Володя Борисов был сложным ребенком – его отец постоянно отсутствовал дома по рабочим делам министерства, а молодая мать от скуки посвятила всю себя единственному сыну, обволакивая его гиперопекой словно куклу – одеждой. Взращённый на маминых ласках, постоянных потаканиях во всем и полной безнаказанности, мальчик был своевольным, капризным и жестоким. Но, когда Володе исполнилось десять лет, совершенно неожиданно, в первую очередь для самого Вовы, в семье Борисовых родилась дочь Ирина и жизнь маминого любимчика резко изменилась. Если раньше, на каникулах, он разъезжал с матерью по санаториям страны, то теперь, его отодвинули на второй план, перенеся все внимание на малютку – дочь. Поездки закончились и в свое свободное время Вова был посвящен сам себе. А когда Иринка выросла из пеленок, старшего брата частенько заставляли следить за сестрой, что его еще больше раздражало. Он постоянно забывал про нее, оставляя одну в комнате, в компании игрушек, а когда вспоминал и приходил проверить – отчитывал за бардак, словно взрослую. Со временем ей на́чали перепадать подзатыльники и шлепки – старший брат не особо контролировал эмоции.
Когда Володе исполнилось семнадцать лет, в стране вовсю бушевали лихие девяностые – народ жил в страхе, злобе и нищете. Отец семейства вовремя подсуетился и приватизировал небольшой завод по производству лакокрасочных материалов, сменив министерское кресло на поприще предпринимателя. Время было смутное и Вову решили отправить на лето к родному брату отца, чтобы без дела по улицам не шатался, не искал на свой зад неприятностей. Так Володя впервые оказался в деревне у дяди Игоря и тети Светы.
Деревню он сразу невзлюбил, потому как там приходилось постоянно помогать по хозяйству, а ничего другого, в принципе, там делать было нечего – ни кино, ни цирка, ни аттракционов, даже нормальных магазинов не имелось. Но, как говорится – «свинья везде грязи найдет», и Володя, быстро освоившись нашел себе компанию таких же пройдох как он сам – двух братьев-близнецов Саню и Андрюху Гореловых. Они были старше на пару лет, любили выпить и побуянить, а еще у них была своя машина – видавшая виды копейка, доставшаяся от деда. Братья ничем толком не занимались, но деньги у них водились, а в народе знали, что ребята нечисты на руку – подворовывали все, что плохо лежит, тем и жили. Родители их были пьяницами и обитали в другом конце области, а Сашка с Андрюхой перебрались в дом к деду, как только тот помер.
В то лето, в деревне вскрыли несколько дачных домов и все прекрасно понимали – откуда ноги растут, однако, доказать никто ничего не мог. Здешний участковый после осмотра места преступления просто разводил руками и шел опохмеляться. В областной милиции только отмахивались – не до вас сейчас, у нас тут своих забот выше крыши.
Вот уже почти год, как по всей области в разных концах, кто-то повадился рубить кабель на высоковольтных вышках и столбах, оставляя целые деревни без электричества. Такая «работа» была не из легких и требовала специальных навыков и снаряжения. Налицо – орудовала группировка. Поэтому беды дачников сейчас мало кого волновали – их дома, итак, постоянно подвергались набегам, то бомжей, то местных алкашей – дело обычное.
А Володя все чаще проводил время с новыми друзьями и все реже оставался ночевать дома. Тетя Света переживала и пыталась разговорами наставить подростка на путь истинный:
– Вова, ты же уже взрослый парень, тебе скоро в институт поступать… – Обычно начинала она, – а ты все как маленький, никакой ответственности!
– Теть Свет, да все нормально… – отговаривался Вовка.
– Да где ж нормально-то? Где ж нормально? – Не унималась тетка. – Ты по хозяйству совсем перестал помогать, дома не ночуешь, вечно блыкаешься с этими двумя… У тебя в голове ветер гуляет, не человек, а перекати-поле. Ты хоть решил – куда поступать будешь? Кем ты собираешься стать?
– Да разберусь я, теть Свет…– бурчал в ответ раздраженный племянник. – Вот только не начинайте заново…
Светлана часто жаловалась мужу, а тот все больше хмурился, но поговорить с Вовкой по-мужски все никак не решался. Не было у него опыта общения с детьми. Только в один вечер он вернулся домой и застал жену в слезах.