Возвращённые тенью

Глава 9. Возвращение

Диадра сидела на полу пустой чуланной комнаты. Возле нее лежала ветхая раскрытая книга, впереди широким кругом были расставлены несколько десятков зажженных свечей. Они играли теплыми бликами на стенах, и Диадра в очередной раз оглядела их, проверяя, чтобы ни одна не погасла.

Что ж, пора.

Она вздохнула и, закрыв глаза, выудила из памяти облик привлекательного юноши. Удивительно, но спустя столько дней, он по-прежнему представал перед ней так четко, словно она видела его только вчера. Диадра мягко улыбнулась ему, призывая, и принялась тихо читать заклинание.

Получится ли у нее?.. Ведь она не маг, всего лишь сенсоул… Диадра чуть нахмурилась и тряхнула головой, сосредоточенно возвращаясь мыслями к образу юноши. Еще несколько строк заклинания; звук ее голоса прошелестел и затих, и Диадра, осторожно открыв глаза, не удержалась от тихого возгласа.

В круге свечей, туманной, слегка прозрачной фигурой, перед ней стоял Берзадилар. Диадра смотрела на него, не веря своим глазам. У нее получилось… Юноша улыбнулся ей.

— Диадра.

— Ты помнишь меня? Помнишь, кто я? — тихо спросила она.

Он улыбнулся чуть шире.

— Конечно.

— Я имею в виду, что…

— Я помню все, Диадра. И наш разговор там, в Храме Нераздельности, когда ты держала в руках мой кинжал, и то, как ты освободила нас.

Диадра с облегчением улыбнулась.

— Как ты?.. — спросила она, и Берзадилар рассмеялся от неожиданности.

— Интересный вопрос для духа.

— Прости, — смутилась Диадра. — Признаться, ты первый, кого я призвала.

— Значит, практикуешься.

— Нет. Я хотела спросить тебя кое о чем.

— Скажу сразу, духи не могут предсказывать будущее, — Берзадилар усмехался, однако глаза его были теплыми.

Диадра, тем не менее, чуть сощурилась:

— Ты, что, смеешься надо мной?

— Вовсе нет. Спрашивай.

Она чуть вздохнула и тихо произнесла:

— Я подумала, что ты, наверное, можешь знать что-то о возвращенных.

Берзадилар вдруг слегка нахмурился.

— Зачем тебе это?

— Моя подруга — одна из них. И ей нужна помощь.

Юноша внимательно смотрел на Диадру, не говоря ни слова.

— Прошу тебя, — взмолилась Диадра, по-своему расценив его молчание.

— Что ты сама знаешь о возвращенных, Диадра?

— Почти ничего. Я знаю, что Тень опасна для нее, и она должна научиться отталкивать ее от себя… но единственный олл, который согласился помочь нам в этом, чуть было не убил ее, не сумев совладать с Тенью.

Берзадилар удивленно поднял бровь.

— Олл не сумел совладать с Тенью?..

— Он сказал, она тянется к Илли больше обычного. И еще что Тень в ее ауре не похожа на ту, какой она бывает у возвращенных…

— В самом деле?.. — Берзадилар слегка прищурился, и Диадра с надеждой взглянула на него.

— Ты знаешь, что это?..

— Нет. Но это напоминает мне о том, что было с тобой, Диадра. Когда ты была возвращенной, мы с Анторгом долгое время оберегали тебя от Тени.

— Выходит, ты можешь совладать с нею?.. — тихо спросила Диадра.

Берзадилар взглянул на свечи вокруг себя и чуть улыбнулся:

— Знаешь, зачем они? Внутри этого круга энергия Тени проявляется, потому что я нахожусь здесь. Я из ее мира, и я несу ее с собой. Этот круг оберегает тебя от нее.

Диадра вопросительно смотрела на него, ожидая продолжения.

— Убери одну, Диадра.

— Что?.. — она изумленно уставилась на него, инстинктивно подаваясь назад, но он мягко улыбнулся.

— Не бойся. Я смогу удержать ее здесь.

— Нет, — она качнула головой, хмуро глядя на Берзадилара.

В книге, что лежала рядом с ней, было написано об этом. Круг — единственная защита. Дух не сможет пройти сквозь нее. Будьте готовы, что он попытается обманом заставить вас разрушить его — никогда, никогда не поддавайтесь. Кем бы он ни был для вас при жизни, теперь он на той стороне, и он сделает все, чтобы попытаться вновь проникнуть в этот мир…

— Поверь мне, тебе нечего бояться. Большинство духов в самом деле не в силах оградить живых от Тени, но я был сильным магом при жизни, и я могу совладать с нею теперь, находясь в ее мире. Не бойся, Диадра. Ты можешь доверять мне, — его голос был таким мягким.

Диадра сощурилась.

— Я мало знаю о духах, но об этом круге я прочитала, Берзадилар. Я лишь не думала, что ты станешь просить об этом.

— Что же ты прочитала? — он сжал губы в чуть надменной усмешке.

— Что духи пытаются освободиться из него. Любым способом.

Берзадилар качнул головой и улыбнулся с неожиданной грустью.

— Но у меня нет причин освобождаться, Диадра. Мы не принадлежим этому миру, и оставаться в Свете надолго губительно для нас. Освобождение имеет смысл лишь для того, кто преследует какую-то цель в мире живых. Месть, например, или попытку вернуться… Ко мне, очевидно, не относится ни то, ни другое.

Диадра все еще неверяще хмурилась.

— Я не могу этого знать.

Берзадилар чуть поднял бровь.

— Ты ведь, кажется, сама призвала меня, не так ли? К тому же, подумай, если бы кто-то из нас хотел, мы бы могли с легкостью освободиться в ту ночь, когда ты разбила Печать Солнца. Там, в Храме не было никакого защитного круга.

Диадра не отвечала. В самом деле, в его словах был какой-то смысл. И все же, могла ли она поверить ему? Могла ли сделать именно то, о чем так ясно предупреждала книга?..

Глаза Берзадилара вдруг потухли.

— Что ж, если так, тебе лучше отпустить меня, Диадра, — сказал он. — Если ты не веришь мне, я едва ли смогу тебе помочь.

Она молча вглядывалась в его лицо.

Потом вдруг потянулась и вынула одну свечу из круга.

Берзадилар взглянул на нее удивленно, но тут же мягко улыбнулся.

— Спасибо.

Диадра неуверенно повела плечом.

— Я подумала, что ты, наверное, не станешь причинять мне зла.

Он пристально посмотрел на нее.

— Конечно, нет.

Диадра улыбнулась ему уголками губ, и Берзадилар, чуть подняв руки, произнес:

— Почувствуй ее, Диадра.

Мгновение спустя девушка вдруг ощутила, как холодная волна страха касается ее. Она взглянула на Берзадилара: он едва заметно улыбался. Страх окутал ее плотнее, и Диадра вдруг подумала, что зря разомкнула защитный круг… О Боги, вдруг он все же обманывает ее, вдруг он сейчас делает что-то, чего она не должна была ему позволять, но чему уже не помешает… Диадра задрожала от ужаса, и мир вокруг нее начал меркнуть, заполняясь темным туманом… и внезапно все кончилось. Девушка осознала, что все еще сидит на полу возле разорванного круга, а перед ней все так же стоит Берзадилар. Он чуть нахмурился и сказал:

— Прости, кажется, даже этого было слишком много.

Диадра несколько мгновений пристально вглядывалась в его лицо, словно проверяя, не собирается ли он вновь атаковать ее, потом тихо спросила:

— Илли тоже чувствовала это… так?

— Возможно, сильнее.

Она качнула головой.

— Это ужасно.

— Только если не умеешь понимать ее, — ответил Берзадилар. — Тень можно держать на расстоянии. Я могу научить ее.

Диадра несмело улыбнулась.

— Ты правда готов помочь ей? Но почему?

— Глупый вопрос, Диадра, — Берзадилар странно посмотрел на нее. — Потому что ты попросила об этом.

Она удивленно взглянула на него, а он, не дожидаясь ее благодарности, чуть склонил голову.

— Что ж, если у тебя пока больше нет вопросов, ты можешь отпустить меня.

— Твое время здесь уже истекает? — испуганно встрепенулась Диадра, но он рассмеялся:

— Конечно, нет. Даже духи людей могут находиться здесь по нескольку дней. Я сумею продержаться и дольше, если это понадобится.

— Тогда, возможно, тебе будет лучше остаться? Ведь если ты уйдешь, ты забудешь, о чем мы говорили, — внезапно всплыли в голове Диадры еще одни строки из книги. — Духи ведь не могут помнить ничего, что было после их смерти…

Берзадилар улыбнулся.

— Духи людей не могут. Марсонты и оллы способны отчасти сознавать даже свое существование в Тени.

— Ох, — ошеломленно нахмурилась Диадра. — Но… я ведь не мешаю твоей жизни там, призывая тебя?

Берзадилар, вновь не выдержав, рассмеялся.

— Диадра, здесь нет жизни.

Она качнула головой:

— Я имела в виду… что-то, что бы там ни было. Я не слишком беспокою тебя, призывая в этот мир?..

— Я бы сказал, наоборот… когда это касается тебя, мне приятно вернуться.

Она вдруг смущенно посмотрела на него.

— Спасибо. Значит, я позову тебя снова, когда приведу Илли?

— Ты можешь звать меня, когда тебе угодно, — ответил Берзадилар. — В Тени не чувствуешь времени — как во сне; возвращаясь в этот мир, никогда не знаешь, сколько здесь прошло дней… или столетий.

— Значит, тебе… не одиноко, не скучно там?

Берзадилар мягко улыбнулся.

— Это во многом похоже на сон, Диадра. Иногда ты грезишь, иногда забываешься в пустоте… нет времени, нет ощущений, просто… покой. О реальности вспоминаешь только тогда, когда возвращаешься в нее, а уходя — вновь забываешь.

— Я рада, что хотя бы в том мире ты не испытываешь страданий, — сказала Диадра, и Берзадилар мягко посмотрел на нее.

— Спасибо, Ди.

— Что ж, я не стану больше держать тебя здесь. До встречи, Берзадилар. Я отпускаю тебя.

— До встречи, Диадра.

Он улыбнулся ей на прощанье и растворился в воздухе.

— Ты говорила — с кем??.. — Иллиандра ошарашенно уставилась на подругу.

— С Берзадиларом, — повторила Диадра. — С его духом, если быть точной.

Иллиандра неверяще покачала головой.

— С ума сойти, — все еще удивленно произнесла она. — И что же? Он рассказал тебе что-то важное?

— Он согласился помочь тебе справиться с этим.

Иллиандра вновь уставилась на Диадру.

— Я понимаю все меньше. Зачем Берзадилару помогать мне?..

— Ну, скажем так, он помнит, что я помогла им с Анторгом…

Иллиандра чуть подняла одну бровь.

— Ты краснеешь, Ди, — усмехнулась она.

Диадра смущенно взглянула на подругу. Потом вздохнула и неуверенно произнесла:

— Помнишь, я рассказывала тебе всю эту историю? — Иллиандра кивнула, и Диадра продолжила: — Я умолчала тогда об одной детали. Той девушкой, которую они оба любили, была я.

Иллиандра, не выдержав, усмехнулась:

— Ты? Как это возможно?

— Это была моя прошлая жизнь, — серьезно ответила Диадра. — Я совсем не помню ее, но Берзадилар помнит… и меня тогда тоже звали Диадрой, и я была очень похожа на себя — я видела это в своих снах. Поэтому для него я все та же… понимаешь, Илли?

Иллиандра слегка нахмурилась.

— Ди, тебе не кажется нечестным играть на его чувствах? Пусть даже он всего лишь дух…

— Я вовсе не играю! — воскликнула Диадра. — Я столько видела его в своих снах, Илли, что я уже как будто в самом деле знаю его… и он хочет быть мне другом, так отчего же я не могу принять его дружбу?

Иллиандра чуть улыбнулась и повела бровью.

— Ну, если так, Ди…

— Приходи сегодня вечером, Илли. Я познакомлю вас.

— Хорошо, — кивнула Иллиандра, потом запнулась: — Ди, можно мне прийти с Плоидисом?..

— Конечно, — спокойно ответила Диадра.

— Я… я просто очень боюсь этой Тени, — тихо, словно немного виновато произнесла Иллиандра. — А он каким-то образом способен защитить меня от нее, и от даинь-жи, и я…

— Илли, — Диадра мягко посмотрела на подругу и коснулась ее руки. — Мои чувства к нему давно в прошлом. Ты можешь не волноваться об этом.

Иллиандра подняла на нее глаза.

— Извини, Ди, я в самом деле до сих пор чувствую себя неудобно, когда у нас заходит речь о моих с ним отношениях.

Диадра рассмеялась.

— Ты забавная, — она легонько хлопнула подругу по руке. — Приходите сегодня вечером. Я буду ждать вас.

Иллиандра вынырнула из-за плотного гобелена и аккуратно прикрыла дверь тайного хода. Плоидис, вероятно, был занят там, в первом кабинете; но он никогда не пускал посетителей дальше, и Иллиандра знала, что может спокойно дождаться его во внутренней комнате, как делала это обычно.

Она чуть улыбнулась, оглядывая знакомые стены, и счастливо вздохнула. Ох, как же она скучала по ним…

Внезапный шорох открываемой двери заставил ее обернуться, и испуг на мгновение охватил ее, когда она услышала голоса — но он тут же сменился облегчением, когда она узнала в вошедших Плоидиса и Делтона.

— Илли, — Плоидис улыбнулся ей, и Иллиандра вновь ощутила, как тепло разливается по ее сердцу.

Все было как прежде.

— Ронтан, слава Богам, Вы в порядке, — сказала она, переводя взгляд на Делтона, и, чуть нахмурившись, добавила: — Вы выглядите усталым.

— Тяжелая ночь выдалась, — ответил Делтон.

— Как и для нас, — с невеселой усмешкой кивнула Иллиандра. — Вам удалось узнать что-нибудь?

Плоидис чуть поднял бровь и взглядом, не предвещающим ничего хорошего, взглянул на Делтона.

— Ронтан, мне казалось, я предупредил Вас.

— Плоидис, прошу тебя, — мягко произнесла Иллиандра, оборачиваясь к нему. — Весь город знает о вчерашних событиях. Диадра сказала мне. И Дариан. Неужели ты думаешь, что я могла остаться в неведении?

— Вопрос в том, откуда ты знаешь, чем граф Делтон занимался этой ночью, — Плоидис пристально смотрел на нее.

— Я знаю, потому что хотела сделать это сама, — спокойно ответила Иллиандра. — Ронтан отговорил меня.

Плоидис вздохнул, обводя взглядом комнату, и вновь пронзительно взглянул на Иллиандру.

— Я уже сказал графу Делтону и я повторяю это тебе, Илли. Я запрещаю тебе ввязываться в любые дела Тайной Гвардии. Я запрещаю тебе пытаться защищать меня от чего бы то ни было. И если ты не внемлешь наконец моим приказам, я запрещу тебе вообще видеться с графом Делтоном и любыми из его подчиненных.

Иллиандра раздраженно сощурилась.

— И ты в самом деле думаешь, что заперев меня, сможешь превратить в беспечную дурочку, не знающую другого дела, кроме как быть твоей любовницей?..

Она осеклась, встретив стальной взгляд Плоидиса, и краем глаза заметила, как напрягся Делтон. Ох…

— Простите, — она виновато опустила голову.

— Еще одно подобное слово, Илли, и тебе уже не придется беспокоиться об этом, — холодный голос Плоидиса заставил ее сердце сжаться. Она виновато подняла глаза.

— Вы позволите мне хотя бы узнать результаты поездки? — отчего-то она не смогла вновь сказать ему «ты» под этим стальным взором.

— Нет, — равнодушно ответил Плоидис, и Иллиандра с обидой сощурилась.

— Что ж, тогда, думаю, я не смею мешать Вашей беседе.

— Ты останешься, — все так же спокойно произнес Плоидис. — Я хочу сказать тебе несколько слов.

Иллиандра подавила вздох и покорно застыла.

— Хорошо, — ей так и хотелось едко добавить «Ваше Величество», но она с трудом заставила себя прикусить язык. Плоидис не оставит ее после того, что случилось этой ночью, и с ее стороны было бы верхом неуважения дерзить ему, зная об этом.

— Ронтан, у Вас осталось еще что-то, о чем Вы хотели сообщить мне?

— Нет, Ваше Величество.

— Тогда прошу, оставьте нас.

— С Вашего позволения.

Делтон поклонился королю и, обернувшись, направился к тайному ходу. Иллиандра встретила его взгляд, и чувство стыда захлестнуло ее с двойной силой. Он смотрел на нее остерегающе, немного удивленно. О Боги… как же она в самом деле позволила себе при нем сказать такое Плоидису?..

Иллиандра закрыла дверь за Делтоном и старательно расправила гобелен. Потом, не оборачиваясь, опустила голову и тихо произнесла.

— Прости, Плоидис. Я знаю, что не имела права, — она поколебалась немного и добавила: — Но только и ты мог бы не говорить мне подобного при Делтоне.

Он холодно усмехнулся.

— То есть, ты считаешь, я виноват в том, что ты не можешь вести себя надлежащим образом.

Она обернулась.

— Нет, просто ты считаешь, что можешь говорить мне все, что угодно, при ком угодно!

Король невозмутимо улыбнулся.

— Но ведь так и есть.

— Ох, только теперь, прошу, оставь этот тон, Плоидис! — отчаянно воскликнула Иллиандра. — Когда дело касается нас двоих, ты не можешь приказывать мне, что делать! И тем более намеренно говорить мне все это в присутствии Делтона, надеясь, что я не смогу тебе ответить…

Плоидис сделал шаг к ней и сверху вниз взглянул в ее глаза.

— Что бы я ни сказал, ты не имеешь права отвечать мне так при посторонних, Илли. Сколько еще раз я должен объяснять тебе это?

— До тех пор, пока ты сам не поймешь, что личные вопросы лучше решать наедине.

— Не сомневайся, я понимаю. Но если я сказал что-то при Делтоне, значит, я хотел, чтобы он услышал это, — веско произнес Плоидис и тише добавил: — Илли, я не позволю себе снова потерять тебя. И если это значит, что я должен запретить вам обоим пытаться решать что-то у меня за спиной, то я добьюсь, чтобы вы исполняли мое требование.

— Если бы ты не был таким упрямым, Плоидис, мне бы не приходилось решать у тебя за спиной.

Плоидис, не выдержав, рассмеялся.

— Ты хоть понимаешь, что говоришь, Илли?..

Иллиандра печально улыбнулась и вместо ответа неожиданно склонила голову ему на грудь.

— Нет нужды напоминать мне, что ты король, Плоидис. Но кем бы ты ни был, для меня ты в первую очередь просто человек, которого я люблю больше жизни, — сказала она тихо. — И я тоже боюсь потерять тебя, ты понимаешь?..

— У меня достаточно защитников кроме тебя, — невольно смягчился Плоидис.

— Но я не последняя в списке бесполезных.

Он коснулся ладонью ее щеки, ловя ее взгляд.

— Ты думаешь, я не знаю этого?.. Илли, я не сомневаюсь в том, что ты способна на многое. Но только это же и пугает меня.

— И чего же ты хочешь?.. — спросила Иллиандра, щурясь. — Чтобы я делала вид, что ничего не происходит? Чтобы я забыла, кто я, оставила все, чем занимаюсь, и жила лишь тем, что каждый вечер ждала бы тебя в твоей постели?.. А в остальное время я, вероятно, должна праздно гулять с подружками, перемывать косточки соседям, завидовать чужим драгоценностям или скандалить по пустякам, потому что не находится других поводов потрепать кому-то нервы… Прости, Плоидис, но если так, то ты, кажется, выбрал не ту женщину.

Он невольно рассмеялся.

— Илли, милая, я выбрал ту женщину.

— Тогда позволь мне остаться той, кто я есть, — тихо сказала Иллиандра.

Плоидис вздохнул с улыбкой.

— Пообещай мне хотя бы одно, Илли. Дай слово, что больше не станешь лгать мне. Я хочу знать, если во имя моего спасения ты решишь вновь соблазнить какого-нибудь убийцу.

— Плоидис, — Иллиандра укоризненно посмотрела на него, но уловив его серьезный взгляд, вздохнула: — Хорошо. Я обещаю.

Плоидис улыбнулся и нежно коснулся ее губ.

— Вот и превосходно.

Иллиандра чуть сощурилась в ответ.

— Теперь ты расскажешь мне, что удалось узнать Ронтану?..

— В действительности — ничего, — качнул головой Плоидис. — Делтон смог догнать их только на постоялом дворе, поздно ночью, и когда он добрался туда, оказалось, что Фатес неожиданно бесследно исчез. Его мать и двое стражников были в смятении, никто из них не смог предположить ничего внятного. Было ясно только, что его забрали при помощи магии, поскольку все окна и двери в комнате остались наглухо запертыми.

— О Боги, — прошептала Иллиандра и нахмурилась. — Значит, это был даинь-жи… Но Плоидис, зачем ты вообще отпустил этого Фатеса?.. Ведь если он пытался убить тебя…

— Он всего лишь мальчишка, — ответил Плоидис, отпуская ее и отворачиваясь. — Его мать пришла ко мне с одной мольбой: сохранить ему жизнь. Я не нашел причин, почему я не мог сделать этого.

— Но ведь они наверняка были заодно, — Иллиандра непонимающе смотрела на него. — Ох, Плоидис, если…

— Если это был план даинь-жи, то я с трудом понимаю его мотивы. Зачем ему этот мальчишка? Все это время Фатес вел себя настолько глупо, что был просто обречен на провал. Нет, Илли, я в самом деле не представляю себе его игру частью какого-то хоть сколь-нибудь серьезного плана.

— Каррес тоже выглядел лишь мерзким самодовольным нахалом, пока не оказалось, что он так легко обвел меня вокруг пальца.

Плоидис чуть прищурился.

— Не только тебя, Илли. Я должен был догадаться, что было его целью, я должен был раньше увидеть, к чему он вел это…

— Никто из нас не увидел, Плоидис, — мягко заметила Иллиандра. — И Ронтан тоже, хотя это его работа, раскусывать подобных типов.

— Но я должен был, Илли.

Он вздохнул и, вновь шагнув к ней, притянул к себе.

— В любом случае, я больше никому не позволю так провести меня, — сказал он тихо. — Как же я мог поддаться этому, Илли?.. Как я мог оставить тебя?..

— Но ты все же оказался рядом, когда был так нужен, — мягко ответила Иллиандра и вдруг улыбнулась. — К слову об этом… Плоидис, что ты делаешь сегодня вечером?..

Диадра закончила расставлять свечи и опустилась на пол рядом с Иллиандрой и Плоидисом, раскрывая ветхую книгу. Найдя нужную страницу, она сосредоточилась и принялась тихо читать заклинание. Она едва успела закончить, когда удивленный вздох Иллиандры сообщил ей о том, что все прошло успешно. Девушка закрыла книгу и подняла глаза.

— Здравствуй, Диадра, — на призрачном лице Берзадилара играла легкая улыбка.

— Здравствуй, — она улыбнулась ему в ответ. — Познакомься. Это Илли, моя сестра, и… — Диадра запнулась на мгновение, неуверенно взглядывая на Плоидиса, — Его Величество король Плоидис Стер Эдион де Консуэло.

— Консуэло, — неожиданно улыбнулся Берзадилар, переводя внимательный взгляд на Плоидиса. — Выходит, мы в Лиодасе.

— Конечно, — удивленно ответила Диадра. — Где же еще?..

— Едва ли я мог определить это по ровным стенам, — Берзадилар улыбнулся ей и вновь перевел взгляд на короля: — Мое почтение, Ваше Величество.

Плоидис учтиво кивнул ему.

— Я рад встретить Вас, — ответил он.

Берзадилар посмотрел на Иллиандру.

— А Вы, выходит, и есть возвращенная. Что ж. Диадра рассказала Вам о том, что я хочу попытаться сделать?

— Да, однако она, вероятно, не успела упомянуть Вам еще об одной детали. О Слезах Тени…

Берзадилар слегка поднял брови.

— Слезы Тени? Причем здесь они?

— Вы знаете, что это? — отчего-то удивилась Иллиандра.

— Да, — кивнул Берзадилар. — Драгоценные камни. Они…

— Слезы Тени — это люди, — сказала Иллиандра. — Я одна из них.

Легкая усмешка тронула губы Берзадилара.

— Кто сказал Вам такое?

— Призрак, который охотится за мной. Даинь-жи.

Берзадилар вдруг пристально взглянул на нее.

— Даинь-жи??..

— Вам знакомо это название?..

— Это не название, — ошеломленно качнул головой Берзадилар. — Это имя.

— Имя девушки, которая погибла, но оставалась рядом с любимым, пока не осознала, что этим убивает и его… — тихо продолжила за него Диадра, и Берзадилар пораженно взглянул на нее.

— Ты помнишь?..

— Что? — Диадра непонимающе нахмурилась, а в следующий миг глаза ее расширились: — Ох… так это правда?.. Ты… знал ее?

Берзадилар медленно кивнул.

— Откуда ты знаешь, Ди?

— Я прочла легенду.

— Легенду, — Берзадилар неожиданно рассмеялся. — О Боги…

— Может ли быть, что призрак, который охотится за мной, как-то связан с этой девушкой? — осторожно спросила Иллиандра.

— Я не знаю, — качнул головой Берзадилар. — Но я не верю, что это может быть она. Даенжи была доброй, мягкой девушкой… и совсем юной. Ее призрачные слезы в самом деле обернулись камнями. Мы окрестили их Слезами Тени… и потому я не представляю, отчего призрак назвал так Вас.

Диадру пронзила неожиданная догадка.

— Даенжи… была твоей девушкой?.. — тихо спросила она.

— Нет, — Берзадилар мягко взглянул на нее. — Моего брата.

Он задержал ее взгляд на мгновение; потом обернулся к Иллиандре. Та внимательно смотрела на него.

— Человек, который служил даинь-жи, сказал мне, что был потомком юноши из легенды. И что тот юноша завещал своим сыновьям и внукам искать Слезы Тени.

— Искать?.. — Берзадилар удивленно поднял брови. — Зачем? Слезы и так всегда были у Терлизана. К тому же, брат не мог ничего завещать потомкам. У него никогда не было детей.

— Вот как?.. — удивленно проговорила Иллиандра и чуть сощурилась, глядя в пространство. — Это странно.

— Скорее всего, Каррес просто использовал эту легенду, чтобы увести нас по ложному следу, — сказал Плоидис, и Иллиандра согласно кивнула.

— Ты прав. Быть может даже, я сама подала ему эту идею. Это ведь я рассказала ему историю о Даенжи.

— Нет, Илли. Я думаю, они знали ее и раньше, — возразил Плоидис. — Слезы Тени и даинь-жи — два заимствования из одной истории, это не может быть совпадением.

— Вы правы, Ваше Величество, — согласился Берзадилар и, чуть сощурившись, добавил: — И я постараюсь помочь Вам найти того, кто столь бесцеремонно топчет память моего брата.

Плоидис внимательно посмотрел на призрачного юношу.

— Благодарю, — медленно сказал он. Иллиандре на миг показалось, что она услышала недоверие в его голосе, но Берзадилар уже обратился к ней.

— Сейчас же я здесь, чтобы научить Вас защищаться от Тени. Вы готовы начать, Илли?

— Наверное, — она вздохнула слегка неуверенно, и Берзадилар понимающе улыбнулся уголками губ.

— Я не стану лгать Вам: едва ли это будет легко для Вас, учитывая, что Вы человек без дара к магии. Я даже не могу быть уверен, что у Вас получится… однако мы будем стараться вместе. Вы будете чувствовать тот же страх, который уже ощущали при приближении Тени, но Вы всегда должны помнить, что я могу управлять ею. Пока я здесь, она не опасна для Вас. И Ваша цель — сосредоточиться, попытаться через свой страх почувствовать ее сущность.

— Боюсь, я не слишком понимаю, как сделать это.

Берзадилар вновь улыбнулся уголками губ.

— Вы поймете, когда сможете совладать со страхом. Готовы попробовать?

— Да.

— Диадра, убери свечу, пожалуйста.

Девушка послушно вынула одну свечу из круга.

— Не волнуйтесь, Илли, — сказал Берзадилар, чуть приподнимая пальцы. — Просто постарайтесь не бояться ее.

Иллиандра напряженно следила за ним, готовясь ощутить уже знакомую волну страха, — и внезапно не страх, но леденящий ужас обуял ее, перед глазами моментально потемнело, и Иллиандра услышала где-то в отдалении вскрик Диадры и взволнованный голос Плоидиса:

— Илли!..

Она ощутила, как он обнял ее — не кожей, которой у нее уже словно не было, но сердцем, которое внезапно было окутано его успокаивающим теплом.

— Верните свечу, Диадра!.. — голос Плоидиса был полон ужаса.

— Нет!.. — последовал возглас Берзадилара, и внезапно какие-то обрывочные видения вернулись в ее померкший мир: колебавшееся пламя свечей, и встревоженное лицо Берзадилара, и застывшая в смятении Диадра…

— Немедленно!.. — взревел Плоидис, и Диадра испуганно метнулась к защитному кругу, придвигая на место свечу.

— Нет, Ди!!!.. — Берзадилар в отчаянии бросился вперед — а в следующий миг темнота вновь захлестнула Иллиандру.

Она вскричала, чувствуя, как реальность ускользает, оставляя ее в бесконечной пустоте.

— Выпусти меня!! Вы же убьете ее!!..

— Это он убьет ее!!.. Диадра… нет, не смейте!!!..

Иллиандра вновь вскричала — а в следующий миг все вдруг исчезло.

Она вновь была в знакомой комнате. Плоидис изо всех сил прижимал ее к себе. Диадра сидела возле затушенной опрокинутой свечи и со слезами на глазах смотрела на вновь обретшую материальность подругу.

— Илли… — прошептала она.

— Я в порядке, — выдавила Иллиандра в ответ.

Плоидис резко поднялся, держа в объятиях Иллиандру.

— Довольно. Мы уходим.

— Нет, Плоидис…

— Илли! Он чуть не убил тебя!!..

— Но он смог остановить это, — Иллиандра обернулась и взглянула на мрачно безмолвствовавшего Берзадилара. — Это ведь так? Вы остановили ее?

— О да, — процедил Берзадилар. — Но я не смог бы сделать этого, если бы Диадра не разорвала защитный круг, — он резко обернулся к Плоидису. — Вы хоть понимаете, что могли убить ее??.. Я выпускаю Тень к возвращенной, а Вы запираете меня, оставляя ее наедине с неподвластной ей силой!.. О чем, черт возьми, Вы думали??..

— О том, что Вы и есть даинь-жи?!.. — разгневанно парировал Плоидис. — Я видел то же самое прошлой ночью. Ее тело растворялось прямо в моих руках — так же, как сейчас!

— Потому что Тень проникла слишком глубоко!.. — в отчаянии воскликнул Берзадилар, все еще не пришедший в себя от сознания того, что могло произойти. — И вместо того, чтобы дать мне возможность исправить это, Вы отрезаете меня от беззащитной девушки!..

— Откуда мне было знать, что Вы не пытались убить ее?!

— Оттуда, что если бы я был даинь-жи, какого черта я бы вообще позволил вам запирать меня в этот круг!!..

— Прекратите, — все еще нетвердый голос Иллиандры тем не менее заставил обоих осечься. — Берзадилар не даинь-жи, Плоидис. Он остановил Тень — даинь-жи едва ли стал бы делать это. Более того, никто из живущих ныне магов не способен на подобное.

Берзадилар медленно кивнул.

— Она в самом деле тянется к Вам намного больше обычного. Простите, что не удержал ее, Илли. Я не ожидал от нее такой стремительности.

— Вы удержали ее, — улыбнулась Иллиандра. — И это вселяет в меня надежду.

— Илли, неужели ты хочешь вновь повторить это?.. — неверяще нахмурился Плоидис. — О нет, я не позволю ему еще раз так рисковать твоей жизнью.

— Риска не будет, если Вы будете доверять мне, — произнес Берзадилар. — К тому же, Вы по-прежнему будете рядом.

— Если бы только я мог повлиять на что-то в этой комнате, — саркастически усмехнулся Плоидис, раздраженный непривычным осознанием собственного бессилия.

— Но Вы можете, — серьезно ответил Берзадилар. — Ваша сильная воля и Ваша любовь к ней… Вы оберегаете Иллиандру, Ваше Величество. Вы были бы в силах вообще оградить ее от Тени, если бы не эта странная… заинтересованность, я не могу назвать это иначе. Все возвращенные привлекают к себе Тень, но то, как она тянется к Илли — это больше обычного. Такой настойчивый интерес я, вероятно, действительно встречал лишь однажды: когда Анторг возродил Диадру против законов Ауры Мира.

— Диадру? — немного удивился Плоидис, взглядывая на девушку. — Надо же, какое совпадение.

Берзадилар вдруг улыбнулся Диадре.

— В самом деле.

Девушка смущенно опустила глаза, и Берзадилар вновь обратился к Плоидису.

— Ваше Величество, для Иллиандры будет намного проще преодолеть ее страх, если в первое время она будет ощущать Вас рядом.

— Конечно, я буду с ней, — без колебаний ответил Плоидис.

— Илли, Вы готовы?..

— Да.

— На этот раз я не дам ей окутать Вас так быстро. Постарайтесь почувствовать ее.

Иллиандра ощутила, как Плоидис сжал ее руку, и, поймав его взволнованный взгляд, благодарно улыбнулась уголками губ.

Все будет хорошо.

Он рядом.

…Берзадилар исчез, и Диадра обернулась к Иллиандре.

— Как ты? — спросила она.

Иллиандра кивнула.

— В порядке. Спасибо, Ди. Я думаю, он действительно может помочь мне.

— Что ж, хорошо, — Диадра улыбнулась. — Тогда завтра я жду вас снова.

— Диадра, — вдруг тихо произнес Плоидис.

— Да?..

— Скажите, Вы… Вы ведь можете вызвать любого духа?..

— Вероятно, — слегка пожала плечами Диадра.

— Тогда позвольте попросить Вас… — голос Плоидиса звучал нерешительно, и Иллиандра удивленно взглянула на него: ей, наверное, еще ни разу не приходилось слышать его в таком тоне. Плоидис продолжил: — Могли бы Вы сейчас вызвать… моего отца?..

Диадра внимательно посмотрела на короля.

— Возможно, — наконец сказала она. — Но позвольте я вначале объясню Вам, Ваше Величество. Берзадилар — олл. Духи людей — это совсем другое. Берзадилар, возвращаясь в реальность, помнит все — свою жизнь, свою смерть, Тень и каждое возвращение в этот мир… люди не могут помнить ничего, что было после их смерти. Вы можете увидеть своего отца, поговорить с ним, но как только он уйдет в Тень, он навсегда забудет об этом разговоре. Вы захотите поговорить с ним снова, и обнаружите, что он задает Вам все те же вопросы… — Диадра печально качнула головой. — И, в конце концов, Вы поймете, что это лишь иллюзия… Ваше Величество, он навсегда ушел из этого мира. Он не сможет вернуться к Вам так, как возвращается сюда Берзадилар, — тихо закончила Диадра.

— Я прошу лишь об одной встрече, — ответил Плоидис, пронзительно глядя на нее. — Обещаю Вам, Диадра, я не стану просить более.

Она мгновение колебалась, потом медленно кивнула.

— Хорошо.

Плоидис затаил дыхание и, вдруг почувствовав, как Иллиандра сжала его руку, обернулся к ней. Она смотрела на него встревоженно. Стоило ли ему делать это?.. Плоидис улыбнулся ей, и глаза его светились такой непривычной надеждой, что Иллиандра невольно сдалась. Она сжала в ответ его пальцы и перевела взгляд на подругу.

Диадра восстановила защитный круг и внимательно осмотрела свечи. Все ровно горели. Диадра опустилась на пол и обернулась к королю.

— Думайте о нем, — сказала она, закрывая глаза.

Плоидис переводил взгляд с нее на горевшие свечи, чувствуя, как дрожь охватывает его тело. Отец… неужели он сможет еще раз увидеть его… Диадра тихо шептала заклинание. Перед глазами Плоидиса вставали самые теплые картины: вот отец обнимает его, вот он журит его за какой-то проступок, вот одобрительно смотрит на него, и Плоидис всем существом чувствует, как он им гордится…

Он взглянул в круг — и сердце его на миг остановилось. Перед ним, слегка колыхаясь в отблеске свечей, призрачной фигурой стоял король Стер.

Диадра закончила читать заклинание и, открыв глаза, едва слышно вздохнула.

— Я оставлю Вас, Ваше Величество, — прошептала она, поднимаясь с пола.

Иллиандра встала вслед за ней, и Плоидис на мгновение удержал ее руку, оборачиваясь к ней. Она улыбнулась ему и поспешила к двери вслед за Диадрой.

Плоидис проводил их взглядом и быстро обернулся к отцу. Стер мягко смотрел на него.

— Отец… — прошептал Плоидис.

В глазах у него стояли слезы.

— Плоидис, — Стер улыбнулся ему и неожиданно спросил: — Сколько времени прошло?..

— Почти три года, — Плоидис едва мог говорить, чувствуя, как нарастает ком в горле. — Отец… мне так не хватает тебя… — он вздохнул, пытаясь овладеть собой. — Подумать только, я хотел задать тебе столько вопросов, но теперь ни один не идет в голову.

— Тогда, позволь, я спрошу, — ответил Стер. — Как ты, Плоидис?

Он улыбнулся и слегка кивнул.

— Все… в порядке. Лиодас спокоен, я справляюсь… как могу.

— Не преуменьшай, — Стер мягко смотрел на сына. — Я уверен, что ты справляешься достойно.

— Я лишь надеюсь, что не подведу тебя.

Стер улыбнулся.

— Я знаю это.

Плоидис молча смотрел на отца, и сердце его сжималось от тоски. О Боги, как же ему не хватало лишь его поддержки…

— Ты женат? — вдруг спросил Стер.

— Да, но… — Плоидис запнулся. — На Алиетт, принцессе Авернаса.

— Авернас, — Стер приподнял брови с едва заметной улыбкой. — Что ж…

Плоидис почувствовал его одобрение и чуть склонил голову, улыбнувшись.

— Ты любишь ее?

— Алиетт?.. Она мой верный друг и прекрасная королева…

— Ту девушку, чью руку ты держал, — Стер, чуть прищурившись, смотрел на сына. — Иллиандра, верно?

— Ты помнишь ее??.. — удивился Плоидис. — Откуда?..

Стер едва заметно улыбнулся.

— Рошар представлял мне их обеих не так давно.

— Ох… — Плоидис смятенно качнул головой, но тут же поднял глаза и серьезно посмотрел на отца. — Да. Я люблю ее.

Стер отвечал на его взгляд мягкой улыбкой.

— Если бы ты только мог знать ее, — продолжил Плоидис. — Я уверен, она восхитила бы тебя. Она сделала столь многое для меня… для Лиодаса. Она помогла мне подняться после всего, что случилось той ночью; она пожертвовала своими чувствами ко мне во имя моей безопасности, она стала ученицей Ронтана, сама, без какой-либо моей помощи… Она умерла за меня, отец.

Стер не сдержал удивления.

— Что?..

— Она приняла мою смерть, сознательно оказавшись на моем месте в мое время… маги спасли ее.

Стер вновь мягко сощурился.

— И ты все же не женился на ней?..

Плоидис задохнулся от неожиданности.

— Ты в самом деле считаешь, что… я мог?..

Стер улыбнулся.

— Отчего нет, Плоидис?..

Он ошеломленно вздохнул и спустя мгновение произнес:

— Я хотел сделать это. В самом деле, и в то время я верил, что и ты одобрил бы мой выбор… но Илли, отвергнув мое признание, убедила меня в том, что уехала из Лиодаса, а потом — я уже был женат, когда узнал, что она в действительности никогда не покидала меня, и два года была так близко, работая вместе с Ронтаном, преданно посвящая мне свою жизнь и успешно скрываясь от меня под чужим именем.

Стер сощурился.

— Она в самом деле достойна тебя.

Плоидис усмехнулся.

— Я часто думаю, что я недостоин ее, отец. Она раскрыла мне свои карты, но так и не захотела оставлять свое занятие… она продолжает рисковать жизнью ради меня — а я порой не могу даже по достоинству оценить ее заслуги.

Стер улыбнулся.

— Вероятно, оттого, что ты слишком любишь ее, чтобы позволять ей рисковать собой ради твоей жизни.

Плоидис чуть сощурился.

— Ты прав. О Боги, ты всегда понимал меня с полуслова.

— Я уверен, она понимает тебя так же.

Плоидис пристально взглянул на отца.

— Да, но она все же не может заменить мне тебя.

— Она и не должна, Плоидис, — мягко ответил Стер. — Тебе вовсе не нужно заменять меня. Я сыграл свою роль в твоей жизни, я воспитал сына, которым могу гордиться. И я в самом деле горжусь тобой сейчас.

Плоидис недоверчиво взглянул на отца, и тот продолжил:

— Ты изменился. Ты возмужал, ты стал еще сильнее. Я вижу это в твоих глазах, в твоей осанке, во всем твоем облике. Это облик короля, и я знаю, что ты хороший король, Плоидис, — Стер пронзительно смотрел на сына. — Но помимо этого я вижу в тебе любовь и искренность… и я прошу, береги их. Что бы ни случилось, береги ее. Ты сам знаешь: это редкое счастье для короля — быть любимым.

Плоидис удивленно сощурился.

— Я думал, ты всегда учил меня, что наш долг неизменно стоит на первом месте.

— Верно, — улыбнулся Стер. — И похоже, я достаточно хорошо научил тебя этому. Ты знаешь все о своем долге, ты умеешь слушать его. Но иногда, Плоидис, — Стер чуть склонил голову и мягко взглянул на сына, — оставаясь в целом верным долгу, даже король имеет право все-таки услышать свое сердце.

Глава 10. Призрачный друг

— Здравствуй, Диадра, — Берзадилар улыбнулся и, оглядевшись, добавил: — Где Иллиандра?

Диадра качнула головой.

— Я позвала тебя не для нее сейчас.

Берзадилар чуть удивленно приподнял брови.

— Я хотела… просто поговорить с тобой.

— О чем?

Диадра слегка пожала плечами.

— О чем угодно… ты не против?..

Берзадилар усмехнулся.

— Я уже говорил, мне нравится возвращаться к тебе, Диадра.

Она смущенно улыбнулась.

— Спасибо. Знаешь, если бы я сказала кому-то, что сам Берзадилар рад вернуться из Тени, чтобы провести со мной время, мне бы, наверное, никто не поверил.

Он с усмешкой поднял бровь.

— Сам Берзадилар?..

— О да, о вас с Анторгом ходят легенды, — улыбнулась Диадра, и Берзадилар рассмеялся.

— В самом деле?.. Это ужасно. Не хочу расстраивать тебя, Диадра, но я подозреваю, что совсем не похож на того героя, каким меня описывают сказки.

Диадра странно посмотрела на него.

— Легенды не описывают тебя героем, Берзадилар, — сказала она тихо, словно боясь ранить его. — Но я знаю, что ты в действительности был им. Ты пожертвовал своей жизнью ради того, чтобы спасти друга, и я не знаю, как назвать это, если не самым благородным поступком, который я встречала в своей жизни.

Он мягко улыбнулся.

— Я сделал это, потому что любил тебя.

Диадра зарделась, смущенно сознавая, как эти слова вдруг согрели ее сердце. Это было странно — ведь она знала, что в действительности он подразумевал не ее, а ту, другую Диадру, которую она никогда не знала и не помнила. И все же, он говорил это ей, он улыбался ей, потому что она напоминала ему ту, кого он любил когда-то… Она вздохнула.

— Молва оказалась так несправедлива к тебе. В легендах о вас нет ни единого правдивого слова, и мне в самом деле жаль сознавать, что люди веками рассказывают детям эти лживые сказки. Я видела тебя, каким ты был, Берзадилар, и я искренне считаю, что ты заслуживаешь по меньшей мере того, чтобы тебя помнили.

— Ты помнишь меня, — ответил он с теплотой. — Что до легенд, то они никогда не бывают правдивы, Диадра. Кто мог бы рассказать правду о нашей жизни с Анторгом? Разве что те, кто не стал бы делать этого — ты, или моя жена, или наши дети…

— Ты был женат? — вдруг осознала Диадра.

Он улыбнулся.

— Ну, конечно.

— Ох, Берзадилар, мне трудно помнить, что тебе в самом деле уже столько лет, когда ты предстаешь передо мной таким юным.

— Я предстаю таким, каким чувствую себя, — ответил Берзадилар. — Это может звучать немного странно, но несмотря на то, что я помню всю свою жизнь, сейчас я уже не ощущаю, что прожил ее. Это словно яркая история, которую я когда-то читал, но я как будто никогда не проживал ее по-настоящему. Ты понимаешь?..

— Не уверена.

Берзадилар вдруг улыбнулся.

— Ты ведь не чувствуешь, что тебе триста с лишним лет?

Она с ужасом взглянула на него.

— Но мне и не триста. Я не помню той жизни. А здесь и сейчас мне только немного за двадцать.

— Вот и мне здесь и сейчас лишь немногим больше двадцати пяти.

— Почему именно так?

— Я не знаю точно. Возможно, потому что ты призвала меня таким, каким видела в своих снах, а может быть, я сам захотел быть таким с тобой, — ответил Берзадилар и улыбнулся. — В конце концов, разве мог я предстать перед тобой древним старцем, если ты, такая юная и прекрасная, каждой своей улыбкой напоминаешь мне о том времени, когда я был счастлив?..

Диадра почувствовала, как вновь пунцовеют щеки, и мягко посмотрела на него.

— Расскажи мне.

— О чем?

— О нас.

Берзадилар грустно улыбнулся.

— «Нас» не было, Диадра. Ты всегда любила только Анторга. Я знал об этом, но тем не менее не смог не полюбить тебя… и ты видела это. Вначале ты не верила, что то жестокое презрение, которое я выказывал тебе, могло вдруг смениться любовью… но у тебя всегда было чуткое сердце, Ди. Ты умела прощать так, как немногие это умеют. И ты простила меня, и даже прониклась ко мне состраданием… мы были своего рода друзьями, хотя, наверное, сложно назвать так отношения, когда мужчина любит, а женщина сочувствует ему за это. Тем не менее, мы с Анторгом уже были связаны всей этой историей, и я не мог оставить ни его, ни тебя. Мы вместе оберегали тебя от Тени, вместе пытались найти способ побороть негодование Ауры…

— А потом ты женился.

Берзадилар кивнул.

— Ты была рада за меня. Надеялась, что она поможет мне забыть тебя… и я в самом деле любил ее, но и тебя забыть был не в силах. Она была слишком умна, чтобы не замечать моих чувств к тебе, но я старался делать все, чтобы она не была несчастной. Она родила мне сына, а спустя девять лет роковая случайность забрала ее у меня… я больше никогда не был женат.

Диадра печально смотрела на него.

— Прости, я не хотела будить в тебе такие воспоминания.

— Они уже довольно далеки от меня теперешнего, — сказал Берзадилар. — Я всего лишь рассказал тебе чью-то давнюю и не слишком счастливую историю.

— И все же мне жаль, что все случилось именно так. Кто знает, что было бы, повернись судьба немного иначе?.. Я хотела бы, чтобы твоя жизнь была другой, счастливой…

— Спасибо, Ди, — улыбнулся Берзадилар. — Но сейчас все это уже в самом деле далеко от меня. Я не испытываю сожалений. Тем более, — мягко добавил он, — что сейчас ты вновь рядом со мной.

— Странно, что ты не ощущаешь ту прежнюю жизнь своей собственной, но при этом сохранил свою привязанность ко мне… к той мне, которую я даже не помню.

— Любовь довольно сильное чувство, Ди.

Она вздохнула.

— Я знаю это.

— Ты любишь кого-то? — Берзадилар чуть улыбнулся.

Диадра опустила глаза.

— Я любила. Он не ответил мне взаимностью.

— Расскажешь мне?

— Может быть, когда-нибудь, — ответила Диадра, вновь взглядывая на него. — Для меня эта история еще слишком свежа и герои ее так близко, что я сейчас совсем не хочу вспоминать об этом.

— Конечно, — кивнул он. — Как захочешь.

— И ты не станешь ревновать? — вдруг спросила Диадра.

— Ревновать? — переспросил он удивленно. — Конечно, нет, Ди. Я всего лишь призрак человека, которого ты даже не помнишь. У тебя совсем другая жизнь, какое право я имею вмешиваться в нее, появляясь из Тени?

— И тем не менее ты говоришь, что рад проводить со мной время.

Он улыбнулся.

— Да.

Диадра поднялась с пола и подошла к разделявшей их границе из зажженных свечей.

— Что ж, спасибо тебе за это, Берзадилар. Мне… тоже нравится проводить время с тобой.

Он мягко посмотрел на нее и, подплыв ближе, коснулся рукой невидимой стены.

— Ты можешь не ставить их, когда зовешь меня, Ди? — тихо попросил он. — Я чувствую себя так, словно заперт в клетке.

Диадра взглянула в его глаза и без колебаний носком туфли быстро затушила одну свечу.

— Прости, — сказала она, глядя на него. — Я не знала, что ты ощущаешь их.

Он чуть сощурился.

— Спасибо.

Диадра вздохнула.

— Мне пора идти, Берзадилар.

— Тогда до встречи, Ди.

— До встречи, — улыбнулась она. — Я отпускаю тебя.

Он исчез, а Диадра еще несколько мгновений смотрела на опустевший круг, потом перевела взгляд на затушенную свечу. Выходит, она запирала его… а что если… она внезапно улыбнулась своим мыслям. Почему ей раньше не пришла в голову эта идея?.. О да, она попробует, сегодня же вечером… Диадра снова улыбнулась и, окрыленная, поспешила к выходу из комнаты.

Был уже поздний вечер, когда Диадра наконец опустилась на скамью на широком бульваре, освещенном несколькими десятками старых кованых фонарей. Обычно оживленный, сейчас он был почти пуст, и лишь редкие прохожие нарушали его тишину. Оглядевшись и не заметив никого вблизи, Диадра закрыла глаза и принялась шептать уже заученное заклинание. Не прошло и минуты, как она услышала знакомый голос.

— Диадра?.. — он звучал слегка удивленно.

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Здравствуй, Берзадилар.

— Где мы?.. — он огляделся вокруг. — Я, кажется, узнаю это место… О Боги, но как же все изменилось…

— Ты бывал в Авантусе? — удивилась Диадра.

Берзадилар взглянул на нее и усмехнулся.

— Диадра, Анторг был королем Лиодаса, ты помнишь? Я жил здесь.

— Я думала, вы жили в том городе… там, где стоит Храм Нераздельности…

— Де-Вежкхараль, — сказал Берзадилар, вновь оглядываясь. — Да, и там тоже. Но я много лет провел в Авантусе, — он неверяще качнул головой. — Подумать только! Он стал таким широким… а фонари остались, — и он улыбнулся, оглядывая аллею.

Диадра счастливо наблюдала за ним.

Почему она раньше не додумалась вывести его куда-нибудь из этой глухой чуланной комнаты?..

Берзадилар наконец взглянул на нее.

— Зачем мы здесь? — спросил он.

— Я просто хотела, чтобы ты не чувствовал себя запертым, — ответила Диадра.

Он мягко улыбнулся.

— Ты серьезно?

— Конечно, — она запнулась. — Что-то не так?..

— Отнюдь, — он смотрел на нее, чуть сощурившись. — Спасибо, Диадра.

Она пожала плечами и улыбнулась.

— Не за что. Хочешь, прогуляемся?

Берзадилар смотрел на нее со смесью благодарности и удивления.

— Ты не будешь чувствовать себя странно, гуляя с призраком?..

— Конечно, нет, — ответила Диадра, но потом, подумав о чем-то, огляделась. — Только, если тебя кто-нибудь увидит…

— Я могу скрыть себя от остальных.

Диадра улыбнулась чуть удивленно и поднялась со скамьи.

— Тогда пойдем. Я с удовольствием покажу тебе свой Авантус.

Они прошли вместе половину старого города. Берзадилар удивленно и радостно узнавал знакомые, но так изменившиеся места, Диадра же с удовольствием наблюдала за ним, рассказывая, что знала, о новых зданиях, показывая ему те улочки, которые сама любила.

— Нам нужно будет обязательно прийти сюда днем, — воодушевленно сказала она, присаживаясь на край старого фонтана, стоявшего посреди маленькой, в несколько домов, площади. — В Авантусе достаточно фонарей, чтобы гулять вот так, ночью, но все же днем он совсем иной. Отнюдь не такой пустынный.

Берзадилар смотрел на нее с мягкой улыбкой.

— Почему ты делаешь это для меня, Ди?.. — спросил он вдруг.

Диадра удивленно посмотрела на него.

— Почему?.. Глупый вопрос, Берзадилар. Потому что… — она недоговорила, внезапно посмотрев куда-то сквозь него.

Вынырнув с узкой улочки, на площадь ввалились несколько подвыпивших молодых людей. Диадра резко поднялась с фонтана и юркнула за него, надеясь спрятаться, но поздно — незнакомцы уже заметили ее и, весело галдя, направились к ней. Диадра опустила голову и торопливо зашагала прочь.

— Куда же ты, красавица? — донеслось до нее, и Диадра с ужасом осознала, что они в несколько мгновений пересекли маленькую площадь, а в следующий миг другой голос, испуганный, воскликнул:

— Черт побери!!

Диадра резко обернулась и увидела, как в нескольких шагах между ней и юношами завис в воздухе Берзадилар.

— Оставьте ее, — спокойно произнес он.

— Призрак!! — юноши явно были не из тех людей, кто часто сталкивался с магией. — Сгинь! Не приближайся!..

— Я не трону вас, если вы оставите девушку в покое.

Однако подвыпившие юноши явно утратили возможность трезво соображать.

— Пошел прочь! — один из них схватил с земли небольшой камень и замахнулся, целясь в Берзадилара.

— Нет! — Диадра инстинктивно бросилась вперед, а в следующий миг камень больно ударил ее по плечу. Девушка вскрикнула.

Берзадилар взглянул на нее, и глаза его сузились от гнева. Он резко вскинул руки, и в следующий миг Диадра увидела, как незнакомцы застыли, и в глазах их отразился леденящий ужас. Они дрожали, бледнели, и вдруг Диадра заметила, как тела их становятся чуть прозрачными…

— Берзадилар! — вскрикнула Диадра. — Прекрати!!

Он резко взглянул на нее и опустил руки. Юноши, очнувшись, с нечеловеческим ужасом взглянули на них — и бросились прочь.

— Что ты делал?.. — тихо спросила Диадра, неверящим взором глядя на него. — Берзадилар, ты с ума сошел…

— Я лишь немного напугал их, — успокаивающе ответил он.

— Ты бы убил их!

Он резко взглянул на нее.

— Конечно же нет! За кого ты меня принимаешь?..

Диадра покачала головой.

— Я не знаю… — в ее глазах блеснули слезы испуга. — В самом деле, я ведь совсем не знаю тебя…

Он вдруг приблизился к ней, пристально вглядываясь в ее лицо.

— Ди, ты в самом деле думаешь, что я могу вот так просто убить людей?..

— Я не знаю, — она смотрела на него напуганно.

Берзадилар отпрянул от нее и резко отвернулся.

— Черт возьми, зачем тогда ты делала все это, если настолько не веришь мне?..

Она не отвечала.

В самом деле… перед ее мысленным взором вдруг всплыли картины из ее снов и совсем недавние воспоминания; все, что она видела, все, что он рассказал ей — разве этого не было достаточно? Разве могла она все еще не знать его, когда сама ощутила столь многое из его жизни, когда своими глазами видела его поступки, его решения…

— Прости, — тихо сказала она, и Берзадилар недоверчиво взглянул на нее через плечо, однако, уловив ее взгляд, быстро обернулся.

— Тебе больно?.. — взволнованно спросил он.

— Что?.. — Диадра не сразу поняла, о чем речь, и лишь спустя мгновение ноющее плечо напомнило ей о себе. — Ах, да… немножко.

— Зачем ты сделала это? Едва ли камень смог бы причинить мне вред.

— Я не успела подумать об этом, — ответила она, пожимая плечами и слегка морщась от боли. — Берзадилар, прости, я в самом деле не хотела обидеть тебя, когда сказала, что…

Он оборвал ее, качнув головой.

— Все в порядке, Ди.

— И я знаю, кто ты, Берзадилар, — произнесла она тихо. — Я знаю, что ты не стал бы… причинять им зла.

Он криво усмехнулся.

— Ты и веришь, и не веришь мне, Диадра, — сказал он. — Мне так непривычно ощущать это снова.

— Снова?.. — не поняла она.

— Так уже было, тогда, давно, когда ты осознала, каковы в действительности мои чувства к тебе, — он взглянул на нее. — Хотя, знаешь, сейчас все как будто немного по-другому. Тогда ты не доверяла мне, но все же сочувствовала… сейчас что-то иначе, хоть я и не могу толком понять, что именно.

— Возможно, сейчас у меня просто нет причин не доверять тебе, — заметила Диадра и улыбнулась ему. — Если ты хочешь, давай повторим прогулку завтра вечером. Я покажу тебе городские сады.

Берзадилар внимательно взглянул на нее.

— С удовольствием.

— Отлично, — снова улыбнулась она. — Тогда сейчас я отпускаю тебя…

Он усмехнулся и качнул головой, обрывая ее.

— Спасибо, но пожалуй, учитывая, который сейчас час, я все же провожу тебя до дома.

В последующие дни Берзадилар занимался с Иллиандрой каждый вечер. Ровно в девять они вчетвером собирались в маленькой уютной гостиной — теперь, когда им больше не нужны были свечи, Диадра могла не опасаться за ковры, — и раз за разом вновь приступали к одному упражнению. Берзадилар позволял Тени окутать Иллиандру легкой, невидимой дымкой и удерживал ее, не давая проникнуть глубже. Иллиандра, дрожа от напряжения, старалась не окунуться в черный, парализовавший ужасом туман, Плоидис сжимал в ладони ее руку, напоминая, что он рядом. Диадра молча наблюдала за ними.

Прошло несколько одинаковых дней, но результатов все не было, и Иллиандра с каждым разом становилась все печальней, однако Берзадилар, казалось, не терял уверенности.

— Это не то, чему можно научиться за пару занятий, Илли, — сказал он, когда после очередной встречи она и Плоидис поднялись с дивана, прощаясь. — Поверь мне, я чувствую в тебе Тень, я слышу, как твоя аура реагирует на ее близость. Ты сможешь одолеть ее — я не сомневаюсь в этом.

— Спасибо, Берзадилар, — устало улыбнулась Иллиандра. — Я надеюсь, что ты прав.

Они распрощались, и когда дверь за Илли и Плоидисом закрылась, Диадра обернулась к парившему в воздухе призраку.

— У Илли правда получается? — спросила она тихо, внимательно глядя на него.

— Да, — кивнул Берзадилар. — И весьма неплохо. По-видимому, возвращение сильно повлияло на нее. Я никогда не слышал, чтобы оно было способно сделать обычных людей магами, но Иллиандре, совершенно очевидно, Тень дала какие-то способности.

Диадра улыбнулась уголками губ.

— Что ж, я надеюсь, ты сможешь научить ее пользоваться ими, — сказала она и небрежно добавила, скрывая волнение: — Тебе еще не наскучили ночные прогулки, Берзадилар?..

Он тепло улыбнулся.

— Конечно, нет, Ди. Но перед этим позволь кое-что показать тебе.

Он чуть поднял пальцы, и в воздухе перед Диадрой возник из ниоткуда маленький золотой кулон в форме ангела, висевший на тонкой цепочке. Диадра присмотрелась к нему и непонимающе подняла глаза на Берзадилара.

— Это ведь мой кулон. Откуда он у тебя?

— Из твоей шкатулки.

Непонимание в глазах Диадры сменилось ошеломлением.

— Зачем?..

— Прости, Ди, я бы очень хотел подарить тебе новый, но в моем нынешнем состоянии я едва ли сумел бы пройтись по магазинам. Поэтому я позволил себе взять этот — у него теплая аура, видимо, его подарил тебе кто-то, кто тебя любит.

— Илли, — кивнула Диадра и чуть усмехнулась. — И ты, что же, даришь мне мой собственный кулон?..

— Я бы хотел, чтобы ты надевала его, когда собираешься куда-нибудь одна, особенно вечером. Он отпугнет от тебя мелких воров и… других людей с дурными умыслами.

— Ох, — Диадра вдруг расплылась в улыбке, наконец понимая. — Так ты заколдовал его?..

Берзадилар улыбнулся в ответ.

— Конечно.

Диадра протянула руку, касаясь кулона, и тут же цепочка упала в ее пальцы. Диадра с улыбкой провела пальцем по тонким крылышкам и подняла мягкий взор на Берзадилара.

— Спасибо.

— Не за что, — ответил он и тепло рассмеялся, когда Диадра расстегнула цепочку, чтобы надеть кулон на шею. — Сейчас можешь оставить его в шкатулке, Ди. Он едва ли понадобится тебе, пока я рядом.

Они вернулись в Школу, когда время перевалило далеко за полночь. За разговорами они не заметили, как миновали несколько десятков кварталов, и когда Берзадилар, опомнившись, оглядел незнакомые улицы, Диадра уже едва не падала с ног от усталости.

— Прости, Ди, — Берзадилар прочел утомление на ее лице и виновато сжал губы. — Я совсем забываю, что уже не могу чувствовать так, как люди.

— Все в порядке, — Диадра улыбнулась, оглядываясь в поисках скамьи. — Я лишь немного отдохну, и мы пойдем обратно.

Берзадилар мягко качнул головой.

— Нет нужды, Ди.

Диадра непонимающе подняла брови, и Берзадилар, улыбнувшись, раскрыл призрачную ладонь.

— Иди ко мне.

На мгновение Диадре показалось, что сейчас она протянет руку и его теплые пальцы коснутся ее — но она подалась к нему, и ее рука скользнула сквозь его, словно через туман. Диадра испуганно отшатнулась:

— Ох!.. Прости…

Берзадилар улыбнулся, немного смущенно, немного удивленно.

— Я ведь призрак, Ди. Чего ты ожидала?..

— Я… я не знаю, — она вздохнула и посмотрела на него. — Именно этого, если быть честной, но ты протянул мне руку так, словно…

Он улыбнулся и приблизился к ней.

— Мне просто нужно быть чуть ближе, чтобы…

Он недоговорил, внезапно едва ощутимая волна свежего воздуха коснулась лица Диадры, а в следующий миг она с ошеломлением осознала, что стоит в своей комнате в Школе Чародейства.

— … чтобы переместить тебя, — закончил Берзадилар с улыбкой.

— Ох, — Диадра восхищенно уставилась на него. — Берзадилар, почему ты раньше не сказал, что можешь делать нечто подобное?..

Он рассмеялся от неожиданности.

— Ди, я уже неделю упражняюсь с Тенью у тебя на глазах. Я подарил тебе зачарованный кулон этим вечером. Что сейчас ты имеешь в виду под словами «нечто подобное»?..

— То, что ты можешь перемещать меня вместе с собой. То есть, разумеется, я знаю, что вы, оллы, можете делать это, даже не касаясь нас, но все же… ох, просто это ощущение, что твоя магия может влиять и на меня — я почему-то до сих пор не сознавала этого.

Берзадилар мягко улыбнулся.

— Я надеюсь, ты не станешь теперь бояться меня из-за этого?

— Бояться? — Диадра удивленно подняла брови, и лишь спустя мгновение осознала, что он имел в виду. — Ох… то есть… — она чуть сощурилась, — ты ведь можешь гораздо больше, не так ли?..

Он не смог сдержать улыбки.

— Разумеется, Ди.

Диадра смотрела на него восхищенно, словно ребенок, и он вновь тепло рассмеялся.

— Прости, вероятно, «бояться» это совсем не то слово, которое отражает твою реакцию.

— Почему я должна бояться тебя, Берзадилар? — непонимающе спросила она. — Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Он внимательно смотрел на нее.

— Ты в самом деле доверяешь мне?

— Конечно, — без колебаний ответила Диадра, но тот же, чуть насторожившись, добавила: — А что?..

Берзадилар успокаивающе качнул головой и опустил глаза.

— Я просто давно хотел попросить тебя кое о чем, Ди, но не был уверен, что могу. Меня не покидает мысль об этом странном призраке, и я очень хочу убедиться, что все это в самом деле не связано с Даенжи и моим братом.

Диадра чуть нахмурилась.

— Как?

— Я хочу призвать его.

Брови Диадры удивленно взметнулись.

— Разве призраки могут призывать призраков?..

— Нет, — улыбнулся Берзадилар, — но ты можешь. И пока я рядом, у тебя есть достаточная связь, чтобы сделать это.

Диадра внимательно посмотрела на него, потом, обернувшись, взяла со стола книгу и опустилась в кресло.

— Ты, кажется называл его имя. Прости, я забыла.

— Терлизан.

Диадра кивнула, находя нужную страницу, и хотела было начать заклинание, но Берзадилар окликнул ее.

— Ди.

Она подняла глаза. Берзадилар мягко смотрел на нее.

— Спасибо.

— За что?.. — она удивленно подняла брови. — Это ведь ты помогаешь нам.

— Спасибо, что доверяешь мне.

Она чуть улыбнулась.

— Мне кажется, у меня нет причин не доверять тебе, Берзадилар.

Она опустила глаза, вновь пытаясь начать заклинание, но он снова остановил ее.

— Постой. Восстанови круг, Ди. На всякий случай.

Диадра, быстро расставив несколько свечей, наконец прочла заклинание, однако ничего не произошло. В комнате по-прежнему были лишь они двое. Берзадилар внимательно всматривался в пространство вокруг себя. Диадра попробовала еще раз, но и вторая попытка не увенчалась успехом.

— Почему не получается?.. — спросила она тихо. — Я что-то делаю не так?

— Все так, Ди. Это просто значит, что его нет в Тени. По крайней мере, в ее известной части.

— И что значит это?.. — непонимающе нахмурилась Диадра. — Может ли он быть этим черным призраком?..

Берзадилар обернулся к ней.

— Нет, Ди. Если бы он был призраком, мы бы смогли призвать его. Но я не чувствую его рядом. Это значит… ох, вероятнее всего, это значит, что он ушел вслед за Даенжи.

— Куда?..

— В глубины Тени. Это то место, откуда уже нет возврата. Даенжи сделала это, чтобы Терлизан больше не мог призвать ее, не пытался вернуть. Чтобы он смог жить дальше.

Диадра внимательно смотрела на Берзадилара.

— И он ушел вслед за ней? Спустя много лет? Зачем?

Берзадилар качнул головой.

— Я не знаю. Возможно, он все еще любил ее… я в самом деле не знаю, Ди. Я просто не ожидал, что мы не сможем призвать его, — он нахмурился. — Вероятно, мне стоит все же проверить записи в семейных архивах. Быть может, там найдется что-то важное.

— Где ты найдешь семейный архив?.. — непонимающе спросила она, и Берзадилар улыбнулся.

— У себя дома.

На следующее утро Диадра, проспав едва ли не до полудня, лениво ходила по комнате, собирая оставленные на столе и полках ученические работы, которые она еще полтора часа читала после ухода Берзадилара. Это был один из тех редких дней, на которые у нее не выпало ни одного занятия, и она могла позволить себе расслабиться и даже совместить поздний завтрак с обедом. Положив стопку бумаг на стол, Диадра мельком взглянула в зеркало и поправила небрежно заколотые волосы, думая о том, что перед выходом их нужно будет привести в порядок, как вдруг тихий голос Берзадилара заставил ее испуганно подскочить на месте.

— Доброе утро, Ди.

Диадра, обернувшись, непонимающе уставилась на него.

— Берзадилар?? Что ты делаешь здесь?..

«Ох, — нелепо пронеслось в голове. — Мне определенно стоило чуть раньше заняться волосами…»

— Прости, если напугал тебя. Я просто… я очень хотел поделиться с тобой, — голос его звучал печально, и Диадра внимательнее вгляделась в его призрачное лицо.

— Что-то случилось?..

— Я был в своем поместье, здесь, неподалеку от Авантуса. Я полагал, что кто-нибудь из моих потомков живет сейчас там, и я смогу найти нужные мне книги, — он сжал губы. — Но там нет ничего, Ди. Дом заброшен, вероятно, уже не менее, чем полвека, и от всего убранства остались голые стены, не говоря уже о библиотеке…

Диадра с сочувствием сощурилась.

— Мне жаль, Берзадилар.

Он отвел глаза.

— Я все еще не могу поверить, что они оставили его. Я любил этот дом.

— Три сотни лет прошло, — мягко заметила Диадра.

Он печально улыбнулся.

— Я знаю. Но мне жаль, что теперь я не смогу ничем больше помочь вам в поисках этого призрака. Семейных книг, очевидно, тоже уже не существует.

— Почему же, — возразила Диадра. — Отнюдь, я полагаю, они должны были сохраниться у твоих потомков.

— Если бы я только знал, где теперь искать их…

Диадра улыбнулась.

— Если ты дашь мне полчаса, чтобы привести себя в порядок, я думаю, я подскажу тебе, где.

В Шарооре был уже вечер, солнце клонилось к закату, и деревья отбрасывали на стены замка длинные тени.

Берзадилар поднял голову, разглядывая строение, и улыбнулся.

— Что ж, в самом деле, замок — лучше чем какое-то поместье.

— Брось, — усмехнулась Диадра. — Надо же, тебе триста лет, а ты дуешься, совсем как ребенок.

Он рассмеялся, но не успел ответить — внезапно позади них с легкой вспышкой возникла темноволосая девушка, а спустя мгновение рядом появился юноша. Диадра обернулась и пара, уже приготовившаяся к защитным заклинаниям, в один голос облегченно выдохнула:

— Диадра!..

Та улыбнулась.

— Похоже, мы все же вторглись без спроса, — сказала она виновато. — Простите, мы не хотели пугать вас и собирались постучать в дверь.

Роэл улыбнулась, а Илкад легким движением руки переместил всех четверых в гостиную.

— Мы просто не ожидали увидеть тебя в столь магической компании, Диадра, — сказала Роэл, улыбаясь, и обернулась к призрачному юноше.

— Я Роэл. Это мой муж, Илкад де Феленро.

Берзадилар невольно перевел взгляд на юношу и не смог сдержать улыбки.

— Берзадилар де Феленро, к Вашим услугам.

Илкад сощурился от неожиданности, а Роэл, напротив, ошеломленно раскрыла глаза.

— Выходит, мне не показалось, — произнес Илкад. — Это Вас мы видели тогда, в Храме Нераздельности.

— То есть… Вы действительно тот самый Берзадилар?.. — глаза Роэл все еще были похожи на две монеты.

— Тот самый?.. — в его взгляде теперь тоже засквозило удивление.

Диадра рассмеялась и искоса взглянула на призрачного юношу.

— Я ведь говорила тебе, твое имя знает каждый ребенок.

— О Боги… — все еще неверяще прошептала Роэл, а Илкад между тем почтительно поклонился.

— Я не предполагал, что когда-нибудь смогу встретить Вас лично. Это большая честь для меня.

Берзадилар усмехнулся.

— Большая честь для меня, что Вы знаете, кто я. И, вероятно, мне остается надеяться, что уста народа не слишком преувеличили наши с Анторгом прегрешения.

Илкад тепло улыбнулся.

— Диадра рассказывала нам правдивую историю. Да и наши семейные архивы, хоть они довольно скудны, все же позволяют получить о Вас представление.

— Если позволите, именно о них мы и хотели поговорить, — кивнул Берзадилар, и лицо его вновь приняло серьезное выражение. — Я хотел бы — разумеется, с Вашего позволения — увидеть эти записи. Те, что связаны с моей семьей, моими родственниками, ближайшими потомками. Эти сведения могут помочь нам с Диадрой понять, что происходит сейчас в жизни ее близкой подруги.

— Иллиандры? — Илкад перевел взгляд на Диадру, и та кивнула.

— Призрак назвал ее Слезой Тени, — пояснила девушка. — Между тем, мы выяснили, что легенда о камнях, которые также зовутся Слезами Тени, правдива, и тем юношей, который получил их от возлюбленной, был брат Берзадилара…

Илкад повел бровями и усмехнулся.

— В самом деле, запутанная история. Как все это связано?

— Это мы и хотим выяснить, — ответил ему Берзадилар, и Илкад чуть кивнул.

— Разумеется.

Едва заметным движением он переместил их в библиотеку и обвел рукой несколько полок.

— Все, что касается нашей семьи, Вы можете найти здесь. Ваш век… — Илкад шагнул к стеллажу, рассматривая выцветшие корешки и бережно вытянул один из альбомов. — Вероятно, вот этот.

Берзадилар благодарно кивнул, когда Илкад опустил книгу на стол.

— Я могу еще чем-то помочь Вам?

— Нет, благодарю. Едва ли мы имеем право долее отнимать Ваше время.

— Что ж, тогда, прошу Вас, располагайтесь, — Илкад улыбнулся и оставил их, исчезая в магическом вихре.

Диадра хотела было помочь Берзадилару с книгой, но не успела сделать и шага, как он легким движением призрачного пальца распахнул страницы. Улыбка тронула его губы.

— Я помню этот почерк. Эту книгу начинал мой писарь.

Он повелительно взмахнул пальцем, и еще одна страница, взметнувшись, послушно легла на обложку. Диадра, забыв обо всем, с внезапным восхищением смотрела на Берзадилара. Он, вероятно, даже не задумывался о том, как делает это, так просто это было для него. А сколько времени ушло у нее на безуспешные попытки почувствовать ту энергию, которой он пользовался так же естественно, как она воздухом?..

Берзадилар поднял глаза и, уловив ее взгляд, непонимающе улыбнулся уголками губ.

— Что?..

Диадра качнула головой, скидывая наваждение.

— Нет, ничего. Я, пожалуй, займусь следующим томом.

Она быстро нашла на полке нужную книгу и, опустившись в кресло, на некоторое время углубилась в чтение.

Это были обычные, непримечательные для стороннего человека записи, которые всегда велись в родовых архивах: ежегодное состояние земель, доходы, количество душ несвободных, изредка в хозяйственные отчеты вклинивались сообщения о рождении наследников, браках или смерти, порой сообщалось о доблестных достижениях членов семьи. Насколько Диадра могла судить, эта книга велась в те годы, когда Берзадилар был уже почтенным пожилым дворянином, заслужившим множество королевских милостей и пожалований, но чем дальше, тем реже упоминалось его имя, все больше отдавая простор героям, уже неизвестным Диадре. Наконец, перелистнув очередную страницу, она наткнулась на короткую запись, которая внезапно заставила сжаться ее сердце.

«Этой ночью скончался хранитель Саркофага, всемилостивейший и великопочтенный герцог Лиодаса, Берзадилар де Феленро. Памятная стелла будет увековечена в семейном склепе близ родного его города Де-Вежкхараль».

Диадра несколько долгих мгновений смотрела на сухие тоскливые строчки, потом тихо проговорила:

— Берзадилар.

— Да? — он поднял голову и посмотрел на нее. — Нашла что-то?

— Нет… то есть, не то, что мы ищем, — поправилась она неуверенно. — Берзадилар, скажи, ты знаешь, где ты был похоронен?

Слова прозвучали ужасно странно, и Диадра опустила глаза в смущении, запоздало сознавая, что ей не стоило задавать этот вопрос, но Берзадилар спокойно ответил:

— Вероятнее всего, в мою память поставили стеллу в семейном склепе.

Диадра неуверенно подняла глаза.

— Да. Здесь написано именно так. Но почему только стелла, Берзадилар? Почему они не написали, где упокоили твое тело?..

Он мягко рассмеялся.

— Потому что когда наша человеческая жизнь заканчивается, от нас не остается ничего, что можно похоронить.

Диадра взглянула на него почти с ужасом, но он лишь тепло улыбнулся.

— Это, в частности, связано с тем, почему мы можем сознавать себя в Тени. Я обязательно расскажу тебе как-нибудь позже, Ди. Но сейчас нам стоит заняться поиском. Я не хотел бы злоупотреблять гостеприимством твоих друзей.

Они в молчании листали страницы еще четверть часа. Диадра, наконец убедившись, что в ее книге не было ничего полезного, вернула ее на полку и принялась рассматривать ветхие корешки. Чем ниже, тем более свежими были книги, чернильные даты на корешках последних не успели даже потускнеть; и среди самых новых, стоявших на нижней полке, Диадра внезапно заметила тоненький ветхий альбом, на корешке которого даже не хватило места для названия. Раздвинув книги, Диадра бережно вытянула его наружу и, взглянув на заглавие, улыбнулась.

— Берзадилар, взгляни на это.

Он обернулся, и лишь заметив альбом в ее руках, улыбнулся.

— В самом деле! Как я мог забыть?..

Диадра раскрыла альбом на широком столе, развернула единственный огромный, сложенный во много раз лист, и перед их глазами предстало обширное, пестревшее многочисленными почерками родословное дерево.

— Ох, — невольно выдохнула Диадра, оглядывая необъятную путаную карту. — Подумать только… В моей карте пять поколений, и мне казалось, она уже огромна.

— В мое время их было семь, — усмехнулся Берзадилар. — Сейчас, вероятно, добавилось еще около дюжины.

— Вот Илкад и Роэл, — улыбнулась Диадра, находя внизу самую свежую запись.

— А вот я, — откликнулся Берзадилар. Его взгляд невольно заскользил ниже, к его сыну, внукам, их детям, и печальная улыбка тронула его губы. Скольких из них он успел узнать, но скольких еще не увидел…

— Он был младше тебя — на сколько??.. — удивленно пробормотала Диадра, вглядываясь в выцветшие цифры.

Берзадилар улыбнулся.

— На двадцать три года. Терлизан был лишь на шесть лет старше моего собственного сына.

— А умер в один год с тобой, — тихо сказала Диадра, и Берзадилар удивленно воззрился на карту:

— Что?.. Ох… и в самом деле…

— Но я отчего-то не видела в книге записи о его смерти. Я посмотрю еще раз.

— Лучше посмотрим следующий том, Ди. Если его судьба была неизвестна, запись о признании погибшим могут сделать даже спустя десятилетие.

Берзадилар оказался прав: спустя четверть часа они нашли то, что искали. Диадра нахмурилась.

— Это та же самая ночь, — сказала она тихо. — Посмотри, он признан пропавшим без вести с той самой ночи, когда ушли вы с Анторгом… что это может значить?..

Берзадилар хмуро качнул головой.

— Я не знаю.

— Это была Ночь Нечисти, — прошептала Диадра, и Берзадилар сощурился.

— Ночь Нечисти?.. Ты говоришь о проклятье Анторга?..

— Да. Позже их назвали так, потому что наутро, после того, как они случались, все кладбища были разрыты.

— Как?.. — непонимающе смотрел на нее Берзадилар, и Диадра ответила ему тяжелым взглядом.

— Мертвецы вставали из могил.

Берзадилар лишь облегченно усмехнулся в ответ.

— Ди, это невозможно.

— В самом деле?.. — чуть улыбнулась Диадра. — Спроси об этом у Роэл. Ее чуть не сожрали заживо, когда она имела несчастье сунуться на кладбище в последнюю из Ночей.

Взгляд Берзадилара отразил ошеломление.

— Похоже, мы с Анторгом натворили куда больше бед, чем могли предположить, — сказал он наконец.

— Главное, что это закончилось, — мягко ответила ему Диадра. — Печать Солнца уничтожена, и Ночи Нечисти больше никогда не случатся.

— Да. Но они успели погубить достаточно людей, — тихо сказал Берзадилар, глядя в пространство. Диадра хотела сочувственно возразить ему, сказать, что он отнюдь не был виноват в этом; но Берзадилар сощурился и, переведя на Диадру полный смятения взгляд, потерянно прошептал: — А первая из них, похоже, погубила и моего брата.

— …Ты не должен винить себя в этом, Берзадилар, — в сотый раз повторила Диадра, когда они вернулись в Школу Чародейства. — Сколько лет тебе было, когда ты умер? Восемьдесят?

— Немного больше.

— Это значит, Терлизану было шестьдесят. Он прожил целую жизнь.

— Он мог бы прожить еще немного больше. Ты поймешь это сама, когда тебе стукнет столько же. Шестьдесят — это еще совсем не старость.

Диадра испуганно взглянула на него.

— Пожалуйста, не говори мне об этом. Для меня даже сорок — страшная цифра.

Берзадилар искренне рассмеялся.

— Ди, поверь, в сорок ты будешь выглядеть превосходно. На тебя будут заглядываться мужчины.

— Ты не знаешь этого, — ответила Диадра, впрочем, польщенная его комплиментом.

— Поверь мне, я знаю, — он мягко улыбался, глядя на нее.

— Значит, я нравилась тебе и в сорок? — невинно спросила она и тут же устыдилась, зная, насколько намеренно задала этот вопрос.

— Ты нравилась мне всегда, — его голос был таким теплым, что Диадра, забывая обо всем, почувствовала, как подгибаются колени. — И дело не в количестве седых волос, Ди. Дело в том, кем ты была для меня.

Диадра со смущением отвела глаза, сознавая, насколько приятны ей были и его слова, и тон его голоса, и в который раз вновь укорила себя.

«Он говорит это не тебе, Ди. Он любил тебя ту, другую, и совершенно глупо представлять, будто на ее месте действительно когда-то была ты».

— Ты кажется, сказал, что твое поместье было недалеко от Авантуса? А почему ты не жил в самом городе?

Диадра произнесла эти слова и тут же подумала, что ужасно неуклюже перевела тему. Берзадилар, очевидно, тоже заметил ее смущение, однако ответил все же весьма непринужденно:

— Нам не были так важны расстояния, ведь мы всегда могли перемещаться туда, куда пожелаем. А Аврелия — моя жена — всегда хотела иметь просторный дом с большим парком. Поэтому мы жили в нескольких милях к северу от столицы, как раз так, чтобы воплотить в реальность свои мечты, и в то же время чтобы друзья и гонцы не считали слишком непосильной дорогу до нас.

Диадра усмехнулась.

— Так хорошо владеть магией и не зависеть от приземленных законов мира.

— Мы все зависим от законов мира, Ди, — рассмеялся Берзадилар. — Магическое перемещение почти не занимает времени, но зато отнимает у мага силы. Обычно не слишком много, однако чем больше расстояние, чем больше людей или вещей ты берешь с собой — тем больше сил ты расходуешь. А если, например, говорить о погоне, когда ты перемещаешься с места на место, а преследователь идет за тобой по пятам, то обычно даже сильные маги истощаются через пару часов. И здесь вопрос остается лишь в том, кто из двоих упадет первым.

Диадра ошеломленно смотрела на Берзадилара.

— И ты когда-нибудь участвовал в подобном?..

— Да, но мы никогда не доходили до предела. Обычно ты убегаешь лишь до тех пор, пока не найдешь подмогу или не придумаешь, как еще выкрутиться из ситуации.

— И на какой стороне ты был? Преследователем или жертвой?

— Бывало и так, и иначе.

Диадра не ответила, лишь глядя на него с неясной смесью чувств на юном лице, и спустя несколько долгих мгновений Берзадилар, не выдержав, улыбнулся:

— Ну что ты так смотришь, Ди?..

Она чуть повела плечами, словно очнувшись.

— Ничего. Я просто думаю о том, как неизменно ты удивляешь меня, Берзадилар. Ты столько знаешь, столько видел и испытал… до нашей встречи я думала, что уже знаю о жизни что-то, но рядом с тобой я ощущаю себя лишь годовалым ребенком, который делает только первые шаги в этот огромный неведомый мир.

Берзадилар мягко улыбнулся.

— Я думаю, ты знаешь о жизни многое, Ди. И ты, как и триста лет назад, тоже неизменно удивляешь меня, — его взор был пронзительным и теплым, и Диадра затаила дыхание, глядя в его глаза. — Ведь пока я, умудренный опытом, раскрываю тебе секреты мира, ты по-прежнему способна безо всяких усилий распахнуть передо мной двери в новую, неожиданную и такую удивительную жизнь.

Глава 11. Неведомый мир

Этой ночью Диадре снился Берзадилар. Ей казалось, будто он сидит возле ее постели и наблюдает за ней с мягкой улыбкой, а потом встает и, нежно коснувшись ее волос призрачными пальцами, исчезает во тьме… Диадра проснулась с улыбкой на губах, и весь день это странное, непримечательное видение отчего-то согревало ее.

Вечером она вновь позвала его, устроив Иллиандру и Плоидиса на софе в уютной гостиной, и, укрывшись пледом в кресле, тихо наблюдала за происходившим. Все было как обычно: Иллиандра была напряжена и собранна, Плоидис, скрывая волнение, держал ее руку; Берзадилар, не отрывая взгляда от Иллиандры, непрестанно контролировал присутствие Тени, терпеливо подсказывая что-то, ободряя. Диадра не могла видеть, что происходило, и какое-то время привычно старалась понять это по их лицам; впрочем, через некоторое время она осознала, что все больше наблюдает лишь за Берзадиларом, задумчиво изучая его мягкие черты. Он был спокоен и сосредоточен, раз за разом повторяя одно и то же упражнение, стремясь побороть страх Иллиандры, раскрыть перед ней свой мир, мир Тени. Для него это было так просто, в очередной раз подумала Диадра. Она помнила, в какой ужас пришел Илкад, когда попытался сделать то же самое, и когда Тень ускользнула из его рук. Берзадилар, казалось, тоже просчитался в первое мгновение — но с какой легкостью вновь вернул себе власть над этой непокорной силой… Насколько же могущественным он был?.. Диадра не могла вообразить. Большинство ее воспоминаний рисовали перед ней красивого юношу, благородного сердцем, сильного духом… любившего ее. И ей так трудно было представить, что этот юноша, стоявший сейчас перед ней, был в самом деле тем могущественным магом, о котором ходили легенды.

Берзадилар вдруг поймал ее взгляд и тепло улыбнулся ей, но тут же вновь сосредоточенно перевел взор на Иллиандру. Диадра почувствовала, как щеки ее с жаром вспыхнули. Ох, не может быть, неужели она все-таки снова… сердце взволнованно застучалось в груди, и она смущенно отвела взгляд, рассматривая вазу на каминной полке. Казалось, она и знала его совсем немного — все больше из видений, изредка посещавших ее в эти годы; но вот теперь, когда он, настоящий, оказался рядом, она уже спустя пару недель начала неизбежно влюбляться в него… Впрочем, вдруг осознала Диадра, сейчас ли — или еще тогда, раскрывая его перед собой в своих видениях?..

— Ох!.. — Берзадилар внезапно удивленно поднял брови. — Молодец, Илли! Ты поняла, что сделала?..

Иллиандра усмехнулась, переводя дыхание.

— Нет.

— Ты оттолкнула ее, — улыбнулся Берзадилар. — Превосходно! Теперь попробуй еще раз…

Иллиандра снова выпрямилась, напряженно хмурясь.

— Не бойся, не бойся, — мягко говорил Берзадилар. — Вспоминай, как ты только что сделала это…

— Я не могу, — прошептала Иллиандра, до боли вцепляясь в руку Плоидиса. Он успокаивающе поглаживал ее по спине ладонью.

— Что ж, ладно, — Берзадилар качнул головой, и Иллиандра облегченно вздохнула. — Ты устала. Попробуем еще раз завтра…

Они проводили Иллиандру и Плоидиса до ворот и, уже не сговариваясь, привычно направились вдоль безлюдной ночной улицы к темнеющим вдали городским паркам.

— Расскажи мне что-нибудь, Берзадилар, — попросила Диадра, когда спустя полчаса они неспешно брели по широкой аллее.

— Что именно ты хочешь услышать?

— Какую-нибудь историю из твоей жизни. У вас с Анторгом была насыщенная жизнь, не так ли?

— Насыщенная — это весьма точное слово, — улыбнулся он. — Однако я в самом деле не могу припомнить интересных историй для рассказа.

— Ну, вы ведь наверняка побеждали каких-нибудь чудищ.

Берзадилар искренне рассмеялся.

— Ты начиталась легенд, Ди?..

Диадра, осознав нелепость сказанного, весело рассмеялась в ответ.

— Нет, мы не победили ни одного чудища, — продолжил Берзадилар. — Даже наоборот, один раз нам пришлось весьма быстро уносить ноги от разозленного дракона.

Диадра остановилась от неожиданности и, словно ребенок, с восхищением взглянула на Берзадилара.

— Дракона???..

Он улыбнулся.

— Достаточное чудище для тебя?

— Понятия не имею, — ошеломленно ответила Диадра. — Я думала, их уже давно не существует.

— О Боги, ну разумеется, они существуют… — Берзадилар осекся и добавил: — То есть, конечно, если ничего не изменилось за три сотни лет. В мое время они жили в горах и вили гнезда на самых неприступных скалах.

— И как вас занесло к этим неприступным скалам? — полюбопытствовала Диадра.

— Там неподалеку стоит Лакхариэль, замок марсонтов. Драконы весьма неравнодушны к ним, что, впрочем, взаимно.

— Замок марсонтов, — повторила Диадра. — Я была там… жаль, если бы я знала, я бы обязательно спросила Рагорна о драконах.

— Ты была там? — удивленно взглянул на нее Берзадилар. — Удивительно, насколько я знаю, марсонты не слишком-то жалуют посетителей в этом жилище.

— Без сомнений, — улыбнулась Диадра. — Когда мы с Эстер пришли туда, они встретили нас серыми стенами и затаившимися туманными облачками, которые не сразу-то и заметишь. И лишь потом Рагорн снял завесу и показал мне истинное обличье замка и его обитателей, — Диадра улыбнулась. — Там в самом деле очень красиво.

Берзадилар странно смотрел на нее, и Диадра, осознав его взгляд, смутилась.

— Я что-то не так сказала?.. Прости…

— Ты видела марсонтов?.. Даже когда они скрывались под завесой??..

— Да, я… ох, Берзадилар, ведь ты же не знаешь. Я сенсоул.

Берзадилар остановился от неожиданности и взглянул на нее с внезапным восхищением.

— О Боги… ты серьезно?

— Да, — Диадра непонимающе взглянула на него. — А в чем дело?..

Он неверяще вглядывался в ее лицо.

— Это очень редкий дар. И очень хороший.

— Вероятно, — кивнула Диадра. — Ведь в конечном счете, именно он помог мне найти ключ к вашей тайне.

— Мне казалось, ты говорила, что видела сны. Я полагал, это были твои неосознанные воспоминания из прежней жизни.

— Большей частью это были видения. И я видела эпизоды не столько из своей жизни, сколько из вашей.

Берзадилар смотрел на нее, мягко сощурившись.

— Это восхитительно, Ди.

— Что?.. — она непонимающе смотрела на него.

— Этот дар. Ты ведь можешь чувствовать мир вокруг себя, так ярко, как не способен ни один человек. Говорят, это немного напоминает эльфийское единение с природой… и если это правда, то я могу лишь представить, каково это, испытывать подобное ощущение, оставаясь при этом человеком.

Диадра печально рассмеялась.

— Если бы я поняла хоть слово из того, что ты сказал, Берзадилар. Я понятия не имею, что испытывают эльфы, соединяясь с природой, и, к сожалению, я не встречала ни одного, который мог бы рассказать мне об этом… что касается меня, то я подозреваю, что чувствую мир так же, как остальные люди. Иначе, вероятно, кто-нибудь заметил бы во мне определенные странности.

Берзадилар усмехнулся.

— То есть ты хочешь сказать, ты просто не умеешь обращаться со своим даром.

— Возможно, он не такой сильный, как ты думаешь?.. — слегка пожала плечами Диадра. — Эстер пыталась научить меня видеть магические поля, но безуспешно… я не понимаю, как сделать это, как увидеть то, что невидимо.

— Марсонты и оллы невидимы для людей, Диадра.

Диадра чуть пожала плечами.

— Я могла видеть Анторга и в прошлой жизни.

— Нет, — качнул головой Берзадилар.

— Но я видела его. Я помню, у меня было видение.

Берзадилар вздохнул и чуть улыбнулся.

— Тогда, в саду?..

Диадра удивленно взглянула на него.

— Да. Откуда ты знаешь?..

— Анторг немного слукавил тогда, Диадра. Люди не могут видеть нас. Анторг знал, что и ты не сможешь. И он создал небольшую иллюзию, чтобы ты видела его таким, каким могла бы…

Диадра расстроенно сощурилась.

— Он, что, обманул меня?..

— Он просто хотел делать тебя счастливой, — мягко ответил Берзадилар. — Теперь дело не в этом… ты видела их в замке. Там они были настоящими.

— Это замечательно, — все еще расстроенно пробормотала Диадра. Ей почему-то было очень жаль того светлого, теплого видения, которое и до сих пор иногда всплывало в ее памяти.

— Да, это замечательно, Ди, — Берзадилар чуть склонил голову, стремясь поймать ее взор, и, когда она взглянула на него, мягко улыбнулся. — Обычные люди не видят нас. Маги чувствуют, но совершенно иначе. Ты же могла в самом деле видеть то, что невидимо.

Диадра все еще недоверчиво смотрела на него, и он с улыбкой выпрямился, отступая на шаг.

— Смотри. Я обещаю, что не буду лукавить.

Его призрачный образ начал еще больше терять очертания, размываясь, растворяясь в воздухе, пока окончательно не исчез, оставляя после себя лишь едва заметную призрачную дымку… а спустя миг перед Диадрой вспыхнули тысячи ярких, иссиня-черных искр. Густое, темное, живое облачко собралось и затрепетало перед ней, искрясь всеми оттенками черного… или все же синего?.. Или обоих сразу?.. Диадра вспомнила, как недавно на ее глазах Илкад принимал истинное обличье, и осознала, что Берзадилар выглядел неожиданно красивее. Те же сине-черные искры были ярче, глубже… возможно, могучее?.. Диадра восхищенно улыбнулась.

— Я надеюсь, ты в самом деле не лукавишь, Берзадилар.

Это было странно, но сверкавшее темными отблесками, искрившееся облачко выглядело даже реальнее, чем его человеческий призрак.

Берзадилар чуть покачнулся в воздухе и погас, на миг исчезая, а через несколько мгновений Диадра вновь увидела перед собой его призрачные улыбавшиеся глаза.

— Скажи, Берзадилар, — вдруг спросила Диадра, — а как вы сами видите мир, когда принимаете истинное обличье?

Берзадилар чуть поднял бровь и улыбнулся.

— Сложно объяснить. Вероятно, немного похоже на ауры, но это все же неточное описание. Мы просто чувствуем магию, ориентируемся в ней, живем в ней, как в пространстве.

— То есть, вы не видите этого, реального мира?..

Он мягко рассмеялся.

— Не только твой мир реален, Ди. Но — да, мы не видим его так, как люди… тем не менее, это не мешает нам ориентироваться в нем. Энергия пронизывает все: живых существ, создания природы и работу человеческих рук; и мы воспринимаем все через эту призму.

Диадра внимательно смотрела на Берзадилара.

— Знаешь, мне показалось, ты выглядел таким реальным в своем истинном облике, — сказала она наконец, и Берзадилар тепло улыбнулся.

— Я знал, что ты почувствуешь это.

Он на мгновение замолчал, потом тихо продолжил:

— Так и есть. Я был реальным, — его глаза были серьезны и пронзительны. — Немногие из людей знают об истинной сущности наших рас, Ди. Мы создания Ауры, мы в каком-то смысле часть ее… ты знаешь, у Ауры две стороны, Свет и Тень. И для всех живых существ это различие принципиально. Свет — сторона жизни, Тень же — пристанище смерти. Но ключевой секрет в том, что для нас это не имеет значения. Для нас Аура — единое целое, для нас она вся — источник магии, источник жизни. Души живых людей обитают в Свете, души мертвых покоятся в Тени. Они меняются местами, возвращаются и снова уходят… одни исчезают, появляются новые. Но наша жизнь совсем иная. В истинном обличье мы способны жить в Свете и Тени одновременно, для нас нет барьера, нет границы. Именно поэтому мы можем помнить всю свою жизнь, независимо от стороны Ауры, для нас обе ее части сливаются воедино. Но это значит также, что когда мы умираем, нам некуда уходить — и мы уходим навсегда. Мы отдаем свою энергию Ауре, безвозвратно.

Диадра внимательно слушала его, чуть сощурившись.

— Я не понимаю, — тихо произнесла она, когда он замолчал. — Почему тогда ты здесь сейчас, почему ты — призрак?..

Берзадилар улыбнулся.

— Потому что я жил и умер человеком, — ответил он. — Нам дана возможность принимать любую форму, но, принимая ее, мы принимаем все ее правила без исключения. Становясь человеком, я живу и умираю, как человек, и моя душа уже не в силах преодолеть барьер Света и Тени. Как олл я по-прежнему жив, и я по-прежнему сочетаю в себе Свет и Тень одновременно… принимая истинную форму, я свободен так же, как был несколькими столетиями раньше. Но возвращаясь к форме человека, я отныне неизбежно попадаю лишь в Тень.

— Почему же ты не хочешь жить в истинном обличье?..

Берзадилар тепло сощурился.

— Потому что это не та жизнь, которую ты выберешь, однажды побывав человеком.

Диадра вздохнула.

— Это сложно.

— Что именно, Ди?

— Сложно поверить, что ты в самом деле так непостижим… ты другое существо, высшее, ты можешь делать столь невероятные вещи, ты знаешь о мире такое, что мне даже и не снилось… и при этом ты все равно здесь, со мной.

Берзадилар улыбнулся.

— Потому что я все равно всего лишь человек.

Он заметил недоверие на лице Диадры и продолжил:

— Я понимаю, что тебе может быть сложно осознать это. Однако поверь, это правда. Я лишь тот, кого ты видишь. Я такой, каким ты знаешь меня, — он чуть понизил голос и тише добавил: — Я всю свою жизнь любил, как человек, Диадра. И теперь, здесь, рядом с тобой я не хочу быть никем иным.

В следующий час Диадра засыпала Берзадилара вопросами.

— Значит, ты можешь превращаться в кого захочешь?..

— Я могу превратиться даже в тебя, — улыбнулся он, — но только это будет уже магия. Что касается наших естественных способностей, то я могу лишь принимать любую форму. При этом я всегда останусь собой, и ты сможешь узнать меня, будь то…

— …эльф или гном или любое человекоподобное обличье, — закончила за него Диадра. — Я помню, Анторг говорил мне об этом в прошлой жизни. Но почему ты не станешь сейчас кем-то другим? Другим существом, я имею в виду? Или ты уже исчерпал все свои жизни?..

Берзадилар рассмеялся.

— У нас всего одна жизнь, как и у всех, Ди. Законы мира одинаковы для всех живых существ, и я могу принимать любую форму теперь — это все равно не поможет мне вернуться к жизни. Я буду призраком-эльфом, призраком-драконом…

— Ты можешь стать драконом??..

— Я могу стать даже деревом, разве только весьма разумным.

Диадра представила себе, как на могучих прозрачных ветвях колышутся призрачные листья и ошеломленно качнула головой.

— Это должно быть впечатляющее зрелище. Но если у вас одна жизнь и вы можете быть кем угодно, то почему выбираете быть человеком? Ведь есть существа, которые живут намного дольше… те же эльфы — ведь они, кажется, могут жить три или четыре века?

— Иногда даже чуть больше, — кивнул Берзадилар. — Но дело не только в веках, Ди. Каждое живое существо обладает своими особенностями, какими-то уникальными свойствами тела, разума, души. Нам требуется некоторое время для того, чтобы принять их, почувствовать, впитать в себя, поэтому мы не меняем форму слишком часто. И как правило, мы довольно быстро останавливаемся на том, что нам поистине близко. Чаще всего это оказывается именно человек.

— Почему?

— Потому что это самое загадочное существо во всем мире. Человеческая жизнь столь многогранна, что мы не можем постичь ее, даже проведя все отведенное нам время в человеческом обличье. Мир любых других существ устроен намного проще. Ни у кого из них нет таких развитых обществ и огромных государств, их жизнь, их цели, их конфликты — все это слишком просто, слишком скучно для нас. Те же эльфы, которые живут сотнями лет — их способность чувствовать природу и сливаться с ней восхитительна, и многие из нас проводили по нескольку лет в их обличье, стремясь сполна насладиться этим ошеломительным впечатлением. Но в конечном счете, эльфы живут лишь природой, они не видят и не стремятся видеть ничего иного. Их не интересует мир за пределами леса, и чем дольше мы остаемся в их обличье, тем больше принимаем эту их сущность. То же самое и с другими. Например, мы с Анторгом всегда любили обращаться в драконов, потому что ни одна птица не даст тебе того упоительного восторга и ощущения полной власти над небом, как это могучее и гибкое тело в металлической чешуе. Но жить драконом все время?.. Это просто не имеет смысла… — он осекся, заметив странный взгляд Диадры. — Что?..

— Во скольких существ ты превращался, Берзадилар?

— Во многих, но никогда надолго. Я бывал кентавром, тритоном… один раз даже единорогом.

— Ох, — Диадра рассмеялась от неожиданности. — А в его обличье я тоже смогла бы узнать тебя?

Он улыбнулся.

— В основном лишь по ауре. Она сохраняет свои черты, какую бы форму мы не принимали.

— А что с вашим истинным обличьем? Почему вы не живете в нем? Сколько, кстати, вы можете просуществовать в своей настоящей форме?

— Сколько угодно, — ответил Берзадилар, и Диадра остановилась.

— Постой. Ты хочешь сказать, вы бессмертны??..

— Не совсем, — он улыбнулся уголками губ. — Нас можно убить… и мы можем уйти сами. Как я уже говорил тебе — просто рассеять себя по Ауре, навсегда.

Диадра ошарашенно покачала головой.

— И вы выбираете одно короткое человеческое мгновение вместо потенциально вечной жизни?..

— Всегда есть цена для всего, Ди, — ответил Берзадилар. — В истинном обличье мы не живем, а лишь существуем. В самом чистом виде мы всего лишь бесстрастные наблюдатели, которые созерцают мир, но не участвуют в нем. Мы остаемся разумны, мы помним все, что видели и кем были; однако чем дольше мы существуем в истинном обличье, тем больше утрачиваем любопытство, лишаемся целей, стремлений, чувств. Это не делает нас несчастными, возможно, даже наоборот; но если вдруг что-то вновь толкнет нас к обращению в материальную форму — тогда мы начинаем понимать, что теряли, и уже никогда не позволяем себе задерживаться в истинном обличье слишком долго. Точно также мы избегаем опасных материальных обличий, которые могут поглотить нас. Можно пробыть деревом несколько лет, например, скрываясь от опасности, но всегда существует вероятность того, что ты станешь им в самом деле. При этом ты не погибнешь, не потеряешь разум, но твоя душа настолько приспособится к твоему обличью, что ты навсегда останешься в его узах.

— Это звучит довольно страшно.

— Это в самом деле страшно, когда ты сознаешь себя. Когда же ты станешь деревом, тебе уже будет все равно. Это сродни тому, как люди боятся смерти.

Диадра внимательно взглянула на Берзадилара.

— А что случается после того, как вы умираете в человеческом обличье?.. Вы проводите остаток вечности в Тени?

— Нет, — Берзадилар качнул головой. — Мы можем жить в истинном обличье, до тех пор, пока не почувствуем, что готовы уйти… или же мы можем покоиться в Тени так же, как человеческие души, ожидая, пока Аура не дарует нам новую жизнь.

Диадра странно посмотрела на него.

— Это возможно?.. И что же происходит, когда вы, прожив одну жизнь и храня ее в памяти, внезапно оказываетесь бессильным младенцем?..

Берзадилар рассмеялся.

— Мы забываем, Ди. Я ведь говорил тебе: принимая какое-либо обличье, мы вбираем в себя его особенности. Разделение мира на Свет и Тень, реинкарнация души — все это вещи, доступные лишь материальным формам жизни. Мы вспомним свою прошлую жизнь только тогда, когда будем готовы к этому — тогда, когда сможем принять истинное обличье.

— А это происходит не сразу?

— Нет. Детство мы проводим в том обличье, которое дается нам от рождения.

— И вы не можете выбирать его?

Берзадилар улыбнулся.

— Едва ли мы можем выбрать, кем появляемся на свет, Ди. Это то обличье, в котором существует наша мать.

— Ох, — Диадра ошарашенно усмехнулась. — В самом деле, я никогда не думала о том, как это происходит. Выходит, вы рождаетесь так же, как и любое существо в этом мире?

— Мы получаем жизнь так же, как любая другая душа, — поправил ее Берзадилар. — Но вот откуда берутся души, откуда появляемся мы сами в своей первоначальной форме — на этот вопрос нет ответа. Существует легенда о том, что нас создает сама Аура. И что раньше марсонты и оллы были едины, но затем, когда появились Свет и Тень, они разделились, вобрав в себя частички каждый своей стороны. И согласно этой легенде, все человеческие души это марсонты и оллы, «забывшие» о том, кто они есть на самом деле. Те, что происходят от марсонтов, по легенде привержены Свету, они более рассудительны, разумны, честны. Души Тени, потомки оллов, напротив, импульсивны, эгоистичны и живут в вечном смятении.

Диадра хмыкнула.

— Наверняка эту легенду тоже сочинили люди, — сказала она, пожимая плечами. — Если бы Свет и Тень были аналогами белого и черного, если бы можно было всех людей разделить на плохих и хороших, то вам не оставалось бы ничего, кроме как жить с эльфами и единорогами.

Берзадилар удивленно усмехнулся, и Диадра продолжила:

— К тому же, если уж говорить о «светлых» и «темных», то, зная вашу с Анторгом историю, я бы, скорее, поменяла местами характеристики.

— Анторг был хорошим человеком, Ди. Не стоит возлагать на него все грехи мира за одну ошибку.

— Вы оба были разными, — Диадра обернулась и пронзительно взглянула в его глаза. — Светлыми и темными, разумными и безрассудными, благородными и эгоистичными. Любой из нас таков. Глупо верить, что человек может быть всегда идеален. Если вы ищете причину сложности человеческого мира, то можете поискать в наших темных сторонах и в том, как мы пытаемся или не пытаемся бороться с ними.

Он внимательно смотрел на нее в ответ.

— Это довольно мудрые слова, Ди.

…Спустя некоторое время они свернули на очередную освещенную редкими фонарями аллею, и Берзадилар, оглядевшись, улыбнулся.

— Знаешь, мы с Диадрой часто бывали здесь, несмотря на то, что она была королевой.

— Она? — Диадра усмехнулась и удивленно подняла одну бровь.

— Что?.. — Берзадилар непонимающе взглянул на девушку.

— Ты только что назвал меня… ту меня Диадрой.

Он мягко сощурился и качнул головой.

— Прости, Ди, я, вероятно, должен был делать это с самого начала. Вы с ней так схожи внешне, что я не мог устоять перед соблазном считать тебя ею. Но ведь ты не она, Ди, — он мягко улыбнулся. — Ты во многом похожа на нее, но в то же время ты совсем другая.

— В самом деле?..

Диадра не сразу поняла, почему это вдруг расстроило ее. Выходит, она не была такой же… а ведь ей были так приятны те теплые чувства, которые питал к ней Берзадилар. Но нет, не к ней — к той Диадре. И теперь он ясно сознавал разницу.

— Что ж, — Диадра натянуто улыбнулась. — Мне жаль, что я не оправдала твои надежды.

— Тебе жаль? — Берзадилар удивленно взглянул на нее. — Брось, Ди, не говори ерунды. Ты такая, какой должна быть. И ты нравишься мне такой.

Диадра вдруг внимательно посмотрела на Берзадилара.

— Что ж, спасибо, — сказала она тихо.

Они прошли еще немного, и Диадра вопросительно кивнула на резную деревянную скамью.

— Разрешишь, я присяду?

— Разумеется, — Берзадилар заботливо взглянул на нее. — Ты устала?

— Немного, — Диадра улыбнулась, опускаясь на скамейку — и внезапно знакомое ощущение иной реальности резкой волной хлынуло на нее.

Она стояла здесь, рядом, возле старого дерева, прижимаясь спиной к шершавому стволу; и Берзадилар был так близко, что ее кровь невольно быстрее струилась по венам… он коснулся ее руки, заводя ее наверх, и взглянул на нее так пронзительно, что волнительный озноб мгновенно разлился по ее телу…

Диадра ошеломленно тряхнула головой, приходя в себя.

Берзадилар встревоженно смотрел на нее.

— Что это было, Ди?..

— Видение, — тихо ответила она, смятенно взглядывая на него.

Так он говорил, что между ними с Диадрой ничего не было?.. Она с трудом скрыла усмешку. Да, едва ли это можно назвать дружеским жестом…

— Что ты видела?..

Она качнула головой.

— Ничего особенного.

Что ж, это было его право, скрывать от нее что-то. Если у них в самом деле ничего не сложилось в той жизни, то, возможно, этот эпизод был не из тех, о которых он хотел вспоминать.

Диадра подняла глаза и улыбнулась ему, легко и непринужденно.

— Лучше расскажи мне еще что-нибудь захватывающее, Берзадилар.

Спустя неделю Берзадилар настоял на том, чтобы отныне Иллиандра приходила на занятия в одиночестве.

— Его Величество защищает тебя от Тени, но это также значит, что его защита не дает тебе полностью ощутить на себе ее влияние. Между тем, ты уже готова к этому, Илли. И если ты хочешь по-настоящему научиться ограждать себя от Тени, то пришло время отбросить страх и встретить ее самостоятельно.

Поэтому на следующее утро Иллиандра появилась в комнате Диадры в одиночестве.

— Здравствуй, Илли, — Диадра улыбнулась подруге и указала ей на одно из кресел. — Присаживайся.

Иллиандра немного взволнованно опустилась в кресло.

— Я все же не совсем уверена, что готова попробовать без Плоидиса.

— Берзадилар знает, что делает, Илли, — ответила Диадра. — Он гораздо опытнее нас с тобой.

Иллиандра улыбнулась.

— Я не сомневаюсь в нем, Ди.

Диадра кивнула и, опустившись в кресло напротив, хотела было начать читать заклинание, но, уловив взгляд Иллиандры, остановилась.

— Что?..

Иллиандра мягко улыбнулась, внимательно глядя на подругу.

— Он тебе нравится?..

Диадра смущенно опустила глаза.

— Мне интересно с ним. Он столько рассказывает мне, столько такого, чего я и представить себе не могла. И он добрый, и внимательный, и мягкий, и… он любил меня когда-то давно, — Диадра вновь взглянула на подругу и несмело улыбнулась. — Ох, Илли, я уже забыла, как это хорошо, чувствовать, что по-настоящему нравишься кому-то.

Иллиандра смотрела на нее внимательно.

— Но ведь он призрак, Ди.

Диадра безразлично качнула головой.

— И что с того?.. — она улыбнулась. — Мне хорошо с ним. К тому же, Илли, он не совсем призрак. Он помнит все, что происходит; он владеет магией лучше, чем многие из живых… Да ты ведь и сама не относишься к нему как к духу.

— Но я и не влюбляюсь в него.

Диадра внезапно посмотрела куда-то в сторону.

— Илли, я не хочу обижать тебя, но это мое дело, ладно? Не нужно заранее налагать вето на мои чувства. Один раз ты уже ошиблась в том, что возможно в нашей жизни.

Иллиандра печально сжала губы.

— Это немного другое, Ди, — сказала она, но Диадра резко взглянула на нее.

— Да, это другое — но это отнюдь не делает возможное невозможным… Илли, прости, но я в самом деле не хочу сейчас говорить об этом.

Диадра сосредоточилась и, не дожидаясь ответа Иллиандры, принялась шептать заклинание призыва. Закончив, она открыла глаза — и непонимающе нахмурилась.

— Где он?..

Иллиандра качнула головой.

— Я не знаю. Я не чувствую его.

Диадра скривила губы.

— Спасибо, но у меня тоже есть глаза, Илли.

Иллиандра мягко улыбнулась.

— Брось. Не злись на меня.

Диадра встала и, взяв со стола ветхую книгу, принялась искать заклинание.

— Я злюсь лишь потому, что ты думаешь, что можешь как прежде решать за меня мою жизнь.

Иллиандра чуть склонила голову и сощурилась.

— Я никогда не думала так, Ди. Но если ты все еще винишь меня в том, что…

Диадра подняла глаза.

— Я не виню тебя ни в чем, Илли! Я рада за вас с Плоидисом, в самом деле; вы созданы друг для друга, и я знаю, что я никогда не смогла бы стать для него той, кем стала ты. Я прошу тебя лишь об одном. Я уже не та маленькая девочка, о которой ты заботилась, поэтому не нужно учить меня жить, Илли.

— Хорошо, — Иллиандра подалась к ней и коснулась ее руки. — Прости меня, Ди. Я лишь хотела предостеречь тебя, чтобы тебе потом не было больно.

— Спасибо. Но лучше пусть мне будет в очередной раз больно оттого, что я попробую, чем бесконечно жаль оттого, что нет, — Диадра нахмурилась. — Странно, что же я сделала не так?.. Я ведь не переврала ни одного слова…

Она сконцентрировалась и вновь прочла заклинание, сверяясь с книгой; и вновь даже воздух в комнате не шелохнулся. Диадра встревоженно взглянула на подругу.

— Я не понимаю, почему у меня не получается, — проговорила она. — Что не так?..

— Быть может, комната не подходит? — спросила Иллиандра, но Диадра качнула головой.

— Я без труда вызываю его даже на аллее в парке. Комната ни при чем. О Боги, что если с ним что-то случилось?..

— Что может случиться с призраком, Ди? — мягко улыбнулась Иллиандра.

— Я не знаю, — Диадра внимательно вслушивалась в недвижимый воздух вокруг. — Илли, прости, но, похоже, сегодня занятие отменяется. Сможешь прийти завтра? Я надеюсь, к этому времени я смогу найти его.

— Завтра мы уезжаем на переговоры с Шамбреном, — ответила Иллиандра. — Нас не будет несколько дней.

Диадра рассеянно кивнула.

— Да, я совсем забыла.

Иллиандра вновь коснулась руки подруги.

— Не волнуйся за него, Ди. Я уверена, с ним все в порядке.

Диадра вновь взглянула на нее с легким раздражением.

— Как ты можешь быть уверена? Ты понятия не имеешь, где он.

Иллиандра улыбнулась.

— Ты ведь сама сказала, он могущественней, чем многие из живых. Где бы он ни был, с ним все в порядке.

Диадра вздохнула и улыбнулась уголками губ.

— Спасибо, Илли. Я очень надеюсь, что ты права.

— Здравствуй, Диадра.

Она вздрогнула и обернулась.

— Берзадилар!.. — в ее голосе смешались удивление и облегчение. — Слава Богам… я звала тебя, где ты был?

Он чуть улыбнулся.

— Прости, Ди, я не мог слышать тебя.

Диадра встревоженно уставилась на него.

— Почему?

— Потому что принимал истинное обличье.

Тревога в ее глазах сменилась непониманием.

— Истинное обличье — зачем?..

Берзадилар улыбнулся.

— Скоро ты все поймешь. Ты можешь пойти со мной сейчас? Я хотел показать тебе кое-что.

— Конечно, — Диадра заинтригованно смотрела на него.

— Тогда одевайся теплее.

Диадра непонимающе взглянула в окно. Весь день светило солнце, и воздух, казалось, раскалился под его палящими лучами. Диадра неуверенно вытянула из шкафа тонкую накидку, но Берзадилар усмехнулся.

— Я сказал, теплее, Ди. У тебя есть зимняя шубка?..

Диадра взглянула на него, словно на ненормального.

— Шубка??..

— Поверь, она пригодится.

Улыбка мелькнула на ее губах.

— Куда ты ведешь меня?..

— Это сюрприз.

Диадра, вздохнув, повиновалась, и спустя минуту стояла перед ним, закутавшись в меховой воротник. Берзадилар улыбнулся.

— Отлично. Теперь закрой глаза.

Диадра с улыбкой опустила ресницы. Спустя мгновение она почувствовала, как магический вихрь закружил ее, и в следующий миг резкий ледяной ветер бросился ей в лицо. Диадра сделала шаг назад от неожиданности и открыла глаза…

— О-ох!!..

Она в ужасе отступила еще немного назад и непонимающе воззрилась на парившего рядом Берзадилара.

— Зачем мы здесь?

Он улыбнулся.

— По-моему, отличный пейзаж.

Диадра с сомнением огляделась. Они стояли на самом краю отвесной скалы, и перед ними простиралась огромная, безжизненная каменная долина. Под ногами уходила вниз бездонная пропасть, вокруг, насколько хватало взгляда, застыли в безмолвии причудливые голые скалы, и лучи солнца, делая таким отчетливым различие света и тени, придавали им особый рельеф. Небо было безоблачным, но ледяной ветер заставлял Диадру плотнее закутаться в шубу. Холодная, каменная пустыня…

— Это и есть то, что ты хотел мне показать?..

Берзадилар улыбнулся.

— Не совсем. Смотри.

Диадра без интереса вновь взглянула на скалы — и внезапно заметила, как вдалеке из-за одной из них вынырнула огромная птица. Гигантские крылья, длинное тело, тонкий хвост…

— Дракон!! — внезапно воскликнула Диадра, и восторженная улыбка озарила ее лицо, когда она неверяще сделала шаг ближе, вглядывалась вдаль. — О Боги! В самом деле, это дракон??..

— Да, — в голосе Берзадилара слышалась улыбка.

Диадра с восторгом взглянула на него.

— Как ты нашел его?

— Я знал, где искать, — с улыбкой ответил Берзадилар. — Спустя сотни лет они все еще здесь. Смотри!

Диадра обернулась и ахнула от восторга.

Их было уже несколько, и намного ближе, и Диадра могла разглядеть их мощные, покрытые блестящей чешуей тела, и огромные кожистые крылья, и длинные морды с загнутыми назад острыми рогами. Черные, красные, золотистые, драконы кружили над пропастью, поднимаясь ввысь мощными взмахами и планируя, так легко, словно были вовсе невесомыми. Диадра, забыв обо всем, восхищенно наблюдала за ними.

Внезапно один из них резко свернул и поднырнув под другого, ударил его снизу. Тот взмахнул крыльями и, изогнув длинную шею, пустил в нижнего струю огня.

— Ох… — Диадра нахмурилась. — Они дерутся…

— Они играют, — улыбнулся Берзадилар, наблюдая за драконами. — Это молодняк.

— Он огнем в него запустил!..

Берзадилар рассмеялся.

— Ди, это драконы. Огонь не причиняет им вреда.

Диадра качнула головой и усмехнулась.

— В самом деле… ох, вся теория мгновенно вылетает из головы, когда воочию наблюдаешь такое, — она перевела взгляд на Берзадилара и благодарно улыбнулась ему. — Это потрясающе.

— Я надеялся, что тебе понравится.

Внезапно тень легла на скалу под их ногами, и Диадра инстинктивно пригнулась — а в следующий миг ее едва не сбило с ног мощным потоком воздуха.

— А вот и мама! — воскликнул Берзадилар, и Диадра, подняв голову, увидела, как все небо над ней на миг заслоняется огромными алыми крыльями. Гигантское тело, мощный хвост — Диадра, казалось, могла бы разглядеть каждую чешуйку на пронесшемся мимо драконе. Еще один воздушный поток накрыл ее, и Диадра, не удержавшись, сделала шаг, оказываясь на самом краю пропасти.

— Ди!..

В следующий миг она почувствовала, как невидимая сила оттягивает ее назад, к Берзадилару.

— Осторожнее.

— О-ох… — Диадра напуганно перевела дух и со смесью благодарности и восхищения взглянула на Берзадилара. — Спасибо…

Он уловил ее взгляд и чуть сжал губы в теплой усмешке.

— Ди, я бы никогда не взял тебя сюда, если бы не мог защитить даже от подобной мелочи.

Диадра мягко улыбнулась.

— Думаю, я могу не сомневаться в этом.

Она обернулась и заметила, как дракон опустился на одну из скал и, взмахнув крыльями, пустил в воздух струю огня.

— Что она делает?

— Зовет их охотиться.

Кружившие в воздухе драконы издали нестройный клич и стаей устремились к дальним скалам. Мать удовлетворенно распахнула крылья и, снявшись со скалы, в несколько взмахов догнала стаю, поднимаясь чуть выше и паря над ними. Диадра, не отрываясь, смотрела, как они, удаляясь, становились все меньше, пока наконец последний не скрылся среди скал.

— Они еще вернутся?

— Да. Тут неподалеку их гнездо. Но я не думаю, что мы дождемся их. Ты совсем замерзнешь.

— Здесь в самом деле очень холодно, — поежилась Диадра и внезапно осознала, что Берзадилар стоял рядом с ней лишь в рубашке и тонком жилете. — Ох, а ты не чувствуешь?

Он улыбнулся.

— Разумеется, нет.

— Это, наверное, довольно странно, — Диадра внимательно смотрела на него.

— Весьма, — в улыбке Берзадилара скользнула едва заметная печаль, но он тут же скрыл ее. — Впрочем, в истинном обличье мы тоже не чувствуем ничего из того, что может ощущать человек.

— Совсем ничего? — удивилась Диадра.

Берзадилар улыбнулся.

— У нас нет тела, чтобы чувствовать. Мы даже не слышим звуки так, как обычно; мы можем воспринимать речь людей — но только через энергию их мыслей.

— То есть, в истинном обличье ты можешь слышать, что я думаю? — с подозрением посмотрела на него Диадра.

— Не дословно, — улыбнулся Берзадилар. — Я могу воспринимать образы, ощущения… например, тогда, в парке я заметил, что тебе понравилось, как я выглядел.

— Да… Это странно, но я уверена, что отличила бы тебя от других, — улыбнулась Диадра и смущенно добавила: — Ты весьма красив.

Берзадилар улыбнулся и кратким вихрем переместил их обратно в Школу Чародейства.

— Ты тоже, — сказал он, мягко улыбаясь. — Особенно когда разрумянишься с мороза.

Диадра смущенно опустила глаза и быстро отвернулась, снимая шубу. Его слова вновь приятно согрели ее сердце. Слава Богам, он хотя бы не сознавал, что щеки ее рдели вовсе не от холода…

Глава 12. Поездка

В следующий полдень Плоидис из окна кабинета наблюдал, как дюжина магов из Школы Чародейства причудливым образом расставляла на фронтальной дворцовой площади какие-то кристаллы, обрамляя мощеную дорогу странным круговым узором.

— Тебе уже приходилось путешествовать таким способом? — спросила Иллиандра, прижимаясь к его плечу и с любопытством следя за магами.

— Пару раз, — ответил Плоидис. — Как правило, подобного рода переговоры проходят без лишней помпезности, и достаточно пары магов, которые перемещают короля и небольшую свиту заклинанием. Но Дамарьен любит размах, — Плоидис сухо улыбнулся.

— Особенно если все происходит не за его счет, — чуть скривила губы Иллиандра. — Неужели он не понимает, что все это выглядит совершенно нелепо?.. Он ведет себя, словно кичливый петух, а между тем, у него за душой нет ничего, что могло бы оправдать его самомнение.

— У него есть шелк, на котором держится весь его тесный остров, и я, к сожалению, не могу отрицать, что благодаря объему, который они производят, Дамарьен отчасти способен диктовать свои условия в отношении цен. Но в остальном Шамбрен настолько мелок на мировой карте, что никто даже ни разу не пытался завоевать его. Остров, на котором нет ни золота, ни алмазов, ни качественного леса; расположенный вдалеке от важных путей… Дамарьен, очевидно, тоже понимает это, и потому единственное, что ему остается — подчеркивать собственную важность в глазах своих придворных. Что до остальных стран, то большинство из нас просто смотрят на это сквозь пальцы.

— Тем не менее, ты согласился на эту пафосную встречу в твоей резиденции.

Плоидис улыбнулся.

— Статус обязывает к определенным вещам, Илли. По той же причине ты шьешь новые наряды к каждому балу. Казалось бы, ничего не случится, надень ты дважды одно и то же платье на королевский прием, но свет не позволит тебе допустить даже мысли об этом.

— Признаюсь честно, это одна из тех немногих норм, которых я так и не могу понять, — скривила губы Иллиандра. — У нас в Борренале никогда не были в ходу подобные глупости, и я искренне жалею, что приходится тратить деньги настолько впустую.

Плоидис пожал плечами.

— Предполагается, что для людей придворного круга эти расходы слишком незначительны, чтобы считать каждую монету.

— Вероятно, я тоже думала бы так, если бы родилась в Авантусе, — усмехнулась Иллиандра.

Плоидис, обернувшись, задержал на ней внимательный взгляд, потом ровно спросил:

— Вам с Дарианом хватает денег, Илли?

— О Боги, разумеется, да, Плоидис, — запоздало спохватилась она, устремляя взгляд в пол. — И нам вполне хватало бы и без того, что ты регулярно добавляешь нам из казны, — Иллиандра не смогла скрыть стыда в голосе, и Плоидис, обняв ее за талию, коснулся пальцами ее подбородка, заставляя взглянуть ему в глаза.

— Мы ведь уже обсуждали это, Илли. Я просто хочу быть уверен, что ты ни в чем не нуждаешься. А учитывая, что значительную часть своей доли ты неизменно тратишь на содержание Братии, то я полагаю, что эти деньги находят определенно лучшее применение, чем если их будет красть у меня какой-нибудь советник.

Иллиандра вздохнула.

— Не могу понять, отчего тогда у меня возникают настойчивые мысли о любовнице на содержании.

Плоидис мягко рассмеялся.

— Брось. Я вовсе не содержу тебя. Я лишь забочусь. Большинство женщин на твоем месте только радовались бы такому положению.

— Наверное, именно поэтому большинство женщин не на моем месте, — раздраженно нахмурилась Иллиандра, упираясь руками в его плечи и пытаясь отстраниться, но Плоидис поймал в ладони ее лицо и мягко прошептал:

— Не злись на меня, Илли. Я все равно не изменю этого решения.

Она вздохнула.

— Я знаю. К сожалению, я уже убедилась, что твое упрямство мне не под силу.

— И это не может не радовать меня, — усмехнулся Плоидис.

Иллиандра улыбнулась в ответ, склоняя голову ему на грудь, и Плоидис нежно провел ладонью по ее спине.

— Тебе стоит поторопиться, — сказал он, взглядывая на часы. — Вы с Дарианом должны быть на площади через час, и, к сожалению, ты не можешь присоединиться к нему, невзначай выскользнув из ворот замка.

— Нам стоило просто приказать извозчику подогнать экипаж к тайному ходу, — усмехнулась Иллиандра. — Дариан наверняка тоже еще здесь.

Она поняла, что не ошиблась, когда спустя полчаса, бегло оправив платье перед зеркалом в своей спальне, вынырнула в широкий коридор, соединявший покои супругов и столкнулась с взъерошенным и слегка запыхавшимся Дарианом. Не сдержав смеха, она подошла ближе и, привстав на цыпочки, пригладила выбившиеся пшеничные кудри.

— Удивительно, что мы не столкнулись по дороге, — произнесла она с улыбкой, и Дариан слегка неловко улыбнулся ей в ответ.

— Я боялся, что ты уже волнуешься. Экипаж готов?

— Полагаю, что да.

Еще через четверть часа они въехали на дворцовую площадь, уже пестревшую богатыми нарядами благородных дам в открытых повозках. Тем не менее, на этот раз взор вновь прибывших едва ли останавливался на дорогих шелках и новых украшениях. Посередине площади, перед фонтаном, приковывая все внимание, колыхалось поддерживаемое дюжиной магов мерцавшее марево магического портала.

— Следующие! — махнул рукой низенький человечек в чародейской мантии, внезапно появляясь из дрогнувшего тумана, и тут же ближайший возница взмахнул поводьями, направляя повозку к порталу.

Лошади боялись. Чародей, руководивший перемещением, ловил брошенные возницей поводья и, проводя рукой перед напуганно фырчавшими мордами, шептал какое-то короткое заклинание, после чего животные послушно ступали за ним и исчезали в искажавшемся тумане.

Всего на площади было чуть меньше двух десятков экипажей — на переговоры с Шамбреном отправлялся только королевский Совет и некоторые ближайшие помощники. Иллиандра заметила Делтона и учтиво кивнула ему и его улыбнувшейся супруге, потом, оглядываясь, поздоровалась с еще несколькими знакомыми. Большинство же тех, кого она знала заочно по рассказам Плоидиса или по делам Тайной Гвардии, едва ли удостаивали ее и Дариана взглядом.

— Вероятно, по их мнению, нам просто сказочно повезло оказаться здесь, — прошептал Дариан, склоняясь к Иллиандре, и та чуть кивнула с легкой улыбкой.

— Это нормально, Дариан. Мы просто непримечательная юная пара средней руки, чего еще нам ждать от них?

— Вероятно, ничего. Но я бы хотел увидеть их лица в тот момент, когда они узнали бы, на кого смотрят с таким пренебрежением.

Иллиандра чуть удивленно взглянула на него и мягко улыбнулась.

— Не будь таким заносчивым. Едва ли мы в действительности представляем собой нечто особенное. В конечном счете, — она указала взглядом в сторону королевского дворца, — кто мы без них, Дариан?..

Он стушевался, не зная, что ответить, и Иллиандра, решив, что была излишне нравоучительна, улыбнулась и похлопала его по руке.

— Я просто хотела сказать, что меня вполне устраивает такое пренебрежение. Быть невидимкой в нашем случае много лучше, чем становиться центром светских скандалов, и в этом смысле истории с Карресом мне вполне хватает…

Они были в очереди одними из последних, и, уже подъезжая к порталу, Иллиандра заметила, как к ожидавшей у ворот золоченой карете выходят Алиетт и Плоидис. Королевский экипаж был совсем налегке: в отличие от придворных, везших с собой сундуки с только что сшитыми платьями, все необходимое для королевской четы уже доставили в резиденцию за несколько дней до их приезда.

Иллиандра еще несколько мгновений наблюдала за тем, как Плоидис, бережно поддерживая под руку Алиетт, спускается по ступеням, а затем белесый туман неожиданно накрыл ее, и Иллиандра зажмурилась, преодолевая резкое головокружение. Когда неприятное ощущение наконец отступило, то она, открыв глаза, в то же мгновение поняла, что они находились очень далеко от Авантуса.

В столице теплый воздух был насквозь пропитан ощущением поздней весны, здесь же уже давно устоялось безоблачное прибрежное лето. Даже несмотря на то, что с дороги, на которой они оказались, не было видно моря, Иллиандра без сомнений могла сказать, что оно было где-то неподалеку. Природа вокруг напомнила ей родной Борреналь, и ее сердце откликнулось на знакомые образы теплыми порывами. Ей всегда так хотелось отправиться к морю с Плоидисом, укрывшись хотя бы на время от света, от долга, от того, кем они были; и сейчас эта мечта, казалось, была так близко — однако в действительности Иллиандра сознавала, что в этой короткой, вплотную забитой обедами и советами поездке им едва ли удастся хотя бы на минуту остаться наедине, не говоря уже о том, чтобы по-настоящему насладиться свежим воздухом и тихим шумом прибоя.

Впрочем, ее надеждам было суждено оправдаться уже в тот самый первый вечер.

Корабль Дамарьена, предпочитавшего путешествовать долго и с роскошью, задерживался до следующего утра, и предполагавшийся приветственным ужин закончился быстро и тихо. Спустя полчаса после того, как Дариан проводил Иллиандру в покои, в дверь бесшумно скользнул Плоидис, одетый неприметно и привычно скрытый завесой магического кольца. Он прижал Иллиандру к себе, легко касаясь ее губ, и лишь потом, оглядев небольшую гостиную, с подозрением уставился на единственную внутреннюю дверь.

— У вас что, здесь общая спальня?..

Иллиандра проследила за его взглядом и усмехнулась.

— Брось, Плоидис. Нам ведь едва ли придется воспользоваться ею.

— Боюсь, что придется, — качнул головой Плоидис. — Этот замок не изобилует тайными ходами. Тот единственный, который соединяет королевские покои, выходит на поверхность далеко в лесу. А у дверей покоев постоянно дежурит стража, так что у нас не будет возможности пройти мимо незамеченными.

Иллиандра чуть удивленно повела бровями и вздохнула, надевая кольцо.

— Что ж, по крайней мере, у нас есть еще несколько часов до тех пор, пока ты не вернулся под неустанное наблюдение своих гвардейцев.

Спустя несколько минут они вышли в зеленый парк, раскинувшийся позади дворца, и, спустившись по ухоженным аллеям, оказались на широкой мощеной набережной, по которой, к удивлению Иллиандры, прогуливалось множество разодетых и несомненно провинциальных щеголей.

— Откуда они здесь?.. — Иллиандра непонимающе оглядывала набережную. — Мне казалось, дворец стоит далеко от города.

— Да, но он со всех сторон окружен дворянскими виллами, — улыбнулся Плоидис. — И, очевидно, все они стеклись сюда из ближайших городов в надежде поглазеть на столичный бомонд.

— Ты имел в виду, на короля, — лукаво усмехнулась Иллиандра. — Что ж, по крайней мере, сегодня они не поймают своей удачи.

Плоидис ласково улыбнулся и подал Иллиандре руку, и она с благодарностью прижалась к его плечу, внезапно с наслаждением сознавая и теплое дуновение вечернего бриза, и давно забытый запах моря, и мерный шелест пенящихся волн, и розовеющее небо на горизонте. И даже высокопарные лица не к месту разряженных дам казались ей чем-то забавным, но не излишним; и во всей этой непривычной атмосфере курортной беспечности она внезапно ощущала себя такой свободной и счастливой, что в этот миг, прижимаясь к теплому родному плечу, она уже доподлинно знала, что надолго сохранит в сердце все краски этих мгновений.

Они гуляли больше часа, никем не замеченные, не интересные ни одной из глазевших по сторонам напыщенных дам, готовых с удовлетворением найти безвкусицу в каждом чужом наряде. Иллиандре казалось, что зачарованные кольца не просто маскировали их, но и делали вовсе невидимыми, и она в который раз улыбнулась своим мыслям, представляя, будто они и в самом деле были лишь самой обычной парой, имевшей такое же право на беспечность, море, солнце и влюбленные объятия на глазах у сотен прохожих…

— …Как же хорошо, Илли, — прошептал Плоидис, когда они, прижавшись друг к другу на резной скамье возле балюстрады, умиротворенно наблюдали за могучим и ровным дыханием волн.

Иллиандра не ответила, лишь ласково скользя пальцами по его груди и все глубже погружаясь в счастливую грезу, где ее наивная мечта внезапно становилась реальностью. И вот они здесь — самая обыкновенная пара, лишь недавно обменявшаяся кольцами и клятвами взаимной верности, и у них домик у моря, недалеко, в тихом местечке, где вся жизнь спокойна и размеренна и где что-то происходит лишь раз в дюжину лет, когда король со всей столичной свитой неожиданно нагрянет в роскошную резиденцию. И они живут в своем светлом доме, и каждый вечер гуляют по набережной, и каждый день читают на веранде после обеда. Каждый их день безмятежен и похож на предыдущий, и они счастливы…

…до тех пор, пока в какой-то момент они внезапно не поймут, что уже давно перестали замечать красоту волн и уют прекрасного дома, и счастье их мечты поблекло, превратившись в такую же неизбежную рутину, как и у всех вокруг.

Иллиандра беззвучно рассмеялась, и Плоидис склонил голову с теплой улыбкой.

— Что ты, Илли?..

— Я просто подумала о том, как я мечтала об этом мгновении, — ответила она, глядя в море. — И оно поистине превосходно, но лишь оставаясь мгновением, о котором мы сможем вспоминать, вернувшись в реальность. Я помню, как жила на побережье, и знаешь, море никогда не казалось мне таким прекрасным, как сейчас, — Иллиандра подняла голову с его плеча и взглянула в его глаза, полнившиеся нежностью. — Я счастлива с тобой, Плоидис, и сейчас я, как никогда, понимаю, что счастлива в том мире, в котором мы живем. Он блестящий снаружи и такой неказистый изнутри, он нескончаемо обрушивает на наши плечи все новые проблемы… но ведь и этот рай, исполнись вдруг моя мечта, очень быстро перестал бы быть раем, а мы бы никогда не могли быть теми, кем нас делает сейчас наша судьба. Я просто думаю о том, как часто издалека чья-то жизнь может казаться тебе легкой и привлекательной, но в действительности абсолютно любая из них не лишена значительной порции тягот, и рутины, и долга. Нужно просто уметь видеть счастье и сполна наслаждаться им, когда оно рядом. А все трудности, которые встречаются нам на пути, от которых мы мечтаем сбежать и навсегда избавиться, в самом деле необходимы нам, потому что, в конечном счете, именно они заставляют нас так ценить мгновения счастья.

Плоидис мягко смотрел на нее.

— И я ценю каждое, которое провожу рядом с тобой, Илли. Знай это.

Он склонился к ней, и их губы соприкоснулись в нежном поцелуе.

— …Темнеет, — прошептала Иллиандра, оглядываясь на фонари, которые медленно зажигались чьей-то невидимой рукой на дальнем краю набережной. — Нам следует поторопиться. Здесь граница между днем и ночью отнюдь не так размыта, как в Авантусе.

Плоидис печально усмехнулся.

— Единственное, что ненавистно мне в таких мгновениях — то, как быстро они заканчиваются. Но наверное, это тоже заставляет нас ценить их еще больше…

Они нехотя поднялись со скамьи и, бросив последний взгляд на темневшие волны, поспешили к замку.

Всю дорогу он нежно держал ее за руку.

Несмотря на то, что королевская резиденция была расположена в нескольких милях от ближайших деревень, утром у кованых ворот собралась многосотенная толпа. Королевские гвардейцы стояли по обе стороны от дороги, сдерживая любопытных зевак, еще дюжина окружала королевскую чету, которая в сопровождении двора направилась в город приветствовать жителей.

— Их Величества король Плоидис Стер Эдион де Консуэло и королева Алиетт Жанисс Элинетт де Консуэло!

Толпа взволнованно затихла, почтительно склонив головы и одновременно пытаясь через плечи гвардейцев разглядеть королевскую чету. Король и королева степенно шагали от дверей замка к воротам, где их ждали оседланные кони и несколько экипажей для двора.

Внезапно какая-то женщина, протиснувшись к самому оцеплению, воскликнула:

— Ваше Величество!.. Прошу Вас!..

Гвардейцы попытались оттеснить ее глубже, однако в следующий момент отчего-то замешкались, словно не решаясь коснуться ее. Плоидис невольно чуть замедлил шаг, пытаясь понять, что происходит.

— Ваше Величество, прошу, благословите… — взмолилась женщина.

Плоидис внезапно заметил у нее в руках темный сверток. Он слегка пошевелился, и из складок ткани показалась маленькая ладошка.

«О Боги… — Плоидис внутренне содрогнулся. — Да у нее ребенок…»

Он резко остановился и кивнул смешавшимся гвардейцам; они тотчас расступились, пропуская женщину, и вновь сомкнулись за ее спиной. Женщина приблизилась к королю и, едва дыша от волнения, протянула ему младенца. Плоидис взглянул на него и встретился с блуждавшим, рассеянным взглядом крохотных глаз. Маленький, со сморщенной красной кожицей, малыш еще даже не видел мира вокруг, и лишь бесцельно шевелился, неосознанно теребя ручками ткань свертка и беззвучно приоткрывая губы.

Плоидис улыбнулся ему и осторожно коснулся ладонью его темени. Кожица его была тонкой, невероятно мягкой и неожиданно горячей. Пальцы легко скользнули по лбу младенца, и король поднял глаза.

Женщина смотрела на него с благоговением.

— Благодарю, Ваше Величество…

Она глубоко поклонилась и, прижимая к себе ребенка, поспешила обратно. Плоидис проводил ее странным взглядом, и спустя мгновение процессия двинулась дальше.

Через несколько шагов Алиетт подалась к нему и прошептала:

— Безумная… с младенцем в такую толчею… ему же едва ли неделя от роду…

Плоидис лишь кивнул, печально взглядывая на девушку.

— Мне всегда было жаль видеть, как вера в короля превращается в идолопоклонство, — ответил он, и Алиетт вздохнула едва слышно.

— О Боги, я надеюсь, он будет в порядке.

Они дошли до ворот и легко вскочили в седла; потом, развернув лошадей, принялись наблюдать, как рассаживаются по экипажам придворные. Плоидис заметил, как Дариан, подав Иллиандре руку, бережно усаживает ее напротив Делтона, и, поймав ее взгляд, едва заметно сощурился. Иллиандра чуть улыбнулась ему в ответ.

Экипажи наконец заполнились; гвардейцы вскочили в седла, и процессия, взбивая дорожную пыль, направилась в город. Двигались медленно, и лишь спустя час королевские кони застучали копытами по мощеной городской площади. Большинство гвардейцев спешились, позволяя горожанам лучше разглядеть королевскую чету и столичных модниц, и лишь несколько продолжили путь верхом, окружая в небольшом отдалении короля и королеву.

Толпа гудела. Слышались приветственные крики и восторженные возгласы, и Плоидис и Алиетт благосклонно улыбались, оглядывая жителей; однако на середине пути внимание короля привлекла какая-то бедно одетая женщина, пробиравшаяся сквозь толпу и старавшаяся поспеть за шествием. Ее голос иногда выбивался из гомона сотен людей.

— Что Вы наделали!.. — кричала она, отмахиваясь от чужих рук и локтей. — Три года назад… освободили… отняли жизнь у них!! Мой сын… служил графу Латтскому, но Вы… ему некуда было идти… некуда… умер бы от голода… и я работаю за троих, ведь они свободные… не нужны никому…

— О чем она говорит, Плоидис? — непонимающе спросила Алиетт, тоже заметившая отчаянную женщину.

Плоидис поднял глаза на королеву.

— О несвободных, которых я три года назад освободил своим указом. Это было первое дело Архитогора, которое и принесло ему славу… — он чуть вздохнул и вновь искоса взглянул на женщину. — Она говорит, что ее сын теперь сидит на ее шее, потому что ему некуда идти.

— Возможно, это лишь значит, что он не слишком хороший работник, раз не может найти работу, будучи свободным?.. — чуть пожала плечами Алиетт, провожая отставшую женщину взглядом.

— Возможно… возможно, нет. Не всегда все так просто, Алиетт, — Плоидис печально усмехнулся. — В любом случае, для нее лишь я виноват в этом.

— Весьма показательная поездка для маленьких принцев, — вдруг мягко усмехнулась Алиетт. — От божественного поклонения до смертельной ненависти — и все без единой на то причины… когда у нас с тобой будут дети, нужно будет как можно чаще вывозить их в подобные места.

Плоидис, рассмеявшись от неожиданности, удивленно поднял брови.

— Когда у нас будут дети?..

— Ох… — Алиетт тут же вспыхнула от смущения. — Но ты ведь понял, что я имею в виду…

Плоидис тепло сощурился.

— Я понял, Алиетт.

Внезапно какая-то суматоха привлекла его внимание. Он обернулся на испуганные крики и успел лишь заметить, как один из пеших стражников, покачнувшись, тяжело падает на землю. В следующий миг взволнованные возгласы толпы потонули в лязге взвившихся из ножен мечей; несколько дюжин гвардейцев принялись теснить толпу к обочинам; еще несколько всадников, стиснув Плоидиса и Алиетт в узкое кольцо, пришпорили коней, уводя королевскую чету с площади. Краем глаза Плоидис увидел, как двое опустились возле упавшего стражника, стараясь привести его в чувство; но был ли он ранен — или мертв?.. Холодная тревога разлилась по его телу, когда он осознал, что Иллиандра осталась там, позади, в одном из экипажей, неподалеку от случившегося… Он резко оглянулся, осаживая коня, и чуть было не разбил сопровождавшее его кольцо.

— Ваше Величество!.. — один из стражников тут же взволнованно подался к нему ближе. — Нужно уходить! О них позаботятся!..

Плоидис, словно не слыша его, нашел взглядом Иллиандру. Дариан сжимал ее плечи, пытаясь поймать ее взгляд, настойчиво повторяя ей что-то; сидевший напротив Делтон, свесившись через дверцу, раздавал какие-то указания гвардейцам. Кто-то вдруг указал рукой в его сторону, и Иллиандра, резко выпрямившись, обернулась и встревоженно взглянула прямо на короля.

Их глаза встретились, и на мгновение желание броситься назад, к ней, затмило разум Плоидиса. Что если стражник мертв?.. Что если Тень настигнет ее, и ни Дариан, ни Делтон не поймут, что ее нужно просто увести оттуда?..

Глаза Иллиандры в ужасе расширились, и она, неверяще качнув головой, с мольбой указала ему взглядом в сторону дальней улицы.

Уходи.

Немедленно.

В тот же миг Плоидис почувствовал, как чьи-то мягкие пальцы коснулись его руки, и над его ухом раздался тихий голос Алиетт.

— Мы не можем, Плоидис.

Он поймал ее взгляд — и холодный рассудок вернулся к нему в то же мгновение.

О Боги, что он делал?.. Ведь Алиетт тоже сходила с ума от беспокойства — но ее лицо было невозмутимым, ее движения — твердыми…

Плоидис виновато нахмурился и, коротко кивнув ей, обернулся к гвардейцам:

— Уходим!

Они пришпорили коней и, больше не оглядываясь, устремились прочь с площади.

— …Вы выяснили, что произошло? — спросил Плоидис спустя час, стоя в просторном кабинете королевской резиденции. Гвардейцы сопровождали их от площади до самых дверей, и сейчас по десятку воинов стояло и у покоев королевы, и за дверьми его кабинета. Остальные дюжинами сновали вдоль высокого кованого забора и по коридорам, внося суматоху в и без того бурливший замок.

— Да, Ваше Величество, — ответил граф Жанно, капитан королевской гвардии. — Один из несвободных швырнул камень в процессию и попал в нашего гвардейца. Мальчик, к счастью, остался жив, сейчас целители осматривают его.

— Слава Богам, — ответил Плоидис. — Удалось поймать виновного?

— Да, Ваше Величество.

— Проследите, чтобы его наказали, но без жестокости. Не убивать, не калечить.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — кивнул граф.

Стук в дверь заставил их обоих обернуться, и возникший в дверях паж негромко произнес:

— Ваше Величество, Его Величество король Дамарьен желает немедленно говорить с Вами.

Плоидис чуть сощурился.

— Ответьте ему, что я несомненно приму его, как только закончу начатую беседу.

Паж коротко поклонился и исчез. Плоидис вновь обернулся к графу.

— Что с остальными? Никто не пострадал?

— К сожалению, Ваше Величество, у меня еще нет этих сведений.

Плоидис коротко кивнул, скрывая тревогу.

— Гвардейцы сработали превосходно, — сказал он после небольшой паузы. — Я прошу Вас в этом месяце выписать полуторное жалованье каждому и отдельно наградить тех, кто был сегодня на площади. Подготовьте указ под мою роспись.

Граф слегка поклонился.

— Благодарю, Ваше Величество. Вы весьма щедры.

Плоидис слегка улыбнулся.

— Хорошая работа заслуживает достойной награды, Лерар. Я полагаю… — он хотел было сказать еще что-то, но его прервал вновь появившийся в дверях паж. Плоидис вопросительно взглянул на него, и мальчик виновато опустил голову.

— Его Величество король Дамарьен просит передать, что он считает ниже своего достоинства ждать, пока Вы беседуете со своими придворными… Его Величество король Дамарьен Жекар Бонавье ле Брилак.

Мальчик отступил на шаг, впуская в зал надувшегося от гнева Дамарьена.

— Вы в самом деле смеете держать меня за дверью, Плоидис?..

Тот чуть улыбнулся.

— А Вы в самом деле смеете врываться сюда, словно обиженная дама?..

Дамарьен застыл.

— На Вашем месте, я бы не стал оскорблять партнера перед переговорами.

— И я полагаю, что Вам в первую очередь стоило последовать своему мудрому совету, Дамарьен, — Плоидис учтиво улыбнулся. — Но раз уж Вы здесь, прошу Вас…

Паж, вновь замаячивший на пороге, заставил короля подавить раздраженный вздох.

— Что еще?..

Мальчик, приблизившись, протянул ему записку.

— От графа Делтона, — шепнул он одними губами.

— Благодарю, — король кивнул и быстро развернул бумажку.

«Все в порядке», — значилось в ней. Всего три слова, но Плоидис с трудом смог скрыть улыбку облегчения.

Записка была не от Делтона.

Это был почерк Архитогора.

— …Это просто недопустимо! — спустя еще четверть часа Дамарьен ле Брилак с наигранной тревогой бродил по комнате. Плоидис стоял возле окна и с невозмутимым спокойствием смотрел на него. — Как я должен чувствовать себя в безопасности здесь, если Вы не можете защитить даже себя от собственного народа?..

— Это было лишь мелкое недоразумение, — с тенью усмешки ответил Плоидис. — Мои гвардейцы не допустили ни единой осечки, выводя нас и весь наш двор из города. Вы можете быть уверены в безопасности каждого, кто находится в замке.

— Могу ли?.. — пробурчал Дамарьен.

Плоидис чуть поднял бровь.

— Если Вы не верите мне, быть может, нам стоит отложить переговоры? Я согласен перенести их в Вашу резиденцию, если Вам так будет спокойнее.

Дамарьен резко взглянул на Плоидиса, и тот с трудом скрыл усмешку. Разумеется, Дамарьена вполне устраивало место: все расходы по приему двух королевских дворов здесь нес Лиодас.

— Я не думаю, что нам стоит тратить время на переезды, — произнес Дамарьен. — Однако, я убежден, что, учитывая сложившиеся тяжелые обстоятельства и неспособность вполне обеспечить надлежащие условия пребывания моего двора, Вам стоит по меньшей мере подумать о некоторых уступках в наших переговорах.

Плоидис рассмеялся.

— Я завидую Вашей логике, Дамарьен.

Он отошел от окна и, приблизившись к собеседнику, взглянул ему в глаза.

— Я думаю, мы беспристрастно и официально обсудим все за столом, в присутствии наших уважаемых Советов. А сейчас прошу Вас, не откажите мне в чести оценить скромные старания моих поваров.

— С удовольствием, — фальшиво улыбнулся Дамарьен.

— Я присоединюсь к Вам через минуту, — добавил Плоидис с ответной восковой улыбкой. — Мечтаю сменить камзол. Этот немного запылился.

Дверь за Дамарьеном закрылась, и Плоидис облегченно перевел дух. Однако он не успел даже дойти до стола, чтобы позвонить пажу, как новый стук в дверь заставил его обернуться, вселяя раздражение.

— Да!..

Дверь отворилась, и в комнату заглянула Иллиандра.

— Ваше Величество?..

Лицо Плоидиса мгновенно сменило выражение, и он молча кивнул ей, приглашая внутрь. Она плотно прикрыла дверь и безмолвно приблизилась к нему. Он пристально смотрел на нее.

— Ты в порядке?..

Иллиандра кивнула и тихо спросила:

— Что это было, Плоидис?

Он чуть поднял брови.

— Делтон не сказал тебе? Всего лишь несвободный, бросивший…

— Что это было, когда ты застыл на месте вместо того, чтобы уходить оттуда?

Плоидис осекся и отвел взгляд, сжав губы.

— Это была слабость, Илли.

Иллиандра шагнула к нему и, обхватив ладонями его лицо, заставила посмотреть ей в глаза.

— Ты с ума сошел, Плоидис. Ты едва не бросился обратно — из-за меня…

Он сощурился.

— Я не знал, жив ли этот гвардеец. Я не знал, достаточно ли ты далеко от него… что если Тень дотянулась бы до тебя, что если бы никто рядом не смог понять, что происходит?..

— Что если бы это был не какой-то незадачливый безумец, бросивший камень?.. — тихо ответила Иллиандра.

Плоидис вздохнул.

— Я знаю, Илли. Можешь не объяснять мне. Я знаю.

Иллиандра отпустила его и отступила на шаг, отворачиваясь к окну.

— Ронтан был вне себя, когда понял, что именно задержало вас. И он был прав, Плоидис. Ты не можешь, ты не имеешь права поступать так.

Он вновь вздохнул.

— Илли…

Она обернулась к нему.

— Я хочу, чтобы ты знал, Плоидис, я вполне понимаю ценность твоей жизни. И в такие моменты ты не можешь забывать о ней.

Он сжал губы.

— Это не значит, что я могу предавать тебя.

— Это значит, что ты не можешь предавать королевство, позволяя себе подобные глупости, — бескомпромиссно заявила она и чуть мягче добавила: — Я была не одна, Плоидис. Ронтан был рядом. И Дариан.

Плоидис сощурился почти с ненавистью.

— Разумеется. Лишь я один должен чувствовать себя гнусным шакалом, поворачиваясь к тебе спиной и улепетывая, поджав хвост. Это ненавистно мне, Илли.

Она мягко коснулась его щеки.

— Но ты должен делать это, Плоидис. Я не вижу в этом трусости — лишь благоразумие, — она поймала его взгляд и тихо продолжила: — Убийцы опасны не для меня и не для Ронтана. Они опасны для тебя. И с твоей стороны это верх безумства, бросаться спасать меня, когда столько людей рискуют своей жизнью ради твоего спасения.

Он смотрел на нее мгновение, потом прижал к себе, проводя рукой по ее волосам.

— Я знаю, — прошептал он. — Прости, Илли.

На миг он сжал ее крепче, потом отстранил от себя и устало вздохнул.

— Я должен поторопиться. Дамарьен со всем двором ждет меня к обеду, и я держу пари, что он уже начал пускать едкие замечания насчет того, сколько времени мне требуется, чтобы застегнуть все пуговицы.

Иллиандра мягко улыбнулась ему.

— Не выходи из себя, Плоидис. Дамарьен ужасен, но будет обидно, если он сможет одолеть тебя своим занудством.

Плоидис, не выдержав, усмехнулся, и благодарно взглянул на нее.

— Я с тобой, — тепло шепнула она и, еще на мгновение задержав его взгляд, повернулась и быстро скрылась за резными дверями.

Лишь только закрыв двери покоев, Плоидис опустился на софу и, закрыв глаза, устало откинулся на подушки. Казалось, Дамарьен высосал из него все силы своими хоть и не слишком умными, но напористыми речами. Все четыре часа, что длились официальные переговоры Советов, Плоидис был вынужден отвечать на бессмысленные вопросы, доказывать факты, которые, казалось, вовсе не должны были касаться чужого иностранного носа — и тем не менее, лишь почувствовав зацепку, министры Шамбрена пытались выжать из нее все, что возможно, до тех пор, пока Плоидис, выслушав собственных советников, в конечном счете не перекрывал Дамарьену светлый путь к ограблению Лиодаса.

Внезапно чьи-то мягкие руки ласково коснулись его шеи, и Плоидис, резко открыв глаза, вскинул голову.

— Это я, — успокаивающе улыбнулась Иллиандра. — Прости, я не хотела пугать тебя.

Он улыбнулся.

— Все в порядке. Я рад, что ты здесь.

Внезапно он осознал, где именно, и слегка напрягся, взглядывая на нее.

— Как ты сумела пробраться?..

— Алиетт провела меня к себе в покои под видом своей служанки. Потом надела такое же платье и мое кольцо и выскользнула обратно, оставляя Ее Величество видеть седьмой сон в своих покоях.

Плоидис устало рассмеялся.

— Маленькие выдумщицы, — проговорил он, вновь откидываясь на подушки, и похлопал ладонью по пустовавшему месту рядом с собой.

— Ты устал? — сочувственно улыбнулась Иллиандра, опускаясь рядом, и Плоидис чуть кивнул.

— Советники Дамарьена словно гиены. Казалось бы, Лиодас не в пример больше и сильнее, но наглости шамбренских министров с лихвой хватило бы на два моих Совета.

— Почему бы тебе просто не разорвать весь договор к черту? — хмыкнула Иллиандра. — Пускай потом попробуют вернуть все обратно.

— К несчастью, он нужен и нам, Илли, — невесело улыбнулся Плоидис. — Шамбрен покрывает больше трети мировых поставок шелка, и он единственный находится достаточно близко к Лиодасу. Разорви мы этот договор, и спустя пару лет разоримся на платьях, которые станут дороже золота. Перекупщики не преминут загнать цены до небес.

— Но и Шамбрену придется несладко без Лиодаса, — заметила Иллиандра, и Плоидис улыбнулся.

— Именно поэтому мы ведем с ними нечто похожее на переговоры.

Иллиандра вздохнула и прижалась к плечу Плоидиса.

— Подумать только, в Лиодасе и без того хватает проблем, которыми нужно заняться, а ты вместо этого вынужден тратить столько времени, чтобы убедить расфуфыренного самодура, что его купцы должны платить хотя бы какие-то пошлины в нашем государстве. Ведь тарифы на шелк в Лиодасе и без того меньше, чем у многих остальных, верно?..

— Да, — улыбнулся Плоидис. — Но Шамбрен пытается давить в первую очередь не на тех, у кого пошлины запредельны, а на тех, кто уже когда-то уступил ему хоть немного.

— Уступил?.. Но, насколько я помню, король Стер снизил пошлины лишь в обмен на то, что Шамбрен обещал ему не поднимать цены сверх какого-то предела, — неуверенно заметила Иллиандра, и Плоидис вдруг рассмеялся.

— Официально — да, — ответил он, сжимая ее плечи. — Но в самом деле за эту уступку отец купил у Дамарьена весьма важную информацию об одном договоре с Эльвеном, которая в итоге позволила нам выиграть гораздо больше, чем мы потеряли на этих пошлинах.

Иллиандра улыбнулась.

— В самом деле?.. И что же, у Дамарьена и теперь есть, что предложить тебе?

— Разумеется, нет. Иначе ему не приходилось бы вести себя столь отчаянно нагло.

— Тогда не сдавайся, Плоидис, — Иллиандра нежно провела пальцами по его шее. — У Дамарьена нет никаких козырей, он не сможет даже установить квоты, не нарушив торговый договор.

— Но он может и нарушить его, Илли, — улыбнулся Плоидис, крепче прижимая ее к себе. Ее ласковые руки тут же заставили его забыть об усталости, и о шелке, и о Дамарьене… — Давай поговорим об этом завтра, — прошептал он, закрывая глаза и находя ее мягкие губы.

Иллиандра уютно сжалась в его теплых объятиях, с готовностью отвечая на его поцелуй, и сердце Плоидиса наполнилось благодарностью. Она могла просто выслушать его, прижимаясь к его плечу, она просто мягко касалась его и с искренностью отвечала на его ласки… она просто была рядом.

Она просто любила его — и это «просто» делало его самым счастливым на свете.

Глава 13. Взор единорога

Королевский Совет вернулся в Авантус лишь спустя неделю, измотанный и обессилевший, и тем не менее, на следующий же день был вынужден вместе с остальными собраться в королевском парке на традиционную еженедельную прогулку. Разница между вернувшимися с переговоров и остававшимися в столице была очевидна; хотя, конечно, по большей части касалось это лишь мужчин. Жены же их, целую неделю наслаждавшиеся обедами, прогулками и прибрежным пейзажем, выглядели счастливыми и посвежевшими и изо всех сил стремились выказать всем вокруг свою причастность к прошедшему мероприятию для избранных.

— Как прошли ваши переговоры? — спросила Диадра у подруги, когда они, немного отделившись от толпы, неторопливо шли по аллее.

— Можно сказать, что успешно, если конечно, Дамарьен действительно будет выполнять все условия нового договора. Впрочем, король испытывает на этот счет определенные сомнения.

— Но разве они могут просто не выполнить то, под чем подписались?..

Иллиандра улыбнулась.

— Они найдут тысячу причин и оправданий, чтобы не запятнать себя в глазах собственного народа, но в целом, это приведет к тому, что всю тягостную процедуру придется начинать заново.

Диадра хмыкнула.

— Никогда не любила политику. По-моему, это ужасно, когда вся твоя жизнь, все эти переговоры, договоры, союзы и пафосные изречения — все это в действительности полная фикция.

Иллиандра кивнула с невеселой улыбкой.

— А главное, ты знаешь, что все вокруг старательно делают вид, будто верят твоим заявлениям, хотя сами в это время неколебимо уверены, что понимают истинную суть происходящего и, дай им власть, могли бы устроить все несомненно лучше.

Диадра бросила взгляд на подругу и рассмеялась.

— Ты, кажется, тоже не любишь политику, Илли.

Та усмехнулась в ответ.

— Я боюсь, что ненавижу все устройство нашего лживого мира, но, к сожалению, глядя на него со своего места, я не могу даже питать иллюзий, будто могла бы построить все иначе. Знаешь, Ди, это ведь только кажется, что король обладает безграничными возможностями. Но на самом деле, наш мир — это полный хаос, состоящий из тысяч маленьких постоянно сталкивающихся мирков, и ни одному человеку не под силу привести это безумие в какой-нибудь порядок. И политика, все это нагромождение ложных и бессмысленных слов и действий, в действительности используется не для того, чтобы сделать мир лучше, но лишь для того, чтобы направлять толпу и удерживать ее в нужном тебе направлении.

Иллиандра осеклась, заметив странный взгляд Диадры.

— Что, Ди?..

— Он, должно быть, поистине счастлив, что ты есть у него, Илли.

Иллиандра смутилась.

— Ну, причем тут это?..

— Притом, что ты в самом деле любишь его. И понимаешь. И снова любишь, еще больше. И я думаю, что при всей вынужденной лицемерности его жизни, ты — единственное, что действительно наполняет ее подлинным смыслом.

Иллиандра почувствовала, как розовеют щеки.

— Спасибо, Ди.

Они прошли немного в молчании, потом Иллиандра улыбнулась и спросила:

— Как насчет тебя, Ди? Как дела у вас с Берзадиларом?

Диадра с подозрением взглянула на нее.

— Я надеюсь, ты спрашиваешь не для того, чтобы вновь напомнить мне, как я ошибаюсь, позволяя себе быть счастливой?

Иллиандра с улыбкой качнула головой.

— Я ведь обещала больше не учить тебя жизни, Ди. И поверь, я буду только рада, если ваша дружба действительно сложится так, как ты этого хочешь.

Диадра еще мгновение внимательно смотрела на подругу и потом вдруг расплылась в счастливой улыбке.

— Ты не представляешь себе, как мне хорошо с ним, Илли. Он показывает мне удивительные вещи. Он рассказывает мне такое, чего я никогда не могла себе представить. Неделю назад он переместил меня в жуткие, неприступные скалы и показал мне — ты поверишь? — настоящих драконов…

— Драконов?.. — восхищенно откликнулась Иллиандра. — О Боги, я думала, их не существует!..

— Я тоже, — Диадра восторженно кивнула. — Но я видела их, Илли, видела так близко — и, знаешь, они умопомрачительно красивы… а вчера он обещал, что постарается найти для меня единорога…

Иллиандра мягко улыбалась, глядя на подругу.

Что ж, в самом деле, быть может, она ошибалась, когда считала, что из этого не выйдет ничего хорошего. Сейчас Диадра выглядела такой счастливой, какой Иллиандра не видела ее уже очень давно. И если Берзадилар был способен делать ее такою, то Иллиандре не оставалось ничего иного, кроме как просить судьбу, чтобы этот странный, невообразимый для нее союз оказался в самом деле способен к существованию.

Вечером, перед тем как отправиться во дворец к Плоидису, Иллиандра наконец, после недельного перерыва, вновь опустилась на уже знакомую софу в Школе Чародейства и, стараясь совладать с волнением, неосознанно повторяла за Диадрой заклинание призыва.

Берзадилар появился сразу и, улыбнувшись Диадре, перевел взгляд на ее подругу.

— Здравствуй, Илли. Рад снова видеть тебя. Что же, готова попробовать, рассчитывая только на собственные силы?

Иллиандра кивнула.

— Пожалуй, да.

Берзадилар улыбнулся.

— Не волнуйся. Его Величества нет рядом, но я все еще здесь. И я обещаю, что не позволю случиться ничему плохому.

Иллиандра благодарно сощурилась.

— Я знаю, Берзадилар. Спасибо.

Она напряглась, чувствуя, как тонкие струйки Тени приближаются к ней и обвивают ее любопытными щупальцами. Берзадилар удерживал их вокруг, и Иллиандра, несмотря на напряжение, ощущала внезапное спокойствие и защиту.

— Чувствуешь ее, Илли? — спросил Берзадилар, и она кивнула. — Хорошо. Теперь постарайся отгородиться от нее. Представь, будто строишь вокруг себя прозрачную непроницаемую стену. И скажи, когда будешь готова принять удар.

Иллиандра изо всех сил напрягла воображение, представляя, как тонкий защитный купол вырастает вокруг нее, надежно отделяя от голодного тумана.

— Сейчас, — сказала она тихо — и в следующий миг почувствовала, как Тень моментально просачивается сквозь ее защиту и устремляется внутрь. — Нет!!..

Спустя еще миг все вернулось обратно. Берзадилар мягко смотрел на нее.

— Ты не веришь в свою защиту, Илли. Я видел, как ты возвела ее, но стоило мне отпустить Тень, как ты тут же подумала, что она не сработает — и так и вышло. В магии главное контроль. И если на начальных уровнях он достигается точностью словесных заклинаний, то для высшей магии все самое важное заключается в силе воли и способности контролировать собственные желания и страхи.

— Может быть, тогда стоило начать с уровней пониже? — невесело усмехнулась Иллиандра, и Берзадилар улыбнулся в ответ.

— Для Тени не существует уровня пониже, Илли. Но ты сможешь освоить и этот. Я верю в тебя. Попробуй еще раз.

Однако вторая попытка не увенчалась успехом, равно как и третья, и четвертая.

— Что ж, — Берзадилар чуть качнул головой и слегка прищурился, глядя на Иллиандру. — Давай попробуем немного иначе.

И он, обернувшись, пронзительно взглянул на Диадру.

— Прости, Ди.

В следующий миг Иллиандра почувствовала, как Тень отступает от нее и жадным порывом устремляется к Диадре.

— Что ты делаешь??..

Глаза Диадры расширились от обуявшего ее ужаса. Она не чувствовала Тень так, как Илли, она не умела защищаться от нее… Ее забило крупной дрожью — и внезапно Иллиандра заметила, как тело ее становится чуть прозрачным.

— Нет!!.. Останови это, Берзадилар!!..

— Останови сама!..

Иллиандра бросила на него обезумевший взгляд — и в следующий миг подскочила и метнулась к терявшей очертания подруге.

— Ди!!..

Она сжала ее ускользавшее тело в своих объятиях, не думая ни о чем, кроме того, что как только остановит это, первое, что она сделает — разорвет Берзадилара на тысячу маленьких призрачных клочьев…

— О-ох!.. — он рассмеялся от неожиданности, ловя мощный разгневанный порыв, устремившийся в его сторону. — Ну! Смотри же, Илли!..

Она открыла глаза, все еще не понимая, что происходит, и увидела, что Диадра смотрит на нее в ответ — удивленная, восхищенная — и живая.

— У тебя получилось?.. — прошептала Диадра, в один миг забывая об ужасе поглощавшего ее черного тумана.

Иллиандра оглянулась вокруг — и осознала, что Тень спокойно реяла в небольшом отдалении, не в силах коснуться их обеих — но вовсе не потому, что Берзадилар удерживал ее теперь. Иллиандра чувствовала вокруг себя невидимую, неосязаемую, но такую надежную защиту.

— Это… я?.. — неверяще спросила Иллиандра, переводя взгляд на Берзадилара.

— Да, — он улыбался ей. — Я скажу тебе больше, ты даже попыталась ударить меня Тенью, и у тебя неплохо получилось.

Он повел рукой, и Тень послушно отступила, сворачиваясь и исчезая серым вихрем.

— Ты молодец, Илли, — серьезно сказал Берзадилар. — И я думаю, на сегодня довольно, а завтра мы постараемся добиться того, чтобы ты могла контролировать расстояние, на котором удерживаешь ее.

Когда Иллиандра, попрощавшись, скрылась за дверями, Берзадилар обернулся к Диадре и виновато сощурился.

— Прости, Ди, что я позволил себе сделать это с тобой…

Но она оборвала его, радостно улыбаясь:

— У Илли получилось! Ты все сделал правильно, Берзадилар… подумать только, у нее получилось!..

Берзадилар мягко улыбнулся:

— Она любит тебя, Ди. Порой страх за любимых позволяет нам совершать невероятные вещи.

Диадра вдруг подозрительно усмехнулась:

— Но я надеюсь, что этот ее страх был все же беспочвенным? Ты ведь контролировал то, что происходит, верно? Потому что, поверь, мой ужас был весьма всеобъятным…

Берзадилар приблизился к ней и серьезно вгляделся в ее глаза:

— Я никогда не причиню тебе вреда, Ди. Пожалуйста, не сомневайся в этом.

Диадра мягко сощурилась.

— Я и не сомневаюсь, — и тут же воодушевленно добавила: — Хотя за этот ужас ты все же должен мне, Берзадилар. Как насчет небольшой прогулки?

Он интригующе улыбнулся.

— О, поверь, Ди, я готов отплатить тебе весьма достойно.

В тот же миг он повел рукой — и они оказались в сумрачном лесу, едва освещавшемся призрачным лунным светом. Диадра огляделась и подумала, что окажись она здесь одна, через минуту, наверное, сошла бы с ума от страха; но Берзадилар был рядом — и она всем своим существом ощущала, как его присутствие успокаивает ее. С ним ей нечего бояться. Он в самом деле защитит ее от любой опасности.

— Зачем мы здесь?..

— Смотри, — прошептал Берзадилар, указывая куда-то вперед, и хотя Диадра едва могла различить его призрачный силуэт в непроглядной темноте леса, в следующий миг она заметила то, что он хотел показать ей.

Впереди, на широкой лесной прогалине начали появляться слабые отблески света, потом в воздухе замерцали белоснежные искры — а в следующий миг из темноты, зашуршав листвой, показался сверкающий витой рог и за ним — потрясающей красоты существо, носившее его гордо, словно корону.

— Ох…

Единорог вдруг остановился и замер, заметив незнакомцев, и Диадра, не шевелясь и затаив дыхание, безмолвно рассматривала его в ответ. Он был белоснежен, грациозен и невыразимо прекрасен в своей застывшей настороженности, и необъяснимое мерцавшее сияние исходило от него, освещая землю вокруг.

— Иди к нему, — прошептал Берзадилар. — Только медленно.

— О, нет. Что если он испугается?

— Только не тебя. Единороги чувствуют невинность.

Диадра ошеломленно уставилась на него:

— Но откуда ты знаешь, что я…

— Потом, Ди. Не заставляй его ждать. Скорее.

Диадра вновь обернулась и, затаив взволнованное дыхание, шагнула в сторону единорога. Он не шевельнулся, лишь пристально наблюдая за ней. Диадра сделала еще шаг и еще, и спустя несколько мгновений оказалась совсем близко. Единорог чуть склонил голову, внимательно рассматривая ее, и Диадра заметила, что у него были изумительные карие глаза, обрамленные густыми ресницами. Диадра, не шевелясь, смотрела на него, почти ощущая, как исходившее от него сияние касается ее кожи, как вдруг единорог опустил голову и, бережно подцепив рогом ее ладонь, подкинул ее и поймал носом.

— Ты разрешаешь мне погладить тебя? — с улыбкой прошептала Диадра, нежно касаясь пальцами его невероятно мягкой шерсти. — Красавец, — ласково добавила она. — Ты восхитительный.

Единорог ступил к ней, слегка поворачиваясь и позволяя запустить пальцы в гриву, и Диадра касалась его, восхищенно, неверяще, все еще боясь напугать его неловким движением.

— Не бойся меня, — прошептала она. — Я никогда не сделаю тебе больно.

Единорог вдруг отступил назад, и Диадра испуганно отдернула руку, сожалея, что чем-то обидела его, но он, сделав еще шаг от нее, вдруг опустил голову и преклонил колени.

— Ох… — Диадра ошеломленно застыла, не зная, как реагировать на это.

Может быть, она тоже должна поклониться?.. Или это ужасно глупо, делать реверанс лошади?..

Единорог качнул головой, слегка подталкивая ее рогом.

— Он зовет тебя наверх, — донесся до нее ласковый голос Берзадилара. Она удивленно оглянулась, ловя его светившуюся восхищением улыбку, и неверяще взглянула на единорога.

— Можно?..

Его взор показался ей почти укоризненным.

— Прости, — улыбнулась она и, шагнув к нему, осторожно обхватила его шею и перекинула ногу через белоснежную спину.

Единорог тут же поднялся, даже не давая ей устроиться поудобнее, и Диадра испуганно вцепилась в него руками.

— О-ох!..

В ответ он слегка привстал на задние ноги, но тут же вновь опустился, фыркнув и качая головой. Диадра, убедившись, что он не собирается более испытывать ее равновесие, наконец отпустила его шею, поглаживая по гриве, и подняла глаза.

— О Боги!..

В тот же миг дыхание ее перехватило, глаза раскрылись, словно стараясь запечатлеть в памяти всю восхитительную картину.

Она неожиданно видела мир совершенно иначе. Темнота леса больше не пугала ее, напротив, она лишь подчеркивала красоту искрившихся аур, пронизывавших каждое живое создание. Бледно-золотые листья мерцали и шелестели на ветру, изредка осыпаясь маленькими искрами, и эти искры, казалось, наполняли весь воздух вокруг, заставляя и его светиться. Аура единорога была по-прежнему белой, как и его свечение, которое она видела раньше. Чистота и невинность — вот что значило это свечение, и теперь Диадра отчего-то доподлинно знала это. А Берзадилар… он, призрачный, стоял вдалеке, источая вокруг себя целую радугу чувств, которая расходилась от него в стороны тонкими лучиками. Голубые — радость, розовые — нежность и восхищение, и эти, ошеломительные золотисто-красные — о Боги, она не сомневалась в том, что это была любовь…

— Спасибо, — прошептала она с упоением.

Единорог тряхнул гривой и вновь преклонил колени, и теперь Диадра поняла его просьбу без сомнений. Она осторожно спустилась на землю, с сожалением замечая, как погасает вокруг нее потрясающий мир, и, дождавшись, пока он вновь поднимется на ноги, в порыве искренней благодарности обняла его за шею.

— Спасибо…

Он вдруг прильнул к ней в ответ, и Диадра почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы счастья. О Боги, было ли в мире еще нечто столь же восхитительное, как доверие единорога?..

Наконец она нехотя отпустила его и прошептала:

— До встречи. Я очень надеюсь, что она еще случится.

Легкий толчок искрившегося рога был ей ответом.

Диадра отступила на шаг и не отводила глаз до тех самых пор, пока его белоснежное свечение не погасло, скрываясь за темной листвою.

— Это было потрясающе, Ди, — спустя мгновение тихий, счастливый голос Берзадилара вернул ее в реальность. — Ты знаешь, скольким людям доводилось оседлать единорога?.. Я думаю, это были единицы за столетия.

Диадра обернулась, встречая его взгляд.

— Но почему он доверился мне?..

— Вероятно, он увидел в тебе что-то, что позволило ему сделать это.

— Берзадилар… — она вдруг вспомнила ошеломительную картину, представшую перед ее взором. — Я видела… ох, мне кажется, я могла видеть…

— Ауры, — закончил за нее Берзадилар с улыбкой. — Это называется взор единорога, Ди. Они видят мир одновременно как обычные живые существа и как маги — в их взоре оба мира сливаются воедино. Это то, что я имел в виду, когда говорил, что ты когда-нибудь можешь увидеть всю картину мира полной. Говорят, это невероятно красиво…

Диадра непонимающе взглянула на него:

— Ты ведь, кажется, бывал единорогом. Разве ты не видел всего этого?

— Только рожденные единороги обладают этой способностью. Мы, принимая их обличье, видим мир так же, как и обычные люди.

— Но маги все равно могут видеть ауры, разве не так?

— Маги чувствуют их, как энергию. Это совсем иначе.

Диадра качнула головой с задумчивой улыбкой.

— Надо же… Мне правда жаль, что ты не видел этого, Берзадилар. Это и в самом деле просто ошеломительно красиво.

— Я рад, что ты видела это, Ди. И возможно, когда-нибудь твой дар даст тебе возможность самой видеть мир в том же свете.

— Ох… в самом деле?..

Он улыбался.

— Да.

Диадра смотрела на него несколько мгновений, размышляя о чем-то, как вдруг какая-то мысль отразилась на ее лице внезапным смущением.

— Ты так и не ответил, откуда узнал, что я… хм, ты понимаешь.

Берзадилар мягко улыбнулся.

— Я не сказал ни слова о девственности, Ди. Я сказал, что ты невинна. И хотя я вижу в твоей ауре и то, и другое, однако же это весьма распространенное заблуждение, будто единороги подпустят к себе только девушку, чья невинность определяется отсутствием мужчин в ее жизни. Ты можешь быть верной женой и любящей матерью — разве это делает менее невинной твою душу?

— То есть… — Диадра удивленно подняла брови.

— Для этих существ твоя невинность измеряется лишь отсутствием в душе темных пятен. Каждый твой шаг, каждое решение оставляют свой след на ауре, и поверь, близость с мужчиной, если она продиктована любовью, никогда не оставит за собой темных отпечатков. Любовь имеет совсем иную окраску.

— Я бы сказала, золотисто-алую… как лучи цвета свежей крови, щедро усыпанные мерцающей золотой пыльцою.

Берзадилар изумленно уставился на нее. Диадра испуганно осеклась, сознавая, что невольно раскрыла ему, сколь подробно прочитала его ауру, и виновато сжала губы, однако он лишь мягко произнес:

— В действительности, любовь у каждого окрашена по-своему. Но ты права, ее едва ли можно спутать с чем-то иным, когда увидишь.

Диадра все еще полагала, что должна была извиниться, но она так и не успела придумать ответа, потому что вдруг за ее спиной раздался тонкий, мелодичный голос:

— Берзадилар!..

Диадра удивленно обернулась и увидела перед собой очень странную — и в то же время очень красивую девушку. Она была немного ниже ее самой, тонкая, гибкая, с густыми длинными волосами цвета темной оливы — впрочем, таких ведь не бывает, подумала Диадра. Быть может, ей просто показалось в темноте?.. Черты лица незнакомки были тонкими и четкими. Огромные раскосые глаза, невероятно узкий и аккуратный нос, длинные, заостренные уши…

— Эльф!.. — невольно вырвалось у Диадры, и девушка, обернувшись, смерила ее небрежным взглядом.

— Спасибо, что напомнили.

Берзадилар, усмехнувшись, мягко произнес:

— Не обижайся, Тенессия. Диадра впервые видит представителя вашего рода.

— И зачем же ты привел такую дикарку в наш лес?

Он чуть повел бровью.

— Едва ли ты станешь называть ее так после того, как узнаешь, что она только что оседлала единорога.

Тенессия вновь обернулась, и во взгляде ее огромных зеленых глаз отчетливо засквозила зависть.

— В самом деле??..

Диадра почувствовала, как странное злорадство наполняет ее.

— Да.

Что ж, пускай завидует. Не будет в следующий раз называть ее дикаркой перед Берзадиларом.

Тенессия чуть сжала тонкие губы и, обернувшись к призрачному юноше, обворожительно улыбнулась ему.

— Признаться честно, я не ожидала еще когда-нибудь увидеть тебя. Я слышала о вашей истории с Анторгом, тогда, триста лет назад — ох, Берзадилар, помнится, все племя было в возмущении. Отдельные даже прочили миру конец света, но я-то знала, что ты всегда найдешь способ выпутаться из ситуации, — Тенессия придвинулась к Берзадилару чуть ближе, и Диадра могла биться об заклад, что видела, как она стрельнула в него соблазнительным взором.

— Постой, так тебе, что, уже за триста? — спросила она с нарочитым пренебрежением, и весь вид ее громогласно добавлял: «Старуха!..»

Тенессия раздраженно обернулась и ответила ей сладкой улыбкой.

— Да, но в отличие от вас, людей, мы всегда выглядим превосходно, ибо не подвержены столь пагубному влиянию времени.

— Ну и какая разница, если вы все равно никогда не высунете своего превосходного носа дальше собственного леса, — презрительно бросила Диадра, и Берзадилар укоризненно обернулся к ней.

— Ди!.. — и добавил, вновь обращаясь к эльфийке: — Прости, Тенессия.

Но та, похоже, всерьез обиделась.

— Знаешь, Берзадилар, я никогда бы не подумала, что ты позволишь себе привести кого-то подобного в наш дом, — проговорила она, надувая тонкие губы. — Прости, но я, пожалуй, вернусь в свой загнивающий от скуки лес. Если захочешь когда-нибудь увидеть меня, ты знаешь, где меня найти.

И прежде, чем он успел ответить хоть слово, она развернулась и быстро, словно ветер, скрылась в листве.

Берзадилар вздохнул и взмахом руки переместил их с Диадрой в Школу Чародейства.

— Ну и зачем ты так с ней, Ди?.. — спросил он немного опечаленно, но все же мягко.

Диадра, уже принявшая было виноватый вид, вновь ощетинилась.

— Это я? А то, как она себя вела, ты не заметил?..

Берзадилар усмехнулся.

— Тенессия была моим другом те несколько лет, что я провел в их лесу в эльфийском обличье. И когда пришло время, она очень не хотела отпускать меня, но я все-таки ушел и больше никогда не вернулся. Она просто была рада видеть меня после стольких лет, Ди.

— После стольких веков, ты хотел сказать, — пробормотала Диадра, отворачиваясь, и Берзадилар, рассмеявшись, возник перед ней, ловя ее взор.

— Ну, брось, Ди. В самом деле, она не стоит твоей ревности.

Диадра резко подняла на него взгляд.

— Кто сказал тебе, что я ревную?..

— Твои глаза говорят мне о многом, — ответил он и, сощурившись, с неожиданной печалью добавил: — Не возражаешь против еще одной небольшой прогулки, Диадра? Я думаю, нам нужно кое о чем поговорить.

Глава 14. Не прикоснуться к счастью

— …Знаешь, мы почти каждую неделю катаемся на лодках во время королевских прогулок, но я еще ни разу не получала от этого столько удовольствия.

Диадра, устроившись на мягких подушках, счастливо смотрела на Берзадилара, призрачной фигурой парившего напротив. Они тайком отвязали лодку с маленького причала на озере в городских садах и неспешно плыли по тихой зеркально-черной воде, игравшей лишь бликами от мягкого света магического шара. Весла покоились на причале: Берзадилар едва ли мог воспользоваться ими, но зато с легкостью сумел вдохнуть в суденышко немного магии.

— И тебя больше не смущает, что мы взяли ее без спроса, — он опустил подбородок на сцепленные призрачные пальцы и, улыбаясь, тепло смотрел на Диадру. Она качнула головой.

— Мы ведь вернем ее. Иногда можно позволить себе маленькую шалость, если она не причинит никому вреда.

Он не ответил, продолжая лишь мягко смотреть на нее, и Диадра опустила глаза, смущаясь то ли его взгляда, то ли своих ощущений.

— Мне хорошо с тобой, Берзадилар, — сказала она тихо, но, тут же испугавшись собственных слов, взволнованно подняла глаза и встретилась с неожиданно серьезным взглядом Берзадилара.

— Об этом я и хотел поговорить с тобой, Ди. Я должен предупредить тебя кое о чем, — голос его был мягким, однако взор сквозил непонятной печалью. — Ты не должна относиться ко мне, как к человеку.

Брови Диадры взметнулись в удивлении.

— В самом деле?.. Как же я должна, Берзадилар?..

— Как к призраку.

— И как же это, по-твоему? — она усмехнулась, стараясь скрыть смущение.

Берзадилар вздохнул.

— Я говорю серьезно, Ди. Ты ведешь себя так, будто я все еще жив, все еще принадлежу этому миру… но это не так. Я хочу, чтобы ты понимала это.

— Я понимаю, — пожала плечами Диадра. — Не понимаю лишь, как это может помешать нам быть друзьями.

Он печально усмехнулся.

— Поверь, из нас двоих я даже больше тебя хочу этого. Я не знаю, почему ты оказалась так добра ко мне, но только ты в самом деле даешь мне возможность вновь почувствовать себя живым… эти прогулки, и твои взгляды, и твой смех… порой я действительно забываю, что я лишь призрак, Ди.

— Тогда в чем же проблема? — тихо спросила она, взволнованная его пылкими словами.

— Я не должен позволять тебе привязываться к иллюзии.

— Ты думаешь, чувствуешь, ты помнишь… это не иллюзия, Берзадилар.

— Но я — лишь призрак.

— Ты когда-нибудь замечал, что это смущало меня?.. — непонимающе спросила Диадра.

Он качнул головой.

— Ох, Ди… неужели ты в самом деле не понимаешь?.. Я не могу позволить тебе слишком привязаться ко мне… не могу позволить тебе полюбить меня, как человека, потому что я не смогу быть им для тебя.

Диадра улыбнулась с плохо разыгрываемым удивлением.

— Ты, что, думаешь, я влюблюсь в тебя?..

Берзадилар мягко взглянул на нее.

— Ты уже делаешь это, Ди.

— Знаешь, мне кажется, ты слишком самонадеян, — бросила Диадра с внезапным раздражением. — Я всего лишь постаралась отблагодарить тебя за помощь Илли, а ты уже вообразил невесть что о моих чувствах. Считаешь, ты так неотразим?..

Берзадилар усмехнулся.

— Нет, но, возможно, я лишь по-прежнему надеюсь, что ты ответишь мне взаимностью.

Диадра растерялась, не зная, что сказать. Она вдруг вспомнила это восхитительное сияние в его ауре, в котором без всяких сомнений распознала весьма сильное чувство…

— Я вовсе не пытаюсь обидеть тебя, Ди, — продолжил Берзадилар мягко. — Мне лишь кажется, что я понимаю, что происходит между нами… но это неправильно. Этого не должно быть.

— Почему нет, Берзадилар? — тихо спросила Диадра. — Почему мы не можем быть вместе, если хотим этого? Мне интересно с тобой, мне хорошо с тобой, я так легко делюсь с тобой своими мыслями; в конце концов, Берзадилар, с тобой мне не страшно гулять по городу ночами… и если тебе так же приятно быть со мной, здесь, то почему ты считаешь, что мы не можем позволить себе этого?

— Потому что со временем ты захочешь большего.

Диадра чуть сощурилась.

— Что если нет?

— Что если да, Ди?

Диадра вздохнула и воинственно взглянула на Берзадилара.

— Ты всю свою жизнь хотел большего от меня. Ты ведь как-то жил с этим?

Он мягко улыбнулся.

— Это другое, Ди. Мы были друзьями…

— Мы будем друзьями, — настойчиво перебила его она. — Берзадилар, ты не можешь знать, что будет дальше. Почему ты хочешь сдаться уже сейчас, даже не дав нам возможности попробовать? Не дав мне шанса доказать всем вам, что это возможно?

Он удивленно усмехнулся.

— Всем нам?..

Диадра смутилась.

— Илли тоже высказывала мне свои сомнения на этот счет.

— И она права, — сказал Берзадилар печально, но Диадра упрямо качнула головой.

— Нет. Знаешь, когда-то давно она убеждала меня, что нельзя влюбляться в короля, потому что любовь между таким, как он, и такой, как мы, невозможна. И что же?.. Ты прекрасно знаешь, с кем сейчас Илли.

Берзадилар удивленно улыбнулся.

— Так вот в кого ты была влюблена, Ди?.. В Плоидиса?..

Диадра отвела глаза в смущении.

— Это было довольно давно. Я сделала слишком много ошибок и не люблю вспоминать об этом. Но это не меняет того, что я пытаюсь сказать: никто не знает, что возможно в нашей жизни, Берзадилар.

— Я знаю лишь, что привязанность к призраку не оставляет за собой ничего хорошего.

— Но это только один опыт, Берзадилар, — мягко ответила Диадра. — Я понимаю, что ты был свидетелем той истории с Даенжи и твоим братом… но он потерял ее, полюбив живой девушкой; я же полюбила тебя таким, какой ты есть сейчас, и ты не можешь знать, что в нашей истории все не сложится иначе.

Берзадилар смотрел на нее ошеломленно и мягко, и Диадра внезапно, лишь спустя мгновение, осознала, что за слова сорвались с ее языка.

— Ох… — она смятенно отвернулась, устремив взор на черную гладь воды, и сердце ее возбужденно забилось. О Боги, как же она могла забыться так неосторожно…

— Ди, — его голос был мягким, настолько, насколько она еще никогда не слышала его. Она обернулась, встречая его взгляд, и ее колотившееся сердце забилось еще быстрее.

— Ди, ты ведь знаешь, что я тоже люблю тебя. Тебя, какой ты была в прошлой жизни, но еще больше — тебя, такую, какая ты есть здесь, сейчас.

В его глазах пламенела смятенная надежда, безумная, сломившая все доводы разума вера в чудо; но одновременно с ней сливалась тоскливая, отчаянная печаль. О Боги, он так хотел делать ее счастливой — и так опасался, что не сможет… Диадра нежно смотрела на него.

— Если любишь, то будь со мной, Берзадилар. Я счастлива, когда ты рядом.

— Я не могу быть человеком для тебя, — сказал он тихо, но Диадра качнула головой и повторила едва слышно:

— Я счастлива, когда ты рядом. Ты, такой, какой ты есть здесь, сейчас. Мне не нужно ничего другого.

Он молча вглядывался в ее глаза, все еще боясь поверить, боясь позволить себе забыться и просто, не думая ни о чем, любить ее… быть с ней.

— Я бы так хотел сейчас поцеловать тебя, — прошептал он наконец, и Диадра задохнулась от мягкости его голоса.

— Едва ли… едва ли у нас получится, Берзадилар, — смущенно проговорила она в ответ, и он рассмеялся.

— Совсем не получится.

Они смотрели друг на друга, смущенно и ласково, и оба сознавали, насколько проще стало бы им обоим, если бы они могли сейчас коснуться друг друга, нежно переплести пальцы…

— Это неважно, Берзадилар, — тихо произнесла Диадра. — Мне достаточно просто того, что ты рядом. Я чувствую себя целой с тобой.

Он смотрел на нее, не говоря ни слова.

Порыв ветра взметнул ее заколотые волосы, и Диадра невольно сжалась, когда холодный воздух забрался под ее накидку. Берзадилар встрепенулся.

— Ты замерзла, Ди?.. Ох, прости, я должен был догадаться, что уже похолодало.

Диадра улыбнулась.

— Все в порядке. Просто ветер.

— Если хочешь, я перемещу тебя домой, — он внимательно смотрел на нее, но Диадра качнула головой.

— Все хорошо, правда.

— И ты не устала?.. Может быть, проголодалась?..

Диадра рассмеялась.

— Берзадилар!..

Он виновато улыбнулся.

— Прости, но я так часто забываю о том, что у тебя есть нормальные человеческие потребности.

— Тебе и не нужно помнить. Я не ребенок, нет нужды опекать меня.

— Это не опека, — мягко сказал он и усмехнулся. — Я просто привык заботиться о тебе, Ди; в конечном счете, это было единственное, что я мог позволить себе, испытывая любовь к замужней женщине. А теперь это, вероятно, единственное, что я вообще в силах делать для тебя.

— Неправда, — улыбнулась Диадра. — Теперь ты можешь гораздо больше.

Берзадилар нежно смотрел на нее.

— Я так люблю тебя, Ди.

Ее сердце трепетало.

Она протянула руку, и Берзадилар сделал то же самое. Они смотрели на свои соприкасавшиеся ладони, зная, что ни один из них не сможет почувствовать этого, но вопреки всему, этот миг был почти ощутимым, почти настоящим для них. Диадра подняла глаза, встречая взгляд Берзадилара, и он увидел, как неподдельным счастьем осветилось ее лицо.

— Нет невозможного, — прошептала она, глядя на него с такой благодарностью и любовью, что если бы его сердце билось, оно бы пропустило удар. Робкая улыбка тронула ее губы, и она, окончательно растворяя его в призрачном омуте надежды, тихо произнесла: — Я люблю тебя, Берзадилар.

Спустя несколько дней Диадра сидела за учительским столом и задумчиво вглядывалась в пейзаж за окном. Ее подопечные сосредоточенно скрипели перьями, отвечая на вопросы контрольной работы по истории магических артефактов. Диадра время от времени взглядывала на них, но скорее от скуки, чем из желания обнаружить лукавящих. Ученики знали ее кроткий нрав и любили ее, и она предпочитала оставлять им право выбора.

За окном светило искрящееся солнце поздней весны; листва, все еще сочная и свежая, приятно шелестела в теплом воздухе. Задумчиво следя взглядом за птицей, прыгавшей с ветки на ветку, Диадра думала о Берзадиларе. Он так скучал по этому миру… как бы она хотела, чтобы он мог вновь почувствовать то, что ощущала она! Эту весеннюю молодость природы, этот чудный запах, счастливое щебетание птиц и шепот проснувшихся деревьев… это ощущение жизни, полноты красок, неповторимости момента… ей было так жаль, что она никогда не сможет вдохнуть в него все это.

Резкий возглас одной из учениц заставил Диадру подпрыгнуть на месте и взволнованно обернуться. Все как один, ученики с ужасом взирали на что-то позади Диадры. Девушка, почувствовав, как немеют ноги, медленно обернулась — и облегченно выдохнула.

— Берзадилар… — прошептала она, но ее облегчение тут же сменилось удивлением. — Что ты здесь делаешь?

В его глазах отразилась усмешка.

— Я в самом деле должен ответить на этот вопрос?

— Конечно.

— Ты позвала меня, — ответил он с ноткой иронии в голосе и, оглядев комнату, вопросительно взглянул на Диадру. — Демонстрируешь меня ученикам?..

Она взглянула на него так, словно он только что обвинил ее в преступлении.

— Конечно же, нет, — она вдруг обернулась, словно только что вспомнила о наблюдателях. — Не бойтесь. Все в порядке. Это всего лишь дух, он не причинит вам зла.

— Разве духи не должны находиться в круге? — робко спросила одна из девушек.

Диадра улыбнулась.

— Обычно да. Всегда — да, если вы вдруг захотите вызвать кого-то, — в ее голосе появились предостерегающие, наставнические нотки. — Но этот дух — исключение… позже я, возможно, объясню вам, почему. А сейчас, прошу вас, не отвлекайтесь. У вас еще есть немного времени, чтобы закончить задания, — Диадра мгновение поколебалась и добавила: — Я вернусь к концу урока и соберу ваши работы. Постарайтесь, чтобы за это время не все коллективные ошибки перетекли в ваши бумаги, — она улыбнулась в ответ на понимающие ухмылки учеников и, обернувшись к Берзадилару, взглядом позвала его за собой.

Как только они оказались за дверью, Диадра серьезно посмотрела на него.

— Я не вызывала тебя.

— В каком смысле — не вызывала? — не понял Берзадилар. — Я чувствовал твой зов. Я ведь не могу появиться здесь по своему желанию.

— Я не читала заклинания… я даже мысленно не звала тебя, — ответила Диадра. Потом, слегка покраснев, добавила: — Я просто… думала о тебе.

Он вдруг мягко улыбнулся:

— Правда?..

Диадра перевела взгляд в окно и неожиданно тоже улыбнулась.

— Пойдем.

— Куда?..

— Увидишь.

Она поспешила по коридорам, и Берзадилар поплыл вслед за ней, едва касаясь пола призрачными ногами.

Диадра распахнула высокие деревянные двери и с наслаждением подалась навстречу теплому солнцу; потом, спустившись по ступеням, обернулась и улыбнулась Берзадилару, выпорхнувшему вслед за ней.

— Смотри!

Она счастливо наблюдала за тем, как он с легкой улыбкой осматривает широкий двор, и мощеные дорожки, и траву, птиц, деревья, и наконец, сощурившись, переводит взгляд в небо… внезапно лицо его стало печальным. Он, как мог, постарался скрыть это, но Диадре хватило мгновения, чтобы заметить.

— Что?.. — тихо спросила она.

— Знаешь, солнце не может ослепить меня, — ответил он, глядя в небо неприкрытыми глазами. — Но я все же по привычке щурюсь, глядя на него… я не чувствую его тепла, — он вздохнул с печалью. — Я не чувствую запаха, который, должно быть, стоит здесь сейчас, я не могу упасть на траву и ощутить ее холодную свежесть… Я не могу коснуться тебя, Диадра, — голос его дрогнул на последних словах, когда он вновь взглянул на нее. — Видеть и слышать тебя — все, что мне осталось…

Диадра виновато смотрела на него, и сердце ее сжималось от жалости и раскаяния. Безумная, что ты хотела показать ему этим? Что мир есть, что жизнь есть, но она больше не принадлежит ему?.. Диадра в порыве сожаления подалась к нему, но тут же остановила себя. Это ему не поможет. И она, не зная, что сказать и сделать, просто смотрела на него, и в ее взгляде смешались сочувствие, и жалость, и вина за то, что она вернула его в этот мир, за то, что она живет, а он лишь наблюдает ее жизнь, за то, что она, несмотря ни на что, все же не в силах отпустить его…

— Берзадилар, прости меня. Я не должна была приводить тебя сюда. Я не хотела делать тебе больно.

Он качнул головой, выглядя не менее виновато.

— Ты не делаешь мне больно, Ди. Прости, я такой глупец. Ты радуешься солнцу, и я готов любить его теперь лишь за то, что оно согревает тебя… Но только дело не во мне, Ди, — взгляд его был тоскливым и печальным. — Я с каждым днем все больше боюсь, что это я, оставаясь здесь, в конечном счете причиню тебе боль.

Диадра качнула головой.

— Глупости. Я знаю, кто ты, и я люблю тебя таким, каким ты всегда был для меня. В конечном счете, Берзадилар, какая разница?.. Разве те, кто любят людей, влюбляются в их тела, а не в их души?..

— У них есть и то, и другое, чтобы любить, — тихо ответил Берзадилар. Он помолчал мгновение, потом поднял руку и неощутимо коснулся ее щеки призрачными пальцами. — Пожалуйста, услышь меня, Ди. Я люблю тебя больше всех на свете, но я не хочу, чтобы ты потеряла свою жизнь со мной. Это может длиться какое-то время… но не вечно. Я хочу, чтобы ты встретила человека, живого, из твоего мира, Диадра… чтобы ты была счастлива с ним. И я клянусь тебе, что я тоже буду счастлив, зная об этом.

Диадра, сощурившись, смотрела на него.

— Я не знаю, что случится в будущем, — сказала она медленно. — Я знаю лишь то, что здесь и сейчас я люблю тебя. И я хочу быть с тобой.

Берзадилар мягко смотрел на нее, не говоря ни слова.

Внезапно стук каблуков по ступеням заставил их обоих обернуться, возвращая в реальность. Сколько времени прошло, вдруг с ужасом подумала Диадра. Она ведь должна была вернуться…

— Вот вы где, — к ним приблизилась Эстер Фрауэр. Вид у нее был разгневанный. — Диадра, может быть, объяснишь, что происходит? Ты оставляешь урок, исчезая в компании бродячего духа, и не возвращаешься, ученики в панике…

— Простите, госпожа Фрауэр, — покраснела Диадра. — Простите, я очень виновата.

Эстер оглядела их и уже спокойнее проговорила:

— Что случилось, Диадра?

— Ничего, — девушка качнула головой. — Просто… сегодня Берзадилар вдруг появился в классе — без вызова, и мы должны были поговорить…

— Без вызова?.. — непонимающе повторила Эстер. — Ты имеешь в виду, что уже научилась звать без заклинаний… мысленно?..

— Я имею в виду, что вообще не звала его, — сказала Диадра. — Я думала о нем, но не звала. Госпожа Фрауэр, поверьте, я сознаю разницу.

Эстер покачала головой.

— Невозможно. Диадра, иногда мысленный вызов не нужно формулировать словами… достаточно желания позвать. Впрочем, для этого нужно или обладать достаточной силой или… — Эстер вдруг осеклась, переводя удивленный взгляд с девушки на призрака, и тяжело вздохнула. — Похоже, нам нужно поговорить.

— Госпожа Фрауэр, Вы можете… — начала Диадра, но Берзадилар мягко оборвал ее.

— Отпусти меня, Диадра.

Она поймала его взгляд и улыбнулась ему уголками губ. Берзадилар чуть сощурился в ответ — и исчез, оставляя Диадру удивленно смотреть на то место, где он только что находился.

— Вы правы… — сказала она наконец. — Достаточно желания.

— Диадра, — Эстер осторожно смотрела на нее. — Ты ведь знаешь, что я хотела сказать. Чтобы вызвать духа одним желанием, нужна сила или… любовь.

— В самом деле, — подтвердила Диадра, не в силах скрыть улыбки. — И в моем случае это второе.

Эстер сокрушенно покачала головой.

— Ох, малышка… я знаю, сейчас ты не станешь слушать, — тихо произнесла она. — Но поверь мне, у существ из разных миров не может быть будущего… он из мира Тени, девочка моя. Он не сможет быть с тобой.

— Он говорит мне то же самое, — спокойно произнесла Диадра.

— И он прав.

— Возможно, — тихо ответила девушка.

Она огляделась вокруг себя. Двор был по-прежнему освещен солнцем, все так же щебетали птицы и теплый ветер колыхал свежую листву. Диадра улыбнулась им и добавила:

— Но сейчас у меня есть это мгновение.

Диадра опустилась в мягкое театральное кресло и, грациозно сложив руки на балюстраде, оглядела зал. Она была одна в маленькой ложе балкона — и это отнюдь не было случайностью. Ей пришлось выкупить все четыре билета, чтобы убедиться, что рядом не окажется соседей — ведь она знала, что ее кавалер может прийтись не по душе особенно впечатлительным дамам. Зрители постепенно собирались в зале, и Диадра некоторое время занимала себя разглядыванием дамских нарядов, с удовольствием отмечая, что она сегодня выглядела не хуже любой из них.

Спустя четверть часа зал заполнился и свет наконец погас. Диадра улыбнулась и в непродолжительной тишине мысленно позвала Берзадилара.

— Ди?.. — он тихо откликнулся почти сразу. — Где мы? Что происходит?

В следующий миг оркестр резко заиграл вступление, и сцена озарилась слабым светом, бросая едва заметные отблески на зрителей. Диадра повернула голову и смогла разглядеть рядом призрачный силуэт Берзадилара.

— Прости, если напугала тебя, — улыбнулась она. — Ты любишь театр?

Он изумленно смотрел на нее, не говоря ни слова. Диадра смутилась.

— Прости… — расстроено прошептала она. — Я просто подумала, что здесь видеть и слышать — это все, что тебе нужно… и я лишь хотела…

— Ди, ты такая красивая, — прошептал он, не отрывая от нее взгляда.

Диадра подняла глаза. Берзадилар смотрел на нее, и в его взгляде смешались восхищение, благодарность… и любовь. Диадра робко улыбнулась.

— Спасибо. Но мы можем уйти, если ты…

— Я люблю театр, — он мягко улыбался, по-прежнему глядя только на нее. — Ох, Ди, но поверь, больше всего на свете я люблю тебя.

Диадра почувствовала, как тает под его взглядом.

— Мы уже пропустили начало, — смущенно проговорила она.

— Что за пьеса? Я расскажу тебе.

— Едва ли, — Диадра улыбнулась — Она совсем новая.

Она заметила, как Берзадилар положил свою призрачную руку на балюстраду совсем рядом с ее и неощутимо коснулся ее пальцами.

— Что ж, — сказал он, с мягкой улыбкой переводя взгляд на сцену. — Тогда давай не будем отвлекаться.

— В самом деле, искусство сильно меняется со временем, — сказал Берзадилар, когда они, выйдя после спектакля, не спеша брели по пустынной, освещенной редкими фонарями аллее. — В наши дни никто не позволил бы себе подать со сцены подобные фривольности.

Диадра удивленно рассмеялась.

— О Боги, что из этого показалось тебе фривольным?..

— Эти сцены с женой и любовницей были весьма пикантны.

Диадра беззлобно усмехнулась.

— Никогда не думала, что ты такой святоша, Берзадилар.

Она вдруг остановилась возле резной скамьи и, шагнув к росшему позади старому дубу, задумчиво коснулась его рукой.

— К слову об этом… — сказала она. — Помнишь, в прошлый раз, когда мы гуляли здесь, у меня было видение, — она подняла глаза на Берзадилара. — Ты говорил, между вами с Диадрой ничего не было… между тем, я видела вас, здесь, — Диадра усмехнулась, — в весьма нескромном виде.

Берзадилар смотрел на нее неожиданно странно, и Диадра уже было подумала, что, вероятно, сказала лишнее, когда он тихо произнес:

— Нас с ней — или нас с тобой, Ди?..

Диадра ошарашенно застыла.

— Я не лгал тебе, — продолжил он, — я действительно никогда не был волен с нею.

Он вдруг подался ближе к ней и прошептал:

— Но это не значит, что я не могу быть таким с тобой.

Диадра неосознанно прижалась спиной к шершавому стволу и, внезапно задрожав, взглянула в его глаза снизу вверх. Берзадилар бережно приблизил пальцы к ее щеке, лишь немного не касаясь ее — словно вот-вот мог сделать это… Диадра внезапно осознала, что ее рука против ее воли поднимается кверху, и, непонимающе взглянув на нее, ахнула. Ее пальцы словно лежали в ладони Берзадилара. Она по-прежнему не чувствовала его прикосновения — но он, словно в самом деле касаясь ее руки, направлял ее вверх. Диадра пораженно взглянула на него.

— Как… как ты делаешь это?..

Он улыбнулся.

— Лишь немного магии.

Он завел ее руку наверх, прижимая к дереву, и Диадра внезапно осознала, как близко он был к ней… их губы едва не касались друг друга, и он смотрел на нее сверху вниз, и в этот миг Диадра, казалось, почти ощущала его дыхание на своей коже. Глаза его были полны нежности, но в то же время какие-то совсем иные искорки мелькали в них… страсть, внезапно осознала Диадра. О Боги… он желал ее?..

— Мне нравится, как ты реагируешь на это, Ди, — прошептал он, лаская ее взглядом. — Краска на твоих щеках, и это взволнованное дыхание…

Он неощутимо скользнул пальцами вниз по ее вздымавшейся груди, прослеживая взором их движение, и, мягко улыбнувшись, вновь поднял глаза.

— Ты ведь чувствуешь это, Ди, верно?..

— Что?.. — прошептала она пересохшими губами. Странное тепло разливалось по ее телу, пульсируя в таких местах, что лицо ее предательски пылало от стыда. — Берзадилар, прошу, не нужно…

Мгновение — и он отстранился от нее, отступая на несколько шагов. В глазах его мелькнуло раскаяние.

— Прости, — сказал он быстро. — Я не имел права позволять себе…

— Нет, я… — Диадра не могла подобрать слов, стараясь восстановить сбивавшееся дыхание. Она глубоко вздохнула и наконец спросила: — Это тоже была твоя магия?

— Что?.. — непонимающе переспросил Берзадилар.

— Ты с помощью магии заставил меня чувствовать… это?

Он вдруг мягко улыбнулся.

— Я не могу заставить тебя чувствовать, Ди.

Диадра смятенно опустила глаза, потом, вздохнув, посмотрела куда-то в сторону.

— О Боги… ты так легко сводишь меня с ума, Берзадилар. Что было бы, будь ты в самом деле осязаем?..

Он вновь подался чуть ближе к ней и поймал ее взгляд. Его глаза были немного печальны, немного мечтательны.

— Я думаю, я мог бы делать тебя счастливой.

Глава 15. Слезы Тени

— …А теперь попробуй впустить ее в себя, — сказал Берзадилар.

— Что?.. — Иллиандра удивленно взглянула на него.

— Ты уже хорошо справляешься с ней, — ободрил он ее. — Я чувствую твою силу. Ты сможешь ощутить ее, понять ее. Это ключ к тому, чтобы иметь возможность не только оттолкнуть ее от себя, но и направить.

Иллиандра покачала головой.

— Я не маг, чтобы управлять Тенью.

— Маги не могут управлять Тенью, — улыбнулся Берзадилар. — Но ты возвращенная. Ты сможешь.

Иллиандра взволнованно нахмурилась и закрыла глаза.

Впустить ее в себя?.. Означало ли это, что ей вновь придется испытать тот страх, который она с таким трудом преодолела?..

Тень была вокруг нее. Берзадилар удерживал ее рядом, старательно ограждая Диадру от ее потоков, и Иллиандра глубоко вздохнула, успокаивая себя. В самом деле, она ощущала ее так ясно теперь… и Берзадилар ни разу не подвел ее, ни разу не позволил ей окунуться слишком глубоко. Она может доверять ему. Он почувствует, если что-то пойдет не так.

Иллиандра внимательнее прислушалась к реявшей вокруг Тени. Она была спокойна, немного любопытна — как всегда…

«Иди ко мне», — мысленно призвала Иллиандра.

Нет, не так — она и сама спустя мгновение поняла это. Не нужно слов… все, что нужно — захотеть пустить ее.

Мгновение — и Иллиандра ощутила, как энергия заструилась вокруг нее. Тень поняла, услышала… и она не была враждебна. Она просто подчинялась ее воле.

Иллиандра с внезапным удовлетворением ощутила ее совсем близко. Тень словно касалась ее, лаская, окутывая все плотнее, но Иллиандра не испытывала страха. Теперь она говорила с этой силой, понимала ее. Отныне она сама устанавливала границы.

— Молодец, — удовлетворенно прошептал Берзадилар. — Молодец. Теперь осторожно, впусти ее…

Она представила, будто открывает свою душу, словно ворота крепости. Тень тут же метнулась к ней, и Иллиандра инстинктивно закрылась, не ожидая такой стремительности, но спустя мгновение принялась медленно, осторожно впускать ее, каждый миг проверяя, может ли она по-прежнему контролировать ее присутствие.

Она могла.

Иллиандра открыла глаза и посмотрела на Берзадилара.

— Я понимаю, — прошептала она, чувствуя, как Тень наполняет ее, принося с собой ворох новых ощущений.

Берзадилар чуть улыбнулся.

— Что ты ощущаешь?

Иллиандра прислушалась к себе. Тень была вокруг нее — но теперь она была и внутри, и это было совсем иначе. Она могла слышать ее, ощущать, понимать ее существо, ее стремление…

— Я чувствую… пустоту, — тихо проговорила Иллиандра, глядя в пространство невидящим взором. — Не пугающую, как раньше, просто… тоскливую. Словно я знаю, что мир вокруг не принадлежит мне… и я не принадлежу ему… словно я так тоскую по дыханию, по теплу, по живым ощущениям, которые мне больше никогда не испытать… и я так жажду еще хоть раз ощутить себя живой, чтобы только вновь почувствовать… чтобы только прикоснуться… — Иллиандра вдруг изумленно подняла глаза на Берзадилара. Он смотрел на нее так, словно она только что неожиданно вынула душу из него. Девушка ошеломленно сощурилась. — Это — ты…

Берзадилар бросил быстрый встревоженный взгляд на Диадру, и Иллиандра с замиранием сердца обернулась к подруге. Диадра, не отрываясь, смотрела на Берзадилара, и в глазах ее стояли слезы. Сердце Иллиандры дрогнуло.

— Ох… — прошептала она.

Все трое стояли, не говоря ни слова, и внутри у Иллиандры все сжималось от сострадания. Они были влюблены… и они не могли даже прикоснуться друг к другу. Ей было так жаль их, ей так хотелось хоть чем-то помочь им…

Ты можешь.

Иллиандра резко выпрямилась. Она почувствовала эти слова. Никто не произносил их, и Иллиандра даже не была уверена, что то, что она осознала, было словами… скорее, это было похоже на ощущение. Ощущение, которое было не ее собственным.

Но теперь она вдруг знала, и знала без слов, что должна сделать сейчас… она взглянула на Берзадилара. Они с Диадрой по-прежнему смотрели друг на друга, и Иллиандра осознала, что прошло едва ли одно мгновение… ее ощущения словно были вне времени.

Она вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как Тень заполняет все ее существо. Иллиандра свободно впускала ее в себя, давая ей возможность слиться с ее духом.

Диадра смотрела на Берзадилара, едва сдерживая слезы. Он говорил, что счастлив с ней… но как же она могла не понимать, что он все же не может чувствовать иначе?.. Что он каждое мгновение тоскует по жизни, и она каждое мгновение заставляет его терпеть эту боль, лишь бы быть с ним?..

Лицо Берзадилара вдруг приняло настороженное выражение, а в следующий миг словно кто-то толкнул его сзади — и он упал на колени, не удержав равновесия.

Упал на колени.

Диадра застыла на мгновение, пораженно глядя на него. Берзадилар медленно поднял голову, и на его лице отразилось то же изумление. Он поднял руки и неверяще взглянул на свои ладони, которыми уперся в дощатый пол. Потом перевел взгляд на Диадру — и осторожно, словно опасаясь, втянул носом воздух.

Она бросилась к нему и, опустившись рядом, протянула руку. Мимолетный страх охватил ее, когда она подумала, что ее пальцы вновь просочатся сквозь его тело… и она коснулась его теплой кожи. Он накрыл ее руку своей, прижимая к своей щеке, и потрясенно смотрел на нее.

— Диадра… — прошептал он и в следующий миг притянул ее к себе, накрывая ее губы поцелуем.

— Ш-ш-ш… — Диадра отстранилась, смущенно оглядывая пустую комнату, и удивленно взглянула на Берзадилара: — Где Илли?..

— Вероятно, оставила нас наедине, — тихо сказал он со смятенной улыбкой, не отрывая от нее взгляда.

Диадра улыбнулась в ответ и позволила ему вновь прильнуть к ее губам. Он коснулся ее шеи, запуская пальцы в ее мягкие волосы, и голова ее закружилась от его прикосновений. Его мягкие губы, его теплая, живая кожа, его нежные пальцы, ласкавшие ее…

И вдруг что-то отбросило его от Диадры, опрокидывая на спину, и она с ужасом увидела, как силуэт его вновь становится прозрачным… а в следующий миг рядом с ней обессиленно рухнула на пол Иллиандра.

Диадра, не шевелясь, непонимающе смотрела на нее.

— Илли?..

Иллиандра с трудом поднялась на локтях и села, опираясь рукой на пол. Диадра обеспокоенно коснулась ее плеча.

— Илли, что с тобой?

— О Боги, — вдруг выдохнул Берзадилар, и Диадра обернулась к нему, с болью взглядывая на его вновь прозрачное тело. Берзадилар с ужасом смотрел на Иллиандру.

— Что?.. — Диадра непонимающе переводила взгляд с него на подругу, и вдруг глаза ее расширились. — Ох… Илли?..

— Это была ты, — тихо сказал Берзадилар. — Ты отдала мне свою жизнь на несколько мгновений.

Иллиандра подняла глаза и слабо улыбнулась ошеломленной Диадре.

— Я надеюсь, вы успели ими воспользоваться…

— Илли.

Она обернулась к Берзадилару. Он смотрел на нее серьезно, сжав губы, но Иллиандра не могла не заметить боли, сквозившей в его взгляде.

— Ты никогда больше не должна делать этого, — тяжело сказал он. — Это может убить тебя.

Иллиандра улыбнулась.

— По крайней мере, сейчас я все еще здесь. А у вас было это мгновение.

Взгляд Берзадилара смягчился, и лицо его осветилось, когда он произнес:

— И я бесконечно благодарен тебе за него, Илли.

— Это действительно настолько опасно? — вдруг тихо спросила Диадра.

— Что?.. — Берзадилар удивленно взглянул на нее.

— Может быть, этому тоже можно научиться…

— Диадра! — Берзадилар пронзительно посмотрел на девушку. — Никогда больше не смей даже думать об этом!..

Взгляд его вновь стал тяжелым.

— Я не могу вернуться в этот мир, Ди. Есть только один способ, и мы оба знаем это. Но я никогда не отниму чью-то жизнь ради собственной. Никогда — пусть даже это значит, что я никогда не смогу быть с тобой.

Диадра смотрела на него так, словно он вонзил нож в ее сердце.

— Я не прошу тебя отнимать чью-то жизнь, Берзадилар. Но ведь мы могли бы найти человека, который все равно умирает… преступника, осужденного на казнь… смертельно больного…

Берзадилар сощурился.

— Души, забранные в обмен на возвращенных без их желания, исчезают, Диадра. Они не попадают в Тень, они не остаются в этом мире. Принужденный обмен это смерть, настоящая, последняя. Я никогда не пойду на это.

Диадра молчала, опустив глаза. Он был прав, она знала — но все же не могла принять этого. То мгновение, когда она внезапно почувствовала его рядом, перевернуло все для нее. Теперь она знала, каково это, и горечь, сожаление, даже ненависть переполняли ее, когда она сознавала, что ей никогда более не ощутить его прикосновений. Она не могла, не могла этого принять, и только это теперь заполняло все ее мысли. Ей даже не пришло в голову подумать о том, чего ему самому стоил этот выбор.

— Уходи, Берзадилар, — тихо сказала она, не поднимая глаз. — Я отпускаю тебя.

Она почувствовала, как он исчез, и, спустя мгновение, больше не в силах сдерживаться, уронила голову на руки, заливаясь слезами.

— Это так несправедливо, Илли, — Диадра плакала, прижавшись к плечу подруги. — Почему каждый раз, когда я полюблю кого-то, в конечном счете я понимаю, что никогда, никогда не могу быть с ним… — Диадра вдруг осеклась и испуганно подняла голову. — То есть… Илли, прости, я вовсе не имела в виду…

Иллиандра мягко смотрела на нее.

— Ди, я понимаю.

Она обвила руками плечи Диадры и прижала ее к себе.

— Мне так жаль.

— Он… поцеловал меня, — прошептала Диадра. — Это было так нежно, так мягко… ох, Илли, клянусь, я отдала бы все на свете за еще одно его прикосновение…

— Обещаю, я попробую сделать это еще раз, — сказала Иллиандра, но Диадра подняла голову и встревоженно взглянула на нее.

— Нет, Илли. Мое все на свете не включает тебя. Я не позволю тебе рисковать жизнью ради этого.

Иллиандра печально качнула головой.

— Я не представляю, как ты выносишь это, Ди.

Диадра вздохнула.

— Было немного легче, когда я не представляла себе, насколько теплыми могут быть его руки.

Иллиандра виновато сощурилась. Выходит, она не помогла им… она сделала только хуже…

— Прости, Ди, — начала она, но Диадра сжала ее пальцы.

— Нет, Илли, даже не думай об этом. Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты подарила нам эти мгновения.

Иллиандра внимательно вгляделась в ее глаза.

— Что ты будешь делать теперь?..

Диадра устремила взгляд в пол.

— Я не знаю, — тихо ответила она. — Я люблю его, Илли… в самом деле люблю. И я найду способ, клянусь, я обязательно отыщу кого-нибудь, кто согласится помочь мне, — Диадра вздохнула. — Вероятно, я не должна звать его какое-то время… мне нужно привыкнуть к мысли, что этот наш поцелуй был единственным… надолго.

Диадра сидела у окна и вглядывалась в непроглядную темноту ночи. Мысли ее неизбежно возвращались к Берзадилару. Она вновь и вновь думала о нем, бережно перебирая воспоминания, словно стараясь сохранить единственное, что у нее осталось от него. Его мягкие взгляды, его улыбки, его полупрозрачные пальцы, которые никогда не могли коснуться ее, хотя он так хотел этого… их прогулки под луной, их долгие разговоры — и их прикосновение, то, единственное, которое Диадра запомнила навсегда… и потом она вновь и вновь одергивала себя и испуганно оглядывалась, боясь, что своими мыслями вновь призвала его.

Комната пустовала.

Диадра сложила локти на окне и печально опустила голову, глядя куда-то невидящим взором. Слезы катились по ее щекам, оставляя влажные следы на коже.

Он ведь любил ее…

Почему же жизнь была так несправедлива к ней? Почему она вновь не могла быть с тем, кого любила — и кто теперь любил и ее в ответ?..

Внезапно Диадра резко подняла голову и огляделась, даже не осознав, что заставило ее сделать это. Лишь спустя мгновение, оглядев пустую комнату, она поняла. Жар разлился по ее груди, когда она прошептала:

— Берзадилар…

Ответа не было.

— Ты здесь, — Диадра поднялась и взволнованно осмотрелась. — Ты здесь, я чувствую тебя…

Он появился с легким вздохом в нескольких шагах от нее.

— Конечно, я здесь, Ди, — грустно произнес он. — Ты ведь непрестанно зовешь меня.

В его голосе не было враждебности, но Диадра впервые почувствовала, что он не был рад ее зову.

Это сломило ее.

— Я не хотела звать тебя!!.. — воскликнула она, опускаясь на софу, и, с трудом сдерживая слезы, тихо прошептала, не поднимая глаз: — Но что же я могу сделать, если люблю тебя, Берзадилар?..

Он смотрел на нее с болью.

— Я тоже люблю тебя, Ди.

Она по-прежнему не отрывала глаз от пола.

Берзадилар присел напротив и протянул к ней призрачную руку. Диадра, вздрогнув, наконец взглянула на него — и внезапно захлебнулась слезами, только теперь сознавая, что он испытывал точно такую же боль, как сама она.

Он хотел коснуться ее.

Его рука застыла в дюйме от ее пальцев.

Диадра взглянула на него сквозь слезы.

— Почему все так несправедливо, Берзадилар?..

Он качнул головой.

— Прости меня, Ди, — тихо сказал он. — Я так виноват перед тобой. Я не должен был позволять тебе этого, я должен был закончить все тогда, когда это еще не причинило бы тебе такой боли.

— Я хочу любить тебя, — прошептала она. — Я хочу быть с тобой.

— Но это невозможно, Ди.

Он протянул руку и с горечью наблюдал, как его прозрачные пальцы беспрепятственно прошли сквозь ее ладонь.

— Это невозможно, — он вновь поднял глаза, и Диадра с ужасом качнула головой, уже зная, что он скажет. — Мы должны закончить это, Ди. Сейчас.

— Нет…

— Я не стану губить твою жизнь. Я уже достаточно сделал для этого, и теперь я ненавижу себя за свою слабость.

— Но я люблю тебя…

— Нельзя любить призрака, Ди.

— Мне все равно! — воскликнула она, поднимаясь. — Я люблю тебя, такого, какой ты есть, люблю твою душу, Берзадилар, и мне все равно, что я не смогу любить твое тело!

— Нет, Ди, не все равно, и мы оба знаем это, — он поднялся вслед за ней. — Я не стану сводить тебя с ума, не стану заставлять тебя всю жизнь жаждать моих прикосновений так, как ты желаешь их сейчас.

— Берзадилар, пожалуйста… — простонала Диадра, бросаясь к нему, но ее пальцы утонули в его призрачной груди. Он опустил глаза, взглядывая на ее руки, сжимавшие воздух, и вновь печально посмотрел на нее.

— Это невозможно.

Он отплыл от нее на несколько шагов.

— Я уйду глубже в Тень, — тихо произнес он. — Так глубоко, как только смогу. Я больше не буду слышать твоего зова, Ди… ничьего зова. Я не вернусь. Никогда больше.

— Нет!.. — взмолилась она, вновь бросаясь к нему, и слезы брызнули из ее глаз. — Берзадилар, нет! Нет, пожалуйста… я не отпущу тебя! Слышишь?.. Я не отпущу тебя!

— Тебе придется, Ди, — печально улыбнулся он. — Через несколько дней тебе все равно придется, или этот мир убьет меня.

Диадра в отчаянии смотрела на него.

— Нет… не оставляй меня, прошу… — прошептала она моляще. — Только не оставляй меня навсегда… я обещаю, я найду способ… я найду кого-то, кто согласится подарить тебе свою угасающую жизнь… так, чтобы его душа не исчезла… ведь можно же найти…

Берзадилар покачал головой.

— Это не так просто, Ди, — он мягко смотрел на нее. — Поверь, я знаю, о чем говорю. Недостаточно, чтобы кто-то просто согласился, нужно, чтобы он пожелал отдать свою жизнь именно мне… а между тем, когда люди узнают о такой возможности, они обычно просят вернуть кого-то, кого они любили. Нет, Ди, я не хочу, чтобы ты тратила свою жизнь на тщетные попытки воскресить меня. Я хочу, чтобы ты жила, чтобы ты была счастлива.

Диадра сокрушенно качала головой. По щекам ее ручьями текли слезы.

— Я не смогу быть счастлива без тебя… прошу тебя… я не хочу… я не смогу без тебя…

Он мягко улыбнулся ей.

— Ты сможешь, — он поднял руку и неощутимо коснулся ее щеки. — Так будет лучше, Ди, любимая.

Она застыла, неверяще глядя в его глаза. О Боги, он не передумает — он в самом деле хочет оставить ее… Взгляд ее наполнился упрямой решимостью.

— Нет, Берзадилар, — сказала она тихо. — Я не отпущу тебя. У меня есть несколько дней, которые ты сможешь продержаться в этом мире, и я ни за что не отпущу тебя, пока не использую последнюю возможность найти выход. Если ты не хочешь бороться за нашу любовь, то я буду делать это за нас обоих.

— Не нужно, Ди. Это лишь бессмысленное мучение.

Она сощурилась.

— Если ты действительно любишь меня, то почему так торопишься бросить?..

Взор его наполнился болью.

— Потому что я боюсь, что у меня не хватит сил сделать это завтра.

Он встретил ее ошеломленный взгляд и вновь приблизил к ее щеке призрачные пальцы.

— Ди…

— Я не отпущу тебя, — упрямо повторила Диадра.

Берзадилар горько улыбнулся.

— Я могу уйти и сам, Ди. Мне достаточно принять истинное обличье.

Диадра задохнулась, ужас отразился в ее глазах.

— Нет…

— Но я не хочу оставлять тебя так, — продолжил Берзадилар тихо. — Я люблю тебя, Ди. Ты знаешь, я люблю тебя больше всех на свете — и поэтому уйду сегодня, пока у меня хватит на это воли. Отпустишь ты меня или нет, неважно… Но я все же молю — отпусти, малышка.

В глазах ее стояли слезы.

— Хочешь, чтобы я простила тебя за то, что ты бросаешь меня… — прошептала она, отступая на шаг. — О Боги, Берзадилар, что же ты делаешь…

Он не говорил не слова. Диадра сощурилась и с болью отвернулась, переводя безжизненный взгляд в окно.

Все было кончено.

Он уйдет навсегда.

Диадра не помнила, сколько времени ей понадобилось, чтобы осознать это. Она невидяще смотрела в окно потухшим взором, и Берзадилар, не шевелясь, стоял позади нее, с тоской всматриваясь в ее отражение.

Наконец она обернулась и вновь посмотрела на него.

— Берзадилар… разреши попросить тебя кое о чем.

— Да?..

— Побудь со мной, пока я не усну. Потом ты можешь уйти… — Диадра глубоко вздохнула. — Я отпускаю тебя.

Он смотрел на нее мягко, скрывая слезы.

— Хорошо, Ди. Я буду здесь, с тобой.

Она, не раздеваясь, легла на постель, и Берзадилар неслышно опустился рядом. Они не отрываясь смотрели друг на друга, не шевелясь, не говоря ни слова.

В последний раз.

Диадра улыбнулась ему и закрыла глаза, чувствуя, как становятся влажными ресницы.

— Я люблю тебя, Берзадилар, — прошептала она. — Знай, я никогда, никого больше так не любила.

— И я люблю тебя, Ди.

Диадра была уверена, что не сможет уснуть в эту ночь, но внезапно сон начал окутывать ее уютным туманом.

«Берзадилар… — подумала она, внезапно радуясь теплу, окружавшему ее. — Это ведь ты…»

Проверять ей уже не хотелось.

— Прощай, — прошептала она едва слышно.

Ей вдруг смутно показалось, будто он нежно коснулся ее руки. Сон… и его любимый, мягкий голос:

— Будь счастлива…

…Диадра проснулась, когда солнце ласково заглянуло в окно ее комнаты. Несколько мгновений прошло, прежде чем она вспомнила события прошедшей ночи, и неудержимая тоска заполнила ее сердце.

Он ушел…

Навсегда.

Диадра приподнялась, с бессмысленной надеждой оглядывая пустую комнату, и слезы отчаяния наполнили ее глаза, заставляя сердце сжиматься от боли и одиночества, когда ее пальцы вдруг нащупали что-то на постели.

Диадра удивленно взглянула на смятые простыни и, тихо ахнув, застыла.

Возле ее руки, искрясь и переливаясь на солнце, покоились три бездонно-синие, завораживающие и как будто живые сапфировые капли.