Война роз (СИ)

Глава 31 Это навсегда

— Элайджа вернулся! — встревоженные крики воинов разнеслись по казарме, едва только тяжелые копыта черных, как смоль жеребцов, порвали стелющийся туман на землях вампиров.

Паника продолжалась все утро. Сослуживцы испугано поправляли одежду, готовясь к кому, что их в любую минуту могли вызвать на построение перед суровым хозяином.

— А ты чего так и светишься весельем? — военнокомандующий зыркнул на меня недовольным взглядом. — Я тебе шею сверну, если господин Майклсон-старший сочтет твой внешний вид неопрятным!

— Ему, наверное, улыбнулась леди Ребекка! — донесся из грудившихся воинов шутливый голос.

— Быстро приводи себя в порядок, и на тренировку! — командир поддакнул меня в направлении комнаты.

— Да… — кидаю я, закрывая за собой дверь своей опустевшей комнаты.

Взяв небольшое зеркало в руки, я поняла, что гладко-выглаженной одеждой не спрятать моих искрящихся счастьем глаз, не заставить предательский румянец уйти с моего лица.

И все же тяжелые мысли по поводу приезда Элайджи омрачают недавно обретенное счастье. Нужно держаться от него как можно дальше, иначе трагичного финала в моей непростой истории не избежать…

Несколько дней мне удавалось держать нейтралитет с братом Клауса. Едва только на тренировке возникала статная фигура Элайджи, я покидала площадку, сославшись на недомогание, резкую боль во всевозможных суставах, расстройство желудка… И надо признать, у меня прекрасно получалось избежать любой встречи взглядов с этим вампиром. Помню, как Клаус узнал меня в доли минуты, несмотря на мою усиленную маскировку. Нельзя сказать однозначно, таким же проницательным окажется его брат, или все же мне ничего не угрожает. Предпочитаю перестраховаться, дабы не поставить ту сказку, в которой я прибывала сейчас, под удар.

Изо дня в день мы с Клаусом обменивались двусмысленными взглядами, когда пересекались на площадке для тренировок. Никто кроме нас двоих не ощущал той нерушимой связи, что была между нами. Никто не читал в наших глазах той пламенной страсти, которая разрывала наши души, желая вырваться наружу всегда, когда мы встречались. Иной раз удавалось обменяться улыбками, и даже передать друг другу записки, в которых уточнялось время наших встреч. Место оставалось неизменным. Хижина на берегу озера с водопадом надежно хранила тайну наших счастливых вечеров, проведенных вместе. Я ждала, как воздуха каждый вечер, чтобы как можно быстрее прижаться к его крепкой груди, дотронуться губами до его губ, раствориться в нем, забывая обо всем окружающем мире…

Так по волшебному и размеренно прошла неделя. Мое сердце наполнилось обманчивым спокойствием, и разум уже отказывался верить в то, что все может закончиться в один миг. Однако, тяжелые для меня дни не заставили себя ждать. Из поля моего зрения пропал Элайджа, но хуже всего было то, что Клаус тоже исчез. Я не видела его на тренировке, не получила ни одной записки за последние пять дней. От незнания я не находила себе места. Что произошло? Произошло ли вообще что-то? Узнать, что происходит за стенами поместья, стало для меня навязчивой идеей. Руки самопроизвольно опускались, и я не могла ни о чем думать, кроме того, как получить хоть какую-то информацию о Клаусе. Никто из воинов не знал, да и не думал, куда могли пропасть хозяева, а проявлять слишком повышенный интерес с моей стороны было бы очень опасно. Решение пришло спонтанно, но показалось мне единственно правильным.

С наступлением сумерек в один из пасмурных дней, прячась за каждым углом построек, я крадясь подбиралась к дому семьи Майклсон. Не знаю, удастся ли мне пробраться через задний ход, но для меня это был единственный путь. На мою удачу дверь, ведущая в кухню с заднего двора, оказалась не заперта. Тихо, почти не дыша, я вошла в темный коридор, прислушиваясь к щебетанию служанок на кухне.

— Леди Алана совсем обезумела в своих попытках заполучить графа Майклсон! — вздыхает одна из них. — Она превратилась в озлобленную стерву, после того, как граф в очередной раз дал ей понять, что ей ничего не светит.

— А я не пойму его! — отвечает другая, шмыгая носом. — Красивая, умная, имеющая положение в свете… Что еще нужно?

— Ты что не понимаешь?! Он же до сих пор любит свою жену! Думаю, он верен ей по сей день…

— Ох, эта… Надеюсь она уже сгнила где-нибудь далеко отсюда… Сколько же крови пролилось по ее милости…

Продолжая «мыть мои кости», служанки уходят из кухни. Мне не понравился их разговор об Алане, но надо заметить они не говорили ни о чем таком, что могло бы произойти в этом доме за последние несколько дней. Возможно, ничего плохого не произошло, а я сама себя завожу. Но тем не менее, если уж я пробралась в этот дом, то просто обязана увидеть Клауса, или узнать где он.

Тихо-тихо я пробираюсь в полумраке на второй этаж, вспоминая в каком крыле располагалась комната Клауса. Застываю за одной из колонн, замечая идущую по коридору Ребекку. Такая же статная, как тогда… И такой же глубокий холодный взгляд. Она проходит в нескольких дюймах от меня. Я перевожу дыхание, когда вампирша скрывается за поворотом коридора. Медленно двигаюсь дальше, рассматривая двери комнат, ища нужную.

Внезапно мое сердце едва не вырвалось из груди, а с губ не сорвался крик, когда чьи-то руки хватают меня за плечи и резко затаскивают в одну из комнат, тут же прижимая к стене.

— С ума сошла?! — Клаус ослабляет хватку, вглядываясь в полумраке в мои глаза. — Как тебе такое только в голову пришло?!

Не могу сдержать радостной улыбки, наслаждаясь волной спокойствия, растекшейся по телу, когда только увидела его.

— Я ждала каждый день… Приходила к водопаду и ждала там… Но прошел день, затем еще один, потом третий… Пять дней прошло! — мои глаза округляются, показывая наигранный ужас. — А моего любимого все не было! Я не хочу больше ждать…

Клаус прижимается к моим губам своими губами, с желанием и трепетом целуя меня.

— Мне пришлось уехать на охоту с Элайджей… — с улыбкой произносит он, оторвавшись от моих губ. — Не мог тебя предупредить, иначе бы выдал нас. Вернулся только пару часов назад.

Он снова целует меня, попутно стаскивая с моих плеч военный жакет. Его губы скользят по моей шее, я зарываюсь пальцами в его волосы.

— Надеюсь, никто не заметил, что мальчишка из казармы посетил мою спальню?… — усмехнулся Клаус, подхватывая меня на руки и перенося на свою огромную кровать с балдахином.

— Никто! — смеюсь я в ответ, снимая с его плеч рубашку, и проведя ладонями по его гладкой коже. — Ты представить себе не можешь, как я скучала…

— Ты права, не могу этого представить… — моя одежда поспешно летит на пол. — Но ты можешь убедить меня в этом.

— Я очень-очень скучала… — хнычу я, едва сдерживая сладострастный стон, когда его ладонь пробегает по внутренней стороне моих бедер.

Самозабвенные поцелуи сводят с ума, в то время как его пальцы касаются моего лона, постепенно проникая внутрь. Спазмы наслаждения расходятся по всему телу, отчего я выгибаюсь навстречу ему. Губами он ловит каждый мой стон, каждых рваный вздох, лаская меня рукой, доводя до полного исступления. Когда все мое тело готово уже взорваться от этой сладостной пытки, он входит в меня, заменяя пальцы горячей плотью. Закусывая губы, я полностью раскрываюсь навстречу ему, прижимаясь к его совершенному телу. Всем своим существом я принимаю резкие глубокие проникновения, на которые мое тело отвечает непривычной податливостью. Сжимаю руками уголки атласных подушек, пока его руки не находят мои. Царапая его ладони ногтями, наши пальцы переплетаются. Ощущая пульсацию внутри себя, я задыхаюсь от охватившего всю меня наслаждения.

— Ты не должна делать таких опрометчивых поступков… — позже начал Клаус, когда в изнеможении я лежала на его груди. — Элайджа в доме. Мне страшно подумать о том, что он мог тебя увидеть.

— Так не думай об этом… — улыбаюсь я, касаясь его груди губами. — Я правда не могла больше ждать. Я думала, что что-то случилось.

— Случилось… Вернулся мой брат и жить стало сложнее. — ухмыльнувшись, Клаус касается моих волос рукой, зарываясь в них. — Все же нужно как можно быстрее поговорить с ним, иначе эта тайна ни к чему хорошему не приведет.

— Только не сегодня… — вздыхаю я, выводя пальцем на его груди какие-то узоры. — И не завтра…

— Подумать только, мисс Бесстрашность чего-то боится! — смеется Клаус, взлохмачивая мои волосы.

— Я боюсь только одного — потерять тебя… — поднимаю голову, и смотрю в его глаза перед тем как наши губы снова встретились. — Кроме того, вездесущая Алана все для этого делает, насколько я знаю.

— Тот, кто однажды был околдован тобой, не смотрит на других женщин. — улыбается Клаус, прижимая меня к себе крепче.

В комнате Клауса я провела всю ночь и следующий день. Закрывшись от всего окружающего мира, мы разговаривали, занимались любовью, и к вечеру я сочла этот день самым счастливым в своей жизни.

— Командир сочтет меня дезертиром, если я не вернусь этим вечером… — нехотя поправляю воротничок своей мужской рубашки.

— Думаю, совсем скоро тебе не придется подчиняться ему… — тяжело вздыхает Клаус, провожая меня у дверей своей комнаты.

— Я готова подчиняться самому Дьяволу, если он позволит мне быть с тобой! — нежно целую его, прежде чем переступить порог.

— Будь осторожна, в это время дом пустеет, но все же…

— Не сомневайся во мне! — подмигиваю я, поспешно скрываясь за поворотом коридора.

Слишком неожиданно, отчего я не успеваю даже выдохнуть воздух, передо мной возникает Ребекка. Ее ледяной взгляд обхватывает всю меня в считанные секунды, а руки тут же хватают меня за локоть. Ребекка молниеносно заводит меня в какой-то кабинет, отпуская и продолжая буравить меня взглядом.

— Жить надоело, да?! — шипит она, надвигаясь на меня слишком решительно, отчего я делаю шаг назад. — В доме Элайджа! Вы с Клаусом совсем из ума выжили!

— Так ты знаешь… — догадка приходить быстро, вместе с непониманием того, почему сестра Клауса молчала до сих пор.

— Знаю! И знаю, что ты проживешь не более секунды, когда Элайджа тоже узнает это!

Опускаю голову, не в силах что-либо сказать в свою оправдание. Несомненно, Ребекка выдаст меня, припоминая все мои грехи. А у меня лишь одна причина всего, что происходит.

— Я люблю его, Ребекка… — тихо произношу я.

Вампирша хватает меня за предплечья, отчего я вынуждена встретиться с ее серьезным взглядом.

— Так вот если любишь, ты должна покинуть этот дом, эти земли… Если с тобой что-то случится, Клаус и Элайджа навсегда останутся врагами! Ты станешь камнем преткновения между братьями! Отступи и забудь о Клаусе, иначе эта болезненная любовь разрушит эту семью!

Я вглядываюсь в ее серьезно настроенное лицо, впитывая в свою память каждое ее слово. Я понимаю, за что опасается Ребекка. Знаю, насколько сильно она хочет защитить свою семью.

— Если бы еще совсем недавно ты сказала мне эти слова, несомненно, я бы ушла в тот же день. — мой голос дрожит, но слова слетают с губ более чем решительно. — Но за последние несколько дней многое изменилось. Я не смогу оставить Клауса, когда услышала от него, что его чувства ко мне не остыли. Когда я поняла, что так же необходима ему, как и он мне. Когда он дал мне шанс вернуть его доверие. Прости, но я не могу отступить сейчас. Это выше моих сил.

Ребекка отпускает мои плечи, отвернувшись от меня, и мне кажется, что ее глаза заблестели от одной ей понятной скорби.

— Я все сделаю для того, чтобы он был счастлив. — тихо продолжаю я, тоже едва сдерживаясь, чтобы не дать волю слезам. — Я готова бороться за свою любовь! И буду это делать до последнего вздоха. Пусть даже за моей спиной постоянно будет стоять сама смерть, я не отрекусь от него!

Ребекка молчит, обхватив свои плечи руками. Тишина нависает над комнатой, и только воздух подрагивает от переизбытка эмоций, которые царят здесь.

— Когда-то очень давно… — голос Ребекки срывается, и я отчетливо слышу в нем слезы. — Я отступила, побоявшись защитить свою любовь… Итогом чего стала смерть моего любимого. Моей единственной любви всей этой вечной жизни… И теперь мне кажется, что и я умерла тогда много лет назад, а осталась только аморфная оболочка некогда живого человека. Я знаю, что это навсегда. Быть может, действительно правильно бороться до конца за свои чувства… — она замолкает, а плечи ее ощутимо вздрагивают. — А теперь уходи…

Смахивая слезы с ресниц, я подхожу к двери комнаты.

— Кэролайн… — меня останавливает на пороге голос Ребекки, я оборачиваюсь к ней, и впервые в жизни вижу, что ее взгляд смягчился и стал более человечным. — Удачи тебе…

Без слов я качаю головой, выдавив робкую улыбку и покидая эту комнату, хранящую всю боль Ребекки Майклсон.