Возвращая к жизни

Глава первая

Доктор Али Торво опаздывала, а она терпеть не могла опаздывать. Ее друзья среди врачей-психиатров, чего доброго, могли решить, что у нее негибкая психика, а может, даже нашли бы у нее склонность к навязчивым идеям, ведь она всегда стремилась к тому, чтобы вовремя приступать к своим хирургическим операциям, а работу в отделении начинать и заканчивать строго по расписанию. Ей казалось, что, соблюдая жесткий график, она контролирует ситуацию, а хирургу, особенно хирургу-травматологу, вынужденному работать среди настоящего хаоса, просто необходимо держать все под контролем. Так что, в начале восьмого вечера Али с чувством легкой досады быстро спускалась по лестнице в конференц-зал, оборудованный на цокольном этаже корпуса Сильверстайна в Медицинском центре Пенсильванского университета. Вообще-то, она не должна была работать сегодня вечером. Но часа в четыре дня, когда она, по локоть в крови, зашивала пострадавшего с огнестрельным ранением в живот, позвонила секретарша Эмброуза Рифкина и изволила сообщить, что Али придется провести семинар по подготовке участников аварийно-спасательной группы вместо него. Выглядел этот звонок как вежливая просьба, однако, отказаться у Али не было никакой возможности. И кому было дело до того, что ей нужно было отчитать еще четыре собственные лекции позже в этом месяце. Да, она была одним из ведущих штатных врачей медцентра, но даже сотрудники такого уровня не могли отказывать заведующему отделением.

Али решительно подавила сладкие мысли о том, как она собиралась посидеть у камина с книжкой, которую не могла добить уже целую неделю, и порадовать себя бокалом красного пино нуар. Эту бутылку «Литтораи» урожая 2006 года она берегла давно. На этикетке было написано что-то про яркий вкус, пробуждающий творческое вдохновение и талант. Что ж, у нее хотя бы остается «пробуждение талантов». Правда, вовсе не у камина.

Заставив себя перестать терзаться сожалениями о потерянном вечере, Али боком вошла в конференц-зал и обвела взглядом сильных молодых парней, сидевших развалясь за столом для совещаний. Стажеры оказались почти точь-в-точь такими, как она и представляла себе пожарных: крепкие и рослые, настоящие мужики с ясным взглядом, одетые в джинсы и рубашки или футболки с длинными рукавами, с эмблемой парамедика Управления пожарной охраны Филадельфии. Их лица слегка обветрились и покраснели от холодного ноябрьского ветра. Они сидели, раскинув ноги и свесив руки за спинкой стула. Самоуверенные и нагловатые, они в целом не слишком отличались от большинства хирургов-ординаторов, с которыми Али приходилось иметь дело. Впрочем, ее ординаторы чаще всего все-таки держались серьезно и почтительно – по крайней мере, делали вид.

– Здравствуйте, меня зовут Али Торво, я один из работающих в этом центре хирургов-травматологов. Доктор Рифкин не смог прийти к вам сегодня, так что я расскажу вам про повреждения грудной клетки за него. – Али пересчитала присутствующих и нахмурилась. – Разве вас должно быть не шестеро?

– Кросс на вызове, прямо в самом конце смены пришлось выезжать, – глубоким баритоном сказал румяный блондин с веснушками, которыми было усыпано его лицо и щеки. Из-за этих неожиданных веснушек выглядел он лет на четырнадцать.

– Насколько я понимаю, все участники вашей группы должны быть освобождены от работы для посещения этих занятий. Это все-таки не факультатив, и пропуск тут уже не наверстаешь. В сертификационной комиссии с этим строго.

Блондин ухмыльнулся и пожал плечами.

– Ничто не удержит Кросс от выезда на вызов.

Али воткнула свою флэшку в стоявший на столе компьютер. Может, этому отсутствующему пожарному-парамедику стоит еще раз хорошенько подумать насчет участия в новом подразделении пожарной охраны Филадельфии по аварийно-спасательным операциям. В таком подразделении требовалась дисциплина и слаженная работа в команде, ну а Кросс, судя по всему, предпочитал быть ковбоем-одиночкой.

– Что ж, – сказала Али, – давайте поговорим о всасывании…

В этот миг дверь распахнулась, и в конференц-зал ворвалась девушка в промокшей от пота футболке, облепившей ее широкие плечи и рельефную грудную клетку.

– О, кто-то затронул мою любимую тему?

Парочка ребят хихикнула, а опоздавший стажер плюхнулся на стул и послал Али уверенную улыбку, бросив на стол свою джинсовую куртку, слишком легкую для конца ноября с его чересчур холодной для этой поры погодой. Девушка показалась Али смутно знакомой, хотя она была уверена, что обязательно запомнила бы ее, если бы они действительно когда-то встречались. Кросс была ростом примерно с саму Али, то есть чуть выше среднего, и, как и ее напарники-мужчины, была в превосходной физической форме. На ее предплечьях немного проступали вены, а потертые джинсы обтягивали мускулистые бедра. Слегка загорелое лицо Кросс было испачкано сажей, но это нисколько не умаляло ее красоты. Подстриженные без затей темно-коричневые волосы, доходившие почти до плеч, отливали рыжиной и прилипли к шее влажными завитками. Эти чувственные завитки, дышавшие мягкостью и нежностью, особенно контрастировали со скульптурным телом девушки, делая ее похожей на падшего ангела. Ее возмутительно голубые глаза сверкнули веселым удивлением, и до Али дошло, что она пялится прямо в них.

Осознав это, Али быстро отвела взгляд. Всю дорогу ей попадаются такие показушные типы. В хирургической среде вырастали – а может, их просто туда притягивало – как раз такие суперуверенные, с сексуальной харизмой, самовлюбленные… занозы в заднице. К несчастью, именно из таких гавриков нередко получались самые лучшие хирурги, притом, что неприятностей они могли доставить море. Наверное, у пожарных было то же самое. В любой другой раз Али попросту не обратила бы внимания на эту довольно безобидную дерзость, но тут она еще не до конца мысленно распрощалась с бокалом вина и вечером отдыха, которых ее так беззастенчиво лишили. В общем, она поддалась раздражению.

– Раз уж это ваша любимая тема, – непринужденно начала Али, обращаясь к новичку, – тогда, может, вы нам вкратце расскажете про всасывание воздуха при открытом пневмотораксе, возникающем в результате проникающих ранений грудной клетки. Вы Кросс, так ведь?

– Да, все верно, Бо Кросс.

Бо откинулась на спинку стула, специально изобразив вальяжность, чтобы выиграть несколько секунд, оценить ситуацию и отыграться. Женщина, стоявшая в конце стола со скрещенными на груди руками и излучавшая стремление к предельному контролю, вывела Бо из равновесия, а такого с ней никогда не случалось. Она постоянно работала с сильными женщинами, склонными командовать. Женщинам, работавшим пожарными и парамедиками, волей-неволей приходилось быть умными и энергичными, жесткими и стрессоустойчивыми, чтобы справляться с профессиональными обязанностями и опровергать, до сих пор сохранявшееся кое-где мнение о том, что «слабому полу», дескать, не место в пожарной охране. Но вот в этой женщине, подставившей ей легкую подножку, было что-то еще, нечто особенное.

Бо изучала хирурга-преподавателя из-под своих лениво полуприкрытых век. Короткие взъерошенные темные волосы, такие же темные глаза, стройное тело, утонченные черты лица – благодаря этому ее с ходу можно было назвать «симпатяшкой». Но орлиный нос и эффектные смоляные брови придавали ее профилю совершенную четкость и делали ее уже не просто привлекательной особой, а женщиной, на которую непременно обращают внимание и оборачиваются вслед. Можно, конечно, было предположить, что она спокойненько ходила себе незамеченной среди сотен других работавших здесь женщин и мужчин, перемещавшихся по больничным коридорам в бесформенных полинявших зеленых медицинских костюмах. Ага, может, кто-то ее и не замечал, но тогда этот кто-то был в полной отключке. Бо редко пропускала хорошеньких женщин, но не могла припомнить, чтобы какая-нибудь из них заставила бы ее сбиться с шага.

Да что там сбиться. Когда Бо на всех парах влетела в комнату, эта женщина-врач смерила ее таким взглядом, что она чуть не замерла на месте. Темные глаза пронеслись по ней, как вспышка, оценили, сделали выводы – и с такой же скоростью равнодушно оставили ее. Последние десять лет Бо оттачивала свой имидж, доведя его до совершенства. В итоге все окружающие уверились в том, что она была именно такой, какой хотела, чтобы они ее считали. Это ее прекрасно устраивало. Но в течение этих нескольких секунд, когда ее оценили и забраковали, Бо ощутила, как весь ее, тщательно выпестованный, образ тяжелой цепью стянул ее грудь. В этот миг ей захотелось сбросить маску. Ох, и опасная же реакция. Ее сердце быстро забилось, а такое с ней бывало лишь тогда, когда поступало несколько вызовов одновременно или возникала угроза для жизни. Ее пульс не убыстрялся настолько, даже в момент оргазма. Бо набрала в грудь побольше воздуха и заставила себя усмехнуться.

– Простите, не знаю, как вас зовут, – сказала она.

– Может, это потому, что вы опоздали?

Али понимала, что все остальные стажеры с живейшим интересом следят за их разговором. Прояви такое неуважение кто-нибудь из ее ординаторов, этому несчастному грозило бы на несколько недель отправиться на «исправительные» работы в других отделениях больницы, а для хирурга-ординатора, намеревавшегося преуспеть в конкуренции с другими, быть отлученным от операционной – смерти подобно. Но этот борец с пожарами не был ее ординатором. Почему ей вдруг захотелось помериться силами с этой девушкой, Али объяснить себе не могла. Выдержав, не моргая, взгляд бирюзовых глаз, Али спокойно сказала:

– Итак? Что нужно делать?

– Наложить герметичную повязку и обеспечить вентиляцию легких с положительным давлением, – отрапортовала Бо.

– Хорошо, – признала Али. – А если кровяное давление упало ниже некуда?

Бо замешкалась с ответом. Заметив ее взгляд, брошенный на коллег, Али догадалась, что Бо давала возможность ответить другим. Так, очень интересно. Похоже, она не столь эгоистична, как показалось вначале.

– А что, если еще и трахея сместилась? – добавила Али, когда тишину в комнате никто не нарушил.

– Это напряженный пневмоторакс, – выпалил один из пожарных.

– Правильно, – кивнула Али и изогнула бровь в сторону Бо Кросс. – Может, нужно сделать что-нибудь другое при оказании помощи в этом случае?

– Нужно делать то же самое, только повязку наложить иначе. Поднять один край, чтобы создать что-то вроде флаттер клапана. При этом воздух будет выходить, но не будет поступать внутрь.

– Согласна. – Али подошла к стене и приглушила свет, после чего открыла на компьютере свою презентацию в PowerPoint. – Теперь, давайте поговорим о том, что такое закрытая травма грудной клетки и какие у нее могут быть разновидности.

В течение следующего часа Али показывала презентацию с обязательными правилами оказания неотложной помощи в случае травм грудной клетки. Ей было легко говорить на эту тему, она делала это уже раз сто. Али описывала процедуру оказания помощи, задавала вопросы, в том числе и каверзные, и обнаружила, что эти парамедики – очень даже сообразительные и любознательные ребята. Ей понравилось вести занятие, Али всегда получала удовольствие, когда обсуждала то, что она любила. Семинар пролетел незаметно, но все это время Али всей своей кожей ощущала присутствие Бо Кросс. Она не видела лица девушки, но чувствовала ее, словно тепловое излучение в полумраке.

– Эй, Али, привет, а я думала, ты сегодня вечером отдыхаешь, – сказала Винтер Томпсон, когда Али вошла в раздевалку для хирургов. Одной рукой Винтер вытащила из своего шкафчика черные брюки, а другой швырнула в корзину для грязного белья скрученные в комок штаны от хирургического костюма.

– Да, я должна была. – Али открыла свой шкафчик. – Но меня припахали провести семинар вместо босса.

– Упс, – со смехом сказала Винтер и покачала за края медицинскую рубашку над своим выпиравшим животом. – Кажется, мне не стоит говорить про билеты на матч, которые перепали Пирс от благодарных родственников одного из пациентов? Сегодня «Иглз» играют.

Али, расстегивавшая рубашку, замерла посередине и воззрилась на свою близкую подругу, которая была старшим специалистом-ординатором в травматологии.

– Ты что, шутишь? Значит, сейчас наш шеф сидит на стадионе и смотрит футбол в компании твоей дражайшей супруги? Что-то с трудом представляю, как эта парочка дружно попивает пиво и жует хотдоги под футбол.

– Ну, они все-таки отец и дочь. – Винтер натянула темно-синий вязаный свитер с узорными косами и надела свободные брюки. – Мне кажется, в конце концов, Эмброуз простил Пирс за то, что она не пошла по его научным стопам, но все же… им не так часто удается побыть вместе. Так что, когда подворачивается какой-нибудь удобный случай, я пинками гоню ее побыть с отцом.

– Понимаю, – вздохнула Али. Эмброуз Рифкин рассчитывал, что его дочь Пирс сделает блестящую карьеру в одном из десяти ведущих американских медицинских институтов. Неудивительно, что, когда Пирс решила пойти работать хирургом общего профиля поближе к дому, чтобы сочетаться браком с Винтер, и создать с ней семью, они с отцом поссорились. Али мотнула подбородком в сторону живота Винтер. – Как ты себя чувствуешь?

– Знаешь, ходить беременной, когда тебе стукнуло тридцать один, гораздо тяжелее, чем в двадцать пять.

– Если нужно переделать расписание дежурств…

Винтер покачала головой.

– Нет. Меня и так не будет семь недель, я не хочу потом наверстывать еще больше, чем мне уже придется.

– От тебя не требуется нагонять это время, это твой законный декретный отпуск.

– Ты же сама знаешь, как работает эта система у хирургов-ординаторов женского пола. Может, в комиссии и сидят хорошие понятливые ребята, но они ни за что не подтвердят мою специальность, если я не наверстаю пропущенное время. – Винтер пожала плечами. – К тому же, мне и самой не хочется долго сидеть дома. Мне нужно практиковаться и делать операции.

– Ах, понятно… Кажется, ты не воспользуешься своим положением в качестве невестки заведующего. Ты уходишь в отпуск по уважительной причине, так что по возвращению, мы можем сократить тебе часы в других отделениях. Если у тебя будет больше операций…

– Ну конечно, – фыркнула Винтер. – От этого, друзей у меня явно не прибавится.

Али усмехнулась и захлопнула плечом дверцу своего шкафчика. Забавно, что раньше она никогда не замечала рыжины в каштановых волосах Винтер. Да и глаза у нее тоже были пронзительно голубые. Так странно, подумала Али, Винтер и Бо Кросс были чем-то внешне похожи, но выглядели при этом совершенно по-разному. Винтер отличалась спокойной элегантностью, особенно сейчас, во время беременности. А Бо… Бо источала сексуальность и грубую силу. При этом они обе были потрясающе привлекательны, но Винтер гораздо больше соответствовала ее вкусу. Уравновешенная, спокойная, сосредоточенная. И очень ответственная. Когда Али представляла себя с постоянной подругой, что, впрочем, бывало редко, воображение рисовало рядом с ней женщину, похожую на Винтер.

– Али? Ты в порядке? – спросила Винтер. На ее гладком лбу между бровями пролегла маленькая морщинка.

– Хм? Да, а что?

Винтер показала рукой на джинсы Али, которые так и остались лежать на низкой скамейке, разделявшей пространство между двумя длинными рядами шкафчиков.

– Ты забыла надеть штаны.

Али посмотрела вниз на свои голые ноги, торчавшие из наполовину застегнутой рубашки, и ее лицо запылало. Она схватила джинсы и рывком натянула их.

– Прости. Я что-то задумалась об этом семинаре.

– А что там вообще было? – спросила Винтер и потянулась за свой тяжелой спортивной сумкой, набитой одеждой, учебными пособиями и всякой гигиеной.

– Стоп, я сама возьму это. – Али быстро набросила на себя черное шерстяное пальто-шинель и подхватила сумку Винтер вместе со своей. – Пойдем, провожу тебя до машины.

– Да это необязательно.

– Мои грандиозные планы на вечер, все равно уже накрылись медным тазом из-за этой АСК. К тому же, мне будет полезно прогуляться.

Винтер внимательно посмотрела на Али. – С каких это пор ты полюбила спокойно ходить пешком? Ты же, как Пирс! Ты даже лифтом не пользуешься, ну разве что, когда я иду с тобой в обход, и даже тогда, я вижу, что тебя это бесит.

– Да не то что бы, – солгала Али, подстраиваясь под шаг Винтер, пока они шли к лифту. Конечно, она предпочла бы пробежать по лестнице четыре этажа вниз, но она заметила, как у Винтер отекли ноги. Их рабочий день начался пятнадцать часов назад с обхода отделения интенсивной терапии в шесть утра. К этому моменту Винтер должна быть совсем без сил.

– Спасибо на добром слове. – Винтер прислонилась спиной к кабине лифта, пока они спускались. – Что это за АСК?

– Аварийно-спасательная команда. Управление пожарной охраны Филадельфии создает две специальные группы, по одной в каждом из подразделений, для реагирования на любые катастрофы с массовыми человеческими жертвами. Взрывы, заражение биологически опасными веществами, природные катаклизмы. Парамедики из этих групп учатся, в том числе и у нас. Все они должны пройти 18-часовой курс по переподготовке.

– Вот это круто. А им случайно врачи не нужны?

– Что? Тебе-то туда зачем? – рассмеялась Али, и они вышли из лифта в вестибюль. – Тебе мало работы в нашей травматологии?

– Ну не знаю, это же по-настоящему щекочет нервы, когда ты попадаешь на место происшествия без всякой поддержки, без приборов, без рентгена. Где все зависит только от тебя, понимаешь?

– Подожди, вот станешь штатным врачом, и будешь чувствовать это каждый божий день.

– Хотелось бы, – со вздохом сказала Винтер. – Мне кажется, Эмброуз не слишком хочет, чтобы я осталась здесь работать.

– Зато я хочу. – Али быстро приобняла Винтер. – И все остальные тоже. Мы же все будем голосовать. Вообще я думаю, что ты не совсем справедлива к Эмброузу. Он мог бы относиться к тебе еще жестче, ты же как-никак состоишь в браке с его дочкой.

– Ну, возможно. А может, когда я осчастливлю его внуком, он простит мне загубленную карьеру Пирс? – рассмеялась Винтер.

– По мне так, Пирс выглядит вполне довольной жизнью, – сказала Али. Она взяла обе сумки в одну руку и другим плечом толкнула тяжелую входную дверь, открывая ее перед Винтер. Неожиданно перед ней оказалось знакомое лицо.

– Давайте я помогу вам, – с улыбкой предложила Бо Кросс и подержала дверь для Винтер.

– Спасибо, – с заминкой поблагодарила Али, поддавшись жаркому взгляду, которым обдали ее бездонные голубые глаза Бо. Одетая в свою джинсовку, Бо держала в руке бумажный стаканчик с кофе из «Макдональдса».

– Без проблем. Мне понравился семинар.

– Правда?

– Да. Обожаю сложные задачи.

– Мне что-то не показалось, что этот материал был для вас слишком сложным. – Али уловила слабый запах сигаретного дыма и здорового пота, и неожиданно, это сочетание показалось ей приятным и возбуждающим. На какое-то нелепое мгновение ей даже захотелось стереть пальцем пятнышко сажи на щеке Бо. Это было настолько странное для нее желание, что она засунула свободную руку поглубже в карман своего пальто.

– Да я не про травмы грудной клетки, – сказала Бо, понизив голос. – Если вы свободны сегодня вечером, может, я заглажу свое опоздание. Мы могли бы вместе выпить и заодно поговорить об экстренной до-больничной помощи.

При виде этой самоуверенной усмешки, в памяти Али что-то всколыхнулось. Она действительно видела Бо Кросс раньше. По телевизору. – Это же вы вернулись тогда за маленькой девочкой на пожаре в прошлом месяце?

Несколько дней СМИ без перерыва трубили об этом подвиге. Весь дом был объят пламенем, и пожарные отступали. Вдруг раздался истошный крик, выяснилось, что у какой-то женщины там осталась дочь. Телевизионные камеры проследили, как кто-то из пожарных бесстрашно помчался прямо в стоявший стеной огонь. Со стороны этот поступок выглядел чистым самоубийством. Рухнувшая крыша, казалось, погребла под собой и девочку, и пожарного. Однако, спустя несколько секунд спасатель, шатаясь, вышел из огня с ребенком на руках, прикрывая лицо девочки своим респиратором. Пожарный отделался небольшими ожогами и слегка наглотался дыма. Это и была Бо Кросс.

Бо пожала плечами, на ее лице не отразилось ничего.

– Да, это была я.

– Это было что-то. – Али сказала это искренне, хотя, когда она смотрела репортаж, то подумала, что лишь очень храбрый – или сумасшедший – человек ринулся бы навстречу явной смерти без малейшего колебания. Увидев героя воочию, Али добавила к списку ее качеств безрассудную смелость и желание прославиться, во что бы то ни стало.

– Работа есть работа, – на автомате ответила Бо. – Теперь, давайте вернемся к нашим баранам. Выпьете со мной? Или, может, займемся чем-нибудь поинтер…

– Я не могу, но все равно спасибо. – Али произнесла эти слова с улыбкой, но своим тоном постаралась дать понять, что она действительно не заинтересована в общении. Кросс была привлекательна – и знала это. К тому же она относилась к тому типу женщин, к которым Али в принципе не испытывала тяги.

– Не спешите так, – сказала Бо вслед Али, которая поспешила догнать, ушедшую вперед Винтер. – Помните, спасатели – горячие ребята!

Рассмеявшись против воли, Али покачала головой и, не оборачиваясь, пошла дальше.

– Кто это был? – спросила Винтер.

– Один из парамедиков, у которых я сегодня вела семинар.

– Вот это да, она серьезно задымилась. Это я нарочно каламбурю. – Винтер дернула Али за рукав пальто. – Она позвала тебя на свидание?

– Это было больше похоже на явно неудачный съем. – Али подхватила Винтер под локоть, пока они перебегали дорогу на 33-й улице. Им нужно было пройти квартал в восточном направлении, чтобы добраться до парковочного гаража на Спрус-стрит.

– Так ты ей отказала?

Али бросила выразительный взгляд на Винтер.

– Да она же хитрая бестия и сверх меры уверена в своих чарах. Конечно, я сказала ей нет.

– Ну, я даже не знаю. Лично мне ее чары показались ого-го какими, первый класс.

– Она не в моем вкусе, – упиралась Али. – Хуже пожарного, только полицейский. Я бы не стала встречаться ни с тем, ни с другим.

– Вот как, ну ладно, – фыркнула Винтер. – Тебе значит, скучных дамочек подавай, все с тобой ясно.

Али не отреагировала на эту подколку, она знала, что Винтер дразнит ее лишь из лучших побуждений. Но у нее были свои причины, ужасно мучительные причины, избегать женщин, умышленно рисковавших своей жизнью, будь то ради исполнения служебного долга или просто для всплеска адреналина. Она будет всеми силами спасать их жизни в травматологии, но больше никогда – никогда! – не позволит себе вновь влюбиться в кого-нибудь из них.