Возвращенное счастье

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Шэннон воспользовалась телефоном в спальне, чтобы позвонить родителям, не удивившись обиженному голосу матери, когда та узнала дочь.

– Мы ждем от тебя вестей все выходные! Могла бы, по крайней мере, нам сообщить, что ты в полной сохранности вернулась в Англию!

– Прости, мамочка, – в раскаянии проговорила Шэннон. – Очень нехорошо с моей стороны.

– Ладно, полагаю, у тебя есть другие дела, о которых нужно думать. – Повисла недолгая пауза, после которой тон разговора изменился. – Во всяком случае, как идет удочерение?

– Прекрасно! Джоди чудесно проводит время, копаясь в снегу. Первый раз она увидела его не в кино. Она – девочка с настоящим характером! Папе с ней будет очень даже нескучно.

– Мы жаждем с ней как можно быстрее познакомиться. – Люси Холройд снова сделала паузу. – А как у тебя с Кайлом?

Если бы подобный вопрос ей задали вчера, Шэннон увильнула бы от ответа. Даже сейчас, прежде чем сделать решительный шаг, она обнаружила, что немного колеблется.

– Мы решили начать все сначала.

– Чудесно! Не могу передать, как я счастлива! Я знаю, Кайл, конечно, очень некрасиво поступил с тобой, но любой человек может ошибаться. Во всяком случае, винить больше нужно эту женщину. И вообще, женщин, которые отбивают женатых мужчин, люди должны стыдиться!

– Мужчины здесь играют далеко не последнюю роль, – сухо высказала свое мнение Шэннон.

– О, я знаю, дорогая, но мужчин намного легче сбить с истинного пути. Когда мы можем рассчитывать повидаться с тобой? Твой отец берет неделю отдыха, и поэтому мы вас ждем в любой день. Всех троих, конечно.

– Я посоветуюсь с Кайлом и сообщу тебе, – пообещала Шэннон, не желая связывать себя словом. – Поговорим позже.

Она положила трубку и еще какое-то время сидела у телефона в молчаливом раздумье. Во-первых, ее вещи нужно перенести из пустой комнаты. Во-вторых, если в обозримом будущем они с Кайлом собираются быть вместе, нужно что-то делать со своей квартирой.

Расставаться с квартирой жаль, но и сохранять ее за собой не имело смысла, если держаться выбранного курса. А она намеревалась довести дело до конца. Она должна, даже больше для себя, чем для Джоди.

Надев шелковые брюки и свободный топ, Шэннон спустилась вниз и направилась на звук пылесоса, раздававшийся из гостиной. В прошлом она всегда ладила с миссис Паркин, но после стольких месяцев Шэннон боялась почувствовать неловкость. Судя по безупречной чистоте в доме, домработница являлась его неотъемлемой частью, значит, Кайл проводил здесь достаточное количество времени.

Если он и Пола в этом доме не жили, то вряд ли можно утверждать, что они никогда не оставались тут на ночь. Внезапная мысль о том, что они могли даже использовать ту самую кровать, которую они с Кайлом делили прошлой ночью, обожгла ее, как обжигает боль от грубого прикосновения к открытой ране.

Шэннон заставила себя остановиться. Прошлого не вернуть. Теперь, когда есть Джоди, Кайл, несомненно, дважды подумает, прежде чем изменить ход событий.

Их обоих Шэннон нашла в утренней гостиной. Держа руки в карманах брюк, Кайл стоял у окна и пристально смотрел на зимний пейзаж за окном. Когда Шэннон вошла в комнату, он повернулся, и его губы тронула улыбка.

– Я начал уже думать, что ты снова легла.

– Я раскладывала вещи, – с легкостью ответила Шэннон, но в следующую секунду смутилась и покраснела под взглядом его серых глаз. Муж волнует ее больше, чем раньше! А ведь сегодня они не занимались ничем необычным. Они не делали ничего такого, чего бы не делали много раз до этого. Так же, как они много раз уже делали. Почему же она смущается?

Растянувшись на полу с одной из книг, которые они купили ей в субботу, Джоди даже не оторвала от нее глаз. Манера, с которой она переворачивала страницы, не свидетельствовала о любви к чтению, сделала вывод Шэннон. Интересно, насколько хорошо она умеет читать вообще. Если ее уровень развития окажется ниже школьных требований, то придется с ней заниматься.

– Прости, что мы так долго не шли есть твои сэндвичи, – сказала Шэннон.

– Все в порядке, – последовал мужественный ответ. – Вы, наверное, занимались сексом.

Слова Джоди прозвучали так неожиданно, что Шэннон не нашлась с ответом. Она украдкой взглянула на Кайла, ища его поддержки.

– Много ли ты знаешь о сексе? – спросил он спокойно.

– В школе у нас были уроки о половых отношениях. Мужчины и женщины занимаются этим, чтобы делать детей. – Тон был сухой и прозаичный. – Только когда хотят, конечно. Вот почему мой папа после меня никого не сделал. – Джоди подняла глаза, переходя задумчивым взглядом с дяди на тетю. – А вы не хотите ребеночка?

Шэннон почувствовала, как подпрыгнуло в груди сердце.

– Мы слишком заняты, – проговорила она. – Тем более сейчас у нас есть ты.

– Но я не ребенок, – заметила Джоди. – И не стану возражать, если вы родите одного, – добавила она в следующий момент. – Я люблю детей.

– Над этим стоит подумать, – мягко произнес Кайл.

Телефонный звонок оказался для Шэннон спасением. Она была больше чем уверена, что звонит ее мать, позабыв о чем-то сказать в прошлый раз. Так случалось очень часто, и поэтому Шэннон даже не потрудилась назвать номер, просто сказав «Алло».

Однако звонила не мать. В трубке ненадолго повисла тишина, а затем раздался решительный щелчок.

Кайл вопросительно посмотрел на нее, когда она задумчиво вернула трубку на место.

– Ошиблись номером?

– Кажется, да, – ответила она. – Но там просто не ответили.

Ей показалось, выражение его серых глаз на долю секунды изменилось. Кроме того, у нее закралось подозрение, что он знал, кто находился на другом конце провода.

– Раз уж я встала, то пойду приготовлю кофе, – объявила она, чтобы только найти повод выйти из комнаты, подальше от его насквозь проникающего взгляда. – Тебе горячий шоколад, Джоди?

Миссис Паркин еще не добралась до кухни. Шэннон приготовила кофе и шоколад, пытаясь сохранять трезвый взгляд на вещи. Может быть, кто-то действительно ошибся номером, но признаться не смог, так как не всякий человек достаточно воспитан. Но с другой стороны, такие люди обычно сразу кладут трубку. Здесь же в недолгом молчании сквозило удивление и даже шок.

Хотя Пола по какой-то причине ушла, Кайл с тех пор, конечно, не оставался без женской компании. Если на том конце провода находилась одна из его любовниц, то, очевидно, она не ожидала услышать в трубке голос другой женщины.

По крайней мере, можно узнать номер звонившего. Конечно, если она сделает это сейчас, пока еще кто-нибудь не позвонил. Шэннон подняла телефонную трубку на кухне, набрала четыре цифры и записала в блокноте высветившийся номер, вместо того чтобы нажать кнопку «3» и соединиться с последним звонившим.

Номер со стоящим перед ним внутренним кодом Лондона ничего ей не говорил. Если она позвонит по нему, то сможет, по крайней мере, узнать пол звонившего. Она стояла в нерешительности, когда в кухню вошла миссис Паркин.

Ей уже далеко за пятьдесят. В своем грубом голубом рабочем халате она выглядела мало изменившейся с тех пор, как Шэннон видела ее последний раз. Женщина покачала головой, укоризненно улыбнувшись.

– Я приготовила бы кофе, если бы вы меня позвали, – сказала она. – Очень рада вашему возвращению.

Шэннон улыбнулась ей в ответ.

– Спасибо. Приятно видеть вас с нами!

– Мистер Бомонт хотел, чтобы я приходила сюда даже в его отсутствие, – последовало другое доверительное сообщение. – Хотя, и когда он живет здесь, работы у меня не очень много. Ведь мистер Бомонт – очень аккуратный мужчина!

– Представляю себе, как тяжело убирать дом и не давать пыли повсюду распространяться, – заметила Шэннон. – Мне, например, ненавистна даже мысль о тряпке и пылесосе.

Пожилая женщина рассмеялась.

– Каждому – свое. А я, например, не представляю, как начинает писаться роман! Мистер Бомонт был прямо на середине одной своей книги, когда прослышал о маленькой Джоди. Она, кажется, уже привыкла к этой обстановке. Поразительно, до чего быстро дети воспринимают новую жизнь...

Она внезапно оборвала разговор, так как зазвонил дверной колокольчик, лишь кратко добавив:

– Вы дома или вас нет?

– Дома, – ответила Шэннон после паузы.

Она направилась к кухонной двери, когда миссис Паркин пошла узнать, кто пришел, и, увидев на пороге молодую женщину, внезапно смутилась.

– Мэксин Грегсон, – поспешно представилась гостья. – Прошу простить меня за неожиданный визит. Я проходила мимо и посчитала возможным зайти без предупреждения. Вы, конечно, знали, что вас должны посетить?

Она, наверное, социальный работник, о котором говорил Кайл, догадалась Шэннон, вздохнув с облегчением. Да, чиновники попусту времени не теряют! Если бы Шэннон не забыла о предстоящем посещении, то ожидала бы увидеть кого-нибудь постарше. Посетительнице же на вид не больше двадцати пяти лет, а ее обычная одежда и длинные каштановые волосы вовсе не говорили об официальности.

– Мы как раз собираемся пить кофе, – сказала Шэннон. – Хотите с нами?

– С удовольствием! – призналась девушка. – Уж очень холодное сегодня выдалось утро. Но вы здесь, конечно, об этом и не подозреваете.

– Я поставлю еще одну чашку и принесу поднос, – предложила миссис Паркин. – А вы идите в гостиную.

Сидевший на стуле и, по-видимому, глубоко ушедший в беседу с Джоди, которая все еще лежала на полу, Кайл оборвал разговор, когда женщины вошли в комнату. Он поднялся на ноги и в раздумье рассматривал новоприбывшую. В серебристо-серых брюках и бледно-голубом свитере, плотно облегающих его словно вылепленное искусным скульптором тело, Кайл выглядел великолепно.

– Мисс Грегсон, – представила Шэннон. – Она здесь для того, чтобы побеседовать с нами об удочерении Джоди.

– Лучше – Мэксин, – сказала девушка. – Если еще короче, то – Мэкс. А вы – Шэннон и Кайл, не так ли? Мы предпочитаем предварительно пообщаться в неофициальной обстановке, прежде чем приступать к делу.

– Уверен, вы правы, – с готовностью сказал Кайл. – Позвольте мне взять ваше пальто.

Она отрицательно покачала головой.

– Я собираюсь пробыть у вас буквально несколько минут. Позвольте перебросить пальто чере спинку стула, и этого будет достаточно.

С подносом в руках вошла миссис Паркин. Джоди встала, подошла и, ни слова не говоря, взяла свой шоколад, а затем уселась на софу рядом с Шэннон. Лицо у нее было такое же хитрое, как у маленького эльфа. Шэннон разлила кофе и подала всем чашки, послав все еще молчавшей Джоди ободряющую улыбку, когда возвращалась на свое место.

– Однако вы оперативно действуете, – заметил Кайл. – Мы вернулись только в субботу.

– Социальные работники должны устанавливать контакт по возможности быстрее, – ответила девушка. – Я понимаю, мой визит похож на вторжение, но придется вас огорчить: у нас такой метод проведения работы. Я буду навещать вас несколько раз в течение следующих недель для того, чтобы посмотреть, как у всех вас пойдут дела. – Она улыбнулась Джоди и совершенно не расстроилась, не получив ответной улыбки. – Мы должны убедиться, что вы хорошо заботитесь о девочке. Хотя я уверена, у вас проблемы такого рода не могут возникнуть, – добавила она, окинув взглядом Шэннон и задержавшись глазами на Кайле. – Я понимаю, вы летали в Австралию, чтобы спасти свою племянницу от той жизни и привезти ее домой.

– Я была дома, – вмешалась в разговор Джоди, – но мне там не нравилось.

– Хорошо-хорошо, ты, конечно, туда не вернешься, – заверила ее Мэксин. – Думаю, тебе стоит пойти и поиграть несколько минут, пока я побеседую с твоими дядей и тетей. Мы должны немного поговорить, прежде чем я уйду.

Джоди надула губки.

Шэннон испытывала сочувствие к ребенку, которому не разрешили присутствовать при разговоре, но промолчала. Кайл же присоединился к просьбе Мэксин, выразительно склонив голову.

Джоди схватила свою кружку с горячим шоколадом и с недовольным видом вышла из комнаты. Кайл подождал, пока за ней закрылась дверь, и только тогда спокойно спросил:

– И что же точно вам нужно знать?

– Ну, некоторые фактические данные у нас уже есть. Теперь нам нужна уверенность в том, что вы знаете все «за» и «против» в вопросе удочерения ребенка в возрасте Джоди. Тем более девочки, которую вы впервые увидели лишь несколько дней назад. Согласно сведениям, полученным нами из Брисбена, Джоди воспитывалась в обстановке, очень сильно отличающейся от вашей, и поэтому у нее могут возникнуть проблемы с привыканием.

– Джоди очень легко усваивает новое, – сказала Шеннон прежде, чем Кайл смог ответить сам. – Она схватывает все буквально на лету.

– Не сомневаюсь, – согласилась Мэксин. – Девочка, должно быть, чувствует себя на седьмом небе от счастья после всех испытаний в прошлом. Но еще рано о чем-то говорить. В таких случаях не всегда все проходит гладко. Например, новая школа может стать непреодолимым препятствием для любого ребенка.

– Мы справимся, несмотря на все затруднения и неожиданности, – твердо заявил Кайл.

Мэксин улыбнулась и кивнула.

– Во всяком случае, давайте надеяться на лучшее. – Она взглянула на свои часики, явно не желая уходить. – Простите, мне пора, у меня еще дела. Только могу ли я, прежде чем уйти, перекинуться с Джоди несколькими словами наедине?

Она покачала головой, когда Шэннон сделала по пытку встать вместе с ней, чтобы подать ей пальто.

– Все в порядке. Только скажите мне, где находится ее комната.

– Прямо по лестнице, вторая дверь по коридору, – сказал Кайл, уже поднявшись на ноги. – Надеемся снова увидеть вас.

– Да, конечно. – Глаза девушки не отрывались от его лица. Внезапно краска смущения залила ее щеки. – Я запоем читаю все ваши книги, – призналась она. – Они действительно великолепны! Вы, должно быть, провели грандиозное количество исследований.

– Достаточное, – согласился Кайл. – И Шэннон тоже пишет.

– Знаю. – Она с неохотой переключила свое внимание на Шэннон. – Боюсь, я мало читала ваши книги. Мне больше нравятся детективы, нежели любовные романы.

Шэннон улыбнулась, пожав плечами.

– Все в порядке. Ты должен подписать для Мэксин экземпляр своей последней книги, Кайл.

– У меня здесь нет, – отозвался он, – но к следующему вашему визиту я ее для вас приготовлю.

Кайл пошел открыть для девушки дверь, заставив покраснеть ее еще раз.

– Поклонница, которой можно заняться, – заметила Шэннон, когда он закрыл дверь.

– Тебе нечего опасаться, – непринужденно сказал он. – Должен признаться, я ожидал увидеть социального работника постарше.

– Едва ли она твоего типа, я думаю.

Серые глаза сузились, остановившись на ее лице, веселые искорки исчезли.

– Даже если бы она и была девушкой моего вкуса, неужели ты серьезно думаешь, что я бы с ней флиртовал?

Конечно, нет, должен звучать благоразумный ответ, но какой-то бес внутри нее не позволил Шэннон так сказать.

– Кто знает? – вместо этого произнесла она.

Кайл сделал глубокий и медленный вдох – очевидно, для того, чтобы сдержать резкое замечание.

– Тебя беспокоит недавний звонок, – мрачно констатировал он. – Ты думаешь, это звонила Пола.

– А ты говоришь, этого не может быть, да?

– Я представления не имею, кто звонил!

– Полагаю, также представления не имеешь, что Пола делала в Тонбридже в субботу, так?

– У нее там друзья, если тебе интересно.

Шэннон пристально взглянула на него, не в состоянии совладать с той частью себя, которая все еще сомневалась в его словах.

– Ты сказал, вы расстались по обоюдному согласию. Правда?

– Это имеет значение?

– Для меня да, – резко сказала Шэннон.

Его губы искривились.

– Если тебе нужно знать, то окончательно и навсегда мы расстались с ней в тот день, когда я сказал ей, что не намерен разводиться с тобой, чтобы жениться на ней.

В этом месте главная героиня одной из ее книг должна расчувствоваться в объятьях главного героя, пришла мысль. Но у нее настоящая жизнь, а не выдуманный роман. Его нежелание жениться на Поле характеризует Кайла в каком-то смысле даже хуже.

– Вряд ли ты скучал в одиночестве последние месяцы, – сказала Шэннон.

– Ты тоже не скучала, – заметил он. – Или с Крейгом у тебя все по-другому?

– Я не спала с Крейгом. – Шэннон отметила в серых глазах недоверие, но не удивилась. И правда, мало кто в это поверил бы.

– Ты пытаешься доказать мне, что он никогда не хотел заняться с тобой любовью?

– Я сказала...

– Что не спала с ним, – перебил он с явной иронией. – Довольно двусмысленное слово для определения секса.

– Ты едва ли вправе ожидать более ясной и недвусмысленной речи от сочинительницы любовных романов, не так ли? – ответила она иронией на иронию. – У тебя есть выбор: либо ты веришь в это, либо не веришь.

Кайл какое-то время смотрел на нее в раздумье.

– Ты хотела выйти за него замуж. Значит, ты должна что-то испытывать к нему.

– Я испытывала... то есть я и испытываю. – Она заколебалась, осознав, в какую ловушку попала. Выход из этой ловушки она видела один: признать правду. – Крейг прекрасный человек, и я очень расположена к нему, но недостаточно хочу его, чтобы спать с ним.

– Может быть, он не приложил к этому усилий?

– Или, может быть, ты прав, когда заявил, что только ты являешься тем мужчиной, который способен возбудить все мои чувства, – прошептала она, вызвав у него короткий смешок.

– Без сомнения, полезно иметь на других какое-то влияние! – Он сделал паузу, окинув своим внимательным взглядом ее лицо и все ее стройное тело. Казалось, Кайл хотел что-то добавить, но передумал. – Когда ты планируешь сообщить ему?

– Как можно быстрее, но только не по телефону. Я должна увидеться с ним.

Если бы вчера она была честной и с Крейгом, и сама с собой, то не пришлось бы возвращаться к разговору сегодня, подумал Кайл. Но он удержался, как всегда, от констатации очевидного факта.

– Только планируй встречу не на среду.

Шэннон хотелось, чтобы он подошел и сел рядом, но Кайл направился к креслу, в котором сидел раньше, и поднял лежавшую на полу рядом с ним газету.

– Я недавно звонила маме, – сообщила Шэннон. – Она хочет, чтобы мы привезли к ним Джоди познакомиться. Мне кажется, она уже видит себя в роли пусть суррогатной, но бабушки.

– Боюсь, другой у Джоди не будет, – заметил Кайл сухим тоном.

Поскольку его отец поселился где-то в Южной Америке, а мать снова вышла замуж и жила в Канаде, замечание Кайла звучало весьма справедливо. Ведь никто из его родителей даже не приехал на свадьбу сына!

– Так как же насчет поездки? – спросила она через минуту.

– Отважусь сказать, что я смогу все вынести. Кстати, как они поживают?

– Прекрасно. Мама от радости ног под собой не чует. – Шэннон старалась говорить серьезно. – Она никогда не теряла веры в тебя.

Кайл посмотрел на нее проницательным взглядом.

– Но твой отец вряд ли обрадуется нашему примирению.

– В самом начале, возможно.

– Тогда нам нужно будет переубедить его.

– Притвориться, да?

Он пожал плечами, не обнаруживая своих чувств.

– Если потребуется.

Шэннон разочарованно его изучала, когда он снова уткнулся в газету. У нее возникло желание подойти к нему, вырвать газету из его рук и предложить заняться с ней любовью. Ей достаточно только посмотреть на него, чтобы почувствовать в себе желание. Сейчас она ощущала подобное, и все ее существо слабело при воспоминании о волнениях прошлой ночи... Кайл был такой страстный, такой возбуждающе-настойчивый. В его объятьях она могла забыть все на свете!

– Тебе, должно быть, не терпится вернуться к работе над новой книгой, – произнесла Шэннон, сопротивляясь соблазну пойти на поводу своих желаний. – Мы с Джоди будем паиньками, если ты продолжишь писать.

– Едва ли это имеет смысл, если мне нужно будет снова отрываться от книги, – ответил он ей, даже не подняв глаз. – Вот когда Джоди пойдет в школу, мы оба будем свободны и займемся делом.

Шэннон еще не рассматривала этот вопрос со всех точек зрения. Те три книги, которые она написала в течение четырнадцати месяцев их совместнои жизни, печатались на машинке, которая, вероятно, так и стоит здесь. Но теперь она привыкла пользоваться компьютером.

– Во-первых, надо перевезти сюда мои вещи из квартиры, – заметила она. – У меня есть идея: я хочу переделать заднюю маленькую спальню под мой кабинет, а не работать в этой комнате. Одобряешь?

На этот раз темноволосая голова поднялась от газеты, и взгляд Кайла стал загадочным.

– Ты оставляешь свою квартиру?

– Если я собираюсь жить здесь, то едва ли она мне нужна.

Повисла пауза, длившаяся, казалось, несколько минут, в течение которой Кайл продолжал ее изучать. Сердце Шэннон учащенно забилось, когда он отложил газету и поднялся на ноги с очень определенным намерением. Оказавшись в его объятьях, она отвечала на его ласки свободно, не сдерживая себя. Шэннон почувствовала, как сжалось у нее все внутри от его поцелуя. Она любила и желала его...

Приоткрывшаяся дверь заставила их остановиться, но Кайл не позволил Шэннон уйти и ничуть не смутился сам, когда на пороге комнаты увидел застывшую девушку из социальной службы.

– О, извините! – пробормотала Мэксин. – Я только пришла попрощаться. Мы с Джоди закончили беседу. Еще раз извините, мне следовало постучать!

– Ничего страшного, – заверил ее Кайл. – Думаю, вам и раньше доводилось видеть целующихся мужа и жену.

– Не часто это случается в моей работе, – призналась она. – Вот ссоры мы видим постоянно, даже привыкли к ним. – В пристальном взгляде, которым она одарила Шэннон, сквозила зависть. – Увидимся на следующей неделе.

Шэннон освободилась от руки, лежащей у нее на плечах, стараясь не слишком верить подозрению, что Кайл просто разыграл перед социальным работником сцену супружеской гармонии. Однако невозможно издалека услышать шаги девушки на лестнице, поскольку дверь достаточно толстая.

– Я провожу вас, – сказала Шэннон.

Уже в прихожей она спросила, как обстоят дела с Джоди. Ее удивляло, почему ребенок до сих пор не спустился вниз. Мэксин как-то криво улыбнулась.

– Не очень-то она коммуникабельная, да? Я сумела вытянуть из нее лишь пару слов. Оказывается, она ненавидит школу, и это совсем не обнадеживает. Вам придется позаботиться об учебе и как можно скорее определить ее куда-нибудь.

– У нас назначена встреча с директором Силвервуда в среду, – неохотно сообщила Шэннон, не удивившись, когда увидела сомнение, появившееся на лице девушки.

– Принимая во внимание специфическую среду, в которой она росла, частная школа вряд ли подойдет ей.

Шэннон и сама так думала несколько дней назад. Честно говоря, она не поменяла своего мнения, хотя смышленость Джоди давала надежду. Существовал риск, что в Силвервуде она просто растеряет свою глубину и непосредственность. Дети ведь бывают очень жестоки, когда появляется непохожий на них. Даже из-за своего акцента Джоди может оказаться в одиночестве. Если же она будет драться с насмешниками, то добра не жди.

– Вы должны поговорить с моим мужем, – сказала Шэннон.

Мэксин бросила на нее колючий взгляд.

– У вас разные точки зрения по вопросу о школе?

– Будет лучше, если мы обсудим это вместе, – пояснила Шэннон. По крайней мере, в течение следующих трех месяцев им с Кайлом необходимо придерживаться одного взгляда на каждый пунктик в устройстве судьбы Джоди. Неизвестно, поверила ли ей Мэксин или нет, но больше Шэннон не стала делать никаких замечаний. Они с Кайлом договорятся, где учиться девочке, заверила себя Шэннон, закрывая дверь.

По пути в гостиную Шэннон вдруг остановилась, заметив движение на верху лестницы.

– Идешь? – крикнула она, когда маленькая фигурка застыла в неподвижности.

Но ответа не последовало. Шэннон секунду поколебалась, сомневаясь, будет ли лучше, если она подойдет, но потом послушалась своей интуиции и направилась к девочке, сидящей на самой верхней ступеньке лестницы.

– Грустишь? – мягко спросила она, садясь рядом с Джоди.

– Она сказала, пройдут недели и недели, прежде чем меня удочерят. – И выражение ее лица, и тон были необычно мягкими и покорными.

– Власти хотят удостовериться, что ты счастлива и окружена заботой, – заверила ее Шэннон.

– Она сказала, мне нужно будет пойти в суд и поговорить с судьей.

– Мы пойдем туда все вместе. Это только формальность. Тебе не о чем беспокоиться, честно. Ты здесь – навсегда.

Джоди молча переваривала услышанное, а потом встревоженным голосом воскликнула:

– Она сказала, я должна ходить в школу!

– Ну... да. – Шэннон сделала некоторое усилие над собой, чтобы остаться честной и искренней, осознавая первопричину ее подавленности. В Англии положено по закону ходить в школу, в Австралии, впрочем, тоже. Ты не любишь учиться?

– Это скучно!

– В новой школе может быть намного интересней. Я уверена, тебе понравится. И потом, ты просто должна учиться.

Джоди подняла голову; выражение ее лица стало свирепым.

– Я хочу быть взрослой! Тогда я не обязана буду делать то, что не хочу!

– Взрослые часто вынуждены делать именно то, что они не любят.

– Папа никогда не делал того, чего не хотел. Он говорил, что законы написаны для дураков.

– Взрослые также не всегда правы, – осторожно произнесла Шэннон. – Мы все временами говорим глупые вещи. – И делаем их тоже, последовало мысленное дополнение к сказанному. – Во всяком случае, – продолжала она, – на этой неделе ты в школу не пойдешь, и поэтому давай используем время наилучшим образом. Как тебе нравится идея одеться потеплее и прогуляться по снегу сегодня днем? В деревне есть одно милое небольшое кафе, где мы можем выпить чаю.

Ее личико немного просветлело.

– А дядя Кайл тоже пойдет?

– Спроси его самого, а мне нужно позвонить. Мы собираемся навестить завтра моих родителей. Они с нетерпением ждут встречи с тобой. – В ее серых глазах вдруг блеснуло озорство.

– Думаю, вы хотите, чтобы я там вела себя очень хорошо?

Шэннон в ответ усмехнулась, почувствовав облегчение оттого, что Джоди вернулась в свое обычное состояние.

– Джоди, дорогая, веди себя естественно, как и раньше.

Она позвонила из кабинета, сидя за широким письменным столом из дуба. Компьютер и принтер Кайла стояли на краю стола, рядом с которым находились удобные вращающиеся стулья. Тома энциклопедии «Британника» в кожаных переплетах занимали первую позицию на нескольких книжных полках, висевших в комнате.

Придя в восторг от сообщения, что они очень скоро собираются тронуться в путь, ее мать попыталась убедить провести у них ночь. Шэннон же воспользовалась запланированным на среду визитом в Силвервуд как поводом для отказа. Кайл вряд ли согласится там остаться. «Брентон» находится не так уж и далеко, и поэтому в ночевке у родителей нет необходимости, скорее всего, услышит от него Шэннон в ответ на предложение ее матери.

Позвонив, Шэннон приготовилась уже освободить стул, но заколебалась, задержавшись взглядом на верхнем ящике с левой стороны рабочего стола, где Кайл всегда держал рукописи книги, над которой в данный момент работал. Она ненавидела, когда кто-то читал ее собственные не полностью законченные работы, но не смогла преодолеть желание сейчас незаметно заглянуть в текст.

Она мягко отодвинула стул и открыла ящик.

Потом села и несколько секунд, нахмурившись, пристально разглядывала золотые сережки в виде колец, лежащие поверх сложенных листков рукописи. Это не ее, конечно, но чьи? И почему они лежат здесь? Их обронила его гостья? Возможно, Кайл занимался любовью, где и когда ему вздумается, и диван вон там очень удобен для этого. Шэннон представила себе, как он позднее поднимал эти сережки, взвешивал их на руке с улыбкой при воспоминании о ласках и затем убирал в ящик стола, куда миссис Паркин, очевидно, не заглядывает. Там они будут лежать до тех пор, пока он в целости и сохранности не вернет их законной владелице. Шэннон снова закрыла ящик и откатилась на стуле назад, вернув его в прежнее положение. Она несколько секунд сидела, уставившись невидящим взглядом на кожаную поверхность с тисненым узором, пытаясь бороться со своими подозрениями. Предъявить Кайлу эти серьги значило признаться в том, что она без спросу заглядывала в его стол. Шэннон не готова признаться. Выстраивать целую историю вокруг простого кусочка золота, конечно, глупо и смешно, ведь наверняка существует совершенно невинное объяснение.

Бывает, что и коровы летают! – издевался над ней внутренний голос.