант — моя неуправляемая сторона, то Девятый Доктор, которого сыграл Кристофер Экклстон, спокойная и рациональная часть меня. И прямо сейчас, он появляется из глубин времени и пространства, чтобы сказать мне перестать пускать слюни и добраться до моего места назначения.

— Я отправлю такси за тобой или вызову кого-нибудь, чтобы забрали тебя. Пока! — я машу ему рукой из окна, мы уже тронулись с места, и я слушаю, как конкурирующие британские лорды борются за господство у меня в голове. Я на самом деле представляю их, бегающими вокруг пульта управления моим разумом, тянущих рычаги и спорящими друг с другом.

— Ты должна сказать ему, чтобы он нашел тебя позднее в гостинице, — говорит Дэвид Теннант, подпрыгивая и перемещаясь, уклоняясь от невидимых ударов, выглядя при этом достойно обожания в своих высоких кроссовках и коричневом в полоску костюме. — Тогда ты сможешь затащить его в свою машину и заняться горячим сексом! Именно это я и делаю со всеми своими спутницами. Ну, кроме Марты и Донны.

— Нет! — спокойно отвечает Кристофер Экклстон, отступая. — Ты должна держать дистанцию. Предположим вторжение Далеков, а ты эмоционально подавлена? И только представь! И кто знает, сможет ли он выстрелить? Вы же занимаетесь сексом со светящимся презервативом? (Да́леки — внеземная раса мутантов из британского научно-фантастического телесериала «Доктор Кто». В сериале далеки представляют собой полукиборгов с планеты Скаро, созданных учёным Давросом во время последних лет тысячелетней войны против повелителей времени. Генетически они являются мутантами человекообразной расы калед, помещёнными в танко— или робото-подобные мобильные (в том числе способные летать) машины-оболочки. Получившиеся существа являются могущественной расой, нацеленной на завоевание Вселенной и доминирование без жалости, сожалений и угрызений совести. У далеков отсутствуют все эмоции, кроме одной — ненависть ко всему, что не является далеком.)

Заткнись, Доктор. Ты не доктор, ради Бога.

— С вами все в порядке? — спрашивает меня таксист, глядя в зеркало заднего вида, на котором висит пара пушистых красных игральных кубиков, а на приборном щитке стоит статуэтка Элвиса с покачивающейся головой в стиле рок-н-ролла. — Кажется, что вы бормочете себе под нос с плохим британским акцентом.

— Просто головная боль, — отвечаю я, и делаю вид, что смотрю в окно, мне кажется уже самой, что я теряю рассудок.

— Вот она — мой бестселлер «Нью-Йорк Таймс», — кричит Мередит, вставая и крепко обнимая меня. — Как ты, детка? Все еще похмелье? Еле передвигаешь ногами? — Она подмигивает мне, как только я проскальзываю на диван ресторана отеля.

Боже, я снова краснею, только недавно я более или менее пришла в себя. Но сейчас опять вспоминаю губы Нейта на своих, его руки, обхватывающие мою грудь, как он прижал меня к стене… . Кто же знал, что юрист, похожий на холодную рыбу, может оказаться таким горячим парнем? Это порождает еще один внутренний спор.

— Извини, — говорю я, качая головой. — Дэвид Теннант и Крис Экклстон опять спорят.

— А когда они не спорят? — интересуется Мередит, пожимая плечами. Вот, за что я люблю ее. Для нее нет в этом ничего сумасшедшего. — Анджела должна быть здесь через десять минут или… черт побери редакторов, они всегда опаздывают на такие мероприятия. Мы начнем с рекламы серии Starwood Resort. Думаю, основываясь на успехе «Запретного желания» у нее слюнки потекут. Она вернется в Ballantine, они набросают некоторые цифры и бац — мы закончим крупной сделкой.

— Крупной сделкой? — черт, я поражена мыслью о возможности крупной сделки. Я зарабатываю хорошие деньги на гонорарах, но шестизначный аванс будет впервые в моей карьере. Дерьмо, накуплю себе тогда много спиц для вязания.

— Говоря о шестизначных цифрах, сколько ты должна отстегнуть при разводе? — спрашивает Мередит, вопросительно приподнимая бровь.

Отлично. Ну, конечно же. Я не могу побыть счастливой пару часов и понежиться в воспоминаниях хорошего секса, которые тут же исчезают.

Я тереблю свою салфетку, Мередит прочищает горло.

— Извини, детка. Я всего лишь хочу узнать, сколько заработанных денег своим трудом Дрю удалось урвать, вот и все.

— Знаешь, от твоих слов не становится легче, — невозмутимо отвечаю я.

— Может и нет, но как мне хочется двинуть этому чмо по яйцам, — она делает большой глоток шардоне, я же делаю глоток ледяной воды. Я обезвожена, причем очень.

— Не очень много. Двести тысяч. Единовременное пособие без ежемесячных выплат алиментов.

У меня вплывают дерьмовые воспоминания о разводе, именно дерьмовые, как Дрю сидит напротив в высотке в Милуоки, и я рассматриваю его слишком тугой костюм, который трещит на нем по швам, со слишком не уютным галстуком-ошейником, он дуется на меня, пока его адвокат объясняет, каким образом я должна обеспечить его существование, к которому он привык. У нас нет не детей, не огромных медицинских счетов. Он молод, здоров, трудоспособен и имеет работу. Но он не мог отказаться, чтобы не получить что-то еще сверх. Это было ужасно, поскольку все наши прекрасные воспоминания, все наши счастливые времена — как он сделал предложение, наш медовый месяц в Деллсе, как мы переехали в нашу первую квартиру — стали ничем, стали запятнанными.

— Хочешь совет? Заключи брачный контракт в следующий раз, — говорит Мередит, открывая свое меню и поглядывая на меня. — Хорошо? Ты предупредила меня однажды не брать устрицы на десерт, но я должна была сказать тебе это. И мне кажется, что я хочу кое-какие морепродукты.

Я не совсем еще отошла от ужасного слова.

— Брачный контракт? — смеясь, переспрашиваю я. — Он не понадобится. Мне кажется, я стану в последствии хитрой женщиной Казанова. Попав на Ривьеру и встретив так много горячих мужчин с еле уловимым акцентом. Это точно мой шанс — стать женщиной-загадкой, — я тоже просматриваю меню и стараюсь не вспоминать оргазмы прошлой ночи. Я должно быть была пьяна. Ну, хорошо, я точно знаю, что была пьяна, но я была в своем уме. Секс, конечно же был умопомрачительным, действительно хорошим, особенно с незнакомцем в чулане, пропахшем аммиаком. Если не учитывать, что этот незнакомец оказался адвокатом, который также, черт побери, оказался самым хладнокровным засранцем. Даже Дэвид Теннант со мной согласился в этом вопросе.

Интересно, этот хладнокровный мудак когда-нибудь найдет мою сумочку? И тут же возникает другой вопрос — стоит ли мне с ним встретиться и выяснить это? Появится ли у нас еще один шанс поговорить?

Я удивляюсь, почему мне настолько нравится эта мысль.

11.

Нейт

Вода в бассейне сверкает и переливается в лучах жаркого полуденного солнца, где резвятся полураздетые женщины, плескаясь и смеясь. В пустыне воздух теплый, не обжигающий, особенно под тенью зонтика. Я словно нахожусь в парадиз, в моем собственном рае среди красивых тел и коктейлей у бассейна. К сожалению, проблемы по поводу столкновения с законом, произошедшие ранее сегодня утром, испортили мне все веселое настроение.

Кроме того, существует еще и Джулия, даже сейчас я думаю о ней. И это отвлекает намного больше от веселья, больше, чем немного.

Солнце чертовски яркое, я надел солнечные очки, поэтому головная боль не зашкаливает. Пока я сижу в тени с Майком, пью пиво, чтобы как-то лишиться похмелья перед началом церемонии, и смотрю вперед, фокусируясь. Фокусируясь, имею в виду на Тайлере, устраивающем целое эффектное представление, такое часто происходит в совместной поездке.

— Бомбочка! — кричит он, прыгая в бассейн, стайки хихикающих женщин визжат и быстро отплывают от него, игриво повизгивая. (Бомбочка — прыжок в воду с поджатыми к груди ногами.)

В висках от их визга стучит.

Тайлер появляется на поверхности воды, подплывает к бортику и нежась в воде, лениво ухмыляясь, спрашивает:

— Леди. Кто хочет сблизиться с maître d’бабочкой?

Думаю, он имел ввиду maestro, а не метрдотель, но я не собираюсь его поправлять. Не знаю даже, что хуже: что он говорит эти идиотские слова или, что женщины, похоже, влюбились в него. Двое начинают хихикая, обмениваться с ним фразами. Одна даже проходит рукой по его руке.

Куда катится цивилизация? Женщины бросаются на Тайлера Беркли? Когда у нас что-то пошло не так?

— Черт возьми, парень. Тебе нужно встряхнуться. Почему бы тебе не поплавать в бассейне? — спрашивает Майк, поглядывая на меня с пивом в руке. При виде алкоголя у меня немного сжимаются кишки, но сейчас (несмотря на то, что оно теплое) пиво помогает мне от мигрени.

— Нет настроения, — говорю я, закидывая в рот две таблетки адвила от головной боли, которые, я полностью уверен, совершенно безопасны с пивом.

Их необходимо принять, поскольку пульсирующая боль укоренилась у меня в голове и еще... Отчасти потому, что после посещения стрип-клуба, я вспомнил все, все, что там происходило, поэтому Джулия не выходит у меня из головы. Никогда она закатывает глаза или раздражается, а ту вчерашнюю во второй половине дня, ощущение ее кожи, вкус ее губ, как она стонала, когда я был внутри нее. Кстати она впивалась ногтями мне в спину и царапалась, когда причитала низким голосом, пока я наполнял ее и трахал.

Понимаете, теперь? Именно из-за этого сегодня я не буду плавать в бассейне. Мне не стоило вспоминать вчерашнюю интрижку, и с выпирающим членом в моих плавательных трусах лезть в воду. Это семейный бассейн.

Черт. Я действительно возбудился от воспоминаний, поэтому специально немного сутулюсь, чтобы прийти в чувство, поскольку к нам идет Стейси. По-видимому, вчерашняя вечеринка ее нисколько не беспокоит. На ней одет ярко-розовый бикини, вокруг талии повязано полотенце, на голове — ковбойская шляпа.

— Мальчики, вы проснулись наконец-то? — спрашивает она, не глядя на Майка, а глядя на меня и слегка морща лоб. — Ты уладил все с полицией?

— Смешно, — говорю я, делая глоток очень теплого, дерьмового пива. — Кажется я уже говорил, они задали всего лишь пару вопросов.

Я никому не рассказал о фонтане. Я никогда, ни в коем случае не смогу больше с ними встречаться и вот так проводить время, если они узнают. Майк и Стейси ни за что не похоронят эту забавную историю, даже если такая история произошла двадцать чертовых лет назад. И даже будущих своих детей на бар-мицва шедро будут угощать историей моего незаконного купания голышом. (Бар-мицва – иудейская традиция, обрезания мальчиков на 13 лет.)

Стейси надувает губы, не покупаясь на мой ответ, но по крайней мере она не продолжает выспрашивать.

— Малыш, нам стоит пойти на ланч. Я голодна, — стонет она, положив руки на живот. Майк смеется и поднимает очки.

— Ты действительно можешь быть крутой, когда тебе осталось несколько часов до алтаря? — спрашивает он, как бы всерьез, но не очень.

— Это не алтарь, это хупа в Лас-Вегасе. Не путай все вместе, — она проходится рукой по волосам. Знакомый, интимный, счастливым жест, который заставляет меня отвернуться.

— Давай зови Казанову, — смеясь говорит Майк, наблюдая за Тайлером, который хватает одну из визжащих девушек и бросает ее в бассейн.

Стейси кладет пальцы в рот и пронзительно свистит. Все в бассейне поворачивают к ней головы, а Тайлер кувыркается и уходит под воду.

— Достаточно. Уровень такого звука могут слышать только собаки и будущие мужья, — говорит Майк, беря ее руку и целуя, притягивая в свои объятия. Она громко смеется.

Боже, они так счастливы, но им все-таки стоит вспомнить, что они находятся в общественном месте. Любовь должна быть тайной и скандальной, чтобы потом ты мог извиниться за переживания.

Ладно, даже для меня это немного сурово, но не на много.

— Собаки и будущие мужья чем-то похожи, — говорит Стейси, целуя Майка. Он ухмыляется.

— Все время с открытой пастью и вываливающемся языком? Блохи? — он целует ее в подбородок. — Гадят в доме?

— Грязные и очаровательные. И да, гадят в доме, но немного тренировки помогут все исправить, — она обнимает его за шею. — Вот почему я люблю их. Собак, я имею в виду.

— Отлично. А то я уже боялся, что ты скажешь, что любишь меня. Не знаю, как бы я справился с переполняющими меня эмоциями.

Они продолжают целоваться и хихикать, а я продолжаю делать вид, что игнорирую их и наблюдаю за Тайлером в бассейне. Свист Стейси сделал свое дело, Тайлер медленно плавает и кадрит девушек.

Я хотел быть как он, с таким же удовольствием проделывать свои чертовы завоевания в великом Лас-Вегасе. Может, мне стоит принять пенициллин, чтобы убить эту чертову боль? Очевидно же, что я в состоянии иметь горячий, случайный секс с незнакомками. На самом деле с одной конкретной незнакомкой...

Я не могу выкинуть Джулию из головы. Шутница и все такое, интересно, что она сейчас делает? Мне хочется почувствовать ее под собой. Вчера в чулане было черным-черно; а мне хотелось бы увидеть ее глаза, как они расширяются, как она открывается рот, когда кончает и выкрикивает мое имя.

Или, мне стоит пойти наверх и подрочить, потому что это тяжело — эта ситуация очень отвлекает.

— Эй, ты! — Стейси толкает меня ногой, сидя на коленях у Майка, обхватив его за шею. — Все прошло хорошо вчера ночью с Джулией Стивенс, а? — ухмыляется она.

И в дополнение к истории про фонтан, я также не хочу подробно рассказывать им о своей отключки. Такая вещь, как правило, вызывает сочувствующий взгляд со стороны людей, поэтому я просто киваю.

— Она… веселая, — наконец отвечаю я, Стейси хмыкает.

— Только ты можешь сказать «веселая», словно она больная, — она посматривает на меня, задумчиво изогнув бровь. Это явно не очень хороший признак. — Послушай, Нейт. Угадай, что я придумала?

— Даже не могу себе представить, — отвечаю я, стараясь быть вежливым. — Твой мозг — это загадка. Ты сфинкс Лас-Вегаса.

— Если бы мы были в Луксоре, то возможно. Послушай, дружище, — говорит она, наклоняясь ко мне поближе, отчего у меня тут же появляется плохое предчувствие. — Сегодня — день моей свадьбы, — начинает она.

У меня возникает такое чувство, что она заходит издалека, чтобы попросить меня о чем-то.

— И?

— И я хочу, чтобы ты позвонил Джулии и пригласил ее к нам на ланч, — я смотрю в глаза Стейси, в которых явно читается: готова побороться и победить. Она социальный работник Чикаго, что означает, что у нее имеется просто тонны опыта работы с непреодолимыми обстоятельствами.

Ланч. С Джулией. Я кряхчу, всем своим видом показывая Стейси, насколько я против этого. Я не позволяю ей увидеть стояк, который прикрываю изо всех сил.

— Что бы не произошло прошлой ночью, — отвечаю я, — не думаю, что я хотел бы впутывать эту женщину в…, черт побери, в данный момент.

Если бы это касалось моего номера, и мы запутались бы в простынях, трахаясь, такого рода «впутывание» было бы просто замечательно.

Боже, какого черта со мной происходит?

— Не думаю, что в этом проблема, — говорит Стейси, поджимая губы и понимающе улыбаясь. — Кроме того, совершенно не имеет значения, что ты хочешь. Сегодня мой особенный день и главный козырь — свадьба. Сегодня я могу получить все, что хочу.

— И мои выходные тоже, — произносит Майк, притягивая свою невесту за бикини к груди, уткнувшись ей в шею. Она хихикает. Майк единственный человек, кто может заставить Стейси хихикать. — У меня есть право голоса?

Спрашивает Майк смеясь, но я знаю, что если мне будет нужно, он примет мою сторону.

Ах, какого черта! Мне нужно дать Стейси то, что она хочет в эти выходные, не задумываясь о том, что у нее совершенно ошибочное представление о романтических отношениях у меня с этой писательницей.

— Хорошо, — наконец соглашаюсь я. — Ты мне, черт побери, не безразлична.

— Ты сокровище, — растягивает слова Стейси.

— Я позвоню ей, — ворчу я, доставая сотовый, надеясь, что телефон-то у нее есть… наверное.

Стейси кричит «Ура!» и немного отпивает пива у Майка, пока она разбирается с его пивом, а Майк разбирается со своей будущей женой, я слышу гудки… раз, два, чувствуя при этом странную пульсацию где-то в груди, то ли легкость, то ли беспокойство. Она не сможет пойти. Она сказала, что у нее назначена встреча за ланчем. Может, я не увижу ее. Не могу сказать, облегчение ли это или…

— Привет? — настороженно отвечает Джулия. — Кто это?

Мое сердце бьется быстрее. Черт побери, почему я веду себя, как какой-то неудачник в старших классах, которому дали отворот поворот? Соберись, мудак.

— Это Нейт, — отвечаю я, прокашливаясь. Есть. Теперь я уже говорю, как уверенный в себе засранец. Именно то, что надо. — Нейт Векслер, — добавляю я на пять октав более глубоким голосом.

— Хорошо. У меня нет твоего номера в контактах. Что случилось? Ты нашел мою сумку? — спрашивает она очень по-деловому и очень профессионально. В ее голосе совершенно не слышатся нотки того, что произошло вчера, будто ее это совершенно не волнует.

Какого хрена, я вообще волнуюсь об этом дерьме?

— Звоню по настоянию Стейси. Она хотела спросить, не захочешь ли ты пойти с нами на ланч, — спрашиваю я своим обычным тоном. Она может принять предложение или отказаться. В любом случае, меня это не будет волновать.

— Ой. А я сейчас, как раз ем, — удивленно отвечает она.

Точно. Конечно же, у нее же была назначена встреча за ланчем. Я пожимаю плечами.

— Все в порядке, я скажу Стейси…

— Но я Хоббит, и мы приветствует второй ланч. Где я должна встретиться с вами, ребята?

Это мое воображение, или она действительно хочет прийти? Меня радует эта мысль, причем больше, чем следовало бы.

— Хоббит? — переспрашиваю я.

— Прошу тебя, только не заставляй меня пересказывать тебе «Властелина колец» — это займет несколько часов.

— Я знаю, кто такие хоббиты. Даже я не настолько оторван от мира. Мы у бассейна, — говорю я, стараясь не улыбаться. Черт возьми, что со мной? — Ты не пройдешь мимо Тайлера, валяющего дурака.

Легок на помине, он выбирается наконец-то из бассейна и направляет к нам, оставляя за собой мокрый след.

— Достаточно один раз увидеть, и невозможно будет отвести взгляд, — соглашается она.

Джулия прощается и кладет трубку, а я делаю еще один глоток пива, Тайлер хватает полотенце. У меня наконец отступила головная боль, кажется мое похмелье начинает проходить.

— Это было так трудно? — спрашивает Стейси, чертовски самодовольно улыбаясь.

— Не трудно, — отвечаю я. Это было не трудно. Совсем.

В этом то и проблема.

12.

Джулия

— Итак, ты не до сидела до конца ланча с Мередит и редактором, направляясь на другой ланч с парнем, с которым только и помнишь, как трахалась прошлой ночью? — ухмыляется Шанна, когда мы направляемся в ресторан. Она обхватывает меня рукой и крепко сжимает. — Я чувствовала, что ты правильно воспользуешься Вегасом.

И шлепает меня по заднице. Наша дружба — глубинная и честная.

— Угу. Просто наслаждаюсь бесплатной едой. Если мы все умрем, уверена только не… человек… э… Нэйт.

О Боже, я чуть не сказала член Нейта. Я почти сказала. Я точно попаду в ад.

Шанна явно заподозрила мою оговорку, потому что поглядывает на меня самодовольно.

— Сюда! — кричит Стейси, махая нам с большим энтузиазмом руками. Хоть кто-то счастлив в этом заведении видеть меня. Тайский ресторан представляет из себя ресторан очень высокого класса, с водопадами и каскадами, падающими на декоративные камни, бамбуком, создающим музыку ветра, и Буддой, сидящим на золотых листьях лотоса. За длинным столом сидит большинство людей, которых мы встречали вчера.

Шанна и я садимся рядом, и я сжимаю ее руку под столом. Я не просто так привела ее с собой к своего рода щедрости Нейта — эх, огромной щедрости. Хватит —я привела ее с собой в качестве живого щита. Потому что я действительно вспомнила вчерашние события в чулане, и мне кажется, что я… вроде рада снова испытать такое. Я немного нервничаю из-за этого.

В принципе, мне хотелось, чтобы рядом со мной сидел человек, которого я хорошо знаю, кто бы вовремя смог опустить меня на землю и остановил бы меня ложиться на стол с криком: «Трахни меня снова, жестче».

Подобные вещи могут заставить людей отложить их блюдо Panang curry.

— Джулия, садись сюда, — предлагает Стейси, похлопывая по стулу рядом с собой. — Мне хотелось бы побольше с тобой поговорить о книгах.

Она отдает себе отчет в том, что делает? Поскольку с другой стороны этого пустого стула сидит Нейт, старательно избегая моего взгляда. Я надеюсь, что он выучил меню уже наизусть, так как с трудом отрывает от него взгляд. Я же знаю, что это не его идея пригласить меня на ланч, и мой желудок немного скручивается от этой мысли. Мне кажется, Стейси относится к тем женщинам, которые получает то, что хотят. Шанна подмигивает мне.

— Идти, сядь с невестой, — говорит она, лучезарно улыбаясь. Тьфу. Друг называется, предатель. И ты, Шанна? Больше мне не на кого положиться, поэтому я обхожу вокруг стола и занимаю пустое место.

— Привет, незнакомец, — радостно и ярко говорю я Нэйту. Он, наконец, отрывает глаза от тайской курица с арахисом. Хорошо. Я знаю, насколько потрясающе все было.

— Привет, — говорит он и невольный трепет пробегает у меня по позвоночнику. Почему я не заметила насколько сексуальный у него голос? Похожий на шотландский баритон —богатый и прокуренный, и глаза такие же идеального темно-синего цвета, кажется, пронзают меня насквозь.

Ого! Проникают.

Заткнись, Дэвид Теннант.

Я лишилась разума, однозначно. Я прижимаю салфетку ко рту, решив держать свои гормоны под контролем. Но я ничего не могу поделать, глаза сами собой путешествуют по его телу, вспоминая шелк и сталь кожи и мышц под руками, и я отчетливо представляю его голым. Несмотря на то, как… э-э… близко мы знакомы, он до сих пор остается для меня загадкой. Я ничего не видела, в моих воспоминаниях имеются только тактильные ощущения… по крайней мере, не припоминаю больше ничего. Я хочу увидеть его лежащем в дневном свете, может быть, в том же пышном номере отеля, что и прошлой ночью. И в мечтах, возможно я сверху буду скакать на нем и зажимать его член между моими…

— Ты пускаешь слюни? — сконфуженно говорит Нейт.

— Ничего подобного. Эээ, лекарства, — лгу я, желая хлопнуться головой о стол. Я незаметно вытираю рот. — От моего лекарства.

Заткнись, Джулия.

Он протягивает мне меню.

— Посмотри, что бы ты выбрала, — предлагает он.

Я и так уже вижу то, что мне нравится, великолепного, высокомерного придурка.

Я конечно же этого не говорю. Вместо этого просматриваю меню и останавливаюсь на сэтей из курицы на шпажках. Я не голодна, поскольку на встрече мы в основном ели сандвичи и салат в ресторане отеля.

Теперь нас ничто не связывает, я имею в виду меня и Нейта, но… разговор. Стейси со своим притворством, желающая со мной пообщаться, на самом деле разговаривает с Майком и Шанной.

Стейси. Ты лукавый маленький Хоббит.

— Ты добрался назад в отель? — спрашиваю я Нейта, сделав глоток ледяной воды. Лед. Ледяной, это неплохо. Лед охлаждает пульсирующее либидо.

— Нет, я попал в затруднительное положение. Оставила одного в пустыне, и я не знал, как постоять за себя, — отвечает он совершенно спокойно, я чуть не воспринимаю его слова всерьез. Этот мужчина — эксперт в «покер фейс». — Поэтому я открыл этот ресторан, построенный вот эти собственными руками. По крайней мере, сейчас мы можем получить качественный тайский обед в пустыне.

Я смеюсь, и у него появляются морщинки вокруг рта и глаз. Раньше ему совершенно не нравился мой смех. Но опять же, я раньше тоже не мечтала, чтобы он трахал меня до бесчувствия. Его сарказм меня не раздражает. Ну, не так сильно, как вчера днем.

Иногда ты открываешь людей с другой стороны, это как-то по-библейски.

Нейт достает телефон, жужжащий в кармане и хмурится.

— Вот черт, это по работе. Извините, — говорит он, отставляя свой стул и поднимаясь. Он уходит, возможно, на улицу. Стейси подмигивает мне.

— Вы двое весело провели вчера время? — спрашивает она.

Было бы очень неправильно, если бы я схватила ее за плечи и начала трясти, крича: «Скажи мне, что мы делали, потому что я почти ничего не помню, кроме того, что исполнила танец стриптизерш, а потом трахались в чулане с неоновым презервативом?» Думаю, это было бы неправильно.

— Я рада за вас, ребята, что вы поладили друг с другом.

О, ха-ха-ха.

— Нейт был брюзгой слишком долго.

— А было время, когда он не был брюзгой? — спрашиваю я, при этом особо пытаюсь не показать свою заинтересованность. Прибывает еда, и Стейси вертит своей вилкой. — Ты знала его, когда он был моложе?

— Я знаю его довольно долгое время. Мы все вместе учились в университете. Северо-Западном. И вместе тусили, — она ухмыляется.

Ой, я поступила в университет Висконсин. Мы можем позднее обсудить Десять Крупнейших университетов в плане соперничества.

— Мы закончили десять лет назад, а друзьями стали на втором курсе. И я только сейчас это совершила, — говорит она, улыбаясь через стол Майку. Он кладет руку на грудь, как будто она ранила его стрелой.

— Я просто хотела подождать, пока мы смогли бы позволить себе квартиру. Разве это криминально?

Квартиру. Шутят друг с другом за ланчем. Впервые за долгое время, я чувствую себя одинокой без Дрю. Придурок, хоть он и был полным придурком, он был моим придурком.

— Знаешь, как он, наконец, купил кольцо и сделал мне предложение? — спрашивает Стейси меня. Это что викторина? — Нейт, — отвечая на собственный вопрос.

— Брось. Мистер Любовь покинул поле битвы? Мистер Сварливый Кот превратился в человека? Я удивлена, что он не зашипел и не превратился в кучку пепла, когда ты показала ему кольцо.

Нейт решил помочь развитию отношений своих друзей? Нейт великий адвокат по разводам приложил руку, чтобы его друзья поженились?

— Он пошел с Майком выбирать кольцо, торговался с ювелиром, пока тот не скинул цену. Потом он с Майком обсудил, где лучше сделать мне предложение. Они решили на Ригли Филд, в ту самую минуту, как Кабс проиграли. Он знал, что это меня развеселит, — она улыбается. — Нейт очень внимателен к людям, которые ему не безразличны. Он правда хороший парень. Я допускаю, что вчера днем, ты не увидела в нем хороших качеств. — Вздыхает Стейси. — Иногда он может быть таким засранцем. Но я люблю его, даже знаю об этом.

— Значит он становится мудаком, как только дело доходит до адвокатской территории? — спрашиваю я.

Стейси слегка улыбается.

— Обычно он не так плох. Я знаю, что он делает все для свадьбы, будучи шафером. Но любовь, и видеть нас настолько счастливыми все выходные, знаю, на него это влияет, — она выглядит грустной.

— А что случилось? — спрашиваю я, чувствуя запах трагической истории. На самом деле, у меня стягивает желудок, когда я думаю об этом. Это же плохо, что мне так любопытно?

— Его девушка Фиби. Она была почти его невеста. Майк сказал мне, что Нейт купил ей кольцо и выбрал идеальное место, чтобы сделать ей предложение. Они оба юристы, встретились в Чикагском юридическом университете. Оба очень умные, на самом деле, казалось, что этот брак, словно заключенный на небесах, — Стейси пожала плечами. — А потом она его бросила. Нежданно-негаданно. Она сказала ему в пятницу днем, что все кончено, упаковала свое дерьмо и в субботу утром съехала. Когда Нейт проснулся, ее уже поджидал фургон, чтобы перевезти ее вещи. Она все спланировала. Она ушла в двадцать четыре часа. Я никогда не видела Нейта, чтобы он был настолько поражен или… раздавлен. — Она вздыхает. — Я не хочу видеть его таким. Потом он быстро запрятал свои чувства, но в первые несколько дней… — Она качает головой.

— Господи, — шепчу я. — Когда это случилось?

— Шесть месяцев назад, — отвечает она.

Святое дерьмо. Вероятно, эта рана все еще свежа, особенно когда у тебя перед глазами свадьба. Неудивительно, что он был так зол.

— Тогда Нейт превратился в робота-юриста, и мы не могли при нем упоминать имя Фиби. Он никогда не говорит об этом, но я знаю, что это его гложет, — она захрустела орешками.

— Почему она его бросила, ты знаешь? — спрашиваю я, чувствуя уже знакомый узел в животе. Парень, я знаю на что это похоже, когда тебя бросают. — Должна же быть причина.

— Именно это и убило его, ну, т.е. ранило очень сильно. Фиби сообщила ему, что наконец-то встретила свою вторую половинку. Это был счастливый случай. Он оказался простым парнем, который предложил ей свое пальто на Ригли-Филд когда-то вечером. Она сказала Нейту, что ей хватило всего лишь секунды посмотреть ему в глаза и понять, что это ее половинка. — Закончила Стейси, у меня было полно сарказма, но я не хотела его изливать.

Разве именно не об этом я пишу? Двое незнакомцев встречаются в переполненной комнате или на корпоративной вечеринке? Или (если я чувствую себя достаточно хорошо) в странном венгерском секс-клубе? Независимо от места, мне нравится описывать этот волшебный миг, когда встречаются их глаза и проскакивает импульс. Это именно тот миг, когда кто-то дает недостающий кусочек твоей души.

Черт, сколько раз я начинала словами: «Она была обручена с каким-то вежливым придурком и в конце убежала со своим горячим спортивным тренером/корпоративным магнатом/рок-звездой, потому что он оказался ее половинкой»? Как правило, эти «придурки» были виновными, что не подходили идеальной героини. Они были обычно милыми, добрыми, типа Билла Пуллмана в «Неспящие в Сиэтле». Почему я не пишу, что происходит с этими «придурками» после того, как их оставляют невесты?

Почему бы мне не рассказать об их поисках любви, когда они с таким усердием были отвергнуты?

Мне действительно стоит задуматься о моих вымышленных персонажах в этом контексте.

— Думаю, это все объясняет в совершенно новом свете, — мягко отвечаю я.

— Дай ему шанс стать лучше. Эй, даже если он просто развлечется в Лас-Вегасе, мне кажется, это будет не плохо для вас обоих, — Стейси делает глоток коктейля «Май-Тай». — Он — настоящая находка. Когда мы учились в институте, я была влюблена в Нейта, перед Майком. Только не говори ему об этом.

— Я что-то услышал о горячем парне Нейте в университете? — спрашивает Майк, тут же навострив уши, поскольку его невеста заметила кого-то другого.

— А кто все-таки-горячее меня? — спрашивает Нейт, опускаясь рядом на стул и убирая свой телефон обратно в карман.

Стейси и Майк начинаются перекидываться репликами, я же откашливаюсь. Возможно, во мне говорит писатель, но теперь, когда я представляю себе стоического Нейта, Альфа юриста, чье сердце разбито, и он никогда не сможет снова влюбиться, мое отношение к нему явно меняется на лучшее.

— Мы говорили о… чепухе, — наконец произношу я. Гениально, ничего не скажешь.

Нейт улыбается.

— Очень интересно, — он наклоняется чуть ближе, чтобы прошептать мне на ухо, у меня пульс тут же подскакивает. К чему бы это? Это же чисто деловой разговор. — Итак, ты ничего не выяснила? В плане, какие преступления мы еще совершили прошлой ночью, — говорит он.

Я пытаюсь улыбнуться, но это скорее похоже на подергивание. Какого черта, я рядом с ним так нервничаю?

— Я уверена, что если бы наши преступления были сродни мафии, нас бы похитили и засунули бы в багажник машины. Но якудза не склонны посещать Вегас в межсезонье, — отвечаю я.

Нейт отмахивается.

— Я всегда восхищался женщинами, которые в курсе передвижений японской организованной преступности.

— Точно, это одна из моих любимых специализаций, — отвечаю я, делая глоток «Май-Тай». А почему бы и нет? Лас-Вегас, детка. — Ты так и не нашел мою сумку, не так ли?

Нейт вздыхает.

— Я обыскал каждый дюйм стрип-клуба. Парни позволили мне обшарить там все, и ты не захотела бы ползать там по полу, — говорит он, подергивая плечом.

— Ты рисковал подцепить грязь от стриптезерш и высохшую сперму, пока искал мою сумку? — я складываю руки между грудей в жесте мольбы. — Вы, сэр, мой доблестный герой.

— Почему мы должны говорить про сперму, когда собираемся есть? — ворчит он, но в этот раз не слышится раздражения у него в голосе. На самом деле, он улыбается.

— Мне нравится отскабливать калории, — чопорно отвечаю я, макая курицу сатэй в арахисовый соус. — Стоит понаблюдать за кампанией Дональда Трампа, и трехдневный запор тебе обеспечен.

— О Боже! Я был голоден, — говорит он, морщась. — Но сейчас мне кажется, потерял аппетит.

— Я затыкаюсь, — произношу я.

— Да нет же, все нормально. Приятно слушать твою болтовню, — говорит он, беря в рот зеленый карри. — Ты… забавная.

Комплимент от Нейта Векслера? Я почти падаю в обморок.

— Лучших слов я никогда не слышала, — легкомысленно говорю я. Но я ничего не могу поделать, пялясь на его кадык, когда он глотает. От него исходит очень приятный запах одеколона, чистый и солнечный, богатый, мускусный, я жажду его.

Куриные грудки, совершают свою темную магию, предотвращая мое желание, которое меня просто порабощает.

Мы закончили ланч, и удивительно, но я не хочу убить Нейта, а он не жалуется, что я боль в заднице. На самом деле, мы смеялись, рассказывая о своей учебе в институтах. Насколько я понимаю, у нас огромный успех в отношениях. Мы оплачиваем счета, и все направляемся ловить такси.

Черт, я видно до конца не осознаю, что Майк и Стейси сегодня должны пожениться. У них имеется несколько часов перед началом церемонии. Шанна и Тайлер по-прежнему болтают, кажется, он настолько увлечен ей, она симпатичная девушка с чувством юмора, Майк и Стейси все время держатся за руки. Любовь — это прекрасная вещь, которую стоит засвидетельствовать.

— Они выглядят счастливыми, — говорит Нейт, несмотря на хриплость в голосе, в нем проскальзывают нотки радости. — Хоть кто-то. — Он щурится, и его квадратная челюсть напрягается.

Передо мной проявляется его Альфа-боль.

Следует ли мне изложить — Я знаю твою трагическую историю — точку зрения по этому вопросу? Нет, скорее всего нет. Сейчас мы только что вступили в царство цивилизованности.

Стейси начинает рыться в огромной сумке, вдруг перестает отвечать Майку, оглядывается вокруг с открытым ртом, а потом кричит…

— Черт побери, — Стейси вытаскивает руку из моей сумки. Безусловно моей сумки, потому что трудно найти такого особого ярко-розового оттенка еще одну сумку из искусственной кожи. Ее глаза расширяются. — Я забыла о ней. Я нашла ее в отеле в люксе мальчиков этим утром, но вас там не было, и… дерьмо. Я собиралась разыскать вас после завтрака, но закрутилась и… Мне очень жаль. Вы, наверное, так переживали, — говорит она, протягивая ее мне.

Я практически вырываю свою сумку из ее рук, тут же проверяю все ли на месте, все — кредитные карты, водительские права.

— Не знаю, как я собиралась попасть в самолет без моего удостоверения, — стону я, прижимая чертову сумку к груди. — Я так люблю тебя, Стейси. И буду любить тебя. Очень буду любить тебя.

— Осторожно, сегодня день моей свадьбы, — смеется Стейси, поворачиваясь к Нейту, который с нескрываемым любопытством разглядывает мою сумку.

— Ты думаешь, что в сумке есть какие-нибудь подсказки? Что-то, связанное с тем, что мы делали прошлой ночью? — тихо спрашивает он.

Ой бл*дь, возможно.

— Ты идешь? — спрашивает Стейси, широко нам улыбаясь, когда они все впихиваются в такси. Я улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Мы, найдем вас в отеле, — произносит Нейт.

— Веселитесь, — звонко говорит Шанна, шевеля бровями.

Да. Мы несомненно будем веселиться, отслеживая то безумное дерьмо, которое совершили вчера ночью. Ник и Нора Чарльз теперь — это мы. Только с безумным количеством выпивки и загадочным убийством. Хорошо бы, чтобы по крайней последнего не было. По крайней мере, я очень надеюсь на это.

Такси уезжает, я копаюсь в сумочке. Сначала нахожу самые обычные вещи — кошелек и блеск для губ. По крайней мере, мне не придется носить больше свой iPhone в кармане. Я бросаю его внутрь к другим предметам.

— Что это? — вдруг спрашивает Нейт, заметив заднюю стенку моего телефона, на которой изображена синяя британская телефонная будка.

— ТАРДИС. Помнишь, такой же, как и у меня на заднице? — с ворчанием спрашиваю я. — Если только ты Whovian, — говорю я ему, продолжая копаться в сумке. (Whovian – фанат сериала «Доктор Кто».)

— Whatvian?

— Не что, а кто. Я раньше тебе рассказывала об этом сериале…, — я замираю, потому что в руке держу комочек тонкой белой ткани.

Нейт хмурит лоб и выхватывает его, рассматривая.

— Зачем тебе фата Стейси? — задумчиво спрашивает он. Но мое сердце подскакивает к горлу, я с трудом дышу.

— Фата Стейси короче. И диадема. Поверь уж мне, автор любовных романов отличит одну свадебную фату от другой.

Это только у меня перед глазами рябь прямо сейчас? Мне кажется, что в любую секунду, я увижу неоновую вывеску с мигающими огнями, с яркой надписью: «Ты влипла!»

— Тогда чья она? — спрашивает Нейт и в его голосе слышатся панические нотки, он продолжает упорно смотреть на фату, видно складывая два + два.

— Постой-ка, — я отыскиваю свой телефон и начинаю копаться в нем, выискивая фото. Почему я об этом не подумала раньше, мне даже не стоит пролистывать много фоток.

Вот. Мы пьяные, улыбающиеся, стоим, обхватив друг друга руками. Фата, съехала на бок, у меня на голове, помада смазалась и виден след на щеке. И все лицо Нейта тоже в моей помаде. Но никаких сомнений — двойник Элвиса Пресли стоит позади нас, держа в руках два золотых обручальных кольца, ухмыляясь, однобоким королевским оскалом.

Не может быть. Этого не может быть.

— Мы по…, — Нейт давится последним словом, затем все же произносит, — женились?

Мы смотрим с ужасом друг другу в глаза, готовые заорать во весь голо одновременно. Хорошая вещь по крайней мере заключается в том, что мы оба находились в одной кондиции, потому что, если бы один был трезв, а другой готов заблевать все кругом, было бы совсем неловко.

— Что нам теперь делать? — шепотом спрашиваю я.

— Нам нужно сохранять спокойствие, — в нем тут же говорит юрист, и Нейт опускает руки мне на плечи, словно от этого мне станет легче. — Ты помнишь, где находится та церковь?

Прежде чем я собираюсь ответить, перед нами останавливается белый фургон, окатывая нас облаком пыли. Мы оба заторможено смотрим на него, двери раздвигаются и трое парней в черных масках выпрыгивают на тротуар.

Да. Трое парней в масках, закрывающих нижнюю часть лица. Я сначала не верю своим глазам.

На них черная одежда, и на долю секунды мне кажется, что вечеринка ниндзя вырвалась на улицу. Пока один из них катается по песку, отвлекая, двое других хватают нас. Парень прижимает мои руки к бокам, другой — совершает захват Нейта, скрутив ему руки и заблокировав шею. Я в ужасе кричу, толкаясь задницей на захватчика, но это бесполезно. Они тащат меня к машине. Я опять кричу, но толстая, мясистая рука закрывает мне рот.

— Какого хрена? — орет Нейт. Один из мужчин подходит к нам, и единственное, что я могу увидеть у него на лице — глаза, прищуренные и холодные.

— Ты едешь с нами, миистер! — шипит он с отчетливым русским акцентом, и мне на голову одевают мешок, и залитая солнцем пустыня опускается в темноту.

Напоследок: черт побери, Вегас. Бл*дь, черт, черт побери гребаный Вегас с его сверкающей удачей.

13.

Нейт

Необходимо сохранять спокойствие.

Эти три слова бесконечно крутятся у меня в голове. Джулия перестает верещать, поэтому я могу спокойно подумать в тишине. Я понятия не имел, что у нее такие мощные легкие, судя по тому, как она кричала в течение пяти минут, пока они тащили нас в фургон, что собирается дать им по яйцам и что-то о дилдо без смазки, запиханное в деликатное место. Хотя я не уверен, что оценил образность ее выражений, но чувствую, что у нее хватит духа все это проделать. Я восхищаюсь ее мужеством, но ей стоит прекратить орать и понять, что бороться с ними безнадежно. Как только они нас связали, я понял, что стоит дать им отпор, но со связанными руками это невозможно, а тем более с мешками на голове.

Это не значит, что я сдался, совсем нет. Просто я быстро сообразил, что стоит подождать, пока они снимут мешки у нас с головы… хотя к этому времени может быть уже слишком поздно… или мне каким-то образом удастся освободиться от пут. А поскольку мои руки были связаны веревкой, а не наручниками или клейкой лентой, я решил, что у меня есть шанс.

Пока я пытался освободиться от пут, все время спрашивал себя: «Что ты сделал не так, мудак? Что ты сделал прошлой ночью, что за тобой примчалась русская мафия?»

Люди вокруг нас продолжали разговаривать, и я отчетливо слышал явный русский акцент.

Дерьмо. Если они работают на русскую мафию, полиция никогда не найдет наши тела.

Нет, бл*ть, опять спросил я себя: «Что я сделал? Что Джулия сделала прошлой ночью? Может мы украли у них деньги? Врезались в их машину? Ударили одного из них по лицу?» Я знаю себя — каким бы пьяным я не был, я никогда не буду связываться с русской мафией, по крайней мере, я не идиот.

А Джулия? Она вспыльчивая, как ад, и иногда это может быть серьезной проблемой.

— Ты, ее хахаль, — видно бандит говорит мне. — Возьми свою женщину, она брыкается, — говорит мудак, сажая Джулию мне на колени.

— Я брыкаюсь, как мул, ты, кусок московского дерьма, — выкрикивает она, — что? Московский мул? — Она смеется, остальные молчат. — Господи, я бы выпила сейчас этот коктель.

— Можешь заткнуться на некоторое время, — шепчу я ей на ухо, поскольку не могу ее видеть (хотя такая темень постоянно стоит в наших квази-отношениях), но я отчетливо чувствую ее. Отчетливо чувствую ее круглую, идеальную задницу, прижимающуюся ко мне, вернее к моему твердеющему члену.

Бл*дь, мне нужны мои мозги, чтобы разработать план, как убраться от русских бандитов, а сейчас я думаю о своей эрекции, которая…

— Я хотела тебе сказать, — начинает шептать Джулия. — Либо у тебя ствол пистолета зажат между ног, либо ты безумно рад меня видеть.

— Очень смешно, — отвечаю я.

— Лично я была бы очень рада увидеть дуло пистолета, по крайней мере, на нашей стороне, поэтому я не могу тебя винить за это, — ее голос становится немного плаксивым. Вероятно, она нервничает и сходит с ума. А почему собственно нет в такой-то ситуации?

— Просто любопытно, ты не помнишь, мы не пересекались с братками прошлой ночью? — спрашиваю я.

— Сразу после стрип-клуба, мать твою, перед купание нагишом в фонтане, или перед нашей на скорую руку быстрой пьяной свадьбой? Сейчас я сверюсь со своим календарем, и думаю обязательно найду там эту запись, — тут же выстреливает Джулия в ответ.

Я разрешаю ей немного попрыгать на своих коленях. Это намного возбуждающе, чем я думал, и… бл*дь, я опять становлюсь только больше.

— Вы двое очень странные заложники, — вдруг произносит один из братков.

— Куда ты везешь нас? — резко спрашиваю я. В ответ — тишина, но чудо произошло, я освободил одну руку. Мать твою, да. Это еще не все, но выходит я могу сам себя освободить.

Но я не подаю виду, поскольку должен присутствовать элемент неожиданности, и будь я проклят, если слишком скоро я не воспользуюсь этим.

Джулия прислоняется своим телом ко мне, ее голова лежит на моем плече, а движение машины убаюкивают.

— Думаю, хоть чем-то мы можем быть полезны друг другу в данной ситуации, — говорит она.

Конечно хорошо быть полезным. И думаю эта полезность не убьет нас. Я так отчетливо чувствую ее тело на своем и мне это нравится. Хотя в данной ситуации мне не стоит думать о том, что она лежит на мне, но ничего не могу с собой поделать. Я многое не помню из вчерашнего, но самое лучшее, что со мной случилось — это была она. По-видимому, я могу быть достаточно импульсивным, когда явно переберу в спиртном.

— Прости, что обвинял тебя, что это случилось по твоей вине, — бормочу я. — Понятно же, что я именно тот, кто вверг нас в эту ситуацию.

— Благодарю вас, мистер Векслер. Приятно осознавать, что ты не до конца конченный мудак, — растягивая слова отвечает она.

Стоит дать ей поблажку, и она готова заглотнуть полную руку.

Оставшуюся часть пути мы едем в полной тишине, наконец, фургон останавливается. У меня начинает колотится сердце, адреналин впрыскивается в кровь. Вот оно. Я надеюсь, что они снимут с нас мешки, в противном случае, я не смогу противостоять им.

Я слышу, как дверь фургона открывается, и двое мужчин о чем-то беседуют между собой. Джулия забирают от меня, она начинает визжать, видно ей больно, и в этот же миг мне хочется оторвать этим ублюдкам головы. Я поднимаюсь на ноги, ударяясь головой о крышу фургона, чертыхаюсь и по-настоящему злюсь на этих братков.

— Куда вы забираете ее? С тобой все в порядке, Джулия? — кричу я, но она не отвечает. О, мать твою. — Джулия? — еще сильнее ору я.

— Утихомирься, герой. Мы приведем тебя к ней, и ты ее увидишь, — отвечает мне один из мужчин, вытаскивая из фургона.

Я выпутываюсь, но из гребанной веревки не до конца, планируя неожиданно удивить их, но явно не сейчас.

«Нужно выждать. Ты поймешь, когда представиться подходящий случай, Векслер».

Мои ноги опускаются на землю, и я чувствую солнце, пригревающее мне в спину. Мужчина пихает меня вперед ровно на десять шагов (я считаю), и останавливает. Потом один из этих придурков срывает у меня мешок с головы, и я начинаю моргать от яркого света.

Вокруг нас — пустыня. Красные горы вдалеке и раскаленное солнце. Шоссе, тянущееся перед нами мертвое, совершенно пустое. Мы одни. Тихо посвистывает ветер, я даже слышу кровь, пульсирующую у меня в ушах.

Джулия стоит рядом со мной, ее голубые глаза широко раскрыты, они стали чертовски огромными и поглядывает на меня.

— Они сделали тебе больно? — интересуюсь я, но у меня выходит только рычание. Несмотря на свою крутую игру, если эти лохи черт побери попробовали что-то с ней…

— Я в порядке, как всегда, — отвечает она, рассматривая четверых (нет, пять) мудаков в балаклавах, окружающих нас.

Это впечатляет. Если учесть ее фиолетовый кружевной бюстгальтер и крышку телефона с Doctor Who, я подумал, что Джулия будет у этих отморозков вымаливать жизнь, прося милосердия, свернувшись калачиком у их ног. Вместо этого в ее взгляде читается нетерпение и стальная решимость. Мне нравятся женщины со стержнем, и я никогда не видел более импульсивных в своем решении, нежели она.

И мне совершенно не нужно, чтобы мой член твердел еще больше, по крайней мере в данную минуту.

— Ладно, — говорит самый огромный мудак в маске. Он достает пистолет и направляет его на нас. — Что вы можете сказать в свое оправдание?

Именно в эту минуту, словно время остановилось. Сердце начинает колотиться где-то в горле, я чувствую, как последняя веревка, сдерживающая мои запястья, расслабляется. Я почти готов противостоять, если мне удастся вырвать у него пистолет… Скорее всего это невозможно. Но мне необходима еще хотя бы минута…

— Начнем с того, какого черта мы здесь делаем, ты гребанный кусок дерьма? — тут же произносит Джулия и на самом деле пытается пнуть его ногой.

Мать моя родная, необходимо сохранять спокойствие и не в коей мере не ссориться с человеком, который направил на тебя пушку.

Русский смеется ей в ответ. Он просто заливается, хохочет, запрокинув голову к небу. Ну надо же насколько самоуверенный засранец.

— Слабая женщина думает, что мы психи, — говорит он своим друзьям, которые тоже начинают смеяться, хлопая себя по коленям. Хорошо, они явно хотят показать презрение к заложникам. — Но, скорее всего, именно ты, слабая женщина, ненормальная, судя по тому, как ты орала, когда мои люди забрали вас прокатиться.

Бл*дь. Каждый волосок у меня на теле встает постойке смирно, вернее дыбом, адреналин заставляет мои глаза видеть все зорко, ярко и четко.

«Я заставлю тебя съесть этот пистолет, ублюдок. Мне нужна всего лишь еще минута, чтобы я был свободен, и как только веревка упадет, тогда…»

— Пошел ты! — кричит Джулия, бросаясь вперед со связанными руками за спиной, и со всей силы наступает ему на ногу, а потом ударяет ногой по промежности. Она попадает прямо в яблочко. Он чертыхается, воет, но ничего не может поделать, удар пришелся в цель. У парня глаза вылезают из орбит, и… он опускает пистолет, падая на задницу.

Джулия, мать твою, настоящий гений.

— Девушка свободна, — орет во все горло один из отморозков, стоящий рядом со мной, и я поворачиваюсь к нему, поскольку теперь у меня руки тоже свободны.

— Она точно свободна, — соглашаюсь я, и бью его по лицу с правой стороны. Костяшки на руке у меня тут же взрываются дикой болью, и клянусь, я чувствую, как кровь течет у меня по пальцам, но, по крайней мере, надеюсь, что их не сломал. Я наклоняюсь и увертываюсь от ответного удара, двигаюсь к пистолету, а Джулия по-прежнему выбивает дерьмо из крутых парней.

Теперь у меня в руках пистолет, и я ту же задаюсь вопросом: «Какого хрена я делаю? Я даже не знаю, как пользоваться этой чертовой штуковиной».

— Держи его на прицеле! — кричит Джулия, встав рядом со мной. Она шипит, пытаясь освободить свои руки от веревки, пока я держу этот чертов пистолет, направив его братку в грудь.

— Не шевелись, — приказываю я парню на земле. — Я хочу знать, что черт возьми, происходит?

Чувак садится, кряхтя и потирая голову, а потом говорит на совершенно нормальном американском, без акцента.

— Бл*ть, вы в своем уме, люди? Господи, у меня, наверное, шишка размером с чертово яйцо, — он стонет и вздрагивает, касаясь головы и внимательно рассматривает нас. — Вы что маньяки, вам должно быть точно не разрешается водить машину, и я уже молчу про то, чтобы нанимать людей для ролевой игры!

— Стойте, — тут же отвечаю я, моргая и опуская пистолет. — Мы наняли вас для ролевых игр, да? Честно говоря, я не все помню.

— Ты издеваешься надо мной? — спрашивает парень, с изумлением оглядываясь на окружающих.

Я наблюдаю, как парни поочередно стягивают свои маски, поглядывая на меня и Джулию хмуро и неодобрительно. Сейчас они выглядят как совершенно нормальные ребята, кое-кто с бородой, бледной кожей и появляющемся двойным подбородком. Они явно профессиональные актеры, решившие разыграть похищение.

— О чем ты говоришь? — обалдело повторяю я.

— Посмотри, на свой пистолет, гений, — говорит парень, лежащий на земле. — Ты думаешь он настоящий?

Теперь, когда он упомянул пистолет, он действительно кажется мне очень легким. Я спускаю курок и… ничего. Раздается какой-то звук, напоминающий пластик, Господи, это игрушка.

— Извини, я до конца не понимаю. Мы наняли вас, чтобы вы нас похитили? — спрашивает Джулия.

Один из парней выходит вперед, протягивая нам бумагу.

— Мы представляем компанию, которая занимается приключенческими ролевыми играми. Помните? — он закатывает глаза. — Вы заказали приключение Индианы Джонса. Вы не захотели приключение пещеры сокровищ, вы выбрали похищение и побег из пустыни. Помнишь? — но видно глядя на наши ошеломленные лица, парень фыркает и продолжает:

— Господи, вы пришли в наш офис и заказали нечто подобное на сегодняшнее утро.

— И ты так просто на это купился? — недоверчиво интересуюсь я.

Парень пожимает плечами.

— Некоторым нравятся ночные приключения, ну, типа очки ночного видения и все такое. В любом случае, вы пришли и заказали пакет делюкс на сегодня. Помнишь? Мы добавили в наше приложение сталкера на телефон, чтобы смогли вас найти в том месте, где вы меньше всего ожидаете. Святое дерьмо, ты ничего не помнишь? — противно спрашивает парень. — Сколько же вы выпили вчера?

Парень тыкает пальцем в лист бумаги, а другой, которого я ударил, потирает нос, мне кажется, я сломал ему нос. Дерьмо, это может кончиться иском в суд.

Джулия первая берет бумаги, просматривает, потом передает их мне с выражением, которое можно описать как, словно ее подташнивает, и она ошеломлена.

— Посмотри, — говорит она.

Я смотрю, да, это номер моей кредитной карты. Бл*дь, ну и стоимость.

— Прошлой ночью мы действительно были бухие, — отвечает Джулия мужчине, стараясь принести свои извинения, он вырывает у нее из рук бумагу. — Мы на самом деле напились, вы случайно не помните, куда мы пошли после вас? Вы принимали у нас заказ?

— Вы точно психи, — огрызается мужчина.

Ну, на этот счет спорить не буду.

Он свистит, и все парни тут же запрыгивают обратно в фургон. Он садится на переднее сиденье, водитель заводит двигатель, дверь фургона захлопывается.

Ох, бл*дь.

— Постойте, вы не можете оставить нас здесь, это же пустыня, здесь ничего нет! — кричу я, несясь к фургону и начиная стучать по двери.

Взвизгнув покрышками, я только успеваю отпрыгнуть в сторону, как раз вовремя, фургон выруливает на шоссе, поднимая за собой облако пыли, которое окутывает меня, я закашливаюсь и протираю глаза. Когда пыль оседает, фургон быстро мчится вниз по дороге, становясь с каждой секундой все меньше, пока не превращается в точку.

И так мы остались одни — я и Джулия, с ее совершенно непредназначенными, для таких дорог туфлями, на танкетке. Я достаю свой телефон и хожу туда-сюда, надеясь, что появиться связь. Пусто. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не грохнуть телефон на землю и не растоптать его ногами.

— Все, — говорю я, медленно двигаясь к обочине дороги и скрипя зубами, — могло бы быть лучше.

— Как ты наблюдателен, — невозмутимо отвечает Джулия, вздыхая и поднимая левую ногу. — Отлично, мне кажется, я натру себе такие мозоли.

— Они получат проблемы на свои задницы, — бормочу я, двигаясь в сторону города, по крайней мере, я надеюсь, что в этой стороне будет город. — Разбирательство в суде, вот, что они получат.

— Но мне кажется, они могли бы обвинить нас в нападении. Я, конечно, не юрист, но все же, — говорит Джулия, поправив сумочку на плече и двигаясь рядом со мной. Она кашляет, как только облако пыли накрывает нас, и убирает свои волосы с лица.

Достаточно одного взгляда на нее — меня это заводит.

Скорее всего, я просто свихнулся.

— Что теперь? — интересуется она, мы приостанавливаемся, чтобы пропустить перекати-поле. Это чертово перекати-поле. Я клянусь, у меня такое чувство, словно я оказался в каком-то комичном мультфильме, не хватает только черепа бизона и стервятников, кружащих над нашими головами…

— Сейчас нам нужно двигаться вперед, — говорю я, Джулия кивает.

— Похоже ты прав.

Мы идем вместе бок о бок. Она кладет свою руку на мою, согнутую в локте руку, и мы продолжаем молча тащиться вперед. Несмотря на все дерьмо, произошедшее сегодня, мне нравится ощущать ее руку на своей.

14.

Джулия

Пройдя две мили, я уже несу босоножки в руке, поскольку мои пятку стерты, камни больно впиваются в подошвы, но есть и еще кое-что: я выяснила, что скорее всего, замужем за Нейтом Векслером.

Из всего перечисленного, не знаю, что самое неудобное.

— Мы даже не подписали брачный контракт, — говорю я ему. Он вздрагивает, и я с удивлением замечаю, как его рука мгновенно летит к бумажнику. — Расслабься. У меня достаточно денег. Я не хочу подставлять тебя.

— Давай сосредоточимся на том, что прежде не умрем в пустыне, а потом я проведу тебя через все прелести развода, я имею ввиду, судебные тяжбы, — отвечает он. У него на висках виднеются капельки пота, и он спотыкается, правда чуть-чуть, об огромный булыжник.

Ой, нет. Если он упадет, я не смогу поднять его. Я имею в виду, было бы смешно, но у меня не хватит сил.

Или мне стоит уложить его на обочине дороги и поддаться страсти, так сказать, в последний раз перед нашей неизбежной смертью в пустыне.

Мужчина. Мужчина, севший на мель, делает тебя болезненно чувствительной и неадекватно сексуально возбужденной.

— На самом деле мы не можем быть замужем, — рассуждаю я вслух.

— Не можем. Но как говорил Шерлок Холмс, после того, как исключить самое невозможное, остается именно то, что совсем невероятно — это и является правдой, — вздыхает Нейт.

Я улыбаюсь.

— Мне следовало понять, что ты поклонник Шерлока Холмса. Логика, отстраненность, и твои друзья тоже думают, что тебе чужды человеческие эмоции, — игриво вздыхаю я. — Я удивлена, что у тебя не имеется шляпы «а-ля Шерлок Холмс». Сейчас это было бы очень кстати, и состоялась бы настоящая веселая ролевая игра. Шерлок Холмс, вероятно, в постели был просто динамит.

— О, это я могу тебе гарантировать, — говорит он, глядя мне прямо в глаза. Его взгляд гипнотизирует, вызывая настоящее электрическое возбуждение в самый неподходящий момент. Мне кажется, что он хочет все перевести в шутку, но на самом деле это не так.

— Ну, Бенедикт Камбербэтч — мой любимый Холмс, поэтому я на твоей стороне, — смеюсь я, немного отдышавшись, хотя отдышаться особенно не получается, поскольку мы идем через чертовую пустыню без капли воды.

Мы молчим, но все мои мысли двигаются только в одном направлении — черт побери, он так горяч. И я возможно замужем за этим парнем. Мама явно будет психовать из-за того, что я слишком быстро выскочила второй раз замуж. Потом она сделает Velveeta с макаронами, посадит Нейта на диван и начнет показать ему все наши семейные фотографии, которые я успела загрузить в iPhoto. Она расскажет каждую деталь всех членов нашей семьи. Надеюсь, что Нейту понравится мой дедушка из Иллинойса во времена Великой депрессии, и вечеринка в Хобокене одной из ветвей нашей семьи в 70-х годах. Юбки из травы, лифчики из кокосов, и все в том же духе.

Кроме шуток, на самом деле, для мамы наши родственники и фото очень серьезные вещи.

— Все произошло слишком глупо, — вдруг говорит Нейт. Сначала мне кажется, что он имеет ввиду себя, но потом я вижу его раздраженный взгляд, который тут же вкидывает меня из своих фантазий.

— Прости? Не я выхватывала пистолет и не я размахивала им, не имея понятия, как им управляться, — отвечаю я, высовывая свою руку из его.

— Мне бы не пришлось ничего такого делать, если бы ты не наступила на ногу тому парню, а потом бы не пнула его по яйцам. И в результате оказалась ни при чем, — Нейт вытирает лоб, у него раскраснелось лицо, он потный, видно очень жарко и явно ищет виноватого. — Они отвезли бы нас обратно в город, если бы ты не...

— Направил бы на них пистолет и не угрожал бы их расстрелять? — интересуюсь я. Нейт замирает и молчит. Одно слово — Векслер. Пистолет все-таки пипец какой козырь. — Мы понимали, что оба находились в беде. Я должна была что-то сделать, не так ли?

— И чтобы ты сделала, убила бы кого-то? — не сдается он. — Разве тебя это волнует?

— Может, мне не пришлось бы одному из этих мудаков Желать Смерти, если бы ты предпринял что-нибудь сам, — я скрещиваю руки на груди. — Да, у тебя руки были свободны, а ты ни хера не делал.

— Я раздумывал в какой момент лучше отреагировать, — говорит он раздраженным тоном, соответствующему диплому с отличием. — Если ты не способна думать, то чем ты отличаешься от животного?

— А если ты не реагируешь, когда тебе грозит опасность, или близкому тебе человеку угрожает опасность, ты не лучше, чем компьютер! — ору я в ответ.

Нейт наклоняет голову.

— Разве тебя это волнует? — повторяет он.

О, черт. У меня начинают гореть щеки, исключительно из-за солнца пустыни. Однозначно.

— Гипотетически. Разве не это слово вы больше всего любите, юристы? Вы все с ума сходите по «гипотетически», — ворчу я и уверенным шагом иду вперед. На самом деле, не рекомендую уверенно шагать по горячему песку и камням босыми ногами, но черт, этот момент заставил меня двинуться вперед.

Нейт вздыхает.

— Вернись, — говорит он.

— Оставь себе свои извинения, — выкрикиваю я, продолжая идти, потом слышу его шаги позади себя, он догоняет меня. Ну, наконец-то, теперь мы можем нормально поговорить…

Вдруг мои ноги взмывают вверх в воздух, в буквальном смысле. Нейт кряхтит, но аккуратно берет меня на руки и идет вперед.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Тебе больно идти по земле, — говорит Нейт, пожимая плечами, с усилием неся меня вперед. — Мне хочется, чтобы ты немного передохнула.

— Я могу еще идти, — отвечаю я, хотя и немного рассерженно, Нейт усмехается.

— Знаю, что можешь, но мне хочется побыть джентльменом.

Этот парень что-то с чем-то. Кто-нибудь может понять этого парня? Одну минуту он обвиняет меня в смертных грехах, в следующую секунду он становится Джоном Уэйном, выносящем меня из пустыни, хотя и раздражает, но и немного возбуждает. (Джон Уэйн — американский актёр, которого называли «королём вестерна». Лауреат премий «Оскар» и «Золотой глобус». Снимаясь ежегодно примерно в пяти фильмах, он был едва ли не самым востребованным голливудским актёром эпохи звукового кино.)

— Хорошо. Дай мне знать, когда тебе надоест, — говорю я, но он идет вперед, и надо сказать, очень даже хорошо идет. Должно быть он много часов проводит в тренажерном зале. Я имею в виду, если его тело выглядит так, как я почувствовала его своими пальцами прошлой ночью, он однозначно много времени уделяет своим тренировкам.

— Я опущу тебя на землю, когда мы дойдем до того миража впереди, — ворчит он.

Я смотрю вперед и тоже вижу. Черт, это такой хороший мираж. Приземистый белый с синим домик видится в дымке впереди в пустыне. На вывески красуется вишневый пирог и, как заклинание слово — ЗАКУСОЧНАЯ…

Постой-ка, это не мираж, а на самом деле.

— А, впрочем, — говорит Нейт с облегчением в голосе. — Думаю, мы спасены.

Я даже не слушаю, пулей вылетаю из его рук, по-прежнему сжимая в руке свои танкетки и несусь к домику. Я даже не чувствую горячий песок и камни, впивающиеся в подошвы ног. Человек, рискнувший открыть «Закусочную» на заброшенной трассе в центре Невады, получит всю мою любовь по гроб жизни.

Я открываю дверь, звякает колокольчик над головой, и я тут же чувствую блаженную струю прохладного воздуха из кондиционера.

— Йоу! Без обуви, мы не обслуживаем, — кричит человек за прилавком. У него большие скулы и грубоватое лицо.

Господи, что угодно. Я с радостью выполню все его правила, если он даст пирог и воду. Я тут же обуваю танкетки, Нейт появляется рядом.

— Стакан воды вернет тебя к жизни? — спрашивает он. Ему однозначно стало лучше, также как и мне.

— Любимый, — мы рухаем на красные диванчики, все в трещинах, из которых торчат внутренности, но сию минуту это самое милое зрелище на свете.

Суровый парень приносит нам по стакану воды, и мы выпиваем их залпом. Я даже вынимаю кубик льда и провожу им по лбу, нежась от ледяного совершенства.

— Ну, как чувствуешь себя, лучше? — спрашивает Нейт, откинувшись на спинку диванчика. Он весь вспотел, рубашка влажная, подчеркивает его совершенные линии, мне нравится, как он выглядит.

— Может, нам стоит заказать пирог, чтобы отпраздновать? — интересуюсь я.

— Я не ем много сладкого, — говорит он, прикрыв глаза с облегчением. — Сладкое очень влияет на обмен веществ.

— Ты видно пьешь смузи из капусты? — интересуюсь я. — С лимонным соком?

— Нет, — со страдальческим выражение лица отвечает он. — Я очень разборчив в еде.

— Наверное, хорошо, что мы не женаты, — говорю я, пожимая плечами. — Для меня сладкое в день — это образ жизни. Должно быть есть какой-нибудь магазинчик в Лас-Вегасе, в котором я готова буду умереть, покупая мармеладки.

— Я содрогаясь от одной этой мысли, — говорит он и достает телефон, а потом улыбается. — Ловит сеть. Все правильно. Вернусь и вызову такси. — Он кладет телефон на стол и поднимается.

— Зов природы зовет? — усмехаюсь я.

— Спасибо, что сформулировала в такой деликатной форме, — отвечает он и мне кажется, что ему понравилась моя формулировка, по крайней мере он улыбается.

— В этом я вся.

Он уходит, а я беру еще один кубик льда и провожу по лбу, по щеке и немного опускаю в декольте. На самом деле это необходимость. Что я могу сказать? Мужчина с одной стороны холодный, с другой — очень горячий.

Ладно, шутки по поводу температуры закончились.

Начинает звонить телефон Нейта, и я подрыгиваю на своем месте, хмурясь. Кто, черт возьми, ставит мелодию звонка South Park «Blame Canada»? Странный выбор.

Ой, подождите, вот черт. Это сделала я, причем я очень отчетливо это помню, видно дала знать моя плохая сторона.

Я беру телефон со стола, особо не задумываясь.

Ну, на самом деле, это неправда, очень даже задумываюсь, особенно, когда вижу имя —Фиби Барнс — я инстинктивно готова окунуться во все его дерьмо. Это должно быть Фиби, та, которая растоптала его сердце и продефилировала прочь, встретив свою родственную душу на матче.

— Алло? — говорю я, хотя чувствую себя полной идиоткой, сначала делающей что-либо, а потом думающей.

— Кто это? — кричит женщина.

Я морщусь и отвожу телефон подальше от уха. На самом деле я думала, что такой парень, как Нейт мог бы найти женщину и получше.

Опять же, он нашел же меня и провел бурную ночь со мной.

Да, вероятно, мне не стоит уж слишком обижаться на женщин, с которыми Нейт спал.

— Это… э-э, ах, хм. А чем я могу вам помочь?

— А где Нейт? — выкрикивает она.

Парень, она звучит так, словно ей надирают, ей богу, задницу.

— В туалете. Эээ. Как ты? — морщусь я.

Отличная работа, лузер.

— Я знаю, что он в Лас-Вегасе. Я не могу найти Пиблз. Вам не кажется, чтоэто совпадение? — кричит женщина, ее голос поднимается все выше и выше.

Вау. Она явно своим криком могла бы выбить все стекла.

— Давай начнем сначала. Что такое этот Пиблз? — спрашиваю я.

— Спроси у этого мудака и скажи, чтобы мне перезвонил! – в ответ кричит Фиби, и линия замолкает.

Хорошо. Напомни мне никогда не крутить любовь с парнем, даже на одну ночь, если у этого парня есть ненормальная бывшая. И еще, особенно, если я могу быть за ним замужем… и все за одну ночь.

Нейт возвращается, и я протягиваю ему телефон.

— Тебе необходимо перезвонить Фиби, — говорю я ему.

Выражение его лица меняется, и мой желудок делает небольшое погружение. У него именно такое выражение лица, когда вы не можете до сих пор «отклеиться» от другого человека, причем совершенно по таинственным причинам. Поверь мне, я хорошо знаю, что говорю и как выглядит такое выражение лица. Мне пришлось по несколько часов простаивать перед зеркалом несколько месяцев подряд, после того, как я порвала отношения с Дрю, тренируя мышцы лица, чтобы у меня не было этого выражения, раскисшее, скорее всего его можно охарактеризовать именно так.

— Она сказала, что хотела? — спрашивает он.

Я уверена, что он хочет, чтобы она ворковала и плакала горькими слезами от горя, сожалея, что от него ушла. Вместо этого я должна сказать ему правду.

— Она ругалась и спросила, не знаю ли я, где Пиблс. Этот Пиблс, похоже, какой-то редкий артефакт или что-то в этом духе?

Нейт выглядит удивленным, а потом у него появляется ошеломленное выражение на лице.

— Пиблс?! Святое дерьмо, — вскрикивает он, и его глаза начинают хитро поблескивать.

— Я должна догадаться кто это или…?

— Пиблз — это серый попугай Фиби из Тибета, — объясняет он, потирая рукой его сексуальный подбородок, покрытый щетиной.

Парень, тебе не стоит бриться. Ты выглядишь просто отпадно.

Черт побери, сфокусируйся на вопросе. Мы говорили о попугае. И ты в Лас-Вегасе.

— Итак, Фиби живет в Лас-Вегасе с Пиблз и своим женихом. И это имеет, какое-то отношение к нам? — интересуюсь я.

— Разве ты не помнишь… прошлой ночью? — в ответ спрашивает он, напряженно глядя на меня.

Я собираюсь выдать очевидное замечание, когда на меня вдруг нахлынывают воспоминания, что-то мелькающее серое. Какое-то кудахтанье или чириканье, и мелькающие серые перья, и приглушенное хихиканье.

Мы недоверчиво смотрим друг на друга, по-видимому, оба возвращаясь вспомнив одно и тоже по причине разговора.

— О, дерьмо, — со стоном говорю я.

15.

Нейт

Вчера 1:42 утра

— Знаешь, что мне нужно после хорошей разминки? — спрашивает меня Джулия, многозначительно слизывая соль со своей руки. — Больше алкоголя, для тела это совсем неплохо.

Она хихикает и откидывает свои волосы. Я наклонюсь и поцелую ее в шею. Она тихо стонет, я провожу рукой по ее коленям, скользя по шелковистой коже бедер. Возможно мы сидим в баре, или забегаловке с музыкальным автоматом и взрывающимся голосом Джонни Кэш и треском бильярдных шаров где-то позади нас, но в данную минуту Джулия Стивенс является для меня всем.

Я не могу вспомнить, как мы здесь оказались. И в какой момент мы потеряли Майка и остальных? По идеи я должен беспокоиться об этом, но моя рука проскальзывает все дальше по ее бедру, достигая опасной зоны. Мать твою, ну просто Кенни Логгинс. (Кеннет Кларк «Кенни» Логгинс (англ. Kenneth Clark «Kenny» Loggins; род. 7 января 1948) — американский автор-исполнитель песен. В 1977 году Логгинс выпустил свой дебютный сольный альбом, озаглавленный как «Celebrate Me Home». Год спустя вышел второй альбом музыканта «Nightwatch», включавший популярную песню «Whenever I Call You Friend», исполненную дуэтом со Стиви Никс. В 1979 году увидела свет третья пластинка Логгинса «Keep the Fire». В 1980 году композиция «What a Fool Believes» Логгинса и певца Майкла Макдональда была удостоена премии «Грэмми» как лучшая песня года.Также музыкант записал множество весьма успешных песен для кинофильмов, таких как «Мальчик для гольфа», «Свободные», «Изо всех сил» и «Лучший стрелок».)

— Вы двое должны отправиться в отель, если собираетесь продолжить в том же духе, — ворчит бармен, наливая нам еще два шота текилы. Он — мужчина в возрасте, с глазами, такими же зоркими, как у ястреба пустыни, а также у него имеются усы, как у Йосемита Сэма, если бы он воткнул пальцы в электрическую розетку. (Looney Tunes (рус. Весёлые мелодии, Сумасшедшие Мотивы, Безумные Мотивы, Луни Тюнз, Луни Тьюнс, Луни Тюнс) — анимационный сериал Warner Bros., а также группа мультипликационных персонажей, которые первоначально являлись пародией на мультфильмы Диснея.)

— Меня не волнует, что вы делаете, но это место блюдет свою репутацию.

— Я уважаю ваше желание, — говорю я, смутно припоминая свою вежливость, но мои слова не имеют никакого смысла.

Мда. Я однозначно в дупель пьян.

Я даже не могу вспомнить, что это за бар. Я всего лишь смутно помню, что на вывески был изображен неоновый ковбой, бросающий лассо к ногам женщины, и я в ту же минуту подумал, что нам стоит сюда зайти.

Мужчина в возрасте видно не хочет сдаваться просто так, поэтому Джулия выдает стон разочарования, я убираю руку с ее бедра. Однозначно, желание мужчины стоит уважить. Наконец, он отходит от нас.

— Расслабься, — я опускаю губы на ее обнаженное плечо. — У нас будет достаточно времени позднее.

— Ты проявляешь великолепную выносливость, — она мне подмигивает. — Намного лучше, чем мой бывший, он мог кончить только два раза за одну ночь. И второй раз, как правило, всегда слишком быстро. — Она фыркает и откусывает дольку лимона.

— Ублюдок не понял, что имел, — шепчу я, притягивая ее к себе и целуя. Вкус ее губ пахнет лаймом и текилой — мощная комбинация. Ее губы открываются мне навстречу, и мой язык проскальзывает к ней в рот. Ее стон заставляет воспрять мой член.

Опускайся, парень.

— Ему больше всего не нравилось, когда я стала зарабатывать больше него, — она вздыхает и отстраняется, опираясь щекой на руку. — Писать любовные романы — весело и сексуально, особенно, когда делаешь это сама и зарабатываешь по пять сотен баксов каждые шесть недель на Amazon. Ему нравилось мое занятие, пока он был моим критиком и для меня это было забавы ради, и благодаря чему у нас всегда водились дополнительные деньги на ужины в ресторанах пару раз в месяц. Пока все шло именно так, все было отлично. Но как только мой агент проявил ко мне интерес, и моя карьера пошла в гору… Знаешь, что произошло, как только я стала получать контракты на сумму в пару сотен тысяч? Тюююю, — Она осушает еще одну рюмку текилы. — Вдруг я превратилась в стерву-трудоголика, которая перестала делать ему минеты. И я сделала это! — кричит она, стукнув рюмкой о барную стойку. — Я сделала ему еще множество минетов! На сколько вообще способна женщина.

Она икает, это выглядит так сексуально.

— Видно, он прекрасно поладит бы с моей бывшей, — ворчу я. Образ Фиби снова появляется у меня перед глазами, овеянный дымкой алкогольной тоски. Я почти отчетливо чувствую ее тонкую талию в своих руках, ее длинные ноги, цвета кремовых сливок, обхватывающие меня за талию. Я в какое-то время упустил ее (нет, просто позволил себе упустить ее), но именно сейчас с ревом возвращаются все воспоминания. Я снова вижу ее прекрасное лицо перед собой, полное осуждения, полное разочарования. — Я для нее недостаточно хорош… недостаточно хорош во всем. Мне кажется, что я сам, каким бы не был, просто был недостаточно хорош для нее.

— Почему женщины не замечают своего счастья, когда оно находится прямо перед их носом? — интересуется Джулия, целуя меня, и моя эрекция просто готова взорваться. Я аккуратно поправляю ее.

— У нее сейчас есть это счастье с родственной душой, — я пальцами показываю кавычки. — Они так влюблены друг в друга, после того, как встретились на чертовой игре Cubs. Черт побери этих Cubs! Как думаешь это плохая примета или как? Cubs никогда не доберутся до первенства по чемпионату по бейсболу, да?

— Однозначно, — с умным видом кивает Джулия в ответ, хотя я несу полный вздор, а вздор я несу, потому что чувствую себя просто потрясающе.

— Он работает в отделе продаж компании, которая торгует кондиционерами или что-то в этом духе, — кому важны более подробные детали при таком разговоре? Я опускаю руку на колено Джулии. Боже, у нее такая мягкая кожа.

— Она оставила свою работу, представляешь? Хотя была в шаге от партнерства в Чикаго, ведущей юридической фирме, уволилась, чтобы перебраться в Неваду с каким-то придурком, которого она только что встретила, — я поднимаю свою рюмку. — За Хэнка Джессапа. Хорошая новость, что продавая кондиционеры в пустыне, он никогда не останется без работы.

Я одним залпом выпиваю свою рюмку, Джулия огромными глазами смотрит на меня.

— Ты шутишь? Она переехала в Лас-Вегас с каким-то парнем, которого встретила на игре в бейсбол? — выпаливает Джулия на одном дыхании. — Я пишу романы, и мне кажется, что это полная глупость.

— Потому что ты умная, — я наклоняюсь к ней, хотя она перед моими глазами немного расплывается, н почему-то мне нравится, когда Джулия разделяется на двое. По крайней мере, две Джулии лучше, чем одна. Тайлер поклялся, что я буду у него троиться перед глазами, поэтому я точно выиграл джекпот, приятель. — Ты чертовски умная.

— Нет, это ты чертовски умный, — шепчет она, целуя меня. Видно это спор века. Напиться с незнакомкой — это лучший подарок, который я мог себе позволить. Спасибо, Майку и Стейси. Я надеюсь, что у них будет раскаленный медовый месяц в плане секса.

— Если бы я встретил твоего бывшего, я бы надрал ему задницу прямо в центре города, — бормочу я ей в губы. Я даже не отдаю себе отчет в том, что говорю, но и черт с ним. Пошло оно все в жопу.

Джулия немного отстраняется от меня, у нее на губах витает маленькая ухмылка.

— Взаимно, — мурлычет она, легко пройдясь пальцами по моему подбородку.

— Я ненавижу мужчин, которые превращаются в придурков нытиков из-за того, что их жены зарабатывают больше денег, — отвечаю я, чувствуя поднимающееся раздражение, что она была замужем за таким ослом. — И нечего выплескивать свое дерьмо, корча из себя хрупкого мужчину. Найди лучшую работу, мудак, никто тебя в этом не останавливает.

Я говорю об этом на полном серьезе, поскольку неоднократно был свидетелем, когда мужчины приходили ко мне в офис и начинали ныть о том, как их жены ведут паразитический образ жизни, весь день сидя дома и сливая ими с трудом заработанные деньги по магазинам. Затем секундой позже появлялись совершенно другие мужчины, которые начинали скулить, как их жены портят им жизнь, заставляя их зарабатывать. Я хочу сказать, в конце-то концов, примените свои мозги, идиоты.

— Спасибо, — с придыханием говорит Джулия, запрокинув голову и показывая свою красивую шею. — Боже, так приятно слышать, что не все мужчины неандельтальцы.

— Если мы не хотим ими быть, — шучу я, целуя ее шею и сдвинув немного ее платье с плеча, скользя под ее бюстгальтер и зажимая ее сосок, который тут же становится твердым. — Иногда мы хотим схватить женщину за волосы, перегнуть ее над столом…

— Это так заманчиво звучит, — задыхаясь отвечает она, постанывая, пока я сжимаю ее сосок, ее сочные губы раскрываются, моля.

— Вот, — говорит ковбой-бармен, хлопнув на барную стойку перед нами счет. —Убирайтесь. — Он скрещивает руки на груди клетчатой рубашки и выпускает струю табачного дыма под стойку.

Это классное заведение, сразу видно.

Мы расплачиваемся и выходим на улицу, Джулия висит у меня на плече. Лас-Вегас встречает нас теплым воздухом, несмотря на середину ночи. Небо над головой, словно мягкий, черный бархат, мир вокруг — затуманенные городские огни. Джулия снова целует меня, оборачиваясь вокруг моего тела. Вот черт, я так хочу вернуться обратно в отель и главное в свою постель вместе с ней. Я целую ее более сильно и более требовательно, но она отступает.

— Постой-ка, ты сказал, что твоя бывшая в Лас-Вегасе? Ты когда-нибудь испытывал соблазн позвонить ей, раз ты здесь? — спрашивает она, проводя рукой по моим волосам.

— Зачем? Чтобы позавидовать? — спрашиваю я, ухмыляясь, наклоняясь для поцелуя. Но она снова отстраняется.

— Ты не хочешь, чтобы она позавидовала?

— Неа, — отвечаю я, пожимая плечами, причем это дается мне легко, поскольку сейчас я и чувствую себя легко, с Джулией рядом со мной. — У нее есть кондиционерщик и ее попугай, которого она очень любит. Пиблз одна из ее самых прекрасных вещей, когда она съехала вместе с ним, я перекрестился, по крайней мере, теперь у меня нет больше попугая, который срет в гостиной.

— Постой-ка, — останавливает меня Джулия, положив руку мне на грудь и начинает улыбаться, ее улыбка становится все шире и шире. — Что бы ты сказал, если бы мы проникли к ней в дом?

Я моргаю, не понимая, куда она клонит. Но когда она подробно объясняет свой план, я не могу не перестать ухмыляться.

Законно ли это? Абсо-бл*ть-лютно нет. Но текила, парни, великая вещь. Текила — это все равно что чертовый наркотик, придающий огромную храбрость.

— Мы величайшие в мире похитители попугаев, — шепчет мне Джулия, вылезая из Uber такси. Водитель вопросительно оглядывается на меня через плечо.

— Все для блага нации, — говорю я ему, придавая лицу свое лучше выражение «адвокатского лица». Парень удовлетворенно кивает и отпускает меня, я же с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.

Автомобиль уезжает, мы делаем все возможное, чтобы идти по прямой линии к двери. В какой-то момент меня заносит на кусты, но всего один раз, я собираюсь надуть эту парочку и вломиться в их гребанный дом этой ночью.

Фиби и ее родственная душа живет в нескончаемом пригороде Лас-Вегаса, настолько похожие дома, днем они, наверное, кремового цвета с двух сторон улицы. Уличные фонари почему-то издают своеобразный гул, словно жужжание. Да. Именно своим жужжание они наблюдают за людьми.

Взгляни на это, ты пригородный грабитель.

— А что, если они окажутся дома? — шепотом спрашиваю я Джулию, следуя за ней, и останавливаясь взглядом на ее прекрасной заднице. Может, мы забудем про Фиби и потрахаемся прямо здесь в кустах.

Она ударяет меня по руке, как только я подкатываю к ней сзади. Женщина, настроенная на дело, конечно думает только о деле.

— Мы притворимся Свидетелями Иеговы, но свои брошюрки забыли. Я раньше так проделывала в школе, — говорит она, заглядывая в окно. — Я заглядывала в окна богатых домов, и смотрела на потрясающие люстры и ворсистый ковер! — с восторгом говорит она, вспоминая школьные проделки. — Интересно, можем мы выяснить, здесь они или нет? — Она кладет руки на бедра, причем бедра у нее то, что надо.

Я подхожу сзади, положив руки ей на талию, отвожу в сторону ее волосы и целую ее в шею, она начинает прерывисто дышать.

— Думаю, они уехали, — шепчу ей на ухо, кивая в сторону гаража. — Это гараж на одну машину и бимер Фиби всегда стоит здесь, я знаю, потому что она настоящая стерва написала об этом в одном из наших последних писем расставания. Если нет ее бимера, то они явно уехали, решив, провести ночь в городе. — я стараюсь все произнести с сарказмом, но мне не удается.

Джулия поворачивается ко мне и обхватывает меня за шею, целуя. Я хочу, продолжить поцелуй, и возможно мне улыбнется бл*дь удача потрахаться, прежде чем мы проникнем в дом. Как вообще можно проникнуть в дом? Она отталкивает меня. Вот черт, мне опять не повезло.

— Подожди, — говорит мне Джулия, снимая туфли и бросая их на газон. — Подсади меня.

— Зачем? — спрашиваю я, хотя подставляю свои руки, желая чтобы она опустилась на них своей задницей.

Над крыльцом имеется крыша, и Джулия взбирается на нее с моей помощью, пробираясь к окну с видом на улицу. Крыша сама по себе скошена, и я боюсь, что она заскользит по черепице и упадет на землю. Мой страх вызывает всплеск адреналина или тестостерона, или какую-то другую химическую реакцию, у меня перед глазами проплывают картинки, чем это может все обернуться.

— Ты с ума сошла? — шепчу я, усиленно моргая, представляя, что у меня видение, которое должно пропасть.

Да, она явно сошла с ума, также как и я, какая-то вменяемая часть меня, которая до конца не потеряла рассудок, орет мне в ухо, говоря, чтобы как адвокат, я поскорее убирался отсюда. Но Джулия надавливает на оконную раму, которая открывается. Она победно выбрасывает кулак в воздух.

— Вегас, детка! — кричит она, и пропадает в темноте открытого окна.

Мать твою. Мне лучше последовать за пьяным женским полом. Я хватаюсь за выступ и подтягиваюсь, с убийственным трудом поднимаюсь, также как и в тренажерном зале, занятия же не пропали даром… и скольжу по крыше в след за Джулией.

Я моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте. Мы не настолько пьяны или глупы, чтобы включать свет. Но я слышу, как Джулия крадется по коридору. Я же стою в спальне, в которой до сих пор имеются не распакованные коробки.

Прошло уже пол-чертового-года, а Фиби до их пор не распаковала свою дерьмо. А раньше было все по-другому, когда мы стали жить вместе, она драила каждый уголок в нашей квартире, не разрешая сложить коробки. И заставила тогда распаковать все вещи в течение двадцати четырех часов. Похоже ее связь с кондиционерщиком, сделала ее какой-то неряшливой.

Или счастливой. Возможно, она счастлива и ей не нужно казаться совершенной, чтобы компенсировать то, чего на самом деле нет.

Я сгибаюсь пополам, словно мне в грудь попала пуля, падая на пол, стараюсь дышать, чтобы унять боль. Текила взрывает все мои внутренности от роящихся мыслей, которые весте с ней стараются вырваться наружу. Я стараюсь успокоить себе, говорю, что по-прежнему злюсь на уход Фиби, но знаю, что это не совсем правда. Я всегда был немного властным, даже осуждающим, а также высокомерным. Ведь, впервые встретив Джулию, я грубо с ней обошелся, получив о ней определенное мнение только взглянув на ее чемодан. Какой мудак может такое себе позволить? За счет своего ошибочного мнения, я мог бы лишиться теплых, сексуальных отношений с красивой женщиной, всего лишь из-за того, что она любит блестящие фиолетовые вещички.

Может, я использую уход Фиби, как щит, игнорирую какие-то черты своего характера, которые я никогда не любил в себе?

И вдруг я слышу шаги Джулии по дому, и мое настроение становится намного лучше. На хрен заниматься самокопанием. Я сейчас нахожусь в стадии приключения. Приключение, попахивающее настоящим дерьмом, поэтому сейчас не совсем удачное время для самоанализа.

— Ты где? — спрашиваю я, поднимаясь, спотыкаюсь и направляясь к двери.

— Здесь! — радостно кричит Джулия. Я следую по коридору, стараясь ни обо что не стукнуться. Меня полностью окутывает и закручивается темнота прямо передо мной, как шторм, и в таком состоянии немного трудно ориентироваться, где верх, а где низ.

Прямо передо мной появляется Джулия из ванной комнаты с двумя рулонами туалетной бумаги и озорной улыбкой на лице. По крайней мере, мне кажется, что с озорной, здесь такая темнота, что хоть глаз выколи.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, ловя один рулон, как только она бросает его в мою сторону.

— Мы сделаем небольшой косметический ремонт, — хихикает она, проходя мимо. Она обвешивает туалетной бумагой какой-то светильник в коридоре, как бы украшая его пушистым белым снегом. Потом она отрывает огромные куски и этим полосы вешает на дверную ручку спальни.

Я улыбаюсь. Черт побери, пришло время подурачиться.

— Смотри, — фыркаю я, и кидаю свой рулон в воздух, он совершает широкую дугу, изящно вращаясь, оставляя за собой тонкий белый шлейф, скатываясь вниз по лестнице. Я спотыкаюсь, спускаясь вниз по лестнице и хватаю его, направляясь в кухню, утягивая за собой.

Джулия хихикает, следуя за мной.

На кухне я слышу знакомый писк настоящей занозы в заднице — попугая.

— Привет, Пиблз. Рад слышать, что ты жив и здоров, маленький ублюдок, — шепчу я, драпируя туалетной бумагой в деревенском стиле люстру на потолке.

Птица продолжает пронзительно кричать и скакать по клетке. Я подхожу и открываю дверцу клетки, различая темный силуэт, протягиваю внутрь руку, слышится шорох крыльев, и я вздрагиваю, потому что он меня клюнул. Гребанное животное.

— Вот, Пиблс. Вот так, маленький пернатый засранец, — бормочу я, хватая птицу. Пиблс пронзительно кричит и клокочет, но я вытаскиваю его из клетки и ухмыляюсь в свете фонарей, светящих с улицы. Джулия появляется на кухне.

— Хорошо. Я закончила, думаю, мы должны сматываться, — она смотрит вниз на ноги. — Где мои туфли?

— Уходим, — говорю я, хватая ее за талию и целуя. Я никогда не чувствовал себя таким живым, с красивой женщиной по одну мою руку и попугаем — в другой руке. Пиблс напоминает мне о своем поганом существовании, клюнув меня очередной раз. — Давай выбираться отсюда.

16.

Джулия

2:31 утра

— Я всегда застегиваю пиджак так, как сейчас, — шепчу я Нейту, когда мы входим в лобби отеля.

Ночной портье за стойкой регистрации смотрит на нас удивленно, поскольку я босиком в пиджаке Нейта, накинутым на плечи, согнувшись чуть ли не в пополам, словно у меня проблема с желудком. Ну, на самом деле у меня девяносто девять проблем на данный момент, и самая серьезная из них — попугай, спрятанный у меня под пиджаком.

Если еще пение попугая положить на музыкальный трек.

— Кажется будто у тебя грыжа, — шепчет Нейт.

Для тебя, детка, это будет сексуальная грыжа.

— Послушай, на нас все смотрят. Куда мы идем? — шиплю я, Нейт опускает руку мне на спину, причем немного ниже по спине, к моей заднице. Тут же тепло наполняет мое сердце, устремляясь вниз.

Да, черт с ним. Я хочу его, может нам стоит заняться сексом, не обращая внимания на попугая.

К счастью, Нейт больше в данный момент ориентирован на дело, чем я.

— Иди за мной, — говорит он, проходя мимо стойки регистрации к лифтам через казино. Несмотря на позднее время, за столами и у игральных автоматах сидят люди. В казино Лас-Вегаса время проходит незаметно, так же как и в индийской опиумной курильне, или если ты смотришь четвертый фильм «Трансформеры». Имеешь смутное представление, когда все началось, а тем более совсем смутное представление, когда закончиться. Такое чувство, словно ты уже сидишь здесь много лет.

— Сюда, — говорит Нейт, обнимая меня и направляясь по длинному коридору.

Ах, я знаю, куда мы идем — в зимний сад.

Мы оказываемся в настоящих джунглях, похожих на узкую лесистую долину — с пальмами и поддельными скалами вместо стен, с куполообразным стеклянным потолком высоко над нами, впускающий солнечный свет. Сейчас сезон цветения сакуры, и здесь стоит даже чайный домик с видом на небольшой, фальшивый пруд. Бумажные птицы из ярко-розовой и желтой бумаги, парят над нами, подвешенные на лесках. В воздухе стоит запах магнолии и вишни, вокруг нас имеются яркие пятна гибискуса.

И бац также есть и живые, настоящие птицы.

Здесь имеются клетки для попугаев, но они свободно летают по зимнему саду. Я возбужденно посматриваю на них.

— Я не знала, что в этом отеле есть птицы.

Это все, что я могу внести гениального в этот разговор. Завидуйте мне, ибо я художник слова.

— Может, Пиблс здесь понравится, — говорит он, я расстегиваю пиджак и вытаскиваю пронзительно кричащего попугая.

Черт, у него такие сильные крылья, вот дерьмо. Он хлопает и бьет ими меня по лицу. Мать тою, птица.

— Я ненавижу имя Пиблз. Может, стоит назвать его Франсуа или Миллисент. Все, лети, птичка! — шепчу я, подбрасывая высоко в воздух.

Попугай хлопает крыльями и взмывает к лиане, гортанно щебеча с другими птицами. Ну, если бы я была попугаем, мне было бы лучше жить в густом тропическом с кондиционером лесу, чем в клетке в однотипном домике Вегаса. Удачи, Пиблс. Ты мерзкий гаденыш.

— Мне кажется, нам стоит подняться ко мне в номер, — шепчет мне Нейт на ухо.

У меня начинает покалывать кожу от его прикосновений, и он скользит пальцами по моей руке. Его дыхание наполнено алкоголем и плохими решениями, но я ощущаю его как хороший одеколон. Я чувствую его мускулистое тело, прижимающееся к моей спине, и это сводит меня с ума, мне необходимо увидеть его обнаженным.

— Думаю, что нам стоит подняться в номер сию же минуту, — отвечаю я с придыханием. Эй, попробуйте сказать что-то другое, когда вы столь невероятно возбуждены.

Мы возвращаемся к лифтам и поднимается наверх. Нейт крепко держит меня за руку, и я ступаю на ворсистое ковровое покрытие, направляясь к его двери. Он открывает карточкой-ключом и включает свет.

Я вхожу в фойе и непроизвольно свищу, осматриваясь по сторонам. Черт побери.

— Кто ты мать твою, чтобы снимать такой пентхаус? — шучу я, прислонившись к нему в тот момент, когда он ударяет по двери ногой, захлопывая. Перед нами открывается потрясающий вид на ночной Лас-Вегас, сияющий огнями вдалеке.

— Он моего клиента, — отвечает Нейт и у меня взлетают брови вверх. Нейт усмехается. — Моя фирма специализируется на клиентах, которые много теряют при разводе. В частности, с владельцем огромного количества недвижимости в Вегасе развод был довольно грязным. Супермодель вышла за него замуж, изменила и почему-то по-прежнему думала, что имеет право на половину его имущества. — Он пожимает плечами. — Хотя внешне он не выглядел полным идиотом.

— Ну, я уверена, что он женился, открыв в ней родственную душу и при взаимной любви, — говорю я, закатив глаза. — Я не понимаю, почему некоторые предполагают, что брак — это получение трофея.

— Я не согласен, — говорит он, мы переходим в гостиную, и он целует меня в шею. — Но он был доведен до отчаяния, и мне удалось существенно уменьшить ее долю при разводе.

— Неудивительно, что в тебе почти нет романтики, — вздыхаю я. Он включает свет в гостиной. — Опять же с таким номером, не думаю, что тебя это особенно беспокоит.

Спустившись на две, покрытые ковровым покрытием, ступеньки вниз, мы оказываемся в огромной гостиной, оснащенной мягкими белыми диванами. Кофейный столик из полированного черного дерева стоит между ними, а шторы на окнах из темно-фиолетового шелка.

— Я останавливаюсь здесь бесплатно, — говорит Нейт, сдвинув руку вокруг моей талии, прижимая меня к себе, и похоже он гордится этим. И черт побери, ему, наверное, действительно стоит гордиться. — Хорошо иметь бессердечного адвоката.

— Эй, в данный момент, — я разворачиваюсь и тыкаю в него пальцем. — Учти, я не говорю тебе, что ты развращен.

Он смеется богатым, мелодичным смехом, шуршащим по моей коже и разжижающим мои трусики. Нейт прижимает меня к себе. Его рот находит мой, поцелуй просто раскаленный. Отросшая щетина царапает мне щеку. Я вздыхаю, тая в его объятиях.

— Как ты относишься к тому, чтобы мы привели себя в порядок? — шепчет он мне на ухо.

Ммм, хороший горячий душ — единственное, что мне сейчас необходимо.

Плюс, я вся в птичьих перьях и, по-моему, она сделала еще кое-какие дела на меня, мне необходимо вымыть по крайней мере руки.

— Показывай дорогу, — улыбаюсь я ему, направляясь в ванную комнату, которая напоминает своими размерами и отделкой мраморный дворец. Я удивленно моргаю в мягком освещении, льющемся из бра на стенах. Хотя в этом парне нет романтики, он и адвокат по разводам, наслаждающийся отличными вещами.

Меня эта мысль несколько удручает.

Нейт скользит рукой под мою рубашку, и накатившие удручающие мысли тут же уходят, далеко, далеко.

— Сейчас, сейчас. Почему бы тебе не встать под воду? — говорю я, оборачиваясь и притрагиваясь губами к его губам.

Он издает низкий горловой рык, словно животное. И мне нравится этот звук. Он включает душ, и я восхищаюсь, когда он стягивает футболку через голову. Вот черт, в том чулане нам было весело, но я не видела того, чем могу наслаждаться сейчас — сенсационным видом, открывшемся передо мной. Грудь — жесткая и мускулистая, с шестью кубиками пресса, мне однозначно хочется их исследовать. Линия темных волос спускается вниз, в трусы, и когда он стягивает их… потрясающе. Его задница превосходна вылеплена.

Мне однозначно повезло.

Эх. Вот так удача. Мне наконец-то улыбнулась удача… причем в Лас-Вегасе. Если бы я не была такой пьяной, то у меня было бы множество способов посмаковать эту шутку.

— Ты не боишься, что нас прервут? — спрашиваю я, расстегивая лифчик и снимая юбку, прежде чем шагнуть под душ.

Нейт улыбается и следует за мной, его глаза сексуально поблескивают. Сексуально — это мой любимый вид блеска и моя любимая музыка.

Ладно. Не зацикливайся на музыке, Джулия. Всему свое время и место.

— Майк редко находится в своем номере. Он точно сейчас со Стейси. Думаю, что Тайлер все еще где-нибудь бродит в поисках. Наверное, кричит в рупор по всему городу, — говорит он, целуя мои голые плечи. Я стону, как только он присоединяется ко мне под горячей водой, стеклянная кабинка тут же запотевает.

— Я сожалею, что отвлекла тебя от вашего мальчишника, — отвечаю я, закинув ногу ему на талию и тут же чувствую его твердый член. Мы снова целуемся, и Нейт начинает посасывать мой подбородок и шею.

— Думаю, Майку и Стейси лучше самим по себе, — он ухмыляется, и мы опять целуемся. Я полностью растворяюсь в этом поцелуе, а он крепче обнимает меня. — Они получают столько удовольствия, находясь друг с другом.

— Это любовь, которую все ищут, — отвечаю я, губами блуждая по его шее. Я опускаю руку на его эрегированный член, проводя вверх-вниз. Пальцы проходятся по всей длине, и я зарабатываю шипение с его стороны, превращающееся в гортанный стон.

— Возможно… Но на крайний случай сгодится и секс с красивой женщиной в душе, — рычит он мне в губы.

Я усмехаюсь, осыпая поцелуями его подбородок, потом перехожу вниз по его шеи, опускаясь все ниже и ниже, пока не оказываюсь перед ним на коленях, на одним уровне с его членом.

Я подмигиваю ему, и он задыхается.

— Что ты делаешь?

— Угадай, — говорю я, облизывая его по всей длине. Я произвожу одно из тех милых, медленных облизываний, проводя языком по головке его члена, от чего слышу его резкий вздох. Я также медленно поднимаюсь вверх, к головке, запечатлев на ней нежный поцелуй, потом только беру ее в рот, медленно посасывая.

Нейт стонет, я хватаюсь за его тугие, мускулистые бедра. И ничего не могу поделать — у меня вырывает стон, звук гортанный и глубокий. Я заглатываю его глубже, чуть ли не до конца. Я хватаюсь за основание его члена, утешительно сильнее сжимая, начиная двигаться взад-вперед.

— Господи, твой рот, бл*ть, просто совершенный, — шепчет он, упираясь в стену одной рукой. — Не останавливайся.

Я очень медленно пробую его на вкус, исследуя каждый его толстый, пульсирующий дюйм. На вкус он просто прекрасен — соль и сталь. Мой язык кружит вокруг, лаская его каждый раз, прежде чем отстраниться. Я не знаю, что ему больше нравится, поэтому опять начинаю его лизать. Долго сосу и опять облизываю языком, я помогаю себе рукой, поднимаясь вверх к его головке. Стоны Нейта становятся громче и чаще, тело напрягается, и честно мне нравится, что он полностью в моей власти.

— Джулия, — хрипло шепчет он.

— Ммм, — отвечаю я, снова сжимая основание его члена, и снова начинаю сосать, намного глубже, чем раньше, глубоко, насколько у меня получается. Я чувствую его головку, упирающуюся в горло, и инстинктивно глотаю, упиваясь его поверхностным, свистящим дыханием, легкая дрожь проходит по его ногам. Я могу долго продержаться в такой позиции, но я снова медленно вытаскиваю член, медленно показывается все больше и больше его восхитительной кожи. Только головка остается у меня во рту, я обхватываю ее губами и кружу языком.

И именно в этот момент Нейт пытается двигаться, чтобы взять под контроль ситуацию. Я кладу руку ему на бедро, и он останавливается. Он мой, и я могу играть и мучить его. И, судя по звукам его дыхания, он более, чем счастлив.

Я начинаю двигаться быстрее, ухватившись за основание члена, сжимая и перемещая руку вверх-вниз в тандеме с моими губами и ртом. Минуточку, это моя голова подпрыгивает, чувствуя его вкус, его горячую кожу под пальцами, у него начинают подрагивать ноги, пока я снова беру в рот его член. Потом я меняю свой темп, замедляясь, и томно кружу языком, смакуя. Каждый раз, когда я облизываю его головку, двигаю рукой по всей длине по члену, не слишком сильно сжимая, как раз чтобы он на самом деле стонал.

— Бл*дь, да, — выдыхает он.

Затем я снова с напряжением сосу, увеличивая темп, поглаживая рукой с такой же скоростью.

Нейт снова хрипло стонет.

— Я долго не продержусь, — он хватает меня за волосы, и начинает двигать бедрами, трахая мой рот. На этот раз я позволяю ему это сделать, смакуя его безотлагательность, слыша потребность в его голосе, и каждый раз его яйца ударяются о мой подбородок, когда он входит. Все его тело напряглось, и я чувствую, что он вот-вот взорвется.

Ему не хватает воздуха, дрожь в теле усиливается. Я знаю, что он хочет глубже, хочет достать своим членом до задней стенки моего горла, я тоже хочу. Но он и так вызывает жар по всему моему телу, и я вдруг ловлю себя на мысли, насколько мокрая, и боль, которую я ощущаю между ногами из-за пульсации. Я скольжу рукой вниз и дотрагиваюсь до моей разгоряченной киски, скользя пальцами по клитору, пока он трахает меня в рот. Я толкаюсь к нему навстречу, массируя клитор, мне нравится, я хочу кончить с ним.

Нейт замечает, чем я занимаюсь и что-то животное появляется в его гипнотизирующих глазах, и становится каким-то диким.

— Ты не представляешь, что ты со мной делаешь, — сипит он.

О, думаю, что представляю.

Я снова скольжу языком по всей его длине, запуская два пальца в свой мокрый вход, его член опять оказывается у меня в горле, и я сосу и ласкаю его языком. Он дрожит и бормочет… мое имя, я проделываю это ни один раз. Я чувствую, что он уже совсем близко, я чувствую, насколько сильно он во мне нуждается, и черт побери, мне тоже это нужно. Я даже не могу вспомнить последнего раза, когда я хотела позволить себе такого мужчину, как этот, почувствовать, как от моих действий он становится все больше, услышать, как он выкрикивает мое имя с отчаяньем, и как я веду его вперед к самому краю, потом замираю, оставляя его в подвешенном состоянии, затем опять веду вперед и вперед, пока…

— Бл*дь, — стонет Нейт, запрокинув голову назад. Я беру его в рот в последний раз, сглатываю, он продвигается глубже, опять сглатываю, пока он не достигает задней стенки моего горла, и он взрывается горячей струей, достигая пика и теряя контроль.

Мгновение спустя я отодвигаюсь, выпуская его изо рта и вытираю рот. Я же леди, черт возьми… и улыбаюсь ему.

Нейт возвышается, прижавшись спиной к мраморной стене, глаза полуприкрыты.

— Думаю, что я хорошо поработала, — размышляю я, оценивая «дело рук своих».

— Лучше, чем хорошо, — бормочет он и тянется ко мне, жадно целуя. Его руки опускаются мне на грудь, мои соски торчат и напряжены, требуя к себе внимания. — Мне кажется, ты заслужила награду, — выдыхает он, прежде чем снова меня поцеловать.

Он ладонями накрывает мою грудь и ласкает, между пальцами сжимая соски, обнимая и поддерживая за талию. Другой рукой он проскальзывает мне между дрожащих ног, и начинает с того, где я остановилась, массируя мой клитор, сначала нежно, но постепенно набирая обороты. Я задыхаюсь в его руках, и двигаюсь ему навстречу.

— Полегче, детка. Я хочу услышать, как ты кончишь, — шепчет он мне на ухо, потирая мокрую киску и скользя пальцем в мое отверстие. Он прикусывает не больно мою нижнюю губу, надавливает большим пальцем на клитор, и медленно вытаскивает из меня палец.

Я охаю и стону. Нейт смотрит на меня, его глаза светятся желанием. Он ахает, а я опять стону, когда он прикусывает мою нижнюю губу.

Боже, как так случилось, что я уже почти готова кончить? Этот мужчина — волшебник.

Трудно поверить, что несколько часов назад я назвала его бесчувственным придурком. Он страстный, властный, имеет все, что я хочу видеть в героях своих романов. И он находится здесь, со мной во плоти. После Дрю, я думала, что больше такого никогда не испытаю. Черт, я думала, я никогда не испытаю такого секса, такой страсти, всепоглощающей, бешенной страсти, у меня никогда ничего подобного не было.

Я, попробовав его на вкус, осмелела окончательно.

— О, черт. Трахни меня своим ртом, — шепчу я. Его рука медленно перестает двигаться, потом и вовсе останавливается, хотя большой палец по-прежнему массирует мой клитор, я чувствую поднимающееся возбуждение.

Он улыбается.

— Прекрасно, — шепчет в ответ.

Какой-то явно сумасшедший гений решил сделать в этом душе выступ в стене, вероятно, чтобы Нейт мог меня на него посадить и опуститься между моими широко разведенными ногами. Он опускает голову и проходится своим магическим языком вокруг моего соска, потом берет его в рот. Он сильно посасывает, чем вызывает мой стон. Затем он проходится губами к моей другой груди, и его язык слизывает струйки воды. Он делает все это, показывая, насколько сильно ему нравится моя грудь, а затем медленно оставляя поцелуи, опускается вниз по моему телу, то тут, то там проходясь языком или прикусывая, дойдя до моего явно очерченного живота, пока…

Да. Прямо там, пожалуйста.

Нейт проходится руками по моим ногам, по внутренней стороне бедра, продвигаясь к моей вагине, но не дотрагивается, я нуждаюсь в нем там больше всего. Он наклоняется вниз и заменяет свои руки поцелуями, прокладывая дорожку вверх по моей чувствительной коже, его щетина чуть-чуть поддразнивает, покалывая. Ощущение великолепное, словно проходит электрический ток или что-то другое.

Затем я чувствую его горячее дыхание у себя между ног, и его язык играя, кружит по моему клитору. Я задыхаюсь, но он удерживает меня на месте, по-прежнему изучая и дразня. Он снова облизывает, медлительно кружа языком вокруг моего клитора, прежде чем дотрагивается языком до моих складочек, толкая его внутрь.

О, Боже, черт побери, да.

Он дважды входит, затем его пальцы приходят на замену языку, который тут же возвращается к клитору, и я начинаю громко стонать. Я чувствую, как сжалась вокруг его пальцев, и каждый дюйм кожи, к которой он прикасается, кажется горит огнем (невозможно, я совершенно мокрая) и мне так хорошо, что я не могу отвести от него взгляд. Он погружается снова и снова, облизывая языком, черт побери его рот. Я корчусь, выгибая бедра, тянусь к нему, и он отвечает на мой призыв, захватив губами мой клитор и начиная его сильно сосать. Я запрокидываю голову назад, все мое тело плачет, стоит ему вытащить пальцы из меня, и начинает голосить от радости, когда в меня погружается его язык, дразня мою плоть, ставшей настолько чувствительной и словно по ней проходит ток. Я готова скакать на его языке несколько часов, но потом возвращаются его пальцы, толкаясь внутрь и выходя, и на них я тоже готова скакать. Особенно, когда его рот возвращается к моему клитору, кружа языком и посасывая.

Я уже почти у края, еле сдерживаюсь. Нейт на секунду замирает, мне хочется закричать, чтобы он не останавливался, но он внимательно смотрит мне в глаза. Его взгляд великолепен, несет обладание мной.

— Ты такая красивая, — шепчет он, снова запуская в меня пальцы и язык.

У меня начинает вибрировать все тело, я издаю какие-то дикие звуки, стуча по стене спиной, двигаясь в его такте.

— Нейт, заставь меня кончить. Пожалуйста, — стону я.

Он обхватывает губами мой клитор и снова сосет. И снова… и снова. Пальцы скользят внутри, у меня сжимаются не только мышцы живота, но и в ногах. Я чувствую накатывающие волны, дыхание становится тяжелым, прерывистым, вокруг нас поднимается пар, настойчивый язык Нейта сводит меня с ума.

Я кричу, выкрикивая его имя, как только начинаю кончать, и мир вокруг меня мигает и рассыпается на осколки, как разбитое зеркало. Через пару секунд обмякшая и расслабленная, я пытаюсь слезть с выступа. Нейт поднимается и ловит меня, удерживая в своих руках, прижимая к груди. Он целует, и я чувствую свой вкус на его губах, перемешенный с текилой и маленькой победой.

— Я оправдал твои ожидания? — шепчет он.

Да, оправдал. Я поднимаю на него взгляд, его глаза пьяные, светятся диким и животным огнем, и он смотрит на меня с желанием. Я хотела бы видеть этот взгляд в течение очень долгого времени.

Ну, давай на придумывай ничего себе, Дрю никогда не смотрел на меня так, как смотрит на меня этот мужчина, когда я кончала и выкрикивала его имя, словно это было все, чего он хотел, все, чего он когда-либо захочет.

Я даже не могу вспомнить ощущение такого счастья, как сейчас.

— Превзошел все мои ожидания, на самом деле, — улыбаюсь я, мы целуемся. — Мне кажется, нам стоит выйти из душа, я что-то совсем размокла. — Я попробовала поднять руку, но она безвольно упала, и он засмеялся.