Дочь двух миров. Возвращение

Глава третья

Однако первыми прибыли вовсе не те, кого мы ждали. Когда запиликал домофон, я сначала обмерла, предполагая, что случилось нечто непредвиденное. И, разумеется, недоброе. Внезапные гости редко приходят с хорошими новостями, а Зверобой явиться без звонка просто не мог. У деда четко написано: «Опаслив, как зверь, и педантичен, как аптекарь».

Поэтому, прежде чем ответить, я нажала кнопку видеокамеры. О ней никто не знал и даже не догадывался, дед постарался предусмотреть любую случайность.

– О! – изумился Данерс, увидев лицо стоящего у калитки старика в белой бейсболке, и мне пришлось спешно положить ему палец на губы, чтобы не выдал нашу осведомленность.

– Кто это? – спросила в трубку, уже зная ответ.

– Захарьев, – коротко отрапортовал визитер. – Открывай, Варвара Сергевна!

– Уже, – так же четко отозвалась я, нажимая кнопку, и потянула Данерса встречать нежданного гостя: – Идем, это друг деда, он живет недалеко.

– Принимай продукты, Варвара-краса, – поставил на крыльцо пакеты дед Максим, которого за глаза вся деревня звала дедом Мазаем. – Разведка донесла, что ты приехала с другом, так бабка плешь проела: «Езжай скорее, пока в магазин не пошли!» Тут все свое, ну, ты знаешь. Хотел сначала Грома привести поздороваться, да раздумал. Он только привык.

– Правильно сделали, – вручая пакеты Данерсу, вздохнула я. Хоть и любила лобастого пса, но его и в самом деле лучше попусту не волновать. – Проходите, чаю попьем?

– Некогда, – отказался дед Максим. – У меня пчелки роятся. Ты мне лучше намекни, как там Бесу нашему в Мексике его?

– Неплохо, – негромко ответила я надежному товарищу деда, единственному, с кем он по-настоящему дружил в этой деревне. – Только жарковато. Но зато он поздоровел и помолодел, а остальное переживет.

И поспешила сцепить за спиной пальцы, чтобы не сглазить.

– Дай ему бог, – понимающе кивнул пасечник, надвинул на лоб бейсболку и пошел к верному газику, который прихватил с собой, уйдя со службы.

– Он очень интересный человек, – встретил меня в дверях кухни Данерс. – Твой дед умеет находить необычных людей.

– Дан, – посмотрев ему прямо в глаза, все же решилась сказать правду, – Бес – ментал. И как я теперь подозреваю, вовсю пользовался этим даром, только здесь он был намного слабее. Хотя способности эмпата берут мало энергии, без усиливающих заклинаний от них немного пользы. Можно точно определить обманщика или человека, задумавшего пакость, но в нашем положении и это было огромной помощью.

– Я начал догадываться, – серьезно произнес напарник, – когда постепенно пришел в себя и смог вспомнить о том, что творилось в доме Авинкеса. Он ведь спас меня, когда приказал тебе уходить. К тому моменту я уже был почти безумен и едва держался. Сознание раздваивалось, и подавлять ментальные приказы становилось все тяжелее. И теперь я должник Рэйльдса, такие у нас законы.

– Сомневаюсь, – разгружая пакеты, рассуждала я вслух, – что Бес в тот миг думал про какие-то законы. Он давно мне сказал, что судит людей по собственным правилам и ничего никому не должен, кроме того, что захочет сделать сам. Тогда я с ним спорила, говорила, что если все так начнут жить, то наступит анархия. На это он ответил, что главное – помнить правила, которым нужно следовать неуклонно. И они, как ни странно, за несколькими исключениями соответствуют главным догмам местного религиозного учения. Но давай об этом ты поговоришь с дедом, когда мы вернемся?

– А ты веришь, что это случится? – с тоской заглянув мне в глаза, внезапно спросил бывший инквизитор и тотчас отвернулся: – Извини, я сказал глупость.

– Данерс… – Мне вдруг стало его так жаль, до боли, до слез.

Маг неожиданно оказался в чем-то очень похожим на деда. То ли привычкой все решать самому, то ли судьбой, которая сначала не скупясь отсыпала за труд и настойчивость всяческих благ, а потом вдруг подложила подлую мину. Ведь для успешного, уверенного в себе и своем деле мужчины внезапно выяснить, что на самом деле он давно играет роль марионетки в кем-то поставленном жестоком спектакле, – это целая катастрофа.

Я даже шагнула к нему, дотронулась до сжатых в кулак пальцев, успокаивающе погладила: