Возрожденная душа

Кэри Лейк

«Возрожденная душа»

Серия: Сыны гнева (книга 2)

Автор: Кэри Лейк

Название: Возрожденная душа

Серия: Сыны гнева_2

Перевод: Raibaru

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Raibaru

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глоссарий

Алекси — армия солдат, порожденных для убийства ликанов;

Амек — безусловная любовь, как к родне, так и паре, на демоническом языке;

Берсерки — жестокие мутанты, результат неудачных генетических экспериментов над людьми Лива;

Брозиус — демон-адвокат для заключенных Обсидия, жаждущий испытать половину наказания;

Кататоны — гули, населяющие подземелье усадьбы Гневных Демонов; стражи;

Демортий — металл богов; единственный известный элемент, убивающий демонов; обычно не встречается в человеческом мире;

Божественные матроны — воспитатели, рожденные от демонских принцев детей;

Инфорсеры — охотники за головами в Преисподней;

Демоны Гамбис — демоны, самыми значимыми талантами которых являются воровство и сплетни;

Газла — ведьма темных искусств;

Халфлинг — недавно укушенный человек, ожидающий полного превращения в ликана;

Дом Скорби — гробница для захоронения, находящаяся в Преисподней; демоны называют ее Мортуад;

Запечатление (Импринтинг) — передача воспоминаний жертвы другому существу после укуса ликана;

Инкуб — разновидность демонов-мужчин, которые питаются сексуальной энергией; обладают способностью стирать краткосрочную память;

Ягнёнок (Агнец) — уничижительное обозначение слабых людей, не содержащих в своей крови антитела к яду ликана;

Ликан — сверхъестественный вид существ, принимающих обличье любого животного, обычно волка;

Антитела Лива — мощная составляющая, выделенная генералом Джексоном Уэйдом, биохимиком, которая оказывает сопротивление яду ликана при укусе;

Мортуад — Дом Скорби;

Обсидий — тюрьма для проклятых в Преисподней;

Оркосия — Царство Преисподней, также известное как Ад;

Оркосы — Совет Старейшин Оркосии;

Реножа — сексуальное созревание суккуба после ее первого оргазма с жертвой;

Святая святых (Санктуарий) — бар и казино Гневных Братьев в пригороде Детройта;

Демоны Севойя — жестокие хищные демоны секса;

Савидон — период расцвета сил демона, во время которого он должен выбрать спутницу жизни;

Сервокс — демон-самец, спутник жизни;

Сияние — галлюциногенный наркотик, распространенный в Подполье;

Суккуб — разновидность женщины-демона, которая питается, высасывая энергию во время секса; были созданы также в качестве сексуальных рабынь для демонов-лордов; часто становятся проститутками, обычно имеют множество детей от разных отцов, парии среди демонов;

Судеш — вид преступного самоубийства, караемого в Преисподней;

Шексус — орган на теле половозрелого мужчины-демона, отвечающего за связывающий секс;

Ташла — пара, спутница жизни;

Тролли — демонская наемная стража;

Подполье — тусовки, проходящие в подвалах заброшенных зданий в Детройте;

Гневные Демоны (Демоны Гнева) — воины-мстители, сыновья Гнева — принца демонов; палачи тех, кто оступился, у каждого имеется своя индивидуальная способность к физическому или ментальному воздействию;

Шула — повитуха для потерянных душ, приводит их обратно из Другого мира;

Элизий — сильный демонический ликер;

Зверские Демоны — жестокие убийцы людей подземного мира, мошенники и скрываются в тени.

Картамус — древняя книга истории демонов, которая находится в крипте Оркосии;

Эрадис — связывание душ, после чего пара становится ташла и сервоксом;

Фешджул — демонический эквивалент «ублюдка»;

Демоны Линовидус — сутенеры, назначенные суккубам в юном возрасте; собирают души для преступного мира;

Санктиж — заявление о невиновности;

Санг — сокращение от Сангячжи.

Сангячжи — древний вид тварей подземного мира с дикой жаждой крови, вымерший много веков назад.

Демоны Сцелий — жестокая порода демонов, которые бродят в стаях и похищают женщин и делят между собой;

Семптрес — швея королевской семьи в подземном мире;

Стигиус — царство абсолютной смерти для проклятых;

Вербриж — самый болезненный вид наказания в подземном мире, карается специальным кнутом, предназначенным для причинения тяжких телесных повреждений;

Витиуш — потенциально жестокие демоны с серьезными лицевыми деформациями.

Катузла — похожее на котёнка существо из подземного мира.

Пролог

Бесчувственность — щит бастардов.

Мой был выкован в тот день, когда моя мать попыталась выскоблить меня из своего чрева проволочной вешалкой. Не то, чтобы я помнил такое дерьмо. Большинство детей, даже демоны, вырастают, не подозревая, как близко они были к рождению лужицей крови на кухонном полу.

А я? В детстве эта история стала моей чертовой сказкой на ночь, которую я рассказывал снова и снова, пока, в конце концов, даже её ужасающая истинность не могла проникнуть сквозь мои возведённые барьеры.

Бл*дский супергерой. Вот кем я становился каждый раз, когда она пыталась напомнить мне, почему я не заслуживаю жизни. Непобедимый.

Не то чтобы она не пыталась закончить свои попытки от меня избавиться уже после моего рождения.

Кошмары — те, что уносят под воду большинство детей, топят их и выплевывают их безжизненные тела обратно в реальность, — не могли до меня добраться. Сильнее, толще мой щит твердел, пока раны и синяки на поверхности не превратились в невидимые воспоминания.

Шрамы.

Слабости, глубоко внутри моих костей, укоренились и ужесточились под тяжестью того дерьма, которое я был вынужден нести.

Закон Вольфа (прим: на костную структуру действует нагрузка, стимулирующая, рост костной массы).

Как акула, рассекающая воду, у меня остался только инстинкт выживания, моя жизнь стала ничем иным, как периодами выживания, и все это эмоциональное дерьмо прошло мимо меня.

Неприкасаемость даёт тебе силу. Это вызывает страх у окружающих. Это удерживает их подальше от тебя.

Пламя ада не могло протянуть свои длинные и нетерпеливые когти дальше стали, которую я отливал и отливал всю свою жизнь. На самом деле, я начал получать удовольствие от того, что лезвия ковыряют и царапают мою кожу с диким желанием сожрать мои внутренности. Моим безразличием сорваны лучшие в мире попытки сломить меня с помощью боли и страданий.

Мой щит был непробиваем. Непроницаем.

Суть неспособности чувствовать в том, что ты теряешь связь, которая отделяет живых от мертвых. Магия кончиков пальцев, проводящих по плоти, исчезает в призрачных ощущениях боли от тысяч булавок и иголок, ни одна из которых недостаточно реальна, чтобы проникнуть глубоко внутрь, туда, где душа ждёт своего пробуждения.

Возрождения.

Прикосновение, антитез бесчувствию. Осязание. Доказательство того, что что-то существует, что оно реально и может повлиять на тебя — сломать тебя, если захочет, просто потому, что может. И не только физическое прикосновение.

Я никогда не верил в любовь. В основном потому, что любовь никогда не верила в меня настолько, чтобы пробить мой щит. Зачем верить в то, что тебя никогда не касалось?

К дьяволу слепую веру. Это для проповедников и старых церковных матрон с их льющимся дерьмом веры, макающие всех подряд в свою брехню на каждом углу.

Любовь не защитит мальчика от сигаретных ожогов на теле и смрада невинности, украденной снующими повсюду руками. Любовь — это не лекарство, которое удержит мальчика от рвоты после того, как его накормили крысиным ядом вместе с утренней кашей. Она не помешает лезвию располосовать кожу, пролить кровь, оставив ещё один шрам, чтобы заполнить пробелы между сотнями, уже изуродовавшие его тело.

Для кого-то любовь — это миф. Сказка для маленьких девочек, за которой нужно гоняться и впадать в депрессию, когда они, наконец, вырастут и поймут, что её никогда не существовало. Любовь — это слово, уносимое ветром и растворяющимся в ничто. Пустое место.

Всё, в конце концов, становится ничем. В том числе любовь.

Отсутствие эмоций, прикосновения, бытия.

Полное безразличие.

Бесчувственность надрала задницу этой любви и отправила её подбитый хвост обратно в страну фантазий. Она окутывала мальчика холодными ночами, пока грызущее чувство жуткого голода напоминает ему, что бога нет — по крайней мере, такого, которому не наплевать на него.

Бесчувственность защищает. Она сдерживает тех, кто считает себя достаточно сильным, чтобы проникнуть под его кожу. Её нельзя обмануть или предать. Она отражает прикосновение как иллюзию, всё время убеждая, что оно слишком реально, чтобы ему можно было довериться.

Бесчувственность — мой щит. Моя вера. Моя реальность.

Более реальная, чем мелькающая мысль о том, что любовь когда-нибудь коснётся такого бастарда, как я.

— Логан.

Глава 1

Некоторые жизни просто не стоили того, чтобы их спасать…

Темная комната поглотила Логана, растянувшегося на своей кровати, в том же положении, как и в тот момент, когда закончил своё свидание со смертью. От ощущения образующихся пролежней и покалывания, его тело скрутило, фантомные ощущения ползали по его плоти, не давая ему уснуть. Каждые пять минут или около того он двигал рукой или ногой. Не двигая ими.

Тени плясали по стене в тех случаях, когда один из кататонов, охранявших особняк, проходил через прожектор рядом с его окном. Он сосредоточился на них только потому, что его шея лежала на подушке именно в этом направлении, и у него не было другого выбора. Хорошая вещь, однако. Ей было поручено присматривать за ним, и она спала где-то за пределами его периферийного зрения. И это напоминание поджигало его кровь каждый раз, заслышав сонное сопение.

Ярость могла бы расколоть его прямо посередине.

Её кровь текла по его телу, струилась по его венам, питая его сердце, сохраняя ему жизнь.

Кровь Каллы.

Женщина, поразившая его демортисом. Это единственный металл способный победить демона. И теперь, единственное, что его держит в мире живых — её кровь. Кровь девственницы. Вероятно, он теперь близок к становлению монахом как никогда.

Иронии хватит, чтобы заставить его выцарапать самому себе глаза, если только он сможет дотянуться хоть до чего-то. Как грёбаная пощечина от богов, которые, вероятно, сидели и пили пиво, развлекались под это дерьмо и подшучивали над ним.

А побочный эффект возвращения из мертвых?

Чувствую себя чертовым зомби.

Логан поджал губы, желая надрать себе задницу за такую ​​тупость. Не то чтобы он должен был её спасать или что-то в этом роде. Чёрт, быть демоном означало быть исключением из всех человеческих правил.

А быть сыном Гнева означало никогда не играть по правилам кого-либо.

Но по какой-то причине, которая засела так глубоко в его мозгу, которую он даже не мог объяснить, он почувствовал необходимость вмешаться. Не столько ради неё, сколько потому, что маленький сосунок, пытавшийся её изнасиловать, нанёс удар по психопату, засевшему глубоко в костях Логана. Он оскорбил его.

И конечно же сработал его переключатель.

Да, во всяком случае, так сказал себе Логан, потому что никакое другое оправдание не могло объяснить, почему он не мог шевельнуть ни одним мускулом в своём теле из-за чего-то, что имело бы отношение к ней — Калле. Девушка, которую они подцепили на какой-то тусовке. Она там так упилась Сиянием, что, вероятно, позволила бы каждому из братьев попробовать себя, если бы они были теми еще ублюдками.

К счастью для неё, они ими не оказались.

— Надо было уйти, — пробормотал он, голос — единственная часть тела, которую он ещё мог контролировать.

Острая боль пронзила ноги Логана, согнув их в неестественное, парализованное положение.

— Ах, дерьмо!

Разве его ноги не онемели всего несколько секунд назад?

Даже не заставив свои мышцы расслабиться, он встряхнул их, что было зря, кости словно раскололись от этого движения.

Он затаил дыхание и стиснул зубы, а боль поползла вверх по ноге.

— Хрень!

Он говорил сквозь стиснутые зубы, стараясь не разбудить сиделку, но, чёрт его возьми, его спина выгнулась дугой, как у этих заразившихся столбняком мудазвонов, а глаза закатились так сильно, словно пытались проскочить в мозг.

Черный дым клубился за его веками, и глубокий смех дразнил его, когда агония достигла его позвоночника. Дрожа в постели, Логан зажал рот и позволил конвульсиям пройти сквозь него.

В тишине.

Он знал боль — выворачивающую наизнанку боль, избавляющую от всех гребаных страданий. Ничто по сравнению с тем, что потрясло его в тот момент, как будто кошмары могли проникнуть в тело и причинить вред. Ожог, словно расплавленная лава, сочащаяся в его венах, просачивался в каждую его клеточку, обжигая его изнутри. Пот струился по его виску, в то время как холод прорвался глубоко в его кости и пробежал по его конечностям, оставив после себя приступ тошноты.

Этот черный дым нёс в себе знакомое ощущение, которое он испытывал раз или два в своей жизни — от сообразительного сукина сына, который поставил на колени самых крутых мужчин-демонов: абсолютная смерть. Стигиус. Место в подземном мире, откуда не возвращалась ни одна душа.

Неглубоко тяжело дыша, он позволил тьме, проникшей в его разум, взять верх, когда что-то темное и злое заявило свои права.

Всё, что Логан мог сделать, это позволить этому забрать его.

Интенсивная яркость просочилась в его глазницы и развеяла его озабоченность. Он открыл глаза. Мерцающая трещина расколола стену поперек комнаты.

Что за…

Что-то пошло не так, когда он вернулся из мертвых? Пришел ли Стигиус забрать свою душу?

Трещина распахнулась, и ослепительный свет заставил Логана закрыть глаза.

Ад?

На короткое мгновение он подумал, что умер, пока свет не померк, и его темная и унылая комната расширилась сквозь стену, отражая бледно-фиолетовую комнату, как у молодой девушки.

Логан протер глаза, но остановился.

Подожди… Я могу двигаться?

Газла накачала его наркотиками?

Он осмотрел комнату в поисках Каллы. К счастью для неё, её нигде не было видно, хотя что-то подсказывало ему, что это не обязательно хорошо. Меньше минуты назад он слышал, как она двигалась, а это означало, что вся сцена была сомнительной.

Горловое рычание снова обратило его внимание на фиолетовую комнату. Тихое. Гортанное. Бесспорно ликан.

Он сполз вперед со своей кровати, наслаждаясь вновь обретенным контролем мышц, и остановился перед светящимся отверстием в стене. Он посмотрел вверх, его взгляд проследил за мерцанием света вниз к левому боку. Запечатает ли его с другой стороны?

Рвущий звук вернул его к сосредоточению, и Логан вошел в пурпурную комнату. Словно хищник-невидимка, он низко пригнулся и обошёл край кровати.

Его внимание привлекла окровавленная ступня, тонкая и безошибочно человеческая, застрявшая под задними бедрами зверя — ликана, как он подозревал, — который наклонился вперед, оседлав гораздо меньшее тело. Прошло слишком много времени с тех пор, как Логан в последний раз победил одного из ублюдков. Он почти почувствовал, как его позвоночник прогнулся от воображаемого быстрого удара.

Адреналин струился по венам Логана при мысли о мясе, покрывающем его босую ногу, и ударе пятки, пробивающей грудную клетку с другой стороны. Ах, извращенное удовольствие от убийства. Он поднял ногу, поставил её вдоль позвоночника волка и втоптал.

Логан споткнулся, когда его нога прошла сквозь него, словно сквозь призрака, но спохватился.

Из-под волка донесся приглушенный крик. Длинные светлые пряди с прожилками крови веером выбивались из-под склоненной головы зверя, а нападавший дрожал, скрежеща зубами о позвоночник жертвы.

Руки Логана скрестились, чтобы оторвать волка от девушки.

Какого хрена? Галлюцинация? Он умер?

Как будто он стал не более чем зрителем ужасного нападения.

Он наклонил голову, неверие в то, что лежало перед ним, дразнило его чувства, а мысли били его по черепу, но не давали никакого разумного объяснения, кроме полнейшего безумия.

Или, что это действительно хороший наркотик.

Его мышцы напрягались с каждым криком жертвы. Странный. Малинги обычно не вызывали у него особого сочувствия.

Красный цвет, ползущий по бледно-коричневому ковру, приобретал более глубокий оттенок с каждым рывком плоти. Такой грязной работы, было достаточно, чтобы убить любое очарование момента, которое он мог получить от просмотра, осознавая, что он не может это остановить.

— А теперь прекрати, дорогая, — раздался голос позади. — Не нужно быть такой громкой. Чёрт, будет хреново, если ты перебудишь весь проклятый округ.

Логан повернулся и увидел пожилого мужчину, смутно знакомого, с гладкими темно-серыми волосами и в кожаной куртке, который приближался с таким спокойствием, что брови поднялись. Нашивка Алекси, которую он носил на плече, и акцент служили напоминанием о предыдущей встрече — Логан снова столкнулся лицом к лицу с генералом Уэйдом.

Тело девушки свело.

— Пожалуйста! — Её слова булькали, словно жидкость застряла в её горле. — Убери… прочь! — Пока она кашляла, её ноги дергались под грубыми движениями зверя. — О Боже! — Брызги крови взметнулись в воздух.

Руки Логана сжались в кулаки.

— Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. Я здесь, чтобы спасти тебя. — Уэйд поставил на пол серебряный ящик и опустился на колени рядом со зверем, гладя девушку по волосам, не прерывая трапезы зверя, словно ждал, пока оно закончит, — как будто волка не смущало его присутствие. — Теперь ты в безопасности, милая. — Мягкий тон его голоса царапал кости Логана.

Как её убийство поможет девушке?

— Мой брат? — спросила она, как будто не замечая, что зверь всё ещё сидит, сгорбившись, над её позвоночником, словно надрезая нежное мясо на тарелке.

— Он будет в порядке. Просто отлично. — Уэйд прочистил горло. — Ты просто полежи спокойно. У меня тут есть лекарство. Сначала будет немного гореть. — Клыки скользнули под его верхнюю губу при легком повороте головы в сторону зверя. Щелчок его кулака по окровавленной пасти ликана заставил волка отлететь назад, а плоть девушки оказалась в его пасти, всё ещё прикрепленной к её спине, которая пронеслась по её позвоночнику и оторвалась.

Логан отошёл в сторону, его рука прошла прямо сквозь тело брошенного зверя.

Уэйд поднялся на ноги всего за секунду до того, как блеск его остроконечного кинжала пронесся мимо глаз Логана и пронзил волка прямо в грудь. Он набросился на зверя и плавным движением схватил его за загривок, выдернул кинжал из его груди и провел лезвием по горлу.

Визг поднялся и замер в горле.

Даже если Логан ненавидел мудака за то, что он сделал с Айден, он не мог отрицать, что у этого парня было что-то вроде ловкости в убийстве ликанов. Впечатляюще.

— Паршивый кусок дерьма, — пробормотал мужчина. Он бросил черную смоляную голову зверя на пол. — Не могу дождаться, когда мне больше не придется иметь дело с вами, грёбаными дворнягами. Например, я смогу позволить крысам пробежаться по проклятой лаборатории по борьбе с вредителями.

Взгляд Логана вернулся к девушке, лежащей на полу. Её спина была разорвана, изжевана до неузнаваемых прядей, для того, чтобы снова собрать их воедино, понадобился мастер-хирург и несколько гребаных молитв. Её ночная рубашка лежала в лохмотьях по обе стороны от неё. Кости выглядывали из-под алой плоти. Светлые волосы, спутанные и пропитанные кровью, закрывали лицо.

Уэйд присел рядом с девушкой, убрал её волосы с лица, и когда он наклонился к её уху, Логан наклонился ближе, положив ладони на бёдра.

— Добро пожаловать к солдатам Алекси, — прошептал генерал. — Твоя милая и, — его глаза скользнули по её обнаженному заду, — …невинная задница поможет оплатить множество исследований, малышка. Я слышал, ты — билет человечества в один конец к свободе от этих чертовых суперов. Мы быстро всё починим, — сказал он, снова вставая на пятки. — Жалко, однако, жертвовать такой хорошенькой попкой. — Пальцы ублюдка скользнули по её ягодицам и исчезли между ног. Его глаза закатились.

Логан скривил губу. Айден несколько раз говорила, что этот парень питает слабость к молодым девушкам. По причинам, которые он не мог понять, пальцы Логана дернулись от желания избить ублюдка. Он радовался мысли о том, чтобы сломать ему нос и раздробить скулы.

Логан запрокинул голову, не сводя глаз с девушки, которой, должно быть, было всего пятнадцать или шестнадцать лет, судя по плакатам бойз-бэндов с детским лицом, приколотым к стенам спальни. Длинные опущенные ресницы достигали её щек, как будто она окончательно потеряла сознание. На кремово-белую кожу брызнули малиновые капли. Она лежала совершенно неподвижно, когда седовласый мужчина проткнул её ягодицу иглой, которую достал из серебряного футляра рядом с собой.

Логан опустился на колени, чтобы получше рассмотреть её лицо. Зрелище, представшее его глазам под новым углом, опрокинуло его на задницу, когда на него нахлынуло узнавание.

Калла. Чёрт.

Нахмурившись, он отпрянул назад.

Как она могла быть билетом в один конец человечества к свободе? За что именно она была принесена в жертву?

Кости Логана напряглись, когда поезд боли ударил по мышцам и пополз вверх по телу. Жжение в его венах усилилось, как будто он рассыпался изнутри. Он стоял неподвижно, раскинув конечности, сжав кулаки, с закрытыми глазами и болью в челюсти от напряжения — несомненно, в его сознании.

Что-то пошло не так во время возрождения его души.

Как демон, он не должен был быть восприимчив к человеческой боли. Тем не менее, когда Логан открыл глаза и сосредоточил свой взгляд на Калле, её напряженное и дрожащее тело повторило его собственную реакцию, когда Уэйд вынул иглу из её ягодиц.

Как только сцена материализовалась, она исчезла, снова засасывая его в черноту.

***

Двадцать восемь часов назад…

Генерал Джексон Уэйд уставился на символ, искусный логотип, скрывающий одну из самых мрачных тайн города. Если у него и возникали какие-либо мысли о том, что может существовать более коварный человеческий разум, чем его собственный, то он только что убедился в этом в схемах, которые составляли, казалось бы, искреннюю маркетинговую схему Фармацетики Пенвелла.

Покачав головой, он вошёл в лифт шахты и нажал на третий этаж. При ощущении ползания мурашек по затылку он хлопнул себя по затылку. Чертово место вызывало у него мурашки. Без сомнения, кто-то в адской дыре просто рассмеялся, наблюдая за его выходками на камеру. Каждый дюйм здания был опутан проводами, особенно шахты.

Лифт дернулся и начал медленно спускаться, шестерни и шкивы заскрипели снаружи кабины, как будто чертова штуковина вот-вот сорвется и упадёт, обрекая его на мучительную смерть. Не столько из-за удара машины о самый нижний уровень шахты, сколько из-за того, какой ад творился в этой самой нижней яме, по сравнению с которой берсерки на базе Алекси выглядели как большие фиолетовые динозавры, готовые разразиться песней. Волосы взъерошились, когда лифт наконец остановился и открылся.

Ярко-белый свет опалил его глаза, ослепляя, и он прикрыл лицо от резкого изменения света, выходя на чистейший белый кафельный пол, который он когда-либо видел. Удушающий запах хлорки едва не спалил ему волосы в носу, когда хлопок сзади дал понять, что лифт оставил его здесь одного.

Перед ним стояла прочная дверь. Он всегда представлял себе эту маленькую комнату чем-то вроде чистилища. Ничего, кроме одной двери впереди и шахты лифта позади, которая могла бы легко увести его прямо в ад.

Уэйд подошел к двери, немного наклонился вперед и расширил глаза. Панель поднялась, превратив идеальную белую стену в маленькую коробку с черными и серыми электрическими проводами. Камера вылетела из панели, и красный луч быстро пронесся над его глазным яблоком. Он ударил вперед, прежде чем отступить обратно в провода и снова исчезнуть за идеальной белой стеной.

Черт бы побрал эту штуку. Всегда заставляла его подпрыгивать на этом последнем маленьком цирковом представлении. Как будто эта тварь может ткнуть его в глаз иголкой.

Петли на двери щелкнули, и белая стена плавно скользнула в сторону, открывая еще больше белизны и стерильных запахов.

Уэйд сделал два шага в прихожую. На стеллажах из нержавеющей стали выставлены средства индивидуальной защиты: защитные очки, белые комбинезоны, бахилы, респираторы и перчатки. Христос в выпускном платье. Он ненавидел наряжаться в это дерьмо. Никогда не удосужился носить эти вещи в собственной лаборатории.

Он взял вещи с полок и надел их поверх одежды.

С последней молнией его комбинезона дверь открылась — еще одно подтверждение наличия камер. Это заставило его задуматься, что произойдет, если он не удосужится одеться? Как долго они позволят человеку стоять там, как придурку, прежде чем пол разверзнется и проглотит его?

Уэйд усмехнулся, его глаза сканировали стеклянные ограждения слева и справа, пока он шёл по коридору. Внутри них, как дроны, шаркали лаборанты с пробирками и образцами, заглядывая в микроскопы, не обращая на него внимания.

Скучная работа. Увольнение с должности в военной лаборатории было лучшим, что могло с ним случиться. По крайней мере, он никому не отвечал, как эти жалкие ублюдки.

Политика и прочее дерьмо.

Справа на носилках лежало тело, а лабораторные крысы кружили вокруг него, как стервятники. Уэйд мог только разглядеть конечности, свисающие с края сквозь хлам. Рука. Нога. Обе болезненного оттенка жемчужно-белого и достаточно иссохшие, чтобы принадлежать к любому полу.

Без ведома широкой публики испытания на людях были довольно распространенной практикой. Глупые ягнята беспокоились о косметике на обезьянах. Если бы они только знали, какие запутанные исследования и мучения сопровождают голубую таблетку от запоров, они, наверное, обосрались бы.

Наконец он добрался до другой двери и позволил глазному сканеру еще раз просканировать глаз, его мышцы напряглись, чтобы не отпрыгнуть назад.

Дверь скользнула в ещё одну приемную. У президента и то меньше уровней.

Уэйд фыркнул, сняв клоунский костюм, который он надел всего в ста ярдах назад, и сбросил оборудование в приемник, встроенный в стену.

Скользя к последней двери, он вошел в довольно обычную офисную обстановку. Кто, черт возьми, мог подумать, что такое существо живёт по эту сторону стены?

Словно оставить правду и войти в царство лжи.

Искусственный солнечный свет просачивался внутрь, как будто это место не находилось на пару тысяч футов ниже поверхности. Симпатичная маленькая брюнетка сидела за столом, с начищенными пёрышками, будто ей место в глянцевом журнале, а не в подземном гробу с двумя сумасшедшими боссами.

Он кивнул ей.

— Мистер Пенвелл скоро будет. — Её шелковистый голос заставил член Уэйда встать.

Интересно, кого ты трахаешь? Уэйд молча усмехнулся при мысли о том, что она ездит верхом на старом Пенвелле-старшем, поскольку вероятность того, что младший был грёбаным петушиным жокеем, составляла девяносто восемь процентов.

— Спасибо.

Он улыбнулся и сел напротив неё, откуда мог легко любоваться её стройными ногами, торчащими из-под стола.

Дверь слева распахнулась, и седовласый мужчина, очень похожий на Уэйда, в костюме в тонкую полоску подошёл к нему с протянутой рукой. Пенвелл-старший вел себя как криминальный авторитет — все дела с видом уверенности, который говорил человеку, что никто никогда не найдет тело. Прилично выглядящий парень для мудака, у которого денег больше, чем у Бога.

— Мистер Уэйд. Рад снова видеть вас, мой друг, — сказал он, пожимая руку крепче, чем нужно.

Мистер? Солдаты Алекси в лагере всегда называли Уэйда генералом.

Пенвелл-старший провел его в свой кабинет и сел рядом с гораздо более худой и молодой версией себя. По какой-то причине Уэйд не мог не представить Младшего с полным ртом членов каждый раз, когда видел парня. Он скривил губу, отодвинув от себя стул, прежде чем сесть.

— Итак, время — деньги, и мне нечего терять. Где наша девочка? — спросил Пенвелл-старший, грациозно опускаясь в свое огромное кресло.

— Прямо в пищевод. Мне нравится. — Уэйд пошевелился, готовясь принять кол в задницу, которого он ожидал от этой встречи. — Я… э-э… думал, вы хотите, чтобы её обучили.

— Для чего нам нужно её обучение?

— Девушка должна защищаться, верно?

— Мистер Уэйд, я человек нетерпеливый. — Ноздри старшего раздулись, когда он глубоко вдохнул. — Кажется, вы немного побледнели. И, честно говоря, меня всё это уже начинает подбешивать. Мы согласились оставить её под вашим присмотром на время серий инъекций. Пять лет мы ждали. Она получила последнюю инъекцию, не так ли? Таким образом, она считается полностью невосприимчивой к ядам.

— Прямо в глотку острым лезвием. — Уэйд усмехнулся и хлопнул себя по носу. — Она на задании. На данный момент. И очень скоро она вернётся.

— На задании? — Старший подался вперед и переплёл пальцы. — В чём оно заключается?

— Пришлось заставить её работать под прикрытием для меня. — Уэйд поднял руки. — И не волнуйтесь, это не опасно. Просто отправил её в подполье. Для засады.

Явно фальшивая улыбка скользнула по лицу старика Пенвелла, словно дьяволы выглядывали из-за слишком блестящей зубной эмали, вонзая свои раздвоенные вилы в живот Уэйда. Его брови сошлись, когда он сказал:

— Позвольте мне убедиться, что я правильно понял. Вы отправили наше ценное приобретение с заданием на подпольную вечеринку? — Он бросил взгляд на сына и снова на Уэйда. — Каковы шансы, что она вдруг станет… нечистой на этом задании? Или, что ещё хуже, её убьют? Крайне важно, чтобы она оставалась нетронутой.

— Ноль. Я даю вам слово. — Уэйд склонил голову набок, похрустывая шеей. — Калла может показаться хрупкой, но она ружьё, которое умеет стрелять. — Он усмехнулся.

Губы Пенвелла-старшего сжались.

— Оружие часто навлекает на себя неприятности, если их оставить одних. И каковы шансы, что вы опять наткнётесь на ещё одну красивую девственницу Алекси в своих путешествиях?

Уэйд откинулся на спинку стула.

— Дети в наши дни? Ха! Сейчас не так, как когда мы были молоды, играя в бутылочку. Теперь они засовывают бутылки себе в жопу и записывают это дерьмо на YouTube. Больное общество, в котором мы живем. — Он покачал головой. — Уверяю вас, я сохранил её чистой, как свежевыпавшие снежинки. — Уэйд прочистил горло. По правде говоря, он не поддержал сделку, чтобы сохранить её чистоту, особенно в последние несколько недель, после того как просьба о дополнительных средствах была отклонена самим стариком Пенвеллом. Уэйд вышел из себя, когда пришло письмо с подписью этого ублюдка, нацарапанной поперек. — У меня есть разведывательная группа, которая следит за ней. — Бред, конечно. Хотя он предпринял честную попытку вернуть её от демонов Гнева и потерпел неудачу. Ужасно. Теперь он понятия не имел, где теперь найти столь желанное логово демонов.

— Разведывательная группа? Значит, мы не говорим о ликанах?

— Эм-м. Нет, сэр. — Уэйд сглотнул. Сконцентрируйся. События вчерашнего вечера, должно быть, всё ещё не давали ему покоя. Сначала встреча с демонами, затем бегство его заместителя, Дрейвена. — У нас есть связи… нефилим, который дал нам некоторую информацию о нескольких демонах.

— Демоны. — Старший говорил ровным тоном. — Мы были очень терпеливы с вами, мистер Уэйд, — с вашими авантюрами с ликанами, которым мы любезно подставили щеку. Вы хотели выйти в одиночку, несмотря на персонал команды мечты, который мы здесь вам предложили. И мы поддержали вас в этом. Но я боюсь, что вы потеряли наше очень дорогое вложение. И у вас хватает наглости запрашивать у нас дополнительные средства? Вся ваша программа держалась на наших благотворительных вкладах ради девушки.

— Я могу заверить вас…

— Ни в чем нельзя быть уверенным, кроме риска. — Пенвелл прочистил горло. — Вы были выбраны на основе вашего проекта. У вас блестящий ум, без сомнения. Но ваше безрассудное поведение делает вас необоснованной инвестицией. И я не вижу никакой выгоды в этой затее. Возможно, нужен другой эксперт. Мы хотели бы, чтобы вы немедленно передали девушку.

Уэйд наклонился вперед в своем кресле.

— Но подож…

Тревога, словно воздушная тревога, раздалась по интеркому.

Мерцали лампы аварийного оповещения.

Ладони Пенвелла упёрлись в стол, его глаза были так широко раскрыты, что чуть не вылезли из орбит.

— Только не снова.

Уэйд поерзал на стуле.

— Где, черт возьми, пожар?

— Это не он. А беглец, — сказал Младший и вцепился в подлокотники кресла, костяшки пальцев побелели.

То, как Пенвелл-старший скорчился, заставило задницу Уэйда поджаться. Обычно стоическое выражение лица мужчины изменилось, словно он в любой момент мог свернуться клубочком в позе эмбриона и начать сосать большой палец.

— Что…

Вопрос Уэйда прервался, когда белая вспышка пронеслась мимо Пенвелла-старшего и схватила того сзади. Он материализовался в самого жуткого ублюдка, которого когда-либо видел Уэйд. Сеть вен пульсировала под полупрозрачной кожей. Там, где в его глазах должно было быть белое, пространство заполнилось кроваво-красным, его зрачки были настолько расширены, что почти полностью затопили красноту. С его руки капала алая кровь, плоть и волокна свисали с окровавленного обрубка, как будто руку оторвали прямо от плеча.

Аромат наполнил воздух, заставив сморщить нос Уэйда. Острая вонь. Как гнилое мясо и жалкая попытка скрыть запах каким-то стерильным дерьмом.

— Что это, чёрт возьми, за штука? — спросил Уэйд, когда двое ученых ворвались в дверь, один из них держал шприц.

С ещё одной вспышкой белого позади них появилось второе существо. Длинные белые пальцы с ржавыми когтями обхватили шею вооруженного учёного, и зверь укусил его. Вспышки красного цвета метнулись в существо, разбрызгиваясь на белом, как кровь на снегу. Вены расширялись под его полупрозрачной кожей с каждым глотком из шеи несчастного ублюдка.

Второй ученый отступил к стене и убежал.

По спине Уэйда пробежал парализующий озноб, когда существо вгрызлось в горло его жертвы, а ученый размахивал шприцем с другой стороны. Как большой белый паук, впрыскивающий яд в муху. Бесполезно.

— Что за хрень… — пробормотал Уэйд.

Безмолвный крик распахнул рот ученого, агония и мольба прояснились в его больших, расширенных глазах. Пока зверь лакомился из раны, зияющей на горле, руки человека опустились, словно лишенные силы.

— Нет! — Пенвелл-младший рванулся вперед рядом с Уэйдом.

Уэйд снова огляделся, когда клыки выскользнули изо рта белого зверя, всё ещё держащего в плену Пенвелла-старшего.

— Они… нестабильны, — сказал Младший уголком рта дрожащим голосом.

— Что за чертовщина здесь происходит?

— Вирус? Мы не знаем точно. Он жаждет крови.

— Ты, бл*ть, издеваешься надо мной.

Уэйд вытащил свой «глок» и выстрелил ему в голову двумя пулями, даже не моргнув, и зверь упал на пол позади Пенвелла. Развернувшись, он направил пистолет на второго зверя, но тот сбросил обмякшее тело ученого и исчез прежде, чем Уэйд успел выстрелить.

Когда охранники столпились в офисе, Пенвелл-старший поднял руку, взглянув на упавшего кровососа.

— Всё нормально.

— Отличное время, мальчики. Вы сели на чертов поезд, чтобы добраться сюда? — Закатив глаза, Уэйд снова повернулся к зверю, которого подстрелил. Прозрачная жидкость с золотыми крапинками пролилась среди очень небольшого количества красной крови, которая сочилась на пол рядом с его головой. — Что это за дерьмо выплывает из пулевого отверстия?

— Ихор. — Старший вытер платком лицо и затылок.

— Ихор? — Уэйд отпрянул. — Частицы гнили?

— Как в крови. Бессмертная кровь.

Уэйд усмехнулся.

— Он не кажется мне таким уж бессмертным.

— Мистер Уэйд, я благодарю вас за ваш острый ум и быструю реакцию.

— В этом не было ни капли мысли. Я стреляю инстинктивно. — Он быстро кивнул. — Что, чёрт возьми, случилось с его рукой?

— У нас было так много побегов. Они находят новые и все более необычные способы вырваться из своих клеток.

Уэйд наклонился вперед, чтобы ещё раз взглянуть.

— Вы хотите сказать, что этот сукин сын отгрыз себе руку? — Он усмехнулся. — Инновации прям. Совсем отчаянный.

Пенвелл упал в кресло и выдохнул.

— По крайней мере, я могу спать спокойно, зная, что один из них устранён. — Он посмотрел мимо Уэйда на охранников, стоящих с обмякшими членами позади него. — Отряд мгновенного реагирования. Если вы каким-то чудом найдёте его, убейте на месте и принесите сюда. — Последовал резкий кивок, и шарканье ботинок возвестило об отступлении охранников.

— Не расскажете мне, что у вас здесь происходит? Скажите… в виде бонуса за ваше спасение? — Уэйд фыркнул и оглянулся на звук новой возни позади.

Три лабораторной крысы вытащили безжизненные тела из офиса. Пенвелл-старший отмахнулся от них, прежде чем снова наклониться вперед с тем проницательным взглядом славных парней, словно Уэйд только что заработал себе пару цементных ботинок.

— Мистер Уэйд, существо, которое вы только что видели, может уничтожить демона. Вот почему крайне важно, чтобы вы продолжали свою работу, и чтобы мы заполучили эту девушку.

— Пуля в голову, и она падает? Боюсь, вам понадобится более солидный супер, чтобы соперничать с этими демоническими придурками. Простите за мой французский. — Он почесал подбородок. — Не месили бы вы тесто. Это целая пищевая цепочка, которую я хотел бы разорвать резаком.

Пенвелл недовольно посмотрел на него.

— В данный момент они ослаблены. Полагаю, века вымирания помогают с этим. — Он сел прямо и поправил галстук. — Как только мы выясним структуру заражающего организма, немного времени и с небольшой помощью, они станут силой, не имеющей себе равных. Поэтому никто не должен знать, что вы видели сегодня. Забудьте о мутантах. У нас осталось мало времени. — Он скрестил руки на груди. — А теперь скажите нам, где мы можем найти девушку.

На лице Уэйда расплылась широкая улыбка.

— Я поговорю с тем нефилимом. И верну её вам немедленно.

Глава 2

Наши дни

«В ДЕТРОЙТЕ СГОРЕЛА ЗАБРОШЕННАЯ БОЛЬНИЦА»

Заголовок вспыхнул на экране телевизора, а Мардж Пендербаум молча покачала головой рядом с ним. На кадрах видно, как пожарные борются с пламенем, которое устремилось вверх к потемневшему небу. Полое почерневшее здание выглядело почти неузнаваемым спустя всего несколько часов, когда в нём всё ещё скрывались солдаты Алекси и их извращенный лидер Джексон Уэйд.

Гевин упал на стул, закинув ноги на стол. Улыбка тронула уголки его губ, когда тот вспомнил выражение лица Айден, когда она наконец победила своего врага, положив конец режиму Алекси. Все солдаты Алекси сбежали, и теперь бродят по улицам Детройта. Теперь будет лучше? Хуже? Кто, чёрт возьми, знал? Все эти дети сыграли свою роль в безумном замысле Уэйда по созданию непобедимой армии.

Он взболтал ликер «Элизий» в стакане для виски и сделал глоток.

Что за ночь.

Однако ничто не переплюнет в эту ночь, рабство у суккубы, ради его брата Логана.

Несомненно, у этого малыша могло быть куда меньше неприятностей, как у самого младшего из сыновей Гнева. Казалось, куда бы Логан ни пошёл, над его головой нависло черное облако, жаждущее нанести ущерб любому, кто был достаточно глуп, чтобы встать рядом.

Тем не менее, быть в долгу перед суккубом казалось небольшой ценой за спасение жизни его брата.

Гевин смотрел на янтарную жидкость, которая кружилась в стекле, словно угасающие волны пламени, его мысли уносились к тому, как он впервые попал в рабство ради Логана.

Тогда у него была самая ужасная пытка, которую он когда-либо знал за все столетия своей жизни.

Отпив спиртное, Гевин допил остатки «Элизии». Он поморщился от обжигающей волны прошедшей по его горлу, как после глотка адского огня, прежде чем налить новый стакан.

С Логаном никогда не было легко, он жил безрассудно и никогда не следовал правилам. У пацана тяга к смерти, и Гевин всегда представлял себе, что если он столкнется лицом к лицу с ублюдком жнецом, Логан, вероятно, бросится первым. Только когда он действительно увидел своего брата, лежащего на кровати, он понял, что даже самые сильные и самые тёмные души могут пасть.

Звонок чуть не сбил Гевина со стула.

— Сукин сын!

Он вытер ликер, стекающий ему на рубашку.

— Господин. — Навязчивый, изувеченный голос говорил сквозь звуки призрачного эха, словно кто-то из фильма Полтергейста — один из Кататонов, упырей, охранявших поместье и заставлявших нарушителей пугаться до чертиков. — Пожалуйста, посмотрите, что мы нашли.

Гевин поставил остатки своего напитка на стол и поднялся со стула, в последний раз отряхивая мокрое пятно на рубашке. Он шёл по коридору, пока не достиг двери. Скрип отразился от стен, когда он дёрнул панель, ледяной холод снизу ударил ему в лицо. Дальше бра освещали путь вниз по винтовой лестнице в катакомбы особняка.

Ему не пришлось заходить далеко в подземелье, прежде чем он наткнулся на небольшую группу гулей, стоявших вокруг белого предмета, лежащего на каменном полу.

Гевин нахмурился, приближаясь, наклонив голову, чтобы разглядеть.

— Что это?

— Нарушитель. — Начальник службы безопасности поднялся с корточек. Его рваная одежда едва ли прикрывало тело, когда он переместил свой вес и скрестил руки на груди. — Нашел его шныряющим за воротами.

— Как он стал таким?

— Пытался пройти через ворота, — с ухмылкой сказал упырь. — От него избавятся должным образом, но я хотел дать вам взглянуть на него. Такого супера я ещё не видел.

Гевин наклонился и балансировал на одном колене, изучая измождённое и иссохшее тело, распластавшееся на бетонном полу. Его кожа приобрела болезненный оттенок белого, почти серого и прозрачного, под ним разветвлялась сеть вен. Рука напротив Гевина была оторвана прямо по корень плеча.

Он кивнул в его сторону.

— Ваша работа?

— Неа. Он был таким до того, как мы добрались до него.

Рука схватила Гевина за руку, и клыки впились в его кожу.

Гевин отпрянул и ударил его кулаком по лицу. Снова и снова он ударял по бледно-белой плоти, брызги жидкости летели изо рта и носа, пока из-под руки Гевина не засверкали искры, и борьба не прекратилась.

Выбив клыки, Гевин бросил голову на землю и резко кивнул стоявшему рядом с ним гулю.

Упырь достал кинжал из кобуры.

— Так и знал, что надо было оторвать этому ублюдку голову, прежде чем звать тебя сюда.

Из следов укусов на ране Гевина вырвалась прозрачная жидкость, которая начала втягиваться, блестя в свете свечи.

— Что это, чёрт возьми, за штука?

— Мы надеялись, что вы сможете рассказать нам. — Упырь чиркнул по изуродованному носу и мотнул головой в сторону катакомб. — Однако его ждёт кислотная ванна.

— Интересно, что он здесь забыл.

— Чёрт… а что, если бы я сначала спросил его об этом, а?

Гевин поднял губу отрубленной головы, где клыки медленно втянулись обратно в десны. Скопившись на полу, золото, плавающее в прозрачной жидкости, почти искрилось, а небольшое количество темно-красного изменялось в нечто, похожее на плазму.

— Как будто существует отдельная кровеносная система, — пробормотал Гевин. — Структура его тела говорит, что когда-то он был человеком. Выглядит истощенным. — Он отпрянул назад, чтобы избежать расползающейся лужи. — Но это точно не человеческая кровь.

— Интересно, настоящее ли это золото?

Гевин поднял голову и увидел, что глаза гуля устремлены на жидкость, и покачал головой.

— Если хочешь разобраться в этом дерьме, прошу. Но сделай мне одолжение и прибери здесь, когда закончишь.

— Будет сделано, шеф. — Гуль отсалютовал ободранной конечностью.

— Хорошая работа. — Губы Гевина сжались, когда он поднялся с корточек. — Но я думаю, что нам нужно усилить наши меры безопасности. Сначала тот маленький ублюдок, который вломился раньше к нам, а теперь это. — Гевин посмотрел в безжизненные черные глаза гуля. — Я хотел избежать этого, но думаю, пришло время обратиться к Ксандру.

Плечи гуля поникли, и он провёл изуродованной рукой по лицу.

— Ах, чёрт, босс. Вы уверены в этом? Я имею в виду, что со всеми этими леди в этом доме…

— Мы ничего не знаем об этих существах. Ксандр — слабак, но я знаю, на чьей он стороне. Не будем забывать, что ранее вооружил нашего нарушителя нефилим. Пока мы не найдем того парня, наша безопасность находится под угрозой. — Гевин поднял брови. — Время тушить огонь чертовой паяльной лампой.

— Господин, у нефилимов по крайней мере есть человеческие мотивы. Но падшие… — Гуль резко сглотнул. — Ну, они куда хуже, чем демоны. Не принимайте на ваш счёт, босс.

— Понимаю. Но прямо сейчас у меня два брата за границей, а один вышел из строя. Его присутствие здесь будет только временно. — Гевин указал на гуля. — А ты по-прежнему останешься начальником службы безопасности.

— Да, господин.

— Подготовь остальных. — Гевин фыркнул, его взгляд скользнул по каждому из оборванных гулей, окружающих его. — Это место вот-вот сотрясётся, и мне не терпится поделиться новостями с Беном. Никто не сможет описать всё дерьмо этой ночи, кроме поистине взбешенного тролля.

Глава 3

Мышцы Логана напряглись, и его веки распахнулись. Сквозь размытые пятна, он уставился на сцену из греческой мифологии, нарисованной на его потолке, и судорожно выдохнул. Острая боль, прожигавшая его насквозь, утихла, сменившись жалкой, тупой болью, и его мысленная команда не помогла поднять его руку с того места, где она лежала рядом с ним.

Все ещё парализованный.

Его взгляд упал на стену напротив него, полностью закрытая, без каких-либо тревожных признаков того, что он имел доступ в спальню молодой девушки в любой момент ночи.

Просто галлюцинация.

Кровь Каллы, должно быть, была причиной того, что он что-то увидел. Ощущал. Воскрешение из мёртвых, казалось, сопровождалось целой кучей раздражающих деталей — как будто часть её души поселилась в его теле.

Какое бы дерьмо ни преследовало Каллу, оно, скорее всего, стало бы его маленькой адской каруселью, если это так. Галлюцинации, вероятно, будут одним из самых незначительных побочных эффектов.

— Последнее, что мне сейчас, чёрт возьми, нужно, — пробормотал он. — Разозленные плюшевые котята, гоняющиеся за мной по улицам под какую-нибудь попсовую муть.

Когда выброс адреналина пошёл на убыль, он глубоко вздохнул. По крайней мере, он всё ещё мог дышать.

— Логан? — тихий голос пронёсся сквозь тьму, щекоча его чувства.

Его мускулы дёрнулись, желая атаковать. Вместо этого он беспомощно лежал на кровати. Он зарычал, ноздри раздулись.

— Кто здесь?

— Всё нормально. — Когда она говорила, его мускулы постоянно подёргивались в нервной пульсации. — Тут только я. Калла.

Калла. Он забыл, что его нянька спала в его комнате. Будь он проклят, если звук её имени не пробудил в нём всю накопленную ярость. В то же время ему было любопытно увидеть её лицо. Чтобы понять, исцелилась ли она от тех пыток, свидетелем которых он только что стал.

— Я… твой брат… Айден попросила меня присмотреть за тобой.

— Мне не нужна нянька. — Ему нужно было поднять свою задницу с кровати и выгнать её за дверь.

Калла вошла в его поле зрения. Блондинка с её волосами почти светилась в темноте. Ничего похожего на сон, который он видел. Рассыпанные волосы веером по ковру, покрытые кровью и кусочками её собственной плоти. Её щеки были покрыты мягким румянцем, от которого блестели её голубые глаза.

— Они просто хотели, чтобы я осталась на случай, если тебе что-нибудь понадобится. Ты назвал моё имя пару минут назад.

Христос.

— Я не называл. Убирайся. — Ощущение жжения прошло под его кожей, сопровождая слабыми вибрациями, будто он чувствовал её дрожь и каким-то образом ощущал её глубоко внутри себя.

— Они сказали мне…

— Мне плевать, что они тебе сказали. Прочь. Сейчас же! — Его приказ прогремел и отскочил от стен. Булавки и иглы пронзили его вены, как будто в него накачали разряды электричества. Крякнув от ощущения, он закрыл глаза, желая, чтобы это прошло.

Звук её сбившегося дыхания был последним, что он услышал перед тем, как дверь захлопнулась.

***

Засранец.

Калла быстро прошла по коридору.

Не плачь. Не смей плакать.

Смех в одной из комнат остановил её. Когда раздался голос Зика, она продолжила путь.

Солдат, смирно!

Она прошла через худшее. Не то чтобы жизнь солдата Алекси была лёгкой. Тем не менее, часть её хотела уйти. Миссия была окончена. Ей не нужно было больше оставаться, потому что Уэйд больше не будет охотиться за ней.

Куда я пойду?

Конечно, она могла обойтись на улице без денег, но в конце концов ей понадобится оружие. И она ни за что не попросит у демонов подачки. Старший из демонов Гнева, Гевин, был достаточно любезен, позволив ей спать в его постели последние пару ночей, и даже пальцем её не тронув, но, без сомнения, её место уже заняла другая женщина. В конце концов, у мужчин была репутация распутников. Калла отказывалась ходить по особняку, как поклонница демонов.

Проклятый Логан.

Она добралась до лестницы и, поскольку воспоминания о прошлой ночи всё ещё терзали её мысли, спрыгнула на первую ступеньку и спрятала лицо в ладонях.

Так глупо.

То, как она упала на Логана после того, как его ударили ножом. Поёт и плачет, как какая-то сумасшедшая. Фу. Одно лишь воспоминание о её поведении заставило её содрогнуться. Что, чёрт возьми, все это было? Перед всеми его братьями!

Усталость давила на её мышцы. Она провела большую часть ночи, представляя ужасную смерть своего брата, планируя свою месть волкам и Дрейвену.

Джейк. Гнев просочился в её кости, когда её разум создал видения, к где он лежит застывший и холодный под землей, усыпанной осколками бутылок из-под ликера и сломанными иглами.

Запомни его лицо, сказала она себе, словно скоро забудет. Округлость, из-за которой он казался ребенком, несмотря на свой восемнадцатилетний возраст. Ей хотелось, чтобы у неё была его фотография, что-то, что доказывало бы, что он когда-то был частью её жизни. От последних пяти лет остались только разрозненные воспоминания, всё, кроме того, что было украдено из её разума операцией, которой она подверглась во время перехода к солдатам Алекси.

В её сердце расцвела боль при мысли, что он мог бы быть ещё жив, если бы она никогда не уходила, если бы она никогда не согласилась на это задание и просто отказала Уэйду.

Кого она хочет обмануть?

Генералу Уэйду никто не отказывал. У этого ублюдка была одна из самых отвратительных, неестественных тактик удержания Алекси в узде.

Что она сказала Джейку в последний раз?

Держись за Дрейвена. Другие мужчины из комплекса Алекси любили ругать Джейкоба за то, что у него самый низкий уровень антител. Если бы не Дрейвен, Джейк чаще всего оказывался бы в центре их жестоких издевательств. В последний раз, когда она видела его, её брат казался более бледным и худым, как опасалась Калла, из-за непрекращающихся поддразниваний и издёвок над ним, хотя спрашивать его было бы бесполезно, поскольку Джейк всегда отмахивался от её опасений, что она нянчится с ним.

Калла могла бы проткнуть собственное сердце за слова, которые наверняка решили судьбу её брата. Вместо этого она променяла бы жестокие увечья, которым подвергся Джейк на любую из их жестоких шуток.

По словам Дрейвена, ликаны разорвали его после того, как они вместе сбежали из комплекса Алекси. Рука Джейкоба была оторвана, а живот вспорот. Гнев опустился в её живот. Дрейвен чертовски хорошо знал, что ему грозит опасность. Это была вина Дрейвена, что на её брата напали из засады.

Убью.

Да, Дрейвен погибнет от её рук. Как только она бросит идиотский кошмар Мэри Поппинс.

Убийца Джейкоба бродил по улицам, а она застряла там, присматривая за каким-то психопатом, который всем нутром ненавидел её. Хорошо, она была причиной того, что Логан получил удар демортисом, и, да, он не дал ей пережить убийственное унижение от кражи Дрейвеном её девственности прямо здесь, на полу в коридоре. Но она уже отплатила сполна за это. Она отдала свою невинную кровь мужчине — жертва, которая в конечном итоге вернула его из мертвых.

Разве это не сравняло счет? Разве он не мог просто дать ей передышку?

Суккуб, спасший жизнь Логану, сказала, что первые несколько дней он, вероятно, будет парализован. Как мило с её стороны поручить Калле вылечить его ворчливую шкуру.

— Ни в коем случае я не буду заниматься этим в течение целых трёх дней, — пробормотала она, её взгляд упал на входную дверь. Но куда она пойдет?

По словам Айден, комплекс сгорел дотла, и все Алекси наверняка уже давно ушли. Не то чтобы она вернулась к ним.

Кроме того, каким-то чудом Дрейвену удалось сбежать из особняка демонов и упырей, а это означало, что он, несомненно, будет преследовать её, если она уйдет.

Отлично.

Месть текла по её крови, как лезвия бритвы, готовые прорезать её кожу и устроить настоящий ад.

Необходимость переключиться на более важные дела — вроде убийства нескольких волков и мудака, похоронившего её брата в грязном заброшенном здании, — тянула куда сильнее, чем неблагодарный демон, на фоне которого Халк выглядел хорошим парнем.

Айден выжила на улицах. Ты тоже сможешь. Ты обученная Алекси.

Время действовать.

Она выпрямилась на верхней ступеньке лестницы.

— Милая, что ты здесь делаешь?

Голос заставил Каллу отлететь назад, споткнувшись о две ступеньки, прежде чем она зацепилась за перила.

Аннабель, демон-экономка, потянулась к её руке.

— О, о, мне так жаль, мисс. Я не хотела тебя напугать!

Калла снова села на ступеньку, сдерживая разочарованный стон. План побега сорван.

— Прости, Анна, я тебя разбудила?

— Нет-нет. Я встала раньше. Люблю выпить чашку чая, иногда, вечерком. К тому же я слышала, как снаружи вернулись мастер Кейн и мисс Айден. — Она наклонилась вперед. — Я слышала, что они провели вечер в пещере неподалёку. — Анна прижала руку ко рту и усмехнулась.

Калла улыбнулась её сплетням. Айден, сотоварищ Алекси и клиент братьев-демонов, которые также живут в особняке, сказала ей, что вид демонов Анны известен распространением слухов и воровством. Хотя она не могла ничего украсть, благодаря проклятию, которое Гевин наложил на дом, женщина продолжала сплетничать.

— Что ты делаешь здесь одна, дорогая? Мастеру Логану что-то нужно?

Калла покачала головой.

— Нет. — Возможно, впервые она была кому-то не нужна. Какой бы смешной она ни была, эта идея вызвала блеск в её глазах, когда мысли о Джейке снова всплыли на поверхность.

Спрячь их поглубже.

— Не знаю, чувствовала ли я себя когда-нибудь такой одинокой. — Как только слова сорвались с её губ, Калла выпрямилась и откашлялась, внезапно пожалев, что не может взять их обратно, надеясь, что Анна её не услышала.

Руки обвились вокруг неё. Тепло и уют накрыли с головой, будто одеялом. «Сопротивляйся». Солдат Алекси внутри неё хотел вырваться из объятий. «Отпусти меня!» — кричал её внутренний голос. Вместо этого она тяжело вздохнула. Тепло объятий Анны заставило её мышцы расслабиться, а глаза снова остекленели. Прежде чем первая слеза успела пролиться на её щеку, она всхлипнула и вытерла её.

— Я не знаю, что сказать тебе, дитя, чтобы облегчить боль твоей утраты. — Анна мягко погладила её по спине. — Как насчет того, чтобы мы нашли тебе хорошую удобную кровать. Твою собственную. Я согрею немного молока, чтобы успокоить тебя. Это тоже должно помочь тебе уснуть. — Она поцеловала Каллу в макушку. — Ты так много пережила за этот вечер.

Боже, могла ли Анна быть ещё прекраснее? Калла подавила першение в горле и высвободилась из объятий. Проведя пальцем по глазам, она изобразила улыбку.

— Да, я бы хотела этого. — Она со всем разберётся на следующий день, после нескольких часов сна.

Чёрт, она никогда не была чужда жизни на улице. На самом деле, она нашла утешение в заброшенных зданиях и ветхости, была обучена выживать в них. В некотором смысле, она приветствовала идею быть там, жить по своим собственным правилам, без Уэйда, перед которым нужно было отвечать. Тем не менее, на одну ночь она воспользуется своей собственной кроватью, по крайней мере, один раз, прежде чем уснуть среди крыс и грязи. Это позволило бы ей сосредоточиться на плане нападения, вместо того, чтобы сохранять бдительность, ожидая, пока один из них не нападет на неё посреди ночи.

Темно-черные радужки глаз Анны, преобладавшие над карими, должны были быть пугающими и холодными — как глаза куклы, — но каким-то образом они успокаивали Каллу, когда Анна встала и потянулась к ней.

Поколебавшись всего секунду, Калла схватила её за руку и последовала за ковыляющей старой демоницей через залы и вниз по ещё одному короткому коридору, в который она ещё не отважилась войти. Окружение выглядело почти так же, как и весь остальной особняк, пока Анна не открыла единственную дверь в коридоре.

Калла ахнула, сделав шаг внутрь.

Как будто она вошла в лес. Её внимание привлекла буйная зелень на фресках, нарисованных на стенах. Они проявились и оживали в растениях, разбросанных по комнате, придавая художественному оформлению почти трехмерный вид.

— Изначально это была комната мисс Айден. Подарок от мастера Гевина. Видимо, в комнате слишком много… э-э, воспоминаний для неё. Так вот, она теперь стоит незанятая.

Замысловатые листья и золотая отделка украли у Каллы дыхание. Животные, такие живые, смотрели на неё из-за деревьев и прятались в кустах. Золотая кайма на листьях переливалась лентами по потолку и стенам. Так красиво, словно в воздух подбросили золотой фейерверк. Сама комната несла в себе столько энергии, что двигалась по телу Каллы, вызывая у неё желание танцевать в ней. В углу комнаты стояла большая мраморная скульптура: женщина, стоящая на коленях рядом с олененком, с натянутой стрелой. Её растрепанные волосы развевались позади неё, как будто мимо пронесся порыв ветра.

— Кто она?

Анна наклонила голову и сцепила руки.

— Диана. Артемида в греческой мифологии. Она богиня охоты.

Красота и сила заключены в цельной форме скульптуры.

— Диана, — повторила Калла. — У демонов есть про неё книги?

Анна подошла к кровати и откинула одеяло. Зеленые простыни напоминали островок мягкой травы, и Калле не терпелось свернуться внутри и уснуть.

— Диана? Я полагаю, мастер Гевин может и держит книги о ней в своей библиотеке. Он очень любит мифологию. — Она прокашлялась. — Итак. Хочешь, я принесу её тебе?

— Да. Я хотела бы узнать о ней побольше.

— Я посмотрю утром, родная. Теперь позволь мне принести стакан молока для тебя. Ты поселишься здесь.

Калла кивнула.

— Анна? Спасибо.

Анна улыбнулась ей в ответ.

— С тех пор, как ты и мастер Кейн прибыли, я чувствую себя гораздо более полезной. Так что спасибо, мисс. — Она вышла из комнаты и выключила свет, прежде чем закрыть за собой дверь.

Глава 4

Вода из переулка, где стоял Дрейвен, просачивалась сквозь щели и скапливалась у его ботинка. В пространстве между ним и зданием напротив копошилась тьма, подчёркивая льющийся с неба свет звёзд. На внешней стороне казавшегося заброшенным здания, на которое он смотрел, не было ни разрушений, ни намёка на свидетельства ужасов, происходящих внутри — тех, что устроил нефилим.

Медленно и осторожно Дрейвен подошел к огромной чугунной двери. Петли заскрипели еще до того, как его костяшки коснулись фасада, и дверь скользнула в сторону.

В дверном проеме появился высокий мужчина с небольшими, но подчеркнутыми мышцами и черными волосами по плечи. Цепи покрывали большую часть его груди; на нём были кожаные штаны.

Не то чтобы Дрейвен заглядывался на мужчин, но твою-то мать, его просто невозможно не оценить.

Сапфировые глаза встретились с его глазами, и мужчина наклонил голову, давая Дрейвену полный обзор следов клыков, покрывающих его шею, как следы от уколов героина у наркомана.

Раб. Он подавил дрожь. Видения о том, что он часами находится во власти нефилима, вызывали у него ледяные мурашки. Ходили слухи, что за дверями их спален творилась сущая дичь, словно один из кругов ада вырвался на поверхность.

Через мгновение, пока они смотрели друг на друга, Дрейвен поднял бровь.

Раб отступил в сторону и позволил ему пройти.

Коридоры внутри здания были такими же темными, как и переулок, и ещё хуже от того, что луна не освещала путь Дрейвену. Волосы на его коже встали дыбом. Долбанный нефилим.

Был ли вид существ хуже падших? Конечно да. Но у нефилимов есть нечто схожее с черными пауками — жутких уроды, которые скрываются в тенях и набрасываются на добычу. Не говоря уже о том, что они ненавидели людей, несмотря на то, что в большинстве случаев их матери такие же смертные.

Крики доносились откуда-то спереди. Господи, уже три часа ночи. Ужасы в этом месте когда-нибудь прекращаются?

Свет струился в конце зала. Его сердце бешено колотилось, как лошадь, пытающаяся предупредить своего всадника об опасности впереди. Этот свет не обещал ничего хорошего. Дрейвен видел такое дерьмо, от которого мужик из техасской резни бензопилой обмочился бы в штаны, но и это ничто по сравнению с тем, что падшие считали отличным развлечением. Он сглотнул и проигнорировал дрожь, охватившую его тело.

Темный проход вёл в основную часть здания. Зрительный зал. Когда-то это был отличный театр. В последнее время забав, разыгравшихся под его разрушенным куполом, было достаточно, чтобы вызвать у него рвоту — место, где суперы пытали друг друга ради их больного и извращенного развлечения. Это и близко не похоже на бокс или бои в клетке. Даже не хардкорный БДСМ-дерьмо, которое вызовет тошноту у опытного доминанта. В этом месте не было правил. Претендентов заставляли делать то, чего жаждала толпа, и платили большие деньги за то, чтобы они увидели это. Увечья, изнасилования, драки. Там всё возможно на заказ.

Как бы они ни старались, полицейские не смогли бы сюда попасть. Нефилимы обладали способностями, которыми не обладали другие виды. Полицейский, желающий провести расследование, может быть просто зачарован, и сам ляжет на их бетонную плиту, пока его палач будет выполнять желания толпы.

Черт, это место вызывало у Дрейвена мурашки по коже.

Пытки и избиения всегда были обычным явлением в комплексе Алекси, но, по крайней мере, генерал Уэйд имел хоть какую-то цель. Чтобы закалить солдат. Сделать их жестче.

Развлечения нефилима полностью бессмысленны.

Несколько суперов заняли места распределившись по всему залу. Дрейвен не осмеливался долго смотреть на них, опасаясь, что он привлечет их внимание. Любого молокососа могут зачаровать, и он даже не заподозрит ничего и окажется за мусорным баком, отсосав какому-нибудь сомнительному суперу, прежде чем станет его едой.

Посреди зала стояла огромная клетка. Сверху неподвижно висел огромный маятник. Как ожившая мрачная сказка По. Ещё один крик разнесся по воздуху, эхом разнесшись по почти пустой комнате, и взгляд Дрейвена упал на мужчину, растянувшегося на бетонной плите. Его палач не торопился, вырезая маленькие узоры на его плоти, внутренности мужчины вываливались из ран.

Человек? Дрейвен не мог сказать, слишком далеко стоял. Не знал, вызвался ли этот парень сам на этот кошмар или ему просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время. Некоторые чокнутые люди считали привилегией быть похищенными суперами. Как будто их выбрали ангелы. Пытки. Смерть. Всё во имя смерти за своего ближнего. Если бы они только знали, сколько ангелов бродит с черными крыльями и злыми намерениями.

В животе у Дрейвена возникло булькающее ощущение.

— Он лучший. Прямо из Обсидиуса.

Дрейвен отшатнулся. Голос раздался слева. Райк. Нефилим, которого он пришел увидеть. С усилием вздохнув, Дрейвен сел на один из ветхих стульев рядом с ним

— Вы, ребята, кучка больных ублюдков.

— Мы? — Устрашающее очарование пронизало его голос, словно опьяняющий яд. Все нефилимы обладали этим отчетливым ангельским качеством, как будто он мог спеть красивую панихиду, перерезав вам горло. — Может быть, ты хотел бы воздать ему почести? — Райк повернулся к нему лицом, и его сапфировые глаза закружились, как будто они внезапно ожили.

— Остановись. Пожалуйста. — Дрейвен прищурился и заставил себя отвести взгляд.

Смех Райка прокатился по пустой комнате.

— Слабые людишки. Если бы у нас не было матерей-шлюх, мы бы никогда не узнали человеческих страхов. — Он повернулся к пыткам в клетке. — Но тогда и смотреть на это было бы не так весело.

— Я убил его. Одного из них.

Глаза нефилима загорелись, хотя и с большим волнением, чем до этого.

— Которого?

— Логана. Я ударил его кинжалом в грудь.

— Демортисом?

— Да. Другого не было.

Серьезная тьма набухла в неоново-голубых глазах нефилима.

— Ты уверен, что это был Логан?

Мысли Дрейвена вернулись к коридору в особняке демонов, к Калле, стоящей на коленях, склонившейся над демоном и умоляющей его.

«Останься со мной, Логан. Пожалуйста, не умирай». Его губы скривились при воспоминании.

— Ага. Логан. Я уверен, что это был он. Он пытался меня убить… — Дрейвен осекся.

— За что?

Могут ли нефилимы читать мысли?

Изогнув бровь, Райк наклонил голову.

— Какое зло спровоцировало демона?

— Ничего такого.

— И все же, мне любопытно. Такая ненависть и агрессия по отношению к женщине.

Дерьмо. Он может читать мысли.

— Только человеческие мысли. — Райк подмигнул.

— Да. Он застал меня с… женщиной.

— Кто она?

— Какая-то сучка осталась с ними. — Дрейвен едва не задохнулся от этих слов. Подобно сверхъестественным террористам, нефилимы искали любые возможные связи, которые можно было бы использовать в своих интересах. — Неважно.

— Логан ни за кого не сражается. — Райк потер подбородок. — Она ещё там?

Дрейвен пожал плечами.

— Я действительно не знаю. Я оставил её задницу там.

— Ты лжешь мне об этой женщине.

Мускулы Дрейвена напряглись, готовые взорваться; ему нужно было отвлечься, на что-то, что позволило бы разговору просто пройти мимо неё. Да какое дело ему до неё?

— Неважно. — Райк улыбнулся и кивнул, вызвав у Дрейвена момент облегчения и волнения. — Мой человек, а ты оказался полезен. Поздравляю с первым убийством демона.

— Его брат, Гевин, будет преследовать меня. За Логана и за то, что я знаю, где они живут. Я подумал, не мог бы ты предложить… свою защиту? — Слова с трудом сорвались с его губ. Просить защиты от сомнительных гребаных нефилимов было всё равно, что просить спрятаться в пасти большой белой акулы.

— Для любого другого человека…

— Я не человек.

Райк ухмыльнулся.

— Ты не такой человек, как этот несчастный ублюдок, — он кивнул в сторону клетки, — но на самом деле ты человек. Однако, поскольку тебе каким-то чудом удалось победить демона Гнева, ты заработал себе гораздо более высокую ступеньку в пищевой цепочке.

— Да, что на самом деле помогло тебе заключить приличную сделку. К счастью для тебя, у этих ублюдков есть совесть. — Он усмехнулся. — Но моя помощь стоит денег.

Е*ать. Желудок Дрейвена сжался.

— Сколько…

— Кажется, прошлой ночью старый комплекс Алекси сгорел. — Вопль снизу пронзил воздух, громкий и надтреснутый, и Райк зашипел, закрыв глаза, словно потерявшись на мгновение от волны экстаза. — Боже, как я люблю этот звук. — Он поёрзал на стуле, его шелковистые черные волосы упали ему на лицо. Его рука появилась из тени перед ним, и он провел ею по упавшим прядям.

Кровь стекала по его запястью, как будто… Больной ублюдок. Кончил от боли.

Дрейвен отодвинул в сторону образ Райка, ласкающего свой член рядом с ним, и сосредоточился на разговоре.

— Сгорел? — Айден и один из демонов Гнева пошли навестить Уэйда; это он помнил из пикировок в особняке демонов прошлой ночью.

Что случилось с Уэйдом?

— Я предложу тебе некоторую защиту при условии, что ты выследишь каждого из своих собратьев и сестер Алекси, пока не найдешь антитела Ливы. — Он втянул воздух. — Убивай слабаков. И я хочу, чтобы ты принёс мне самого сильного Алекси вместе с антителами.

— Ты предполагаешь, что у них есть антитела Лива.

Райк улыбнулся.

— Они у них.

В его животе закрутилось, и Дрейвен положил руку на живот. Мысли мелькали в голове. Убить солдат Алекси? Его товарищей?

Они все равно умрут, оправдывался он, потому что Дрейвен ни за что не выжил бы из-за демонов без посторонней помощи. С другой стороны, у другого Алекси не было способности к выживанию, которой обладали он и Айден.

— Я сделаю это, — сказал он.

— Та женщина, которую ты упомянул. Она больше не доверяет тебе после того, как ты причинил ей боль.

Дрейвен прочистил горло и наклонился вперед, переплетая пальцы.

— Она… думаю… — его голос затих. Почему он продолжал спрашивать о ней?

— Любопытство — наше все. — Райк взмахнул рукой, словно прерывая разговор. — Если найдешь антитела, возможно, я захочу заключить с тобой еще одну сделку.

Дрейвен кивнул. Однако идея заключать слишком много сделок с нефилимом была опасной. Ему придется следить за тем, кто кому должен, иначе ему придётся оказать какую-нибудь услугу, как тот бедняга, который встретил его у двери с цепями и следами клыков. Он вздрогнул от этой мысли.

— Кстати, ты выглядишь, как дерьмо.

Дрейвен уже думал об этом. Его рваная кожаная одежда была распорота волками. Грязь и кровь покрывали каждый дюйм его кожи. Задняя часть его голени онемела там, где адские псы из особняка демонов покалечили ему ногу, словно раны зажили неправильно.

— Следуй за мной. — Райк застегнул штаны и поднялся со стула. — Я хочу показать тебе кое-что.

Мысль о том, чтобы следовать за ним куда угодно, вызывала у Дрейвена желание броситься в противоположном направлении. К счастью, нефилим кое-что поручил ему, сделав его жизнь немного более ценной, чем когда он впервые сюда прибыл.

Они спустились по лестнице, приближаясь к клетке. Вид изуродованного человека, лежащего распоротым и истекающим кровью на бетоне, вызывал тошноту и заглушил голод от того, что он ничего не ел в течение двух дней. Палач в маске быка и коричневых кожаных штанах ходил по клетке. Его руки взлетели к голове, и он застонал. Судя по тому, как человек не двигался, конечности свешивались за края плиты, а внутренности торчали из его вскрытого живота, мучитель зашел слишком далеко.

Бычок остановился, набухшие мышцы дернулись из-под ремней, пересекавших его голую грудь. Маска повернулась в сторону Дрейвена, и её владелец бросился к нему. Прежде чем Дрейвен успел среагировать, между прутьями просунулась рука, схватила его за куртку, и швырнула его на клетку.

— Ублюдок! — Дрейвен ударил ногой по металлу, оттолкнувшись, чтобы вырваться из железной хватки быка. Смех прокатился по комнате. Зрители.

Райк обернулся, его губы изогнулись в улыбке. Сапфировые глаза сфокусировались на Дрейвене. Ни слова не сказал. Хватка на горле Дрейвена ослабла, и толчок сзади отбросил его на шаг вперед, где он споткнулся и упал на передний ряд стульев.

Больше смеха.

Дрейвен потёр горло там, где его схватили.

— Следи за спиной. — В словах Райка сквозило веселье. Кивком головы он призвал Дрейвена следовать за ним.

Держась на расстоянии от клетки, Дрейвен продолжил свой путь.

Через дверь в противоположном конце зала в темноту ворвался свет, настолько яркий, что почти ослепил Дрейвена, пока они шли по узкому коридору. Он предположил, что когда-то его использовали как черный ход для актеров и актрис.

Подумать только, когда-то здесь были невинные развлечения.

Райк остановился перед дверью и вытащил кусок белого мела. Старая, затухающая звезда свободно висела на панелях. Под ним выцветшая табличка с именем Этель Бэрримор, нацарапанной на ней.

Прислонив инструмент к стене, Райк нарисовал огромный круг вокруг двери, прежде чем положить руку в его центр. Когда он произнес заклинание, вся стена внутри круга открылась в какой-то темный туннель. Райк вошел, не оглянувшись. Как будто ничего не было даже отдаленно странного в том, что стена растворялась, обнажая то, что могло быть другим измерением.

Дрейвен сделал шаг вперед, но заколебался.

Может ли ещё хуже, чем это место?

Выдохнув, он шагнул в темный коридор.

***

Логан застонал, его горло горело даже от мысли об одном глотке воды. Не проходит. Он уже отослал свою сиделку, одна только мысль о том, что она вертится вокруг него весь день, как отбойным молотком по его черепу. Неужели его братья подумали, что это будет, бл*ть, весело?

Если бы не она, этот маленький ублюдок, который насиловал её, не ударил бы его ножом.

— Надо было оставить его в покое, — пробормотал Логан. Как только паралич пройдет, он примется за этот маленький кусок дерьма. Как его зовут?

И вообще, как, черт возьми, он заполучил демортис?

Что ещё хуже, кто пригласил его в особняк?

Как будто оплакивания собственной глупости было недостаточно, чтобы заставить его желать, чтобы что-то острое упало с потолка и пронзило его грудь, чувство вины вырисовывалось, как дерьмовая официантка, ожидающая, чтобы подать Гевину вкусное блюдо порабощения. Не иначе как суккуб, чьи когти просто чесались, чтобы получить кусок брата Логана после того, как он уволил её ранее на той же неделе. Сука, должно быть, ухватилась за возможность воскресить Логана и обеспечить Гевину билет прямо на её игровую площадку в аду.

Ничто в мире не может быть хуже, чем быть должником суккуба. Должен быть способ вырвать Гевина из его обязательств перед ней. Как только Логан сможет почувствовать свои конечности, он позаботится о том, чтобы она взяла его в плен вместо его брата, который однажды уже заплатил изрядную цену кровью от имени Логана. Будь он проклят, если он позволит ему сделать это дважды.

В любом случае, не то чтобы это имело большое значение.

Быть заключенным, должно быть, было закодировано где-то в ДНК Логана. Сначала его матерью в тот момент, когда она родила его жалкую задницу в этот мир, затем самым страшным демоном-тюрьмой подземного мира, Обсидиусом.

Будь проклят его список дел, который был слишком длинным, чтобы лежать пластом. Вопрос о выслеживании мудозвона, который ударил его демортисом по-прежнему оставался во главе списка, но прежде всего он должен был найти способ выгнать эту девушку из своего дома, потому что казалось, что где бы она ни бродила, за ней повсюду следовали неприятности.

Будь он проклят, если ему нужно ещё больше неприятностей в жизни.

Щелчок двери прервал мысли Логана.

— Кто здесь?

— Только я, мастер Логан. — В поле зрения появилось лицо Анны. — Иду на кухню. Принести вам что-нибудь?

— Воды, — хриплый, оскорбленный голос Логана едва разносился по комнате.

— Конечно. — Она поправила простыни на нем. — Хозяин…

Логан подождал.

— Что?

— Ой. Ничего. Ничего страшного, я полагаю.

— Что? — В его ровном тоне был такой же энтузиазм, как и апатия, которую он чувствовал, зная, что она скажет.

— Могу я говорить откровенно, мастер. — Анна откашлялась и села рядом с ним. — У мисс Каллы были благие намерения. Она пережила очень травмирующий вечер. Потеряла брата из-за стаи ликанов. Возможно, вы могли бы… быть с ней помягче. Мастер.

Полегче с ней? Не из-за неё ли он лежал на кровати и не мог пошевелиться? И она оплакивала сукина сына, который пытался её изнасиловать!

— Из того, что я узнала, — сказала Анна, — именно этот ее бойфренд несёт ответственность за его смерть. Дрейвен.

Дрейвен. Молния ударила в его позвоночник, и в Логане загрохотала вспышка ярости, напрягая все мышцы. Имя маленького куска дерьма, которое он слышал до этого днём.

— В любом случае, — продолжила Анна, — я просто подумала, что вы должны знать.

Логан не сказал ни слова. Почему он должен? Он ничего не должен Калле.

Анна отвернулась от кровати.

— Я принесу вам воды, мастер.

— Спасибо.

Щелчок двери означал, что она вышла из комнаты. Калла. Его мысли на мгновение вернулись к предыдущей галлюцинации — она лежала в луже собственной крови. Беспомощная. Как сильно изменился её взгляд, когда он очнулся.

Яркий и полный жизни. Да ладно, такой взгляд тоже красив.

Он глубоко вздохнул, и его взгляд скользнул вниз по его парализованному телу — туда, где простыни натянулись над очевидным стояком, который онемевшее тело не давало ему почувствовать.

— Ты, должно быть, шутишь?

От неё? Конечно нет. Как будто всё его тело издевалось над ним.

— Мазохистский сукин сын. Ты просто жаждешь наказания, да?

Чёрт возьми, эта чушь с зомби обязана скорее закончиться, чтобы он мог вернуться к нормальной жизни.

Глава 5

На плечи Гевина как старшего из Братьев Гнева легло всё: бизнес, братство, рабство у женщины, которая его люто ненавидела.

Его вздох эхом отразился в душе, когда он прислонился головой к плитке и позволил воде стекать по спине.

Проклятье.

Он будет подчиняться суккубше до тех пор, пока ей будет нравиться идея иметь раба.

Однако его брат Логан остался жив благодаря ей.

Она могла бы отказать ему, когда он пришел попросить её спасти жизнь Логана. Даже учитывая перспективу порабощения в качестве платы за такую ​​просьбу, она могла позволить Логану умереть в отместку за то, что Гевин уволил её ранее на этой же неделе.

Вот так, Гевин. Думай. Бл*ть. Позитивнее.

— Полагаю, я должен отвезти её домой, — пробормотал он, прежде чем снова опустить голову под воду.

Гевин закончил принимать душ и, как всегда, не торопился одеваться. Выглядеть хорошо было так же важно, как и принимать взвешенные решения в деловом мире, и в качестве главного босса в святая святых, его работа заключалась в том, чтобы подавать пример своим братьям, которые, кроме Каликса, вероятно, появятся в кожаных штанах и футболках. Они таскают футболки каждый мать его день, как какая-то панк-группа на пенсии.

Пока Гевин спускался по лестнице, Бен накинул на плечи пальто Сейбелл. По выражению её лица было ясно, что она не привыкла и не чувствовала себя комфортно, когда ей помогали. Её дети, Томас и Джейн, с их светлыми губчатыми кудрями, захихикали, когда Анна встала перед ними на колени и защекотала их. Сейбелл сложила руки, улыбаясь, когда старушка спровоцировала безудержный смех у обоих.

— Бен, — сказал Гевин на подходе, — я отвезу её домой.

Улыбка на лице Сейбелл исчезла, и её брови сошлись вместе в выражении дискомфорта, когда она схватила своих детей за руки, которые тут же замолчали.

— Я могу вызвать такси. Тебе не…

— Чепуха, — сказал Гевин. — Я еду в казино. Это не проблема.

Сейбелл кивнула, не сводя глаз с детей. Как близнецы, они оба были примерно одного роста и имели схожие черты лица. Помимо цвета волос, изумрудно-зеленые глаза Джейн совпадали с глазами её матери. Глаза Томаса были глубокого лазурного цвета, как у брата Гевина, Каликса, который тоже был наполовину инкубом. Как сыну суккуба, Томасу было суждено стать таким же физически привлекательным, как и Каликс, — черта, предназначенная для привлечения их жертв. Суккубы тоже искали жертв, но гораздо менее агрессивно, чем их коллеги-мужчины.

— Итак… — Гевин скрестил руки на груди и наклонил голову, — Томас и Джейн, как спалось? — спросил он, подчеркнув отсутствие у него опыта в беседах с детьми.

Оба ребенка уткнулись лицом в пальто матери. Она подтолкнула их руки, всё ещё вцепившиеся за её руки.

— А теперь поблагодарите мистера Гевина за то, что он позволил нам остаться в его милом доме.

Приглушенное «спасибо» прозвучало от обоих детей.

Гевин ухмыльнулся.

— Мы будем рады принять вас здесь в любое время. — Он взглянул на Сейбелл и фыркнул. — А не стоит ли нам..?

— Ага. — Она последовала за ним, пока он вёл её к мерседесу, припаркованному перед особняком. Усадив детей на заднее сиденье и надежно пристегнув их, она скользнула на пассажирское сиденье рядом с Гевином. — Можешь ли ты… пожалуйста, не сходить с ума так же, как прошлой ночью?

Гевин улыбнулся.

— Это был вопрос жизни или смерти прошлой ночью.

— Ты сомневался во мне?

Он завёл машину и мельком увидел, как она смотрит на него.

— Немного.

Сейбелл кивнула.

— Честность. Вау. Никогда не думала, что буду так ценить это.

— Что мы можем ожидать? Он полностью оправится?

— Он должен быть в порядке, если предположить, что кровь блондинки чиста. Хотя она может оказаться в интересном положении, когда он обретёт силу.

— Что за положение?

— Их души теперь связаны. Её кровь течёт в нем. Давай, сложи два плюс два.

Действительно интересное положение. Кто, черт возьми, знал, что это может означать для такой отстраненной личности, как Логан? Бедная Калла. Разделив кровь во время их пыток в Обсидиусе, в эквиваленте дьявольского Алькатраса, Гевин не понаслышке знал, каково это быть привязанным к своему живому брату — это так, словно тебя таскает на поводке бешеный питбуль. Она столько всего пережила со своим собственным братом и ещё те пытки, которое она пережила в комплексе Алекси.

Гевин нахмурился, внезапно почувствовав себя ублюдком из-за того, что предложил ей спасти Логана с помощью Каллы. А брат, конечно же, по-любому не был любезен, поэтому, он снова взглянул на Сейбелл.

— Спасибо, что спасла ему жизнь.

— Не ахти какое дело. — Сейбелл обратила внимание на проносящиеся вид за окном.

Томас и Джейн молчали на заднем сиденье. Все ли дети так себя вели? Нет. У него было много встреч с детьми, во время светских мероприятий с деловыми партнерами и их непослушными детьми, которые заставляли его тосковать по крепким напиткам.

Эти дети были такими же ангельскими, как и их лица.

Гевин свернул на обочину у ветхого дома Сейбелл в дерьмовом уголке дерьмовой части Детройта. То, как она приходила домой по этим улицам каждую ночь, сбивало его с толку. Часть его хотела сказать ей, что он сожалеет о том, что уволил её, поскольку детали порабощения всё ещё вырисовывались и не были обговорены.

— Итак, насчет оплаты.

— Слушай, мы можем поговорить об этом позже? — Она бросила быстрый взгляд через плечо. — Может быть, когда моих детей не будет на заднем сиденье?

Гевин повернулся, чтобы проверить их. Они сидели, опустив глаза и сложив руки на коленях, совершенно тихо и спокойно.

— Конечно, — сказал он, снова поворачиваясь к Сейбелл. — Прости меня. Просто позвони в казино, когда будешь готова обсудить это. Я хотел бы начать прямо сейчас. Я не особенно люблю оставаться в долгу.

Она кивнула.

— Я буду на связи.

Глава 6

Стена открывалась в переулок, по которому Дрейвен прибыл прошлой ночью. Сияние, которое он принял до этого, заставило его немного пошатнуться на ногах, когда вышел на солнечный свет и повернулся, чтобы увидеть дворецкого Райка с другой стороны, закрывающего проход.

Сверхъестественное дерьмо вызывало у него мурашки.

В его мышцах пульсировала боль из-за брюнетки, которую он трахал большую часть ночи — подарок Райка за то, что он убил Логана. Он оглядел переполненный мусорный контейнер и заваленный мусором переулок. Никаких людей. Конечно никого здесь и не будет. Суперы, вероятно, хватали их, как дикие кошки, гоняющиеся за грызунами в деревне.

Он должен оставаться вне поля зрения.

Хоть демоны не были известны своими появлениями в разгар дня, у них были веские причины нарушить свой режим. Впервые в жизни его жалкая задница чего-то стоила. Убийство одного из них поместило Дрейвена в десятку самых разыскиваемых преступников. На открытом воздухе он чувствовал себя незащищенным, его мускулы дрожали от легчайшего хруста, как будто свист кинжала вот-вот вылетит из ниоткуда и пронзит его на месте.

Он натянул капюшон толстовки на голову и засунул руки в карманы, отгоняя парализующий страх.

Он идёт на охоту на другого Алекси. У Дрейвена уже было хорошее представление о том, где сможет найти большинство из них — возможно, они собрались вместе и полагались на сильнейших из них, чтобы избежать опасности. Прекрасная возможность для Дрейвена. Он давно был признан высокопоставленным солдатом, и их умы не были готовы к анархии. Даже сам Дрейвен, с гневом относился к этому, он таил его от Уэйда, и не ушёл бы от него, если бы Калла не стала пешкой.

Его будут считать спасителем. Алекси доверяют друг другу.

От одной этой мысли Дрейвену захотелось сбежать.

Хотя, если ему это удастся, нефилим, возможно, поможет ему с его собственной просьбой: вернуть Каллу — и Боже, помоги его товарищам Алекси и какой бы извращенной цели они ни послужили Райку.

***

Калла зарылась лицом в подушку.

Последние мгновения сна крутились у неё в голове набатом:

— Я не оставлю тебя здесь, Джейк.

Резкий вдох через нос, и она повернула голову в сторону, слёзы скапливались на шелковой простыне под её щекой.

Где-то в Детройте её брат лежал замерзшим в холодной стылой земле — Дрейвен так и не сказал, где он его похоронил.

Не имея других ресурсов, у Каллы было два выхода.

Один идеально выполненный порез на её запястье мог положить конец всему; она уставилась на белые шрамы, напоминавшие ей, что она уже однажды пыталась.

Или она могла превратить своё горе в ненависть. Ненависть и месть. Убить Дрейвена. Убить волков.

Отомстить за своего брата.

Адреналин зашкаливал при мысли о том, что она проводит своим клинком по мохнатой шее зверей. Да. И Дрейвена. Как приятно было бы наблюдать, как последний проблеск жизни утекает вместе с кровью из его ран.

— Больше никаких слез, Джейкоб. — Длинные бархатные шторы на окнах защищали от любого солнечного света, но она уловила мерцание золота на стенах в тускло освещенной комнате, в которой она провела ночь, разрабатывая план. — Я обещаю, что найду его и волков, которые причинили тебе боль. Больше не будет слёз.

Горе поглотило бы её целиком, если бы она позволила. Смерть лишь отложила свою хватку в тот первый раз, когда волки напали на них. Если бы не месть, никакие другие привязанности не удержали бы её от того, чтобы отдаться косе смерти.

Почему бы не выйти с пылающим мечом вместо ран, которые говорят только о её слабости?

Её взгляд снова пробежался по комнате, упав на статую Дианы. Что было такого в этой фигуре, что она считает её такой интригующей?

Калла встала с кровати. В какой-то момент ночью кто-то положил одежду на стул в другом конце комнаты. Вероятно, Аннабель. Черные кожаные штаны, футболка и куртка лежали сложенными и висели на подлокотнике кресла — тот самый наряд, который всегда носила Айден. Чёрные сапоги были подсунуты под них.

Было бы неплохо избавиться от юбки, которую она носила всю неделю. Несмотря на то, что служанка почистила её раз или два, она всё ещё хранила гротескное воспоминание о её задании, том самом, которое отправило её на ту подпольную вечеринку, чтобы разыскать братьев-демонов и соблазнить их.

Она покачала головой. Отправили как какую-то дешёвую шлюху.

— Никогда больше, — поклялась она, натягивая одежду.

Пора надеть лицо — то, которое она так привыкла носить последние пару лет. Для Дрейвена, когда он спрашивал о её ночных исчезновениях в офисе Уэйда; для Джейка, когда он спрашивал, всё ли в порядке; для случайных незнакомцев, которых она встретит, с их счастливой жизнью и семьями. Маска улыбки всегда скрывала правду: стыд, страх, печаль, которые оставались скрытыми во мраке её души.

Калла вышла из комнаты и направилась вниз на кухню, где обнаружила, Аннабель полирующую серебро, и Айден достающую продукты из холодильника. Их разговор закончился, как только она вошла.

— Доброе утро. — Калла вцепилась в спинку кухонного стула.

Айден бросила на неё взгляд.

— Неплохой наряд, — сказала она с улыбкой.

Калла улыбнулась в ответ.

— Спасибо Анне.

— Только временно, милая, — сказала Аннабель. — По крайней мере, пока мы не получим представление о твоём стиле. — Она подмигнула.

— Нет. Мне нравится этот наряд. В нём приятно. Кроме того, я не… планирую остаться здесь… навсегда или надолго. — Калла проигнорировала насмешливый взгляд Айден. — Айден, я хотела бы уйти сегодня вечером. На охоту.

Айден остановилась, готовя бутерброд.

— Я… я не знаю, хорошая ли это идея, Калла. Там опасно. Это не тоже самое, что и сидеть на стрёме у дома или что-то в таком ключе, куда тебя отправляли уже после совершившегося нападения.

— Я могу с этим справиться. Я прошла обучение.

— Это невероятно опасно. Я рисковала своей жизнью…

— Пожалуйста. Мне это необходимо. — Калла посмотрела на свои руки, где под кожей пылала энергия, отчаянно желающая лишить жизни волка. — Мне просто нужно выйти и снова поохотиться. Всё будет хорошо.

Айден кивнула. Возможно, она увидела отчаяние в глазах Каллы.

— Я поговорю с Гевином. Если он согласится, то можно.

— Спасибо. — Калла снова повернулась к Аннабель, а Айден вышла из комнаты, неся поднос с едой. — Скажи пожалуйста, Анна. Когда у тебя будет возможность принести ту книгу? Я бы удовольствием её прочла.

Анна подмигнула.

— Конечно, милая. Покончим с этим поскорее, я её принесу тебе сейчас. — У раковины Анна вымыла руки и вытерла их полотенцем. — Хорошо спала в той комнате?

Калла вздохнула.

— Да, гораздо лучше, спасибо. — Она плюхнулась на деревянный стул.

Демоница проковыляла через комнату и села рядом с Каллой.

— Он может быть довольно свирепым, не так ли?

Калла изучала свои руки, потирая их о колени.

— Мягко говоря.

— Наверное, ты не поверишь мне, если я скажу тебе, что где-то в этой ярости скрыта уязвимость, которая разрушит его стены вдребезги.

— Скорее всего не поверю. — Попытка представить Логана, скрывающего свою слабость, казалась почти смешной.

— Логан отлично справляется с тем, чтобы сделать себя труднодоступным. Он буйный. Сколько я его знаю, всегда таким был. — Она наклонилась вперед. — Потребовалось очень много лет, чтобы избавиться от его неприятных колкостей и, откровенно говоря, грубого характера. Но я видела его настоящего иногда. Когда он думает, что никто не заметит. — Она улыбнулась. — В такие моменты, то, что у него внутри, мелькает на поверхности на одно краткое мгновение. Он овладел искусством скрываться за очень пугающей маской. Из-за этого его довольно трудно проигнорировать, согласна?

— Мне становится немного легче.

От смеха верхняя часть туловища пухлой женщины стала сотрясаться.

— При всём моём уважении, дорогая, вы двое похожи больше, чем ты думаешь. — Она положила голову на ладонь. — Было бы самонадеянно с моей стороны надеяться, что один из вас потеряет бдительность, увидев суть другого?

— Ещё как.

Анна хихикнула и хлопнула по кухонному столу.

— Мы, демоны гамбис, любим лезть туда, куда нас не звали. — Она покачала головой. — Какой бы занозой он не был в моей заднице, я хочу, чтобы он когда-нибудь познал любовь и стал счастлив. Прости меня за это.

— Всё в порядке, Анна. Думаю, мне лучше держаться от него подальше. — Кроме того, у Каллы были гораздо более важные темы на повестке дня, чем беспокойство о Логане. — Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что он тоже предпочел бы, чтобы всё так и оставалось. Извини, что перекладываю заботу о нём на тебя.

— Ах, не беспокойся, дорогая. Я здесь для того, чтобы заботиться об этих мальчиках. — Она вздохнула. — Хотя, должна признать, они не облегчают мою задачу. — Анна сложила руки и положила их на стол. — Могу я спросить, что такого в этой книге о леди Артемиде, что тебя так заинтересовало?

Калла бросила взгляд на стол, и её верхняя губа скривилась в улыбке.

— Мне просто любопытно, вот и всё. Кажется, это сильная богиня.

— Очень храбрая. Мастер Гевин всегда сравнивал её с Айден.

— Я всегда восхищалась силой Айден. — Калла подняла голову и увидела взгляд Анны, устремленный на неё. — Она закаленная. Как будто ничто не может коснуться её. Она хорошо скрывает свои эмоции. — Мысли о рыданиях прошлой ночью всплыли на поверхность, и у Каллы скрутило желудок. Маска, напомнила она себе.

Глаза Анны смягчились от улыбки.

— Милый ребенок, где ты слышала, что скрытие боли делает тебя сильной? — Она наклонила голову. — Если тебе интересно моё мнение, требуется невероятная сила и храбрость, чтобы раскрыть своё истинное «я» окружающим тебя людям. Уязвимость и слабость — разные вещи, мисс Калла. Одна причиняет тебе боль, другая позволяет ей поглотить тебя с головой.

— Спасибо, Анна, но я пришла к выводу, что это две стороны одной монеты.

— Возможно, со временем ты поймёшь меня. — Демонесса подмигнула и наклонилась. — Позволь мне найти тебе ту книгу.

***

Мышцы Логана сжались, когда дверь спальни открылась безо всякого предупреждения.

Зейн. Если и был брат, который заставлял Логана чувствовать себя на грани, то это был задумчивый готический сукин сын, который всегда носил черное — наркозависимая бомба замедленного действия с тех пор, как умерла его пара Шей. Да, Зейн был братом Логана, как и любой из внебрачных сыновей Гнева, но любой, кто ходил столь несчастным, как он, из-за мертвой женщины, заслуживал того, чтобы из него выбили мысли о той сучке.

Словно грозовая туча, Зейн подошел к кровати, серебряный пирсинг в его бровях, губах и ушах блестели, словно остерегая.

— Как дела?

Губы Логана сжались.

— Просто прекрасно. Эй, не мог бы ты сказать мне, есть ли у меня ещё там петушиная палатка?

Челюсть Зейна дернулась, словно он пытался подавить улыбку. Он не мог даже засмеяться, если что-то казалось хоть немного забавным.

— Я здесь не для того, чтобы смотреть на твой член. Может быть, мне привести для тебя ту блондинку?

— Нет! — Логан прочистил горло. — Я в порядке.

Зейн вздёрнул проколотую бровь.

— Обидно.

— Из-за неё я валяюсь, как проклятая свинья на вертеле.

— Ты устроился довольно удобно, на мой взгляд.

— Отвали, Зейн. Чего ты хочешь?

Он почесал челюсть, прежде чем скрестить руки на груди и сесть на край кровати. Усталая голубизна в его глазах поразила его организм, как укол антидепрессанта.

— Я хочу знать, каково это.

— Что? — Все, что Логан смог сделать со своим телом, — это подарить ему хмурый взгляд. — Какого черта ты несёшь?

— Умирать. Как это было?

— Если бы я мог прямо сейчас затолкать твои яйца тебе в горло, я бы это сделал.

Зейн наклонил голову.

— Было хоть что-нибудь на той стороне?

— Ага. Да, было. Дюжина девственниц, которые хотели оседлать мой член. И Элвис. Почти уверен, что он тоже хотел оседлать меня.

Челюсть Зейна скривилась. Светящийся красный поглотил синеву в его глазах, посылая прилив адреналина в тело Логана, пока свечение не стало снова голубым. Он слегка улыбнулся и встал с кровати.

— Элвис. — Он наклонился вперед и легонько ударил Логана по руке. Будь проклят этот паралич. — Рад, что ты вернулся, — сказал он, прежде чем выйти из комнаты.

Ощущение холода пробежало по позвоночнику Логана, словно лед, и его тело задрожало. Холод? Волосы на его руках встали дыбом, и Логан поднял руку.

— Я могу двигаться. Слава богам. — В то время как чувствительность, казалось, вернулась к обеим рукам, его ноги оставались окоченевшими и онемевшими, когда он пытался ими пошевелить. — Бл*ть, давай же!

Логан замер от шороха под кроватью. Мотая головой взад и вперед, он искал источник, красная дымка просочилась в его зрение, когда он прошипел предупреждение. Слева из-под кровати появилось что-то черное. Тьма скрывала фигуру, пока она не появилась в поле его зрения — черный кот.

Он прокрался к центру комнаты, где повернулся и сел. Подняв лапу, он начал лизать свой мех.

Что за…

— Как, черт возьми, ты попал в мою комнату, кот? Блондинка тебя запустила?

Кот подбежал к нему и вскочил ему на ноги.

Логан махнул рукой, чтобы прогнать его.

— Отстань от меня, придурок, пока я не впечатал тебя в стену. — Он бы пнул эту чертову штуковину через всю комнату, если бы его ноги слушались.

Немое животное из семейства кошачьих продолжало сидеть на голенях Логана, жёлтые глаза следили за движением руки демона, прежде чем он махнул лапой в его сторону.

Логан потянулся как можно ближе к коту, но его дурацкие руки доставали только до коленей — всё ещё слишком далеко от кота, который лизал свои лапы, словно насмехаясь над ним.

Откинувшись на спинку кровати, он скрестил руки на груди.

— Чего ты хочешь?

Изящная природа зверя, очень женственная, но хитрая, сопровождала его шаги, когда он прошагал вдоль его голеней и свернулся на простынях, покрывающих его ноги.

Логан провёл обеими руками по лицу и почесал затылок, увидев стакан с водой, который Анна принесла ему и оставила на тумбочке. Двигая только рукой и пальцами, он поднял стакан и швырнул его в животное.

Кот зашипел и спрыгнул с его колен, словно Логан ударил его по заднице электричеством.

Ха! Выкуси, котяра.

Черная фигура стряхнула воду с меха, прежде чем пойти к окну, где запрыгнул на занавески. Звук разрывающейся ткани кольнул уши Логана.

— Нет, нет, нет! — Он наклонился в его сторону и махнул рукой, чтобы схватить кота, но прозрачная черная занавеска за тяжелыми портьерами разорвалась, и сквозь неё прорвался ослепительный солнечный свет.

— Ах, дерьмо! — Логан дёрнулся назад и вскинул руку, свалившись с матраса и впечатавшись лицом в пол.

Логан приподнялся на локтях, его ноги подогнулись под ним, и он зарычал в сторону кота, но глупое животное просто смотрело вниз с подоконника, как будто ему было всё равно.

Застонав, он оглядел себя. Только пара черных боксеров прикрывала его нижнюю часть.

Где, чёрт возьми, моя одежда?

Мимолетная мысль о том, кто же его раздел, прокралась внутрь, но он вытолкнул её так же быстро, как она появилась, и повернулся обратно к кошачьей твари.

— Ты в моём списке дерьма, кот. — Он покачал кулаком в его направлении. — Как только я смогу ходить, твоя задница встретится с моим разделочным ножом.

Перевернувшись в попытке поднять свою парализованную задницу с пола, Логан заметил что-то под кроватью. Черный ящик, покрытый кожей. Наполненный кошмарами, которые он старается окончательно забыть.

Тем не менее, он потянулся через ноги и поставил ящик на колени. Вечный покой, слова на древнем демоническом языке, были выгравированы на зернистой коже, и, когда его большой палец коснулся гравировки, он погрузился в воспоминания.

Стоны эхом отдавались от кровати прямо за ним.

Мальчик зажмурил глаза и напевал монотонную мелодию в надежде заглушить её. Его мать каким-то образом нашла очередного лоха. Жирный ебырь обрабатывал её, что она визжала словно от удовольствия.

Боги, он ненавидел ночи, когда просыпался от её криков.

В маленькой однокомнатной квартире спрятаться было негде. Его тело содрогнулось, когда один из них коснулся его маленькой койки, на которой он спал. Лёжа к ним спиной, он прикрыл уши подушкой и со всей силы пожелал уснуть.

Или просто умереть.

Но ничего из этого не произошло.

Его пульс участился, поскольку пыл его матери усилился. Всегда одно и то же дерьмо. Она кричала так словно её били, сопровождала всё долгими мучительными стонами, будто смерть пришла к ней, пока она не разваливалась на кровати, и всё снова не затихало.

Он жаждал этой тишины.

Его мать проворачивала свои дела и, как она считала, была самой счастливой сукой на земле, которая окрутила самого высокопоставленного демона в подземном мире. Так что, она ищет теперь не принца, как отца мальчика, а того, кто обязательно даст им столь необходимые деньги, чтобы поддержать отопление ещё на один месяц.

В свои четырнадцать лет мальчик знал больше, чем следовало бы знать ребенку.

Наконец наступила сладкая тишина, сопровождаемая тяжелым дыханием и того запаха, который он ненавидел всей душой, — отчетливый запах секса. Мальчик только надеялся, что мужчина уйдет, как и большинство до него, после часа сна или ранним утром.

Зажмурив глаза, он шептал молитвы на своем демоническом языке, надеясь уснуть.

Прошло, казалось, всего несколько минут, когда его встряхнули за плечо, и он проснулся. Он открыл глаза, и размытый циферблат медленно появился в поле его зрения.

— Логан, — прошептала его мать, — проснись.

Мальчик застонал и повернулся, чтобы увидеть свою мать, стоящую над ним с улыбкой на лице. Его озадачило новое выражение на её лице. Его мать никогда не улыбалась. Никогда не обращала на него особого внимания. Никогда не называла его иначе как «ублюдком», и тем не менее он проснулся, услышав своё имя. Он посмотрел мимо неё на мужчину, всё ещё сидевшего голым в изголовье кровати.

— Логан, он попросил провести с тобой немного времени. — Его мать закусила губу.

Понимание всё ещё ускользало от мальчика.

— Что?

— Он готов добавить ещё сотню баксов, если сможет провести с тобой несколько минут. — Она погладила его по голове. — Всё в порядке, дорогой. Обещаю, он не причинит тебе вреда.

Милый? Логан покачал головой.

— Нет. Нет, я не буду.

В её глазах вернулась знакомая ярость.

— Ты знаешь, что нам это нужно. Нам нужны деньги. Тебе нужно поесть, не так ли?

— Я буду работать сверхурочно на станции.

Она поджала губы.

— У тебя нет столько свободного времени. Вспомни, это ты решил вернуться в школу. Единственный ребенок в мире, который предпочел бы школу деньгам.

— Я не ребенок.

— Тогда докажи, что ты мужчина. Делай то, что должен, чтобы позаботиться о своём доме. Ради своей матери.

Глаза Логана загорелись красным.

— Нет. — Его тон оставался ровным и непреклонным.

Холод сжал его запястье, после чего последовал щелчок.

Когда он потянул за наручник, соединивший его руку с радиатором, его мать сковала другое запястье, прежде чем он успел дать ей отпор.

— Нет! Не делай этого! Не надо!

Злая улыбка заплясала на её лице, и она встала с кровати. Её силуэт растворился во тьме, когда она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Логан стиснул зубы так сильно, что у него заболела челюсть. Его руки дрожали, когда он открывал ящик.

Пыльные кости, смешанные с бриллиантами, мерцали, как белый песок, — так чествовали всех матерей, родивших сыновей принца. Измельченные бриллианты олицетворяли её душу. Обычно матерей демонов Гнева хоронили в богато украшенных саркофагах в личной гробнице Гнева.

Гнев не хотел иметь ничего общего с матерью Логана.

Однако выбросить её кости стало бы позором. Кроме того, ящик подпитывал его гнев и служил напоминанием о том, почему, даже когда он валяется здесь, как старая грёбанная тряпичная кукла, ничто не заставит его вернуться туда, где он был.

Черный кот свернулся калачиком на его ногах, уткнувшись в них носом — Логан даже не заметил, когда он вернулся. Он закрыл ящик и засунул его обратно под кровать. Отбросив кота, он взгромоздился на кровать, сел на край, и поднял одну ногу за другой.

Как долбанный инвалид.

Чёрт возьми, это отвратительно.

Глава 7

Калла убрала свои длинные волосы с лица, завязав их резинкой. Энергия текла по её телу, как обычно перед каждым боем.

Она жаждала ощущений — приветствовала отвлечение, которое не даст ей утонуть в боли из-за потери Джейка.

Сейчас нет на это времени.

Айден вошла в её комнату с черной спортивной сумкой, которую она бросила на кровать.

— Если ты пойдешь, лучше подготовиться к битве. — Она расстегнула сумку и вытащила оружие.

Пистолеты, кинжалы, чакры, метательные звезды, катаны и еще кое-что, что привлекло внимание Каллы.

— Могу я…? — Калла провела рукой по черному наручному арбалету.

— Конечно. Хотя я не знаю, насколько практичным будет это оружие для тебя. Ты должна быть хорошим стрелком. И мы совсем немного прорядили подпольных жителей.

Рядом с ней лежал поясной колчан, наполненный маленькими серебряными стрелами. Калла на мгновение осмотрела лук и надела на руку кожаную перчатку без пальцев с металлическим каркасом.

Такой легкий.

Она подняла руку параллельно полу. Спусковую кнопку можно было прощупать на ладони перчатки. Натянув натянутую тетиву арбалета, она взвела его и положила острую серебряную стрелу на гусеницу.

— Будь осторожна, Калла, — предупредила Айден. — Гевин разосрётся, если ты продырявишь его стены. Знаешь ли, они незаменимы — нарисованы художником начала прошлого века.

Калла отступила назад и нацелила лук на пружину кровати. Она нажала на кнопку, и мощный толчок отбросил её на шаг назад. Стрела выстрелила, как ракета, и пронзила кровать, оставив только кончик снаружи.

— Я выбираю его. — Адреналин разлился по её телу, вызывая улыбку.

— И его. — Айден протянула руку. — Тебе всё ещё понадобится кинжал для ближнего боя.

Калла сунула кинжал в набедренную кобуру и восхитилась своим новым оружием.

— Я так понимаю, тебя выгнали?

Калла на мгновение остановилась и отложила лук.

— Ага. — Она покачала головой. — Парень откровенно ненавидит меня.

— Логана сложно вскрыть. Не позволяй ему добраться до тебя. — Айден провела рукой по её волосам. — Кстати, я должна сообщить, что у Гевина на участке новый охранник. Если увидишь его, держись подальше. Серьёзно. Не подходи к нему.

— Кто он?

— Падший. Ублюдки, скрытые тенью. И они питают слабость к человеческим женщинам, так что я бы не стала бродить здесь в одиночестве.

— Что он здесь делает?

— Гевин чувствует, что ему нужно усилить охрану. В последнее время у них было несколько проникновений. Сказал, что такого он ещё не видел.

— Что-то нарушило его систему безопасности? Здесь?

— Ну, не раньше, чем до него добрались гули. — Айден пожала плечами. — Но Дрейвен всё ещё где-то там. Гевин не станет рисковать. Падшие — прирожденные охранники, и предположительно Ксандр лучше всех… ну, разбирается в таких делах.

Звук имени Дрейвена заставил Каллу судорожно сжаться.

— Я буду держаться подальше. — Калла мельком увидела белый шрам, выглядывающий из рукава Айден. — На что это похоже? Все твои воспоминания. Вернулись.

Айден отвела взгляд, нахмурив брови.

— Слишком много для меня. Увидимся внизу. Выезжаем в десять.

— Понятно. — Краткий ответ Айден дал понять, что Айден не заинтересована в разговорах о чем-то личном. — Есть идеи, куда мы направимся?

— Гевин получил наводку сегодня утром. Какой-то парень по имени Маррик. Утверждает, что знает, где найти Дрейвена.

— Кто он?

— Гевин не знает. Предполагалось встретиться в «Самогоне», который принадлежит Райку, который находится в черном списке Гевина из-за демортиса. Итак, Гев предполагает, что он каким-то образом должен быть связан с Райком. Убьём двух зайцев одним махом — найдём Райка и узнаем, чем занимается этот парень. Несомненно, это место будет кишеть волками.

Идеально. Именно такое место ей было нужно, чтобы выпустить пар.

Глава 8

Горящие мусорные баки освещали ночное небо, пока Дрейвен сидел, пригнувшись, за зданием и смотрел, как пятеро Алекси греются у него среди бомжей. Легкая мишень — идиоты даже не сняли нашивки со своих пальто. Черт, такими темпами он их всех перебьёт к концу ночи.

Когда самый большой в группе откололся, неуклюжий парень лет двадцати или около того, Дрейвен узнал в нём человека, которого все звали Дьюсом (прим. двойкой или засранцем). Ликаны уничтожили всю его семью, включая трех братьев, которые были такими же огромными. Он приехал в лагерь Алекси около двух лет назад и зарекомендовал себя как неплохой боец, хотя для тактического выживания он был не слишком хорош.

Он обогнул заднюю часть здания и встал, широко расставив ноги. Ссыт. Его голова откинулась назад, пока, наконец, он не закончил и не натянул кожаные штаны.

Дрейвен выскочил из своего укрытия и, словно тень, подкрался к парню сзади. Он обвил рукой шею Дьюса и закрыл ему рот, опуская его на землю. Боец или нет, но Дьюс не мог сравниться с ловкостью и силой Дрейвена.

Пока Дьюс извивался и брыкался, борясь с зажатыми за спиной руками, Дрейвен наклонился к его уху.

— Расслабься, чувак, это Дрейвен. — Он убрал руку ото рта Дьюса.

Дьюс замер и склонил голову набок.

— Дрейвен? Какого хрена, чувак? Где ты был?

Дрейвен отпустил руки Дьюса, позволив ему развернуться на спину.

— Прятался. Нам нужно сформировать группу. На этих улицах происходит какое-то мерзкое дерьмо.

— Да ни хрена. — Дьюс сел, подтянув колени. — У меня были тёрки с Заком.

— Что случилось?

— Выглядел, словно что-то не так. Просто казался сумасшедшим, как будто он видел что-то очень плохое. Сказал, что что-то преследует его. Несмотря на то, что он был среди нас. Затем он смылся. Появился новый наркотик в подполье?