Возвращение[СИ]

Глава 1

Темнота окутывала меня, словно густой туман. Я шла по битому стеклу, окуркам, остаткам пищи. В заброшенном здании явно кто–то жил. Справа от меня раздалось бормотание и шорох. Вглядевшись в пространство, я увидела бездомного, который свернулся на грязной подстилке и мирно спал.

Картина не испугала и не удивила меня. А что можно было ожидать от столь мрачного места? Люди приспосабливаются к условиям как могут.

Я иду дальше. Я точно знаю, что этот бродяга мне не навредит. Опасность исходила с другого конца. За дверью. Нет, за несколькими дверями. Я отчетливо ощущала зловещую вибрацию и шла на нее, как на единственный ориентир.

Деревянная дверь висела на одной петле. Я открыла ее, едва не оторвав окончательно. Она не издала шума, хотя было видно, что ею давно никто не пользовался, и та единственная петля должна была заржаветь.

Впереди показалась лестница. Она вела на второй этаж. Я все так же, ощущая притаившуюся опасность, неслышно ступала по полу дальше. Ступени, как и дверь, не издали ни единого звука. Я чувствовала, как они прогибаются под моим весом — старые, деревянные, готовые в любую минуту треснуть, увлекая меня за собой под лестницу. Но ничего не произошло. Я благополучно добралась до площадки второго этажа.

Уже совсем близко. Я даже начинаю слышать что–то, похожее на всхлипы. Остается последняя преграда — очередная дверь в конце длинного коридора. Почему меня посетило чувство дежавю? Возможно от того, что я когда–то точно так же направлялась к двери в конце коридора, и точно так же знала, что увижу нечто ужасное.

Только это был другой дом, другое время. Я должна была снова пройти через ужас. Я это знала.

Вот я оказалась у последней двери. Когда–то выкрашенная в серый цвет, теперь она представляла собой обшарпанную поверхность какого–то грязно–коричневого цвета. В другой ситуации я бы просто побрезговала коснуться ее, но сейчас я знала, что должна проникнуть внутрь.

Повернув круглую ручку, как в фильме ужасов, я толкнула дверь. На меня тут же повеяло сыростью, затхлостью и чем–то еще. Этот запах мне был знаком. Я уже чувствовала его раньше — металлический, с примесью страха. Это был запах смерти и крови. Человеческой крови.

Я шагнула внутрь помещения. Глазам не нужно было привыкать к темноте. Из одного единственного окна без стекол проникал свет луны. Она заглядывала в эту пустую глазницу дома, словно хотела тоже подглядеть за происходящим. Ее диск висел прямо напротив окна, и я могла видеть какая она прекрасная, в своей загадочной красоте.

Ужасная картина открылась моему взгляду. На грязном полу, склонившись над телами двух молодых девушек, стояли мужчины. Безвольно опустив руки, девушки буквально висели на своих спутниках. Один из них отстранился от своей жертвы и взглянул на другую пару. Только теперь я смогла разглядеть, что глаза первой девушки открыты и не выражают абсолютно ничего. Их начала заволакивать дымка. Я так и не дождалась, чтобы она моргнула.

Ужас сковал мое тело. Я не могла пошевелиться, а хотелось закричать во весь голос, чтобы хоть как–то остановить убийц. Я знала, что передо мной убийцы. Их энергия пропитала все вокруг. Я буквально задыхалась в ней.

Отшвырнув, словно тряпичную куклу девушку, первый встал и подошел к другому мужчине. Он положил руку на его плечо и произнес глухим хриплым голосом:

— Хватит, она уже мертва. Ты же знаешь, что нам нельзя пить отравленную кровь.

Его напарник отпрянул от своей жертвы, и ее тело с тяжелым стуком упало на пол.

— Слишком вкусна ее молодая горячая кровь, — ответил он, облизывая губы, на которых остались капли.

— Пошли. Внизу нас ждет еще один, — сказал первый.

Я стояла в дверях, слушая их диалог. Губы не хотели шевелиться. Наконец, я справилась с ужасом и закричала. Я кричала, и кричала, но казалось, что они меня не слышат. Они улыбнулись друг другу, демонстрируя белоснежные клыки, которые услужливо осветила мне луна.

Я все еще кричала, когда они повернулись в мою сторону и двинулись на меня. Глаза, горящие, как угольки, смотрели сквозь меня. Один из них первым шагнул в дверной проем и я, закрыв глаза, приготовилась ощутить сильнейший удар. Но ничего не произошло.

Я снова распахнула глаза.

Спальня. Это была моя спальня. Я смотрела на потолок и не сразу поняла, откуда раздается пронзительный крик. Только мгновение спустя я догадалась, что это я сама издаю громкие, душераздирающие звуки.

«Сон. Страшный сон. Это всего лишь сон», — успокаивала я сама себя, садясь в кровати.

Руками я обняла себя за плечи и поежилась, словно от холода. Но в комнате было тепло. Даже жарко. Начало июля — это говорит само за себя.

Я все еще пыталась отойти от ночного кошмара. За окном пробивались первые лучи солнца. Наконец, спасительный рассвет ворвался в новый день, прогоняя кошмары ночи.

Я даже не дождалась резкого и противного звонка будильника. Отключив его, я отметила, что была еще только половина восьмого. Всеравно заснуть снова не получится.

Совершая один и тот же ритуал каждое утро, я прошла в ванную комнату и включила воду. Только под струями воды я смогла совершенно выбросить из головы ужасное сновидение.

Вампиры. Я ненавидела это слово. Во что они превратили мою жизнь? В жалкое существование — подобие жизни. И теперь эти монстры еще врывались в мои сны.

Я тут же себя одернула. Карлос тоже бывал в моих снах. Раньше. Давно. Кажется, слишком давно.

Карлос… Мое сердце снова сжалось, словно кто–то невидимый взял его в кулак и сдавил со всей силы. Мне нельзя о нем думать. И не смотря на свои попытки убедить себя в этом, я каждое утро снова вспоминала его бездонные глаза, спадающие на плечи волосы, узкую линию губ.

Я бы еще долго предавалась слишком болезненным воспоминаниям, если бы не телефонный звонок. Выйдя из ванной комнаты в одном полотенце, я преодолела расстояние до ночного столика и взглянула на экран мобильного устройства. «Джек» высветилось на нем.

«Что так рано?» — мелькнуло в голове.

— Да.

— Джейн, доброе утро. Извини за ранний звонок, — его голос звучал как–то виновато.

— Ничего, Джек. Ты же знаешь, что тебе я рада в любое время.

«Кроме ночи», — добавила мысленно я.

Я не знала, как объяснить ему, почему я избегаю близости с ним. В конце концов, придет время, когда я не смогу использовать отговорки «не могу, после тех жутких событий» или «я еще не готова».

— Я просто хотел услышать твой голос, — тихо, с придыханием сказал он.

От этих слов я поежилась. Джека нельзя было упрекнуть в холодности или невнимательности. Он был предусмотрителен, заботлив, понятлив.

«Ну что тебе еще нужно, Джейн?» — не первый раз я мучила саму себя вопросом.

Повисла неловкая тишина. Наконец, он нарушил ее:

— Увидимся сегодня? — я услышала скрытую надежду в голосе.

— Конечно. Заезжай за мной в семь, — согласилась я.

Я продолжала исполнять обещание, данное Бетти. Я должна.

— Тогда до вечера, — уже более бодрым и воодушевленным голосом произнес он.

— До вечера.

Я быстро оделась в первое, что попалось под руку. В последнее время я не сильно много уделяла внимания своему имиджу. Да и зачем? К сожалению, уже не было веселой и беззаботной Бетти, которая наставляла меня на путь истинный, проводя периодическую ревизию гардероба.

Бетти… Моя подруга… Как же мне тяжело без тебя…

Боль снова дала о себе знать. Смогу ли я когда–нибудь снова счастливо улыбаться, радуясь жизни? Врядли. Самые близкие, любимые и дорогие люди ушли из моей жизни навсегда. Нет ни Бетти, ни Кристофера, ни Карлоса…

Я бросила беглый взгляд в большое зеркало, в котором могла рассмотреть себя во весь рост.

«Все как всегда», — мрачно констатировала я.

Светло–коричневые свободные брюки, бежевая блузка, туфли–лодочки — обычный деловой костюм. Волосы, как обычно, водопадом спадали с плеч. Я собрала их и заколола заколкой для большего удобства. Облик сразу преобразился. Только одно оставалось неизменным — пустые, потухшие глаза. Как сказала бы Бетти, огонь души погас, и наступила непроглядная тьма.

Спустившись на первый этаж, я заварила кофе и присела, погружаясь в невеселые мысли.

Прошел год с тех событий, которые перечеркнули уклад моей привычной жизни и заставили спешно покинуть Нью — Йорк — город, в котором осталась моя прошлая жизнь.

Теперь, сидя за кухонным столом с чашкой горячего кофе в небольшом домике, взятом в аренду, то время уже не так властвует над моей душой. Раны немного затянулись, но боль — тупая, ноющая — не покидает меня ни на минуту.

Не смотря на то, что я начала новую жизнь в Денвере, сняла жилье и устроилась на работу в местную газету, я все еще продолжала просто существовать в пустой оболочке, имеющей вид тела Джейн Браун.

Мне снились кошмары. Помимо нынешнего сновидения я видела Кристофера, который словно животное, сидел в клетке. Рядом стоит и зло улыбается Кэтрин. Она смотрит на меня и в следующую минуту бросается, пытаясь добраться до моего горла. Я чувствую боль в шее и просыпаюсь с криком в своей постели. И так почти каждую ночь.

Иногда я начинала жалеть, что Кэтрин не завершила начатое. Жить, словно в вакууме, я больше не могла. Требовались невероятные усилия, чтобы заставлять себя каждое утро просыпаться и идти дальше, словно ничего не произошло. Ни новое место, ни любовь Джека не могли дать того спокойствия и уверенности, которые мне были так необходимы.

Джек старался всегда быть рядом. После того, как он перевелся из Нью — Йорка в региональное отделение ФБР в Денвере, мы каждый день проводили вместе. Он старался не вспоминать случившееся и не давил на меня. Мое состояние он приписывал шоку от исчезновения Кристофера и смерти Бетти. Правды я так и не открыла ему. Да и что я могла рассказать?

«Джек, Кристофер стал вампиром, а Бетти убили из–за меня такие же вампиры. Ах, да. И я люблю самого настоящего вампира — того самого, который питается человеческой кровью и которому без малого восемьсот шестьдесят лет».

Что он обо мне подумает? Поместит в лечебницу из наилучших побуждений?

Предпочитая не открывать ему этой жестокой действительности, я пыталась жить дальше, исполняя обещание, которое дала Бетти у ее могилы. Я должна была попробовать принять любовь Джека и жить реальной жизнью. К сожалению, все было не так просто.

В моем сердце жила любовь. Любовь к златовласому вампиру, который подобно урагану пронесся по моей жизни, ни оставив ничего целого и невредимого. О том, что он был в моей жизни, помимо шрамов на сердце, напоминали лишь письмо и дневник, который я так и не решилась прочесть.

Наша связь, которая возникла еще тогда, не ослабла. За этот год я так и не разучилась жить с ежедневными мыслями о нем. Как и тогда, я ежедневно вспоминала все то, что произошло между нами. И не было пока еще такого дня, чтобы я не ощутила жгучего желания снова почувствовать его прикосновения и вкус губ.

Карлос, словно наваждение преследовал меня повсюду. А я не была уверена, что хочу, чтобы он навсегда ушел из моей жизни. Пусть это будут лишь воспоминания, но я могла довольствоваться и этим.

Внезапно меня кольнула мысль. На втором этаже в спальне глубоко в комоде спрятана та единственная вещь, которая сможет помочь мне понять его. Дневник Карлоса я больше не открывала. Я боялась, что если сделаю это, его образ снова воскреснет во мне. Я так старалась заблокировать свое сердце, что только окончательного удара мне и не хватало.

Дневник — ключ, но от этого мне не становилось легче. Я хотела и не хотела его читать. До сегодняшнего дня я предпочитала не думать о нем. И вот настало время, когда что–то внутри меня просто требовало, чтобы я поднялась и взглянула на него.

То и дело спотыкаясь, я поднялась в спальню и выдвинула ящик. Под ворохом нижнего белья я отыскала книгу в красном бархатном переплете с удивительным знаком на обложке. Рука коснулась мягкой поверхности, и я вдруг ощутила странное волнение. Мне показалось, что я касаюсь чего–то интимного и таинственного. Вот за этой обложкой скрывается истинная сущность моего любимого. Он вампир, и здесь часть, а может и вся его жизнь.

Трепетно, словно что–то хрупкое и дорогое, я взяла его в руки. Бархат ласкал кожу. Я перестала дышать от нахлынувших чувств.

«Вот сейчас я открою его. И что потом? Хватит ли мне мужества его прочесть?» — думала я в тот момент.

Но пальцы жили своей жизнью отдельно от разума. Я раскрыла дневник и взглянула на текст. Сначала слова, а затем и предложения захватили меня и я больше ни о чем не думала. Я вчитывалась и начисто забыла о времени.

Нестерпимая жажда погружала мое тело в агонию. Внутри все жгло, словно в меня кто–то влил горящую смолу. Я с трудом открыл глаза. Сквозь щель, созданную непослушными веками, я смог разглядеть тусклый свет факела, закрепленный на стене. Он освещал небольшое помещение, похожее на склеп. Тут и там в нишах стояли гробы, почти истлевшие от времени.

Я лежал на земляном полу. Странно, мне должно было быть очень холодно. Январь наградил нашу землю суровым снегопадом и необычайно низкой температурой. Но ничего, кроме жажды я не испытывал.

Пытаясь восстановить события предшествующее моему появлению здесь, я ничего не добился. Мои воспоминания были накрыты черным саваном, и все попытки проникнуть под него заканчивались поражением.

Но отчего же мне так хотелось пить? И что я делаю в этом склепе?

Я попытался подняться, чтобы найти хоть какой–то источник влаги. Это далось мне с трудом. Внутри все горело, отчего мое тело не подчинялось разуму. Сильнейшая жажда доставляла дискомфорт. Попадись мне сейчас бочонок с элем, я осушил бы его без промедления.

Я повнимательнее осмотрел небольшой склеп, в котором оказался. Каменные стены были покрыты изморозью, что подтверждало мои недавние мысли. Здесь было холодно, но я этого не чувствовал. Единственное чувство в моем теле — жажда. Язык уже просто присыхал к небу, и внутри мои органы сжимались.

От резкой вспышки боли я упал на колени. Меня скрутило так, словно в живот воткнули нож и пару раз провернули.

Через несколько секунд боль отступила. Только я чувствовал, что она вернется. Оставалось жжение во всем теле. И оно усиливалось. Неизвестно сколько я смог бы продержаться еще. Нужно было срочно отыскать воду.

Я прошел к каменным ступеням, ведущим куда–то вверх. Каждый шаг отдавался приступами жгучей боли. Только на последней верхней ступеньке я смог немного расслабиться. Подъем был закончен и я толкнул массивную дверь. Она легко, словно совершенно ничего не весила, распахнулась, и я почувствовал свежесть. После затхлого помещения чьей–то усыпальницы, это показалось мне просто сказочным подарком.

На улице было темно. Ночь сгустилась, и только снег создавал иллюзию несильного сияния. Я опустился на колени и зачерпнул его в ладони. Холодного покалывания, которое должно было быть, я не почувствовал. Вместо этого я внимательно посмотрел на свою руку. Она не чем не отличалась по цвету от январского снега, покрывающего землю.

Подивившись такой странности, я с жадностью отправил пригоршню себе в рот. Снова не испытав никакого чувства, кроме непреодолимой жажды, я разочарованно присел на корточки. Снег был безвкусен и ни капли не утолил жажду.

Теперь я абсолютно ничего не понимал.

— Ты уже пришел в себя? Удивительно, — услышал я незнакомый голос.

Я обернулся и увидел невысокого пожилого мужчину. В длинном коричневом плаще, скрывающем его тело от пронзительного холода, он был похож на приведение, накинувшее на себя одежду. Один, среди многочисленных надгробий неизвестного мне кладбища, он ужаснул меня. Его тело было одного цвета с белоснежным покрывалом. Если бы не горящие глаза–угли, кожа незнакомца сливалась бы с окружающим пейзажем.

— Пить, — прохрипел из последних сил я.

— Да, я знаю. Жажда нестерпимая. Только, друг мой, жажда эта другого рода. Скоро ты обо всем узнаешь. Нужно поскорее тебя накормить, иначе кислота разъест твои внутренности.

С этими словами он развернулся и в мгновение ока исчез. Я, сквозь жгучую боль, пытался рассмотреть в какую сторону он направился, но незнакомец словно растворился.

Очередной приступ нестерпимой боли скрутил меня пополам. Этот был продолжительнее и болезней, чем предыдущий. А я то понадеялся уже, что больнее не бывает.

Казалось, прошла вечность с момента исчезновения незнакомца. Я вспомнил все бранные слова, которые знал.

«Какого черта? Где он пропадает и что вообще происходит?» — пульсировала единственная мысль в затуманенном мозгу.

Незнакомец появился так же внезапно, как и до этого. Я с надеждой взглянул на него и только сейчас заметил, что он был не один. Одной рукой за шею он держал молодую девушку. Она не вырывалась и вообще не сопротивлялась. Очевидно, мое недоумение заставило его объясниться, так как я услышал все тот же низкий голос:

— Ее кровь самое подходящее блюдо для тебя.

Я смотрел на мужчину с ужасом и непониманием, но тут же перевел взгляд на девушку. Отчего–то я явственно услышал быстрые и четкие стуки, исходящие от нее.

— Мальчик мой, не удивляйся так. Это ее сердце.

«Откуда он узнал?» — мысль пронзила подобно молнии.

— Я много чего знаю. Твои мысли для меня не секрет. Не дожидайся нового приступа. Пей, — и он толкнул полную ужаса девушку в мою сторону.

Вопрос что именно я должен делать так и не был задан. Лишь приблизившись к ней, я потерял рассудок. Я четко видел сосуды, по которым бежала кровь. Они словно просвечивались через тонкую кожу. Красные прожилки тянулись вдоль шеи. Я уже не мог оторвать взгляд от гипнотической вибраций кожи под действием давления крови.

Что произошло в следующую минуту, я не понял. Очнулся я, когда незнакомец с силой оттянул меня от чего–то сказочно вкусного. Я пил и не мог насытиться. Что за чудесный нектар. Жажда отступала, и приходило чувство насыщения.

— Хватит. Мертвая кровь — яд для вампира.

— Что?

Я удивленно посмотрел на мужчину. Кровь?

Только теперь я заметил, что держу в руках бедную девушку. Ее кожа уже была точно такого смертельно бледного цвета, как кожа незнакомца, а глаза немигающе смотрели прямо на меня. Я в ужасе оттолкнул тело, превратившееся во что–то нереальное. Она напоминала бездыханную куклу.

Не веря в происходящее, я заплакал. Только вместо рыданий и слез у меня получались непонятные звуки.

— Ну, ну. Скоро ты поймешь, какую выгоду получил от своего положения.

В голосе незнакомца не было и толики сожаления или сочувствия. Я лихорадочно пытался сопоставить произошедшее только что, с тем, кем я являюсь. Память упорно не хотела возвращаться. Сказать, что я испугался — не сказать ничего. Я абсолютно ничего не помнил из своей жизни. Даже имени.

Незнакомец понимающе кивнут в ответ на мои мысли.

— Да. У тебя больше нет прошлого. Ты начал новую жизнь. Я даю тебе имя Карл. Отныне ты так будешь называться.

— Карл? — переспросил я.

— Да, это означает «мужественный человек». Ты хорошо сражался, прежде чем я совершил твое Высвобождение.

Я снова смотрел на него непонимающе.

«Так он знает что–то о моем прошлом. Да кто он вообще такой?»

— Мое имя Надав, но ты будешь звать меня Повелитель. Пока это все, что тебе нужно знать.

Только сейчас я заметил, что перестал дышать. Видимо, потрясение было слишком велико.

— Ты еще много не знаешь, Карл. Я расскажу тебе. Но позже. А теперь нам нужно идти дальше. Останавливаться надолго мы не можем, — спокойно сказал он.

— Почему? — задал я вопрос.

Надав грозно посмотрел на меня, и в моем мозгу что–то щелкнуло, а после ужасная боль заставила упасть на землю.

— Не забудь, что для тебя я — Повелитель. Моя власть безгранична. И тебе не следует задавать вопросы. Когда придет время, я сам с тобой заговорю.

Я ничего не мог ответить. Боль прошла так же внезапно, как и появилась. Повелитель больше не смотрел в мою сторону, и я поднялся на ноги. По телу разливалась сила, которую до этого я никогда не испытывал. Теперь я уже четко видел, что меня окружало. Мертвая девушка приковывала к себе взгляд.

— Пойдем. Оставь ее. Скоро ты привыкнешь, — позвал меня Повелитель.

Я точно знал только одно — я никогда к этому не привыкну. По моей вине умер ни в чем не повинный человек. Да еще и такой юный и красивый.

— Оставь свои сожаления. Теперь или ты, или они. Но на тебя у меня другие планы.

Я слышал голос Повелителя, но уже не видел, где он находился. Только какой–то неуловимый запах привлекал мое внимание. Я втянул воздух и посмотрел вправо. Уже на порядочном расстоянии на окраине кладбища возвышалась мужская фигура. Больше ничего не говоря, я направился вслед за ним. Теперь я ясно осознавал, что для меня уже не будет все как прежде. А, собственно, я и не помнил, как было прежде.

Глава 2

Руки с дневником сами по себе опустились. Я словно очнулась ото сна, в котором видела своими глазами начало бессмертной жизни Карлоса. Меня одолевали те же чувства и эмоции, что и его в тот момент. Очнуться с невыносимой жаждой крови, терзающей твое тело…

Должно быть, так же чувствовал себя и Кристофер — одиночество, жажда, недоумение. Меня бил озноб. Тело предательски дрожало. Прикоснуться к жизни любимого было просто невыносимо.

Я закрыла дневник и надежно спрятала обратно под ворох белья. Но руки не избавились от ощущения присутствия частички Карлоса. Неужели он обладает какой–то силой или памятью хозяина. Держа его в руках, я словно сливалась с ним, присутствовала в момент тех событий, ощущала те же эмоции.

Попытавшись отогнать мысли о давно утраченных отношениях, я взглянула на часы. С ужасом я осознала, что опоздала на работу. Оставался шанс сослаться на плохое самочувствие, но я не хотела пользоваться ложью. В моей жизни и так было ее полно. Я врала Джеку, врала себе. Я просто жила чужой жизнью. Что–то кричало внутри меня, что я проживаю за кого–то, но не за себя.

Тяжело вздохнув, я поспешила из дома на улицу. До редакции было удобно добираться, да к тому же я была сама за рулем. Ставшая такой родной марка Понтиак — Вайб верным спутником присутствовала в моей жизни. В Денвере я купила себе подержанную машину и теперь быстро пробиралась сквозь ужасную пробку, которую можно было избежать, если бы выехала на минут двадцать пораньше.

Показав свой пропуск охраннику, я въехала на территорию подземного паркинга. Оставив автомобиль на привычном месте, я прошла к лифту. За прошедший год я научилась выполнять эти простые движения «на автомате». Дом. Парковка. Лифт. Офис. Лифт. Парковка. Дом.

Руку оттягивал портфель с ноутбуком, а под мышкой находилась папка с оконченной статьей. В таком виде я и появилась на своем этаже. Быстрым шагом я прошла по небольшому коридору и толкнула стеклянную дверь.

Возле стойки администратора я остановилась. Как всегда, мы забираем у Шейлы почту и задания. Последние любезно печатал нам главный редактор Роберт Ворнер. Я посчитала, что оных у меня на столе лежит целых три. И тем не менее, я не переживала по поводу чрезмерной загруженности. В этом я находила отдушину — чем больше работы, тем меньше остается времени на размышления и воспоминания.

— Привет, Шейла, — поздоровалась я с милой брюнеткой, которая оживленно что–то объясняла невидимому собеседнику в микрофончик, тянувшийся от уха к губам.

Она кивнула мне головой и улыбнулась, продолжая свою работу. К ней стекалась вся первичная информация и телефонные звонки. Шейла переадресовывала все это нужным сотрудникам и целый день суетилась.

Вот и сейчас она активно спорила, убеждала, объясняла.

— Нет, ну что вы говорите? Да, мы знаем о случившемся. У вас есть подробности? Какие? Что? Вы в своем уме? У нас солидное издание и мы не занимаемся сказками. Нет, это вы не понимаете…

Шейла завелась не на шутку. Неизвестно почему, но я стала прислушиваться к разговору. Что–то внутри меня пульсировало, сменяясь покалыванием в области сердца. Я начала волноваться. Пожалуй, это со мной случилось впервые после той роковой ночи год назад.

— Нет, над статьей уже работают и ваш рассказ не представляет интереса. Сенсация? Ну, конечно.

Шейла закатила глаза, демонстрируя негодование и бессилие. Только сейчас она заметила, что я стою рядом и слушаю ее. Она убрала микрофон от губ и, закрыв его рукой, шепотом мне объяснила:

— Какой–то сумасшедший звонит и утверждает, что у него сенсационный материал относительно убийства на Уиллоу — стрит.

Я не знала об этом случае. Видимо, новости свежие. Колонкой с криминальными новостями занимался Лукас Харт. Тем временем, Шейла продолжила надоевший ей разговор.

— Еще и вознаграждение?

Девушка округлила глаза в наигранном ужасе.

— Кровососы, значит, — повторила она слова собеседника.

Мое сердце ухнуло и провалилось куда–то вниз. В голове застучали молоточки и пульс участился. Насмешка, звучавшая в словах Шейлы, показалась мне глупой и неуместной в данной ситуации.

Если бы она только знала то, что знаю я, врядли так бы относилась к этим словам. Я машинально схватила ее за руку. Привлеченная этим жестом, Шейла взглянула на меня и отшатнулась. Я не видела себя со стороны, но по глазам девушки поняла, что внушаю страх.

— Шейла, переключи на меня. Я поговорю.

Слова давались с трудом. Я понимала, что выгляжу, наверное, как умалишенная. Всего лишь одно слово привело мой организм в возбужденное состояние. Но, очевидно, найдя такой выход из ситуации самым приемлемым, она кивнула головой.

Я устремилась к своему столу, ощущая на спине все еще изумленный взгляд девушки.

«Ничего. Когда–нибудь я научусь справляться с эмоциями. Видимо, еще не пришло время».

Телефон на моем столе призывно звенел. Я дрожащей рукой сняла трубку и проговорила севшим голосом «Алло».

— Девушка, но я же уже сказал, что это важно…

Очевидно, звонивший не понял, что его переключили.

— Простите. С вами говорит Джейн Браун. Я журналист. Как вас зовут?

Трубка замолчала. Но, как оказалось, ненадолго.

— Том. Том Уилкинс, мэм.

Собеседник, явно, смутился.

— Том, у вас есть какая–то информация…

Я запнулась. Как же сказать «кровососы», если от одного упоминания о них, я вздрагиваю и веду себя неадекватно? Но Том нашелся и совладел с эмоциями.

— Я рассказал той, первой, что знаю кто убил тех двух девушек в заброшенном доме на Уиллоу — стрит.

Я похолодела. Что–то смутно–знакомое билось в моем сознании, но я не могла определить природу этого знания. Меня охватило чувство, что мозг знает что–то, что пока еще не воспринял разум. Отчаянная мысль рвалась наружу, но так и не смогла оформиться.

— Да? И кто же?

— Кровососы, — выдохнул, словно чего–то опасаясь, Том.

Опять. Мое тело снова вздрогнуло. Я вспомнила злой оскал Кэтрин и ее, пылающие злобой глаза. Картина так ярко встала перед глазами, что я отшатнулась, словно видение могло причинить мне физическую боль.

— Откуда вы это знаете?

Вопрос сорвался с моего языка непроизвольно. Я не могла поверить, что кто–то еще знает о том, что они существуют. Том тоже думает, что вампиры существуют. Уже хотя бы в этом я не одинока.

— Видел. Своими глазами.

Ответ мой собеседник почти прошептал в трубку.

Я пыталась осмыслить только что услышанное.

«У меня есть свидетель. Это уже что–то».

— Подробности.

Видимо, услышав заинтересованность в моем голосе, Том сменил тактику.

— Только при встрече и за плату. Я и так проговорил все деньги.

— Хорошо, — я машинально согласилась.

Мне было уже не важно, что это чистой воды вымогательство. Другой бы подумал, что какой–то шутник решил подзаработать, сочинив интересный рассказ. Но только не я.

— Где и когда?

Трубка снова на мгновение замолчала.

— Завтра, на пересечении бульваров Колорадо и Монтвью. На остановке в десять, — наконец, услышала я.

— Договорились. Как я вас узнаю?

— Я буду сидеть на скамейке. Не пропустите.

Послышались короткие гудки, и я положила трубку на рычаг. С секунду я смотрела в пространство, ничего не замечая перед собой. Мысли сменяли одна одну, превращаясь в калейдоскоп.

Кровососы. Убийство. Заброшенный дом. Все складывалось в определенную картинку. Разгадать загадку мне может помочь Лукас.

Эта мысль осенила меня внезапно, и я подхватилась со своего места. Лукас сидел всего через три стола, и я поспешила к нему.

— Привет, Лукас, — поприветствовала я его.

С Лукасом мы были в хороших отношениях. Он первым потянулся ко мне после прихода на работу. Весельчак шутил, дразнил, рассказывал забавные истории. Мы даже пили кофе после работы пару раз. Но это все носило чисто дружеский характер.

— О, Джейн. Привет. Что же понадобилось такой красотке от такого никчемного журналиста как я?

Лукас в своей манере шутил. Я выдавила из себя подобие улыбки.

— Лукас, ты сейчас работаешь над новой статьей? Об убийстве девушек…

— Да, Ворнер навязал. Прямо потребовал, чтобы к концу дня сдал материал. Я уже почти все сделал. Убойно получилось. На, смотри.

С этими словами улыбающийся Лукас протянул мне распечатанный текст, который он только что набрал.

«Ужасная находка школьников привела в недоумение полицию Денвера. Шестнадцатилетняя Молли Брут и семнадцатилетняя Роксана Пирс были найдены мертвыми в одном из заброшенных домов на Уиллоу–стрит. Девушки были обескровлены. Эту единственную подробность удалось выяснить у коронера, который осматривал тела на месте преступления».

Сухие слова, две фамилии… Статья написана холодно и официально — голые факты. Это вполне в стиле Лукаса. Да и как иначе? Если все события в криминальном мире пропускать через себя, то нервную систему можно расшатать за год. Уж я то это хорошо знала.

В этот раз ничего не изменилось. Для журналиста две девушки — всего лишь безликие жертвы. Да — грустно, да — жаль. Но такова жизнь. Так думает Лукас, но не я.

За именами я вижу две личности. У каждой — своя жизнь, планы, мечты, любимые и дорогие люди. Наверняка, они планировали как–то провести следующий день, который для них так и не наступил. Они были такими юными. Именно поэтому я больше и не пишу о таких случаях. Но это не значит, что я не переживаю, когда о них читаю.

Молли и Роксана…

— Лукас, а фото девушек ты собираешься размещать?

Обычный вопрос, но только я знала, как важен мне ответ.

— Да, вот они, — и Лукас протянул мне два снимка. — Правда, красивые? И как поднялась у кого–то рука на этих ангелов?

Я уже не слышала, о чем он говорил. Мое внимание было приковано к изображениям девушек. Темноволосая и рыженькая. Резкая вспышка осветила именно тот участок моего сознания, который скрывал что–то важное, что я никак не могла уловить.

Лица. Их лица мне были знакомы. Я видела их раньше. Память услужливо подбросила образ — пустая комната с окном–глазницей и огромный диск луны. В лунном свете на полу распласталась одна из жертв, а тело другой держал вампир.

Сон. Я все вспомнила.

Фотографии выпали из рук. Снимки упали изображением вверх и на меня смотрели улыбающиеся лица.

— Джейн, ты что? Тебе нехорошо? — обеспокоено спросил Лукас, поднимая фото с пола.

— Что? — не сразу поняла я, что именно спросил он у меня.

— Тебе плохо?

Я словно очнулась. Воспоминания о ночном кошмаре и фотографии с изображением жертв стояли перед моими глазами. Я видела убийц. Вампиры убили Молли и Роксану. Так же, как когда–то Бетти.

— Нет. Все хорошо, Лукас.

Я сделала вид, что все нормально. Не стоило подбрасывать новую тему для обсуждения коллегам. Очевидно, они и так считают меня слегка сумасшедшей, если такое вообще возможно.

— Я пойду. Спасибо, что помог, — постаралась поскорее покинуть я его.

— Не за что, — задумчиво ответил он мне в спину.

Я уже подошла к своему столу и села за ноутбук. Мысли не хотели выстраиваться поочередно и в хронологическом порядке. Я мысленно перебегала от фотографий к подробностям кошмара. Никаких сомнений не оставалось — я видела ночью сцену преступления. Это вовсе не сон был, а что–то другое.

До конца рабочего дня я просидела за своим столом, ровным счетом ничего не делая. В середине дня меня вызвал Ворнер. Он принял мою статью и дал еще одно задание. Я его даже не читала. Остальное запомнилось мне смутно.

Вдруг моего плеча коснулась рука.

— Джейн, ты собралась задержаться? — услышала я голос своей коллеги Глории.

Я посмотрела сначала на нее, а затем перевела взгляд на часы. Рабочий день закончился пятнадцать минут назад.

— Нет, Глория. Я уже ухожу домой, — ответила я.

Девушка попрощалась и направилась к выходу. Мне тоже было пора уходить, и я поспешила на стоянку.

Когда я готова была уже открыть дверь своего автомобиля, меня отвлек неясный шум где–то за спиной — что–то похожее на всхлип. Я вздрогнула, и ключи с характерным звоном упали на бетонный пол. В первую минуту я и не поняла, что случилось. Звук исчез так же неожиданно, как и появился. Я обернулась, но вокруг находились лишь пустые автомобили.

Целый год я жила в относительном спокойствии. Мое чутье и внутренний голос молчали. Но теперь вокруг что–то происходило — я снова стала ощущать опасность и тяжелые предчувствия надвигающейся беды. От этого становилось не по себе.

Не теряя времени, я дрожащей рукой все же открыла дверь и скользнула в салон. Двигатель заурчал, и я слишком поспешно нажала на педаль газа. Машина рванула с места.

Где–то позади себя я оставляла неясную угрозу и таинственный звук.

Припарковав свою машину, я подошла к дому. Он встретил меня привычной тишиной и уютом. Меня сразу посетило ощущение, что я в безопасности. Это тем более было странно, что я прекрасно знала о возможностях вампиров. Они могли беспрепятственно проникнуть сюда, что никак не могло внушать мне покой.

До приезда Джека еще оставалось время, и я направилась в душ.

«Такой же жаркий июль, как и год назад», — неожиданно подумала я.

Выйдя из душа, я подошла к комоду, чтобы взять белье. Мои руки тут же замерли на ручке. Что–то притягивало меня именно к тому месту, где лежал дневник. Я отодвинула в сторону сорочки, и коснулась бархатной обложки. Пальцы сами пробежали по замысловатому знаку, вытесненному на ней. В ту же минуту он оказался в моих руках. Бороться с искушением не было ни сил, ни желания. Я отыскала то место, на котором остановилась…

Мы передвигались по ночам. Уже прошло две ночи, считая с ночью моего пробуждения, и два дня. Мы снова в пути. К моему удивлению, я не чувствую усталости, голода, холода. Вообще ничего.

Надав молчал и ничего не говорил. Вдруг я увидел впереди огни. Не сговариваясь, мы остановились.

— Впереди селение. Это удачно — нам пора восполнить силы, — тихо проговорил мой спутник.

Я кивнул головой, соглашаясь. Память ко мне так и не вернулась. Все попытки вспомнить заканчивались одинаково — полный мрак, словно кто–то стер воспоминания, как надпись на песке. Так как я все еще ничего не знал ни о нем, ни о том, что со мной произошло, я не находил себе места. Пожалуй, селение — это именно то, что нужно было.

Надав как–то странно на меня посмотрел. Его глаза горели, и я увидел у него клыки, которые выступали из–за верхней губы. Живот снова неожиданно скрутил спазм.

— Что это? Эта боль… Она вернулась, — буквально выдохнул я.

Надав нахмурился. Он был недоволен мной.

— Мальчишка, как ты обращаешься ко мне? — грозно прошипел он.

Затем он смягчился и уже спокойнее продолжил:

— Это голод. Привыкай. Теперь так будет всегда.

Я смотрел на него и боялся еще задавать вопросы. В моем мозгу живо всплыла картинка, как я корчился от боли, после того как рискнул не вовремя спросить Надава о себе. Еще мне вспомнились пустые безжизненные глаза девушки, которую я держал на своих руках два дня назад. Неужели каждый раз я должен буду видеть такие же мертвые глаза лишь из–за того, что мне нужно утолять голод?

— Повелитель, почему это со мной происходит?

Он лишь ухмыльнулся.

— Ты прошел через процесс Высвобождения. Теперь ты вампир и должен питаться кровью смертных. Я расскажу тебе обо всем, но сначала нам нужно подкрепиться.

Он больше ничего не сказал, и ступил во мрак, растворяясь в темноте. Я смотрел на то место, где секунду назад стоял Повелитель. Все становилось понятнее. Мне было так же плохо, и он привел девушку. После короткой вспышки, я обнаружил ее мертвой у себя на руках. При этом, самому мне было очень хорошо.

Я возненавидел себя за это. Не знаю почему, но мысль причинить кому–нибудь боль была мне не приятна, словно внутри меня что–то яростно противилось этому.

Внезапно из темноты донесся голос Надава:

— Я жду тебя. Поторапливайся.

Я не нашел в себе силы воспротивиться. Прекрасно ориентируясь в темноте, я снова увидел огни и почувствовал его запах. Злить Повелителя мне не хотелось, и я пошел на этот запах и зов.

Это оказалось довольно большое селение. Повелитель стоял у дверей одного из низких домов. В окнах мерцал свет от зажженных свечей и слышался смех.

«Харчевня», — мелькнула догадка.

Я остановился рядом с ним. Именно в эту минуту приступ повторился, и я схватился за живот. Надав лишь бросил короткий взгляд и вернулся к созерцанию входной двери харчевни. Я так и не понял, чего он ждал. Внезапно дверь распахнулась, и из дома вывалились люди. Их было трое.

Я наблюдал, как Надав подобрался, словно готов был в любую минуту прыгнуть на загулявшихся сельчан. Мне оставалось лишь наблюдать. Но так продлилось недолго. Я ощутил что–то внутри себя. Заболела челюсть, а по венам разлился огонь. В моих ушах раздался невероятный шум, все усиливающийся и приближающийся, по мере того, как троица подходила к нам. Чтобы хоть как–то заглушить невыносимые звуки, отбивающие в моей голове барабанную дробь, я обхватил голову руками. Рот наполнился горечью.

Надав схватил меня за руку, и я почувствовал, как тело начало расслабляться, а звуки затихать. Теперь они были не такими громкими, и я мог отпустить голову. Только тогда я понял, что, как и в случае с девушкой, слышал сердцебиение людей.

Тем временем, троица завернула за угол, и Надав снова растворился в темноте. А затем я увидел его. Он приблизился к мужчинам, и схватил одного из них. Двое остальных замерли, не делая попыток сбежать. Они даже не шевельнулись.

— Бери, — услышал я голос Надава.

Как бы я не пытался противиться, мое тело решило все само. Даже не знаю, как именно я за долю секунды оказался рядом с Надавом и схватил стоявшего ближе всех ко мне человека. Я запрокинул ему голову и тут встретился с его взглядом. На какую–то секунду вспышка узнавания осветила его лицо. Я тут же остановился, приходя в себя. Желание припасть к шее охмелевшего незнакомца было слишком велико, но что–то в нем останавливало меня.

— Карл? — прошептал он.

И в это мгновение чудовищная сила оторвала его от меня. Мои руки так и остались подняты, держась за воздух. Надав молниеносно впился в его шею, разрывая артерии и поглощая хлынувшую кровь. Я дернулся к нему, но вампир выставил руку в мою сторону и я замер, не в силах пошевелиться. Спустя мгновение, тело мертвого незнакомца обмякло и упало к ногам Повелителя.

— Глупец, — гневно прошипел он мне.

Я не мог пошевелиться. Надав больше не сдерживал меня, но непонятное чувство потери парализовало меня не хуже силы Повелителя. Меня охватило чувство утраты, словно я лишился чего–то дорогого.

Из этого состояния меня вывел глубокий вдох третьего ночного путника. Он все это время стоял и наблюдал за развернувшимся действием. Надав приблизился к нему и запрокинул голову, царапая шею ногтем. В месте царапины выступила капля крови. Мое тело и разум больше не подчинялись мне. Я успел почувствовать лишь пульсирующую вену под своими губами, и сладкая истома заволокла мое сознание.

— Довольно, — прервал мое блаженство окрик.

Я неохотно повернул голову на голос, отрываясь от чего–то безумно вкусного. Надав смотрел на меня и довольно улыбался. И тут я встрепенулся. Мои руки держали тело уже мертвого человека. На его шее виднелись две раны, из которых уже не текла кровь.

— Ты выпил его досуха, — спокойным голосом констатировал Надав.

Я опустил тело на землю. Чувство насыщения пришло вместе с чувством глубокой скорби. Я был повинен в смерти уже двух человек. Но отчего же тогда мне это принесло такое удовольствие? Я наслаждался вкусом горячей, тягучей жидкости, которая бежала по их сосудам. Неужели так просто лишить человека жизни?

Оказалось, что это проще простого для голодного вампира.

— Пойдем. Возьми одно тело, а я возьму два других. Нам нужно избавиться от них, — приказал Надав.

Я ненавидел в это мгновение его, а больше всего себя. Молча, мы взвалили тела на плечи и быстро скрылись в темноте, уносясь прочь. Невдалеке в овраге мы избавились от своей ноши и поспешили найти убежище, так как рассвет был близок.

Мы встретили его в пещере. Лучи солнца не проникали в глубокую природную щель. Я видел Повелителя, а он видел меня. Нам не нужен был для этого свет. Я сразу понял, что Надав устал и хочет спать. Стараясь не привлекать к себе внимание, я задумался обо всем, что произошло со мной за последнее время.

Я ничего не помнил о себе. Единственный луч воспоминания — незнакомец, который назвал меня по имени. Я снова и снова прокручивал в голове нашу встречу. По его глазам я понял, что он меня узнал. Возможно, именно он мог помочь мне все вспомнить. Если бы не… Надав.

Словно прочитав мои мысли, вампир встал и подошел ко мне. Он присел рядом и произнес:

— У тебя нет прошлого, Карл. Я повторяю это в последний раз. Мы не можем позволить себе его иметь. Вампиры — вечные странники. Таков наш удел. И повелось это с незапамятных времен.

— Расскажи мне, Повелитель, — попросил я.

На этот раз вампир улыбнулся мне грустно, словно вспомнив что–то очень печальное.

— Вампиры существуют века. Мы эволюционировали вместе со смертными. Разумеется, у нас есть своя история. Все мы принадлежим к Красному Роду. Первым вампиром был Каин, который убил своего брата. Он вынужден был скитаться по земле среди мертвых, жаждая крови. Таково было наказание за совершенное деяние. Пусть это описано по–другому, но суть такова. Он стал вампиром. Вот только силу мы приобрели, когда в скитаниях его нашла могущественная ведьма Лилит. Именно она была первой женой Адама, а затем возлюбленной нашего предка. Лилит научила Каина использовать кровь для мистических действ и создавать себе подобных. Они правили Миром вдвоем, пока не решили, что им нужны последователи. Так появились трое старейшин. Они стали сыновьями Каина.

Старейшины создали тринадцать вампиров, которых стали называть Антедилувиане. Двое старейшин создали по шесть вампиров. И лишь последний прямой потомок Каина создал одного. И этот единственный его отпрыск был могущественнее всех остальных, так как ему одному достались силы старейшины, а остальные должны были делить ее между собой.

Во время Высвобождения вампир выпивает практически досуха своего приемника, а затем дает каплю своей крови. Вместе с ней он передает и часть своей силы. С каждым новым последователем он отдает все меньше и меньше. Единственный потомок третьего старейшины находится сейчас перед тобой.

Надав замолчал, а я пытался понять только что услышанное. Как мог мой мир в одночасье так перевернуться? Я не знаю, кем я был до того, как стал вампиром, а теперь вся моя жизнь подчинена совершенно не знакомым законам.

Надав продолжил:

— Мы все жили в одном городе, как большая семья. Это был Великий город — Первый город. Я помню его. То были золотые времена Красного Рода. Но ничто не вечно. Нас предали. Один из Атедилувиан — самый наглый и дерзкий — решил забрать всю власть себе и уничтожил все то, что когда–то было собрано воедино. Благодаря его заговору Каин, Лилит и трое старейшин исчезли, словно и не было их. Город пал, а двенадцать потомков старейшин стали драться между собой за право единолично обладать властью. Эту власть дает символ, который мы называем кондевилум. У каждого старейшины он был. После их гибели тот, кто владеет им, является Повелителем кланов. Лишь у меня одного был мой личный кондевилум. Я был сильнее их всех, и они не посмели претендовать на него. Войны и распри между двенадцатью кланами идут и по сей день.

— Повелитель, а как же твой клан? — не удержался от вопроса я.

— У меня нет клана, Карл. Единственным моим потомком являешься ты.

Я замер. Сама история была удивительной, а то, что я являюсь единственным потомком Надава — просто невероятно.

— До недавнего времени я держал свои силы при себе. Но и вампиры имеют свойство стареть, а мне слишком много столетий. Я тринадцатый из Антедилувиан и единственный, кто обладает абсолютной силой и властью.

Надав достал что–то из–под плаща, и моему взору предстал великолепный знак на массивной цепи. Он представлял собой четырехконечную звезду с квадратом посередине. От квадрата отходили тонкие лучи, а в его центре находились шипы. Символ поблескивал под светом луны и оттого казался загадочным и мистическим. Он словно манил к себе, звал. Я непроизвольно протянул руку, но Надав убрал в сторону амулет.

— Еще рано. Я выбрал тебя, Карл. Когда меня не станет, он перейдет к тебе по–праву. Но это живой символ. Ему нужна сильная душа. Если ты не справишься, мне придется искать другого последователя.

Я сжался. Все было слишком нереальным. Но знак снова и снова заставлял меня тянуться к нему. Желание обладать им стало невыносимым. Надав видел это. Он спрятал его обратно под одежду и сурово посмотрел на меня.

— Карл, скоро ты узнаешь, какой силой обладаешь. Я помогу тебе научиться ею управлять и пользоваться. Она нам еще пригодится.

Надав больше ничего не сказал. Он закрыл глаза, а я еще долго думал о том, как неожиданно все обрушилось на меня.

Глава 3

Я оторвалась от чтения, отложив дневник в сторону. Наконец–то для меня приоткрылась завеса, за которой скрывалось происхождение этих ловких убийц. Жалость к Карлосу охватила меня. Очевидно, он не по своей воле превратился в кровожадного монстра. Не столкнись я лично с этим, я бы не поверила в существование вампиров и в этот рассказ. Теперь я понимала, что во всех историях про них есть доля истины.

Мне вспомнились имена, которые упоминал Карлос. Что–то знакомое было в них, и я задумалась. Из записей выходило, что библейский Каин и есть первый вампир, а Лилит — первая жена Адама. Это казалось неправдоподобным, но записи не могли врать. Я была в этом уверенна.

Я все еще обдумывала свое удивительное открытие, когда услышала стук в дверь.

Джек. О, Господи…

Я и не заметила, что прошло слишком много времени, и Джек приехал к назначенному часу. На мне все еще оставалось из одежды одно лишь полотенце. Поспешив набросить на себя халат, я спустилась вниз и открыла дверь.

Джек стоял на пороге и с улыбкой разглядывал меня.

— Ты прекрасна, как всегда, Джейн. Вот только не думаю, что тебя пустят в твоем замечательном халатике в ресторан.

Лицо озарилось озорной улыбкой, обнажая два ряда белоснежных зубов. Красив, как всегда.

«Ну, голливудский актер. Точно», — подумала я, улыбаясь в ответ.

И тут я поняла, о чем он только что сказал. Ресторан не входил в мои планы.

— Ресторан? Но… Я думала, что мы перекусим в кафе.

Меня охватывало чувство волнения, когда Джек приглашал меня в ресторан. Заявление о том, что сегодня мы ужинаем именно там, вызвало странные предчувствия. И еще глаза. Джек так на меня смотрел, что если бы я была куском льда, то растаяла минуты за две. В них мерцало что–то загадочное и мечтательное. Очевидно, у него родилась какая–то идея.

Уже год, как мы были вместе. За все это время мы посещали ресторан всего пару раз, и каждый раз Джек пытался серьезно поговорить о наших отношениях. Под любым предлогом я уходила от разговора, но в этот раз, было похоже, что он настроился решительно.

— Нет, Джейн. Я заказал столик в «Citron Bistro».

При этом его глаза снова вспыхнули загадочным светом. Это не предвещало спокойного вечера.

— Ладно, — вынуждена была я согласиться. — Обожди меня, пока я соберусь.

— Хорошо. Я буду ждать в гостиной.

С этими словами он устроился на диване, а я поднялась к себе в спальню. Уже в комнате я снова взглянула на дневник. Помимо своей воли я подошла к постели, на которой его оставила, и взяла его в руки. Желание прочитать продолжение накатило, стоило только пальцам коснуться бархатной обложки. Я с трудом поборола его в себе. В конце концов, меня ждет Джек — мое настоящее, а прошлое может обождать.

Быстро приведя себя в порядок и надев когда–то любимое платье, я спустилась к Джеку. Он оторвался от чтения газеты и окинул меня взглядом. По выражению его лица я поняла, что мой внешний вид его изумил.

Джек стоял напротив и восхищенно рассматривал меня. Золотистое платье сидело на мне, как влитое, а в глубоком вырезе отчетливо угадывалась моя грудь. Волосы я убрала кверху, придав им форму ракушки. От этого черты моего лица заострились.

— Ты сама элегантность, — сумел, наконец, справиться со своими эмоциями Джек.

— Спасибо.

Мне был приятен его комплимент.

«Я сама выбрала этот путь. Если Джек хочет быть со мной, то пора с этим смириться. Как бы ни сильны были мои чувства к Карлосу, но мы еще год назад поставили точку в наших отношениях», — пыталась внушить себе я.

Воспоминания снова разбередили лишь слегка затянувшуюся душевную рану. Бездонные глаза любимого выплыли из памяти, подтверждая лишь то, что я так и не смогла его забыть.

«Вот видишь, Карлос, я не могу тебя забыть, как бы ты этого не хотел и не предсказывал», — грустно подумала я.

Джек поспешил открыть передо мною дверь, и мы вышли на улицу. Сумерки опустились на город, погружая улицу и мой дом в темноту. Где–то там, я это точно знала, притаилось Зло.

Я перестала об этом думать. От того, что рядом находится Джек, мне сразу стало легче. Темнота уже казалась не такой всепоглощающей.

Машина отъехала от дома и вскоре мы влились в поток таких же путников. До ресторана мы доехали быстро, и нас провели к нашему столику.

По пути я рассматривала прекрасное убранство дорогого заведения. В холле массивные кожаные кресла были расставлены перед огромным камином, а рядом находился бар. Мы прошли дальше, и я восхищенно огляделась — деревянные полы, большие окна, стены выложены кирпичом. Здесь все было обустроено так уютно, что я влюбилась в это место.

Официант принес меню, и я заказала форель с гарниром из авокадо, рисом и овощами. Джек выбрал то же самое.

Я не торопясь наслаждалась изысканным блюдом. Разговор с Джеком был интересным и приятным. В его глазах светилась нежность и еще что–то. Я знала, что это было за чувство. Изо всех сил я пыталась разбудить в своем сердце ответное, но не могла.

Я смотрела на Джека, а видела Карлоса — его золотистые волосы, бледную кожу, задумчивый взгляд, нежные руки…

— Джейн, ты меня слышишь?

Голос Джека ворвался в мое сознание, разгоняя слишком дорогие и трепетные воспоминания.

— Что, прости?

Мои слова явно озадачили его.

— Джейн, я сказал, что ты мне очень дорога. С тех пор, как мы переехали в Денвер, я пытался найти подходящий момент, чтобы признаться тебе… Ты для меня стала всем.

Я слушала его, и ко мне стало приходить сознание того, что вот–вот должно произойти что–то важное. Это было не самое подходящее время. И почему он выбрал именно его?

Джек достал из внутреннего кармана пиджака темно–синюю коробочку.

— Я люблю тебя, Джейн, как никто и никогда. С самой первой встречи я полюбил тебя. Скажи, ты согласна выйти за меня замуж? — буквально выдохнул он последние слова.

При этом он протянул коробочку мне, предварительно открыв ее. В маленькую прорезь было вставлено великолепное золотое кольцо — тонкое, с россыпью маленьких камушков, окружавших один камень побольше.

Секунду я смотрела на него, ничего не понимая. Моя глупая улыбка, которую я старалась изобразить на лице, сменилась на другое выражение. Должно быть, это подействовало на Джека отрезвляюще, так как быстро добавил:

— Прости, Джейн. Возможно, я все испортил, и надо было как–то по–другому все устроить.

Джек был смущен и разочарован. Он был тем человеком, которого я хотела бы обидеть в последнюю очередь. На самом деле, я понимала, что он достоин большего. Я, как бы ни старалась, не могла дать ему то, что он заслужил. Любовь не подстраивается, любовь не исчезает бесследно по желанию.

«Я никогда не смогу полюбить тебя так, как люблю Карлоса», — призналась я мысленно Джеку.

— Джек… Я…

Все мысли вылетели, и я могла думать лишь о том, как выйти из сложившейся ситуации. Отказаться от его чувств?

Я никак не могла с ним так поступить. Не после того, что он для меня сделал. От этого было еще тоскливее и гаже на душе. Теперь намерения Джека были очевидны, но я была не готова столкнуться с ними. Только не сейчас, когда в мою жизнь без приглашения вновь вошли вампиры.

В эту минуту я поняла, что ошибалась. Вампиры были в моей жизни все это время. Это я пребывала в иллюзии, что все позади. Незримыми тенями они скользили по моему сознанию, будя воспоминания. Они прокрались в мои сны, в мой город. Осознавая все это, я не могла сейчас сказать ему «Да!».

Вдруг лицо Джека потемнело, словно его посетила нехорошая догадка.

— Ты любишь кого–то? Да, Джейн?

Я смотрела в его глаза и не могла лгать.

«Я должна все рассказать, а там будь что будет. Возможно, он поймет. Когда–нибудь точно поймет», — подумала я.

— Да, Джек. Люблю.

— Кто он? — его лицо исказилось страданием.

— Это не важно. Мы всеравно никогда не сможем быть вместе.

Я произнесла эти слова, а боль от их смысла пронзила меня, как стрела пронзает мишень.

— Почему?

Этот вопрос вызвал просто бурю чувств и эмоций. Я и сама хотела знать ответ на этот вопрос. Нет, я уже знала, но не хотела мириться с этим. Помимо своей воли, я просто произнесла:

— Потому что он вампир. Подобные ему убили Бетти, Пола и Шарлотту. И Кристофер теперь вампир. Джек, они бродят где–то в темноте, выслеживая и поджидая свою жертву. Они реальны. Они существуют и сеют Зло.

Джек смотрел на меня непонимающе. Я видела, что он растерян и отчаянно пытается найти логическое объяснение тому, что я только что сказала.

— Джейн, ты понимаешь о чем говоришь? Вампиры? Ты веришь в их существование?

«Ну вот. Знала ведь, как он отреагирует. Теперь он точно захочет поместить меня в лечебницу», — в сердцах подумала я.

— Черт возьми, Джек. Разве я похожа на сумасшедшую?

Впервые я ругалась при нем. Кажется, это было сказано слишком громко и эмоционально, так как на нас стали коситься другие посетители ресторана.

«Ну как он не может меня понять!»

Я отчетливо увидела отразившееся на его лице недоверие. Можно было подумать, что у него в голове прокручивались мысли подобного рода:

«На фоне всех событий, Джейн, у тебя помутился рассудок».

Но я знала, что не помешалась. Я видела оскал Кэтрин, видела невероятную силу Карлоса и обезумевшего от жажды крови Кристофера. Мой родной брат хотел впиться мне в шею. Как такое может привидеться?

Но Джека можно было понять. Я тоже не верила Кристоферу, когда он говорил о существовании вампиров. И пусть это была лишь вера в многочисленные фильмы и рассказы, но, как оказалось, в них была доля истины. Вампиры, действительно, ходят рядом с обычными людьми, следят за своей жертвой и беспощадно расправляются с ней. Кому как не мне об этом знать, ведь я сама была причиной стольких смертей.

Снова лица близких людей всплыли передо мной. По моей вине их больше нет. Я любила вампира, и ревность Кэтрин уничтожила тех, кого я знала. Я не могла рассказать Джеку о дневнике Карлоса. Это было мне не подвластно. Я чувствовала, что его сокровенные мысли и переживания должны принадлежать только мне. Как я могу распахнуть его жизнь перед другими. Мне, банально, не поверят. Да, я и не хотела, чтобы кто–то посторонний врывался в наш с ним мир, пускай и покинутый нами обоими.

«Нет, я не покажу Джеку дневник. Если он мне не верит, пусть так и будет. Я старалась», — приняла решение я.

— Джейн, может, все–таки попробуешь посетить психотерапевта? — попытался он осторожно воздействовать на меня.

— Джек, мне не нужен психотерапевт. Он мне не поможет. И давай не будем больше об этом? Я зря тебе это рассказала.

Он лишь молча кивнул головой в знак согласия. Кольцо все еще стояло передо мной в коробочке. Я лишь мельком на него посмотрела, и закрыла.

— Джек…

— Нет, послушай, Джейн, — перебил он меня. — Не говори пока ничего. Ты колеблешься, и я это вижу. Обдумай мое предложения. Я, действительно, тебя очень люблю. Ради тебя я готов на все. И я подожду, если надо. Только не прогоняй меня прочь. Пожалуйста.

Я уже знала, что не смогу это сделать. Джек был единственным, кто у меня остался.

— Хорошо. Давай отложим этот разговор.

Мне показалось, что он облегченно вздохнул.

Еще какое–то время мы провели в ресторане, но непринужденной обстановки не получилось. Мы оба чувствовали какую–то неловкость, которая могла быть устранена лишь спустя время. И ему, и мне нужно было многое обдумать.

Мы закончили ужин и расплатились. Спустя час Джек остановился возле моего дома. На крыльце произошла заминка. Он неуверенно топтался на месте, а я старательно отводила глаза.

— Джейн, скажи, что у нас все хорошо, — услышала я его слова, полные мольбы.

— Конечно, Джек. У нас все, как прежде.

Это было правдой лишь отчасти. Многое изменилось с той минуты, как он сделал мне предложение, а я признание. Требовалось время свыкнуться с действительностью — нам обоим.

— Доброй ночи, Джек.

Он посмотрел на меня с грустью, а затем приблизился. Я не успела опомниться, а он обнял мое лицо руками и припал к полуоткрытым губам в поцелуе. Его губы были нежные и мягкие. На удивление, его поцелуй не был мне противен. Совершенно другие чувства нахлынули на меня. Мне неожиданно показалось, что меня целует Карлос. Его, а не Джека, руки гладят мне затылок, зарываясь в волосы, разрушая тщательно уложенную прическу.

«Карлос…», — мысленно позвала я.

Что произошло в следующую секунду, я не поняла. Меня окатила волна ледяного холода. От макушки до пяток я покрылась «гусиной кожей», и стужа пробралась под летнее платье. Я отпрянула от Джека, ошарашено глядя на него. Холод прошел так же неожиданно, как и накатил.

— Прости, — виновато прошептал Джек. — Доброй ночи.

Он поспешил к своей машине, а я осталась на пороге дома гадать, что же только что произошло.

Спустя минуту я пришла в себя и прошла в дом. Больше всего на свете сейчас мне хотелось оказаться рядом с Карлосом. Я хотела прижаться к его телу, утонуть в ласках и заплакать.

Ноги сами принесли меня в спальню, и я остановилась у комода. Лишь только дневник оказался в моих руках, мне стало спокойно и легко, словно Карлос коснулся меня своей рукой. Я открыла на той странице, где остановилась, и строчки текста снова захватили меня в свой плен.

Как часто люди сетуют на то, что жизнь проносится молниеносно и столько всего еще осталось не выполнено и не сделано. Каждый второй, наверняка мечтает продлить свои дни, а еще лучше — получить бессмертие.

Что же делать, если у тебя впереди целая вечность? Радоваться? Воздавать хвалу небесам? Или клясть свет и посыпать голову пеплом?

С тех пор, как Надав обратил меня, минуло более ста лет. Точнее, сто двадцать шесть. Сто двадцать шесть долгих, полных скитаний и кровавых убийств, лет. Бесчисленные жертвы, чаще всего настигнутые нами в боях, окропляли землю во многих государствах. Мы были вдвоем, и я следовал за Повелителем, как овца за пастухом.

Надав, как и обещал, открыл мои способности и научил ими пользоваться. С годами я смирился с тем, что приходится вести ночной образ жизни. Мои навыки отточились в многочисленных сражениях и боях. Если где–то вспыхивала война, мы подоспевали вовремя. На полях сражения теряешь голову от вида и запаха крови. Но нам следовало проявлять осторожность, чтобы не быть уличенными в момент трапезы.

За более, чем столетие, я привык к выражению страха, боли и отчаяния на лицах жертв. Надав слишком хорошо объяснил правильность выбора. В жестоком мире, где мы являлись охотниками, а смертные — добычей, есть только два пути — либо мы, либо они. И я сделал свой выбор. Единственное, что я постарался предпринять в данной ситуации — я не питался кровью женщин и детей. Сталкиваясь на поле битвы со своими противниками, я старался не думать о том, что у них есть семьи, родные, друзья. Если представить человека безликим и бездушным существом, можно заглушить вопли совести.

Легко ли быть вампиром? Смотря как на это посмотреть. Тебя не просто убить, ты не чувствуешь холода, боли, усталости, ты живешь бесконечно долго. Но это только одна сторона. Другая заключается в том, что ты постоянно мучаешься от нестерпимой жажды крови. Утолив ее, ты лишь на время оттягиваешь новый прилив. И так бесконечно. Людям опасно с тобой находиться рядом. Ты можешь концентрировать свое внимание лишь на их шеях, где отчетливо просматриваются сосуды с так необходимой тебе влагой. Постепенно ты теряешь способность сочувствовать, сопереживать, беспокоиться. Да и зачем? Ничего не изменить. Так не лучше ли заглушить в себе все ростки человечности и перестать мучиться? Порой это единственный путь, по которому идет вампир. Это путь, на который стал я.

Безликая улочка, по которой я шел и рассуждал о смысле своего существования, обычному человеку показалась бы слишком опасной. И он был бы прав. Было здесь что–то жуткое, что отталкивало немногочисленных прохожих. Пожалуй, я выбрал именно то место, которое подходило мне наилучшим образом.

Мои шаги гулко отдавались в тишине пустынного города. Богочестивые горожане не отваживались выходить ночью из своих теплых домов, и лишь редкий путник мог забрести в эту щель городка. Легкая и непринужденная походка, с которой я шел, должна была показаться тем, кого я ищу, чрезмерной беспечностью. Я затылком ощущал их пристальные взгляды. Но больше всего их выдавали гулко стучащие сердца. Они волновались, предвкушая легкую добычу.

Еще беспечнее я поступил, достав мешочек с монетами, который был спрятан в складках одежды. Их звон в полнейшей тишине был подобен откровенному призыву. Это подкупило наблюдавших за мной людей. Боковым зрением я заметил тень, скользнувшую из подворотни. Мое прекрасное зрение помогло рассмотреть возникшего человека — высок, статен, с мощным торсом и сильными руками. Он шагнул в мою сторону, и за его спиной возникли две фигуры. С другой стороны ко мне навстречу вышла еще парочка. Я сразу определил, что первый из этой пятерки был главным. Именно он недобро усмехнулся и произнес нарочно любезным тоном:

— Путник, не спеши. Может, познакомимся?

О, да. Именно их я и искал. Банда была слишком известной в этом городе. Она наводила ужас на обитателей Альтдорфа.

Я незаметно для них улыбнулся. Они в эту ночь здорово просчитались.

«А вот и поздний ужин», — подумал со злорадством я.

Если я вынужден убивать, почему бы это не делать с пользой для окружающих?

Я позволил главарю и его банде подойти ближе. Мое лицо исказила фальшивая гримаса ужаса. На лицах бандитов — довольные ухмылки. В следующую минуту я подскочил к главарю и схватил его за шею, отрывая от земли. В его глазах промелькнул ужас и неверие. Мои же сверкнули в темноте призрачным светом. Я увидел их отражение в глазах своей жертвы.

Мне понадобилась лишь секунда. Горло было вспорото, и кровь хлынула мне в рот, принося удовольствие и утоляя голод. Лишь иссушив его, я позволил себе немного расслабиться. Мертвое тело упало на землю, а четверо других словно приросли к месту. Я послал им довольную улыбку.

— Кто следующий?

Они хотели развернуться и бежать, но страх парализовал их тела. Все, что они смогли — это смотреть на меня, гипнотизируемые моей силой.

— Повелитель, я отыскал нам неплохой ужин, — тихо в темноту бросил я.

Надав возник из ниоткуда.

— Хорошая работа, — похвалил он меня.

Спустя час мы были сыты, а тела жертв покоились в сточных водах. Теперь нам предстоял спокойный сон. До рассвета оставалось не так много времени, и мы поспешили в свое убежище. Трапеза обеспечила нас силами на несколько дней вперед.

Мы почти достигли старого городского кладбища, которое находилось к юго–востоку от города недалеко от деревни Калдах. Уже были видны покосившиеся деревянные кресты и несколько склепов. В одном из них было наше пристанище.

Неожиданно Надав остановился. Он сосредоточено вслушивался в царящую на кладбище тишину и всматривался во тьму. Что–то привлекло его внимание, и я проследил за его взглядом. Теперь и я ощущал постороннее присутствие. Вампир. И не один — около двухсот.

Я с тревогой посмотрел на Повелителя. Он никак не отреагировал на незваных гостей. Все в той же настороженной позе он продолжал стоять и наблюдать.

Сразу с десяток призрачных теней скользнул между могилами, и я почувствовал вибрацию в воздухе. Легко увернувшись, я пропустил одно нападение, но с другой стороны на меня набросился другой вампир. Без труда я отбил атаку. На мгновение возникла пауза, а затем со всех сторон на нас налетело множество теней. Их глаза горели таким же призрачным светом, как и мои. Клыки, которые они демонстрировали, не предвещали ничего хорошего.

Я приготовился отразить очередную атаку, инстинктивно загораживая собой Повелителя. Волна ударила с неимоверной силой, отбрасывая меня в сторону. Я приземлился на ноги, и сразу десяток рук вцепилось в меня, стараясь разорвать в клочья.

Адская боль пронзила все тело. Вампиры вгрызлись в мою плоть, словно стервятники. Я пустил в ход клыки и руки. Подобно смерчу, я крутился, сбрасывая своих врагов. Вокруг слышались хрипы, стоны, завывания. Все смешалось в этой какофонии хаоса. Я с отчаянием обреченного сражался, разрывая тела бессмертных и отбрасывая куски в сторону.

Мои силы были на исходе, когда я почувствовал, что напор противника слабеет. Они были все еще в большинстве, но элемент внезапности прошел, и они оценили наши силы. Я видел, как взвился в воздух Надав, сбрасывая с себя вампиров. Эта последняя горстка врагов попыталась атаковать, но он отбил атаку, и они бросились врассыпную.

Надав тяжело дышал, упав на колени. Я видел, как были истощены его силы. Если бы не кровь, которую мы сегодня выпили, мы бы не продержались до конца боя.

Сам я чувствовал себя не лучше. Раны стали затягиваться — регенерация делала свое дело, но это не спасало от чувства чрезмерной усталости.

— Повелитель, — позвал я Надава.

Он лишь поднял голову в ответ. В его глазах читалась боль и что–то еще. Это что–то плескалось, словно жидкость в стакане, и пугала меня.

— Карл, отведи меня в склеп, — прохрипел он.

Только сейчас я заметил, что его раны регенерируют, не так быстро, как мои. Я помог ему добраться до нашего убежища и уложил на плиту одного из гробов. Он продолжал тяжело дышать, издавая периодически непонятные хрипы.

— Подойди, — тихим голосом приказал он.

Я послушался. Вблизи его раны казались еще ужаснее. Они были слишком глубоки, и было их на порядок больше, чем у меня.

— Карл, послушай. Пришло время. Не зря я обучал тебя все эти годы. По меркам вампира ты юн, но в тебе есть невероятная сила, — начал он, иногда останавливаясь. — Ты получил ее с моей кровью, когда я тебя обратил. Но это лишь малая часть того, что ты можешь получить. Я догадываюсь, за чем они пришли. Им нужен кондевилум. Они посчитали, что я слаб, но просчитались. Я успел найти себе приемника. Ты будешь Повелителем. В тебе силы больше, чем в них всех вместе взятых. Но ты получишь абсолютную власть, когда получишь кондевилум и остальную мою кровь.

Я смотрел на Надава, и пытался понять, о чем он говорит.

— Повелитель, но ты же регенерируешь раны.

— Нет, мой мальчик. Уже нет. По меркам вампиров — я стар. Но ты молод, и сможешь дать новую жизнь нашему клану. Запомни: кондевилум — залог силы и власти. А теперь послушай меня внимательно. Возьми немедля мою кровь. Всю. Когда я умру, забери наш символ и носи его на шее. С ним ты будешь практически непобедим. Предполагаю, что на тебя будут охотиться, но ты справишься. Все необходимые знания ты получил. А теперь — пей.

Надав откинулся на спину, подставляя свою шею для укуса. Я смотрел на нее, не в силах отвести взгляд.

«Он предлагает мне убить себя и завладеть его силой. Почему же я не могу это сделать?» — боролся с собой я.

— Карл, не теряй времени. Кусай.

Я все еще медлил.

— Сын мой, так надо. Поверь. Я устал. Пришло время уйти мне на покой. Теперь ты займешь мое место. Смелее.

Его голос не терпел возражения. Даже в таком плачевном состоянии, он продолжал оставаться Повелителем, которого я не смел ослушаться. Медленно я склонился над ним, вглядываясь в бездонные глаза. В них светилось облегчение, и я сделал, как он велел.

Мои зубы прокусили кожу, погружаясь в сонную артерию, и я ощутил кровь Повелителя у себя во рту. С каждым глотком по моим внутренностям разливалось тепло. Я не мог остановиться, выпивая жизнь из Надава. Лишь минуту спустя, я оторвался от его шеи.

Глаза вампира заволокло дымкой. Он был практически обескровлен, но губы что–то шептали. Я наклонился и расслышал единственное слово.

«Спасибо».

Надав умер, а тепло в моем теле превратилось в страшный пожар. Я горел изнутри, и этот огонь пожирал меня. Я закричал и скорчился в приступе обжигающей боли. Снова и снова. Среди этого кошмара иногда мелькало лицо Повелителя. Он смотрел на меня своими живыми глазами и улыбался, словно приободряя.

Я не помнил, как забылся. Очнулся лишь, когда наступила глубокая ночь. Я сразу это почувствовал. Встав с земли, я словно заново знакомился со своим телом. Оно было полно сил, и словно принадлежало не мне. Во мне бежала кровь Повелителя.

Я взглянул на тело Надава. Он лежал в том же положении. Глаза были широко открыты, и он устремил свой взор куда–то вдаль. Единственный человек, а точнее вампир, которого я знал в этом мире, покинул меня, предоставляя самому себе. Чувство горечи утраты больно сдавило грудь. Надава больше не было. Тринадцатый Антедилувианин умер. Теперь Повелителем стал я — его единственный потомок.

Я аккуратно снял кондевилум с шеи своего наставника. Одев его, я почувствовал, как в меня вливаются новые силы. Символ приветствовал меня, наполняя собой. Надав обрел покой в Альтдорфе, а я продолжил свой путь. Теперь один.

Глава 4

Я открыла глаза, но никакого света не увидела. Темнота не сменилась на утреннее освещение. Все такой же мрак царил в моей спальне. Я еще раз моргнула и попыталась вглядеться в пустоту. Безрезультатно. Наощупь отыскала выключатель, и ночник вспыхнул приглушенным светом, освещая пространство вокруг.

Была все еще глубокая ночь. Я и сама не понимала, что разбудило меня так неожиданно. Прислушиваясь к внутреннему голосу и ощущениям, я уловила что–то волнующее и, одновременно, пугающее в спальне. Пара глаз следила за мной, кутающуюся в легкую накидку, которой я укрывалась.

Мне понадобилось лишь мгновение, чтобы отыскать источник моего беспокойства. Повернув голову влево, я различила силуэт. Очертания неизвестного были размыты, так как свет от единственного источника в виде ночника не доходил до окна. Но что–то до боли знакомое угадывалось в нем.

Ноги ночного гостя были расставлены, а руки покоились скрещенными на груди. Даже в таком неясном освещении они отсвечивали призрачной бледностью. Мне не составило труда прислушаться к себе, и я уловила знакомые волны чего–то родного и любимого. Я уже знала, кто это был…

— Карлос…

Вот он — такой близкий, и такой далекий. Казалось, стоит только протянуть руку, и все станет на свои места, словно и не было года мучительной разлуки. Но Карлос продолжал оставаться в тени, даже не пытаясь приблизиться или заговорить.

Мы остались на том же расстоянии друг от друга, что и прежде — вечно любящие и любимые, и навсегда в разлуке. Слишком непреодолимы были обстоятельства, разлучающие нас.

Что–то овладело мной. Возможно, это был импульс, порыв, но я протянула руку, словно стараясь дотянуться до своей несбывшейся мечты, призрака. Лишь на мгновение мне показалось, что он наклонился вперед, навстречу моему касанию, но тут же все стало, как прежде — неясные очертания силуэта на фоне окна и тьма, окутывающая фигуру.

— Ты пришел, — выдохнула я.

Мне так много нужно было ему сказать. Именно в эту минуту я почувствовала всю силу своей боли и тоски. Целый год — ужасный, полный терзаний и отчаяния. Год разделил нас, отрезав друг от друга. И нужен был лишь миг, чтобы все ушло на второй план, а сердце гулко и радостно забилось в груди. Нужно было просто увидеть его, почувствовать его присутствие.

Но силуэт оставался неподвижен, словно сросшись с темнотой. И не было сил что–то изменить. Ужасно хотелось. Хотелось закричать, заплакать, броситься в его объятья…

Но зачем? Мы сами добровольно отказались от нашего будущего. Точки над «i» расставлены год назад. Это лишало меня сил и воли. Лишь сердце не хотело мириться. Оно рвалось из груди туда, где стояла любовь моей жизни — пусть проклятая, обреченная на безграничное скитание, умершая почти девять веков назад.

И я поддалась этому рвущемуся из моего сердца желанию. Я отбросила покрывало, в которое куталась до этого, и в страстном порыве бросилась к Карлосу. В эту минуту где–то у меня в голове прозвучали его слова, полоснувшие сердце, словно ножом:

— Нет. Это все.

Мгновенная радость сменилась на растерянность, а затем отчаяние. Боль, которую они вызвали, подкосила меня. Не удержавшись, я рухнула на пол.

В следующее мгновение, когда мои глаза открылись, я поняла, что нахожусь в своей спальне, но за окном уже рассвело. Я лежала в постели, так и не раздевшись, а дневник лежал рядом. Во мне все еще огнем горели слова, услышанные ночью. Теперь оставалось гадать, что именно со мной произошло.

Очевидно, это был сон — ужасный, реалистичный сон. Мне вспомнились похожие сны, в которых мы были с Карлосом. В них мы осознанно и самозабвенно любили друг друга, находясь в другом измерении, в другой реальности.

«Что же было этой ночью? Карлос был такой реальный. И эти слова…»

Казалось, в них был заключен весь смысл его появления. Он, будто окончательно прощался со мной, давая шанс на новую жизнь, другое будущее. В нем, этом новом будущем, не было места для него — ночного странника и вечного изгоя. И от этого горького сознания становилось тоскливо. Я смотрела на окно, туда, где в моем сновидении находился Карлос. Ничего не изменилось. Разве что…

Да, изменилась я.

Меня встретил солнечный день. Отчего–то именно в это утро мне было ужасно одиноко. Никогда еще за этот год мне не было так плохо. Я словно прощалась. Не знаю с кем, или чем, но ничего уже не будет как прежде. Теперь я знала это наверняка. Какой–то тайный механизм уже был запущен, и винтики с шестеренками задвигались, приближая к неотвратимым событиям. Вот только каким?

Я не хотела думать о том, что должно случиться. То, что предначертано, не изменишь. Мне оставалось лишь набраться сил и терпения, и следовать согласно выбранному курсу, полагаясь на свои инстинкты и чутье. У меня была нелегкая задача. Я бралась за дело, которое не предвещало ничего хорошего. Уж это точно.

«Что ж, нужно подготовиться к тому, что может случиться в моей жизни. Хотя, что может быть страшнее того, что уже свершилось? Мужайся, Джейн. Тебе нужны силы», — подбадривала я себя мысленно.

Я с неохотой встала с постели и приняла душ. Надев удобный летний костюм, состоящий из полупрозрачного топа и таких же брюк, я заколола волосы заколкой и подкрасила ресницы. Впереди был долгий и тяжелый день, но я уже чувствовала, что он принесет мне — тайны, сомнения, страхи.

Не став тратить время на завтрак, я взяла ключи и направилась к своей машине. Следовало поторопиться — ужасные пробки вот–вот должны были заполнить автомагистрали города.

Выезжая на оживленную трассу, я набрала на мобильном телефоне номер редакции. Трубку сняла Шейла. Своим будничным деловым голосом она представилась и спросила, кто ее беспокоит. В подтексте нужно было читать:

«Ну и кто это смеет отвлекать меня так рано?»

— Шейла, доброе утро. Это я — Джейн Браун, — поспешила поздороваться я.

— Привет, Джейн. Что–то ты рановато, — слегка укоризненно произнесла она в ответ.

Со мной она могла не скрывать своих истинных эмоций и говорила откровенно, прямо. Если я побеспокоила ее, едва начался рабочий день, она могла высказаться, как хочет, и в какой хочет манере.

— Послушай, не могла бы ты оставить сообщение для Ворнера, что я на «полевых работах»? Он набросал мне кучу заданий. Должна же я начать разгребать эти завалы, — попыталась объясниться я.

«Полевыми работами» мы между собой называли выезды на задания, которые не могли ограничиваться лишь рамками кабинета в офисе. Это была обычная практика, так что я не сильно переживала.

— Конечно, Джейн. Я сделаю отметку в журнале, а затем доложу боссу, — уже более дружелюбно согласилась она.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила девушка.

Я дала отбой и сосредоточила свое внимание на дороге.

«Если мое чутье меня не обманывает, а оно никогда не обманывало, я получу подтверждение тому, что девушек убили вампиры. Вампиры…»

Существование этих ночных охотников уже не вызывало никаких сомнений. Не верилось лишь в то, что они в этом городе. Я так стремилась убежать от этой правды, спрятаться подальше от тягостных воспоминаний, а вместо этого угодила в новые неприятности, пусть и в другом городе. Но вампиры остались вампирами — они вездесущи, их много, и они охотятся. На этот раз здесь — в Денвере.

Мои мысли испарились, когда я подъехала к пересечению бульваров Колорадо и Монтвью. Я уже видела автобусную остановку и припарковала машину неподалеку, всматриваясь по пути в лица немногочисленных людей, которые с нетерпением ожидали городской транспорт.

На скамейке сидел мужчина, одетый в лохмотья и жующий что–то смутно напоминающее хот–дог. Весь его вид был неопрятным и помятым, словно он не снимал свою одежду месяцами, даже во время сна.

Я оставила автомобиль, и направилась прямо к нему. Он был единственным, кто сидел на скамейке именно там, где я договаривалась с Томом Уилкинсом. Я подошла к неторопливо жующему мужчине и присела рядом. От него исходит неприятный запах, а волосы давно требовали вмешательства парикмахера. Грязные пальцы, выглядывающие из прорезей старых перчаток, держали наполовину съеденную булочку с сосиской. Несмотря на отталкивающую внешность именно он привлек меня. Что–то подсказывало мне, что он — именно тот, кого я искала.

Я разглядывала бродягу, а он, заметив мой внимательный взгляд, произнес:

— Долго пялиться будем, дамочка?

Я узнала этот голос. Это, определенно, был Том Уилкинс.

— Вы Том Уилкинс? — все же немного сомневаясь, обратилась я к нему.

— Да. А что вам так не понравилось? Физиономией не вышел? Так простите меня — тяжелая жизнь. Но вы ведь сюда не за тем пришли, чтобы разглядывать меня.

Он был прав. Мне не следовало так пристально его рассматривать. У человека была нелегкая жизнь, значит, я не должна подвергаться обманчивому чувству брезгливости.

— Нет. Мне абсолютно неинтересна ваша физиономия. Я Джейн Браун. Мы договаривались с вами о встрече. Собственно, я пыталась понять тот ли вы, кто мне нужен.

После его утвердительного кивка головой я продолжила:

— Какой информацией вы располагаете?

Вопрос был задан холодно и равнодушно. Не следовало показывать, что я чрезмерно волнуюсь и крайне заинтересована.

Цепким взглядом Том впился в мое лицо, словно прицениваясь и прикидывая, сколько с меня можно взять. Я стойко выдержала такой оценивающий взгляд. Наконец, что–то решив про себя, он произнес:

— Двадцать баксов. И ни долларом меньше. Уж я то знаю цену своей информации.

Мне было не жалко никаких денег, чтобы заполучить ответ на мучавший меня вопрос. Я кивнула и достала двадцатидолларовую купюру. Том с жадностью посмотрел на деньги в моих руках и уже протянул свою руку, но я отвела свою с зажатой купюрой.

— Вначале информация. Я подумаю стоящая ли она.

Это я сделала специально. Что такое двадцать баксов, когда речь шла о вампирах? Но нужно было удостовериться, что информация достоверная и он не станет цедить ее каплями, в надежде разжиться большей суммой.

Том понимающе кивнул.

— А вы не простая штучка — смышленая.

Я никак не прокомментировала его слова. Мне было не до того.

— Ну, так что?

— Ладно. В ту ночь я шел к своему приятелю Тони. Он ночевал в заброшенном доме на Уиллоу–стрит. Тот еще райончик. Копы редко туда суются, вот мы и облюбовали это местечко. Так вот. Я почти дошел, когда услышал два мужских голоса. Так как находился я достаточно далеко, слов я не разобрал. Мы всегда начеку. И в этот раз я осторожно выглянул из–за кустов, растущих вокруг дома. Прямо у двери Тони стояло двое мужчин и две девушки. Только было что–то странное в этих двух парочках. Девчонки стояли смирно, даже не шевелясь, а вот парни наоборот. Один из них что–то говорил другому и пытался удержать на месте. Я решил подобраться поближе. Кто обратит внимание на бездомного? Пока я крался, между теми двумя состоялась стычка. Один схватил девушку и укусил за шею, а другой резко его дернул. Я уже подумал, что это они так развлекаются, но рот того, что кусал, был испачкан чем–то темным. Ночью и без толкового освещения сразу и не поймешь, но я то видел, как он впился в шею бедняжки. Не сложно догадаться, что это была ее кровь. И тут, тот, что оттаскивал, произнес:

— Ты что? Нам не нужны свидетели. Мы здесь по другому делу.

— Но они такие аппетитные. Ты же и сам не против полакомиться, — ответил другой.

— Не здесь. Заходи.

Взяв девушек на руки, они направляясь в дом Тони. Один из них толкнул запертую дверь, и эта четверка беспрепятственно вошла внутрь. Вот, спрашивается, как он смог одним толчком открыть ее?

Но мне не нужно было этого объяснять. Я знала, какой силой они обладают. Том, тем временем, продолжил:

— Потом я дождался пока они выйдут. Девушек с ними не было, но они несли что–то или кого–то. Я поспешил убраться, ведь ничего хорошего не могло произойти. Наверняка, они что–то сделали с ними. Вот так. А затем я узнал, что там нашли тела. Но самое удивительное, что Тони и след простыл. Гораздо позже я возвращался к тому дому, но поблизости его не было.

Я слушала его, сопоставляя факты. Все могло быть и так, а могло быть по–другому. Другой на моем месте покрутил бы пальцем у виска, но я верила бедняге Тому. Я и сама видела нечто подобное. Как можно забыть то, c какой жадностью Кристофер впивался в пакет с кровью. Словно это была не донорская кровь, а кусок свежеприготовленного стейка. Уж мне–то не нужно было доказывать их существование.

— Ну что, дамочка, как насчет обещанной двадцатки? Пойми меня правильно. Нам сложно жить в этом мире и деньги никогда не бывают лишними, — нарушил ход моих мыслей Том.

Я кивнула и протянула банкноту.

— Том, я тебе верю, — сказала я.

Мужчина посмотрел на меня и ответил:

— Мне никто не поверил. Но я знаю, что я видел. Девчонке впился в шею кровопийца. Возможно, они и моего друга прихватили.

В его голосе было искреннее беспокойство. Видимо, даже в этих социальных слоях существуют понятия дружба, поддержка, сочувствие, а не просто инстинкт выживания.

— Спасибо, Том. Ты мне помог.

— Тони — единственный близкий мне человек. Он мне, как брат.

Ох, как же это было мне знакомо. Я точно также относилась к Бетти, и ее потеря была для меня настоящим горем. Возможно, в ту ночь и Том потерял дорогого человека. Что–то подсказывало, что Тони забрали с собой ночные убийцы.

— Том, а где точно находится тот дом? — неожиданно для себя спросила я.

Том удивленно посмотрел на меня, но продиктовал точный адрес. Я записала его и встала со скамейки. Взглянув на бездомного Тома, я вспомнила о другом бездомном. Неизвестно где сейчас находилась другая жертва вампиров — Тони. А что он был их жертвой, я знала.

— Где тебя можно найти, Том? — спросила я напоследок.

— Здесь, да еще в парке Ситти.

Я посмотрела в сторону парка. Он находился рядом, буквально через дорогу. Сложно себе даже представить, как они живут в таких условиях — на улице, без тепла и уюта.

— До свидания, Том, — попрощалась я.

Том неопределенно кивнул головой, и я направилась к своей машине. Я получила необходимую информацию. Теперь нужно было проверить последнюю догадку.

Я выехала на автостраду и направилась на Уиллоу–стрит. Мне нужно самой удостовериться в том, что место преступления и дом в моем сновидении — одно и то же место. Это могло помочь мне разобраться в себе, в том, что со мной происходит. Мои сновидения…

«Может, это не просто сны?»

Через полтора часа езды по пробкам, я достигла нужного адреса и остановилась перед полуразвалившемся домом. Выкрашенный когда–то в белый цвет, теперь он был серым с потрескавшейся и облупившейся местами краской. Находился он в стороне от соседних домов, окруженный несколькими деревьями и одичавшим кустарником. Очевидно, что в нем давно никто не живет — таким запущенным и неухоженным он выглядел.

Выйдя из машины, я подошла к этому страшному на вид сооружению. Крыльцо с полусгнившими ступенями вело на маленькую террасу. То тут, то там были проломлены доски, образуя черные пустоты. Окна на первом этаже сохранили стекла, а вот второй зиял дырами на местах, где должны были находиться рамы. Старая обшарпанная дверь была опечатана. Проникнуть внутрь с этой стороны не представлялось возможным, и я решила обойти дом с другой стороны. Желание оказаться внутри нарастало.

Позади дома, как и рассказывал Том, росли многочисленные кусты, которые разрослись из–за отсутствия должного ухода. Практически продираясь через буйную растительность, я добралась до задней двери дома.

Дернув за ржавую ручку, я убедилась, что она заперта.

— Не повезло. И как теперь попасть внутрь? — тихо саму себя спросила я.

Чертыхнувшись про себя, я прошла чуть дальше, обогнув невысокое крыльцо и став под одно из окон. Все так же безрезультатно — окна были плотно закрыты, как и двери.

«Где–то же должна быть лазейка», — активно работал мой мозг.

Внезапно я зацепилась взглядом за неприметное, зарешеченное тонкой сеткой, окно. Оно располагалось у самой земли, и было спрятано разросшейся зеленью. Мое внимание привлекла та самая, слегка отогнувшаяся, сетка.

«Очевидно, оно ведет в подвал дома», — сделала вывод я.

Приблизившись, я раздвинула траву и вгляделась в небольшой проем. Стекло отсутствовало, и единственной преградой была сетка. Прикинув, я решила, что вполне могу с ней справиться — дернуть за выступающий край или прорезать ножом.

— Эй, леди. Что вы здесь делаете? — услышала я за своей спиной недовольный голос.

Я выругалась про себя и обернулась. Передо мной стоял полицейский. Одной рукой он держался за кобуру с пистолетом, готовый в случае необходимости применить оружие. Мне понадобилась секунда, чтобы сориентироваться и найтись с ответом.

— Я журналист. Пишу статью о совершенном здесь преступлении, — сказала я, одаривая офицера полиции неловкой улыбкой.

«Кажется, я разучилась мило и обольстительно улыбаться. А когда я вообще умела?» — пришла грустная мысль.

— Ваши документы, — ничуть не смягчившись, продолжил он.

Это лишь подтвердило мою последнюю мысль. Я достала из сумочки свое удостоверение и пропуск на парковку в здании офиса. Полицейский внимательно посмотрел сначала на меня, а затем на документы. Немного расслабившись, он вернул их мне.

— Это место преступления, и вам здесь не место. Все вопросы можно задать в участке, а еще лучше — дождитесь официального заявления начальника полиции, — сухо порекомендовал он мне.

— Хорошо, офицер. Я просто решила взглянуть на дом — так сказать, для полноты картины. Еще нужно было сделать снимок фасада для статьи.

Полицейский с сомнением посмотрел на меня. И тут я вспомнила, что камера осталась в машине.

«Да, хороша ты, Джейн. И чем это ты решила фотографировать?» — отчитала мысленно я саму себя.

Оставалось надеяться на то, что полицейский не обратил внимания на такую деталь.

Мне повезло. Офицер все еще недовольно, но уже более расслаблено кивнул головой в сторону дороги.

— Уезжайте отсюда. И побыстрее. Здесь не место для прогулок, даже для вашего брата журналиста.

Я поспешила последовать совету блюстителя порядка. Не стоило привлекать к себе внимание. Про себя я уже абсолютно точно знала, что буду делать дальше.

«Придет ночь, и я вернусь. Вопросы не должны оставаться без ответа».

Я вспомнила, как бармен в клубе «Жажда» год назад сказал, что на некоторые вопросы лучше не знать ответа. Но это было не про этот раз. Это вообще было не про меня.

Уже в машине, когда до дома оставалось пара кварталов, мой телефон разорвал тишину салона своим звонком. В трубке я услышала знакомый голос Джека.

— Привет, — немного смущаясь, сказал он.

Я его прекрасно понимала. Мне самой было не по себе. Прошлой ночью он поцеловал меня, а до этого сделал предложение. Я не готова была окончательно все изменить в своей жизни и впустить туда Джека. И пусть я оправдывала себя тем, что забочусь о его безопасности, истинные причины были мне отлично известны.

Это был Карлос. Я не хотела и не могла отпустить его насовсем. Пусть он и ушел, а вместе с ним и я, но где–то внутри меня он оставался жить — независимо от моей воли, автономно, не требуя ничего взамен. И это вызывало у меня радость.

Тем не менее, я, вполне искренне обрадовавшись, ответила:

— Привет.

Скоро. Совсем скоро настанет время принимать решение. Я это чувствовала. Голос Джека нарушил мои мысли:

— А я уже думал, что ты не захочешь со мной говорить.

В словах сквозило отчаяние. Мне было неизвестно, как побороть чувства к Карлосу, но одно я знала наверняка — Джек не заслужил такого отношения к себе. Эта мысль пришла ко мне не в первый раз. Я прекрасно понимала, что он любит меня — искренне, преданно.

«А что могу ему дать я, кроме осколков разбитого сердца? Я не могу поступиться его чувствами», — раз за разом спрашивала и корила я себя.

В этот момент я ругала себя за то, как веду себя с ним.

— Что ты, Джек. Не говори глупости. Я всегда рада, когда слышу тебя.

Здесь я не лукавила. С Джеком ко мне приходило спокойствие и радость. Он смешил меня, придавал сил, и никогда не требовал больше, чем я могла ему дать. Очевидно, его устроили бы и осколки моего сердца. Он, наверняка бы, отчаянно пытался его склеить.

— Я соскучился, Джейн, — искренне признался он.

Мне нужно было что–то ответить. Нужно было, и я заставила себя сделать это:

— Тогда приезжай.

— Правда?

Голос агента ФБР — мужественного, бесстрашного и сильного — был по–детски радостным, а мне стало стыдно. Я всеми силами пыталась заставить себя ответить Джеку тем же, но образ Карлоса неизменно возникал у меня в голове, разрушая любые попытки.

— Правда, — все же нашла в себе силы для ответа я.

— Тогда через два часа? Я приеду к тебе. Хочешь, заеду по пути в ресторан и возьму жаренного цыпленка c картошкой?

Так же как и год назад, я не утруждала себя готовкой. Еду я заказывала, или ее готовил на моей кухне Джек из того, что привезет с собой. Моего вдохновения хватало лишь на кофе и, в лучшем случае, омлет.

— Конечно, — согласилась я.

— Тогда до встречи.

— До встречи.

У меня было два часа на то, чтобы принять окончательное решение. Слишком мало…

Глава 5

На этот раз все было куда серьезнее, чем раньше. Наши с Джеком отношения подошли к той черте, за которой наступало время принимать ответственные и важные решения. Мне предстоял выбор, и я это прекрасно осознавала.

Погружаясь в расслабляющую ванну, я продолжала думать о сложившейся ситуации. С одной стороны, я все еще любила Карлоса — безумно любила. С другой, я обещала Бетти начать новую жизнь. Карлос же сам все решил. Он отказался от меняя, а я, что меня больше всего мучило, отказалась от него. Но это было так давно. Теперь я начала сомневаться в правильности своего решения.

Медленно за раздумьями я погрузилась в дрему. Пары от горячей воды поднимались вверх, заволакивая маленькое помещение. Мне стало приятно, словно я погрузилась не в воду, а в облако, плывущее по небу. И среди этого великолепия возникло родное и любимое лицо Карлоса. Он смотрел на меня внимательно, с грустью в своих бездонных глазах. Даже не шевельнув губами, он произнес в моем мозгу:

— Забудь.

Резко очнувшись, я судорожно втянула воздух в легкие. Звон от жестокого слова отдавался в ушах. Нельзя было обмануться в этот раз. Что бы со мной не происходило, но я осознавала, что Карлос был вполне осязаем. Это была та реальность, в которую мы погружались с ним раньше. Я впустила его в свое сознание, но он четко дал понять, что мне больше нет места в его жизни.

Мелкая дрожь сотрясала мое тело даже тогда, когда я обмоталась теплым полотенцем и забралась под покрывало.

Он прогонял меня. Окончательно и бесповоротно.

Послышались завывания, и я поняла, что сама издаю эти звуки. Вперемешку со всхлипами, они просто разрывали пространство.

Незаметно я заснула, но на этот раз без ужасных сновидений. Ни Карлоса, ни других вампиров, лишь бескрайнее поле с солнечным диском на горизонте. Мрак, царивший кругом, стал развеиваться под лучами восходящего солнца. Небо окрасилось в багряный цвет, и облака приобрели причудливую форму многочисленных завитков.

Звонок мобильного телефона раздался где–то очень близко, буквально оглушая меня. Я все еще лежала на постели, так и не одевшись. Кто–то настойчиво требовал моего внимания.

Взглянув в сторону окна, я убедилась, что сгустились сумерки, и на землю черным покрывалом опустилась ночь. Но телефонный звонок продолжал настойчиво призывать к себе.

— Слушаю.

— Джейн, ну наконец–то, — облегченно выдохнул в микрофон Джек.

Я перевела взгляд на часы и поняла, что проспала. Отведенные два часа прошли.

— Прости, Джек. Я уснула.

— Я уже начал переживать. Ты дома, а я стучал в дверь несколько минут. Не пугай меня так больше.

Мне стало неловко за случившееся.

— Джек, я сейчас оденусь и спущусь вниз. Подожди минуту.

— Хорошо.

В трубке раздались короткие гудки, и я встала с кровати. Чувствовала я себя так, словно по мне проехал грузовик. Преодолевая эти болезненные ощущения во всем теле, я надела джинсы и футболку. Для встречи с Джеком вполне подойдет.

Он стоял на крыльце моего дома все такой же красивый. Короткие волосы аккуратно подстрижены, воротничок рубашки выглядывал из–под пиджака и сам весь он излучал силу и притягательность. Глаза Джека внимательно меня осматривали.

— Джек, я виновата…

Он неожиданно прервал меня:

— С тобой все в порядке, Джейн? Ты выглядишь измученной.

— Со мной все хорошо, — слишком поспешно ответила я, пропуская его внутрь.

Джек зашел в дом и повернулся ко мне. В руках он держал пакет с едой, и я решила переключиться на другую тему.

— Вижу, ты исполнил обещание, — сказала я, указав на пакет.

Это сработало, и он тоже отвлекся на сверток, зажатый в руке.

— Да, не мог оставить тебя голодной.

Наконец, улыбка озарила его лицо. Видимо, он успокоился относительно меня и готов был насладиться вечером.

На маленькой кухне мы устроились за столом и приступили к еде.

— Знаешь, я не хочу, чтобы ты оставалась одна в этом доме. У меня большая квартира. Ты можешь переехать ко мне. В спальне для гостей стоит замечательная кровать, и ты будешь под моим присмотром, — неожиданно предложил он.

Кусок еды чуть не застрял у меня в горле. Я встала со стула и направилась к холодильнику за содовой. Внезапно на меня накатилась слабость. Ноги подкосились, и я едва не упала на пол. Джек вовремя подхватил меня на руки, удивляя своей ловкостью.

С тревогой всматриваясь в мое лицо, он спросил:

— Ты в порядке?

Я утвердительно кивнула головой, и он облегченно выдохнул.

— Я отнесу тебя наверх и уложу в постель. Полежишь немного и придешь в себя.

Мои слабые протесты были заглушены решительным тоном Джека. Смирившись, в конце концов, я позволила ему пронести меня на руках по лестнице и уложить.

Джек сел рядом. Он пристально посмотрел на меня, и я прочитала в глазах каскад чувств — грусть вперемешку с обожанием и еще что–то…

Словно во сне, он наклонился ко мне и коснулся приоткрытых губ. И на этот раз я не стала отстраняться. Решение, которое нужно было принять, уже созрело. Мне оставалось лишь воплотить его в жизнь.

Я коснулась его груди. Через ткань чувствовалось тепло, исходившее от тела Джека. От моего прикосновения он шумно выдохнул и накрыл своей ладонью мою руку.

— Как приятны твои прикосновения, Джейн, — охрипшим голосом произнес он, отрываясь от моих губ.

Я закрыла глаза, стараясь не думать о том, что сейчас делаю. Руки Джека перешли на талию, и в следующее мгновение он прижимал меня к себе, вдыхая аромат моих волос.

— Я так долго ждал этого, моя маленькая Джейн, — нежно шептал он, зарываясь в них лицом.

Да, действительно, долго. Все это время мне удавалось сдерживать его. Но теперь поздно что–либо менять. Карлос отпустил меня, значит, пришло время и мне отпустить его.

Я ощутила, как губы Джека снова отыскали мои, и он прильнул к ним в более страстном поцелуе. Подчиняясь им, я раскрыла свои, впуская его. Они были мягкими и теплыми. Не такими, как у Карлоса. Но это уже не имело значения. Все закончилось, так и не успев начаться. И пора с этим смириться.

Джек что–то шептал мне. Что–то ласковое и нежное. Его руки блуждали по моему телу, даря всю любовь и ласку, но я уже не чувствовала этого. Моя душа умирала. Умирала вместе с воспоминаниями и образом — образом того, кого я любила больше всего на свете. Казалось, что она отделилась от тела, и теперь с высоты наблюдала за происходящим в спальне — тихо, без каких–либо эмоций. Я видела с этой высоты, как Джек любил мое, лишенное души, тело. Только я ничего не чувствовала. Абсолютно.

Гораздо позже, когда он мирно спал, укрывшись легкой простыней, моя душа вернулась в тело, и я почувствовала всю силу боли и призрения, которые испытывала.

Я ненавидела Карлоса, который ушел, не оставив нам даже шанса. Я ненавидела всех остальных вампиров, которые разрушили мою жизнь. Но больше всего я ненавидела себя за то, что не смогла ничего изменить. Я выбрала единственный видимый мне путь. И за это я презирала себя.

Эмоциональная боль была такой сильной, что я впилась зубами в предплечье, чтобы звук моего отчаянного вопля не разбудил Джека. Я беззвучно плакала, лишь иногда всхлипывая. В очередной раз.

Пустота в душе превратилась в огромную черную дыру, которая поглощала меня. Казалось, что я исчезаю, пропадаю, как личность.

Я не знала где мне взять силы, чтобы жить дальше. Дав обещание Бетти, я об этом не подумала. Взглянув на спящего Джека, я собрала остатки воли в кулак. Что сделано, то сделано. По крайней мере, первый шаг преодолен. Возможно, дальше будет легче.

«Не ври себе, Джейн. Пока вампиры призраками прошлого будут с тобой, ты не сможешь жить обычной жизнью. Уничтожить, разоблачить. Пусть и ценой своей жизни», — жестко возразило что–то у меня внутри.

Да, это был ответ. В этом я, действительно, видела дальнейший путь. Ради этого я навсегда отпустила Карлоса. Ради борьбы — борьбы с вампирами, но не с ним. И вот, наконец, эта возможность настала — здесь, в Денвере. И даже если это будет стоить моей жизни, стоило рискнуть.

Четкий план вырисовался, и я перестала тихонько всхлипывать. Пора было прекратить жалеть себя и хныкать. Да — ушел, да — отпустила, да — рядом Джек, а не Карлос. Но если я опущу руки, значит, все жертвы были напрасны.

Год назад вампиры объявили мне войну. Спустя это время я готова сразиться с ними. Терять мне было нечего. На этой Земле меня больше ничего не держало.

Джек… Он сильный и справится, если я не исполню задуманное.

Стараясь не разбудить его, я подняла с пола свою одежду и вышла из спальни. В коридоре быстро переодевшись, я спустилась вниз и собрала сумку — перочинный нож, фонарь, газовый баллончик, перчатки. Ключи от машины лежали в прихожей на тумбочке рядом с мобильным телефоном, который я оставила здесь, когда шла встречать Джека. Его я тоже прихватила с собой. Отключив у него звук и заперев дверь, я повыше подняла воротник легкой куртки, и зашагала к своему автомобилю.

Легенду для Джека я решила придумать позже. Сейчас главной задачей было проникновение в дом на Уиллоу–стрит. Я должна была убедиться, что видела не просто сон, и что я не схожу с ума.

По опустевшей автостраде я быстро добралась до места. Припарковавшись подальше от дома, я покинула салон и преодолела остаток пути пешком. Нырнув в кусты за домом, я стала пробираться к задней части здания.

Улица хорошо освещалась фонарями, но заброшенный дом находился в абсолютной темноте и тем самым вызывал страх. Словно поджидающий монстр, он смотрел на меня пустыми глазницами окон второго этажа.

Мурашки пробежали по телу, но отступать мне было поздно. По сравнению с тем, через что я прошла раньше, это ужасное здание казалось мне пугалом в огороде.

Наконец, я достигла задней двери. Здесь, в кромешной тьме, я ощутила, что что–то зловещее подкрадывается ко мне. Это не было что–то материальное. Скорее, сгусток энергии, который подобно щупальцам ощупывал меня и пространство вокруг. Привыкшая доверять своим инстинктам, я уже было дернулась вернуться к машине, но внезапно эта невидимая щупальца исчезла. Вокруг снова воцарился покой и тишина.

«Смелее, Джейн» — подбадривала я себя.

Лаз находилось дальше, под окном. Я по памяти пробралась к нему. Надев припасенные перчатки, я рукой нащупала сетку. Находясь в темноте, я испытывала, все–таки странное волнение. Ничего зловещего и угрожающего больше не было рядом, но меня не покидало ощущение, что я не одна. Утешало лишь то, что если так оно и было, то он не проявлял себя. Следовательно, до меня ему нет никакого дела.

«Или этот Некто выжидает более удобного случая», — закончил за меня мой мозг.

Я постаралась отогнать ненужные мысли и сосредоточилась на главном. Достав из сумки перочинный нож, я раскрыла его и, прощупывая рукой край, стала делать надрез в сетке. Звук, который производил нож, резал слух — таким громким он казался в абсолютной тишине уснувшей улицы. Но это мне только так казалось.

Наконец, дело было сделано, и я отложила в сторону кусок сетки, закрывающий проем. Образовавшаяся дыра бездонной пропастью смотрела на меня.

«Без паники», — пыталась успокоить себя я.

Я взяла фонарь и, включив его, посветила внутрь. Нужно было убедиться в том, что существовала возможность пролезть внутрь, и ничто больше не препятствовало этому. Луч света скользнул по стенам подвального помещения. Я оказалась права.

Фонарь выхватывал из темноты пустые коробки, старый велосипед, несколько корзин из–под белья и паутину, которая свисала с вещей, подобно легким накидкам. Под узким лазом стояла коробка, но до нее всеравно было далековато. Решившись, я спустила в дыру вначале ноги, а затем и весь корпус. Придерживаясь за край импровизированной рамы, я на руках спустилась вниз, а затем спрыгнула.

Приземлилась я на ту самую коробку, но довольно неудачно. Она не выдержала моего веса и развалилась, увлекая меня за собой. Так я оказалась на полу.

Потирая ушибленную ногу, я в кромешной тьме поднялась и снова осветила помещение. Чуть дальше находилась лестница, уходящая вверх. Я, на ходу снимая паутину, прошла к ней и одной ногой стала на первую ступеньку. Вес перенесенного на эту ногу тела, она выдержала. Теперь без страха я двинулась вверх. Спустя несколько секунд мне пришлось остановиться перед дверью, ведущей в дом.

Колебалась я лишь мгновение. Повернув дверную ручку, я со скрипом открыла ее. Сердце гулко стучало.

Я оказалась на кухне. Она выглядела ничуть не лучше фасада дома — такая же запущенная и неухоженная. Плитка на полу раскрошилась, и я цеплялась кроссовками за ее осколки. Фонарь услужливо освещал мне дорогу.

Дальше был холл. И тут мое сердце приостановило свой ход. Фонарь осветил лестницу, ведущую на второй этаж. Точно такая была и в моем сновидении. С трудом сглотнув, подступивший к горлу ком, я ступила на деревянные ступени. В это мгновение меня словно перенесло в мой сон…

Ступени, как и дверь, не издали ни единого звука. Я чувствовала, как они прогибаются под моим весом — старые, деревянные, готовые в любую минуту треснуть, увлекая меня за собой под лестницу. Но ничего не произошло. Я благополучно добралась до площадки второго этажа.

Уже совсем близко. Я даже начинаю слышать что–то, похожее на всхлипы. Остается последняя преграда — очередная дверь в конце длинного коридора. Почему меня посетило чувство дежавю? Возможно от того, что я когда–то точно так же направлялась к двери в конце коридора, и точно так же знала, что увижу нечто ужасное.

Только это был другой дом, другое время. Я должна была снова пройти через ужас. Я это знала.

Вот я оказалась у последней двери. Когда–то выкрашенная в серый цвет, теперь она представляла собой обшарпанную поверхность какого–то грязно–коричневого цвета. В другой ситуации я бы просто побрезговала коснуться ее, но сейчас я знала, что должна проникнуть внутрь.

Повернув круглую ручку, как в фильме ужасов, я толкнула дверь. На меня тут же повеяло сыростью, затхлостью и чем–то еще. Этот запах мне был знаком. Я уже чувствовала его раньше — металлический, с примесью страха. Это был запах смерти и крови. Человеческой крови.

Я шагнула внутрь помещения. Глазам не нужно было привыкать к темноте. Из одного единственного окна без стекол проникал свет луны. Она заглядывала в эту пустую глазницу дома, словно хотела тоже подглядеть за происходящим. Ее диск висел прямо напротив окна, и я могла видеть какая она прекрасная, в своей загадочной красоте.

Ужасная картина открылась моему взгляду. На грязном полу, склонившись над телами двух молодых девушек, стояли мужчины. Безвольно опустив руки, девушки буквально висели на своих спутниках. Один из них отстранился от своей жертвы и взглянул на другую пару. Только теперь я смогла разглядеть, что глаза первой девушки открыты и не выражают абсолютно ничего…

Я вынырнула из мимолетного видения. Взгляд тут же упал на окно, находившееся в комнате. Все точно так же.

От всего происходящего, меня забила мелкая дрожь. Я и сама не заметила, как оказалась в комнате, где на полу полицейскими были очерчены контуры погибших тел. И комната была та же. Сомнений не осталось.

Мне стало трудно дышать, словно кто–то перекрыл доступ кислорода. Весь организм требовал немедленно оказаться на свежем воздухе, подальше от этого кошмарного места и следов, оставленных вампирами. Контуры на деревянном полу резали глаза, и я постаралась как можно быстрее уйти оттуда.

Спускаясь по лестнице, я споткнулась и едва не упала, но вовремя удержалась за ветхие перила. Именно в это мгновение мне показалось, что мимо пролетела тень. И тут же ко мне снова вернулось чувство, что я не одна. Рука машинально нащупала в сумке газовый баллончик, но больше ничего необычного не произошло. Тишина воцарилась в доме, но я кожей чувствовала чужое присутствие. За мной, определенно, следили.

Ускорившись, я буквально за мгновение преодолела лестницу и оказалась на первом этаже. Повернув голову влево, я увидела ту самую покосившуюся дверь, что и во сне. Неприятный холодок пробежал по спине.

«Что ты здесь делаешь, Джейн? Зачем тебе нужно было снова лезть в самое пекло и гущу событий?» — допытывался разум.

Но отвечать не нужно было. Я была уверенна, что поступаю правильно и постаралась заглушить голос разума.

Возвращаться тем же путем не хотелось, да я и не достала бы до проема. Вернувшись к кухне, я направилась в сторону задней двери.

«Буду уходить красиво».

Только оказавшись на улице и захлопнув за собой дверь, я смогла вздохнуть полной грудью. Чувство чужого присутствия прошло, и я поспешила к своей машине. Бросив сумку с вещами на переднее сидение, я завела мотор и медленно отъехала.

Желание бросить последний взгляд на дом было непреодолимым. Поравнявшись с ним, я посмотрела на окна. Мне показалось, что в одном из них вспыхнули и погасли два маленьких огонька. Всего мгновение, но я готова была поклясться, что мне не привиделось.

Больше не сдерживаясь, я нажала на педаль газа и свернула на другую улицу.

Все время до дома я лихорадочно размышляла:

«Выходит, я видела произошедшее убийство. Это был не сон. Но что это за способность? Откуда? И что она мне дает?»

У своего дома я остановилась, так и не найдя ответ на мучавшие вопросы. В гостиной горел свет, а это говорило о том, что Джек проснулся и не обнаружил меня рядом.

Я спрятала сумку с фонарем, ножом и перчатками под сиденье, и вышла из машины. На ходу пришлось придумывать оправдание своему отсутствию.

Дверь открылась, не успела я к ней подойти.

— Господи, Джейн. Как же ты меня напугала, малышка, — облегченно сказал Джек, заключая меня в объятья.

Я стояла прижатая к его телу и все мысли выветрились. Слова так и застряли в горле. Наконец, он оторвался от меня и поцеловал в губы. Это стало еще большим потрясением. Хоть это было и вполне естественным после случившегося, но я не могла к этому привыкнуть.

— Джек, — наконец промолвила я, когда он оторвался от моих губ. — Я хотела немного подумать, вот и отъехала в парк.

Я сказала первое, что пришло в голову.

— Парк? Джейн, но ведь там опасно разгуливать ночью. Малышка, не поступай так больше со мной, — попросил он.

Я покорно кивнула головой.

— Пойдем в дом.

Я пошла за ним, по пути снимая куртку и кроссовки. Пока Джек готовил мне чай, я успела переодеться в шорты с майкой и забраться под покрывало. Не хотелось, чтобы Джек видел меня такой.

Он принес в спальню чай и печенье. Я взяла в руки чашку и пригубила горячий напиток. Присутствие Джека было очень непривычно.

Словно прочитав мои мысли, он опустил голову и тихо произнес:

— Если ты хочешь, я уеду.

Я смотрела на его опущенную голову и поняла, что не смогу так с ним поступить.

— Не нужно. Ты можешь остаться здесь.

Когда Джек уснул, я аккуратно высвободилась из его объятий. Откатившись на край кровати, еще какое–то время я просто лежала. Одно желание никак не покидало меня.

Я взглянула на комод и встала с постели. Обернувшись к Джеку, и убедившись, что он продолжает спать, я открыла его. Едва дневник показался из–под белья, меня охватила грусть. Теперь мне больше ничего не оставалось, как только читать о любимом. Вера в то, что когда–нибудь мы можем быть вместе, умерла.

Страница, на которой я остановилась, была заложена письмом. Я продолжила читать с того места, на котором остановилась.

Глава 6

Время бежит неумолимо вперед. Но это для кого–то. Для меня же оно тянется слишком медленно. С тех пор, как не стало Надава, я путешествовал по Миру один. За сто семьдесят восемь лет скитаний я многому научился, многое постиг — языки, науки, религия.

Я думал, что вся моя жизнь сведется к поиску пропитания и укромных мест, но все оказалось гораздо проще и легче. Землю заполонили вампиры. Они стали не редкостью в любом крае. Они встречались и на моем пути. Это придавало какое–то разнообразие моей лишенной цели жизни.

Вампиров становилось все больше и больше. Они уже кое–где открыто правили, манипулируя смертными, как марионетками. Разумеется, они враждовали, делили уже завоеванные земли. И все для того, чтобы приобрести наиболее привлекательное место для кормления. Алчность и жажда власти тоже были им не чужды. Они упивались своим бессмертием и практически неуязвимостью.

Но они были защищены только от смертных, которые не знали, как с нами бороться. В погоне за местом под солнцем вампиры стали охотиться за головами друг друга. Для этого они создавали отряды из вновь обращенных вампиров, которые не могли контролировать свой голод и были адски кровожадны. В боях погибали сотни и тысячи моих собратьев.

Это не могло остаться незамеченным. Люди начали паниковать, а вампиры продолжили убивать, порой целыми деревнями. Те из них, кто был у власти, списывали все на очередной мор или очень заразную болезнь. Трупы сжигали, дабы предотвратить заражение остальных. Но я знал правду. И смертные знали. Так воскресла Святая Инквизиция, которая поставила себе цель истребить наш род. И это была уже другая охота.

Я держался в стороне, не проявляя интереса к разделу и переделу территорий. Следовательно, место для питания я не выбирал. Это вызывало недовольство, но до поры до времени. Подсылая ко мне группы вампиров с целью ликвидации, они подписывали смертный приговор себе и своим вампирам–солдатам. Пощады я не знал. Я забыл это слово.

На освободившееся чудесным образом место сразу же выстраивалась очередь из претендентов. Только столкнувшись со мной, они быстро ретировались, не смея становиться на пути. Так у меня появлялись новые и новые места для охоты. Но я не останавливался на месте. Власть не привлекала меня. Я позволял смертным управлять отвоеванной мной территорией, разрешая себе брать лишь столько, сколько было необходимо.

Я был наемником. Как бы это смешно не звучало, но я нашел себе занятие в том, чтобы разыскивать, выслеживать и убивать тех смертных, которых меня просили убить. Это было даже забавно. Смертные убивают смертных. Пусть и моими руками. Точнее, зубами. Так время проходило для меня быстрее и разнообразнее.

Вовсе не желая этого, я все же прославился среди собратьев. Попытки напасть на меня происходили все реже и реже. Вот только меня не покидало чувство, что скоро я столкнусь с настоящей угрозой. Все это напоминало затишье перед бурей. Вампиры готовились. Я был уверен, что тот, кто напал на нас с Надавом, готовит новый удар. И, похоже, мои опасения подтвердились.

У меня было задание, которое я спешил выполнить. Я почувствовал их несколько минут назад. Вампиры большим отрядом окружали меня, беря в кольцо.

«Рискованно с их стороны связываться со мной. Ну, что ж. Зато, повеселюсь».

Они предприняли верную тактику. Поодиночке у них врядли что–нибудь получилось бы, поэтому они атаковали большими группами в несколько этапов. Научившись управлять своими способностями, я ускорился так, что можно было подумать, будто я замедлил время. Это давало мне колоссальное преимущество. Фактически они меня не видели, а вот я смог отлично рассмотреть, в каком точно количестве исходит угроза и рассчитать места нанесения ударов.

Так и есть. Отовсюду на меня летели озлобленные и жаждущие моей смерти вампиры. Я насчитал полсотни, и еще столько же готовилось к прыжку на меня. Все так же быстро двигаясь, словно в застывшем моменте, я вывел из строя первый десяток, разорвав их шеи и отделив головы от туловищ.

Послышались протяжные вопли. В следующее мгновение еще с десяток вампиров валялись обезглавленными. В меня вцепилась еще несколько, но их я просто расшвырял в разные стороны. Мне нужно было подготовиться к следующей волне.

Все так и случилось. Чуть больше полсотни предприняли новую атаку. Но я не дал им опомниться и, оттолкнувшись от земли, взлетел вверх. Лишь четверо из нападавших смогли сориентироваться и прыгнуть следом. Остальные налетели друг на друга, на мгновение, превратившись в общую кучу. Пока четверка в полете приближалась ко мне, я успел приземлиться в самую гущу слегка растерявшихся вампиров и прикончить остатки их отряда. Вся схватка не продлилась дольше минуты.

После этого я резко дернулся в сторону оставшихся четырех. Вампиры успели за это время рассредоточиться, зайдя с разных сторон. Они были лучше обучены и, видимо, не первый раз участвуют в подобных нападениях. Свои силы я уже изрядно потратил, но все же смог небольшим усилием воли парализовать их.

В свою очередь уцелевшие вампиры изумленно смотрели на меня, не в силах пошевелиться. Если на человека воздействовать может любой опытный вампир, то на вампира точно так же может лишь очень могущественный вампир. Это был один из уроков Надава. Их реакция была вполне ожидаема.

Я мог делать с этими несчастными все, что хотел. А хотел я в этот момент их порвать на мелкие кусочки, а затем сжечь на костре, чтобы пепел развеялся по ветру. Но мне еще следовало их допросить.

Этот отряд был значительно более подготовлен, чем все предыдущие. Что–то говорило мне, что явились они за мной не из–за горстки земли, на которой я находился сейчас.

Первым делом я осмотрел всех четверых. Лидер определился сразу. Он смотрел на меня не со страхом, а со злостью, явно бросая вызов.

«Что ж, а это даже интересно», — подумал я про себя.

Я схватил за горло именно его.

— Приветствую тебя, собрат, — нарочно любезно поздоровался я.

Вампир, разумеется, ничего не мог мне ответить, лишь глаза полыхнули недобрым огнем. Я усмехнулся на это.

— Не хочешь поведать мне, кто вас послал? Так, ради интереса, — продолжил я.

Я позволил речи вернуться к главарю. Он зло прошипел в ответ:

— Твоя смерть меня послала, Повелитель.

Последнее слово он произнес так, словно выплюнул его.

— Смело, — похвалил я.

«Так, значит, они знают кто я. Следовательно, нужна им не территория», — осенило меня.

— Говори дальше, несчастный.

Моя издевка разозлила вампира. На это я и рассчитывал.

— Наш Повелитель… Истинный Повелитель послал нас за твоей головой и…

Тут он замялся, очевидно, догадавшись, что сболтнул лишнего под действием гнева. Но я уже знал, что именно он не договорил. Им нужен был кандевилум.

— Ваш лже-Повелитель слишком самонадеян. Хотел бы я знать его имя.

Вампир хранил молчание. Я понял, что от него я ничего не добьюсь. Он слишком предан своему хозяину. Но мне нужно было знать имя самозванца, который охотится на меня.

Мой взгляд упал на другого вампира, который выглядел более испугано. Я собирался сделать ему поистине щедрое предложение.

Отпустив главаря, предварительно снова лишив его голоса, парализовав все мышцы и связки, я подошел к привлекшему мое внимание вампиру. Он стоял так же парализованный, но выглядел смертельно напуганным.

— Что, ты, мой друг, смел только когда нападаешь сотней на одного? — засмеялся я, глядя на испуганного вампира. — Может, ты будешь более разговорчивым? А я тебе за это отпущу?

С вернувшейся речью, вампир стал говорить:

— Да, Повелитель.

Я ухмыльнулся и обернулся к тому, что отказался разговаривать со мной.

— Видишь, а для него я истинный Повелитель.

Вампир кипел от гнева, но гнев был заточен в его обездвиженное тело. Только глаза говорили за него. В этот момент он готов был убить своего бывшего соратника, если бы мог.

— Как тебя зовут? — вернулся я ко второму вампиру.

— Майнард, Повелитель.

— Хорошо, Майнард. Как зовут твоего неразговорчивого друга?

— Элард, Повелитель, — снова послушно ответил вампир.

— Кто вас послал, Майнард? — задал я следующий вопрос. — Не смей мне лгать. Я сразу это узнаю, и тогда твоя голова полетит с плеч.

Разумеется, я не могу читать мысли, но они об этом не знали.

— Да, Повелитель. Нас послал Осмар — потомок двенадцатого Антедилувиана. Ему нужна ваша голова и символ, который вы носите под одеждами, Повелитель.

Я получил подтверждение своей догадке. На меня устроена охота, и Осмар нанес первый удар. А, возможно, и не первый.

— Что тебе известно о твоем хозяине и символе?

Майнард услужливо продолжил отвечать на мои вопросы. Бессмертный боялся потерять свой «дар» и спешил поведать мне все и сразу.

— Осмар сейчас находится в Румынии. Он готовит восстание. Здесь в Испании у него много земель, а служители церкви объявили охоту на нас. Осмар ищет символ Антедилувиан, чтобы стать непобедимым. Ему помогает румын. Нас он послал в разведку, чтобы узнать, насколько вы сильны, мой Повелитель. Но Элард решил напасть на вас. Ему очень хотелось услужить Осмару.

Я обернулся к Эларду и насмешливо на него посмотрел. Казалось, он готов был испепелить меня и Майнарда взглядом. А Майнард почувствовал себя более расслаблено и уже сам говорил, не дожидаясь вопросов.

— Осмар попробовал заполучить символ много лет назад, напав на Надава, но тогда к нему уже присоединились вы, и отряд Осмара одержал поражение. Это разозлило его, но он решил дождаться подходящего момента. Все это время он готовил армию, которую собирал из вампиров–одиночек и новообращенных. Он обещает силу, власть и много пищи тем, кто присоединится к нему. В замке того самого румына Влада они обучают солдат. С символом Осмар собирается уничтожить всех прямых потомков Антедилувиан и единолично править Красным родом.

Майнард закончил говорить, а я задумался. Выходило, что именно Осмар стоял за нападением в Альтдорфе. Из–за него погиб Надав.

Гнев охватил меня. План Осмара был чудовищен и кровожаден. Он плодил вампиров для борьбы с Антедилувианами, а это значило, что миллионы людей подвергались опасности. Даже не за жизни смертных я переживал. Если вампиров станет слишком много, их неконтролируемый голод приведет к вымиранию человечества, а, следовательно, и нашему.

Потрясенный этой мыслью, я перевел взгляд на Эларда. Я ненавидел его всем своим существом. Он служил настоящему монстру.

«Неужели он не понимает, к чему приведет всех вампиров Осмар?» — думал в эту минуту я.

Я принял решение. Осмар не должен придти к власти. Нужно нанести упреждающий удар. Если он узнает, что его планы уже не секрет для меня, это на какое–то время дезориентирует его. Ну, а я воспользуюсь этим.

— Где именно находится Осмар? — спросил я Майнарда.

— Этого я не знаю, Повелитель, — с сожалением ответил он. — Осмар отправился туда из Швейцарии перед тем, как отослать нас сюда.

Я ему верил. Все что мне нужно было знать, я уже знал.

— Ты свободен, Майнард. Но учти, я дарую тебе свободу, а за свою жизнь ты отвечаешь сам.

Мои слова смутила вампира. Я решил пояснить:

— Я отпущу тебя, но отпущу и Эларда. Ты ни за что не вернешься к Осману после предательства, а Элард помчится туда стрелой, выпущенной из лука. Я дам тебе фору, чтобы ты смог спрятаться получше.

Майнард только открывал и закрывал рот.

— Повелитель, позвольте остаться с вами. Я буду верно служить вам. Разве я не доказал свою преданность вам, рассказав о планах Осмара? — наконец, взмолился он.

Он понимал, что Элард не оставит его в живых после того, как он все мне рассказал.

— Нет, Майнард. Ты предал один раз, предашь и другой. Под угрозой смерти, ты можешь найти нового хозяина и другого станешь льстиво назвать Повелителем. Вот такой как Элард мне бы пригодился, но не ты. Я отпускаю тебя, так что не теряй времени даром.

Моя мысленная атака была снята с Майнарда, но он еще секунду медлил.

— Беги, — бросил я.

Вампир тут же сорвался с места и исчез. А я обернулся к Эларду.

— Что ж, воин Элард, я отпущу тебя. Ты побежишь к своему хозяину, как побитая собака и все расскажешь. Передай Осмару, что он меня разозлил. Я приду за ним, не важно, сколько лет это у меня займет. Ты же знаешь, что время мне не помеха, — произнес я, глядя прямо в глаза своего соперника. — Представляю, как он обрадуется, увидев тебя, поджавшего хвост и дающего деру с поля боя.

Я засмеялся. Мне было отлично известно, что для настоящего воина нет ничего хуже, чем остаться в живых, испытав горечь поражения. Явившись к Осмару без своего отряда, он будет выглядеть трусом, которого отпустили лишь для того, чтобы он передал информацию. Воин не уходит с поля боя побежденным. Он остается на поле среди мертвых, или уходит со всеми победителем.

— Если мы еще раз встретимся, Элард, я убью тебя. А теперь беги, неси вести своему хозяину.

С этими словами я освободил его. Элард стоял напротив меня и сверлил взглядом.

— В следующий раз я убью тебя, — прошипел он и растворился.

Мне ничего не оставалось, как разделаться с оставшимися двумя. Быстро закончив и это, я огляделся вокруг.

Я стоял один среди останков вампирского отряда. Тела безобразными кучами были разбросаны вокруг. Невольно мне подумалось, что ведь когда–то все они были живыми людьми. Они были мужьями, братьями, сыновьями, отцами. Осмар уничтожил их лишь для того, чтобы добраться до призрачной славы и власти. Для него они были расходным материалом — бездушным, послушным, которого не жалко.

Я собрал остатки тел и свалил в одну кучу. Обложив их сухим хворостом, я поджег их и еще долго наблюдал, как в пламени догорают, исчезают, бывшие когда–то людьми, вампиры.

Небо изменило свой цвет. Звезды погасли, и где–то вдали я почувствовал колебание воздуха. Это природа начинала оживать, предвкушая рассвет. Мне пора было уходить.

Бросив последний взгляд на место сражения и затухший костер, я развернулся и помчался прочь. В этой схватке мне тоже немного досталось, да и сил было потрачено много для удержания вампиров.

Каталонский лес был не приветлив. Животные, чувствуя нас, стараются уйти как можно дальше. Да и мне он не сильно нравился. Я гораздо уютнее себя чувствую среди холодных могильных надгробий и мертвых тел, покоящихся в фамильных склепах, чем среди буйства жизни и красок.

Подходящее для меня место нашлось довольно быстро. Это была берлога медведя. Почти под скалой, укрытый от постороннего глаза ветками, лаз черным зевом выделялся из общего фона. Выбора не оставалось, так как первые лучи солнца уже скользили по верхушкам деревьев, угрожая приблизиться ко мне. Она была пуста, так как животного я не учуял, и я скользнул внутрь.

«В следующую ночь я найду место поуютнее», — подумал я и погрузился в подобие сна.

У меня оставалось последнее задание в Арагоне, а затем я займусь Осмаром.

Глава 7

Следующей ночью я покинул каталонский лес и добрался до столицы Арагона Сарагосы. То, что привело меня сюда, заставляло с наслаждением проделывать каждую новую милю. А собирался я выполнить одно поручение, полученное несколько дней назад. По сути, это было моим последним заданием. После него я собирался найти и уничтожить Осмара.

Тут же я вспомнил ту ночь, когда наведав часто посещаемое мной место в Логроньо, получил послание. На постоялом дворе недалеко от собора Санта — Мария, где я останавливался иногда, хозяин шепнул, что меня спрашивал некий Асара де Лерма.

Ничего удивительного в моем общении со смертными не было. Спустя такой промежуток времени, я научился контролировать свои инстинкты. Люди все так же неудержимо влекли к себе мою сущность, но самоконтроль не позволял инстинктам взять верх над разумом. Так я научился сосуществовать рядом с людьми вполне мирно, если такое вообще возможно.

Я сам находил своих заказчиков. Никто никогда не знал моего точного места нахождения, и постоялый двор был единственным связующим звеном между мной и ими.

Отыскать Асара де Лерма не составило труда. Он жил в поместье, окруженном дивным садом с уютной беседкой. Я проникнул на его территорию и с осторожностью прислушался к разноголосью звуков. В доме было шумно, несмотря на то, что была глубокая ночь. Топот ног, громкие голоса и тяжелые вздохи чередовались со всхлипами и причитаниями. Это показалось мне необычным.

Скользя тенью по освещенным факелами коридорам, я достиг источника шума. В огромной комнате собралось с десяток человек. Их сердца и запах смешивались друг с другом, образуя удивительный букет. Подавив в себе накативший приступ голода, я вышел из тени и остановился. Не сразу внимание присутствующих было обращено на меня. Наконец, один из смертных обернулся в мою сторону и замер. Я приветственно кивнул головой.

— Оставьте нас, — приказал он остальным, которые тоже обратили на меня внимание.

Очевидно, это был хозяин поместья. Он жестом пригласил меня присесть. Отказываться я не стал.

— Вы, как я полагаю, Ночной странник, — начал он.

— Да, — подтвердил я свое прозвище.

Было бы глупо представляться всем своим истинным именем.

— Я Асара де Лерма, — представился он.

Меня не удивило, что он сразу догадался кто я. Очевидно, здесь с нетерпением ждали моего появления.

— Я слушаю вас, Асара.

— Дело в том, что у меня весьма щепетильное дело. Наверняка вы слышали, что Инквизиция разыскивает иноверцев, подвергает их тела пыткам и придает огню.

Я утвердительно кивнул головой. Кто же об этом не знает? Инквизиция борется с иноверцами также яростно, как и с разного рода нечистью.

— В Сарагосе был схвачен мой единственный сын Хуан. Ему предъявили обвинение в сговоре с дьяволом и заключили в сарагосскую тюрьму. Боюсь даже представить, что его ждет.

Человек, сидевший передо мной, опустил голову и замолчал. Я внимательно всматривался в него, изучая. Очевидно, он переживал за сына. Моя роль в этом деле стала проясняться.

— Вы хотите, чтобы я освободил его? — предположил я.

Мужчина тут же снова вскинул голову и с надеждой во взгляде посмотрел на меня.

— Да. Любые деньги. Только верните мне моего мальчика. Я отправлю его подальше отсюда, в безопасное место, но из тюрьмы инквизиции еще никто не сбегал. Его казнят, если я не помогу ему. Я предпринял все что мог, чтобы отсрочить вынесение приговора — подкуп, уговоры. Вы — моя последняя надежда.

Я это знал. Как бы мне не хотелось самому попасть в тюрьму инквизиции и поквитаться с ними за погибших собратьев, но все же это было рискованно. Зная о нашем существовании, они наверняка продумали способ защиты от нас, а имея под рукой плененных вампиров, проверили на практике свои методы. Но я хотел попробовать.

— Согласен, — озвучил я свое решение.

— Благодарю, — обрадовано подскочил ко мне смертный.

Я тут же отстранился. Такой близкий контакт был не обязателен. Вампирская сущность не давала о себе забыть. Назвав цену и получив задаток, я исчез, отправляясь на выполнение задания.

И вот я здесь — в Сарагосе.

Город был похож на потревоженный улей. Здесь царил хаос. Мне с крыши одного из домов было отлично видно, как по улицам с факелами в руках бегали смертные. Они врывались в дома, а следом за ними входили священники. После этого на улицу вытаскивали молящих о пощаде хозяев или постояльцев и конвоировали до тайной сарагосской тюрьмы.

«Интересно, что же вызвало такую массовую истерию у нашей святой инквизиции. Это должно быть что–то необычное и дерзкое».

Как оказалось, я не напрасно так думал. Следуя по улице за парочкой изрядно подвыпивших горожан с целью утолить голод, до моего слуха донеслась их короткая беседа.

— Инквизиция совсем обезумела после убийства Педро Арбуэса. Они хватают всех, кто хоть когда–то был под их пристальным внимание, — говорил один.

— Молчи. Не то и на твою голову найдется доносчик, — шепотом сказал другой.

Желание насытиться резко прошло. Из их разговора я все понял. Одного из инквизиторов убили, восставшие против жестокой деятельности церковников, смертные. Это не могло остаться незамеченным. Для меня эта информация была ценной лишь тем, что давала хоть какое–то представление о том, что творится в застенках инквизиционной тюрьмы. А из всего следовало, что там кипит работа. Их чудовищная, беспощадная, прикрытая благими намерениями, работа.

Я тут же решил отложить свою трапезу до более подходящего момента.

Отыскать в городе секретную тюрьму инквизиции было не сложно. К воротам импровизированной крепости стекался народ. Кто–то сопровождал новых узников, кто–то выкрикивал одобрительные возгласы. Звуки сливались и просто разрывали голову. Находиться больше в этом водовороте эмоций, голосов и криков было невозможно.

Это стало сигналом к тому, чтобы начать осуществлять задуманное.

Я внимательно осмотрел высокую стену, выложенную из камня.

«Да, они хорошо обезопасили себя. Интересно, что они припасли для таких, как я».

Меня охватил азарт. Я уже предвкушал, как разделаюсь с парочкой этих узаконенных убийц. В подтверждение моим желаниям, голод дал о себе знать растекающейся болью по всему телу. Следовало поторопиться, так как сдерживаться было все сложнее.

Я подошел к стене, скрываемый мраком. Сюда не проникал свет от факелов. Инквизиторам было чем заняться, поэтому я действовал смело, не страшась за свою жизнь. Поглощенные новой работой, они и не заметят моего присутствия.

Одним прыжком я преодолел расстояние в два моих роста. Прижавшись к камню, я сверху осмотрел территорию тюрьмы. Два здания занимали практически все пространство, отделяясь друг от друга лишь узким проходом. Возле одного было очень шумно и людно. То тут, то там мелькали рясы инквизиторов. Очевидно, они распоряжались, куда отправлять арестованных смертных.

Почему–то я решил, что там мне делать нечего. Инквизиторы и их помощники были при деле. В первую очередь они должны будут выполнить все формальности. Следовательно, в том здании люди проходят что–то вроде предварительного заключения. Хуан, скорее всего, там, где участь осужденных уже предрешена.

Второе здание было мрачнее первого. Весь его вид говорил о том, что за его стенами царит смертельная тишина. Именно смертельная, так как не всякий выдержит бесчисленные пытки, коими щедро награждали людей эти церковники. На казнь людей выводили едва живыми. Даже такое бездушное существо, как я, содрогается от того, как смертные поступают со своими собратьями. Ревностная и фанатичная страсть к подавлению, разрушению, искоренению всего того, что является непонятным и непознанным… Это жестоко даже для вампира.

Но рассуждения я оставил для другого случая. Дело превыше всего. Всех всеравно не спасешь. Мир смертных живет по своим законам. Я не вправе что–либо менять.

Сосредоточившись на цели своего визита в это логово законников, я просчитывал пути, по которым удобнее всего проникнуть внутрь здания тюрьмы. У двери находилось двое стражников, которые не уходили со своего поста ни на минуту. Я вполне мог их уничтожить и пройти беспрепятственно. Но, тогда их кто–нибудь хватится, а внимание привлекать не следовало.

План созрел. Мне пришлось применить вампирские способности, чтобы с невероятной скоростью оказаться рядом со смертными. Меня они даже не заметили. Еще мгновение, и они лежали без сознания.

«Надеюсь, я не переборщил с силой удара», — с сомнением подумал я.

Оставив охранников в вполне естественных позах спящих, я проник внутрь тускло освещенного факелами помещения. Небольшое пространство, лишенное какого–либо убранства представляло собой переход к каменной лестнице, уходящей вниз. Преодолев ее, я оказался перед развилкой. Два узких коридора вели в противоположные друг другу стороны. Они абсолютно ничем не отличались. Мой выбор пал на тот, что уходил вправо.

Я бесшумно крался по длинному коридору подземелья, раз за разом поворачивая то вправо, то влево. По обе стороны находились, очевидно, казематы. На удивление, везде царила тишина. Ни криков, ни воплей я не слышал. До моего слуха доносились из–за дверей лишь хриплое дыхание, тихие стоны и тяжелые удары сердец. Обычный смертный бы не услышал ни звука.

Пройдя еще несколько поворотов, до меня долетели душераздирающие крики. Они были впереди, и я решил последовать на этот ужасающий ориентир. Там, далеко глумились над телом пока живого смертного бездушные и кровожадные палачи. И после всего этого они смеют называть нас монстрами?

Где–то справа послышались торопливые шаги, и я укрылся в одном из поворотов. Мимо, шелестя одеждами, прошел быстрым шагом инквизитор. Я не стал его убивать. Он мог привести меня к месту пыток, да и исчезновение одного из своих не осталось бы не замеченным церковниками.

Я просто последовал следом. Мужчина низкого роста и в темно–коричневом балахоне с белым фартуком шел быстро, уверенно сворачивая вначале вправо, а затем несколько раз влево. Крики доносились все ближе.

Незамеченным я тенью скользил следом. Инквизитор вел себя довольно странно. Иногда он вплотную прижимался к стене и аккуратно шел так несколько ярдов. Затем он возвращался к середине и продолжал путь, как ни в чем не бывало. Это ставило меня в тупик, но я проделывал то же самое. Что–то подсказывало мне, что меня ждал бы неприятный сюрприз, рискни я не копировать его движения.

Через какое–то время я смог различить несколько голосов и отрывистые фразы, которые бросал кто–то.

— Еще. Выше.

В ответ на это крики становились все громче и безнадежнее. Инквизитор приблизился к массивной двери и толкнул ее. Из–за его спины я увидел силуэты нескольких человек, одетых похожим образом. Рядом с ними стояли палачи, одетые в длинные черные холщовые балахоны и капюшоны из той же материи, прорезанной на месте глаз, носа и рта. Дверь осталась открытой, видимо из–за уверенности инквизиторов в своей неуязвимости.

Даже с такого расстояния я прекрасно видел все то, что происходило внутри большого помещения.

Три человека сидели за длинным деревянным столом. Четвертый находился в стороне и что–то записывал. Два палача усердно выполняли свою работу. То, что я увидел, на мгновение парализовало меня. Обнаженное тело женщины, изуродованное следами порки, висело на расстоянии нескольких ярдов от земли. Руки ее были связаны за спиной веревкой, которая пропускалась через блок, приделанный к своду. К одной ноге был привязан груз, который оттягивал тело вниз, причиняя, видимо, невероятную боль. То, что когда–то было красивой женщиной, превратилось в кусок кровоточащей плоти. Запах, источаемый этой вязкой красной жидкостью, туманил мой разум.

Усилием воли, я справился с приступом голода. Я поклялся себе, что в эту ночь утолю его кровью лицемеров.

В следующую секунду один из палачей отпустил веревку, сдерживающую тело. Женщина рухнула на землю и издала нечеловеческий крик. Я отчетливо видел, как были вывихнуты ее суставы, а веревка врезалась в кожу, прорезая ее практически до кости.

Это было последней каплей. Я больше не мог сдерживаться. Мне хватило мгновения, чтобы ворваться в помещение и прикончить палачей. Я буквально разрывал их надвое. Кровь хлынула из моих жертв, приводя меня просто в экстаз. Я тут же бросился к одному из инквизиторов. Все трое и секретарь, в том числе, были поражены увиденной картиной. Тела их подчиненных валялись на полу, обагренном кровью. Напротив них стоял я, перепачканный этой же кровью и со звериным оскалом. Я буквально глазами пожирал их, выбирая, кто будет следующим.

— Ну что замерли? Не ожидали? Каково вам быть самим в роли допрашиваемых?

Я зло сощурился и бросился к одному из перепуганных инквизиторов. В его расширенных от ужаса глазах я прочел мольбу. Но обращали ли внимание они на умоляющих их заключенных, подверженных пыткам? Ответ я прочел в этих испуганных глазах.

В следующее мгновение я убил еще двоих, оставив только того, за кем я следил и еще одного. Мне нужна была информация, и я решил перестраховаться, сохранив на время жизни им обоим.

— Где находится Хуан де Лерма? — задал я вопрос одному из уцелевших инквизиторов.

Он изумленно смотрел на меня. Его взгляд был устремлен на мои губы. Я догадался, что он в ужасе рассматривает торчащие клыки.

«Что ж, пусть испытает на себе весь страх перед предстоящей смертью».

— Мне повторить вопрос? — начал терять терпение я.

— Н-нет, — простонал он.

— Где?

Инквизитор кивнул головой в сторону двери, и я толкнул его. Практически не глядя на него, я схватил второго и, вспоров ему горло, выпил без остатка. Все тот же церковник, который привел меня сюда, повел меня бесконечными коридорами в сторону выхода. Он снова обходил некоторые участки, и я следовал его примеру. От меня не укрылось, что это его разочаровало.

«Значит, они приготовили пару сюрпризов для незваных гостей. Молодцы», — отметил я про себя.

Наконец, он остановился.

— Здесь, — кивнул он головой в сторону деревянной двери.

Я толкнул ее ногой, и дверь поддалась мне, словно и не была заперта.

Меня встретил грязный каземат длиною в двенадцать футов, и шириною в десять. Половину его занимали нары, на которых, скрутившись, лежали трое заключенных. Еще двое размещались на полу. На их долю досталось места не больше чем в гробу. Все лежали на полусгнивших подстилках практически в бессознательном состоянии.

— Что же вы сделали с ними? — скорее себе, чем инквизитору задал я вопрос.

Смрад, доносившийся из помещения, был невыносим. Я снова перестал дышать. Очевидно, глиняные сосуды для естественных надобностей не менялись неделями. Я едва различал сердцебиение несчастных.

Всего трое. Только трое подавали признаки жизни. Двое были уже мертвы.

— Хуан де Лерма, — позвал я.

Никто не отозвался. Неприятная догадка промелькнула в моей голове. Скорее всего, Хуан был одним из мертвых. Я опоздал. Но пока оставался хоть один шанс, я решил не сдаваться. Обернувшись к инквизитору, я спросил:

— Где он?

Инквизитор замотал головой.

— Я не знаю. Это та камера, но который из них де Лерма мне неизвестно.

Я толкнул его внутрь каземата и зашел следом. Инквизитор закрыл нос рукавом. Он с брезгливостью озирался, стараясь не касаться ничего в этом убогом помещении.

— Найди мне его, иначе останешься здесь шестым, — бросил я ему.

Инквизитор склонился над заключенными, которые постанывали, и назвал фамилию Хуана. Несчастные едва шевелил изуродованными конечностями. Наконец, один из них кивнул головой в сторону тела, лежащего на полу. Все стало понятно.

Я присел перед мертвым сыном Асара де Лерма. То, во что превратилось его тело, представляло собой ужасную картину. Очевидно, его пытали вначале водой, а затем огнем. Живот его был неестественно раздут, а ноги буквально обуглены. Он скончался от пыток, даже не дождавшись аутодафе[1].

Забирать его тело, означало подписать смертный приговор всей его семье. Чтобы не вызвать подозрений, я отрезал прядь волос Хуана. Это было тем малым, что я мог сделать для его отца. То, как инквизиция поступала с этими людьми, вызывало отвращение. Не мне, конечно, говорить о сострадании и милости, но я не мог понять, как смертные могли так издеваться над смертными.

Спрятав прядь, я вышел из каземата, толкая перед собой инквизитора. Еще один вопрос не давал мне покоя. Отчего же он так старательно избегал некоторых участков подземного коридора?

Мы прошли несколько ярдов, и он снова осуществил свой маневр. Я остановил его и заставил вернуться.

— Иди прямо и не вздумай сворачивать, — приказал я.

Инквизитор побледнел. Он замотал головой и упал на колени.

— Пощадите меня, — взмолился он.

— А вы щадили тех, кого обрекали на муки? У тебя есть два пути — не подчиниться и мучительно умереть от моих клыков, или подчиниться и умереть быстро.

Смирившись, инквизитор шагнул туда, где предположительно должна была быть ловушка. Раздался негромкий щелчок, и каменная ступенька под ногой инквизитора немного просела. Сработал невидимый механизм, и из стены неожиданно показалось насколько рядов осиновых кольев, прикрепленных к деревянному основанию. Они буквально разорвали тело инквизитора.

«Так вот какие у них здесь ловушки. Этого мне только и не хватало», — подумал я.

Я продолжил путь к выходу, держась края. Уже у самой лестницы я остановился. Мое внимание привлек еле уловимый запах. Его мог издавать только вампир.

«Откуда здесь вампир? Да еще живой?»

Я пошел дальше. Так же проявляя осторожность, я достиг двери, из–за которой доносился так знакомый мне запах вампира. Она оказалась заперта, и я толкнул ее ногой.

В этом каземате, в отличие от предыдущего, было довольно светло. Два факела освещали такое же помещение, как виденное мною ранее, но здесь находилось только одно тело. И принадлежало оно одному из моих собратьев.

Вампир лежал на деревянном столе, обмотанный веревкой. Из его груди торчал кол. Я подошел ближе и убедился, что он жив. Незнакомец смотрел прямо на меня, но не шевелился. Это показалось мне странным. На его теле были видны многочисленные раны, словно его кожу прижигали чем–то. Еще более странным было то, что раны, судя по всему, заживали, но оставляли рубцы. Раньше я такого не видел. Обычно у вампира все травмы заживают бесследно. Но на этот раз вампир был покрыт множеством безобразных рубцов.

Мне стало интересно, почему он обездвижен, и я одним рывком достал кол из его груди. Вампир резко дернулся, словно делая глубокий вдох. Я тут же прижал его к столу, схватив за шею.

— Кто ты, и что ты здесь делаешь? — задал вопрос я. — Отвечай.

Вампир даже не попытался вырваться.

— Альберт. Меня предали. Инквизиция пытала меня, — просипел он в ответ.

Я отпустил его, все еще готовый в любую минуту напасть. Но освобожденный вампир не торопился предпринимать какие–либо действия. Он просто сел и посмотрел на меня.

— Кто ты? Почему освободил меня? — спросил он меня.

Этот вампир внушал мне доверие. Очевидно, он попал сюда из–за предательства своих же. Меня удивило то, что он не смог освободиться самостоятельно.

— Меня зовут Карл. Я здесь по делу. На тебя натолкнулся случайно, — решил ответить я на его вопрос. — Почему ты сам не освободился? И откуда у тебя эти рубцы?

Альберт покачал головой, указывая на кол, который был зажат в моей руке.

— Этот кол парализует вампира. Оставленный в сердце, он обездвиживает. Таким образом, они могли делать со мной все что угодно. Раны от раскаленного серебра регенерируют очень медленно и оставляют рубцы, — пояснил мой новый знакомый.

— Уходим отсюда. Я здесь немного наследил, так что вскоре тут должны объявиться остальные, — сказал я.

Альберт шел следом, и мы быстро достигли лестницы, по которой я спускался. Путь до входной двери был короткий и, убедившись, что за дверьми никого нет, мы очутились на улице. Я кивнул головой в сторону стены и устремился за пределы тюрьмы.

Только оказавшись по другую сторону, я позволил себе расслабиться. Альберт приземлился рядом. Я готов уже было развернуться и исчезнуть, но он окликнул меня.

— Карл, погоди.

Я обернулся к нему и внимательно вгляделся в его лицо. Он был явно голоден и лишен сил. Я собирался расстаться с ним здесь, чтобы поскорее закончить порученное мне дело. Но что–то заставило меня остаться и выслушать спасенного мною вампира.

— Я хочу последовать за тобой, — быстро произнес он. — Ты спас меня, а тот, кто меня предал, мне больше не собрат. Возьми меня с собой.

Я обдумывал его слова. После встречи с отрядом Осмара, я пересмотрел свои взгляды на некоторые вещи. Теперь мне нужны были воины. Я решил осуществить предначертанное мне. Теперь у меня должен появиться свой клан, с которым я выступлю против Осмара.

— Хорошо, Альберт. У меня есть незаконченное дело, так что встретимся у ворот города следующей ночью.

Альберт был рад. Он склонил голову передо мной и произнес:

— Как скажешь, Повелитель. Тем более у меня имеется старый счет.

Я одобрительно кивнул головой. Не позавидую я его недругу. Но с этой проблемой я предоставил ему разбираться самому. Мне предстояла беседа с Асара де Лерма.

Попрощавшись, я отправился к тому, кто должен будет узнать горькую правду. Горе его было безутешным. Асара рыдал, закрыв лицо руками. Я не взял оставшуюся часть денег. Перед тем как уйти, я рассказал ему, как поплатились за страдания его сына палачи и инквизиторы.

В следующую ночь я встретился с Альбертом. Он был готов следовать за мной. Так у меня появился новый член клана, а впереди нас ждала встреча с Осмаром.

Глава 8

Я проснулась в своей спальне, ощущая груз вины и саднящее чувство какой–то обреченности. Это не давало мне покоя и заставило сбросить остатки сна. Весь ужас совершенного этой ночью, с новой силой обрушился на меня. Воспоминания хлынули потоком.

Я заставила себя отбросить ненужные мысли. Сожаления, раскаяние — это удел слабых. У меня была цель — выжить и отомстить, что требовало немалых усилий. Это побуждало меня забыть на время о своих душевных переживаниях.

«Я не могу заставить Карлоса вернуться ко мне, и не могу повернуть время вспять. Единственный путь — идти вперед».

Собственно, это я и собиралась делать.

Солнечные лучи уже пробивались в окно, сигнализируя о том, что пришел новый день. В этом свете я рассмотрела мирно спящего Джека. Он был трогательным и беззащитным. И все это скрывалось от посторонних под видом сурового и твердого мужчины. Теперь моей Судьбой был он. И с этим я почти смирилась. Вот только радости это мне не принесло.

Я тихонько, чтобы не потревожить его сон, встала и направилась в ванную комнату. Мне еще предстоит сложный день и самое важное в нем — посмотреть в глаза Джеку. Вчера сделать это было гораздо легче. После случившегося, он, наверняка, вернется к разговору о свадьбе.

«Господи, дай мне сил согласиться», — взмолилась я.

Когда я вышла из душа, Джека уже не было в постели. Я посчитала, что оно и к лучшему. Хотя это было и наивно. Не стоило надеяться, что все само собой рассосется.

Надев легкую блузку и юбку, я причесалась и накрасилась. Спустившись на первый этаж, я уловила аромат жареного бекона и кофе, доносившийся с кухни. Джек как раз раскладывал еду по тарелкам, когда я вошла.

«И чем не идеальный мужчина?» — мелькнула мысль.

Одного взгляда на его счастливое лицо было достаточно, чтобы постараться забыть о грустном прошлом. Только даже любовь этого великолепного мужчины не сможет вернуть прежнюю Джейн.

— Доброе утро, — приветствовал он меня улыбкой.

Я улыбнулась в ответ, старательно проглатывая все негативные эмоции. Оказывается, это не так–то просто — привыкнуть.

— Доброе утро. Ты уже и завтрак приготовил? — ответила я, указывая на две тарелки с дымящейся яичницей и беконом.

— Да, я решил, что ты будешь голодна после ночной прогулки по парку.

Я подавила в себе желание рассказать Джеку о настоящей причине моего отсутствия. Это было бы, мягко говоря, странным, если бы он узнал, что я предприняла новое расследование и открыла охоту на вампиров.

— Ты угадал. Я просто умираю с голоду, — соврала я.

Еда мне просто не лезла в горло, но я убедила себя, что это необходимо моему организму. К тому же, не хотелось расстраивать Джека. Он, действительно, заботится обо мне. Не стоило платить ему за это неблагодарностью.

— Какие планы на сегодня? — поинтересовался Джек, поддевая вилкой кусочек бекона из тарелки.

— Поеду в офис. Много работы накопилось. Редактор не позволяет расслабиться.

Я была откровенна на этот раз с ним. Ворнер наверняка уже заждался от меня результатов работы, которая еще не выполнена. Только вначале я должна встретиться с Томом. Возможно, он вспомнил что–нибудь еще, что помогло бы мне в моей борьбе против вампиров. Тем более, я хотела отвезти ему некоторые вещи, которыми уже давно не пользуюсь. Старые одеяла и оставшаяся одежда Кристофера могли ему пригодиться.

При воспоминании о брате у меня привычно сжалось сердце. Теперь он вампир, а, значит, они ему не так уж и важны. К тому же, он больше никогда не станет прежним.

Какое–то время Джек молчал. Затем, когда мы перешли к горячему кофе, он без слов достал из кармана пиджака ту самую бархатную коробочку. Поставив ее передо мной, он произнес слегка сконфуженно:

— Джейн, мне хорошо с тобой. Эта ночь — тому доказательство. Я больше не могу находиться на расстоянии от тебя. И я говорю не о единицах измерения. Может, это преждевременно, но я все же хотел снова спросить тебя. Ты согласишься стать моей женой?

Едва только увидев коробочку в руках Джека, я поняла, что последует за ней. Не давая себе даже мгновения на раздумья, я произнесла:

— Да. Я согласна, Джек.

Каждое слово тупой болью отдавалось во всем теле. Теперь все недосказанности остались позади. Ну, или почти все. Он даже не представляет себе, как мне сейчас тяжело. И это решение далось мне крайне непросто. На самом деле мне хотелось убежать. Убежать подальше от всего и всех. Только ведь от себя всеравно не убежишь.

Джек обрадовался и вскочил со своего стула. Он схватил меня за руку, вынуждая встать, а затем подхватил на руки и закружил настолько, насколько позволяла моя небольшая кухня. Лишь минуту спустя он поставил меня на пол и нежно поцеловал.

— Я просто счастлив, Джейн, — вымолвил, наконец, он.

Как же мне хотелось, чтобы хоть частичка его эмоций передалась и мне. Тщетно. Факт нашей помолвки я приняла, как должное и неизбежное. Где–то в глубине души я все еще противилась этому. Но попытки заглушить голос сердца сделали свое. Я уже просто не думала о том, что все могло бы быть по–другому.

«Все может быть не так уж плохо», — с горечью подумала я.

Джек вынул аккуратное колечко и взял мою руку.

— Я сделаю тебя счастливой, Джейн, — глядя мне прямо в глаза, сказал он.

Кольцо было уже на моем пальце, а я все еще недоверчиво смотрела на него.

«Ну вот, это и произошло».

Еще какое–то время Джек что–то говорил мне. Кажется, он строил планы. Я практически не слушала его, находясь в каком–то трансе.

— Мне уже пора, Джейн, — вывели меня из такого состояния его слова. — Я надеюсь, мы увидимся вечером. И пообещай мне, что подумаешь о переезде ко мне.

В его глазах было столько радости и надежды, что я просто кивнула головой в знак согласия.

— Вот и отлично.

Он поцеловал меня и вышел из дома, а я продолжила растерянно крутить кольцо на пальце. Оно жгло его, словно протестуя против того, чтобы я его носила. Наконец, придя в себя, я решила действовать. Времени на оплакивание своей участи не было.

Собрав в чулане сумку с ненужными вещами, я села в свой Вайб. Мысли вернулись к Кристоферу. Перебирая его одежду, я не могла сдержать слез. Я никогда не смирюсь с его потерей. Никогда.

Я снова оказалась возле автобусной остановки, где в прошлый раз встречалась с Томом. Оставив автомобиль, я взяла сумку и вышла осмотреться.

Том стоял, прислонившись к зданию, и о чем–то спорил с таким же бездомным, как он сам. Его собеседник выглядел еще более плачевно — одежда была не по размеру и изрядно потрепана. Это меня нисколько не смутило, и я уверено направилась в их сторону.

— Здравствуй, Том, — поздоровалась я.

Мужчина, очевидно узнав меня, улыбнулся, обнажая свои не здоровые зубы.

— Это опять вы? — прозвучало как–то не очень радушно.

— Да. Вот принесла, — указала я на сумку в своих руках. — Может, пригодится.

Другой бездомный оставил нас, и Том осторожно, словно ожидая подвоха, забрал мою ношу. После того, как он заглянул внутрь сумки, его лицо смягчилось. Он с благодарностью посмотрел на меня.

— Не думал, что вы вспомните о бедном Томе.

— Почему же? Я решила помочь вам хоть этим. Наверное, нелегко вам здесь живется.

— Я благодарен вам. Нам, и правда, живется туго. Не часто мне так везет, как сегодня.

Том продолжил рассматривать привезенные мною вещи, а я размышляла, как бы начать разговор.

— Том, возможно, вы еще что–нибудь вспомнили о произошедшем в заброшенном доме? — спросила я после небольшой паузы.

Лицо мужчины сразу помрачнело, и это не укрылось от меня.

— Нет, ничего. Тони так и не объявился. Но знаете, что еще странно? Поползли слухи, что исчезают другие. Еще двое бездомных пропали куда–то. В нашей среде тоже, между прочим, есть иерархия и свои законы. Мы держимся друг друга, потому что так легче выжить. И территория у нас разделена между собой. Так что нам многое известно друг о друге.

Я понимающе кивнула. Для меня его откровения не стали открытием. Я предполагала, что у этих людей имеется свой мир, со своими законами. Волновало меня другое. Не является ли это закономерным, что после исчезновения Тони пропало еще несколько бездомных. Или, все же, это случайность?

— Неужели никто не видел, куда они исчезли? Может, свидетели?

— Насколько я знаю — нет. Никто понятия не имеет, что происходит. Только я уверен, что здесь творится что–то нехорошее. Лично я сам стараюсь лишний раз не высовываться. Ночью мне снятся те странные парни, которые были на Уиллоу–стрит, — с дрожью в голосе ответил мне Том.

Я его понимала. Нелегко забыть такое. Особенно тяжело, если тебе удалось увидеть вампира в деле. Им свойственно разрушать до основания твою жизнь, не жалея и не останавливаясь для сочувствия. Единственный, кто был другим — Карлос. Он не мог быть таким. Сколько бы вреда он не причинил, я знала, что в глубине души он оставался человечным. По–другому и быть не могло.

— Очень жаль, Том. Я надеялась получить больше информации, — грустно сказала я.

Том задумался вместе со мной.

— Пожалуй, я сделаю усилие и попробую узнать что–нибудь. Если это поможет найти Тони…

Ему было тяжело говорить, и мне стало его искренне жаль. Возможно, Тони был для Тома тем якорем в жизни, каким для меня была Бетти. Потеряв самое близкое и дорогое, начинаешь ценить то, что имеешь.

У этого человека никого не осталось. Мне же повезло больше. Карлос продолжал существовать, пусть и вдалеке от меня. Он жив, и это самое главное. Рядом со мной находится верный и надежный Джек. Это многого стоит.

— Если что–то станет известно, позвони мне, — сказала я, протягивая свою визитку. — Том, а тебе известно, где исчезли другие бездомные?

Том кивнул головой.

— Уж не знаю, зачем вам это понадобилось, но скажу все как есть. Грэг и Джонни обитали возле парка Чизман, а Стивен — на Логан–стрит. Там их и видели в последний раз.

Логан–стрит находится недалеко от парка Чизман. Это было довольно странно. В такие совпадения я не верила, да и мой внутренний голос подтверждал мои опасения.

Попрощавшись с Томом, я направилась к своей машине. Тяжелое предчувствие давило на меня, заставляя ускоренно анализировать полученную информацию.

«Разумеется, вампиром нужно питаться. Убив девушек, они привлекли к себе внимание. Это была их ошибка. Теперь они наверняка будут действовать осторожнее. Их интерес к бездомным вполне понятен. Кто станет волноваться из–за нескольких неприкаянных душ? Социальные службы только сделают маленькую приписочку к личному делу, если таковое имеется, и все. Мало ли, сколько их, без крова и здоровой пищи, пропадает на улицах города. Другое дело молодые девушки. А если еще из известных семей…»

Погруженная в такие невеселые мысли, я подъехала к зданию, где располагается редакция «Westword». Охранник пропустил меня, удостоверившись, что я являюсь сотрудником газеты. Машина плавно покатилась в подземный паркинг.

Оставив ее на привычном месте, я поспешила в офис. Мне нужно было решить кое–какие проблемы, а еще я хотела поговорить с Лукасом. К Джеку я не могла больше подходить с разговором об исчезновении людей. Он бы меня просто не понял. Только Лукас теперь мог помочь мне прояснить ситуацию.

Я поднялась на свой этаж и поздоровалась с Шейлой. Девушка, как обычно, искренне улыбнулась мне и протянула почту.

— Это то, что поступило, пока тебя не было, — пояснила она.

Я взяла из ее рук увесистый пакет с корреспонденцией и тут же уловила ее заинтересованный взгляд. Она смотрела на мою руку, точнее на то, что украшало безымянный палец.

«Кольцо. Я о нем совсем забыла».

— Ты обручена, Джейн? — удивленно спросила она.

Я вынуждена была признаться.

— Да.

— Поздравляю, — искренне порадовалась она за меня. — День свадьбы уже назначили?

Я растерялась. Как–то об этом я не подумала.

— Пока нет. Но, думаю, что в скором времени, — ответила я.

«Вечером я поговорю с Джеком. Пусть уж лучше все пройдет как можно быстрее», — решила я.

Шейла продолжала разглядывать меня, словно видела впервые.

— Ой, ты, наверное, безумно счастлива!

«Да, уж. Безумно», — мелькнула мысль.

— Конечно, — легко соврала я.

Похоже, врать для меня становилось делом привычным.

Я быстро поблагодарила Шейлу за почту, и направилась к своему столу. Разбирая письма, я убедилась, что ничего интересного в них не было. Пара благодарностей от организаций, про которые я писала ранее в своих статьях. Еще несколько сообщений, которые якобы должны были меня заинтересовать в качестве первоклассного материала. Все это я отложила в сторону, поглощенная другими проблемами и заботами.

До середины дня я писала ничем не примечательную статью о новой экспозиции в музее естественных наук. Ворнер очень хотел видеть ее первой из всех, которые он мне поручил. Оставшееся время меня никто не беспокоил. Лишь к концу рабочего дня появился Харт. Я тут же поспешила к нему.

— Привет, — поздоровалась я, натягивая на свое лицо самую милую улыбку.

Это должно было сработать как с полицейским, но, казалось, Лукас не обратил внимания. Он ответно улыбнулся.

— Джейн, привет. Какими судьбами ко мне? Я думал, что ты погружена в очередное задание нашего босса.

— Так и есть. Только у меня к тебе есть небольшой вопрос, — подтвердила я его слова.

— Да? И какой?

— У тебя есть что–нибудь о странных исчезновениях людей за последнее время?

Мое сердце стучало так, словно готово было вырваться из груди в любую секунду.

— Погоди, сейчас посмотрю.

Лукас покопался в своих записях, просмотрел несколько заметок в своем компьютере и выдал вполне ожидаемый ответ:

— Нет. Ничего странного. Все как всегда. Пропавшие или находились живыми и невредимыми после загула, или мертвыми. Но таких было всего два случая за целый год.

— А можно посмотреть?

— Конечно.

Я пролистала все то, о чем писал Лукас. Ничего похожего на действия вампиров не было. В обоих случаях жертвами были девушки, которых изнасиловали, а затем убили. Причем убили разными способами. Лукас для себя отметил все подробности, которые смог узнать.

Мои враги были чрезвычайно осторожны, или объявились недавно. То, что у меня не было ни одной стоящей зацепки, подтверждало это. Они допустили ошибку лишь раз — убив Молли и Роксану, но и здесь не было надежных свидетелей. Слова Тома никто не воспримет всерьез.

Я вспомнила о записи в дневнике Карлоса. Мне нужно было оружие против них, и он дал мне подсказку. Ужасно осознавать, что я пытаюсь бороться против таких же, как он, но иначе я не могла. Убийства должны прекратиться, а вампиры должны быть разоблачены. И для этого нужны твердые доказательства.

— Лукас, а ты не знаешь, где можно достать деревянные колья? — задала следующий вопрос я.

Я понимала, что, должно быть, мой вопрос показался Лукасу странным. Только иначе я не могла.

«Мне нужна его помощь».

— Ты что, Джейн, ужастиков насмотрелась? Никак на нечисть охотиться собралась?

Лукас шутил, а мне было как–то не до смеха. Знал бы он, как недалек от истины…

— Ну, что за глупости? Я просто хотела перед домом клумбу огородить. Все же выгоднее самому, чем нанимать дизайнера. К тому же, я и сама люблю продумывать различные решения. Я, кстати, оформила свою квартиру в Нью — Йорке, — постаралась я найти подходящую отговорку.

Вспомнив о городе, в котором остались все мои самые радостные и самые ужасные воспоминания, я едва не расплакалась. Там осталась моя прошлая жизнь, мечты, надежды, стремления. Я похоронила их вместе с Бетти.

Больше думать о Нью — Йорке мне не хотелось. В конце концов, я начала новую жизнь. Пусть и со старыми кошмарами.

— Ну, так что? — переспросила я.

— Да, есть у меня один друг. Он занимается изготовлением эксклюзивной мебели. И работает с деревом. Возможно, он сможет тебе помочь. Я свяжусь с ним и объясню ситуацию. Чуть позже сообщу результат тебе, — ответил Лукас.

— Отлично.

Вернувшись к своей работе, я с нетерпением ожидала новостей от Лукаса. Когда до конца рабочего дня оставались считанные минуты, он появился рядом с моим столом.

— Вот, звони, — сказал он, протягивая визитную карточку. — Роберт обещал помочь.

— Спасибо, Лукас. Я твоя должница, — обрадовалась я.

— Да, ладно, — отмахнулся он.

Лукас улыбнулся мне и исчез. Я поспешила связаться с его знакомым. Договорившись о встрече через полтора часа у него в студии, я забрала ноутбук и направилась к выходу.

Пусть у меня и не было конкретных и бесспорных доказательств причастности к убийству девушек вампиров, но зато у меня было жгучее желание поквитаться с ними. А это чего–нибудь да стоило.

Глава 9

Я приехала по адресу, который назвал знакомый Лукаса. Это был промышленный район Денвера и, причем, не самый благоприятный. Но это меня нисколько не смутило. Я поставила себе цель, и упорно двигалась к ней.

У темно–красной двери, выполненной из дерева и украшенной резными вставками, я остановилась. Она была лучше любой вывески. Только что–то начало пульсировать в моем мозгу, старательно привлекая к себе внимание. Я чувствовала непонятные импульсы, и это не было чем–то опасным или таинственным. Скорее, неожиданным и очень важным.

Меня как магнитом, тянуло оказаться внутри, и я нажала на звонок. Через минуту послышался звук отпирающегося замка, и дверь отворилась.

На пороге стоял мужчина средних лет и крепкой комплекции. Виски тронула седина, что придавало ему вид солидного, умудренного жизнью человека. Весь его облик говорил о том, что он силен, и силен не только физически. От него исходили потоки непонятной энергии. Она была такая сильная, что ощущалась мною без труда.

— Добрый день. Я Джейн Браун. Мы разговаривали с вами сегодня, — поприветствовала я его.

Мужчина радушно улыбнулся. Его улыбка была теплой, но в то же время загадочной. Казалось, он знал что–то обо мне, чего я и сама о себе не знаю. Мне это не понравилось. Я, как и раньше, не любила загадок.

— Да, конечно. Я помню. А я Роберт Альварес. Проходите, пожалуйста.

Жестом Роберт пригласил меня внутрь, и я вошла в просторное помещение. Здесь было очень много различной мебели, которая, очевидно, была делом рук хозяина студии. Я насчитала несколько стульев, выполненных в одинаковом стиле и большой обеденный стол. Это был набор мебели для столовой. Тут же стояло несколько массивных кресел, с деревянным основанием и выточенными ножками, а так же много подставок под цветы. Мебель была покрыта лаком, отчего блестела под искусственным освещением.

Во всем помещении было только одно окно — маленькое, зарешеченное стальными прутьями. Это показалось мне очень странным. Собственно, все в этой студии мне казалось странным. Только хозяин беззаботно прохаживался между своими работами, расчищая мне дорогу.

— Извините меня за этот беспорядок. Я ожидаю заказчиков. Все работы ждут своих хозяев, — мило улыбнулся он мне.

— Понимаю.

— Давайте пройдем в другое помещение. Там более–менее терпимо, — предложил он.

Я послушно последовала за ним.

— У вас замечательные работы, — на ходу начала я разговор.

— Спасибо.

Следующее помещение было непосредственно мастерской. На небольшой металлической платформе стояло красивое кресло, покрытое лаком только наполовину. Роберт остановился и внимательно на меня посмотрел.

— Вам, я так понимаю, нужно что–то особенное, — сказал он, всматриваясь в мое лицо.

— Особенное? — не поняла я.

— Ну, не каждый день мне заказывают колья.

Возможно, мне только показалось, но в его взгляде я прочитала некое понимание, словно он догадывается, для чего они мне были нужны.

— Это для изгороди, — быстро ответила я.

Наверное, слишком быстро.

— Понимаю.

Меня не покидало чувство, что Роберт знает истинную причину моего желания обладать этими предметами. Я старалась понять, как он относится к моей просьбе. Вполне возможно, что он является пособником этих кровожадных тварей.

Я тут же вспомнила, что Карлос тоже является вампиром. И Кристофер. Одернув себя, я поняла, что не смогу назвать их этими ужасными словами.

— Ну, тогда давайте заглянем вот сюда, — показал он рукой на дверь, ведущую в соседнее помещение.

Мой внутренний голос что–то зашептал мне, но я не поняла что. Выбора у меня не оставалось, и я снова пошла следом за Робертом. В конце концов, если бы мне что–то угрожало, я бы это почувствовала.

Соседняя комната была заполнена различными станками, на которых, очевидно, Роберт непосредственно и работал. Еще здесь находились доски, и даже целые бревна.

Я наивно полагала, что Роберт прямо на моих глазах начнет выполнять мой заказ, но он подошел к одному из стеллажей с инструментами, и легко отодвинул его в сторону. Показался довольно широкий проход.

Моему удивлению не было предела. Я стояла посреди помещения, анализируя то, что только что произошло. Роберт спокойно, словно ничего не случилось, предложил мне войти.

— Не бойтесь, Джейн. У меня нет цели причинить вам вред. Вы скоро все сами поймете.

Я чувствовала, что он говорит правду. Но это нисколько не мешало мне переживать. Сам факт существования в этой студии потайной двери не располагал к спокойствию. Обычные люди таким не занимаются. Мне живо вспомнилось подземелье в клубе «Жажда».

Смирившись с неизбежностью, я шагнула внутрь небольшого помещения, освещенного подвешенной к потолку лампой. Письменный стол, кресло, стул, застекленный стеллаж — вот все ее убранство. То, что находилось за стеклом, повергло меня в изумление.

На полках находилось различное оружие. Здесь был и арбалет, и небольшой клинок, выполненный из серебра, и несколько пистолетов, и серебряные пули. Но самое интересное, что привлекло мое внимание — коллекция различных деревянных кольев. Начиная от самых простых, заканчивая изящно оформленных удивительной резьбой и замысловатым рисунком. Лучшим экземпляром среди них был винтообразный кол, напоминающий рог единорога. С заостренным концом, он был отличным оружием для того, кто умел им владеть. Я в этом не сомневалась.

Я никак не могла от него оторвать взгляд. Продолжая любоваться им, и совершенно забыв о том, что все это само по себе очень странно, я на какое–то время отвлеклась от самого главного.

Роберт стоял рядом, наблюдая за моей реакцией. Наконец, я прервала созерцание потрясающего изделия и взглянула на него. Его лицо осталось таким же дружелюбным и спокойным.

— Нравится?

— Да, — искренне ответила я.

Роберт открыл стеклянную дверцу и взял в руки предмет моего восхищения.

— Одна из моих любимых работ, — с грустью в голосе произнес он, тоже рассматривая деревянный кол.

— Вы делаете колья для себя? — не удержалась от вопроса я.

Кажется, он его позабавил, так как я услышала приятный смех.

— И для себя тоже.

— Тоже?

— Да. Я хотел поговорить с вами об этом. Как только я узнал, что именно вы бы хотели у меня заказать, я сразу все понял. Иначе, я бы не привел вас сюда, — ответил Роберт.

Я начинала понимать, о чем он говорил. Роберт знает, что я хочу иметь оружие против вампиров.

— Не удивляйтесь. Я очень рад, что вы выбрали именно меня. Иначе бы мы не встретились, и вы могли бы натворить кучу глупостей.

— Глупостей? Не понимаю вас, — я старалась не выдать себя.

— Да. В одиночку выступать против целой армии вампиров — это глупость.

Я сглотнула, подступивший к горлу ком. Вот так и сразу разоблачить меня…

— Откуда вы знаете, что я ищу вампиров?

— Не трудно было догадаться. Вот только непонятны ваши мотивы и как вы узнали о их существовании. Ну, не фильмов же насмотрелись.

— А вы? — в свою очередь поинтересовалась я.

Я начала приходить в себя после потрясения, и наглость брала верх над благоразумием.

«Если он меня еще не убил, значит, мне не следует его опасаться», — решила я.

Внутренний голос был со мной солидарен.

— Вы мне нравитесь, — со смехом ответил Роберт. — Присаживайтесь, Джейн. Я должен вам о многом рассказать. Надеюсь, вы ответите мне тем же.

Я села на предложенный стул, а Роберт устроился за письменным столом. Он достал из ящика стола какую–то книгу. Бережно, словно сокровище, он положил ее перед собой. Обложка темно–коричневого цвета была местами протертая и немного потрепанная по краям. Я тут же предположила, что ей много лет.

— Это источник наших знаний, — трепетно прокомментировал он. — Я специально достал ее из хранилища, чтобы показать вам. Как я уже говорил, узнав о цели вашего визита, я все понял.

Я молчала, давая возможность Роберту все мне рассказать.

— Этой книге очень много лет, — подтвердил он мою догадку.

Он открыл ее, и я увидела пожелтевшие страницы и текст на неизвестном мне языке.

— Что в ней?

— Истина. Есть и более древние документы. Даже манускрипты сохранились. Но вам будет достаточно и этого. Это доказательства того, что вампиры существуют среди нас не одно столетие, а, возможно, и тысячелетие. В данной книге много лет назад было раскрыто существование ночных монстров, которые имели длинные, слегка выдвинутые вперед клыки. Они охотились ночью за людьми, выпивая всю их кровь. Откровения, показания свидетелей, методы борьбы с ними — вот то немногое, что здесь отражено.

Я была удивлена. Теперь мне было известно, что я не одинока в своем знании. Есть люди, которые не считают меня сумасшедшей, и с которыми я могу поделиться своими предположениями. Ликование охватило меня.

— Теперь вы знаете, откуда пошли легенды, рассказы, байки. У всего есть свои корни.

— А кем являетесь вы? — задала я мучавший меня вопрос.

— Хороший вопрос, а главное — правильный. Наша организация называется «Братство Жнецов». Сами себя мы называем Жнецами. Мы истребляем вампиров.

Я пораженная молчала. Все слова застряли в горле. Наконец, голос вернулся ко мне.

— Почему вы держите существование вампиров в тайне от людей? Владея такой информацией, вы можете открыть общественности глаза.

Я негодовала. Мне отчаянно хотелось найти доказательство их существования, а эти Жнецы уже много лет о них знают, но молчат.

Роберт спокойно встретил вспышку моего гнева.

— Как вы думаете, сколько их? Вы даже не представляете, какой властью и силой они обладают. Наши миры давно противостоят друг другу. Если баланс нарушится, и остальные люди узнают правду, начнется хаос. Кто, по–вашему, выйдет победителем в открытой схватке? Они запустили свои щупальца во все сферы нашей жизни, действуя тайно и осторожно. Если им не нужно будет скрывать свое существование, они просто превратят нас в стадо, выращивая для своего пропитания. Ну, побудет война несколько лет. Потери будут с обеих сторон. Зачем им это? А нам? Мы проиграем, и у нас не останется ни одного шанса на победу. Вампирам тоже выгоднее держаться в тени. Поверьте.

— Но, как же так? Ведь они убивают, спокойно разгуливают по городу, — не могла успокоиться я.

— И мы убиваем. Это правда, Джейн. Мы ведем войну. Не думайте, что им все сходит с рук. Нам известны их слабые стороны. Однажды они уже пытались выйти из–под контроля, но эту попытку задушили. Вы же знаете об Инквизиции.

Мне не нужно было рассказывать подробности. Я знала все из дневника Карлоса. Но перед Робертом я этого не покажу. О существовании записей он ничего не должен знать.

— Да, кое–что.

— Инквизиция выполняла роль борцов с нечистью до нас. Это хранится в тайне, но, тем не менее, есть люди, владеющие этим секретом. Много позже появились первые Жнецы. У каждого из них был свой путь, приведший их в братство. Но был у них один общий мотив — месть. Теперь мы повсюду. Точно так же, как и вампиры. Вы еще много не знаете.

Да, я многого не знала. Прожив столько лет, я и не подозревала, что идет невидимая война. Она скрыта от глаз простых людей. Так уж получилось, что я была вовлечена в нее случайно, но она перевернула всю мою жизнь. Я жила в мире, наполненном вампирами, Жнецами, жертвами вампиров. Четвертого было не дано. Они все время находятся рядом. Ты даже можешь не подозревать, что общаешься со Жнецом, или твой новый очаровательный знакомый — вампир.

— А Лукас? — вспомнила я одного такого знакомого, который и направил меня к Жнецу.

— Нет, он просто информатор. Лукас общается только со мной и достает нужную информацию. Жнец должен обладать множеством качеств и способностей. Одно из них — желание отомстить. Еще важны навыки, сила, выносливость. Роль Жнеца не так уж и проста. Мы все кого–то теряем в этой войне. Тот, кто готов на жертвы, может стать членом братства.

— И я? Я могу стать Жнецом?

— Нет, — резко ответил он.

Затем, немного смягчившись, он продолжил:

— Не ввязывайтесь в это, Джейн. Живите своей жизнью и постарайтесь забыть все.

— Почему? Вы рассказали мне о вашем братстве, и я хочу стать ее членом. Мое желание мести будет побольше вашего. Из–за вампиров я потеряла брата и лучшую подругу. Мне уже больше нечего терять.

— А ваш жених?

И он указал на кольцо, которое сверкало на моем пальце россыпью камешков.

— Джек не узнает. Ему ни к чему во все это ввязываться.

— Джейн, это очень опасно. Я не пожелал бы вам снова ощутить боль утраты. Поверьте, это просто невыносимо. У вас есть о ком подумать.

В его голосе я услышала неприкрытую горечь, словно он лично знаком с тем, о чем рассказывал мне сейчас.

— Вы тоже?

Он взял в руки так понравившееся мне оружие против вампиров и нежно погладил гладкую отшлифованную поверхность.

— Джуди… Он принадлежал ей, — сказал он про вещь в своей руке. — Мы так и познакомились — охотясь на вампиров. Только она была вначале информатором. Она уговорила меня принять ее в братство. Тогда я был еще слишком самонадеян, чтобы представить, чем это может обернуться. Я сделал ей предложение. Накануне свадьбы нам повстречался один кровосос. Я был уверен, что справлюсь и один, но Джуди решила мне помочь. Мы выследили его и устроили ловушку в одном из мест, где он отсыпался после ночной вылазки. Моя девочка без моего ведома пошла туда одна. Она рассчитывала, что и без меня справится. Хотела доказать, что стала вполне самостоятельной. Я слишком поздно догадался о том, что она задумала и опоздал. Я убил его, но Джуди спасти мне не удалось.

В его голосе было столько отчаяния и боли, что мое сердце сжалось.

— Я бы хотел, чтобы вы жили дальше, моя дорогая. Переубедить вас не совершать глупость я мог, лишь рассказав все. Одумайтесь. Предоставьте это нам. Мы поквитаемся с ними за всех, кого вы потеряли. Вам это не под силу.

— А что по поводу двух девушек, убитых на Уиллоу–стрит? Лукас не мог не рассказать вам об этом, — вместо ответа на его просьбу, спросила я.

— Да, мы подозреваем, что это вампиры, но пока не вышли на их след. Они слишком осторожны. Но это все временно. Мы уже близко.

Я кивнула головой. Мне о многом нужно было подумать. Я не отказалась от своей идеи. Я не могу просто сидеть и ждать, пока Жнецы не разделаются с этими убийцами. Жить обычной жизнью, праздновать праздники и веселиться, зная, что происходит? Это не по мне. Здесь в Денвере орудуют вампиры. Они убили и продолжают убивать. Я должна хоть как–то помочь с ними расправиться. Пусть это будет лишь информация для Жнецов, но в стороне я точно стоять не буду.

— Так вы мне сделаете оружие? Вдруг мне повстречается один кровосос? Чем, скажете, отбиваться?

Роберт внимательно на меня посмотрел. Очевидно, он не поверил, что я так быстро отказалась от своего первоначального плана.

— Возьмите этот, — протянул он мне так понравившийся кол, напоминающий рог единорога.

— Но, ведь это оружие вашей возлюбленной, — запротестовала я.

— Пусть он поможет вам, раз не смог помочь ей. Она была бы рада узнать, что кому–то помогла избежать опасности. К тому же вы очень на нее похожи. У нее был такой же упрямый и несгибаемый характер.

Я осторожно взяла из его рук настоящее произведение искусства.

— Запомните, им вы сможете только обездвижить вампира в случае необходимости. Для того, чтобы убить его, нужно отрезать ему голову и сжечь тело. Обязательно сжечь дотла, чтобы он не смог регенерироваться. Кол должен войти прямо в сердце, а это сделать крайне трудно.

— Поняла. Надеюсь, мне не пригодятся ваши советы. Я бы хотела стать вашим информатором, если это возможно.

— Хорошо, но только не лезьте в самое пекло. Если появится информация — сообщите мне, а я все сделаю.

Я согласно кивнула головой. Это была хорошо скрытая ложь. Я не собиралась отсиживаться в кустах, пока Роберт и другие Жнецы будут разделываться с убийцами. Они плохо меня знают.

Разговор подошел к концу, и Роберт проводил меня до двери.

— Берегите себя, Джейн, — сказал он мне на прощание. — Пусть этот разговор останется только между нами.

— Конечно, — согласилась я.

Уже по пути домой, я анализировала всю полученную информацию. Оказалось, что в нашем мире все устроено гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Невидимые, скрытые от посторонних глаз, сражения происходят постоянно по всему миру. И я стала частью этих бесчисленных баталий.

Мне нужно было больше информации. Я хотела снова прочитать дневник Карлоса. Он мог ответить на многие мои вопросы. Теперь мысли и воспоминания любимого могут помочь мне.

До дома я доехала без приключений и очень быстро. Я не остановилась даже для того, чтобы переодеться и принять душ. Возле комода мое сердце гулко застучало, и я взяла заветный дневник в руки. Снова окунувшись в воспоминания Карлоса, я забыла о времени. Остались только строки, написанные красивым подчерком, затягивающие в глубину веков.

Глава 10

— Не люблю грозу, — бросил Альберт, выглядывая из нашего временного укрытия на улицу.

Мы оказались в Валахии на севере Карпатских гор. Ненастье настигло нас как раз в тот момент, когда мы, минуя город Сучаву, направлялись через ущелье Биказ в Сигишоару. Не очень–то приятно разгуливать в мокрой одежде, поэтому мы решили переждать непогоду.

Гроза разразилась внезапно, заставив нас укрыться в небольшой пещере, чудом оказавшейся неподалеку. Внутри было тесно, но сухо.

— Альберт, расскажи о себе, — попросил я, пока молнии ударяли совсем рядом и раскаты грома раскалывали голову так, будто раздавались непосредственно в ушах. Хотелось отвлечься от этой какофонии.

— Что ты хочешь узнать, Повелитель?

Альберт нахмурился, что свидетельствовало о том, что он не горит желанием погружаться в свое прошлое.

— Чем ты занимался до того, как попал в тюрьму Инквизиции в Сарагосе?

— Я служил у одного могущественного вампира. Точнее, был членом его клана. Он был шестым Антиделувианином и отличался чрезмерной жестокостью. Хотя, о чем я говорю. Он и сейчас является таковым. Я посмел перечить ему после того, как он уничтожил целую деревню вместе с женщинами, детьми и стариками. Просто так — без причины. Он даже не был голоден. Ему просто захотелось повеселиться.

Я чувствовал, что ему было трудно вспоминать прошлое.

— Если хочешь, можешь не продолжать.

— Отчего же. От правды не убежишь. Это было, значит, имеет право на то, чтобы об этом узнали другие. На моих глазах он убивал женщин и детей, которые плакали и держались за юбки своих уже мертвых матерей. Это было выше моих сил. Я попробовал встать на их защиту, но был отброшен мощным ударом. Затем, после того, как он расправился со всеми, он приказал нам отдыхать. Только я не подчинился. Я ушел из клана, удаляясь как можно дальше. Спустя месяц, когда я был в Сарагосе, меня настиг мой лучший друг. Он утверждал, что тоже ушел. Однажды, когда до рассвета оставалось немного времени, и мы уснули в каком–то сарае, я очнулся от резкой боли. Вампир, которого я считал лучшим другом, пронзил мое сердце осиновым колом. Я не мог пошевелиться. «Прости. У меня был выбор — или ты, или я» — то, что он сказал мне перед тем, как сдать Инквизиции. Одно он не смог сделать — убить меня, вот и предоставил это выполнить вместо него священникам.

Он замолчал, а я не хотел нарушать воцарившуюся тишину.

— Это научило меня кое–чему, — наконец, продолжил он.

— И чему же?

— Не доверять никому. Даже членам своей семьи. А они мне были, как семья до того случая.

— Да, это жестокий урок, — согласился я. — А ты помнишь свою жизнь до того, как стал вампиром?

Я с нетерпением и волнением ждал ответа.

— Да. Это было очень давно. Я родился рабом, рабом и умер. Вернее, обратился. Много времени прошло с того момента, а я все помню, словно это было вчера.

Я был растерян. Сознание того, что кто–то помнит свое прошлое, а я нет, душило меня, наполняя завистью.

— А я лишен такого счастья.

Альберт внимательно посмотрел на меня.

— Повелитель, еще не известно, что в твоем случае счастье — неведение или правда. Если бы ты знал, кто был твоей семьей, ты бы вернулся, и это закончилось бы их гибелью. Я встречался с Надавом. Он был великим Повелителем, а, главное, разумным. Если он лишил тебя памяти в процессе Высвобождения, значит, на то были причины.

Я начинал понимать, о чем говорил мой собеседник. Действительно, у меня был такой голод тогда, что я мог наброситься на любого, абсолютно не отдавая себе отчет в том, кто именно передо мной находится. Будь это даже моя мать.

— Ты прав, Альберт.

— Я знаю, — вымученно улыбнулся он. — Меня–то никто не лишал воспоминаний. За это поплатились мой брат и сестра, а так же мать.

Я искренне сочувствовал ему. Нелегко, очевидно, знать, что ты являешься причиной гибели родных. Отчасти я был даже благодарен своему Учителю за то, что он не обрек меня на такие же страдания.

Мы еще какое–то время помолчали.

— Повелитель, а как ты собираешься выступить против целой армии Осмара? Нам двоим не справиться с ними, — спросил меня Альберт.

— Не волнуйся, Альберт. Я повидал за свою жизнь множество алчных и неконтролируемых вампиров. На меня нападали сотни раз целыми отрядами.

— Я слышал, что сам Осмар обладает огромной силой, хотя и не является прямым потомком Антедилувиан. К тому же, ему помогает Влад, который раньше являлся Господарем Валахии, пока его не объявили мертвым.

— Альберт, я сделаю все, чтобы остановить их, иначе мир погрязнет в крови. Рано или поздно Осмар уничтожит все человечество, бесконтрольно убивая всех подряд в неограниченном количестве. Это грозит голодной смертью не только ему, но и нам с тобой.

— Я согласен с тобой, Повелитель.

Больше мы не возобновляли разговор, оставаясь каждый при своих мыслях. Гроза прошла над нами и ночное небо прояснилось. Показались звезды, стало светлее. Мы продолжили путь.

Я почувствовал постороннее присутствие, когда мы пробегали мимо большой запруды, которую Альберт назвал Красным озером. Он бывал в этих краях ранее, и знал множество легенд, а так же троп.

«Только этого мне не хватало», — подумал я.

Хоть я был и сыт, но вступать в схватку у меня не было ни малейшего желания.

— Альберт, ты чувствуешь?

— Да.

Мы остановились, прислушиваясь, и готовясь защищаться в случае нападения. Вдруг невдалеке раздался мужской голос:

— Приветствуем тебя, Карл.

Вокруг нас образовалось кольцо из вампиров, но я даже не вздрогнул. Если они знают, кто я, значит, знают, на что подписываются.

Вампиры не предпринимали никаких попыток напасть. Они просто заинтересованно и настороженно рассматривали меня и Альберта. Тот, что обратился ко мне, сделал шаг вперед, поднимая руки вверх, словно показывая этим, что безобиден и всецело полагается на мою милость.

— Приветствую, — спокойно ответил я.

Я рассматривал собравшихся вампиров и пересчитал их. Вместе с теми, который я не видел, но чувствовал, их было около трехсот. Слишком много. Что–то говорило мне, что они собрались не ради моей головы. Если бы хотели убить, уже попробовали бы свои силы. Это заинтересовало меня.

«Что им нужно от меня? Любопытно».

— Мы не собираемся нападать на тебя, Повелитель клана Надава. Нам нужно поговорить с тобой, — продолжил разговор мой собеседник.

— Хорошо. Ты знаешь, кто я и как меня зовут, но вместе с тем сам ты не представился. Не кажется ли это тебе неуважительным по отношению ко мне?

Я, действительно, стал раздражаться. Неизвестность мне не нравилась, и я хотел поскорее все выяснить.

— Извини. Ты прав. Я должен представиться. Меня зовут Архред. Я являюсь вторым Антедилувианином и Повелителем своего клана.

Это меня поразило. Он был прямым потомком одного из старейшин — сына Каина. Ему, должно быть столько же лет, сколько и Надаву. Его уважительный тон мне нравился, хоть я и был слишком юн для него. Но за меня говорила моя сила, которая была передана вместе с кровью Надава.

— Я польщен, — сказал я.

Это было правдой.

— Пройдем к нашему лагерю, Карл. Я хотел бы поговорить с тобой с глазу на глаз. Верь моему слову. Тебе ничего не угрожает.

Я последовал за Архредом, а вся его свита держалась рядом, но на относительной дистанции. Через какое–то время мы остановились у входа в пещеру. Судя по всему, она была просторнее, чем та, в которой останавливались мы с Альбертом.

Так оно и оказалось. Пройдя через довольно широкий проход, мы попали в просторный зал. Сама природа потрудилась над тем, чтобы предоставить такое просторное и спокойное убежище для клана вампиров. Их запах буквально пропитал все кругом. От этого создавалось впечатление, что они повсюду. Возможно, так оно и было.

— Карл. Какая честь, — услышал я женский голос.

Это поразило меня. Не часто мне доводилось видеть вампирш.

Я увидел отделившуюся от группы вампиров невысокую светловолосую девушку. Нет, не девушку. Я совсем забыл, что она одна из нас, а, значит, далека от смертного существа. Ее запах перебивал все остальные.

Она приблизилась ко мне, и я рассмотрел изумрудные глаза, которые светились незримым сиянием и изучали меня.

— Я рада, наконец, свидеться. Ты практически легенда, Повелитель клана Надава, — с улыбкой проворковала она.

И эта улыбка была многообещающей. Признаться честно, я не был с женщиной ни разу за все время, пока являлся вампиром. Ни со смертной, ни с бессмертной, которые редко встречались на моем пути. И если с первыми я физически не мог быть близок, то со вторыми не мог морально. Невозможно любить монстра. И так рассуждает самый настоящий монстр. Ирония.

Но эта вампирша была не такой, как все предыдущие. Она превосходила всех, кого я встречал раньше, в разы. Вместе с тем, было в ней что–то отталкивающее. И даже больше, чем у других. За всей неземной красотой таилась сущность жестокая и безжалостная.

— Польщен таким вниманием к своей персоне, — сказал я. — И чем же все–таки обязан такому интересу?

Мы рассматривали друг друга, изучая сильные и слабые стороны друг друга. В ее глазах плескалось неизвестное мне желание. От такого взгляда внутри меня что–то сжималось и разжималось.

— Хильда, — раздался незнакомый голос.

Я уловил молниеносное движение, и рядом с вампиршей оказался другой вампир, которого я не знал. Он по–хозяйски обнял ее и впился своими глазками в меня. Интерес своей спутницы ко мне был ему не по вкусу.

— Я Конрад. Хильда со мной, — совсем не дружелюбно обратился он ко мне.

Рядом с нами возник Архред.

— Конрад, — предостерегающе прошипел он.

— Да, Повелитель, — склонив голову, покорно ответил тот.

Он попятился назад, увлекая за собой вампиршу. Хильда послала мне самый страстный взгляд, который только смогла под бдительным присмотром Конрада.

— Извини его, Карл. Он ревнует Хильду.

Я неопределенно пожал плечами. Мне было пока слишком мало известно о планах этого клана, но я чувствовал, что они не настроены враждебно по отношению ко мне. Все кроме Архреда проявляли лишь любопытство и осторожность.

Архред подал знак, и все вампиры удалились из пещеры, оставив нас наедине. Даже Альберт ушел. Он понял, что разговор будет важным и должен произойти только между нами двоими.

Выждав какое–то время, Архред начал первым.

— Слухи о тебе, Карл, бегут впереди тебя. Я наслышан о твоих набегах, схватках, приключениях в Сарагосе. Ты отражал все нападения, и при этом не стремился завладеть отвоеванными у алчных вампиров территориями.

Я не перебивал его, внимательно слушая. Ни подтверждать, ни опровергать ничего я не собирался.

— И здесь ты оказался не из праздного любопытства. Так уж получилось, что мы натолкнулись на уже известного тебе Майнарда. Он рассказал нам о нападении на тебя и о планах Осмара и его сподвижников. Собственно, это и вызвало такой ажиотаж в наших рядах. Это ты скитался в одиночестве все это время. Мы же поддерживаем связь друг с другом. Ну, по крайней мере, дружественные кланы. Известие о готовящемся бунте сделало практически невозможное. Совсем недавно шесть кланов объединились с единственной целью — предотвратить восстание. Мы собрали все силы. Только вчера нам сообщили, что Осмар подготовил свою армию к решающему бою. Эта ночь — последняя ночь спокойствия и относительного мира. «Анархи» готовы нанести удар.

Я выслушал Архреда. То, что шесть кланов объединились для борьбы против Осмара, не могло не радовать меня. Становилась очевидна и моя роль во всем этом. Оставалось только убедиться в моей правоте.

— Что тебе нужно от меня, Архред?

Я уже знал ответ, но предоставил право ему самому озвучить его.

— Ты и твоя сила. Я предлагаю тебе присоединиться к нам. То, что ты оказался здесь с нами в одно и то же время — не совпадение. Так давай действовать сообща. У нас будет значительное преимущество.

Я обдумывал предложение Архреда лишь мгновение. На самом деле, я еще во время его рассказа все решил для себя.

— Согласен.

Вампир довольно улыбнулся.

— Я рад, что ты теперь с нами. Семь кланов — это сила. А теперь позволь мне объявить об этом всем остальным.

— Конечно, — согласился я.

Архред вышел из пещеры, а я двинулся следом. Теперь я видел, как множество пар глаз сосредоточились на нас. Все ждали, что скажет их Повелитель.

Лунный свет осветил могучего вампира. Черты его лица были жесткими, словно оно было высечено из камня. И голос в воцарившейся тишине прозвучал подобно раскатам грома.

— Братья! — обратился он к вампирам. — К нам присоединился еще один клан. Это клан Повелителя Надава. Все вы знаете, что это тринадцатый Антедилувианин. Карл — его приемник.

Ропот прошелся по рядам вампиров. Они выражали свое одобрение.

— Завтра мы вступим в схватку с предателями, которые осмелились поставить наше существование под смертельный удар. Братья, будьте готовы сражаться до конца.

Все вампиры хором ответили «Да».

Архред замолчал и обернулся в мою сторону. На этот раз он обратился только ко мне.

— Карл, до рассвета осталось не так много времени. Тебе, наверняка, нужно восполнить силы и подкрепиться. Сами мы утолили голод еще до границы Валахии. Невдалеке есть селение. Конрад может проводить тебя туда.

— Нет необходимости. Мы уже подкрепились с Альбертом.

На этом наш разговор закончился. Архред отошел от меня, предоставив время все обдумать. Альберт подошел ко мне.

— Повелитель, ты, действительно, присоединишься к клану Архреда? — сразу же спросил он меня.

— Да, Альберт. К его и еще пяти. Теперь семь кланов выступят против Осмара.

Альберт удовлетворенно кивнул головой и тоже отошел в сторону, как Архред. Я решил воспользоваться такой возможностью. Вспомнив, где находилось Красное озеро, я направился именно туда. Мне хотелось окунуться в тот омут и обдумать все произошедшее в тишине.

Достиг его я быстро. Водная гладь приветливо блестела в тусклом сиянии луны. Сбросив с себя одежды, я ступил в объятия этой баюкающей колыбели. Когда вода дошла до пояса, я нырнул. Вынырнув, я увидел на берегу силуэт. Мое обоняние различило тонкий и терпкий аромат Хильды.

Глава 11

Хильда сбросила с себя одежду, и я увидел мраморную кожу, поблескивающую все в том же лунном свете — пышная грудь и треугольник волос между парой стройных ножек. Среди густой зелени и водной глади, она казалась ангелом, спустившимся на грешную землю. Но это был падший ангел.

Она ступила в воду и быстро подплыла ко мне. Без слов обняв меня за шею, вампирша обвила мой торс ногами. Ее голое тело плотно прижалось ко мне, и я почувствовал две округлости, которые касались моей груди.

Губы Хильды коснулись моих губ, но я не ответил на поцелуй. В этот момент во мне боролись желание и здравый смысл. При всем ее великолепии, меня что–то сдерживало.

Здравый смысл победил, и я отстранился от нее. Она удивленно взглянула на меня. Удивление сменил гнев. Искорки полыхнули в ее глазах.

— Я недостаточно хороша для тебя? — зло произнесла она, и ее слова эхом пронеслись над водной гладью.

Теперь я видел истинное лицо этой красавицы. Она обнажила клыки и гневно зашипела.

— Ты пожалеешь, Повелитель, о том, что отверг меня.

Хильда отплыла от меня к берегу. Едва она ступила на сушу, как из–за дерева показалась знакомая фигура. Это был Конрад. У меня уже пропало желание плавать, и я тоже направился к берегу.

Сверлящий взгляд вампира нисколько мне не мешал. Он продолжал держаться на расстоянии, пока я одевался. Хильда стояла невдалеке, растерянно глядя на нас. Наконец, Конрад нарушил молчание.

— Держись от нее подальше, Повелитель клана Надава. Она принадлежит мне. Если ты рискнешь хоть раз пойти на поводу у своих желаний, ты горько об этом пожалеешь.

Я рассмеялся. Мне смеет угрожать какой–то жалкий вампиреныш, которому от Высвобождения исполнилось не больше ста лет.

— Конрад, я слышал уже сегодня одну угрозу. Советую тебе не злить меня, ведь я могу очень быстро решить вопрос с таким надоедливым и назойливым существом, как ты. Проваливай и прихвати с собой свою красавицу, пока я не разозлился по–настоящему.

Злость сотрясала тело Конрада. Я видел, как ему сложно сдерживать себя. Но он не самоубийца, чтобы открыто наброситься на меня. И он растворился в темноте, зло шипя.

Ночь порядком утомила меня. Глупая ревность вампира и откровенные действия красивой вампирши были забавны, но неприятный осадок на душе остался. Как было просто, когда я отвечал только за себя и только перед собой. Посторонние для меня не существовали, наши миры не пересекались. Теперь стало сложнее.

Я еще какое–то время рассуждал о том, как круто изменилась моя жизнь за последнее время, но рассвет был готов оповестить о своем приходе первыми солнечными лучами. Не сложно догадаться, что нужно спасать свою шкуру. Правда, возвращаться в пещеру к Архреду не хотелось.

Я побежал туда, где мы с Альбертом переждали грозу. Предстояло отдохнуть перед серьезной схваткой. Решив, что следующей ночью я присоединюсь к клану Архреда, эту ночь я намеревался провести в одиночестве и тишине.

К моему удивлению, у узкого лаза я почуял присутствие вампира. Мой нюх определил Альберта. В подтверждение этому, он вышел ко мне навстречу из пещеры.

— А я уже заждался. Солнце вот–вот встанет, а ты, Повелитель, без укрытия, — с осуждением сказал он.

— Не ворчи, Альберт. У меня было небольшое приключение на Красном озере, — успокоил я его.

Альберт спокойно кивнул головой, словно это было ему уже известно, и он ничуть не удивлен.

«Все же он удивительным образом чувствует меня», — мелькнуло у меня в голове.

Впервые я встретил вампира, к которому я испытываю странную привязанность. Его можно даже назвать другом. Это было интересным открытием.

Мы устроились в тесной пещере, и я погрузился в подобие сна. Только на этот раз вместо воспоминаний, которые я видел каждый раз, передо мной возникла странная и абсолютно новая картина.

Я словно парил в воздухе над удивительно красивым замком, расположенном на высокой, поросшей лесом горе. Покрытые красной черепицей крыши выделялись на фоне серых стен. Усилием воли я приблизился к одной из башен. В одном из окон мерцал свет. Я очутился рядом и услышал негромкие голоса. Прислушиваясь к ним, мне удалось подслушать разговор.

— Повелитель, шесть кланов объединились. К ним примкнул Карл — приемник Надава. Наверняка, у него кандевилум. Мы обречены, — донося до моего слуха первый голос.

— Ты скулишь, Герман, как собака, которой отрезали хвост. Не забывай, что у нас армия — голодная, многочисленная и обозленная. Особо резвые сейчас в подземелье дворца. Я специально не кормил их. Так им и кровь вампиров покажется сладкой, — оборвал первого собеседника другой голос.

Сталь, звучавшая в этом втором голосе, выдавала силу и уверенность его обладателя. Что–то подсказывало мне, что я стал свидетелем реального разговора, так все было ярко и правдоподобно. И даже догадывался, кто скрывался за титулом Повелитель.

— Осмар, — услышал я сухой и тихий голос третьего собеседника. — Не нужно быть столь самоуверенным. Ты недооцениваешь противника. Одно только то, что к ним присоединился Карл, говорит о том, что битва, скорее всего, будет проиграна.

— И ты туда же, Влад? — раздраженно ответил голос, принадлежавший Осмару. — Я разобью их союз. Моя армия порвет в клочья все шесть кланов этих презренных Антедилувиан, а Карл… Его я оставлю на конец. Пока они будут ломиться в Сигишоару, растрачивая свои силы, я буду готовиться к их приходу здесь в твоем замке.

— Это умный ход, Осмар, но не стоит так полагаться на этот план. Нужно учесть различные обстоятельства, — возразил третий голос, принадлежащий Владу.

— Ты не веришь в успех, мой друг?

— Я останусь с тобой до конца, Осмар, каким бы он ни был этот конец.

— Это радует, Влад. Я ценю твою преданность.

Я слушал разговор, находясь невдалеке от окна, но мне хотелось разглядеть лица всех троих. С этой целью я приблизился к самому окну. Нужды прятаться не было, ведь я всего лишь бестелесный дух.

В небольшом помещении находилось трое вампиров. Они сидели за столом. Самый крупный и светловолосый сидел во главе, а двое других — по обе стороны от него. Богатая одежда и украшения выдавали лиц состоятельных и падких до денег. Не удивительно, что Осмар так стремился покорить себе Красный род. Владеть одному многочисленными богатствами — хороший повод начать восстание.

— Влад, как ты смотришь на то, чтобы восполнить силы? — плотоядно улыбнулся тот, что сидел во главе стола.

— Воля твоя, Осмар, — ответил ему вампир, сидящий по левую руку, укутанный в темно–синий плащ.

Он был немногословен, но каждое его слово имело вес в этой компании. И вид у него был царственный. Сказывается управление Валахией.

— Тогда я приглашаю специальных гостей.

Осмар хлопнул в ладоши, и дверь отворилась, впуская в комнату вампира. Он толкал перед собой трех юных девушек. Судя по всему, им едва исполнилось пятнадцать. В простых платьях, они затравленными зверьками смотрели на своих палачей.

Первым встал Осмар. Он подошел к миниатюрной девушке с рыжими волосами и взял ее за подбородок. Она послушно запрокинула голову, оголяя свою шею.

— Какая прелесть. То, что нужно перед такой ответственной битвой.

Медленно наклонившись вперед, вампир припал к шее своей жертвы, и я увидел ее распахнувшиеся в ужасе глаза. В них отразилась боль и страх. Буквально через несколько долгих секунд они стали мутнеть и терять свой блеск.

Прошла минута, и все было кончено. Я отвернулся и усилием воли заставил себя вернуться в телесную оболочку.

Открыв глаза, я снова оказался в темной пещере. Определив, что прошло не так много времени, я постарался снова погрузиться в мир снов. На этот раз я, как и раньше, оказался в своем прошлом. Я раз за разом вспоминал лица своих жертв и их последние предсмертные хрипы. В такие минуты меня посещает лишь одна мысль — а вампиры сходят с ума?

Наступление ночи я почувствовал остро, словно в меня влились новые силы. Когда приходит время мрака, вампиры наполняются энергией. Иногда я задумываюсь, не из темноты ли мы берем все свои способности и навыки.

Альберт уже подготовился. Единственным его оружием, как и моим, были клыки и руки, наполненные чудовищной силой. Правда, я с недавних пор начал носить клинок, но пользоваться им еще не доводилось.

— Пора, Повелитель, — сказал он мне.

Я ловко пролез в узкую щель и оказался в ночном лесу. Мой слух сосредоточился на малейших звуках. Кругом было абсолютное спокойствие, но я знал, что это только иллюзия. Такая тишина и спокойствие пугают. Но не меня.

— Альберт, направляемся к клану Архреда. Но потом мы пойдем другим курсом, — отдал я распоряжение.

Я не стал говорить ему о своем видении. Позже, когда это будет необходимо, я все ему расскажу. Теперь нужно было вернуться к клану и узнать их планы.

Места мы достигли очень быстро. Было приятно бежать по лесу, усланному покрывалом из мха. Воздух свистел в ушах, придавая уверенности и силы.

— Карл, я рад тебя видеть. Ты так поспешно покинул лагерь, — приветствовал меня Архред.

Он смотрел на меня дружелюбно, слегка улыбаясь. Я не привык к такому общению. Для меня всегда существовали только враги и жертвы. Еще были наниматели, но их я тоже приписывал к числу жертв. В последнее время это кардинально поменялось. У меня уже был один друг, а Архред активно навязывался стать вторым.

— Мне нужно было собраться, — соврал я.

Меньше всего мне сейчас нужны разбирательства и лишние схватки. Конрад зло смотрел на меня, стоя невдалеке, а гнев Хильды я чуял, даже не прилагая к этому никаких усилий.

— Мы выдвигаемся. В Сигишоаре к нам присоединится еще пять кланов, — поделился он со мной планом.

— А от кого у вас сведения, что Осмар там? — задал я вопрос.

— Мы отправляли разведчиков.

Что–то говорило мне, что все не так гладко, как кажется на первый взгляд. Очевидно, клану были предоставлены неверные сведения. Привлекать к себе внимание расспросами я не мог, но во мне росло твердое убеждение, что скоро я узнаю ответ на свой незаданный вопрос.

Архред подал сигнал, и несколько отрядов вампиров помчалось в направлении города. Один из них он возглавил лично, а два других поручил Конраду и Хильде. Вампирша послала мне красноречивый взгляд, говоривший о ее гневе, и скрылась в густых зарослях со своим отрядом.

— Альберт, ты знаешь в Валахии замок, который находится на горе, поросшей лесом?

Я описал величественный замок, и получил утвердительный ответ.

— Да, это замок Бран. Когда–то он принадлежал Владу. Даже не знаю, что стало с ним после того, как Влада объявили мертвым.

— Зато я знаю. Осмар и Влад там.

Альберт в изумлении посмотрел на меня. Не знал, что его еще можно так удивить.

— Но откуда тебе известно это, Повелитель?

— Видение, — просто ответил я. — Мы отправимся туда, но сначала появимся в Сигишоаре. Не хочу, чтобы наши новые друзья посчитали меня трусом, сбежавшим от схватки.

Больше ни о чем, ни договариваясь, мы быстрее ветра помчались к замку. Ночь обещала быть длинной и кровавой.

Непонятный гул послышался вдалеке, когда мы уже приближались к городу–крепости. Показалась крепостная стена, пороховые башни и шпиль центрального собора. Еще мгновение, и я различил рычание, предсмертные крики и звук разгрызаемых зубами тел. Его нельзя ни с чем спутать — потрескивание от разрываемой плоти и сухожилий, характерное хлюпанье вытекающей из тел крови.

Впереди шло сражение. По мере нашего приближения, сила звуков нарастала, превращаясь в страшный рев. Невозможно даже представить, что творится за крепостной стеной. Перед ней же нашему взору предстала поистине чудовищная картина. Тела мертвых, разорванных в клочья вампиров, валялись повсюду. Земля была буквально услана оторванными конечностями и головами, выпотрошенными туловищами.

Основная битва переместилась в сам город. Я видел, как вампиры падали один на одного, как навсегда закрывались их глаза. Исход был предначертан. Мое вмешательство не требовалось.

— Вперед, Альберт. Основные силы сосредоточены здесь. Осмар полагает, что мы все будем сражаться, растрачивая свои силы. Он не ожидает моего появления так скоро.

Мы оставляем позади кровавую картину. Я бежал впереди с неимоверной скоростью. Меня гнало желание отомстить убийце. Альберт уступал мне в скорости, и я пару раз останавливался, ожидая его.

Поднимаясь все выше по склону горы, мы бежали по густому лесу. Я ловко уворачивался от сучьев и перескакивал через поваленные деревья. Наконец, лес кончился, и перед нами открылась прекрасная картина — огромный замок. Весь его вид был величественным, и он казался неприступным.

Чувство приближения развязки переполняло меня, принося такую долгожданную радость. Внезапно на меня повеяло запахом вампиров. Они были совсем рядом, и, судя по всему, изрядно проголодавшиеся.

«Это те, о ком говорил Осмар. Значит, он выпустил их. Что ж, веселой драки не избежать».

В следующую минуту я уловил движение справа. Невероятных размеров монстр выскочил из–за дерева и бросился в мою сторону. Раньше мне не встречались подобные неконтролируемые вампиры. Казалось, что в них отсутствует что–либо разумное, и они представляли собой человекоподобных монстров, лишенных разума. Ими владели только инстинкты. И эти инстинкты сейчас говорили им, что пришло время ужина.

Я слегка присел, готовясь к нападению. За долю секунды вампир преодолел короткое расстояние и готов был впиться в меня своими зубами, но я нанес мощный удар, отбросивший его далеко в сторону. Однако он встал и снова бросился на меня. С противоположной стороны еще один поспешил к месту предполагаемого пиршества. Альберт встретил его, вцепившись в него руками и зубами. Я тут же перевел взгляд обратно на своего соперника.

Вампир оскалил зубы, демонстрируя свои длинные клыки. Я перехватил его за шею в полете и резко дернул в сторону руку. Послышался противный хруст разрываемого позвоночника, и голова незадачливого убийцы отделилась от туловища, падая на землю и откатываясь в сторону.

Альберт тоже прикончил одного вампира. Но перерыв был слишком короткий. Я вначале почувствовал присутствие новых вампиров, а затем услышал свист рассекаемого их телами воздуха. Несколько десятков врагов приближались к нам.

— Альберт, в замок. Найди Влада и Осмара. Прикончи румына, а Осмаром я займусь сам.

Друг исчез, а я продолжил схватку. Вампиры уже были совсем рядом. Мое отличное зрение зафиксировало сразу несколько мишеней, которые готовы были вот–вот столкнуться со мной. Один удар, второй. Я различал силуэты, жестоко вгрызался в нападавших, перекусывая им артерии и пуская их кровь. Враги падали один за одним.

«Осмар подготовился лучше, чем я ожидал. Словно его предупредили».

Хоть время из–за неожиданного нападения и было упущено, я был уверен, что Осмар от меня не сбежит. Слишком велико было желание разорвать его тело на части.

Неожиданно я учуял запах горящего пороха. Спустя мгновение раздался небольшой взрыв. Пороховая башня горела. Языки пламени вырывались из узких окошек, но сама постройка не пострадала. Запрыгнув на крепостную стену, я огляделся. В самом центре внутреннего двора замка находился колодец. Возле него на земле лежал Альберт. Его тело напоминало одну сплошную рану. Кровопотеря была слишком большой. Спрыгнув, я опустился перед ним на колени, бегло произвел осмотр повреждений. Для восстановления ему понадобится время и свежая кровь.

Только теперь я рассмотрел еще одно тело. Оно лежало под каменной аркой на ступенях, ведущих в замок.

— Что случилось, Альберт?

— Ловушка, — прохрипел он. — Одного я убил, а второй успел скрыться. Он был в башне. Я поджег ее. Хильда…

Альберт больше не мог говорить. Силы его покидали. Молниеносное движение слева — легкая тень спрыгнула с крыши прямо на меня. Я не успел вовремя среагировать, занятый ранами Альберта. Зубы впились в мою шею, и я почувствовал, как моя плоть рвется под ними. Кувырком через себя я лишь на мгновение заставил ослабить хватку нападавшего, но этого было достаточно. Я схватил врага за шею и с силой оторвал от себя. По моей шее, проникая под одежду и стекая по груди, потекла вязкая кровь. Прижав вампира к земле, я смог рассмотреть его лицо.

— Хильда…

Злое шипение было мне ответом.

— Мерзавка. Ты предала свой клан.

— Ты всеравно сдохнешь, Карл.

Полные злобы слова не тронули меня. Я испытывал лишь презрение к этой красивой, но подлой вампирше.

— Только ты не доживешь до этого момента.

Теперь она не злилась и не вырывалась, а в ужасе замерла. Обреченность читалась на ее лице. Она поняла все сразу.

Я решил не доставлять ей удовольствие быстрой смертью. Вместо того, чтобы тут же оторвать ей голову, я впился в ее шею зубами, разрывая артерию. Кровь хлынула из нее, а я отпустил ее шею и приложил к губам Альберта.

— Пей. Возможно, это поможет, пока я буду подыскивать тебе подходящую жертву.

Альберт послушно припал к кровоточащей шее вампирши. Глоток за глотком он пил ее кровь, забирая жизнь. Наконец, она была осушена до дна. Отбросив в сторону ее тело, я взглянул на друга. Он стал медленно восстанавливаться. Переживать за его жизнь уже не приходилось. Следовало завершить начатое.

Оставив друга возле колодца, я решил осмотреть замок в поисках Осмара или его тела. В пороховой башне, которая выгорела изнутри, находились останки двух вампиров. Они представляли собой обугленные кости, практически лишенные плоти. Выдвинутые вперед клыки не оставляли никаких сомнений, что это мои собратья, но огонь был слишком сильный, и опознать их было невозможно.

Еще час я бродил по лабиринтам коридоров, заглядывая во все комнаты. Осмотру подверглось и подземелье. Все помещения были пусты. Нигде не было ни одного вампира. Очевидно, они сбежали, когда мы начали схватку за пределами замка, или когда Альберт проник внутрь. Так или иначе, но тело на ступеньках оказалось телом Влада. Я узнал его лицо.

Участь Осмара была понятна. Он сгорел в пороховой башне. Если это был Осмар, ведь Альберт не может знать наверняка.

Я вернулся к другу. Он уже мог самостоятельно сесть.

— Альберт, ты уверен, что Осмар сгорел в башне?

— Да, Повелитель. Я не сказал тебе тогда в пещере самого главного. Я встречал раньше Осмара. Он общался с моим Повелителем из прежнего клана. Он предлагал ему присоединиться для восстания. Только получил отказ. Тогда я хорошо его запомнил. Именно Осмар перепрыгнул с крыши в одно из окон башни, я последовал следом и отрезал ему путь к отступлению. Затем поджег. Из того помещения ему деваться было некуда. Огонь не должен был дать ему выйти.

— Да, я нашел два тела. Только опознать их невозможно. Что ж, если он погиб в огне, значит мир свободен от него. А Влад?

Я указал на вампира, лежащего на ступенях.

— С ним я встретился после. Он напал на меня. Пришлось пустить ему кровь. Правда, и он меня зацепил.

Я похлопал друга по плечу. Альберт немного поморщился от боли.

— Прости.

— Ничего.

И снова запах вампиров донесся до меня. Я тут же различил Архреда и других вампиров из его клана.

— Карл, как ты оказался здесь? — удивился он.

— Провидение, — пошутил я.

— Да у тебя хорошее настроение, а вот мы упустили Осмара. Его не оказалось в Сигишоаре, — огорченно сказал вампир.

— Его там и не было. Все это время он находился здесь вместе с Владом. Ваши разведчики принесли неверные новости.

— Хильда!

Раздался вопль Конрада. Вампир подскочил к телу своей возлюбленной и обхватил ее голову руками.

— Милая, очнись.

— Конрад, она оказалась предательницей. Хильда напала на меня и попыталась прикончить. За это она получила по заслугам.

— Ты. Ты ответишь за это, Карл, — гневно прокричал Конрад и метнулся в мою сторону.

Его перехватил Архред. Если бы не он, я бы отправил и Конрада гореть в аду, вслед за его подружкой. Теперь и он мне не внушал доверия.

Архред передал рвущегося Конрада трем другим вампирам, и они увели его.

— Ты должен простить его, Карл. Он слишком любил Хильду. Действительно, она была в разведке и рассказала, что Осмар находится в Сигишоаре. Она с самого начала была с ним заодно. Бедный Конрад не видел, что она расчетлива и двулика.

— Я больше не виню его, но и доверять не могу. Архред, если он нападет на меня, я его убью, — предупредил я вампира.

Он кивнул головой.

— Пусть так и будет.

В эту же ночь я был представлен другим Антедилувианам, которые возглавляли свои кланы в этой схватке. Жертвы с обеих сторон не подлежали счету — слишком много погибло воинов в эту ночь. Костры горели до рассвета.

Именно эта ночь стала началом жизни нового союза — союза семи кланов. Камарилла. Мы согласились жить по новым законам. И самым главным был «Закон молчания». Больше ни один смертный не должен знать о существовании вампиров. Каждый нарушивший этот закон будет караться.

Из истории должно быть вычеркнуто любое упоминание о Красном роде. Только так мы могли защититься от Инквизиции и тех, кто придет ей на смену. Человечество не должно знать, что ночью бродят убийцы, готовые легко и без колебания выпить их кровь, унося жизнь.

Глава 12

Я отложила дневник в сторону. В груди скреблась ревность. Я читала о Хильде, и чувство непонятной злости охватило меня. Представляя ее — красавицу, сильную и смелую — я не могла не думать о том, что Карлосу она казалась красивой. Глупая женская ревность.

Неожиданно пришла мысль, что Карлос мог полюбить женщину–вампира. И она бы ему подходила гораздо больше, чем я. Представив, что любимый мог прожить свою вечность с такой совершенной спутницей, мое сердце предательски сжалось.

«Опять, Джейн? Не пора ли забыть о ненужной и бесполезной ревности? У тебя есть о ком думать и без Карлоса», — кричал разум.

И это было правдой. Наши с Карлосом пути разошлись еще в Нью — Йорке. Но глупо было бы отрицать, что я все еще люблю его. Люблю и буду любить.

Мои мысли принимали опасный оборот. Я снова возвращалась к тому, с чего начинала, а мне следовало забыть о моем вампире.

Джек. Лучше было бы позаботиться о нем. Мне предстояло стать его женой, а это накладывало некие обязательства.

Тяжело вздохнув, я переоделась в удобные джинсы и футболку, и отправилась на кухню. В последнее время Джек следил, чтобы в моем холодильнике были хотя бы замороженные полуфабрикаты, если не свежая пища. Выудив оттуда замороженное мясо, я сделала то, что следовало сделать уже давно. А, точнее — ужин. Запеченный картофель и мясо были аккуратно разложены по тарелкам и ждали своего часа. Спустя десять минут в дверь постучали, и в дом вошел Джек. Его радостная улыбка могла осветить половину Денвера. Он ласково обнял меня за плечи и коснулся губ.

— Привет, милая.

Я вздрогнула. Слишком ласковое слово, слишком радостный Джек. Все было слишком с большой буквы «с». Это казалось таким нереальным, что я закрыла глаза, досчитала до трех и снова их открыла. Нет, все именно так и было. Ничего не изменилось.

А дальше все шло мило и чинно. Джек разлил по бокалам привезенное с собой вино, сказал ласковые слова, и я пригубила сладко–терпкую жидкость. Все выглядело так, словно в нашей жизни все замечательно и безоблачно. Мы — счастливая пара, ожидающая прекрасного дня свадьбы. Тихий домашний ужин за аккуратно сервированным столом — само собой разумеющееся. Рядом с нами только радость и тепло.

От приторности всей этой сказочной картины захотелось вскочить со стула и закричать. Я еле сдерживалась, чтобы не отшвырнуть бокал с вином в сторону и не сдернуть все блюда со стола вместе со скатертью. Но я справилась с эмоциями. Вместо этого я нацепила глупую улыбку на лицо и принимала похвалы всем своим многочисленным талантам.

— Джек, а ты, правда, так думаешь? — вдруг прервала я его речь.

Джек поперхнулся и удивленно посмотрел на меня. Видимо, он уловил что–то в моем голосе тревожное, так как сам изменился в лице.

— О чем ты, Джейн?

— О том, что ты восхищен моими кулинарными способностями, моей красотой.

Я понимала, что начала глупый разговор. Не было смысла копаться в себе и в нем, но что–то внутри меня зрело, словно нарыв. Я должна была знать.

— Конечно. Я люблю тебя. Для меня все, что ты делаешь — прекрасно.

— И то, что не делаю тоже? — не успокоилась я.

Это было на меня не похоже. Я срывалась. Понимание этого не остановило меня.

— В каком смысле?

Джек казался растерянным и немного подавленным.

— Я же не готовила раньше, Джек. Никогда при тебе. Да и это — не шедевр кулинарного искусства, — указала я рукой на тарелку с едой. — Я не слежу за модой, не делаю ультрамодных причесок и макияжа. Я такая, как есть, и не стараюсь себя изменить. Откуда во мне все то, о чем ты только что говорил?

— Ты не права, Джейн. Я вижу это все в тебе. Возможно, так говорит мое влюбленное сердце и глаза, но для меня все именно так.

Джек огорченно доедал ужин. Вечер был безнадежно испорчен, и мы больше не заговаривали о чувствах. Я поняла, что моя попытка сыграть роль счастливой невесты с треском провалилась.

— Прости, Джек. Со мной сегодня что–то не то, — извинилась я перед ним, когда домыла посуду после ужина и села рядом с ним на диван в гостиной.

Мы пили горячий чай, но атмосферу это нисколько не согревало. Я чувствовала себя чужой ему.

Не может все быть так благополучно, как хочет выдать настоящую ситуацию Джек. И я не могу радоваться, зная, что вампиры в этом городе, и они безнаказанно убивают ни в чем неповинных людей. Я не могу прятаться за показным спокойствием и ложным чувством безопасности. Нужно было что–то делать. Во мне росло желание применить свои знания.

«Если я не могу быть полезна в качестве убийцы вампиров, то, возможно, как информатор я сгожусь».

— Джек, ты не обидишься, если я сегодня побуду одна? — как можно мягче спросила я его.

Джек внимательно посмотрел на меня. Что–то в его взгляде привлекло мое внимание, но в ту же секунду все прошло. Я так и не поняла, что это было.

— Конечно, Джейн. Я уже говорил, что буду ждать сколько нужно. Извини, что я слишком рано счел, что ты готова к нашим отношениям.

Ему не удалось скрыть свое разочарование, но иначе я не могла. Именно сегодня я должна осуществить тот план, который пришел мне на ум. И его присутствие создавало определенные трудности. Мне не хотелось обижать Джека, но в данной ситуации он мог только навредить, а не помочь. Все же я должна была смягчить свои слова и поведение.

— Джек, ты же знаешь, что я много работаю. Очевидно, это накладывает свой отпечаток. Прости. Я дала тебе согласие на наш брак, значит, я осознанно иду на это. Не обижайся. Просто сегодня я хотела бы обдумать все то, что случилось за последнее время.

Я лгала умело, ведь за такой срок этому не трудно научиться.

— Ладно, Джейн. Поступай так, как считаешь нужным и полезным для себя. Надеюсь, ты решишься и все обдумаешь. Я очень люблю тебя и не хочу тебя потерять, — уже более спокойно сказал он.

Эмоции схлынули с его лица, и он выглядел спокойным и уверенным, как всегда.

Я проводила его до двери, где он наклонился ко мне и поцеловал долгим поцелуем. В нем были все чувства, которые остались не высказанными.

— До завтра, — попрощался он.

— До завтра, — эхом отозвалась я.

Захлопнув за ним дверь, я прижалась к ней спиной и сделала пару глубоких вдохов и выдохов. Собираясь с мыслями, я уже в уме прокручивала план дальнейших своих действий. Через минуту быстро перемещаясь по дому, я готовилась осуществить задуманное.

«Одежда. Нужна подходящая одежда. Старая. И волосы. Растрепать и добавить немного грязи. Стереть макияж и не принимать душ», — я делала расчет.

Конечно, у меня не было подходящих вещей, да и я не очень хорошо представляла себе, как в реальности должна выглядеть женщина–бомж. А именно ее роль я и собиралась сыграть сегодня. Меня не смущает даже то, что актриса из меня никудышная. Все в нашей жизни случается в первый раз.

Я приняла решение обратиться за помощью к Тому. Он не понаслышке знает о бездомных. Возможно, он поможет мне с соответствующим имиджем (если его так можно назвать). Мне предстоит выдать себя этой ночью за одну из них. Парочка уроков не повредит.

Я собрала сумку, как в прошлый раз — фонарь, баллончик, перчатки. Это, конечно, может и не пригодится, но иметь под рукой подобный инвентарь — весьма разумно. Ко всему этому я добавила косметику для грима и, самое главное и ценное для меня — деревянный кол. Этой ночью он может пригодиться, и я очень надеялась, что его поверхность обагрится вампирской кровью.

После того, как все было собрано, я направилась к выходу. Лишь небольшая искра сомнения проскочила в моей душе, но была затушена холодной уверенностью в том, что все правильно.

Выйдя на улицу, которая была погружена в непроглядный мрак, я вздрогнула, но тут, же взяла себя в руки. Только сейчас в мое сознание стало просачиваться очередное предчувствие. Я уже знала, что просто так ничего не будет. Я вернусь сегодня другой, и это изменение меня пугает и радует одновременно. Что–то уже ждет меня в этой мрачной и загадочной темноте.

«Истина», — подсказал мне разум.

Машина мчалась по опустевшей автостраде. Лишь редкие автомобили встречались мне на пути. Город погрузился в подобие сна, но это все обманчиво. На самом деле он живет, дышит своей жизнью невидимой случайному взгляду. Я, казалось, слышу его дыхание и шепот. Город разговаривает, предупреждает. Или это все мой внутренний голос? Мне уже всеравно. Я его не слушала. Я старалась не думать о том, что совершаю очередное безумство.

Я не думаю, подчиняюсь инстинктам, а не голосу разума? Да, а кто поступил бы иначе? Лишь тот, кто не обладает такой жаждой мести, как я. Тот, кто не терял любимых и дорогих людей по вине вампиров. Тот, кто не знает об угрозе, которую несут эти ночные убийцы. А я знаю, и это подталкивает меня вперед навстречу возможным неприятностям и, одновременно, к новым открытиям.

Я повернула в сторону знакомого бульвара Монтвью. Через какое–то время показалась остановка. Тома не было видно поблизости.

«Какая глупость, Джейн. Приехать наугад сюда в такое время суток и надеяться, что встретишь бездомного, который не имеет определенного места проживания», — ругала я себя.

Свет фонарей прекрасно освещал пространство кругом, но бездомный как сквозь землю провалился.

«Том, ну где же ты? Ты мне так нужен», — мысленно позвала я.

Совпадение? Чудо? Но Том тут, же вышел из–за угла здания, которое находилось ближе всего к остановке. Он остановился на мгновение, прислушиваясь к чему–то, а затем направился в противоположную сторону. Я покинула салон автомобиля и окликнула его:

— Том.

Он обернулся, удивленно вглядываясь в силуэт того, кто решил ночью его наведать. Подойдя ближе к нему, я приветливо улыбнулась.

— Вы меня узнали?

— Конечно. Браун. Джейн Браун.

— Да.

Том тоже улыбнулся мне, но какой–то вымученной улыбкой.

— Что вы здесь делаете ночью? — задал он вполне резонный вопрос.

Я искала слова для более правильной формулировки, но в итоге решила говорить просто, без выкручиваний.

— Я хотела попросить вас о помощи. Мне нужно стать на этот вечер одной из вас. Бездомной, — пояснила я.

Том был крайне удивлен. Это отразилось на его лице.

— Это вам еще зачем?

Выражение удивления на его лице сменилось догадкой.

— Охота? Вы хотите приманить их? — высказал он свое предположение.

— Тсс, — приложила я палец к губам. — Можно и так сказать. Только я не знаю, как мне перевоплотиться наиболее правдоподобно.

— Это безумство, — констатировал он и без того очевидный факт.

— Знаю. Но я вообще безумная. Скажем так — на то у меня есть свои личные причины.

— Ладно. Я помогу, — и он окинул меня критическим взглядом. — В первую очередь одежда. Ее нужно сменить. Ваше лицо слишком безупречное. Так вы никогда не сможете выдать себя за одну из нас.

Замечание Тома насчет лица было уместно и обоснованно. Но его всегда можно сделать неприглядным. Для этой цели у меня были специальные средства — тени для кругов под глазами и тушь для придания лицу неухоженности.

— У меня нет подходящей одежды, — заметила я.

— Уладим. У меня есть одна знакомая. Правда, придется заплатить. У нас нет гардеробов, поэтому носим что придется.

— Я заплачу, сколько нужно, — быстро согласилась я.

Мы оговорили с Томом финансовую сторону вопроса, и он исчез в темноте переулка. Я осталась ждать его возвращения. В его заинтересованности я нисколько не сомневалась, поэтому спокойно устроилась в салоне Вайба, дожидаясь возвращения Тома.

Спустя полчаса он вернулся со свертком в руках. Это оказались поношенные вещи. Я осмотрела то, что принес Том, и отодвинула все в сторону. Я не могла представить, что эти вонючие тряпки кто–то носит на себе. От них исходил непереносимый запах.

— Я не смогу одеть это, Том.

Он нахмурился. Мы несколько минут спорили. В конце концов, остановились на просторной накидке, которая когда–то была плащом, а теперь превратилась в грязную тряпку.

— Набросьте это на вашу одежду. Обувь смените, а остальное мы вымажем в грязи, так что и запах, и внешние признаки бездомной мы вам обеспечим.

Наконец, с приготовлениями было покончено. Я посмотрелась в зеркальце и не узнала себя. Взлохмаченные волосы были распущены и больше напоминали мочалку, чем мою прежнюю шевелюру. Серыми тенями я нарисовала под глазами синяки. Получилось крайне правдоподобно. Тушь использовала, как грязь. Руки и лицо было перепачкано ею несильно, чтобы не бросалось в глаза. От накидки исходил такой запах, что он запросто перебьет все прочие, даже аромат геля для душа. На ногах я, все же, оставила свои кроссовки. Не хватало еще подцепить что–нибудь. Хотя, это было уже смешно. Я лезла в пекло, рискуя лишиться жизни, а думала о гигиене и вирусах с грибками.

— Правдоподобно, — оценил Том наши совместные усилия.

— Надеюсь, — отозвалась я.

— Желаю удачи. Она вам пригодится.

Я уже поняла, что он не верил в успех моей операции, но это было не так важно. Главное, что он помог мне.

— Спасибо. Надеюсь, обойдется без нее.

Теперь нужно было приступить к самому главному. Оказаться на указанной Томом улице было не сложно. Машину я оставила подальше, чтобы не привлекать лишнего внимания. Слегка сгорбившись и пряча лицо за волосами, я, пошатываясь, свернула в переулок. Сердце гулко стучало, отдаваясь в висках. Под накидкой у меня был спрятан подаренный Робертом кол. Это придавало больше уверенности.

Прошло несколько часов с момента моего появления здесь, но ничего интересного не происходило. Абсолютно. Город словно вымер. Вдалеке только иногда раздавался звук сирен. Один раз по улице прошлась запозднившаяся парочка. Молодой человек страстно целовал свою слегка подвыпившую подружку, и они в обнимку пошли дальше.

Мои часики показывали половину двенадцатого, когда невдалеке послышался смех, и в переулок завернуло четверо парней. Все они были навеселе и обменивались шутками. Я прижалась к стене, стараясь не шевелиться. Ком подкатил к горлу. Гулкий удар сердца. Пауза.

Один из парней заметил меня.

— О, парни, да здесь бомжиха пристроилась. Видимо расслабляется, как на курорте.

Все дружно засмеялись.

— Развелось их тут, — поддакнул другой.

— Да их нужно согнать в один заброшенный сарай, и поджечь, чтобы не воняли на наших улицах.

Я сжала рукоятку своего оружия. Ощущение неизбежной беды охватило меня. Что–то должно случиться. Сегодня. Сейчас.

— Тэд, да оставь ты ее в покое. От нее воняет, как от помойного ведра. Не хочу, чтобы ты эту вонь ко мне домой притащил. Я же не выветрю ее и за неделю.

Я заметила, как в мою сторону направился один из их группы. Он, шатаясь, приблизился и сморщился, закрывая нос рукавом.

— Да, вонь невозможная. И где она только вывалялась?

Он толкнул меня в сторону остальных. Его друзья быстро подключились к начатой игре. Меня снова толкнули, и я практически налетела на того, к которому обращались, как к Тэду.

Наконец, я пришла в себя и, вывернувшись, попыталась убежать. С поразительной ловкостью один из группки схватил меня за волосы, намотав их на кулак. Я дернулась и ойкнула от боли.

— А цыпочка ничего. Даром, что бомжиха, — на распев произнес самый высокий и крупный из них.

Компания дружно засмеялась.

— Пустите меня. Я на задании. Я — журналист, — потребовала я.

Страх внутри меня смешался с возмущением. Будь я даже на самом деле бездомная, это не дает им право так поступать с человеком.

— О, как складно врать–то она умеет. Может, еще скажешь, что муж у тебя — бизнесмен, а здесь ты заблудилась.

Снова раздался их мерзкий пьяный хохот.

«Да, маскарад удался. Даже чересчур. И что теперь, Джейн?»

Нужно было выпутываться из сложившейся ситуации, но я была практически обездвижена одним из опьяневших верзил, который продолжал держать меня за волосы, иногда подергивая за них.

— А, может, это… Поимеем ее? — вдруг предложил коротышка, который до этого стоял молча и лишь заинтересованно рассматривал меня.

Я похолодела. Кажется, кошмары могут быть и наяву. Стоило мне лишь на секунду представить, как эти четверо будут измываться над моим телом, и к горлу подкатила тошнота.

Сделав очередную попытку вырваться из цепких лап пьяных парней, я получила удар в живот от одного и резкий рывок за волосы от другого. В глазах потемнело от острой боли, вонзившейся в тело и дошедшей, казалось, до мозга. Кол выпал из складок одежды и негромко ударился о землю. Один из незнакомцев поднял его и засмеялся.

— Смотрите, что она носит с собой. Точно больная.

— Ублюдки, — прохрипела я.

— А она еще и голос подает. Отбросам голоса не давали.

Очередной удар в живот заставил меня осесть, но я удержалась за счет того, что волосы оставались намотанными на руку одного из издевавшихся парней. Так я и повисла на своих же волосах, что причиняло мне дополнительную боль. Только эта боль не шла ни в какое сравнение с болью в животе.

Все тот же коротышка, который предложил изнасиловать меня, подошел ко мне и рванул накидку. Ткань не выдержала и с треском порвалась. Майку, что была под ней, он тоже разорвал. Глаза всех засветились похотливым желанием.

— Тэд, ты уверен? Она же бездомная. Мало ли где валялась и с кем спала, — засомневался все же один.

— Сэм, чем она хуже тех шлюх, с которыми ты кувыркаешься? А эта хоть ничего.

Тот, который отзывался на имя Тэд, стал расстегивать ремень. Мои волосы так и не отпустили, а от дикой боли в животе я не могла найти в себе силы предпринять попытку вырваться. Я просто с раскрытыми глазами наблюдала за стараниями мерзавца.

Раздался звук расстегиваемой молнии, и я закрыла глаза. Мерзкое хихиканье донеслось справа.

— Я буду следующим…

Глава 13

Что–то случилось. В следующую минуту я распахнула глаза и посмотрела в темноту за насильниками. Чувство тревоги нарастало, но уже не из–за пьяных верзил. Где–то дальше, в тени домов, притаилось Нечто. Оно испускало волны чудовищной угрозы. Мне показалось, что я смотрю прямо в глаза опасности. И эти глаза тоже следят за мной.

Дальше все происходило молниеносно. Я увидела тень, скользнувшую к тому, кто, расстегнув ширинку, уже намеревался заняться делом. Мерзавец вскрикнул и тут же отлетел далеко в сторону. Раздавшееся грозное рычание привело в ужас всех оставшихся. Их охватило оцепенение.

Длилось оно не долго. Неизвестная сила вихрем пронеслась между оставшимися, расшвыряв их в разные стороны. До меня доносились их сдавленные стоны.

Внезапно прямо передо мной материализовалась темная фигура. Я пожалела, что потеряла кол, так как уже догадалась, что на нас напал вампир. Как бы он сейчас пригодился. Хотя тело и пребывало в состоянии шока, разум начал холодный расчет. Он говорил мне, что мне бояться нечего. Мне оставалось лишь закрыть глаза и ждать развития событий. О том, чтобы бежать, я даже не подумала.

Что–то прохладное коснулось моей щеки, и словно разряд пробежал по моему телу. Я потянулась за успевшим исчезнуть холодящим предметом. Сердце уже чувствовало и знало все.

Открыв глаза, я увидела склонившееся надо мной лицо. Черты такие знакомые и, одновременно такие чужие. Бледная кожа выделялась среди абсолютно черной одежды. Глаза, бывшие когда–то карими и теплыми, как мартовское солнце превратились в два уголька. Невероятно красивый и безумно опасный. Он казался чужим, но был, на самом деле, таким родным.

— Кристофер…

Я не верила, но разум холодно твердил, что я вижу своего брата. В новой ипостаси, но живым. Чувства захлестнули меня. Сколько же всего мне хотелось сказать. Но я вспомнила, как он набросился на меня в подземелье ночного клуба. Это заставило меня слегка отшатнуться.

— Нет, Джейн. Это я — Кристофер, — поспешил успокоить он меня. — Я не причиню тебе вреда.

Он посмотрел в мои глаза и все понял. Опустив голову, он произнес:

— Ах, да. В нашу последнюю встречу мы не очень хорошо ладили. Я помню. Все помню. Мне очень жаль, Джейн.

Я больше не боялась его. Глаза перестали отсвечивать непонятным сиянием и превратились в два омута — темные и бездонные.

— Братишка, — прошептала я, все еще не веря в то, что вижу его перед собой.

— Узнала, наконец? А вот тебя не узнать. Вырядилась в непонятно что. У тебя всегда со вкусом были проблемы, но не настолько же.

Он шутил. После того, что случилось в нашей жизни. Это невероятно. Только сейчас его шутка была наполнена непонятной горечью и напряжением.

Я попыталась встать, но резкая боль заставила меня тут же опуститься обратно на землю. Кристофер вовремя подхватил меня под руки и помог устроиться удобнее. Его холодные руки касались меня, и я невольно замирала.

— Если бы ты только знала, чего мне стоило не прикончить этих мерзавцев на месте. Умеешь ты вляпаться в неприятности, — вдруг сказал он.

Я испугалась. Ведь, действительно, он мог в одно мгновение лишить всех четверых жизни.

— Нет, Кристофер, ты не должен этого делать.

— Не делать чего? Убивать? Хорошо, что ты не знаешь, сестричка, каково это — испытывать непреодолимое желание впиться в шею человеку. Даже сейчас я с трудом сдерживаюсь. Ты тоже пахнешь ничего, — слабо улыбнулся он.

— Правда? — глупый вопрос я задала.

— Нет, конечно. Я говорю об аромате твоей крови. А вот сама ты пропиталась этой жуткой тряпкой. И кого ты обмануть собралась? Вампиров?

Я покраснела, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Кристофер слегка отстранился.

— А вот этого делать не стоит, а не то ты рискуешь стать ужином для вампира, — предупредил он.

Даже не смотря на эти слова, я больше не испытывала страха. Теперь его энергия стала мне знакомой, и страх сменился на теплое чувство счастья и безопасности.

— Я возьму тебя на руки и донесу до машины. Придется тебя везти. Сама ты за руль не сядешь.

— Но…

Я попыталась запротестовать, но боль не прошла, и я вынуждена была согласиться с ним.

Кристофер подхватил меня на руки, и я прижалась к его груди. Он всегда был выше меня, но не отличался силой. А сейчас держал меня на руках, словно я была легче пуха.

— А они? — вдруг вспомнила я о несостоявшихся насильниках.

Кристофер обернулся на стонавших парней.

— Им еще долго придется залечивать переломы. Пусть благодарят небо, что я не распорол им животы, а только раздробил несколько костей. Хотя тому со спущенными штанами нужно было оторвать его хозяйство.

— Нет, — испугалась я.

— Успокойся. Критический момент миновал. Я легко мог это с ними сделать, но теперь я снова контролирую себя.

Кристофер нес меня по направлению к моей машине. Я вдруг вспомнила, что на месте нападения остался деревянный кол Роберта.

— Кристофер, кол…

— Ты об этой деревянной игрушке?

Я совсем не заметила, что он держал в руках винтообразное деревянное изделие.

— Да.

— И с этим ты вышла на охоту? — осуждающе сказал он. — Да ты его даже в руках не умеешь держать.

— Я и не собиралась охотиться. Я хотела проследить. А им могла воспользоваться, если бы пришлось защищаться.

— Ну, да. И от этих недоумков ты тоже им собралась защищаться?

— Я забыла баллончик в машине. А кол…

Да, глупо все получилось. Если бы не Кристофер, я могла бы и не дожить до рассвета. И самое обидное, что это были бы не вампиры, а смертные. Как же бывают жестоки люди. И им даже не требуется пища. Они готовы унижать, измываться и убивать только ради забавы.

Кристофер помог мне устроиться на заднем сидении Вайба. Только тут я поняла, что не говорила ему где находится моя машина — не до того было.

— Как ты узнал?

— Узнал что? — не понял он мой вопрос.

— Где я, и что мне нужна помощь. И машина…

— А, ты про это, — сказал он, растягивая слова. — Все просто, сестричка. Я следил за тобой.

Он сказал это просто, а я едва не подпрыгнула на месте. Лишь резкая боль удержала меня от этого движения. Кристофер уже успел обойти машину с другой стороны и сесть за руль.

— Ну, и развалина у тебя. Узнаю Джейн Браун, — прокомментировал он мою машину.

Шутка была бы удачной, если бы исходила не от вампира. Мне еще не доводилось видеть таких веселых вампиров. Даже Карлос…

Карлос.

Меня словно током ударило. Я даже забыла о выпаде брата. Ведь Карлос обещал присмотреть за ним. Значит…

«Нет. Не может быть, чтобы Карлос был здесь. Я бы почувствовала это».

Последнее, очевидно, я произнесла вслух, так как Кристофер посмотрел на меня через зеркало заднего вида хмуро и осуждающе. Но, возможно, мне так только показалось.

— Нет. Его здесь нет. Он в Швейцарии. Собственно, весь клан там. В Денвере только я.

Зарождающаяся во мне надежда умерла. Его не было в городе. Возможно, он вообще старается не думать обо мне или забыл и не вспоминает.

Но я не верила в это. Не хотела верить, да и чувствовала, что он не забыл. Нет, он все помнит. И он позаботился о Кристофере, как и обещал.

— А я уже простилась с тобой, — тихо сказала я.

— Похоронила? Ну, можно и так сказать — я умер. Мне уже не быть таким, как раньше, сестренка.

Раньше он всегда так меня называл. Я поняла в это мгновение, что больше всего мне и не хватало все это время его «сестренка». И вовсе не важно, что он вампир, а я, по сути — его жертва, еда. Он оставался для меня любимым братом, как раньше.

— Я рада, что ты вернулся.

Мне стало легче, словно я сбросила тяжелый груз с сердца.

— Но почему ты здесь, — задала я мучавший меня вопрос.

Конечно, я его сестра, но фактически мы стали принадлежать разным мирам, и находиться ему рядом со мной, так же, как и мне рядом с ним, опасно. Он не может не знать этого.

— Хороший вопрос. Словно ты не догадываешься. Из–за тебя. Я присматриваю за тобой, и как видишь удачно.

— Да, только вот у меня все тело болит, а ты выжидал удобного случая, — не могла не поддеть я его в ответ на замечание о машине.

— Это будет тебе уроком. Нечего бегать за плохими мальчиками с деревянной игрушкой и строить из себя охотницу на вампиров. Ты даже не представляешь, чем это могло закончиться для тебя. И маскарад твой — полная ерунда. Я издалека учуял твои любимые духи, как бы ты не старалась заглушить аромат смрадом своей одежды. Кстати, с ней ты хорошо угадала. На пьяных мужиков это сработало.

— Спасибо за комплимент, — сделала я вид обидевшейся сестры.

Мне становился понятен ход его мыслей. Для него, как для вампира, я представляла жалкое зрелище в лице охотницы. И маскарад мой был ни к чему.

— И как ты догадался, что мне нужен присмотр?

— Это даже не я. Это Карлос. Он собирался послать своего друга Альберта приглядывать за тобой, но я уговорил его разрешить это мне сделать. Все же ты моя сестра — единственная и любимая.

Я улыбнулась. Это получилась вымученная улыбка, но я была счастлива, что Кристофер вернулся в мою жизнь. И было это так естественно и просто, что я тут же захотела, чтобы и Карлос так же вновь вошел в мою жизнь.

— Только благодаря Карлосу я смог так быстро привыкнуть к своему новому существованию, — с грустью добавил он, словно прочитав мои мысли относительно любимого.

«Ну, да. Карлос же обещал мне, что позаботится о нем. Карлос…»

Его образ возник передо мной, и я с трудом заставила себя не думать о нем, не представлять, как он касается меня, целует. Боль в сердце стала невыносимой. Чтобы хоть как–то справиться со своими чувствами, я решила сменить тему разговора. Было еще очень много, чего я хотела бы узнать о брате.

— Каково это?

Я не сомневалась, что Кристофер понял, о чем я. Это было видно и по отражению его лица в зеркале заднего вида. Глаза странно блеснули, и он заговорил глухим, уже не своим голосом.

— Ничего приятного, Джейн. Тебе лучше не знать. Честно. Раньше я все это представлял себе несколько иначе. Ну, знаешь, фильмы, книги. Ничего общего. Все не так красочно и радужно, как описывается.

Он замолчал на мгновение, а затем снова заговорил. И это было настоящее откровение. Он делился со мной своими переживаниями и заботами. И я его понимала.

— Не скажу, что все прям настолько плохо, — грустно улыбнулся он. — Просто я привык общаться, встречаться с девушками, выпивать. Я соскучился по солнечному свету. Теперь я не могу выйти под солнечные лучи, не могу встретиться со своими друзьями, девушкой. Та жизнь осталась в прошлом.

Горечь сквозила в его голосе. Мое сердце разрывалось от жалости к брату.

«Что же они с тобой сделали, Кристофер».

Я вспомнила мрачное подземелье, освещенное лишь факелами. Тут же выплыла в памяти сцена возле клетки, в которую он был заточен.

— Там в подземелье… Помнишь?

— Да. Я был не в себе в самом начале. Я вспомнил все гораздо позже. Воспоминания возвращались ко мне отрывками — детство, колледж, работа, ты. Я помню, как первый раз произнес твое имя. Я даже не сразу понял, о ком говорю. А затем память вернулась, накрыв меня потоком воспоминаний. Карлос был рядом в тот момент.

Кристофер снова замолчал и странно на меня посмотрел в зеркало. Только теперь я обратила внимание, что мы стоим перед моим домом. К тому же, мне хотелось избежать проницательного взгляда брата.

— Джейн, ведь у вас что–то было? — спросил он, обернувшись ко мне и пристально вглядываясь в мое лицо.

Вопрос застал меня врасплох. Сердце сжалось в груди. Я снова вспомнила, как увидела Карлоса за своим окном. Тогда я думала, что это только мой сон, но каким же он мне показался приятным. И Карлос, его движения, ласки…

Я не ответила брату. У меня не осталось для этого сил.

— Он страдает, — не дождавшись от меня ответа, негромко сказал он. — Все это видят.

Мой мир перевернулся. Я хотела и не хотела верить словам брата. Счастье, тем не менее, помимо моей воли растекалось по телу, заглушая даже сильную боль в животе.

«Карлос. Как же ты мне нужен! Если бы ты только знал».

— Все в прошлом, Кристофер. Мы расстались по обоюдному согласию, и никто не виноват в этом. Так нужно было. Поступить иначе не мог ни он, ни я.

Слова слетели с губ, но я и сама сомневалась в сказанном. Все могло быть по–другому. У нас был, пускай и мизерный, но шанс быть вместе. Только мы им не воспользовались.

— Дело твое, сестренка. Я никогда не лез к тебе с советами, и сейчас не буду. Только вы оба не понимаете, на что себя обрекаете. Но я вижу, что ты приняла решение, и даже начала его осуществлять.

— О чем ты?

— О твоей свадьбе. Даже не пригласишь? — улыбнулся он.

Я растерялась. У меня совсем из головы вылетело, что я скоро стану замужней женщиной. Опять. Теперь перед Кристофером я должна была сознаться в том, что все решила со своей жизнью.

— Откуда ты знаешь? — внезапно возник вполне закономерный вопрос.

— Не забывай — я следил за тобой. Правда, только по ночам, но информации о тебе у меня предостаточно.

Он многозначительно посмотрел на меня. Что это в его взгляде? Укор? Я тут же вспомнила ночь, проведенную с Джеком.

«Неужели Кристофер видел все?» — отчаянно забилась мысль в голове.

Но спросить его я так и не решилась. Теперь наверняка и Карлос узнает, если уже не узнал. Хотя чего я переживаю? Он сам решил, что так мне будет лучше.

Я прекрасно понимала, что это были лишь отговорки, жалкая попытка оправдаться перед своей совестью. Бесполезно — ее не обманешь. Груз вины навис надо мной, не девая собраться с мыслями. Я думала лишь о том, как отреагирует Карлос на известие о моей предстоящей свадьбе.

— Давай не будем об этом, — попыталась я прекратить разговор, причиняющий мне душевные страдания. — Так ты шпионил за мной. И в доме на Уиллоу–стрит был ты?

— Да, — подтвердил он.

— Я чувствовала чужое присутствие, но не различила твою энергетику. И в переулке ты тоже был с самого начала?

— Конечно. Я не хотел себя выдавать. Ты вообще не должна была знать, что я нахожусь рядом. Так велел Карлос для твоей же безопасности. Он посчитал, что ты должна начать новую жизнь без вампиров, но не рассчитал, на что ты способна. Хотя тебя и можно понять. Только когда эти подонки перешли границы, я не сдержался.

При воспоминании о случившемся, глаза Кристофера вновь сверкнули, но он сдержался от каких–либо дальнейших комментариев. Стало очевидно, что он испытывает неловкость за то, что я увидела его «в деле».

— Может, уже в дом зайдем? — нашлась я. — Не могу же я всю ночь провести в салоне автомобиля.

— Отличная мысль. Возможно, ты меня еще и стаканчиком крови угостишь?

Он шутит. Это забавно. Я на мгновение вновь увидела прежнего Кристофера.

Обойдя машину, он открыл дверцу и взял меня на руки. Я все еще боялась самостоятельно передвигаться.

— Давай я тебя все–таки отвезу в больницу. Ты неважно выглядишь, — с сомнением в голосе предложил он пока нес меня до входной двери.

— Нет. И как я им объясню появление синяков и ушибов? Если расскажу о нападении, всплывет та четверка. Уверенна, что они поспешат рассказать о странном парне с невероятной силой.

— Глупости. Им никто не поверит. Подумают, что ребята перебрали. К тому же они врятли могли что–нибудь разглядеть, а после им было не до меня.

— Ловко у тебя все выходит.

— Это точно, — подтвердил он.

Мы вошли в дом и включили свет. Кристофер аккуратно уложил меня на диван и пошел за аптечкой в ванную комнату. Я лежала и в ожидании его возвращения размышляла.

Невозможно словами выразить ту боль, которая терзала меня. Это можно только прочувствовать. Тоска по утраченному съедала меня, словно гниль яблоко. Я думала, что вычеркнув из жизни Карлоса, смогу со временем удалить его и из сердца. Наивная. Это просто невозможно. Появление Кристофера лишь воскресило все в памяти, окрасив воспоминания новыми яркими красками.

Жизнь без Карлоса — это не жизнь, а пытка. И я все это время не жила, а медленно горела в пламени боли и отчаяния.

«Я люблю тебя, Карлос. Как же я тебя люблю».

— Держи, — отвлек меня Кристофер, протягивая таблетку и стакан воды. — Это обезболивающее. Но завтра, если тебе не станет легче, обратись к врачу.

Я кивнула головой в знак согласия, а про себя подумала:

«Обойдешься. Так я и послушала тебя».

Неожиданно раздалась негромкая трель мобильного телефона. Кристофер засунул руку в карман черных брюк и достал оттуда черный аппаратик. Мое сердце подпрыгнуло и, кажется, застряло где–то в горле. Его удары стали отдаваться в голове.

Кристофер нажал на кнопку и поднес телефон к уху. Он ничего не говорил, а только слушал своего собеседника. Вдруг он бросил взгляд на меня, а затем, словно нехотя, произнес:

— Да. Она дома. Я смотрю за ней. Досталось.

Дальше, очевидно, он не хотел, чтобы я слышала разговор, так как вышел из гостиной. Я напрягла свой слух, стараясь уловить слова, которые Кристофер произносил.

— Да. Они собираются пожениться. Сейчас отправлюсь.

Мое сердце остановилось. Я открывала и закрывала рот, не в силах сделать один единственный вдох. В глазах потемнело, а шум в голове лишь усилился.

«Теперь все. Теперь точно все. Он знает».

Это стало очевидно. Вошедший в комнату Кристофер одним только взглядом подтвердил мою догадку.

— Я не мог не сказать, Джейн, — грустно сказал он.

Я смогла лишь кивнуть головой. Говорить здесь было нечего — и так все понятно. Последний мост, связывающий меня и Карлоса, был сожжен дотла. И сделала это я собственными руками.

— Отдыхай. Скоро начнут действовать таблетки, — склонился он надо мной. — Я побуду с тобой, а перед наступлением рассвета уйду.

— Нет, Кристофер. У меня все будет в порядке. У тебя дела, — прошептала я.

Как бы я ни соскучилась по брату, но все мое существо требовало в данную минуту одиночества. Я с трудом сдерживала подступившие слезы. Меньше всего мне хотелось, чтобы Кристофер стал свидетелем моих страданий.

— Глупости. Это подождет. Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — возразил он.

— Пожалуйста, Кристофер. Я очень хочу, чтобы следующей ночью ты пришел ко мне вновь. Я не переживу, если ты снова исчезнешь, но сейчас мне нужно побыть одной.

Я умоляюще посмотрела в глаза брату. На его лице отразилась внутренняя борьба, но он сдался.

— Хорошо. Я оставлю тебе свой номер телефона, а следующей ночью приду к тебе.

Он поцеловал меня в лоб и быстро покинул дом. Я закрыла глаза и, наконец, позволила всей боли и страданиям выплеснуться наружу. Рыдания сотрясали мое тело, и я оплакивала все то, что безвозвратно потеряла.

«Прости меня, Карлос. Прости, если сможешь».

Я проснулась ночью в гостиной. Несмотря на теплый воздух в помещении, меня бил озноб. Подушка под моей головой оказалась пропитанной слезами. Я, словно в тумане, встала, слегка пошатываясь, и прислушалась к своему телу. Легкая боль отозвалась на мои движения, но все было куда более сносно, чем до того, как я уснула.

Аккуратно преодолевая расстояние шаг за шагом, я поднялась по ступеням на второй этаж к себе в комнату. Свет вспыхнул, освещая спальню и режа глаза. Мой взгляд тут же упал на комод, стоявший в углу. Ноги направились туда, и я с болью в сердце извлекла на свет дневник Карлоса.

«Стоит ли мне поставить окончательно точку? Что мне делать с частичкой его жизни, которая оказалась в моих руках? Уничтожить?»

Желание прочесть все о Карлосе было нестерпимым. Где–то в глубине души я знала, что поступлю правильно, логично, если постараюсь избавиться от дневника, но сердце не хотело воспринимать логику. Я в очередной раз проигнорировала голос разума, и открыла дневник в том самом месте, на котором остановилась.

Глава 14

Жизнь поразительная штука. Лишний раз убеждаюсь, что нет ничего более непостоянно, чем время. Со времени последних описанных мною событий прошло несколько столетий, и человечество совершило очередной скачок в своем развитии. Вместе с жизнью смертных, изменения претерпела и наша жизнь.

Вампиры приспособились, обосновали все крупные города Европы и очень даже успешно живут и процветают. Все упоминания о нас были уничтожены разными способами, и теперь разве что отголоски в виде легенд иногда встречаются в суетном мире. Совершенно понятно, что память о нас не угаснет никогда. Будут рождаться новые легенды, байки, но это будет служить развлечением.

Мы же живем безбедно и спокойно. Это спокойствие лишь иногда нарушается всплесками активности остатков разбитых групп анархов — последователей Осмара, которые называют себя Саббат. Носит это все кратковременный и непостоянный характер. Меня еще пару раз пытались уничтожить, но то были лишь жалкие попытки.

Абсолютно успокоившись, и немного расслабившись, я позволил себе вкусить все те прелести жизни, от которых когда–то отказался. Праздная жизнь, бесконечные путешествия и новые знакомства — это стало моим уделом. Альберт только радовался такому исходу. Он помогал мне, знакомил с новыми вампирами, налаживал связи.

Мой клан тоже претерпел изменения. Так получилось, что ко мне стали примыкать те, кто лишился своих покровителей. Я принимал и тех, кому не посчастливилось иметь наставника. Таких «заблудших душ» я брал под свою опеку и приучал жить со своими новыми способностями в нашем мире. В итоге нас насчитывалось тридцать четыре особи. Сложно сказать «человека», ведь мы такими не являемся.

Конец девятнадцатого века мы встретили в Йорке на половине пути между Лондоном и Эдинбургом. Точнее, это было место нашего обитания. Никто и догадаться из смертных не мог, что владелец и гости замка Уорвик, находящегося возле речушки Эйвон — самое настоящее логово вампиров. В Йорк мы отправлялись, когда нам хотелось развлечься и для совершения сделок.

Ничего удивительного в этом нет. Вампиры научились жить в Мире, который существовал параллельно Миру смертных. По ночам, когда добропорядочные граждане благополучно засыпали в своих постелях, на ночных улицах, в подворотнях, в самых мрачных местах города и под городом кипела другая жизнь. Наступало время для правления, бесконечных игрищ и реальных деловых соглашений вампиров — ночных охотников.

Дневное время мы проводили в замке, а с наступлением ночи вновь окунались в бурную ночную жизнь Йорка, реже Эдинбурга, иногда Лондона.

Сегодня Судьбе было угодно, чтобы я, Альберт и Росс, к которому я относился, как к своему сыну, оказались в Йорке. Мы сидели за столом в какой–то харчевне, и ждали прихода вампира, который имел к нам крайне важный, по его словам, разговор. Об этом мне сказал Альберт, который с ним уже встречался.

Вся ситуация мне не нравилась, но у друга было свое мнение на этот счет.

— Карл, не стоит пренебрегать информацией. Кто знает, чем она нам сможет пригодиться. Мне он ничего не сказал. Сказал, что ты должен лично все услышать. Да, и было неудобно тогда разговаривать — слишком много посторонних ушей.

Он, конечно, был прав. Опыт, знания, интуиция Альберта не раз выручала нас. Я научился доверять ему, как себе.

— Почему же он не пришел к нам в замок?

— Вероятно, у него есть на то веские причины.

Мне не верилось в это, но я обреченно махнул рукой.

— Ладно.

Только теперь я обратил внимание на Росса. Он сидел, молча и, казалось, находился вовсе не в этой реальности. Светлые волосы собраны в хвост, что немного не совпадало со здешней модой. Тонкие черты лица выдавали в нем ранимую натуру. По сути, он походил на подростка, перешедшего только–только черту, разделяющую детство от юности. На самом деле, он уже двадцать лет существовал, как вампир.

Именно двадцать лет назад мы встретили его. Тогда он был еще человеком. Вот только оставаться таковым ему было отпущено крайне мало — он умирал.

Росс брел по Лондону, причем по самому опасному району. С Альбертом мы попали туда не случайно. Нам предстояла встреча с одним из заемщиков, который задолжал мне приличную сумму. Вытерев рот от крови того самого неудачливого и безденежного должника, мы вышли на пустынную улочку. Росс попался мне на глаза. Точнее, я учуял его запах. Так воняет гниющее мясо, пролежавшее долгое время в тепле. Довольно странно было ощущать этот запах от живого человека.

Любопытство взяло надо мной верх, и я приблизился к тогда еще незнакомому юноше. Вблизи это оказался очень молодой человек. Его некогда светлые, почти пепельные, волосы были взлохмачены, словно он долгое время даже не расчесывал их. Еще детское лицо напоминало лицо мертвеца — серый цвет, потрескавшиеся губы, впавшие глаза, кое–где были видны нарывающие и загноившиеся раны. Именно они источали зловонный запах, который слишком ощутим для вампира. Очевидно, его давно избили, и от полученных ран он терял силы. Жизнь еще не покинула его тело, но выглядел он довольно плачевно. По одежде можно было судить об отсутствии каких–либо денег. А это практически обрекало его на смерть.

Мы с Альбертом переглянулись. Раньше мне не доводилось испытывать чувство, охватившее меня в ту минуту — желание позаботиться о смертном, защитить его. За свою долгую жизнь я повидал много страждущих и обреченных людей. Я испытывал нечто похожее на жалость, но разум всегда блокировал глубокие переживания, разрешая испытывать лишь досаду за них.

Я запретил себе жалеть, сочувствовать и сопереживать. В моих силах было не допустить массового убийства, мародерства, гибели от разного рода мерзавцев, но я не мог помочь всем. Это было не подвластно мне — мы должны держаться в стороне, не вмешиваться в обычный ход вещей. Со временем мне удалось заморозить все свои чувства и само сердце.

Но в ту ночь я не смог пройти мимо отощавшего и ободранного молодого человека. Этому не было объяснения. Эмоции захлестнули меня. Такое, наверное, испытывает родитель, когда смотрит на свое чадо. И это случилось со мной.

Впоследствии ни я, ни Альберт не смогут объяснить, что мною двигало. Друг сделает предположение, что, возможно, я таким образом выбрал себе приемника. Я соглашусь с ним. Что–то связывало меня с измученным и почти лишившимся жизни юношей.

Я принес его на руках к кладбищу. Это было пока самое безопасное место для него. Предстоял долгий период адаптации к новой сущности. Я уже твердо был уверен в том, что спасу несчастного во что бы то ни стало. Даже если придется дать ему свою кровь.

На кладбище царила тишина и покой. И правильно, ведь мертвые не шумят. Ну, почти. Мы же тоже были ходячими покойниками. Но я перестал думать о таких вещах, и сосредоточился на умирающем. Оставалось слишком мало времени. Я удивился, что он вообще смог передвигаться.

Положив его на могильную плиту, я уже склонился над ним, чтобы прокусить его шею, но меня остановил Альберт.

— Повелитель, не стоит тратить свои силы на мальчика. Я сам могу это сделать.

Друг смотрел на меня спокойным и понимающим взглядом.

— Нет, Альберт. Я сделал свой выбор. Он станет моим приемником. Я дам ему все, чтобы он окреп и обрел Силу.

Он не стал перечить, а я склонился над юношей и прокусил его шею. Кровь хлынула в мой рот, и я делал большие глотки, чтобы поскорее покончить с этим. Так как он был слишком слаб, я быстро осушил его практически полностью. В нем едва теплилась жизнь, и у меня были лишь мгновения. Я прокусил свое запястье и поднес к его губам. Сначала несколько капель попало на его губы и язык. Спустя мгновение, он более уверенно сглотнул, а затем и вовсе припал к моей руке. Я осторожно оторвал его от себя. Последовал мучительный вздох, и его тело выгнулось дугой от боли. Еще с час он вырывался и метался в агонии, пока тело умирало и возрождалось вновь.

Так у меня появился приемник, ставший мне практически сыном. Альберт ничего не говорил по этому поводу, но я знал, что он разочарован. Ему виделся полный силы и в зрелом возрасте могущественный вампир, который сможет перенять мою Силу и власть. Только Судьба сама выбирает тех, кому даруется шанс стать избранным. И я это понял в ту ночь.

Теперь Росс сидел напротив, и размышлял о чем–то своем. Взгляд стал застывшим и сосредоточенным.

— Росс, ты о чем–то задумался. Что тебя гложет? — обратился я к нему.

— Это не стоит твоего внимания, Повелитель, — глухо прозвучал его ответ.

Я пообещал себе, что обязательно во всем разберусь. В последнее время Росс изменился, стал задумчивым и все чаще исчезал на долгое время. Это было на него не похоже.

Но тут меня привлек посторонний запах. Вампир. И его шаги раздавались все ближе. Очевидно, это тот, кого мы ждали.

Так оно и оказалось. За наш стол подсел вампир в плаще и с капюшоном на голове. Словно между делом, он взял заказанную нами выпивку, и удачно сыграл опоздавшего компаньона.

— Приветствую, — тихо шепнул он.

— Приветствуем, — за всех ответил я. — Вы искали со мной встречи. Вот я перед вами. Что такого важного вы хотели сказать?

Я сдерживал себя, чтобы не сорваться и не сбросить капюшон с головы незнакомца.

— Не горячитесь, — примирительно произнес он. — У меня важные вести. Это требовало немедленного вмешательства, но я не имел возможности пробраться к вам в замок. Меня бы заметили и просто уничтожили. Неужели вы не чувствуете, что за вами наблюдают? Издали, но это не меняет дела.

— Кто?

Во мне бушевала ярость. Неужели кто–то снова пытается бросить мне вызов. Пожалуй, даже бессмертному может надоесть столь пристальное внимание к своей персоне. Мне хотелось немедленно прочесать окрестности вокруг замка в поисках недругов.

— Спокойнее, Повелитель. У меня мало времени. Здесь тоже не безопасно, но они не ожидают, что я появлюсь в столь оживленном месте. Думаю, они надеются перехватить меня у замка, но туда я не пошел.

— Да, кто же это, наконец? — не выдержал я.

— Жнецы, — выдохнул вампир.

Я не слышал раньше ничего об этом названии. Это было уже что–то новенькое. Но расспрашивать и выспрашивать мне не пришлось. Гость сам охотно и быстро поделился информацией.

— Жнецы — это общество смертных, которые ведут охоту за головами вампиров. Пока они еще не приобрели достаточного могущества, но стремятся к этому. Их ищейки повсюду. Они знают о нашем существовании, следят за нами. Да будет вам известно — их воины уничтожили четверых очень влиятельных вампиров в Испании. Следующая их цель — вы. Никто не знает, кто именно осуществляет охоту на нас, и как они выходят на наш след. Одно известно точно — они убивают, и это у них получается просто отлично. Всем четверым в Испании было проколото сердце и отрезаны головы. А затем их тела сожгли, так, что остались лишь обугленные останки. Предупреждаю — будьте осторожны.

На этом он прекратил свой рассказ и встал.

— Я ухожу. Подготовьтесь к противостоянию, Повелитель.

Я достал кошелек с деньгами и положил на стол. Что ж, труд должен быть оплачен. Он взял его и направился к выходу.

Вздохнув, я посмотрел на Альберта и Росса. Если друг был крайне обеспокоен, то Росс, казалось, даже не услышал того, что только что нам рассказал этот вампир. Мне все больше это не нравилось. Что–то происходило с ним, и я должен выяснить что именно. Только немного позже.

— Что думаешь, Альберт?

Друг на мгновение задумался, а затем ответил.

— Думаю, что все серьезно. Пренебрегать полученными новостями не стоит, Карл. Я еще помню руку Инквизиции на своем теле. Не сомневаюсь, что эти Жнецы тоже придумали несколько способов избавиться от нас.

— Это верно, но ведь они же смертные, значит, им будет трудно нас достать, — попытался я успокоить друга.

Нет, я не боялся Жнецов. Еще одна кучка обезумевших смертных. Следовало это ожидать. Так просто о нас не забудут. Вот только насколько они могут быть опасны для нас? Все же, только самоубийца рискнет наведаться к нам в замок.

Альберт хмурился и что–то обдумывал. Я всегда точно угадывал выражение его лица. Сейчас оно было обеспокоено, и друг прокручивал в голове различные варианты выхода из сложившейся ситуации.

— У меня нехорошее предчувствие, Повелитель, — снова заговорил Альберт. — Не стоит недооценивать противника. Они знают о нас слишком много, и на их счету уже четыре жертвы. Это ведь о чем–то говорит. Нам нужно быть более осторожными.

В этом я не мог не согласиться с ним. Осторожность никогда не бывает лишней.

— Согласен. Вернемся к клану и соберем Собрание. Сообщим им полученные сведения и оговорим тактику дальнейших действий.

— Разумное решение, Повелитель.

Мысли мои снова вернулись к Россу. Его состояние вызывало опасения, но разговор я решил отложить на время. Я принял решение поговорить с ним сразу после Собрания.

Мы были не голодны, поэтому быстро покинули город и бегом отправились в Уорвик. Не смотря на достижения прогресса, перемещаться именно таким способом было привычнее. К тому же это тренировало тело, что было не лишним в нашем положении.

Уже вскоре показались стены замка, и перед нами подняли тяжелые кованые ворота. На ступенях, ведущих в величественное здание, уже собрался весь клан. Все выжидающе смотрели на меня.

— Собрание в главном зале, — произнес я.

Все послушно скрылись в здании. Вампиры моего клана знали, что это значит — я собирался объявить всем что–то крайне важное. Бросив внимательный взгляд на стены, я последовал за соклановцами. Неприятное чувство скребло в груди, но у меня не было времени останавливаться и задумываться над его происхождением.

Просторный зал, служивший нам местом для общих собраний, был наполнен гулом голосов. Вампиры переговаривались между собой и уже заняли свои места за огромным столом, расположенным в центре просторного помещения. При моем появлении все разом замолчали. Постояв у двери какое–то время, я прошел к креслу, стоявшему во главе стола.

Свет факелов на стенах и свечи, которые стояли на столе в золотом канделябре освещал напряженные лица моих собратьев. Все ожидали, что я скажу. Тридцать три пары глаз были устремлены в мою сторону, и я начал. Мой голос непривычно громко прозвучал в царящей тишине.

— Собратья, я собрал вас, чтобы поделиться важными новостями, — начал я. — Мы были в Йорке и вам это известно. Как и ожидалось, информатор предоставил очень ценную информацию.

Я замолчал и всмотрелся в лица присутствующих. Как бы мне не хотелось этого, но я должен был предупредить их о новой угрозе. Я в ответе за них. Если бы только наши с Альбертом опасения оказались напрасными…

— У нас появился новый враг. Теперь помимо Саббата за нашими головами охотятся смертные, называющие себя Жнецами. Они знают о нашем существовании и уже убили четверых вампиров. Судя по всему, наш клан — следующий в очереди.

Я снова замолчал, давая время на обдумывание полученных только что от меня новостей своим собратьям. Самый старший из всех первым попросил право голоса.

— Слушаю тебя, Поль.

— Повелитель, но ведь это смертные. Они менее опасны, чем Саббат. Вероятнее эти анархи нападут на нас, чем Жнецы.

Я видел, что он скептически относился к новой организации. Его взглядов я не разделял, но несколько голосов вторили ему словами «Точно», «Верно».

Я призвал всех к тишине и порядку.

— Я бы не стал на это рассчитывать. Саббат еще слаб, чтобы атаковать нас, а вот смертные — гораздо более непредсказуемы. Как бы там ни было, но я призываю быть более осторожными. За пределами замка не следует появляться в одиночестве. Вы вольны в своих действиях, но это правило должно соблюдаться. Отныне мы должны усилить оборону и быть настороже.

Я отдал приказ клану, но внутри меня нарастало чувство беспокойства, как на улице возле входа в замок. Что–то не давало мне покоя, и это ужасно раздражало.

— Если есть предложения, я слушаю.

Но вампиры молчали. Я видел по их лицам, что они настроены скептически, но никто из них не рискнет ослушаться моего приказа.

— Вот и хорошо. Собрание закрыто. Напоминаю, что до рассвета осталось, не так много времени.

Я поднялся со своего места, а вслед за мной это сделали и все остальные. Развернувшись, я направился в свои покои. Сбросив испачканную одежду, я дождался, пока служанка наполнит мне ванну. Милая девушка была вампиршей, поэтому я даже не обращал на нее внимания. Мои мысли крутились вокруг неожиданных новостей и странного поведения Росса.

Уже в воде, я позволил себе расслабиться. Всего на минуту. Помывшись, я снова оделся и покинул спальню. Мне не терпелось поговорить с Россом. Что–то мучило моего мальчика, и я должен был знать все.

В его спальне его не оказалось. Не оказалось его и в многочисленных залах, которые я быстро обошел. Неприятное чувство снова зашевелилось во мне.

«Это неспроста. Что–то случилось».

Все вампиры моего клана готовились к приходу рассвета, поэтому я был крайне удивлен отсутствием Росса. Его запах был слишком слаб, что говорило о том, что его нет в замке. Наиболее сильным он оказался возле тяжелых подъемных ворот. Я тут же догадался, что Росс вышел из замка.

Тревога завладела моим сердцем. Раньше я не испытывал такого волнения.

«Куда же ты отправился, Росс»?

Я приказал поднять ворота. Оказавшись на другой их стороне, я втянул в себя воздух. Уловив запах Росса, мои ноги понесли меня в сторону Йорка. Мне оставалось всего несколько часов. Несмотря на риск, я не мог оставить Росса одного.

Ориентируясь на запах, я добежал до города и свернул в незнакомый переулок. Совсем рядом я почувствовал присутствие вампира. Это был Росс. Пришло долгожданное облегчение, но я тут же вновь напрягся. Он был не один, и диалог его и еще кого–то был весьма эмоционален. Остановившись на порядочном расстоянии, я прислушался. До меня донесся голос Росса и девушки. Они спорили.

— Кэтрин, ты не понимаешь, я не могу забрать тебя с собой, — взволнованно говорил Росс.

Послышались всхлипы и женский голос.

— Росс, но я не хочу здесь оставаться. Этот бордель выматывает меня, а хозяйка и вовсе — монстр.

Хм… Эта особа не имела представления о монстрах. И, тем не менее, я продолжал слушать их разговор.

— Это временно. Я заберу тебя отсюда, но нужно оговорить все с Повелителем моего клана. Это не так просто, как ты думаешь, милая. Неизвестно захочет ли он принять нового вампира в свои ряды.

— Но я ведь буду не просто вампир, а особенный вампир.

Возникла пауза, и я решил показаться перед парочкой. Времени оставалось мало, а Росс мог наделать глупостей.

— Вечер добрый, — любезно произнес я, подходя совсем близко к паре.

Девушка вскрикнула, а Росс остался стоять без единого звука и движения.

— Не познакомишь нас, Росс, — нарочно мило поинтересовался я.

Я уже понял, что девушка — человек. Ее бешено колотящееся сердце выдавало ее. Росс посмотрел на свою спутницу и тихо предстал мне ее.

— Повелитель, это Кэтрин — моя сестра.

— Сестра? — я был поражен.

Вот осел, я же не стер память Росса во время Высвобождения, и теперь он отыскал семью. К тому же еще и рассказал, кем является. Это сулило неприятности.

— Нам нужно поговорить, Росс, но не здесь. Скоро рассвет и нам следует поспешить в замок.

Росс послушно кивнул головой.

— Прости Кэтрин, но мне пора. Я приду завтра, — с грустью в голосе сказал он сестре.

Она в ответ лишь кивнула головой. Все это время девушка неотрывно смотрела на меня. В ее взгляде была чрезмерная заинтересованность и восхищение. Казалось, разорвись рядом с ней снаряд, она бы даже не шелохнулась, так была сосредоточена на мне.

— Вперед, Росс, — приказал я. — Честь имею, леди.

Девушка залилась краской от моих слов, и у меня на мгновение в животе все перевернулось. Нет, ну Росс сумасшедший. Находиться рядом со смертной, да к тому же своей сестрой — это легкая возможность спровоцировать себя на непоправимые действия. Но его сила воли поражала. Это говорило о его способностях к самоконтролю. Не каждому такое под силу.

— До свидания, — пролепетала она в ответ.

Мы уже скрылись из виду, держа путь назад в замок. Ветер свистел в ушах от скорости, и у нас пока не было возможности поговорить — нужно успеть укрыться. Предстоял тяжелый и долгий разговор. Мне нужно было выяснить все детали, чтобы принять правильное решение.

У кованых ворот замка мы остановились, и они вновь поднялись, пропуская нас внутрь. Я тут же прошел в зал для собраний. Росс шел следом. Только когда дверь за ним закрылась, я дал волю гневу.

— Какого черта, Росс, — закричал я. — Ты нарушил мой приказ и вышел за пределы замка. Мало того, ты рассказал о нас своей сестре. Это нарушение Закона Красного Рода.

— Прости, Повелитель, но я не мог иначе. Позволь объяснить. Я расскажу о Кэтрин все, а ты решишь что делать.

Несмотря на свой гнев, я все же решил выслушать его. И Росс все мне рассказал.

Глава 15

— Проклятье! — не выдержал я. — Росс, я все понимаю, но ты и сам прекрасно знаешь, что это безумие. Ты предлагаешь лишить свою сестру возможности нормально жить. Разве этого ты ей желаешь?

Росс мотнул головой. На его лице читалась досада и разочарование.

— Повелитель. Я все понимаю, но и такой жизни какой она живет сейчас, я тоже не желаю. Уж лучше она будет одной из нас, — не внял моим словам он.

Да, жизнь проститутки тоже не самая сладкая. Как я узнал из рассказа Росса, она была вынуждена устроиться в бордель, чтобы прокормить себя и больную мать. Когда я спас Росса таким странным способом, как обращение в вампира, у него оставалась пятилетняя сестра и мать. Я это знал, но у меня не хватило духа лишить его воспоминаний о близких. И вот результат. Спустя столько лет их пути неожиданно пересеклись в Йорке, и Росс совершил ошибку — он рассказал Кэтрин, кем является.

Год назад мать Росса умерла от продолжительной болезни, но у Кэтрин не хватило сил покинуть неблагодарную профессию. Только это вовсе не означало, что она должна нести бремя бессмертия.

— Росс, опомнись. Ты можешь помочь ей. Она не будет ни в чем нуждаться до конца своей жизни. Не обрекай ее на такое существование, как у нас, — попытался я привести последний разумный довод.

Все это время я мерил шагами помещение, периодически останавливаясь, чтобы посмотреть ему в глаза и увидеть хоть каплю понимания и согласия. Тщетно.

— Я не хочу ее терять, Повелитель. Пройдут годы, и она состарится, а затем умрет. Кэтрин — единственное родное существо у меня. К тому же она знает, на что идет.

Вот это и было еще одной проблемой. Смертные не должны знать, что мы реальны, что мы ходим рядом с ними и убиваем, питаясь их кровью. Жнецы в расчет не брались. Рано или поздно их дни будут сочтены. Камарилла восстанет против них и уничтожит. Но Кэтрин… Это другое.

— Хорошо, Росс. Я приму ее в наш клан. Она пройдет через процесс Высвобождения на Собрании перед всеми.

Росс радостно улыбнулся, и я не смог сдержать ответной улыбки. Теплые чувства и привязанность к нему росли во мне с каждым днем.

— Благодарю, Повелитель. Могу я следующей ночью сообщить Кэтрин добрую весть?

Я улыбнулся ему.

— Можешь. Мы сделаем это вместе.

— Позволь возразить, Повелитель. Тебе незачем утруждать себя. Я могу сделать это один, — сказал Росс.

Мысленно я похвалил его за смелость и проявление самостоятельности. Он уже совершенно оформился, как целостная личность, настоящий вампир. Вскоре ему уже не пригодятся няньки в виде меня и Альберта. Но до того еще есть время, поэтому вслух я ответил:

— Это не обсуждается, Росс. Ты же был на Собрании и все знаешь. Мы под пристальным вниманием смертных.

Росс на это лишь пренебрежительно фыркнул и сжал кулаки.

— Что нам смертные? Они не в силах ничего противопоставить нам.

Слишком много самоуверенности было в моем мальчике.

— Безрассудство — не воспринимать Жнецов как угрозу. Ты не сталкивался с Инквизицией, Росс. У них есть чему поучиться в плане уничтожения бессмертных. Вместе с такими же смертными, как они сами, они уничтожили не одну сотню наших собратьев.

— Не переживай из–за меня, Повелитель. Во мне течет твоя кровь, а, значит, я на порядок сильнее многих вампиров. Что говорить о смертных?

Именно из–за того, что в нем течет моя кровь, я и не могу не переживать за него. Но как защитить этого юного вампира от самого себя, от своей беспечности? Ближе его у меня был разве что Альберт. Поэтому я не мог допустить, чтобы с Россом что–нибудь случилось.

«Ты не сможешь все время быть рядом с ним. Рано или поздно тебе придется дать ему свободу — свободу выбора и свободу принятия решений», — всего несколько лет назад говорил мне Альберт.

Да, когда–то он должен будет выйти из–под моей опеки. Мне хотелось, чтобы это время наступило как можно позже.

— Росс, я всегда буду за тебя переживать, — спокойно и немного ободряюще ответил я. — Ты мне так же дорог, как Кэтрин дорога тебе, сын мой.

Я не выдержал. Все мои чувства, которые я старался тщательно скрыть ото всех, прорвались наружу. Я чувствовал, что должен был признаться ему. И я это сделал.

Росс на мгновение замер от моих слов, а затем широко улыбнулся.

— Я рад, Повелитель, что ты считаешь меня своим сыном. А я считаю тебя своим отцом, которого никогда не знал.

Я взял его за плечи и внимательно посмотрел на него. Все же и у вампиров наблюдается конфликт поколений.

— Будь предельно осторожен, Росс.

— Обязательно буду, отец.

У меня что–то дрогнуло внутри. Кажется, мое ледяное сердце оттаяло, и ураган чувств хлынул в образовавшиеся от оттаявшего льда пустоты. Слишком дорог мне этот юноша — молодой вампир, которого я назвал своим сыном.

— Ступай. Уже рассвело. Следующей ночью мы все решим, — сказал я ему напоследок.

«Если в моем сердце нашлось место для Росса, значит, найдется и для его сестры», — подумал я перед тем, как отправиться в свои покои.

Я тенью скользил по узким улочкам города, погруженного во мрак. Мне казалось, что я сам являюсь этим мраком — той тягучей субстанцией, накрывшей землю. Я был невидим для других, но мне было прекрасно видно все то, что окружало меня.

Вот я пролетел нал парочкой, которая самым бесстыдным образом придавалась любви на заднем дворе дешевой харчевни. Я стремился дальше, минуя приглушенные стоны и характерные звуки, доносившиеся от двух соединившихся тел.

Еще не зная, куда именно я направляюсь, я ощутил всем своим сознанием, что мне нужно торопиться. Я должен успеть. Тяжелое чувство притаившейся скорби гнело меня, заставляя рваться вперед.

Впереди появился знакомый проулок. Здесь я встретил Росса и Кэтрин. Невдалеке раздавался звук музыки, перебиваемый смехом и громкими голосами пьяных мужчин и охмелевших женщин. Определенно, бордель для состоятельных господ.

На этот раз в проулке было безлюдно. Правда, это было на первый взгляд.

До меня донеслось негромкое бормотание и звук шелестящих юбок. Где–то рядом я отчетливо услышал глухие и редкие удары сердца. Такой знакомый и, одновременно, чужой звук. Сердце билось так, словно готово в любую минуту остановиться.

Я мгновенно приблизился к месту, откуда доносился звук. На земле лежала Кэтрин. Вокруг нее растекалась лужицей кровь, а сама девушка выглядела скорее мертвой, чем живой.

Ощущение чего–то непоправимого и ужасного сдавило меня, словно стальной обруч. Казалось, что он сжимается, а вместе с ним сжимаюсь и я. Где–то в подсознании я уже знал, что случилось то, что разрушит мою прежнюю жизнь. Вместе с этой мыслью пришла и другая.

«Я опоздал».

Вдруг тьма сгустилась, пряча от меня Кэтрин и темный проулок. За непроглядной темнотой возник мрачный коридор. Это было уже другое место, и впереди мое внимание привлекла открытая настежь дверь. Она звала меня подойти к ней и перешагнуть через порог. Ужас поглотил меня, сжал мое сердце и я окунулся в чувство обреченности. То, к чему я шел, лишит меня сил, уничтожит. Это я отчетливо ощущал. И, тем не менее, продолжал двигаться по тускло освещенному коридору к распахнутой двери.

Переступив порог, я застыл в изумлении и ужасе, наблюдая за представшей моему взору картиной. На деревянном столе, сбитом из грубых досок, лежал Росс. Казалось, он был парализован, и лишь глаза говорили о том, что он жив и все понимает. Они были наполнены яростью, страхом и болью. Мой мальчик смотрел на своего палача, который подходил все ближе к нему, сжимая в руках рукоять топора.

— Совет Жнецов приговаривает тебя, исчадие ада, к смерти. Приговор будет исполнен немедленно.

Человек в черном плаще занес свое оружие над головой моего мальчика. Я поддался вперед, стремясь остановить убийцу, но моя рука лишь прошла сквозь палача. В эту секунду, казалось, смертный что–то почувствовал, а Росс посмотрел прямо на меня. Я отчетливо услышал в своем сознании лишь одно слово.

«Отец!»

Руки Жнеца опустились, а вместе с ними и грозное оружие. Раздался звук разрубаемой плоти и кости. От туловища Росса отделилась голова. Глаза остались открыты, и выражение испуга и беззвучной мольбы никуда не исчезло. Мой мальчик смотрел на меня уже застывшим взглядом, а его палач спокойно отложил оружие и поднял отрубленную голову.

Все мое существо рванулось вперед, а крик замер на губах. Резкий рывок вверх, и я вырвался из ужасного видения. Открыв глаза, я осознал, что нахожусь в замке. Но чувство безмерной скорби и отчаяния не отпустило меня. Наоборот, я почувствовал опустошенность, словно кто–то обезглавил меня, вырвал сердце, раскромсал мою плоть.

В мгновение я оказался на ногах. Еще несколько секунд, и я сорвался с места и устремился прочь из замка. Тенью за мной скользнул Альберт. У подъемных ворот он зашел мне вперед и посмотрел в лицо. На его безмолвный вопрос я лишь коротко бросил:

— Росс мертв.

Больше он не донимал меня, и беззвучно следовал рядом.

Ночь вступила в свои права несколько часов назад, и я мчался вперед, туда, где меня уже ждет самое ужасное известие. И началом для череды страшных истин должна послужить встреча с Кэтрин. Я очень надеялся, что успею вовремя.

Кэтрин лежала на земле с закрытыми глазами — все именно так, как я и видел в своем видении. Ткань ее платья была пропитана алой кровью. Лишь неглубокое поверхностное дыхание говорило о том, что девушка пока жива.

Опустошенный горем, болью и отчаянием, я присел перед ней. Альберт остался стоять. Мне удалось найти в себе силы коснуться прекрасного лица, которое, казалось, было лишено и капли крови — настолько оно было бледным. Веки Кэтрин дрогнули, и она приоткрыла свои глаза. Пустой, отрешенный взгляд был устремлен на меня. Губы шевельнулись, словно она попыталась что–то сказать, но получилось лишь сипение.

— Спокойно, Кэтрин. Я помогу тебе, — произнес я, склоняясь над ней, и обнажая свои клыки.

Ее глаза закрылись, а на губах застыла улыбка. Оставалось слишком мало времени, чтобы спасти хотя бы ее.

— Нет, Повелитель, — остановил меня Альберт.

Я взглянул на друга. Как и с Россом, я не мог позволить Кэтрин умереть. И он должен был это понять.

— Я сделаю это, Карл. Я позабочусь о ней. Найди Росса.

Я не нашел в себе силы возразить что–либо на это. Как всегда Альберт знал, что нужно делать. Вот только я был не уверен, что на этот раз у нас все получится, и беда обойдет нас стороной.

Без слов я встал, уступая место рядом с Кэтрин Альберту. Он тут же не медля наклонился к ее шее и прокусил кожу, выпивая последнюю кровь. Дальше я не стал наблюдать. Ему можно было доверить сестру Росса, а мне еще предстояло столкнуться с жестокой действительностью.

Следуя по запаху, оставленному Россом и незнакомым смертным, я помчался вперед. Он вывел меня к величественному собору Святого Петра. Высокий, с прекрасными витражами, он возвышался над бренным миром. За стенами этого прекрасного здания был убит мой сын, и я готов был разнести его по кирпичику.

Очевидно, собор стал убежищем для Жнецов и их тайной обителью. Подобно Инквизиции они борются с нечистью в нашем лице под защитой церкви. И они решили уйти от наказания за убийство Росса? Никогда. Они убили его, а я убью их. Я буду вгрызаться в их плоть, выпуская из тел всю кровь, но не стану ее пить. Только не кровь, отравленную ненавистью и приправленную самодовольством.

Остановившись перед входом, я прислушался. В это время суток в соборе было пусто. Только от меня не укрылось, что совсем недавно в здании собора присутствовал вампир и человек. Запах Росса не исчез, смешиваясь с запахом палача. И вел он прямо к дверям собора.

Не таясь, не прячась, я ступил на порог здания и толкнул массивную дверь, ведущую в чрево огромного сооружения. Она поддалась и распахнулась, впуская меня внутрь. Лунный свет пробивался в помещение через витражи, и освещал длинное помещение с двумя рядами деревянных скамеек и проход между ними. Изнутри собор, пожалуй, выглядел не менее внушительно, чем снаружи. Чувство угрозы скребнуло меня, и я понял, что меня ждали.

Раздался громкий выстрел. Пуля пролетела совсем рядом, но я даже не вздрогнул. Ее траектория была мною просчитана за мгновение. Силуэт неудачливого стрелка стал едва различим за одной из колонн, тянувшейся рядами вдоль стен. До меня доносилось громкое и частое сердцебиение моей мишени. Страх, который он испытывал, просачивался в мое сознание, раздражая все мои чувства и побуждая на немедленные действия.

Палач, а именно его я видел в своем видении, произвел еще один выстрел. На этот раз более удачный. Я ловко увернулся, отпрыгнув в сторону и прижимаясь к стене. Мой противник совершил такой же маневр. Я чувствовал, что он долго готовился к охоте на таких, как я. Но это его не спасет.

За мгновение я переместился к нему, встав за его спиной. Но он оказался проворным и в ту же минуту обернулся. Вскинув руку с зажатым в ней колом, он попытался атаковать меня, целясь в сердце. Я легко выбил оружие из его рук. И в этот миг он оказался прямо лицом к лицу со своей смертью.

Я еще помнил его торжествующую улыбку, когда он опускал топор на шею Росса. Теперь в его глазах был испуг и какая–то обреченность. А я упивался его страхом. Мне хотелось видеть его ползающим у моих ног, и умоляющим о пощаде. Но Жнец смотрел на меня, молча, не произнося ни звука, а мой гнев был слишком велик. Застывший взгляд Росса возник в моем сознании, и крик отчаяния прорвался наружу в реальности, а не во сне.

Этот крик, больше похожий на стон раненного животного, вырвался из груди и устремился к своду, отразился от потолка и стен, а затем эхом пронесся по всему помещению. Одно движение, один рывок — и мои пальцы сомкнулись на шее этого человечишки. Под пальцами прощупывался пульс. Кровь билась о стенки сосудов, раздражая, призывая прорвать их, выпустить тягучую жидкость наружу. Я изо всех сил сдавил руку, и послышался звук сминаемой плоти и хрипы смертного. Грубым рывком я отшвырнул его в сторону. Он ударился о стену, а затем упал на пол.

В миг, переместившись к нему, я стал рвать его тело на куски — яростно, грубо, не церемонясь. В этот момент я не владел собой, не мог контролировать свою ярость. А, может, не хотел. Остановился я лишь тогда, когда от моей жертвы осталось лишь кровавое месиво из костей и плоти. Кровь была повсюду — на моих руках, лице, одежде. Ее пьянящий запах не привлекал меня, как обычно, а вызывал отвращение.

Казалось бы, месть должна была принести облегчение, хоть видимость спокойствия, но моя душа кровоточила. Боль не притупилась, а лишь усилилась. Глядя на останки того, кто уничтожил меня, я понимал, что это нисколько не окупило потерю Росса. Ни сотня, ни тысяча этих уничтоженных фанатиков не вернут мне того, кого я считал своим сыном. И хоть эта адская боль разрывала меня, я понимал, что должен дойти до конца. Мне необходимо было найти тело Росса и придать его земле.

Словно в другой реальности, я шел по коридору, который видел в своем видении. Он вывел меня к той двери, за которой я видел мертвого Росса. Войдя внутрь помещения, я увидел деревянный стол, как в видении, но на этот раз он был пуст. Изуродованное тело моего мальчика лежало на каменном полу. Видимо, палач намеревался избавиться от него где–то в другом месте.

Я упал перед ним на колени. Вопль отчаяния и боли вновь вырвался из моей груди. В тот миг я жалел, что у меня нет слез. Душа надрывалась, а я не мог ничего поделать.

Подняв на руках завернутое в грубую ткань тело Росса, я покинул собор. Не разбирая дороги, я двигался прочь от проклятого места. Боль пожирала меня изнутри, пока я продолжал свой скорбный путь.

Городское кладбище встретило нас неприветливо карканьем ворон и завыванием ветра. Бредя со своей ношей между надгробиями, я дошел до ряда небольших склепов. Оторвав с петлями дверь одного из них, я вошел внутрь темного и сырого помещения. Бережно положив тело Росса у одного из гробов, я упал рядом.

Без движения и каких–либо здравых мыслей я пролежал всю ночь и весь день. Об этом я узнал позже со слов Альберта. А тогда, в следующую ночь, он пришел ко мне, пытаясь хоть как–то утешить.

— Повелитель, его не вернешь, — скорбно произнес он. — Он пожертвовал собой ради спасения Кэтрин. Они сделали ее приманкой и выследили Росса. Он позволил вогнать себе в сердце кол, чтобы жила сестра. Только Жнецы всеравно попытались избавиться от нее, как от лишнего свидетеля.

Он рассказывал мне все, а я практически не слушал его. Как это могло сейчас мне помочь? Я лишь в очередной раз убедился, что лживость, лицемерие и вседозволенность поглощают даже этих людей, мнящих себя спасителями Мира.

Очередная попытка Альберта оттащить меня от тела Росса закончилась тем, что я взревел, прогоняя его прочь. Я метался, как загнанный зверь, а затем упал и взвыл, как воет избитое и искалеченное животное. И крик мой несся над кладбищем, пугая немногих горожан, случайно забредших в царство спящих мертвым сном.

Мне было всеравно, так как я не чувствовал, что существую. Я словно замер между жизнью и смертью. Кажется, и не мертв, но и не жив.

В конце концов, я потерял счет времени. Меня мучил голод, но эти муки не шли ни в какое сравнение с муками душевными, хоть эти святоши и считают, что души у нас просто нет. Обессиленный и истощенный, я лежал рядом с Россом. Очередная ночь принесла новую порцию боли.

Неожиданно двери склепа отворились, и на ступенях, ведущих вниз, застыла Кэтрин. Я уловил ее запах, изменившийся после Высвобождения.

— Повелитель, — негромко позвала она.

Не услышав ответа, она спустилась, и присела передо мной. Робко улыбнувшись, она провела своей ладонью по моей щеке. Я заметил те же черты, что были у Росса. В эту минуту стало очевидно, как они были похожи между собой — брат и сестра.

Кэтрин разделила свою боль со мной, а я свою с ней. Мы стали едины в тот момент, так как нас объединяла общая потеря.

Склонившись над моим изможденным телом, она легко коснулась своими губами моих губ.

— Это наша общая боль, — произнесла она негромко, вставая и подавая мне руку.

Я был не одинок в своих страданиях, и это утешало меня, придавало сил.

Мы предали тело Росса огню. Пепел развеял ветер, и я верил, что мой мальчик не исчез бесследно, а продолжает существовать, путешествуя вместе с ним. Кэтрин стала моей спутницей и присоединилась к моему клану. Она была рядом и вместе мы выследили, а затем и уничтожили еще троих Жнецов.

Росс ушел, забрав с собой частичку меня, а я продолжил жить. Я жил дальше, помнил и скорбел. Гораздо позже я назвался Карлосом, взяв вторую часть от имени Росса. Так он навсегда остался со мной.

Глава 16

Я бегу по лесу из последних сил. Окружающая меня темнота наполнена устрашающими звуками, словно кругом находится множество пар глаз, следящих за мной. Сердце гулко стучит в груди, а силы на исходе.

У меня остался только бег. Это единственный шанс вырваться из этого ада. А позади я слышу смех — зловещий и полный предвкушения добычи.

Они рядом. Господи, как же мало времени мне дали эти монстры. Словно животное, которое охотники загоняют, я мчусь вперед, не разбирая дороги. Лишь бы подальше от этого места. Прочь. Но я уже знаю, что меня ждет. Они не отпустят меня. Это иллюзия. Шанс на спасение — их игра. Они развлекаются, выслеживая и преследуя меня. Моя голова — их награда.

Ветки кустов хлещут меня по лицу. Я отодвигаю их руками, расчищая себе путь. Только бы успеть. Успеть отбежать подальше. Нет, не спрятаться. Спрятаться от них всеравно не получится. Они выследят. Единственный мой шанс — рассвет. Дожить до рассвета — это все, что мне остается. Если я доживу, я спасусь. Иначе…

Ногой цепляюсь за какую–то корягу. Чувствую, как равновесие потеряно, и я приземляюсь на влажный мох. Лицо утонуло в этой душистой перине, наполненной различными ароматами леса. Как же приятно ощущать этот запах. Представится ли шанс еще когда–нибудь коснуться свежей зелени, вдохнуть прохладу ночного воздуха, увидеть лучи солнца, скользящего по вершинам деревьев?

Нет, я обречен. Возможно, это в последний раз. Все в последний раз. Как же я не хочу умирать!

Встаю с земли. Сил нет, но я не хочу достаться в качестве трофея этим монстрам. Пока во мне теплится жизнь, я должен бежать, должен вырваться из их лап.

Снова бегу, продираясь через кусты. Я уже вижу просвет между деревьями. Возможно, дорога. Еще пара шагов. Последние ветки отодвинуты, и я вижу свободное пространство. Вздох облегчения и рывок.

Нога непривычно зависла на мгновение в воздухе, а затем провалилась в пустоту. Корпус наклонился вперед, и я не в силах удержать равновесие. Под ногами нет почвы. Я падаю в темноту.

Удар. Резкая боль в плече. Тело перекатывается, опускаясь куда–то вниз. Очевидно, попал в ров.

«Не успеть!»

Я лежу на спине и смотрю в небо. Все тело болит, и не подчиняется мне. Адская боль. Где–то там, наверху, звезды. Неужели это последнее, что я увижу в своей жалкой жизни?

Не могу пошевелиться. Чувство обреченности накатило и давит меня. Надо же, а я уже успел свыкнуться с мыслью, что это конец. Только бы быстро, без мучений.

Недалеко раздается шорох. В лесу — обычное дело. Но я уже знаю. Это не просто шорох. Они пришли. Пришли за мной.

Страха — животного, всепоглощающего — больше нет. Есть только огорчение. Жаль, что мне было отпущено так мало времени. И я так бездарно его потратил. Скитания, бесчисленные серые дни среди бытового мусора, отверженных людей. Об этом ли я мечтал? Но другой жизни мне было не дано. Так, может, оно и к лучшему? А если это избавление? Нет, только не так, не как загнанный кусок мяса.

Хоть что–то я сделал верно и правильно. Эта журналистка — Джейн Браун. Она знает все, знает о их существовании, и она поверила мне. Она еще может помочь тем другим, кто остался там.

Тони. Неужели его постигла та же учесть, что и меня? Наверняка, его нет в живых. Да и мне осталось недолго. Я их уже чувствую.

Практически бесшумно они возникают рядом — две пары горящих огоньков. Они все время наблюдали за мной, игрались, забавлялись, как кошка с мышкой. Только теперь мне это стало понятно. Глупец, Том.

— Вот это охота! — доносится голос из темноты.

Пытаюсь отползти назад, но это конец.

— И, правда, — другой голос у меня над ухом.

— Славно побегали. Давно я так не веселился. Жаль, что добыча так быстро сдалась. В следующий раз выберем повыносливее.

— А мне понравилось. Отличная идея. Нужно у себя то, же проделать. Это как никогда нагуливает аппетит.

— О, да. Я жутко проголодался.

И снова этот смех. Меня отрывают от земли. Я успеваю рассмотреть только два огонька и очертания силуэта. Внезапная боль разрывает меня, там, где находится моя шея. Крик рвется из моей груди, но получаются странные булькающие звуки. Я захлебываюсь. Снова крик. О, Боже, дай мне выплюнуть то, что мешает дышать, что заволакивает мое сознание.

Неееет!

С криком и рвущимся из груди сердцем, я вынырнула из своего сна. Сев на постели, я спрятала лицо в руках и зарыдала. То, что я видела и ощущала во сне, было настолько чудовищно, что я не могла придти в себя. Меня знобило, зубы стучали, и я свернулась на постели, пытаясь унять дрожь во всем теле.

Слишком реальным был сон, слишком реальны были эмоции. Во сне была я, и не я одновременно. Я все чувствовала — и удары веток в лицо, и боль от падения, и невозможность кричать, когда монстр впился в мою шею, но то была не я. Я была в чужом теле, испытывала эмоции другого человека. И это был… Том.

Все еще не веря в то, что я стала свидетельницей жуткой смерти бездомного, я всхлипнула и стала качаться на постели от душевной боли, сминая простыни. Он был связующим звеном в череде исчезновений и убийств. Он был человеком, которого не стало — еще одной жертвой вампиров.

Я всхлипывала, и всхлипы чередовались скулящими звуками и стонами.

«Как такое возможно? Почему я? За что мне это?» — с отчаянием задавала я мысленные вопросы кому–то невидимому, кто по идее должен был быть там наверху.

Была бы моя жизнь другой, если бы я не видела ужасные сны, воплощаемые в реальность? Была бы она другой, если бы я не столкнулась год назад с вампирами?

Мне стало страшно. Впервые за все последнее время меня охватило настолько сильное чувство паники. Сознание спотыкалось о множество хаотично всплывающих видений. Мне вспомнилась смерть девушек, дикая гонка по лесу Тома. И от этих воспоминаний хотелось спрятаться, укрыться. Как никогда мне захотелось, чтобы рядом был хоть кто–то, кто смог бы просто обнять меня, прижать к своей груди и подарить тепло и защиту. Я захотела почувствовать себя в безопасности, а не жалким зверьком, на которого могут объявить охоту ужасные хищники.

И среди всего этого ужаса, заполнившего мое сердце, душу и сознание, раздался телефонный звонок. Мой мобильный телефон издавал громкие призывные звуки где–то на первом этаже, и это вывело меня из оцепенения. Звук звонка показался мне спасательным кругом, который был брошен мне в океан отчаяния и накатывающего безумства.

Я вскочила с постели, соскакивая ногами на пол, и стремглав бросилась вниз, откуда доносилась мелодия. Едва не споткнувшись на лестнице, ощущая отголоски вчерашнего происшествия, я все же добежала до сумочки, оставленной в холле.

Дисплей услужливо высветил имя Джека. Я испытала облегчение, и все страхи начали отпускать меня, позволяя измученному телу и разуму немного расслабиться. Пожалуй, я была рада его звонку сейчас, как никогда раньше. Он был единственным человеком, с которым я могла почувствовать себя в безопасности. И он мог мне помочь…

Я вдруг поняла, что должна делать. Все оказалось гениально просто.

— Джек, — выдохнула я облегченно в трубку.

Секундная пауза, пока Джек пытался определить, почему я так рада его слышать, и наконец, его голос в трубке:

— Джейн, что–то случилось?

Он был обеспокоен. Я слышала по голосу. Только тут я поняла, что мой голос звучал сипло, и словно принадлежал не мне. Прочистив горло, я продолжила уже более спокойно.

— Нет, все хорошо. Просто очень рада, что ты позвонил.

— Мне приятно, милая. Я тоже рад слышать твой голос, — нежно и с радостью ответил он.

Угрызение совести тут же царапнуло меня изнутри, но я заставила себя собраться.

— Джек, мне очень нужно с тобой поговорить. Это важно.

Я с замиранием сердца ждала его ответ.

«Только не говори, что ты занят, пожалуйста. Джек, мне так нужна твоя помощь», — мысленно молилась я.

— Конечно, любимая. Я приеду к тебе через час. У тебя точно все хорошо?

Я поблагодарила небеса, что они на этот раз оказались на моей стороне.

— Со мной все в порядке, — как можно убедительнее соврала я.

Какое уж там, в порядке. Осталась тупая боль в области живота, да и мое душевное состояние оставляло желать лучшего. Но это было второстепенно. Главным для меня осталось выяснить, что стало с Томом, и кто еще находился в плену у монстров. А Том, я была уверенна, думал о ком–то, кому необходима помощь, и кто еще жив.

— Я выезжаю, — отвлек меня голос Джека.

— Жду.

Нажав на отбой, я осела на пол, и постаралась выровнять дыхание и сердцебиение.

«Все хорошо, Джейн. Все будет хорошо. Джек поможет, он не оставит тебя одну», — успокаивала я саму себя.

Я провела рукой по лицу, и почувствовала какую–то влагу. Ах, да. Это же слезы. Только плакать больше не хотелось. Я смахнула остатки своей слабости вместе со слезами. Не время раскисать. Я чувствовала, что мне вскоре понадобятся все мои силы. Разгадка, а вместе с ней и развязка, были близки. Отчего же мне становилось так тоскливо и больно, словно я должна снова потерять кого–то, кто мне дорог?

Я гнала мысли прочь. Только не сейчас. Собрав волю в кулак, я поднялась и направилась обратно в спальню. До приезда Джека я должна собраться и настроиться. В голове прокручивался разговор, который я должна буду начать. Принимая душ, и одевая джинсы с футболкой, я подбирала в уме фразы и выражения, которые смогли бы убедить Джека. Мысли, способные выставить меня не свихнувшейся журналисткой, а здравомыслящим человеком.

Спустя положенный час, я уже нервно мерила шагами гостиную в ожидании Джека. Время тянулось ужасно медленно, и я с трудом сдерживалась, чтобы не броситься к машине и не приступить к выполнению плана самостоятельно. Наконец, в дверь постучали, и я быстро распахнула ее, встречая Джека.

Мой жених как всегда буквально ослеплял сексуальностью и мощным телом, обтянутым строгим костюмом. Джек крутил в руках солнечные очки, и улыбался мне искренней и радостной улыбкой. Я сглотнула и улыбнулась в ответ.

«Боже, любая другая на моем месте просто прыгала бы от счастья, если бы имела возможность быть с ним, а я, как ослица, не могу заставить себя вести нормально в его присутствии».

Подумав так, я пропустила объект моих наблюдений внутрь дома и захлопнула дверь. Джек стоял рядом, наблюдая за мной. Когда я отпустила ручку двери, которую до этого судорожно сжимала, он притянул меня к себе и легонько поцеловал в губы.

— Я скучал, — прошептал он.

— Джек, — выдавила из себя я, и попыталась аккуратно высвободиться из захвата его рук.

Джек нехотя отпустил меня и отступил на шаг.

— Джейн, у тебя точно все в порядке? Ты какая–то взволнованная и необычная, — с сомнением посмотрел он на меня.

«Я каждый раз необычная, Джек», — мысленно ответила ему я, а вслух произнесла:

— У меня серьезный разговор. Давай пройдем в более подходящее для разговора место.

Он принял мое приглашение, и мы вместе направились в гостинную. Устроившись на диване, он внимательно посмотрел на меня. Под его взглядом я поежилась, и начала заранее заготовленный разговор.

— Джек, мне нужна твоя помощь. Я разговаривала с одним свидетелем, который видел, что произошло на Уиллоу–стрит.

Джек уже смотрел на меня удивленно и заинтересованно.

— Почему я не знаю об этом свидетеле?

Его вопрос был логичен. Я перешла к корректному объяснению всей ситуации.

— Понимаешь, это бездомный. Кто поверит словам бездомного? А Том видел…

— Том? — перебил меня Джек.

— Да, Том Уилкинс, — подтвердила я. — Том видел, как двое мужчин входили с девушками в тот дом.

Я сделала паузу.

— Еще он видел, как один из незнакомцев впился в шею одной из жертв, — выпалила одним махом я.

Как я и предполагала, Джек смотрел на меня с недоверием и сомнением.

— Джейн, ты хочешь сказать, что ее укусили?

— Ее не просто укусили. Ее укусил вампир. Их обеих убили вампиры. Они и бездомного, что жил там, прихватили. Тот бездомный — друг Тома. И Тома тоже они убили.

На последнем предложении мой голос дрогнул, подступили слезы, и я замолчала. Понимая, что выгляжу, как умалишенная, я все же продолжила.

— Я видела это в своих видениях. И девушек с вампирами, и Тома, убегающего от вампиров по какому–то лесу. Но они настигли его и убили. Понимаешь? И Том знал, что у них есть еще живые люди, которых они держат ради насыщения и развлечения.

— Джейн, это звучит нелепо, — промолвил, наконец, Джек.

Но я видела по выражению его лица, что он так не думает. Снова непонятное выражение появилось и исчезло с его лица. И сейчас я гадала, что же это было.

— Ты так не думаешь, — попробовала я проверить свою догадку.

От моих слов он дернулся, но тут же собрался.

— Согласен, в этой истории есть кое–что правдоподобное. Вполне допускаю, что мужчины могли быть на самом деле. Даже, возможно, этот Том и стал свидетелем преступления. Но, Джейн, вампиры…

Он говорил, а в мое сознание стало проясняться. Я начала что–то улавливать, как это бывало раньше, только истина ускальзывала от меня.

«Ладно, позже обдумаю это».

— Чем я могу помочь? Джейн, я не Баффи, чтобы ловить клыкастых монстров.

Впервые я видела Джека раздраженным. Он всячески пытался убедить меня в нелепости моих домыслов, но я не была сумасшедшей. Я знала истину.

— Хорошо. Помоги мне отыскать Тома. Если мы найдем его живого, здорового и невредимого, я клянусь, что больше не заговорю о вампирах, — предприняла я последнюю попытку.

Джек, видимо, не ожидал этого. Он замолчал, моргнул, а затем пришел в себя.

— Хорошо, — с явным нежеланием согласился он.

В душе я ликовала. Он начал поддаваться, и я понадеялась, что со временем смогу доказать ему существование вампиров.

— Ты знаешь, где нужно его искать? — спросил он.

— Да, — ответила я.

— Поехали. Я жду тебя в машине, — и Джек покинул дом.

Стараясь не думать о поведении Джека, я собрала сумку, прихватив на всякий случай винтообразный кол. Сделав это машинально, я вдруг на секунду остановилась, глядя на деревянное изделие. Что–то внутри меня нашептывало, что он мне сегодня понадобится.

Закрыв дверь, я направилась к машине Джека. Устроившись на пассажирском сидении, я продиктовала все тот же адрес, где раньше встречалась с Томом. Машина плавно тронулась с места.

Всю дорогу мы молчали. Джек сосредоточенно вел автомобиль и думал о чем–то своем. Я же вспомнила, что должна была приехать сегодня на работу, и так не предупредила Шейлу, что не появлюсь там.

Набрав рабочий номер, я поздоровалась с девушкой, и попросила отметить меня, как работающую вне офиса. Шейла сделала пометку у себя и пожелала мне приятного дня.

«Едва ли он будет приятным», — подумала я.

На обычном месте пребывания Тома не оказалось. Я попробовала поспрашивать у таких же бездомных, как он, но все мне говорили, что не видели Тома. Попытки отыскать его в парке, в соседних кварталах не увенчались успехом. Он словно растворился. Это лишь подтверждало мои худшие опасения. Джек все больше и больше хмурился. Я это видела, но молчала.

Сидя в машине после бесплодных четырехчасовых поисков, я попробовала нарушить царившее напряжение.

— Джек, ты мне веришь?

Джек снова дернулся от моих слов, а я ожидала ответа.

— Джейн, я не хочу, чтобы ты снова вмешивалась в то, чем должны заниматься полицейские и агенты ФБР, — устало сказал он. — Зачем тебе это? Неужели прошлого опыта тебе оказалось мало?

Я опешила от его слов, а он словно спохватившись, повернулся ко мне и обнял, прижимая к себе.

— Девочка моя, я же переживаю за тебя. И мне не нравится, что ты забиваешь себе голову подобными глупостями. Я верю, что с этим Томом могло приключиться что–то плохое, верю, что он мог видеть убийц. Но это не вампиры. Понимаешь? Мало разве в нашем мире извращенцев? Оставь ты это. Позволь мне заняться поисками мерзавцев. Начни жить спокойно, без страхов. Переезжай ко мне, и я помогу тебе справиться с твоими кошмарами, — нежно уговаривал он меня, гладя рукой по волосам.

А я словно окаменела. Его слова казались логичными, правильными. Возможно, так было бы безопаснее, разумнее, но правильнее ли? Нет. Запереться на все замки от своих воспоминаний и ночных убийц — это самообман. Я не смогу забыть, не перестану бояться, и… не перестану любить. И, может быть, я смогла бы жить другой жизнью, если бы не эта самая любовь, если бы в мою жизнь не вошел Карлос.

Но я не стала этого говорить Джеку. Для него же будет лучше, если он будет думать, что я согласилась с ним. Это моя война, а не его. И он не заслужил, чтобы я впутывала его. С самого начала было глупо привлекать его и все рассказывать. Теперь нужно исправлять совершенную мною ошибку.

— Отвези меня домой, — негромко попросила я, все еще находясь в его объятиях.

Джек отстранился и внимательно посмотрел на меня. Я прочитала бескрайнюю заботу, любовь и нежность в его глазах, а вот что он увидел в моих — для меня осталось загадкой, но он кивнул головой, и завел машину. Через полчаса я уже была на пороге своего дома.

Джек застыл рядом, выжидая. И я знала, что именно он ждет, но во мне не осталось сил, чтобы снова притворяться.

— Прости, Джек. Мне нужно побыть одной и все обдумать. Возможно, ты прав, и я должна идти дальше. Только мне нужно время. Я приму решение и позвоню тебе, — с грустью сказала я ему.

Джек расстроился, но кивнул головой.

— Конечно, милая. Я буду ждать. Только пообещай, что все взвесишь и дашь нам шанс.

— Хорошо. Так и будет, — согласилась я.

И я ни капли не кривила душой. Я уже решила, что если переживу этот день и ночь, то сделаю все, чтобы осчастливить этого мужчину, который готов дать мне даже больше, чем я заслуживаю. А, главное — свое сердце.

Страстно и долго поцеловав меня, Джек вернулся к машине. Он отъехал от моего дома, а я стояла на пороге и смотрела ему вслед. Отчего–то стало очень грустно, и я не могла найти причину этой грусти. Сделав глубокий вздох, я приняла решение. Вместо того, чтобы идти внутрь дома, я направилась к своей машине. Ответы на многие свои вопросы я могла найти только у одного человека, и именно к нему я направилась. Оставалось надеяться, что Роберт Альварес не станет ничего скрывать от меня.

На подъезде к району, в котором была студия Альвареса, в салон моей машины проник отвратительный запах гари. Остановившись всего в ста ярдах от того самого здания, я покинула салон и зашла за угол одного из высившихся в переулке домов.

Картина, представшая моему взору, шокировала меня. С ужасом я наблюдала, как к студии съезжались патрульные машины. Все здание представляло собой выжженный каркас. Пламя было настолько сильным, что не осталось ни одного целого окна. Все здание студии сгорело, и, видимо, пожар потушили не так давно.

Я направилась к группе людей, которые стояли в стороне и наблюдали за действиями полицейских. К кое–кому подошли люди в форме и начали задавать вопросы. Мое же сознание все еще пребывало под действием шока, так что я не заметила, как остановилась рядом с пожилой женщиной. Она всхлипывала и утирала платком глаза.

— Какой был человек, — вдруг произнесла незнакомка.

Я обернулась на нее и посмотрела пустым взглядом.

— Кто?

Сердце гулко стучало. Я уже знала ответ.

— Робер. Роберт Альварес. Прекрасный человек. Сказали, что он сгорел внутри. Ночью студия вспыхнула, и он не успел спастись. Коронер уже осмотрел тело, и его увезли.

Я приросла к месту. В мозгу билась мысль, что все не случайно, что все закономерно. Я практически уловила нить, связующую все последние события, но она так и не поддалась мне.

Медленно, покачиваясь, я отошла к своей машине. Когда я готова была уже открыть дверцу и сесть внутрь, мою шею пронзила острая боль. Я широко открыла глаза и хотела вскрикнуть, но голос пропал, да и я уже ничего не чувствовала. Все мое тело потеряло чувствительность, и я практически провалилась в темноту. Краем сознания я успела отметить, что чьи–то руки подхватили меня. Дальше была темно–синяя дверь фургона, и темнота салона.

Сознание уплывало, и я устало смежила веки. Навалилось безразличие и опустошенность. Последняя мысль вспыхнула в мозгу и потухла.

«Я не успела ничего сделать».

Глава 17

Я оказалась в незнакомом помещении, перед огромным камином, украшенном большим зеркалом в резной позолоченной раме. Рядом с камином стояло два массивных кресла, обтянутых темной кожей и столик на резной ножке между ними. По обе стороны от камина висели гобелены, на которых были изображены мужчины. Они стояли рядом, плечом к плечу, изысканно одеты по моде девятнадцатого века и смотрели прямо на меня. Я рассматривала удивительные лица незнакомцев и гадала, кто же это может быть.

Где–то в стороне от меня я услышала негромкий шум. Обернувшись на звук, я замерла, не в силах поверить своим глазам. За массивным столом, похожим на стол, виденный мной в клубе «Жажда», сидел мужчина. Он опустил голову на руки, и, казалось, совершенно не замечает моего присутствия.

Сердце мое учащенно забилось, и я стала понимать, что помимо воли приближаюсь к незнакомцу. Только я чувствовала, что я знаю, кто передо мной. И сердце согласно трепетало, пока я преодолевала небольшое расстояние до объекта моего внимания.

С губ слетело имя, и мой голос странным эхом отразился от стен удивительного помещения.

— Карлос.

Я и сама испугалась того, что произнесла вслух. Но незнакомец дернулся и поднял голову. Мне показалось, что мой мир кувыркнулся в пространстве, споткнулся и разбился на миллион осколков. Стало трудно дышать, а глаза защипало от слез.

Мой любимый удивленно смотрел на меня, жадно всматриваясь в мое лицо. Я видела, как глаза, эти бездонные глаза, вспыхнули призрачным светом. Он блуждал своим взглядом по мне, очевидно, не веря своим глазам. А я не верила, что вижу его перед собой. Столько времени прошло. Столько раз я представляла это мгновение. Я молилась об этой встрече, взывала к силам небес, но всегда получала молчаливый отказ.

И вот он передо мной. Непреодолимое желание коснуться любимого, образ которого всегда жил в моем сердце, толкнуло меня вперед. Больше не было сил терпеть адскую муку, которую причиняло это короткое расстояние, разделяющее нас.

Карлос резко встал, и я снова смогла увидеть такое желанное тело, его грудь, тяжело вздымающуюся под тканью черной рубашки. Как в ту ночь, ночь нашего знакомства, он был облачен во все черное. И это подчеркивало бледность его кожи.

— Ты пришла, — лишь прошептал он.

Я почти уверенна, что он сказал это с облегчением, словно сбросив тяжкое бремя, обретя свободу. И мое сердце дернулось, пытаясь преодолеть злополучное расстояние, отделяющее любимого от меня.

Но он опередил меня. В следующую секунду он возник передо мной и протянул руку, касаясь моего лица, словно боясь, что я мираж. Прикосновение его пальцев к моей коже обожгло меня, подарив огонь, распространившийся по всему телу. Слишком долго я ждала этого прикосновения. И я прильнула к его руке щекой, ласкаясь об нее.

Сон или реальность? Ответ на вопрос потерял свое значение. Я тонула в эмоциях, наполнивших меня до краев.

Карлос взял мое лицо в руки и внимательно посмотрел, а затем коснулся губами моих губ. В низу живота стало томительно больно, словно тело требовало, чтобы он продолжил свои ласки. И Карлос продолжил. Он заключил меня в объятия, прижимая к своему телу, страстно покрывая лицо поцелуями. И я готова была умереть под его губами, только бы он не останавливался. Жар желания уже растекался по телу, а в венах закипела кровь.

Медленно, словно растягивая сладостный миг, он скользнул руками под мою футболку и остановился на ткани бюстгальтера. Мягко поглаживая полушария моих грудей через тонкий шелк, Карлос коснулся подушечкой большого пальца маленькой горошинки, в которую превратился мой сосок. Я издала сдавленный стон удовольствия прямо ему в губы. И он поглотил этот звук с наслаждением. Я ощутила это по тому, как сильнее мое тело было прижато к его телу.

Ноги больше не слушались меня, и предательски подогнулись. Карлос не стал меня поддерживать, а лишь помог удобнее устроиться на широком и мягком ковре. Я выгнула тело под его руками, скользившими по моему животу. Они остановились, натолкнувшись на преграду из джинсов. Ловко, в одно мгновение, его пальцы расстегнули непослушную молнию, проникая под ткань, и скользя в трусики. Склонившись надо мной, Карлос продолжал страстно и жадно изучать мой рот, как изголодавшийся зверь.

Он скользил языком у меня во рту, а правая рука в это время коснулась складок кожи, скрывающих вход в мое лоно. Он ласкал бугорок и самое чувствительное место на моем теле, а я стонала, чувствуя приближение блаженства.

Оторвавшись от моих губ, он помог мне избавиться от футболки и бюстгальтера. Следом с моего тела соскользнули джинсы и трусики. Я поддалась вперед, опрокидывая моего вампира на спину, и расстегивая его рубашку. Лишь проникнув под черную ткань, я смогла насладиться гладкостью кожи любимого. Я легонько провела рукой по торсу Карлоса, поднялась выше и провела пальцем по тонкой линии губ. Все это время мы смотрели друг другу в глаза. Я ощущала всю силу тоски, которую он испытывал по мне, прочитала в его глазах все то, что он мне не сказал вслух. Он скучал по мне так же, как я скучала по нему. В этом не было сомнений. Я чувствовала все сердцем, разумом и душой.

Карлос мгновенно отреагировал на мои провокационные действия и тихо застонал, как я мгновение назад. Он позволил мне, чтобы я раздела его.

Мы стояли друг перед другом на коленях. Любимый поглаживал мои плечи, страстно целуя. Медленно он двинулся от моих губ к шее, задержался там, на мгновение, а затем спустился еще ниже. Обхватив губами мой сосок, он втянул его в себя, отчего я вскрикнула. Острое наслаждение пронзило мое тело, отдаваясь в каждой клеточке. Закрыв глаза, я наслаждалась страстными, требовательными и, одновременно, нежными движениями самого желанного и любимого существа — моего вампира.

Больше я не хотела мучиться, не могла терпеть. Теперь, когда он рядом, когда я могу подарить ему себя, я не могла ждать ни секунды. Я должна была, я хотела отдаться ему, раствориться в нем. Увлекая его за собой, я легла на спину, позволяя его телу накрыть меня. Он раздвинул мои ноги, и спустился губами к самому сокровенному месту на моем теле. Лишь когда его губы сомкнулись на нежной плоти, я вздрогнула, выгнулась, и зарылась руками в его волосы. В следующее мгновение мир распался в моем мозгу, я горела от сладостной истомы и пронзительного наслаждения, которое заволокло мое сознание, отдалось во всем теле, утопив меня.

Карлос наполнил меня собой. Я чувствовала, как его тело подрагивает, когда он двигался во мне, даря невероятное наслаждение снова и снова. В следующую минуту он лег на спину, поднимая меня и усаживая на себя, а я стала двигать бедрами навстречу его телу, отчего мне казалось, что я летаю — взлет и стремительное падение, сопровождающееся ярким наслаждением. И я готова была летать вечность — с ним, моим любимым, моим вампиром.

Последний глубокий толчок, и я ощутила, как он излился в меня, издавая протяжный стон. Вместе с ним приступ ярчайшего наслаждения испытала и я. Я просто вскрикнула, а мои мышцы стали сокращаться, сдавливая его внутри моего лона. Обессиленная, я упала на его грудь, прислушиваясь к редким ударам сердца. Я не думала, что для него это не было жизненно необходимым, и он мог подчинить любой процесс жизнедеятельности своей воле. В этот миг я просто наслаждалась. Наслаждалась тем недолгим чувством счастья и покоя, которое было подарено мне неизвестно за какие деяния.

Время остановилось и для меня, и для него. Мы лежали в объятиях друг друга, и я желала остаться рядом с ним навсегда. Ради этого я готова была отдать все, что у меня было, даже свою жизнь.

— Не оставляй меня, прошу, Карлос. Я не смогу без тебя, — тихо, практически неслышно, прошептала я.

Но не для Карлоса. Он все услышал, но ничего не ответил мне. Я повернула свое лицо, устремляя взгляд на него, но увидела лишь невысказанную тоску и выражение обреченности на его прекрасном лице. Грустно улыбнувшись, он прижался губами к моему виску.

— Любимая, как же я тебя люблю. Если бы ты только знала. Я благодарен Судьбе за такой подарок.

Он закрыл глаза и крепче прижался ко мне. Наши обнаженные тела льнули друг к другу, а пальцы рук сцепились, словно это могло помочь нам остаться вместе навсегда. В груди сделалось ужасно больно, и я спрятала лицо на его груди, чтобы он не видел страдание на моем лице.

— Лучше умереть, чем жить без тебя, — произнесла я.

Время подходило. Я остро это почувствовала. Кажется, это почувствовал и Карлос. Он сжал меня в объятьях, и его губы снова отыскали мои. Они накрыли мой рот, и я в последний раз отдалась восхитительному чувству близости.

— Я буду всегда любить тебя, ангел мой, — последнее, что я услышала, прежде, чем неведомая сила оторвала меня от любимого и выдернула из моего сказочного видения.

Яркий искусственный свет ударил в глаза, и я не сразу смогла привыкнуть к такому освещению. Голова жутко гудела, но хуже всего стало, когда над собой я услышала возмущенный возглас.

— Какого черта, Фрэнк. Почему она в таком виде?

Незнакомый мне мужской голос подействовал на меня оглушающе и отрезвляюще.

— Эй, потише. Я оглохну сейчас, — попыталась встрять я.

Это, очевидно, было ошибкой, но я не подумала об этом заранее.

— О, очухалась. Ну, наконец–то. В каких сновидениях летала, милочка?

Резкость, с которой были сказаны эти слова, заставили меня поморщиться. Это явно были не мои друзья. На этот раз я решила благоразумно промолчать. Вместо этого я попыталась осмотреться.

Я находилась в каком–то подвальном помещении, больше напоминающем камеру в подземелье, о которых я читала в дневнике Карлоса.

Карлос…

Это имя вызвало во мне шквал эмоций. Я все вспомнила. И великолепное помещение, и жар объятий, чередующихся с поцелуями. Сердце предательски заныло, а тело отозвалось на воспоминания сладкой истомой.

Все это никак не сопоставлялось с обстановкой, в которой я находилась. Из мебели в этой камере была лишь лежанка с грязным тюфяком и перепачканное ведро, видимо, для нужд.

— С пробуждением, принцесса, — с издевкой обратился ко мне низкий мужчина с колючими глазками–бусинками и мерзкой ухмылкой.

Рядом с ним стоял высокий и худой парень, который мрачно смотрел на меня.

«Люди», — вдруг поняла я.

Я ожидала чего угодно, но только не того, что стану жертвой обычных людей. Приступ истерического смеха накатил на меня, и я не выдержала — рассмеялась. Я смеялась громко, а мои надзиратели непонимающе смотрели на меня.

— Она чокнулась, — констатировал коротышка.

— Ты не переборщил с дозой, Фрэнк? — с сомнением поинтересовался длинный парень.

— Нет, как велено было, так и сделал, — ответил Фрэнк. — Повелитель распорядился, чтобы она была в целости и невредимости до его прихода.

Я тут же перестала смеяться, изумленно глядя на парочку.

— Я не ослышалась? Повелитель? — не к месту спросила я.

Оба мужчины переглянулись, и тот, что отзывался на имя Фрэнка, гневно посмотрел на своего приятеля.

— Говорил тебе — держи я зык за зубами, — недовольно пробурчал он.

— Скоро сама все узнаешь, — обратился он на этот раз ко мне.

И оба покинули мою камеру, захлопнув дверь у меня перед носом. В замке послышался звук проворачиваемого замка, а за дверью — удаляющиеся шаги.

Со злости я пнула дверь ногой, и села на холодный пол. Садиться на грязный тюфяк не было никакого желания.

«Повелитель. Они сказали «Повелитель». Кто этот Повелитель?» — отчаянно пыталась проанализировать я все то, что со мной произошло за последнее время.

Никакой четкой картинки не получилось. Я знала лишь то, что меня схватили обычные люди, и что скоро я должна встретиться с каким–то Повелителем. Что это будет не Карлос, я уже почувствовала всем своим сознанием и шестым чувством. Мой дар меня еще не подводил, и теперь ничего хорошего не предвещал.

Внезапно раздались шаги, и звук отворяемой двери, но это была не моя дверь. Где–то совсем рядом послышались все те же голоса незнакомцев, и окрик одного из них.

— Поживее, рухлядь. Повелитель заказал очередную охоту по случаю приближающейся развязки. Времени у нас мало.

Голоса и звуки стихли, и я снова погрузилась в тишину. Мне не давал покоя вопрос куда я попала, и кто этот Повелитель. Оставаться в неведении мне предстояло недолго. Все мое существо трепетало, предчувствуя неотвратимость чего–то ужасного. Я подумала о Карлосе, и мое сердце вновь сжалось от боли.

«Нет, я не могу его потерять».

Но чувства не обманешь, и я сжалась в комок на полу своей темницы.

Спустя какое–то время, я забылась тревожным сном. Мне снилось взволнованное лицо Карлоса и его полный страха взгляд. Любимый смотрел прямо на меня, а я чувствовала, как меня саму сковывает страх. Но страх не за себя, а за него.

Меня кто–то тряс за плечо. Открыв глаза, я увидела склонившихся надо мной все того же длинного парня и низкого мужчину.

— Подъем. Нам пора идти.

— Куда? — непонимающе промолвила я.

— Тебя уже ждут. Причем, с нетерпением, — и коротышка зло заулыбался, отчего у меня по спине пробежали мурашки.

Эта, скорее, кривая ухмылка, чем улыбка, испугала меня. Живот скрутил спазм, и сердце замерло, предчувствуя неприятности.

«Что ж, Джейн. Ты хотела знать правду, хотела развязки? Ты все это получила. Остались считанные мгновения, и твое непомерное любопытство будет удовлетворено».

Меня взяли под руки, и практически вытащили из камеры. В глаза сразу бросился длинный узкий коридор, уходящий куда–то вверх. Рядом с моей дверью тянулся еще целый ряд таких же деревянных дверей. По обе стороны от прохода я увидела множество камер, которые, я была просто уверенна, были заполнены людьми.

Наконец, я стала понимать, о чем думал Том, в свою последнюю ночь. Я была именно там, где, по его мнению, остались те, кого еще можно спасти.

Какая ирония. Том надеялся, что я смогу им помочь, а вышло так, что это мне нужна помощь.

Досада от того, что я так легко досталась им, душила меня. Все мои старания оказались тщетны. С тем же успехом можно было просто встать у дома Роберта и прокричать «Эй, я здесь!».

Но продолжить самобичевание мне не позволили. Поднявшись по ступеням, мы вышли в помещение, напоминающее шахту. В обе стороны уходил бесконечный тоннель, а вдоль стен тянулись толстые провода и несколько рядов металлических труб. Из света здесь были все те же факелы, что и в клубе Карлоса.

«Мда. И эти так же старомодны», — подумала я.

Я списала все свои мысли на страх и досаду. Было глупо сейчас думать о вкусах хозяев подземелья, когда мне самой угрожает смертельная опасность. Но я не могла ничего с собой поделать.

Осмотревшись, я увидела странное приспособление в центре, больше похожее на орудие пыток. О чем–то похожем я читала в дневнике Карлоса. Только это была, очевидно, усовершенствованная модель.

Через блок, укрепленный на потолке, тянулась толстая веревка, которая заканчивалась петлей. Другой конец веревки был намотан на лебедку. Все именно так, как и описывал Карлос. Только это приспособление было автоматизировано — я увидела несколько кнопок и дистанционный пульт, висящий на проводе рядом.

Страх завладел моим разумом, и я осознала, что это устройство было предназначено мне. Именно к нему меня сейчас вели мои охранники.

Возле устрашающего оружия пыток на моих запястьях защелкнули наручники, заведя руки за спину. Я сделала попытку дернуться, но мне помешала очень короткая стальная цепочка, ведущая к тому самому приспособлению. Я почувствовала себя собакой, посаженной на цепь.

— Какая прелесть, — услышала я голос справа от себя.

От этого голоса мурашки побежали по спине. Он обволакивал, но вместе с тем, нес осязаемую угрозу. Невозможно было не подчиниться ему, невозможно от него укрыться и не слышать. Я удивленно и с ужасом смотрела на обладателя этого голоса.

Передо мной остановился высокий и крепкий светловолосый мужчина, одетый в старомодный черный костюм. Из–под удлиненного пиджака выглядывал темно–бордовый жилет, украшенный искусной вышивкой золотыми нитями. Незнакомец выглядел, как сошедший со старинных гравюр дворянин. Об этом говорили и его манеры. Промокнув рот кружевным платком, он отбросил его в сторону грациозным жестом, и его быстро подобрал с пола коротышка. Я успела заметить несколько красных капель, оставшихся на белой ткани.

«Кровь», — констатировала мысленно я.

Незнакомец изучал меня, рассматривал. Прищур его глаз не позволил мне даже на мгновение расслабиться, и я чувствовала себя заряженной пружиной, готовой в любую минуту выстрелить.

Красавец удовлетворенно хмыкнул и подошел ближе.

— Хороша, прелестница, — негромко, и оттого еще страшнее, прозвучали его слова.

Они нисколько не успокоили меня. Скорее, я даже более отчетливо почувствовала, что мне грозит опасность. И передо мной был не человек. Я это поняла в ту же минуту, как он появился. Его энергия пронизывала меня, и она была чернее ночи.

Вампир продолжал с интересом рассматривать меня, а я, молча, наблюдала за ним. Вступать в диалог не хотелось.

— И такая молчаливая, — продолжил, между тем, вампир. — Рад видеть тебя собственными глазами, малышка Джейн.

Я на мгновение лишилась дара речи, но тут же взяла себя в руки. Чего–то подобного я и ожидала. Где–то глубоко внутри я стала понимать, что все это была игра. Вампиры с самого начала знали о моем существовании и просто игрались со мной. Подтверждение своим догадкам я увидела в его глазах. Он самодовольно улыбался.

— А ты шустрая, и такая притягательная, — прошептал он практически над самым моим ухом, втягивая в себя воздух.

«Кровожадная тварь обнюхивает меня», — мелькнула мысль.

— Не удивительно, что Карлос лишился рассудка.

А вот это уже было неожиданно. Упоминание о Карлосе было подобно ведру холодной воды, вылитому мне на голову. Страх за любимого пересилил даже страх за свою собственную жизнь.

Видимо, вампир увидел его в моих глазах, так как снова довольная улыбка отразилась на его лице.

— О, кажется наша красавица начала понимать.

Его голос обманчиво баюкал, заставлял расслабиться, но я не поддалась на его уловку. Я знала, какой опасный он на самом деле. И от меня не укрылось, что он наслаждается тем, что открывает мне правду. Он упивался моей реакцией, и я решила лишить его удовольствия видеть мои эмоции. Это было единственное, что я могла противопоставить ему. Мое лицо превратилось в каменную маску так, что ни один мускул не дрогнул на нем.

Вампир оценил мои действия, удовлетворительно кивнув головой.

— Умница. Какая смелость.

Мне показалось, что на мгновение в его голосе проскочило восхищение.

— И неужели нашу очаровательную журналистку не терзают вопросы? Это так не похоже на тебя, моя Джейн.

Этот мерзавец назвал меня своей. Приступ омерзения настиг меня, но я стойко выдержала, и не проявила никаких эмоций. Вместо этого я спокойно, насколько это было возможно, произнесла:

— Отчего же. Ужасно любопытно с кем имею честь разговаривать.

Вампир расхохотался, и его смех эхом отразился от стен.

— С шипами, моя роза, — наконец ответил он мне. — Позволь преставиться. Меня уже много веков называют Повелитель Осмар.

Это произвело эффект разорвавшейся бомбы в моей голове.

Глава 18

Осмар… Все мое хладнокровие испарилось. Видимо, лицо отразило всю степень моего изумления.

— Но ты же умер, — сорвалось с моих губ.

— Надо же. Ты даже это знаешь. Прелестно. Значит, мне не придется пускаться в длинный рассказ о своей жизни и ненависти к одному твоему знакомому.

Не было нужды. Я все помнила. Только разум не хотел мириться с полученной информацией.

— Как? Как ты выжил?

Кажется, от удивления я совсем забыла о страхе и предосторожности.

— Все же не выдержала, — довольно произнес он. — Ты всегда была такой любопытной.

Я закусила от досады губу, но ничего уже не исправишь.

— Я расскажу тебе. Видишь ли, милая, я догадывался, что Карлос может переиграть меня. Пришлось страховаться. Я инсценировал свою смерть, ловко обведя вокруг пальца дружка Карлоса. Твоему другу я просто предоставил тела двух других вампиров. Он не смог опознать меня, а я тем временем благополучно исчез.

Вампир замолчал, и на мгновение я заметила досаду и злость на его лице. Но тут же он снова улыбнулся мне.

— Карлос разрушил мои планы, а я не люблю, когда меня переигрывают. К тому же он убил мою прелестницу Хильду. Разумеется, я затаил на него обиду. Пришлось долго ждать, пока мне не представился случай отомстить ему.

От его слов мое сердце сжалось. Я подумала о Карлосе. Этот монстр вынашивал в себе план мести, и пришло время, когда он легко сможет осуществить его.

— Я с превеликим удовольствием наслаждался его страданиями по приемнику Россу.

Мысли в моей голове путались. Причем здесь Росс? Задать этот вопрос мне не пришлось. Осмар продолжил.

— Я посодействовал тому, чтобы Жнецы добрались до обожаемого Карлосом Росса. Было интересно наблюдать, как он страдал и оплакивал своего приемника. Я лишил его дорогого существа, а это было прекрасной местью. Но она была не полной. Что ж, признаюсь. Я слишком амбициозен, поэтому создав Саббат, я притаился в ожидании еще одного удачного случая. И я дождался. Появилась ты, моя дорогая.

Теперь практически вся картина вырисовалась в моей голове. Я стала оружием мести. Убив меня, Осмар сделает сокрушительный удар по Карлосу. Этого допустить я не могла.

— Зря стараешься, Осмар. Я ничего не значу в жизни Карлоса. Мы уже год как не вместе, да и никогда не были. Уж по мне он точно не станет убиваться, как по Россу.

Я хотела хоть что–то предпринять и отвести от Карлоса опасность. Пусть лучше этот кровопийца обойдется только моей кровью. Его план стал мне очевиден. Вампиру недостаточно меня просто убить. Он хочет помучить Карлоса, и использует меня как приманку. Для того ему и нужно это приспособление. Если бы он хотел меня просто убить, не стал бы так усердствовать. Жажда его мести была огромна, я это чувствовала, но желание причинить Карлосу боль побольнее и мучительнее превышало ее.

Вампир прищурил глаза и лукаво улыбнулся.

— Неплохая игра, Джейн, но меня не проведешь. Я‑то знаю, как он дорожит тобой. Даже отказался от тебя, чтобы обезопасить. Вот только он не рассчитал, что отдалив тебя от себя, приблизил ко мне, а ты одна за другой стала совершать ошибки, подпуская меня к себе.

Мысленно я выругалась. А ведь он был прав. Я полезла в это пекло ради правды, ради справедливости, а мне просто позволяли играть в благородство и делали видимость, что я совершаю что–то важное и действенное. Игрушка. В его руках я оказалась лишь игрушкой.

— Он глупец, Джейн. Глупец, потому что влюбился в смертную, и не обратил ее. Я бы не допустил такой ошибки. Вы смертные такие хрупкие, такие ранимые.

Вампир коснулся пальцами моего подбородка, поднимая лицо и заставляя смотреть ему прямо в глаза.

Я с гневом, болью и отчаянием встретила его цепкий и гипнотизирующий взгляд. Мне осталось лишь послать всю свою ненависть в сторону этого чудовища. То, что я испытывала, разрывало меня, и я постаралась, чтобы до него долетела хоть частичка всех моих эмоций.

На мгновение мне показалось, что он под действие моего взгляда слегка отшатнулся назад, но тут же эта иллюзия растаяла.

— Сильно. Твой гнев так велик, что в другой ситуации я бы тебе зааплодировал. Но сейчас… Сейчас, извини, я жду гостя. И нам с тобой еще нужно подготовиться к встрече. Правда?

Он поцеловал меня в губы, а я резко дернула головой. Прикосновение вампира вызвало приступ тошноты, а Осмар лукаво улыбнулся.

— Нежный лепесток. Жаль будет портить такую красоту.

Он облизнул губы и отдал короткий приказ.

— Подготовь ее и будь начеку.

Высокий тут же подошел ко мне и накинул на шею петлю, затянув узел под самое горло. Финал приближался, и я молилась, чтобы Карлос не поддался на уловку Осмара. От одной мысли, что вампир причинит боль любимому, моя душа разрывалась на куски, а сердце стонало от боли. Только не Карлос.

Вдруг раздался непонятный шум, и с одной стороны тоннеля показалось несколько фигур. Я затуманенным взором смотрела на приближающихся незнакомцев, и, наконец, свет факелов осветил их лица. Меня словно резко и наотмашь ударили по лицу. В окружении двух вампиров стоял Джек. Он виновато смотрел на меня, а в глазах я читала тоску и боль.

— Джек, вот так сюрприз. Не ожидал, что ты сегодня заглянешь к нам.

Джек перевел взгляд с меня на Осмара.

— Мы так не договаривались, Осмар. Ты обещал, что Джейн останется в стороне, и ты не тронешь ее.

Слова Джека словно раскаленным клеймом запечатлелись в моем сознании. Мир рухнул в одночасье. И если я надеялась, что смогу восстать из пепла поражения перед Осмаром, то на этот раз я была раздавлена окончательно. Человек, единственный человек, которому я безоговорочно верила, предал меня. Это не могло быть правдой, и я мысленно застонала и закрыла глаза.

Как вся жизнь может измениться всего за мгновение? Очевидно, в этом нет ничего сложного. Моя жизнь в очередной раз прошла через трансформацию, разрушаясь, корежась и превращаясь в груду воспоминаний. Вся моя жизнь в Денвере — сплошная иллюзия, красиво нарисованный фон. И я жила все это время, двигалась, работала, как марионетка, управляемая невидимым кукловодом.

Джек… Джек нарисовал этот мир для меня. Тот, кто любит меня, руководил мной, дергал за невидимые нити, а я верила, что жизнь налаживается, что Судьба проявляет благосклонность ко мне. Оказалось, что все это время Джек маскировал истинный мир за красивыми декорациями. Чего еще я не знала о нем?

— Джек, — улыбнулся ему Осмар лживой улыбкой. — Обстоятельства поменялись. Я вошел в положение девушки и решил устроить ей свидание с ее возлюбленным. Извини, но ты ведь знал, что ее сердце принадлежит другому.

Джек гневно посмотрел на Осмара, и дернулся в его сторону. Я не верила своим глазам. Неужели он не понимает, что у него нет никаких шансов против него?

И тут меня осенила догадка. Очевидно, Джек знает, что имеет дело с вампиром. И снова обман, снова предательство. Но ради чего? Хотелось закричать, требуя ответ на мой вопрос, но я заставила себя молчать.

— Ты обещал мне, что займешься Карлосом, а ее не тронешь. Так Повелитель отвечает за свои слова? Грязно играешь, — вновь поразил меня тот, кого я считала своим другом, тот, кто любил меня.

Теперь все стало на свои места. Джек хотел избавиться от Карлоса с помощью Осмара.

Мне казалось, что все происходящее — страшный сон. Вот сейчас я проснусь, и кошмар исчезнет. Джек окажется обычным агентом ФБР, а Осмар продолжит покоиться в прошлом. Но ничего не исчезало. Передо мной стоял вампир и смертный, которые вместе планировали устранение моего любимого. Только методы осуществления задуманного у них были разные. И я с ужасом наблюдала за тем, чем все закончится.

А Осмар, казалось, стал терять терпение.

— Джек, мы столько веков помогали вам, Жнецам, а ты ради нее пожертвуешь всем?

Жнецам? Я удивленно смотрела на Джека, а он отчаянно пытался не смотреть мне в глаза. Я уже ничего не понимала. Все было еще более запутаннее, чем я думала.

Джек — Жнец. И это не укладывалось в моей голове. Но теперь было понятно, как именно Осмар поспособствовал смерти Росса. Все это время Жнецы и Саббат были заодно. Странный союз, но этот факт был неоспорим. Горькое сожаление переполняло меня. Правда была совсем рядом, а я металась в своих тщетных попытках что–либо выяснить.

— Но я выполнил свою часть уговора, — возразил Джек.

Осмар раздраженно нахмурился.

— Да, Верховного Жнеца ты устранил. Этот зануда решил восстановить справедливость, нарушить веками установленный ход вещей. Жалкий фанатик. Но нет человека — нет проблем. Согласен. И знаешь что?

Тут вампир вплотную подошел к Джеку, обнял его за плечи.

— Ты мне больше не нужен, — резко бросил он, и впился в его шею.

Я вскрикнула, а глаза Джека широко распахнулись от боли и ужаса. Осмар жадно на моих глазах пил его кровь, а затем отшвырнул обескровленное тело в сторону. От шока я упала на колени. Джек лежал всего в нескольких ярдах, а я не могла до него даже дотянуться. Что бы ни случилось, но он не должен был умирать.

— Нет.

Я не сразу поняла, что это я выкрикнула, в ужасе наблюдая, как тело Джека неподвижно лежит, распластавшись на полу.

Осмар вытер рот платком, который ему услужливо подали, и подошел к Джеку. Обернувшись ко мне, он как–то странно посмотрел на меня.

— Что ж, Джейн. Сейчас нам представится возможность проверить, насколько вы смертные благородны. Джек желал смерти твоему возлюбленному, он убил человека ради того, чтобы я устранил помеху его личной жизни. Что ты скажешь, если я дам тебе выбор. Ты можешь спасти его, простить и дать новую жизнь. Одно твое слово, и я дам ему кровь вампира, обращу его. Ну, смерть или вечная жизнь?

Вампир склонился над Джеком, но продолжал смотреть на меня.

— У нас остались считанные секунды, дорогая. Решай.

Монстр. Он продолжал играть. И эта игра доставляла ему массу удовольствия. Я это видела, но не могла позволить Джеку умереть. Но и решать жить ли ему в качестве вампира — я тоже не могла. Я знала, что не всякий захотел бы себе такую участь. Не справедливо доверять такое сложное решение мне, но Джек не должен умереть. Я не должна позволить этому убийце забрать еще одну жизнь.

— Обрати. Обрати его. Спаси Джека, — преодолевая себя, взмолилась я.

Вампир засмеялся, и подозвал к себе одного из вампиров, которые до этого молча стояли в стороне. Один из них надкусил свое запястье и приложил рану ко рту Джека. Через мгновение я увидела, как горло Джека сделало глотательное движение. Дрожащей рукой он притянул руку вампира к себе еще ближе и уже жадно пил вампирскую кровь.

Сердце ныло от сознания непоправимого. Джек станет одним из вампиров. Это было чудовищно, но исправить ничего я уже не могла.

— Отлично, — удовлетворенно кивнул головой Осмар. — Уберите его пока отсюда. Скоро здесь появится наш главный гость. Ведь ты позовешь его, Джейн?

Я непонимающе смотрела на Осмара. Что он задумал? Неужели хочет, чтобы я сама заманила любимого в ловушку? Не дождется.

Я гордо вскинула голову и посмотрела в глубину глаз вампира. Страх ушел из моего тела. В нем остался лишь гнев и ненависть. И я не знала, какое из этих двух чувств было сильнее.

— Никогда. Ты не дождешься этого, — отчеканила я каждое слово.

Любезная улыбка слетела с лица Осмара, и истинные эмоции отразились на его лице. Злорадство и гнев — вот что я увидела. Он испепелял меня взглядом, и я почувствовала боль во всем теле, словно меня медленно скручивают в жгут.

— Позови его!!! — буквально прорычал он мне в ухо. — Попроси его спасти тебя. Я знаю, что ты это можешь.

Я с ненавистью смотрела в бездну, ставших абсолютно черными, глаз.

— Ни за что.

Единственной мыслью стало предупредить Карлоса, не дать ему придти в ловушку. Пока я думала, как это осуществить, вампир хищно улыбался.

— Я это предвидел, и пригласил его вместо тебя. Даже больше — я выслал ему подробный план подземных коммуникаций. Так что он придет в любом случае и именно тогда, когда это нужно мне.

Зловещая улыбка застыла на его лице, а я с ужасом осознала, что ничего уже сделать не смогу.

Я была не уверена, что у меня получится, но просто стоять и ждать пока это чудовище дожидается Карлоса, я не могла. Сконцентрировавшись, я закрыла глаза и попыталась мысленно отыскать энергию Карлоса. Я оживила в памяти воспоминание о нашей встрече, вспомнила его руки, ласкающие меня, его печальные глаза. Лишь когда образ любимого отчетливо всплыл в подсознании, я изо всех сил постаралась послать ему всего два слова.

«Не смей!».

Это лишило меня последних сил, и я безвольно повисла, натянув сдерживающую меня цепь.

Осмар сморщился, если так можно было назвать недовольное выражение на лице моего убийцы. Видимо, сила моего призыва была такой ощутимой, что даже он услышал его.

— Глупая, он всеравно явится за тобой, — бросил он мне.

Уже не прикладывая столько сил, я просто мысленно стала повторять, как заклинание «Нет. Не смей, Карлос. Нет. Нет. Нет».

Мне уже стало всеравно, что этот монстр приготовил для меня, какую пытку он придумал. Я не могла допустить, чтобы Осмар причинил вред Карлосу. Именно в этот миг я поняла, как же он был мне дорог, и как я его безгранично люблю.

«Только бы он послушался!» — молилась я.

Осмар отошел от меня. В это мгновение где–то в другом конце бесконечного тоннеля раздался непонятный рев, и послышался шум драки. Вампир сощурился и с вызовом посмотрел на меня.

— Что ж. А вот и гость со своей свитой. Фрэнк, солнце. И побыстрее.

Над моей головой что–то щелкнуло, и я увидела проем в потолке. Поток солнечного света устремился вниз, освещая пространство вокруг меня. Осмар остался в тени и немного с трепетом и ужасом смотрел на круг света.

— Мерзавец, — не выдержала я, догадавшись, что именно задумал вампир.

— А ты слишком смелая для смертной. Может, сломать тебе что–нибудь, чтобы ты не так храбрилась?

Лишь на мгновение я ужаснулась. Уловив это, он победно и довольно улыбнулся.

— Вот так уже лучше. Я не буду портить такую красоту. Я же не варвар. Все будет куда проще.

Сзади ко мне подошел коротышка. Он спокойно стоял рядом со мной в кругу света. Мысленно я взвыла, так как вслух не хотела, чтобы не доставить им такого удовольствия. Теперь мне стало понятно, для чего ему нужны были смертные.

— Начинай, Фрэнк, — приказал вампир.

Фрэнк послушно нажал на какую–то кнопку, и стал накручивать веревку, тянувшуюся от моей шеи на лебедку. Веревка натянулась и стала меня душить. С каждой секундой я поднималась все выше и выше. Когда оставался всего–лишь миг до того, чтобы я оторвалась от земли и задохнулась в петле, голос Осмара приказал «Достаточно».

Тем временем шум стал приближаться, усиливаясь. Неожиданно совсем рядом раздался громкий и гневный окрик.

— Осмар!

Мое сердце бешено застучало в груди. Я узнала голос любимого. Радость и отчаяние охватили меня. Именно это я пыталась предотвратить.

«Карлос, нет», — мысленно прокричала я ему.

Карлос стоял неподалеку от Осмара и смотрел прямо на меня. Сколько любви я увидела в его взгляде! Невольно я перестала дышать, окунаясь в водоворот чувств и переживаний.

«Он пришел. Он пришел ко мне. Но зачем? Ведь он погибнет!»

— Карлос, какая честь! — воскликнул Осмар.

Казалось, он ликовал. Весь его вид говорил за это — широкая улыбка и распростертые руки. Я бросила умоляющий взгляд на Карлоса.

«Беги!» — попросила я его.

Карлос лишь слегка отрицательно махнул головой. Он не хотел выдавать свои эмоции, но я его и так поняла. Я ощущала тревогу, исходившую от него. Он был напряжен и сосредоточен, но часть его была постоянно обращена ко мне. Любовь и нежность заполнили меня. Я любовалась самым прекрасным существом на свете. Мой вампир — мой любимый, желанный вампир. Я бы все отдала в эту минуту, чтобы оказаться в его объятиях. И предательские слезы покатились по щекам, падая на пол.

— Осмар, это все–таки ты. Я знал, что кто–то ищет выход на меня, но даже не догадывался, что это ты.

Осмар самодовольно заулыбался.

— Да, я перехитрил тебя Карлос. Ты купился на мою инсценировку, а затем преспокойно отпустил свою красавицу в мои объятия. А уж я сделал все, чтобы она сама приплыла ко мне в руки, минуя охрану в лице своего братца.

— Почему Джейн? Зачем тебе такая долгая и сложная игра?

— Я терпеливый, Карлос. К тому же ты должен пострадать так же, как страдал я. Ты убил Хильду, и этого я не забыл. Я вспоминал ту ночь очень долго, и сейчас все помню. Должен, кстати, согласиться с тобой — Джейн прелестна. Такой темперамент, такая целеустремленность. Она отчаянно пыталась докопаться до правды, свершить правосудие. Из нее вышла бы отличная спутница, но жажда мести сильнее. У тебя есть только один путь — сдайся, подчинись. Отдай кандевилум, и я сжалюсь над ней. В противном случае ты будешь целую вечность мучиться угрызениями совести, как мучился по своему ненаглядному Россу.

Карлос напрягся, сжав кулаки.

— С чего бы это мне верить тебе? — спокойно спросил он, но я видела, что его душат противоречивые эмоции.

— У тебя нет другого выбора. Отказываясь, ты наверняка подпишешь ей смертный приговор. А так, ты подаришь ей вечную жизнь. Я сделаю ее одной из нас и сотру память.

— Нет, — выкрикнул Карлос.

Он впервые позволил, чтобы эмоции прорвались на поверхность.

— У нее есть лишь два пути — смерть или стать такой, как мы. Что ты выберешь для нее? Наверняка, ты не ожидал, что так скоро столкнешься с этим выбором. Ей это удалось гораздо проще, чем тебе. А как же ты собирался смотреть на ее старение? Неужели бы позволил ей спокойно умереть?

Секунду, изучая противника, Осмар сделал свои выводы и продолжил.

— Да, позволил бы. А сейчас? Ведь она еще так молода. Это неожиданно для тебя, ведь так?

Карлос молчал. Он смотрел на меня, а Осмар самодовольно улыбался.

«Карлос. Нет. Уходи», — кричало мое сознание.

Словно не слыша мой призыв, он сделал еле уловимое движение в сторону Осмара.

— Не спеши так, Карлос! — и Осмар подал сигнал Фрэнку.

В то же мгновение я ощутила, как снова натянулась петля, сдавливая шею. Я стала задыхаться, а Осмар с удовольствием наблюдал за этой картиной. Он знал, что Карлос погибнет под солнечными лучами, если попытается спасти меня. Причинив вред Осмару, Фрэнк в любом случае убьет меня. Осмар все же нашел слабое место Карлоса и активно бил именно туда.

Карлос застыл на месте и смотрел только на меня. Казалось, он что–то решал или просчитывал в уме. На долю секунды я смогла заглянуть к нему в мысли, что раньше никогда не удавалось, и ужаснулась. Он собирался убить Осмара и пожертвовать собой ради меня. Карлос бросится в столп света, спасая меня от Фрэнка.

Осмар, казалось, тоже догадался о плане Карлоса. Он подал сигнал Фрэнку, действуя на опережение. Теперь перед любимым стоял выбор — либо Осмар, либо я.

Я почувствовала, как ноги оторвались от пола, а веревка стала сильнее сжимать мое горло под действием веса тела. Я перестала дышать, и в глазах замельтешили черные точки. Одна мысль билась о стенки сознания.

«Останься жив!»

Я еще успела заметить, как Карлос сорвался с места, и в это же мгновение голова Осмара отлетела в сторону, отделяясь от тела. Карлос лишь на мгновение остановился, толкнув тело в круг света. Прямо рядом со мной, бывшее когда–то тело Осмара, стало воспламеняться, превращаясь в прах.

Последнее, что я увидела перед тем, как мой мозг погрузился в спасительную темноту, были глаза Карлоса. Я смотрела на любимого, а он с дикой тоской в глазах смотрел на меня.

«Живи», — даже не знаю, чьи это были мысли.

Эпилог.

Лишь трижды Солнце и Луна сольются,

Слеза росою землю обольет,

Явление — свершится чудо

Зверь облик агнца обретет.

Из записей Карлоса(за полгода до встречи с Осмаром).

Возможно ли любить сильнее, чем люблю я? Сотни лет бесплодных скитаний по холодному и враждебному Миру закончились для меня спасительным лучом света. И этим лучом стала Джейн. Ворвавшись в мою жизнь маленьким ураганом, она смела меня, подчиняя своей светлой энергии. Сердце отчаявшегося вампира воспылало так, как никогда не пылало раньше. Новые, неизведанные пока чувства наполнили меня, открывая совершенно новый мир — мир, в котором жила она.

Что для меня стала жизнь? Жизнь — это возможность быть рядом с ней, наблюдать, как она спит, смеется, совершает обычные дела. И не важно, что я не могу показаться перед ней, что посещаю ее через длинный лабиринт сновидений. Каждый раз, видя ее, я наполняюсь счастьем.

Ее грусть, которую она с трудом сдерживает, вонзается в мое сознание. Слезы, упавшие на подушку… Я могу коснуться рукой влажной ткани, но не могу коснуться ее. Не могу поцеловать слегка припухлые губы и поправить прядь волос, выбившуюся из прически.

Она прекрасна. Прекрасна, как ангел. И она заслуживает быть счастливой и жить своей жизнью. Жизнью, наполненной детским смехом и солнечными днями. Страдания пройдут, все забудется, и она заживет новой жизнью. Я знаю.

Ради нее я готов пожертвовать всем. Если бы Судьбе было угодно забрать мою бессмертную жизнь, ради спасения ее жизни, я бы не медля, выполнил все, что потребовалось бы. Без нее я не проживу и одного дня в этом Мире…

Над горами поднималось солнце. Рассвет окрашивал небосвод яркими красками, и природа оживала. Под тенью могучего дерева сидела пара. Мужчина смотрел на горизонт, и жмурился, а красивая девушка, сидевшая рядом, любовалась профилем любимого. Солнечные лучики игрались в его волосах, и она не удержалась — провела рукой по волосам, погружая в них пальцы.

Мужчина обернулся к своей спутнице и припал губами к ее губам.

— Ты такой красивый, — прошептала ему в губы девушка.

— Нет, это ты прекрасна, — возразил мужчина. — Я все еще не могу насмотреться на него, Джейн. Оно восхитительно. Я не помнил, каково это — сидеть под солнечными лучами и подставлять им свое лицо.

Девушка улыбнулась.

— А если бы ты попробовал раньше, а не в тоннеле?

Лицо мужчины погрустнело, но он постарался не подать вида.

— Это стало возможно только благодаря тебе. С твоим появлением моя жизнь изменилась. Ради тебя я готов на все, даже пожертвовать своей жизнью. А солнце… Видимо, моя сила и сила кандевилума в состоянии противостоять уничтожающим лучам. Но как бы я это узнал, если бы не попытался отдать свое бессмертие взамен на твою жизнь? — лишь ответил он.

Девушка снова заулыбалась и спрятала лицо на его груди.

— А ведь я испугалась, что потеряла тебя, Карлос. Это было просто невыносимо видеть тебя там, рядом с Осмаром. Я лишь молила, чтобы ты остался жив.

Теперь грустные воспоминания накрыли и ее. Она вспомнила, как очнулась в тоннеле, как страх потери охватил ее, и как такое дорогое и любимое лицо склонилось над ней, принося облегчение и покой. И все страхи, сомнения и нерешительность, которые терзали ее все это время, ушли. На их место пришла твердая уверенность, что ее место рядом с ним — ее возлюбленным.

— Я бы не пережил, любимая, если бы его план осуществился. Я думал, что уничтожил его, а он все это время выслеживал меня, планируя свою месть. И Росс погиб из–за него. Я должен был быть вдали от тебя, так как знал, что на меня вновь ведется охота. Мне казалось, то с Джеком ты сможешь забыть меня и будешь в безопасности.

— Теперь Джек вампир.

Они оба замолчали, обдумывая каждый что–то свое.

— С ним все будет хорошо, обещаю, — наконец нарушил тишину мужчина. — Кристофер побудет с ним, пока Джек не привыкнет к своей новой сущности. На это нужно время.

Он крепче прижал к себе девушку, пытаясь утешить ее своим присутствием.

— Я верю, что так оно и будет. А все те люди, которых Осмар держал ради насыщения в тех камерах?

— С ними со всеми проведена тщательная работа. Гипноз помог стереть им память, и все они были устроены в специальные учреждения, — ответил мужчина.

— Но там же были только бездомные. Почему же он участвовал в убийстве тех девушек?

— Очевидно, это произошло случайно, не запланировано. А, возможно, он специально это сделал, чтобы привлечь твое внимание, ведь ему было известно, что ты знаешь о нашем существовании и догадаешься кто убийца.

Пара вновь замолчала. Девушка обвила руками шею возлюбленного и внимательно посмотрела в бездонные глаза.

— А что будет с нами, Карлос? Ты не оставишь меня, не уйдешь?

Ее глаза спрашивали, а его отвечали. Она поняла, что он никогда не уйдет от нее, не исчезнет, и теперь все будет хорошо. Именно так, как оно и должно быть.

— Я буду всегда рядом. Я люблю тебя, мой ангел, — тихо прошептал мужчина, бережно ложа возлюбленную на зеленое покрывало молодой травы.

— Я люблю тебя, мой Повелитель, — ответила ему так же тихо девушка, погружаясь в сладостную негу и принимая ласки любимого.

Над ними шумели кроны деревьев, заглушая тихие стоны, и жизнь продолжалась дальше…